– Разве это не проклятие Неведомого? – прошептала девушка.
– Это дар, дитя, – покачал головой Тамалий.
– Но почему тогда ты держишь меня здесь, отец?
Король взглянул Альфие в глаза. Несколько месяцев назад он нашел эту девушку в лесу, прогуливаясь по священному Местальэ. Жрецы сказали ему тогда, что этого дитя коснулись Силы, равных которым нет во всем Ториане, перед которыми отступит даже сам священный Местальэ… На ней была одета странная корона с большим черным топазом. Никто не смог ответить на вопрос короля кто она и откуда взялась здесь. Но духи благословили найденный артефакт, который буквально пылал мощью. И какого же было удивление Тамалия, когда старый король узнал о том, что несчастное дитя, затерявшееся в лесу, девственная, как роса на рассвете? То что случилось с ней, эта беременность было символом, знаком свыше, отметкой духов, самих богов. Поэтому он и удочерил девочку, существо другой расы, приютив в своем доме. Кроме того, эта девушка хранила на себе отпечаток Силы Тиаро Менториум, о чем никто не должен был знать. Все это время, что она жила в Местальэ, она испытывала какой-то необъяснимый дикий ужас. Девушку мучили кошмары, и она часто уходила в себя. Тамалий не знал, что происходит с той, которая принесла в Местальэ дар Неизвестных.
– Ты же знаешь, что впереди наш народ ждет великая война. Война, в которой на карту будет поставлено все, что у нас есть. Я не могу рисковать и позволить, чтобы кто-то узнал о том, что у первородной расы есть Тиаро Менториум. Даже среди своих, порой могут найтись те, кто не держит язык за зубами. К сожалению, это так. И судьба Местальэ может оказаться под угрозой из-за… предателей. Поэтому никто, кроме Круга почтенных, не знает о твоем существовании. Ты как зеркало хранишь на себе отпечаток Силы артефакта, милая.
– Но, отец, мне страшно…
– Я слышал твои слова, дорогая, жрецы делают все возможное для того, чтобы выяснить причину твоих кошмаров, чтобы узнать, откуда идет твой страх, – перебил Тамалий.
Он попытался выдавить из себя улыбку. Получилось неестественно, но Альфия, похоже, не обратила на это никакого внимания. Девушка опустилась на пол и, закрыв лицо руками, заплакала. Тамалий не знал, как ему поступить и, понимая, что там, за дверями, короля уже ждет Круг почтенных, медленно поднялся с кровати. Стоило… уйти. Он знал, что любые слова сейчас были бы пустыми, ровно, как и любые обещания. Потому что, все это было бы ложью. А Альфия, как никто могла отличить, когда ей говорили правду, а когда ложь. Что-то… неведомое, какая-то странная Сила сидела в подсознании этого милого семнадцатилетнего дитя. Поэтому, лучше оставить девушку наедине со своими мыслями, как Тамалий делал уже не раз. Может быть к вечеру, она придет в себя, успокоиться и захочет сама поговорить. Тамалий понимал, что он не сможет обойтись без нее… В отсутствие Бордерика, того на кого пал выбор неведомой Короны Мрака, королю первородных эльфов было тяжело переносить всю тяжесть давящей силы и мощи артефакта. Альфия разбавляла эту невидимую боль. Но и поступать так, как говорила девушка, он не мог. Все это было как-то неправильно, шло в разрез всему, что он представлял. Правильно говорили его злейшие враги люди – кто предупрежден, тот вооружен. Здесь, наверное, стоило придерживаться именно этого принципа. Это война было нечто большее, чем просто пролитие крови.
Король подошел к двери и на минуту замер в нерешительности. Хотелось что-то сказать Альфие, но слова комком застряли в горле при виде несчастной девушки, лежавшей на полу и заливающейся собственными слезами. Кто-то за нее предопределил этот путь, путь хранительницы тайны неведомого артефакта первородной расы, и теперь она была вынуждена нести за собой этот крест всю свою жизнь. Она ощущала то, что было скрыто от других, но не могла понять то, что чувствует. Тамалий понимал, что только глупец может позавидовать ее дару. Ведь на самом деле эта хрупкая и слабая девушка чувствовала всю боль этого мира, которая проходила через ее сердце, которую она переживала, пропускала через себя, жила ею. Она понесла от неведомой Силы… получалось, что так. По-другому, наверное, быть просто не могло. От этого нельзя было ни отвлечься, ни забыться хотя бы на миг. Эти крики по ночам, когда Альфия просыпалась вся в поту и слезах после очередного ночного кошмара… Тамалий вздрогнул. Король Местальэ боялся разговаривать с Альфией об этом. Девушка говорила, что не чувствует счастья, что чувствует то, о чем ему не хотелось допускать мысли даже на миг. Это истощало короля. Вода всегда просачивалась под лежачий камень, нужно было лишь время, а этого времени, для того чтобы идея нашла место в его сознании, было достаточно.
Хранительница тайны боялась войны… Может быть он не обратил на ее страхи внимания, если-бы не предсказания жрецов, после разговора с древними духами. Но жрецы предсказали, что Местальэ не следует вмешиваться в эту войну. Поэтому, сам того не осознавая, Тамалий испытывал смешанные чувства, смотря на эту девушку в центре комнаты. Она вызывала его жалость, любовь, но, одновременно, порождала в душе какой-то необъяснимый гнев… Король стиснул зубы и, отвернувшись от Альфии, вышел из своей спальни, хлопнув дверью. Может быть, стоило проявить осторожность, но для себя он все давно решил. Корона Мрака звала Местальэ вперед, в бой, против баталий Империи и Арканума.
Глава 6
– Это дар, дитя, – покачал головой Тамалий.
– Но почему тогда ты держишь меня здесь, отец?
Король взглянул Альфие в глаза. Несколько месяцев назад он нашел эту девушку в лесу, прогуливаясь по священному Местальэ. Жрецы сказали ему тогда, что этого дитя коснулись Силы, равных которым нет во всем Ториане, перед которыми отступит даже сам священный Местальэ… На ней была одета странная корона с большим черным топазом. Никто не смог ответить на вопрос короля кто она и откуда взялась здесь. Но духи благословили найденный артефакт, который буквально пылал мощью. И какого же было удивление Тамалия, когда старый король узнал о том, что несчастное дитя, затерявшееся в лесу, девственная, как роса на рассвете? То что случилось с ней, эта беременность было символом, знаком свыше, отметкой духов, самих богов. Поэтому он и удочерил девочку, существо другой расы, приютив в своем доме. Кроме того, эта девушка хранила на себе отпечаток Силы Тиаро Менториум, о чем никто не должен был знать. Все это время, что она жила в Местальэ, она испытывала какой-то необъяснимый дикий ужас. Девушку мучили кошмары, и она часто уходила в себя. Тамалий не знал, что происходит с той, которая принесла в Местальэ дар Неизвестных.
– Ты же знаешь, что впереди наш народ ждет великая война. Война, в которой на карту будет поставлено все, что у нас есть. Я не могу рисковать и позволить, чтобы кто-то узнал о том, что у первородной расы есть Тиаро Менториум. Даже среди своих, порой могут найтись те, кто не держит язык за зубами. К сожалению, это так. И судьба Местальэ может оказаться под угрозой из-за… предателей. Поэтому никто, кроме Круга почтенных, не знает о твоем существовании. Ты как зеркало хранишь на себе отпечаток Силы артефакта, милая.
– Но, отец, мне страшно…
– Я слышал твои слова, дорогая, жрецы делают все возможное для того, чтобы выяснить причину твоих кошмаров, чтобы узнать, откуда идет твой страх, – перебил Тамалий.
Он попытался выдавить из себя улыбку. Получилось неестественно, но Альфия, похоже, не обратила на это никакого внимания. Девушка опустилась на пол и, закрыв лицо руками, заплакала. Тамалий не знал, как ему поступить и, понимая, что там, за дверями, короля уже ждет Круг почтенных, медленно поднялся с кровати. Стоило… уйти. Он знал, что любые слова сейчас были бы пустыми, ровно, как и любые обещания. Потому что, все это было бы ложью. А Альфия, как никто могла отличить, когда ей говорили правду, а когда ложь. Что-то… неведомое, какая-то странная Сила сидела в подсознании этого милого семнадцатилетнего дитя. Поэтому, лучше оставить девушку наедине со своими мыслями, как Тамалий делал уже не раз. Может быть к вечеру, она придет в себя, успокоиться и захочет сама поговорить. Тамалий понимал, что он не сможет обойтись без нее… В отсутствие Бордерика, того на кого пал выбор неведомой Короны Мрака, королю первородных эльфов было тяжело переносить всю тяжесть давящей силы и мощи артефакта. Альфия разбавляла эту невидимую боль. Но и поступать так, как говорила девушка, он не мог. Все это было как-то неправильно, шло в разрез всему, что он представлял. Правильно говорили его злейшие враги люди – кто предупрежден, тот вооружен. Здесь, наверное, стоило придерживаться именно этого принципа. Это война было нечто большее, чем просто пролитие крови.
Король подошел к двери и на минуту замер в нерешительности. Хотелось что-то сказать Альфие, но слова комком застряли в горле при виде несчастной девушки, лежавшей на полу и заливающейся собственными слезами. Кто-то за нее предопределил этот путь, путь хранительницы тайны неведомого артефакта первородной расы, и теперь она была вынуждена нести за собой этот крест всю свою жизнь. Она ощущала то, что было скрыто от других, но не могла понять то, что чувствует. Тамалий понимал, что только глупец может позавидовать ее дару. Ведь на самом деле эта хрупкая и слабая девушка чувствовала всю боль этого мира, которая проходила через ее сердце, которую она переживала, пропускала через себя, жила ею. Она понесла от неведомой Силы… получалось, что так. По-другому, наверное, быть просто не могло. От этого нельзя было ни отвлечься, ни забыться хотя бы на миг. Эти крики по ночам, когда Альфия просыпалась вся в поту и слезах после очередного ночного кошмара… Тамалий вздрогнул. Король Местальэ боялся разговаривать с Альфией об этом. Девушка говорила, что не чувствует счастья, что чувствует то, о чем ему не хотелось допускать мысли даже на миг. Это истощало короля. Вода всегда просачивалась под лежачий камень, нужно было лишь время, а этого времени, для того чтобы идея нашла место в его сознании, было достаточно.
Хранительница тайны боялась войны… Может быть он не обратил на ее страхи внимания, если-бы не предсказания жрецов, после разговора с древними духами. Но жрецы предсказали, что Местальэ не следует вмешиваться в эту войну. Поэтому, сам того не осознавая, Тамалий испытывал смешанные чувства, смотря на эту девушку в центре комнаты. Она вызывала его жалость, любовь, но, одновременно, порождала в душе какой-то необъяснимый гнев… Король стиснул зубы и, отвернувшись от Альфии, вышел из своей спальни, хлопнув дверью. Может быть, стоило проявить осторожность, но для себя он все давно решил. Корона Мрака звала Местальэ вперед, в бой, против баталий Империи и Арканума.
Глава 6
В главном зале замка Согруэль, в самом центре древнего и могущественного леса Фларлана горело несколько свечей. Посреди стоял круглый стол, но не тот стол, который был привычен для взгляда человека или орка, деревянный, правильных форм, покрытый лаком… Нет, это был совершенно другой стол, непохожий ни на что, да и не являющийся столом в обычном понимании слова. Буквально из пола, покрытого зеленой, как изумруд травой, росли корни, извиваясь и переплетаясь друг с другом. Местами на коричневых извилистых проростах можно было увидеть пробивающиеся ростки и зеленые почки. Причудливо переплетаясь, корни, возвышались над полом, скрепляясь друг с другом с четырех сторон. Это и был стол. Стол темных эльфов. То, что дала им природа, Сила могущественного и древнего Фларлана. Рядом со столом росли точно такие же стулья, именно росли, потому что они, как и стол, вовсе не являлись мебелью, скорее они напоминали растение, кусты, возможно причудливо выросшие деревья или лианы. Такова была и обстановка в тронном зале. Казалось, что природа решила показать в этих стенах все свое великолепие и, если так можно было выразиться, мастерство. Ведь других эпитетов видя великолепие тронного зала вряд ли можно было найти. Вокруг произрастали великолепные красивые цветы, разноцветные фиалки, больших и малых размеров. Тут и там можно было увидеть красивейшие кипарисы. Цветы, деревья и парящие в воздухе бабочки нашли свое место тут в единой гармонии. Да и говоря о стенах тронного зала, нужно было делать поправку – стволы могучих дубов великанов, устремившиеся ввысь и переплетенные друг с другом лианами, венчали зал по кругу.
Но важно было не это. Важно было то, что происходило в тронном зале дворца Согруэль в этот вечер. За столом на стульях сидело двенадцать темных эльфов. Здесь были прекрасные эльфийки в черных как сам мрак нарядах, гордые эльфы, все они сидели за одним столом. И только один из них выделялся из общей картины вечной молодости и красоты сединой и морщинами, столь необычными для этих мест. Можно было предположить, что этому темному много-много лет, и возраст старца давно перевалил за знакомые людям мерки десятилетий. Несмотря ни на что, он был весьма подтянут и строен, носил такие же гордые и величавые одежды иссиня черных цветов, как и его молодые соседи по столу. На его плечи спадали длинные пряди волос, которые пусть и уступали шевелюре молодых эльфов по своей пышности и красоте, все же были ухожены, а одна прядь волос была схвачена в хвост.
Однако был в зале и еще один эльф, одетый куда скромней остальных. Скорее даже просто и безвкусно в серую тунику и такого же цвета штаны, потертые сапоги по колено и перчатки с открытыми отверстиями для пальцев. За спиной эльфа висел длинный лук и полный колчан стрел. На поясе покоился кинжал, совсем короткий и узкий. Он не нашел себе места ни на одном из стульев и стоял сложа руки одна на другую. Эльф, молча, слушал разговор, который вели старшие товарищи за столом. На вид ему было около тридцати – тридцати пяти лет, если судить по человеческим меркам, хотя всем, конечно, было хорошо известно, что возраст эльфа практически не поддавался исчислению.
– Ты представляешь, какие опасности могут возникнуть на их пути, Афилия? – говорил темный эльф в красивой черной рясе увешанной пальмовыми листьями с седыми, как мел волосами. Черты его лица были безупречны.
Эльфийка, к которой были обращены эти слова, носила платье из тончайшей ткани, чем-то отдаленно напоминающей мелкий узор паутины, облегающей красивое стройное тело. Ее лицо не выражало никаких эмоций.
– Я все прекрасно понимаю, Джулиал, но другого выхода у нас нет, нам нужно торопиться, иначе мы можем не успеть сделать задуманное, и тогда все закончится провалом. Именно этого я боюсь.
– Этого боюсь и я, – вставил другой эльф с черными длинными волосами, доходящими до самых пят и схваченными кольцом из серебра в хвост и такими же выразительными черными глазами без зрачков. – Провала. Поэтому считаю, что выступать нужно немедля. Только так можно успеть за эльфами из Местальэ и братьями по несчастью из глубин гор.
– Вы предлагаете сделать бросок через аллоды, как я понимаю, мадмуазель Джулиал? Сеньор Тельонули? Не так ли? – вступил в разговор эльф с небольшим шрамом у левого глаза, разрезающим напополам бровь. Он был одет в точно такое же пальмовое одеяние, как и Джулиал, но у этого эльфа оно было расшито золотыми нитями и украшено цветами.
– Ты все прекрасно понимаешь, – согласилась Афилия. – Я еще раз повторю, что другого выхода у нас нет. Если обходить аллоды феодалов, мы потеряем время.
На некоторое время за столом повисло молчание. Участники разговора обдумывали сказанное, пока, наконец, не заговорил эльф, выделявшийся платиновыми ободком, серьгами и браслетами. Перед тем как начать говорить, он легонько кашлянул и пожал плечами.
– Думается мне, что все бы хорошо, и Иворуа можно было бы запустить сквозь границы аллодов вольных феодалов, как простого смертного, как темного эльфа… Тут даже нет проблем… Думаю, у такого мастера как он, хватит воображения и возможностей, чтобы пройти не только самому, но и провести тех, кого поручили нам наши союзники из северных земель. Однако здесь есть маленькая зацепка, которая делает ваш план, господа, невыполнимым, – он посмотрел на сидящих за столом, и взял паузу.
– Не тяни же, Меолинуаль!
– Я не тяну. Просто думал, что вы сами догадаетесь, – вздохнул темный. – Мы забыли про то, что в Империи бродит так называемая Черная смерть. Чума, – сказал он.
Тельонули забарабанил пальцами по столу. Другие эльфы не выказали своего волнения, но чувствовалось, что они нервничают. Все, кроме единственного старца, который не принимал участия в разговоре, и казалось, вообще сидел за столом с безучастным видом.
– Ты прав, мы это пропустили, – согласилась Афилия.
– Быть может, стоит обратиться за помощью к духам Хребта Мертвецов? Тьма поможет найти ответ? – спросил Джулиал.
– Мы не можем тревожить могучую силу… Она нам еще понадобится, – покачал головой эльф в тунике, покрытой листьями дуба.
– Но, как быть тогда?
– Телепортация… – в разговор было вступила еще одна эльфийка, но Афилия, забыв о правилах хорошего тона, перебила ее.
– Ты же знаешь, что мы не можем применять магию, Золекилия. Мы не можем рисковать, и допустить того, чтобы Арканум уловил чары. А используй мы такое сильное заклятье как это, и перехват станет неизбежным. Что тогда?
На вопрос эльфийки никто не ответил. Кажется, разговор заходил в тупик.
– Не взять этих двух мы тоже не можем, – сказал Джулиал. – Наши союзники хотели нам помочь, предлагая помощь,… и наша ошибка, что мы согласились на нее. Наша. Теперь уже нет времени объясняться с союзниками, а отказ от помощи может быть рассмотрен ими как угодно! Мы рискуем, но мы должны действовать исходя из того, что эти двое пойдут вместе с Иворуа.
– Я согласна, – кивнула Афилия.
Остальные эльфы, кроме старца, молча, кивнули, показывая, что они тоже согласны со словами Джулиала.
– Именно поэтому, в путь идет Иворуа, а не кто-то другой.
– Иворуа шпион, он не маг, который защитит от Чумы, он не какое-либо чудо или избавление от всех проблем, он шпион. Это вы не можете понять? Он отличный лучник, отличный следопыт, но не более того! – вздохнула Золекилия.
На эти слова ответить чем-то вразумительным было не кому. Это действительно было так. Тот, кто стоял перед ними с длинным луком за спиной, колчаном стрел и коротким кинжалом за поясом был обычным шпионом, пускай и лучшим из тех, кому доводилось бороздить просторы Фларлана за последние годы. Он мог скрыться днем также хорошо, как и ночью, он хорошо стрелял из лука, лучше, чем обычный темный эльф. Но он был далеко не избавлением от всех проблем и уж тем более не их решением. То, что он мог сделать сам, не могли сделать те, кого хотели сопроводить вместе с ним в поход. Имея за своей спиной такую обузу, он просто мог не справиться с заданием.
– Да и сможет ли Иворуа сделать бросок к ручью также быстро, как если бы он был один? – спросил Джулиал.
– Это тоже вопрос, – согласился Меолинуаль.
– Но разве с самого начала, когда мы соглашались на все это, мы не знали, что рискуем, – улыбнулась Афилия. – Тем более, когда сам Фларлан дал нам свое благословение, освятив дух.
– Не нам ли знать, что риск благороден лишь тогда, когда рискуешь только собой, а не жизнями тех за кого в ответе? – наконец в разговор вступил старый эльф.
Остальные резко оборвали свой разговор и уставились на старика с явным почтением и даже некоторым трепетом в глазах. Старый эльф, сказав эти слова, некоторое время молчал, над чем-то раздумывая. Он чуть заметно покачивался взад-вперед. Остальные, не смея вставить и слова, ждали, пока старик продолжит.
– Выход есть из любой ситуации, вы знаете это не хуже меня. Но порой, для того, чтобы войти в дверь, надо в нее постучаться, – сказал старик. – Вы правы, нам действительно стоит опасаться Арканума. Несмотря на то, что магистры башен отвлечены на междоусобицы и эпидемию охватившие Империю людей и слабы как никогда, они могут почувствовать Силу. Поэтому я и предпочел магии обычный меч. Не знаю, почему духи тьмы указали на Иворуа, но все мы знаем, что он вот уже почти век, верно, несет службу древнему лесу.
Старик вдруг замолчал и несколько минут не говорил ни слова, но затем продолжил.
– Духи не зря благоволят нашему народу во всех начинаниях. Этим они веками хранят нашу мудрость, – старый эльф поднял палец. – Рубиновая скала… Она дарует жизнь, но может ее и отнять. Настало время истолковать вам предсказание темных духов.
Эльфы, сидящие за столом, не выдержав, вздохнули. На лицах ушастых появилось не скрываемое напряжение.
– Познав вод источников и вкусив их, низшие расы смогут увековечить свою славу или же склонить голову под тяжелой ношей судьбы. Воды источников покажут нам, достойны ли они борьбы за свою свободу или же люди выступили свершителями предначертанного… Они вкусят эликсир Жизни. Да будет так.
Старый эльф замолчал и, тяжело дыша, закрыл глаза, потом заморгал и снова уставился в одно место, будто погрузившись в какой-то транс. Афилия первой очнулась от охватившего всех сидящих за столом темных трепета. Она медленно закивала головой.
– Всем все понятно?
– Понятно, что ничего не понятно, – выдохнул Меолинуаль.
– А, по-моему, все встало на свои места, сеньоры, – сказал Джулиал.
– Поясни свои слова!
– Ты не слушал Великого? Мы приняли помощь не потому, что были глупы, а потому, что были мудры в тот момент, опирались на свою мудрость. Великий сказал, что, давая возможность испить эликсир Жизни, Рубиновая скала либо даст жизнь тем, кто ее достоин, либо отберет ее у них. Вы ведь знаете, что воды источников скалы спасают от Чумы… Она определит, кто достоин жизни в новом Ториане! Вылив эликсир в воды реки, из которой отопьют низшие расы, мы поймем, достойны ли наши соседи жить в новом мире, после того как рухнет Империя. Ведь если эликсир не возымеет действия на них, все до единого они заразятся отравой!
– А именно эта цель стоит перед Иворуа! Пронести воды источников к нашим северным союзникам, чтобы они не боялись Черной Смерти! – всплеснул руками Меолинуаль.
– Подождите, подождите… Какие же мы глупцы, – ударила себя по лбу ладонью Афилия. – Великий имел в виду нечто другое, трактуя предсказание.
Эльфы устремили на нее взгляды.
– Подумайте сами, – эликсир выпьют те двое, которых прислали к нам северные союзники. Подумайте и скажите: после того как эти двое пройдут через земли местного вольного феодала, разве не будут ли заранее наши союзники знать, подействовал эликсир или нет? И если в пустошь войдут все трое, то союзники двинут свои войска, они будут достойны всего лучшего… А если нет,… тогда низшим расам удастся избежать потерь и выжить. Разве это не мудрость темных духов?
Эльфы в ответ только склонили головы. Афилия говорила правду. Похоже, она поняла слова Великого эльфа именно так, как следовало. Ни у кого, из сидящих за столом, не оставалось сомнений. Меолинуаль опустил руки ладонями на стол и окинул собравшихся взглядом.
– Отдадим должное темным духам, воспоем молитву священному и могучему древнему Фларлану, – прошептал он.
Эльфы, все как один, опустили ладони на стол и закрыли глаза. В следующий миг по тронному залу разнеслось слабое пение дружного хора эльфийских голосов. Один только Иворуа остался недвижим и по-прежнему стоял, опустив голову и сложив руки на груди. Он не имел права принимать участие в церемонии, поэтому терпеливо ждал пока обряд закончиться. Великий эльф остался сидеть в трансе, в который он погрузился с тех пор как закончил речь. Вскоре молитва была окончена.
– Пожалуй, мы не имеем права затягивать, – Джулиал медленно встал из-за стола и, выпрямившись во весь рост, ушел в дальний угол зала, где среди финиковых деревьев стоял едва приметный сундук.
Оставшиеся эльфы проводили Джулиала взглядами. Он подошел к сундуку и открыл его, откуда-то появившимся в руках, ключом. На первый взгляд могло показаться, что сундук пуст, однако Джулиал наклонился и, сделав несколько круговых движений руками, что-то извлек оттуда и зажал в кулак. Темные за столом и Иворуа внимательно следили за Джулиалом. Теперь их взгляд упал на руку, в которой была зажата какая-то стеклянная колба. Пока было непонятно, заполнен ли был черный сосуд или он был пуст. Джулиал вернулся к столу и занял свое место, по-прежнему крепко держа в руке колбу. Можно было увидеть, как побледнели и без того белые лица эльфов при виде этого маленького пузырька. Надо было отдать должное Джулиалу, он выглядел куда более спокойным, нежели остальные, и если бы не капля пота, стекающая по лбу, можно было подумать, что темный полностью расслаблен. Длужиал показал собравшимся колбу и сдавленно улыбнулся.
– Это эликсир Жизни вод источников Рубиновой скалы… Именно он и поможет нам понять, кто достоин жизни в новой Империи, – Джулиал сказал это так тихо, что остальные едва расслышали его слова.
Темный запустил руку за пазуху, и оттуда появилось что-то наподобие мешочка для денег. Он был настолько маленький, что если бы Джулиал захотел поместить в него золотые имперские монеты, то больше десятка солидов в мешочек не поместилось при всем желании. Эльф аккуратно засунул в мешочек колбу с эликсиром и протянул ее Иворуа. Тот поклонился и принял драгоценную поклажу.
– Я сделаю все, для того чтобы выполнить священный долг перед духами Фларлана, – кивнул он.
Джулиал кивнул в ответ.
– Ты слышал все сам, и нам нет надобности пересказывать тебе твое задание в мелочах, но я повторю главное. Пронеси воды источников Рубиновой скалы на север и отдай их нашим союзникам, чтобы те смогли обезопасить себя от Черной смерти, бушующей в Империи людей. Но сначала дай отведать эликсир тем, кого прислали союзники. Сделай это перед тем, как вы пойдете броском через аллоды.
Иворуа склонил голову, выражая покорность.
– У тебя есть вопросы, достойный эльф? – спросила Афилия.
– Что я должен буду сделать с водами источника, когда прибуду в северные земли? – на всякий случай переспросил Иворуа.
– Отдай вождю союзников, и он сам распорядится эликсиром, вылив его реку.
Иворуа молча, кивнул. Темные переглянулись между собой.
– Мы не сможем поддерживать с тобой связь, потому что любая магия опасна, и мы не сможем тебе помочь в этом деле абсолютно ничем. Духи указали на тебя, а это значит, что ты справишься с задачей и оправдаешь выбор, – сказал Джулиал.
– Тьма никогда не ошибалась, – добавил Меолинуаль.
– Поэтому, рассчитывай только на себя и на свои силы, а священный Фларлан подготовит свое наступление… – в глазах Джулиала блеснули молнии. – В путь, Иворуа!
– Да видят духи, что следующая наша встреча произойдет в новом Ториане, где возродиться из пепла могущественная держава эльфов, а Фларлан расцветет в прежнем своем великолепии по всему востоку, превознося в своих молитвах духов Тьмы!
– В путь!
В следующий момент эльфов, сидящих за столом, обволок туман, и когда он рассеялся, стулья, за которыми сидели члены Великого Совета Фларлана, жрецы священного леса, оказались пусты. Иворуа остался совершенно один в тронном зале. Вокруг были лишь стены-столбы, деревья и растения. Повисла тишина. Иворуа несколько минут стоял в замешательстве, а потом попятился к двери, ведущей вон из тронного зала. Разговор был закончен. Он получил задание от Великого Совета. Пора было приступать к его выполнению.
Эльф покрутил в руках мешочек-чехол, внутри которого лежал эликсир. Если быть честным, то такого благоговейного трепета, как у жрецов Великого Совета, этот сосуд у него не вызывал ни тогда, когда Джулиал достал его из сундука, ни сейчас. Быть может, он до конца не осознавал что в ней, в этой колбе… Может и так. Но сейчас сосуд казался ему не более чем обычной склянкой с жидкостью, которую нужно было доставить из одного пункта в другой и при этом остаться незамеченным. В общем-то, сделать то, что он делал уже не раз, находясь на службе своего любимого леса. Но что-то глубоко в сердце эльфа все же подсказывало, что на этот раз задание окажется далеко не таким легким, каким казалось на первый взгляд. Не зря члены Великого Совета так переживали, обсуждая план. Ой, как не зря. А эльфы, тем более те, чей возраст перевалил за тысячу лет, никогда не переживают по пустякам, если, конечно, вопрос не касается их чести и достоинства Фларлана.
Иворуа пожал плечами и двинулся к выходу из тронного зала. Он засунул мешочек с колбой во внутренний карман своей туники. С этим всем только предстояло разобраться.
– Моя тебе говорить-говорить, дубина, моя бы все отдать, чтобы жить в таких краях, – твердил гоблин.
Орк, с понимающим видом, кивал.
– А кто бы от такого, дык, отказался, чтобы в таких землях-то жить?
– Вот, в том-то оно и дело. Дело, что никто не отказаться, все хотеть. Только, хумансы всех прогнать-прогнать, жить не давать, – вздохнул гоблин. – Моя не знать, как раньше жить, но моей бабушка рассказывать.
– А мне, дык, дедушка поведал, как раньше-то было. Вот – сказал орк.
– Поля, камня, шалаш, травка… – мечтательно протянул гоблин.
– А у нас пещеры, дык, были, в песках кто жил. Нам, дык, многое не надо, а нам, дык, и этого не дают хумансы, это отняли.
– Моя будет хумансов бить.
– Дык, бить, – согласился орк.
Со стороны их разговор выглядел весьма забавным и многие темные эльфы, прекрасно владеющие имперским языком, откровенно посмеивались в сторонке, при всей своей вежливости заботясь только о том, чтобы прикрывать рот. Да сейчас все было именно так – язык людей, язык Торианской Империи стал в этом мире тем языком, на котором общались существа разных рас, на котором они могли понять друг друга и донести друг другу то, что хотели сказать. Вышло так, что язык поработителей стал для многих вторым языком. А для существ низших рас, как называли их эльфы Фларлана и Местальэ, мнившие себя расой высшей, он стал родным. Бедные орки, гоблины, тролли, огры, циклопы и те, кому этот язык давался с превеликим трудом, были вынуждены брать за основу именно торианский язык хумансов, которых они ненавидели больше всего. Просто потому, что их осталось так мало, что общайся они на родных диалектах, так и никто бы не понял, о чем они говорят. Как говорится, хочешь жить, умей вертеться, и совершенно зря сейчас горделивые эльфы востока, так чтящие свои нравы и обычаи, в том числе древний язык леса, смеялись в сторонке над гоблином и орком. У этих добродушных существ просто не было другого выбора, как коверкать слова, но пытаться разговаривать по-людски.
Но важно было не это. Важно было то, что происходило в тронном зале дворца Согруэль в этот вечер. За столом на стульях сидело двенадцать темных эльфов. Здесь были прекрасные эльфийки в черных как сам мрак нарядах, гордые эльфы, все они сидели за одним столом. И только один из них выделялся из общей картины вечной молодости и красоты сединой и морщинами, столь необычными для этих мест. Можно было предположить, что этому темному много-много лет, и возраст старца давно перевалил за знакомые людям мерки десятилетий. Несмотря ни на что, он был весьма подтянут и строен, носил такие же гордые и величавые одежды иссиня черных цветов, как и его молодые соседи по столу. На его плечи спадали длинные пряди волос, которые пусть и уступали шевелюре молодых эльфов по своей пышности и красоте, все же были ухожены, а одна прядь волос была схвачена в хвост.
Однако был в зале и еще один эльф, одетый куда скромней остальных. Скорее даже просто и безвкусно в серую тунику и такого же цвета штаны, потертые сапоги по колено и перчатки с открытыми отверстиями для пальцев. За спиной эльфа висел длинный лук и полный колчан стрел. На поясе покоился кинжал, совсем короткий и узкий. Он не нашел себе места ни на одном из стульев и стоял сложа руки одна на другую. Эльф, молча, слушал разговор, который вели старшие товарищи за столом. На вид ему было около тридцати – тридцати пяти лет, если судить по человеческим меркам, хотя всем, конечно, было хорошо известно, что возраст эльфа практически не поддавался исчислению.
– Ты представляешь, какие опасности могут возникнуть на их пути, Афилия? – говорил темный эльф в красивой черной рясе увешанной пальмовыми листьями с седыми, как мел волосами. Черты его лица были безупречны.
Эльфийка, к которой были обращены эти слова, носила платье из тончайшей ткани, чем-то отдаленно напоминающей мелкий узор паутины, облегающей красивое стройное тело. Ее лицо не выражало никаких эмоций.
– Я все прекрасно понимаю, Джулиал, но другого выхода у нас нет, нам нужно торопиться, иначе мы можем не успеть сделать задуманное, и тогда все закончится провалом. Именно этого я боюсь.
– Этого боюсь и я, – вставил другой эльф с черными длинными волосами, доходящими до самых пят и схваченными кольцом из серебра в хвост и такими же выразительными черными глазами без зрачков. – Провала. Поэтому считаю, что выступать нужно немедля. Только так можно успеть за эльфами из Местальэ и братьями по несчастью из глубин гор.
– Вы предлагаете сделать бросок через аллоды, как я понимаю, мадмуазель Джулиал? Сеньор Тельонули? Не так ли? – вступил в разговор эльф с небольшим шрамом у левого глаза, разрезающим напополам бровь. Он был одет в точно такое же пальмовое одеяние, как и Джулиал, но у этого эльфа оно было расшито золотыми нитями и украшено цветами.
– Ты все прекрасно понимаешь, – согласилась Афилия. – Я еще раз повторю, что другого выхода у нас нет. Если обходить аллоды феодалов, мы потеряем время.
На некоторое время за столом повисло молчание. Участники разговора обдумывали сказанное, пока, наконец, не заговорил эльф, выделявшийся платиновыми ободком, серьгами и браслетами. Перед тем как начать говорить, он легонько кашлянул и пожал плечами.
– Думается мне, что все бы хорошо, и Иворуа можно было бы запустить сквозь границы аллодов вольных феодалов, как простого смертного, как темного эльфа… Тут даже нет проблем… Думаю, у такого мастера как он, хватит воображения и возможностей, чтобы пройти не только самому, но и провести тех, кого поручили нам наши союзники из северных земель. Однако здесь есть маленькая зацепка, которая делает ваш план, господа, невыполнимым, – он посмотрел на сидящих за столом, и взял паузу.
– Не тяни же, Меолинуаль!
– Я не тяну. Просто думал, что вы сами догадаетесь, – вздохнул темный. – Мы забыли про то, что в Империи бродит так называемая Черная смерть. Чума, – сказал он.
Тельонули забарабанил пальцами по столу. Другие эльфы не выказали своего волнения, но чувствовалось, что они нервничают. Все, кроме единственного старца, который не принимал участия в разговоре, и казалось, вообще сидел за столом с безучастным видом.
– Ты прав, мы это пропустили, – согласилась Афилия.
– Быть может, стоит обратиться за помощью к духам Хребта Мертвецов? Тьма поможет найти ответ? – спросил Джулиал.
– Мы не можем тревожить могучую силу… Она нам еще понадобится, – покачал головой эльф в тунике, покрытой листьями дуба.
– Но, как быть тогда?
– Телепортация… – в разговор было вступила еще одна эльфийка, но Афилия, забыв о правилах хорошего тона, перебила ее.
– Ты же знаешь, что мы не можем применять магию, Золекилия. Мы не можем рисковать, и допустить того, чтобы Арканум уловил чары. А используй мы такое сильное заклятье как это, и перехват станет неизбежным. Что тогда?
На вопрос эльфийки никто не ответил. Кажется, разговор заходил в тупик.
– Не взять этих двух мы тоже не можем, – сказал Джулиал. – Наши союзники хотели нам помочь, предлагая помощь,… и наша ошибка, что мы согласились на нее. Наша. Теперь уже нет времени объясняться с союзниками, а отказ от помощи может быть рассмотрен ими как угодно! Мы рискуем, но мы должны действовать исходя из того, что эти двое пойдут вместе с Иворуа.
– Я согласна, – кивнула Афилия.
Остальные эльфы, кроме старца, молча, кивнули, показывая, что они тоже согласны со словами Джулиала.
– Именно поэтому, в путь идет Иворуа, а не кто-то другой.
– Иворуа шпион, он не маг, который защитит от Чумы, он не какое-либо чудо или избавление от всех проблем, он шпион. Это вы не можете понять? Он отличный лучник, отличный следопыт, но не более того! – вздохнула Золекилия.
На эти слова ответить чем-то вразумительным было не кому. Это действительно было так. Тот, кто стоял перед ними с длинным луком за спиной, колчаном стрел и коротким кинжалом за поясом был обычным шпионом, пускай и лучшим из тех, кому доводилось бороздить просторы Фларлана за последние годы. Он мог скрыться днем также хорошо, как и ночью, он хорошо стрелял из лука, лучше, чем обычный темный эльф. Но он был далеко не избавлением от всех проблем и уж тем более не их решением. То, что он мог сделать сам, не могли сделать те, кого хотели сопроводить вместе с ним в поход. Имея за своей спиной такую обузу, он просто мог не справиться с заданием.
– Да и сможет ли Иворуа сделать бросок к ручью также быстро, как если бы он был один? – спросил Джулиал.
– Это тоже вопрос, – согласился Меолинуаль.
– Но разве с самого начала, когда мы соглашались на все это, мы не знали, что рискуем, – улыбнулась Афилия. – Тем более, когда сам Фларлан дал нам свое благословение, освятив дух.
– Не нам ли знать, что риск благороден лишь тогда, когда рискуешь только собой, а не жизнями тех за кого в ответе? – наконец в разговор вступил старый эльф.
Остальные резко оборвали свой разговор и уставились на старика с явным почтением и даже некоторым трепетом в глазах. Старый эльф, сказав эти слова, некоторое время молчал, над чем-то раздумывая. Он чуть заметно покачивался взад-вперед. Остальные, не смея вставить и слова, ждали, пока старик продолжит.
– Выход есть из любой ситуации, вы знаете это не хуже меня. Но порой, для того, чтобы войти в дверь, надо в нее постучаться, – сказал старик. – Вы правы, нам действительно стоит опасаться Арканума. Несмотря на то, что магистры башен отвлечены на междоусобицы и эпидемию охватившие Империю людей и слабы как никогда, они могут почувствовать Силу. Поэтому я и предпочел магии обычный меч. Не знаю, почему духи тьмы указали на Иворуа, но все мы знаем, что он вот уже почти век, верно, несет службу древнему лесу.
Старик вдруг замолчал и несколько минут не говорил ни слова, но затем продолжил.
– Духи не зря благоволят нашему народу во всех начинаниях. Этим они веками хранят нашу мудрость, – старый эльф поднял палец. – Рубиновая скала… Она дарует жизнь, но может ее и отнять. Настало время истолковать вам предсказание темных духов.
Эльфы, сидящие за столом, не выдержав, вздохнули. На лицах ушастых появилось не скрываемое напряжение.
– Познав вод источников и вкусив их, низшие расы смогут увековечить свою славу или же склонить голову под тяжелой ношей судьбы. Воды источников покажут нам, достойны ли они борьбы за свою свободу или же люди выступили свершителями предначертанного… Они вкусят эликсир Жизни. Да будет так.
Старый эльф замолчал и, тяжело дыша, закрыл глаза, потом заморгал и снова уставился в одно место, будто погрузившись в какой-то транс. Афилия первой очнулась от охватившего всех сидящих за столом темных трепета. Она медленно закивала головой.
– Всем все понятно?
– Понятно, что ничего не понятно, – выдохнул Меолинуаль.
– А, по-моему, все встало на свои места, сеньоры, – сказал Джулиал.
– Поясни свои слова!
– Ты не слушал Великого? Мы приняли помощь не потому, что были глупы, а потому, что были мудры в тот момент, опирались на свою мудрость. Великий сказал, что, давая возможность испить эликсир Жизни, Рубиновая скала либо даст жизнь тем, кто ее достоин, либо отберет ее у них. Вы ведь знаете, что воды источников скалы спасают от Чумы… Она определит, кто достоин жизни в новом Ториане! Вылив эликсир в воды реки, из которой отопьют низшие расы, мы поймем, достойны ли наши соседи жить в новом мире, после того как рухнет Империя. Ведь если эликсир не возымеет действия на них, все до единого они заразятся отравой!
– А именно эта цель стоит перед Иворуа! Пронести воды источников к нашим северным союзникам, чтобы они не боялись Черной Смерти! – всплеснул руками Меолинуаль.
– Подождите, подождите… Какие же мы глупцы, – ударила себя по лбу ладонью Афилия. – Великий имел в виду нечто другое, трактуя предсказание.
Эльфы устремили на нее взгляды.
– Подумайте сами, – эликсир выпьют те двое, которых прислали к нам северные союзники. Подумайте и скажите: после того как эти двое пройдут через земли местного вольного феодала, разве не будут ли заранее наши союзники знать, подействовал эликсир или нет? И если в пустошь войдут все трое, то союзники двинут свои войска, они будут достойны всего лучшего… А если нет,… тогда низшим расам удастся избежать потерь и выжить. Разве это не мудрость темных духов?
Эльфы в ответ только склонили головы. Афилия говорила правду. Похоже, она поняла слова Великого эльфа именно так, как следовало. Ни у кого, из сидящих за столом, не оставалось сомнений. Меолинуаль опустил руки ладонями на стол и окинул собравшихся взглядом.
– Отдадим должное темным духам, воспоем молитву священному и могучему древнему Фларлану, – прошептал он.
Эльфы, все как один, опустили ладони на стол и закрыли глаза. В следующий миг по тронному залу разнеслось слабое пение дружного хора эльфийских голосов. Один только Иворуа остался недвижим и по-прежнему стоял, опустив голову и сложив руки на груди. Он не имел права принимать участие в церемонии, поэтому терпеливо ждал пока обряд закончиться. Великий эльф остался сидеть в трансе, в который он погрузился с тех пор как закончил речь. Вскоре молитва была окончена.
– Пожалуй, мы не имеем права затягивать, – Джулиал медленно встал из-за стола и, выпрямившись во весь рост, ушел в дальний угол зала, где среди финиковых деревьев стоял едва приметный сундук.
Оставшиеся эльфы проводили Джулиала взглядами. Он подошел к сундуку и открыл его, откуда-то появившимся в руках, ключом. На первый взгляд могло показаться, что сундук пуст, однако Джулиал наклонился и, сделав несколько круговых движений руками, что-то извлек оттуда и зажал в кулак. Темные за столом и Иворуа внимательно следили за Джулиалом. Теперь их взгляд упал на руку, в которой была зажата какая-то стеклянная колба. Пока было непонятно, заполнен ли был черный сосуд или он был пуст. Джулиал вернулся к столу и занял свое место, по-прежнему крепко держа в руке колбу. Можно было увидеть, как побледнели и без того белые лица эльфов при виде этого маленького пузырька. Надо было отдать должное Джулиалу, он выглядел куда более спокойным, нежели остальные, и если бы не капля пота, стекающая по лбу, можно было подумать, что темный полностью расслаблен. Длужиал показал собравшимся колбу и сдавленно улыбнулся.
– Это эликсир Жизни вод источников Рубиновой скалы… Именно он и поможет нам понять, кто достоин жизни в новой Империи, – Джулиал сказал это так тихо, что остальные едва расслышали его слова.
Темный запустил руку за пазуху, и оттуда появилось что-то наподобие мешочка для денег. Он был настолько маленький, что если бы Джулиал захотел поместить в него золотые имперские монеты, то больше десятка солидов в мешочек не поместилось при всем желании. Эльф аккуратно засунул в мешочек колбу с эликсиром и протянул ее Иворуа. Тот поклонился и принял драгоценную поклажу.
– Я сделаю все, для того чтобы выполнить священный долг перед духами Фларлана, – кивнул он.
Джулиал кивнул в ответ.
– Ты слышал все сам, и нам нет надобности пересказывать тебе твое задание в мелочах, но я повторю главное. Пронеси воды источников Рубиновой скалы на север и отдай их нашим союзникам, чтобы те смогли обезопасить себя от Черной смерти, бушующей в Империи людей. Но сначала дай отведать эликсир тем, кого прислали союзники. Сделай это перед тем, как вы пойдете броском через аллоды.
Иворуа склонил голову, выражая покорность.
– У тебя есть вопросы, достойный эльф? – спросила Афилия.
– Что я должен буду сделать с водами источника, когда прибуду в северные земли? – на всякий случай переспросил Иворуа.
– Отдай вождю союзников, и он сам распорядится эликсиром, вылив его реку.
Иворуа молча, кивнул. Темные переглянулись между собой.
– Мы не сможем поддерживать с тобой связь, потому что любая магия опасна, и мы не сможем тебе помочь в этом деле абсолютно ничем. Духи указали на тебя, а это значит, что ты справишься с задачей и оправдаешь выбор, – сказал Джулиал.
– Тьма никогда не ошибалась, – добавил Меолинуаль.
– Поэтому, рассчитывай только на себя и на свои силы, а священный Фларлан подготовит свое наступление… – в глазах Джулиала блеснули молнии. – В путь, Иворуа!
– Да видят духи, что следующая наша встреча произойдет в новом Ториане, где возродиться из пепла могущественная держава эльфов, а Фларлан расцветет в прежнем своем великолепии по всему востоку, превознося в своих молитвах духов Тьмы!
– В путь!
В следующий момент эльфов, сидящих за столом, обволок туман, и когда он рассеялся, стулья, за которыми сидели члены Великого Совета Фларлана, жрецы священного леса, оказались пусты. Иворуа остался совершенно один в тронном зале. Вокруг были лишь стены-столбы, деревья и растения. Повисла тишина. Иворуа несколько минут стоял в замешательстве, а потом попятился к двери, ведущей вон из тронного зала. Разговор был закончен. Он получил задание от Великого Совета. Пора было приступать к его выполнению.
Эльф покрутил в руках мешочек-чехол, внутри которого лежал эликсир. Если быть честным, то такого благоговейного трепета, как у жрецов Великого Совета, этот сосуд у него не вызывал ни тогда, когда Джулиал достал его из сундука, ни сейчас. Быть может, он до конца не осознавал что в ней, в этой колбе… Может и так. Но сейчас сосуд казался ему не более чем обычной склянкой с жидкостью, которую нужно было доставить из одного пункта в другой и при этом остаться незамеченным. В общем-то, сделать то, что он делал уже не раз, находясь на службе своего любимого леса. Но что-то глубоко в сердце эльфа все же подсказывало, что на этот раз задание окажется далеко не таким легким, каким казалось на первый взгляд. Не зря члены Великого Совета так переживали, обсуждая план. Ой, как не зря. А эльфы, тем более те, чей возраст перевалил за тысячу лет, никогда не переживают по пустякам, если, конечно, вопрос не касается их чести и достоинства Фларлана.
Иворуа пожал плечами и двинулся к выходу из тронного зала. Он засунул мешочек с колбой во внутренний карман своей туники. С этим всем только предстояло разобраться.
* * *
Рядом с дворцом Иворуа ждали двое. Те самые двое существ, про которых говорили жрецы в тронном зале. Это были орк и гоблин. Один здоровый детина с зеленого цвета кожей, огромными клыками и лысой головой, ростом под десять футов и с руками толщиной с самое настоящее бревно. Второй, маленький, почти по колено орку, с кожей оттенка цвета листьев дуба, с тоненькими, но длинными ручонками и такими же тоненькими, но короткими ножками, с неестественно большими для таких размеров кулаками и ступнями. Орк был одет в хлопковый жилет без застежек и штаны из плотной шерсти. На гоблине из одежды была только набедренная повязка, по всей видимости, из телячьей кожи. Выглядела эта парочка весьма странно, тем более на фоне друг друга, а если учитывать что стояли они возле дворца в самом центре Фларлана, где все вокруг было настолько совершенно и красиво, то можно было смело утверждать, что выглядели они в своих нарядах отталкивающе. А для эльфийских взоров, привыкших к совершенству во всем, даже дико. Однако, ни орк, ни гоблин, казалось, не обращали внимания на косые взгляды темных и о чем-то живо беседовали.– Моя тебе говорить-говорить, дубина, моя бы все отдать, чтобы жить в таких краях, – твердил гоблин.
Орк, с понимающим видом, кивал.
– А кто бы от такого, дык, отказался, чтобы в таких землях-то жить?
– Вот, в том-то оно и дело. Дело, что никто не отказаться, все хотеть. Только, хумансы всех прогнать-прогнать, жить не давать, – вздохнул гоблин. – Моя не знать, как раньше жить, но моей бабушка рассказывать.
– А мне, дык, дедушка поведал, как раньше-то было. Вот – сказал орк.
– Поля, камня, шалаш, травка… – мечтательно протянул гоблин.
– А у нас пещеры, дык, были, в песках кто жил. Нам, дык, многое не надо, а нам, дык, и этого не дают хумансы, это отняли.
– Моя будет хумансов бить.
– Дык, бить, – согласился орк.
Со стороны их разговор выглядел весьма забавным и многие темные эльфы, прекрасно владеющие имперским языком, откровенно посмеивались в сторонке, при всей своей вежливости заботясь только о том, чтобы прикрывать рот. Да сейчас все было именно так – язык людей, язык Торианской Империи стал в этом мире тем языком, на котором общались существа разных рас, на котором они могли понять друг друга и донести друг другу то, что хотели сказать. Вышло так, что язык поработителей стал для многих вторым языком. А для существ низших рас, как называли их эльфы Фларлана и Местальэ, мнившие себя расой высшей, он стал родным. Бедные орки, гоблины, тролли, огры, циклопы и те, кому этот язык давался с превеликим трудом, были вынуждены брать за основу именно торианский язык хумансов, которых они ненавидели больше всего. Просто потому, что их осталось так мало, что общайся они на родных диалектах, так и никто бы не понял, о чем они говорят. Как говорится, хочешь жить, умей вертеться, и совершенно зря сейчас горделивые эльфы востока, так чтящие свои нравы и обычаи, в том числе древний язык леса, смеялись в сторонке над гоблином и орком. У этих добродушных существ просто не было другого выбора, как коверкать слова, но пытаться разговаривать по-людски.