Страница:
КУШАК. Кто из вас этим занимался?
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ. Ну я.
КУШАК. Зилов, вы мне не нравитесь все больше и больше.
ЗИЛОВ. Что поделаешь. Может, мне сменить прическу?
КУШАК. Не острите, Зилов. Все это не так весело, как вам кажется, я вас уверяю. Садитесь и пишите объяснительную. (Саяпину.) Вы тоже.
САЯПИН. Я?
КУШАК. Вы. Именно вы. Статью вы подписали оба. Оба будете отвечать.
ЗИЛОВ. Он тут ни при чем.
КУШАК. Так. Выходит, вы один тут виноваты?
ЗИЛОВ. Выходит, так.
КУШАК. Я так и думал… Благородно с вашей стороны, очень даже благородно. Прекрасно вас понимаю. Настоящие друзья только так и поступают.
ЗИЛОВ. Нет, я понимаю, что я его подвел…
КУШАК (иронически). Ага, значит, вы его подвели. Значит, так: вас надо наказать, а его следует поощрить. Правильно я вас понимаю?
ЗИЛОВ. Ну что ж, вполне логично.
КУШАК. Так, так. Хорошо у вас получается. Просто замечательно… Одно только нехорошо… Нехорошо, друзья мои, что других вы считаете глупее себя. Или это тоже хорошо?
ЗИЛОВ. Это плохо.
КУШАК. Плохо! Именно — плохо. Зачем вы его выгораживаете — это нам всем очень хорошо понятно. И мне в том числе… Так почему же, на каком таком основании я обязан быть глупее всех, вы не скажете? (Зилову, в упор.) Согласитесь со мной. Этот вопрос я должен был перед вами поставить. Рано или поздно.
Валерия появляется и останавливается у дверей. Они ее не замечают.
ЗИЛОВ. Да, вопрос интересный…
КУШАК. А дальше будет еще интереснее. Скажите, вас устраивает работа в нашем учреждении?
ЗИЛОВ (не сразу). Да, вполне устраивает… А что, разве вопрос стоит так остро?
КУШАК. Если ответственность за эту (потряс в воздухе брошюрой) вопиющую безответственность ляжет на вас одного — я вас уволю. (Маленькая пауза.) Как видите, друзья-приятели, вам придется сказать правду… Так кто же этим занимался? Вы один? Или вы оба?
Небольшая пауза.
САЯПИН. Я не в курсе этой статьи. Ее готовил Зилов. Я ему поверил.
КУШАК. Так… (Зилову.) Ну, а вы теперь что скажете?
ЗИЛОВ. Я уже сказал. Статью готовил я.
КУШАК. В таком случае вопрос исчерпан. (Саяпину.) Но выговор вы все-таки получите. Впредь никогда и ничего не подписывайте до тех пор, пока не прочтете внимательнейшим образом. Это азбучная истина. В свое время она была известна любому младенцу. Безобразие!
ВАЛЕРИЯ. Здравствуйте!
КУШАК. Добрый день.
ВАЛЕРИЯ (Кушаку). Что они тут натворили, а? Халтурщики! Вадим Андреич, их не ругать, их бить надо. Жаль, я слабая женщина…
КУШАК. Да, я вынужден вам пожаловаться. Они допустили серьезную ошибку в работе. Я бы сказал — непростительную ошибку.
ВАЛЕРИЯ. Вот как?.. Так взгрейте их как следует! Во всяком случае, мужа я прошу наказать со всей строгостью.
КУШАК. Вашему мужу не хватает вашей… мм…
ЗИЛОВ (подсказывает). Принципиальности.
КУШАК. Вот именно!
ВАЛЕРИЯ (мужу). Обормот. (Кушаку.) Вадим Андреич, что бы вы с ним ни сделали — мне все доставит большое удовольствие.
КУШАК. Мне очень жаль, но на этот раз действительно не обойтись без последствий.
ВАЛЕРИЯ. Вадим Андреич! У меня блестящая идея! Лучшего наказания ему не придумаешь! Вы дадите им выговор, что угодно — им все трын-трава. Даже если их прогнать с работы — все равно, их ничем не прошибешь. Кроме одного…
САЯПИН. Что это, интересно?
ВАЛЕРИЯ (Кушаку). Сказать?
КУШАК. Скажите, Валерия. У вас, слава богу, есть здравый смысл.
ВАЛЕРИЯ (о Саяпине). Его мы лишаем футбола! На сегодня. А?
САЯПИН (настроился на нужный тон). Слушай!
ВАЛЕРИЯ. Да-да-да! Вместо футбола ты будешь сидеть здесь и будешь работать. Сверхурочно! Ты понял? А на футбол пойдем мы. Я и Вадим Андреич!
ЗИЛОВ. Неплохо.
ВАЛЕРИЯ (Кушаку). Как?
САЯПИН (в том же тоне). Ну знаешь, ты тут не распоряжайся…
ВАЛЕРИЯ (Кушаку). Решено?
КУШАК (деланно смеется). Забавно, конечно… но в то же время… Это вроде бы не мера…
ВАЛЕРИЯ. Решено! Вы ведь тоже болельщик?
КУШАК. Я?.. Да я как-то не особенно, не заядлый, а так, знаете, умеренный…
ВАЛЕРИЯ. Тогда вы не представляете, что значит для него футбол! Идемте! Идемте! Поверьте, это будет ему настоящим наказанием.
КУШАК. Но я, право, не знаю…
ВАЛЕРИЯ. Вадим Андреич! С ним все ясно, он занят, они оба заняты, не пойду же я одна — в конце концов!
КУШАК. Нет, я… ничего, но, подумайте, ведь это можно по-разному истолковать…
ВАЛЕРИЯ. Вадим Андреич! Какие толки! Что тут толковать? (Мужу.) А ну скажи, что ты думаешь.
САЯПИН. Вадим Андреич, к сожалению, у нас командует она. Ее не свернешь…
ВАЛЕРИЯ (взяла Кушака под руку). Вадим Андреич, мы опаздываем. А Зилову, знаете, задержите отпуск. На недельку. Если он вовремя не попадет на охоту…
ЗИЛОВ. Это не твоя забота.
ВАЛЕРИЯ. Этого он не переживет, как видите. (Увлекает к двери растерянного Кушака.) Ладно, мы торопимся.
КУШАК (в дверях). Смотрите, Валерия. Если вы думаете, что теперь им все сойдет с рук, — вы ошибаетесь.
ВАЛЕРИЯ. Еще бы. Каждому — по заслугам. Так что не надейтесь. Дружба дружбой, а служба… (Исчезает вместе с Кушаком.)
САЯПИН (не без гордости). Видал?
ЗИЛОВ. Да, с ней не пропадешь.
САЯПИН. Подруга жизни.
ЗИЛОВ. Да уж, подобралась у вас семейка. И ты-то молодец…
САЯПИН. Старик, он тебя не уволит… Старик, пойми! У меня же квартира горела! На твоих глазах! Неужели не понимаешь?
Голос за дверью: «Телеграмма».
Зилов выходит и тут же возвращается с телеграммой в руках. На ходу он раскрыл телеграмму — и вдруг останавливается. Некоторое время стоит неподвижно.
Что случилось?
ЗИЛОВ. Умер отец. (Пауза. Садится на стул, опустил голову.) На этот раз старик не ошибся…
Пауза.
САЯПИН. Когда?
ЗИЛОВ. Вчера, в шесть часов… (Маленькая пауза.) Батя, батя… Если бы я знал… (Пауза. Поднимается, набирает номер по телефону.) Галка… Умер отец… Да… Да… У тебя есть деньги?.. Неси, какие есть. Я уезжаю… Сегодня. Сейчас… Да… Жду тебя в конторе. Жду… (Положил трубку.)
САЯПИН. Успеешь?
ЗИЛОВ. Должен успеть… Пять часов самолетом, на пароходе полсуток, а там на автобусе… Надеюсь, что успею.
САЯПИН. Да-а… Теперь он тебя наверняка не уволит.
ЗИЛОВ. Что?
САЯПИН. Я говорю, такое несчастье — не уволит, не имеет права.
ЗИЛОВ. Заткнись-ка, идиот.
Появляются Кузаков и Вера. Зилов сидит, опустив голову.
КУЗАКОВ. Привет, алики!
Маленькая пауза.
Что грустите, что невеселы, соколики, или выпить захотели, алкоголики? (Проходит, садится за шахматную доску.) Ну-с, гроссмейстер…
САЯПИН. Подожди. Тут не до игры.
КУЗАКОВ. А что случилось?
ВЕРА. Они разочаровались в жизни.
КУЗАКОВ. Что ж. Может, они и правы. Жизнь в основном проиграна.
Саяпин показывает Кузакову телеграмму.
ВЕРА (Зилову). Алик, что с тобой? Похмелье, что ли? Головка болит?
ЗИЛОВ. Замолчи, дура.
ВЕРА. Он действительно не в духе.
ЗИЛОВ. Заткнись, тебе говорят!
КУЗАКОВ (Вере). Оставь его.
ЗИЛОВ (Вере). Зачем ты сюда явилась? Чего тебе здесь надо?
КУЗАКОВ. Она пришла со мной.
ЗИЛОВ. Водить по учреждениям, ты мог бы найти что-нибудь поприличнее.
Маленькая пауза.
ВЕРА (Кузакову). Ну? Что ты ему на это ответишь?
Кузаков молча протягивает Вере телеграмму.
Траурная музыка. Затемнение. Круг поворачивается.
Музыка умолкает. Зажигается свет.
Воспоминание продолжается.
Кафе «Незабудка». Зилов и Галина останавливаются у входа в кафе.
ЗИЛОВ. А теперь ты иди.
ГАЛИНА. Не успеешь зайти домой?
ЗИЛОВ. Зачем?
ГАЛИНА. Собраться.
ЗИЛОВ. Какие сборы? Я еду не на именины… Ну иди. Иди домой.
ГАЛИНА. Все-таки, может быть…
ЗИЛОВ. Что?
ГАЛИНА. Может, мы поедем вместе?
ЗИЛОВ. Нет, нет, решено, я еду один.
ГАЛИНА. Я думала, так будет лучше…
ЗИЛОВ. Как?
ГАЛИНА. Если я поеду с тобой.
ЗИЛОВ. Чем лучше?.. Тут ничем не поможешь… Сколько времени?
ГАЛИНА. Без двадцати шесть.
ЗИЛОВ. До свиданья. Мне пора на самолет. Я загляну сюда, мне надо немного выпить… До свиданья. (Проходит в кафе, садится за столик.)
Галина стоит у входа.
Дима!
Появляется официант.
ОФИЦИАНТ (Галине). Привет, Галка… Проходи, гостьей будешь. (Подошел к Зилову.) Привет, Витя.
ЗИЛОВ. Привет, Дима. Принеси, пожалуйста, водки.
ОФИЦИАНТ (негромко о Галине). Витя, почему твоя жена со мной не здоровается?.. Мне, конечно, все равно, но невежливо как-то с ее стороны… Сколько водки?
ЗИЛОВ. Двести.
Официант уходит. Галина подходит к столику.
Ты еще здесь?
ГАЛИНА. Я посижу с тобой. (Садится.) Пока ты здесь.
ЗИЛОВ. Я хочу быть один, ты понимаешь?
ГАЛИНА. Не понимаю. Мне казалось, что именно сейчас…
ЗИЛОВ. Именно сейчас я хочу остаться один.
Маленькая пауза.
ГАЛИНА. Да, я понимаю. Твоему отцу я была чужая… И тебе я давно чужая… Я тебе хотела сказать, давно хотела сказать… Я получаю письма…
ЗИЛОВ. Какие письма?
ГАЛИНА. Я получаю письма каждый день.
ЗИЛОВ. Да?.. От кого, интересно?.. Он друга детства, конечно?
ГАЛИНА. Он меня любит.
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ. Ну, а как ты к нему относишься?
ГАЛИНА. Я не знаю… Но так, как у нас, так больше невозможно.
ЗИЛОВ. И ты решила сказать мне об этом именно сегодня?
ГАЛИНА. Я тебе не нужна. Скажи правду.
ЗИЛОВ. И тебе не совестно?.. У тебя переписка, шашни, черт знает что, и это ты преподносишь мне именно сегодня! В тот самый день, когда у меня умер папа… Ну спасибо тебе, утешила.
Маленькая пауза.
ГАЛИНА. Наверное, я виновата, но я больше не могу… Прости, если виновата.
ЗИЛОВ. Да нет, ты не стесняйся! Чего там! Продолжай! Расскажи, что там у тебя с ним, как. Рассказывай.
ГАЛИНА. Мне нечего рассказывать.
ЗИЛОВ. Нечего?.. Не знаю, не знаю. Не уверен. Ты молчала, значит, ты уже меня обманывала. Откуда же мне знать, что там у вас на самом деле!
ГАЛИНА. Перестань, что ты выдумываешь.
ЗИЛОВ. Я выдумываю? Ты сама сказала, что уже не знаешь, кого любишь.
ГАЛИНА. Это неправда!
ЗИЛОВ. Ты понимаешь, до чего ты дошла? И чтобы такую женщину я привел на могилу своего отца? Никогда! Уходи, я не желаю тебя видеть!
ГАЛИНА. Ты с ума сошел! Сам не знаешь, что ты говоришь…
ЗИЛОВ. Уходи, я тебе говорю! И вообще можешь не показываться! Можешь ехать к своему другу — пожалуйста! Желаю счастья!
ГАЛИНА. Да что с тобой?.. Я не давала ему никакого повода. Я давно ему не отвечаю… Я написала ему всего два письма. Всего два письма. Как же ты можешь?..
ЗИЛОВ (вдруг спокойно). Ладно… Я психанул, извини… Нервы сдают. Должна понять, в каком они у меня состоянии…
ГАЛИНА. Я сама виновата. Ты меня прости…
ЗИЛОВ. Ладно, ты не обижайся… Я ведь чувствовал, что мне надо остаться одному… (Маленькая пауза.) И все-таки ты иди домой, хорошо?
ГАЛИНА (поднимается). Хорошо.
ЗИЛОВ. И не сердись.
ГАЛИНА. Я не сержусь. Когда ты вернешься?
ЗИЛОВ. Когда?.. Я думаю, через неделю-полторы.
ГАЛИНА. Плохо, что я тебя не собрала. Ты даже без плаща.
ЗИЛОВ. Ничего, обойдусь… (Подходит к ней, поцеловал ее в щеку.) До свиданья.
Галина уходит. Пауза. Появляется официант.
Сколько времени?
ОФИЦИАНТ. Без пяти шесть… Закусить ничего не надо?
ЗИЛОВ. Нет… Дима, выпей со мной.
ОФИЦИАНТ (садится). Спасибо, Витя, но на работе я — ни грамма. Это мой закон, ты знаешь. (Не сразу.) Ну как? Считаешь деньки-то? Сколько там у нас осталось?.. Мотоцикл у меня на ходу. Порядок… Витя, а лодку-то надо бы просмолить. Ты бы написал Хромому… Витя!
ЗИЛОВ. Да?
ОФИЦИАНТ. Я говорю насчет лодки. Написать бы туда надо.
ЗИЛОВ. Я уже все сделал. Лодка на воде.
ОФИЦИАНТ. Молодец.
ЗИЛОВ. Да, ведь восемнадцать дней осталось. Пустяки… (Молчит.)
ОФИЦИАНТ. О чем грустишь?
ЗИЛОВ. Несчастье у меня, Дима.
ОФИЦИАНТ. А что такое?
ЗИЛОВ. Старика еду хоронить…
ОФИЦИАНТ (не сразу и сочувственно). Понятно…
Маленькая пауза. Зилов выпивает.
Дело печальное…
ЗИЛОВ. Скверно, Дима… Хреновый я был ему сын. За четыре года ни разу его не навестил…
ОФИЦИАНТ. Н-да…
ЗИЛОВ. Теперь вот повидаемся…
ОФИЦИАНТ. Далеко?
ЗИЛОВ (утвердительно качает головой). Боюсь, не успею… (Не сразу.) Сколько с меня?
ОФИЦИАНТ. Рубль шестьдесят.
ЗИЛОВ (достает деньги). Да. Я тебе должен три рубля…
ОФИЦИАНТ. Три двадцать, Витя.
ЗИЛОВ. А, извини… Вот. (Отдает деньги.) Спасибо.
ОФИЦИАНТ (поднялся, прикинул на счетах). Тридцать пять копеек с меня.
Зилов махнул рукой.
Благодарю.
У входа появляется Ирина.
ЗИЛОВ (официанту). Пока, Дима.
ОФИЦИАНТ. Пока. Держись, старик, не падай духом. (Уходит.)
ИРИНА (подходит). Добрый вечер.
ЗИЛОВ. Иди сюда. Садись.
Ирина садится, дурашливо сложила руки на столе, выпрямилась, подняла голову, все как за партой. Рассмеялась.
(Положил на ее руки свою ладонь.) Ну? Как ты себя вела?
ИРИНА. Я послушная девочка. Я вела себя, как ты велел.
ЗИЛОВ. Ты умница. А та шпана?.. Ну у телефона?
ИРИНА. Ой! Я еле от них убежала. Они сумасшедшие. Сначала они не выпускали меня из телефонной будки.
ЗИЛОВ. Вот мерзавцы.
ИРИНА. Да нет, они сумасшедшие. Они меня не выпускают, а я им говорю, пустите, а то я вас обругаю. Потом один говорит, не ругайся, пойдем с нами, у меня, говорит, день рождения. Врет, наверное. Я говорю, я иду на свидание. А они, все равно, говорят, мы тебя проводим. Ну разве не сумасшедшие? (Без паузы.) А ты меня обманул. Ты не похудел. Нисколько. Но ты грустный.
ЗИЛОВ. Я уезжаю.
ИРИНА. Когда?
ЗИЛОВ. Сейчас. Попрощаемся, и на самолет.
Маленькая пауза.
ИРИНА. Обязательно надо?
ЗИЛОВ. Обязательно.
ИРИНА. Тогда поезжай. А я буду тебя ждать. А долго ждать?
ЗИЛОВ. Долго. Целую неделю.
Появляется Галина. В руках у нее плащ и портфель. Она входит быстро, но, сделав несколько шагов к столику, где сидят Зилов и Ирина, останавливается. Маленькая пауза. Галина смотрит на них, они на нее. Рука Зилова все еще лежит на руках Ирины. Галина подходит к ближайшему стулу, оставляет на нем плащ и портфель. И вдруг быстро уходит. Маленькая пауза.
ИРИНА. Кто это?
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ. Это моя жена.
ИРИНА (поражена). Жена?..
ЗИЛОВ. Да, я женат…
Пауза.
Так… Ты потрясена. Убита… Для тебя все кончено…
Маленькая пауза.
Ну?.. Можешь назвать меня мерзавцем, можешь встать и уйти… Делай, что хочешь.
Маленькая пауза.
Все кончено, не правда ли?.. А? Что же ты молчишь?.. Ты не знаешь, что говорят в таких случаях? Пожалуйста, я тебя научу…
ИРИНА (тихо). Нет…
ЗИЛОВ. Что — «нет»? Говорю тебе, я женат… Разве это ничего не меняет?
ИРИНА. Да, это ничего не меняет… Все равно…
ЗИЛОВ (садится с нею рядом, обнимает ее). Радость моя! Ты белая как стенка, успокойся, все это ерунда. Я женат — в самом деле, расписан — действительно, но мы с ней давно уже чужие люди, друзья, добрые друзья. Не больше.
ИРИНА. Это правда?
ЗИЛОВ. Я мог тебе все рассказать в первый день, но зачем — подумай?.. Ну что ты! Если бы я хотел тебя обмануть, я бы сегодня тебя обманул, сейчас. Сказал бы, что она моя сестра…
ИРИНА. Сначала я чуть не умерла… А потом почувствовала, что мне все равно, женат ты или нет. И мне стало страшно.
ЗИЛОВ. Бедная девочка! Прелесть моя! Ты понятия не имеешь, какая ты прелесть…
Маленькая пауза. Зилов целует Ирине руку. Она унимает его, смущенно поглядывая по сторонам.
ИРИНА. Я хочу есть.
ЗИЛОВ. Прекрасная мысль. Сейчас мы поужинаем. И выпьем чего-нибудь, верно? (Громко.) Дима!..
ИРИНА. А твой самолет? Ты успеешь?..
ЗИЛОВ (помрачнел). Да, ты права… Я должен торопиться…
Появляется официант.
ОФИЦИАНТ (Зилову). Ты меня звал?
ЗИЛОВ. Да… (Маленькая пауза. Нерешительно.) Что-нибудь поесть и вина… Немного.
ОФИЦИАНТ. Поесть — что именно?
ЗИЛОВ (Ирине). Что ты желаешь?
ИРИНА. Что ты, то и я.
ЗИЛОВ (вдруг решительно). Бифштексы. Что-нибудь холодное, вина бутылку и коньяку — двести. Все.
ИРИНА. Не опоздаешь на самолет?
ЗИЛОВ. Я еду завтра. (Официанту.) Ты все понял?
ОФИЦИАНТ. Все ясно.
Траурная мелодия, которая внезапно обрывается и после секундной паузы сменяется своим развязным вариантом. Круг поворачивается, музыка умолкает, зажигается свет. Зилов стоит посреди своей комнаты. Лицо его обращено к окну.
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ. Ну я.
КУШАК. Зилов, вы мне не нравитесь все больше и больше.
ЗИЛОВ. Что поделаешь. Может, мне сменить прическу?
КУШАК. Не острите, Зилов. Все это не так весело, как вам кажется, я вас уверяю. Садитесь и пишите объяснительную. (Саяпину.) Вы тоже.
САЯПИН. Я?
КУШАК. Вы. Именно вы. Статью вы подписали оба. Оба будете отвечать.
ЗИЛОВ. Он тут ни при чем.
КУШАК. Так. Выходит, вы один тут виноваты?
ЗИЛОВ. Выходит, так.
КУШАК. Я так и думал… Благородно с вашей стороны, очень даже благородно. Прекрасно вас понимаю. Настоящие друзья только так и поступают.
ЗИЛОВ. Нет, я понимаю, что я его подвел…
КУШАК (иронически). Ага, значит, вы его подвели. Значит, так: вас надо наказать, а его следует поощрить. Правильно я вас понимаю?
ЗИЛОВ. Ну что ж, вполне логично.
КУШАК. Так, так. Хорошо у вас получается. Просто замечательно… Одно только нехорошо… Нехорошо, друзья мои, что других вы считаете глупее себя. Или это тоже хорошо?
ЗИЛОВ. Это плохо.
КУШАК. Плохо! Именно — плохо. Зачем вы его выгораживаете — это нам всем очень хорошо понятно. И мне в том числе… Так почему же, на каком таком основании я обязан быть глупее всех, вы не скажете? (Зилову, в упор.) Согласитесь со мной. Этот вопрос я должен был перед вами поставить. Рано или поздно.
Валерия появляется и останавливается у дверей. Они ее не замечают.
ЗИЛОВ. Да, вопрос интересный…
КУШАК. А дальше будет еще интереснее. Скажите, вас устраивает работа в нашем учреждении?
ЗИЛОВ (не сразу). Да, вполне устраивает… А что, разве вопрос стоит так остро?
КУШАК. Если ответственность за эту (потряс в воздухе брошюрой) вопиющую безответственность ляжет на вас одного — я вас уволю. (Маленькая пауза.) Как видите, друзья-приятели, вам придется сказать правду… Так кто же этим занимался? Вы один? Или вы оба?
Небольшая пауза.
САЯПИН. Я не в курсе этой статьи. Ее готовил Зилов. Я ему поверил.
КУШАК. Так… (Зилову.) Ну, а вы теперь что скажете?
ЗИЛОВ. Я уже сказал. Статью готовил я.
КУШАК. В таком случае вопрос исчерпан. (Саяпину.) Но выговор вы все-таки получите. Впредь никогда и ничего не подписывайте до тех пор, пока не прочтете внимательнейшим образом. Это азбучная истина. В свое время она была известна любому младенцу. Безобразие!
ВАЛЕРИЯ. Здравствуйте!
КУШАК. Добрый день.
ВАЛЕРИЯ (Кушаку). Что они тут натворили, а? Халтурщики! Вадим Андреич, их не ругать, их бить надо. Жаль, я слабая женщина…
КУШАК. Да, я вынужден вам пожаловаться. Они допустили серьезную ошибку в работе. Я бы сказал — непростительную ошибку.
ВАЛЕРИЯ. Вот как?.. Так взгрейте их как следует! Во всяком случае, мужа я прошу наказать со всей строгостью.
КУШАК. Вашему мужу не хватает вашей… мм…
ЗИЛОВ (подсказывает). Принципиальности.
КУШАК. Вот именно!
ВАЛЕРИЯ (мужу). Обормот. (Кушаку.) Вадим Андреич, что бы вы с ним ни сделали — мне все доставит большое удовольствие.
КУШАК. Мне очень жаль, но на этот раз действительно не обойтись без последствий.
ВАЛЕРИЯ. Вадим Андреич! У меня блестящая идея! Лучшего наказания ему не придумаешь! Вы дадите им выговор, что угодно — им все трын-трава. Даже если их прогнать с работы — все равно, их ничем не прошибешь. Кроме одного…
САЯПИН. Что это, интересно?
ВАЛЕРИЯ (Кушаку). Сказать?
КУШАК. Скажите, Валерия. У вас, слава богу, есть здравый смысл.
ВАЛЕРИЯ (о Саяпине). Его мы лишаем футбола! На сегодня. А?
САЯПИН (настроился на нужный тон). Слушай!
ВАЛЕРИЯ. Да-да-да! Вместо футбола ты будешь сидеть здесь и будешь работать. Сверхурочно! Ты понял? А на футбол пойдем мы. Я и Вадим Андреич!
ЗИЛОВ. Неплохо.
ВАЛЕРИЯ (Кушаку). Как?
САЯПИН (в том же тоне). Ну знаешь, ты тут не распоряжайся…
ВАЛЕРИЯ (Кушаку). Решено?
КУШАК (деланно смеется). Забавно, конечно… но в то же время… Это вроде бы не мера…
ВАЛЕРИЯ. Решено! Вы ведь тоже болельщик?
КУШАК. Я?.. Да я как-то не особенно, не заядлый, а так, знаете, умеренный…
ВАЛЕРИЯ. Тогда вы не представляете, что значит для него футбол! Идемте! Идемте! Поверьте, это будет ему настоящим наказанием.
КУШАК. Но я, право, не знаю…
ВАЛЕРИЯ. Вадим Андреич! С ним все ясно, он занят, они оба заняты, не пойду же я одна — в конце концов!
КУШАК. Нет, я… ничего, но, подумайте, ведь это можно по-разному истолковать…
ВАЛЕРИЯ. Вадим Андреич! Какие толки! Что тут толковать? (Мужу.) А ну скажи, что ты думаешь.
САЯПИН. Вадим Андреич, к сожалению, у нас командует она. Ее не свернешь…
ВАЛЕРИЯ (взяла Кушака под руку). Вадим Андреич, мы опаздываем. А Зилову, знаете, задержите отпуск. На недельку. Если он вовремя не попадет на охоту…
ЗИЛОВ. Это не твоя забота.
ВАЛЕРИЯ. Этого он не переживет, как видите. (Увлекает к двери растерянного Кушака.) Ладно, мы торопимся.
КУШАК (в дверях). Смотрите, Валерия. Если вы думаете, что теперь им все сойдет с рук, — вы ошибаетесь.
ВАЛЕРИЯ. Еще бы. Каждому — по заслугам. Так что не надейтесь. Дружба дружбой, а служба… (Исчезает вместе с Кушаком.)
САЯПИН (не без гордости). Видал?
ЗИЛОВ. Да, с ней не пропадешь.
САЯПИН. Подруга жизни.
ЗИЛОВ. Да уж, подобралась у вас семейка. И ты-то молодец…
САЯПИН. Старик, он тебя не уволит… Старик, пойми! У меня же квартира горела! На твоих глазах! Неужели не понимаешь?
Голос за дверью: «Телеграмма».
Зилов выходит и тут же возвращается с телеграммой в руках. На ходу он раскрыл телеграмму — и вдруг останавливается. Некоторое время стоит неподвижно.
Что случилось?
ЗИЛОВ. Умер отец. (Пауза. Садится на стул, опустил голову.) На этот раз старик не ошибся…
Пауза.
САЯПИН. Когда?
ЗИЛОВ. Вчера, в шесть часов… (Маленькая пауза.) Батя, батя… Если бы я знал… (Пауза. Поднимается, набирает номер по телефону.) Галка… Умер отец… Да… Да… У тебя есть деньги?.. Неси, какие есть. Я уезжаю… Сегодня. Сейчас… Да… Жду тебя в конторе. Жду… (Положил трубку.)
САЯПИН. Успеешь?
ЗИЛОВ. Должен успеть… Пять часов самолетом, на пароходе полсуток, а там на автобусе… Надеюсь, что успею.
САЯПИН. Да-а… Теперь он тебя наверняка не уволит.
ЗИЛОВ. Что?
САЯПИН. Я говорю, такое несчастье — не уволит, не имеет права.
ЗИЛОВ. Заткнись-ка, идиот.
Появляются Кузаков и Вера. Зилов сидит, опустив голову.
КУЗАКОВ. Привет, алики!
Маленькая пауза.
Что грустите, что невеселы, соколики, или выпить захотели, алкоголики? (Проходит, садится за шахматную доску.) Ну-с, гроссмейстер…
САЯПИН. Подожди. Тут не до игры.
КУЗАКОВ. А что случилось?
ВЕРА. Они разочаровались в жизни.
КУЗАКОВ. Что ж. Может, они и правы. Жизнь в основном проиграна.
Саяпин показывает Кузакову телеграмму.
ВЕРА (Зилову). Алик, что с тобой? Похмелье, что ли? Головка болит?
ЗИЛОВ. Замолчи, дура.
ВЕРА. Он действительно не в духе.
ЗИЛОВ. Заткнись, тебе говорят!
КУЗАКОВ (Вере). Оставь его.
ЗИЛОВ (Вере). Зачем ты сюда явилась? Чего тебе здесь надо?
КУЗАКОВ. Она пришла со мной.
ЗИЛОВ. Водить по учреждениям, ты мог бы найти что-нибудь поприличнее.
Маленькая пауза.
ВЕРА (Кузакову). Ну? Что ты ему на это ответишь?
Кузаков молча протягивает Вере телеграмму.
Траурная музыка. Затемнение. Круг поворачивается.
Музыка умолкает. Зажигается свет.
Воспоминание продолжается.
Кафе «Незабудка». Зилов и Галина останавливаются у входа в кафе.
ЗИЛОВ. А теперь ты иди.
ГАЛИНА. Не успеешь зайти домой?
ЗИЛОВ. Зачем?
ГАЛИНА. Собраться.
ЗИЛОВ. Какие сборы? Я еду не на именины… Ну иди. Иди домой.
ГАЛИНА. Все-таки, может быть…
ЗИЛОВ. Что?
ГАЛИНА. Может, мы поедем вместе?
ЗИЛОВ. Нет, нет, решено, я еду один.
ГАЛИНА. Я думала, так будет лучше…
ЗИЛОВ. Как?
ГАЛИНА. Если я поеду с тобой.
ЗИЛОВ. Чем лучше?.. Тут ничем не поможешь… Сколько времени?
ГАЛИНА. Без двадцати шесть.
ЗИЛОВ. До свиданья. Мне пора на самолет. Я загляну сюда, мне надо немного выпить… До свиданья. (Проходит в кафе, садится за столик.)
Галина стоит у входа.
Дима!
Появляется официант.
ОФИЦИАНТ (Галине). Привет, Галка… Проходи, гостьей будешь. (Подошел к Зилову.) Привет, Витя.
ЗИЛОВ. Привет, Дима. Принеси, пожалуйста, водки.
ОФИЦИАНТ (негромко о Галине). Витя, почему твоя жена со мной не здоровается?.. Мне, конечно, все равно, но невежливо как-то с ее стороны… Сколько водки?
ЗИЛОВ. Двести.
Официант уходит. Галина подходит к столику.
Ты еще здесь?
ГАЛИНА. Я посижу с тобой. (Садится.) Пока ты здесь.
ЗИЛОВ. Я хочу быть один, ты понимаешь?
ГАЛИНА. Не понимаю. Мне казалось, что именно сейчас…
ЗИЛОВ. Именно сейчас я хочу остаться один.
Маленькая пауза.
ГАЛИНА. Да, я понимаю. Твоему отцу я была чужая… И тебе я давно чужая… Я тебе хотела сказать, давно хотела сказать… Я получаю письма…
ЗИЛОВ. Какие письма?
ГАЛИНА. Я получаю письма каждый день.
ЗИЛОВ. Да?.. От кого, интересно?.. Он друга детства, конечно?
ГАЛИНА. Он меня любит.
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ. Ну, а как ты к нему относишься?
ГАЛИНА. Я не знаю… Но так, как у нас, так больше невозможно.
ЗИЛОВ. И ты решила сказать мне об этом именно сегодня?
ГАЛИНА. Я тебе не нужна. Скажи правду.
ЗИЛОВ. И тебе не совестно?.. У тебя переписка, шашни, черт знает что, и это ты преподносишь мне именно сегодня! В тот самый день, когда у меня умер папа… Ну спасибо тебе, утешила.
Маленькая пауза.
ГАЛИНА. Наверное, я виновата, но я больше не могу… Прости, если виновата.
ЗИЛОВ. Да нет, ты не стесняйся! Чего там! Продолжай! Расскажи, что там у тебя с ним, как. Рассказывай.
ГАЛИНА. Мне нечего рассказывать.
ЗИЛОВ. Нечего?.. Не знаю, не знаю. Не уверен. Ты молчала, значит, ты уже меня обманывала. Откуда же мне знать, что там у вас на самом деле!
ГАЛИНА. Перестань, что ты выдумываешь.
ЗИЛОВ. Я выдумываю? Ты сама сказала, что уже не знаешь, кого любишь.
ГАЛИНА. Это неправда!
ЗИЛОВ. Ты понимаешь, до чего ты дошла? И чтобы такую женщину я привел на могилу своего отца? Никогда! Уходи, я не желаю тебя видеть!
ГАЛИНА. Ты с ума сошел! Сам не знаешь, что ты говоришь…
ЗИЛОВ. Уходи, я тебе говорю! И вообще можешь не показываться! Можешь ехать к своему другу — пожалуйста! Желаю счастья!
ГАЛИНА. Да что с тобой?.. Я не давала ему никакого повода. Я давно ему не отвечаю… Я написала ему всего два письма. Всего два письма. Как же ты можешь?..
ЗИЛОВ (вдруг спокойно). Ладно… Я психанул, извини… Нервы сдают. Должна понять, в каком они у меня состоянии…
ГАЛИНА. Я сама виновата. Ты меня прости…
ЗИЛОВ. Ладно, ты не обижайся… Я ведь чувствовал, что мне надо остаться одному… (Маленькая пауза.) И все-таки ты иди домой, хорошо?
ГАЛИНА (поднимается). Хорошо.
ЗИЛОВ. И не сердись.
ГАЛИНА. Я не сержусь. Когда ты вернешься?
ЗИЛОВ. Когда?.. Я думаю, через неделю-полторы.
ГАЛИНА. Плохо, что я тебя не собрала. Ты даже без плаща.
ЗИЛОВ. Ничего, обойдусь… (Подходит к ней, поцеловал ее в щеку.) До свиданья.
Галина уходит. Пауза. Появляется официант.
Сколько времени?
ОФИЦИАНТ. Без пяти шесть… Закусить ничего не надо?
ЗИЛОВ. Нет… Дима, выпей со мной.
ОФИЦИАНТ (садится). Спасибо, Витя, но на работе я — ни грамма. Это мой закон, ты знаешь. (Не сразу.) Ну как? Считаешь деньки-то? Сколько там у нас осталось?.. Мотоцикл у меня на ходу. Порядок… Витя, а лодку-то надо бы просмолить. Ты бы написал Хромому… Витя!
ЗИЛОВ. Да?
ОФИЦИАНТ. Я говорю насчет лодки. Написать бы туда надо.
ЗИЛОВ. Я уже все сделал. Лодка на воде.
ОФИЦИАНТ. Молодец.
ЗИЛОВ. Да, ведь восемнадцать дней осталось. Пустяки… (Молчит.)
ОФИЦИАНТ. О чем грустишь?
ЗИЛОВ. Несчастье у меня, Дима.
ОФИЦИАНТ. А что такое?
ЗИЛОВ. Старика еду хоронить…
ОФИЦИАНТ (не сразу и сочувственно). Понятно…
Маленькая пауза. Зилов выпивает.
Дело печальное…
ЗИЛОВ. Скверно, Дима… Хреновый я был ему сын. За четыре года ни разу его не навестил…
ОФИЦИАНТ. Н-да…
ЗИЛОВ. Теперь вот повидаемся…
ОФИЦИАНТ. Далеко?
ЗИЛОВ (утвердительно качает головой). Боюсь, не успею… (Не сразу.) Сколько с меня?
ОФИЦИАНТ. Рубль шестьдесят.
ЗИЛОВ (достает деньги). Да. Я тебе должен три рубля…
ОФИЦИАНТ. Три двадцать, Витя.
ЗИЛОВ. А, извини… Вот. (Отдает деньги.) Спасибо.
ОФИЦИАНТ (поднялся, прикинул на счетах). Тридцать пять копеек с меня.
Зилов махнул рукой.
Благодарю.
У входа появляется Ирина.
ЗИЛОВ (официанту). Пока, Дима.
ОФИЦИАНТ. Пока. Держись, старик, не падай духом. (Уходит.)
ИРИНА (подходит). Добрый вечер.
ЗИЛОВ. Иди сюда. Садись.
Ирина садится, дурашливо сложила руки на столе, выпрямилась, подняла голову, все как за партой. Рассмеялась.
(Положил на ее руки свою ладонь.) Ну? Как ты себя вела?
ИРИНА. Я послушная девочка. Я вела себя, как ты велел.
ЗИЛОВ. Ты умница. А та шпана?.. Ну у телефона?
ИРИНА. Ой! Я еле от них убежала. Они сумасшедшие. Сначала они не выпускали меня из телефонной будки.
ЗИЛОВ. Вот мерзавцы.
ИРИНА. Да нет, они сумасшедшие. Они меня не выпускают, а я им говорю, пустите, а то я вас обругаю. Потом один говорит, не ругайся, пойдем с нами, у меня, говорит, день рождения. Врет, наверное. Я говорю, я иду на свидание. А они, все равно, говорят, мы тебя проводим. Ну разве не сумасшедшие? (Без паузы.) А ты меня обманул. Ты не похудел. Нисколько. Но ты грустный.
ЗИЛОВ. Я уезжаю.
ИРИНА. Когда?
ЗИЛОВ. Сейчас. Попрощаемся, и на самолет.
Маленькая пауза.
ИРИНА. Обязательно надо?
ЗИЛОВ. Обязательно.
ИРИНА. Тогда поезжай. А я буду тебя ждать. А долго ждать?
ЗИЛОВ. Долго. Целую неделю.
Появляется Галина. В руках у нее плащ и портфель. Она входит быстро, но, сделав несколько шагов к столику, где сидят Зилов и Ирина, останавливается. Маленькая пауза. Галина смотрит на них, они на нее. Рука Зилова все еще лежит на руках Ирины. Галина подходит к ближайшему стулу, оставляет на нем плащ и портфель. И вдруг быстро уходит. Маленькая пауза.
ИРИНА. Кто это?
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ. Это моя жена.
ИРИНА (поражена). Жена?..
ЗИЛОВ. Да, я женат…
Пауза.
Так… Ты потрясена. Убита… Для тебя все кончено…
Маленькая пауза.
Ну?.. Можешь назвать меня мерзавцем, можешь встать и уйти… Делай, что хочешь.
Маленькая пауза.
Все кончено, не правда ли?.. А? Что же ты молчишь?.. Ты не знаешь, что говорят в таких случаях? Пожалуйста, я тебя научу…
ИРИНА (тихо). Нет…
ЗИЛОВ. Что — «нет»? Говорю тебе, я женат… Разве это ничего не меняет?
ИРИНА. Да, это ничего не меняет… Все равно…
ЗИЛОВ (садится с нею рядом, обнимает ее). Радость моя! Ты белая как стенка, успокойся, все это ерунда. Я женат — в самом деле, расписан — действительно, но мы с ней давно уже чужие люди, друзья, добрые друзья. Не больше.
ИРИНА. Это правда?
ЗИЛОВ. Я мог тебе все рассказать в первый день, но зачем — подумай?.. Ну что ты! Если бы я хотел тебя обмануть, я бы сегодня тебя обманул, сейчас. Сказал бы, что она моя сестра…
ИРИНА. Сначала я чуть не умерла… А потом почувствовала, что мне все равно, женат ты или нет. И мне стало страшно.
ЗИЛОВ. Бедная девочка! Прелесть моя! Ты понятия не имеешь, какая ты прелесть…
Маленькая пауза. Зилов целует Ирине руку. Она унимает его, смущенно поглядывая по сторонам.
ИРИНА. Я хочу есть.
ЗИЛОВ. Прекрасная мысль. Сейчас мы поужинаем. И выпьем чего-нибудь, верно? (Громко.) Дима!..
ИРИНА. А твой самолет? Ты успеешь?..
ЗИЛОВ (помрачнел). Да, ты права… Я должен торопиться…
Появляется официант.
ОФИЦИАНТ (Зилову). Ты меня звал?
ЗИЛОВ. Да… (Маленькая пауза. Нерешительно.) Что-нибудь поесть и вина… Немного.
ОФИЦИАНТ. Поесть — что именно?
ЗИЛОВ (Ирине). Что ты желаешь?
ИРИНА. Что ты, то и я.
ЗИЛОВ (вдруг решительно). Бифштексы. Что-нибудь холодное, вина бутылку и коньяку — двести. Все.
ИРИНА. Не опоздаешь на самолет?
ЗИЛОВ. Я еду завтра. (Официанту.) Ты все понял?
ОФИЦИАНТ. Все ясно.
Траурная мелодия, которая внезапно обрывается и после секундной паузы сменяется своим развязным вариантом. Круг поворачивается, музыка умолкает, зажигается свет. Зилов стоит посреди своей комнаты. Лицо его обращено к окну.
Картина третья
ЗИЛОВ (набирает номер по телефону). Общежитие?.. Будьте добры, позовите из сороковой комнаты Ирину… Что?.. А давно?.. С вещами?.. Поступила она в институт, вы не знаете?.. Сегодня?.. Минутку! У вас нет телефона приемной комиссии?.. Два двадцать один тридцать семь… Спасибо. (Нажимает на рычаг, потом снова набирает номер.) Два двадцать один тридцать семь… Приемная комиссия?.. Вас беспокоят из редакции… Кузаков… Да, Кузаков… У нас к вам просьба. К вам на первый курс поступала Рожкова Ирина Николаевна… Рожкова. Факультет английского языка… Что с ней — поступила или нет? Узнайте, пожалуйста… Да, срочно… Телефон? Пять двадцать сорок восемь… Минут через двадцать?.. Хорошо, я жду. (Положил трубку. Сидит у телефона.)
Затемнение. Сцена освещается. Воспоминание следующее.
Квартира Зилова. На виду две комнаты, разделенные стеной и дверью. В одной комнате Зилов, сидя за столом, на котором у него весы, различные коробки, гильзы, занимается охотничьими приготовлениями. В этой комнате в глаза бросается ружье, деревянные утки, большая фотография Зилова, запечатленного на лоне природы, в охотничьем снаряжении и увешанного добычей. В другой комнате, где происходило новоселье, Галина занята сборами в дорогу. Здесь на видном месте новенький телефон.
Галина заканчивает сборы, закрывает чемодан, присаживается и сидит молча. Зилов выходит из своей комнаты.
ЗИЛОВ. Собралась?.. Ну что ж. Присядем на дорогу, (Садится.) Ты подала телеграмму?
ГАЛИНА. Да…
ЗИЛОВ. Тебя встретят?
ГАЛИНА. Да, встретят…
ЗИЛОВ. А ты уверена, что они дома?
ГАЛИНА. Они?.. Да, кто-нибудь из них всегда дома.
ЗИЛОВ. Отдохни как следует. Пусть по грибы тебя сводят, по ягоды… Дядя твой не охотник?
ГАЛИНА. По-моему, нет…
ЗИЛОВ. А как там с охотой? Не знаешь?
ГАЛИНА. По-моему, хорошо. Там прекрасный лес, озера… (Вдруг.) Поедем.
ЗИЛОВ. Туда? На охоту?
ГАЛИНА. Нет, я пошутила. Я тебя не возьму… Отдыхать так отдыхать.
ЗИЛОВ. Верно, лучше мы разъедемся. Ненадолго.
ГАЛИНА. Да, лучше разъедемся…
ЗИЛОВ. Охота скоро начинается, так что бросаться сейчас на новое место не годится. Я ждал целый год и не могу рисковать.
ГАЛИНА. Да… Зачем рисковать… (Пауза. Поднялась.) Знаешь, ты меня не провожай. Чемодан легкий… Я возьму такси.
ЗИЛОВ. Как хочешь… Когда тебя ждать?
ГАЛИНА. Ждать?.. Разве ты будешь меня ждать?
ЗИЛОВ. А как же? Когда ты приедешь?
ГАЛИНА. Приеду… когда-нибудь.
ЗИЛОВ. Когда-нибудь? Что это значит?
ГАЛИНА. Да нет, я пошутила. Приеду через месяц… Ну, давай прощаться.
Они целуются.
Счастливо тебе… Вспоминай меня. Иногда… Ну, привет?
ЗИЛОВ. Привет… Будешь возвращаться, обязательно подай телеграмму. Слышишь?
ГАЛИНА (на пороге). Да, обязательно… (Уходит.)
ЗИЛОВ (на две секунды присел, задумался, потом прошелся по комнате, взглянул в окно, снова прошелся, потом, усевшись на тахту, набрал номер по телефону). Общежитие?.. Будьте любезны, пригласите из сороковой комнаты Ирину… Рожкову, Ирину Николаевну… Некому идти?.. Не может быть. Я звоню по делу из института… Проректор… Да, проректор… Будьте так любезны… Жду. (Улегся на диван. Пауза. Чужим голосом.) Товарищ Рожкова?.. Ирина Николаевна, если я не ошибаюсь… Вас беспокоит проректор… Видите ли, у нас тут возник один вопрос… Вы комсомолка?.. Нет?.. А почему?.. Это не объяснение… Может быть, вы в бога верите?.. Тогда во что же вы верите?.. А кто, по-вашему, должен знать? Я, что ли?.. Серьезней надо быть, товарищ Рожкова, серьезней… Ну хорошо, в институт мы вас все-таки принимаем, даем вам стипендию… повышенную. Да, повышенную. И знаете почему?.. За красивые глаза… Они у вас голубые, если мне память не изменяет… (Своим голосом.) Здравствуй, моя радость… (Смеется.) Ну, конечно, я… А ты поверила?.. Ну не ругайся… Увидишь, все так и будет… Я дома… (Деловито.) Ты вот что. Давай быстренько ко мне… Прямо сейчас… Да… Я один… Один как перст… Она уехала… Пока на месяц… Никаких, я тебя жду… Очень просто. Я же тебе показывал… Да, второй от остановки… Зеленый балкон, совершенно верно… Этаж пятый, квартира двадцатая… Жду… (Положил трубку, прошелся по комнате, уселся на подоконник.)
Появляется Галина.
Что случилось?.. Что-нибудь забыла?
ГАЛИНА. Нет, я вернулась, чтобы… Я хочу сказать тебе правду. Я уезжаю насовсем.
ЗИЛОВ. Насовсем?
ГАЛИНА. Да.
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ. «Насовсем» — это как понимать? Навеки, навсегда, так, что ли?
ГАЛИНА. Так… Навеки, навсегда.
ЗИЛОВ. Ты это серьезно?
Маленькая пауза.
И давно ты это надумала?
ГАЛИНА. Да.
ЗИЛОВ. Выходит, ты могла уехать — и ни слова?
ГАЛИНА. Не смогла, как видишь…
ЗИЛОВ. И ты уверена…
ГАЛИНА (перебивает). Меня ждет такси. Прощай.
ЗИЛОВ. Подожди. Так такие дела на делаются. Собираешься навеки и даже не поинтересуешься, что я об этом думаю.
ГАЛИНА. Прошу тебя, не надо больше никаких разговоров. Зачем? Мы уже все сказали… за шесть лет… Я больше не могу… Прощай.
ЗИЛОВ. Нет, так не пойдет. «Навсегда», «навеки», «прощай» — это ты выбрось из головы. Ты едешь на месяц, ровно на месяц.
ГАЛИНА. Я опоздаю на поезд.
ЗИЛОВ. Плевать я хотел на этот поезд. Дай слово, что ты вернешься. Иначе я тебя не пущу. Дай слово и оставь мне адрес, слышишь?
ГАЛИНА. Какой тебе адрес?
ЗИЛОВ. Какой?.. Твой, конечно. Адрес твоего дяди, какой еще?
Маленькая пауза.
ГАЛИНА. Я еду не к дяде.
ЗИЛОВ. Что?.. Куда же ты едешь? К кому?.. К другу детства?
Маленькая пауза.
К нему?
ГАЛИНА. Да.
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ (закипает). Так вот оно что…
ГАЛИНА. Брось. Хватит тебе прикидываться. Куда я еду, к кому — тебе это все равно. И не делай вида, что тебя это волнует. Тебя давно уже ничего не волнует. Тебе все безразлично. Все на свете. У тебя нет сердца, вот в чем дело. Совсем нет сердца…
ЗИЛОВ (трясет ее). А у тебя, дрянь такая, у тебя есть сердце? А? Где оно? Где оно, я тебя спрашиваю? Покажи мне его, если оно у тебя есть!
ГАЛИНА. Пусти меня… Пусти.
ЗИЛОВ. Ах, ты торопишься… Я понимаю, тебе не терпится наставить мне рога… Ну уж нет, черт возьми! (Тащит ее в другую комнату.) Не так-то это просто! (В другой комнате усадил ее на стул.) Сядь и не шевелись! Шлюха! (Выходит на балкон, кричит.) Эй, шеф!.. Шеф!.. Эй! Будьте любезны, позовите водителя!..
Галина сидит, опустив голову.
Когда появится, скажите ему, чтобы поднялся на пятый этаж… Будьте любезны…
Галина вдруг поднимается и выходит в первую комнату.
И пусть прихватит чемодан!.. Спасибо!.. (Оборачивается, бежит к двери, но в это время Галина закрыла ее на ключ.) Открой! (Стучит.) Открой немедленно! (Разбегается, ударил дверь плечом. Безуспешно.) Открой!.. Открой — хуже будет!..
Галина, опустившись перед дверью на пол, плачет.
(Мгновение постоял молча.) Открой, добром тебя прошу… Не доводи меня, пожалеешь…
Галина плачет громче.
(Некоторое время стучит, потом перестает стучать. Постоял молча.) Ну ладно, открой. Я тебя не трону… А этого друга, слышишь, я его убью… Открывай!.. Никуда ты не уйдешь… Это просто немыслимо.
Галина поднялась, вытерла слезы.
Не забывай, ты моя жена… Когда я услышал от тебя такое — удивляюсь, как я тебя не задушил. (Помолчал.) Послушай! Я хочу поговорить с тобой откровенно. Мы давно не говорили откровенно — вот в чем беда…
Затемнение. Сцена освещается. Воспоминание следующее.
Квартира Зилова. На виду две комнаты, разделенные стеной и дверью. В одной комнате Зилов, сидя за столом, на котором у него весы, различные коробки, гильзы, занимается охотничьими приготовлениями. В этой комнате в глаза бросается ружье, деревянные утки, большая фотография Зилова, запечатленного на лоне природы, в охотничьем снаряжении и увешанного добычей. В другой комнате, где происходило новоселье, Галина занята сборами в дорогу. Здесь на видном месте новенький телефон.
Галина заканчивает сборы, закрывает чемодан, присаживается и сидит молча. Зилов выходит из своей комнаты.
ЗИЛОВ. Собралась?.. Ну что ж. Присядем на дорогу, (Садится.) Ты подала телеграмму?
ГАЛИНА. Да…
ЗИЛОВ. Тебя встретят?
ГАЛИНА. Да, встретят…
ЗИЛОВ. А ты уверена, что они дома?
ГАЛИНА. Они?.. Да, кто-нибудь из них всегда дома.
ЗИЛОВ. Отдохни как следует. Пусть по грибы тебя сводят, по ягоды… Дядя твой не охотник?
ГАЛИНА. По-моему, нет…
ЗИЛОВ. А как там с охотой? Не знаешь?
ГАЛИНА. По-моему, хорошо. Там прекрасный лес, озера… (Вдруг.) Поедем.
ЗИЛОВ. Туда? На охоту?
ГАЛИНА. Нет, я пошутила. Я тебя не возьму… Отдыхать так отдыхать.
ЗИЛОВ. Верно, лучше мы разъедемся. Ненадолго.
ГАЛИНА. Да, лучше разъедемся…
ЗИЛОВ. Охота скоро начинается, так что бросаться сейчас на новое место не годится. Я ждал целый год и не могу рисковать.
ГАЛИНА. Да… Зачем рисковать… (Пауза. Поднялась.) Знаешь, ты меня не провожай. Чемодан легкий… Я возьму такси.
ЗИЛОВ. Как хочешь… Когда тебя ждать?
ГАЛИНА. Ждать?.. Разве ты будешь меня ждать?
ЗИЛОВ. А как же? Когда ты приедешь?
ГАЛИНА. Приеду… когда-нибудь.
ЗИЛОВ. Когда-нибудь? Что это значит?
ГАЛИНА. Да нет, я пошутила. Приеду через месяц… Ну, давай прощаться.
Они целуются.
Счастливо тебе… Вспоминай меня. Иногда… Ну, привет?
ЗИЛОВ. Привет… Будешь возвращаться, обязательно подай телеграмму. Слышишь?
ГАЛИНА (на пороге). Да, обязательно… (Уходит.)
ЗИЛОВ (на две секунды присел, задумался, потом прошелся по комнате, взглянул в окно, снова прошелся, потом, усевшись на тахту, набрал номер по телефону). Общежитие?.. Будьте любезны, пригласите из сороковой комнаты Ирину… Рожкову, Ирину Николаевну… Некому идти?.. Не может быть. Я звоню по делу из института… Проректор… Да, проректор… Будьте так любезны… Жду. (Улегся на диван. Пауза. Чужим голосом.) Товарищ Рожкова?.. Ирина Николаевна, если я не ошибаюсь… Вас беспокоит проректор… Видите ли, у нас тут возник один вопрос… Вы комсомолка?.. Нет?.. А почему?.. Это не объяснение… Может быть, вы в бога верите?.. Тогда во что же вы верите?.. А кто, по-вашему, должен знать? Я, что ли?.. Серьезней надо быть, товарищ Рожкова, серьезней… Ну хорошо, в институт мы вас все-таки принимаем, даем вам стипендию… повышенную. Да, повышенную. И знаете почему?.. За красивые глаза… Они у вас голубые, если мне память не изменяет… (Своим голосом.) Здравствуй, моя радость… (Смеется.) Ну, конечно, я… А ты поверила?.. Ну не ругайся… Увидишь, все так и будет… Я дома… (Деловито.) Ты вот что. Давай быстренько ко мне… Прямо сейчас… Да… Я один… Один как перст… Она уехала… Пока на месяц… Никаких, я тебя жду… Очень просто. Я же тебе показывал… Да, второй от остановки… Зеленый балкон, совершенно верно… Этаж пятый, квартира двадцатая… Жду… (Положил трубку, прошелся по комнате, уселся на подоконник.)
Появляется Галина.
Что случилось?.. Что-нибудь забыла?
ГАЛИНА. Нет, я вернулась, чтобы… Я хочу сказать тебе правду. Я уезжаю насовсем.
ЗИЛОВ. Насовсем?
ГАЛИНА. Да.
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ. «Насовсем» — это как понимать? Навеки, навсегда, так, что ли?
ГАЛИНА. Так… Навеки, навсегда.
ЗИЛОВ. Ты это серьезно?
Маленькая пауза.
И давно ты это надумала?
ГАЛИНА. Да.
ЗИЛОВ. Выходит, ты могла уехать — и ни слова?
ГАЛИНА. Не смогла, как видишь…
ЗИЛОВ. И ты уверена…
ГАЛИНА (перебивает). Меня ждет такси. Прощай.
ЗИЛОВ. Подожди. Так такие дела на делаются. Собираешься навеки и даже не поинтересуешься, что я об этом думаю.
ГАЛИНА. Прошу тебя, не надо больше никаких разговоров. Зачем? Мы уже все сказали… за шесть лет… Я больше не могу… Прощай.
ЗИЛОВ. Нет, так не пойдет. «Навсегда», «навеки», «прощай» — это ты выбрось из головы. Ты едешь на месяц, ровно на месяц.
ГАЛИНА. Я опоздаю на поезд.
ЗИЛОВ. Плевать я хотел на этот поезд. Дай слово, что ты вернешься. Иначе я тебя не пущу. Дай слово и оставь мне адрес, слышишь?
ГАЛИНА. Какой тебе адрес?
ЗИЛОВ. Какой?.. Твой, конечно. Адрес твоего дяди, какой еще?
Маленькая пауза.
ГАЛИНА. Я еду не к дяде.
ЗИЛОВ. Что?.. Куда же ты едешь? К кому?.. К другу детства?
Маленькая пауза.
К нему?
ГАЛИНА. Да.
Маленькая пауза.
ЗИЛОВ (закипает). Так вот оно что…
ГАЛИНА. Брось. Хватит тебе прикидываться. Куда я еду, к кому — тебе это все равно. И не делай вида, что тебя это волнует. Тебя давно уже ничего не волнует. Тебе все безразлично. Все на свете. У тебя нет сердца, вот в чем дело. Совсем нет сердца…
ЗИЛОВ (трясет ее). А у тебя, дрянь такая, у тебя есть сердце? А? Где оно? Где оно, я тебя спрашиваю? Покажи мне его, если оно у тебя есть!
ГАЛИНА. Пусти меня… Пусти.
ЗИЛОВ. Ах, ты торопишься… Я понимаю, тебе не терпится наставить мне рога… Ну уж нет, черт возьми! (Тащит ее в другую комнату.) Не так-то это просто! (В другой комнате усадил ее на стул.) Сядь и не шевелись! Шлюха! (Выходит на балкон, кричит.) Эй, шеф!.. Шеф!.. Эй! Будьте любезны, позовите водителя!..
Галина сидит, опустив голову.
Когда появится, скажите ему, чтобы поднялся на пятый этаж… Будьте любезны…
Галина вдруг поднимается и выходит в первую комнату.
И пусть прихватит чемодан!.. Спасибо!.. (Оборачивается, бежит к двери, но в это время Галина закрыла ее на ключ.) Открой! (Стучит.) Открой немедленно! (Разбегается, ударил дверь плечом. Безуспешно.) Открой!.. Открой — хуже будет!..
Галина, опустившись перед дверью на пол, плачет.
(Мгновение постоял молча.) Открой, добром тебя прошу… Не доводи меня, пожалеешь…
Галина плачет громче.
(Некоторое время стучит, потом перестает стучать. Постоял молча.) Ну ладно, открой. Я тебя не трону… А этого друга, слышишь, я его убью… Открывай!.. Никуда ты не уйдешь… Это просто немыслимо.
Галина поднялась, вытерла слезы.
Не забывай, ты моя жена… Когда я услышал от тебя такое — удивляюсь, как я тебя не задушил. (Помолчал.) Послушай! Я хочу поговорить с тобой откровенно. Мы давно не говорили откровенно — вот в чем беда…