Уильямс Уолтер Джон. Корабль беглецов

   — Что это за звук?
   — Юби запрограммировал компьютер, чтобы он звучал, как Возлюбленная, — успокоила его Мария. — Он надеялся, что это поможет вам прийти в себя.
   Когда улеглась первая волна возмущения — искусственная Возлюбленная! — Двенадцатый задумался. При ближайшем рассмотрении это звучало крайне привлекательно.
   — Возможно ли мне будет научиться пользоваться этой машиной? — спросил он.
   — Конечно.
   Двенадцатому стало теплее, когда он подумал, что за ритмы будут звучать в этой ужасной металлической комнате.
   — Я скромно прошу ваших указаний.
   — Пользуйтесь ею, как хотите.
   — Благодарю вас, Прекрасная Мария.
   — Не о чем беспокоиться, — она неожиданно усмехнулась. — Где вы взяли это выражение? Я не слышала его несколько лет.
   — В первом фильме. Разве оно неправильное?
   — Нет. Просто немного устарело.
   Юби выпрямился в кресле и снял наушники.
   — Ну вот, — сказал он. — Теперь я знаю, кто такие греки.
   Он потер лоб.
   — А вы знаете, что слово «Кибернетик» пришло к нам из греческого языка? Оно обозначает человека, который правит лодкой.
   — Какое отношение имеет лодка к компьютеру? — Мария удивленно взглянула на брата.
   — Не знаю. Там об этом ничего не сказано.
   — Наверное, греки знали.
   Юби повернулся к Двенадцатому.
   — Фильм, который вы посмотрели, называется «трагедия». Это произведение, где всегда происходят ужасные вещи.
   Возмущение Двенадцатого вернулось. Внутренние пальцы застучали по клавиатуре.
   — Ужасные и кощунственные, уважаемый командор.
   — Это вторая часть трилогии. Вы не видели первую, Двенадцатый. Конечно, это ужасно, что дети убивают свою мать. Но в предыдущей части она совершила не менее ужасный поступок, убив своего мужа.
   Двенадцатый на мгновение задумался.
   — А что здесь ужасного?
   Мария и Юби переглянулись.
   — Считается, что люди не убивают своих родственников, — сказал Юби.
   — Но ведь она была родителем, — Юби повернулся к Марии. — Разве мы это не объяснили?
   Двенадцатый опять почувствовал раздражение. Его пальцы с трудом успевали за потоком встревоженных мыслей.
   — Муж может быть хранителем определенного генетического материала, уважаемый командор, но это не имеет отношения к священному институту материнства, а также к праву матери использовать своих слуг в соответствии с их назначением и избавляться от ненужных.
   — Вот так-то, Юби, — комната наполнилась звонким смехом Марии. Двенадцатый, возмущенный поведением девушки, скосил на нее пару глаз.
   — Священный институт материнства, — повторил Юби. — Ладно.
   Он немного подумал.
   — Действия детей направлялись богом Аполлоном. Это придавало, как вы выражаетесь, священный характер их действиям.
   Двенадцатый задумался над понятием божества. В его словаре бог определялся как высшее существо, обычно воплощавшее в себе один из атрибутов действительности… Слово имело и другие значения, нередко противоречащие друг другу.
   — Вы когда-нибудь встречали бога? — спросил он.
   Мария и Юби рассмеялись. Двенадцатый в недоумении переводил взгляд с одного на другого.
   — Никто из нас не видел бога, — ответил Юби. — Я не верю в их существование, хотя многие люди верят. Автор пьесы тоже верил, что Аполлон существует.
   Двенадцатый опять разволновался.
   — Боги либо существуют, либо нет.
   — Только в нашем воображении, — перебила Мария.
   — Если бог дает указание слугам убить их Возлюбленную, — настаивал Двенадцатый, — тогда это злой бог, и его необходимо уничтожить.
   Юби издал долгий свистящий звук, который компьютер оказался не в состоянии перевести.
   — Убить их Возлюбленную… Я понял, о чем вы, — он перевел взгляд на Марию. — Он беспокоился, что Возлюбленной грозит опасность.
   Мария кивнула и повернулась к Двенадцатому.
   — Ни один из богов не может угрожать Возлюбленной. Уверяю вас.
   Двенадцатый задумался.
   — Я верю вам, Прекрасная Мария, — напечатал он. — Но нельзя ли поймать Аполлона и уничтожить?
   — Никто не видел его уже несколько сот лет, — сказал Юби. — Не думаю, что он может представлять какую-нибудь опасность.
   — Остались его кощунственные мысли, уважаемый командор Юби Рой.
   Юби посмотрел на Марию, а затем на Двенадцатого.
   — Может быть мне стереть фильм?
   Радость заполнила сердца Двенадцатого. Пальцы его сжались в кулаки.
   — Уничтожьте кощунственные мысли! Да, уважаемый командор!
   — Отлично, — Юби повернулся к пульту и нажал несколько клавиш.
   — Я стер его.
   — Благодарю вас, уважаемый командор.
   Двенадцатый вспомнил о фильме и вздрогнул. Он ощущал торжество от мысли, что способствовал избавлению мира от такого ужасного зла, но что-то все же беспокоило его.
   — Уважаемый командор, — произнес он. — А почему остальные не помешали этому безумному поступку?
   — Какие остальные?
   — В фильме. Женщины, которые пели и били в барабаны. Разве они не родственники той, которую убили?
   — Это хор, Двенадцатый. Они не вмешиваются в происходящее, а только комментируют.
   Двенадцатый задумался над этим утверждением.
   — Тогда они тоже грешны. Они обязаны были вмешаться.
   — Понимаете… хор — это олицетворение обычных людей. Обычные люди не могут победить все зло этого мира.
   — Убийство происходило прямо перед ними. Они совершили грех, когда не предотвратили его.
   Наступило молчание.
   — Двенадцатый, — наконец произнес Юби. — Мне кажется, что вам больше не стоит смотреть фильмы.
   — Согласен. Мои мысли могут быть заражены злыми богами.
   — В следующий раз лучше слушайте музыку.
   — Хорошо, уважаемый командор. Я последую вашему совету.
   Они оставили Двенадцатого наедине с его мыслями. Он ощущал удовлетворение от того, что помог уничтожить скверну.
   Он был уверен, что Возлюбленная была бы довольна.

 

 
   — Никогда бы не подумал, что проведу несколько часов, обсуждая с инопланетянином вопросы теологии и этики, — сказал Юби. — Господи Иисусе!
   — Священный институт материнства, — произнесла Мария. — Мне это нравится.
   Юби убрал наушники и видеопроектор и потянулся.
   — Теперь все сведения о классической драме хранятся у меня в голове. Интересно, зачем они мне?
   — По крайней мере, наш пассажир не умер.
   — Как ты думаешь, что произойдет, если Двенадцатый решит, что мы заражены мыслями Аполлона, и наши мозги представляют опасность для Возлюбленной?
   Юби закончил спуск по лестнице и спрыгнул на пластиковый пол, наступив голой ногой на новую трещину. Он отступил назад и потер пятку.
   Черт! Нужно заделать ее.
   Прекрасная Мария спустилась вслед за ним и принялась расплетать свою толстую косу.
   Юби направился в рубку.
   — Я хочу уточнить наши координаты. Хорошо бы немного поспать перед следующим прыжком.
   — Нет нужды торопиться.
   Юби почувствовал растущее раздражение.
   — И тем не менее, я сделаю это, — сказал он, подошел к навигационному дисплею и взглянул на карту. «Беглец» приближался к цивилизации.
   Мария молча расплетала косу. Он почувствовал, как она встряхнула волосами, и представил, как они рассыпаются по ее спине и плечам. Мария повернулась и пошла в холл.
   «Все меняется, — подумал он. — Пропади оно все пропадом!»

15

   Ненасытная сингулярность «Беглеца» жадными глотками пожирала световые годы. С каждым новым глотком черной дыры Юби ощущал, как усиливается его нетерпение, как будто каждый подпространственный прыжок заряжал его злостью и не находящей выхода энергией.
   Казалось, он даже не нуждается во сне. Он бродил по «Беглецу» с сумкой инструментов, ремонтируя все, что только можно, и проверяя не использовавшиеся годами приборы. Он поставил заплату на трещину в полу под лестницей центрифуги, изучил список самых лучших адвокатов в системе Безель. Дважды он слышал голос отца, доносившийся из отдаленных отсеков корабля. Юби не обратил на него внимания.
   «Беглец» все глубже проникал в освоенный человеком космос. Они миновали Анжелику и двигались к ближайшей из крупных торговых баз. На Безеле можно будет выгодно продать груз и быстро урегулировать проблемы с законом в Верховном Суде. Если все сложится неудачно, Юби и Мария окажутся в тюрьме на планете, которую осваивали уже десятки поколений, а не в только что основанном полуцивилизованном месте, вроде Анжелики.
   Юби не очень много общался с Двенадцатым, но проходя мимо отсеков, где поддерживалась невесомость, слышал звуки синтезатора, воспроизводившего различные ритмы Возлюбленной. Иногда раздавалась и человеческая музыка. Кажется, Двенадцатый предпочитал синкопы и секцию ударных.
   От Марии, которая проводила больше времени с Двенадцатым, Юби узнал новые сведения о госте. Двенадцатый хотел знать, какую функцию выполняет кот на корабле. Узнав, что никакой, он ужасно расстроился от мысли о паразитическом существовании животного, но затем Мария успокоила его, сказав, что главная функция Максима — доставлять удовольствие людям. Двенадцатый, казалось, был удовлетворен этим объяснением. Мария заключила, что удовольствие — это такая вещь, которую Двенадцатый получает извне, а не генерирует сам. Поэтому Максим представлялся ему какой-то передвижной наградой, которая предлагает себя людям, когда они того заслуживают.
   Канистра с пищей, которую Двенадцатый принес с собой, содержала серую вязкую массу с запахом прокисшего фасолевого супа, напоминавшую внешним видом протухший мягкий сыр. Двенадцатый внутренними пальцами отрывал кусочки массы и подносил к высовывавшимся изо рта жгутикам — одновременно органам вкуса и обоняния — которые скатывали массу в небольшие шарики и отправляли в рот. Шарики проглатывались целиком. Как сказала Мария, зрелище не из приятных.
   Мария выяснила, что странные пятна на спине и груди Двенадцатого представляют собой роговые наросты на коже. Когда Возлюбленная выращивает солдат, эти наросты развиваются в твердый панцирь, а у остальных остаются в рудиментарном состоянии.
   Прекрасная Мария также узнала, что генетически Двенадцатый был мужчиной: у него были мужские гены, но отсутствовали репродуктивные органы. Мужской генотип оказался не более, чем случайностью. Мария поняла, что Двенадцатый никогда не слышал о полноценном мужчине среди своих соплеменников, и сама эта мысль приводила его в ужас.
   Двенадцатый очень быстро учился говорить.
   — Его память почти так же хороша, как твоя, — сказала Мария Юби, и эта новость вызвала у юноши грусть. Он представил себе Двенадцатого, плававшего в резервной рубке и впитывающего чужую речь, будучи не в состоянии избавиться от нее. Возможно, для Двенадцатого и его соплеменников «загрязнение мыслей» не метафора, а реальность — их память действительно подвергается заражению, подобно тому, как вирус внедряется в гены человека, а затем зараза передается от одного индивидуума к другому, и уничтожить ее можно только вместе с организмом-носителем.
   Световые годы вспыхивали и пропадали в сингулярности «Беглеца». Юби подготовил радиосообщения и выбрал себе адвокатов.
   Его тело изнывало от вынужденного безделья. Внутри бушевала нерастраченная энергия.
   После заключительного прыжка, которым, как всегда, управляла Мария, «Беглец» оказался в системе Безель.
   Когда Мария сняла антенну стимулятора и вытерла пот со лба, на навигационном дисплее Юби появилось голографическое изображение звездной системы. Корабль находился в пятнадцати днях пути от базы.
   Юби придвинул кресло к коммуникационной панели и передал свой идентификационный номер, а также заранее заготовленные сообщения.
   Сдерживая рвущуюся наружу энергию, он ждал ответа.

 

 
   Как только сенсоры Безеля уловили вспышку излучения и посланные Юби сообщения, закрутилась бюрократическая машина. «Отто-Банк» потребовал конфискации «Беглеца» и его сингулярности, но прежде, чем документы успели передать в суд, в конторе банка уже сидел новый адвокат Юби, С.С.Махадаи, предлагая договориться полюбовно, вернуть долг с процентами и уплатить все штрафы и пени. Махадаи был одним из самых известных адвокатов на станции Безель, и «Отто-Банк» прислушался к его мнению. Тем временем один из помощников Махадаи находился в Верховном Суде, где вел переговоры по поводу обвинения Юби в мошенничестве, захвате корабля, обмане персонала Флота и бегстве с базы Эйнджел. Другой помощник Махадаи вел поиск покупателей больших партий высококачественных медикаментов. «Беглец» встал в очередь к грузовому причалу Безель.
   Формальности заняли несколько дней. «Отто-Банк» согласился на денежную компенсацию, когда убедился, что груз действительно находится в трюмах корабля. Прокурор, принимая во внимание то, что Юби раньше не совершал противозаконных деяний, согласился потребовать крупный штраф вместо тюремного заключения.
   Продажа лекарств заняла больше времени. В конце концов, вся партия была приобретена компанией «Портфайер», главным поставщиком медикаментов в регионе — они хотели удержать свое лидирующее положение, подавить конкурентов, а также сохранить высокими цены и оставить за собой этот рынок сбыта, оградив себя от торгующих со скидкой соперников. Юби приобрел новейшие навигационные компьютеры.
   Юби подсчитывал количество нулей в воображаемом банковском балансе. Он быстро усваивал, как надо вести дела.
   Напряжение не отпускало его. Он ожидал большего: противостояния, драму, несущийся к «Беглецу» военный катер с включенным сигналом тревоги, с вооруженными солдатами, ожидающими в шлюзах, с рассчитывающими траекторию ракет компьютерами… Вместо этого были лишь цифры со все увеличивающимся количеством нулей в его еще не реализованном портфеле заказов и перечень цен, которые тут же пойдут вниз, когда он в следующий раз появится в системе Безель и оставит отпечаток своего пальца на соответствующих документах.
   Юби пошел в свою комнату и приложил к вискам электроды альфа-ритма, но в голову ему не приходило ничего, кроме Марии, Паско и Марко де Соареса, их отношения были странными и запутанными, а яркие цветные образы двигались под ритм барабанов Возлюбленной. Он снял с головы мягкие подушечки электродов, выдернул шнур из розетки и сел. Возбуждение не оставляло его.
   Он был готов к сражению, но противник отступил.

 

 
   Перегрузки сдавливали тело Двенадцатого. Сухой воздух царапал пересохшее горло в такт движению диафрагмы. Из синтезатора доносились успокаивающие ритмы Возлюбленной. Он прикрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы как-то справиться с охватившим его ужасом.
   Внезапно в рубке появился кто-то еще. Над ним висел странный человек. От страха Двенадцатый мертвой хваткой вцепился в ремни кресла.
   — Черт возьми. Черт возьми, — необычный голос, одновременно мягкий и скрипучий.
   Незнакомец был полным мужчиной с развевающейся черно-серой шевелюрой и завитками волос на груди.
   — Прошу прощения, уважаемый джентльмен, — пробормотал Двенадцатый. — Я занял ваше место?
   — Я все понял. Я знаю, как это произошло.
   Мужчина плавал в воздухе. Его широкая волосатая рука откинула со лба прядь волос.
   «Может, это голограмма, — подумал Двенадцатый. — Возможно, случайно включился фильм».
   Он скосил глаза на коммуникационную панель и увидел, что она находится в том же состоянии, в каком он ее оставил. Страх вновь зашевелился в нем.
   Человек просто внезапно появился. Из ниоткуда.
   Двенадцатый сфокусировал на нем взгляд.
   — Вы бог? — почти парализованный ужасом, он с трудом управлял своим органом речи. — Вы Аполлон?
   Человек-бог не отвечал. Двенадцатый увидел, что щеки и подбородок незнакомца покрыты короткими серыми волосами, а глаза обведены красными кругами.
   — Дело было сделано, — сказал он. — Эксклюзивный контракт с Компанией. Поставки товаров с Безеля на Тринчерас и Маскарад. Работа на годы вперед.
   Тело незнакомца начало дрожать, на нем появились полосы интерференции. Двенадцатый подумал, что это какое-то супероружие, и приготовился к аннигиляции.
   — Но я решил отпраздновать. Пошел в «Ростов» и закатил вечеринку. Обрадовался и потерял осторожность. Забыл, что мы больше не друзья.
   Тело божества вновь стало непрозрачным.
   — Я многим рассказал о своей удаче. Один из них сообщил Марко де Соаресу. А может, я сам ему рассказал. Точно я не помню.
   — Высокочтимый сэр, — сказал Двенадцатый. — Не обижайте меня. Я всего лишь слуга своей Возлюбленной.
   Он сообразил, что бормочет на своем языке, но его скованный ужасом мозг не справлялся с переводом.
   — Вероятно, он сразу вернулся на «Абразо» и предложил Компании свои услуги. Объяснил, что его пять судов успешнее справятся с задачей, чем один мой корабль, — бог покачал головой. — Черт бы побрал этого человека.
   Его глаза смотрели прямо на Двенадцатого.
   — Именно это я хочу сказать.
   Понимание обрушилось на Двенадцатого, словно удар молнии. Бог пытался передать ему важную информацию. Он обязан все это запомнить.
   — Я внимательно слушаю, дорогой сэр, — сказал он. Его сердца стучали сильнее, чем ритмы Возлюбленной.
   — Я не могу винить Марко де Соареса, — сказал бог. — Он действовал в интересах своих людей. Он противостоит Сообществу, как и все мы. Просто, больше никому верить нельзя, особенно Марко де Соаресу.
   Божество указало пальцем на Двенадцатого.
   — Держитесь подальше от Марко де Соареса и его семьи. Они предатели.
   — Да, высокочтимый сэр.
   Единственные люди, которым можно верить, находятся на борту «Беглеца». Верьте Юби и Марии, и мне. Больше никому.
   — Вас понял, сэр.
   Последовала долгая пауза. Влага потекла из глаз бога. У Двенадцатого создалось впечатление, что бог устал.
   — Лучше бы я держал рот закрытым. Теперь для нас наступят тяжелые времена. Если бы не моя ошибка… то мы… мы… — бог несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, его плечи тряслись.
   Затем бог двинулся к Двенадцатому. Двенадцатый отпрянул и вжался в кресло, но рука бога исчезла прямо перед его глазами. Цветные полосы опять пробежали по телу бога, и он исчез.
   Двенадцатый широко открыл глаза от удивления. Он вновь посмотрел на коммуникационную панель. Видеопроектор не был включен.
   Бог больше не появлялся.

 

 
   Станция Безель медленно плыла во тьме, и холодный красный свет солнца оставлял длинные пурпурные полосы на ее вращающейся поверхности. Яркие звездочки окружавших станцию космических кораблей казались деталями какой-то сложной трехмерной головоломки. Между ними сновали серебристые искорки челноков. Устроившись в навигаторском кресле, Мария наблюдала за приближением станции. Юби направил «Беглеца» к грузовому причалу.
   Раньше, когда Безель находилась на краю освоенной человечеством области космоса, ее главная база имела форму тора, как на Анжелике, но постепенно, разрастаясь, становилась более вытянутой и плоской, пока не приняла форму диска. Создание Сообщества замедлило рост базы Безель, но к этому времени она уже приобрела важное значение и стала крупным транспортным узлом.
   Место это было настолько оживленным, что у самой станции не хватало причалов. Рядом с ней располагались специальные модули, предназначенные для причаливания и разгрузки кораблей. При необходимости гигантский модуль подходил к станции и разгружался сам.
   Дисплеи мерцали перед глазами Марии. Причальный модуль приближался. Краем глаза девушка видела, как четыре руки Юби мягко касаются клавиш, включая маневровые двигатели и вызывая на экран показания различных датчиков. «Беглец» был так сильно загружен, что его масса представляла опасность даже для самой станции. Поэтому для него выделили отдельный причальный модуль С. Малейшая неосторожность могла привести к катастрофе. Мария не принимала участия в выполнении маневров, а только наблюдала за дисплеями, чтобы убедиться, что Юби не совершил ошибку.
   Все прошло гладко. Огромная масса корабля затормозила и остановилась в зоне досягаемости магнитных захватов модуля. Захваты сработали. Гигантские кабели сматывались со своих катушек, и грузовой отсек «Беглеца» вошел в причальную нишу 17А. При соприкосновении корпус корабля загудел, словно колокол. Мария откинулась на спинку кресла.
   — Безель, — сказал Юби. — «Беглец» благодарит вас.
   Его руки быстро пробегали по клавишам, запуская процедуру выключения всех систем корабля.
   — Просим также прислать персональный катер.
   Центрифуга дернулась и пришла в движение. Мария почувствовала вибрацию и постепенно увеличивающуюся силу тяжести.
   Она отстегнула ремни, выпрямилась и повернулась к Юби.
   Его руки продолжали манипулировать переключателями, в глазах застыло сосредоточенное выражение, на щеках играли желваки.
   Мария подумала, что теперь он далеко от нее, и она ничего не может сделать, чтобы вернуть его.
   Дисплеи погасли, сила тяжести все увеличивалась.
   Взгляд Юби не отрывался от темных экранов, как будто он ожидал, что они засветятся вновь. Его руки висели над клавиатурой.
   — Что теперь? — спросила Мария.
   — Встреча с Махадаи и юристами «Отто-Банка». А затем с людьми «Портфайер», — его губы скривились. — И с прокурором. Вероятно, нам следует одеться, как одеваются пилоты-подпространственники. Будем теми, кто мы есть.
   — А потом?
   Он посмотрел на нее. От напряжения у него свело плечи.
   — Мы боремся за то, чтобы сохранить все, что у нас есть.
   — Я имела в виду… — она взглянула на свои ноги и уперлась длинными пальцами в шероховатую поверхность пола. — Что будет с нами?
   Его глаза были непроницаемыми.
   — Что-нибудь будет. Все меняется, правда? Ты сама это сказала, и я верю тебе.
   — Вовсе не обязательно… — она умолкла, не в силах выразить свои чувства словами. Ей не хотелось причинять боль ни ему, ни себе, и она надеялась, что то, что должно случиться, будет безболезненным.
   Он отстегнул ремни и встал.
   — Прежде, чем выключить навигационный компьютер, — сказал он, — я хочу, чтобы ты вскрыла судовой журнал и удалила оттуда наш маршрут.
   Она удивленно подняла голову.
   — Это незаконно.
   — Неважно. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, где мы были, и мог догадаться о месте нашей следующей встречи. Все дела с властями улажены, и ни у кого нет причины проверять наш судовой журнал.
   Мария прикусила губу. Доступ ко всем бортовым журналам был закрыт. Чтобы удалить оттуда часть информации, придется обойти установленные властями блокировки.
   — Пойду проведаю Двенадцатого. Нужно посмотреть, как он перенес торможение, и сказать, чтобы он оставался на месте, пока мы не вернемся.
   Он прошел мимо нее к трапу. Она смотрела ему вслед, и последняя надежда слабела и умирала в ее сердце.
   Она повернулась к навигационной панели, вызвала на экран страницу судового журнала и отметила начало и конец удаляемой информации. Ее внимание привлекла вспышка на мониторе дальнего обнаружения.
   В системе Безель только что вышел из подпространства новый корабль. Он находился в четырнадцати днях пути от станции. На экране появились название корабля, имя владельца и идентификационный номер.
   — «Абразо» — прочитала Мария. — «Де Соарес Экспрессуэйз».

 

 
   Махадаи оказался миниатюрным смуглым мужчиной с черными вьющимися волосами и тонкими усиками. Он был одет в полосатые брюки, войлочные туфли, футболку с длинными рукавами и широкий жилет со стоячим воротником. В правом ухе поблескивала маленькая серебряная серьга. Гравитационные ботинки удерживали его на палубе причала номер 17А.
   — Командор, — произнес он, поклонившись. Ему приходилось перекрикивать грохот механизмов, доносившихся с соседнего причала.
   Юби и Мария возвышались над маленьким адвокатом. На Юби были надеты шорты, блестящий серебристый жилет, цепочка на нижней левой руке и пара гравитационных ботинок. Он посмотрел на Махадаи и улыбнулся.
   — Мистер Махадаи. Рад познакомиться. Вы проделали отличную работу.
   Махадаи взмахнул рукой.
   — В вашем деле, как и в моих действиях, не было ничего необычного. За исключением того, что вам посчастливилось найти такой груз.
   — Да.
   «Наверное, тебе ужасно хочется узнать, как мы нашли его», — подумал Юби.
   Он взглянул на сопровождающего Махадаи, угловатого чернокожего человека в брюках-дудочках и мешковатой бархатной куртке, которая была сшита для планеты и поэтому в невесомости болталась у него вокруг талии. Он держал чемоданчик с приборами для проверки качества груза «Беглеца».
   — Это мистер Коди, — сказал Махадаи. — Он представляет «Отто-Банк».
   Юби презрительно взглянул на него.
   — Это моя сестра, Прекрасная Мария.
   — Очень приятно.
   На Марии были лишь черные шорты и майка, контрастировавшие с ее бледной кожей. Заколотые только у висков волосы темным облаком плыли рядом с ее головой. Она была босиком и поэтому неподвижно висела над палубой, придерживаясь рукой за поручни люка для экипажа.
   Раздался сигнал робота-погрузчика.
   — Ладно, — улыбнулся Юби, повернувшись к Коди. — Давайте начнем, чтобы мистер Коди смог вернуться в зону гравитации, прежде чем куртка задушит его.
   Махадаи издал сдержанный вежливый смешок. Лицо Коли вспыхнуло. Юби ухватился рукой за поручень, оторвал ноги от шероховатых пластин, покрывающих палубу, и направился к грузовым воротам. Здесь он набрал код, открывающий грузовой шлюз, а затем, когда давление выравнялось и загорелся зеленый огонек, открыл внутренний люк.