Страница:
Одни гранаты разрывались, другие нет, и Исудзу проклял себя за то, что
закупил бракованное китайское оружие. Было значительно легче купить его на
черном рынке в Гонконге, чем выпустить аналоги силами Нишитцу. Неверный ход.
Вся операция, как он внезапно понял, была одной большой ошибкой.
Джиро Исудзу был готов к смерти - этого требовала верность Немуро
Нишитцу, любовь к родине. Он мог спокойно встретить смерть, но не поражение.
Схватив снайперскую винтовку, он присел перед распахнутым окном и
прицелился в надвигающуюся фигуру. Вскоре он уже опустошил всю обойму, но
единственным результатом стало лишь то, что существо с горящим на опаленном
солнцем лице яростным взглядом повернуло голову и посмотрело на него.
Растрескавшиеся губы сложились в некое подобие хитрой усмешки, которая,
казалось, говорила: "Когда я покончу с этой мелюзгой, дойдет очередь и до
тебя".
Джиро Исудзу решил оставить свои попытки и, опустив винтовку,
прокричал:
- Кто ты? Чего ты хочешь?
В ответ ему раздался похожий на раскаты грома голос, произнесший
единственное слово: "Тебя".
- Но почему? Чем я разгневал тебя, демон?
- Ты пробудил меня от длившегося целую вечность забытья. Теперь я не
смогу заснуть, пока не сотру твои кости в порошок, японец
Отшатнувшись, Исудзу с грохотом захлопнул окно. Он больше не мог
смотреть на эту кровавую бойню. Единственной надеждой на спасение было
бегство.
Не глядя на своего наставника и командира, трясущегося в лихорадочном
ознобе, Джиро Исудзу бросился к двери, но, уже взявшись за ручку, застыл на
месте. Он услышал то, чего так боялся - высоко в небе мерно гудел тяжелый
бомбардировщик. И тогда Исудзу понял, что все кончено.
На негнущихся ногах он вернулся в кабинет и опустился на ковер.
Потянувшись за мечом, уже много лет переходившим в его семье из поколения в
поколение, Джиро вынул его из ножен и разорвал на себе рубашку, обнажив
живот. Времени на слова, сожаления и прочие церемонии уже не было. Он
приставил острие меча к боку и замер, приготовясь сделать мгновенный широкий
разрез, который сразу вспорет внутренности. Ему оставалось лишь надеяться,
что смерть наступит прежде, чем волна ядерного взрыва сотрет его с лица
земли. Лучше умереть от собственной руки, чем от удара, нанесенного врагом.
Когда Джиро издал последний клич японского воина, звуки схватки за
окном внезапно стихли, и через мгновение раздался голос, сказавший: "Я
иду за тобой, японец".
Не выдержав, Джиро Исудзу разразился бессильными рыданиями - руки его
дрожали так сильно, что он не мог уже правильно держать меч. Отцепив с пояса
гранату, он зубами рванул чеку. Прошло несколько мгновений, но ничего не
произошло. Это была пустышка. А за окнами здания Джиро услышал, как трещит
дверь под ударами демона, принявшего человеческое обличье.
- Ты опоздал, - тихо проговорил Исудзу, когда тот вошел в кабинет. -
Через мгновение нас обоих сметет ядерный шквал.
- Одного мгновения достаточно, чтобы убить человека тысячи раз,
- насмешливо проговорил демон.
- Как зовут тебя, о демон?
- Меня? - спросило, приближаясь, существо. В чертах его лица
проступало что-то неуловимо европейское, почти знакомое, как будто Джиро уже
видел его когда-то, еще до того, как съемки превратились в войну. Это был не
Бронзини, и не человек по имени Санни Джо. А затем демон назвал свое имя, и
Джиро Исудзу перестало интересовать, кому принадлежит его земная оболочка.
- Я Шива, Дестроер, несущий смерть и разрушающий миры.
Танец смерти, с ужасом вспомнил Исудзу. Шива. Восточное божество,
танцующее в знак сменяющих друг друга созидания и разрушения.
Джиро Исудзу не знал, как он вызвал древнее индийское божество, но, тем
не менее, ему удалось это сделать. Склонив голову, он произнес слова,
которые, казалось, никогда не должны были слететь с его губ.
- Я сдаюсь, - проговорил Джиро Исудзу, когда на него упала несущая
холод смерти тень.
Билл "Санни Джо" Роум был немало удивлен тем, что на шоссе не оказалось
ни одного блокпоста. Когда они въехали в город, на улицах не было видно ни
единого танка, хотя откуда-то из центра доносились звуки канонады.
- Что-то случилось, - проговорил он, петляя по окраинным улицам. -
Глядите, это американцы, и они вооружены!
Внезапно стоявшие кучкой горожане бросились бежать, стреляя на ходу.
Впереди, прижимаясь к стене одного из домов, крался одинокий японский
солдат. Увидев, что его заметили, он нырнул в ближайший двор, но успел
добежать лишь до середины, и упал, скошенный автоматной очередью.
- У нас нет времени, чтобы глазеть на них, - поспешно проговорил Чиун.
- Нужно добраться до телестудии.
- Слушайте, - вставила Шерил, - даже если нам каким-то чудом удастся
туда добраться, там наверняка полно охраны.
- Охраной займусь я.
Судя по тону, Чиун ничуть не был обеспокоен.
- И что тогда? - спросила Шерил, глядя на горевшие по сторонам костры.
- Допустим, я выйду в эфир, и что же мне говорить? Что мы снимали фильм, а
потом съемки вышли из под контроля?
- Если ты не выступишь по телевидению, будут сброшены бомбы.
- Просто не верится, что наше правительство способно бомбить
собственный город. Такого не может быть!
- Можешь поверить мне на слово, - отозвался Билл Роум, закладывая
крутой вираж и стараясь удержать машину на дороге, - во время войны
случается и не такое.
- И все-таки, это невозможно. Мы всего лишь приехали на съемки...
- Прекрасная Елена тоже была всего лишь женщиной, - назидательно
проговорил Чиун, - и тем не менее, из-за нее погибло множество людей, и пал
целый город.
- Мы правильно едем? - поинтересовался Роум, объезжая подбитый танк. То
и дело им попадались фонари, с которых свисали тела. Но это были уже японцы.
- Да, следующий поворот направо. Это Саут-Пасифик. Поезжайте прямо по
ней, я скажу, где остановиться.
Не снижая скорости, они вписались в поворот. На этот раз "Ниндзя"
удержался на дороге, но, тем не менее, бешено вихлял.
- Даже не знаю, зачем им было создавать себе такие сложности, -
прорычал Роум.
- Что ты хочешь этим сказать? - поинтересовался Чиун.
- Они бы убили куда больше американцев, если бы продавали эту дрянь на
колесах подешевле.
- Лучше смотри на дорогу! От нас теперь зависит судьба этого города и
всех его обитателей.
- Думаю, это уже не важно, - с ужасом в голосе проговорила Шерил. -
Прислушайтесь.
- Не обращай внимания, нужно ехать еще быстрее, - приказал Чиун Роуму.
- Что? - переспросил Санни Джо, и тут, наконец, услышал то, о чем
говорила Шерил.
Откуда издалека донесся глухой гул двигателей. Звук был ниже и хриплее,
чем у пассажирского самолета.
- Неужели это... - начал было Роум.
- Вперед, - только и ответил Чиун.
До отказа нажав на газ, Роум резко повернул налево, и чуть не
столкнулся с несшимся по встречной полосе Бартоломью Бронзини.
- Барт! - закричал Билл Роум, глядя, как Бронзини пытается выбраться
из-под придавившего его "Харли-Дэвидсона". - Он смог бы нам помочь.
- Не обращай на него внимания, - отрезал Чиун.
- Нет, постойте, - вступилась Шерил. - Неужели вы не понимаете? Все
знают, кто такой Бронзини. Если его лицо появится в кадре, ему поверят.
- Ты права, - признал Чиун.
- Барт! - еще раз крикнул Билл Роум. - На объяснения нет времени.
Залезай в машину!
Не выпуская из рук автомата, Бронзини забрался на заднее сиденье.
- Куда мы едем? - спросил он, возбужденно оглядываясь по сторонам.
- На телестудию, - объяснила Шерил. - Они собираются бомбить город.
- Проклятые япошки! - сплюнул Бронзини.
- Да нет же, американцы! В этом и состоял весь план Нишитцу. Если вы
выступите по телевидению, возможно, нам удастся это предотвратить.
- Быстрее, вперед! - вскричал Бронзини, слыша, как небо наполняет
унылый гул двигателей приближающегося бомбардировщика.
Телестудия канала К.И.М.А. охранялась весьма посредственно. Бронзини
зашел с главного входа, то и дело давая короткие очереди, а когда кончились
патроны, пустил в ход штык.
Хотя японцы и были хорошо обучены военному делу, вид самого грозного
героя киноэкрана, с боевым кличем несущегося на них, напугал их до смерти.
Побросав оружие, они бросились наутек.
Уйти не удалось ни одному. На выходе японцев встречал Мастер Синанджу.
Его длинные ногти сверкали, когда он наносил удар за ударом, переступая
через бездыханные тела противников.
Шерил провела их в главную студию.
- Я была всего лишь суфлером за кадром, - сказала она, берясь за одну
из камер, - но много раз видела, как это делается. Санни Джо, проверь, идет
ли изображение на мониторы.
Роум поспешил в аппаратную, а Шерил тем временем навела камеру на
покрытого потом вперемешку с кровью Бронзини.
- С левой стороны я гораздо симпатичнее, - заметил тот.
- На одном из экранов лицо Барта! - донесся до них голос Роума.
- Отлично, мы в эфире.
Бронзини повернулся к камере и чуть хриплым, ровным голосом начал:
- Говорит Бартоломью Бронзини. Прежде всего, мне хотелось бы принести
американскому народу извинения за...
- На эту ерунду у нас нет времени, - резко оборвал его Чиун. - Скажите
им, что опасность миновала.
- Черт побери, все сразу хотят стать режиссерами! - прорычал Бронзини в
сторону, но подчинился. - Я нахожусь в студии телеканала К.И.М.А. в Юме,
штат Аризона. Чрезвычайное положение в городе отменяется. Японцы уже
отступают. Я обращаюсь к правительству Соединенных Штатов и прошу прислать
рэйнджеров, морскую пехоту, черт, да хотя бы бойскаутов! Мы заставили
японцев отступить. Повторяю, чрезвычайное положение отменяется.
Высоко в небе, гул бомбардировщика становился все сильнее.
- Вы уверены, что эта штука работает? - испуганно спросил Бронзини.
- Не останавливайтесь! - прокричала в ответ Шерил.
- Это не провокация, - снова заговорил в камеру Бронзини. - Самое
страшное уже позади. Нам нужна помощь, чтобы покончить с захватчиками раз и
навсегда, но жители Юмы уже сражаются на улицах. Город в руках американцев.
Все кончено. Главное, постарайтесь не принимать поспешных решений, о'кей?
От рева бомбардировщика задрожали стены, и трое стоявших в студии
задрали головы, как будто сквозь толстый потолок можно было разглядеть этот
самолет, один из самых грозных во всех американских ВВС.
- Как вы думаете, - сказал Бронзини, может быть нам присесть, и закрыть
голову руками, как в детстве?
Всем было не до смеха, но и садиться на корточки никто не стал.
Казалось рев двигателей уже не мог стать громче, но через мгновение он
усилился и стал просто нестерпимым.
- По-моему, у нас ничего не вышло, - прошептала Шерил, кусая губы.
- Говорят, - донесся отстраненный голос Билла Роума, - во время взрыва
ничего не успеваешь почувствовать.
Все нараставший звук дошел до наивысшей точки и затем начал понемногу
стихать.
- Он удаляется, - моля Бога, чтобы это оказалось правдой, проговорила
Шерил.
- Радоваться еще рано, - отозвался Бронзини. - Эта штуковина падает
довольно долго.
Поползли томительные секунды ожидания. Через пять минут Бронзини шумно
перевел дыхание.
- Похоже, фокус нам все-таки удался, - сказал он, до конца еще не веря
в собственные слова.
Из аппаратной вышел Билл Роум.
- А вы как считаете, вождь? - спросил он, обращаясь к Мастеру Синанджу.
В ту же секунду где-то вдалеке снова началась ожесточенная танковая
пальба.
- Я знаю, что дело еще не доведено до конца. Идемте!
Следом за Мастером Синанджу, они направились к выходу из студии,
стараясь удержать еще не прошедшую нервную дрожь.
Джиро Исудзу отступил назад, не в силах отвести глаз от того, кто
называл себя Шивой. Исудзу был как кролик под гипнотизирующим взглядом
удава.
Шива сделал еще один шаг, и его холодная, неземная тень упала на
кушетку, где в беспамятстве лежал Немуро Нишитцу. Джиро охватил такой ужас,
что он сделал вещь, которая еще час назад была бы для него совершенно
немыслимой.
- Вот! - выкрикнул он. - Вот тот, кого ты ищешь. Это был его план, не
мой. Я - всего лишь солдат.
Шива остановился и повернул голову, так что свет упал на его покрытую
ужасными синяками шею. Нагнувшись, он дотронулся до лба Немуро Нишитцу, все
с тем же непроницаемым выражением на истощенном лице.
- Он уже получил отмщение от человека, который мне хорошо знаком, -
произнес наконец демон по имени Шива. - Его я оставляю наедине с собственной
смертью, а твоей займусь сам.
И Шива надвинулся на Джиро Исудзу. Бежать было некуда, за спиной была
лишь стена с повисшим на ней японским флагом. И тогда Джиро, закрыв голову
руками, бросился в открытое окно.
Он приземлился на лежавшую внизу груду трупов, прокатившись, вскочил на
ноги и продолжал бежать. Он не оглядывался - Джиро Исудзу знал, что демон по
имени Шивы будет преследовать его, идя той же безжалостной, спокойной
походкой, словно говоря: "Беги же, ничтожный смертный, все равно от меня
тебе не уйти, ведь я сам Шива. Я никогда не устану, никогда не сдамся, пока
не сокрушу твои хрупкие кости."
Спотыкаясь, Джиро бежал по Первой улице, мимо искореженных танков,
мертвых тел, которые когда-то были Императорскими Оккупационными Войсками,
зная, что пешком ему от Шивы не уйти. Внезапно на глаза ему попался джип
"Нишитцу Ниндзя", и Исудзу бросился к нему. Ключи все еще торчали в замке
зажигания, а водитель-японец распластался на переднем сиденье, и во лбу у
него, в том месте, куда ударил палец демона, зияла окровавленная дыра.
Отпихнув труп в сторону, Джиро повернул ключ. К его облегчению, машина
завелась.
Он гнал что есть силы, и, только проехав шесть кварталов, позволил себе
взглянуть в зеркало заднего вида. Далеко позади, в конце улицы, из здания
мэрии, ужасный, словно посланец ада, появился Шива. Прибавив еще скорости,
Исудзу снова переключил все свое внимание на дорогу.
Он заметил, что вылетел на перекресток, слишком поздно. В то же
мгновение у Джиро возникла в голове мысль, что нужно обязательно свернуть
влево, и он, почти не притормозив, резко выкрутил руль. Накренившийся
"Ниндзя" встал на два колеса, и Джиро, больше всего на свете хотевший уйти
от идущего за ним по пятам демона, тоже наклонился влево. Его веса хватило,
чтобы джип потерял равновесие.
"Ниндзя" перевернулся и понесся вперед на крыше, словно пущенные с горы
санки. По дороге он снес почтовый ящик, и, врезавшись в пожарный кран,
остановился.
Джиро Исудзу выбрался из машины, и, хромая, пошел вперед. На этот раз
он то и дело оглядывался. Где-то впереди он услышал характерное лязганье
гусениц и шум танковых двигателей. Превозмогая боль в ноге, он пошел
быстрее.
Мастер Синанджу, ведя за собой Бронзини, Билла Роума и Шерил, вышел из
телестудии на улицу. Не успели они сделать и нескольких шагов, как из-за
угла выехали два Т-62. Танки двигались задним ходом, их орудия то и дело
поворачивались, как будто целясь в невидимого преследователя.
На лице Бартоломью Бронзини тотчас же появилась хищная ухмылка. Вынув
из-за пояса гранату, он двинулся к ближайшему танку.
- Куда, ты, черт побери? - крикнул ему вслед Билл Роума.
Не оборачиваясь, Бронзини бросил в ответ:
- Ты что, издеваешься? Я же звезда этого фильма, забыл?
Разбежавшись, Бронзини спереди запрыгнул на броню и на четвереньках
взобрался на башню. Вырвав чеку, он бросил гранату в люк и, словно кошка,
соскользнул вниз.
Из башни вырвалось пламя, и через секунду повалил густой дым.
Потерявший управление Т-62 некоторое время продолжал еще пятится назад,
затем вильнул в сторону и въехал в витрину аптеки.
Обернувшись, Бронзини отвесил издевательский поклон.
- А теперь, - объявил он, - следующий номер.
В этот момент из-за поворота показался, припадая на левую ногу, Джиро
Исудзу. Заметив его, Бронзини тут же развернулся.
- Ай-яй-яй, глядите-ка, а вот и мой старый приятель Джиро! - радушно
проговорил он, отцепляя от пояса очередную гранату и бросая тому под ноги.
- Бронзини! - закричал Билл Роум, - не будь идиотом! Это тебе не
съемочная площадка!
Билл бросился было вперед, но Чиун поймал его за рукав.
- Нет, - сказал он, - оставь его. Если этому человеку суждено умереть
сегодня, по крайней мере, это будет лучше, чем бесславная кончина Александра
Македонского.
Джиро Исудзу не заметил, предмета, который Бронзини бросил ему под ноги
- он был слишком поглощен, глядя на ту сторону улицы, откуда только что
появился. Башмаком он нечаянно задел гранату, отбросив ее в сторону, но
взрыва не последовало.
- Черт! - воскликнул Бронзини, доставая новую.
И в то же мгновение из-за угла показался молчаливый безжалостный
призрак.
- Римо! - закричала Шерил, возбужденно показывая на него. - Смотрите,
это же Римо! Он жив!
Но Мастер Синанджу, заметив синеву, густо лежащую на шее появившегося
человека, проговорил:
- Нет, это не он. Тот, кто перед нами, вселился в его истерзанную плоть
и сломанные кости, но это не Римо.
- Что за ерунда! - оборвала его Шерил. - Конечно, это он. Пустите, я
приведу его!
- Вождь прав, - заметил Билл Роум, удерживая ее. - Римо не пережил бы
такого падения.
- Барт, назад! Не приближайся к нему! - повысив голос, прокричал он.
- Джиро - щенок, я справлюсь с ним, - рассмеялся в ответ Бронзини.
- Я не о нем! - закричал Роум.
Они отвлеклись всего лишь на мгновение, но для Джиро Исудзу этого
оказалось достаточно, чтобы догнать единственный уцелевший танк. Ухватившись
руками за стойку на броне, он повис на ней, и танк потащил его за собой.
Ботинки Джиро волочились по земле, он чувствовал себя почти что мертвым.
Немного переведя дыхание, Исудзу ухитрился вскарабкаться на башню и неловко
соскользнул в открытый люк.
- Держись, Джиро, детка! - прокричал Бронзини, не замечая
приближающегося беспощадного призрака. - Впереди наш совместный выход!
Выдернув чеку очередной гранаты, Бронзини метнул ее в люк и спрыгнул с
танка. Ничего не произошло. Потянувшись к поясу, он принялся нашаривать
новую, но, судя по разочарованному выражению лица, гранаты у него кончились.
Тогда он выхватил из-за голенища штык и, зажав его в зубах, бросился следом
за отъезжающей машиной с каким-то жутковатым весельем во взгляде.
Он запрыгнул в люк ровно в тот момент, когда башня повернулась в
сторону изможденной фигуры Шивы, а дуло орудия застыло, нацелившись прямо
ему в грудь. Из танка донесся рычащий голос Исудзу, выкрикнувший какой-то
приказ. Танк застыл на месте в каких-нибудь нескольких сантиметрах от лица
Шивы. Опаленные красные руки потянулись к орудию и крепко обхватили ствол.
Из башни послышались звуки схватки - удары кулаков, крики, тонкий визг
и характерный звук лезвия, рассекающего плоть. Перекрывая этот шум, раздался
голос Бронзини, приговаривающий:
- Вот, ну-ка, отведай!
Руки Шивы сжались, и дуло орудия, подчиняясь силе, действующей в унисон
со всей вселенной, дрогнуло. Это был всего лишь металл, заскрежетавший под
напором рук призрака.
Из танка послышалась короткая команда, и Чиун, понявший, что произойдет
в следующую секунду, увлек Шерил и Роума обратно в здание студии и толкнул
их на пол. Раздался оглушительный взрыв, от которого во всех близлежащих
домах повылетали стекла. Воздух, словно невидимый колокол, загудел, а через
секунду на землю с грохотом опустилась подброшенная взорвавшимся внутри
снарядом башня танка. Он расплющила то, что еще оставалось от стальной
машины, обрушившись на нее, как молот на наковальню. В наступившей затем
пронзительной тишине было слышно лишь потрескивание пламени.
Чиун поднялся с покрытого ковром пола студии, стряхивая с рукавов
кимоно осколки, и шагнул наружу. В чертах его испещренного морщинами лица
явственно читалось беспокойство.
От танка осталась лишь груда пылающих обломков, а рядом с ней стояла
фигура, один взгляд на которую наводил неописуемый ужас. Отблески пламени на
застывшем лице Шивы. казались порождением адского пламени, и в следующее
мгновение Чиун увидел, как его фигура шагнула к дымящейся глыбе, которая
была когда-то танком Т-62, и нагнулась. Руки, не обращая внимания на жар,
идущий от раскаленного металла, принялись рвать его, пока на свет не
появилось нечто, с виду напоминавшее почерневший гранат, если бы не зиявший,
как рваная рана, оскал зубов.
Шива-Дестроер приподнял голову над обломками, и вслед за ней показалось
обуглившееся тело. Сосредоточенно и безжалостно Шива принялся раздирать труп
на части, срывая кожу, круша кости и перемалывая их в пыль. Уничтожая
останки Джиро Исудзу, он, не переставая, исполнял все тот же ужасающий танец
смерти.
Наконец, он взял обеими голову Джиро и поднес ее к лицу.
- Я низвергаю тебя в пучину ада, японец! - проревел Шива, и сжав
ладони, смял хрустнувший под его пальцами череп.
- Вот та судьба, что ожидает врагов Синанджу! - громко
проговорил Чиун.
Уронив на землю то немногое, что оставалось от человека по имени Джиро
Исудзу, Шива медленно обернулся, и обратил горящий холодным пламенем взор на
Мастера Синанджу. И Чиун шагнул навстречу Дестроеру.
Изо рта человека, в котором с трудом можно было узнать Римо Уильямса,
раздался ровный, безжизненный голос:
- Так свершилось моя месть.
Чиун склонился в глубоком поклоне.
- Теперь, когда ты закончил, я требую вернуть мне сына.
- Поосторожней выбирай слова, обращаясь ко мне, кореец! Ты видишь
своего сына лишь благодаря моей милости - он не смог бы выжить после такого
падения.
- И благодарность моя не знает границ. Не ощутив мыслей Римо, я решил,
что он погиб.
- Смерть не коснется того, кто стал моим земным воплощением.
- С течением времени, конец наступает для каждого человека, - упрямо
продолжал Чиун. - Может быть, то же происходит даже с богами.
- Знай же, Мастер Синанджу, что эта оболочка из плоти и крови
существует лишь до того дня, когда я призову ее к себе. Ты сделал своего
сына превосходным вместилищем для моего духа, но час мой еще не настал.
Скоро, возможно очень скоро, он наступит, и тогда я заберу его навеки,
оставив тебя проливать безутешные слезы.
- На то твоя воля, Величайший из Богов, - ответил Мастер Синанджу. - Но
до этого часа он мой, и я требую его возвращения.
Голос Шивы надолго замолк. Наконец он произнес:
- Не пытайся противиться моей воле, Мастер Синанджу.
Чиун еще раз поклонился.
- Я лишь песчинка на дороге, по которой мчится неумолимая колесница
судьбы.
- Неплохо сказано. А теперь, я возвращаю твоего погибшего тигра.
Храни его силы, ибо настанет час, когда они мне потребуются.
И с этими словами горевший в глазах Шивы огонь начал меркнуть.
Заострившиеся черты лица расслабились, веки закрылись, и Римо. словно
сдувшийся воздушный шар, мягко опустился на землю.
Билл Роум осторожно подошел поближе, Шерил, зажавшая рукой рот,
укрылась за его плечом.
- Он... мертв? - спросил Роум.
Чиун помедлил с ответом. Приложив ладонь к груди Римо он ощутил слабое,
но ровное сердцебиение.
- Да, - наконец, ответил Мастер Синанджу. - Его не стало.
Шерил, не обращая внимания на копоть и грязь, опустилась на землю, и
закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись, но она не проронила ни звука.
- Если хотите, - тихо сказал Билл Роум, - мы похороним его на земле Сан
Он Джо. Я не верю, что в вашей легенде говорится то же, что и в моей, но я
дал слово.
- Нет, - торжественно проговорил Чиун, осторожно беря тело Римо на
руки. - Я понял, что ты был прав, Санни Джо Роум. Только потому, что наши
предания в чем-то совпали, мы не можем считаться братьями. Я забираю Римо
домой. Отведи меня туда, откуда улетают самолеты, я подожду, пока смогу
увезти своего погибшего сына.
Билл Роум кивнул. Взгляд его скользнул по дымящимся обломкам танка.
- Бронзини тоже не стало. Ни один человек не смог бы выжить после
такого чудовищного взрыва.
- После смерти он стал тем, кем в жизни лишь притворялся, - сдержанно
заметил Чиун.
- Да, он погиб, как герой. Жаль, что никто не успел заснять это на
пленку. Он был бы доволен.
Внезапно в небе над городом появились несколько большегрузных С-130. Из
них одна за другой посыпались маленькие черные фигурки, над которыми
раскрывались белые бутоны парашютов. Казалось, кто-то бросил на гладь
голубого шелка горсть пушинок.
- Похоже, это десант рэйнджеров, - подняв голову, сказал Билл Роум.
Мастер Синанджу не стал смотреть в небо.
- Слишком поздно, - мрачно проговорил он. - Они всегда появляются
слишком поздно.
Прошла неделя. Неделя, за которую потрясенная страна пыталась прийти в
себя. Юма была объявлена зоной национального бедствия, и в город потекли
добровольцы и пожертвования еще до того, как были преданы земле тела
погибших. Конгресс провел собственное расследование произошедшего, но в
окончательном отчете, когда он лег на стол президента, ни на одной из
шестнадцати тысяч страниц не говорилось о том, что на рождество
главнокомандующий отдал приказ сбросить ядерную бомбу на американский город.
Эта печальная страница истории Соединенных Штатов не был занесена в
анналы, и поэтому лишь горстка людей знала о том, что Юму спасло лишь
телевизионное обращение ныне покойного Бартоломью Бронзини. И еще, из-за
этого упущения дебаты, разгоревшиеся вокруг подлинной роли Бронзини в Битве
за Юму так никогда и не были прекращены.
Постепенно, страна возвращалась к нормальной жизни. Первого января
отмечался Новый год, и пришедшее с ним новое десятилетие, и, хотя обычные
закупил бракованное китайское оружие. Было значительно легче купить его на
черном рынке в Гонконге, чем выпустить аналоги силами Нишитцу. Неверный ход.
Вся операция, как он внезапно понял, была одной большой ошибкой.
Джиро Исудзу был готов к смерти - этого требовала верность Немуро
Нишитцу, любовь к родине. Он мог спокойно встретить смерть, но не поражение.
Схватив снайперскую винтовку, он присел перед распахнутым окном и
прицелился в надвигающуюся фигуру. Вскоре он уже опустошил всю обойму, но
единственным результатом стало лишь то, что существо с горящим на опаленном
солнцем лице яростным взглядом повернуло голову и посмотрело на него.
Растрескавшиеся губы сложились в некое подобие хитрой усмешки, которая,
казалось, говорила: "Когда я покончу с этой мелюзгой, дойдет очередь и до
тебя".
Джиро Исудзу решил оставить свои попытки и, опустив винтовку,
прокричал:
- Кто ты? Чего ты хочешь?
В ответ ему раздался похожий на раскаты грома голос, произнесший
единственное слово: "Тебя".
- Но почему? Чем я разгневал тебя, демон?
- Ты пробудил меня от длившегося целую вечность забытья. Теперь я не
смогу заснуть, пока не сотру твои кости в порошок, японец
Отшатнувшись, Исудзу с грохотом захлопнул окно. Он больше не мог
смотреть на эту кровавую бойню. Единственной надеждой на спасение было
бегство.
Не глядя на своего наставника и командира, трясущегося в лихорадочном
ознобе, Джиро Исудзу бросился к двери, но, уже взявшись за ручку, застыл на
месте. Он услышал то, чего так боялся - высоко в небе мерно гудел тяжелый
бомбардировщик. И тогда Исудзу понял, что все кончено.
На негнущихся ногах он вернулся в кабинет и опустился на ковер.
Потянувшись за мечом, уже много лет переходившим в его семье из поколения в
поколение, Джиро вынул его из ножен и разорвал на себе рубашку, обнажив
живот. Времени на слова, сожаления и прочие церемонии уже не было. Он
приставил острие меча к боку и замер, приготовясь сделать мгновенный широкий
разрез, который сразу вспорет внутренности. Ему оставалось лишь надеяться,
что смерть наступит прежде, чем волна ядерного взрыва сотрет его с лица
земли. Лучше умереть от собственной руки, чем от удара, нанесенного врагом.
Когда Джиро издал последний клич японского воина, звуки схватки за
окном внезапно стихли, и через мгновение раздался голос, сказавший: "Я
иду за тобой, японец".
Не выдержав, Джиро Исудзу разразился бессильными рыданиями - руки его
дрожали так сильно, что он не мог уже правильно держать меч. Отцепив с пояса
гранату, он зубами рванул чеку. Прошло несколько мгновений, но ничего не
произошло. Это была пустышка. А за окнами здания Джиро услышал, как трещит
дверь под ударами демона, принявшего человеческое обличье.
- Ты опоздал, - тихо проговорил Исудзу, когда тот вошел в кабинет. -
Через мгновение нас обоих сметет ядерный шквал.
- Одного мгновения достаточно, чтобы убить человека тысячи раз,
- насмешливо проговорил демон.
- Как зовут тебя, о демон?
- Меня? - спросило, приближаясь, существо. В чертах его лица
проступало что-то неуловимо европейское, почти знакомое, как будто Джиро уже
видел его когда-то, еще до того, как съемки превратились в войну. Это был не
Бронзини, и не человек по имени Санни Джо. А затем демон назвал свое имя, и
Джиро Исудзу перестало интересовать, кому принадлежит его земная оболочка.
- Я Шива, Дестроер, несущий смерть и разрушающий миры.
Танец смерти, с ужасом вспомнил Исудзу. Шива. Восточное божество,
танцующее в знак сменяющих друг друга созидания и разрушения.
Джиро Исудзу не знал, как он вызвал древнее индийское божество, но, тем
не менее, ему удалось это сделать. Склонив голову, он произнес слова,
которые, казалось, никогда не должны были слететь с его губ.
- Я сдаюсь, - проговорил Джиро Исудзу, когда на него упала несущая
холод смерти тень.
Билл "Санни Джо" Роум был немало удивлен тем, что на шоссе не оказалось
ни одного блокпоста. Когда они въехали в город, на улицах не было видно ни
единого танка, хотя откуда-то из центра доносились звуки канонады.
- Что-то случилось, - проговорил он, петляя по окраинным улицам. -
Глядите, это американцы, и они вооружены!
Внезапно стоявшие кучкой горожане бросились бежать, стреляя на ходу.
Впереди, прижимаясь к стене одного из домов, крался одинокий японский
солдат. Увидев, что его заметили, он нырнул в ближайший двор, но успел
добежать лишь до середины, и упал, скошенный автоматной очередью.
- У нас нет времени, чтобы глазеть на них, - поспешно проговорил Чиун.
- Нужно добраться до телестудии.
- Слушайте, - вставила Шерил, - даже если нам каким-то чудом удастся
туда добраться, там наверняка полно охраны.
- Охраной займусь я.
Судя по тону, Чиун ничуть не был обеспокоен.
- И что тогда? - спросила Шерил, глядя на горевшие по сторонам костры.
- Допустим, я выйду в эфир, и что же мне говорить? Что мы снимали фильм, а
потом съемки вышли из под контроля?
- Если ты не выступишь по телевидению, будут сброшены бомбы.
- Просто не верится, что наше правительство способно бомбить
собственный город. Такого не может быть!
- Можешь поверить мне на слово, - отозвался Билл Роум, закладывая
крутой вираж и стараясь удержать машину на дороге, - во время войны
случается и не такое.
- И все-таки, это невозможно. Мы всего лишь приехали на съемки...
- Прекрасная Елена тоже была всего лишь женщиной, - назидательно
проговорил Чиун, - и тем не менее, из-за нее погибло множество людей, и пал
целый город.
- Мы правильно едем? - поинтересовался Роум, объезжая подбитый танк. То
и дело им попадались фонари, с которых свисали тела. Но это были уже японцы.
- Да, следующий поворот направо. Это Саут-Пасифик. Поезжайте прямо по
ней, я скажу, где остановиться.
Не снижая скорости, они вписались в поворот. На этот раз "Ниндзя"
удержался на дороге, но, тем не менее, бешено вихлял.
- Даже не знаю, зачем им было создавать себе такие сложности, -
прорычал Роум.
- Что ты хочешь этим сказать? - поинтересовался Чиун.
- Они бы убили куда больше американцев, если бы продавали эту дрянь на
колесах подешевле.
- Лучше смотри на дорогу! От нас теперь зависит судьба этого города и
всех его обитателей.
- Думаю, это уже не важно, - с ужасом в голосе проговорила Шерил. -
Прислушайтесь.
- Не обращай внимания, нужно ехать еще быстрее, - приказал Чиун Роуму.
- Что? - переспросил Санни Джо, и тут, наконец, услышал то, о чем
говорила Шерил.
Откуда издалека донесся глухой гул двигателей. Звук был ниже и хриплее,
чем у пассажирского самолета.
- Неужели это... - начал было Роум.
- Вперед, - только и ответил Чиун.
До отказа нажав на газ, Роум резко повернул налево, и чуть не
столкнулся с несшимся по встречной полосе Бартоломью Бронзини.
- Барт! - закричал Билл Роум, глядя, как Бронзини пытается выбраться
из-под придавившего его "Харли-Дэвидсона". - Он смог бы нам помочь.
- Не обращай на него внимания, - отрезал Чиун.
- Нет, постойте, - вступилась Шерил. - Неужели вы не понимаете? Все
знают, кто такой Бронзини. Если его лицо появится в кадре, ему поверят.
- Ты права, - признал Чиун.
- Барт! - еще раз крикнул Билл Роум. - На объяснения нет времени.
Залезай в машину!
Не выпуская из рук автомата, Бронзини забрался на заднее сиденье.
- Куда мы едем? - спросил он, возбужденно оглядываясь по сторонам.
- На телестудию, - объяснила Шерил. - Они собираются бомбить город.
- Проклятые япошки! - сплюнул Бронзини.
- Да нет же, американцы! В этом и состоял весь план Нишитцу. Если вы
выступите по телевидению, возможно, нам удастся это предотвратить.
- Быстрее, вперед! - вскричал Бронзини, слыша, как небо наполняет
унылый гул двигателей приближающегося бомбардировщика.
Телестудия канала К.И.М.А. охранялась весьма посредственно. Бронзини
зашел с главного входа, то и дело давая короткие очереди, а когда кончились
патроны, пустил в ход штык.
Хотя японцы и были хорошо обучены военному делу, вид самого грозного
героя киноэкрана, с боевым кличем несущегося на них, напугал их до смерти.
Побросав оружие, они бросились наутек.
Уйти не удалось ни одному. На выходе японцев встречал Мастер Синанджу.
Его длинные ногти сверкали, когда он наносил удар за ударом, переступая
через бездыханные тела противников.
Шерил провела их в главную студию.
- Я была всего лишь суфлером за кадром, - сказала она, берясь за одну
из камер, - но много раз видела, как это делается. Санни Джо, проверь, идет
ли изображение на мониторы.
Роум поспешил в аппаратную, а Шерил тем временем навела камеру на
покрытого потом вперемешку с кровью Бронзини.
- С левой стороны я гораздо симпатичнее, - заметил тот.
- На одном из экранов лицо Барта! - донесся до них голос Роума.
- Отлично, мы в эфире.
Бронзини повернулся к камере и чуть хриплым, ровным голосом начал:
- Говорит Бартоломью Бронзини. Прежде всего, мне хотелось бы принести
американскому народу извинения за...
- На эту ерунду у нас нет времени, - резко оборвал его Чиун. - Скажите
им, что опасность миновала.
- Черт побери, все сразу хотят стать режиссерами! - прорычал Бронзини в
сторону, но подчинился. - Я нахожусь в студии телеканала К.И.М.А. в Юме,
штат Аризона. Чрезвычайное положение в городе отменяется. Японцы уже
отступают. Я обращаюсь к правительству Соединенных Штатов и прошу прислать
рэйнджеров, морскую пехоту, черт, да хотя бы бойскаутов! Мы заставили
японцев отступить. Повторяю, чрезвычайное положение отменяется.
Высоко в небе, гул бомбардировщика становился все сильнее.
- Вы уверены, что эта штука работает? - испуганно спросил Бронзини.
- Не останавливайтесь! - прокричала в ответ Шерил.
- Это не провокация, - снова заговорил в камеру Бронзини. - Самое
страшное уже позади. Нам нужна помощь, чтобы покончить с захватчиками раз и
навсегда, но жители Юмы уже сражаются на улицах. Город в руках американцев.
Все кончено. Главное, постарайтесь не принимать поспешных решений, о'кей?
От рева бомбардировщика задрожали стены, и трое стоявших в студии
задрали головы, как будто сквозь толстый потолок можно было разглядеть этот
самолет, один из самых грозных во всех американских ВВС.
- Как вы думаете, - сказал Бронзини, может быть нам присесть, и закрыть
голову руками, как в детстве?
Всем было не до смеха, но и садиться на корточки никто не стал.
Казалось рев двигателей уже не мог стать громче, но через мгновение он
усилился и стал просто нестерпимым.
- По-моему, у нас ничего не вышло, - прошептала Шерил, кусая губы.
- Говорят, - донесся отстраненный голос Билла Роума, - во время взрыва
ничего не успеваешь почувствовать.
Все нараставший звук дошел до наивысшей точки и затем начал понемногу
стихать.
- Он удаляется, - моля Бога, чтобы это оказалось правдой, проговорила
Шерил.
- Радоваться еще рано, - отозвался Бронзини. - Эта штуковина падает
довольно долго.
Поползли томительные секунды ожидания. Через пять минут Бронзини шумно
перевел дыхание.
- Похоже, фокус нам все-таки удался, - сказал он, до конца еще не веря
в собственные слова.
Из аппаратной вышел Билл Роум.
- А вы как считаете, вождь? - спросил он, обращаясь к Мастеру Синанджу.
В ту же секунду где-то вдалеке снова началась ожесточенная танковая
пальба.
- Я знаю, что дело еще не доведено до конца. Идемте!
Следом за Мастером Синанджу, они направились к выходу из студии,
стараясь удержать еще не прошедшую нервную дрожь.
Джиро Исудзу отступил назад, не в силах отвести глаз от того, кто
называл себя Шивой. Исудзу был как кролик под гипнотизирующим взглядом
удава.
Шива сделал еще один шаг, и его холодная, неземная тень упала на
кушетку, где в беспамятстве лежал Немуро Нишитцу. Джиро охватил такой ужас,
что он сделал вещь, которая еще час назад была бы для него совершенно
немыслимой.
- Вот! - выкрикнул он. - Вот тот, кого ты ищешь. Это был его план, не
мой. Я - всего лишь солдат.
Шива остановился и повернул голову, так что свет упал на его покрытую
ужасными синяками шею. Нагнувшись, он дотронулся до лба Немуро Нишитцу, все
с тем же непроницаемым выражением на истощенном лице.
- Он уже получил отмщение от человека, который мне хорошо знаком, -
произнес наконец демон по имени Шива. - Его я оставляю наедине с собственной
смертью, а твоей займусь сам.
И Шива надвинулся на Джиро Исудзу. Бежать было некуда, за спиной была
лишь стена с повисшим на ней японским флагом. И тогда Джиро, закрыв голову
руками, бросился в открытое окно.
Он приземлился на лежавшую внизу груду трупов, прокатившись, вскочил на
ноги и продолжал бежать. Он не оглядывался - Джиро Исудзу знал, что демон по
имени Шивы будет преследовать его, идя той же безжалостной, спокойной
походкой, словно говоря: "Беги же, ничтожный смертный, все равно от меня
тебе не уйти, ведь я сам Шива. Я никогда не устану, никогда не сдамся, пока
не сокрушу твои хрупкие кости."
Спотыкаясь, Джиро бежал по Первой улице, мимо искореженных танков,
мертвых тел, которые когда-то были Императорскими Оккупационными Войсками,
зная, что пешком ему от Шивы не уйти. Внезапно на глаза ему попался джип
"Нишитцу Ниндзя", и Исудзу бросился к нему. Ключи все еще торчали в замке
зажигания, а водитель-японец распластался на переднем сиденье, и во лбу у
него, в том месте, куда ударил палец демона, зияла окровавленная дыра.
Отпихнув труп в сторону, Джиро повернул ключ. К его облегчению, машина
завелась.
Он гнал что есть силы, и, только проехав шесть кварталов, позволил себе
взглянуть в зеркало заднего вида. Далеко позади, в конце улицы, из здания
мэрии, ужасный, словно посланец ада, появился Шива. Прибавив еще скорости,
Исудзу снова переключил все свое внимание на дорогу.
Он заметил, что вылетел на перекресток, слишком поздно. В то же
мгновение у Джиро возникла в голове мысль, что нужно обязательно свернуть
влево, и он, почти не притормозив, резко выкрутил руль. Накренившийся
"Ниндзя" встал на два колеса, и Джиро, больше всего на свете хотевший уйти
от идущего за ним по пятам демона, тоже наклонился влево. Его веса хватило,
чтобы джип потерял равновесие.
"Ниндзя" перевернулся и понесся вперед на крыше, словно пущенные с горы
санки. По дороге он снес почтовый ящик, и, врезавшись в пожарный кран,
остановился.
Джиро Исудзу выбрался из машины, и, хромая, пошел вперед. На этот раз
он то и дело оглядывался. Где-то впереди он услышал характерное лязганье
гусениц и шум танковых двигателей. Превозмогая боль в ноге, он пошел
быстрее.
Мастер Синанджу, ведя за собой Бронзини, Билла Роума и Шерил, вышел из
телестудии на улицу. Не успели они сделать и нескольких шагов, как из-за
угла выехали два Т-62. Танки двигались задним ходом, их орудия то и дело
поворачивались, как будто целясь в невидимого преследователя.
На лице Бартоломью Бронзини тотчас же появилась хищная ухмылка. Вынув
из-за пояса гранату, он двинулся к ближайшему танку.
- Куда, ты, черт побери? - крикнул ему вслед Билл Роума.
Не оборачиваясь, Бронзини бросил в ответ:
- Ты что, издеваешься? Я же звезда этого фильма, забыл?
Разбежавшись, Бронзини спереди запрыгнул на броню и на четвереньках
взобрался на башню. Вырвав чеку, он бросил гранату в люк и, словно кошка,
соскользнул вниз.
Из башни вырвалось пламя, и через секунду повалил густой дым.
Потерявший управление Т-62 некоторое время продолжал еще пятится назад,
затем вильнул в сторону и въехал в витрину аптеки.
Обернувшись, Бронзини отвесил издевательский поклон.
- А теперь, - объявил он, - следующий номер.
В этот момент из-за поворота показался, припадая на левую ногу, Джиро
Исудзу. Заметив его, Бронзини тут же развернулся.
- Ай-яй-яй, глядите-ка, а вот и мой старый приятель Джиро! - радушно
проговорил он, отцепляя от пояса очередную гранату и бросая тому под ноги.
- Бронзини! - закричал Билл Роум, - не будь идиотом! Это тебе не
съемочная площадка!
Билл бросился было вперед, но Чиун поймал его за рукав.
- Нет, - сказал он, - оставь его. Если этому человеку суждено умереть
сегодня, по крайней мере, это будет лучше, чем бесславная кончина Александра
Македонского.
Джиро Исудзу не заметил, предмета, который Бронзини бросил ему под ноги
- он был слишком поглощен, глядя на ту сторону улицы, откуда только что
появился. Башмаком он нечаянно задел гранату, отбросив ее в сторону, но
взрыва не последовало.
- Черт! - воскликнул Бронзини, доставая новую.
И в то же мгновение из-за угла показался молчаливый безжалостный
призрак.
- Римо! - закричала Шерил, возбужденно показывая на него. - Смотрите,
это же Римо! Он жив!
Но Мастер Синанджу, заметив синеву, густо лежащую на шее появившегося
человека, проговорил:
- Нет, это не он. Тот, кто перед нами, вселился в его истерзанную плоть
и сломанные кости, но это не Римо.
- Что за ерунда! - оборвала его Шерил. - Конечно, это он. Пустите, я
приведу его!
- Вождь прав, - заметил Билл Роум, удерживая ее. - Римо не пережил бы
такого падения.
- Барт, назад! Не приближайся к нему! - повысив голос, прокричал он.
- Джиро - щенок, я справлюсь с ним, - рассмеялся в ответ Бронзини.
- Я не о нем! - закричал Роум.
Они отвлеклись всего лишь на мгновение, но для Джиро Исудзу этого
оказалось достаточно, чтобы догнать единственный уцелевший танк. Ухватившись
руками за стойку на броне, он повис на ней, и танк потащил его за собой.
Ботинки Джиро волочились по земле, он чувствовал себя почти что мертвым.
Немного переведя дыхание, Исудзу ухитрился вскарабкаться на башню и неловко
соскользнул в открытый люк.
- Держись, Джиро, детка! - прокричал Бронзини, не замечая
приближающегося беспощадного призрака. - Впереди наш совместный выход!
Выдернув чеку очередной гранаты, Бронзини метнул ее в люк и спрыгнул с
танка. Ничего не произошло. Потянувшись к поясу, он принялся нашаривать
новую, но, судя по разочарованному выражению лица, гранаты у него кончились.
Тогда он выхватил из-за голенища штык и, зажав его в зубах, бросился следом
за отъезжающей машиной с каким-то жутковатым весельем во взгляде.
Он запрыгнул в люк ровно в тот момент, когда башня повернулась в
сторону изможденной фигуры Шивы, а дуло орудия застыло, нацелившись прямо
ему в грудь. Из танка донесся рычащий голос Исудзу, выкрикнувший какой-то
приказ. Танк застыл на месте в каких-нибудь нескольких сантиметрах от лица
Шивы. Опаленные красные руки потянулись к орудию и крепко обхватили ствол.
Из башни послышались звуки схватки - удары кулаков, крики, тонкий визг
и характерный звук лезвия, рассекающего плоть. Перекрывая этот шум, раздался
голос Бронзини, приговаривающий:
- Вот, ну-ка, отведай!
Руки Шивы сжались, и дуло орудия, подчиняясь силе, действующей в унисон
со всей вселенной, дрогнуло. Это был всего лишь металл, заскрежетавший под
напором рук призрака.
Из танка послышалась короткая команда, и Чиун, понявший, что произойдет
в следующую секунду, увлек Шерил и Роума обратно в здание студии и толкнул
их на пол. Раздался оглушительный взрыв, от которого во всех близлежащих
домах повылетали стекла. Воздух, словно невидимый колокол, загудел, а через
секунду на землю с грохотом опустилась подброшенная взорвавшимся внутри
снарядом башня танка. Он расплющила то, что еще оставалось от стальной
машины, обрушившись на нее, как молот на наковальню. В наступившей затем
пронзительной тишине было слышно лишь потрескивание пламени.
Чиун поднялся с покрытого ковром пола студии, стряхивая с рукавов
кимоно осколки, и шагнул наружу. В чертах его испещренного морщинами лица
явственно читалось беспокойство.
От танка осталась лишь груда пылающих обломков, а рядом с ней стояла
фигура, один взгляд на которую наводил неописуемый ужас. Отблески пламени на
застывшем лице Шивы. казались порождением адского пламени, и в следующее
мгновение Чиун увидел, как его фигура шагнула к дымящейся глыбе, которая
была когда-то танком Т-62, и нагнулась. Руки, не обращая внимания на жар,
идущий от раскаленного металла, принялись рвать его, пока на свет не
появилось нечто, с виду напоминавшее почерневший гранат, если бы не зиявший,
как рваная рана, оскал зубов.
Шива-Дестроер приподнял голову над обломками, и вслед за ней показалось
обуглившееся тело. Сосредоточенно и безжалостно Шива принялся раздирать труп
на части, срывая кожу, круша кости и перемалывая их в пыль. Уничтожая
останки Джиро Исудзу, он, не переставая, исполнял все тот же ужасающий танец
смерти.
Наконец, он взял обеими голову Джиро и поднес ее к лицу.
- Я низвергаю тебя в пучину ада, японец! - проревел Шива, и сжав
ладони, смял хрустнувший под его пальцами череп.
- Вот та судьба, что ожидает врагов Синанджу! - громко
проговорил Чиун.
Уронив на землю то немногое, что оставалось от человека по имени Джиро
Исудзу, Шива медленно обернулся, и обратил горящий холодным пламенем взор на
Мастера Синанджу. И Чиун шагнул навстречу Дестроеру.
Изо рта человека, в котором с трудом можно было узнать Римо Уильямса,
раздался ровный, безжизненный голос:
- Так свершилось моя месть.
Чиун склонился в глубоком поклоне.
- Теперь, когда ты закончил, я требую вернуть мне сына.
- Поосторожней выбирай слова, обращаясь ко мне, кореец! Ты видишь
своего сына лишь благодаря моей милости - он не смог бы выжить после такого
падения.
- И благодарность моя не знает границ. Не ощутив мыслей Римо, я решил,
что он погиб.
- Смерть не коснется того, кто стал моим земным воплощением.
- С течением времени, конец наступает для каждого человека, - упрямо
продолжал Чиун. - Может быть, то же происходит даже с богами.
- Знай же, Мастер Синанджу, что эта оболочка из плоти и крови
существует лишь до того дня, когда я призову ее к себе. Ты сделал своего
сына превосходным вместилищем для моего духа, но час мой еще не настал.
Скоро, возможно очень скоро, он наступит, и тогда я заберу его навеки,
оставив тебя проливать безутешные слезы.
- На то твоя воля, Величайший из Богов, - ответил Мастер Синанджу. - Но
до этого часа он мой, и я требую его возвращения.
Голос Шивы надолго замолк. Наконец он произнес:
- Не пытайся противиться моей воле, Мастер Синанджу.
Чиун еще раз поклонился.
- Я лишь песчинка на дороге, по которой мчится неумолимая колесница
судьбы.
- Неплохо сказано. А теперь, я возвращаю твоего погибшего тигра.
Храни его силы, ибо настанет час, когда они мне потребуются.
И с этими словами горевший в глазах Шивы огонь начал меркнуть.
Заострившиеся черты лица расслабились, веки закрылись, и Римо. словно
сдувшийся воздушный шар, мягко опустился на землю.
Билл Роум осторожно подошел поближе, Шерил, зажавшая рукой рот,
укрылась за его плечом.
- Он... мертв? - спросил Роум.
Чиун помедлил с ответом. Приложив ладонь к груди Римо он ощутил слабое,
но ровное сердцебиение.
- Да, - наконец, ответил Мастер Синанджу. - Его не стало.
Шерил, не обращая внимания на копоть и грязь, опустилась на землю, и
закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись, но она не проронила ни звука.
- Если хотите, - тихо сказал Билл Роум, - мы похороним его на земле Сан
Он Джо. Я не верю, что в вашей легенде говорится то же, что и в моей, но я
дал слово.
- Нет, - торжественно проговорил Чиун, осторожно беря тело Римо на
руки. - Я понял, что ты был прав, Санни Джо Роум. Только потому, что наши
предания в чем-то совпали, мы не можем считаться братьями. Я забираю Римо
домой. Отведи меня туда, откуда улетают самолеты, я подожду, пока смогу
увезти своего погибшего сына.
Билл Роум кивнул. Взгляд его скользнул по дымящимся обломкам танка.
- Бронзини тоже не стало. Ни один человек не смог бы выжить после
такого чудовищного взрыва.
- После смерти он стал тем, кем в жизни лишь притворялся, - сдержанно
заметил Чиун.
- Да, он погиб, как герой. Жаль, что никто не успел заснять это на
пленку. Он был бы доволен.
Внезапно в небе над городом появились несколько большегрузных С-130. Из
них одна за другой посыпались маленькие черные фигурки, над которыми
раскрывались белые бутоны парашютов. Казалось, кто-то бросил на гладь
голубого шелка горсть пушинок.
- Похоже, это десант рэйнджеров, - подняв голову, сказал Билл Роум.
Мастер Синанджу не стал смотреть в небо.
- Слишком поздно, - мрачно проговорил он. - Они всегда появляются
слишком поздно.
Прошла неделя. Неделя, за которую потрясенная страна пыталась прийти в
себя. Юма была объявлена зоной национального бедствия, и в город потекли
добровольцы и пожертвования еще до того, как были преданы земле тела
погибших. Конгресс провел собственное расследование произошедшего, но в
окончательном отчете, когда он лег на стол президента, ни на одной из
шестнадцати тысяч страниц не говорилось о том, что на рождество
главнокомандующий отдал приказ сбросить ядерную бомбу на американский город.
Эта печальная страница истории Соединенных Штатов не был занесена в
анналы, и поэтому лишь горстка людей знала о том, что Юму спасло лишь
телевизионное обращение ныне покойного Бартоломью Бронзини. И еще, из-за
этого упущения дебаты, разгоревшиеся вокруг подлинной роли Бронзини в Битве
за Юму так никогда и не были прекращены.
Постепенно, страна возвращалась к нормальной жизни. Первого января
отмечался Новый год, и пришедшее с ним новое десятилетие, и, хотя обычные