- Пат Руис мог знать.
   - Что? <Желтое облако?>.
   - Да. - <Стебельков> помедлил, он словно что-то подсчитывал. - Пять, семь, десять... Прошло семнадцать лет и два месяца... Значит, он не знал.
   Как ни интересен был разговор, но подходило время очередной радиопередачи. <Стебельков> умолк. Теперь он не будет отвечать на вопросы. У него свой порядок, который он не сможет нарушить, что бы ни говорили ему с Земли.
   Передатчик спутника снова заработал, и Земля стала слушать голос из космоса.
   ИСЧЕЗНИ, ОРУЖИЕ!
   1
   Я хотел пойти встречать Дина Руиса один. Кайбол не разрешил. Со мной пошел Тэл. Я спросил его:
   - Магистр думает, что я один не справлюсь?
   Тэл, поскучневший в последнее время, промолчал.
   - Или мне все еще не доверяют? Это обидно.
   - Не совсем так.
   - Вы боитесь, что я улечу вместе с Руисом на Землю?
   - Магистр опасается необдуманного поступка, - ответил Тэл. - Ты можешь сделать это с тоски.
   - Нет, я не улетел бы. - Наше благополучное возвращение кое-кто расценил бы как возможность создать военную базу на Луне. А вы не допустите этого. Сюда полетели бы атомные бомбы. Я понимаю...
   - Нет, не все ты понимаешь, Ник. Никуда вы не улетели бы.
   - Ах, вот что! Как я мог позабыть! Нас догнало бы <желтое облако>. Значит, ты идешь со мной для того, чтобы предупредить Кайбола, если мы вздумаем улизнуть.
   - Верно. На Земле никто не должен знать, что здесь живут люди, есть готовая база. Но я иду еще и для того, чтобы помочь тебе. Ты готов?
   - Идем.
   На Луне наступила долгая ночь, но было почти так же светло, как и днем. Яркий голубоватый диск Земли висел над зубчатым горизонтом. Звезды плыли позади нее, исчезали за огромным диском и вновь появлялись. Мы, в скафандрах с терморегуляторами, не ощущали холода. Разница между днем и ночью для нас была лишь в том, что с неба исчезло солнце и лунные пейзажи еще больше помрачнели, в них господствовало черное и белое.
   - Здесь ночь в сто раз светлее, чем на Земле в ясную погоду при полной Луне, - сказал я.
   Тэл никак не отозвался, он не хотел говорить о Земле.
   Мы выбрались из расщелины и остались здесь, за каменными глыбами кратера. Выходить на открытое лунное поле было рискованно - можно попасть под огненную струю, отбрасываемую двигателем ракеты. По расчетам корабль Дина Руиса вот-вот должен появиться, но на черном небе не виднелось ни одной движущейся огненной точки.
   Дин Руис должен сделать посадку только в этом месте, если вправду он хочет разыскать след русского парня. Я услышал голос Кайбола - магистр сказал что-то Тэлу. И в это время показался <Сириус>. Корабль появился не со стороны Земли, а из-за горизонта. Как и я, Дин Руис сначала облетел Луну по орбите и теперь шел на посадку. Пока был виден только короткий световой луч, как хвост кометы.
   Хвостовое пламя разворачивалось, описывая плавную дугу. На какое-то время оно замерло, как маятник остановившихся часов, и затем медленно стало снижаться. Теперь можно было разглядеть и сам корабль - длинный цилиндр с тупым носом, светлый с одного бока, черный, еле заметный, - с другого. Тучи пыли поднялись на Луне, затмили пламя и скрыли ракету, как будто неожиданно открылся вулкан и начал выбрасывать пепел. И все это без единого звука и шороха - словно кадры немой кинокартины. Только дрожали ноги, потому что вибрировала лунная поверхность. Стало темно, исчезли звезды и Земля.
   <Неужели взорвался?> - подумал я.
   Пользуясь тем, что поднявшаяся пыль затрудняла видимость, мы пошли к тому месту, где прилунился корабль Руиса.
   Нет, <Сириус> не взорвался. Сквозь редеющую пыль виднелось его длинное тело, стоявшее вертикально, как памятник.
   Тэл подал мне знак молчать. Мы пошли быстрее.
   Пыль постепенно улеглась. Стало светло. Ракета возвышалась не далее как в двухстах метрах. От нее пролегла длинная черная тень, и мы вошли в эту тень. Трудно двигаться в сплошной темноте, но другого незаметного пути не было.
   Мы подошли к <Сириусу> вплотную. Руис не показывался, только открылся люк. Потом нас оглушил ликующий голос. Дин торопился передать на Землю о своем подвиге.
   Но вот наконец и сам герой. Неуклюжий в скафандре, он выбрался из люка спиной к нам, цепляясь за скобы на гладкой поверхности ракеты, стал спускаться вниз. Сбоку у него болтался на ремне портативный киносъемочный аппарат. Ступив на Луну, Руис принялся за работу. Прежде всего он нацелился аппаратом на свой корабль, а затем уже обратился к лунным пейзажам. Нас он не замечал, отошел от ракеты довольно далеко, и этим воспользовался Тэл. Он быстро вскарабкался по ракете, исчез в люке: надо было прежде всего вывести из строя радиостанцию <Сириуса>.
   Мне не следовало дальше таиться в тени - Руис мог заметить, перепугаться. Я окликнул его:
   - Хэлло, Дин! Поздравляю с удачным рейсом на Луну! - и приветливо помахал рукой.
   Руис пошатнулся и упал на колени. Он что-то забормотал дрожащим голосом - вероятно, начал читать молитву. Я подошел к нему, Дин растянулся и замычал.
   - Верующим не рекомендуется покидать Землю, - с насмешкой сказал я, нагнулся и тронул Руиса за плечо. - Слушай, Дин! Я не черт и не ангел. Я Стебельков.
   Руис не верил, он боялся поднять голову. Чего он боялся больше, черта или человека, трудно было понять.
   - Ты, Дин, кажется поторопился сообщить на Землю о том, что прилунился точно на месте гибели Стебелькова и не увидел ни ракеты, ни его самого. Но ошибку исправить, наверно, уже нельзя. Тэл, иди сюда! С парнем плохо...
   - Я уже покончил с этой штукой, - отозвался Тэл, спускаясь вниз. Будет молчать... Что с ним?
   - Принял нас за чертей и перепугался до смерти. Неприятная предстоит дезинфекция...
   Дин постепенно пришел в себя. Голосу моему он не поверил, подумав, что это говорит дух погибшего Стебелькова. Его привел в чувство Тэл, говоривший, как герой кинофильма: <Мой кольт бьет без промаха>, - он не мог быть чертом. Руис приободрился, встал. Нельзя было за толстым стеклом скафандра разглядеть выражения его лица. Мы с Тэлом посмеиваясь, перебрасывались словами, чтобы ободрить Дина, он молчал, прислушиваясь. Наконец, подал голос.
   - Хэлло, парни! Я что-то не слышал о тебе, Тэл? Брось шутить, рассказывай, как попал сюда. Я очень рад вас видеть.
   - Видим, видим! Чуть не умер от радости. - Я похлопал его по спине. На сколько здесь у тебя кислорода?
   - Часа на два.
   - На дорогу хватит. Мы идем в гости к Тэлу. Это недалеко...
   Дин, кажется, отличался способностью быстро переходить от крайнего аффекта в состояние добродушия, но удаляться от ракеты он не решался. Мне пришлось рассказать кое-что о себе и об альвинах. Тогда он согласился.
   - Пошли.
   Но чем дальше мы уходили от ракеты, тем беспокойнее вел он себя: пустынно, мертво было вокруг.
   2
   На Луне снятся только земные сны. Я часто видел мать, каждый раз за одним и тем же делом - она собирала меня в дорогу, укладывала чемодан. Ничего не говорила, перекладывала рубашки и что-то считала на пальцах, как неграмотная. Я отправлялся не на Луну, а, кажется, на войну. Все уехали. Я опаздывал. Мать задерживала, молчаливо перебирая пальцы.
   Еще снился спортивный зал, момент прыжка и медленное, бесконечное падение, оно вызывало замирание сердца...
   Я спал плохо, беспокойно. В доме альвинов не происходила смена дня и ночи, всегда стоял вечерний сумрак. Жизнь тут шла не по земному времени, и я как-то не мог приспособиться к необычному распорядку - это больше всего касалось сна. Прикинув по своим часам, я определил, что суточный цикл альвинов в полтора раза меньше земного. За это время альвины дважды ложились спать. То же приходилось делать и мне, но уснуть удавалось не всегда. А если и засыпал, то некрепко. И непременно что-нибудь видел во сне, чаще всего несуразное, иногда страшное: испепеленные города, одичавших людей в звериных шкурах, видел Землю, превратившуюся в круглый булыжник, на котором человеку не было места.
   Но теперь мне стало легче. В моей комнате поселился Дин Руис.
   Мы с Тэлом остригли его наголо, хотя он и сопротивлялся, прополоскали желудок, промыли и продезинфицировали носоглотку, уши, глаза, и еще Дин купался в специальном растворе. Вышел он из ванной комнаты на себя не похожий: голый неровный череп, большие уши, пристыженный взгляд покрасневших глаз...
   - Вы будете жить вместе, - сказала Ильмана Дину и мне. - Ведь вы с одной планеты и должны дружить. Гуд бай, мистер Руис! До свидания, гражданин Стебельков.
   Дин посмотрел ей вслед восхищенным взглядом, покачал стриженой головой и прищелкнул языком.
   - Вот это чудо! Если бы Ильмана попала в руки ловких художников и режиссеров, она быстро бы сделала миллион долларов. Для цветного кино и телевидения одни глаза что стоят!
   Мы с самой встречи стали на <ты>. Я сказал Руису:
   - Давай, Дин, сразу же договоримся: ни одного оскорбительного слова о наших хозяевах. Я не придаю значения твоей шутке, но пусть она будет последней. Это - условие нашей дружбы.
   - Идет! Слушай, Ник! А чертовски здорово, не правда ли?
   - Что именно?
   - Да все это! - Дин показал рукой на стены и потолок. - Что мы встретились и здесь люди... Никак не ожидал!
   Дин ознакомился с обстановкой комнаты, заглянул в шкаф, попробовал дверь и не нашел ничего оригинального.
   - Как ты думаешь, - спросил он, - разрешат мне сообщить на Землю пару слов?
   - Забудь пока об этом. - Твоя радиостанция не работает. Это сделал Тэл по указанию магистра.
   - Вот как! Коварный прием... Нет-нет, помню и молчу.
   - Расскажи лучше, что нового на Земле? - попросил я.
   Дин начал рассказывать. По его словам, на Земле ничего не изменилось. Война немыслима, но угроза ее продолжает оставаться. Коммунисты несговорчивы...
   У нас стал назревать спор, но я вовремя спохватился.
   - Знаешь что, Дин, давай кончим этот разговор. Получается сказка про белого бычка.
   - Согласен, Ник, разберутся без нас.
   - Но мы скажем свое слово, когда потребуется. Ведь мы договорились с тобой о дружбе?
   - Да, да и незачем повторять. Мое слово твердо. Послушай, Ник! Твоими стараниями мой желудок превращен в вакуум. Когда у них это самое?..
   - Скоро. Через полчаса. Имей в виду - за столом без лишних слов.
   - Не привык, но постараюсь, - пообещал Дин.
   3
   Альвины приняли Руиса с тем же равнодушием, как и меня на первых порах. Но он оказался более общительным парнем. За столом хозяева обычно хранили молчание, Дин сразу же нарушил его.
   Лишнего стула не было, и Руису пришлось как-то примоститься между мной и Тэлом. Он отпустил удачную шутку по этому поводу.
   - Между двух стульев - это все-таки не между Землей и Луной.
   Шутку приняли. Впервые улыбнулся Кайбол. Дина отлично понимали я и Тэл, к нам надо прибавить и магистра с дочерью. Таким образом, у Дина были слушатели, и он болтал обо всем, что придет в голову.
   Кажется, он не умел скрывать своих чувств и мыслей. Дин рассказал, как перепугался, встретив на Луне Тэла и меня, и как потом обрадовался. Да, он был человеком непосредственной натуры и этим походил на Тэла, который был однако менее разговорчив. Они как-то сразу понравились друг другу. Когда Дин рассказывал что-нибудь хоть немного смешное, Тэл смеялся с оттенком подобострастности. Зато на Ильману Дин произвел, видать, неблагоприятное впечатление. Почему? Я еще не понимал этого, но хорошо заметил и мог поклясться перед собой, что это именно так. В заключение обеда, как обычно, альвины пили фруктовый сок, или что-то в этом роде. Вероятно, их напиток содержал алкалоиды возбуждающего действия. Я каждый раз испытывал это на себе - чувствовал прилив бодрости, казалось, в руках и ногах прибавлялось силы и повышалось настроение. Но там не было и градуса алкоголя.
   Дин Руис, выпив свой стакан, воскликнул радостно:
   - Это же <кока-кола>! Где и как вам удалось подцепить рецепт изготовления прославленного напитка?
   - У вас, только у вас, - сказал Кайбол с чуть заметной язвительной усмешкой. Дин принял его ответ за чистую монету.
   - Ну, ясно! Это же мировой напиток!
   Тэл смеялся, сам не зная чему. Он не скрывал, что новый гость очень нравится ему, и похвалил:
   - Ты, Дин, славный парень.
   Ильмана хмурилась. Я перехватил ее дрожащий, как пламя на ветру, взгляд и побоялся: сейчас она встанет и скажет строго и презрительно, что глупость нисколько не смешна, и еще что-нибудь неприятное для Тэла. И она поднялась, но молча ушла. Дин ничего не понял, он продолжал болтать:
   - Вы мне нравитесь. Вы многому успели научиться у нас.
   Поднялся помрачневший Кайбол. За ним ушли все альвины, кроме Тэла.
   - Ваш шеф, - сказал Дин Тэлу, - деловой человек и не любит шутить. Сколько он платит вам?
   - Чего? - Тэла разбирал смех.
   - Денег, разумеется, - пожал плечами Дин.
   - Мы им цены не знаем.
   - Значит много, - заключил Дин.
   - Очень много, - смеялся Тэл. - Ты простецкий парень, Дин. С тобой дружить можно. Такие не способны на зло. Ну, идите отдыхать, парни. У меня - работа.
   Я думал, что несмотря на не очень-то приветливое отношение Кайбола к Дину, магистр пригласит его к себе для разговора. Но приглашения не последовало. Очевидно, магистр знал положение дел на Земле лучше Руиса.
   Мы сидели - я и Дин - у себя в комнате и толковали о земных делах. Но скоро Дин утратил к ним интерес. Удобно развалившись в складном кресле, которое служило ему и кроватью, он начал рассуждать, как настоящий абориген-селенит:
   - Мы живем на облаянной собаками планете и плюем на этот лай. Мы равнодушны к воздыханиям влюбленных, которые шепчут под чарующим лунным светом пошлые слова друг другу о своих чувствах. Мы со снисходительной усмешкой можем думать о земных звездочетах и разных гадалках, которые что-то предсказывают, поглядывая в нашу сторону. К черту все! Надоели земные страсти, психоз - денежный и военный, - все к черту! Вообрази, Ник, что мы с тобой отправились на курорт отдохнуть от трудов праведных, но сбились с дороги и попали сюда. Не тратить же нам время отпуска на обратный путь, чтобы отыскать нужную дорогу. Мы можем отлично провести время и здесь. Экзотика, неизведанные места - шикарно! Надо отключить свой мозг от всего земного.
   - Стол здесь не совсем курортный, - заметил я.
   - Вот именно! - подхватил Руис. - Это дело мы сейчас и обсудим. Мы, дорогой Ник, одинаково думаем, и это меня очень радует. Итак о столе. Пусть мы будем иметь <кока-кола>. Но что ты скажешь о хорошей рюмке коньяку?
   - Отличная мысль, - согласился я. - Но она бесплодна, как лунные долины.
   - Ничуть. - Руис сбросил ноги со спинки кресла и сел. - У меня в ракете остался изрядный запас всего этого... Коньяк-экстра! Как бы перетащить его сюда?
   - Бутылки, наверное, разорвало, - высказал я предположение. Безвоздушное пространство... А потом - карантин, дезинфекция.
   - Предусмотрено, и все сделано по особому заказу, - уверял Дин. Ничего не случилось. А что касается дезинфекции - ну пусть эти драгоценные сосуды обмоют снаружи, коньяк от этого не испортится. Иди к шефу...
   - Пустая затея, - сказал я. - Вдвоем нам идти не разрешат. Кайбол опасается, что мы заберемся в <Сириус> и улетим. Но делу может помочь Тэл.
   - Ура! - Дин вскочил. - Я о нем и не подумал. Он свойский парень. Увидеть бы его поскорее!
   Раздался тихий мелодичный звон. В круглой ручке возле неразличимой двери вспыхнул красноватый свет. Неужели Тэл? Легок на помине...
   Вошла Ильмана. Дин поспешно отвесил ей низкий поклон, но она даже не посмотрела на него.
   - Николай, вас приглашает к себе магистр.
   4
   Я ошибался. Магистр не хотел беседовать с Дином Руисом совсем не потому, что сам отлично знал положение дел на Земле. Кайбол сказал мне:
   - Не понимаю этого молодого человека, не верю ему, и все же не хочу проделывать той процедуры, которую пришлось перенести вам. Она насторожит Руиса, и наше дело осложнится. - Кайбол говорил об электроэнцефалографии. - Мне Руис не нужен, но его никуда не денешь. Вы наш союзник, и я буду разговаривать только с вами. Руиса считают погибшим. Кроме одного человека. Через каждые два часа с Земли вызывают <Сириус>. Тэл и я запомнили слово <Киджи>. Вы не знаете, что такое <Киджи>?
   - Нет. - Я и в самом деле не знал, фамилия это, город или условный позывной? - Вообще никогда не слышал такого слова - Киджи.
   - Руис должен знать.
   Затем Кайбол сообщил новости. В Советском Союзе объявлен конкурс на проект лучшего памятника космонавту Стебелькову. <Атлантик-компани> накануне катастрофы: выяснилось, что подземный город даже не строился, но взносы назад не возвращаются, и президенту компании грозят большие неприятности. Дин Руис, вероятно, хотел поправить денежные дела отца и предпринял этот рискованный полет, рассчитывая на большое вознаграждение.
   - Я буду информировать вас обо всем существенном, что произойдет на Земле, - сказал Кайбол. - И мы вместе решим, что следует предпринять.
   - Благодарю за доверие, магистр, - я поклонился. - Я понимаю, как надо вести себя с Дином Руисом. Вообще-то он производит впечатление бесхитростного парня. Он считает, что здесь можно отлично отдохнуть.
   - Если бы это было так, - сказал Кайбол. - Прибыл он, разумеется, не отдыхать. Но вполне возможно, что полет его был пробным, и этот рейс не является началом операции. Пусть Руис веселится и не задумывается над тем, что волнует нас, - добавил магистр. - Он ничего не должен знать и подозревать. Вам надо дружить.
   Когда я вернулся в свою комнату, Руис был встревожен.
   - В чем дело, Ник? Шеф сердится?
   - Не очень, но речь шла о тебе. Все в порядке! Но ты должен держать себя в рамках приличия. Видишь ли, я отвечаю за тебя перед магистром. Ты не думай, что он сухарь. Он понимает, что нам скучновато здесь. Ты парень веселого нрава. И магистр сказал: <Пусть отдыхает, веселится>.
   - Честное слово? А как насчет этого?.. - Дин выразительно щелкнул пальцами.
   - Надеюсь, что магистр разрешит тебе и Тэлу сходить к <Сириусу>.
   Руис, насвистывая какой-то мотивчик, начал кружиться по комнате.
   - Ты настоящий друг, слышишь, Ник? Скорее бы показался Тэл! Знаешь, что я подумал? Ведь они слушают Землю?
   - Конечно. Все станции слушают.
   - Я уверен, что у Тэла есть магнитофонная запись самых модных новинок.
   - Пожалуй.
   Наблюдая за выражением лица Дина, я неожиданно спросил:
   - А скажи, Дин, что такое <Киджи>?
   Веселый задор сразу пропал у Руиса. Он потупился.
   - Не понимаю, о чем ты спрашиваешь? Откуда ты взял это слово?
   - Ты во сне повторял: <Киджи, Сириус>... <Сириус> - это ясно, а что означает - Киджи?
   - Понятия не имею, клянусь честью! Во сне не думают. Взбредет же в голову такое - Киджи! Хм... - Дин явно был смущен.
   - Я подумал, это имя твоей девушки.
   - Не Киджи, а Ижи! - обрадовался Дин. - Вообще, у меня много девушек, а эту я давно забыл. Ижи! Беленькая, с голубыми глазами... Ты, Ник, не веришь снам?
   - Нет. Ни в сон, ни в чох, говоря по-русски.
   - Странно, что в первый сон на Луне я увидел Ижи, которую давно забыл. Это плохой сон, Ник.
   Дин опечалился - это было видно, - и я подумал, что он говорит правду. Я успокоил Дина:
   - Не расстраивайся. Приснятся и другие.
   Снова раздался мелодичный звон.
   - Теперь-то уж наверняка Тэл.
   Это был действительно он.
   5
   Мы добрались до <Сириуса> без приключений. Ракета возвышалась аккуратно обточенной каменной глыбой, и Дин, наверно, подумал, что все в ней мертво, не заработает ни один механизм, и ее нельзя поднять вверх. Он затосковал.
   - Послушай, Тэл, - сказал он с горечью в голосе. - Какого черта тебе понадобилось испортить мою радиостанцию?
   - Приказ магистра, - тихо ответил Тэл. - Я приложил руку не только к радиостанции. Мы не знали, что ты такой славный парень. Ожидали, что прилетит какое-нибудь дрянцо, сообщит, что единственный спутник Земли оккупирован чужаками, и сюда, чего доброго, швырнут атомную бомбу. Мы знаем эти шутки.
   - А исправить можно будет?
   - Сейчас она безнадежна, как ваш <Империал> - была, я слышал, у вас такая ракета...
   Я остался внизу, они поднялись в ракету. Снова послышался грустный голос Дина.
   - Дрянь дело.
   - А зачем тебе радиостанция и ракета? - поинтересовался Тэл.
   - Не собираюсь же я подыхать здесь. И вы, придет время, улетите отсюда. А <Сириус> доставит нас с Ником на Землю.
   - Что верно, то верно, - согласился Тэл. - Всему придет время. Если ты заботишься о Нике, то еще раз повторяю, придет время, и вы оба вернетесь на Землю. Помни, Дин, твой друг спас мне жизнь.
   - Случись что - и я поступил бы так же, - быстро ответил Дин.
   - Я не сомневаюсь в этом.
   Они взяли по железной коробке и, толкаясь, стали выбираться с неудобным для переноски грузом.
   - Досадно, что мы в скафандрах и нельзя сделать глоток, - пожалел Дин. - Дорога стала бы веселее.
   - Не представляю себе действия этих напитков, - сказал Тэл. - Но о внешних проявлениях знаю... Просто любопытно.
   - Почувствуешь, - рассмеялся Дин. - Это божественные напитки.
   Мы тащили железные ящики попеременно. Дин был весел. Земля холодно улыбалась. Звезды прятались за нее и бежали в сторону, но черный занавес неба не пускал их, и они заворачивали по кругу.
   Впереди показалась широко раскинувшаяся корона кратера. Коробки не казались тяжелыми, но угловатые, без ручек, были очень неудобны для переноски. К тому же нам мешали скафандры, а неровная в расщелине дорога была и так нелегкой. Мы облегченно вздохнули, когда за поворотом, совсем рядом, вспыхнул яркий глаз прожектора.
   - Ну и работка выпала нам! - сказал Тэл.
   - Ничего, - кряхтел Дин, передвигая железную коробку с одного плеча на другое. - Зато уж повеселимся! Все плохое забудешь, а эта дорога покажется прогулкой.
   Втащив коробки в тамбур, мы вскрыли их и пустые выбросили вон, а бутылки обмыли раствором, который принес Тэл.
   В комнате Руис с гордостью показывал темные раскрашенные сосуды из прочной пластмассы с двойными стенками и расхваливал технику. Он тут же открыл один из сосудов с коньяком.
   - Ну, за встречу и дружбу! Тэл, глотай и не дыши, будь мужчиной!
   Тэл смущенно и несмело поднял стаканчик - ему было просто любопытно.
   Жидкости на Луне текут очень медленно. Тэл задыхался, глотка горела, ее перехватывали спазмы, организм протестовал и выталкивал пахучую тошнотворную жидкость. Но, подбадриваемый Дином, он храбро перенес самоистязание и сделал несколько глотков. Слезы катились из его огненных глаз. Он побледнел еще больше и долго не мог вымолвить слова.
   - Вы... ты, Дин... Это отрава! - наконец, передохнул он. - Я умру. Позовите скорее Ильману!
   - Ничего не бойся! - хохотал Дин, - ты просто не привык, вот и все...
   Тэл переборол отвращение и скоро почувствовал себя совершенно другим. Блаженная задумчивая улыбка появилась на его лице. Он изучал на себе действие алкоголя. Оно оказалось нестрашным, даже приятным. Сердце билось радостно и часто. Мысли о дружбе с нами перепутывались с досадными мыслями об Ильмане. Ему хотелось сказать что-то весомое, сделать что-то хорошее для друзей и обидное для нее...
   Пожалуй, так же чувствовал себя когда-то и дикарь тихоокеанских островов, впервые хлебнувший крепкого моряцкого рома.
   6
   Мы с Дином спали в одной комнате, но большую часть остального времени он проводил с Тэлом, уходя, он захватывал бутылку. Это была непонятная дружба, потому что наедине со мной Дин говорил об альвинах совсем другое. Он презирал их за красные глаза и бесцветные лица, за ненужный аскетизм и неумение жить с комфортом. А ведь они наверняка богачи! Дин отдавал должное только их технике. Руис не грустил о своей родине и непрочь был погостить на Луне подольше. Причину этого он объяснил очень просто:
   - Ты знаешь, почему я поспешил сообщить по радио, что удачно прилунился, хотя еще не ступил ногой на эту холодную дрянь? Догадываешься, Ник?
   - Не совсем, - признался я.
   - Ты - наивный парень, вот что я тебе скажу. После этого сообщения на мой текущий счет сразу же перевели солидную сумму. Но я не дурак, чтобы деньги лежали так себе. Я доверил распоряжаться ими своему отцу. Он деловой человек и пустит их в оборот. Пока я здесь, акции принесут мне порядочный довесок к капиталу. Видишь, время работает на мой карман! - и Дин, весьма довольный, закинул ноги на спинку кресла.
   Я знал о катастрофическом положении <Атлантик-компани>, но не сказал об этом Руису. И о том, что он ловко распорядился своими деньгами, тоже словом не обмолвился. Меня это ничуть не интересовало. Я был доволен, что ум Руиса был занят деньгами, воспоминаниями о девушках, что Дин никогда не спрашивал об истинной причине гибели моего корабля и о делах альвинов. Он казался примитивным и простодушным парнем. Слава и богатство уже были завоеваны Дином. Что нужно ему еще для полноты счастья? Вернуться на Землю нетрудно. <Сириус> - надежная ракета, Дин убедился в этом. На все остальное ему наплевать.
   Когда пришла Ильмана и сказала, что магистр приглашает меня к себе, Руис, казалось, не почувствовал зависти и отнесся к этому почти равнодушно.
   Я увидел в кабинете магистра тускло светящийся экран, а на экране ракету, по всей вероятности, огромных размеров, похожую на дирижабль. Пожалуй, это была та самая ракета, которую я видел в глубине расщелины и которая предназначалась для Земли. Темнели рваные стремнины, ракета лежала между ними, косо приподняв тупой нос. Кайбол протянул руку к пульту управления и тронул пальцами кружок, в котором переливалось желтое пламя. Ракета на экране ожила, дрогнула и стала выше задирать тупой нос.
   - Что вы делаете?! - не выдержал я.
   - Проверка, - Кайбол отнял руку от пульта и выключил экран.