Варшавский Илья Иосифович. Под ногами Земля (Сборник фантастики)

   - Да, именно так. Ведь расположенный в ущелье ствол затопленной шахты представлял собой исполинскую органную трубу, настроенную на низкую частоту, недоступную человеческому слуху. В литературе описано много случаев, когда люди, подвергавшиеся воздействию мощного инфразвука, испытывали необъяснимый страх и даже доходили до полного психического расстройства.
   - Довольно смелое заключение, мистер Клинч. А что, если вы ошиблись?
   - Я проверил свои предположения. Помните необычный для обитателей базы коллективный завтрак, во время которого они все вели себя совершенно нормально?
   - Ну, допустим, что из этого следует?
   - В тот день было полное безветрие. Стоило потом ветру задуть снова, как все вернулось на круги своя.
   - Мне кажутся рассуждения мистера Клинча очень логичными, - подала голос Жюли.
   Роу осуждающе взглянул на нее и нахмурился:
   - Мы опять уходим в область фантастики. Не соблаговолите ли вы, мистер Клинч, все же ответить на основные вопросы: причина первого взрыва, обстоятельства смерти Майзеля и окончательный вывод шахты из строя, за который вы несете персональную ответственность. По каждому вопросу жду краткого и вразумительного ответа, по возможности без психологических экскурсов. Меня интересуют только факты.
   - Постараюсь придерживаться фактов, хотя без психологических экскурсов моя работа была бы бессмысленной. Итак, взрыв в шахте произошел от скопления газов.
   - Какие основания у вас так считать?
   - У меня нет оснований считать иначе. Самоубийство Майзеля не подлежит сомнению. Из всех членов экспедиции у него была самая неустойчивая психика.
   Добавьте к этому потрясение, вызванное взрывом. Следующей жертвой стал Милн.
   Постоянное пьянство усилило эффект действия инфразвука.
   - Постойте, постойте! - взмолился Шнайдер. - Вы говорите о самоубийстве Майзеля, как о чем-то вполне установленном, - ну а оболочка пули?
   - Оболочка пули ни о чем не свидетельствует. Вы помните, как она была деформирована?
   - Помню, но ведь она находилась в кремационной печи.
   - Значит, не помните. Конец оболочки был разорван. Видимо, в ней раньше была трещина. В таких случаях после выстрела свинец силой инерции вылетает вперед, а оболочка застревает в теле. Не зря Долорес говорила, что череп Майзеля был сильно изуродован, Типичный эффект распиленной оболочки.
   Некогда англичане применяли такие пули в войне с бурами.
   - А ну, покажите! - протянул руку Шнайдер. Клинч достал из кармана замшевый кошелек.
   - Куда же она могла задеваться? - пробормотал он, запустив туда пальцы.
   - Вот дьявол! Боюсь, Вилли, что я второпях забыл ее на Мези.
   - Очень жаль! - сухо сказал Шнайдер. - Это очень важное вещественное доказательство. Впрочем, если вы утверждаете...
   - Можете мне верить, Вилли.
   - С пулей вы разберитесь, герр Шнайдер, сами, - сказал Роу. - А я все-таки попрошу мистера Клинча ответить на третий вопрос: на основании каких полномочий была подорвана скала и окончательно выведена из строя шахта?
   - Таких полномочий мне действительно не давали. Но если бы я этого не сделал, сейчас на Мези могло бы быть еще два трупа. Более того, я не уверен, что и следующую экспедицию не постигла бы та же участь. Такой источник инфразвука, да еще направленного действия, - вещь поистине страшная!
   Роу поднялся с кресла, давая понять, что совещание окончено.
   - Хорошо, мистер Клинч. Я вынужден доложить обо всем совету директоров.
   Надеюсь, вы понимаете, что пока вопрос о выплате вам гонорара решен быть не может. А вы, мадемуазель Лоран, задержитесь здесь. Я хочу выслушать ваши соображения об эвакуации оставшихся в живых членов экспедиции.
   Клинч со Шнайдером вышли в приемную.
   - Старик очень расстроен, - сказал Шнайдер. - Мне кажется, вы неплохо поработали там, но все же хочу задать вам еще несколько вопросов.
   - Думаю, это лучше сделать за кружкой пива, - усмехнулся Клинч. - У меня от этой милой беседы все внутри пересохло!
   2
   Вечером того же дня Клинч мерил шагами свой роскошный номер в отеле "Галактика". Мягкий свет торшера, батарея бутылок для коктейлей, приглушенная музыка, льющаяся из магнитофона, - все свидетельствовало о том, что Клинч кого-то поджидал.
   Он нетерпеливо поглядывал на часы.
   Наконец ровно в восемь скрипнула дверь и в комнату проскользнула Жюли.
   Клинч выключил магнитофон и с протянутыми руками пошел ей навстречу.
   - Здравствуй, дорогая! - Он увлек ее на диван, но она ловко выскользнула из его объятий.
   - Погоди, Джек! Сначала дело, все остальное потом. - Жюли вынула из сумки большой пакет. - Вот деньги. Как видишь, "Горгона" платит за услуги наличными. Можешь не беспокоиться, ни в одной бухгалтерской книге этот платеж не записан. Должна сказать, что впервые вижу, чтобы такую огромную сумму отвалили за самую бессовестную брехню.
   - Брехня всегда бессовестная, - спокойно сказал Клинч, пересчитывая пачки банкнот. - Мне было поручено окончательно вывести из строя шахту, я это сделал, а все остальное - литература, фантастический сюжет, как говорит Роу.
   Жюли презрительно усмехнулась:
   - Однако на совещании ты имел очень жалкий вид. Казалось, еще немного и ты расколешься.
   - Еще бы! Эта оболочка пули меня чуть не доконала. "Хорн" имеет укороченный патрон, а ты подложила в урну оболочку от пули "кольта".
   Представляешь, что было бы, попади она в криминалистическую лабораторию.
   Пришлось срочно потерять главное вещественное доказательство. Все-таки тебе бы следовало лучше разбираться в марках пистолетов.
   Жюли села к нему на колени и обняла за шею.
   - Не будь таким придирой, Джек. У меня было очень мало времени.
   Подумай о другом: ведь если б я не придумала этот трюк с оболочкой, мы с тобой так бы и не познакомились.
   - Вернее, ты бы меня не завербовала.
   - Фу! Как грубо ты говоришь о таких вещах!
   - Ладно, - сказал Клинч, - победителей не судят.
   - Конечно! - Жюли положила голову к нему на грудь. - Теперь у нас есть деньги. Будь уверен, я найду способ заставить этого старого осла Роу выплатить тебе все до последнего цента. С тем, что ты получил от "Горгоны", хватит на всю жизнь. Мы можем купить виллу во Флориде.
   - Я предпочитаю Ниццу.
   - Неужели ты не можешь мне уступить даже в такой мелочи?
   - Хорошо, пусть будет Флорида.
   - Умница! Можешь меня поцеловать!
   - Погоди, я запру дверь.
   Клинч направился к двери, но в этот момент она распахнулась. На пороге стояли Шнайдер и Роу. Позади них маячили двое полицейских в форме.
   Жюли попыталась проскользнуть в спальню, но Клинч преградил ей дорогу.
   - Входите, джентльмены, - сказал он. - Разрешите представить вам начальницу секретной службы "Горгоны" Минну Хорст, известную здесь под псевдонимом Жюли Лоран. Наш разговор с ней записан на магнитофоне, а вот деньги, уплаченные через нее концерном за диверсионный акт на Мези.
   Думаю, что этого достаточно, чтобы взять под стражу Хорст-Лоран и возбудить судебное дело против "Горгоны".
   Жюли выхватила из сумочки пистолет.
   Первый выстрел вдребезги разнес лампу торшера. В наступившей тьме вторая пуля просвистела рядом с головой Клинча. Он бросился на звук выстрела.
   Послышалась борьба, еще один выстрел и падение тела. Вспыхнули фонарики в руках полицейских. Жюли лежала на полу.
   Клинч включил люстру под потолком и подошел к Жюли. Она была мертва. Ее глаза, казалось, с немым укором глядели на Клинча.
   Он вытер рукой пот со лба и обратился к Шнайдеру:
   - Мне очень неприятно. Так получилось. Я хотел отобрать у нее пистолет, а она... Надеюсь, вы понимаете, что это чистая случайность?
   - Конечно! Мы даже не будем проводить судебно-медицинской экспертизы.
   Ограничимся показаниями свидетелей.
   - А все-таки жаль! - задумчиво произнес Клинч. - Какая красивая женщина и вдобавок какая актриса!
   Шнайдер сокрушенно покачал головой.
   - Скажите, Джек, когда у вас впервые возникло подозрение, что Жюли Лоран не та, за кого себя выдает?
   - Когда мы ужинали в ресторане. Ни одна француженка не станет запивать устрицы красным вином.
   3
   Труп увезли в морг, магнитофонную пленку дважды прослушали, а Роу все еще не мог прийти в себя.
   - Боже! - сказал он. - Я совершенно запутался в этом бесконечном потоке лжи! Может быть, вы все-таки объяснитесь, Клинч?
   - Что ж, - Клинч поглядел на тающие кубики льда в стакане со скотчем, попытаюсь. Мне самому надоело разыгрывать фарс, но иначе мы бы не разоблачили преступницу. Итак, Жюли Лоран была секретным агентом "Горгоны".
   Правда, то, что ее настоящее имя Минна Хорст, я узнал только сегодня от Шнайдера. Он проделал большую работу, пока я был на Мези.
   - Да, - самодовольно сказал Шнайдер, - пришлось переворошить все досье лиц, связанных когда-либо с промышленным шпионажем.
   - Минна Хорст, - продолжал Клинч, - направила Эдуарда Майзеля на Мези с диверсионным заданием. Он взорвал шахту. Это не подлежит сомнению: я нашел на рабочей площадке обрывок упаковки от детонаторов. Однако Майзель не оправдал полностью надежд своих хозяев. Постоянное воздействие инфразвука и боязнь разоблачения довели его до нервной горячки. Судя по всему, в бреду он болтал много лишнего и Долорес начала кое о чем догадываться.
   Возможно, что после его выздоровления она ему прямо об этом сказала. Тут уж Майзелю не оставалось ничего другого, как пустить себе пулю в лоб.
   - Значит, Долорес знала и ничего вам не рассказала? - спросил Роу.
   - Да, видимо, это так. При всем том ее нельзя в этом особо винить.
   Во-первых, она считала себя связанной врачебной тайной; во-вторых, Майзель уже мертв; а в третьих, не забывайте, что он был в нее без памяти влюблен.
   Нет такой женщины, которая была бы к этому совсем равнодушна.
   - Гм... И что же дальше?
   - Дальше то, что положение на Мези остается неясным. Неизвестно, можно ли откачать воду из шахты. Не будет ли предпринята новая попытка наладить там добычу. Поэтому Минна Хорст решает забросить туда нового диверсанта.
   Придумывается трюк с оболочкой пули, и меня вызывают сюда из Лондона.
   - Вы с ней раньше были знакомы?
   - Нет.
   - Почему же она так настаивала именно на вашей кандидатуре? На что она могла рассчитывать?
   Клинч слегка покраснел:
   - На неотразимость своих чар. Она знала, что мы, ирландцы, очень чувствительны к женской красоте.
   - И кажется, не ошиблась в этом! - засмеялся Шнайдер. - Впрочем, извините, Джек! Продолжайте, пожалуйста!
   - Что ж тут продолжать? Пожалуй, это все.
   - Как все?! - удивился Роу. - А взрыв, который вы там устроили? Вы что, действительно только хотели заткнуть эту органную трубу?
   - Конечно! Но были еще и другие соображения. Вы помните про обломок скалы, который чуть не превратил меня в отбивную котлету?
   - Помню.
   - Так вот, когда я исследовал поверхность разлома, то обнаружил металлический иридий. Бактерии работали и в скалах. Своим взрывом я вскрыл богатейшее месторождение, которое можно разрабатывать открытым способом.
   Собственно говоря, это было ясно уже из данных геофизической разведки, и, если бы Майзель честно относился к своим обязанностям, он бы наверняка обратил на это внимание. Так что, мистер Роу, отправляйте туда новую экспедицию и начинайте работу. Что же касается старых механизмов, пострадавших при обвале, то они там теперь не нужны.
   Роу встал и прошелся по комнате.
   - Да, мистер Клинч, думаю, что вы заслужили свой гонорар.
   - С двадцатипроцентной надбавкой, - невозмутимо ответил Клинч.
   - Это еще почему?
   - Пятнадцать процентов за открытие месторождения, а пять, - Клинч ехидно улыбнулся, - пять процентов за фантастический сюжет, как вы изволили выразиться. Ведь вам, наверное, не хотелось бы, чтобы я этот сюжет продал какому-нибудь писаке?
   - Конечно нет! - с неожиданной серьезностью ответил Роу. - Тем более что всю эту историю, видно, придется сдать в архив. Сейчас ведутся переговоры между правительствами латиноамериканских стран о национализации рудников "Горгоны". Предполагается организовать межгосударственный концерн под эгидой ЮНЕСКО. Все производство будет реконструировано на научной основе, и вот тут нам пригодятся бактерии Лоретти. Однако, мистер Клинч, эти сведения совершенно конфиденциальны, и я надеюсь на вашу скромность.
   Джек Клинч встал, горделиво расправил усы и снисходительно взглянул на Роу с высоты своего роста.
   - Я уже вам говорил, что гарантия тайны - одно из непременных условий работы частного детектива. Кроме того, черт побери, есть еще и честное слово ирландца, которое тоже чего-нибудь стоит!
   Послесловие автора к 20-му изданию Мне хотелось в этом произведении совместить все тенденции развития зарубежного детектива и фантастической повести. Поэтому я избегал всяких литературных красот, не свойственных упомянутым жанрам, а язык максимально приблизил к переводу, сделанному по подстрочнику. Однако при всем том я воздержался от описания ряда натуралистических сцен, могущих вызвать только отвращение у нашего читателя.
   Как ни странно, но именно эта авторская добросовестность породила множество недоразумений.
   В письмах, полученных мною от читателей, обычно варьируются два вопроса:
   1. Что произошло между Жюли и Клинчем, когда он зашел к ней выпить чашку чая? Если можно, то расскажите со всеми подробностями. (Такой вопрос чаще всего задают школьницы и пенсионеры.)
   2. Почему автор не открывает всей правды о Клинче? А не утаил ли он большую часть денег, полученных от "Горгоны", благо после смерти Жюли установить, кто заначил деньги, уже невозможно. Авторы таких писем - люди среднего возраста, в основном работники торговой сети.
   На первый вопрос я уже дал ответ в начале и менять свое решение не намерен. Что же касается второго, то такие подозрения вполне оправданны и вызваны здоровым недоверием нашего читателя к частным детективам, этому типичному порождению капиталистического строя. Честно говоря, и у меня они никогда не вызывали ни особой симпатии, ни доверия. (За исключением Шерлока Холмса, но, как известно, исключения только подтверждают правило.)
   Недавно в печати некоторых западных стран появились сенсационные сообщения о том, что автор якобы воспользовался туристской путевкой в Англию, чтобы выманить у Джека Клинча сюжет в обмен на набор матрешек и бутылку русской водки. Я считаю ниже своего достоинства вести полемику с клеветниками, хотя уверен, что за подобными инсинуациями стоят тайные агенты "Горгоны". Что же касается вопроса о том, откуда мне все это стало известно, то тут я связан честным словом и ничего сказать не могу.
   Вот и все! Благодарю за внимание!
   ФАНТАСТИКА ВТОРГАЕТСЯ В ДЕТЕКТИВ, ИЛИ ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО КОМИССАРА ДЕБРЭ
   1. Хмурое утро Комиссар Дебрэ проснулся в 9 часов. Впрочем, "проснулся" не то слово.
   Если вы до трех часов ночи занимались тем, что бесплодно обшаривали огромный особняк в поисках спрятанной кем-то бомбы с часовым механизмом, если после этого вас терзал жестокий приступ язвы желудка и вам вкатили изрядную дозу наркотика, то правильнее было бы сказать, что вы очухались или, в крайнем случае, продрали глаза.
   Дебрэ надавил пальцами на живот. Притаившаяся было боль снова рванула когтями желудок. Вот она, награда за сорок лет работы в уголовной полиции.
   Тут все: и бессонные ночи, и съеденные наспех сандвичи сомнительной свежести, и бесконечное количество выкуренных трубок в поисках разгадки очередной головоломки. К сожалению, подорвано не только здоровье, но нечто более существенное - вера в человека. Газеты, захлебываясь, превозносят знаменитый метод комиссара Дебрэ. А если разобраться, что, собственно, представляет этог пресловутый метод? Не что иное, как знание человеческих слабостей и страстишек. Уж кому-кому, а Дебрэ известно, что огромное количество преступлений совершается по совсем пустяковым поводам.
   Уязвленное самолюбие, зависть, ревность. Странный парадокс: чем сложнее преступление, тем примитивнее его причины. Полицейский комиссар должен быть прежде всего психологом, и тогда становится ясным многое. В искусстве раскрытия преступлений не существует мелочей. Очевидная версия - далеко не всегда самая правильная. Понять характер преступника, уметь вжиться в его психологию, почувствовать подсознательные мотивы преступления удается далеко не каждому, однако, если вы овладели этим методом, успех обеспечен. Но какой ценой дается этот успех? Решение психологических этюдов требует максимального напряжения всех духовных сил, а за это тоже приходится расплачиваться. Рано или поздно вы чувствуете себя совершенно опустошенным, а люди, которые вас окружают...
   Дебрэ взял с ночного столика трубку и протянул руку в поисках коробки с табаком. Ее не оказалось на привычном месте, и тут он вспомнил все, что было ночью. Как он корчился в кровати от боли и как перепуганная насмерть жена вызвала по телефону доктора Малинду. Конечно, чушь вызывать в таких случаях полицейского врача, специалиста по судебно-медицинской экспертизе, но мадам Дебрэ уверена, что Малинда - лучший из врачей Парижа. Может быть, оно и так, но было бы спокойнее, если б приехал не Малинда, а кто-нибудь другой.
   Тогда бы удалось обойти вопрос о курении. С Малиндой это не прошло. "Отныне ни одной затяжки, вы слышите, мадам Дебрэ? Это на вашей совести. Весь табак - немедленно в мусоропровод!"
   Дебрэ встал и босиком, чтобы не привлечь внимания жены, прошел в переднюю. Он пошарил в карманах пальто. Тщетная надежда! Кисет с табаком исчез и оттуда.
   Дебрэ тихонько выругался и, посасывая пустую трубку, снова улегся в постель. "Ну его все к дьяволу! - подумал он. - Сегодня же подаю прошение об отставке. В конце концов, жизнь на пенсии тоже имеет свои прелести".
   Он представил себе маленький домик на берегу Луары, который они с женой давно уже облюбовали для покупки. Жить подальше от Парижа, удить рыбу и читать детективные романы. Спать до десяти часов, вечером смотреть передачи по телевизору. Совсем неплохо. Можно еще разводить шампиньоны. Итак, решено!
   Прошение будет вручено сегодня. Откладывать не имеет смысла, тем более что дело с бомбой в особняке Костагенов, видимо, просто дурацкая мистификация.
   Комиссар закрыл глаза и попытался вспомнить голос человека, звонившего ему по телефону. Он говорил через платок. Старый трюк. Как удалось выяснить, звонил из автомата в районе Монмартра. В преувеличенно учтивых выражениях сообщил о готовящемся покушении. На вопрос, откуда ему это известно, не ответил. Просто положил трубку. Интересно, зачем это ему понадобилось?
   Ведь особняк Костагенов...
   Дебрэ вскочил и торопливо начал одеваться. Он совершенно забыл, что бедняга Морранс до сих пор дежурит у особняка.
   Стояла отвратительная погода. Холодный ноябрьский ветер гнал со стороны Сены низкие тучи. Моросил дождь пополам со снегом. Прохожие шли, подняв воротники пальто и упрятав руки в карманы. Веселый, жизнерадостный Париж выглядел сегодня серым, как на выцветшей фотографии.
   На углу бульвара Вольтера Дебрэ, вместо того чтобы сесть в автобус, взял такси.
   Он велел шоферу остановиться в начале улицы и пешком пошел по направлению к особняку Костагенов. Вот оно, нелепое здание постройки начала XVIII века. Интересно, сколько представителей рода Костагенов родилось и умерло под этой крышей? Вообще-то владельцы одного из крупнейших состояний могли бы обзавестись домом покомфортабельнее. Дебрэ вспомнил многочисленные коридоры, тупики, винтовые лестницы и потайные двери. Право, в наше время все это выглядит просто глупо.
   В маленьком скверике, наискосок от дома, сидел съежившийся от холода Морранс.
   - Доброе утро, малыш!
   - О, это вы, комиссар! А я думал, что обо мне уже забыли.
   - Ну, рассказывай.
   - Рассказывать нечего. Никто не входил и не выходил. Только час назад во двор въехал зеленщик, оставил там овощи и уехал.
   Дебрэ нахмурился.
   - Вот как?! Нужно посмотреть, что он там привез.
   - Проверил. Завел разговор об артишоках и капусте и перещупал все кочаны. Ничего...
   - Ладно, отправляйся спать.
   - А разве меня не сменят?
   - Нет. Видимо, все дело не стоит выеденного яйца. Просто глупая шутка.
   Меня ждет на углу такси, если хочешь, подвезу домой.
   - Спасибо, комиссар, но, право, если я сейчас не выпью рюмочку, грипп мне обеспечен, а тут как раз поблизости...
   - Хорошо, лечись, но не переусердствуй.
   Дебрэ похлопал его по плечу и направился к такси.
   2. Зоя Никитична На набережной Орфевр ветер казался еще более холодным. Дебрэ углубился под своды здания уголовной полиции, где вечно гулял сквозняк, быстро поднялся по лестнице и вдохнул привычный застоявшийся запах табака и пыли.
   Он невольно ощутил грусть при мысли, что скоро ему уже не придется приходить сюда каждое утро.
   Он вошел в кабинет и повесил в стенной шкаф пальто и шляпу. В кабинете было холодно, и Дебрэ вновь пожалел, что так легко согласился убрать старую печку. Пожалуй, несколько хороших поленьев были бы сейчас как раз кстати.
   Открыв дверь в комнату инспекторов, он сделал приветственный жест.
   - Что нового, мальчики?
   - Два раза звонили из министерства внутренних дел, - сказал Дюка.
   Просили вас позвонить, как только придете. Телефон я записал на вашем блокноте.
   - Ладно! - недовольно буркнул Дебрэ. - Позвоню, когда будет время.
   Он не сомневался в том, что история с бомбой уже известна чиновникам министерства. Глупейшая ситуация. Наверняка инспекторы зубоскалили все утро по этому поводу. Рассказывали в лицах, как комиссар попался на элементарную мистификацию, полночи разрывал уголь в подвале и ползал по чердаку. А теперь еще эти сопляки в министерстве!
   Дебрэ сунул в рот трубку и машинально похлопал себя по карманам.
   Вспомнив, что табака нет, он совсем расстроился.
   Ведь у каждого из нас бывают такие дни, когда все не клеится.
   Правда?
   Он достал из ящика чистый лист бумаги и принялся составлять прошение об отставке.
   Вошел Дюка и принес свежую почту. В это время зазвонил телефон.
   - Послушай, - попросил Дебрэ, ставя размашистую подпись под прошением.
   Дюка снял трубку.
   - Это вас, комиссар. Из министерства.
   Дебрэ поморщился и придвинул к себе аппарат.
   - Комиссар Дебрэ у телефона!
   Несколько минут он слушал, удивленно подняв брови, а затем кратко сказал: "Хорошо, присылайте". - и раздраженно дал отбой.
   - Что-нибудь новое, комиссар? - спросил Дюка.
   - У них всегда что-нибудь новое. Сейчас нам пришлют практикантку.
   Дюка улыбнулся.
   - Женщина-криминалист, как раз то, чего нам не хватало! Умоляю, комиссар, если она хорошенькая, прикомандируйте ее ко мне.
   Дебрэ засопел. Он сегодня не был расположен к шуткам.
   - Не знаю, как насчет внешности, а вот то, что она русская, мне уже известно.
   Дюка свистнул.
   - Русская? Откуда же такой сюрприз?
   - Из Ленинграда. По научному обмену.
   - Так... Какие-нибудь распоряжения будут?
   - Встретить ее на улице и привести сюда.
   - Слушаюсь! - Дюка осторожно прикрыл за собой дверь.
   Дебрэ спрятал прошение в стол и начал просматривать почту. Он делал пометки на полях, кому из инспекторов следует подготовить ответ. Все это были мелкие дела, но Дебрэ хотелось разделаться с ними до вступления в должность нового комиссара. Чем меньше окажется незаконченной работы, тем скорее он сможет покинуть стены уголовной полиции. Он догадывался, кто будет назначен на его место. Комиссар района Иври, один из тех молокососов с университетским образованием, которые сейчас так быстро продвигаются по служебной лестнице... Да... В наше время все меняется, даже полицейская служба. На смену старой гвардии, считавшей раскрытие преступлений искусством, приходят молодые апостолы электронного века. Дебрэ усмехнулся, вспомнив статью, в которой автор доказывал, что один вычислительный центр может заменить сотню квалифицированных криминалистов. Нет уж, дудки!
   Никогда ваши электронные машины не будут в состоянии проникнуть в самую глубь человеческой души, а без этого нельзя раскрыть ни одно серьезное преступление. Конечно, полезно иметь под рукой электронную машину для быстрого получения справок, но разве в этом дело?
   - Разрешите, комиссар? - Дюка приоткрыл дверь и подмигнул Дебрэ.
   - Прошу вас!
   Дверь распахнулась, и в кабинет вошла женщина.
   С профессиональной точностью Дебрэ отметил, что лет ей больше сорока, рост сто шестьдесят сантиметров, вес около восьмидесяти килограммов, что цвет губной помады плохо гармонирует с лаком для ногтей, что она близорука и что очки с толстыми стеклами отнюдь ее не красят.
   - Прошу! - повторил он, встав из-за стола, и направился ей навстречу.
   - Комиссар Дебрэ?
   - К вашим услугам.
   - Моя фамилия Стрелкина, Зоя Никитична Стрелкина. Вот письмо из министерства внутренних дел. - Она вынула из сумочки конверт.
   - Да, я знаю. Мне звонили.
   Дебрэ жестом пригласил ее и Дюка сесть.
   - Итак, мадам Стель...
   - О, просто Зоя Никитична.
   - Зоя Ники... - Произнести это странное имя было не под силу ни одному французу. - Зоя... Ники?..
   Стрелкина рассмеялась.
   - Зовите меня просто Зоя. Это легче. А я вас буду называть "комиссар", хорошо?
   - Хорошо. Вы надолго к нам?
   - Недели на две. Дело в том, что моя основная работа в Сорбонне, а здесь я надеюсь собрать дополнительный материал к своей диссертации.
   - Что ж, - Дебрэ встал, показывая, что аудиенция закончена. - Я вас прикомандирую к инспектору Дюка. Ему тоже будет полезно ознакомиться с методами советских криминалистов.