Страница:
– Никаких тупиков, малыш, но все равно – держись настороже. Надо сказать, что до сих пор тебе жутко везло: по дороге от порта сюда тебя могли бы убить примерно одиннадцать раз – это если не считать дракона.
– Всего одиннадцать? Бармен снова захохотал.
– Ладно,– сказал Рикард,– рискну! Но сначала я хотел бы перекусить. Есть у вас сандвичи?
– Конечно. Какой ты хочешь?
Рикард ответил, затем ему в голову пришла еще одна мысль.
– Мне советовали,– сказал он,– в случае, если босс Бедик не поможет, попытать счастья в «Тройсхле».
– Парень, тот, кто это советовал,– он что, хочет твоей смерти?
– Не думаю. Мне сказали, что это опасное местечко, но мне также сказали, что они там все обо всем знают.
– Это точно. Что бы ни произошло в городе, об этом рано или поздно станет известно в «Тройсхле». Но послушай, малыш, если ты считаешь, что у тебя были неприятности на улицах, то ты понятия не имеешь, что с тобой может случиться в «Тройсхле». Я там был пару раз и знаю. То еще заведеньице. Видишь ли, в этом городе действуют определенные неписаные законы. Так вот – в «Тройсхле» эти законы другие, особенные, доведенные до предела жестокости. И только они там решают, где он – этот предел.
– Что она из себя представляет – эта «Тройсхла»?
– Притон,– коротко и емко определил бармен, протягивая Рикарду сандвич.– Внизу – бар, ресторан, кордебалет. Вверху – секс, наркотики, еще кое-что. Часть здания занимает отель. Там же размещено несколько офисов и частных клубов. В общем – большое местечко, много всего. Запомни – ни под каким предлогом не позволяй затащить себя в подвал. Никому. Оттуда не возвращаются.
– Я видел рекламу «Тройсхлы» недалеко от центра.
– Конечно. У них там очень неплохие развлекательные программы. Отличная еда. Лучшее виски. Если не будешь соваться дальше внешних залов, где сидят случайные посетители, проблем у тебя не будет – во всяком случае, не больше, чем ночью на улицах. Но если тебе нужна информация, то придется зайти в один из главных залов, а это, малыш, уже опасно.
– Что ж, будем надеяться, что Бедик не откажется сообщить то, что мне нужно.
– Ага, будем.
7
8
9
– Всего одиннадцать? Бармен снова захохотал.
– Ладно,– сказал Рикард,– рискну! Но сначала я хотел бы перекусить. Есть у вас сандвичи?
– Конечно. Какой ты хочешь?
Рикард ответил, затем ему в голову пришла еще одна мысль.
– Мне советовали,– сказал он,– в случае, если босс Бедик не поможет, попытать счастья в «Тройсхле».
– Парень, тот, кто это советовал,– он что, хочет твоей смерти?
– Не думаю. Мне сказали, что это опасное местечко, но мне также сказали, что они там все обо всем знают.
– Это точно. Что бы ни произошло в городе, об этом рано или поздно станет известно в «Тройсхле». Но послушай, малыш, если ты считаешь, что у тебя были неприятности на улицах, то ты понятия не имеешь, что с тобой может случиться в «Тройсхле». Я там был пару раз и знаю. То еще заведеньице. Видишь ли, в этом городе действуют определенные неписаные законы. Так вот – в «Тройсхле» эти законы другие, особенные, доведенные до предела жестокости. И только они там решают, где он – этот предел.
– Что она из себя представляет – эта «Тройсхла»?
– Притон,– коротко и емко определил бармен, протягивая Рикарду сандвич.– Внизу – бар, ресторан, кордебалет. Вверху – секс, наркотики, еще кое-что. Часть здания занимает отель. Там же размещено несколько офисов и частных клубов. В общем – большое местечко, много всего. Запомни – ни под каким предлогом не позволяй затащить себя в подвал. Никому. Оттуда не возвращаются.
– Я видел рекламу «Тройсхлы» недалеко от центра.
– Конечно. У них там очень неплохие развлекательные программы. Отличная еда. Лучшее виски. Если не будешь соваться дальше внешних залов, где сидят случайные посетители, проблем у тебя не будет – во всяком случае, не больше, чем ночью на улицах. Но если тебе нужна информация, то придется зайти в один из главных залов, а это, малыш, уже опасно.
– Что ж, будем надеяться, что Бедик не откажется сообщить то, что мне нужно.
– Ага, будем.
7
Куполов шахт не заметить было невозможно – в этом Рикард убедился, когда вышел к ним двумя часами позже. Они располагались сразу за северной окраиной города – огромные, внушительные полусферы, отделенные от других строений и от прилегавшего к ним с севера леса длинными забетонированными площадками и тщательно подстриженными газонами. Окон не было, но были двери, над каждой из которых указывался номер. Рикард отыскал купол с номером четырнадцать и вошел. Сразу за входной дверью находилась весьма приятная приемная, в дальнем конце которой за письменными столами работали трое служащих, видимо секретари.
Никогда раньше Рикарду не доводилось видеть такого количества людей, выполнявших черновую работу. Это отражало уровень технологии, сильно отстававший от среднего по Федерации. Станция на орбите полностью соответствовала духу времени. Оборудование городского порта также было вполне функционально, хотя и несколько устарело. Что же касается города, то создавалось впечатление, будто кто-то сознательно заботился о том, чтобы его техническая оснащенность оставалась на низком уровне.
Рикард приблизился к сидевшим за столами. Один из них, мужчина, подняв глаза, вопросительно взглянул на него:
– Чем я могу вам помочь?
Интонация, с которой он задал этот вопрос, была безукоризненно вежливой, но от его виска прямо через правый глаз, проходя мимо носа и заканчиваясь где-то ниже подбородка, тянулся шрам от удара ножом.
– Я бы хотел повидаться с боссом Бедиком,– ответил Рикард. Это был первый обезображенный человек, которого он встретил в этом городе.
– Могу ли я спросить, по какому делу? – все тем же безукоризненно вежливым, бесцветным голосом спросил мужчина. Рикард отметил, что его правый глаз был искусственным.
– Я пытаюсь отыскать человека, который здесь исчез около одиннадцати лет назад. Мне сказали, что босс Бедик мог знать его, или слышал о нем, или же может знать кого-нибудь, кто бы мне помог.
– Понятно.– Мужчина опустил глаза на поверхность своего стола, сдвинул в сторону какие-то бумаги, после чего вновь взглянул на Рикарда: – Босс занят.
– Это не потребует много времени, минут пять или что-то около этого. Я с таким трудом добрался сюда из порта…
Мужчина посмотрел Рикарду прямо в глаза, цвет его правого глаза не вполне соответствовал цвету левого.
– Босс занят.
– Ну что ж, я могу зайти в другой раз. Можно мне записаться на прием?
– Этим я не занимаюсь.– И он указал на женщину, сидевшую слева.
Рикард подошел. Она взглянула на него с приятной улыбкой.
– Я бы хотел записаться на прием.
– К кому?
– К боссу Бедику.
– По какому вопросу?
Рикард вновь объяснил, хотя был уверен, что она хорошо слышала его разговор с мужчиной.
– Видите ли, босс очень занятой человек,– выслушав его, сказала женщина.– Я уверена, вы поймете, что у него нет времени разговаривать со всяким, кто хотел бы, чтобы он оказал ему какую-нибудь любезность. А таких очень много.
– Но я только хочу спросить его…
– Все хотят этого: спросить о множестве самых разных вещей. Сожалею, но я не могу записать вас на прием.
– Даже на пять минут?
– Сожалею.
Рикард беспомощно огляделся по сторонам. Лицо мужчины было непроницаемо спокойным, вторая женщина приятно улыбалась.
Глаза всех троих откровенно над ним смеялись. Они играли с ним в какую-то игру, а он не знал правил. Сохраняя спокойное выражение лица, Рикард повернулся и вышел из купола.
До него дошло, что они и не собирались позволить какому-то туристу встретиться с боссом.
Он шел прочь от куполов, пока не увидел вывеску, которая – он это уже знал – указывала на таверну. Рикард зашел во двор. Растений здесь было еще больше, чем в других местах, многие из них цвели. Кроме таверны, во дворе имелись магазин, лавка и еще два каких-то заведения.
Рикард вошел в полутемное помещение. В эту пору здесь было совершенно пусто, до конца рабочего дня и, соответственно, наплыва посетителей оставалось довольно много времени. Он сел к стойке, подошла женщина-бармен.
– Виски,– протянув ей банкноту, сказал Рикард. Она нажала несколько кнопок и подала ему стакан.
Рикард тут же отпил половину.
– Далековато забрели…– сказала женщина.
– Хотел встретиться с боссом Бедиком.
– Вы и вправду ожидали, что вам это так просто позволят?
– Откуда мне знать здешние порядки.
– Босс Бедик очень занятой человек.
– Это я уже понял.– И Рикард рассказал ей о том, что произошло в куполе.– Чем же он все-таки занимается?
– Управляет шахтами. Вы что же, думаете: мы все питаемся воздухом? На Колтри почти ничего не производится, это просто убежище, но здесь есть залежи балктеплайна, резерпайна и антрейса. Это основа нашей экономики. Если бы у нас этого не было – все бы мы здесь голодали.
– Я никогда не слышал этих названий,– сказал Рикард, хотя слово «балктеплайн» показалось ему знакомым.
– Вещества искусственного происхождения, оставшиеся от предыдущих цивилизаций.
– Здесь были разумные существа до людей?
– Как минимум два вида. Во-первых, здесь жили белспаэры, они вымерли несколько тысяч лет назад. Балктеплайн же остался от тех – кто бы они ни были,– кто жил здесь еще до них.
– Понимаю, понимаю.– Рикард вспомнил, что видел это название в одном из файлов на станции.– И много здесь этого вещества?
– Достаточно. После того как вы прилетаете на Колтри, вам, скорее всего, приходится работать в шахтах. Правда, если повезет, вместо этого можете найти местечко, похожее на мое. Или же, если вы умеете обращаться с деньгами, то через несколько или через много лет сможете отложить достаточно, чтобы купить такое местечко.
– Кажется, я припоминаю – балктеплайн используется в двигателях межзвездных кораблей?
– Может быть. Я не настолько во всем этом разбираюсь.
– Но если это так, вы все здесь должны быть очень богатыми.
– Вы не знаете, как это здесь делается.– Она налила ему второй стакан.– Во-первых, шахты принадлежат небольшой группе акционеров. Все остальные – просто наемные рабочие.
– Но это безумие!
– Конечно, но именно так обстоит дело. И всем заправляет босс Бедик. Теперь вы понимаете, что у него едва ли может найтись время, чтобы встречаться с подобными вам или мне.
– Он, должно быть, гребет деньги лопатой.
– Не так, как ему хотелось бы. Он не может торговать балктеплайном сам. Сначала все попадает к директору Сольвею.
– Так вот чего он боялся, когда я рылся в архивах,– усмехнулся Рикард и рассказал барменше, как был изгнан на поверхность.
– Глупо с его стороны,– сказала барменша,– у него начинается паранойя. Если он вас в чем-то заподозрил, ему просто нужно было вас убить. Вы можете улететь с Колтри, минуя его, если захотите.
– Я уже знаю об этом. Но думаю, что он еще попытается со мной расправиться. Один из его агентов последовал за мной сюда.
– Не Емет Закроян, надеюсь?
– Именно она.
– Тогда вы уже покойник. Это – личный палач Сольвея. Даже Бедик ее побаивается.
– Она только следила за мной.
– Конечно. Играет с вами, выжидает подходящий момент. Вы узнаете, когда он наступит, но только вы. И никто не найдет никакой связи с Сольвеем.
– Тогда нужно попытаться успеть покончить с делами, пока еще есть такая возможность. Правда, боюсь, люди Бедика все равно меня к нему не пропустят и, вернувшись туда, я только понапрасну потеряю время.
– Возможно, вы их просто не попросили как следует.– И она знакомым движением пощупала пальцами невидимую ткань.
– Сколько я должен предложить? – вручая ей банкноту, спросил Рикард.
– Около десятки. Но обратитесь к той женщине, с которой вы еще не разговаривали. Она вам еще не отказала.
– Спасибо,– сказал Рикард. Он допил свое виски и вновь пошел по направлению к куполу номер четырнадцать. По дороге он подумал, что, судя по той дружелюбной готовности помочь, с которой разговаривала с ним барменша, он начинает вести себя более соответственно местным обычаям.
Никогда раньше Рикарду не доводилось видеть такого количества людей, выполнявших черновую работу. Это отражало уровень технологии, сильно отстававший от среднего по Федерации. Станция на орбите полностью соответствовала духу времени. Оборудование городского порта также было вполне функционально, хотя и несколько устарело. Что же касается города, то создавалось впечатление, будто кто-то сознательно заботился о том, чтобы его техническая оснащенность оставалась на низком уровне.
Рикард приблизился к сидевшим за столами. Один из них, мужчина, подняв глаза, вопросительно взглянул на него:
– Чем я могу вам помочь?
Интонация, с которой он задал этот вопрос, была безукоризненно вежливой, но от его виска прямо через правый глаз, проходя мимо носа и заканчиваясь где-то ниже подбородка, тянулся шрам от удара ножом.
– Я бы хотел повидаться с боссом Бедиком,– ответил Рикард. Это был первый обезображенный человек, которого он встретил в этом городе.
– Могу ли я спросить, по какому делу? – все тем же безукоризненно вежливым, бесцветным голосом спросил мужчина. Рикард отметил, что его правый глаз был искусственным.
– Я пытаюсь отыскать человека, который здесь исчез около одиннадцати лет назад. Мне сказали, что босс Бедик мог знать его, или слышал о нем, или же может знать кого-нибудь, кто бы мне помог.
– Понятно.– Мужчина опустил глаза на поверхность своего стола, сдвинул в сторону какие-то бумаги, после чего вновь взглянул на Рикарда: – Босс занят.
– Это не потребует много времени, минут пять или что-то около этого. Я с таким трудом добрался сюда из порта…
Мужчина посмотрел Рикарду прямо в глаза, цвет его правого глаза не вполне соответствовал цвету левого.
– Босс занят.
– Ну что ж, я могу зайти в другой раз. Можно мне записаться на прием?
– Этим я не занимаюсь.– И он указал на женщину, сидевшую слева.
Рикард подошел. Она взглянула на него с приятной улыбкой.
– Я бы хотел записаться на прием.
– К кому?
– К боссу Бедику.
– По какому вопросу?
Рикард вновь объяснил, хотя был уверен, что она хорошо слышала его разговор с мужчиной.
– Видите ли, босс очень занятой человек,– выслушав его, сказала женщина.– Я уверена, вы поймете, что у него нет времени разговаривать со всяким, кто хотел бы, чтобы он оказал ему какую-нибудь любезность. А таких очень много.
– Но я только хочу спросить его…
– Все хотят этого: спросить о множестве самых разных вещей. Сожалею, но я не могу записать вас на прием.
– Даже на пять минут?
– Сожалею.
Рикард беспомощно огляделся по сторонам. Лицо мужчины было непроницаемо спокойным, вторая женщина приятно улыбалась.
Глаза всех троих откровенно над ним смеялись. Они играли с ним в какую-то игру, а он не знал правил. Сохраняя спокойное выражение лица, Рикард повернулся и вышел из купола.
До него дошло, что они и не собирались позволить какому-то туристу встретиться с боссом.
Он шел прочь от куполов, пока не увидел вывеску, которая – он это уже знал – указывала на таверну. Рикард зашел во двор. Растений здесь было еще больше, чем в других местах, многие из них цвели. Кроме таверны, во дворе имелись магазин, лавка и еще два каких-то заведения.
Рикард вошел в полутемное помещение. В эту пору здесь было совершенно пусто, до конца рабочего дня и, соответственно, наплыва посетителей оставалось довольно много времени. Он сел к стойке, подошла женщина-бармен.
– Виски,– протянув ей банкноту, сказал Рикард. Она нажала несколько кнопок и подала ему стакан.
Рикард тут же отпил половину.
– Далековато забрели…– сказала женщина.
– Хотел встретиться с боссом Бедиком.
– Вы и вправду ожидали, что вам это так просто позволят?
– Откуда мне знать здешние порядки.
– Босс Бедик очень занятой человек.
– Это я уже понял.– И Рикард рассказал ей о том, что произошло в куполе.– Чем же он все-таки занимается?
– Управляет шахтами. Вы что же, думаете: мы все питаемся воздухом? На Колтри почти ничего не производится, это просто убежище, но здесь есть залежи балктеплайна, резерпайна и антрейса. Это основа нашей экономики. Если бы у нас этого не было – все бы мы здесь голодали.
– Я никогда не слышал этих названий,– сказал Рикард, хотя слово «балктеплайн» показалось ему знакомым.
– Вещества искусственного происхождения, оставшиеся от предыдущих цивилизаций.
– Здесь были разумные существа до людей?
– Как минимум два вида. Во-первых, здесь жили белспаэры, они вымерли несколько тысяч лет назад. Балктеплайн же остался от тех – кто бы они ни были,– кто жил здесь еще до них.
– Понимаю, понимаю.– Рикард вспомнил, что видел это название в одном из файлов на станции.– И много здесь этого вещества?
– Достаточно. После того как вы прилетаете на Колтри, вам, скорее всего, приходится работать в шахтах. Правда, если повезет, вместо этого можете найти местечко, похожее на мое. Или же, если вы умеете обращаться с деньгами, то через несколько или через много лет сможете отложить достаточно, чтобы купить такое местечко.
– Кажется, я припоминаю – балктеплайн используется в двигателях межзвездных кораблей?
– Может быть. Я не настолько во всем этом разбираюсь.
– Но если это так, вы все здесь должны быть очень богатыми.
– Вы не знаете, как это здесь делается.– Она налила ему второй стакан.– Во-первых, шахты принадлежат небольшой группе акционеров. Все остальные – просто наемные рабочие.
– Но это безумие!
– Конечно, но именно так обстоит дело. И всем заправляет босс Бедик. Теперь вы понимаете, что у него едва ли может найтись время, чтобы встречаться с подобными вам или мне.
– Он, должно быть, гребет деньги лопатой.
– Не так, как ему хотелось бы. Он не может торговать балктеплайном сам. Сначала все попадает к директору Сольвею.
– Так вот чего он боялся, когда я рылся в архивах,– усмехнулся Рикард и рассказал барменше, как был изгнан на поверхность.
– Глупо с его стороны,– сказала барменша,– у него начинается паранойя. Если он вас в чем-то заподозрил, ему просто нужно было вас убить. Вы можете улететь с Колтри, минуя его, если захотите.
– Я уже знаю об этом. Но думаю, что он еще попытается со мной расправиться. Один из его агентов последовал за мной сюда.
– Не Емет Закроян, надеюсь?
– Именно она.
– Тогда вы уже покойник. Это – личный палач Сольвея. Даже Бедик ее побаивается.
– Она только следила за мной.
– Конечно. Играет с вами, выжидает подходящий момент. Вы узнаете, когда он наступит, но только вы. И никто не найдет никакой связи с Сольвеем.
– Тогда нужно попытаться успеть покончить с делами, пока еще есть такая возможность. Правда, боюсь, люди Бедика все равно меня к нему не пропустят и, вернувшись туда, я только понапрасну потеряю время.
– Возможно, вы их просто не попросили как следует.– И она знакомым движением пощупала пальцами невидимую ткань.
– Сколько я должен предложить? – вручая ей банкноту, спросил Рикард.
– Около десятки. Но обратитесь к той женщине, с которой вы еще не разговаривали. Она вам еще не отказала.
– Спасибо,– сказал Рикард. Он допил свое виски и вновь пошел по направлению к куполу номер четырнадцать. По дороге он подумал, что, судя по той дружелюбной готовности помочь, с которой разговаривала с ним барменша, он начинает вести себя более соответственно местным обычаям.
8
Вновь входя в приемную купола номер четырнадцать, Рикард представил, как в подобной ситуации держался бы его отец: спокойно, непринужденно, изящно. Никогда раньше Рикард не пытался дать кому-либо взятку, и, хотя на Колтри это вполне могло и не являться чем-то противозаконным, сама мысль о том, что сейчас предстояло сделать, заставила его почувствовать себя не в своей тарелке. Удержавшись от того, чтобы почесать шрам на правой ладони, Рикард направился прямиком к столу второй женщины и, не говоря ни слова, положил на ее стол десятку.
Женщина взглянула на деньги, затем подняла глаза на Рикарда.
– Боюсь, что босс Бедик действительно слишком занят, для того чтобы вас принять,– медленно проговорила она.
Рикард только мягко улыбнулся, как это сделал бы отец, и рядом с первой банкнотой легла вторая.
– Хорошо,– сказала женщина,– быть может, пять минут…– Она встала, открыла расположенную рядом со столом дверь и жестом предложила Рикарду пройти.
Он стоял в начале короткого коридора, на другом конце которого находилась еще одна дверь. Стены, пол, потолок коридора выглядели совершенно невинно, но Рикард знал, что сейчас его жизни угрожает серьезная опасность. За этими панелями, несомненно, были укрыты разного рода детекторы и оружие.
На мгновение он заколебался. Он был совершенно безоружен, у него не было даже карманного ножа. С другой стороны, если бы его хотели убить, он давно уже был бы мертв.
Он пошел по коридору и, невредимый, достиг второй двери. Коротко постучав, он ее открыл и оказался в большом, со вкусом обставленном кабинете. На его лишенных окон стенах висели картины, в углах стояли книжные шкафы, имелся небольшой уютный диванчик, два удобных кресла. В одной из стен был расположен бар. Посреди комнаты стоял большой, заваленный всякой всячиной стол, за которым сидел весьма респектабельного вида, атлетически сложенный пожилой джентльмен и с чуть ленивым любопытством смотрел на вошедшего Рикарда.
– Босс Бедик? – спросил тот.
– Да, чем могу быть полезен?
Рикард повторил ему все то, что уже дважды излагал в приемной.
– Понятно,– сказал Бедик,– и они сочли это достаточным, чтобы пропустить тебя сюда?
– Нет, сюда они пропустили меня за две десятки. Бедик понимающе хмыкнул и, почти доброжелательно улыбнувшись, сказал:
– Тебе повезло – это не всегда действует. Итак – ты здесь. Кого же ты ищешь?
– Арина Брета. Он пробыл в городе восемь месяцев, после чего бесследно исчез…
Доброжелательность мгновенно исчезла из глаз Бедика.
– Прости, малыш, я никогда не слышал об Арине Брете и ничем не могу тебе помочь.
– Тогда не могли бы вы свести меня с кем-нибудь, кто мог его знать или кто мог бы помочь мне отыскать его следы?
– Спокойно, парень, не суетись. Тебе не следует задавать подобные вопросы ни мне, ни кому-либо другому. Лучше всего тебе вернуться в порт и немедленно улететь с Колтри.
– Я не замышляю против него ничего плохого,– Рикард постарался, чтобы это прозвучало как можно более искренне.– Это мой отец. Все, что я хочу,– это увидеть его опять или, если он умер,– отыскать его
могилу.
– Многие сыновья убивают своих отцов. Как тебя
зовут?
– Рикард Брет.
– В самом деле? Вот что я тебе скажу: если через тридцать секунд ты отсюда не уберешься сам, я позабочусь, чтобы тебя отсюда выставили, если понадобится – силой.
Секунду помедлив, Рикард повернулся, быстро покинул кабинет и так же поспешно направился к выходу из внутреннего коридора.
Мгновенная перемена настроения Бедика при упоминании Арина Брета показывала, что босс что-то знал, что-то скрывал. Но у Рикарда не было никаких средств это «что-то» из него извлечь. Едва ли он был в состоянии подкупить Бедика, о том, чтобы как-нибудь на него нажать, было смешно даже думать, сам же Бедик явно не был заинтересован в том, чтобы помочь Рикарду.
Когда он проходил через приемную, женщина, которая взяла его деньги, весело крикнула вслед:
– Спасибо за двадцатку!
Она захихикала, остальные двое с готовностью присоединились, и Рикард испытал чувство неописуемого облегчения, когда закрывшаяся за ним входная дверь оборвала звуки их жизнерадостного хохота.
Женщина взглянула на деньги, затем подняла глаза на Рикарда.
– Боюсь, что босс Бедик действительно слишком занят, для того чтобы вас принять,– медленно проговорила она.
Рикард только мягко улыбнулся, как это сделал бы отец, и рядом с первой банкнотой легла вторая.
– Хорошо,– сказала женщина,– быть может, пять минут…– Она встала, открыла расположенную рядом со столом дверь и жестом предложила Рикарду пройти.
Он стоял в начале короткого коридора, на другом конце которого находилась еще одна дверь. Стены, пол, потолок коридора выглядели совершенно невинно, но Рикард знал, что сейчас его жизни угрожает серьезная опасность. За этими панелями, несомненно, были укрыты разного рода детекторы и оружие.
На мгновение он заколебался. Он был совершенно безоружен, у него не было даже карманного ножа. С другой стороны, если бы его хотели убить, он давно уже был бы мертв.
Он пошел по коридору и, невредимый, достиг второй двери. Коротко постучав, он ее открыл и оказался в большом, со вкусом обставленном кабинете. На его лишенных окон стенах висели картины, в углах стояли книжные шкафы, имелся небольшой уютный диванчик, два удобных кресла. В одной из стен был расположен бар. Посреди комнаты стоял большой, заваленный всякой всячиной стол, за которым сидел весьма респектабельного вида, атлетически сложенный пожилой джентльмен и с чуть ленивым любопытством смотрел на вошедшего Рикарда.
– Босс Бедик? – спросил тот.
– Да, чем могу быть полезен?
Рикард повторил ему все то, что уже дважды излагал в приемной.
– Понятно,– сказал Бедик,– и они сочли это достаточным, чтобы пропустить тебя сюда?
– Нет, сюда они пропустили меня за две десятки. Бедик понимающе хмыкнул и, почти доброжелательно улыбнувшись, сказал:
– Тебе повезло – это не всегда действует. Итак – ты здесь. Кого же ты ищешь?
– Арина Брета. Он пробыл в городе восемь месяцев, после чего бесследно исчез…
Доброжелательность мгновенно исчезла из глаз Бедика.
– Прости, малыш, я никогда не слышал об Арине Брете и ничем не могу тебе помочь.
– Тогда не могли бы вы свести меня с кем-нибудь, кто мог его знать или кто мог бы помочь мне отыскать его следы?
– Спокойно, парень, не суетись. Тебе не следует задавать подобные вопросы ни мне, ни кому-либо другому. Лучше всего тебе вернуться в порт и немедленно улететь с Колтри.
– Я не замышляю против него ничего плохого,– Рикард постарался, чтобы это прозвучало как можно более искренне.– Это мой отец. Все, что я хочу,– это увидеть его опять или, если он умер,– отыскать его
могилу.
– Многие сыновья убивают своих отцов. Как тебя
зовут?
– Рикард Брет.
– В самом деле? Вот что я тебе скажу: если через тридцать секунд ты отсюда не уберешься сам, я позабочусь, чтобы тебя отсюда выставили, если понадобится – силой.
Секунду помедлив, Рикард повернулся, быстро покинул кабинет и так же поспешно направился к выходу из внутреннего коридора.
Мгновенная перемена настроения Бедика при упоминании Арина Брета показывала, что босс что-то знал, что-то скрывал. Но у Рикарда не было никаких средств это «что-то» из него извлечь. Едва ли он был в состоянии подкупить Бедика, о том, чтобы как-нибудь на него нажать, было смешно даже думать, сам же Бедик явно не был заинтересован в том, чтобы помочь Рикарду.
Когда он проходил через приемную, женщина, которая взяла его деньги, весело крикнула вслед:
– Спасибо за двадцатку!
Она захихикала, остальные двое с готовностью присоединились, и Рикард испытал чувство неописуемого облегчения, когда закрывшаяся за ним входная дверь оборвала звуки их жизнерадостного хохота.
9
Он прошел полквартала, прежде чем понял: секретари из приемной знали, что ему ничего не удастся добиться от Бедика, еще до того, как позволили Рикарду войти в его кабинет. Женщина-бармен, по всей видимости, тоже была в этом уверена. Но Рикард, не обращая внимания на предупреждения, просто выбросил деньги на ветер.
Впрочем, его бесило скорее не это, а то, каким идиотом он себя показал. Он с силой вдавил костяшки пальцев в шрам на ладони правой руки и некоторое время созерцал образ концентрических окружностей, которые, впрочем, так толком и не оформились перед его глазами.
Он очень устал, проделав пешком этот долгий путь, чтобы добраться до куполов шахт, и теперь ему предстояло проделать этот же путь в обратном направлении, чтобы вернуться в гостиницу. И нужно было торопиться, если он хотел успеть до наступления темноты.
Утром он спрашивал женщину-портье относительно такси, но та только рассмеялась.
– Какой идиот,– сказала она,– будет рисковать, занимаясь подобным бизнесом в таком мире, как этот?
Затем он спросил ее, как можно взять машину напрокат, но оказалось, что это стоило столько же, сколько и покупка оной, а цены на машины здесь были очень высокие. После этого Рикард пошел пешком.
Тем не менее нельзя было сказать, что усилия этого дня оказались потраченными совсем уж впустую, Резкая перемена настроения Бедика от вежливого, хотя и снисходительного, любопытства к холодной, почти физически ощутимой отстраненности определенно свидетельствовала о том, что имя Арина Брета что-то для него значило, хотя сам он и утверждал обратное. Его отец должен был оставить о себе довольно яркое воспоминание, чтобы сейчас, одиннадцать лет спустя, одно упоминание его имени вызвало такую сильную реакцию. Следовательно, о нем должны помнить и другие люди.
Если бы Арин Брет умер одиннадцать лет назад, Бедик просто сказал бы об этом, а не стал бы прерывать разговор практически на полуслове, как будто пытаясь что-то скрыть, какие бы чувства он при этом ни испытывал по отношению к Рикарду или к его отцу. А что было ему скрывать, кроме того факта, что Арин Брет все еще жив?
Эта мысль привела Рикарда в состояние такого возбуждения, что он прошел не менее полудюжины кварталов, прежде чем сообразил, что и сам не знает, куда это он так стремительно направляется. Остановившись у следующего перекрестка, он вытащил карту и попытался определить свое местонахождение.
В это время сзади подошли двое мужчин и, взяв Рикарда под руки, последовали с ним к повороту в ближайший переулок. Несколько мгновений ошарашенный Рикард покорно позволял им себя тащить. Затем в голове у него что-то щелкнуло. Отец его никогда бы не смирился с подобным поворотом событий.
Он остановился настолько резко, что продолжавших движение и так и не отпустивших его рук колтрян занесло вперед и развернуло к нему лицом. Их хватка несколько ослабла. Воспользовавшись этим, Рикард резким движением освободился и нанес сильный удар правой по лицу одного из противников. Не давая им опомниться, он левой, почти не глядя, коротко ткнул второго куда-то в область челюсти, развернулся и, не задерживаясь, чтобы посмотреть, удастся ли им удержаться на ногах, стремглав бросился наутек.
Отбежав на безопасное расстояние, он обернулся и увидел, что неудавшиеся грабители с некоторым усилием отделяют себя от тротуара. Лица их выражали смесь злобы и смущения. Не сказав ни слова, они развернулись и быстро зашагали прочь.
Сердце Рикарда бешено колотилось в груди, руки его онемели. Итак, он опять подвергся нападению и опять среагировал именно так, как того требовали обстоятельства. Это говорило о том, что в нем было гораздо больше от отца, чем он думал раньше. Его отрицательное впечатление о периоде жизни на Горсхоме сформировалось, по всей видимости, под влиянием той одержимости отрицать все связанное с именем отца, которая тогда им владела. Почему-то эта мысль доставила Рикарду удовольствие.
Что ни говори, он был сыном своего отца, и не только в чисто биологическом смысле. Сам не давая себе в том отчета, он многое от него перенял и многому у него научился в первые тринадцать лет своей жизни, когда разинув рот слушал его рассказы и пытался подражать его манере поведения. И если не считать Горсхом, где он был еще слишком юным, ему ни разу не представился случай применить полученные знания на деле. Ни разу, до сегодняшнего дня.
При этом, несмотря на вполне естественную усталость от всех сегодняшних событий, Рикард чувствовал приятное возбуждение от драки. Именно жажда этого ощущения и заставляет людей отправляться на поиски приключений. Тот Рикард, который был дома, пришел бы в ужас, обнаружив, что события, подобные только что случившемуся, могут доставить ему удовольствие. Тем не менее способность испытывать такие чувства могла оказаться решающей здесь, на Колтри, где то и дело возникали ситуации, в которых определялись вопросы жизни и смерти. Хищники всегда выбирают самую слабую из возможных жертв, а если он будет наслаждаться опасностью, это заставит его выглядеть более сильным и менее уязвимым в глазах врагов.
Чувствуя себя более уверенно, чем, возможно, следовало бы, Рикард пошел обратно к перекрестку. Он, похоже, был в одном из тех районов города, которые не соответствовали карте. Единственное, что он мог сейчас сделать, это, стараясь придерживаться общего направления к порту, идти туда с максимальной скоростью, которую могли позволить его усталые ноги, выбирая наиболее людные улицы. В конце концов, одно дело – наслаждаться случайно возникшей опасной ситуацией, и совсем другое – бездумно подвергать себя опасности, как это уже много раз случалась.
Было уже далеко за полдень, когда он вышел на одну из улиц, которая была изображена на карте. Он следовал в правильном направлении, но до гостиницы оставалось еще несколько часов ходьбы. Рикард сунул карту обратно в карман и, подняв глаза, увидел Емет Закроян. Небрежно отставив в сторону правую ногу и скрестив на груди руки, она стояла прямо перед ним. На ней была «кожа», на бедре – неизменная кобура, из которой выглядывал пятимиллиметровый сороказарядный автоматический пистолет.
– Вы так ничему и не научились,– сказала она.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Глупости. Вы разговаривали с боссом Бедиком.
– Да. Ночной портье в моей гостинице считает, что он мог знать моего отца.
– Никому нет никакого дела до вашего отца, о котором здесь никто ничего не слыхал. Но Сольвею не нравится, что вы продолжаете совать свой нос в его личные дела.
– Пойдите и спросите Бедика, о чем я с ним разговаривал,– ответил Рикард, стараясь сдержать закипавший в нем гнев.
Теперь, когда он знал, в чем заключались эти «личные дела», становилось понятным, почему Сольвей стремился сохранить их в тайне. Если бы кто-нибудь из других миров Федерации узнал, что он основательно грел руки на экспорте балктеплайна, Сольвей немедленно был бы арестован. Попытка сбежать на поверхность Колтри в данном случае не помогла бы. Колтри была убежищем лишь постольку, поскольку это устраивало все заинтересованные стороны. Если бы федеральное правительство действительно захотело арестовать Сольвея, за ним бы последовали и сюда.
– Я не собираюсь терять время на разговоры с Бедиком,– ответила между тем Закроян.– Я вообще больше не собираюсь терять время. Вас уже предупреждали на станции, но вы решили не обращать на это внимания. Вас отправили сюда, и вы опять принялись за свое. Сольвею вы изрядно надоели, и я с огромным удовольствием положу конец всей этой истории.
– Подождите, подождите минуточку,– рефлекторно защитным движением Рикард поднял кверху руки и сделал шаг назад.– Вы шли за мной по пятам и, должно быть, разговаривали с теми же людьми, что и я. Разве они не подтвердили то, что я вам сейчас сказал?
– Это подтверждает лишь то, что вы придумали очень занимательную историю для прикрытия, но она ничего не доказывает. Теперь продолжим: хотите ли вы, чтобы это произошло здесь, на людях, или же пройдем в какое-нибудь более спокойное местечко?
– Почему вы не прислушиваетесь к доводам рассудка?
– Доводы рассудка не имеют никакого отношения к нашему делу.– Она развернула плечи, и ее ладонь опустилась на рукоятку пистолета.
Рикард вздохнул: все, что он мог сейчас сделать,– это попытаться выиграть немного времени.
– Пойдемте,– сказал он.
Закроян указала направление, Рикард пошел впереди, она последовала за ним.
Они продолжали двигаться по направлению к порту, но через пару кварталов Закроян взяла Рикарда за локоть и заставила свернуть в какой-то двор. У него еще не было никакого плана спасения, но он не собирался дать ей себя убить безо всякого сопротивления, пусть даже чисто символического.
Со двора они попали в какой-то полутемный коридор, в который выходили идущие куда-то вверх ступеньки, прошли мимо лестницы и оказались в коридоре, ведущем в другую часть здания. Пройдя его до конца, Закроян открыла дверь и вытолкнула Рикарда в узкий проход. Все так же подталкивая его, она заставила его проследовать на широкую площадку, на которую выходили еще две двери.
Если Рикард собирался оказать сопротивление, то сейчас, похоже, время для этого наступило. Единственная трудность заключалась в том, что Закроян была слишком настороже и могла уложить его раньше, чем он сделает хотя бы шаг в ее направлении. Грубо толкнув его к стене, она вытащила пистолет. Рикард приготовился к прыжку, но в этот момент открылась одна из дверей. Из нее вышел Леонид Польский.
На мгновение все застыли на месте. Такой поворот событий явно застал Закроян врасплох, но пистолет ее даже не дрогнул. Рикард от неожиданности забыл о том, что мгновение назад собирался сделать. Польский также взирал на них с некоторым удивлением.
– Маленькое убийство на заднем дворе? – вежливо поинтересовался он.
– Это не ваше дело,– бесцветным голосом ответила Закроян.
– Разумеется, нет. Как твои дела, малыш? – спросил он, обращаясь к Рикарду.
– Еще пару минут назад все было как нельзя лучше.
– Мне кажется, она не доверяет городу сделать эту работу вместо нее. Почему вы не оставите все как есть, Закроян?
– Я уже сказала – это вас не касается.
– Теперь касается – поскольку я здесь. Если вам хочется стрелять в людей, делайте это, пока меня нет поблизости.
– Если бы вы занимались своими собственными делами, я бы могла это сделать.
Пистолет Закроян все еще был нацелен в грудь Рикарда. Чтобы выстрелить в Польского, ей нужно было повернуться на девяносто градусов. С другой стороны, он был одет как турист и никакого оружия при нем видно не было. Если бы Закроян повернулась, ему бы пришлось срочно откуда-то его вытащить.
Несколько мгновений Закроян оценивала создавшееся положение, затем медленно опустила пистолет и осторожно вложила его назад в кобуру. Только после этого она повернулась лицом к полицейскому.
Впрочем, его бесило скорее не это, а то, каким идиотом он себя показал. Он с силой вдавил костяшки пальцев в шрам на ладони правой руки и некоторое время созерцал образ концентрических окружностей, которые, впрочем, так толком и не оформились перед его глазами.
Он очень устал, проделав пешком этот долгий путь, чтобы добраться до куполов шахт, и теперь ему предстояло проделать этот же путь в обратном направлении, чтобы вернуться в гостиницу. И нужно было торопиться, если он хотел успеть до наступления темноты.
Утром он спрашивал женщину-портье относительно такси, но та только рассмеялась.
– Какой идиот,– сказала она,– будет рисковать, занимаясь подобным бизнесом в таком мире, как этот?
Затем он спросил ее, как можно взять машину напрокат, но оказалось, что это стоило столько же, сколько и покупка оной, а цены на машины здесь были очень высокие. После этого Рикард пошел пешком.
Тем не менее нельзя было сказать, что усилия этого дня оказались потраченными совсем уж впустую, Резкая перемена настроения Бедика от вежливого, хотя и снисходительного, любопытства к холодной, почти физически ощутимой отстраненности определенно свидетельствовала о том, что имя Арина Брета что-то для него значило, хотя сам он и утверждал обратное. Его отец должен был оставить о себе довольно яркое воспоминание, чтобы сейчас, одиннадцать лет спустя, одно упоминание его имени вызвало такую сильную реакцию. Следовательно, о нем должны помнить и другие люди.
Если бы Арин Брет умер одиннадцать лет назад, Бедик просто сказал бы об этом, а не стал бы прерывать разговор практически на полуслове, как будто пытаясь что-то скрыть, какие бы чувства он при этом ни испытывал по отношению к Рикарду или к его отцу. А что было ему скрывать, кроме того факта, что Арин Брет все еще жив?
Эта мысль привела Рикарда в состояние такого возбуждения, что он прошел не менее полудюжины кварталов, прежде чем сообразил, что и сам не знает, куда это он так стремительно направляется. Остановившись у следующего перекрестка, он вытащил карту и попытался определить свое местонахождение.
В это время сзади подошли двое мужчин и, взяв Рикарда под руки, последовали с ним к повороту в ближайший переулок. Несколько мгновений ошарашенный Рикард покорно позволял им себя тащить. Затем в голове у него что-то щелкнуло. Отец его никогда бы не смирился с подобным поворотом событий.
Он остановился настолько резко, что продолжавших движение и так и не отпустивших его рук колтрян занесло вперед и развернуло к нему лицом. Их хватка несколько ослабла. Воспользовавшись этим, Рикард резким движением освободился и нанес сильный удар правой по лицу одного из противников. Не давая им опомниться, он левой, почти не глядя, коротко ткнул второго куда-то в область челюсти, развернулся и, не задерживаясь, чтобы посмотреть, удастся ли им удержаться на ногах, стремглав бросился наутек.
Отбежав на безопасное расстояние, он обернулся и увидел, что неудавшиеся грабители с некоторым усилием отделяют себя от тротуара. Лица их выражали смесь злобы и смущения. Не сказав ни слова, они развернулись и быстро зашагали прочь.
Сердце Рикарда бешено колотилось в груди, руки его онемели. Итак, он опять подвергся нападению и опять среагировал именно так, как того требовали обстоятельства. Это говорило о том, что в нем было гораздо больше от отца, чем он думал раньше. Его отрицательное впечатление о периоде жизни на Горсхоме сформировалось, по всей видимости, под влиянием той одержимости отрицать все связанное с именем отца, которая тогда им владела. Почему-то эта мысль доставила Рикарду удовольствие.
Что ни говори, он был сыном своего отца, и не только в чисто биологическом смысле. Сам не давая себе в том отчета, он многое от него перенял и многому у него научился в первые тринадцать лет своей жизни, когда разинув рот слушал его рассказы и пытался подражать его манере поведения. И если не считать Горсхом, где он был еще слишком юным, ему ни разу не представился случай применить полученные знания на деле. Ни разу, до сегодняшнего дня.
При этом, несмотря на вполне естественную усталость от всех сегодняшних событий, Рикард чувствовал приятное возбуждение от драки. Именно жажда этого ощущения и заставляет людей отправляться на поиски приключений. Тот Рикард, который был дома, пришел бы в ужас, обнаружив, что события, подобные только что случившемуся, могут доставить ему удовольствие. Тем не менее способность испытывать такие чувства могла оказаться решающей здесь, на Колтри, где то и дело возникали ситуации, в которых определялись вопросы жизни и смерти. Хищники всегда выбирают самую слабую из возможных жертв, а если он будет наслаждаться опасностью, это заставит его выглядеть более сильным и менее уязвимым в глазах врагов.
Чувствуя себя более уверенно, чем, возможно, следовало бы, Рикард пошел обратно к перекрестку. Он, похоже, был в одном из тех районов города, которые не соответствовали карте. Единственное, что он мог сейчас сделать, это, стараясь придерживаться общего направления к порту, идти туда с максимальной скоростью, которую могли позволить его усталые ноги, выбирая наиболее людные улицы. В конце концов, одно дело – наслаждаться случайно возникшей опасной ситуацией, и совсем другое – бездумно подвергать себя опасности, как это уже много раз случалась.
Было уже далеко за полдень, когда он вышел на одну из улиц, которая была изображена на карте. Он следовал в правильном направлении, но до гостиницы оставалось еще несколько часов ходьбы. Рикард сунул карту обратно в карман и, подняв глаза, увидел Емет Закроян. Небрежно отставив в сторону правую ногу и скрестив на груди руки, она стояла прямо перед ним. На ней была «кожа», на бедре – неизменная кобура, из которой выглядывал пятимиллиметровый сороказарядный автоматический пистолет.
– Вы так ничему и не научились,– сказала она.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Глупости. Вы разговаривали с боссом Бедиком.
– Да. Ночной портье в моей гостинице считает, что он мог знать моего отца.
– Никому нет никакого дела до вашего отца, о котором здесь никто ничего не слыхал. Но Сольвею не нравится, что вы продолжаете совать свой нос в его личные дела.
– Пойдите и спросите Бедика, о чем я с ним разговаривал,– ответил Рикард, стараясь сдержать закипавший в нем гнев.
Теперь, когда он знал, в чем заключались эти «личные дела», становилось понятным, почему Сольвей стремился сохранить их в тайне. Если бы кто-нибудь из других миров Федерации узнал, что он основательно грел руки на экспорте балктеплайна, Сольвей немедленно был бы арестован. Попытка сбежать на поверхность Колтри в данном случае не помогла бы. Колтри была убежищем лишь постольку, поскольку это устраивало все заинтересованные стороны. Если бы федеральное правительство действительно захотело арестовать Сольвея, за ним бы последовали и сюда.
– Я не собираюсь терять время на разговоры с Бедиком,– ответила между тем Закроян.– Я вообще больше не собираюсь терять время. Вас уже предупреждали на станции, но вы решили не обращать на это внимания. Вас отправили сюда, и вы опять принялись за свое. Сольвею вы изрядно надоели, и я с огромным удовольствием положу конец всей этой истории.
– Подождите, подождите минуточку,– рефлекторно защитным движением Рикард поднял кверху руки и сделал шаг назад.– Вы шли за мной по пятам и, должно быть, разговаривали с теми же людьми, что и я. Разве они не подтвердили то, что я вам сейчас сказал?
– Это подтверждает лишь то, что вы придумали очень занимательную историю для прикрытия, но она ничего не доказывает. Теперь продолжим: хотите ли вы, чтобы это произошло здесь, на людях, или же пройдем в какое-нибудь более спокойное местечко?
– Почему вы не прислушиваетесь к доводам рассудка?
– Доводы рассудка не имеют никакого отношения к нашему делу.– Она развернула плечи, и ее ладонь опустилась на рукоятку пистолета.
Рикард вздохнул: все, что он мог сейчас сделать,– это попытаться выиграть немного времени.
– Пойдемте,– сказал он.
Закроян указала направление, Рикард пошел впереди, она последовала за ним.
Они продолжали двигаться по направлению к порту, но через пару кварталов Закроян взяла Рикарда за локоть и заставила свернуть в какой-то двор. У него еще не было никакого плана спасения, но он не собирался дать ей себя убить безо всякого сопротивления, пусть даже чисто символического.
Со двора они попали в какой-то полутемный коридор, в который выходили идущие куда-то вверх ступеньки, прошли мимо лестницы и оказались в коридоре, ведущем в другую часть здания. Пройдя его до конца, Закроян открыла дверь и вытолкнула Рикарда в узкий проход. Все так же подталкивая его, она заставила его проследовать на широкую площадку, на которую выходили еще две двери.
Если Рикард собирался оказать сопротивление, то сейчас, похоже, время для этого наступило. Единственная трудность заключалась в том, что Закроян была слишком настороже и могла уложить его раньше, чем он сделает хотя бы шаг в ее направлении. Грубо толкнув его к стене, она вытащила пистолет. Рикард приготовился к прыжку, но в этот момент открылась одна из дверей. Из нее вышел Леонид Польский.
На мгновение все застыли на месте. Такой поворот событий явно застал Закроян врасплох, но пистолет ее даже не дрогнул. Рикард от неожиданности забыл о том, что мгновение назад собирался сделать. Польский также взирал на них с некоторым удивлением.
– Маленькое убийство на заднем дворе? – вежливо поинтересовался он.
– Это не ваше дело,– бесцветным голосом ответила Закроян.
– Разумеется, нет. Как твои дела, малыш? – спросил он, обращаясь к Рикарду.
– Еще пару минут назад все было как нельзя лучше.
– Мне кажется, она не доверяет городу сделать эту работу вместо нее. Почему вы не оставите все как есть, Закроян?
– Я уже сказала – это вас не касается.
– Теперь касается – поскольку я здесь. Если вам хочется стрелять в людей, делайте это, пока меня нет поблизости.
– Если бы вы занимались своими собственными делами, я бы могла это сделать.
Пистолет Закроян все еще был нацелен в грудь Рикарда. Чтобы выстрелить в Польского, ей нужно было повернуться на девяносто градусов. С другой стороны, он был одет как турист и никакого оружия при нем видно не было. Если бы Закроян повернулась, ему бы пришлось срочно откуда-то его вытащить.
Несколько мгновений Закроян оценивала создавшееся положение, затем медленно опустила пистолет и осторожно вложила его назад в кобуру. Только после этого она повернулась лицом к полицейскому.