Вард Дэйтон. Во имя чести

   мещениям. Естественно это стало причиной немалого недовольства обитателей комнат. Но это была еще одна вещь, которая не имела для нее значения.
   При ее приближении двери разошлись в стороны, и Аг’хелл ворвалась в комнату, и обнаружила, что Калджаг сгорбился на единственном стуле в своей предполагаемой гостиной. Когда она остановилась в дверях, ей хватило всего минуту, чтобы оценить интерьер комнат посла. Помещение было не настолько пышными, как требовала его должность, и которая вероятно характеризовала его дом на Кроносе, или которой обладали другие, более крупные корабли, на которых он путешествовал в прошлом. Она дралась и в более хорошо обставленных барах. Однако удобства Калджага ее не касались. Для нее он был всего лишь используемым инструментом и не более.
   Пораженный ее внезапным появлением, Калджаг от поспешности едва не упал со стула, вставая на ноги.
   – Врываться в каюту дипломатического посла стандартная практика на этом корабле? – спросил он.
   Аг’хелл с издевкой усмехнулась послу.
   – Меня не волнуют формальности. Время уходит, а наша миссия пока – это полный провал.
   – За это вы можете благодарить капитана К’трана, – возразил Калджаг, возвращаясь к стулу, и потянулся через ближайший стол, чтобы взять с подноса большой пышно украшенный кубок вина.
   Аг’хелл решила, что посол взял в этот рейс свой личный набор столовых принадлежностей, потому что в столовой «Тертоса» нельзя было найти ничего столь утонченного.
   – Возможно если ваши хозяева сочли целесообразным включить его в эту миссию, – продолжал Калджаг, – нам не стоит беспокоиться о его вмешательстве в наши усилия.
   – Вы говорите как человек, привыкший уклоняться от ответственности, – фыркнула Аг’хелл, чувствуя отвращение при мысли о том, что этот омерзительный трус мог занять на боевом корабле столь высокое положение, и дышит тем же воздухом, что и истинные воины Империи.
   При других обстоятельствах она могла бы убить его и разделаться с этим.
   – Я не подвергаю сомнению решения своего начальства, – продолжила она. – И для вас было бы разумнее перестать делать все так хорошо. Если бы вы должным образом выполнили свое первое задание, нам бы не понадобилась вторая попытка.
   Досада омрачила черты лица Калджага.
   – При таком большом влиянии на результат этой миссии, зачем вы дали мнезадание установить бомбу в конференц-зале? – Он с отвращением покачал головой. – Комор и его планы. Не было смысла давать мне такого рода поручения. Я не шпион и не боевик. Я политик, и у меня нет никаких иллюзий о том, что я могу быть кем-то еще.
   – Дипломат не навлек бы на себя немедленного подозрения, – сказала она.
   На самом деле все было просто. В конце концов дипломат, пойманный за проведением террористического акта, вполне мог нанести мирным переговорам такой же вред, как и настоящая атака. Кроме того, если это не подставляло ее, так было лучше. Тогда в этом подходе был элемент логики, он оставлял ей много шансов. К сожалению слишком много.
   Бросив презрительный взгляда на посла, Аг’хелл начала прохаживаться по комнате. Хотя в самой комнате отсутствовали даже самые основные эстетические элементы, Калджаг естественно попытался сделать ее более комфортной. Одним из предметов, особенно заинтересовавших ее, была шкура большого животного, которого она не узнала, и которое теперь служило ковриком перед кроватью Калджага. Двухметровой длины кожа была покрыта густым белым мехом, и каждую из четырех его конечностей подчеркивал ряд острых как бритва когтей. На голове животного были большие темные глаза и ряды длинных зазубренных зубов. Аг’хелл сомневалась, что Калджаг сам убил это животное; ей было трудно поверить, что политик вообще участвовал в охоте со времени своего детства.
   Однако, несмотря на то что она могла о нем думать, Калджаг в отношении капитана К’трана поднял действительно важный вопрос. Почему ей не позволили вовлечь командующего «Тертоса»? Во время прошлых миссий, когда она работала на других кораблях, для нее было обычным делом предупреждать капитана, особенно если ее задача требовала, чтобы она использовала оружие или другое оборудование корабля. Разве Совет не доверял К’трану? Если бы ей разрешили довериться ему, капитан несомненно справился бы с ситуацией с «Энтерпрайзом» по другому. Аг’хелл не считала действия командира «Тертоса» ошибкой; насколько она знала, он защищал интересы Империи и желание Совета сохранить мирную конференцию.
   А затем Комор настоял, чтобы в действие был вовлечен Калджаг. Аг’хелл это решение не одобрила, и ее сомнения оказались верными, когда миссия уже дважды потерпела неудачу. Даже при том, что Калджаг уменьшал риск ее собственного раскрытия, ей пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы замести их след.
   – И все же я не верю, что мы раскрыты, – сказал Калджаг, прежде чем осушить свой кубок.
   Противный запах смеси, которую он пил, добрался до ее ноздрей и она сморщилась от отвращения. Еще раз покачав головой, она смерила посла взглядом. Если бы не она, Калджага наверняка поймали бы до того, как он подложил первую бомбу. Как бы там ни было, план потерпел неудачу из-за посла, бездумно растратившего время задержки взрыва, и не рассчитавшего простого изменнения расписания конференц-зала. Однако это так же была и ее ошибка. Она не научила его быть настороже на случай таких непредвиденных обстоятельств. Как он с готовностью признал в начале, у него не было опыта в тайных действиях и необходимости думать независимо при их совершении. Она отогнала мысли о неудаче.
   – Мы не можем позволить себе остановиться из-за этих оплошностей, – ответила Аг’хелл. – Вместо этого мы должны перенаправить свои силы к завершению нашей миссии.
   – Если мы продолжим этот безумный курс, – сказал Калджаг, поднимаясь со стула, – тогда я хочу большего участия.
   – Как вы заметили прежде, – ответила Аг’хелл, – вы не годитесь для такой работы. Теперь это станет опаснее, и нам придется предпринять дополнительные шаги, чтобы гарантировать, что от нас будет отведено подозрение.
   Посол холодно уставился на Аг’хелл.
   – Я не столь наивен, чтобы думать, что вы и ваш Совет волнуется о том обнаружат меня или нет. Поэтому я хочу принять кое-какие меры, чтобы защитить себя. Для вас, лейтенант, это возможно всего лишь еще одно задание, но мой заклад более личный. Комор втянул меня в эту ситуацию, и я собираюсь увидеть ее до конца, преуспеем мы или потерпим неудачу.
   Аг’хелл не знала причины Комора, по которой он привлек к заданию Калджага, и это ее не волновало, пока не угрожало ее собственному раскрытию. Как оперативник под глубоким прикрытием, докладывающий непосредственно Высшему Совету, она много раз получала задания, не зная их первичной или окончательно цели. В текущей миссии она смогла лишь предположить, что у Совета была причина не доверять мотивам Федерации участия в мирной конференции. Она должна была верить, что канцлер Кеш действовал в лучших интересах Империи.
   И тем не менее теперь она знала, что просто разжечь противостояние между «Тертосом» и «Энтерпрайзом» не достаточно. Нет, ее следующее действие должно быть настолько катастрофическим, чтобы вынудить немедленно закончить саммит и набросить удушающий саван сомнений на весь мирный процесс. Короче говоря, она должна была начать войну.
 

Глава 28

 
   Стивен Гарровик не хотел ничего кроме как проспать лет сто. На исходе изнурительного рабочего дня заключенным приходилось иметь дело с увеличившимся временем перевозки из лагеря к области рабочих шахт. Обнаруженная новая секция огромной подземной пещеры содержала богатые залежи дилития, и Коракс стремился воспользоваться находкой. Чтобы удержать и без того внушительный уровень производства от колебаний, теперь заключенных каждый день будили для транспортировки в шахты раньше, а возвращали поздно вечером после окончания рабочей смены. Даже при использовании системы автоматических дрезин, которая была построена именно для таких целей, перевозка заключенных из лагеря и обратно все равно занимала почти два часа.
   Гарровик подсчитал, что если ему повезет, он получит четыре приличных часа сна каждую ночь, и это без пробуждений от кошмаров Сидни, которые случались все чаще. Он не знал, что стало причиной этих снов, но мог предположить. Кулр не трогал ее последние несколько дней, возможно по приказу Коракса. И все же он был уверен, что клингон не оставит ее в покое надолго. Гарровик считал, что она и ждала и боялась своего следующего столковения со злобным начальником охраны.
   – Вы выглядите так, как я себя чувствую, – произнесла Сидни, пока они плелись рядом друг с другом.
   Гарровик видел, что более длинные рабочие дни и недостаток сна начали сказываться на бывшем шефе службы безопасности. По крайней мере их хотя бы прилично кормили, иначе проблем было бы больше.
   Когда они вышли из туннеля на тюремный внутренний двор, первое что заметил Гарровик, что солнце уже ушло с неба. Освещение обеспечивали большие фонари, закрепленные на вершине тюремной стены и расположенные на расстоянии примерно в сорок метров друг от друга по периметру лагеря. За стеной Гарровик мог видеть очертания теней деревьев. Верхушки деревьев двигались от нежного бриза, который ни он, ни кто-либо другой за стеной не мог почувстоввать из-за силового поля, окружающего тюрьму. Хотя он не мог его видеть, Гарровик все же слышал слабый гул, подтверждающий, что энергетический щит действует. Даже больше чем сама стена, вездесущий гул силового поля провоцировали у заключенных ощущение изоляции и беспомощности.
   – Интересно, какой роскошный банкет приготовили этим вечером наши хозяева, – спросила Сидни, вытирая предплечьем лоб, и развозя смесь пыли и пота.
   Шутка вышла пустой и саркастичной, без обычного в ее тоне легкомыслия. Как и всех остальных, смерть Кавагучи тяжело поразила ее, внезапно напомнив им, что их жизни здесь были хрупкими и уязвимыми каждый день, и не только перед их похитителями.
   – Как бы то ни было, я еще не голоден, – сказал он. – Я просто хочу спать.
   Сидни бросила на него сердитый взгляд.
   – И это говорит тот, кто всегда велит мне есть и сохранять свои силы. Стивен, лидерство это пример. Другие должны видеть, как ты сам справляешься с этим.
   Он знал, что она была права. Он проповедовал бесчисленное число раз, чтобы команда «Гагарина» беспокоилась о своих нуждах, и пользовалась пищей и водой при каждой возможности. Он напомнил себе, что не может позволить печали, которую чувствовал из-за смерти Кавагучи, не может делать что-то безрассудное вроде лишения своего тела необходимого питания. Не здесь и определенно не сейчас.
   – mev!
   Словно команда кадетов первогодков Академии колонны уставших заключенных прекратили свой марш после пролаянной команды «остановиться». Также как это случалось каждой ночью, их скоро направят в серое здание склада, где другие заключенные готовили и накрывали ужин длярищи заключенные готовили и накрывали ставших заключенных и, ева, – спросила Сидниочувстоввать из-за силового поля, окруж всего тюремного населения. Там, прежде чем они поедят, им дадут воможность позаботиться о различных потребностях личной гигиены, а потом запрут в камерах на всю ночь. В крошечных камерах они получали пристанище и несколько драгоценных часов сна, пока утром их не разбудят, чтобы начинать умопомрачительный обычный распорядок дня снова и снова.
   Но в этот раз обычный распорядок полетел к черту. Оглушительный гром и ослепительный свет рассек внешнюю тюремную стену около основания горы. Огонь и искры взметнулись в воздух, осветив джунгли, раскинувшиеся в нескольких дюжинах метров от внешней стороны тюремной стены.
   – Черт возьми, что это было? – крикнула Сидни, когда хаос охватил большую часть потрепанных заключенных.
   Взревел сигнал тревоги, и охранники закричали и знаками стали приказывать заключенным вернуться в пещеру, когда другой взрыв встряхнул лагерь на сей раз на противоположной стороне тюрьмы.
   Лагерь превратился в полный бедлам. Охранники приказывали заключенным очистить открытое пространство внутреннего двора, но эффект был небольшой. Хриплый сигнал тревоги только вносил вклад в беспорядок, заглушая выкрикиваемые приказы охранников и паничесие крики обитателей.
   Гарровик краем глаза поймал движение и резко повернул голову, чтобы увидеть предательскую сигнатуру плазменного следа маленького корабля, проносящегося чуть выше линии деревьев. Судя по эмиссии, он не думал что это могло быть что-то больше маленького персонального транспортника.
    Нас атакуют?Как раз когда эта смехотворная мысль овладела его сознанием, еще один взрыв качнул землю под Гарровиком. Все окружающее тюремную стену силовое поле вспыхнуло и зарябило, словно защитный покров сам был атакован.
   – Кто-то пробил щит! – выкрикнула Сидни, схватив его за руку и направив его внимание туда, где за массивными воротами, обеспечивающими единственный вход в тюрьму, образовался промежуток в силовом поле.
   Гарровик знал, что щит, окружающий лагерь, создавался рядом силовых генераторов, установленных внутри массивных металлических колонн, формирующих кольцо вокруг тюрьмы. Атакующему шаттлу удалось вывести из строя один из генераторов: подвиг невозможный изнутри тюрьмы. Все-таки энергетический щит предназначался для того, чтобы удерживать людей внутри. Еще один оглушающий рокот прокатился по внутреннему двору, и Гарровик увидел, что металлические ворота распались в адской буре энергии дисраптора.
   – Стивен!
   Сидни потащила Гарровика бегом к относительной безопасности ближайших зданий с тюремными камерами. Все заключенные вокруг них бросились под прикрытие, рванув к тюремным корпусам, складам, или к чему угодно, что могло обеспечить укрытие.
   Пока они бежали, нарастающий звук двигателей привлек внимание Гарровика. Он посмотрел через плечо на то, что осталось от гигантских ворот, и в тот же момент увидел, как маленькое судно пронеслось через вход во внутренний двор. Конструкция корабля была легко узнаваема.
   – Поверить не могу! – выдохнул он, когда они с Сидни вбежали под защищенный проход первого уровня тюремного корпуса. – Нас атакуют клингоны.
   Маленький челнок двигался невероятно быстро несмотря на тесные границы внутреннего тюремного двора и зонтик по большей части все еще функционирующего силового поля. Гарровик не мог не восхититься навыками и чрезвычайной смелостью пилота корабля.
   Также внезапно как и появился, кораблик начал атаковать внутреннее пространство лагеря; оружие, сверкающее энергией дисраптора, атаковало сторожевые башни и здание главного управления тюрьмы. Эффект был поразительный: охранники клингоны прекратили свои попытки поддержать контроль и вместо этого бросились под прикрытие.
   Гарровик удивился, почувствовав как знакомое покалывающее ощущение, которое он не ощущал уже много лет, начало окутывать его тело. Возникший гул энергии преодолел звуки столпотворения вокруг него, нарастая многократно, пока он почти ничего не смог слышать вокруг. Луч транспортера!
   – Освободить платформу!
   Команда, пролаянная на стандарте Федерации, пришла еще до того, как Гарровик закончил материализацию. Быстрый взгляд по сторонам показал, что вдобавок к нему и Сидни третью тесную платформу транспортера занимал Синак. Гарровик обернулся на источник короткого приказа, и увидел человека, работающего за консолью транспортера. И не просто какого-то человека.
   – Черт возьми, что…? – начала Сидни.
   Гарровик моргнул, все еще не веря своим глазам. Сколько лет прошло с тех пор, как пересекались их дорожки? Десять? Пятнадцать?
   – Капитан Кирк? – спросил он голосом, надломленным от неверия. – Как…?
   Ну конечно же Гарровик знал, что если кто-то и мог осуществить невозможное, то это был именно капитан Кирк. Все-таки он сделал на этом карьеру.
   – Очаровательно, – добавил Синак.
   – Шевелитесь! – снова скомандовал Кирк, а потом посмотрел на Гарровика. – Сколько еще там из вашей команды?
   Когда Гарровик и остальные освободил платформу транспортера, челнок накренился на правый борт, и все в помещении услышали, как протестующее застонали пластины корпуса.
   – Кто-то не хочет чтобы мы уходили, – сказала Сидни, держась за опорную колонку, когда челнок накренился при другом ударе.
   Кирк за пультом транспортера произнес:
   – Сулу сможет с этим справиться. – Он снова посмотрел на Гарровика. – Сколько там еще?
   – Двое, – ответил Гарровик, а затем по просьбе Кирка назвал имена.
   Он наблюдал, как пальцы капитана двигаются по пульту компьютера, который, как увидел Гарровик, был сконфигурирован так, чтобы показывать информацию скорее на стандарте Федерации, чем на клингонском.
   – Я завязал управление транспортера на корабельный компьютер, – пояснил Кирк, вводя команды. – Мы загрузили в базу данных медицинскую и биологическую информацию о команде «Гагарина», и сенсоры сканируют тюрьму в поисках любого сходства. Это занимает время, но мы можем ускорить дело, если компьютер знает кого именно нужно искать.
   Судно снова вздрогнуло при очередной атаке, сопровождающейся треском динамиков интеркома над головой.
   – Капитан! Они активируют оружейные установки. Мы не сможем справиться со всеми ними прежде, чем одна из них нанесет нам серьезный ущерб.
   Занимаясь консолью Кирк ответил:
   – Почти, Сулу. Будьте готовы вывести нас отсюда по моей команде.
   Поняв, что атакующий корабль не планирует приземляться, Коракс вышел из здания штаба во внутренний двор с дисраптором в руке. Рядом с ним шли Кулр и Могла, оба с дисрапторными винтовками, снабженными оптическими прицелами. Могла, все еще восстанавливающийся от своего ранения в шахте, оберегал свою левую руку, держа оружие на сгибе правой.
   – Восстановите щит! – кричал Коракс в коммуникатор, который он держал в другой руке. – Быстрее, пока они не сбежали!
   Кто решился напасть на них здесь, на эту всеми забытую дыру на краю Империи? Дилитий вполне мог представлять заманчивую цель, но судно было слишком мало, чтобы сбежать с любым ощутимым количеством минерала. Что бы они там ни хотели увезти, этого было недостаточно, чтобы оправдать риск такой дерзкой акции.
   – Коммандер, смотрите!
   Кулр указал на внутренний двор, где луч транспортера окутал одного из заключенных. И хотя фигура была покрыта пылью и грязью из шахт, Коракс узнал оранжевокожего эфрозианина. В тюрьме в настоящее время содержался только один эфрозианин. И похоже, что ответ был в этом.
   – Они прибыли за пленниками из Звездного флота! – прорычал он, возвращая внимание на челнок, все еще парящий над землей, который вздрагивая и раскачиваясь, продолжал стрелять по всем возможным целям.
   Нос судна повернулся к зданию, в котором размещался личный челнок Коракса, а также небольшая тюремная флотилия наземных транспортников. Дисрапторы вспыхнули снова, и пара энергетических лучей проникла сквозь стену ангара, с легкостью пройдя сквозь толщу термобетона.
   Земля качнулась от еще одного взрыва, и огонь вырвался из окон и двери ангара. Осколки стекла, куски металла и термобетона разлетелись во всех направлениях. Даже с того места где он стоял, Коракс понял, что взрыв уничтожил его шаттл.
   Челнок во внутреннем дворе продолжал атаковать даже когда пошли в ход оружейные батареи. Кто бы ни управлял оружием челнока, Коракс вынужден был признать, что это был отменный стрелок. Они передвигались с хирургической точностью, словно ни земля, ни тюремная стена не могли представлять угрозу. Но охранники Коракса начали наводить на кораблик дисрапторные орудия. Пилот корабля не может быть настолько удачлив, решил он. Это было лишь вопросом времени.
   Нос челнока качнулся в их направлении со все еще стреляющим дисраптором. Он был на расстоянии всего сорока метров и летел лишь в десяти метрах над землей, так что Коракс смог заглянуть через прозрачное плексистайловое лобовое стекло. В кабине сидели клингон и тот, кто выглядел как человек. Он умудрился лишь на миг заметить проблеск увеличенного изображения через видоискатель прицела, прежде чем шаттл удалился. Но этого было достаточно.
   – Дайте мне ваше оружие, – рявкнул Коракс, выхватывая дисрапторную винтовку из рук Могла, и поднимая оружие к собственном плечу. Глянув через прицел, он посмотрел на кабину корабля.
   – Нет!
    Этого не может быть!Коракс в шоке отпрянул от прицела. Клингон за управлением корабля выглядел как Колот. Мог ли его прежний командующий на самом деле оказаться здесь и сейчас? Больше чем у кого-либо еще, у Колота была причина отослать Коракса на эту бесполезную болотистую планету. И теперь он был здесь, похищал пленников из Звездного флота? Работал на Федерацию? Отрекся ли он от Империи, которой долго изображал верность, или же просто сошел с ума? Дотянувшись до своего коммуникатора, Коракс закричал в устройство:
   – Наведите все орудия на этот корабль. Цельтесь только в двигатели. Я хочу захватить его, а не уничтожить!
   Могла увидел, как луч транспортера захватил еще одного заключенного, и задался вопросом, сколько еще людей они забрали таким образом. Потом ему показалось, что он узнал фигуру этого человека. Было ли такое возможно?
   Оба – и Коракс, и Кулр – не смотрели на него, и Могла позволил маленькой улыбке коснуться его губ. Кто-то из Федерации предпринял спасательную операцию, чтобы в конце концов вернуть своих товарищей? В охваченном хаосом от нападения внутреннем дворе не было никакого способа удостовериться, каких именно заключенных забирали, но как уже заметил Коракс, эфрозианин, член команды «Гагарина», только что растворился в луче транспортера.
   Это и в самом деле имело смысл. В конце концов кажется Гарровику и его людям была отдана дань справедливости. Возможно их спасение подведет черту под презренной историей захвата их корабля и обращения, перенесенного его командой. Совет не сможет отрицать то, что случилось, и это станет первым шагом к восстановлению и чести, и веры в Клингонскую Империю.
   – Сулу! – Взревел голос Кирка по интеркому в крошечной кабинке шаттла. – Я забрал всех. Уводите нас отсюда!
   – Есть, – сказал Сулу больше самому себе чем кому либо еще.
   Его руки манипулировали управлением корабля, словно рулевой «Энтерпрайза» всю свою жизнь пилотировал клингонские корабли. Со своего места Колот восхищался полетом человека. Как и с бат’летом, Сулу показал странную способность приобретать новые навыки за поразительно короткий период времени. Его природные способности к полету позволили ему пилотировать шаттл, в то время как сам Колот сконцентрировался на корабельном оружии.
   – Сенсоры все еще показывают пролом в силовом поле, – сообщил он. – Но долго это не продлится.
   Проникновение через электронный барьер было достаточно легким делом с выведенными из строя энергетическими генераторами секции энергетических щитов, закрывающих вход в лагерь. И тем не менее он знал, что вскоре активируются аварийные системы. Фактически он был удивлен, что этого еще не случилось. Колот предположил, что такие системы приводились в действие вручную, а не управлялись компьютером. В конце концов как часто могли понадобиться такие чрезвычайные меры здесь, в центре ничего? Челнок снова покачнулся, и на этот раз в кабине прозвучал сигнал тревоги.
   – Импульсный генератор отключился, – откликнулся Колот, уставившись на дисплей статуса.
   Хотя Кирк опускал и поднимал щиты синхронно с использованием транспортера, защитные поля принимали на себя всю тяжесть жаркой расправы от нескольких огневых точек в момент активации, и их уровни энергии уменьшались на миг спасательной акции. Теперь они ослабели, что по сути было то же самое, как если бы корабль сам испытал повреждения.
   Колоту не пришлось добавлять, что без импульсного генератора у челнока не хватит мощности, чтобы преодолеть напряжение гравитации планеты. Они не смогут достигнуть орбиты, и следовательно точки рандеву с ?Гал’тагом?.
   Бросив беглый взгляд, он увидел, что Сулу, казалось, беспокоился только о том, чтобы вывести челнок из-под огня, пока он все еще был одним куском. Еще один хлопок по рулевому управлению, и от его прикосновения кораблик накренился и направился к пролому в энергетическом щите. Еще один удар, сопровождаемый сигналом тревоги, встряхнул судно, когда предупреждающие индикаторы по всей консоли вспыхнули, требуя их внимания.
   – Я потерял стабилизаторы, – выкрикнул Сулу перекрывая сигнал тревоги. – Руль не реагирует.
   Колот колотил по управлению собственной консоли, пытаясь перенаправить мощность от несущественных систем. Хотя это было безнадежно. Последняя атака повредила корабль за пределами способности Сулу скомпенсировать их.
   – Я не смогу набрать большую высоту, – сказал Сулу, сражаясь со все более вялым управлением.
   Он сумел проскочить тюремную стену и выйти за границы энергетического щита, но теперь пришлось сражаться, чтобы помешать челноку столкнуться с высокими деревьями окружающих джунглей, вершины которых царапал корабль.