Уотт-Эванс Лоуренс. Отмеченный богами

   - Нет, не считаю. Ему известно, что о стенах Зейдабара ходят легенды.
   - Именно.
   Балинус откинулся на спинку походного складного стула, и тот затрещал под тяжестью генеральской туши. Дузон некоторое время стоял молча.
   - Сэр? - произнес он наконец.
   - Слушаю вас, милорд.
   - Вы хотите сказать, что наша задача - сдержать Назакри до подхода армии?
   - Да.
   - И после того как подойдут основные силы, часть их останется здесь, сменив нас, а остальные отправятся через мост в наступление?
   - Да, мои намерения именно таковы. Однако Лорд Кадан лично оценит обстановку и решит, как целесообразнее вести кампанию.
   - И тогда мы получим такой перевес в силах, что враг окажется разгромленным в один день и все Бредущие в нощи будут истреблены?
   - Полагаю, что так.
   - Значит, мы ждем подхода армии, лишь удерживая свои позиции?
   - Да.
   - А тем временем Ребири Назакри, перебрасывая отдельные отряды под водой на нашу сторону, сохраняет основные силы в резерве?
   - Да.
   - Но для чего ему подобные сложности? Разве не мог бы он предпринять ночью тотальное наступление? Его живые воины прикрыли бы переправу мертвецов, которые, выбравшись из воды, порубили бы нас и двинулись прямым ходом на Зейдабар.
   - Наверное, это в его силах. Но то, что он этого не делает, как раз и говорит о его сомнении в успехе.
   - Или о том, что он нас пока испытывал, а окончательную попытку предпримет этой ночью.
   - Не исключено, - согласился Балинус.
   - И в этом случае мы все можем погибнуть?
   - И такое вполне возможно.
   Дузона передернуло. Он представлял ход кампании совершенно по-иному. Не считая Принца Багара и ещё двух дезертиров, Рота Заступников уже потеряла двадцать шесть лошадей и одиннадцать человек, включая одного герцогского сынка. Шестерых утащили в реку и утопили. Эту шестерку он, скорее всего, увидит в рядах врага при очередной стычке.
   В течение триады враги в основном охотились за жрецами и убили всех четырех традиционных магов, прикомандированных к авангарду. Рейды следующей триады были направлены на истребление офицеров. Погибли пять из шести полковников, и из всех восьми прибывших на Гребигуату офицеров остались лишь Дузон, Балинус и командир Дауденорского Полка Заваи. Несколько человек были спешно произведены в полковники. Рота Заступников, уже служившая главной мишенью в одном из первых рейдов мертвяков, теперь может снова оказаться в центре внимания Бредущих в нощи. Не исключено, что они выберут в качестве очередных жертв Новых Магов или какую-то иную из важнейших составных авангарда. Каждый солдат Имперской Армии мог считать следующий рейд жмуриков направленным именно против него.
   Олнамский колдун, видимо, стремится держать защитников Империи в состоянии постоянного напряженного ожидания.
   Напрашивался вопрос: к чему он ещё стремится?
   - Генерал, - молвил Дузон, - ведь Назакри наверняка известно, что мы ждем подкрепления.
   - Наверняка.
   - Но в таком случае, чего же он ждет? Чем дольше ожидание, тем у нас больше шансов.
   - Возможно, он пока не решается поставить все на карту, ввязавшись теперь в битву. Поймите, чтобы преуспеть, он должен провести Бредущих в нощи и их охранников мимо нас в течение одной ночи. При этом он должен будет нанести нам такой урон, чтобы мы не смогли контратаковать. Ведь между противниками уже не останется преграды в виде реки, после того как он переберется на наш берег.
   - Но что он приобретает, теряя время в пустом ожидании? Абсолютно ничего!
   - В таком случае, - пожал плечами Балинус, - предстоящая ночь может оказаться ночью последней битвы. Но мне представляется, он потратит несколько ночей, чтобы обескровить нас ещё больше. Ведь мы устаем, а Бредущие в нощи не знают усталости. Мы слабеем от ран, а нежити продолжают биться как ни в чем не бывало.
   Да, подумал Дузон, слова Генерала не лишены логики. Но рано или поздно мятежники должны бросить в бой все свои силы. Если Назакри будет ждать слишком долго - он обречен. Несомненно, колдун это прекрасно понимает.
   Однако обречен Назакри или не обречен, а авангарду определенно не избежать гибели, если в ближайшие дни не прибудет Имперская Армия.
   - Нам необходимо подкрепление, - изрек Дузон.
   - При помощи магов всех сортов, и старых, и новых, я засыпал Зейдабар просьбами поторопиться, - ответил Балинус. - Гомиугитар сказал мне вчера… - Балинус умолк и судорожно сглотнул, вспомнив, что Гомиугитар уже превратился в обезглавленный труп. - Он сказал, что всячески подчеркивал важность срочного прибытия армии. Не прошло и часа с того момента, как Врей Буррей полетел в Зейдабар.
   - И это очень хорошо, - одобрительно кивнул Дузон.
   - Идите отдыхать, милорд, - сказал Балинус. - Вам необходимо хотя бы немного поспать.
   Спорить с этим было невозможно. Дузон вдруг почувствовал чудовищную усталость. Ведь он сражался всю ночь напролет. Отсалютовав Генералу, он повернулся на каблуках и медленно побрел к своей палатке.
   Утреннее солнце слепило глаза. Дузон прищурился и взглянул на противоположный берег.
   Да, они все были на месте - штабеля тел и их чумазые охранители. Как жаль, что невозможно добраться до них без тридцатимильного броска к мосту и обратно!
   Наверно, есть какой-то способ, размышлял Дузон. Может быть, Новые Маги сумеют что-то предложить…
   Но не сегодня. Сегодня он ничего не способен предпринять. Ночью наверняка предстоит битва. Всем необходимо отдохнуть.
   Какой она будет, эта битва - обычной кровавой схваткой или массированной атакой, прелюдией к броску на Зейдабар? Дузон надеялся, что им предстоит рутинная свалка, - он вовсе не спешил помирать. А время, конечно, работает на Империю.
   Но если это понимает и Назакри, - а то, что он понимает, Лорд не сомневался, - то проволочка с наступлением не укладывается в голове. Объяснения Балинуса теперь казались совершенно неубедительными. Командир Роты Заступников остановился у входа в палатку и посмотрел через реку на черный шатер Назакри.
   Чего же на самом деле ждет колдун?
   Этого Дузон не знал и ненавидел себя за неспособность догадаться.
   - Да, Самардас, вот когда мне по-настоящему мог бы понадобиться оракул, - пробурчал он.
   Вошел в палатку, рухнул на койку и тут же забылся сном.

Глава сорок шестая

   - Этот пандус с верхней точки выглядит даже более внушительно, чем снизу, - заметил Маллед, спускаясь с холма.
   - Ничего не скажешь, действительно большой, - согласился Дарсмит.
   Перед ними возвышались ворота, за которыми, как в раме, красовался огромный, цвета индиго прямоугольник неба с четырьмя почти полными лунами. Ниже ворот раскинулся наполовину скрытый в темноте Внешний Город. Приятели отправились в путь очень рано: солнце едва поднялось из-за горизонта, и огромная стена бросала густую, черную тень на улицы столицы.
   Вдали, за пределами Внешнего Города, светились в солнечных лучах наиболее высокие здания Агабдала, где в лагере до сих пор пребывала в бездействии Имперская Армия.
   Было уже довольно тепло, но Малледа била мелкая дрожь. Открывшаяся перед ним картина выглядела сверхъестественно: небо, скованное прямоугольником ворот, темные пустынные улицы города и широкая, круто стекающая вниз дорога. Создавалось впечатление, будто весь мир сдвинулся с места и пытается убежать от них. Агабдал, казалось, висел в воздухе, ожидая лишь приказа откуда-то свыше упасть на головы путников, когда те окажутся под ним.
   Да, видимо, он все же совершает величайшую глупость: отправляется на битву с колдуном и армией нежитей и делает это вопреки воле Лорда Грауша.
   Он, Маллед - Богоизбранный Заступник Домдара и Защитник Зейдабара, ему это теперь доподлинно известно, и отрицать свою богоизбранность далее невозможно. Но в то же время он по-прежнему Маллед из Грозероджа, сын Хмара, кузнец-подмастерье, глава семьи - в общем, человек, который терпеть не может совать нос в чужие дела.
   Глядя на эту вселенскую панораму, на этот огромный наклонный пандус, Маллед вновь почувствовал собственное ничтожество. Да, возможно, он на целую голову выше самого высокого человека, но по сравнению с городом и лежащим за его пределами миром даже самый большой великан выглядит ничтожной козявкой. Как может он рассчитывать на свою способность совершить нечто действительно важное? Несмотря на помощь богов, он все-таки остается простым смертным, столкнувшимся с превосходящими его возможности проблемами.
   - Маллед!
   Кузнец от неожиданности споткнулся, но все же устоял на ногах и обернулся посмотреть, кто его окликнул.
   Это не мог быть Дарсмит - у того совсем другой голос. Не могли быть и часовые, охранявшие стены и ворота, - посты находились впереди беглецов, а крик раздался сзади. Неужели Лорд Грауш послал за ним?
   Какой-то человек в белых одеждах торопливо спускался по пандусу, размахивая рукой. В этот миг солнечные лучи, перелившись через городскую стену и купол Великого Храма, залили фигуру розовым светом, оставив, впрочем, лицо в тени. Но Маллед и без того уже знал, кто догоняет его. Он не видел этого человека вот уже дюжину триад и тем не менее сразу узнал его.
   - Вадевия, - сказал он и остановился в ожидании.
   - Кто? - спросил Дарсмит. Он тоже остановился и посмотрел назад.
   - Жрец, который пришел вместе со мной из Бьекдау, - пояснил Маллед. - Ему известно, кто я. Именно он и уговорил меня уйти из дома. - Затем он повысил голос. - Если вы явились, чтобы убедить меня остаться в Зейдабаре, то ваши старания напрасны!
   - Я все скажу лишь после того, как узнаю, куда и с какой целью ты направляешься! - переходя с рыси на шаг, прокричал в ответ жрец.
   - А какое вам до этого дело? - бросил Маллед, когда жрец подошел так близко, что уже не было необходимости кричать.
   - Но это же совершенно очевидно, - ответил Вадевия. - Я считаю себя ответственным за тебя, ведь заботиться о тебе поручили моему храму.
   - Обо мне, старик, заботится моя семья, а вовсе не ваш храм!
   Жрец пожал плечами.
   - Как тебе будет угодно. И все же я постоянно за тебя волнуюсь.
   - В этом нет никакой необходимости.
   - Но тем не менее это так.
   - Куда мне идти и чем заниматься, решают только боги и я, - потерял терпение Маллед.
   - Но разве не жрецы являются посредниками между богами и смертными?
   - Уже не являются! - прорычал кузнец. - Мне кажется, у меня с богами более тесный контакт, чем тот, что вы имели за последние шестнадцать лет.
   - Верно, - понурился Вадевия. - Вряд ли можно иметь контактов меньше, чем мы. Но должен заметить, твой ноль не больше, чем наш.
   - Маллед встречался с богом две триады назад, - вмешался Дарсмит.
   - Неужели? И с кем же? - Вопреки ожиданию в голосе старика не было ни сарказма, ни сомнения. Все трое понимали, что на встречу с богом больше всего шансов было именно у Малледа.
   - С Баранмелем, - ответил Дарсмит. - На свадьбе у моей сестры.
   - Вот как… - задумчиво глядя на Дарсмита, протянул Вадевия. - Значит, это была ваша сестра? Ее зовут Бераи, не так ли?
   Настал черед удивляться Дарсмиту. Он кивнул, а жрец вновь обратился к Малледу:
   - И Баранмель, значит, с тобой там говорил?
   - Да.
   - Однако маги об этом ничего не сообщали.
   - Какие ещё маги? - сердито сдвинул брови Маллед.
   - Неужели ты действительно полагаешь, что я поймал тебя здесь совершенно случайно? - улыбнулся Вадевия. - Маги Великого Храма начали шпионить за тобой на следующий день после пожара во Дворце. Это была не моя идея. Ты привлек внимание Имперского Совета, и Апирису велели не сводить с тебя глаз.
   - Верховному Жрецу? - Маллед бросил взгляд на золотой купол Храма. - Следить за мной?
   - Жрецы, во всяком случае, за тобой наблюдали. Или, скажем, должны были наблюдать, - подтвердил Вадевия. - Они следили за свадьбой из Высших Сфер, но не сказали, что ты с кем-то говорил.
   - Возможно, так пожелал Баранмель, - парировал Маллед. - Это касалось лишь его и меня.
   Уголки старческого рта слегка дернулись. Объяснение кузнеца, видимо, развеселило Вадевию.
   - Лишь тебя и его? Значит, ты и Баранмель! Быстро же вы сумели подружиться!
   Маллед, не скрывая отвращения, посмотрел на служителя богов.
   - Пошли, Дарсмит! - обронил он и, резко развернувшись, быстро зашагал вниз по пандусу.
   Вадевия на секунду замер, ожидая, что Маллед остановится и возобновит беседу, но поняв, что кузнец этого делать не собирается, закричал:
   - Подожди!
   Насмешливая полуулыбка исчезла с его лица.
   - Нет! - Кузнец даже не оглянулся.
   - Подожди, Маллед! - взмолился Вадевия. - Я не могу бежать вниз по этому склону.
   - Тогда возвращайтесь в Храм, - по-прежнему не оборачиваясь, посоветовал Маллед.
   Дарсмит поднял глаза на приятеля.
   - Может быть, стоит его выслушать, все-таки он жрец.
   - Он ничего не знает! - прорычал Маллед.
   Дарсмит опасливо взглянул на Вадевию, который медленно, но верно сокращал расстояние между ними. Малледу пришлось приноравливаться к более коротким шагам товарища, что позволило жрецу превзойти в скорости покидающую Зейдабар парочку.
   - С чего это ты на него так ополчился? - укорил его Дарсмит. - Ведь он просто хочет нам помочь.
   - Помочь? - презрительно хмыкнул Маллед. - Он здесь лишь для того, чтобы шпионить и издеваться! И это ты называешь помощью?
   - Но магам приказал за тобой шпионить Имперский Совет, - возразил Дарсмит.
   - Но никто не приказывал ему выяснять, что сказали маги. - Маллед ткнул большим пальцем через плечо в сторону жреца.
   - Да, но он обеспокоен, - заметил Дарсмит. - Ведь он знает, кто ты. Разве не так? Совершенно естественно, что он проявляет интерес.
   - И при этом насмехается надо мной. Такой интерес мне ни к чему!
   - Издевается? - Дарсмит был искренне изумлен.
   - “Значит, ты и Баранмель? Быстро же вы сумели подружиться”, - прогундосил Маллед, пародируя легкий прононс Вадевии.
   - Но это же такая мелочь! - запротестовал Дарсмит.
   Маллед замер и повернулся лицом к спутнику.
   - Послушай, Дарсмит, - рассердился он, - ты ничего не понимаешь. Баэл отметил меня при рождении. Всю жизнь, с минуты появления на свет с отпечатком когтя на роже, я только и слышал от окружающих, что у меня с богами особые отношения. Мои сестры ненавидели меня за это. Отец постоянно твердил, что это не имеет никакого значения, - я думаю, он немного ревновал меня и потому говорил, что все это сущая чепуха. Приятели всегда немного побаивались меня - возможно, из-за моего роста, но ведь кроме этого я был избранником богов! Теща постоянно наказывала жене не сердить меня, если та не хочет, чтобы её прокляли боги, и Анва иногда нервничала из-за этого. Единственные обитатели Грозероджа, которых совершенно не трогает моя богоизбранность, - мои дети. Да и то лишь потому, что им об этом никогда не рассказывали. Всю жизнь прикосновение богов висело на мне тяжким грузом, было клеймом, из-за которого я не мог нормально общаться с людьми!
   - Хм-мм, - протянул Дарсмит, отодвигаясь подальше от ярости приятеля.
   - И что хорошего это мне дало? - возмущался Маллед. - Неужели я осыпан милостями богов? Нет. Иногда мне казалось, будто они одаривают меня своими щедротами. Это бывало в те моменты, когда жизнь представлялась особенно хорошей. Например, когда Анва согласилась выйти за меня замуж. Или на нашей свадьбе, куда, впрочем, “мой друг Баранмель” не соизволил явиться. Я ощущал улыбки богов, когда появлялись дети. Но это были обычные проявления милости, которыми может быть одарен каждый. Навязанное же мне богами предназначение никогда не приносило мне какой-либо пользы. Да, конечно, я обладаю большой силой и выносливостью. Но что из этого? Как часто сверхсила оказывается полезной в обычной жизни? Разве она повысила мое профессиональное мастерство? Разве привлекла ко мне новых клиентов? Или заставила мою жену крепче меня любить?
   Тут Дарсмит не смог удержаться.
   - Ну, если ты действительно такой выносливый, то она…
   - Заткнись! - холодно оборвал его Маллед.
   Дарсмит мгновенно затих.
   Маллед, оглянувшись, заметил, что Вадевия поравнялся с ними и вслушивается в разговор.
   - Пойдем, - сказал он Дарсмиту. - Путь предстоит не близкий. Доскажу по дороге.
   Дарсмит согласился, и они продолжали спуск по пандусу. Когда миновали ворота, перед ними в обе стороны распахнулся мир, большую часть которого занимал Внешний Город.
   Вадевия шествовал следом, демонстративно игнорируя обоих беглецов.
   - От того, что я Богоизбранный Заступник, не вижу никакой пользы. Но зато у меня есть обязанность отправиться на войну, сражаться и, возможно, умереть за Империю. Предполагается, что в случае необходимости я стану великим лидером! Но каким образом? Что мне известно о военном деле? Я не солдат. Я - простой деревенский кузнец, а не какой-нибудь аристократ! Мне в жизни не приходилось никого за собой вести.
   - Но ты же отлично проявил себя во Дворце, - заметил Дарсмит.
   - Там я не проявил ничего, кроме здравого смысла, - решительно возразил Маллед.
   - А может, от тебя больше ничего и не требуется? - высказал предположение Дарсмит. - Сдается мне, кроме как у тебя, здравого смысла ни у кого не имеется.
   - Это верно, - согласился Маллед. - И это очень печально.
   Они продолжали путь в дружелюбном молчании. А когда спустились по пандусу до уровня городских крыш, Маллед промолвил:
   - Одним словом, этот, как все считают, дар богов для меня сплошная головная боль - и никакого удовольствия. Разговор с Баранмелем только подтвердил это. Он сообщил, что Баэл желает моей гибели и хочет, чтобы Зейдабар был стерт с лица земли, а Империя Домдар уничтожена. То ещё благоволение богов!
   - Что? - Дарсмит споткнулся и упал бы, не подхвати его вовремя приятель. - Баэл что?!
   - То, что я сказал, - ответил Маллед.
   Дарсмит открыл рот, не в силах произнести ни слова.
   - Но… но… - наконец выдавил он, - но боги создали Империю. Они остановили свой выбор на нас.
   - И большинство из них нас все ещё поддерживают. Но Баэл - бог войны, а Домдар последние двести лет пребывал в мире. Он нас ненавидит и поддерживает олнамского колдуна с его мятежниками.
   - Но тогда… но ты… - Дарсмит окинул диким взором пространство окрест, зацепился взглядом за широкий проспект, ведущий в сторону Агабдала, затем уставился в то место, где, по его расчетам, должен находиться военный лагерь.
   - Но он ведь бог войны. Разве это не означает, что всегда побеждают те, кого он поддерживает?
   - Не знаю. Однако не думаю, что поддержки Баэла достаточно, дабы преодолеть все препятствия. Я, например, по-прежнему остаюсь Богоизбранным Заступником, призванным защищать Империю. И никакой Баэл не способен отнять у меня этот титул. Я намерен использовать все свои возможности, которых пока не знаю, для того, чтобы встать на пути у Назакри. И кроме того, большинство богов все ещё на нашей стороне. Но Баэл, хоть и не может отнять “дар”, который скрепил своим когтем, способен принести много зла, - с горестным вздохом заключил Маллед.
   - Что, к примеру? - спросил Дарсмит.
   - Баранмель не смог этого сказать, и я тоже не знаю, - пожал плечами Маллед.
   Дарсмит оглянулся на Вадевию, который шел за ними по пятам и с напряженным интересом вслушивался в слова Богоизбранного Заступника.
   - И ты все ещё не желаешь иметь ничего общего с этим жрецом? - спросил Дарсмит.
   - Против жреца я ничего не имею, - ответил Маллед. - Я лишь не хочу иметь дело с теми, кто считает, что внимание богов обязательно должно доставлять людям радость.
   - О… - произнес Дарсмит. Увидев, как лицо Вадевии заливает краска стыда, он отвернулся и решительно заявил:
   - Вот теперь я все понял!

Глава сорок седьмая

   Вадевия с поразительным упорством следовал за молодыми кузнецами. Он не отставал лишь потому, что рядом с Малледом семенил Дарсмит. Будь Маллед один, он давно оставил бы жреца далеко позади. Но у Дарсмита ноги были обычной длины, а выносливость - как у любого другого смертного, и в результате жрец не отставал. Все трое шагали по лабиринту улиц Внешнего Города в направлении Гогрорского тракта.
   Вадевия ничего не говорил, не пытался вмешаться в беседу, только молча следовал за ними.
   Когда настало время ужина и приятели вошли в общий зал постоялого двора какой-то деревни, Дарсмит спросил:
   - Ты не думаешь ночью сбежать, чтобы отвязаться от жреца?
   Маллед обернулся и взглянул на старика, на его белый балахон, успевший почернеть от дорожной пыли.
   - Нет, - ответил кузнец, который на протяжении нескольких миль корил себя за грубое обхождение с Вадевией. - Не желаете ли разделить с нами ужин? - обратился он к жрецу.
   - С удовольствием, если мое общество будет вам не слишком противно.
   Вместо ответа Маллед придержал дверь, пропуская старика вперед.
   Ужин оказался не слишком веселым. Дарсмит и Вадевия изнемогали от усталости и почти не обращали внимания друг на друга, а Маллед, целиком погруженный в собственные мысли, ограничивался междометиями и нечленораздельным мычанием. Поданная им снедь тоже не вдохновляла - хлеб оказался черствым, лишенным всякого вкуса, тушеная баранина - жесткой и слишком жирной, чечевица и морковь - переваренными.
   Пиво, однако, было отменное - темное, густое и крепкое. Маллед прикончил кварту и принялся за третью пинту. Поднеся кружку к губам, он вдруг замер, а потом обронил вопрос:
   - Почему вы пошли за мной?
   Дарсмит и Вадевия удивленно воззрились на него, не зная, кому отвечать первым.
   - Я имею в виду вас, - уточнил Маллед, кивая на жреца. - Почему вы продолжали путь, после того как я бросил вас там, у ворот?
   - Таков мой долг, - слегка замявшись, ответил он.
   - Но почему?
   - Во-первых, потому, что я причинил тебе зло, Маллед, и теперь в долгу перед тобой. Сидя в Великом Храме, я не смог бы вернуть тебе этот долг.
   - Вы всего лишь пошутили, - отмахнулся кузнец. - Шутка не заслуживает столь длинного пути.
   - Я имею в виду не только издевательство у ворот, - пояснил Вадевия. - Я говорю обо всем, что сотворил. Я явился к тебе в кузницу, уговорил оставить дом и семью, призвал тебя подчиниться воле богов, не имея даже понятия, в чем эта воля состоит.
   - Вы всего лишь делали свою работу, - хрипло пробурчал Маллед, прежде чем приложиться к очередной кружке.
   - Нет, - покачал головой Вадевия. - Это не совсем так. Несколько лет назад Верховный Жрец обратился ко всем жрецам с просьбой сообщить о местонахождении Богоизбранного Заступника, если таковое им известно. Я не ответил ему сам и попросил всех, кто знал о тебе, промолчать. Эту просьбу я мотивировал тем, что ты сам потребовал этого. Но позже я убедил тебя отправиться в Зейдабар, желая лично представить Верховному Жрецу Богоизбранного Заступника. Я действовал так, словно ты, избранник богов, принадлежишь мне и я не желаю ни с кем тобою делиться.
   - Понимаю. - Маллед поднял кружку, чтобы сделать последний глоток. - Значит, вы отправились следом, дабы не спускать глаз со своей собственности?
   - Да, - снова покраснев, ответил Вадевия.
   Рука с кружкой замерла на полпути, и Маллед изумленно уставился на жреца.
   - А я-то думал, что шучу, - молвил он. - Неужели это правда?
   - Да, - опустил глаза Вадевия. - Мне стыдно признаваться, но это одна из причин, вынудившая меня последовать за тобой. Со старыми привычками, даже если знаешь, что они дурные, расставаться очень трудно.
   - Следовательно, я превратился в вашу привычку? - ухмыльнулся Маллед.
   - И притом в дурную, - озорно улыбнулся Дарсмит.
   - А вот и нет, - поспешил заверить молодых людей Вадевия, почувствовав, что на Малледа начал действовать алкоголь. Кузнецу обычно удавалось держать свой нелегкий нрав в узде. Но выпитое пиво могло позволить ему вырваться на волю. - Дурная привычка состоит в том, что я тебя постоянно донимаю. Отказаться от неё я пока не в силах.
   - Вот как… - Маллед допил пиво, вытер тыльной стороной ладони рот и пристально посмотрел в глаза Вадевии.
   - Еще есть причины?
   - Есть, в некотором роде, - ответил жрец и тут же спросил:
   - Ты никогда не задумывался, почему я так пекусь о тебе?
   - Наверное, хотите, чтобы Заступник отдал свой долг Империи.
   - И не только это. Причина гораздо глубже. Я сам мечтал стать Заступником. Почему я, по твоему мнению, стал жрецом? Да потому, Маллед, что боги обладают могуществом, и я хотел почувствовать вкус могущества и власти. Но среди смертных лишь Богоизбранный Заступник обладает частицей божественного могущества.
   - Ха! Божественное могущество! - фыркнул Маллед. - Да вы тоже можете им обладать.
   - Нет, не могу, - печально промолвил Вадевия. - Я делал все что мог. Я пытался увлечь тебя, контролировать тебя, руководить тобой. Я мечтал заслужить право сказать о себе: “Ты тот человек, который спас Империю, приведя Заступника в Зейдабар”.
   - Но, возможно, так и случилось?
   - Нет, - покачал головой Вадевия, - ты сделал выбор самостоятельно. Или, может быть, тобою руководили боги. Баранмель говорил с тобой, а не со мной.
   Маллед прищурился, пытаясь осмыслить услышанное.
   - Я завидовал тебе, - продолжал жрец. - Я решил, будто ты стремишься оставаться инкогнито лишь потому, что упиваешься милостью богов и уверен в своей исключительности, считаешь себя выше прочих смертных и не желаешь, чтобы тебя, столь могущественного, беспокоили по пустякам, пока Империи не грозит смертельная опасность. А сегодня утром, когда ты заметил, сколь бесполезным был для тебя дар богов, я вдруг осознал, что ты говоришь правду, обнажаешь свое сердце, и ощутил ужасный стыд. Я не мог позволить тебе уйти. Я просто обязан сделать все, чтобы искупить свои грехи и воздать тебе должное.