Василий Васильевич Юнкер
Путешествия по Африке
В жизни человека необходима романтика.
Именно она придает человеку божественные силы для путешествия по ту сторону обыденности. Это могучая пружина в человеческой душе, толкающая его на великие свершения.
Фритьоф Нансен
Выдающийся исследователь Африки
…Зашел ко мне доктор; его имя Вернер, но он русский. Что тут удивительного?
Я знал одного Иванова, который был немец.
М. Ю. Лермонтов. Герой нашего времени
В истории изучения Африки русский путешественник Василий Васильевич Юнкер (1840–1892) справедливо считается крупнейшей фигурой среди первопроходцев в исследовании области Верхнего Нила и северной части бассейна другой великой реки – Конго.
В. В. Юнкер прожил относительно недолгую жизнь. Свои многолетние африканские путешествия, ставшие всемирно известными, он начал в конце 1870-х гг., когда ему было 35 лет. Помимо ряда научных статей об итогах изучения Африки в периодических русских и зарубежных изданиях, В. В. Юнкер опубликовал подробные путевые дневники, которые охватили все перипетии его африканских странствий. Эти дневники и поныне остаются для науки бесценным свидетельством эпохи завершения первого знакомства европейцев с глубинными районами Черного континента.
Прошло более полувека со времени появления единственного издания дневников В. В. Юнкера в России. Их переиздание для широкого круга читателей в наше время оправдано по многим причинам. Во-первых, хочется напомнить замечательные слова философа и выдающегося историка науки В. П. Зубова (1900–1963), как бы вновь открываемого в наши дни вслед за Павлом Флоренским: «Человека от животных отличает дар памяти; в нем – искра бессмертия, победа над змеем тления». В. В. Юнкер заслужил право не быть забытым на родине потомками.
Во-вторых, сейчас даже самые глубинные районы Африки стали доступными, по существу, без особого труда. Теперь, например, и на наших отечественных телевизионных каналах развлекательные «шоу» могут устраиваться «в сердце Африки».
Только знакомясь с такими книгами, как труд В. В. Юнкера, можно осознанно оценить все те громадные изменения в социальной и культурной сферах, в образе жизни, транспорте, связи и т. д., которые произошли в мире, и в частности в Африке, всего за один век.
Три тома дневников В. В. Юнкера были первоначально изданы в 1889–1891 гг. в Вене на немецком языке. Это объяснялось рядом причин, но прежде всего стремлением исследователя сделать как можно скорее свои открытия достоянием мировой науки. В 1891 г. В. В. Юнкер вплотную приступил к подготовке русского издания своих «Путешествий по Африке». Осуществить это ему, однако, не удалось, так как в начале февраля 1892 г. он скончался от инфлюэнцы, не дожив до 52 лет. Кроме того, к этому времени врачи определили, что В. В. Юнкер болен раком.
На русском языке главный труд В. В. Юнкера увидел свет, как мы уже сказали, только через 60 лет и в сильно сокращенном виде. В 1949 г. существовавшее тогда Издательство географической литературы (Географгиз) включило сочинение В. В. Юнкера в многотомную серию книг, написанных великими путешественниками XIX в. Имя Юнкера в этой серии, как и в жизни, стоит рядом с именами Давида Ливингстона, Генри Мортона Стэнли, H. Н. Миклухо-Маклая, H. М. Пржевальского и многих других предшественников и современников В. В. Юнкера – корифеев научного исследования в позапрошлом веке далеких от Европы экзотических стран Африки, Азии, Южной Америки.
Впрочем, в шестидесятилетнем разрыве между зарубежным и российским изданиями главного труда путешественника отразилась и некая противоречивость в оценке жизни Юнкера, временами возникавшая на родине ученого. А родился Василий Васильевич в Москве, в семье обрусевшего немца Василия (Вильгельма) Юнкера. Отец был крупным банкиром, имевшим отделения своего банка в Москве, Петербурге и за границей. В Санкт-Петербурге на одном из домов на Васильевском острове красовалась ажурная кованая решетка с вензелем банкира.
В. В. Юнкер не пошел по стопам отца, а, окончив гимназию в Петербурге, получил высшее медицинское образование в университетах Тарту (тогда Дерпта) и Гёттингена. Однако и к врачебной деятельности Юнкера не тянуло. Не испытывая материальных трудностей, молодой врач решил посвятить свою жизнь научным путешествиям. Более всего его, как и многих состоятельных и талантливых людей второй половины XIX в. самых разных профессий, интересовало, увлекало изучение, исследование остававшихся в мире неизведанных областей, в частности в Африке.
В 1873–1874 гг. В. В. Юнкер участвует в археологической экспедиции в Тунисе немецкого историка, почетного члена Петербургской академии наук Теодора Моммзена. Там Юнкер почти в совершенстве овладевает арабским языком. Это было одной из главных задач подготовки к длительному самостоятельному путешествию по арабоязычной части северо-восточной Африки. Готовясь к задуманным им путешествиям по мало или совсем не исследованным европейцами глубинным областям Африки, В. В. Юнкер осваивает также и технику топографической съемки, совершая для этого специальную поездку на стажировку к картографу Кипперту в Берлин.
Летом 1875 г. молодой путешественник участвует в международном географическом конгрессе в Париже. Там происходит его встреча с ведущими географами того времени и в их числе с такими уже всемирно знаменитыми исследователями Африки, как Г. Нахтигаль, Г. Рольфс и Г. А. Швейнфурт. Именно они (каждый по-своему) оказали заметное влияние на выбор маршрутов и направления исследований в Африке русского коллеги, поэтому стоит о каждом из них сказать несколько слов.
Герхард Рольфс (1831–1896) более 15 лет провел в почти непрерывных путешествиях по разным районам Африки, во многих из которых он был первым европейцем, сумевшим их достичь и достоверно описать. За Рольфсом, однако, укрепилась слава скорее авантюриста, чем ученого, а некоторые современники вообще называли его шпионом. Впрочем, большинство путешественников из стран Западной Европы, проникавших в XIX в. в неизведанные области Африки, оказывались так или иначе связанными с колонизаторскими устремлениями прежде всего Англии, Франции и Германии. Принципиальное отличие от них русских исследователей Африки заключалось в том, что для наших соотечественников ее научное изучение было главной или просто единственной целью.
Многое, оказавшееся полезным в будущих путешествиях, Юнкер узнал и от Густава Нахтигаля (1834–1885). Его даже чаще, чем Рольфса, связывают с планами колонизаторов, но к моменту знакомства Юнкера с Нахтигалем последний действительно был самым крупным исследователем Сахары и Судана, куда и намеревался отправиться наш соотечественник.
Наиболее важной для Юнкера оказалась встреча с ботаником Георгом Августом Швейнфуртом (1836–1925). Результаты его многолетних естественноисторических и этнографических исследований в Северо-Восточной Африке (от Египта и Судана до Эфиопии) составили двухтомный труд «В сердце Африки», изданный в Лейпциге за год до упомянутого Парижского конгресса. Знакомство Юнкера со Швейнфуртом впоследствии переросло в тесную дружбу.
Именно в ходе Парижского конгресса В. В. Юнкер окончательно определяет территорию своих будущих исследований – Восточный Судан, таинственные верховья великой исторической реки Нила и ее неизвестных еще притоков. Он ставит перед собой и конкретную научную цель – найти решение одной из наиболее острых в то время проблем в географии Экваториальной Африки: местонахождение водораздела между бассейнами крупнейших рек Африки – Нила и Конго.
Для научного решения этого вопроса главным справедливо считалось уточнение течения реки Уэле, относимой тогда одними учеными к бассейну Нила, другими – к бассейну Конго, а по мнению некоторых путешественников, даже к бассейну Шари, терявшей свои воды где-то у озера Чад. Реку Уэле для европейцев открыл Швейнфурт, как раз и принявший ее сначала за верхнее течение реки Шари. Об Уэле строили гипотезы и Нахтигаль, и Стэнли, и другие исследователи, предполагавшие, что Уэле относится к системе притоков Конго.
В. В. Юнкеру в первом центральноафриканском путешествии предстояло попытаться хотя бы наметить правильные контуры гидрографической сети междуречья Нила и Конго.
В октябре 1875 г. В. В. Юнкер высадился в порту Александрии, но лишь через год смог получить от египетских властей все необходимые разрешения, чтобы направиться в закрытые для европейцев районы юга Судана. Год этот не прошел даром и был использован Юнкером для своего рода тренировочных маршрутов в Ливийской пустыне и по притоку Белого Нила Собату. Затем В. В. Юнкер смог углубиться в те районы к югу от Судана, к которым стремился по своим научным планам. Это путешествие длилось три года. Его результаты сыграли решающую роль в подготовке окончательного установления линии водораздела между бассейнами Нила и Конго.
В сентябре 1878 г. Юнкер вернулся на родину и в начале 1879 г. доложил на заседании Императорского Русского географического общества в Петербурге основные итоги путешествия. В том же году его доклад был опубликован в «Известиях» Общества. Тогда же статьи Юнкера о его путешествии публиковались в немецких и других зарубежных географических журналах. Богатейшая этнографическая коллекция, вывезенная Юнкером из Африки, была преподнесена им Российской академии наук. Эта коллекция и поныне хранится в Музее антропологии и этнографии в здании Кунсткамеры в Санкт-Петербурге.
В октябре 1879 г. В. В. Юнкер вновь ступил на африканскую землю в Александрии, чтобы отправиться в свое второе центральноафриканское путешествие. Главной его целью он поставил теперь окончательное уточнение течения реки Уэле в еще никогда не посещавшихся европейцами районах. В качестве помощника Юнкер пригласил немецкого исследователя Фридриха Бондорфа. Тот совершил в предшествовавшие годы самостоятельное путешествие в этой части Африки, но на обратном пути его дочиста ограбили в Судане, а потеря всех записей свела научное значение трудного путешествия Бондорфа, по существу, к нулю.
В марте 1880 г. В. В. Юнкеру удалось наконец достичь совершенно не исследованной территории к югу от Судана, населенной народностью азанде. Оповещенный о передвижении белого человека, ее вождь Ндорума, никогда не видевший европейцев, сам вышел навстречу Юнкеру и принял его как гостя. Дружественные отношения, обычно складывавшиеся у русского путешественника с местным населением и в других местах, не раз отводили от В. В. Юнкера самые серьезные опасности.
Резиденция Ндорумы находилась в непосредственной близости от того водораздела великих африканских рек, определить точное местонахождение которого стремился В. В. Юнкер. Он сначала и не подозревал, как близко оказался к разгадке волновавшей его географической проблемы. У гостеприимного Ндорумы Юнкер основал постоянную опорную базу для своих будущих маршрутов. На карте эти маршруты образуют как бы запутанную сетку.
Конец 1881-го и первую половину 1882 г. путешественник провел в исключительно трудных для передвижения районах к югу от реки Уэле. В. В. Юнкер неоднократно переправлялся через нее, проводя топографическую съемку течения Уэле и ее притоков. Путь по тропическим заболоченным лесам, постоянные тяжелые переправы на подручных средствах, трудности, возникавшие из-за дезертирства носилыциков, – все это сильно ухудшило состояние здоровья Юнкера, подорванное еще в первом тропическом путешествии.
Юнкер был болен тяжелой формой тропической малярии, страдал от экземы и каких-то других кожных заболеваний. Именно в это время исключительно волевой человек Василий Васильевич Юнкер пишет в дневнике: «Больной организм потерял способность сопротивляться болезни, и уже это одно требовало возвращения домой». Но вернуться из дебрей Экваториальной Африки было не так легко, особенно потому, что область, которую надо было пересечь, чтобы добраться до Египта, оказалась надолго охваченной восстанием против египетских властей суданских племен под руководством Махди.
В. В. Юнкеру пришлось около двух лет безуспешно ожидать возможности вернуться в Европу тем путем, по которому он проник в Экваториальную Африку, т. е. через Египет. Убедившись, что военные события будут еще долго закрывать этот путь, В. В. Юнкер, потерявший всякую связь с внешним миром, в конце концов принял в начале 1886 г. решение возвращаться в Европу через Занзибар на восточном берегу Африки.
К этому времени В. В. Юнкера, о котором очень давно в Европе не было вестей, считали либо погибшим, либо затерявшимся в глубинах Африки, поэтому родилась идея начать его поиски. И тогда, подобно поискам пропавшей экспедиции Ливингстона, в 1885 г. на поиски русского путешественника его семьей и международной общественностью, связанной с исследованием Африки, была снаряжена целая экспедиция. Ее возглавил немецкий путешественник Г. А. Фишер, уже широко известный исследованиями именно Восточной Африки.
Правильно предположив, что из-за сложившейся в Судане военной обстановки Юнкер будет вынужден двигаться на юг через район озера Виктория, Фишер направился туда. Но он встретился с теми же трудностями, что и ранее сам Юнкер. Правитель королевства Буганда не пропустил экспедицию Фишера в Судан с юга по западному берегу озера, т. е. по более короткому и известному пути. Фишер попытался проникнуть туда по неизвестному европейцам восточному побережью озера. Но здесь из-за природных препятствий он тоже не смог продвинуться на север. Отказавшись от попыток найти следы экспедиции Юнкера, Фишер повернул на восток, добрался до океана и в 1886 г. вернулся в Европу. Но по пути Фишер провел топографическую съемку большой еще не изведанной территории. Таким образом, косвенно в связи с поисками В. В. Юнкера был сделан еще один вклад в исследование внутренних районов Восточной Африки.
А сам Юнкер в это время все же продвигался на юг. Этот путь его был продолжителен и тоже не легок. Так, ему пришлось почти месяц плыть на парусной лодке вдоль западного берега озера Виктория, передвигаться в караванах работорговцев, постоянно добиваясь разрешения на проезд у местных царьков и племенных вождей. Но пребывание В. В. Юнкера даже в таких местах, где он не раз был вообще первым европейцем, которого увидели аборигены, облегчалось для путешественника его неизменно доброжелательным отношением к африканцам.
Юнкер писал: «Именно то, что я так последовательно придерживался моего отношения к туземцам, способствовало моему проникновению в неприступные до того страны, которые открылись мне, исследователю-одиночке, путешествовавшему в сопровождении лишь нескольких слуг-подростков; однако население этих стран, несомненно, оказало бы сопротивление всем попыткам вторжения путем насилия».
В самом начале 1887 г. В. В. Юнкер наконец достиг Занзибара, где его ждали брат, Швейнфурт и зять – известный петербургский книгоиздатель А. Ф. Девриен, вместе с которыми путешественник и отплыл в Европу. А 9 апреля 1887 г. Русское географическое общество в Петербурге провело торжественное собрание, специально посвященное возвращению на родину В. В. Юнкера и избранию его своим почетным членом. Юнкер выступил с большим докладом «О семилетнем путешествии по Экваториальной Африке», который сразу был опубликован в «Известиях» Общества.
Если совсем кратко подвести важнейшие географические итоги путешествий В. В. Юнкера, то следует сказать, что его самое крупное достижение – установление во втором путешествии точного положения водораздела Нил – Конго. Юнкер сумел зафиксировать его на огромном протяжении (почти 1200 км), т. е., по существу, этот важнейший природный рубеж в Африке, как географическое целое, был открыт и в дальнейшем описан русским путешественником В. В. Юнкером.
По результатам путешествий Юнкера, опубликованным еще до выхода его дневников в виде многотомного издания, в 1889 г. была составлена четырехлистная карта (масштаба 1: 750 000), охватившая огромную, ранее неизвестную территорию к северу от экватора в восточной части африканского материка. Чрезвычайно точная съемка Юнкера, даже не имевшего сложных приборов для астрономических наблюдений, была впоследствии неоднократно подтверждена другими исследователями.
Капитальный трехтомный труд В. В. Юнкера «Путешествия по Африке» – это полное и детальное описание всех его многолетних африканских путешествий, исследований и даже приключений. Картины природы области Верхнего Нила и северной части бассейна Конго не уступают по точности картографическим работам путешественника. При этом большое внимание Юнкер уделял описанию быта и повседневной жизни коренного населения этих оторванных тогда от современной цивилизации районов.
Ценность даже выдающихся научных достижений отдельных ученых нередко осознается полностью, когда самого ученого уже нет в этой жизни. Посмертное признание – самое яркое свидетельство подлинно весомого вклада в науку. Во многом это относится к В. В. Юнкеру. За рамками его географических открытий, большое значение которых было признано еще при жизни путешественника и отмечено после его смерти во всех некрологах, оказались и другие научные достижения, их выдающееся значение было оценено много позже.
Речь идет в первую очередь о вкладе В. В. Юнкера в изучение языков народов Экваториальной Африки. Член-корреспондент РАН Д. А. Ольдерогге (1903–1987), историк, этнограф, но прежде всего всемирно признанный корифей африканской лингвистики, считал, что вклад В. В. Юнкера в изучение самобытных африканских языков и даже их диалектов – огромен. В свою книгу о путешествиях в Африку Юнкер включил составленные им словарные записи по языкам многих групп населения внутренних областей континента.
Особенно ценны его лингвистические наблюдения во время второго центральноафриканского путешествия. Тогда из-за возникавших при передвижении затруднений у путешественника невольно появлялось свободное время. Оно позволяло Юнкеру заняться, в частности, составлением словарей местных языков (а-занде, а-барамбе, а-мади и др.). Самые значительные словари насчитывали до 1000 слов, меньшие – по 400–500 слов, систематизированных по разработанным самим Юнкером принципам. Словари включали самоназвания племен, местные названия крупнейших природных объектов (реки, озера, горы и т. п.), диких и окультуренных растений, животных и т. д.
Для своих лингвистических материалов В. В. Юнкер даже создал особый алфавит, основанный на буквах латиницы (в немецком произношении), но с прибавлением русских букв (ж, з, ы и др.) для непередаваемых латиницей звуков. Д. А. Ольдерогге подчеркивал, что до публикации лингвистических материалов Юнкера мировая наука вообще ничего не знала о языках целых групп многочисленных народов Экваториальной Африки. Поэтому Юнкер стал фактически основоположником изучения языков народов северной части Конго и юго-восточной части Судана. По некоторым из этих языков, писал Д. А. Ольдерогге, материалы Юнкера и сто лет после него остаются единственным реальным источником для лингвистической науки.
С неменьшим основанием и даже еще подробнее можно было бы говорить и о значении этнографических исследований В. В. Юнкера. Например, составленная им более 120 лет тому назад карта этнических территорий малых народов там, где проходили его маршруты, остается в основном точной и поныне. Этнографическая коллекция, собранная Юнкером, подробнейшим образом описана. Ей посвящен том в серии сборников Музея антропологии и этнографии, вышедший в 1953 г.
Коллекция Юнкера и сейчас используется отечественными и зарубежными учеными для самых разных научных исследований. Мне, например, довелось познакомиться с ней при подготовке работы о примитивных платежных средствах у африканских народов (бусы, медные и железные изделия – копья, мотыги, браслеты, связки раковин каури и т. п.). Сотрудники африканского отдела музея бережно выносили мне из хранилища один предмет за другим. И не будет преувеличением сказать, что всех нас охватывало при этом особое чувство восхищения от прикосновения к собранным нашим знаменитым предшественником редким свидетельствам прошлого далеких от нас стран.
Помимо материальных этнографических сборов, В. В. Юнкер тщательно записывал местные исторические предания, которые во многих случаях помогли восстановить историю расселения и миграций не имевших письменности народов в труднодоступных областях Центральной Африки.
Благодаря всем собранным В. В. Юнкером материальным и не материальным свидетельствам жизни этих народов стало ясно, что в доколониальный период у них был достаточно высокий уровень развития хозяйственной деятельности и социальных институтов. Вообще этнографы склонны восславить В. В. Юнкера за одни лишь его этнографические наблюдения. Ведь в этом направлении он был тоже первооткрывателем.
Многое из того, что Юнкер наблюдал и зафиксировал в жизни населения посещенных и исследованных им областей, совсем исчезло в колониальный период. Именно поэтому этнографические материалы Юнкера стали в мировой науке ценнейшим источником для объективного воссоздания облика традиционной жизни на значительной части Тропической Африки.
Хочется добавить еще, что все, знавшие В. В. Юнкера лично, а впоследствии и те, кто детально изучал его труды, отмечали подлинный гуманизм русского путешественника, лишенного расовых и национальных предрассудков и предубеждений. Одним из ярких свидетельств этому является то, что Юнкер первым выступил против дискриминации пигмеев, против бытовавшего даже в научной среде мнения о том, что пигмеи – «выродившиеся высокорослые люди».
Юнкер, к сожалению, как мы уже отмечали, не успел подготовить русское издание своего основного труда. Вскоре после кончины исследователя была предпринята малоудачная попытка создать книгу для широкого читателя о В. В. Юнкере и его путешествиях. В 1893 г. Э. Ю. Петри (1854–1899), русский антрополог, географ и картограф, выпустил в издательстве Девриена в Санкт-Петербурге популярное описание (в собственном изложении) африканских странствий В. В. Юнкера. Книга была рассчитана на читателей, увлеченных модной тогда темой «африканской экзотики». Все научные и объективные социально-бытовые наблюдения Юнкера были выхолощены. Закономерно, что книга Петри будущего не имела и мало способствовала сохранению памяти о нашем выдающемся соотечественнике.
Переиздаваемая сейчас книга В. В. Юнкера была, как отмечалось выше, первоначально выпущена в Москве в 1949 г. в виде сокращенного перевода с немецкого языка трехтомника дневников Юнкера. Подготовка издания была осуществлена под руководством доктора исторических наук, специалиста по африканским традиционным религиям Б. И. Шаревской (1904–1985). Она сопроводила книгу большим предисловием, в котором, помимо анализа некоторых научных итогов путешествий В. В. Юнкера, был подробно затронут также ряд социально-исторических проблем периода колонизации Африки и дан небольшой обзор других русских путешествий в Африку в XIX в. (А. С. Норов, Е. П. Ковалевский, А. А. Рафалович, А. В. Елисеев).
Это предисловие спустя 55 лет представляется в целом сильно устаревшим как по идеологическим установкам, так и по риторике. Что касается сокращений в переводе, то правильнее всего будет привести дословно сказанное в предисловии к книге в 1949 г.: «Так как издание всех трех томов было бы слишком громоздким, а с другой стороны часть записей Юнкера не представляет значительного научного интереса, перевод дан в сокращенном виде. Выпущены описания путешествия автора по Египту, где он не был пионером-исследователем, а также подробное изложение вынужденных странствий Юнкера из Центральной Африки к побережью и в Занзибар. Опущены мелкие подробности и перипетии путешествия…»
Не со всем этим можно согласиться, учитывая, например, приведенные выше современные оценки лингвистических, этнографических и других результатов африканских путешествий В. В. Юнкера за рамками собственно географических открытий. И потому мне, много лет проведшему в Африке, в том числе в районах, где когда-то проходили маршруты Юнкера, все время на ум приходит известная строка Булата Окуджавы: «А все-таки жаль…»
А все-таки жаль, что мы пока не можем прочитать по-русски полный текст замечательных дневников русского путешественника, написанных по-немецки только потому, что так сложились обстоятельства. Думаю, что это все же произойдет, а пока хорошо и то, что тысячи наших любителей истории географических открытий и знаменитых путешествий встретятся (чего греха таить) с ныне полузабытым именем выдающегося русского ученого, землепроходца в далекой Африке, путешествия которого были по любым меркам прошлого и настоящего большим подвигом.
В. В. Юнкер путешествовал по Африке как частное лицо. Пользуясь финансовой поддержкой отца и моральным пониманием и поддержкой всей семьи, Юнкер не был стеснен в экспедиционных расходах, а поэтому, безусловно, был в более выгодном положении, чем большинство русских исследователей Африки во все времена. Этим, в частности, объясняется столь значительный размах африканских путешествий Юнкера и в территориальном отношении, и по продолжительности.