Уотт-Эванс Лоуренс. Отмеченный богами

   - Когда?
   - Немедленно, - таков был ответ.
   Маллед вопросительно посмотрел на мастера, тот лишь пожал плечами.
   - Хорошо, - произнес Маллед. - Мне захватить с собой что-нибудь?
   - На этот счет у нас нет никаких указаний. Нам велено привести вас. Я предлагаю отправиться сию минуту, а если вам потребуются какие-либо вещи, то за ними можно будет послать.
   Маллед кивнул и последовал за солдатами. В голове его слегка помутилось.
   Спустя полчаса он уже сидел в приемной в центральной башне Дворца и поглядывал из окна на город с высоты птичьего полета. Слово “немедленно” относилось, видимо, только к нему, а отнюдь не к Принцу Гранзеру. Адъютант предложил кузнецу чувствовать себя как дома, и сообщил, что Принц примет его в “ближайшее время”.
   Маллед видел из окна городскую стену с парапетом из черного камня и изящной оградой из кованого металла. За стеной, как ему было известно, от Зейдабара до Гребигуаты простиралась равнина. А у реки на пути Бредущих в нощи стояли имперские солдаты, включая Оннела, Бузиана и всех остальных добровольцев из Грозероджа.
   Ему следовало бы сейчас находиться в Арсенале, чтобы ковать мечи для этих людей или даже стоять плечом к плечу с ними на берегах Гребигуаты…
   Но он не был солдатом, а роль Заступника играть не желал. Идея вести за собой людей в битву его не воодушевляла. Пусть этим занимается Лорд Дузон.
   А кроме того, разве здесь, в Зейдабаре, не таится угроза Империи?
   Вне всякого сомнения, он поступил совершенно правильно. Не сыщись в толпе здравомыслящий человек, заставивший всех шевелиться, эти идиоты позволили бы Дворцу сгореть дотла! Потеря времени здесь в ожидании Принца будет вполне оправдана, если его рассказ поможет найти предателей Империи и предотвратить подобные диверсии в будущем.
   Так убеждал себя кузнец. Но когда ожидание растянулось на два часа, он уже не был уверен в правильности своих рассуждений. Маллед понимал, уйти просто так ему не удастся - с наружной стороны двери стоят часовые. Но он все же надеялся уговорить солдат выпустить его, сказавшись, к примеру, больным. Кузнец страстно желал очутиться сейчас в Арсенале - по крайней мере там он занимался каким-то реальным делом!
   Но в эту минуту в приемной снова возник адъютант Принца.
   - Сюда, пожалуйста, - сказал он.
   Пройдя вслед за Делбуром по короткому коридору, Маллед вступил в кабинет Гранзера. Там, среди горы свитков и стопок пергамента, массы сувениров и оружия, стоял Принц, погруженный в чтение какого-то документа.
   Он отложил лист в сторону, после того как Делбур объявил:
   - Кузнец Маллед из Грозероджа, Ваше Высочество!
   - Отлично, - произнес Принц и принялся изучать посетителя.
   Его взгляд уперся в шею кузнеца, чему Принц немало удивился. Очевидно, он ожидал увидеть на этой высоте либо шевелюру, либо физиономию жителя Грозероджа. Чтобы посмотреть в лицо, Гранзеру пришлось поднять глаза. Затем Его Высочество перевел взгляд на ноги в домашних шлепанцах.
   - Так, значит, ты и есть тот парень, который потерял сапоги?
   - Да, Ваше Высочество.
   - И ты тот, кто, организовав бригаду добровольных пожарных, начал крушить стены?
   - Да, Ваше Высочество.
   Гранзер присел на край стола, скрестив руки на груди.
   - Могу ли я спросить, как ты до этого додумался?
   Маллед не знал, что ответить, так как не совсем понял, о чем спрашивает Принц.
   - Но кто-то должен был… - немного помедлив, молвил кузнец.
   - Расскажи мне об этом, - попросил Гранзер.
   Рассказчиком Маллед был никудышным.
   - Не знаю, с чего и начать, Ваше Высочество.
   - Давай с самого начала. Во-первых, как ты оказался у Дворца, когда вспыхнул пожар?
   - О, я там не оказывался! Я работал в Арсенале. Потом услышал шум. Подошел к дверям, увидел дым и…
   Преодолев первоначальную робость, Маллед обнаружил, что дальше повествование идет гораздо легче. Он описал всю последовательность событий, начиная с того момента, как увидел дым, и кончая тем, как рухнул на свою койку в Арсенале.
   - И тебе никто не подсказывал, как надо действовать? - поинтересовался Принц, выслушав рассказ. - Не ощутил ли ты благотворного влияния богов, в результате которого и оказался в нужном месте в нужную минуту?
   - Нет, Ваше Высочество. - Маллед почувствовал некоторое беспокойство, понимая, куда ведет этот вопрос. - Я ощущал лишь естественное желание что-то предпринять. Как всегда бывает при пожаре.
   - Некоторые солдаты, видевшие тебя в деле, предположили, будто в твоем лице явился Богоизбранный Заступник, чтобы спасти Домдар в эти трудные времена.
   Поскольку это был не вопрос, а утверждение, Маллед счел для себя возможным избежать комментариев.
   Однако он не сомневался, что прямой вопрос не заставит себя ждать, и лихорадочно придумывал наилучший ответ. Врать этому человеку он не мог. Перед ним был Принц Гранзер - зять Императрицы, Председатель Имперского Совета! Но правду говорить очень не хотелось. Если Гранзер поверит в то, что он Заступник, то может послать его на Гребигуату командовать армией. Это не его, Малледа, дело: он кузнец, а не воин!
   - Скажи, ты действительно Богоизбранный Заступник?
   - Я?! - Маллед изобразил на лице крайнюю степень изумления. - Не знаю. Да и как вообще в этом можно быть уверенным?
   - Следовательно, во время пожара ты никому не говорил, что являешься Заступником?
   - Нет! Конечно, нет! - абсолютно искренне ответил Маллед. - К чему об этом говорить? Я вовсе не хочу, чтобы кто-нибудь так думал!
   Кузнец себя ненавидел. Он надеялся лишь на то, что не выдаст себя голосом. Но по какому праву он вводит в заблуждение самого Принца?
   Разве не обязан он признаться? Не должен ли показать Его Высочеству письмо Долкаута?
   Как бы то ни было, послания жреца он с собой не носил, оно оставалось в Арсенале среди его пожитков. Маллед не хотел его никому показывать. Он выполнил свой долг перед Империей, оставив жену и детей ради того, чтобы ковать мечи. Разве этого недостаточно?
   Однако, стоя в растерянности перед Принцем, Маллед ощущал себя чуть ли не предателем. Ему хотелось, чтобы это закончилось поскорее и он смог бы вернуться в Арсенал, забыть о Дворце и обо всем, что с ним связано.
   - Значит, ты поступил, как считал нужным, и никаких иных мотивов у тебя не было? - допытывался Принц.
   - Совершенно верно, Ваше Высочество.
   - Ты - смелый человек, Маллед из Грозероджа. И я тебя с этим поздравляю, - отечески улыбнулся Принц.
   Маллед почувствовал себя ещё хуже. Как смеет он обманывать такого человека! Но он взял себя в руки и лишь пробормотал:
   - Благодарю, Ваше Высочество.
   - Итак, - продолжал Принц, - поскольку ты оказался первым на месте происшествия, то не заметил ли нечто такое, что указывало бы на причину пожара?
   - Нет, господин… простите, я хотел сказать, Ваше Высочество. Ничего такого я не видел. Мне даже не известно, в каком месте пожар начался. Когда я переступил порог Дворца, пылало уже с полдюжины комнат.
   - Понимаю, - кивнул Принц Гранзер. - Скажи, Маллед, тебе когда-нибудь доводилось беседовать с кем-либо из членов Имперского Совета?
   Этот вопрос застал кузнеца врасплох.
   - Боюсь, никогда не беседовал, Ваше Высочество, - замявшись, промолвил он.
   - Возможно, ты встречал Ниниама? Или Лорда Сулибаи?
   - Насколько я знаю - нет, - ответил изумленный Маллед.
   - А как насчет Верховного Жреца Апириса? - Принц небрежно махнул рукой, как бы показывая, что особого значения своим вопросам не придает.
   - Он не захотел нас принять.
   - Вот как!
   - Да. Как только мы пришли в Зейдабар, Вадевия хотел поговорить с Верховным Жрецом, - объяснил Маллед.
   Вопрос Принца вновь оказался неожиданным, и кузнец не успел придумать краткого ответа.
   - Он не захотел нас принять, и потому я его не видел, - закончил Маллед.
   - Кто такой Вадевия?
   - Один жрец из Бьекдау. Из Бьекдау до Зейдабара мы шли вместе.
   - Ах, вот как! Значит, он хотел поговорить с Апирисом, но тот отказался?
   - Да, Ваше Высочество.
   - Любопытно. И где же он сейчас, этот ваш Вадевия?
   - Не знаю, Ваше Высочество. Возможно, в Великом Храме. Разве они не дают пристанище жрецам, явившимся из иных мест?
   - Ах, да, конечно! Выходит, к этому времени он уже мог поговорить с Апирисом?
   - М-м-м… Полагаю, что мог, Ваше Высочество.
   - Не встречал ли ты когда-нибудь Леди Вамию, Маллед?
   - Нет, Ваше Высочество. - От сильного волнения из Малледа как бы сами собой выскакивали рубленые ответы.
   - А Лорда Кадана?
   - Нет, Ваше Высочество. - По крайней мере он знал, кто такой Лорд Кадан. О Леди Вамии и остальных он и слыхом не слыхивал.
   - Леди Лузла?
   - Нет, Ваше Высочество.
   - Умеешь ли ты, Маллед, читать и писать?
   - Немного, Ваше Высочество.
   - Очень хорошо, - кивнул Гранзер. - Тогда я попрошу тебя кое-что для меня сделать.
   - Все что смогу, Ваше Высочество.
   - Если к тебе обратится кто-нибудь - Вамиа, Кадан или Лузла, а особенно Апирис или Ниниам… Нет, если с тобой вообще кто-то пожелает поговорить о пожаре или обсудить вопрос, не Заступник ли ты, то прошу тебя немедленно отправить мне письмо. А пока я хочу, чтобы ты не отвечал ни на какие вопросы, если это можно будет сделать без ущерба для твоей безопасности.
   - Э… но почему, Ваше Высочество?
   - В Зейдабаре, Маллед, происходят странные вещи, - замогильным голосом произнес Принц Гранзер. - Вещи, которые напрямую тебя не касаются, но требуют моего пристального внимания. И я прошу тебя оказать мне помощь.
   - Как вам будет угодно, Ваше Высочество.
   Принц Гранзер отвернулся, и Делбур дал Малледу знак уходить.
   Кузнец повиновался.
   Беседа поставила его в тупик. Ему казалось, Принц должен был побольше спрашивать о пожаре и о том, является ли он, Маллед, Богоизбранным Заступником. Вопросы же об аристократах, которых он и в глаза не видел, не имели никакого смысла. По дороге в Арсенал он непрестанно размышлял на эту тему.
   Как только Маллед ушел, Гранзер спросил у Делбура:
   - И что ты думаешь по этому поводу?
   - По какому, Ваше Высочество?
   - О правдивости его слов прежде всего.
   Делбур задумчиво пожевал губами, покачался на каблуках и ответил:
   - Мне не показалось, что он лжет. Да, он нервничал. Но этот человек - сельский житель. Как он мог не волноваться, беседуя с вами!
   - Ты полагаешь, он оказался на пожаре случайно и у него не было иных мотивов, кроме патриотизма?
   - Почему бы и нет? - пожал плечами Делбур.
   - И ты, конечно, считаешь, что он богами не отмечен?
   - А вот на этот счет ничего определенного я ответить не могу. Он сказал, что не знает. Точно так же как я.
   - М-м-м… - Гранзер взглянул в окно на дюжину едва видимых на фоне голубого неба лун.
   - Следует ли установить за ним наблюдение, Ваше Высочество?
   - Да, пожалуй, - согласился Гранзер. - И этот жрец из Бьекдау… как его там? Да, Вадевия… Присмотрите и за ним.
   - Не вызвать ли его к вам для допроса?
   - Нет. - Принц взял со стола недочитанный документ. - Пока рано. Посмотрим, чем он занимается. Обрати особое внимание на его связь с Апирисом. Сумел ли он войти с ним в контакт?
   - Значит, вы действительно полагаете, что Верховный Жрец может быть участником какого-то заговора?
   - Не имею понятия, Делбур. - Принц держал перед собой документ, не приступая к чтению. Он несколько секунд смотрел в окно, а затем, повернувшись к адъютанту, произнес:
   - Не исключено, Апирис отказался встретиться с другим участником заговора, Вадевией, чтобы на Малледа не пало подозрение. Возможно, никакого Вадевии вообще не существует. Можно также допустить, что я разыграл весь этот спектакль, дабы ввести в заблуждение тебя и скрыть свои намерения отнять трон у тещи. С равной долей уверенности можно предположить, что я ввел тебя в заблуждение только потому, что подозреваю в заговоре против короны. Если начать теоретизировать, не имея достаточной информации, то можно делать любые желательные для тебя выводы. Можно обвинить кого угодно во всех мыслимых преступлениях. Чтобы избежать этого, я пытаюсь собрать как можно больше фактов. Я хочу обвинить только настоящих преступников. А когда это будет сделано, надеюсь увидеть их головы на кольях вдоль стены. Но я должен быть уверен, Делбур, что это не окажутся головы невинных людей.
   - Понимаю, - не очень уверенно протянул адъютант и, помявшись немного, прибавил:
   - А что касается Богоизбранного Заступника…
   - Делбур, мне не известно, кто таковым является, - оборвал его Принц. - Я не знаю, есть ли вообще в наше время Заступник. Склоняюсь к тому, что такового не имеется. Если же он должен быть, то я не возражаю ни против Малледа, ни против Дузона, словом, любого более или менее разумного парня. Но ломать голову над этим не намерен. Клянусь Баэлом, мы правим миром, и я не уверен, что требуется какое-то внешнее проявление благорасположения богов для того, чтобы разбить несколько тысяч мятежников.
   - Хм-м-м… - произнес Делбур, предпочитая воздержаться от более пространного ответа.
   Принц прекрасно понимал, о чем думает его адъютант, но тем не менее разговор прекратил и вернулся к документу, изучение которого было прервано появлением Малледа.
   Несколько тысяч мятежников - ничто. С несколькими тысячами Империя может разделаться без всякого труда.
   Но совсем другое дело - несколько тысяч мятежников, за которыми стоит орда монстров-нежитей, ведомых таинственным колдуном с неопределенными возможностями. Несколько тысяч мятежников, с которыми Империи пришлось столкнуться впервые за последние двести лет и которые способны вдохновить на восстание миллионы людей на всех землях под Сотней Лун. Несколько тысяч мятежников, которым помогают предатели, окопавшиеся здесь, в Зейдабаре…
   Да, проявление божественного расположения при таком раскладе было бы очень полезно.
   Однако Гранзер не верил, что боги как-то себя проявят, и поступал сообразно этому предположению. Любое проявление неуверенности только ухудшило бы и без того скверную ситуацию.
   Оторвав взгляд от пергамента, он обронил:
   - Что ж, Делбур, приглашай следующего!

Глава тридцать девятая

   Оннел смотрел на желтую ткань палатки, пытаясь сообразить, где находится. Вообще-то палатка была похожа на ту, которую он делил с Орзином, Тимуаном и Бузианом… Но Оннел не помнил, чтобы он в неё возвращался. Он помнил схватку, помнил, как поскользнулся в грязи. Поднимаясь, он распорол брюхо одной нежити, но тут его кто-то шарахнул сзади…
   Что было после этого, он припомнить не мог.
   - О боги, наконец-то ты проснулся! - услышал он чей-то голос.
   Оннел повернул голову - рядом с койкой стоял улыбающийся Орзин. За ним вздымалось горой одеяло на кровати Тимуана.
   - Что случилось? - спросил он.
   - А то, что тебя хватили чем-то непонятным по балде, - ответил Орзин. - Это точно был не меч. Может быть, врезали кулаком в латной перчатке, а может, и дубинкой. Тебя нашли среди мертвых тел после драки. Хвала богам, что видимых ран на тебе не оказалось. Иначе тебе отрубили бы башку - так, на всякий случай. Среди тех, кто сортировал тела, людей из Грозероджа не было.
   - Мы победили? Все кончено?
   Улыбку Орзина как ветром сдуло.
   - Мы победили, но ничего не кончено, - сообщил он. - Это было лишь начало, чтобы “нас встряхнуть”, как говорят офицеры. Несколько дюжин Бредущих поперли на нас, мы поперли на них и всех поубивали. Или, если хочешь, уничтожили. Или убили по новой - не знаю, как обозвать то, что делают с нежитью. Занимаясь этим делом, мы потеряли очень много людей - не знаю сколько, но то что мы отрезали башку всем Бредущим, перебравшимся через реку, так это уж точно.
   - Хорошо, - сказал Оннел, с трудом приняв сидячее положение.
   - Хорошо-то хорошо, но основная их масса по-прежнему на противоположном берегу. Сложены штабелями, как дрова на зиму.
   Оннел снова посмотрел на ткань палатки над головой. Снаружи её заливало солнце.
   - Значит, они спят? Или опять померли?
   - Именно, - кивнул Орзин.
   - В таком случае их надо уничтожить, пока не поздно. До заката.
   - Ясно, что нам следует это сделать, - состроил недовольную гримасу Орзин. - Это понимают все, начиная с Генерала Балинуса и кончая последней шлюхой в Дриваборе. Хитрость состоит в том, как перебраться через реку, чтобы сотворить это.
   Оннел растерянно заморгал. Голова ещё не совсем прояснилась.
   - Не вся армия мятежников состоит из Бредущих в нощи, - напомнил Орзин. - Нам надо будет переплыть реку или переправиться на лодках. Сделать это незаметно не удастся. Пока мы будем торчать в воде, нас всю дорогу станут поливать стрелами, а на берег придется карабкаться с боем. Мы - не они и не можем просто шагать по дну реки.
   - О… - произнес Оннел после тяжких раздумий. - Но разве не могли бы мы спуститься вниз по течению, перейти через Гребигуату у Дривабора и затем вернуться сюда по другому берегу?
   - Лорд Дузон и несколько кавалеристов отправились проверить, получится ли что-нибудь из этого.
   - О… - ещё раз протянул Оннел, - значит, мы можем попытаться?
   - Можем, - кивнул Орзин. - Но это означает долгий марш и их численное превосходство.
   - Разве? - удивился Оннел. - Неужели их так много? Я говорю о мятежниках, а не о мертвяках.
   - Так утверждают маги.
   - Но я не видел там столько палаток, - сказал Оннел. - Неужели с наступлением темноты к ним подходят новые силы?
   - Нет, - вздохнул Орзин и тут же поправился:
   - Я хочу сказать, да. Кое-кто ещё подходит. Бродяги всякие. Но у большинства палаток просто нет - они спят вповалку на земле. Вообще-то их и армией назвать нельзя.
   - В таком случае даже при их численном превосходстве мы сможем их разбить!
   - Не исключено, - согласился Орзин. - Но я, честно говоря, не знаю, какой солдат из меня получился после нескольких триад учебы. Хотя у меня есть и палатка, и мундир. Они же, Оннел, прошли с боями через равнину от самой Говии…
   - Это Бредущие в нощи прошли с боями! - возразил Оннел.
   - Смертные тоже сражались, - не сдавался Орзин. - Ты ведь знаешь, Генерал Балинус преследовал их по равнине до первого снега… Неужели ты думаешь, будто он не додумался до того, чтобы атаковать их днем?
   - Да, но у него было слишком мало людей.
   - Но зато это были профессиональные солдаты, а не крестьянские парни и городские бездельники, которые записались добровольцами два сезона назад. Их послали на восток недоученными и заставили жиреть от лени всю зиму под Дривабором.
   - От такой кормежки вряд ли разжиреешь. - Оннел скептически оглядел приятеля. - Ты что, считаешь, мы обречены на поражение?
   - Нет, - покачал головой Орзин, - я так не думаю. Но считаю, мы не победим до тех пор, пока здесь не появится вся Имперская Армия. Когда на них обрушится все войско, а не шесть полков, мы их порубим. Поэтому наша задача сейчас - сдерживать их, пока Лорд Кадан не приведет войска из Зейдабара.
   - И когда же это случится?
   - Разве я похож на офицера? - усмехнулся Орзин.
   - Хочу сам взглянуть. - Оннел посмотрел по сторонам, заметил на полу свой шлем, поднял его и встал.
   На ногах он держался не так устойчиво, как хотелось. Постояв пару минут неподвижно, чтобы прийти в себя, он неуверенно шагнул по соломенному мату к клапану палатки.
   Солнце ярко сияло, оживляя Гребигуату праздничным блеском. У кромки воды стоял одинокий пикет. Солдаты не сводили глаз с противоположного берега, где, по образному выражению Орзина, подобно дровам штабелями лежали Бредущие в нощи.
   Оннел окинул взглядом свой лагерь. Ряды золотисто-желтых палаток тянулись во всех направлениях. Кое-где он заметил сторожевые посты… и никого более. Лагерь опустел - не видно ни учебных групп, ни праздно слоняющихся воинов.
   - Куда все подевались? - возвысил он голос.
   Ответа не последовало. Оннел повернулся и сунул голову в палатку.
   Орзин расположился на своей койке, явно намереваясь вздремнуть.
   - Где все? - спросил Оннел.
   - Спят. Советую и тебе сделать то же самое, если, конечно, у тебя это получится после стольких часов отключки.
   - Но сейчас же полдень!
   - Мы дрались всю ночь, - пояснил Орзин. - Возможно, этим чудным делом нам предстоит заниматься и следующей ночью. В общем, отдыхаем, когда можем.
   - Но… почему ты в таком случае не спал?
   - Я вернулся с поста - меня сменил Бузиан. Вернулся и увидел, что ты пришел в себя.
   - Но что… - Оннел ещё раз оглядел палатку, и до него наконец дошло - одеяло горбом на койке Тимуана означает, что под ним находится сам Тимуан. Парнишка дрыхнул без задних ног.
   Кровать Бузиана пустовала.
   Решив, что не мешало бы потолковать с Бузианом, Оннел сказал:
   - Ну ладно, спи, договорим позже. - Опустив полог палатки, он зашагал прочь.
   Вокруг царила тишина. Было слышно, как шелестит ветер в колосьях заброшенного пшеничного поля по периметру лагеря. Прикрыв глаза ладонью, Оннел обратил взор на восток.
   Вражеский лагерь был не столь покоен. Там суетились люди, на кострах готовилась пища. Небольшая группа что-то копала в самом центре лагеря. Не новый ли нужник?
   Ветер дул с северо-запада, отгоняя вонь разлагающейся плоти Бредущих в нощи. Но и без запаха их тела производили гнусное впечатление. “И где это Назакри раздобыл столько жмуриков? - с содроганием подумал Оннел. - Неужели он убил такое количество людей?”
   Что-то привлекло его внимание, и он вглядывался - что именно. Одно тело в верхнем ярусе было облачено в красную с золотом одежду…
   Цвет мундира Имперской Армии!
   Вначале Оннел этого не заметил, но теперь смог насчитать ещё троих бывших солдат.
   Удивляться здесь нечему, подумал он. Ведь Бредущие - это всего лишь похищенные тела, а мятежники сражаются с Генералом Балинусом вот уже несколько сезонов. Мертвый солдат, по существу, ничем не отличается от любого другого кадавра.
   Однако в схватке будет крайне неприятно увидеть перед собой Бредущего в нощи, который при жизни был таким же, как ты, солдатом. Еще более угнетала мысль, что в случае гибели в битве его тело может пополнить этот штабель. Неожиданно голова у него закружилась. Чтобы устоять на ногах, ему пришлось ухватиться за высокий кол, удерживающий палатку. Оннел попытался внушить себе, что это всего-навсего отдаленный результат полученного в схватке удара. Немного придя в себя, он продолжал брести по лагерю.
   В тишину вторгалось какое-то жужжание, и Оннел отправился на звук.
   Наконец он обнаружил его источник и остановился как вкопанный, затем уселся на землю, поскольку ухватиться на сей раз было не за что. Он сидел скрестив ноги и в ужасе смотрел на поле позади лагеря.
   Жужжание исходило от тучи мух, роящихся над погибшими прошлой ночью солдатами. Хорошо, что они не сложены штабелями подобно Бредущим в нощи на противоположном берегу, подумал Оннел. Но, с другой стороны, Бредущие лежали целиком, в то время как тела у лагеря были уложены в один ряд, а их отрубленные головы - в другой.
   Так поступали с останками жмуриков. А теперь воинам Империи, павшим в битве, тоже отсекли головы, видимо, для того, чтобы они умерли окончательно и не смогли превратиться в нежитей.
   Оннел смотрел на ряды обезглавленных мертвецов. Никого из них он узнать не мог, а бросить взгляд на лежащие отдельно головы с окровавленными, искаженными лицами ему не хватило духу.
   Зрелище леденило кровь. Лицо войны оказалось более отталкивающим, чем он мог предположить. Однако это была не обычная война - приходилось сражаться с Бредущими в нощи и черной магией.
   Кто-то должен остановить нежитей. Если это не удастся, то главная площадь Грозероджа скоро увидит ряды тел и отрубленные головы. Но Оннелу не под силу самому остановить Бредущих в нощи. На это способны Новые Маги, жрецы или Богоизбранный Заступник, а отнюдь не обыкновенные люди.
   Маги уже присутствовали здесь и делали все, что было в их силах. Даже сейчас, глядя на вражеский лагерь, Оннел видел в вышине сверкание магических кристаллов. Жрецы, вне всякого сомнения, тоже молились и творили свои заклинания.
   Другое дело - Богоизбранный Заступник. Почему здесь до сей поры нет Малледа? Неужели он все ещё продолжает отрицать свое божественное предназначение?
   Наверное, он или не знает, какую смертельную опасность представляет собой Ребири Назакри, или не верит в это.
   Кто-то должен сказать ему. Обязан сказать.
   Оннел обратил взор на запад.
   Если ему удастся ускользнуть, то до Зейдабара он доберется дней через шесть-семь, а до Грозероджа ещё через пять дней. Он явится в кузницу Хмара и скажет Малледу, как он нужен здесь. Маллед не слушал ни жрецов, ни офицеров. Но неужели он не прислушается к нему, Оннелу, и не откликнется на призыв?
   Отмеченный богами, Маллед заслуживал уважения. Он никогда не спешил принимать чью-либо сторону и не совал нос в чужие дела. Но он был хорошим человеком, крепким не только телом. Лишь только Маллед узнает, как необходим людям, он обязательно придет.
   До Грозероджа по меньшей мере двенадцать дней пути. Возможно, и больше. Конечно, в том случае, если его не схватят и не накажут за дезертирство.
   Через двенадцать дней весь авангард Имперской Армии может быть уничтожен, если к тому времени не появится основное войско. Но даже авангард способен изыскать возможность нанести серьезный урон мятежникам, если будет сражаться при свете дня.
   Кроме того, не исключено, что Маллед уже на пути сюда, размышлял Оннел. Хотя кузнец принимает решения неторопливо, он мог отправиться в армию, осознав свою незаменимость.