Страница:
— Копия Эль Чино.
Я пригляделся и заметил, что на чернокожем лице водителя, как раз под бусинкой, расплывается едва заметное красное пятнышко. Пассажир — невысокий щуплый человечек, облаченный в наряд из черной с серебром ткани, — восседал чуть ниже, над единственным передним колесом. Они неспешно объехали нас по кругу и остановились у самой платформы. Пассажир сошел с автомобиля и припал на одно колено. Затем поднялся и, рукой заслоняя от солнца глаза, взглянул на нас снизу вверх.
— Вы посланники? — обратился к нам человечек дрожащим голосом, осекся, замялся и начал снова: — Вы посланники с Луны?
— Мы прибыли со станции Тихо.
— Добро пожаловать в Кашмир.
Встречающий преклонил колено и снова встал. Бугорок адамова яблока поднялся и опустился — человечек сглотнул. Он снова перевел дыхание и продолжил:
— Мое имя — Томас Дрейк. Я — Первый секретарь Заместителя Посланника Эрика Фрая. От лица Первого Посланника Арни Стоуна, Лунного Регента, приветствую вас на Земле. Мы призываем вас оставаться на своем летательном аппарате до тех пор, пока не будет подготовлено все необходимое для соответствующего приема.
Мы с Пепом переглянулись.
— Ничего не имею против. — Пеп сочувственно посмотрел на чернокожего водителя и поежился. — Будем играть по их правилам.
— Первый Посланник просил передать, что ему выпала великая честь оказать вам прием, — продолжал Дрейк. — Он приносит извинения за причиненные этой задержкой неудобства и спешит заверить, что необходимые приготовления будут завершены как можно скорее.
Секретарь взглянул на свое запястье, где крепилось массивное подобие часов.
— Я заеду за вами через два часа, отсчитывая с этой минуты, с транспортным средством, которое доставит вас к Дворцу.
— Поблагодарите от нашего имени Первого Посланника, — выкрикнул Пеп, — и сообщите, что мы польщены.
И добавил вполголоса: «Велика честь, нечего сказать».
Дрейк снова припал на колено и вернулся в свой маленький автомобильчик. Темнокожий водитель направил машину к воротам. Пеп развернул посадочную лестницу и поднес к глазам бинокль, разглядывая галдящую на крышах толпу зевак, которых поприбавилось за время нашего ожидания. Пеп стоял, удивленно следя за происходящим вокруг, и вдруг неожиданно схватил меня за руку, куда-то указывая.
Из прохода на противоположном конце пустой площадки показалась молодая женщина на велосипеде. Низко склонив светловолосую голову, она изо всех сил крутила педали, направляясь в нашу сторону.
— Мона! — прошептал Пеп. — Это клон Моны!
20
21
Я пригляделся и заметил, что на чернокожем лице водителя, как раз под бусинкой, расплывается едва заметное красное пятнышко. Пассажир — невысокий щуплый человечек, облаченный в наряд из черной с серебром ткани, — восседал чуть ниже, над единственным передним колесом. Они неспешно объехали нас по кругу и остановились у самой платформы. Пассажир сошел с автомобиля и припал на одно колено. Затем поднялся и, рукой заслоняя от солнца глаза, взглянул на нас снизу вверх.
— Вы посланники? — обратился к нам человечек дрожащим голосом, осекся, замялся и начал снова: — Вы посланники с Луны?
— Мы прибыли со станции Тихо.
— Добро пожаловать в Кашмир.
Встречающий преклонил колено и снова встал. Бугорок адамова яблока поднялся и опустился — человечек сглотнул. Он снова перевел дыхание и продолжил:
— Мое имя — Томас Дрейк. Я — Первый секретарь Заместителя Посланника Эрика Фрая. От лица Первого Посланника Арни Стоуна, Лунного Регента, приветствую вас на Земле. Мы призываем вас оставаться на своем летательном аппарате до тех пор, пока не будет подготовлено все необходимое для соответствующего приема.
Мы с Пепом переглянулись.
— Ничего не имею против. — Пеп сочувственно посмотрел на чернокожего водителя и поежился. — Будем играть по их правилам.
— Первый Посланник просил передать, что ему выпала великая честь оказать вам прием, — продолжал Дрейк. — Он приносит извинения за причиненные этой задержкой неудобства и спешит заверить, что необходимые приготовления будут завершены как можно скорее.
Секретарь взглянул на свое запястье, где крепилось массивное подобие часов.
— Я заеду за вами через два часа, отсчитывая с этой минуты, с транспортным средством, которое доставит вас к Дворцу.
— Поблагодарите от нашего имени Первого Посланника, — выкрикнул Пеп, — и сообщите, что мы польщены.
И добавил вполголоса: «Велика честь, нечего сказать».
Дрейк снова припал на колено и вернулся в свой маленький автомобильчик. Темнокожий водитель направил машину к воротам. Пеп развернул посадочную лестницу и поднес к глазам бинокль, разглядывая галдящую на крышах толпу зевак, которых поприбавилось за время нашего ожидания. Пеп стоял, удивленно следя за происходящим вокруг, и вдруг неожиданно схватил меня за руку, куда-то указывая.
Из прохода на противоположном конце пустой площадки показалась молодая женщина на велосипеде. Низко склонив светловолосую голову, она изо всех сил крутила педали, направляясь в нашу сторону.
— Мона! — прошептал Пеп. — Это клон Моны!
20
Она остановилась под самой платформой, слезла с велосипеда и подняла на нас с Пепом глаза. Пеп помотал головой и передал мне бинокль.
— Нет, это не Мона, — проговорил он тихо и разочарованно. — Те же голубые глаза, а вот подбородок не тот.
Гостья прислонила велосипед к лестнице, начала было взбираться и остановилась, пристально разглядывая нас. В брючках и ладном жакете зеленого цвета, с непокрытой головой, главным украшением которой служили коротко остриженные золотисто-медового цвета волосы, она казалась очаровательной, словно сама Мона, занесенная в холмистую часть восточной Америки, чтобы петь и танцевать, развлекая злополучную Землю. И с подбородком у нее все было в порядке.
— Можно мне подняться?
Пеп усмехнулся:
— Конечно, тем более что вы уже почти здесь.
Я потеснился в дверном проеме, освобождая ей путь. Девушка раскраснелась после поездки и все еще пыталась отдышаться, пока взбиралась по лестнице. На минуту она замерла, разглядывая нас своими голубыми, округлившимися от восторга глазами.
— Вы правда бессмертные? — с благоговейным трепетом прошептала она. — Те, что живут на Луне?
Я предоставил Пепу возможность ответить. Он только широко улыбнулся в ответ, так как сам был потрясен не меньше ее.
— Я видела вашу фотографию в учебнике по истории. — Незнакомка внимательно вгляделась в лицо Пепа. — Вы — космический пилот Педро Наварро.
— Для вас просто Пеп.
Она перевела взгляд на меня.
— А вы, по всей видимости, доктор Яр. Я читала вашу работу, посвященную бессмертным. Великая эпопея о столкновении и восстановлении. Хотя многие думают, что вы все это сочинили. А я все в толк не возьму, как вам удалось стать бессмертными.
— Мы не бессмертные, — уточнил Пеп, — всего-навсего клоны. Но мы действительно прилетели с лунной станции Тихо.
— Ну, если это действительно так, — лицо ее раскраснелось от возбуждения, — то мы ждали вас несколько сотен лет. Хотя я, по правде сказать, не думала, что на моем веку свершится такое событие.
Она перевела дыхание, и в глазах ее блеснул дьявольский огонек.
— Вы могли бы поговорить со мной?
— Ладно, — согласился Пеп. — Я весь внимание.
— Ладно? — настороженно нахмурилась она. — Странно вы разговариваете.
— Вы, кстати, тоже, — усмехнулся он. — Ну, давайте поговорим.
Она пошарила в коричневом кожаном ридикюльчике, перекинутом через плечо, и, обернувшись, вручила Пепу небольшую белую карточку.
— Я — ранняя пташка, — представилась она. — Работаю на журнал «Репортер Нового Мира». Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
Пеп внимательно изучил карточку и передал ее мне.
— А что такое «ранняя пташка»?
— Это тот, кто узнает новости первым.
На карточке ее имя значилось как Лора Грейл.
— Ваш приезд — это событие исторической важности. Я хочу задать вам самый главный вопрос.
Она проницательным взглядом окинула меня и перевела глаза на Пепа.
— Вы прилетели, чтобы предупредить мир о новой опасности?
— Опасности? — Пеп озадаченно покачал головой. — Да нет, мы приехали, чтобы осмотреть колонию и передать информацию о состоянии дел на главный компьютер станции. Нас интересует ваша история, какого вы достигли прогресса. И если у вас есть проблемы, то и они тоже. И, что самое главное, мы должны выяснить, что же случилось с разведывательной командой, посланной в прошлом году.
— Никакой опасности? Вы абсолютно уверены? — Она пристально взглянула на нас. — Вы разве не следите за небом, чтобы предупреждать людей об опасности?
— Этим занимается компьютер.
— Значит, нам не угрожает никакое очередное столкновение? Никаких крупных объектов из космоса? Ничего такого?
— Совершенно верно.
Лора вздохнула с облегчением, а Пеп продолжил:
— А теперь вы ответьте на самый главный наш вопрос. Где пропавшая экспедиция? Двое наших чуть меньше года тому назад стартовали с Луны на точно таком же корабле, как и тот, что вы перед собой видите.
Журналистка непонимающе посмотрела на Пепа и покачала головой. Отступив в сторону на пару шагов, она принялась удивленно разглядывать сияющий серебром корпус нашего высоченного космолета.
— Они собирались приземлиться в этой самой долине. — Пеп указал на стену увенчанных ледяными коронами горных вершин. — Вы ничего не слышали об этом?
— Вообще-то нет, хотя… — Она прищурилась, будто припоминая. — Была одна история, которую все здесь посчитали выдумкой. Один беглый раб рассказывал нелепые байки… Но подобные люди горазды сочинять всякие небылицы. Он утверждал, будто он бессмертный с Луны.
— Только один?
— Мужчина и какая-то женщина-беженка. Наемные охотники обнаружили их во льдах, где они скрывались.
— Что с ними сделали?
— Да ничего особенного. Рабы часто сбегают. Если владелец не найден, их продают на общественном аукционе.
— А что с женщиной?
Лора отвернулась, прислушиваясь к звукам играющей вдалеке музыки, что доносилась откуда-то из-за домов.
— Мне нельзя здесь находиться. — Она недовольно взглянула на рассевшихся по крышам людей и обвела опасливым взглядом пустую арену. — Пора бежать, прощайте.
— Останьтесь, — взмолился Пеп. — Мы подошли к самому главному. Для нас очень важно получить ответы на многие вопросы. Все здесь для нас непонятно и чуждо, даже погода. — Он улыбнулся журналистке, пытаясь удержать ее, взмахнул рукой в сторону ослепительных горных вершин, указал на сине-фиолетовое небо и повисшее в воздухе облако. — Все, что мы видели на Луне, — это палящее солнце и морозные ночи, вот и вся погода.
— Сейчас весна, — ответила Лора, уставившись на наши искаженные отражения на керамической оболочке корабля, и с интересом протянула руку, пробуя ее на ощупь. — Летом будет теплее, а зимой часто идет снег.
Лора спешно проговорила:
— Для «Репортера»: можно поинтересоваться, каковы ваши планы?
— Сначала, — ответил Пеп, — нам потребуется от вас помощь в поисках наших друзей, если, конечно, тот самый раб и беженка, сопровождавшая его, и есть наши посланцы.
Пеп был мрачнее тучи.
— Рабы обычно лгут. Тот человек сказал, что некий лунный корабль разбился в ледниках, но через цензуру таких сообщений не проходило. Мой вам совет: забудьте об этой истории.
— А что, есть на это какие-то веские основания?
— Да, Научники, — мрачно кивнула наша «ранняя пташка». И хотя люди, что обосновались на крышах, находились на порядочном расстоянии от корабля, она понизила голос. — Мне нельзя было приходить сюда. Если вас вдруг об этом спросят, молчите. И не упоминайте вообще ни о чем, что я вам успела рассказать. Все эти разговоры о лунных посланниках могут оказаться опасными для моей жизни.
— Буду нем как рыба, — поклялся Пеп. — Не сойти мне с этого места.
Лору, похоже, слова Пепа немало удивили.
Он перекрестился и продолжил:
— Так кто же такие Научники?
— Враги. — Она приблизилась и перешла на шепот. — Они называют Регента мошенником и утверждают, что настоящие посланники с Луны — они сами. Правительство нанимает охотников, чтобы те отлавливали их. И пойманных предают смерти либо скармливают наездникам.
— Так вы хотите сказать, что тех беглецов приняли за Научников?
— Не исключено. — Казалось, ее тяготит весь этот разговор. — О таком в прессе не пишут. Попробуйте меня понять: я не хочу говорить про Регента гадости. Научники — только одна из его проблем.
— У него есть проблемы? — удивился Пеп.
— Да, повсюду. В Америке бушуют повстанцы. Кроме того, сложилась тупиковая ситуация на африканском фронте. Да и в своем собственном государстве полным-полно предателей. А кроме того, он уже не молод.
— А мы — еще одна проблема?
И вновь откуда-то донеслись звуки музыки, напоминающие военный марш. Я заметил, как Лора начала нервно заламывать руки, но продолжала с вымученной улыбкой глядеть на Пепа.
— С вами ничего не случится, — заверила она, — если только вас не примут за Научников.
— Мы не имеем к ним никакого отношения, — поведал Пеп. — Только объясните, что можно, а чего нельзя говорить. И чего не делать. Мы ждем здесь начала приема. Что все это означает?
— О, вам будет оказана великая честь, если вы, конечно, действительно прибыли с Луны.
— К чему нам готовиться?
— Уверена, вам будут задавать вопросы. — Она сосредоточенно сдвинула брови. — Хорошенько подумайте, прежде чем что-нибудь говорить. Регенту порой приходят в голову необычные мысли. Да и советники у него странноватые.
— Расскажите о нем что-нибудь. И еще поведайте немножко о своей истории. И что за ситуация сложилась теперь в колонии.
— Всему свое время. — Вновь послышались раскаты военного марша, и она напряженно взглянула в сторону ворот. — Только если вы обо мне ничего никому не станете рассказывать.
— Обещаю, ничего не скажу. — Пеп протянул ей свою руку. Я не знал, в ходу ли здесь рукопожатия, но Лора с улыбкой приняла ее. — Нам необходима ваша помощь. Мы заранее благодарны. А о чем нас будут спрашивать?
Прислушиваясь к доносящимся с крыш голосам, она подступила вплотную к Пепу:
— Возможно, Регенту потребуются доказательства того, что вы на самом деле посланники с Луны. — Она помолчала и задумчиво пригладила рукой волосы. — Он, видимо, спросит, привезли ли вы послание от бессмертных. Может спросить, приехали ли вы с тем, чтобы помочь. И еще, — Лора нахмурилась, — если кто-нибудь поинтересуется, откуда у вас такие мысли, то я ничего такого не говорила, но не исключаю, что Регент опасается, как бы вы не поставили под угрозу его правление.
— Мы не для того прилетели.
— Наши читатели, — она вновь замолчала, прислушиваясь, — спросят меня, несете ли вы какое-нибудь сообщение для нас, если вы действительно с Луны.
— Ну, думаю, вы можете им сообщить, что станция Тихо все еще существует и продолжает непрерывно осуществлять свою первоначальную функцию.
— Если это так, то есть если в это поверит Регент, то он будет рад встрече с вами. Научники всегда сомневались в существовании станции Тихо. Они полагают, что это не больше чем миф, который Регенты сами придумали, чтобы покрепче держаться на троне.
— А у вас разве не сохранилось никаких записей?
— Ни один документ не был признан подлинником первого столетия. Все факты остаются непроверенными. Даже войны ведут из-за баек, которые никто не в состоянии ни доказать, ни опровергнуть. Научников сжигают за их веру.
— А вы во что верите?
Она вспыхнула и закусила губу.
— Прошу, не спрашивайте об этом.
— Простите, я не хотел, — взмолился Пеп. — А во что вообще здесь верят?
Журналистка помолчала, задумчиво хмуря лобик и прислушиваясь к музыке, доносящейся из-за ворот.
— Ладно, — наконец заговорила она, пробуя на вкус новое словечко. — Поспрашивайте обо всем этом у приверженцев Регента, а потом у Научников, если найдете хотя бы одного. Регенты называют эту арену святым местом. Они считают, что древний космический корабль должен стоять там, где и приземлился. А этот пятачок они оставляют свободным, чтобы очередной корабль мог опуститься сюда. По официальной версии, они ждут не дождутся новых посланников с Луны. — Лора помедлила и добавила чуть тише: — Лично мне кажется, что они бы предпочли, если бы все оставалось как есть.
— А что насчет Научников?
— Они оспаривают официальную версию, согласно которой бессмертные, приземлившись, перессорились друг с другом и подрались за то, кто станет главным. Арни Линдер убил остальных мужчин и родил от бессмертной Дианы сына. Мальчик-то и стал Арни Первым, законным основателем династии.
— А у Научников другой взгляд на вещи?
— Трудно разобраться, что здесь правда, а что нет, ведь древние книги и манускрипты — большая редкость. Часть их, может, сожгли и сами Регенты. Так вот, Научники утверждают, будто колонисты приземлились благополучно, но слишком высоко, в гористой части долины. Поэтому всех троих мужчин снесло снежной лавиной. Женщины выжили и сами построили первую материнскую лабораторию и создали новых детей-клонов. Научники, таким образом, отрицают, что Регенты несут в себе кровь бессмертных. Вот в этом и состоит суть государственной измены Научников.
— Да уж, так похоже на Арни, — усмехнулся Пеп. — Вечно в вожаки метит.
— Будьте внимательнее, — предостерегла она, — когда будете что-либо говорить.
— Расскажите еще о прошлом, — попросил Пеп, — раз уж незнание может сгубить нас.
— Вы сами не подозреваете, насколько близки к истине. — Лора настороженно озиралась, глядя на высокую арку ворот. — Первое столетие далось колонистам нелегко. Да и после… Арни Третьего чуть не свергли с трона во время войны Чино. И все же многие последующие Регенты правили довольно успешно. Наша цивилизация распространилась до Тихого океана. Сто лет назад Арни Восьмой положил начало переправке заключенных в Северную Америку. Это долгий путь по морю, в непостижимые чужие земли, где поют деревья и летают необычные создания. Колония стала приносить немалую прибыль, несмотря на удаленность и разные непредвиденные проблемы. Оттуда поставляют экзотические товары. Правда, там сейчас бунты.
— А вы еще упомянули о войне с Африкой.
— Да, речь идет о войне против черных наездников и их обиталища — рыжих джунглей. — Лора нахмурилась и продолжила: — Война эта началась давным-давно, и ничто не предвещает скорого конца. Наездники захватывают территорию медленно, но неотступно. Мы все о них знаем, ведем торговлю, неоднократно пытались заключить мир. Но никто не понимает, что творится у них в головах. Наш Регент, видно, надеется, что вы привезли какое-то новейшее оружие против них.
Музыка зазвучала заметно громче, и Лора попятилась к лестнице.
— А теперь забудьте о нашей встрече. Мне пора.
— Такое не забывается. — Пеп протянул ей руку. — Мы еще увидимся?
— Надеюсь.
Наша новая знакомая схватила на миг его руку и затем помчалась вниз по ступеням.
— Лора Грейл, — тихо повторил он ее имя, когда та уже вскочила на велосипед и, отчаянно работая педалями, быстро умчалась той же дорогой, по которой и приехала. — Какая женщина… Прекрасна, как сама Мона. Ее глаза и волосы идут по линии Моны, уж точно.
Мы оба были влюблены в Мону еще там, на станции, хотя она навсегда выбрала Кейси. Она разучила все танцы своей матери, просматривала голограммы с боевыми искусствами, оставленные Эль Чино, да, кроме того, упросила Робо научить ее самообороне и при этом неизменно оставалась все так же очаровательна, свободна во взглядах и чертовски бесстрашна.
— Нам здорово повезло, что Лора появилась здесь. — Пеп глядел вслед ее исчезающей за воротами фигурке. — Она много полезного рассказала.
— И оставила нас тут ломать головы надо всем, чего не успела поведать: рабы, поселения осужденных.
Внезапно музыка грянула рядом. Какой-то толстяк в сияющем синем наряде чинно выплыл из открытых ворот позади корабля, колотя в огромный барабан. Вслед за ним шел знаменосец. Процессию завершала дюжина музыкантов, выдувающих какую-то знакомую ритмичную мелодию.
— «Звезды и полосы навсегда» [10], — шепнул Пеп. — Арни частенько ее слушал. А вот флаг нынче другой.
Когда знамя расправилось на ветру, я разглядел его: в центре синего полотна сиял белый полумесяц. Оркестр направился в нашу сторону и, не дойдя двадцати ярдов, остановился. Музыканты рассыпались и встали в один ряд.
— Что дальше? — Пеп вопросительно уставился на меня. — Может, нам спуститься?
Он было двинулся, но тут же замер как вкопанный: шеренга развернулась, обратившись лицом к воротам, и музыканты грянули какую-то другую мелодию. Из ворот показался огромный паланкин, сияющий, как начищенное серебро. Он был четырехместным, и несли его восемь человек. Черная кожа носильщиков лоснилась от пота. Четверо шли впереди, четверо — сзади, пристегнутые к упряжи ремнями. Они остановились у самой лестницы.
Пеп схватил бинокль. Единственный пассажир повозки, Томас Дрейк — тот самый человечек, что приезжал в своем паровом трехколесном автомобиле, — прокричал какую-то команду. Носильщики склонились и поставили повозку на землю. Дрейк сошел с нее и формально преклонил одно колено, затем поднялся и обратился к нам:
— Достопочтенные… — Он замялся. — Прошу прощения, но я не знаю ваших званий.
Пеп молча стоял, не отрывая от глаз бинокля.
— Не важно, — отозвался он, — мы готовы ехать.
— Благодарю, сир. — Дрейк дрожащей рукой смахнул со лба пот. — Не будете ли вы любезны спуститься с корабля? Заместитель Регента Фрай ожидает вашего прибытия.
Заметив, что Пеп остался неподвижен, я схватил его за руку и потянул к лестнице и вдруг понял, что он не в силах сойти с места. Пеп тяжело и прерывисто дышал.
— Нет, это не Мона, — проговорил он тихо и разочарованно. — Те же голубые глаза, а вот подбородок не тот.
Гостья прислонила велосипед к лестнице, начала было взбираться и остановилась, пристально разглядывая нас. В брючках и ладном жакете зеленого цвета, с непокрытой головой, главным украшением которой служили коротко остриженные золотисто-медового цвета волосы, она казалась очаровательной, словно сама Мона, занесенная в холмистую часть восточной Америки, чтобы петь и танцевать, развлекая злополучную Землю. И с подбородком у нее все было в порядке.
— Можно мне подняться?
Пеп усмехнулся:
— Конечно, тем более что вы уже почти здесь.
Я потеснился в дверном проеме, освобождая ей путь. Девушка раскраснелась после поездки и все еще пыталась отдышаться, пока взбиралась по лестнице. На минуту она замерла, разглядывая нас своими голубыми, округлившимися от восторга глазами.
— Вы правда бессмертные? — с благоговейным трепетом прошептала она. — Те, что живут на Луне?
Я предоставил Пепу возможность ответить. Он только широко улыбнулся в ответ, так как сам был потрясен не меньше ее.
— Я видела вашу фотографию в учебнике по истории. — Незнакомка внимательно вгляделась в лицо Пепа. — Вы — космический пилот Педро Наварро.
— Для вас просто Пеп.
Она перевела взгляд на меня.
— А вы, по всей видимости, доктор Яр. Я читала вашу работу, посвященную бессмертным. Великая эпопея о столкновении и восстановлении. Хотя многие думают, что вы все это сочинили. А я все в толк не возьму, как вам удалось стать бессмертными.
— Мы не бессмертные, — уточнил Пеп, — всего-навсего клоны. Но мы действительно прилетели с лунной станции Тихо.
— Ну, если это действительно так, — лицо ее раскраснелось от возбуждения, — то мы ждали вас несколько сотен лет. Хотя я, по правде сказать, не думала, что на моем веку свершится такое событие.
Она перевела дыхание, и в глазах ее блеснул дьявольский огонек.
— Вы могли бы поговорить со мной?
— Ладно, — согласился Пеп. — Я весь внимание.
— Ладно? — настороженно нахмурилась она. — Странно вы разговариваете.
— Вы, кстати, тоже, — усмехнулся он. — Ну, давайте поговорим.
Она пошарила в коричневом кожаном ридикюльчике, перекинутом через плечо, и, обернувшись, вручила Пепу небольшую белую карточку.
— Я — ранняя пташка, — представилась она. — Работаю на журнал «Репортер Нового Мира». Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
Пеп внимательно изучил карточку и передал ее мне.
— А что такое «ранняя пташка»?
— Это тот, кто узнает новости первым.
На карточке ее имя значилось как Лора Грейл.
— Ваш приезд — это событие исторической важности. Я хочу задать вам самый главный вопрос.
Она проницательным взглядом окинула меня и перевела глаза на Пепа.
— Вы прилетели, чтобы предупредить мир о новой опасности?
— Опасности? — Пеп озадаченно покачал головой. — Да нет, мы приехали, чтобы осмотреть колонию и передать информацию о состоянии дел на главный компьютер станции. Нас интересует ваша история, какого вы достигли прогресса. И если у вас есть проблемы, то и они тоже. И, что самое главное, мы должны выяснить, что же случилось с разведывательной командой, посланной в прошлом году.
— Никакой опасности? Вы абсолютно уверены? — Она пристально взглянула на нас. — Вы разве не следите за небом, чтобы предупреждать людей об опасности?
— Этим занимается компьютер.
— Значит, нам не угрожает никакое очередное столкновение? Никаких крупных объектов из космоса? Ничего такого?
— Совершенно верно.
Лора вздохнула с облегчением, а Пеп продолжил:
— А теперь вы ответьте на самый главный наш вопрос. Где пропавшая экспедиция? Двое наших чуть меньше года тому назад стартовали с Луны на точно таком же корабле, как и тот, что вы перед собой видите.
Журналистка непонимающе посмотрела на Пепа и покачала головой. Отступив в сторону на пару шагов, она принялась удивленно разглядывать сияющий серебром корпус нашего высоченного космолета.
— Они собирались приземлиться в этой самой долине. — Пеп указал на стену увенчанных ледяными коронами горных вершин. — Вы ничего не слышали об этом?
— Вообще-то нет, хотя… — Она прищурилась, будто припоминая. — Была одна история, которую все здесь посчитали выдумкой. Один беглый раб рассказывал нелепые байки… Но подобные люди горазды сочинять всякие небылицы. Он утверждал, будто он бессмертный с Луны.
— Только один?
— Мужчина и какая-то женщина-беженка. Наемные охотники обнаружили их во льдах, где они скрывались.
— Что с ними сделали?
— Да ничего особенного. Рабы часто сбегают. Если владелец не найден, их продают на общественном аукционе.
— А что с женщиной?
Лора отвернулась, прислушиваясь к звукам играющей вдалеке музыки, что доносилась откуда-то из-за домов.
— Мне нельзя здесь находиться. — Она недовольно взглянула на рассевшихся по крышам людей и обвела опасливым взглядом пустую арену. — Пора бежать, прощайте.
— Останьтесь, — взмолился Пеп. — Мы подошли к самому главному. Для нас очень важно получить ответы на многие вопросы. Все здесь для нас непонятно и чуждо, даже погода. — Он улыбнулся журналистке, пытаясь удержать ее, взмахнул рукой в сторону ослепительных горных вершин, указал на сине-фиолетовое небо и повисшее в воздухе облако. — Все, что мы видели на Луне, — это палящее солнце и морозные ночи, вот и вся погода.
— Сейчас весна, — ответила Лора, уставившись на наши искаженные отражения на керамической оболочке корабля, и с интересом протянула руку, пробуя ее на ощупь. — Летом будет теплее, а зимой часто идет снег.
Лора спешно проговорила:
— Для «Репортера»: можно поинтересоваться, каковы ваши планы?
— Сначала, — ответил Пеп, — нам потребуется от вас помощь в поисках наших друзей, если, конечно, тот самый раб и беженка, сопровождавшая его, и есть наши посланцы.
Пеп был мрачнее тучи.
— Рабы обычно лгут. Тот человек сказал, что некий лунный корабль разбился в ледниках, но через цензуру таких сообщений не проходило. Мой вам совет: забудьте об этой истории.
— А что, есть на это какие-то веские основания?
— Да, Научники, — мрачно кивнула наша «ранняя пташка». И хотя люди, что обосновались на крышах, находились на порядочном расстоянии от корабля, она понизила голос. — Мне нельзя было приходить сюда. Если вас вдруг об этом спросят, молчите. И не упоминайте вообще ни о чем, что я вам успела рассказать. Все эти разговоры о лунных посланниках могут оказаться опасными для моей жизни.
— Буду нем как рыба, — поклялся Пеп. — Не сойти мне с этого места.
Лору, похоже, слова Пепа немало удивили.
Он перекрестился и продолжил:
— Так кто же такие Научники?
— Враги. — Она приблизилась и перешла на шепот. — Они называют Регента мошенником и утверждают, что настоящие посланники с Луны — они сами. Правительство нанимает охотников, чтобы те отлавливали их. И пойманных предают смерти либо скармливают наездникам.
— Так вы хотите сказать, что тех беглецов приняли за Научников?
— Не исключено. — Казалось, ее тяготит весь этот разговор. — О таком в прессе не пишут. Попробуйте меня понять: я не хочу говорить про Регента гадости. Научники — только одна из его проблем.
— У него есть проблемы? — удивился Пеп.
— Да, повсюду. В Америке бушуют повстанцы. Кроме того, сложилась тупиковая ситуация на африканском фронте. Да и в своем собственном государстве полным-полно предателей. А кроме того, он уже не молод.
— А мы — еще одна проблема?
И вновь откуда-то донеслись звуки музыки, напоминающие военный марш. Я заметил, как Лора начала нервно заламывать руки, но продолжала с вымученной улыбкой глядеть на Пепа.
— С вами ничего не случится, — заверила она, — если только вас не примут за Научников.
— Мы не имеем к ним никакого отношения, — поведал Пеп. — Только объясните, что можно, а чего нельзя говорить. И чего не делать. Мы ждем здесь начала приема. Что все это означает?
— О, вам будет оказана великая честь, если вы, конечно, действительно прибыли с Луны.
— К чему нам готовиться?
— Уверена, вам будут задавать вопросы. — Она сосредоточенно сдвинула брови. — Хорошенько подумайте, прежде чем что-нибудь говорить. Регенту порой приходят в голову необычные мысли. Да и советники у него странноватые.
— Расскажите о нем что-нибудь. И еще поведайте немножко о своей истории. И что за ситуация сложилась теперь в колонии.
— Всему свое время. — Вновь послышались раскаты военного марша, и она напряженно взглянула в сторону ворот. — Только если вы обо мне ничего никому не станете рассказывать.
— Обещаю, ничего не скажу. — Пеп протянул ей свою руку. Я не знал, в ходу ли здесь рукопожатия, но Лора с улыбкой приняла ее. — Нам необходима ваша помощь. Мы заранее благодарны. А о чем нас будут спрашивать?
Прислушиваясь к доносящимся с крыш голосам, она подступила вплотную к Пепу:
— Возможно, Регенту потребуются доказательства того, что вы на самом деле посланники с Луны. — Она помолчала и задумчиво пригладила рукой волосы. — Он, видимо, спросит, привезли ли вы послание от бессмертных. Может спросить, приехали ли вы с тем, чтобы помочь. И еще, — Лора нахмурилась, — если кто-нибудь поинтересуется, откуда у вас такие мысли, то я ничего такого не говорила, но не исключаю, что Регент опасается, как бы вы не поставили под угрозу его правление.
— Мы не для того прилетели.
— Наши читатели, — она вновь замолчала, прислушиваясь, — спросят меня, несете ли вы какое-нибудь сообщение для нас, если вы действительно с Луны.
— Ну, думаю, вы можете им сообщить, что станция Тихо все еще существует и продолжает непрерывно осуществлять свою первоначальную функцию.
— Если это так, то есть если в это поверит Регент, то он будет рад встрече с вами. Научники всегда сомневались в существовании станции Тихо. Они полагают, что это не больше чем миф, который Регенты сами придумали, чтобы покрепче держаться на троне.
— А у вас разве не сохранилось никаких записей?
— Ни один документ не был признан подлинником первого столетия. Все факты остаются непроверенными. Даже войны ведут из-за баек, которые никто не в состоянии ни доказать, ни опровергнуть. Научников сжигают за их веру.
— А вы во что верите?
Она вспыхнула и закусила губу.
— Прошу, не спрашивайте об этом.
— Простите, я не хотел, — взмолился Пеп. — А во что вообще здесь верят?
Журналистка помолчала, задумчиво хмуря лобик и прислушиваясь к музыке, доносящейся из-за ворот.
— Ладно, — наконец заговорила она, пробуя на вкус новое словечко. — Поспрашивайте обо всем этом у приверженцев Регента, а потом у Научников, если найдете хотя бы одного. Регенты называют эту арену святым местом. Они считают, что древний космический корабль должен стоять там, где и приземлился. А этот пятачок они оставляют свободным, чтобы очередной корабль мог опуститься сюда. По официальной версии, они ждут не дождутся новых посланников с Луны. — Лора помедлила и добавила чуть тише: — Лично мне кажется, что они бы предпочли, если бы все оставалось как есть.
— А что насчет Научников?
— Они оспаривают официальную версию, согласно которой бессмертные, приземлившись, перессорились друг с другом и подрались за то, кто станет главным. Арни Линдер убил остальных мужчин и родил от бессмертной Дианы сына. Мальчик-то и стал Арни Первым, законным основателем династии.
— А у Научников другой взгляд на вещи?
— Трудно разобраться, что здесь правда, а что нет, ведь древние книги и манускрипты — большая редкость. Часть их, может, сожгли и сами Регенты. Так вот, Научники утверждают, будто колонисты приземлились благополучно, но слишком высоко, в гористой части долины. Поэтому всех троих мужчин снесло снежной лавиной. Женщины выжили и сами построили первую материнскую лабораторию и создали новых детей-клонов. Научники, таким образом, отрицают, что Регенты несут в себе кровь бессмертных. Вот в этом и состоит суть государственной измены Научников.
— Да уж, так похоже на Арни, — усмехнулся Пеп. — Вечно в вожаки метит.
— Будьте внимательнее, — предостерегла она, — когда будете что-либо говорить.
— Расскажите еще о прошлом, — попросил Пеп, — раз уж незнание может сгубить нас.
— Вы сами не подозреваете, насколько близки к истине. — Лора настороженно озиралась, глядя на высокую арку ворот. — Первое столетие далось колонистам нелегко. Да и после… Арни Третьего чуть не свергли с трона во время войны Чино. И все же многие последующие Регенты правили довольно успешно. Наша цивилизация распространилась до Тихого океана. Сто лет назад Арни Восьмой положил начало переправке заключенных в Северную Америку. Это долгий путь по морю, в непостижимые чужие земли, где поют деревья и летают необычные создания. Колония стала приносить немалую прибыль, несмотря на удаленность и разные непредвиденные проблемы. Оттуда поставляют экзотические товары. Правда, там сейчас бунты.
— А вы еще упомянули о войне с Африкой.
— Да, речь идет о войне против черных наездников и их обиталища — рыжих джунглей. — Лора нахмурилась и продолжила: — Война эта началась давным-давно, и ничто не предвещает скорого конца. Наездники захватывают территорию медленно, но неотступно. Мы все о них знаем, ведем торговлю, неоднократно пытались заключить мир. Но никто не понимает, что творится у них в головах. Наш Регент, видно, надеется, что вы привезли какое-то новейшее оружие против них.
Музыка зазвучала заметно громче, и Лора попятилась к лестнице.
— А теперь забудьте о нашей встрече. Мне пора.
— Такое не забывается. — Пеп протянул ей руку. — Мы еще увидимся?
— Надеюсь.
Наша новая знакомая схватила на миг его руку и затем помчалась вниз по ступеням.
— Лора Грейл, — тихо повторил он ее имя, когда та уже вскочила на велосипед и, отчаянно работая педалями, быстро умчалась той же дорогой, по которой и приехала. — Какая женщина… Прекрасна, как сама Мона. Ее глаза и волосы идут по линии Моны, уж точно.
Мы оба были влюблены в Мону еще там, на станции, хотя она навсегда выбрала Кейси. Она разучила все танцы своей матери, просматривала голограммы с боевыми искусствами, оставленные Эль Чино, да, кроме того, упросила Робо научить ее самообороне и при этом неизменно оставалась все так же очаровательна, свободна во взглядах и чертовски бесстрашна.
— Нам здорово повезло, что Лора появилась здесь. — Пеп глядел вслед ее исчезающей за воротами фигурке. — Она много полезного рассказала.
— И оставила нас тут ломать головы надо всем, чего не успела поведать: рабы, поселения осужденных.
Внезапно музыка грянула рядом. Какой-то толстяк в сияющем синем наряде чинно выплыл из открытых ворот позади корабля, колотя в огромный барабан. Вслед за ним шел знаменосец. Процессию завершала дюжина музыкантов, выдувающих какую-то знакомую ритмичную мелодию.
— «Звезды и полосы навсегда» [10], — шепнул Пеп. — Арни частенько ее слушал. А вот флаг нынче другой.
Когда знамя расправилось на ветру, я разглядел его: в центре синего полотна сиял белый полумесяц. Оркестр направился в нашу сторону и, не дойдя двадцати ярдов, остановился. Музыканты рассыпались и встали в один ряд.
— Что дальше? — Пеп вопросительно уставился на меня. — Может, нам спуститься?
Он было двинулся, но тут же замер как вкопанный: шеренга развернулась, обратившись лицом к воротам, и музыканты грянули какую-то другую мелодию. Из ворот показался огромный паланкин, сияющий, как начищенное серебро. Он был четырехместным, и несли его восемь человек. Черная кожа носильщиков лоснилась от пота. Четверо шли впереди, четверо — сзади, пристегнутые к упряжи ремнями. Они остановились у самой лестницы.
Пеп схватил бинокль. Единственный пассажир повозки, Томас Дрейк — тот самый человечек, что приезжал в своем паровом трехколесном автомобиле, — прокричал какую-то команду. Носильщики склонились и поставили повозку на землю. Дрейк сошел с нее и формально преклонил одно колено, затем поднялся и обратился к нам:
— Достопочтенные… — Он замялся. — Прошу прощения, но я не знаю ваших званий.
Пеп молча стоял, не отрывая от глаз бинокля.
— Не важно, — отозвался он, — мы готовы ехать.
— Благодарю, сир. — Дрейк дрожащей рукой смахнул со лба пот. — Не будете ли вы любезны спуститься с корабля? Заместитель Регента Фрай ожидает вашего прибытия.
Заметив, что Пеп остался неподвижен, я схватил его за руку и потянул к лестнице и вдруг понял, что он не в силах сойти с места. Пеп тяжело и прерывисто дышал.
21
Он навел бинокль на людей у шестов, к которым крепилась повозка. Носильщики все были на одно лицо. Их тела — чернокожие, как и у того человека, что сидел за рулем парового автомобиля, — прикрывали синие набедренные повязки и ничего больше. Носильщики стояли с отсутствующими лицами, тупо уставившись перед собой.
Мужчины эти напоминали скорее наших роботов на станции, чем живых людей.
— Гляди! — хрипло прокричал Пеп. Он едва дышал. — Посмотри на лица! — Пеп дрожащей рукой передал мне бинокль. — Они все как один вылитые Кейси.
Я навел резкость на лица. Застывшие, словно маски, которые не могли принадлежать одушевленным существам, они казались неподвижными копиями Кейси: те же азиатские черты и смуглая кожа. А вот пустые глаза слепо уставились в ничто.
— Бусины! — с жаром выдохнул Пеп. — Гляди, у каждого на лбу какие-то бусины.
Мужчины все как один согнулись и опустили носилки.
Я навел бинокль на черные лица. На лбах, в самом центре, крепились черные шарики, гораздо темнее смуглых лиц. Возле каждого шарика виднелся еле заметный подтек. Оказывается, они используются вовсе не с декоративными целями. Моему взгляду предстали настоящие жуки с твердым панцирем в форме черепа, глянцевитые, гладенькие, наверно, более живые, чем люди, к которым они прицепились. Их окаймленные белым глаза внимательно смотрели на нас.
Мне с болью припомнились многочисленные моменты, связанные с Кейси, когда мы подрастали вместе на Луне. Помню, как он поддавался Арни за шахматной доской, чтобы вынудить того сыграть с ним хотя бы еще одну партию. Я вспомнил, как он дразнил Мону из-за той родинки сердечком, что пристроилась сбоку ее носика. Вспомнилось, как он упрашивал нас устроить чтение пьес Шекспира, всегда выбирая себе роли злодеев: Шейлока, Мура и Макбета. Мне стало дурно от вида неподвижных взмокших рабов.
— Тебе эти жуки ничего не напоминают? — прошептал Пеп. — По крайней мере очень похоже. Помнишь об экспедиции еще до заселения? Что произошло, когда вы с Кейси и Кальвином приземлились в Африке?
Каждый из нас по многу раз перечитывал и прослушивал записи прежних поколений, пока не начинало казаться, что мы и есть те самые клоны, которые прожили здесь остатки своих дней четыре столетия назад. Помню ржаво-красный цвет материка, каким я видел его еще из космоса, помню, как мы приземлились в колючих джунглях к северу от Килиманджаро, помню густое переплетение зазубренных стеблей размером повыше любого из нас.
Кальвин Дефорт покинул космолет и отправился посмотреть, что же это за существа построили виденные нами из космоса города и дороги. Обратно он так и не вернулся. Кейси отправился вслед за ним и столкнулся с чем-то, от чего он, изувеченный, едва унес ноги: блестящее черное создание размером с человеческий череп, которое намертво вцеплялось своими саблевидными членами в другое неземное существо и ехало на нем. А когда Кейси убил то животное, на котором паразитировали, существо-череп набросилось на Кейси, изрезав ему руки своими когтями, и долго преследовало его по джунглям. Тогда же Кейси в раны и попала какая-то едва не сгубившая его инфекция.
Эти жуки представляли собой крошечные копии черных паразитов.
— Мы назвали их вампирами, помнишь? — шепнул мне на ухо Пеп. — Пришельцы откуда-то из космоса. А теперь… — Он вцепился в мою руку и долго, не отрываясь, смотрел на восемь абсолютно одинаковых чернокожих мужчин, замерших, точно роботы, возле рукояток паланкина. — А теперь они ездят на нас. Управляют нашими телами и пьют нашу кровь. — Горькая усмешка исказила его лицо. — Похоже, колонистам удалось сотворить свой собственный ад.
Дрейк тем временем все еще ждал нас у подножия лестницы.
— Ваши Милости. — Он суетился и нервничал. — Вы готовы ехать?
Стиснув челюсти, Пеп начал спускаться по лестнице. Мы пожали протянутую руку Дрейка, липкую от пота, и приняли приглашение занимать места на носилках. Повинуясь резкому окрику Дрейка, носильщики подняли паланкин и выбежали вместе с ним из ворот по направлению к центру города, куда вела широкая дорога.
— Лунный Бульвар, — комментировал по ходу движения Дрейк, указывая рукой. — Он начинается на Лунной Площадке и заканчивается в районе Регентства.
Люди, облаченные в сине-черную форму, стояли на уличных перекрестках. Зеваки — в нарядах поярче — столпились на тротуарах, ожидая нашего приближения. То и дело до меня доносились аплодисменты или выкрики детей, на которых тут же шикали.
Пока я осматривал окрестности и размышлял о прошлом колонии и теперешнем состоянии дел, то заметил, что на улице нет ни светофоров, ни трамвайных линий, ни высоток. Отчего? У них нет электричества? И все же весь город был очень добротно построен: дома по большей части выложены из какого-то белого камня и крыты красной черепицей. Они находились чуть поодаль от деревьев, высаженных вдоль пустого тротуара.
Город производил впечатление благоденствия и процветания. Возле меня, — не сводя глаз с носильщиков и стиснув зубы, сидел молчаливый Пеп. Рабы бежали в ногу, склонив выбритые головы. Их мускулы перекатывались под черной, блестящей от пота кожей, а мозолистые ступни в унисон хлопали по мостовой. Рабский труд заменил здесь двигатели внутреннего сгорания.
Пеп с каким-то остервенением подался вперед, указывая по сторонам и засыпая Дрейка вопросами. Я заметил несколько дубов и вязов, растущих вдоль улицы, знакомых мне по видеозаписям прежней Земли, но по большей части деревья были незнакомые. Над нами высились какие-то поганки с толстыми рыжевато-коричневыми стволами, увенчанными шапками листьев, которые больше походили на откормленных кроваво-красных змей. Они наполняли воздух тяжелым духом, напоминающим запах подгнивших фруктов, от которого я расчихался.
— Это из Африки, — указал на деревья Дрейк. — Арни Шестой отправил туда экспедицию, она-то и привезла несколько экземпляров. Регент решил, что их можно использовать в целях озеленения. Лично мне эта болотная гниль противна, но их теперь считают памятниками истории.
Мужчины эти напоминали скорее наших роботов на станции, чем живых людей.
— Гляди! — хрипло прокричал Пеп. Он едва дышал. — Посмотри на лица! — Пеп дрожащей рукой передал мне бинокль. — Они все как один вылитые Кейси.
Я навел резкость на лица. Застывшие, словно маски, которые не могли принадлежать одушевленным существам, они казались неподвижными копиями Кейси: те же азиатские черты и смуглая кожа. А вот пустые глаза слепо уставились в ничто.
— Бусины! — с жаром выдохнул Пеп. — Гляди, у каждого на лбу какие-то бусины.
Мужчины все как один согнулись и опустили носилки.
Я навел бинокль на черные лица. На лбах, в самом центре, крепились черные шарики, гораздо темнее смуглых лиц. Возле каждого шарика виднелся еле заметный подтек. Оказывается, они используются вовсе не с декоративными целями. Моему взгляду предстали настоящие жуки с твердым панцирем в форме черепа, глянцевитые, гладенькие, наверно, более живые, чем люди, к которым они прицепились. Их окаймленные белым глаза внимательно смотрели на нас.
Мне с болью припомнились многочисленные моменты, связанные с Кейси, когда мы подрастали вместе на Луне. Помню, как он поддавался Арни за шахматной доской, чтобы вынудить того сыграть с ним хотя бы еще одну партию. Я вспомнил, как он дразнил Мону из-за той родинки сердечком, что пристроилась сбоку ее носика. Вспомнилось, как он упрашивал нас устроить чтение пьес Шекспира, всегда выбирая себе роли злодеев: Шейлока, Мура и Макбета. Мне стало дурно от вида неподвижных взмокших рабов.
— Тебе эти жуки ничего не напоминают? — прошептал Пеп. — По крайней мере очень похоже. Помнишь об экспедиции еще до заселения? Что произошло, когда вы с Кейси и Кальвином приземлились в Африке?
Каждый из нас по многу раз перечитывал и прослушивал записи прежних поколений, пока не начинало казаться, что мы и есть те самые клоны, которые прожили здесь остатки своих дней четыре столетия назад. Помню ржаво-красный цвет материка, каким я видел его еще из космоса, помню, как мы приземлились в колючих джунглях к северу от Килиманджаро, помню густое переплетение зазубренных стеблей размером повыше любого из нас.
Кальвин Дефорт покинул космолет и отправился посмотреть, что же это за существа построили виденные нами из космоса города и дороги. Обратно он так и не вернулся. Кейси отправился вслед за ним и столкнулся с чем-то, от чего он, изувеченный, едва унес ноги: блестящее черное создание размером с человеческий череп, которое намертво вцеплялось своими саблевидными членами в другое неземное существо и ехало на нем. А когда Кейси убил то животное, на котором паразитировали, существо-череп набросилось на Кейси, изрезав ему руки своими когтями, и долго преследовало его по джунглям. Тогда же Кейси в раны и попала какая-то едва не сгубившая его инфекция.
Эти жуки представляли собой крошечные копии черных паразитов.
— Мы назвали их вампирами, помнишь? — шепнул мне на ухо Пеп. — Пришельцы откуда-то из космоса. А теперь… — Он вцепился в мою руку и долго, не отрываясь, смотрел на восемь абсолютно одинаковых чернокожих мужчин, замерших, точно роботы, возле рукояток паланкина. — А теперь они ездят на нас. Управляют нашими телами и пьют нашу кровь. — Горькая усмешка исказила его лицо. — Похоже, колонистам удалось сотворить свой собственный ад.
Дрейк тем временем все еще ждал нас у подножия лестницы.
— Ваши Милости. — Он суетился и нервничал. — Вы готовы ехать?
Стиснув челюсти, Пеп начал спускаться по лестнице. Мы пожали протянутую руку Дрейка, липкую от пота, и приняли приглашение занимать места на носилках. Повинуясь резкому окрику Дрейка, носильщики подняли паланкин и выбежали вместе с ним из ворот по направлению к центру города, куда вела широкая дорога.
— Лунный Бульвар, — комментировал по ходу движения Дрейк, указывая рукой. — Он начинается на Лунной Площадке и заканчивается в районе Регентства.
Люди, облаченные в сине-черную форму, стояли на уличных перекрестках. Зеваки — в нарядах поярче — столпились на тротуарах, ожидая нашего приближения. То и дело до меня доносились аплодисменты или выкрики детей, на которых тут же шикали.
Пока я осматривал окрестности и размышлял о прошлом колонии и теперешнем состоянии дел, то заметил, что на улице нет ни светофоров, ни трамвайных линий, ни высоток. Отчего? У них нет электричества? И все же весь город был очень добротно построен: дома по большей части выложены из какого-то белого камня и крыты красной черепицей. Они находились чуть поодаль от деревьев, высаженных вдоль пустого тротуара.
Город производил впечатление благоденствия и процветания. Возле меня, — не сводя глаз с носильщиков и стиснув зубы, сидел молчаливый Пеп. Рабы бежали в ногу, склонив выбритые головы. Их мускулы перекатывались под черной, блестящей от пота кожей, а мозолистые ступни в унисон хлопали по мостовой. Рабский труд заменил здесь двигатели внутреннего сгорания.
Пеп с каким-то остервенением подался вперед, указывая по сторонам и засыпая Дрейка вопросами. Я заметил несколько дубов и вязов, растущих вдоль улицы, знакомых мне по видеозаписям прежней Земли, но по большей части деревья были незнакомые. Над нами высились какие-то поганки с толстыми рыжевато-коричневыми стволами, увенчанными шапками листьев, которые больше походили на откормленных кроваво-красных змей. Они наполняли воздух тяжелым духом, напоминающим запах подгнивших фруктов, от которого я расчихался.
— Это из Африки, — указал на деревья Дрейк. — Арни Шестой отправил туда экспедицию, она-то и привезла несколько экземпляров. Регент решил, что их можно использовать в целях озеленения. Лично мне эта болотная гниль противна, но их теперь считают памятниками истории.