Страница:
Тут Ладу изменил тон разговора. Ему вдруг захотелось спросить, какие чувства испытывает Мата Хари к Франции. Он спросил ее, готова ли она помочь стране, которую она, по ее словам, так любит. Мата Хари была сдержанна. Но когда Ладу спросил, сколько денег потребовала бы она за такие услуги, она ответила, что он услышит ее ответ в том случае, если предложение будет принято. Этой фразой беседа в тот день и завершилась.
Следующий ход Мата Хари подтверждает впечатление Лео Фауста, что «она была просто слишком глупа, чтобы быть шпионкой». После того, как она два дня спустя снова приходит к Ладу и получает разрешение на поездку в Виттель, Мата Хари находит своего старого друга. Это был Анри де Маргери. С 1901 по 1904 годы де Маргери служил во французском посольстве в Гааге, как раз в годы, когда Маргарета уехала оттуда в Париж на поиски счастья. Де Маргери за это время стал первоклассным дипломатом на важном посту в МИД Франции. И вместо того, чтобы сохранить в строгом секрете тот факт, что она теперь должна шпионить для Франции, Мата Хари попросила у де Маргери совета в этом вопросе.
Мата Хари сама описывает реакцию де Маргери на удивительное разоблачение тайны, которую она должна была хранить в самом отдаленном уголке своей головы. Потом на допросах она рассказала, что «месье де Маргери говорил, что очень опасно брать на себя такие задания, которые были мне предложены. Но он добавил — с высоты своего положения и с точки зрения француза — что если кто и в состоянии оказать услуги такого рода его стране, то это именно я».
Теперь она отправилась на лечение. В Виттеле ее часто видели вместе с ее любимым Вадимом. Это сообщали капитану Ладу его агенты. Как заявляла она Ладу и лейтенанту Аллору, лечение и было главной причиной ее путешествия.
Возможно, Ладу втайне предполагал, что Мата Хари, если она на самом деле немецкая шпионка, попытается собрать сведения о французском аэродроме, который строился в это время в Контрексевилле, совсем рядом с Виттелем. Из-за присутствия Мата Хари по соседству от него, этот аэродром стал предметом многочисленных комментариев. Но его значение сильно преувеличено.
По словам самого Ладу, несмотря на все усилия его агентов, не удалось найти ни малейшей улики, подтверждавшей, что за несколько недель своего пребывания в Виттеле Мата Хари совершила хоть что-то подозрительное. Это касалось и Контрексевилля. Ее поведение было безупречным. Регулярные проверки ее корреспонденции не нашли ничего компрометирующего, никаких чернил для тайнописи и никаких шифров. Когда она вернулась в Париж, где снимала квартиру без мебели на Авеню Анри Мартен, капитан Ладу знал о ней ровно столько же, сколько и прежде — то есть ничего. У него было только подозрение.
Как мы видели, Ладу установил наблюдение за Мата Хари в 1915году по указке Скотланд-Ярда. Предъявленное на судебном слушании дело содержит копии ежедневных донесений, посылаемых агентами Ладу. В том, что касается Мата Хари, эти донесения не содержат ничего подозрительного — она ходила в магазин, пила кофе, посещала друзей, один раз обращалась к прорицательнице. По собственным воспоминаниям Ладу и его выводам, однако, эти донеесния бросают сильное подозрение как раз на тех людей, которые их писали.
Например, они утверждали, что Мата Хари, приехав в Париж в декабре1915 года, предприняла подготовку к своему отъезду в два следующих друг за другом дня. Но оба раза она отказалась от поездки. По сообщениям агентов, корабли, на которых она собиралась ехать, были торпедированы немцами и затонули. После ареста Мата Хари всерьез обвинили в том, что она была причиной гибели этих пароходов. Она решительно отрицала это обвинение, утверждала, что ничего не знала о кораблях. Как мы вскоре увидим, все указывает на то, что утверждения агентов полностью были высосаны из пальца.
— Я не помню, что откладывала свой отъезд из Парижа в январе 1916 года, — утверждала Мата Хари на допросах, — или что я изменила дату отъезда после того, как мой багаж уже был запакован и спущен в холл гостиницы. 4 января в Париже мне поставили визу в мой паспорт. 11 января в Хендайе я пересекла границу. Возможно, что я после получения визы действительно вынуждена была выехать на пару дней позже, чем планировала, потому что мадам Бретон доставила мне мои платья с опозданием. Но я не имею представления о том, что корабль, покинувший Виго перед моим пароходом, был потоплен. Я не боюсь таких несчастных случаев. Я о них просто не думаю.
И присяжные, приговорившие Мата Хари к смерти в 1917 году, были очень впечатлены сообщениями из секретной службы капитана Ладу. Но теперь легко увидеть, что эти сообщения были совершенно необоснованны. Они только создавали беспочвенное подозрение. Факт состоит в том, что комбинация отложенного отъезда и торпедирование кораблей — и выводы агентов — чистая выдумка.
Мата Хари жила в Париже в «Гранд-Отеле». Из-за войны суда нейтральных государств не могли выходить из французских портов на Ла-Манше. Потому Мата Хари, покинув отель, не могла просто сесть на поезд, который через несколько часов доставил бы ее в Гавр или Шербур или в Бордо, где она села бы на пароход, идущий в Голландию. Чтобы добраться до парохода, ей нужно было ехать на поезде из Парижа в Мадрид. Это означало путешествие протяженностью двадцатью шесть часов. Из Мадрида на другом поезде нужно было ехать в Виго. Эта поездка длилась тоже целую ночь. Потому не менее сорока восьми часов понадобилось бы Мата Хари, чтобы добраться до порта. А если она еще остановилась бы на какое-то время в Мадриде, то поездка длилась бы куда дольше!
Есть еще один аргумент, доказывающий фиктивность связи между ее отъездом из Парижа и торпедированием пароходов: Мата Хари путешествовала на голландском судне, то есть, принадлежавшем нейтральной стране. Но у таких судов не было установленных ежедневных часов отправления. Они обычно приходили из Латинской Америки. Некоторое количество голландских судов действительно было потоплено немцами. Но вряд ли можно предположить, что Мата Хари, спустив вой запакованный багаж в холл отеля, быстро звонила одному из секретных агентов в Париже, который бы тут же ей посоветовал: «Не садитесь на тот или иной пароход — мы его потопим!»
Удивительно, что капитан Ладу не заметил этих противоречий в донесениях своих агентов. Еще удивительнее, что его собственный ум, очевидно, подвел его. Иногда факты, приводимые им, или выводы, которые он делал, либо совершенно неправдивы, либо очень сомнительны. В «Моих воспоминаниях» он пишет: «С января 1915 года она привлекла внимание моей секретной службы своими бесчисленными путешествиями из Франции». В январе 1915 года Мата Хари еще не была во Франции. Она не была там с начала 1914 года и до декабря 1915 года ни разу не ступала на французскую землю! В январе 1915 года Мата Хари еще жила в Голландии.
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
Следующий ход Мата Хари подтверждает впечатление Лео Фауста, что «она была просто слишком глупа, чтобы быть шпионкой». После того, как она два дня спустя снова приходит к Ладу и получает разрешение на поездку в Виттель, Мата Хари находит своего старого друга. Это был Анри де Маргери. С 1901 по 1904 годы де Маргери служил во французском посольстве в Гааге, как раз в годы, когда Маргарета уехала оттуда в Париж на поиски счастья. Де Маргери за это время стал первоклассным дипломатом на важном посту в МИД Франции. И вместо того, чтобы сохранить в строгом секрете тот факт, что она теперь должна шпионить для Франции, Мата Хари попросила у де Маргери совета в этом вопросе.
Мата Хари сама описывает реакцию де Маргери на удивительное разоблачение тайны, которую она должна была хранить в самом отдаленном уголке своей головы. Потом на допросах она рассказала, что «месье де Маргери говорил, что очень опасно брать на себя такие задания, которые были мне предложены. Но он добавил — с высоты своего положения и с точки зрения француза — что если кто и в состоянии оказать услуги такого рода его стране, то это именно я».
Теперь она отправилась на лечение. В Виттеле ее часто видели вместе с ее любимым Вадимом. Это сообщали капитану Ладу его агенты. Как заявляла она Ладу и лейтенанту Аллору, лечение и было главной причиной ее путешествия.
Возможно, Ладу втайне предполагал, что Мата Хари, если она на самом деле немецкая шпионка, попытается собрать сведения о французском аэродроме, который строился в это время в Контрексевилле, совсем рядом с Виттелем. Из-за присутствия Мата Хари по соседству от него, этот аэродром стал предметом многочисленных комментариев. Но его значение сильно преувеличено.
По словам самого Ладу, несмотря на все усилия его агентов, не удалось найти ни малейшей улики, подтверждавшей, что за несколько недель своего пребывания в Виттеле Мата Хари совершила хоть что-то подозрительное. Это касалось и Контрексевилля. Ее поведение было безупречным. Регулярные проверки ее корреспонденции не нашли ничего компрометирующего, никаких чернил для тайнописи и никаких шифров. Когда она вернулась в Париж, где снимала квартиру без мебели на Авеню Анри Мартен, капитан Ладу знал о ней ровно столько же, сколько и прежде — то есть ничего. У него было только подозрение.
Как мы видели, Ладу установил наблюдение за Мата Хари в 1915году по указке Скотланд-Ярда. Предъявленное на судебном слушании дело содержит копии ежедневных донесений, посылаемых агентами Ладу. В том, что касается Мата Хари, эти донесения не содержат ничего подозрительного — она ходила в магазин, пила кофе, посещала друзей, один раз обращалась к прорицательнице. По собственным воспоминаниям Ладу и его выводам, однако, эти донеесния бросают сильное подозрение как раз на тех людей, которые их писали.
Например, они утверждали, что Мата Хари, приехав в Париж в декабре1915 года, предприняла подготовку к своему отъезду в два следующих друг за другом дня. Но оба раза она отказалась от поездки. По сообщениям агентов, корабли, на которых она собиралась ехать, были торпедированы немцами и затонули. После ареста Мата Хари всерьез обвинили в том, что она была причиной гибели этих пароходов. Она решительно отрицала это обвинение, утверждала, что ничего не знала о кораблях. Как мы вскоре увидим, все указывает на то, что утверждения агентов полностью были высосаны из пальца.
— Я не помню, что откладывала свой отъезд из Парижа в январе 1916 года, — утверждала Мата Хари на допросах, — или что я изменила дату отъезда после того, как мой багаж уже был запакован и спущен в холл гостиницы. 4 января в Париже мне поставили визу в мой паспорт. 11 января в Хендайе я пересекла границу. Возможно, что я после получения визы действительно вынуждена была выехать на пару дней позже, чем планировала, потому что мадам Бретон доставила мне мои платья с опозданием. Но я не имею представления о том, что корабль, покинувший Виго перед моим пароходом, был потоплен. Я не боюсь таких несчастных случаев. Я о них просто не думаю.
И присяжные, приговорившие Мата Хари к смерти в 1917 году, были очень впечатлены сообщениями из секретной службы капитана Ладу. Но теперь легко увидеть, что эти сообщения были совершенно необоснованны. Они только создавали беспочвенное подозрение. Факт состоит в том, что комбинация отложенного отъезда и торпедирование кораблей — и выводы агентов — чистая выдумка.
Мата Хари жила в Париже в «Гранд-Отеле». Из-за войны суда нейтральных государств не могли выходить из французских портов на Ла-Манше. Потому Мата Хари, покинув отель, не могла просто сесть на поезд, который через несколько часов доставил бы ее в Гавр или Шербур или в Бордо, где она села бы на пароход, идущий в Голландию. Чтобы добраться до парохода, ей нужно было ехать на поезде из Парижа в Мадрид. Это означало путешествие протяженностью двадцатью шесть часов. Из Мадрида на другом поезде нужно было ехать в Виго. Эта поездка длилась тоже целую ночь. Потому не менее сорока восьми часов понадобилось бы Мата Хари, чтобы добраться до порта. А если она еще остановилась бы на какое-то время в Мадриде, то поездка длилась бы куда дольше!
Есть еще один аргумент, доказывающий фиктивность связи между ее отъездом из Парижа и торпедированием пароходов: Мата Хари путешествовала на голландском судне, то есть, принадлежавшем нейтральной стране. Но у таких судов не было установленных ежедневных часов отправления. Они обычно приходили из Латинской Америки. Некоторое количество голландских судов действительно было потоплено немцами. Но вряд ли можно предположить, что Мата Хари, спустив вой запакованный багаж в холл отеля, быстро звонила одному из секретных агентов в Париже, который бы тут же ей посоветовал: «Не садитесь на тот или иной пароход — мы его потопим!»
Удивительно, что капитан Ладу не заметил этих противоречий в донесениях своих агентов. Еще удивительнее, что его собственный ум, очевидно, подвел его. Иногда факты, приводимые им, или выводы, которые он делал, либо совершенно неправдивы, либо очень сомнительны. В «Моих воспоминаниях» он пишет: «С января 1915 года она привлекла внимание моей секретной службы своими бесчисленными путешествиями из Франции». В январе 1915 года Мата Хари еще не была во Франции. Она не была там с начала 1914 года и до декабря 1915 года ни разу не ступала на французскую землю! В январе 1915 года Мата Хари еще жила в Голландии.
ГЛАВА 13
После возвращения из Виттеля Мата Хари продолжила встречаться с капитаном Ладу во вполне дружеской обстановке. Иногда беседа становилась даже забавной. Мата Хари рассказала капитану, что за ней была слежка по пути к нему. Шеф контрразведки согласился, что это один из методов работы его организации. Но подозреваемая им в шпионаже женщина возразила, что человек, идущий за ней, должно быть, очень устал. Она предложила разрешить ему зайти в ближайшее кафе и что-то там выпить. Ладу с ней был полностью согласен. Для уставшего агента это, видимо, было большим утешением.
Но затем разговор принял серьезный характер. Мата Хари сообщила Ладу, что она готова помочь Франции. Понятно, при условии надлежащей оплаты. Она назвала цену своего сотрудничества — миллион франков. Ладу был очень удивлен. Мата Хари, однако, которая никогда ничего не боялась, если речь заходила о деньгах, объяснила ему, что деньги ей нужны для замужества с Вадимом Масловым. Его семья примет ее, только если она будет достаточно богатой. Ладу сразу же показал всем своим видом, что не в восторге от такой идеи. Но Мата Хари заверила его, что ее услуги будут стоить таких денег. В любом случае, она знает множество разных людей, в том числе в Бельгии, в Брюсселе, например.
Неудержимая фантазия Мата Хари всегда подсказывала ей идеи именно в тот момент, когда они могли показаться правдивыми. Она сразу же воспользовалась всем, что приходило ей в голову. И, несомненно, она не предполагала, что однажды сплетет сеть таким сложным образом, что сама в нее угодит.
Ладу посчитал Брюссель прекрасной идеей. Мата Хари уже видела в мечтах голландский берег и ее дом в Гааге. Она надеялась и на спокойные мгновения после напряженных месяцев, которые пережила. По версии французов Ладу посоветовал ей получить паспорт для поездки в Голландию через Испанию.
Описания последовавших за этим событий полны путаницы. Родившийся в голове Ладу план поимки его жертвы по-разному описан у разных авторов: в мемуарах самого Ладу, в книге майора Эмиля Массара «Шпионки в Париже», есть версия (снова приводимая Ладу) о встрече в Гааге, и еще четвертая гипотеза, в которой упомянут британский агент. Французы вообще ничего не знали о существовании этого британского агента. Его упомянула сама Мата Хари, как-то мимолетом. Она наверняка не думала при этом, что французы используют это упоминание, чтобы приговорить ее к смерти.
Британским агентом был бельгиец по фамилии Аллар. Позже на допросах Мата Хари скажет капитану Бушардону, что познакомилась с Алларом и его женой в ноябре 1916 года на борту голландского парохода «Голландия», на котором она возвращалась из Франции в Голландию. Капитан судна сказал, что Аллар британский агент, а его жена работает на немцев. Затем, во время следующего своего пребывания в Испании Мата Хари доверила эту историю секретарю голландского консула в Виго, который по случайности сам был французом. Вот и все, что Мата Хари знала о британском агенте. Ее о нем не спрашивали, она сама добровольно рассказала о нем французам. Несмотря на это Аллара упомянули в ходе процесса, когда суд должен был ответить «Да» или «Нет» на вопрос, «выдала ли Мата Хари агента, служившего Англии».
Большинство авторов склоняются к версии Массара. Согласно ей, в дело были замешаны шесть шпионов, работавших в Бельгии, которым Мата Хари — по инструкциям Ладу — должна была передать какие-то сообщения. Пятеро из них были двойными агентами, работавшими одновременно для Франции и для Германии, потому они были известны противнику. Шестой верно служил Франции. Считается, что через несколько недель он был расстрелян немцами. Это обстоятельство заставило заподозрить Мата Хари в том, что она выдала немецкой секретной службе все шесть имен. Затем немцы якобы отыскали из этих имен то одно, которое не было им известно, и расстреляли этого человека. Но нигде — ни в книге Массара, ни в книгах Ладу, которые считаются самими точными — этого расстрелянного агента не идентифицируют с работавшим на Англию человеком. О так часто упоминаемом в книгах разоблачении бельгийских шпионов на суде никто не вспомнил.
Рандеву в Гааге придумал сам капитан Ладу. Из-за этого события в жизни Мата Хари в те несколько недель после ее отъезда из Парижа стали представляться еще сложнее, запутаннее и подозрительнее.
Другое беспочвенное обвинение, часто предъявляемое Мата Хари, связано якобы с информированием французов о немецкой заправочной базе для подводных лодок в Медии в Марокко. Это место, Медиа, находится всего в шести милях к северу от Эль-Кенитры (раньше называлась Порт-Лиоте), потому очень сомнительно, чтобы немцы рискнули использовать его в качестве своей секретной базы. Но когда французы услышали, что Мата Хари может поставлять им такую информацию, они тут же сделали вывод, что она, вероятно, немецкая шпионка, «потому что такие сведения можно получить только от самих немцев». Этот вывод самый простой, который мог бы сделать агент контрразведки. Все сведения должны были поступать от немцев. И как раз именно ради получения их французское Второе бюро использовало шпионов — как французов, так и иностранцев. Когда Мата Хари повторила свою информацию о немецких подлодках лично капитану Ладу в Париже, тот был так удивлен, что воскликнул: — Не могу поверить! Невероятно! Хотя все авторы книг о Мата Хари утверждают обратное, капитан Ладу на суде никогда не врал и не отрицал эти показания Мата Хари.
После того, как она приняла предложение капитана Ладу вернуться в Голландию и шпионить для Франции, Мата Хари попросила его — если верить «Моим воспоминаниям» Ладу — разрешить ей сообщить о своем возвращении на родину посольству Нидерландов в Париже. Ладу не имел ничего против. Но из этого вопроса он сделал необычайный вывод. Он достойно сплетается с другими его нелогичными и преждевременными выводами. И теми, к которым он пришел раньше, и теми, которые сделал впоследствии.
Ладу пишет, что «теперь он еще больше был убежден», что она шпионка. Интересно, почему? Разве тот простой факт, что Мата Хари проинформировала посольство своей страны о своем возвращении на родину, доказывает, что она шпионка? Но по какой-то непонятной причине, Ладу считал именно так. Похоже, что любой шаг, сделанный Мата Хари, доказывал французской тайной полиции, что она работает на немцев.
Не получив от Ладу не только миллион, но и вообще ничего, Мата Хари, наконец, покинула Париж. Она поехала в Мадрид и Виго, где хотела сесть на борт голландского парохода «Голландия». Капитан Ладу обещал ей забронировать для нее каюту на этом корабле. Дата этого путешествия не приходилась, как пишут некоторые авторы, на начало или конец октября. Она пересекла французско-испанскую границу 6 ноября 1916 года. Это следует из четвертого и шестого штампа в ее выданном в Гааге голландском паспорте. Паспорт хранится в ее досье в парижском архиве.
Но затем разговор принял серьезный характер. Мата Хари сообщила Ладу, что она готова помочь Франции. Понятно, при условии надлежащей оплаты. Она назвала цену своего сотрудничества — миллион франков. Ладу был очень удивлен. Мата Хари, однако, которая никогда ничего не боялась, если речь заходила о деньгах, объяснила ему, что деньги ей нужны для замужества с Вадимом Масловым. Его семья примет ее, только если она будет достаточно богатой. Ладу сразу же показал всем своим видом, что не в восторге от такой идеи. Но Мата Хари заверила его, что ее услуги будут стоить таких денег. В любом случае, она знает множество разных людей, в том числе в Бельгии, в Брюсселе, например.
Неудержимая фантазия Мата Хари всегда подсказывала ей идеи именно в тот момент, когда они могли показаться правдивыми. Она сразу же воспользовалась всем, что приходило ей в голову. И, несомненно, она не предполагала, что однажды сплетет сеть таким сложным образом, что сама в нее угодит.
Ладу посчитал Брюссель прекрасной идеей. Мата Хари уже видела в мечтах голландский берег и ее дом в Гааге. Она надеялась и на спокойные мгновения после напряженных месяцев, которые пережила. По версии французов Ладу посоветовал ей получить паспорт для поездки в Голландию через Испанию.
Описания последовавших за этим событий полны путаницы. Родившийся в голове Ладу план поимки его жертвы по-разному описан у разных авторов: в мемуарах самого Ладу, в книге майора Эмиля Массара «Шпионки в Париже», есть версия (снова приводимая Ладу) о встрече в Гааге, и еще четвертая гипотеза, в которой упомянут британский агент. Французы вообще ничего не знали о существовании этого британского агента. Его упомянула сама Мата Хари, как-то мимолетом. Она наверняка не думала при этом, что французы используют это упоминание, чтобы приговорить ее к смерти.
Британским агентом был бельгиец по фамилии Аллар. Позже на допросах Мата Хари скажет капитану Бушардону, что познакомилась с Алларом и его женой в ноябре 1916 года на борту голландского парохода «Голландия», на котором она возвращалась из Франции в Голландию. Капитан судна сказал, что Аллар британский агент, а его жена работает на немцев. Затем, во время следующего своего пребывания в Испании Мата Хари доверила эту историю секретарю голландского консула в Виго, который по случайности сам был французом. Вот и все, что Мата Хари знала о британском агенте. Ее о нем не спрашивали, она сама добровольно рассказала о нем французам. Несмотря на это Аллара упомянули в ходе процесса, когда суд должен был ответить «Да» или «Нет» на вопрос, «выдала ли Мата Хари агента, служившего Англии».
Большинство авторов склоняются к версии Массара. Согласно ей, в дело были замешаны шесть шпионов, работавших в Бельгии, которым Мата Хари — по инструкциям Ладу — должна была передать какие-то сообщения. Пятеро из них были двойными агентами, работавшими одновременно для Франции и для Германии, потому они были известны противнику. Шестой верно служил Франции. Считается, что через несколько недель он был расстрелян немцами. Это обстоятельство заставило заподозрить Мата Хари в том, что она выдала немецкой секретной службе все шесть имен. Затем немцы якобы отыскали из этих имен то одно, которое не было им известно, и расстреляли этого человека. Но нигде — ни в книге Массара, ни в книгах Ладу, которые считаются самими точными — этого расстрелянного агента не идентифицируют с работавшим на Англию человеком. О так часто упоминаемом в книгах разоблачении бельгийских шпионов на суде никто не вспомнил.
Рандеву в Гааге придумал сам капитан Ладу. Из-за этого события в жизни Мата Хари в те несколько недель после ее отъезда из Парижа стали представляться еще сложнее, запутаннее и подозрительнее.
Другое беспочвенное обвинение, часто предъявляемое Мата Хари, связано якобы с информированием французов о немецкой заправочной базе для подводных лодок в Медии в Марокко. Это место, Медиа, находится всего в шести милях к северу от Эль-Кенитры (раньше называлась Порт-Лиоте), потому очень сомнительно, чтобы немцы рискнули использовать его в качестве своей секретной базы. Но когда французы услышали, что Мата Хари может поставлять им такую информацию, они тут же сделали вывод, что она, вероятно, немецкая шпионка, «потому что такие сведения можно получить только от самих немцев». Этот вывод самый простой, который мог бы сделать агент контрразведки. Все сведения должны были поступать от немцев. И как раз именно ради получения их французское Второе бюро использовало шпионов — как французов, так и иностранцев. Когда Мата Хари повторила свою информацию о немецких подлодках лично капитану Ладу в Париже, тот был так удивлен, что воскликнул: — Не могу поверить! Невероятно! Хотя все авторы книг о Мата Хари утверждают обратное, капитан Ладу на суде никогда не врал и не отрицал эти показания Мата Хари.
После того, как она приняла предложение капитана Ладу вернуться в Голландию и шпионить для Франции, Мата Хари попросила его — если верить «Моим воспоминаниям» Ладу — разрешить ей сообщить о своем возвращении на родину посольству Нидерландов в Париже. Ладу не имел ничего против. Но из этого вопроса он сделал необычайный вывод. Он достойно сплетается с другими его нелогичными и преждевременными выводами. И теми, к которым он пришел раньше, и теми, которые сделал впоследствии.
Ладу пишет, что «теперь он еще больше был убежден», что она шпионка. Интересно, почему? Разве тот простой факт, что Мата Хари проинформировала посольство своей страны о своем возвращении на родину, доказывает, что она шпионка? Но по какой-то непонятной причине, Ладу считал именно так. Похоже, что любой шаг, сделанный Мата Хари, доказывал французской тайной полиции, что она работает на немцев.
Не получив от Ладу не только миллион, но и вообще ничего, Мата Хари, наконец, покинула Париж. Она поехала в Мадрид и Виго, где хотела сесть на борт голландского парохода «Голландия». Капитан Ладу обещал ей забронировать для нее каюту на этом корабле. Дата этого путешествия не приходилась, как пишут некоторые авторы, на начало или конец октября. Она пересекла французско-испанскую границу 6 ноября 1916 года. Это следует из четвертого и шестого штампа в ее выданном в Гааге голландском паспорте. Паспорт хранится в ее досье в парижском архиве.
ГЛАВА 14
Даже если британский флот в 1916 году и не правил морями на всей планете, то Ла-Манш он контролировал весьма плотно. Там англичане останавливали многие суда нейтральных государств и направляли их в британские порты для проверки пассажиров и грузов. Эта судьба ожидала и «Голландию», на которой Мата Хари хотела добраться до Нидерландов — а возможно, и планировала оттуда двинуться в Брюссель, чтобы выполнить работу, которую пообещала выполнить капитану Ладу. Пока корабль не пришвартовался в Фалмуте, на краю Корнуолла, ничего особенного не происходило.
Нужно вспомнить, что англичане начали подозревать Мата Хари даже раньше французов, что они отказали ей в визе уже в апреле 1916 года, и что французы установили за ней слежку лишь получив «наводку» от своих британских коллег в 1915 году. Сотрудники секретной службы, которые взошли на борт «Голландии», держали в руках список подозрительных лиц. В нем было и имя Мата Хари. Возможно, их проинформировал и кто-то из британских агентов в Виго, что Мата Хари на борту именно этого парохода. Очевидно, Ладу им ничего не сообщал.
Тем не менее, ни один из контрразведчиков Мата Хари не узнал. В ее паспорте они прочли имя Маргареты Гертруды МакЛеод-Зелле. Как они утверждали, это имя им ничего не говорило — хотя вполне можно себе представить, что они знали, что это настоящее имя Мата Хари. Но, непонятно почему, они обвинили Мата Хари в том, что она на самом деле Клара Бенедикс. Англичане уже долго разыскивали эту немку из Гамбурга, подозреваемую в шпионаже.
Можно себе представить, как разъярилась, прямо взбесилась Мата Хари. После длительного обыска ее вполне официально арестовал офицер Скотланд-Ярда Джордж Р. Грант. Ей пришлось сойти с корабля и отправиться в длительную поездку до Лондона. Даже в наши дни такое путешествие на скором поезде заняло бы шесть с половиной часов. В Лондоне ее с ходу доставили в Скотланд-Ярд и утром 13 ноября окончательно посадили под арест.
В это время сэр Бэзил Томсон был «ассистентом-комиссаром» полиции и руководителем Особого отдела, в широких кругах известного как Скотланд-Ярд.
Голландские представительства в британской столице пока ничего не знали об этом событии. Мата Хари, конечно, не могла себе представить, почему англичане так упрямо утверждают, что она не то лицо, за которое себя выдает. Она попросила их разрешить ей написать письмо голландскому послу. Скотланд-Ярд вежливо дал ей бумагу и перо. Но хотя она написал письмо незамедлительно — 13 ноября, в день своего прибытия в Лондон, сэр Бэзил отправил его в посольство Нидерландов лишь 16 ноября во второй половине дня.
Текст письма Мата Хари и тот факт, что в одном и том же письме она называла себя то Мак-Леод, то МакЛеод, достаточно достоверно передают ее душевное состояние после задержания.
«Ваше высокопревосходительство,
Могу ли я почтительно и очень срочно попросить Ваше высокопревосходительство предпринять все возможные меры, чтобы помочь мне. Мне роковым образом не повезло. Я разведенная госпожа Мак-Леод, урожденная Зелле. Я нахожусь в поездке из Испании в Голландию, с моим, моим собственным паспортом.
Английская полиция утверждает, что он поддельный, а я не госпожа Зелле.
Мне уже не хватает сил убеждать их, с сегодняшнего утра я нахожусь под арестом в Скотланд-Ярде и я прошу Вас, приезжайте и помогите мне.
Я живу в Гааге, Ниуве Ойтлег, 16, где меня знают не меньше, чем в Париже, где я тоже прожила долгие годы. Я здесь совершенно одна, и я клянусь, что все в абсолютном порядке.
Это недоразумение, но я молю вас — помогите мне.
С глубоким уважением,
М. Г. Зелле МакЛеод»
За это время сэр Бэзил Томсон уже побеседовал с Мата Хари. После того, как он пришел к выводу, что она действительно тот человек, фамилия которого указана в паспорте, он потребовал от нее рассказать, что она делала на корабле и почему она едет в Голландию. Сначала Мата Хари в своей обычной манере перепрыгивала от одного объяснения к другому. Но потом почувствовала, что ее загнали в угол и решила, что лучшим ответом будет правда. Разве Великобритания не союзница Франции?
Подумав так, она выпалила, что она едет в Голландию со специальным заданием, которое ей поручили французы. Сэр Бэзил Томсон был этим просто ошарашен. По своей собственной инициативе — так он писал в мемуарах — он посоветовал ей отказаться от подобной деятельности и вернуться в Испанию. Но эта идея, естественно, исходила не от него. Как он уже успел сообщить о произошедшем голландское посольство — и как писал также капитан Ладу в своей книге — он «сделал запрос по телеграфу» и вступил в контакт со своими французскими коллегами.
Открытие, что его коллега по другую сторону Ла-Манша завербовал как раз ту женщину, которую сэр Бэзил назвал ему в качестве подозрительного лица, действительно могло его ошеломить. А когда капитан Ладу, в свою очередь, узнал, что сэр Бэзил все знает, то тоже понял, что оказался в довольно глупой ситуации. Он, видимо, здорово рассердился. Потому можно предположить, что его глубокая злоба к Мата Хари зародилась в Ладу как раз в этот день. Узнав, что в глазах сэра Бэзила Томсона он оказался дураком, он не мог показать никакого послабления в уличении Мата Хари. Именно с этого момента капитан Ладу жаждал мести. И его месть будет ужасной.
Отвечая на запрос сэра Бэзила, капитан Ладу внезапно, в полном противоречии со всем тем, что он лично планировал, заявил, что весь этот случай для него совершенно непонятен. Он не вспомнил о данном им Мата Хари задании ехать в Голландию. СОВЕРШЕННО НЕПОНЯТНО, — телеграфировал он в Лондон. И добавил: ОТПРАВЬТЕ МАТА ХАРИ НАЗАД В ИСПАНИЮ.
Согласно книгам испанца Гомеса Карилло и француза Шарля Хейманса (у которых эту версию, как обычно, переписали другие) здесь снова в дело вмешалось разоблачение двойных агентов в Бельгии, повлиявшее на тактику Ладу. Согласно этой версии, шестой агент, то есть, тот, кто работал только на Францию или Англию, был расстрелян «через шесть недель после того, как Мата Хари покинула Испанию».
Даже если мы на мгновение примем версию Хейманса и его последователей, согласно которой Мата Хари выдала немцам имя этого агента, в этой теории все равно есть ошибки. Доказательство содержится в уже упомянутом седьмом вопросе, стоявшем перед судом присяжных: «Виновна ли она в том, что в течение месяца декабря 1916 года выдала немцам имя агента, служившего Англии?»
То есть, если в ноябре немцы действительно расстреляли в Бельгии агента, то Мата Хари никак не могла быть этому причиной. Когда капитан Ладу отправлял телеграмму сэру Бэзилу и требовал отправить Мата Хари назад в Испанию, никаких реальных аргументов у него не было.
Другой вносящий неразбериху в этот вопрос фактор — абсолютное молчание нидерландского посольства.
Лишь через пару недель, возможно, после прибытия «Голландии» в Нидерланды, кто-то сориентировал голландский МИД, сообщив об аресте Мата Хари. Вероятно, барон ван дер Капеллен заинтересовался, почему она не приехала. Спросив об этом в судоходной компании, он узнал, в чем дело. Только 25 ноября — через двенадцать дней после ее ареста — МИД Нидерландов послал в Лондон запрос о судьбе Мата Хари. Но и тут нет пробела в переписке. Это было первое сообщение, исходящее из МИД по делу этой голландской подданной, после телеграммы посольства, зарегистрированной под номером 62, где речь шла об отказе англичан выдать Мата Хари визу.
Телеграмма, адресованная «Де Мареес ван Свиндерену, нидерландскому посланнику, Лондон» звучала так: «На ваш № 62. Мата Хари, путешествуя из Испании в Голландию, на борту голландского парохода „Голландия“ была снята с борта британскими чиновниками в Фалмуте, пожалуйста, проверьте и дайте ответ — Лаудон, 218». Из телеграммы ясно следует, что в Гааге думали сообщить этой телеграммой Лондону некую новость.
В этот раз голландское посольство действовало несколько быстрее.
Телеграмма пришла утром, 26 ноября. В тот же день, в 13.00, на нее в Гаагу был отправлен ответ. В ответной телеграмме говорилось, что Мата Хари арестована по подозрению в «совершении действий, противоречащих статусу нейтралитета», но «через несколько дней освобождена» и сейчас находится в «отеле „Саввой“. Посольство добавило еще примечание, что Мата Хари „возвращается в Испанию“.
Более подробное объяснение странных событий через несколько дней было получено в Гааге с дипломатической почтой. 1 декабря посол лично отправил доклад с такими словами:
«В дополнение к моей телеграмме от 26 ноября я имею честь сообщить вам о танцовщице Матахари следующее:
«Ассистент-комиссар» полиции сообщил мне в переданном через курьера письме, что в Фалмуте была арестована некая госпожа МакЛеод-Зелле по подозрению в совершении действий, противоречащих статусу нейтралитета. После того, как я примерно в то же время получил от самой арестованной письмо, в котором она просила меня вмешаться, я провел свое расследование и на следующий день пришел к выводу, что эта урожденная голландка была задержана по причине того, что у нее был якобы фальшивый паспорт, а ее настоящее подданство — немецкое и на самом деле она якобы немка Клара Бенедикс из Гамбурга.
Эти подозрения вскоре оказались необоснованными. За это время, однако, поступило официальное сообщение из Парижа, послужившее причиной предположения, что госпожа МакЛеод все-таки подозревается полицией в нежелательной деятельности. Ее освободили из тюрьмы, но оставили под надзором полиции. Во время допросов, которым ее подвергли, она заявила, что в Париже союзниками ей было дано задание доставить в Голландию некоторые сведения. Полиция не поверила этим показаниям, что и было подтверждено донесениями, поступившими позднее из Парижа. Они ясно свидетельствовали, что задание было не со стороны союзников, а со стороны врага. Потому состоялся новый допрос подозреваемой. Он закончился ее добровольным согласием вернуться в Испанию. Мне неизвестно, предпочла бы госпожа МакЛеод продолжить свое путешествие в Голландию: после первого и единственного вышеупомянутого письма она больше не входила ни в какой контакт с посольством. Из частного письма, которое мне дали прочесть на условиях строгой конфиденциальности, следует, что она хотела бы избежать всего, что могло бы распространить сведения об этой «авантюре» (я цитирую)».
Это письмо также подтверждает, что Лондон и Париж обменялись не одной, а несколькими телеграммами. Как писал капитан Ладу в своих книгах и указывал также и на состоявшихся после описываемого времени предварительных допросах, он не только заявил Скотланд-Ярду, что все это ему «совершенно непонятно», но еще ясно и четко установил: с этого момента Мата Хари — немецкая шпионка. Кроме того, он очень практично забыл сообщить сэру Бэзилу Томсону, что Мата Хари сказала ему правду. А именно, то, что Ладу на самом деле поручил ей секретное задание — как и сам он признал впоследствии. Капитан Ладу рассказал англичанам, что Мата Хари предприняла поездку по поручению немцев. Эта очевидная ложь и дезинформация должны были служить лишь одной цели: поймать Мата Хари.
Мата Хари в то время была вполне готова исполнить свое обещание, данное сэру Бэзилу Томсону. Она попросила в испанском консульстве в Лондоне выдать ей визу, чтобы вернуться в Мадрид. Как видно из еще одного штампа в ее голландском паспорте, разрешение было получено. «Действителен для въезда в Испанию» — такой штамп стоит в паспорте.
Нужно вспомнить, что англичане начали подозревать Мата Хари даже раньше французов, что они отказали ей в визе уже в апреле 1916 года, и что французы установили за ней слежку лишь получив «наводку» от своих британских коллег в 1915 году. Сотрудники секретной службы, которые взошли на борт «Голландии», держали в руках список подозрительных лиц. В нем было и имя Мата Хари. Возможно, их проинформировал и кто-то из британских агентов в Виго, что Мата Хари на борту именно этого парохода. Очевидно, Ладу им ничего не сообщал.
Тем не менее, ни один из контрразведчиков Мата Хари не узнал. В ее паспорте они прочли имя Маргареты Гертруды МакЛеод-Зелле. Как они утверждали, это имя им ничего не говорило — хотя вполне можно себе представить, что они знали, что это настоящее имя Мата Хари. Но, непонятно почему, они обвинили Мата Хари в том, что она на самом деле Клара Бенедикс. Англичане уже долго разыскивали эту немку из Гамбурга, подозреваемую в шпионаже.
Можно себе представить, как разъярилась, прямо взбесилась Мата Хари. После длительного обыска ее вполне официально арестовал офицер Скотланд-Ярда Джордж Р. Грант. Ей пришлось сойти с корабля и отправиться в длительную поездку до Лондона. Даже в наши дни такое путешествие на скором поезде заняло бы шесть с половиной часов. В Лондоне ее с ходу доставили в Скотланд-Ярд и утром 13 ноября окончательно посадили под арест.
В это время сэр Бэзил Томсон был «ассистентом-комиссаром» полиции и руководителем Особого отдела, в широких кругах известного как Скотланд-Ярд.
Голландские представительства в британской столице пока ничего не знали об этом событии. Мата Хари, конечно, не могла себе представить, почему англичане так упрямо утверждают, что она не то лицо, за которое себя выдает. Она попросила их разрешить ей написать письмо голландскому послу. Скотланд-Ярд вежливо дал ей бумагу и перо. Но хотя она написал письмо незамедлительно — 13 ноября, в день своего прибытия в Лондон, сэр Бэзил отправил его в посольство Нидерландов лишь 16 ноября во второй половине дня.
Текст письма Мата Хари и тот факт, что в одном и том же письме она называла себя то Мак-Леод, то МакЛеод, достаточно достоверно передают ее душевное состояние после задержания.
«Ваше высокопревосходительство,
Могу ли я почтительно и очень срочно попросить Ваше высокопревосходительство предпринять все возможные меры, чтобы помочь мне. Мне роковым образом не повезло. Я разведенная госпожа Мак-Леод, урожденная Зелле. Я нахожусь в поездке из Испании в Голландию, с моим, моим собственным паспортом.
Английская полиция утверждает, что он поддельный, а я не госпожа Зелле.
Мне уже не хватает сил убеждать их, с сегодняшнего утра я нахожусь под арестом в Скотланд-Ярде и я прошу Вас, приезжайте и помогите мне.
Я живу в Гааге, Ниуве Ойтлег, 16, где меня знают не меньше, чем в Париже, где я тоже прожила долгие годы. Я здесь совершенно одна, и я клянусь, что все в абсолютном порядке.
Это недоразумение, но я молю вас — помогите мне.
С глубоким уважением,
М. Г. Зелле МакЛеод»
За это время сэр Бэзил Томсон уже побеседовал с Мата Хари. После того, как он пришел к выводу, что она действительно тот человек, фамилия которого указана в паспорте, он потребовал от нее рассказать, что она делала на корабле и почему она едет в Голландию. Сначала Мата Хари в своей обычной манере перепрыгивала от одного объяснения к другому. Но потом почувствовала, что ее загнали в угол и решила, что лучшим ответом будет правда. Разве Великобритания не союзница Франции?
Подумав так, она выпалила, что она едет в Голландию со специальным заданием, которое ей поручили французы. Сэр Бэзил Томсон был этим просто ошарашен. По своей собственной инициативе — так он писал в мемуарах — он посоветовал ей отказаться от подобной деятельности и вернуться в Испанию. Но эта идея, естественно, исходила не от него. Как он уже успел сообщить о произошедшем голландское посольство — и как писал также капитан Ладу в своей книге — он «сделал запрос по телеграфу» и вступил в контакт со своими французскими коллегами.
Открытие, что его коллега по другую сторону Ла-Манша завербовал как раз ту женщину, которую сэр Бэзил назвал ему в качестве подозрительного лица, действительно могло его ошеломить. А когда капитан Ладу, в свою очередь, узнал, что сэр Бэзил все знает, то тоже понял, что оказался в довольно глупой ситуации. Он, видимо, здорово рассердился. Потому можно предположить, что его глубокая злоба к Мата Хари зародилась в Ладу как раз в этот день. Узнав, что в глазах сэра Бэзила Томсона он оказался дураком, он не мог показать никакого послабления в уличении Мата Хари. Именно с этого момента капитан Ладу жаждал мести. И его месть будет ужасной.
Отвечая на запрос сэра Бэзила, капитан Ладу внезапно, в полном противоречии со всем тем, что он лично планировал, заявил, что весь этот случай для него совершенно непонятен. Он не вспомнил о данном им Мата Хари задании ехать в Голландию. СОВЕРШЕННО НЕПОНЯТНО, — телеграфировал он в Лондон. И добавил: ОТПРАВЬТЕ МАТА ХАРИ НАЗАД В ИСПАНИЮ.
Согласно книгам испанца Гомеса Карилло и француза Шарля Хейманса (у которых эту версию, как обычно, переписали другие) здесь снова в дело вмешалось разоблачение двойных агентов в Бельгии, повлиявшее на тактику Ладу. Согласно этой версии, шестой агент, то есть, тот, кто работал только на Францию или Англию, был расстрелян «через шесть недель после того, как Мата Хари покинула Испанию».
Даже если мы на мгновение примем версию Хейманса и его последователей, согласно которой Мата Хари выдала немцам имя этого агента, в этой теории все равно есть ошибки. Доказательство содержится в уже упомянутом седьмом вопросе, стоявшем перед судом присяжных: «Виновна ли она в том, что в течение месяца декабря 1916 года выдала немцам имя агента, служившего Англии?»
То есть, если в ноябре немцы действительно расстреляли в Бельгии агента, то Мата Хари никак не могла быть этому причиной. Когда капитан Ладу отправлял телеграмму сэру Бэзилу и требовал отправить Мата Хари назад в Испанию, никаких реальных аргументов у него не было.
Другой вносящий неразбериху в этот вопрос фактор — абсолютное молчание нидерландского посольства.
Лишь через пару недель, возможно, после прибытия «Голландии» в Нидерланды, кто-то сориентировал голландский МИД, сообщив об аресте Мата Хари. Вероятно, барон ван дер Капеллен заинтересовался, почему она не приехала. Спросив об этом в судоходной компании, он узнал, в чем дело. Только 25 ноября — через двенадцать дней после ее ареста — МИД Нидерландов послал в Лондон запрос о судьбе Мата Хари. Но и тут нет пробела в переписке. Это было первое сообщение, исходящее из МИД по делу этой голландской подданной, после телеграммы посольства, зарегистрированной под номером 62, где речь шла об отказе англичан выдать Мата Хари визу.
Телеграмма, адресованная «Де Мареес ван Свиндерену, нидерландскому посланнику, Лондон» звучала так: «На ваш № 62. Мата Хари, путешествуя из Испании в Голландию, на борту голландского парохода „Голландия“ была снята с борта британскими чиновниками в Фалмуте, пожалуйста, проверьте и дайте ответ — Лаудон, 218». Из телеграммы ясно следует, что в Гааге думали сообщить этой телеграммой Лондону некую новость.
В этот раз голландское посольство действовало несколько быстрее.
Телеграмма пришла утром, 26 ноября. В тот же день, в 13.00, на нее в Гаагу был отправлен ответ. В ответной телеграмме говорилось, что Мата Хари арестована по подозрению в «совершении действий, противоречащих статусу нейтралитета», но «через несколько дней освобождена» и сейчас находится в «отеле „Саввой“. Посольство добавило еще примечание, что Мата Хари „возвращается в Испанию“.
Более подробное объяснение странных событий через несколько дней было получено в Гааге с дипломатической почтой. 1 декабря посол лично отправил доклад с такими словами:
«В дополнение к моей телеграмме от 26 ноября я имею честь сообщить вам о танцовщице Матахари следующее:
«Ассистент-комиссар» полиции сообщил мне в переданном через курьера письме, что в Фалмуте была арестована некая госпожа МакЛеод-Зелле по подозрению в совершении действий, противоречащих статусу нейтралитета. После того, как я примерно в то же время получил от самой арестованной письмо, в котором она просила меня вмешаться, я провел свое расследование и на следующий день пришел к выводу, что эта урожденная голландка была задержана по причине того, что у нее был якобы фальшивый паспорт, а ее настоящее подданство — немецкое и на самом деле она якобы немка Клара Бенедикс из Гамбурга.
Эти подозрения вскоре оказались необоснованными. За это время, однако, поступило официальное сообщение из Парижа, послужившее причиной предположения, что госпожа МакЛеод все-таки подозревается полицией в нежелательной деятельности. Ее освободили из тюрьмы, но оставили под надзором полиции. Во время допросов, которым ее подвергли, она заявила, что в Париже союзниками ей было дано задание доставить в Голландию некоторые сведения. Полиция не поверила этим показаниям, что и было подтверждено донесениями, поступившими позднее из Парижа. Они ясно свидетельствовали, что задание было не со стороны союзников, а со стороны врага. Потому состоялся новый допрос подозреваемой. Он закончился ее добровольным согласием вернуться в Испанию. Мне неизвестно, предпочла бы госпожа МакЛеод продолжить свое путешествие в Голландию: после первого и единственного вышеупомянутого письма она больше не входила ни в какой контакт с посольством. Из частного письма, которое мне дали прочесть на условиях строгой конфиденциальности, следует, что она хотела бы избежать всего, что могло бы распространить сведения об этой «авантюре» (я цитирую)».
Это письмо также подтверждает, что Лондон и Париж обменялись не одной, а несколькими телеграммами. Как писал капитан Ладу в своих книгах и указывал также и на состоявшихся после описываемого времени предварительных допросах, он не только заявил Скотланд-Ярду, что все это ему «совершенно непонятно», но еще ясно и четко установил: с этого момента Мата Хари — немецкая шпионка. Кроме того, он очень практично забыл сообщить сэру Бэзилу Томсону, что Мата Хари сказала ему правду. А именно, то, что Ладу на самом деле поручил ей секретное задание — как и сам он признал впоследствии. Капитан Ладу рассказал англичанам, что Мата Хари предприняла поездку по поручению немцев. Эта очевидная ложь и дезинформация должны были служить лишь одной цели: поймать Мата Хари.
Мата Хари в то время была вполне готова исполнить свое обещание, данное сэру Бэзилу Томсону. Она попросила в испанском консульстве в Лондоне выдать ей визу, чтобы вернуться в Мадрид. Как видно из еще одного штампа в ее голландском паспорте, разрешение было получено. «Действителен для въезда в Испанию» — такой штамп стоит в паспорте.