Вард Дэйтон. Во имя чести

   – С тех пор как его доставили на борт, доктор, его температура поднялась на два градуса. Пульс нитевидный.
   С растущим замешательством Маккой изучил данные, указывающие на показатели жизнедеятельности капитана. Кирк никогда не проявлял такой сильной аллергической реакции на что-либо, включая и ретинакс-5, препарат, которым лечили возрастные проблемы со зрением, и к которому Кирк был особо чувствителен. В душе Маккой понимал, что здесь дело в чем-то еще.
   – Мы начнем лечить его от пищевого отравления, – сказал он своим сотрудникам. – Подготовьте двадцать кубиков…
   Остальная часть его приказа была заглушена, когда двери, ведущие в коридор за пределы лазарета, открылись, пропуская Спока и Колота. Лария увидела клингона первой, и ее глаза расширились от недоверия.
   – Доктор…
   Это было все что она смогла сказать, прежде чем ее подвел голос, поэтому она просто указала. Лишь на миг уставившись на вновь прибывших, Маккой вернул свое внимание Кирку.
   – У меня нет времени, чтобы проводить экскурсию, – огрызнулся он.
   Колот шагнул вперед, пока не оказался рядом с доктором. Он поднял руку, в которой сжимал маленький пузырек с темно-красной жидкостью.
   – Дайте это Кирку, – сказал он.
   – Черт возьми, и что это такое?
   Клингон выглядел почти довольным собой.
   – Антидот к яду, который я ему дал.
   – Доктор, все в порядке, – сказал Спок. – Капитан Колот объяснил мне ситуацию.
   – Хорошо, но прежде чем я введу ему некоторое количество этого чертового варева клингонской ведьмы, – рявкнул Маккой, – кое-кому лучше объясниться.
   Колот гневно зарычал.
   – Нет времени обсуждать это сейчас. Введите препарат, или Кирк умрет.
   Маккой повернулся к Споку, который просто кивнул. Это было безумие! Колот отравил Кирка только для того, чтобы теперь стоять здесь и спорить о лекарстве, которое могло спасти ему жизнь?
   – Я вижу вопрос в ваших глазах, доктор, – сказал Колот. – Будьте уверены, если бы я хотел убить Кирка, я не стал бы пользоваться таким трусливым средством. Истинный воин убивает своих врагов лицом к лицу. Этого требует честь. А теперь дайте ему противоядие.
   Маккой обдумал его слова, а потом с отвращением покачал головой.
   – Давайте, – сказал он, выхватывая пузырек из громадной руки клингона.
   Зарядив препарат в гипоспрей, он прижал его к шее Кирка. Эффект препарата был удивительным. Почти тотчас же Маккой заметил, что сердцебиение капитана снизилось, также как и температура.
   – Черт возьми, что в этой дряни? – спросил доктор, потянувшись к другому гипоспрею, содержащему обычный витаминный комплекс, чтобы возместить потерю жидкости, от которой страдал Кирк, когда у него так быстро поднялась температура. Колот не ответил. Его внимание было сосредоточено на глазах Кирка, которые, затрепетав, открылись. Капитан резко перекатился на бок и закашлялся.
   – Полегче, Джим, – предостерег его Маккой. – Ты доставил нам там несколько неприятных минут. Как себя чувствуешь?
   Проведя рукой по лицу, Кирк сумел прохрипеть в ответ.
   – Горло пересохло, а в голове такое ощущение, словно кто-то взорвал в моем черепе фотонную гранату.
   Маккой дал Ларии знак ввести обезболивающее и принести немного воды. Вернувшись к диагностическому столу, он направил на Колота уничтожающий вна колота ной боли и принести немного воды.пе фотонную гранату.адал Кирк когда аи Колота.стущим замешательством Маккой изучал данные, авили на борт, доктор. згляд.
   – За это вам нужно благодарить вашего друга.
   Увидев замешательство в глазах Кирка, Колот произнес:
   – Извините меня за столь радикальный метод, капитан, но это было необходимо. Я должен был найти способ встретиться с вами, и это был один из немногих вариантов, которым можно было бы избежать подозрений.
   – Вы могли бы назначить встречу через его старшину, – саркастичеси предложил Маккой.
   Проигнорировав комментарий доктора, Колот начал ходить по комнате.
   – Из-за деликатного характера мирной конференции, я уверен что нахожусь под наблюдением. Встреча с Кирком при обстоятельствах, напоминающих нормальные, могла привлечь внимание, которое мы не можем себе позволить.
   Потянувшись к своему поясу, Колот вынул что-то, напоминающее информационный картридж.
   – Что это? – спросил он.
   Колот протянул картридж Споку, который взял его, и одна его бровь взмыла вверх.
   – Картриджи этого типа не очень широко использовались в Звездном флоте на протяжении нескольких лет, капитан, – сказал вулканец. – В частности этот тип использовали в аварийных регистраторах кораблей. – Направив пристальный взгляд на Колота, о произнес. – Могу я спросить, где вы его взяли?
   – Получите доступ к данным, сохранившимся в картридже, мистер Спок, – сказал Колот. – Думаю вы обнаружите то, что говорит само за себя.
   Посмотрев на Кирка, который качаясь поднялся, Спок развернулся на пятках и двинулся к рабочему столу и компьютерному терминалу на нем. Кирк уже поднялся до сидячего положения, и попытался слезть с диагностического стола, когда Маккой потянулся, чтобы помешать ему.
   – И куда вы надумали идти?
   – Я хочу видеть что там такое.
   Маккой начал было возражать, но увидел взгляд Кирка, который знал слишком хорошо. Покорно вздохнув, доктор взял его за руку.
   – Если вы свалитесь и умрете, – сказал он, – мне не жалуйтесь.
   Когда они присоединились к Колоту и Споку, экран терминала ожил, и люди, собравшиеся вокруг стола, увидели разборчивый компьютерный текст.
   – Спок? Что мы имеем?
   – Это извлечение из корабельного журнала звездолета, – сказал Спок. Введя несколько команд с небольшого пульта, он добавил. – Согласно регистрационному отпечатку, это журнал USS «Гагарина».
 

Глава 9

 
   – «Гагарин» попал в засаду клингонов в пространстве Федерации восемь лет назад, – сказал Кирк. – Он был уничтожен, вместе со всем экипажем. – Посмотрев вниз на Спока он спросил. – Вы можете проверить подлинность картриджа?
   – Я уже это сделал, капитан. Я провел проверку через наши собственные банки данных, и восстановил алгоритм информационного шифрования, используемый на «Гагарине», которым кодировали его аварийный рекордер. Он совпадает. Наш компьютер уверяет, что есть незначительная вероятность, что это подделка.
   Кирк вспомнил отчеты, которые он читал о «Гагарине», соединил их с фрагментами сигнала бедствия, полученного другими кораблями. Его охватило мимолетное головокружение, и он непроизвольно потянулся к спинке кресла Спока, чтобы поддержать себя. Вытерев свободной рукой лицо, он заметил обеспокоенный взгляд Маккоя.
   – Все в порядке, Боунз, – сказал он слегка улыбаясь. – Просто небольшая слабость.
   Маккой с явным раздражением на лице бросил взгляд на Колота.
   – Как только мы здесь закончим, я задержу вас еще на некоторое время, просто чтобы удостовериться, что это клингонское пойло полностью вышло из вашего организма.
   Колот не принял на свой счет эту колкость, также как и Кирк, и вместо этого вернул его внимание к текущему вопросу.
   – Хотя мы знаем из сигнала бедствия, что корабль был атакован клингонами, Империя так и не призналась в нападении. Они выдвинули предположение, что это было делом рук отступников, действующих без санкции правительства.
   Озлобленность в голосе Кирка увеличивалась с каждым словом, и дискомфорт, который он испытывал до этого момента, почти забылся, когда на передний план выступили новые чувства. Колот кивнул в ответ на слова Кирка.
   – Верно. Высший Совет никогда не уполномачивал ни одного нападения на судно Федерации. Однако это не помешало некоторым амбициозным членам Совета взять этот вопрос в свои руки ради собственной личной выгоды. – Он жестом указал на информационный картридж. – Это было частью аварийного рекордера, найденного кораблем, который атаковал «Гагарина».
   – Что и объясняет, почему корабельный буй так и не нашли среди обломков, позже обнаруженных другими кораблями, посланными для расследования, – сказал Спок.
   – А без доказательств, – ответил Колот, – Империя могла заявить, что не знала об инциденте, также как она стала бы отрицать то, что случилось позже.
   Наклонившись вперед, Маккой спросил:
   – А что же случилось позже?
   Колот колебался, словно обдумывая варианты того, что он может сказать, затем кивнул ни к кому в частности не обращаясь, а словно придя к соглашению с самим собой.
   – После нападения остались выжившие, и их взяли в плен.
   Это утверждение, простое и прямолинейное, врезалось в Кирка с силой физического удара.
   – Выжившие? После стольких лет? Как? Сколько? Какие у вас доказательства?
   В качестве ответа Колот извлек из пояса еще один информационный картридж, правда уже не звезднофлотовский.
   – Капитан Спок, уверен вы сможете получить к нему доступ. Его перевели на стандартный формат, используемый в Федерации.
   Спок вставил картридж в считывающее устройство. Когда на видовом экране терминала сменилось изображение, в этот раз группа офицеров увидела не страницы с текстом. Вместо них появилась визуальная запись.
   – Это изображение было получено восемь лет назад с клингонской тюремной станции, – сказал Колот. – Это астероид, расположенный около границы с нашей стороны Нейтральной зоны, место содержания заключенных, прежде чем их рассылают в другие тюрьмы. Обычно там нельзя найти людей, или личностей, принадлежащих к расам, в которых можно было бы легко опознать представителей Федерации. Но следите внимательнее.
   На экране показались заключенные, работающие над расчисткой тропинок в низком кустарнике и подлеске того, что выглядело как лес или джунгли. Кирк узнал тяжелые инструменты очень похожие на те, которыми он пользовался мальчиком на ферме своих родителей. Заключенные принадлежали ко множеству рас, некоторые из которых Кирк даже не знал.
   Потом в поле зрения попал один из заключенных, и Кирк узнал в нем вулканца. Он казался моложе Спока, и было очевидно, что после его пленения с ним обращались не слишком хорошо. Он был измучен, сутулился, и заметно хромал. Его левая рука была перевязана и закреплена в грубой петле; темно-зеленая кровь покрывала большую часть поврежденной руки вулканца.
   – О мой бог, – выдохнул Маккой.
   Кирк встал и повернулся лицом к Колоту.
   – Кто-нибудь из них еще жив? Где они?
   Колот покачал головой.
   – Все они вскоре были перемещены с той станции, капитан. Но мне известно, что многие пережили атаку на «Гагарин», хотя большинство из них к настоящему времени почти наверняка мертвы.
   – Мертвы? – сказал Маккой. – И что же с ними случилось?
   – Могу предположить, что их судьба похожа на судьбы многих за его левый бок.
   . мальчиком на ферме своих родителей.ключенных Империи, доенных Империиктор, – сказал Спок. – Вероятно выживший командный состав корабля был допрошен ради полезных знаний, которыми они могли обладать, в то время как остальные по всей вероятности были похоронены в одном или нескольких клингонских гулагов. Такие тюрьмы известны по всему квадранту своими тяжелыми, суровыми условиями, так что логично предположить, что многие из команды «Гагарина» так или иначе пали жертвами этого злосчастного существования.
   Кирк по языку тела доктора и выражению его лица мог сказать, что Маккой начал заводиться.
   – Спок, мы говорим о мужчинах и женщинах, которые были схвачены и убиты в сотнях световых лет от дома, чьи семьи так и не узнали правды о том, что с ними случилось. Не могли бы вы выразить хоть немного сострадания?
   Отвернувшись от стола и дискуссии, перерастающей в спор между двумя его друзьями, Кирк начал медленно прохаживаться вдоль лазарета, переваривая полученную информацию. Мысль о том, что такая жестокая судьба постигла кого угодно, особенно коллег по Звездному флоту, терзала его.
   Когда сообщили об исчезновении «Гагарина», он отправился на Землю, чтобы встретиться с матерью Стивена Гарровика, первого офицера «Гагарина» и бывшего члена команды «Энтерпрайза». Он помнил опустошенность, которая одолела Энн, когда она узнала, что ее сын погиб также как и ее муж несколько лет назад, служа Звездному флоту.
   Кирк понимал ее боль. Когда он проходил мимо больничных кроватей, к счастью в настоящее время не занятых, в его сознании всплыли воспоминания о другом лазарете, который десятилетия назад был заполнен телами пострадавших и погибших.
   Это было на борту USS «Фаррагута» во время его первого назначения в дальний космос, и муж Энн Гарровик был командующим офицером Кирка. Столкновение с газообразным существом около далекой планеты, называемой Тихо IV, закончилось серьезным повреждением корабля и гибелью почти половины экипажа, включая и капитана Гарровика. Кирк, которого почти сокрушила горечь от гибели его капитана, обвинял себя в том, что не смог остановить нападение существа, когда у него была такая возможность.
   Он нес эту вину много лет, пока второй случай столкновения с существом не дал ему возможность искупления. Была ли то судьба, или простое совпадение, что сын Гарровика, Стивен, оказался тогда на борту «Энтерпрайза»? Юный Гарровик помог Кирку уничтожить существо, продемонстрировав те же черты характера, которыми Кирк восхищался в отце парня. Кирк не стал брать молодого Гарровика под свое покровительство, но их связь, ставшая почти как у отца с сыном, продолжилась даже после того, как карьерная дорожка Гарровика увела его с «Энтерпрайза» в другие назначения.
   Проходя мимо кроватей лазарета, Кирк задавался вопросом, сколько человек с «Гагарина» пострадало в тот день в момент его разрушения. Погиб ли Гарровик, или же он оказался одним из выживших, гниющих где-то в клингонской тюрьме? Эта мысль очень злила Кирка. Повернувшись к Колоту, он даже не попытался скрыть презрение в своем голосе.
   – Допускаю, что эта запись тоже подлинная, но я думал что клингоны в бою не берут пленников, – бросил он с вызовом.
   Шагнув от рабочей станции, Колот кивнул.
   – В бою да. Однако некоторые клингоны, как известно, берут пленников, если это им необходимо. – Прищурив глаза, он добавил. – Я не из таких людей. Что же касается записи, уверен, что капитан Спок сможет подтвердить ее подлинность.
   – Итак, почему «Гагарин»? – спросил Кирк.
   – В Совете есть те, кто считает, что война с Федерацией неизбежна, и что могут понадобиться кое-какие рычаги давления. Об инциденте с «Гагариным», и о том что есть выжившие, знают всего несколько членов Совета. И это те клингоны, которые занимали места в Совете, когда произошло нападение. Все новые члены Совета кроме одного ничего об этом не знают.
   – Тайны среди членов Высшего Совета? – спросил Маккой. – И какая от этого польза?
   Колот проигнорировал вопрос.
   – Те кто хранят секрет, считают, что при новом раунде переговоров будет лучше просто избавиться от выживших, и сделать вид, что их никогда не существовало. – Верхняя губа клингона брезгливо изогнулась. – Было достаточно бесчестно нападать на «Гагарин» без причины, но команде по крайней мере нужно было позволить хотя бы умереть в бою, как воинам. Вместо этого их сохранили как разменную монету для горстки омерзительных навозных мух, которые смеют называть себя клингонами.
   Поднявшись со своего места за компьютерным терминалом, Спок сжал руки за спиной.
   – Очевидно есть те, кто не разделяет ваши взгляды, капитан.
   – Во всяком случае я не одинок, – возразил Колот, указывая на рабочую станцию. – Этот информационный картридж был обнаружен Горконом, недавно избранным членом Высшего Совета. Он нашел его случайно, по ходу другого расследования. Все это дело внушило ему отвращение, как любому истинному клингону, и он хочет его разрешить. Однако он опасается, что если он попытается привлечь к этому делу внимание остального Совета, те кто ответственен за эту пародию на честь, проследит за тем, чтобы выжившие были убиты.
   – Поэтому он хочет, чтобы выход из положения нашли вы, – сказал Кирк, собрав вместе все кусочки загадки. – Он хочет, чтобы вы организовали тайную операцию возвращения пленников, и что потом?
   – Не совсем, – ответил Колот. – Он поручил мне передать эту информацию офицеру Звездного флота, которому можно было бы доверить заняться этим вопросом с необходимой деликатностью. И я уверен, что этот человек вы, Кирк.
   Явная дерзость этого заявления чуть не заставила Кирка рассмеяться.
   – Предполагается, что я должен проникнуть в клингонское пространство, организовать нападение на клингонскую тюрьму, местоположения которой мне неизвестно, похитить столько выживших сколько их там может быть, а потом?
   Он недоверчиво покачал головой.
   – Вернуть их Федерации, – просто сказал Колот. – По официальной истории они будут обнаружены на отдаленном астероиде в клингонском пространстве, где они якобы сумели приземлиться в спасательных капсулах своего корабля. Это единственный способ вернуть их домой не вызвав панику в Высшем Совете или не подвергнув опасности нынешние переговоры между нашими правительствами, капитан.
   Кирк повернулся к Споку, который кивнул.
   – В том что он предлагает есть логика, капитан. Если то что он говорит правда, и если мирные переговоры,[] идущие в наоры правда, и если л.ерегооров меджду нашими правительствами, капитан.остранстве, где сумели призеслиться ??[]стоящее время, будут успешны, те члены Высшего Совета, для которых эта ситуация наиболее опасна, без сомнения убьют пленников, чтобы сохранить свое положение.
   При этих словах Маккой шагнул вперед.
   – Тогда мы не можем привлекать к этому делу и Совет Федерации, Джим. Это тоже подвергнет пленников опасности.
   Кирк знал, что его друзья были правы, в очередной раз доказывая, почему он доверял их советам так часто и с такой готовностью. Единственным выходом, который не подвергал пленников опасности, если конечно они еще были живы, была тайная операция. Но он не мог отправить «Энтерпрайз» в клингонское пространство, и при этом не мог воспользоваться ни одним из шатлов. Даже если бы он получил разрешение воспользоваться маленьким кораблем Звездного флота дальнего радиуса действия, поблизости все равно не было ниодного.
   Отвернувшись от остальных, он еще раз поприветствовал холодное, стерильное окружение лазарета. Оглядевшись, он напомнил себе, как сильно он ненавидел эту часть своего корабля. Несмотря на бесспорные таланты его друга Леонарда Маккоя, который спас столько жизней в комнатах подобной этой, что не мог и вспомнить, для Кирка лазарет был ничем иным как местом страдания и смерти. Оно означало неудачу, нечто, что лично он презирал и против чего броролся каждой клеточкой своего существа.
   Провал. Обстоятельства были такими, что именно это могло ждать его, и он должен был решать соглашаться на эту миссию или нет. Однако он прекрасно понимал, что этого недостаточно, чтобы удержать его от попытки.
   – Если мы собираемся сделать это, – сказал он, – тогда мы должны будем действовать быстро. Колот, если то что вы говорите правда, то единственный способ которым можно проделать это за короткое время – действовать вместе тайком от всех. Мне нужен доступ на клингонский корабль.
   Колот неприятно усмехнулся.
   – Я так и думал, что вы это скажете, Кирк, – ответил он. – Мой корабль готов вам помочь. Конечно если вас обнаружат на борту клингонского корабля в нашем пространстве, нас всех казнят как шпионов.
   Кирк кивнул, но казнь за шпионаж была меньшим из его беспокойств. Потенциальные последствия для мирного процесса, идущего в настоящее время полным ходом, также как и будущая стабильность всего сектора галактики – все это вполне могло лечь на его плечи.
    Не только на мои, напомнил он себе, размышляя о бедных душах, которые стали заложниками в великой игре, разыгрываемой двумя межзвездными супердержавами. Выжил ли кто-либо с «Гагарина»? Кирк был уверен, что с обеих сторон найдутся люди, которые сочтут пожертвование несколькими забытыми пленниками на некоей болотистой планете, стоящей расплатой за поддержание стабильности между Федерацией и Империей. Но для Кирка такая цена была слишком высока.
 

Глава 10

 
   – Чтож, парень, должен сказать что адмирал, отвечающий за эту звездную базу, мне по душе. Только человек с изысканным вкусом мог посчитать нужным обеспечить этот бар запасами такого великолепного шотландского виски.
   Монтгомери Скотт поднял стакан в своей руке, оценивая его содержимое. С удовлетворенной улыбкой на лице, инженер поднес стакан к губам и отпил. Стоящий рядом с ним возле бара Павел Чехов покачал головой, и улыбнулся. Все-таки он давно был знаком со склонностью Скотти оценивать качество питейных заведений всего квадранта по виски, который там подавали. И он оказывался прав гораздо чаще, чем не прав, и именно поэтому Чехов держался рядом с ним, когда они посещали новый бар, паб или таверну.
   Обед продвигался без инцидентов, и офицеры «Энтерпрайза» теперь оказались среди смешанной толпы из делегатов Федерации и клингонов, личного состава Звездного флота, и клингонских военных офицеров. Казалось пища произвела на людей расслабляющий эффект, поскольку Чехов заметил, что обе стороны стали общаться друг с другом больше, чем прежде. Скотти увидел отстраненное выражение лица своего друга.
   – В чем дело?
   Шеф службы безопасности тряхнул головой.
   – Я просто подумал, как хорошо было бы, если бы это было нормальное сборище, а не особый случай. Мы друзья клингонов. Полагаете это действительно возможно?
   – Да, парень, возможно что угодно, – ответил Скотти. – Мир с клингонами не самая странная вещь, с которой мы теперь столкнулись, не так ли? Думаю вскоре вы это поймете. Разве вы не обращали внимание все эти годы?
   Чехов не смог подавить усмешку, когда инженер повернулся к бару за новой порцией. За своей спиной русский услышал оживленные голоса.
   – Я слышал, что могущественный капитан Кирк пал в жестоком сражении с тарелкой гагха. Такой великий воин перед таким жалким врагом. Неудивительно, что люди хотят мира. Они знают, что у них нет никакого шанса перед настоящим противником!
   Чехов обернулся на источник голоса и обнаружил, что говорили не с ним. Вместо этого он увидел группу из четырех клингонов, одетых в тяжеловесные кожаные солдатские униформы, которые стояли кружком. Замечание, сделанное одним из них, правда Чехов не понял кем именно, было вознаграждено энергичным хохотом всей компании.
   – Интересно, как его живот справится с моим ботинком, – тихо сказал он, хотя Скотти его услышал.
   – Ну, это говорит всего лишь выпивка, – сказал Скотти. Насупив брови он добавил. – Вы же не станете принимать это представление на свой счет? Кажется я вспоминаю другой случай, когда вам не понравилось то, что сказал про капитана один клингон в баре.
   Вспомнив ссору в баре, которая произошла много лет назад на станции К-7 между членами команды «Энтерпрайза» и клингонского корабля, Чехов рассмеялся над словами Скотти.
   – Тогда вы тоже не хотели драться, по крайней мере пока они не начали оскорблять «Энтерпрайз».
   – Тогда это было дело принципа, парень, – ответил инженер. – Это все равно что мать, заботящаяся о своем ребенке. Как бы то ни было, я был бы благодарен, если бы вы сохранили вежливость. Мои дни шумных ссор в барах остались позади.
   Чехов кивнул. Он тоже уже не был тем легковозбудимым энсином, каким был двадцать лет назад. Кроме того, он не хотел узнать, что именно скажет капитан Кирк двоим членам своей команды, вытащенным охраной звездной базы из драки на важном государственном обеде. Особенно если мы не победим, напомнил себе Чехов.
   – Что ты там пьешь, человек?
   Скотти и Чехов обернулись на новый голос, и посмотрели вверх в лицо клингонского офицера. Большая кружка заполняла его огромную руку, затянутую в кожаную перчатку. Глаза клингона казались немного остекленевшими: верный признак того, что он насладился обильным обедом. Инженер «Энтерпрайза» гордо поднял свой стакан.
   – Это шотландский виски. Знаете, вы бы его оценили. Это напиток, достойный воина.
   – О, пожалуйста, – сказал Чехов достаточно громко, чтобы слышал Скотти. – Только не начинайте.
   Клингон шагнул вперед, взял стакан из руки Скотти, поднес его к губам, и осушил его содержимое одним глотком. На мгновение поджав губы, клингон кивнул и благодарно улыбнулся.
   – Не так уж плохо, – сказал он.
   Потом он предложил инженеру свою собственную кружку.
   – Что это? – осторожно спросил Скотти.
   – Кровавое вино, – ответил клингон. – Истинный напиток воинов.
   Поняв сложившееся обязательство, Скотти потянулся, чтобы взять у клингона кружку. Она оказалась тяжелее чем выглядела, и шотландцу пришлось воспользоваться второй рукой, чтобы удержать ее. Взяв под контроль негабаритный питейный сосуд, Скотти поднес его к лицу, и понюхал содержащуюся вный питейный сосуд, Скотти поднес его к лицу, и своей командыитана.
   услышал.
   нем темно-красную жидкость. Наконец он попробовал напиток. И тотчас же кашлянул. Раз, другой, третий. Его лицо покраснело, когда он всосал в себя воздух, силясь восстановить самообладание. Чехов наклонился ближе.
   – Скотти, вы в порядке?