Изумленно качая головой, Гаэта повернулся к Алидору за советом.
   — Они одержимы, как видишь! — воскликнул Гаэта. — Кажется, во всей стране то же самое. Они так подавлены, что у них нет будущего! Вряд ли кто-нибудь из них понимает то, что я пытался объяснить!
   — Согласен, для них все выглядит безнадежным. Во всяком случае, они не представляют угрозы для нас, — заметил Алидор. — На этот раз Кейн загнал себя в угол, и, кажется, за помощью он может обратиться лишь к самому себе. Попроси старика сказать, где находится дом Кейна.
   — Чтобы опять заблудиться? — проворчал Гаэта. — У меня есть идея получше. Пусть он лично отведет нас туда.
   Приглашенный быть их спутником, Гавейн пытался возражать, что это его не касается. Но когда Белл и Сед то'Доссо, повинуясь кивку Гаэты, с готовностью шагнули к нему, лорд-мэр с мрачным видом поднялся на ноги и вышел на улицу.

V. ПОЙМАТЬ ТИГРА В ЕГО ЛОГОВЕ

   Рихейль торопливо шла по узким улицам Себбея, ее переполняли страх и отвращение. Она была напугана встречей с Гаэтой и его людьми, и ужас от соприкосновения с их мыслями оттеснил на второй план беспокойство за Кейна. Ее душа словно подверглась поруганию. Никогда раньше Рихейль не встречалась с таким скопищем дьявольских образов и желаний. Разум Кейна был чужд ей, и она никогда не пыталась проникнуть в его темные глубины. Но в мыслях людей из отряда Гаэты ясно чувствовалась неприкрытая жестокость. При воспоминании об этом разум Рихейль до сих пор болезненно сжимался в ужасе и отвращении.
   Она в смятении бежала, временами оступаясь и чудом избегая падения. Извилистые аллеи Себбея казались ей живым воплощением тьмы. Где это было возможно, Рихейль пользовалась способностями своего разума, чтобы различать похожие друг на друга улицы города. Если ей везло, Рихейль вступала в мысленный контакт с каким-нибудь оказавшимся поблизости горожанином и его глазами видела, куда ей надо идти. Но в пустынном Себбее такие случайные прохожие встречались слишком редко, и почти всегда Рихейль сама находила путь в сгустившемся мраке. Там, где не было глаз других людей, с помощью которых она могла бы видеть дорогу, Рихейль делала крюк, чтобы коснуться чьего-нибудь разума и продолжить свой нелегкий путь. Но на это уходило слишком много бесценного времени, и она часто уходила далеко в сторону, путаясь в собственных и чужих мыслях. И хотя Рихейль хорошо знала улицы Себбея, сгустившаяся в ее сознании тьма всерьез препятствовала поискам.
   Как Рихейль и предполагала, она нашла Кейна в заброшенном доме Нандая. Тяжело дыша, она бежала через сад. Ее приближение не осталось незамеченным, ибо Кейн всегда был начеку. Он почти заснул, благодушно созерцая вечернее солнце под сенью террасы, густо заросшей диким виноградом.
   — Здравствуй, Рихейль! — сердечно поприветствовал ее Кейн, поднимаясь на ноги при виде лица, искаженного ужасом. — Эй, Троэллет побери, что случилось? За тобой кто-то гонится?
   — Кейн! — задыхаясь от усталости, воскликнула Рихейль, — Кейн! Здесь тебе грозит опасность. В Себбей пришли люди, которые хотят убить тебя! Они искали тебя много недель! Они знают, что ты в Себбее! Они придут сюда, чтобы убить тебя, как только узнают, где ты! Они могут быть здесь в любую минуту! Они убьют тебя!
   Кейн отчаянно пытался собраться с мыслями: в это утро он много выпил.
   — Какие-то люди в Себбее ищут меня?! — в ярости вскричал он. — Сколько их? Кто они? Как они вооружены? Откуда ты знаешь, что они напали на мой след?
   Рихейль бессвязно поведала о встрече с Гаэтой и его людьми, в неистовстве бормоча о странных людях, в разумах которых были мысли о насилии и смерти. Ее речь была невнятной, Рихейль пыталась выразить то, что невозможно выразить словами. Но Кейн сразу понял надвигающуюся на него опасность. Проклиная последними словами непростительную беспечность, в которую повергло его отчаяние, Кейн быстро узнал у Рихейль подробности. На ходу пристегивая к поясу меч и осматриваясь в поисках дополнительного колчана стрел для своего арбалета, Кейн бросился в дом, увлекая за собой Рихейль.
   — Кейн, что ты собираешься делать? — простонала Рихейль. — Неужели ты хочешь принять бой на вилле?
   Кейн споткнулся об угол скамейки, неловко пошатнулся и упал, подвернув ногу.
   — Я сам точно не знаю, что я буду делать! — огрызнулся он. — В открытом бою против девяти отпетых убийц мне не выстоять! А они, должно быть, весьма опытны, если смогли выследить меня в Себбее — Тлолуин знает зачем, хотя сейчас это не важно! Если я буду ждать их здесь, они могут уничтожить меня, как медведя в берлоге! Я могу бежать, но эти люди нашли меня здесь, нет надежды, что они не станут охотиться за мной по всему Деморнту или в пустыне!
   Кейн привычно проверил готовность своего арбалета. Он почувствовал удовольствие оттого, что держал оружие в образцовом порядке, — по крайней мере на него не действовали чары, которыми был околдован весь Деморнт!
   — По-моему, лучше всего будет уйти из этого дома, но остаться в Себбее. Я могу пользоваться для укрытия заброшенными зданиями и в нужный момент наносить удары! Эти ублюдки будут не первыми охотниками, попытавшимися настичь добычу в ее логове!
   Он направился к воротам сада, когда внезапно услышал предостерегающий крик Рихейль:
   — Кейн! Возвращайся, эти люди уже здесь! Они сильнее тебя!
   — И это расстраивает все мои планы! — прорычал Кейн. Развернувшись, он устремился обратно на виллу, бранясь сразу на нескольких языках. Он быстро достиг второго этажа жилища и взглянул в окно в указанном Рихейль направлении. Солнце отбрасывало длинные тени: группа всадников стояла на окраине Себбея и выжидающе наблюдала за виллой.
   — Теперь ты сам их видишь, — заметила Рихейль.
   — Да, вижу! — раздраженно бросил он. — И кажется, они точно знают, где меня искать! Это Гавейн вместе с ними? Интересно, что их сейчас удерживает?
   На окраине Себбея Гаэта и его люди остановились, чтобы проследить за виллой Кейна. Они расположились у внутренней стены Себбея. За старой стеной простирался район зданий более поздней постройки — шикарные лавки, дорогие таверны, богатые особняки — тихий уголок лишенный грязи, шума и зловония многолюдного старого города, находящийся в пределах внешней стены Себбея. Только теперь внешняя стена служила защитой города-призрака от несуществующих завоевателей, а лес уже предъявлял свои права на внешний город.
   Старый нандаевский дом располагался несколько обособленно от соседних построек. Он стоял на берегу небольшого озерца, одной стороной выходившего к внутренней стене, а другой — к внешней. По берегам располагались полусгнившие причалы, затонувшие барки, все это густо поросло высоким камышом и чахлым кустарником. Старую виллу окружали заросшие сады, а за стеной, огораживающей сад, когда-то были плодородные поля. Сейчас на них росла лишь сорная трава и редкие молодые пальмы — скрыться в полях было невозможно. Фактически, вилла находилась посреди пустынной, отлично просматривающейся равнины.
   — Добраться до него втихую не получится, — заметил Алидор.
   Гаэта что-то буркнул, соглашаясь. Повернувшись к Серебу Ак-Сети, он произнес:
   — Гавейн клянется, что ему неизвестно о том, наложил ли Кейн охранительное заклятие на свое логово. Что скажешь?
   Колдун с отстраненным видом поковырял в носу и взглянул на виллу.
   — Нет никаких свидетельств того, что мы столкнемся здесь с колдовством. Думаю, мы застали Кейна врасплох. Ставлю на то, что мы вполне можем поскакать к Кейну прямо сейчас и схватить его.
   Моллил с подозрением посмотрел на Гавейна и что-то шепнул Яну. Тот рассмеялся и провел блестящим лезвием кинжала по своим кожаным штанам.
   — Гавейн, — усмехнулся Моллил, — я-то знаю: ты говоришь нам правду о том, что старый Кейн живет здесь в полном одиночестве. Но вот Ян считает, что ты скрываешь от нас что-то, — может, Кейн окружил себя телохранителями или приготовил для своих врагов пару колдовских фокусов. Ты уверен, что все правильно нам сказал, Гавейн? Ты ведь не хочешь, чтобы Ян помог тебе изменить мнение?
   Гавейн содрогнулся, завороженно глядя на острый как бритва кинжал.
   — Кончай, Моллил! — приказал Гаэта. — Я верю ему. Эти люди слишком трусливы, чтобы лгать нам. Сереб, убедись, что сукин сын Кейн не приготовил для нас чего-нибудь неожиданного! Этот бессердечный дьявол не мог прожить так долго только на своей славе. Кейн уничтожил многих, кто считал его беспомощным, и я не склонен думать, что мы войдем и увидим его храпящим на пустых винных бочонках!
   Колдун спрыгнул на землю и стал извлекать какие-то предметы из своих многочисленных сумок.
   — Через минуту мы будем знать все наверняка. Но тогда мы потеряем наше преимущество внезапности.
   — У Кейна нет причин ожидать нас, — возразил Алидор.
   — Что-то мы не слишком осторожны, — пожал плечами Сереб Ак-Сети и приступил к своему делу. Его движения были четко выверены, а тонкие пальцы с профессиональной ловкостью выводили в воздухе замысловатые росчерки. Всю свою юность в Транодели он стремился стать могущественным колдуном. После того как Сереб приобрел опыт и богатство в походах Гаэты, он принял решение учиться у одного из старых карсультьяльских мастеров.
   Сереб с осторожностью наполнил медную чашу водой из фляги, добавил несколько капель маслянистой жидкости из трех пузырьков, затем высыпал в затуманившуюся воду крохотные частицы порошка из других сосудов, которые он доставал по очереди. Затем Сереб сел на корточки возле чаши — мантия плотно обтянула худые колени колдуна — и начал произносить заклинание над чашей, но вода в ней осталась мутной. Внезапно в центре чаши появилась мельчайшая искра красного огня и заметалась в причудливом танце. Вода на миг слабо замерцала, а затем испарилась, оставив клубы густого дыма. Через мгновение исчезла и красная искра.
   Вытирая руки о плащ, Сереб выпрямился и стал собирать свои магические принадлежности.
   — Как я и говорил, ничего, — объяснил он. — Любая магия, связанная с этим зданием, тут же отразилась бы в чаше. Как вы заметили, был лишь багровый свет. Это, как я понимаю, сам Кейн: если легенды не врут, он обладает достаточной магической силой, чтобы отразиться в чаше.
   Он довольно усмехнулся.
   — Я бы сказал, что наш визит стал для Кейна полной неожиданностью. Говорят, что Кейн хороший колдун сам по себе, но, насколько мне известно, он никогда не заключал сделки ни с одним богом или демоном. Это значит, что ему не к кому обратиться за срочной помощью. Без поддержки покровительствующего божества колдуну, каким бы сильным он ни был, требуется много времени, усилий и средств, чтобы наложить хоть сколько-нибудь серьезное заклятие. В конце концов, черная магия — это не дешевые шарлатанские трюки, которые можно совершить посредством щелчка пальцев и клубов дыма. А у Кейна совсем не было времени, я также сомневаюсь, что у него под рукой есть нужные колдовские принадлежности. Он ваш, милорд Гаэта.
   — Отлично, Сереб, — ответил Гаэта, чуть заметно улыбнувшись. — Сейчас мы проверим твои слова. Что ж, парни, будем действовать, считая, что Кейн не знает о нас. Дорога к внешней стене проходит как раз мимо ворот его дома. Мы поскачем по ней, будто бы выезжая из Себбея по своим делам. Поравнявшись с виллой, мы ворвемся в сад Кейна. При удачном стечении обстоятельств до этого момента он ни о чем не будет подозревать. Мы без проблем пройдем через ворота: Моллил, Ян, Белл и я — впереди; Сед, Мисса и Алидор — за нами; Анмуспи и Сереб прикроют нас, чтобы Кейн не смог ускользнуть. Сереб, будь начеку и следи, чтобы он не выкинул какой-нибудь колдовской фокус. Ты, Гавейн, теперь можешь идти. Итак, действуем спокойно и захватываем Кейна!
   Освобожденный Гавейн хмуро проводил взглядом всадников, скачущих к дому. Он провел влажными пальцами по шее, как будто убеждаясь, что она цела, а затем побрел по улицам Себбея, что-то тихо бормоча.
   Отряд Гаэты не торопясь скакал по дороге, лишь изредка бросая небрежные взгляды на дом, к которому приближался. Дрон Мисса и Моллил спорили по поводу воображаемой игры в кости, а Ян громко роптал на то, что они якобы обманули его и забрали весь выигрыш.
   Они все ближе подъезжали к дому. Там не было видно никакого подозрительного движения. Хотя казалось невероятным, что Кейн не наблюдает за их приближением. Догадывался ли он?
   Когда до виллы оставалось ярдов двести, в воздухе внезапно раздался пронзительный свист. Белл вскрикнул и откинулся назад в седле, покрывшиеся кровью пальцы сжимали арбалетную стрелу, торчавшую из левого плеча. Его лошадь встала на дыбы, почуяв запах страха и боли.
   Значит, Кейн ждал их! Гаэта повернулся в седле, чтобы отдать приказ, и вторая стрела просвистела там, где он только что был. Встревоженный точностью и скоростью стрельбы Кейна, Гаэта вновь осознал, что, пока отряд не доберется до здания, у них не будет никакого укрытия.
   — Назад! — Взревел он, пока его люди выстраивались, чтобы скакать в ряд. — Рассеяться! Быстро!
   Третья стрела скользнула по кольчуге Алидора, когда отряд выполнял приказ Гаэты. Алидор выругался и пригнулся к шее лошади. К счастью, стрела поразила его, когда он поворачивался, и оставила лишь царапину. Даже на таком расстоянии при прямом попадании стрела из мощного арбалета насквозь пронзила бы надетую на нем кольчугу. Четвертая стрела едва не угодила в Дрона Миссу за мгновение до того, как отряд выбрался из зоны обстрела.
   Белл держался за седло, пока они не вернулись в спасительную пальмовую рощу. Там он с трудом спустился с лошади и сел у дерева, Сед то'Доссо стал осматривать его рану.
   — Не смертельно, — задумчиво произнес Мисса. — В нескольких дюймах от сердца, но совсем неплохо для такого расстояния. Зачем мы вернулись сюда, милорд?
   Гаэта нахмурился и оценивающе взглянул на здание.
   — Не хочу рисковать жизнями своих людей. Здесь почти негде укрыться, черт побери! Кейн вручную за мгновение перезаряжает арбалет. Он мог сделать еще несколько выстрелов, пока бы нам удалось подъехать к дому, а расстояние, с которого он ранил Белла, говорит само за себя! Еще немного, и он положил бы еще кого-то из нас, а может, и не одного, и уж потом напал бы на оставшихся. Нет смысла атаковать его сейчас. Мы выступим снова, когда будет слишком темно для стрельбы из арбалета, но достаточно светло, чтобы Кейн не мог пройти мимо нас незамеченным, — нам нужно смотреть в оба!
   — Что ж, все кажется вполне продуманным, — подытожил Алидор.
   — Я сам это знаю! — вспылил Гаэта. — Анмуспи! Ты сможешь попасть горящей стрелой в дом, чтобы выкурить Кейна? Если он выйдет на улицу, нам не составит труда схватить его на открытом пространстве!
   Лучник уверенно улыбнулся, его морщинистое лицо пересекал шрам от меча, белеющий в те редкие минуты, когда Анмуспи приходил в гнев.
   — Крыша наверняка деревянная. Я мог бы подъехать поближе и всадить в нее столько горящих стрел, сколько пожелаешь. Это легкая мишень, а стрелы Кейна не долетят до меня. Ни один арбалет не стреляет так далеко, как мой тяжелый лук, если не считать всяких идиотских хитроумных приспособлений, — для того чтобы зарядить их, крепкому воину нужно пять минут.
   — Отлично! Тогда мы его выкурим! — объявил Гаэта. Анмуспи Лучник поскакал назад к вилле. Спешившись у зарослей молодых пальм, он развел огонь, взял несколько стрел и обмотал их наконечники просмоленным тряпьем. Анмуспи поджег их и вышел на открытое пространство, натягивая тетиву. Первая стрела вошла в крышу виллы, вторая — в двух футах от нее. Они слабо горели, не в силах зажечь дерево. Третья стрела погасла на лету и упала на крышу безо всякого эффекта.
   — Попробуй попасть в окно, Анмуспи! — закричал Алидор.
   Лучник кивнул головой и прицелился. Без видимых усилий он отправил две стрелы в окно, еще одна угодила в стену недалеко от него. На этот раз наградой ему стали клубы дыма, повалившие из виллы. Дрон Мисса громко захлопал.
   Анмуспи заряжал лук в седьмой раз, когда арбалетная стрела вонзилась ему прямо в сердце. Последняя выпущенная им стрела улетела к небу, прочертила огненную дугу в сгущающейся темноте и упала в озеро.
   — Баул! — изумленно воскликнул Гаэта, глядя на тело Лучника, лежащее на земле. — Погиб отличный парень! Его смерть я поставлю Кейну в счет — скоро он заплатит за все!
   — Похоже, он потушил огонь, — мрачно заметил Алидор после паузы. — Смотрите, дым почти рассеялся. Белл выживет, но сейчас он ничем не сможет нам помочь. Это значит, что против Кейна мы выступим всемером, милорд.
   — Семь человек, чтобы схватить его, — задумчиво пробормотал Гаэта. — Все равно, избранная нами тактика — лучший выход. Когда еще немного стемнеет, мы нападем на шилу. Рассредоточьтесь, в темноте двигайтесь быстро, — мы все должны добраться до него. У одного человека не будет преимущества против нас семерых. Кейн может положить нескольких, но он обязательно будет наш!
   Сереб Ак-Сети пару минут задумчиво теребил свою жидкую бородку. Он улыбнулся, как школьник, вспомнивший верный ответ, и, сияя, объявил:
   — Может статься, что Кейн не окажет нам дальнейшего сопротивления, милорд. Я знаю одно заклятие, способное связать его по рукам и ногам, но нужно наложить его, пока еще не совсем темно!
   — Ты выбрал прекрасное время, чтобы вспомнить о нем, колдун! — разразился гневом Алидор. — Почему ты не сказал о нем раньше?!
   — Не забывай, Алидор, что ты всего лишь помощник Гаэты, мне лучше знать, когда говорить о магии, а когда нет! — прорычал Сереб. — Для дураков скажу простыми словами: запомни, колдовство имеет свои законы и свои ограничения. Как ты знаешь, я еще не заключил договор ни с одним богом-покровителем. Если бы я это сделал, не терял бы тут время с твоим сбродом! Без прямой помощи потусторонних сил мне приходится прибегать к чистой колдовской науке. В общем, это значит, что для наложения сильного заклятия мне требуются длительные и сложные приготовления. У меня нет волоса Кейна, его ногтя или какой-нибудь другой частицы его тела, у меня нет даже никакой принадлежащей ему вещи, чтобы сосредоточить на ней мою магию. Это сужает до минимума количество возможных могущественных заклятий. Я даже никогда не видел Кейна, и мы, кстати, точно не знаем, что человек в доме — он. Добавьте к этому то, что нельзя не считаться и с колдовскими способностями самого Кейна. Этот человек, вероятно, может блокировать большинство моих заклятий одной только силой своего знания. А теперь скажи мне, что я могу сделать?
   — Хорошо. Прости, — любезно согласился Алидор. — Итак, что нам делать? Что ты предлагаешь?
   Сереб Ак-Сети продолжил, насмешливо глядя на Алидора:
   — Я знаю замечательно простое заклинание, вызывающее оцепенение. Я могу наложить его на всех, кто находится внутри дома, но заклятие не будет сильным, и Кейн без труда его разрушит, я ведь обладаю лишь малым магическим знанием. В сущности, обладая оккультным опытом, Кейн, очевидно, может противиться действию заклинания исключительно силой воли. Но независимо от того, может он сопротивляться или нет, если Кейн не полностью защищен магией, заклинание ощутимо замедлит его движения, а то и вовсе выведет из строя. Я не сказал об этом заклинании раньше потому, что считал Кейна слишком сильным колдуном, чтобы попасть под его действие. Теперь же я далеко не уверен в том, что он подготовился к нашему приходу. В любом случае я сейчас наложу заклятие, и, даже если оно не сработает, хуже не будет.
   — Действуй, Сереб, — приказал Гаэта. — Если ты сможешь вывести из строя хотя бы его арбалет, Кейн будет мой!
   Кейн наблюдал за местом, где тщательно укрылись нападавшие. Сгущающийся мрак ограничивал его зрение значительно меньше, чем зрение любого другого человека.
   — Кажется, они оставили затею с горящими стрелами. Полагаю, это была лишь предварительная атака. Главное, что мы погасили огонь.
   Он с нежностью погладил рукоятку арбалета. Кейн сам выточил его по своему вкусу и высоко ценил это оружие.
   — Хорошая игрушка, хотя я сомневаюсь, что многие смогли бы зарядить его с помощью одного только рычага. Конечно, заряжать этот арбалет и стрелять из него — слишком долго, но последний выстрел еще раз доказал его незаменимость. Если б только у меня был лук того воина, я мог бы уничтожить всех их до того, как они скрылись в лесу!
   Он обратился к Рихейль:
   — Что они делают сейчас?
   На испачканном сажей лице Рихейль, помогавшей Кейну тушить огонь, застыло беспокойство. Глаза Кейна позволяли ее разуму видеть людей из отряда Гаэты. Она осторожно пыталась связаться с ними. Избегая контакта с тем, кто так испугал ее в прошлый раз, Рихейль настроилась на разум Алидора. На таком расстоянии она могла лишь смутно ощущать его импульсы.
   — Трудно сказать, Кейн. Первый, в которого ты попал, все еще шевелится. Не похоже, что они собираются напасть прямо сейчас. Некоторые наблюдают за нами, другие смотрят на кого-то, кто что-то делает на земле, я не могу сказать, что именно. Кейн, этот человек испугал меня больше всего, он знал, что я слепа! Судя по отрывкам их мыслей, мне кажется, что это колдун. Я больше никогда не смогу прикоснуться к его черному разуму!
   — Колдун! Как будто обычного нападения мало! — Кейн выругался. — Я слышал об одном безумце Гаэте Мстителе, в отряде которого есть колдун. Его называют спасителем угнетенных. Возможно, это и есть Гаэта, кто еще мог пойти на все, чтобы выследить меня? Как я слышал, он достаточно фанатичен для такой выходки. Однако я думал, что он возит с собой небольшую армию.
   Кейн с беспокойством посмотрел, как наступающая ночь поглощает последние лучи дневного света.
   — Полагаю, эти ребята начнут действовать до того, как мы сможем бежать под покровом ночи. Они нападут по темноте, когда я не смогу перестрелять их на открытом месте. Хорошо, пусть идут через сад, а когда окажутся у дверей дома, я постараюсь убрать их поодиночке — возможно, мне удастся сделать несколько выстрелов первым. Или нет, они будут ждать этого и ворвутся двумя группами с обеих сторон, чтобы окружить меня. Проклятие! Хотел бы я знать, на что способен тот колдун, или кто он там! Рихейль, может, ты проникнешь в его разум, чтобы…
   Рихейль в ужасе вскрикнула:
   — Кейн! Что-то не так! Я теряю сознание! Кейн! Я чувствую, что… — Ее испуганный голос затих. Как тряпичная кукла, она тяжело упала на пол. Ее тело с вытянутыми вперед руками, как будто Рихейль хотела остановить заклятие, с глухим звуком ударилось о доски. Она попыталась подняться, задрожала, затем ее голова склонилась к плечу, а страх на лице сменился умиротворением и спокойствием.
   Кейн попробовал поднять ее на ноги. Тьма заполняла его разум, а члены наливались свинцом. Сила ускользала от него, Кейн с ужасом почувствовал холодное прикосновение парализующего заклятия. Да, это было простое заклинание, но против него Кейн был совершенно беспомощен. У него не было времени даже на то, чтобы произнести контрзаклинание, известное третьесортному фокуснику.
   Он отчаянно пытался справиться с чарами. Заклинание было не самым сильным, иначе Кейн уже лежал бы на полу. Однако ясно было то, что до того, как он освободится, отразить атаку будет невозможно. Обливаясь потом, Кейн напряг одеревеневшие мускулы и попробовал шевельнуться. Единственным шансом для него было отползти за пределы действия заклятия.
   Неверной походкой он дошел до лестницы, всей своей волей приказывая телу противостоять магии. На первой же ступеньке он потерял равновесие и упал навзничь, больно ударившись затылком. Стиснув зубы, Кейн пополз к задней двери. Он уже слышал стук конских копыт: отряд Гаэты приближался, чтобы убить его. Каким-то образом он дополз до двери и плотно закрыл ее за собой. Озеро было путем к спасению — или смертельной ловушкой, если бы он не умел плавать. В любом случае это был единственный шанс.
   Кейн шатался, спотыкался, полз, корчился от боли, но заставлял себя двигаться по темному саду. Стук копыт раздавался уже совсем близко, и Кейн не знал, заметили ли они его в темноте. Пригнувшись, он, наконец, достиг берега озера. Теперь он мог слышать, как преследователи ломятся в ворота. Оставались последние несколько ярдов. Кейн без сил опустился на пологий берег и скатился в озеро.
   Секунду он барахтался в воде, стремясь доплыть до более глубокого места. Тело Кейна покрыла холодная вода, а тяжелый меч тянул его ко дну. Задержав дыхание, Кейн оттолкнулся от дна, надеясь уплыть подальше от берега. Он рассчитывал, что ему удастся удержаться на воде. Но хотя Кейн был хорошим пловцом, долго продержаться на плаву он не мог.
   Ему не хватало воздуха. С большим трудом Кейн поднял голову над водой, чтобы сделать спасительный вдох. Он с облегчением увидел, что продвинулся на пару сотен ярдов от берега, а преследователи все еще были слишком заняты штурмом дома, чтобы искать Кейна в озере.
   Кажется, действие заклятия заканчивалось. Теперь каждое движение давалось с меньшим трудом, а тьма не пыталась воцариться в сознании. Вода и расстояние от дома ослабили действие заклятия. Наверное, у колдуна сейчас были другие заботы. Как бы то ни было, Кейн почувствовал, что к нему возвращаются силы.
   Мощными бесшумными рывками Кейн плыл под водой темного озера. Позади него сбитые с толку враги в ярости обыскивали безлюдный дом и сад. А к тому времени, когда они поняли, что их добыча исчезла, предпринимать что-либо было уже поздно.