Уилсон Френсис. Апостол зла

   Они снова пошли.
   - Ну, не знаю. Если подумать как следует, ты поймешь, что в действительности он не справился с алкогольной проблемой, а просто нашел способ спрятаться от нее. Он организовал свою жизнь так, чтобы выпивка никогда не подворачивалась ему под руку, поэтому ты не увидишь его на факультетских вечеринках. Это не решение, а бегство. Трусливая хитрость.
   - Это нечестно. Алкоголь для него - яд. Я читала, что у большого процента алкоголиков иная химия мозга, чем у всех остальных, и что алкоголь действует на них так, как не подействует ни на тебя, ни на меня. Это вовсе не хитрость бежать от того, что способно тебя отравить.
   - Если бы он был Высшим, он смог бы обставить себя бутылками со всех сторон и не выпить ни капли. Или, лучше сказать, смог бы себя контролировать - выпить рюмку-другую и переключиться на имбирный эль. Но он не Высший.
   - Высший, не Высший, - сказала Лизл, выкручиваясь из положения, - кому какое дело. Что тут такого?
   - Все очень просто, Лизл, - медленно отвечал он, и она услышала в его голосе неподдельную злость. - Дело вот в чем. Эверетт Сандерс стоит ниже тебя в интеллектуальном отношении, но скорее продвинется на факультете только потому, что он мужчина. Это всегда так. Они толкают вперед своих и оставляют тебя позади, там, где могут по-прежнему пользоваться твоими работами, твоими идеями и открытиями, предоставляя кредит и статус менее талантливому. Это всякий раз бесит меня, и я не позволю, чтобы с тобой так обошлись!
   - Полегче, Раф. Откуда ты знаешь, что все будет именно так? Нет смысла заводиться, пока~
   - Лизл, да ведь все уже решено.
   Слова эти поразили ее, словно громом.
   - Что? Как ты можешь об этом знать?
   - Слышал, как твой дружок Сандерс разговаривал с доктором Мастерсоном за ленчем в прошлом месяце.
   - В прошлом месяце? И ты мне ничего не сказал?
   Она видела его перекошенное лицо в свете уличных фонарей.
   - Я просто не знал, как сказать. Я думал, что это убьет тебя. Я~ я боялся, что это духовно надломит тебя.
   Впервые за время знакомства Раф выглядел неуверенным в самом себе. И все из-за его отношения к ней. В любой другой момент это согрело бы Лизл, но все ее добрые чувства сдуло ледяным ветром нарастающей ярости.
   - О чем именно они говорили?
   - Я слышал лишь часть разговора, но разобрал, как декан говорил, что надеется на неудачу с твоей статьей, потому что в противном случае ему придется тебе объяснять, почему он отдал должность Эву. Он спросил Сандерса, нет ли у него каких-либо идей насчет того, как бы попридержать тебя, чтобы ты не ушла в другой университет.
   - Что сказал Эв?
   - Не слышал. Я чересчур разозлился, чтоб слушать. Это было сразу после того, как я начал ходить на лекции Сандерса. Я хотел что-то сделать, но не знал что. По крайней мере, тогда не знал. А теперь знаю.
   - Что? - нетерпеливо спросила Лизл. Она чувствовала себя преданной, подкошенной и абсолютно беспомощной. Если Рафу известен выход, она с ним согласится.
   - Пойдем со мной.
   Он взял ее за руку и повел через улицу к: многоквартирному дому. Она сразу узнала его.
   - Домой к Эву? Зачем мы туда идем?
   - Просто поверь мне. Увидишь.
   Воспользовавшись дубликатами ключей Эва, он провел ее в подъезд и наверх к квартире.
   - Это не слишком рискованно? Я хочу сказать, он может вернуться в любую минуту.
   - Обычно такие собрания тянутся добрых два часа, а то и больше. - Он отпер дверь и привел ее к кухонному столу. И там повернулся и посмотрел ей в глаза. - У нас полно времени.
   - Для чего?
   Раф полез в карман куртки и вытащил тоненькую стеклянную пробирку.
   - Вот для этого.
   Она взяла ее, посмотрела на свет. Лабораторная пробирка, наполненная прозрачной жидкостью. Похоже на воду, но Лизл знала, что там не вода. Она вдруг встревожилась.
   - Что это, Раф?
   - Вытащи пробочку и понюхай.
   Она так и сделала. Запах был очень слабый, слишком слабый, чтобы его распознать.
   - Я не знаю~
   - Этанол. Чистый спирт. Почти без запаха, почти без вкуса, если смешать его с фруктовым соком.
   - О нет, - сказала она, чувствуя спазм в желудке, - может быть, чтобы ты серьезно~
   Раф пошел к холодильнику и вернулся с открытым картонным пакетом апельсинового сока на полгаллона. Водрузил его на середину кухонного стола.
   - Я никогда в жизни не был таким серьезным. Вылей ее сюда, Лизл.
   - Нет. Я не могу так поступить с Эвом!
   - Почему нет?
   - Потому что для него это яд!
   - Здесь всего одна унция, Лизл. Две столовые ложки.
   - Не важно. Даже капля может вызвать в мозгу химическую реакцию и сбить его с ног. Мы можем толкнуть его в настоящий запой.
   Раф пожал плечами.
   - Если ему захочется этого, значит, так тому и быть.
   - Раф, это не связано с тем, чего ему хочется, - он не сможет себя контролировать!
   - Если он Высший, он должен уметь себя контролировать. Если он один из нас, он должен суметь стряхнуть с себя две столовые ложки этанола и устоять на ногах. Если он справится, будет, возможно, достойным высокой должности. А если нет~
   - Мы можем разбить ему жизнь.
   Раф покачал головой.
   - Это звучит несколько мелодраматично, тебе не кажется? Он знает свою проблему. Он уже один раз справился с ней. Даже не будучи Высшим, может справиться еще раз. Но если запьет, это откроет глаза Мастерсону - а заодно и факультетской администрации - на достоинства человека, которого они продвигают по службе вместо тебя.
   - Это нечестно, Раф.
   Взгляд Рафа стал ледяным, суровым.
   - Нечестно? А что честна? Ты играешь по правилам, отдаешь все свободное время статье, надеешься попасть в яблочко, тогда как выбор уже сделан. Ты что, не слышишь как Эв ходит к Мастерсону и ноет: "Вы же не собираетесь в самом деле отдать ей эту должность, правда?" Тем временем ты обращаешься к Мастерсону за советами, а он думает какая же ты идиотка! Не говори мне о честности, Лизл!
   Он открыл пакет с соком и подтолкнул его к ней.
   - Лей.
   - Может, я лучше сама выпью - штук пять таких пробирок мне бы сейчас пригодились.
   - Никаких наркотиков, Лизл, - сказал Раф, наклоняясь к ней и шепча прямо в ухо. - Ничего, что способно облегчить оковы, которыми сковали тебя такие, как Сандерс, Мастерсон и твои родители. Ты должна ощутить тяжесть этих оков, Лизл, и вырваться, разбить их на куски, чтобы они не держали тебя на одном месте. Ты должна стать сильной, должна отшвырнуть все сомнения и сожаления. Никогда не заботься о внешних эффектах своих поступков. Ни каких оправданий - "это действие наркотиков", "влияние алкоголя"~ Должна оставаться ты, и только ты - ничто не должно стоять между тобой и твоими поступками. Ты должна быть гордой, Лизл. Никакого стыда. Никогда.
   Открытый пакет стоял перед ней. Она пыталась рассуждать холодно, рационально, но мысль о том, что Мастерсон поощрял ее писать статью, хотя сам уже принял решение, вызывала яростный гнев, который начинал клокотать в ней. И Эв - Эв принимал в этом участие.
   Она со стоном опрокинула пробирку в пакет.
   - Вот так! - хрипло шепнул Раф.
   Он взял пакет, закрыл и взболтал содержимое. Потом поставил его в холодильник.
   - Пошли, - сказал он, поворачиваясь к Лизл и вынимая из ее пальцев пустую пробирку.
   Лизл стояла не двигаясь, чувствуя себя онемевшей и слабой.
   "Что я наделала?"
   Раф взял ее за руку, и она позволила увести себя из квартиры, по лестнице, к машине. Шла как во сне.
   - Я хочу вернуться, - сказала она. - Давай выльем этот сок в помойку и обо всем забудем.
   - Нет, Лизл. Помни, что я тебе сказал. Никаких сожалений, никакой оглядки. Мы живем по своим правилам. Мы отвечаем только за себя.
   - Вот что меня больше всего пугает.
   - Ты увидишь, - пообещал Раф, заводя машину и вливаясь в поток транспорта. - Это поставит тебя в центр событий. Ты прошла испытание огнем. Ты сбросила еще несколько цепей. Теперь пришел черед испытаний для Эверетта Сандерса. Теперь он получает шанс доказать, кто он такой. - Он потянулся и погладил руку Лизл. - Я так горжусь тобой.
   - Правда?
   - Да. Невероятно.
   "Тогда почему мне так стыдно?"
   Глава 23
   Весь день Эв чувствовал себя странновато. Немножко сонным, немножко возбужденным. Нервным. На пределе. Как будто бы в некой летаргии и все же слегка на взводе. Непонятно взбодренным и в то же время окутанным аурой неотвратимой опасности.
   Сидя за столом в кабинете, глядя на позднее дневное солнце, льющееся в окно, он пытался разобраться в сложном конгломерате симптомов, мучивших его после выхода нынче утром из дома. Но сегодня ему трудно в чем-либо разобраться. Способность сосредоточиться, обычно весьма сильная, покинула его.
   Тревожно и непривычно. Бросает то в жар, то в холод. Кажется, что сердце выскакивает; он несколько раз принимался считать пульс, и выходило около девяноста - для него многовато, но ничего экстраординарного. Он подумал, что это, наверно, вирус - в конце концов, февраль на дворе, время гриппозное, - направился в медицинский пункт, однако температура оказалась нормальной.
   Упал сахар в крови? Может быть, у него диабет? Не похоже. Он позавтракал, как всегда, апельсиновым соком, тостами с обезжиренным маргарином, орешками с обезжиренным молоком и кофе; на обед съел обычный салат из тунца с ржаным хлебом, как каждый четверг. С чего бы упасть сахару? Может быть, дело в кофе? Может, накопившийся за долгие годы кофеин с двадцати чашек в день сделал наконец свое дело? Он не мог придумать ничего другого, что повергло бы его в подобное состояние.
   Может быть, организм предупреждает, что пора сократить норму кофе? Может быть, это успокоит расходившиеся нервы?
   - Эв! У вас все в порядке?
   Он крутнулся в кресле. Лизл с озабоченным видом стояла в дверях.
   В порядке? Почему она спрашивает? Неужели что-то не так? Неужели он выглядит больным?
   - Да. Все прекрасно, - сказал он, надеясь, что голос звучит убедительно. - Совершенно прекрасно. А почему вы спрашиваете?
   - О, не знаю. Я просто хотела спросить. - Она прикусила нижнюю губу. Я хочу сказать, вы какой-то бледный.
   Это он бледный? Лизл сама жутко выглядит. Лицо измученное, изможденное, темные круги под глазами. Как будто она ночью глаз не сомкнула.
   Эв встал и подошел к ней.
   - Со мной все в порядке, Лизл. А с вами? Вы выглядите~
   Она отвернулась и быстро пошла по коридору. Сбитый с толку Эв стоял в дверях и смотрел ей вслед. Впервые она проявила такой интерес к его состоянию, а когда он заговорил с ней, повернулась и убежала. Кажется, она нервничает. Он единственный раз видел ее такой расстроенной в декабре, когда она рассказывала ему о том телефонном звонке~
   Телефонный звонок! Может быть, был еще один? Черт побери, он забыл позвонить детективу! Что с ним такое сегодня? Как правило, он не забывает таких вещей. Ладно, больше не будем терять ни минуты.
   Он вытащил из жилетки листок с номером телефона и немедленно набрал его. На сей раз детектив ответил, как только позвонили в его комнату.
   - Да? - сказал голос с нью-йоркским акцентом.
   - Детектив Аугустино? Говорит профессор Сандерс. Мы с вами беседовали на прошлой неделе по поводу~
   - Да, да, помню. Вы узнали человека с фотографии?
   - Да. По-моему, это один из газонокосильщиков, которые работают в университете.
   - Что за бред! Вы уверены? В самом деле уверены? Как его зовут?
   Эв буквально чувствовал текущее по проводам с другого конца линии возбуждение.
   - Не знаю.
   - Не знаете? - В голосе зазвучал гнев. - Что вы хотите сказать? Что вы крутите~
   - Послушайте, детектив. Я вижу его здесь несколько лет, но просто не знаю его имени, точно так же, как вы, я уверен, не знаете по именам уборщиков, которые моют ваш участок в Рейли. Он сильно изменился с тех пор, как был сделан снимок, но я уверен, что это он. Так что, если можно считать это изъявлением вашей благодарности~
   - Можно, - вздохнув, разрешил детектив. - Извините меня. Вы знаете, где я могу его найти?
   - Нет. Но, полагаю, если завтра вы свяжетесь с отделом кадров, вам там помогут.
   - Завтра? А сегодня нельзя?
   - Административные отделы уже закрываются, откроются завтра в восемь утра. - Эв чувствовал, что у него нет больше сил разговаривать с этим несносным субъектом из полиции штата. - Всего хорошего, - сказал он и повесил трубку.
   Поднимаясь и надевая пальто, он почувствовал, что его бьет озноб. Ну, с этим, по крайней мере, покончено. Хорошо, что можно вернуться домой, где все у него под контролем.
   По пути он прошел мимо кабинета Лизл, но дверь была закрыта. Похоже, она отправилась домой раньше него.
   В автобусе Эв испытывал нарастающую тревогу, почти непреодолимое желание оказаться за дверью своей квартиры и запереть ее за собой. Он не в силах был подавить усиливающийся страх, ожидая, что с ним произойдет нечто ужасное, если он не закроется в доме.
   Выйдя на автобусной остановке, он поспешил домой вдвое быстрее обычного, но принудил себя задержаться у "Рафтери", проводя, как всегда, ежедневное испытание воли. Взглянул на часы и начал отсчет минуты, в течение которой постановил смотреть в затуманенное табачным дымом окно.
   Все завсегдатаи были на месте, сидели на стульях у стойки бара, потягивали скотч и джин, разговаривали и смеялись. Но вместо обычного отвращения к подобной трате времени, денег и мозговых клеток, Эва едва не захлестнула волна ностальгии.
   Что за славные были деньки в старину, когда он мог заглянуть в соседний кабачок в Шарлотте, услышать приветственный хор голосов, посидеть с друзьями, и поболтать, и поругаться, и посмеяться, и пить с вечера до рассвета. Братство, товарищество, полноправное членство в компании почему-то сегодня он сожалел обо всем этом больше, чем когда-либо в последнее время. Страстная жажда общения охватила его. Если бы только можно было вернуть все это, хоть на несколько часов~
   Эв поймал себя на том, что держится за медную ручку двери и собирается повернуть ее. Он отдернул руку, словно получил удар током, и чуть ли не побежал домой.
   В подъезде, накрепко заперев за собой дверь, он ухватился за перила и, весь в поту, промчался по трем лестничным пролетам. Он даже не остановился, чтобы забрать почту.
   "Что со мной происходит?"
   Должно быть, в крови мало сахара. Из-за чего еще можно трястись в таком ознобе? Надо съесть что-нибудь и привести себя в порядок.
   Он подошел к холодильнику, увидел на верхней полке пакет с апельсиновым соком. Ведь этим обычно пользуются диабетики, когда падает сахар в крови? Взял пакет, налил стакан и выпил. Вернулся на кушетку и стал ждать. Дал себе двадцать минут, чтобы дождаться результатов.
   Понадобилась только половина. Через десять минут ему стало гораздо лучше. Он успокоился, расслабился. Буйствовавшая в последние минуты паника почти совсем прошла.
   Поразительно, что может сделать апельсиновый сок.
   Он пошел и налил еще полный стакан.
   Глава 24
   - Вы Эва не видели?
   Лизл заледенела при звуке голоса Эла Торреса. Утром она поискала Эва, но дверь его кабинета была заперта. В этом, однако, ничего необычного не было - она знала, что по пятницам у него с утра лекции.
   Она-то должна была его искать. У нее есть на это причина. Вчера он казался несколько обеспокоенным, но вел себя совершенно нормально; ей хотелось бы видеть, что сегодня ему лучше.
   Но почему его еще кто-то ищет?
   Если только~
   - Нет, - сказала она, не отрывая глаз от своего стола. - А что?
   - Он пропустил сегодня две своих лекции. И не позвонил. Совершенно не похоже на Эва.
   "О нет, о нет, о нет!" Лизл вдруг затошнило. Она попыталась что-то выговорить, но слова не шли с языка.
   - Администрация интересуется, - продолжал Эл, - не получал ли кто от него известий.
   Лизл смогла только потрясти головой, не глядя на него.
   - А вы как себя чувствуете, Лизл? - спросил он.
   Она наконец посмотрела на него, с трудом выдавила:
   - Не очень. - И это была правда.
   - О Господи, нет! Надеюсь, вы не заболели. Я слышал, бродит какой-то вирус. Могу поспорить, что Эв его подцепил. Может быть, и у вас начинается то же самое. Во всяком случае, если свяжетесь с ним, скажите, пусть позвонит начальству.
   Услышав, что дверь кабинета захлопнулась, Лизл закрыла лицо руками и начала всхлипывать.
   "Что я наделала!"
   Почти всю ночь она провела в смертных муках, изо всех сил пытаясь заснуть. Десять раз хваталась за телефонную трубку, чтобы позвонить Эву и велеть держаться подальше от апельсинового сока, вылить его в раковину. Один раз даже набрала номер, но нажала на рычажок после первого гудка.
   Как ему это сказать? Как сказать, что когда он доверил ей связку своих ключей, она сделала дубликаты, залезла к нему в дом и налила в апельсиновый сок спирту. Как все это выговорить? Невозможно.
   Она так и сяк прокручивала в голове идею позвонить, исхитрившись изменить голос - прикрыть рот носовым платком, как делают в кино, - но не поверила, что это удастся.
   Прошлой ночью пришлось принять две таблетки снотворного, чтобы заснуть, точно то же она, в конце концов вынуждена была сделать позапрошлой, и даже тогда все утешала себя мыслью, что если Эв вчера выдержал и не запил, он, может быть, с честью выкарабкается из переделки. После чего ей удалось переключиться на Рафа и его в высшей степени дикие теории.
   Раф~ почему она должна его слушаться? Благодаря ему, она столько времени замечательно себя чувствует, но он также и слишком часто убеждает ее совершать поступки, после которых она кажется себе порочной и извращенной. А он так убедителен. Все обретает такой смысл, когда он нашептывает ей на ухо. И только потом она сознает, что лучше бы слушалась своего собственного сердца. Она знает, он действует исключительно в ее интересах, питая в душе самые лучшие намерения, борется за нее; просто Раф не признает границ, которые большинство людей старается не переступать в своих действиях. Раф, кажется, вообще не признает никаких границ.
   "И я тоже - это очевидно".
   Лизл стукнула кулаком по столу. Она все еще не может поверить, что отравила сок Эва. Но она это сделала. Сознательно. Полностью понимая опасность, которая грозит несчастному человеку. Что на нее нашло?
   Но сейчас самое важное - где Эв?
   Вытащила из верхнего ящика стола адресную книжку, отыскала его телефон. Несомненно, факультетская секретарша и начальство уже звонили ему, но надо попытаться самой. Набрала номер и стала слушать гудки на другом конце линии. Она не считала, но к тому времени, как положила трубку, прогудело раз двадцать, не меньше.
   Лизл встала и поразилась ужасной слабости в ногах. Что, если Эв вчера вечером вышел и купил ящик водки? Она мысленно представила, как он валяется на полу в кухне в пьяном ступоре или в коме от алкогольного отравления.
   Она должна к нему пойти.
   Ренни не совсем представлял, как все это провернуть. С восьми часов утра он расхаживал по газонам в поисках кого-нибудь, смахивающего на священника, но никто из встречных не походил даже близко. Нельзя же взять, подойти к одному из парней и спросить, правда?
   Потом ему пришло в голову, что он вообще испортит дело, если Райан его заметит.
   Так что сейчас Ренни стоял у барьера в отделе кадров, надеясь, что тут удастся прорваться.
   - Слушаю вас, сэр, - сказала бойкая юная брюнетка в очках с красной оправой. - Чем могу помочь?
   Ренни молниеносно сверкнул значком.
   - Сержант Аугустино, полиция штата. У нас есть основания предполагать, что один из ваших газонокосильщиков, возможно, скрывается от закона. Мне нужны сведения об этих работниках.
   - Скрывается? Неужели?
   Ренни наблюдал, как она прикусывает губку и оглядывает офис. Если ищет подмоги, то зря. Ренни не случайно выбрал время, когда все отправляются пить кофе, чтобы сунуться в отдел кадров.
   - Чего ждем? - спросил он.
   - Ну, я не знаю. Я хочу сказать, может, у вас есть ордер на обыск или еще что-нибудь?
   - У меня есть ордер на его арест. Этого хватит?
   - О Боже, - вымолвила она, опять озираясь, но офис был пуст, как и прежде. - Как его зовут?
   Ренни устало взглянул на нее.
   - Он не пользуется своим настоящим именем. Ну, давайте. Теряем время. - Он наклонился поближе и пронзил ее суровым взором~ - Надеюсь, вы никого не укрываете?
   Она вспыхнула.
   - Нет. Нет, конечно. Просто~ - Плечи ее смиренно поникли. - Хорошо. Какие вам нужны сведения?
   - Обо всех газонокосильщиках, нанимавшихся на работу за последние пять лет.
   Ренни выпрямился и забарабанил по стойке пальцами, с виду спокойный и терпеливый, но в душе умоляющий ее шевелить задницей, пока не вернулся кто-нибудь из начальства. Она сунулась к одному столу, потом к другому, потом к компьютеру, потом исчезла в задней комнате. Наконец появилась с небольшой стопкой темно-желтых папок.
   - Принесла все, что нашла. Некоторые здесь больше не работают, но я все равно захватила.
   Ренни схватил папки и открыл верхнюю. И проглотил проклятие.
   - Тут нет фотографий. Она пожала плечами.
   - В одних есть, в других нет.
   Ренни быстро листал, читал фамилии, искал фото: Гилберт Олин, Стэнли Малиновски, Питер Тернер, Уилл Райерсон, Марк де Сантис, Льюис~
   "А-а-а!"
   Он лихорадочно перетасовал папки, возвращаясь назад к Уиллу Райерсону. Возраст подходит, рост и сложение совпадают, поступил на работу почти три года назад. Уилл Райерсон~ Уильям Райан. Пульс Ренни зачастил как сумасшедший.
   "Есть, попался!"
   Он запечатлел в памяти адрес, потом разыграл представление, прикинувшись, что просматривает все до конца. Наконец протянул стопку девице.
   - Нет. Не похоже, что он здесь. Еще один ложный след. Спасибо за помощь. Желаю удачи.
   И он выскочил из офиса и заспешил по коридору, гадая, где раздобыть карту города и разузнать, как добраться до Постал-роуд.
   "Я нашел тебя, ублюдок! Я нашел тебя наконец!"
   Лизл для начала стукнула в дверь Эва, потом принялась колотить кулаком. Не получив ответа, выудила из сумочки ключ и отперла ее.
   - Эв? - позвала она, закрывая за собой дверь. - Эв, вы здесь?
   Все тихо. Она оглядела квартиру. Эва нигде не видно. Квартира кажется пустой, но это еще ничего не значит. С бьющимся в горле сердцем она направилась в спальню.
   "Господи, что, если он мертв? Что мне тогда делать?"
   Она помедлила на пороге спальни, потом заставила себя заглянуть внутрь.
   Пусто. Кровать застелена, покрывало не смято, натянуто туго, без единой морщинки.
   Не зная, успокоиться или встревожиться еще больше прежнего, она обнаружила, что бессознательно затаила дыхание, и перевела дух. Где он может быть? Квартира в идеальном порядке, точно в таком же, в каком они с Рафом оставляли ее в среду вечером~
   Кроме кухни. На столе картонка с апельсиновым соком, возле нее стаканчик со следами жидкости. Лизл схватила пакет. Тихий стон вырвался из ее губ, когда она ощутила, какой он легкий. В неожиданном приступе злобы на Рафа, а еще больше на себя - она швырнула пустую картонку в стену, потом схватила стакан и отправила следом. Картонка шлепнулась, стакан разбился.
   "Зачем я это сделала?"
   Лизл прислонилась спиной к холодильнику, закрыла глаза, ища ответа. Ответа не было. Она выпятила челюсть и выпрямилась.
   Хорошо. Она втравила в это Эва, так что она и должна помочь ему выбраться. Но сначала надо его найти. И она его найдет, даже если для этого придется обшарить все бары в городе.
   Направившись к двери, Лизл остановилась на полдороге. А что, если Эв не в баре? Что, если он в больнице?
   Она побежала к телефону и набрала коммутатор Медицинского центра, номер, который еще помнила с той поры, когда была женой интерна.
   Нет, никого по имени Сандерс ночью доставлено не было.
   Она с облегчением вздохнула, потом подумала, какое же тут облегчение. Попав в больницу, он по крайней мере был бы под присмотром. А если лежит где-нибудь без сознания на дороге~
   Она помчалась осматривать ближайший бар. В нем почти никого не было, и, побывав за час еще в трех местах - все попусту, - поняла, что одной с этим не справиться. Ей нужна помощь.
   К кому обратиться? Раф пальцем не шевельнет, чтобы помочь Эву. Скорей всего, примется отговаривать ее от поисков. Рассчитывать можно было бы только на одного человека. Но для этого надо ему объяснить, что она сделала. Как объяснить необъяснимое?
   Она вошла в следующий бар. И там Эва не было.
   Плохо.
   Эв чувствовал себя ужасно. Когда он подошел к двери квартиры и вставил ключ в замок, боль в желудке и в самом сердце усилилась. Он согнулся, проковылял несколько шагов до кресла. Свалился в него, такое знакомое и удобное, и закрыл глаза.
   Развязал. Он и раньше срывался, но в последний раз столько лет назад, что уже почти поверил, что никогда больше не развяжет. Он прижал кулаки к глазам. Ему хотелось кричать, хотелось плакать, но он себе этого не позволил. Зачем? Какой смысл жалеть себя или обвинять или искать, кого бы еще обвинить? Он прежде не раз пускался по этой Дорожке и всегда заходил в тупик. Надо извлечь из всего этого что-нибудь положительное. Поучительный опыт. Ему надо только подумать как следует над происшедшим и посмотреть, можно ли что-нибудь отсюда вывести.
   Что ж, урок очевиден, не правда ли? Пьяница есть пьяница, и не важно, сколько лет ты не пил, примириться с трезвостью никогда не удастся. Вчера был хороший пример продемонстрировавший, как быстро она улетучивается.
   Но почему? Почему он развязал? Вчера весь день чувствовал себя странно - ведь это было вчера, да? Конечно вчера. Он видел газету на углу в витрине. Дневной выпуск, за пятницу. Он посмотрел на часы: 4.16. Угрохал на выпивку почти целый день. Тоже не в первый раз.
   Но больше всего пугало его то, что все произошло так внезапно. Весь день он себя странно чувствовал, потом, как обычно, пришел домой. Сидел, пил апельсиновый сок, а когда допил, пошел купить еще. Но так и не дошел до магазина. Проходя мимо "Рафтери", поколебался одно мгновение, а потом был уже внутри и заказывал скотч.