Страница:
– Прошу прощения, мадам, – спокойно сказал де Ришло. Вы, боюсь, введены в заблуждение и совершенно не представляете, что мы за люди, а также ошибаетесь относительно личности этой девушки. Возможно, она очень похожа на вашу дочь, но зовут ее Филиппа Рикарди. Уверяю вас, вы ошибаетесь, полагая, что это ваша дочь, которую вы посылали в монастырь в Марселе. Я очень хорошо знаю родителей этой девушки, и мне она известна с самого детства.
Ложь с такой уверенностью и легкостью слетала с языка герцога, что даже хирург заколебался. Он уже не был уверен, что месье и мадам Мартино – родители умершей. Но те не собирались уступать на на йоту. Женщина продолжала настаивать, что Филиппа – ее дочь, а мужчина поддержал ее, хотя и был явно ими напуган.
Последовала ужасная сцена. В течение двадцати минут они с пеной у рта спорили относительно того кто имеет право взять и захоронить тело девушки.
Семейство Мартино категорически отказалось уступать, но герцог был тоже непреклонен. Он прекрасно понимал, что, если девушку отдать родителям, они наверняка устроят пышные похороны и священник римскокатолической церкви совершит отпевание, но не будет никакой, гарантии против доктора Сатэрдея и через двадцать четыре часа он сможет вновь вызвать ее из мертвых. Де Ришло сомневался, сможет ли ктонибудь на Гаити, кроме него самого, дать ей нужную защиту, вот почему он был полон решимости предотвратить вторичное превращение бедного трупа в зомби.
В конце концов хирург не выдержал и вмешался. Успокоив мадам и месье Мартино, он сказал, что как ни печально и как бы не хотелось избежать скандала, это уже дело полиции. Он не позволит взять тело ни одной из сторон, пока они не предстанут перед мировым судьей и пока суд не решит, кому из них отдать предпочтение.
Герцог прекрасно понимал, что это означает. Он уже давно не сомневался, что Филиппа – дочь Мартино и что ее настоящее имя – Мари. Сиделка также признала ее. Через час или два супруги Мартино, вне всякого сомнения, будут в состоянии представить и других свидетелей, которые под клятвой подтвердят, что Филиппа – их дочь. Сам же герцог не мог предъявить даже свидетельств, удостоверяющих, что ее родители проживают на Ямайке. Вердикт суда в пользу супругов Мартино был заранее предрешен.
Оставался лишь один, отчаянный шаг, но, приняв решение, герцог никогда не отклонялся от него, какие бы трудности и опасности его не ожидали.
– Рекс! Ричард! – резко позвал он и продолжал на английском: – Возвращаемся на баркас. Принцесса, ты идешь впереди!
МариЛу был прекрасно известен этот приказной тон голоса герцога. Это означало, что он принял решение. Знали этот тон и другие. Не задумываясь ни на секунду, она повернулась и, кивнув хирургу, быстро поспешила из палаты. Рекс и Ричард стали по обе стороны от де Ришло.
Герцог вновь заговорил.
– Ричард, достань пистолет! Рекс, хватай тело!
Друзья уже были внутренне готовы и сразу же стали энергично действовать. Выхватив пистолет, Ричард отскочил назад и наставил его на супругов Мартино. Рекс бросился к кровати, схватил тело, покрытое простыней.
Из уст мадам Мартино вырвался пронзительный крик.
Хирург, не обращая внимания на пистолет Ричарда, бросился вперед, чтобы помешать. Де Ришло со всей силы ударил кулаком врача по ребрам, так что тот согнулся пополам, застонал и свалился на пол.
Рекс забросил покрытый простыней труп себе на плечо и поспешил через палату. За ним следовал де Ришло, а затем Ричард, охранявший тыл. Крики и проклятья раздавались со всех сторон, из уст черных и шоколадного цвета пациентов. Один из них запустил в герцога аптечной склянкой и попал ему в ухо. Сиделка поставила на пути Рекса стул и с криком «убийцы!» бросилась из комнаты. Рекс задел стул и отшвырнул его в сторону ударом ноги. За их спиной начался настоящий ад кромешный. Друзья выскочили из палаты и понеслись вниз по лестнице.
В коридоре ошарашенная сестранегритянка прижалась к стене и стала вопить, призывая на помощь Грузчик попытался встать у них на дороге, но де Ришло отшвырнул его в сторону и они кучей вылетели из двери Но врачи и сестры, привлеченные всеобщей суматохой выскакивали из палат и толпой бежали следом за ними' а в это время наверху супруги Мартино выбежали на веранду и криками поднимали своих земляков из летаргического сна.
– Упыри! Вурдалаки! Похитители трупов! – вопила мадам Мартино. – Они схватили тело моей девочки, чтобы превратить ее в зомби. Помогите! Помогите! О, Святая Дева, спаси ее!
Моментально эти крики были подхвачены и зазвучали различные призывы на креольском и плохом французском.
– Вурдалаки! Похитители трупов! Они схватили труп! Это «Cochon Gris!» Нет, нет, это белый бокор, который обращает трупы в зомби. Остановите их! Разорвите их на части! Вурдалаки! Чудовища! Исчадия Ада! МариЛу, как только выскочила из больницы, сразу же побежала в сторону порта. Выбежав следом, друзья увидели, что она уже в пятидесяти футах впереди них. Но на всей улице уже началось волнение. Все выскакивали из домов и магазинов. Двое мощных негров бросились ей наперерез. Понимая, что ей с ними не совладать, она остановилась, оглянулась назад, затем застыла в ожидании, дико озираясь по сторонам, пока к ней не подбежали остальные. Теперь все пятеро бежали вместе, но со всех сторон, изо всех домов и улочек к ним устремились люди. Поле тели фрукты, овощи, камни. Друзья понимали, что положение их хуже некуда. Перед ними маячил океан злых черных лиц. Можно было не сомневаться: прежде чем они добегут до гавани, они будут растерзаны на куски разъяренной толпой.
ПОХИТИТЕЛИ ТРУПОВ
Ложь с такой уверенностью и легкостью слетала с языка герцога, что даже хирург заколебался. Он уже не был уверен, что месье и мадам Мартино – родители умершей. Но те не собирались уступать на на йоту. Женщина продолжала настаивать, что Филиппа – ее дочь, а мужчина поддержал ее, хотя и был явно ими напуган.
Последовала ужасная сцена. В течение двадцати минут они с пеной у рта спорили относительно того кто имеет право взять и захоронить тело девушки.
Семейство Мартино категорически отказалось уступать, но герцог был тоже непреклонен. Он прекрасно понимал, что, если девушку отдать родителям, они наверняка устроят пышные похороны и священник римскокатолической церкви совершит отпевание, но не будет никакой, гарантии против доктора Сатэрдея и через двадцать четыре часа он сможет вновь вызвать ее из мертвых. Де Ришло сомневался, сможет ли ктонибудь на Гаити, кроме него самого, дать ей нужную защиту, вот почему он был полон решимости предотвратить вторичное превращение бедного трупа в зомби.
В конце концов хирург не выдержал и вмешался. Успокоив мадам и месье Мартино, он сказал, что как ни печально и как бы не хотелось избежать скандала, это уже дело полиции. Он не позволит взять тело ни одной из сторон, пока они не предстанут перед мировым судьей и пока суд не решит, кому из них отдать предпочтение.
Герцог прекрасно понимал, что это означает. Он уже давно не сомневался, что Филиппа – дочь Мартино и что ее настоящее имя – Мари. Сиделка также признала ее. Через час или два супруги Мартино, вне всякого сомнения, будут в состоянии представить и других свидетелей, которые под клятвой подтвердят, что Филиппа – их дочь. Сам же герцог не мог предъявить даже свидетельств, удостоверяющих, что ее родители проживают на Ямайке. Вердикт суда в пользу супругов Мартино был заранее предрешен.
Оставался лишь один, отчаянный шаг, но, приняв решение, герцог никогда не отклонялся от него, какие бы трудности и опасности его не ожидали.
– Рекс! Ричард! – резко позвал он и продолжал на английском: – Возвращаемся на баркас. Принцесса, ты идешь впереди!
МариЛу был прекрасно известен этот приказной тон голоса герцога. Это означало, что он принял решение. Знали этот тон и другие. Не задумываясь ни на секунду, она повернулась и, кивнув хирургу, быстро поспешила из палаты. Рекс и Ричард стали по обе стороны от де Ришло.
Герцог вновь заговорил.
– Ричард, достань пистолет! Рекс, хватай тело!
Друзья уже были внутренне готовы и сразу же стали энергично действовать. Выхватив пистолет, Ричард отскочил назад и наставил его на супругов Мартино. Рекс бросился к кровати, схватил тело, покрытое простыней.
Из уст мадам Мартино вырвался пронзительный крик.
Хирург, не обращая внимания на пистолет Ричарда, бросился вперед, чтобы помешать. Де Ришло со всей силы ударил кулаком врача по ребрам, так что тот согнулся пополам, застонал и свалился на пол.
Рекс забросил покрытый простыней труп себе на плечо и поспешил через палату. За ним следовал де Ришло, а затем Ричард, охранявший тыл. Крики и проклятья раздавались со всех сторон, из уст черных и шоколадного цвета пациентов. Один из них запустил в герцога аптечной склянкой и попал ему в ухо. Сиделка поставила на пути Рекса стул и с криком «убийцы!» бросилась из комнаты. Рекс задел стул и отшвырнул его в сторону ударом ноги. За их спиной начался настоящий ад кромешный. Друзья выскочили из палаты и понеслись вниз по лестнице.
В коридоре ошарашенная сестранегритянка прижалась к стене и стала вопить, призывая на помощь Грузчик попытался встать у них на дороге, но де Ришло отшвырнул его в сторону и они кучей вылетели из двери Но врачи и сестры, привлеченные всеобщей суматохой выскакивали из палат и толпой бежали следом за ними' а в это время наверху супруги Мартино выбежали на веранду и криками поднимали своих земляков из летаргического сна.
– Упыри! Вурдалаки! Похитители трупов! – вопила мадам Мартино. – Они схватили тело моей девочки, чтобы превратить ее в зомби. Помогите! Помогите! О, Святая Дева, спаси ее!
Моментально эти крики были подхвачены и зазвучали различные призывы на креольском и плохом французском.
– Вурдалаки! Похитители трупов! Они схватили труп! Это «Cochon Gris!» Нет, нет, это белый бокор, который обращает трупы в зомби. Остановите их! Разорвите их на части! Вурдалаки! Чудовища! Исчадия Ада! МариЛу, как только выскочила из больницы, сразу же побежала в сторону порта. Выбежав следом, друзья увидели, что она уже в пятидесяти футах впереди них. Но на всей улице уже началось волнение. Все выскакивали из домов и магазинов. Двое мощных негров бросились ей наперерез. Понимая, что ей с ними не совладать, она остановилась, оглянулась назад, затем застыла в ожидании, дико озираясь по сторонам, пока к ней не подбежали остальные. Теперь все пятеро бежали вместе, но со всех сторон, изо всех домов и улочек к ним устремились люди. Поле тели фрукты, овощи, камни. Друзья понимали, что положение их хуже некуда. Перед ними маячил океан злых черных лиц. Можно было не сомневаться: прежде чем они добегут до гавани, они будут растерзаны на куски разъяренной толпой.
ПОХИТИТЕЛИ ТРУПОВ
Рекс, имение родителей которого находилось в Вирджинии, прекрасно знал, как толпа осуществляе самосуд. Еще мальчиком он был свидетелем того, как небольшой город пришел в неистовство при слухе о том что какойто негр изнасиловал белую девушку. Мужчины и женщины выскакивали из своих домов прямо ночью и бросались к месту судилища, куда притащили упирающегося и дрожащего от страха негра. Как стая хищников, они его пинали, раздирали на части, избили до полусмерти, а потом облили бензином и подожгли. Это было чудовищное зрелище, но все равно время от времени такие вспышки насилия вновь повторялись. Иногда обвинение вообще не имело под собою никакой почвы, но слухов и поимки было вполне достаточно и, если полиция не перевозила несчастного в другой город, его судьба была предрешена. Суда толпы опасались все негры.
В сложившейся ситуации роли поменялись, и огромная толпа цветных находилась под убеждением, что она вправе линчевать четырех белых, которые, как были все уверены, похитили труп молодой мулатки, чтобы обратить ее в зомби. Вопрос о суде отпал самим собой. Если их настигнут и собьют с ног, в следующие несколько минут удары сотен тяжелых башмаков будут крушить их тела, ломая кости и превращая их в кровавое месиво.
Впередий бежал Рекс, который на плече нес тело умершей. У него была, свободна только одна рука. Непредвиденное напряжение привело к тому, что сильно заныла старая рана в ноге. МариЛу бежала сразу же за ним, окруженная с обеих сторон Ричардом и де Рйшло. Когда двое негров взбежали им наперерез, Рекс отбросил одного из них в сторону резким сильным ударом свободной руки ему в лицо, а герцог ударил другого по подбородку. Негр ёкнул, развернулся и растянулся на мостовой.
На какоето мгновение путь перед ними был свободен, но со всех сторон в них летели самые разнообразные снаряды. МариЛу в правый глаз угодил лимон, у нее аж зайчики запрыгали в глазах. Большой булыжник попал герцогу по пальцам левой руки, ободрав всю кожу. Десятки самых разных предметов летели в них, нанося болезненные удары.
Толпа орала во весь голос. Гневные крики заполнили всю улицу. Ярдах в двадцати по ходу движения была небольшая боковая улычка, откуда выбежало человек шесть и устремилось им навстречу. Рекс, продолжая бежать впереди, быстро свернул направо и побежал к этой улочке.
Толстая негритянка решила запустить в него таз с мясным фаршем. Рекс во времена обучения в Гарварде был игроком в регби. Не взирая на боль в ноге, он развил такую скорость, что успел избежать удара. Ричард со всего размаха налетел на другого негра и сбил его с ног. Затем они оказались на боковой улочке, намного более узкой, чем улица, по которой они бежали раньше. Десятки людей – членов экипажей, ремонтных рабочих, возбужденные криками, выбегали из доков им навстречу.
Толстогубый, желтоволосый мулат вцепился в де Ришло и даже чуть было не задержал его. Герцог со всей силы ударил этому типу по переносице и тот, заорав от боли, выпустил свою жертву. Почти ослепленные потоком самых разнообразных снарядов и оглушенные пронзительными воплями, беглецы пробежали еще с сотню ярдов и выбежали на более широкую улицу. Рекс упорно направлялся к гавани, но значительная часть толпы, похоже, угадала ихнамерения и, срезая углы, устремилась вперед. Ярдах в пятидесяти впереди них образовалось настоящее столпотворение. Мужчины, женщины и дети, налетая друг на друга, образовали на улице непроходимую преграду.
Герцог застонал и быстро оглянулся назад. Десятки бородатых, с блестящими лицами цветных буквально наступали им на пятки. Спасение казалось немыслимым, Еще несколько секунд, и их настигнут. И тут чуть впереди, по левой стороне от дороги, он заметил маленькую церковь. Если они смогут добраться до нее, они наверняка найдут там убежище.
– Смотрите, церковь! – крикнул он друзьям. – Бежим в церковь!
Но дорога была заблокирована. Повсюду виднелись злобные, остервенелые лица негров и цветных.
Ричард все еще сжимал в руке пистолет. Он понял, что настало время, когда им следует воспользоваться.
Размахивая пистолетом, он дважды выстрелил над головами собравшихся. Это возымело действие. Толпа ударилась в панику и бросилась врассыпную. Друзья рванули вперед, добежали до церкви и вбежали на ее ступеньки.
В этот самый момент, привлеченный шумом на улице, из огромных дугообразных врат церкви вышел высокий светловолосый священник римскокатолической церкви.
У него не было времени выяснять, чем вызван этот переполох. Он увидел, что пятерых европейцев, один из которых нес на плече какойто завернутый сверток, преследует разъяренная толпа черных и полукровок.
Он сразу же спустился по ступенькам, повелительным жестом поднял руку, запрещая сброду преследовать свои жертвы. Де Ришло понял, что Силы Света, пускай временно, вмешались в ход событий на их стороне. Они указали ему с друзьями на церковь и в критический момент направили им на помощь священника.
Совершенно не интересуясь тем, что будут делать их преследователи, де Ришло втолкнул своих друзей в церковь и побежал следом за ними – сперва по центральному нефу, потом в боковой придел и в ризницу. Там, совершенно изнеможенные и полностью выдохшиеся, они задержались на несколько мгновений, чтобы передохнуть.
– Как долго мы будем здесь в безопасности? – с трудом произнося слова, спросил Ричард.
– Мы не будем останавливаться. Даже священник не сможет сдержать толпу, – быстро ответил де Ришло. – Как только он узнает, почему нас преследуют, он потребует, чтобы мы выдали им тело Филиппы, а я отказываюсь это делать.
Говоря это, он стал открывать дверь ризницы, выходящую на улицу. Он со скрипом приоткрыл ее и выглянул наружу.
– На горизонте ни души, – прошептал он. – Вперед быстро! Мы должны как можно больше оторваться от толпы, прежде чем она отыщет этот вход.
Они выскользнули из церкви и пробежали еще с сотню ярдов по направлению к берегу, прежде чем их заметили. Маленький мальчик завопил пронзительным дискантом и минуты две спустя погоня вновь была в полном разгаре. В конце узкой дорожки, по которой они бежали, виднелись мачты кораблей в гавани. До берега оставалось менее четырехсот ярдов.
Сзади них стоял такой грохот, будто сотни ног ударяли по булыжникам, но впереди пока путь был открыт Вдруг из какогото дома выбежал мужчина и поставил герцогу подножку. Де Ришло упал в сточную канаву, растянувшись в полный рост на вонючих отбросах.
Ричард размахнулся и со всей силы ударил мужчину по корпусу. У того перехватило дыхание, и он стал давиться от кашля. Де Ришло поднялся на руки, но первые ряды преследователей уже наступали беглецам на пятки.
Подняв пистолет, Ричард выстрелил снова над головами кричащих мужчин и женщин.
При виде пистолета глаза у всех замерли от ужаса и стали закатываться. Пригибаясь, преследователи стали вбегать в соседние дома, чтобы избежать выстрела. Но основная толпа следовала за ними. Тем не менее, одинединственный выстрел дал преследуемым еще одну короткую передышку. Сильно хромающий Рекс и МариЛу позади него выбежали на пристань, побежали по причалу к тому месту, где пришвартовался их баркас. Де Ришло и Ричард, напрягая все силы, следовали за ними.
До цели оставалось еще с пару сотен шагов, и тут из баров и кафе, расположенных в порту, стали выскакивать люди, которые шли на подмогу толпе. Ужасное это было подкрепление, потому что, в основном, состояло из вооруженных ножами моряков.
Рекс и МариЛу стали оба звать Саймона. Когда де Ришло и Ричард добежали до своих друзей, Саймон вдруг появился из рубки баркаса. Мгновенно осознав сложившуюся ситуацию, он сразу же отдал быстрые приказания трем ямайским юношам, которые приготовились к немедленному отплытию. Затем, схватив большой нож, он спрыгнул на берег, чтобы помочь своим друзьям.
Пять сотен осатаневших цветных бросились на пристань, наполнив ее злобными криками. Отдельных голосов не было слышно. Толпа вопила: «Вурдалаки! Упыри! Вампиры! Похитители трупов!», но чаще всего: «Зомби! Зомби! Зомби!»
Ктото бросил нож, который угодил Ричарду в ногу. Когда тот остановился, чтобы вытащить его, его схватили два курчавых грузчика. Де Ришло схватил третий, а МариЛу свалилась у ног Саймона. Уже достигший края причала и готовый спрыгнуть в лодку, Рекс быстро повернулся и бросился на помощь своим друзьям. Размахивая своими мощными кулаками как тяжелыми гирями, он крушил направо и налево, отбросив преследователей и несколько расчистив место. Нападавшие на Ричарда и герцога корчились от боли на земле.
МариЛу вскочила на ноги и прыгнула на палубу баркаса. Один из ямайских парней уже отвязал канат, другой встал за руль и включил мотор. Третий бросился на помощь Саймону, бил багром по толпе и кричал:
– Вы не имеете права… Они англичане.
Как все ямайцы, он терпеть не мог Негритянскую республику, где собрались подонки общества, и был предан своим белым хозяевам.
Остальным тоже както удалось высвободиться от цепляющихся за них рук и отбросить преследователей от себя. Продолжая драться, отбиваться и наносить удары, друзья спустились в лодку. Как только они все оказались в ней, она отошла от берега. Трое гаитян, в последний момент прыгнувших на палубу баркаса, были одновременно атакованы со всех сторон и сброшены за борт.
Но погоня на этом не прекратилась. В то время' как бессильная толпа, насчитывающая несколько сотен человек, расползлась по всему причалу, изрыгая в их адрес проклятия, сотни других, взгромоздившись на всевозможные суденышки, бросились преследовать дальше. Некоторые лодки, бывшие уже в гавани, изменили свой курс, чтобы перехватить беглецов.
В последующие несколько минут ямайский юноша, стоявший за штурвалом, показал себя первоклассным рулевым, умело увертывающимся от преследователей. При выходе из гавани Ричарду пришлось еще дважды выстрелить из пистолета, чтобы прекратить преследование со стороны патрульного судна, возглавляемого негром в поношенной адмиральской форме, которую, по всей видимости, носили не менее пятидесяти лет.
Наконец они вышли в открытое море и, хотя тридцать или сорок лодок различного типа и размеров продолжали их преследовать, они были уверены, что, благодаря мощности своего судна, оставят их далеко позади. Занимаясь своими наиболее серьезными ушибами и повреждениями, они обратили внимание на то, что преследователи стали отставать, но герцога это не обрадовало, он продолжал сидеть с мрачным выражением лица. Гаитянская республика имела небольшой флот, состоявший в основном из прибрежных патрульных канонерских лодок. Почти все из них были устаревших моделей, но вооружены по последнему слову техники. Учитывая те огромные беспорядки, которые герцог вызвал со своими друзьями, вполне возможно, что вслед за ними пошлют такое судно.
Когда Рекс поднял тело Филиппы и принес его в каюту, герцог сказал:
– Мы не должны терять времени и похоронить ее.
МариЛу, пожалуй, следует заняться – там, на палубе – той ужасной раной, которую Ричард получил в ногу. Кстати, находясь наверху, они проследят, чтобы ямайские ребята не спускались сюда. Все остальные останутся здесь и помогут мне.
Когда Ричард и МариЛу вышли из каюты, остальные, сняв с тела умершей простыню, положили труп на пол. Де Ришло отошел в уголок каюты и вскоре вернулся, неся шпильку, молоток и длинный кухонный нож. Поставив шпильку над грудью Филиппы, там, где расположено сердце, он пробормотал несколько непонятных слов и дважды ударил молотком, в результате чего шпилька пронзила всю грудь насквозь.
– Следующая часть – еще более ужасная, – произнес он тихим голосом, – так что, если не хотите, можете не смотреть.
Но Саймон и Рекс были так заворожены ужасной сценой, что продолжали взирать на обожженный, неподвижный труп.
Де Ришло на сей раз взял острый кухонный нож и, произнеся еще несколько слов на какомто древнем языке, со всей силой вонзил его в шею Филиппы, пока голова ее не оказалась отделенной от туловища.
К ужасу Саймона, когда это произошло, полные губы Филиппы растянулись в улыбке, ресницы затрепетали, а затем он явственно услышал, как она произнесла:
– Благодарю вас, месье.
Вид улыбающейся мертвой головы и голос, звучащий из могилы, так поразили Саймона, что он упал в обморок.
Посадив его на один из диванчиков, Рекс с герцогом завернули тело и голову Филиппы в простыню а затем де Ришло послал Рекса за флагом. Он не смог найти ни гаитянского ни французского флага, поэтому принес старыи флаг Соединенного Королевства, которым они и обернули труп.
– Слава богу, все позади! – пробормотал герцог – Позови теперь МариЛу. Она должна зашить саван.
В этот момент МариЛу сама вошла в каюту и со встревоженным выражением лица сообщила, что, хотя почти все суда прекратили погоню, из порта вышел серый пароход, по виду военный корабль.
Саймон тоже пришел в себя и сказал, что ему надо подышать свежим воздухом, поэтому, отдав необходимые приказания МариЛу и оставив ей на помощь Рекса, де Ришло помог своему едва держащемуся на ногах другу подняться на палубу.
Рекс нашел кусок цепи и обвязал ими ноги трупа. Цепь должна была играть роль груза. После продолжительных поисков МариЛу в одном из ящиков в каюте нашла довольно прочную нить и толстую иголку. Она сшила концы флага и получился приличный саван для останков. Рекс поднялся наверх, чтобы сообщить герцогу, что мертвая девушка готова к захоронению.
Когда Рекс оказался на палубе, он заметил, что за их баркасом гдето примерно на расстоянии мили следуют гаитянская канонерская лодка, морской буксир, небольшая яхта и две моторных лодки. Герцог признался, что опасается, что эта небольшая, но весьма мощная армада, вышедшая из гавани вскоре после того, как он с друзьями оказался в море, на самом деле преследует их. Буксир постоянно подавал короткие, надрывные гудки, явно призывая их остановиться. Позднее и со стороны канонерской лодки стал раздаваться пронзительный свист.
Не обращая внимания на эти сигналы, четверо мужчин спустились в каюту и подняли наверх останки Филиппы. Они уже были далеко в море, и де Ришло был уверен, что вряд ли можно будет найти тело, брошенное в воду с грузом. Он произнес небольшую молитву, соответствующую случаю, и тело столкнули с края баркаса. Оно упало в воду с большим всплеском.
Только сейчас ямайские парни поняли, что завернутый груз, который Рекс принес на борт, на самом деле был трупом. Они с подозрением стали взирать на своих пассажиров, а затем собрались на корме и быстро затараторили на своем диалекте. Они пришли к выводу, что очевидно произошло убийство и их белые хозяева решили избавиться от своей жертвы таким образом. Ямайцы встревожились, что, вследствии происшедшего, их могут обвинить в оказании помощи убийцам избежать правосудия. Их страх за свою собственную жизнь стал еще сильнее несколько минут спустя, и причина была ясна. На палубе канонерки показалась яркая вспышка, затем раздался грохот и над головами пронесся снаряд.
Он взорвался впереди баркаса на полмили, подняв при этом большие волны. Это показывало, что старший артиллерист далеко не меткий стрелок. Впрочем, его первый выстрел мог быть только предупреждением, поэтому снаряд и упал вдалеке от них.
Ямайцы бросились к Рексу, который их нанял, и начали хором протестовать. Ониже ничего не сделали и не хотят смерти. Баркас должен остановиться, а белые обязаны сдаться. Затем парень, стоявший у штурвала, выключил двигатель.
Ричарду было ужасно их жаль, но делать было нечего. Он выхватил пистолет и, бросившись на корму, отгнал их от штурвала. Затем рекс встал за руль и вновь включил мотор.
Второй снаряд с канонерки упал в воду в четырехстах ярдах от них, но не разорвался. Армада преследователей однако, приблизилась к ним на четверть мили, благодаря тому короткому перерыву, когда временно не работал мотор баркаса. Третий снаряд пролетел над головами и упал, вспенив воду, всего лишь в сотне ярдов от правого борта.
– Правь к берегу! – закричал де Ришло Рексу. – Мы высадимся на берег и скроемся в лесах, если успеем добраться.
Когда Рекс повернул руль и баркас развернулся, упал четвертый снаряд, всего в двадцати футах позади них. Осколок снаряда упал на палубу всего в трех дюймах от ноги Саймона, другой разбил одно из стекол рубки, де Ришло и МариЛу ударной волной свалило с ног, а одного из ямайских парней сбросило за борт.
В каких бы крайних условиях они сами не находились, нельзя было допустить, чтобы бедный парень утонул, был разорван на куски акулами, которыми кишело море, или был бы подобран гаитянами и подвергнут самосуду со стороны преследователей. Выругавшись, Рекс вновь повернул руль и, развернувшись, вернулся на прежнее место. В ужасной спешке пытались они поднять тонущего негра на борт. К тому времени, когда они сделали это, канонерка и сопровождающая ее флотилия приблизились к ним еще, сократив расстояние до полумили, в то время как до ближайшего берега, до которого надеялся добраться де Ришло, было более мили.
Едва они вновь повернули к берегу, как по ним снова выпустили подряд два снаряда. Один из них пролетел мимо, зато второй, разорвавшись в воде, вызвал такие волны, что баркас чуть было не перевернулся. Едва их лодка приняла прежнее положение, а они пластом лежали на палубе, промокнув до нитки, они заметили, что морской буксир изменил свой курс, пытаясь их перехватить. Он находился к ним ближе других судов. Как только они сблизились, он открыл огонь из пулемета.
Пули вспенивали воду, весь залив наполнился грохотом. До берега оставалось всего полмили, но пулемет продолжал стрекотать, выплевывая пули, которые делали дырки и разрывали на куски деревянную обшивку баркаса. Чуть ли не в тот же самый момент остановился мотор. В него попал осколок от другого мощного взрыва, поразившего машинное отделение.
Игра была проиграна, и де Ришло прекрасно это понимал. Без мотора они были не в состоянии добраться до берега. Тут он заметил, что баркас постепенно тонет, видимо от повреждений, которые были ниже ватерлинии. Пытаться добраться до берега вплавь было глупо, потому что это означало либо попасть в пасть акулам либо позднее испытать дополнительное унижение, когда тебя вытащат из воды, так как флотилия преследователей находилась всего лишь в нескольких минутах хода от них. Выпрямившись во весь рост, он достал белый платок и стал махать им, признавая, что они сдаются.
Пять минут спустя их окружила гаитянская флотилия. На них с любопытством взирали десятки рассерженных, взбешенных лиц. С канонерской лодки в мегафон на плохом французском к ним обратился какойто мулат в синей форме с лентой и серебряной галунной вышивкой.
Он приказал хватать канат, который им бросят, и пришвартоваться к их борту.
Рубка была уже полна воды, баркас тонул но они сделали, как им приказали. С канонерки им спустили веревочную лестницу, по которой на палубу военного корабля сперва поднялись друзья де Ришло, а затем ямайские ребята.
Как только он оказался наверху, герцог сразу же на прекрасном французском языке с видом скорее победителя, нежели побежденного обратился к офицеру. Твердым тоном он заявил, что семь человек из его команды – англичане, а восьмой – американец; что правительства Великобритании и Соединенных Штатов немедленно потребуют от правительства Гаити разъяснения, по какой причине, без малейшего повода с их стороны, подвергалась опасности жизнь пассажиров баркаса, по которому велся огонь.
При таком натиске офицер просто оторопел и не сразу нашелся, что ответить. После некоторого колебания он сказал, что не знает, в чем дело. Ему только сообщили о том, что герцог со своими людьми напал на врача в больнице и на глазах у родителей силой изъял тело девушки, умершей в то утро.
В сложившейся ситуации роли поменялись, и огромная толпа цветных находилась под убеждением, что она вправе линчевать четырех белых, которые, как были все уверены, похитили труп молодой мулатки, чтобы обратить ее в зомби. Вопрос о суде отпал самим собой. Если их настигнут и собьют с ног, в следующие несколько минут удары сотен тяжелых башмаков будут крушить их тела, ломая кости и превращая их в кровавое месиво.
Впередий бежал Рекс, который на плече нес тело умершей. У него была, свободна только одна рука. Непредвиденное напряжение привело к тому, что сильно заныла старая рана в ноге. МариЛу бежала сразу же за ним, окруженная с обеих сторон Ричардом и де Рйшло. Когда двое негров взбежали им наперерез, Рекс отбросил одного из них в сторону резким сильным ударом свободной руки ему в лицо, а герцог ударил другого по подбородку. Негр ёкнул, развернулся и растянулся на мостовой.
На какоето мгновение путь перед ними был свободен, но со всех сторон в них летели самые разнообразные снаряды. МариЛу в правый глаз угодил лимон, у нее аж зайчики запрыгали в глазах. Большой булыжник попал герцогу по пальцам левой руки, ободрав всю кожу. Десятки самых разных предметов летели в них, нанося болезненные удары.
Толпа орала во весь голос. Гневные крики заполнили всю улицу. Ярдах в двадцати по ходу движения была небольшая боковая улычка, откуда выбежало человек шесть и устремилось им навстречу. Рекс, продолжая бежать впереди, быстро свернул направо и побежал к этой улочке.
Толстая негритянка решила запустить в него таз с мясным фаршем. Рекс во времена обучения в Гарварде был игроком в регби. Не взирая на боль в ноге, он развил такую скорость, что успел избежать удара. Ричард со всего размаха налетел на другого негра и сбил его с ног. Затем они оказались на боковой улочке, намного более узкой, чем улица, по которой они бежали раньше. Десятки людей – членов экипажей, ремонтных рабочих, возбужденные криками, выбегали из доков им навстречу.
Толстогубый, желтоволосый мулат вцепился в де Ришло и даже чуть было не задержал его. Герцог со всей силы ударил этому типу по переносице и тот, заорав от боли, выпустил свою жертву. Почти ослепленные потоком самых разнообразных снарядов и оглушенные пронзительными воплями, беглецы пробежали еще с сотню ярдов и выбежали на более широкую улицу. Рекс упорно направлялся к гавани, но значительная часть толпы, похоже, угадала ихнамерения и, срезая углы, устремилась вперед. Ярдах в пятидесяти впереди них образовалось настоящее столпотворение. Мужчины, женщины и дети, налетая друг на друга, образовали на улице непроходимую преграду.
Герцог застонал и быстро оглянулся назад. Десятки бородатых, с блестящими лицами цветных буквально наступали им на пятки. Спасение казалось немыслимым, Еще несколько секунд, и их настигнут. И тут чуть впереди, по левой стороне от дороги, он заметил маленькую церковь. Если они смогут добраться до нее, они наверняка найдут там убежище.
– Смотрите, церковь! – крикнул он друзьям. – Бежим в церковь!
Но дорога была заблокирована. Повсюду виднелись злобные, остервенелые лица негров и цветных.
Ричард все еще сжимал в руке пистолет. Он понял, что настало время, когда им следует воспользоваться.
Размахивая пистолетом, он дважды выстрелил над головами собравшихся. Это возымело действие. Толпа ударилась в панику и бросилась врассыпную. Друзья рванули вперед, добежали до церкви и вбежали на ее ступеньки.
В этот самый момент, привлеченный шумом на улице, из огромных дугообразных врат церкви вышел высокий светловолосый священник римскокатолической церкви.
У него не было времени выяснять, чем вызван этот переполох. Он увидел, что пятерых европейцев, один из которых нес на плече какойто завернутый сверток, преследует разъяренная толпа черных и полукровок.
Он сразу же спустился по ступенькам, повелительным жестом поднял руку, запрещая сброду преследовать свои жертвы. Де Ришло понял, что Силы Света, пускай временно, вмешались в ход событий на их стороне. Они указали ему с друзьями на церковь и в критический момент направили им на помощь священника.
Совершенно не интересуясь тем, что будут делать их преследователи, де Ришло втолкнул своих друзей в церковь и побежал следом за ними – сперва по центральному нефу, потом в боковой придел и в ризницу. Там, совершенно изнеможенные и полностью выдохшиеся, они задержались на несколько мгновений, чтобы передохнуть.
– Как долго мы будем здесь в безопасности? – с трудом произнося слова, спросил Ричард.
– Мы не будем останавливаться. Даже священник не сможет сдержать толпу, – быстро ответил де Ришло. – Как только он узнает, почему нас преследуют, он потребует, чтобы мы выдали им тело Филиппы, а я отказываюсь это делать.
Говоря это, он стал открывать дверь ризницы, выходящую на улицу. Он со скрипом приоткрыл ее и выглянул наружу.
– На горизонте ни души, – прошептал он. – Вперед быстро! Мы должны как можно больше оторваться от толпы, прежде чем она отыщет этот вход.
Они выскользнули из церкви и пробежали еще с сотню ярдов по направлению к берегу, прежде чем их заметили. Маленький мальчик завопил пронзительным дискантом и минуты две спустя погоня вновь была в полном разгаре. В конце узкой дорожки, по которой они бежали, виднелись мачты кораблей в гавани. До берега оставалось менее четырехсот ярдов.
Сзади них стоял такой грохот, будто сотни ног ударяли по булыжникам, но впереди пока путь был открыт Вдруг из какогото дома выбежал мужчина и поставил герцогу подножку. Де Ришло упал в сточную канаву, растянувшись в полный рост на вонючих отбросах.
Ричард размахнулся и со всей силы ударил мужчину по корпусу. У того перехватило дыхание, и он стал давиться от кашля. Де Ришло поднялся на руки, но первые ряды преследователей уже наступали беглецам на пятки.
Подняв пистолет, Ричард выстрелил снова над головами кричащих мужчин и женщин.
При виде пистолета глаза у всех замерли от ужаса и стали закатываться. Пригибаясь, преследователи стали вбегать в соседние дома, чтобы избежать выстрела. Но основная толпа следовала за ними. Тем не менее, одинединственный выстрел дал преследуемым еще одну короткую передышку. Сильно хромающий Рекс и МариЛу позади него выбежали на пристань, побежали по причалу к тому месту, где пришвартовался их баркас. Де Ришло и Ричард, напрягая все силы, следовали за ними.
До цели оставалось еще с пару сотен шагов, и тут из баров и кафе, расположенных в порту, стали выскакивать люди, которые шли на подмогу толпе. Ужасное это было подкрепление, потому что, в основном, состояло из вооруженных ножами моряков.
Рекс и МариЛу стали оба звать Саймона. Когда де Ришло и Ричард добежали до своих друзей, Саймон вдруг появился из рубки баркаса. Мгновенно осознав сложившуюся ситуацию, он сразу же отдал быстрые приказания трем ямайским юношам, которые приготовились к немедленному отплытию. Затем, схватив большой нож, он спрыгнул на берег, чтобы помочь своим друзьям.
Пять сотен осатаневших цветных бросились на пристань, наполнив ее злобными криками. Отдельных голосов не было слышно. Толпа вопила: «Вурдалаки! Упыри! Вампиры! Похитители трупов!», но чаще всего: «Зомби! Зомби! Зомби!»
Ктото бросил нож, который угодил Ричарду в ногу. Когда тот остановился, чтобы вытащить его, его схватили два курчавых грузчика. Де Ришло схватил третий, а МариЛу свалилась у ног Саймона. Уже достигший края причала и готовый спрыгнуть в лодку, Рекс быстро повернулся и бросился на помощь своим друзьям. Размахивая своими мощными кулаками как тяжелыми гирями, он крушил направо и налево, отбросив преследователей и несколько расчистив место. Нападавшие на Ричарда и герцога корчились от боли на земле.
МариЛу вскочила на ноги и прыгнула на палубу баркаса. Один из ямайских парней уже отвязал канат, другой встал за руль и включил мотор. Третий бросился на помощь Саймону, бил багром по толпе и кричал:
– Вы не имеете права… Они англичане.
Как все ямайцы, он терпеть не мог Негритянскую республику, где собрались подонки общества, и был предан своим белым хозяевам.
Остальным тоже както удалось высвободиться от цепляющихся за них рук и отбросить преследователей от себя. Продолжая драться, отбиваться и наносить удары, друзья спустились в лодку. Как только они все оказались в ней, она отошла от берега. Трое гаитян, в последний момент прыгнувших на палубу баркаса, были одновременно атакованы со всех сторон и сброшены за борт.
Но погоня на этом не прекратилась. В то время' как бессильная толпа, насчитывающая несколько сотен человек, расползлась по всему причалу, изрыгая в их адрес проклятия, сотни других, взгромоздившись на всевозможные суденышки, бросились преследовать дальше. Некоторые лодки, бывшие уже в гавани, изменили свой курс, чтобы перехватить беглецов.
В последующие несколько минут ямайский юноша, стоявший за штурвалом, показал себя первоклассным рулевым, умело увертывающимся от преследователей. При выходе из гавани Ричарду пришлось еще дважды выстрелить из пистолета, чтобы прекратить преследование со стороны патрульного судна, возглавляемого негром в поношенной адмиральской форме, которую, по всей видимости, носили не менее пятидесяти лет.
Наконец они вышли в открытое море и, хотя тридцать или сорок лодок различного типа и размеров продолжали их преследовать, они были уверены, что, благодаря мощности своего судна, оставят их далеко позади. Занимаясь своими наиболее серьезными ушибами и повреждениями, они обратили внимание на то, что преследователи стали отставать, но герцога это не обрадовало, он продолжал сидеть с мрачным выражением лица. Гаитянская республика имела небольшой флот, состоявший в основном из прибрежных патрульных канонерских лодок. Почти все из них были устаревших моделей, но вооружены по последнему слову техники. Учитывая те огромные беспорядки, которые герцог вызвал со своими друзьями, вполне возможно, что вслед за ними пошлют такое судно.
Когда Рекс поднял тело Филиппы и принес его в каюту, герцог сказал:
– Мы не должны терять времени и похоронить ее.
МариЛу, пожалуй, следует заняться – там, на палубе – той ужасной раной, которую Ричард получил в ногу. Кстати, находясь наверху, они проследят, чтобы ямайские ребята не спускались сюда. Все остальные останутся здесь и помогут мне.
Когда Ричард и МариЛу вышли из каюты, остальные, сняв с тела умершей простыню, положили труп на пол. Де Ришло отошел в уголок каюты и вскоре вернулся, неся шпильку, молоток и длинный кухонный нож. Поставив шпильку над грудью Филиппы, там, где расположено сердце, он пробормотал несколько непонятных слов и дважды ударил молотком, в результате чего шпилька пронзила всю грудь насквозь.
– Следующая часть – еще более ужасная, – произнес он тихим голосом, – так что, если не хотите, можете не смотреть.
Но Саймон и Рекс были так заворожены ужасной сценой, что продолжали взирать на обожженный, неподвижный труп.
Де Ришло на сей раз взял острый кухонный нож и, произнеся еще несколько слов на какомто древнем языке, со всей силой вонзил его в шею Филиппы, пока голова ее не оказалась отделенной от туловища.
К ужасу Саймона, когда это произошло, полные губы Филиппы растянулись в улыбке, ресницы затрепетали, а затем он явственно услышал, как она произнесла:
– Благодарю вас, месье.
Вид улыбающейся мертвой головы и голос, звучащий из могилы, так поразили Саймона, что он упал в обморок.
Посадив его на один из диванчиков, Рекс с герцогом завернули тело и голову Филиппы в простыню а затем де Ришло послал Рекса за флагом. Он не смог найти ни гаитянского ни французского флага, поэтому принес старыи флаг Соединенного Королевства, которым они и обернули труп.
– Слава богу, все позади! – пробормотал герцог – Позови теперь МариЛу. Она должна зашить саван.
В этот момент МариЛу сама вошла в каюту и со встревоженным выражением лица сообщила, что, хотя почти все суда прекратили погоню, из порта вышел серый пароход, по виду военный корабль.
Саймон тоже пришел в себя и сказал, что ему надо подышать свежим воздухом, поэтому, отдав необходимые приказания МариЛу и оставив ей на помощь Рекса, де Ришло помог своему едва держащемуся на ногах другу подняться на палубу.
Рекс нашел кусок цепи и обвязал ими ноги трупа. Цепь должна была играть роль груза. После продолжительных поисков МариЛу в одном из ящиков в каюте нашла довольно прочную нить и толстую иголку. Она сшила концы флага и получился приличный саван для останков. Рекс поднялся наверх, чтобы сообщить герцогу, что мертвая девушка готова к захоронению.
Когда Рекс оказался на палубе, он заметил, что за их баркасом гдето примерно на расстоянии мили следуют гаитянская канонерская лодка, морской буксир, небольшая яхта и две моторных лодки. Герцог признался, что опасается, что эта небольшая, но весьма мощная армада, вышедшая из гавани вскоре после того, как он с друзьями оказался в море, на самом деле преследует их. Буксир постоянно подавал короткие, надрывные гудки, явно призывая их остановиться. Позднее и со стороны канонерской лодки стал раздаваться пронзительный свист.
Не обращая внимания на эти сигналы, четверо мужчин спустились в каюту и подняли наверх останки Филиппы. Они уже были далеко в море, и де Ришло был уверен, что вряд ли можно будет найти тело, брошенное в воду с грузом. Он произнес небольшую молитву, соответствующую случаю, и тело столкнули с края баркаса. Оно упало в воду с большим всплеском.
Только сейчас ямайские парни поняли, что завернутый груз, который Рекс принес на борт, на самом деле был трупом. Они с подозрением стали взирать на своих пассажиров, а затем собрались на корме и быстро затараторили на своем диалекте. Они пришли к выводу, что очевидно произошло убийство и их белые хозяева решили избавиться от своей жертвы таким образом. Ямайцы встревожились, что, вследствии происшедшего, их могут обвинить в оказании помощи убийцам избежать правосудия. Их страх за свою собственную жизнь стал еще сильнее несколько минут спустя, и причина была ясна. На палубе канонерки показалась яркая вспышка, затем раздался грохот и над головами пронесся снаряд.
Он взорвался впереди баркаса на полмили, подняв при этом большие волны. Это показывало, что старший артиллерист далеко не меткий стрелок. Впрочем, его первый выстрел мог быть только предупреждением, поэтому снаряд и упал вдалеке от них.
Ямайцы бросились к Рексу, который их нанял, и начали хором протестовать. Ониже ничего не сделали и не хотят смерти. Баркас должен остановиться, а белые обязаны сдаться. Затем парень, стоявший у штурвала, выключил двигатель.
Ричарду было ужасно их жаль, но делать было нечего. Он выхватил пистолет и, бросившись на корму, отгнал их от штурвала. Затем рекс встал за руль и вновь включил мотор.
Второй снаряд с канонерки упал в воду в четырехстах ярдах от них, но не разорвался. Армада преследователей однако, приблизилась к ним на четверть мили, благодаря тому короткому перерыву, когда временно не работал мотор баркаса. Третий снаряд пролетел над головами и упал, вспенив воду, всего лишь в сотне ярдов от правого борта.
– Правь к берегу! – закричал де Ришло Рексу. – Мы высадимся на берег и скроемся в лесах, если успеем добраться.
Когда Рекс повернул руль и баркас развернулся, упал четвертый снаряд, всего в двадцати футах позади них. Осколок снаряда упал на палубу всего в трех дюймах от ноги Саймона, другой разбил одно из стекол рубки, де Ришло и МариЛу ударной волной свалило с ног, а одного из ямайских парней сбросило за борт.
В каких бы крайних условиях они сами не находились, нельзя было допустить, чтобы бедный парень утонул, был разорван на куски акулами, которыми кишело море, или был бы подобран гаитянами и подвергнут самосуду со стороны преследователей. Выругавшись, Рекс вновь повернул руль и, развернувшись, вернулся на прежнее место. В ужасной спешке пытались они поднять тонущего негра на борт. К тому времени, когда они сделали это, канонерка и сопровождающая ее флотилия приблизились к ним еще, сократив расстояние до полумили, в то время как до ближайшего берега, до которого надеялся добраться де Ришло, было более мили.
Едва они вновь повернули к берегу, как по ним снова выпустили подряд два снаряда. Один из них пролетел мимо, зато второй, разорвавшись в воде, вызвал такие волны, что баркас чуть было не перевернулся. Едва их лодка приняла прежнее положение, а они пластом лежали на палубе, промокнув до нитки, они заметили, что морской буксир изменил свой курс, пытаясь их перехватить. Он находился к ним ближе других судов. Как только они сблизились, он открыл огонь из пулемета.
Пули вспенивали воду, весь залив наполнился грохотом. До берега оставалось всего полмили, но пулемет продолжал стрекотать, выплевывая пули, которые делали дырки и разрывали на куски деревянную обшивку баркаса. Чуть ли не в тот же самый момент остановился мотор. В него попал осколок от другого мощного взрыва, поразившего машинное отделение.
Игра была проиграна, и де Ришло прекрасно это понимал. Без мотора они были не в состоянии добраться до берега. Тут он заметил, что баркас постепенно тонет, видимо от повреждений, которые были ниже ватерлинии. Пытаться добраться до берега вплавь было глупо, потому что это означало либо попасть в пасть акулам либо позднее испытать дополнительное унижение, когда тебя вытащат из воды, так как флотилия преследователей находилась всего лишь в нескольких минутах хода от них. Выпрямившись во весь рост, он достал белый платок и стал махать им, признавая, что они сдаются.
Пять минут спустя их окружила гаитянская флотилия. На них с любопытством взирали десятки рассерженных, взбешенных лиц. С канонерской лодки в мегафон на плохом французском к ним обратился какойто мулат в синей форме с лентой и серебряной галунной вышивкой.
Он приказал хватать канат, который им бросят, и пришвартоваться к их борту.
Рубка была уже полна воды, баркас тонул но они сделали, как им приказали. С канонерки им спустили веревочную лестницу, по которой на палубу военного корабля сперва поднялись друзья де Ришло, а затем ямайские ребята.
Как только он оказался наверху, герцог сразу же на прекрасном французском языке с видом скорее победителя, нежели побежденного обратился к офицеру. Твердым тоном он заявил, что семь человек из его команды – англичане, а восьмой – американец; что правительства Великобритании и Соединенных Штатов немедленно потребуют от правительства Гаити разъяснения, по какой причине, без малейшего повода с их стороны, подвергалась опасности жизнь пассажиров баркаса, по которому велся огонь.
При таком натиске офицер просто оторопел и не сразу нашелся, что ответить. После некоторого колебания он сказал, что не знает, в чем дело. Ему только сообщили о том, что герцог со своими людьми напал на врача в больнице и на глазах у родителей силой изъял тело девушки, умершей в то утро.