Страница:
— Если это смерть, то она не так уж и плоха. — Он подтолкнул меня локтем. — Пошли осмотримся.
Мы, спотыкаясь, вышли из шлюза и стояли на жестком влажном песке возле модуля, тяжело дыша и внимательно всматриваясь в окрестности. Небо было пыльно-розовым, одно солнце — крошечный глаз, а другое — яркая розовая искорка. Пляж плавно опускался к низким зеленым холмам. В полумиле к югу, если идти вдоль берега, зеленые джунгли покрывали дельту устья небольшой речушки. Пеп поднял с песка обрывок водоросли, оставленный волной.
— Все еще зеленые. — Он внимательно осмотрел водоросль, понюхал. — Свежая.
Легкие мои горели. Мне казалось, что каждый вдох может оказаться последним, и все-таки я каждый раз оставался способным на еще один. Пеп бросил носовой платок и вернулся на слайдер, чтобы передвинуть его чуть выше по берегу, подальше от воды. Вернулся он с портативной рацией. Кейси еще раз высморкался и отправился к югу, побродить вдоль берега, по направлению к дельте реки. Мы пошли вслед за ним, дышалось на ходу уже легче.
Небольшая речушка проложила себе путь между двух больших черных базальтовых утесов. Кейси остановился. Не успели мы дойти до них, он нахмурился, глядя на ближайшую к нам скалу. Я посмотрел и вдохнул глубже. Вершина представляла собой вырезанное лицо человека. Неоконченный портрет гиганта, пытающегося вырваться на свободу из камня.
— Сандор! — Кейси подошел поближе и поднял голову, разглядывая огромное темное лицо. — Это же Сандор.
— Точно он, — хрипло прошептал Пеп, прикрывая рукой от солнца глаза, — если только мы не сошли с ума.
Я снова высморкался и задумался, что с нами творит эта пыль.
Сандор вновь вышел на связь из корабля, но Пеп был слишком потрясен, чтобы говорить. С непомерно большого каменного лица свешивалась веревочная лестница, вниз, к самому песку. Черная гигантская голова, пристально глядящая с небес, улыбалась плутовской улыбкой и определенно принадлежала Сандору.
— Мы в порядке, — хрипло проскрипел в микрофон Пеп, — по-прежнему дышим.
Мы подошли поближе к скале и обнаружили узкий вход в пещеру. За выдающимся уступом скрывался длинный верстак, вытесанный из грубого бревна, кузнечный горн с педалью для приведения мехов в движение, корзина угля, тяжелая наковальня, длинная полка, уставленная грубо изготовленными молотками, резцами и сверлами.
— Мастерская скульптора. — Кейси отступил назад и перешагнул через груду разбросанных на песке блестящих черных опилок и стружек, упавших из-под резца. — И кто же скульптор?
Когда Сандор снова вызвал нас, Кейси прикоснулся к губам, давая Пепу знак молчать.
— Попроси задержать корабль. Скажи, что мы живы и пробираемся в глубь острова. Скажи, что обнаружили человеческую жизнь или по крайней мере явные доказательства ее присутствия. Ни слова о лице, пока не найдем что-то, во что смогла бы поверить капитан Вликс.
— Cerezas! [17] — воскликнул Пеп. — Вишни, это же вишневый сад!
Он сорвал пригоршню ягод и протянул нам кисло-сладкие вишни, в само существование которых трудно было поверить. Мы подошли к яблоневому саду, к рядам груш и персиков, увешанных незрелыми плодами. Мы обнаружили, что сад простирается и дальше, орошаемый узкой канавой, которая поворачивает воду от реки. Вьющиеся томаты. Батат. Бахчевые. Бобы. Высокая зеленая кукуруза.
Кейси затаил дыхание и остановился. Я взглянул мимо него и увидел какого-то человека — должно быть, двойника Сандора, — который не спеша шагал по тропинке нам навстречу.
— Сандор? — Взволнованный голос почти принадлежал Сандору, но особый акцент делал его несколько другим. — Сандор, это ты?
Едва дыша, мы ждали, пока человек приблизится к нам. Вылитый Сандор, загорелый до бронзы, с той же самой подтянутой осанкой. Гладкий коричневый мех венчал голову. Да, и лицо принадлежало Сандору, как и золотистые глаза. Человек остановился и принялся изучать нас с нескрываемым разочарованием. Внезапно он указал на рацию Пепа, как только его взгляд упал на нее.
Пеп передал человеку рацию. Торопливо, трясущимися руками, тот набрал номер. На том конце линии ответил другой Сандор, торопливо и чуть не задыхаясь. Они обменялись взволнованными фразами, которые для меня ничего не значили, как, впрочем, и молчаливое общение двух близнецов в наступившей тишине. Но на иссушенном непогодой лице незнакомца я читал поток переполнявших его эмоций. Удивление, страх, упование, слезы радости.
Наконец тот Сандор, что оставался на корабле, нашел и для нас минутку.
— Ребята, вы нашли моего брата. Если хотите, можете называть его Корат. Капитан Вликс готовится совершить скачок на край галактики. Она не слишком-то верит тому, что вы рассказали, ведь на карту поставлен целый корабль, за который она в ответе. Зато Рокхат требует, чтобы нам дали возможность проверить информацию, а я должен увидеться с братом. Капитан разрешила мне приземлиться.
Сандор приземлился в своем серебристом летательном модуле на траву напротив жилища брата. Корат выбежал ему навстречу. Оба остановились и принялись рассматривать друг друга, ощупывать, а затем обменялись рукопожатиями. Они обнялись, отступили в стороны и долго так стояли лицом к лицу, не проронив ни слова, которое я мог бы услышать. Братья смеялись, плакали, снова обнимались. Наконец Сандор протер влажные глаза и обратился к нам:
— Я видел… Видел эту голову. — Он замолчал, тяжело дыша, откашлялся и вновь стал внимательно рассматривать лицо Кората, будто желая еще раз убедиться, что брат настоящий. — По идее, голова эта принадлежит мне, но сначала я подумал, что это его собственный потрет. Корат живет здесь вот уже почти двести лет. Он единственный, кто остался в живых из-за того вируса. Брат сказал, что у него не было никакой возможности отправиться на мои поиски, кроме как залезть внутрь горы.
Сандор согнулся пополам в приступе кашля. Корат держал его за руку, пока тот не распрямился и не устремил на нас серьезный взгляд.
— Мы тоже кашляли, — пояснил Пеп, — чихали, сморкались. Я уж думал, подхватили этот смертельный вирус.
— Нечто сродни ему, как сказал брат. Но только этот вид не опасен. Он говорит, что именно этот вирус спас вас от смерти.
Нам пришлось обождать с расспросами. Братья совершенно позабыли о нас и долго стояли вместе в полном безмолвии, а потом рассмеялись и вновь обняли друг друга.
Сандор смахнул слезы и наконец обратился к нам:
— Патоген добрался сюда двести лет назад. Корат знает о его происхождении и истории не больше нашего. Вирус застал его здесь. На этом острове он вел в то время разработки какого-то микробота, которые я и сам когда-то намеревался предпринять. Брат проверял иммунитеты и изучал квантовые воздействия, которые могли бы продлить безвредную длительность контакта с вирусом. Диапазон воздействия еще до конца не изучен, но этот новый микробот, которого он изобрел, наделил брата иммунитетом против вируса. Спасать планету было уже поздно, но на острове патоген удалось ликвидировать.
Смельчаки вышли из шлюпки перепуганные и бледные, страдая от кашля и насморка, но Корат сообщил о новом иммунитете и немного привел их в чувство. Чтобы обеспечить свое собственное выживание, офицер взял каплю крови Кората и ввел ее с помощью иглы в свою руку. Он еще дышал, но не был до конца уверен в том, что опасность миновала, и выразил желание посмотреть исследовательскую станцию.
Корат проводил нас к развалинам на холме. Патогенный вирус уничтожил дерево и пластик. Остались лишь голый камень и стальной каркас. В результате землетрясения обрушилась одна из стен, крыши не было вовсе, но инфекционная палата — огромная цементная коробка без единого окна со стальными тяжелыми дверями и воздушным шлюзом между ними — не пострадала.
Потемневшие от ржавчины двери отворились, пропуская нас в зияющий проем. Корат высек с помощью куска кремня, стали и трухлявой древесины огонь, зажег факел и проводил нас внутрь. Палата была пуста за исключением беспорядочно сваленного на верстаках уже ненужного оборудования, да толстого ковра безвредной серой пыли на полу.
Мы не обнаружили ничего, что могло бы раскрыть структуру нового микробота, изобретенного Коратом, и ничего, что объясняло бы, как переносимые ветром споры этого микробота заставили нас расчихаться и тем самым спасли от смерти. Корат лишь уклончиво пожал плечами в ответ на вопрос осмелевшего Пепа, не стали ли мы бессмертными благодаря этой инфекции.
— По крайней мере пыль нас не погубила, — заметил Кейси. — Мне и этого хватит.
Второй помощник капитана вернулся на корабль, захватив с собой бутылочку с целительной кровью Кората. Капитан Вликс согласилась на некоторое время задержать корабль на орбите. Рокхат прилетел вместе со своими инженерами, намереваясь исследовать остров и заложить площадку для поселения на плато позади озера. Пассажиры спустились с багажом и контейнерами с кладью, готовые поставить все свое будущее на этот остров и на заверения Кората в том, что красная пыль вполне плодородна.
Сам Корат тоже решил остаться с поселенцами.
Сандор забрал нас с собой на корабль. Капитан Вликс ожидала нас, чтобы лично поприветствовать у воздушного шлюза. Она обняла Сандора почти так же сердечно, как и его брат несколькими часами раньше. Когда капитан наконец промокнула глаза и отвернулась, Сандор обратился к нам:
— Наша задача теперь — побороть патоген с помощью микробота Кората. Добровольцы в летающих модулях взялись за то, чтобы разнести его по всем близлежащим мирам. Я везу его Ло и Тлинг обратно на Землю. Вы хотите лететь со мной?
Мы ответили согласием.
Часть пятая
35
Мы, спотыкаясь, вышли из шлюза и стояли на жестком влажном песке возле модуля, тяжело дыша и внимательно всматриваясь в окрестности. Небо было пыльно-розовым, одно солнце — крошечный глаз, а другое — яркая розовая искорка. Пляж плавно опускался к низким зеленым холмам. В полумиле к югу, если идти вдоль берега, зеленые джунгли покрывали дельту устья небольшой речушки. Пеп поднял с песка обрывок водоросли, оставленный волной.
— Все еще зеленые. — Он внимательно осмотрел водоросль, понюхал. — Свежая.
Легкие мои горели. Мне казалось, что каждый вдох может оказаться последним, и все-таки я каждый раз оставался способным на еще один. Пеп бросил носовой платок и вернулся на слайдер, чтобы передвинуть его чуть выше по берегу, подальше от воды. Вернулся он с портативной рацией. Кейси еще раз высморкался и отправился к югу, побродить вдоль берега, по направлению к дельте реки. Мы пошли вслед за ним, дышалось на ходу уже легче.
Небольшая речушка проложила себе путь между двух больших черных базальтовых утесов. Кейси остановился. Не успели мы дойти до них, он нахмурился, глядя на ближайшую к нам скалу. Я посмотрел и вдохнул глубже. Вершина представляла собой вырезанное лицо человека. Неоконченный портрет гиганта, пытающегося вырваться на свободу из камня.
— Сандор! — Кейси подошел поближе и поднял голову, разглядывая огромное темное лицо. — Это же Сандор.
— Точно он, — хрипло прошептал Пеп, прикрывая рукой от солнца глаза, — если только мы не сошли с ума.
Я снова высморкался и задумался, что с нами творит эта пыль.
Сандор вновь вышел на связь из корабля, но Пеп был слишком потрясен, чтобы говорить. С непомерно большого каменного лица свешивалась веревочная лестница, вниз, к самому песку. Черная гигантская голова, пристально глядящая с небес, улыбалась плутовской улыбкой и определенно принадлежала Сандору.
— Мы в порядке, — хрипло проскрипел в микрофон Пеп, — по-прежнему дышим.
Мы подошли поближе к скале и обнаружили узкий вход в пещеру. За выдающимся уступом скрывался длинный верстак, вытесанный из грубого бревна, кузнечный горн с педалью для приведения мехов в движение, корзина угля, тяжелая наковальня, длинная полка, уставленная грубо изготовленными молотками, резцами и сверлами.
— Мастерская скульптора. — Кейси отступил назад и перешагнул через груду разбросанных на песке блестящих черных опилок и стружек, упавших из-под резца. — И кто же скульптор?
Когда Сандор снова вызвал нас, Кейси прикоснулся к губам, давая Пепу знак молчать.
— Попроси задержать корабль. Скажи, что мы живы и пробираемся в глубь острова. Скажи, что обнаружили человеческую жизнь или по крайней мере явные доказательства ее присутствия. Ни слова о лице, пока не найдем что-то, во что смогла бы поверить капитан Вликс.
* * *
Мы пошли пешком в глубь острова, по гладко утоптанной тропинке, что вела вдоль берега реки. Долина расширялась. Мы шли между двумя рядами деревьев, расположенных друг от друга на одинаковом расстоянии и усыпанных яркими красными ягодами.— Cerezas! [17] — воскликнул Пеп. — Вишни, это же вишневый сад!
Он сорвал пригоршню ягод и протянул нам кисло-сладкие вишни, в само существование которых трудно было поверить. Мы подошли к яблоневому саду, к рядам груш и персиков, увешанных незрелыми плодами. Мы обнаружили, что сад простирается и дальше, орошаемый узкой канавой, которая поворачивает воду от реки. Вьющиеся томаты. Батат. Бахчевые. Бобы. Высокая зеленая кукуруза.
Кейси затаил дыхание и остановился. Я взглянул мимо него и увидел какого-то человека — должно быть, двойника Сандора, — который не спеша шагал по тропинке нам навстречу.
— Сандор? — Взволнованный голос почти принадлежал Сандору, но особый акцент делал его несколько другим. — Сандор, это ты?
Едва дыша, мы ждали, пока человек приблизится к нам. Вылитый Сандор, загорелый до бронзы, с той же самой подтянутой осанкой. Гладкий коричневый мех венчал голову. Да, и лицо принадлежало Сандору, как и золотистые глаза. Человек остановился и принялся изучать нас с нескрываемым разочарованием. Внезапно он указал на рацию Пепа, как только его взгляд упал на нее.
Пеп передал человеку рацию. Торопливо, трясущимися руками, тот набрал номер. На том конце линии ответил другой Сандор, торопливо и чуть не задыхаясь. Они обменялись взволнованными фразами, которые для меня ничего не значили, как, впрочем, и молчаливое общение двух близнецов в наступившей тишине. Но на иссушенном непогодой лице незнакомца я читал поток переполнявших его эмоций. Удивление, страх, упование, слезы радости.
Наконец тот Сандор, что оставался на корабле, нашел и для нас минутку.
— Ребята, вы нашли моего брата. Если хотите, можете называть его Корат. Капитан Вликс готовится совершить скачок на край галактики. Она не слишком-то верит тому, что вы рассказали, ведь на карту поставлен целый корабль, за который она в ответе. Зато Рокхат требует, чтобы нам дали возможность проверить информацию, а я должен увидеться с братом. Капитан разрешила мне приземлиться.
* * *
Корат поманил нас за собой. Мы пошли вслед за ним по тропинке и наконец увидели в отдалении озеро и развалины какого-то здания на холме. Когда-то оно, наверно, было впечатляющим, но теперь каменные стены стояли без крыши, а дверные проемы и окна зияли чернотой. Человек привел нас к своему нехитрому жилищу, крытому соломенной крышей, с голым деревянным полом и с небольшим отгороженным стеной чуланчиком в задней части дома. В ожидании Сандора мы уселись за стол под навесом из соломы. Хозяин налил нам вишневого вина из черного глиняного кувшина и стоял в ожидании, не отрывая глаз от неба.Сандор приземлился в своем серебристом летательном модуле на траву напротив жилища брата. Корат выбежал ему навстречу. Оба остановились и принялись рассматривать друг друга, ощупывать, а затем обменялись рукопожатиями. Они обнялись, отступили в стороны и долго так стояли лицом к лицу, не проронив ни слова, которое я мог бы услышать. Братья смеялись, плакали, снова обнимались. Наконец Сандор протер влажные глаза и обратился к нам:
— Я видел… Видел эту голову. — Он замолчал, тяжело дыша, откашлялся и вновь стал внимательно рассматривать лицо Кората, будто желая еще раз убедиться, что брат настоящий. — По идее, голова эта принадлежит мне, но сначала я подумал, что это его собственный потрет. Корат живет здесь вот уже почти двести лет. Он единственный, кто остался в живых из-за того вируса. Брат сказал, что у него не было никакой возможности отправиться на мои поиски, кроме как залезть внутрь горы.
Сандор согнулся пополам в приступе кашля. Корат держал его за руку, пока тот не распрямился и не устремил на нас серьезный взгляд.
— Мы тоже кашляли, — пояснил Пеп, — чихали, сморкались. Я уж думал, подхватили этот смертельный вирус.
— Нечто сродни ему, как сказал брат. Но только этот вид не опасен. Он говорит, что именно этот вирус спас вас от смерти.
Нам пришлось обождать с расспросами. Братья совершенно позабыли о нас и долго стояли вместе в полном безмолвии, а потом рассмеялись и вновь обняли друг друга.
Сандор смахнул слезы и наконец обратился к нам:
— Патоген добрался сюда двести лет назад. Корат знает о его происхождении и истории не больше нашего. Вирус застал его здесь. На этом острове он вел в то время разработки какого-то микробота, которые я и сам когда-то намеревался предпринять. Брат проверял иммунитеты и изучал квантовые воздействия, которые могли бы продлить безвредную длительность контакта с вирусом. Диапазон воздействия еще до конца не изучен, но этот новый микробот, которого он изобрел, наделил брата иммунитетом против вируса. Спасать планету было уже поздно, но на острове патоген удалось ликвидировать.
* * *
Капитан Вликс упорно придерживалась позиции скептика, опасаясь заражения. Она отказалась принять по просьбе Сандора на борт его брата и даже запретила возвращаться ему самому. И все же, оттого что Рокхат и некоторые из пассажиров все еще не могли сойтись на едином мнении относительно нового места назначения, капитан позволила второму помощнику спуститься с группой отчаявшихся добровольцев на планету и осмотреть остров своими глазами.Смельчаки вышли из шлюпки перепуганные и бледные, страдая от кашля и насморка, но Корат сообщил о новом иммунитете и немного привел их в чувство. Чтобы обеспечить свое собственное выживание, офицер взял каплю крови Кората и ввел ее с помощью иглы в свою руку. Он еще дышал, но не был до конца уверен в том, что опасность миновала, и выразил желание посмотреть исследовательскую станцию.
Корат проводил нас к развалинам на холме. Патогенный вирус уничтожил дерево и пластик. Остались лишь голый камень и стальной каркас. В результате землетрясения обрушилась одна из стен, крыши не было вовсе, но инфекционная палата — огромная цементная коробка без единого окна со стальными тяжелыми дверями и воздушным шлюзом между ними — не пострадала.
Потемневшие от ржавчины двери отворились, пропуская нас в зияющий проем. Корат высек с помощью куска кремня, стали и трухлявой древесины огонь, зажег факел и проводил нас внутрь. Палата была пуста за исключением беспорядочно сваленного на верстаках уже ненужного оборудования, да толстого ковра безвредной серой пыли на полу.
Мы не обнаружили ничего, что могло бы раскрыть структуру нового микробота, изобретенного Коратом, и ничего, что объясняло бы, как переносимые ветром споры этого микробота заставили нас расчихаться и тем самым спасли от смерти. Корат лишь уклончиво пожал плечами в ответ на вопрос осмелевшего Пепа, не стали ли мы бессмертными благодаря этой инфекции.
— По крайней мере пыль нас не погубила, — заметил Кейси. — Мне и этого хватит.
Второй помощник капитана вернулся на корабль, захватив с собой бутылочку с целительной кровью Кората. Капитан Вликс согласилась на некоторое время задержать корабль на орбите. Рокхат прилетел вместе со своими инженерами, намереваясь исследовать остров и заложить площадку для поселения на плато позади озера. Пассажиры спустились с багажом и контейнерами с кладью, готовые поставить все свое будущее на этот остров и на заверения Кората в том, что красная пыль вполне плодородна.
Сам Корат тоже решил остаться с поселенцами.
Сандор забрал нас с собой на корабль. Капитан Вликс ожидала нас, чтобы лично поприветствовать у воздушного шлюза. Она обняла Сандора почти так же сердечно, как и его брат несколькими часами раньше. Когда капитан наконец промокнула глаза и отвернулась, Сандор обратился к нам:
— Наша задача теперь — побороть патоген с помощью микробота Кората. Добровольцы в летающих модулях взялись за то, чтобы разнести его по всем близлежащим мирам. Я везу его Ло и Тлинг обратно на Землю. Вы хотите лететь со мной?
Мы ответили согласием.
Часть пятая
ПРОЩАНИЕ С ЗЕМЛЕЙ
35
Сандор Пен доставил нас обратно на Землю. Мы трое — я, Кейси и Пеп — летели вместе с дядюшкой в его модуле. Корпус слайдера был настолько прозрачен, что казалось, будто мы парим среди созвездий, которые внезапно возникают перед нами то там, то здесь, меняя свои очертания по мере того, как мы покрываем прыжками целые световые годы.
Этот полет был на удивление захватывающим приключением, тем более что мы провели все свое детство и юность на крохотном островке древней земной цивилизации, сохранившейся на лунной станции Тихо. Столь резкий скачок во вселенную далекого будущего стал для нас настоящим потрясением, а потому дядюшка Сандор делал все возможное, чтобы мы вновь почувствовали себя как дома.
— Долгий выдался денек. — Благодушная улыбка появилась на хитрющем эльфийском личике Сандора. Он намекал на парадокс времени. — Добрую тысячу лет путешествовали.
Целое тысячелетие! Я точно язык проглотил от изумления. Сандор то и дело отпускал шуточки, чтобы мы быстрее приспособились к новому для нас миру. Он по-доброму потешался над Пепом, имитируя его ломаный испанский, которому того научил его трехмерный отец. Сам Сандор знал язык в совершенстве благодаря микроботам, обитающим в его мозгу. Когда мы пролетали над очередной синей звездой, дядюшка прикладывал свою руку к черной руке Кейси и ждал, пока в ярком свете его рука не станет столь же черной благодаря способности его кожи точно хамелеону менять цвета. Дядя Пен поддразнивал меня, отыскивая провалы в моем знании истории станции, в которой он определенно разбирался лучше меня.
Сандор замолчал. Для управления модулем не требовалось видимых рычагов и приборов — все выполняли микроботы, но теперь Сандор напряженно склонился вперед, выискивая лучший путь к белой, мерцающей впереди звезде, которая с каждым прыжком становилась все ярче. Нам передавалось его нетерпение, да и законы релятивизма как-то не укладывались в голове. Пеп, озабоченно хмурясь, рассматривал хронометр в оправе из драгоценных камней, подаренный благодарными эмигрантами после нашего приземления на ту мертвую планету из созвездия Стрельца.
— А эти часы показывают земное время? — спросил он Сандора. — И как вообще Ло и Тлинг поймут, когда нас ждать?
— Они просто почувствуют, — ответил тот. — Микроботы сами ведут счет времени.
Сандор вновь подался вперед, прокладывая путь меж звезд, которые ползли медленно-медленно, растворяясь в знакомых созвездиях, и все же мне удалось разглядеть созвездие Плеяды. А потом я начал искать Большую Медведицу. Внезапно посреди тьмы прямо перед нами взорвалось ослепительное Солнце. Прикрывая рукой глаза, я обнаружил какую-то раскаленную докрасна искорку.
— Это что, Земля? — спросил Пеп хриплым от отчаяния голосом. — Мертва? Покраснела от пыли?
— Да нет же, это Марс, — рассмеялся Сандор. — А Земля там, по другую сторону от Солнца.
Солнце прыгнуло в сторону. Красная искорка исчезла, а рядом показалась еле заметная голубовато-белая точка. Планеты скакнули ближе, и точка превратилась в серое лицо Луны, чуть поодаль я увидел зеленую живую Землю и две Америки: Северную и Южную.
— Bien! [18] — с облегчением воскликнул Пеп. — Todos lo mismo! [19]
— Все та же, — кивнул Кейси, — спустя тысячу лет.
— Ну и денек! — Пеп, широко улыбаясь, снова посмотрел на свои подарочные часы с алмазным циферблатом. — Десяток столетий назад вылезли из постели и скатались до звезды, которую отсюда и не видно. Как приятно вновь взглянуть на Землю!
И впрямь денек выдался длинным, да и необычным. Сандор нашел своего пропавшего брата-близнеца на планете, где мы приземлились, и там же обнаружил микроботов, подаривших иммунитет от заразы, что погубила целую планету. Не знаю, как они устроены, но эти крошечные создания и впрямь спасли нам жизни, и я был рад, что они есть теперь и у меня в крови.
— Цела и невредима, — улыбнулся Сандор и с довольным видом кивнул. — Готова вновь клонировать, если потребуется засеять Землю.
— Давайте приземлимся, — с неожиданным рвением предложил Кейси, — и заглянем внутрь.
— Станция спит, — отрицательно покачал головой Сандор. — Ни одной живой души внутри, только главный компьютер. Если что — он разбудит станцию.
— Может, разбудим ее прямо сейчас? — попросил Кейси. — И тогда клонируем Мону.
Они сидели друг против друга, освещенные слепящим безжалостным Солнцем, а позади простиралась непроглядная бездна. Кейси — выходец из прошлого, чьи гены сохранились со времен самого первого глобального столкновения двух небесных тел, стершего все живое с лица прежней Земли. Коренастый, смуглокожий, с густыми черными волосами и непроницаемым восточным лицом, он разинул рот, удивленно глядя на окружающее его пространство, содрогаясь от переполняющих его чувств.
Гены Сандора тоже имели отношение к нашим собственным клеткам, хранящимся на станции, но в результате долгих веков эволюции и благодаря генной инженерии они стали совсем другими. Из-за присутствия в его крови микроботов Сандор был больше, чем просто человеком. Кожа этого почти нагого мужчины, стройного и грациозного, моментально приобретала золотисто-коричневый загар там, где ее касалось солнце, и оставалась бледной в тени. На узком лице угадывалось какое-то озорство, а вместо волос его голову покрывал гладкий бурый мех.
— Мона должна была появиться на свет вместе со всеми нами, — почти воскликнул Кейси. — Вы не знаете, почему ее не клонировали?
— В этом не было необходимости, — спокойно заметил Сандор. — Станция Тихо — это бесценный исторический экспонат, но не больше.
— Исторический экспонат, — горько прошептал Кейси. — Нельзя забывать историю. Это мы, клоны, заново засевали планету снова и снова, когда она все еще принадлежала только людям. Вы нам обязаны жизнью. Разве вы не знаете историю моего отца?
— Знаю, как и ты, — насмешливо пожал плечами Сандор. — Только не забывай, что я сделал. После того как на Луну упал метеорит, ваша станция лежала погребенная каменным завалом, потерянная и всеми позабытая, пока я не нашел ее.
Кейси вновь обратился к Сандору, решимость застыла на его темнокожем лице.
— Если вы клонировали нас лишь для того, чтобы испробовать новую материнскую лабораторию, то почему бы не провести еще один тест? Жалко времени на то, чтобы дать девчонке новую жизнь?
Сандор покачал пушистой головой.
— Сейчас действительно нет времени. — В голосе его сквозило нетерпение. — Возможно, Ло уже прибыла на место встречи у Стоунхенджа и ждет меня.
— Но ведь можно вернуться потом?
Сандор пожал плечами, и Луна ускользнула прочь.
— Выглядит неплохо, — констатировал Кейси, мельком взглянув на Сандора, и тихо добавил: — Как думаете?
Сандор, чуть склонив голову набок, прислушивался. Я заметил, как он покачал головой, с золотистого лица постепенно сошла краска. Он управлял модулем, не касаясь рычагов управления, земной шар завертелся и ушел вверх, а мы оказались над Средиземноморьем. Оно изменилось с тех пор, как были написаны первые земные карты, разрослось вширь, когда тающие ледники подняли уровень океана. Прикрывая рукой глаза от слепящего солнца, Сандор нагнулся вперед, внимательно всматриваясь в поверхность планеты.
Кейси поинтересовался:
— Что-то не так?
— Не знаю. — Сандор задумался и покачал головой. — Я рад видеть зелень. Никакой красной пыли. Но я ничего не слышу.
— Нет радиосигналов?
Сандор вновь прислушался, и глубокие морщины прорезались между его бровей. Он покачал головой.
— Никаких сигналов. Микроботы связывают всех нас с помощью радиочастот. Мы сейчас слишком высоко, чтобы я мог различить отдельные голоса, но ведь должен присутствовать электрический фон, создаваемый миллионами. А здесь все тихо.
Мы скользнули в другое полушарие, обогнав надвигающиеся сумерки. Северную и Южную Америку уже накрыла тьма, но нам удалось различить их при лунном свете. Мы кружили, низко опустившись к поверхности, над местами, где раньше, по моим воспоминаниям, стояли крупные города. Никаких огней, за исключением красной неровной линии большого лесного пожара, протянувшегося по равнинам вдоль восточного подножия Скалистых гор.
— Люди? — с надеждой пробормотал Пеп. — Люди разводят огонь.
— Лес мог загореться от молнии, — напомнил Сандор, и корабль снова совершил скачок.
Терраформирователи древности превратили Австралию в нечто неузнаваемое. Когда она выкатилась перед нами в лучах солнечного света, я увидел, что все прежние береговые линии изменились, пустыни заменила зеленая растительность, а в самом сердце материка появилось голубое море. Сандор направил слайдер к Мемориалу, который он построил, чтобы выставить там позабытую историю, найденную им на Луне.
— Que cabron! [20] — выдохнул Пеп, как только мы начали различать Мемориал. — Que lastima! [21]
Стена, окружавшая раньше Мемориал, исчезла. Памятник Вашингтону все еще стоял, возвышаясь в одиноком величии. А купол собора Святого Петра ввалился внутрь. Тадж-Махал превратился в груду мраморного крошева.
Сфинкс, восстановленный нос которого был все еще на своем месте, скорчился подобно бестии, готовой выпрыгнуть из молодых, буйно разросшихся здесь джунглей. Великая Пирамида возвышалась белым пиком из чистого мрамора посреди густого леса, что карабкался по склону восстановленной стены Тихо и почти доходил до самого купола обсерватории.
Модуль, управляемый потерявшим дар речи Сандором, нырнул к поверхности в поисках Стоунхенджа, который когда-то располагался на краю парка древностей. Нашелся Стоунхендж не сразу. Массивные, грубо отесанные столбы, которые на первый взгляд казались изготовленными из чистого серебра, стояли там, где и разместил их Сандор, но теперь по ним взбирались густые заросли плюща. В центральном круге стояло какое-то огромное, выше самих каменных столбов, дерево с чудными красными листьями.
— Ло, — еле слышно прошептал Сандор, — Ло и Тлинг должны были ждать здесь.
Я старался разглядеть под тем деревом с огромными листьями зеркальный блеск модуля-слайдера или хоть что-нибудь живое. Когда наконец глаза уловили какое-то движение, оказалось, что это всего-навсего маленькая обезьянка, ворчащая на нас из кроны. Мы с Сандором долго еще оставались там. Кожа его стала бледнее полотна даже в тех местах, где лучи Солнца должны были позолотить ее. Он так и сидел, погрузившись в мрачное раздумье, пока Кейси не осмелился спросить, что он обо всем этом думает.
— Они должны были ждать здесь. — Лицо Сандора превратилось в безжизненную маску. — Заглянем, пожалуй, ко мне домой.
Жилище Сандора располагалось на возвышенности, с которой открывался хороший обзор на Мемориал. Мы поднялись над Стоунхенджем и Сфинксом, устремившим куда-то невидящий взор, и воспарили над лесистым хребтом горы и раскинувшейся позади него просторной долиной. Казалось, она не претерпела никаких изменений с тех пор, как мы последний раз здесь были, — все тот же островок доисторической Африки. Антилопы гну и зебры, поедая траву, приближались к каким-то длинноногим птицам, облюбовавшим мелкое озерцо. С полдюжины слонов вышли из-за деревьев и вслед за вожаком с длинными бивнями протопали к узкой речушке.
Всего несколько дней назад, по нашему искаженному в пространстве времени, мы трое блуждали вдоль этого самого потока — чужаки с Луны, потерянные и голодные, оказавшиеся в мире, о котором и не подозревали. Малышка Тлинг, которая пришла сюда навестить своих млекопитающих друзей, обнаружила нас, накормила и привела, на наше счастье, свою мать.
Для нас все случилось только вчера и в то же самое время — тысячу лет назад. На каменистом выступе у подножия скалы росло огромное дерево. Теперь оно было мертво, повалилось, перегородив дорогу, и стало трухой. Мы зависли над его останками и наконец приземлились неподалеку. Сандор молча сидел в модуле и прислушивался, наблюдая за небом — не видно ли Ло с Тлинг.
— А может, они где-то неподалеку и тоже нас ищут? — предположил Пеп.
— Я бы почувствовал, что они рядом, — подавленно ответил Сандор. Наконец он зашевелился в кресле. — Давайте посмотрим, что там внутри.
Он открыл двери модуля. Мы вылезли наружу и направились в обход гниющих корней огромного дерева и вокруг ямы у основания ствола. Под аркой, выдолбленной в скале, Сандор вновь остановился, прислушался и побрел дальше во тьму. Я шел следом, как вдруг ощутил, что моя нога ударилась о какой-то объект, который с грохотом откатился прочь. Я пригляделся и различил во мраке побелевший разбитый человеческий череп.
— Osos! [22] — прошептал Пеп. — Медведи.
Он склонился и указал на огромные следы, отпечатавшиеся на глиняном полу. Из темноты послышался грубый рык какого-то животного. От зловонного звериного запаха на меня накатила непреодолимая тошнота. Меня начало выворачивать, и я, спотыкаясь, выбрался наружу. Мы стояли так, хватая ртами чистый воздух, как вдруг Сандор неожиданно обернулся и пристально посмотрел в небо.
Внезапно воздушную вату облаков рассекла яркая узкая полоска. Она беззвучно становилась все шире и превратилась в блестящий зеркальный слайдер, который опустился в траву подле нас.
Этот полет был на удивление захватывающим приключением, тем более что мы провели все свое детство и юность на крохотном островке древней земной цивилизации, сохранившейся на лунной станции Тихо. Столь резкий скачок во вселенную далекого будущего стал для нас настоящим потрясением, а потому дядюшка Сандор делал все возможное, чтобы мы вновь почувствовали себя как дома.
— Долгий выдался денек. — Благодушная улыбка появилась на хитрющем эльфийском личике Сандора. Он намекал на парадокс времени. — Добрую тысячу лет путешествовали.
Целое тысячелетие! Я точно язык проглотил от изумления. Сандор то и дело отпускал шуточки, чтобы мы быстрее приспособились к новому для нас миру. Он по-доброму потешался над Пепом, имитируя его ломаный испанский, которому того научил его трехмерный отец. Сам Сандор знал язык в совершенстве благодаря микроботам, обитающим в его мозгу. Когда мы пролетали над очередной синей звездой, дядюшка прикладывал свою руку к черной руке Кейси и ждал, пока в ярком свете его рука не станет столь же черной благодаря способности его кожи точно хамелеону менять цвета. Дядя Пен поддразнивал меня, отыскивая провалы в моем знании истории станции, в которой он определенно разбирался лучше меня.
Сандор замолчал. Для управления модулем не требовалось видимых рычагов и приборов — все выполняли микроботы, но теперь Сандор напряженно склонился вперед, выискивая лучший путь к белой, мерцающей впереди звезде, которая с каждым прыжком становилась все ярче. Нам передавалось его нетерпение, да и законы релятивизма как-то не укладывались в голове. Пеп, озабоченно хмурясь, рассматривал хронометр в оправе из драгоценных камней, подаренный благодарными эмигрантами после нашего приземления на ту мертвую планету из созвездия Стрельца.
— А эти часы показывают земное время? — спросил он Сандора. — И как вообще Ло и Тлинг поймут, когда нас ждать?
— Они просто почувствуют, — ответил тот. — Микроботы сами ведут счет времени.
Сандор вновь подался вперед, прокладывая путь меж звезд, которые ползли медленно-медленно, растворяясь в знакомых созвездиях, и все же мне удалось разглядеть созвездие Плеяды. А потом я начал искать Большую Медведицу. Внезапно посреди тьмы прямо перед нами взорвалось ослепительное Солнце. Прикрывая рукой глаза, я обнаружил какую-то раскаленную докрасна искорку.
— Это что, Земля? — спросил Пеп хриплым от отчаяния голосом. — Мертва? Покраснела от пыли?
— Да нет же, это Марс, — рассмеялся Сандор. — А Земля там, по другую сторону от Солнца.
Солнце прыгнуло в сторону. Красная искорка исчезла, а рядом показалась еле заметная голубовато-белая точка. Планеты скакнули ближе, и точка превратилась в серое лицо Луны, чуть поодаль я увидел зеленую живую Землю и две Америки: Северную и Южную.
— Bien! [18] — с облегчением воскликнул Пеп. — Todos lo mismo! [19]
— Все та же, — кивнул Кейси, — спустя тысячу лет.
— Ну и денек! — Пеп, широко улыбаясь, снова посмотрел на свои подарочные часы с алмазным циферблатом. — Десяток столетий назад вылезли из постели и скатались до звезды, которую отсюда и не видно. Как приятно вновь взглянуть на Землю!
И впрямь денек выдался длинным, да и необычным. Сандор нашел своего пропавшего брата-близнеца на планете, где мы приземлились, и там же обнаружил микроботов, подаривших иммунитет от заразы, что погубила целую планету. Не знаю, как они устроены, но эти крошечные создания и впрямь спасли нам жизни, и я был рад, что они есть теперь и у меня в крови.
* * *
Модуль совершил очередной скачок, на этот раз — к серому, испещренному оспинами лику Луны. Внизу лежал наш кратер, его центральный пик напоминал зазубренный островок в озере чернильной тени. Вокруг него расходились в разные стороны лучи бледного света, а на северной стене, что окаймляла кратер, яркой серебряной бусиной сияла станция.— Цела и невредима, — улыбнулся Сандор и с довольным видом кивнул. — Готова вновь клонировать, если потребуется засеять Землю.
— Давайте приземлимся, — с неожиданным рвением предложил Кейси, — и заглянем внутрь.
— Станция спит, — отрицательно покачал головой Сандор. — Ни одной живой души внутри, только главный компьютер. Если что — он разбудит станцию.
— Может, разбудим ее прямо сейчас? — попросил Кейси. — И тогда клонируем Мону.
Они сидели друг против друга, освещенные слепящим безжалостным Солнцем, а позади простиралась непроглядная бездна. Кейси — выходец из прошлого, чьи гены сохранились со времен самого первого глобального столкновения двух небесных тел, стершего все живое с лица прежней Земли. Коренастый, смуглокожий, с густыми черными волосами и непроницаемым восточным лицом, он разинул рот, удивленно глядя на окружающее его пространство, содрогаясь от переполняющих его чувств.
Гены Сандора тоже имели отношение к нашим собственным клеткам, хранящимся на станции, но в результате долгих веков эволюции и благодаря генной инженерии они стали совсем другими. Из-за присутствия в его крови микроботов Сандор был больше, чем просто человеком. Кожа этого почти нагого мужчины, стройного и грациозного, моментально приобретала золотисто-коричневый загар там, где ее касалось солнце, и оставалась бледной в тени. На узком лице угадывалось какое-то озорство, а вместо волос его голову покрывал гладкий бурый мех.
— Мона должна была появиться на свет вместе со всеми нами, — почти воскликнул Кейси. — Вы не знаете, почему ее не клонировали?
— В этом не было необходимости, — спокойно заметил Сандор. — Станция Тихо — это бесценный исторический экспонат, но не больше.
— Исторический экспонат, — горько прошептал Кейси. — Нельзя забывать историю. Это мы, клоны, заново засевали планету снова и снова, когда она все еще принадлежала только людям. Вы нам обязаны жизнью. Разве вы не знаете историю моего отца?
— Знаю, как и ты, — насмешливо пожал плечами Сандор. — Только не забывай, что я сделал. После того как на Луну упал метеорит, ваша станция лежала погребенная каменным завалом, потерянная и всеми позабытая, пока я не нашел ее.
Кейси вновь обратился к Сандору, решимость застыла на его темнокожем лице.
— Если вы клонировали нас лишь для того, чтобы испробовать новую материнскую лабораторию, то почему бы не провести еще один тест? Жалко времени на то, чтобы дать девчонке новую жизнь?
Сандор покачал пушистой головой.
— Сейчас действительно нет времени. — В голосе его сквозило нетерпение. — Возможно, Ло уже прибыла на место встречи у Стоунхенджа и ждет меня.
— Но ведь можно вернуться потом?
Сандор пожал плечами, и Луна ускользнула прочь.
* * *
Совершенно неожиданно мы оказались высоко над Азией. Восточное побережье скрывала ночь. Индия пряталась под белым облаком муссонных дождей, а Гималаи блестели ледяными шапками. На северо-востоке раскинулась яркая зелень. Она покрывала землю до самых морей, опоясывающих залитые солнцем полюса, которые теперь были свободны ото льда. На обновленной, по-прежнему живой Земле господствовал мягкий климат.— Выглядит неплохо, — констатировал Кейси, мельком взглянув на Сандора, и тихо добавил: — Как думаете?
Сандор, чуть склонив голову набок, прислушивался. Я заметил, как он покачал головой, с золотистого лица постепенно сошла краска. Он управлял модулем, не касаясь рычагов управления, земной шар завертелся и ушел вверх, а мы оказались над Средиземноморьем. Оно изменилось с тех пор, как были написаны первые земные карты, разрослось вширь, когда тающие ледники подняли уровень океана. Прикрывая рукой глаза от слепящего солнца, Сандор нагнулся вперед, внимательно всматриваясь в поверхность планеты.
Кейси поинтересовался:
— Что-то не так?
— Не знаю. — Сандор задумался и покачал головой. — Я рад видеть зелень. Никакой красной пыли. Но я ничего не слышу.
— Нет радиосигналов?
Сандор вновь прислушался, и глубокие морщины прорезались между его бровей. Он покачал головой.
— Никаких сигналов. Микроботы связывают всех нас с помощью радиочастот. Мы сейчас слишком высоко, чтобы я мог различить отдельные голоса, но ведь должен присутствовать электрический фон, создаваемый миллионами. А здесь все тихо.
Мы скользнули в другое полушарие, обогнав надвигающиеся сумерки. Северную и Южную Америку уже накрыла тьма, но нам удалось различить их при лунном свете. Мы кружили, низко опустившись к поверхности, над местами, где раньше, по моим воспоминаниям, стояли крупные города. Никаких огней, за исключением красной неровной линии большого лесного пожара, протянувшегося по равнинам вдоль восточного подножия Скалистых гор.
— Люди? — с надеждой пробормотал Пеп. — Люди разводят огонь.
— Лес мог загореться от молнии, — напомнил Сандор, и корабль снова совершил скачок.
Терраформирователи древности превратили Австралию в нечто неузнаваемое. Когда она выкатилась перед нами в лучах солнечного света, я увидел, что все прежние береговые линии изменились, пустыни заменила зеленая растительность, а в самом сердце материка появилось голубое море. Сандор направил слайдер к Мемориалу, который он построил, чтобы выставить там позабытую историю, найденную им на Луне.
— Que cabron! [20] — выдохнул Пеп, как только мы начали различать Мемориал. — Que lastima! [21]
Стена, окружавшая раньше Мемориал, исчезла. Памятник Вашингтону все еще стоял, возвышаясь в одиноком величии. А купол собора Святого Петра ввалился внутрь. Тадж-Махал превратился в груду мраморного крошева.
Сфинкс, восстановленный нос которого был все еще на своем месте, скорчился подобно бестии, готовой выпрыгнуть из молодых, буйно разросшихся здесь джунглей. Великая Пирамида возвышалась белым пиком из чистого мрамора посреди густого леса, что карабкался по склону восстановленной стены Тихо и почти доходил до самого купола обсерватории.
Модуль, управляемый потерявшим дар речи Сандором, нырнул к поверхности в поисках Стоунхенджа, который когда-то располагался на краю парка древностей. Нашелся Стоунхендж не сразу. Массивные, грубо отесанные столбы, которые на первый взгляд казались изготовленными из чистого серебра, стояли там, где и разместил их Сандор, но теперь по ним взбирались густые заросли плюща. В центральном круге стояло какое-то огромное, выше самих каменных столбов, дерево с чудными красными листьями.
— Ло, — еле слышно прошептал Сандор, — Ло и Тлинг должны были ждать здесь.
Я старался разглядеть под тем деревом с огромными листьями зеркальный блеск модуля-слайдера или хоть что-нибудь живое. Когда наконец глаза уловили какое-то движение, оказалось, что это всего-навсего маленькая обезьянка, ворчащая на нас из кроны. Мы с Сандором долго еще оставались там. Кожа его стала бледнее полотна даже в тех местах, где лучи Солнца должны были позолотить ее. Он так и сидел, погрузившись в мрачное раздумье, пока Кейси не осмелился спросить, что он обо всем этом думает.
— Они должны были ждать здесь. — Лицо Сандора превратилось в безжизненную маску. — Заглянем, пожалуй, ко мне домой.
Жилище Сандора располагалось на возвышенности, с которой открывался хороший обзор на Мемориал. Мы поднялись над Стоунхенджем и Сфинксом, устремившим куда-то невидящий взор, и воспарили над лесистым хребтом горы и раскинувшейся позади него просторной долиной. Казалось, она не претерпела никаких изменений с тех пор, как мы последний раз здесь были, — все тот же островок доисторической Африки. Антилопы гну и зебры, поедая траву, приближались к каким-то длинноногим птицам, облюбовавшим мелкое озерцо. С полдюжины слонов вышли из-за деревьев и вслед за вожаком с длинными бивнями протопали к узкой речушке.
Всего несколько дней назад, по нашему искаженному в пространстве времени, мы трое блуждали вдоль этого самого потока — чужаки с Луны, потерянные и голодные, оказавшиеся в мире, о котором и не подозревали. Малышка Тлинг, которая пришла сюда навестить своих млекопитающих друзей, обнаружила нас, накормила и привела, на наше счастье, свою мать.
Для нас все случилось только вчера и в то же самое время — тысячу лет назад. На каменистом выступе у подножия скалы росло огромное дерево. Теперь оно было мертво, повалилось, перегородив дорогу, и стало трухой. Мы зависли над его останками и наконец приземлились неподалеку. Сандор молча сидел в модуле и прислушивался, наблюдая за небом — не видно ли Ло с Тлинг.
— А может, они где-то неподалеку и тоже нас ищут? — предположил Пеп.
— Я бы почувствовал, что они рядом, — подавленно ответил Сандор. Наконец он зашевелился в кресле. — Давайте посмотрим, что там внутри.
Он открыл двери модуля. Мы вылезли наружу и направились в обход гниющих корней огромного дерева и вокруг ямы у основания ствола. Под аркой, выдолбленной в скале, Сандор вновь остановился, прислушался и побрел дальше во тьму. Я шел следом, как вдруг ощутил, что моя нога ударилась о какой-то объект, который с грохотом откатился прочь. Я пригляделся и различил во мраке побелевший разбитый человеческий череп.
— Osos! [22] — прошептал Пеп. — Медведи.
Он склонился и указал на огромные следы, отпечатавшиеся на глиняном полу. Из темноты послышался грубый рык какого-то животного. От зловонного звериного запаха на меня накатила непреодолимая тошнота. Меня начало выворачивать, и я, спотыкаясь, выбрался наружу. Мы стояли так, хватая ртами чистый воздух, как вдруг Сандор неожиданно обернулся и пристально посмотрел в небо.
Внезапно воздушную вату облаков рассекла яркая узкая полоска. Она беззвучно становилась все шире и превратилась в блестящий зеркальный слайдер, который опустился в траву подле нас.