Страница:
А. С. Велидов
ПРЕДИСЛОВИЕ
СОЮЗ ЗАЩИТЫ РОДИНЫ И СВОБОДЫ
1. РАСКРЫТИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Два с половиной года тому назад пролетариат дал своим классовым врагам «решительный», но далеко не «последний» бой. Из ряда битв он вышел со щитом, но эта победа означала лишь перевес его сил над силами врага, которые не только не лишились надежды вернуть свое былое господство, но и материальных средств, то есть объективной возможности бороться за осуществление своих вожделений.
Остатки расхлябанной государственной машины старого режима были быстро сметены, нарождающаяся было буржуазно-демократическая республика с разгоном Учредилки раздавлена, и перешла «вся власть Советам», то есть был пущен в ход государственный аппарат, соответствующий диктатуре пролетариата.
Однако новый диктатор, явившийся на смену помещикам и буржуазии, принявшись за новое строительство, в первый момент оказался в блестящем одиночестве. Ряды контрреволюции, вскормленной еще прекраснодушным режимом Керенского, пополнились новыми и новыми ратниками. По ту сторону баррикад пролетарских очутились ошалевшие на мгновение от ужаса и неожиданности мощного удара Октября фабриканты, банкиры, помещики, офицеры, попы и полицейские и все те промежуточные общественные группы, которые либо действительно были в той или иной мере обижены пролетарской революцией, либо мнили себя обиженными в силу понятий и привычек, привитых им ниспровергнутым строем.
Пролетариат, в начале своего выступления державший курс на близкую всемирную социалистическую революцию, вскоре, однако, убедился, что в темпе назревающих событий он ошибся, что на немедленную поддержку пролетариев передовых капиталистических стран рассчитывать не приходится. Он то «лавировал и отступал», то покупал дорогой ценой «передышку», чтобы тем временем сплотиться и выдержать бешеный натиск очнувшихся от столбняка контрреволюционеров. К тому же империалисты всех передовых стран, почуяв беду и добычу после небывалой во всемирной истории рабочей революции, обрушились на Республику Советов всеми имеющимися в их распоряжении силами и средствами, так что наши отечественные контрреволюционеры получили помощь и поддержку рублем и дубьем.
Пролетариату пришлось волей-неволей, да и теперь еще приходится, напрягать все усилия к тому, чтобы преодолеть сопротивление среды, зараженной миазмами разложившегося буржуазного общества, нейтрализовать те или иные элементы во враждебном лагере, привлечь на свою сторону новые и новые общественные слои, расширяя тем самым социальную базу Советской власти. Пришлось все силы вложить в борьбу за окончательное и прочное самоутверждение.
И что же получилось?
Пролетариат, завоевавший власть для того, чтобы «свой, новый мир построить», в силу создавшихся условий был принужден повременить с новым строительством, чтобы довести до конца борьбу за возможность полного переустройства общества на социалистических началах.
Борьба за возможность творить новое, борьба с контрреволюцией российской и мировой выпала на долю двух органов Советской власти – на военное ведомство и ВЧК.[40]
Громкие победы на полях брани покрыли красную рать республики неувядаемой славой. Заслуги Красной Армии (при своем возникновении строго классовой, а теперь поистине всенародной) ныне признаются даже теми маловерами, которые в начале ее создания стояли в сторонке со скептическими словами и смехом на устах.
Работа ВЧК, ее достижения, наоборот, остаются в тени. Эта разница, конечно, есть результат характера работы того и другого органа. В то время как наступление или отступление, эвакуация или взятие любого города происходят у всех на виду, в условиях такой же широкой гласности работа Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией была бы обречена на полное бесплодие… В белогвардейском стане процветает подзаборная литература «об ужасах чрезвычаек»; меньшевики, правые, левые и иные эсеры, анархисты, спекулянты постоянно скулят о «насилиях» и «зверствах», чинимых чрезвычайками, иначе говоря – судит среда, которую нам приходится преодолевать, среда, поставляющая клиентов чрезвычайным комиссиям. А советская, даже партийная, публика имеет самое отдаленное представление о роли и работе ВЧК. А между тем, не говоря о всем прочем, успехи той же Красной Армии были бы абсолютно немыслимы без помощи со стороны ВЧК.
Предлагаемая ныне вниманию читателей «Красная книга» заключает в себе документальные данные о работе ВЧК.
Контрреволюция отнюдь не исчерпывается открытой вооруженной борьбой иноземных и отечественных банд против Советской власти или же открытыми мятежами и восстаниями в городах и деревнях. Есть иные, скрытые виды контрреволюции, которые стремятся свить себе гнезда решительно во всех советских учреждениях, не исключая органов борьбы с нею. По своему характеру и приемам контрреволюция чрезвычайно разнообразна и гибка, но цель ее одна: сломить рабоче-крестьянское государство изнутри и помочь, облегчить дело борющихся с ним снаружи открытой, вооруженной силой.
Разумеется, в момент, когда победа пролетариата над своими классовыми врагами далеко не завершена, материалы «Красной книги» приобретают особенную остроту и злободневность.
Знакомясь с проявлениями и приемами контрреволюции по подлинным документам, научившись распознавать ее, каждый честный гражданин Советской России поймет, что ему надо быть начеку, что нельзя ему не принять посильного участия в деле ее подавления. Ведь наша революция отличается неслыханным доселе массовым характером, все и вся вовлечены в ее круговорот; нет, не может и не должно быть человека, наблюдающего события наших дней оком стороннего зрителя. «Красная книга», таким образом, приобретает весьма важное политическое значение.
В ней – все цвета радуги политической мысли: от самых заядлых крепостников, матерых монархистов и заправских кулаков до тех, которые «левее здравого рассудка».
Еще в начале апреля 1917 года на вопрос, каковы главные группы политических партий в России, тов. Ленин отвечал:
1) Партии и группы правее кадетов.
2) Партия конституционно-демократическая (кадеты, партия народной свободы) и близкие к ней группы.
3) Социал-демократы, социалисты-революционеры и близкие к ним группы
и, наконец,
4) «Большевики». Партия, которой следовало бы называться коммунистической партией и которая ныне зовется «Российская социал-демократическая рабочая партия, объединенная Центральным Комитетом», а в просторечии «большевиками».[41]
Тогда же тов. Лениным был дан классический социальный анализ вышеприведенных партий.
Какой класс представляют эти партии?
1) Правее кадетов – крепостников-помещиков и самых отсталых слоев буржуазии (капиталистов).
2) Кадеты – всей буржуазии, то есть класса капиталистов, и обуржуазившихся, то есть ставших капиталистами, помещиков.
3) Социал-демократы и социалисты-революционеры – мелких хозяев, мелких и средних крестьян, мелкой буржуазии, а также части поддавшихся влиянию буржуазии рабочих.
4) «Большевики» – сознательных пролетариев, наемных рабочих и примыкающей к ним беднейшей части крестьян (полупролетариев).[42]
И за полгода до Октября, путем умственного социологического эксперимента, тов. Ленин определил отношение всех этих партий к самому основному вопросу нашей революции.
Он ставил вопросы: надо ли крестьянам тотчас брать все помещичьи земли, следует ли народу взять в свои руки самые крупные и самые сильные, монополистические организации капиталистов – банки, синдикаты заводов и т. п.
Ответы на эти вопросы, в сущности, и явились ответом на вопрос, каково их отношение к социализму и к Советской власти. Большевики оказались по одну сторону, а все прочие политические партии и группы – по другую.
История уже блестяще подтвердила этот прогноз. За последние два с половиной – три года мы – свидетели распада и разложения многих партий. Рядом с Корниловым, Калединым, Красновым, Колчаком и теперь Деникиным мы встречали и встречаем множество крупных имен решительно из всех партий, очутившихся в законном и незаконном сожительстве с белогвардейцами. Разложение зашло так далеко, что правое и левое крыло одной и той же партии отделяются непроходимой пропастью: поистине не знает левое, что творит правое. Так, Савинков, вдохновитель белогвардейской организации «Союз защиты родины и свободы», эсер, Вольский, Буревой[43] и т. д., проделавшие горький опыт колчакиады и перешедшие в советский стан, – тоже эсеры. Плехановцы, входившие в состав той же белогвардейской организации, – эсдеки,[44] недавно слившиеся с партией коммунистов с.-д. интернационалисты[45] – тоже эсдеки. На наших глазах группа левых эсеров, отколовшаяся от правых, пошла было в ногу с коммунистами, да и та, описав крутую дугу на политическом горизонте, скатилась в бездну контрреволюции. Еще и сегодня на вопрос, как относятся к социализму политические партии в России, приходится повторять ответ тов. Ленина:
Правее кадетов и кадеты.
Безусловно враждебно, ибо он грозит прибылям капиталистов и помещиков.
Социал-демократы, социалисты-революционеры. За социализм, но думать о нем и немедленно делать практические шаги к его осуществлению рано.
Большевики. За социализм. Необходимо, чтобы Советы рабочих и прочих депутатов тотчас делали практические возможные шаги к осуществлению социализма.
Итак, за социализм сегодня, как три года тому назад, лишь партия большевиков. Это начинают понимать некоторые группы из мелкобуржуазных партий, после колебаний примыкающих к социализму, – они на своих съездах выносят резолюции о слиянии с коммунистической партией.
Документы «Красной книги» дадут возможность читателю составить точное представление о различных политических партиях и течениях внутри этих партий на основании подлинных показаний и писаний представителей этих же партий и течений. Непреложные факты и непререкаемые документы дадут возможность найти политическую правду тем, кто ее искренне ищет. Эволюция политических партий и вся разнообразная гамма политического спектра в подлинных красках предстанет перед глазами читателя, и имеющий глаза да узрит.
«Красная книга» для грядущих поколений явится частью архива Великой Октябрьской революции, первоисточником по истории борьбы революционного пролетариата с отечественной и мировой, явной и скрытой контрреволюцией, для нас же, живых современников и непосредственных участников великой и возвышенной борьбы за возможность нового социалистического строительства, она – объективное, но живое подтверждение правильности нашего политического пути, по которому мы шли и идем от победы к победе, до полного торжества идеалов коммунизма.
П. Макинциан[46]
Остатки расхлябанной государственной машины старого режима были быстро сметены, нарождающаяся было буржуазно-демократическая республика с разгоном Учредилки раздавлена, и перешла «вся власть Советам», то есть был пущен в ход государственный аппарат, соответствующий диктатуре пролетариата.
Однако новый диктатор, явившийся на смену помещикам и буржуазии, принявшись за новое строительство, в первый момент оказался в блестящем одиночестве. Ряды контрреволюции, вскормленной еще прекраснодушным режимом Керенского, пополнились новыми и новыми ратниками. По ту сторону баррикад пролетарских очутились ошалевшие на мгновение от ужаса и неожиданности мощного удара Октября фабриканты, банкиры, помещики, офицеры, попы и полицейские и все те промежуточные общественные группы, которые либо действительно были в той или иной мере обижены пролетарской революцией, либо мнили себя обиженными в силу понятий и привычек, привитых им ниспровергнутым строем.
Пролетариат, в начале своего выступления державший курс на близкую всемирную социалистическую революцию, вскоре, однако, убедился, что в темпе назревающих событий он ошибся, что на немедленную поддержку пролетариев передовых капиталистических стран рассчитывать не приходится. Он то «лавировал и отступал», то покупал дорогой ценой «передышку», чтобы тем временем сплотиться и выдержать бешеный натиск очнувшихся от столбняка контрреволюционеров. К тому же империалисты всех передовых стран, почуяв беду и добычу после небывалой во всемирной истории рабочей революции, обрушились на Республику Советов всеми имеющимися в их распоряжении силами и средствами, так что наши отечественные контрреволюционеры получили помощь и поддержку рублем и дубьем.
Пролетариату пришлось волей-неволей, да и теперь еще приходится, напрягать все усилия к тому, чтобы преодолеть сопротивление среды, зараженной миазмами разложившегося буржуазного общества, нейтрализовать те или иные элементы во враждебном лагере, привлечь на свою сторону новые и новые общественные слои, расширяя тем самым социальную базу Советской власти. Пришлось все силы вложить в борьбу за окончательное и прочное самоутверждение.
И что же получилось?
Пролетариат, завоевавший власть для того, чтобы «свой, новый мир построить», в силу создавшихся условий был принужден повременить с новым строительством, чтобы довести до конца борьбу за возможность полного переустройства общества на социалистических началах.
Борьба за возможность творить новое, борьба с контрреволюцией российской и мировой выпала на долю двух органов Советской власти – на военное ведомство и ВЧК.[40]
Громкие победы на полях брани покрыли красную рать республики неувядаемой славой. Заслуги Красной Армии (при своем возникновении строго классовой, а теперь поистине всенародной) ныне признаются даже теми маловерами, которые в начале ее создания стояли в сторонке со скептическими словами и смехом на устах.
Работа ВЧК, ее достижения, наоборот, остаются в тени. Эта разница, конечно, есть результат характера работы того и другого органа. В то время как наступление или отступление, эвакуация или взятие любого города происходят у всех на виду, в условиях такой же широкой гласности работа Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией была бы обречена на полное бесплодие… В белогвардейском стане процветает подзаборная литература «об ужасах чрезвычаек»; меньшевики, правые, левые и иные эсеры, анархисты, спекулянты постоянно скулят о «насилиях» и «зверствах», чинимых чрезвычайками, иначе говоря – судит среда, которую нам приходится преодолевать, среда, поставляющая клиентов чрезвычайным комиссиям. А советская, даже партийная, публика имеет самое отдаленное представление о роли и работе ВЧК. А между тем, не говоря о всем прочем, успехи той же Красной Армии были бы абсолютно немыслимы без помощи со стороны ВЧК.
Предлагаемая ныне вниманию читателей «Красная книга» заключает в себе документальные данные о работе ВЧК.
Контрреволюция отнюдь не исчерпывается открытой вооруженной борьбой иноземных и отечественных банд против Советской власти или же открытыми мятежами и восстаниями в городах и деревнях. Есть иные, скрытые виды контрреволюции, которые стремятся свить себе гнезда решительно во всех советских учреждениях, не исключая органов борьбы с нею. По своему характеру и приемам контрреволюция чрезвычайно разнообразна и гибка, но цель ее одна: сломить рабоче-крестьянское государство изнутри и помочь, облегчить дело борющихся с ним снаружи открытой, вооруженной силой.
Разумеется, в момент, когда победа пролетариата над своими классовыми врагами далеко не завершена, материалы «Красной книги» приобретают особенную остроту и злободневность.
Знакомясь с проявлениями и приемами контрреволюции по подлинным документам, научившись распознавать ее, каждый честный гражданин Советской России поймет, что ему надо быть начеку, что нельзя ему не принять посильного участия в деле ее подавления. Ведь наша революция отличается неслыханным доселе массовым характером, все и вся вовлечены в ее круговорот; нет, не может и не должно быть человека, наблюдающего события наших дней оком стороннего зрителя. «Красная книга», таким образом, приобретает весьма важное политическое значение.
В ней – все цвета радуги политической мысли: от самых заядлых крепостников, матерых монархистов и заправских кулаков до тех, которые «левее здравого рассудка».
Еще в начале апреля 1917 года на вопрос, каковы главные группы политических партий в России, тов. Ленин отвечал:
1) Партии и группы правее кадетов.
2) Партия конституционно-демократическая (кадеты, партия народной свободы) и близкие к ней группы.
3) Социал-демократы, социалисты-революционеры и близкие к ним группы
и, наконец,
4) «Большевики». Партия, которой следовало бы называться коммунистической партией и которая ныне зовется «Российская социал-демократическая рабочая партия, объединенная Центральным Комитетом», а в просторечии «большевиками».[41]
Тогда же тов. Лениным был дан классический социальный анализ вышеприведенных партий.
Какой класс представляют эти партии?
1) Правее кадетов – крепостников-помещиков и самых отсталых слоев буржуазии (капиталистов).
2) Кадеты – всей буржуазии, то есть класса капиталистов, и обуржуазившихся, то есть ставших капиталистами, помещиков.
3) Социал-демократы и социалисты-революционеры – мелких хозяев, мелких и средних крестьян, мелкой буржуазии, а также части поддавшихся влиянию буржуазии рабочих.
4) «Большевики» – сознательных пролетариев, наемных рабочих и примыкающей к ним беднейшей части крестьян (полупролетариев).[42]
И за полгода до Октября, путем умственного социологического эксперимента, тов. Ленин определил отношение всех этих партий к самому основному вопросу нашей революции.
Он ставил вопросы: надо ли крестьянам тотчас брать все помещичьи земли, следует ли народу взять в свои руки самые крупные и самые сильные, монополистические организации капиталистов – банки, синдикаты заводов и т. п.
Ответы на эти вопросы, в сущности, и явились ответом на вопрос, каково их отношение к социализму и к Советской власти. Большевики оказались по одну сторону, а все прочие политические партии и группы – по другую.
История уже блестяще подтвердила этот прогноз. За последние два с половиной – три года мы – свидетели распада и разложения многих партий. Рядом с Корниловым, Калединым, Красновым, Колчаком и теперь Деникиным мы встречали и встречаем множество крупных имен решительно из всех партий, очутившихся в законном и незаконном сожительстве с белогвардейцами. Разложение зашло так далеко, что правое и левое крыло одной и той же партии отделяются непроходимой пропастью: поистине не знает левое, что творит правое. Так, Савинков, вдохновитель белогвардейской организации «Союз защиты родины и свободы», эсер, Вольский, Буревой[43] и т. д., проделавшие горький опыт колчакиады и перешедшие в советский стан, – тоже эсеры. Плехановцы, входившие в состав той же белогвардейской организации, – эсдеки,[44] недавно слившиеся с партией коммунистов с.-д. интернационалисты[45] – тоже эсдеки. На наших глазах группа левых эсеров, отколовшаяся от правых, пошла было в ногу с коммунистами, да и та, описав крутую дугу на политическом горизонте, скатилась в бездну контрреволюции. Еще и сегодня на вопрос, как относятся к социализму политические партии в России, приходится повторять ответ тов. Ленина:
Правее кадетов и кадеты.
Безусловно враждебно, ибо он грозит прибылям капиталистов и помещиков.
Социал-демократы, социалисты-революционеры. За социализм, но думать о нем и немедленно делать практические шаги к его осуществлению рано.
Большевики. За социализм. Необходимо, чтобы Советы рабочих и прочих депутатов тотчас делали практические возможные шаги к осуществлению социализма.
Итак, за социализм сегодня, как три года тому назад, лишь партия большевиков. Это начинают понимать некоторые группы из мелкобуржуазных партий, после колебаний примыкающих к социализму, – они на своих съездах выносят резолюции о слиянии с коммунистической партией.
Документы «Красной книги» дадут возможность читателю составить точное представление о различных политических партиях и течениях внутри этих партий на основании подлинных показаний и писаний представителей этих же партий и течений. Непреложные факты и непререкаемые документы дадут возможность найти политическую правду тем, кто ее искренне ищет. Эволюция политических партий и вся разнообразная гамма политического спектра в подлинных красках предстанет перед глазами читателя, и имеющий глаза да узрит.
«Красная книга» для грядущих поколений явится частью архива Великой Октябрьской революции, первоисточником по истории борьбы революционного пролетариата с отечественной и мировой, явной и скрытой контрреволюцией, для нас же, живых современников и непосредственных участников великой и возвышенной борьбы за возможность нового социалистического строительства, она – объективное, но живое подтверждение правильности нашего политического пути, по которому мы шли и идем от победы к победе, до полного торжества идеалов коммунизма.
П. Макинциан[46]
СОЮЗ ЗАЩИТЫ РОДИНЫ И СВОБОДЫ
Составил М. Лацис (Судрабс)
1. РАСКРЫТИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
В середине мая 1918 года одной из сестер милосердия Покровской общины было сделано заявление командиру латышского стрелкового полка в Кремле, что в ближайшие дни в Москве ожидается восстание и особенно жестоко будут расправляться с латышскими стрелками. Об этом ей рассказывал влюбленный в нее юнкер Иванов, находящийся на излечении в Покровской общине. Последний ее умолял покинуть на это время Москву, дабы избегнуть неприятностей и опасности, угрожающей в результате междоусобной войны. Этому заявлению нельзя было отказать в серьезности. Заявление было передано в ВЧК.
Последняя немедленно установила наблюдение за Ивановым и скоро обнаружила, что Иванов часто заходит в Малый Левшинский переулок, дом 3, кв. 9. В этой квартире постоянно собиралось много пароду, поэтому было решено произвести обыск во время одного из сборищ. В квартире было обнаружено 13 человек: Иванов, Парфенов, Сидоров, Висчинский, Голиков, Голикова и др. На столе среди прочих бумаг был найден набросок схемы построения пехотного полка и небольшая сумма денег, от которой все отказывались. При личном обыске была обнаружена программа «Союза защиты родины и свободы», перепечатанная на машинке, картонный треугольник, вырезанный из визитной карточки, с буквами ОК., пароль и адреса в г. Казани.
При допросе Иванов сознался, что он был введен в «Союз защиты родины и свободы» Сидоровым. Он же показал, что в этой организации состоят: офицеры Парфенов, Сидоров, Пинка, Висчинский, Никитин, Литвиненко, Виленкин, Олейник с отцом, Коротаев и Шингарев. Организатором московской организации был Пинка, он же Альфред. Адрес последнего был установлен при допросе, а он сам после приезда из деревни, куда выехал к родным, арестован.
Пинка, в свою очередь, сознался и изъявил согласие выдать всю организацию при условии дарования ему жизни. Это ему было обещано. Тогда он показал следующее:
«Ввел меня в организацию Гоппер Карл Иванович. Наша организация придерживается союзнической ориентации, но существует еще и немецкая ориентация, с которой мы хотели установить контакт, но пока это не удавалось. Эта немецкая ориентация самая опасная для Советской власти. Она имеет много чиновников в рядах советской организации.
Во главе этой организации стоит от боевой группы генерал Довгерт. В курсе дела инженер Жилинский.
По данным, исходящим из этой организации, Германия должна была оккупировать Москву в течение двух недель (к 15 июня).
В этой же организации работает князь Кропоткин, ротмистр и полковник генерального штаба Шкот. Эта организация имеет связь с Мирбахом.
Она устраивает регулярно смотр своим силам, выделяя своих членов условными знаками, как-то: в шинелях нараспашку, красными значками в условленных местах и т. п. Смотр происходит на улицах и на бульварах.
Цель этой организации – установить неограниченную монархию. Наша организация называлась «Союзом защиты родины и свободы». Цель – установить порядок и продолжать войну с Германией. Во главе нашей организации стоит Савинков. Он побрился, ходит в красных гетрах и в костюме защитного цвета. Начальник нашего штаба – Перхуров. Савинков ходит в пальто защитного цвета и во френче, роста высокого, брюнет, стриженые усики, без бороды, морщинистый лоб, лицо темное. Сильное пособие мы получали от союзников. Пособие мы получали в деньгах, но была обещана и реальная сила. Наши планы были таковы: при оккупации Москвы немцами уехать в Казань и ожидать там помощи союзников. Но союзники ожидали, чтобы мы создали правительство, от лица которого бы их пригласили официально. Правительство было уже намечено во главе с Савинковым. Цель – установить военную диктатуру.
Казанская организация насчитывает 500 человек и имеет много оружия. 29-го числа (мая) отправились в Казань квартирьеры. Явиться они должны по адресу – северные номера, спросить Якобсена, отрекомендоваться от Виктора Ивановича[47] для связи с местной организацией. Из политических партий к нашей организации принадлежат: народные социалисты, социал-революционеры и левые кадеты, а сочувствовали даже меньшевики, но оказывали помощь только агитацией, избегая активного участия в вооруженной борьбе.
По Милютинской,[48] 10, живет фон дер Лауниц, он служит в Красной Армии начальником эскадрона. Он тоже состоит в организации. Торгово-промышленные круги принадлежат к немецкой ориентации. Наш Главный штаб[49] имеет связь с Дутовым и Деникиным, ставшим на место Корнилова. Новое Донское правительство – работа Деникина. Из адресов я знаю Виленкина, присяжного поверенного: Скатертный пер., д. 5/а, кв. 1. С ним связь поддерживал Парфенов. Он – заведующий кавалерийскими частями. На Левшинском,[50] 3, был штаб полка. Право заходить туда имели только начальники и командиры батальона. Один человек должен был знать только четырех. Все устроено строго конспиративно. Все идет только через несколько рук.
Адрес Главного штаба – Остоженка, Молочный пер., д. № 2, кв. 7, лечебница (между 12—2).
Троицкий[51] пер., № 3, кв. 7, Филипповский, полковник (спросить поручика Попова, где живет Филипповский), рекомендация от Арнольдова.
Начальник продовольственной милиции Веденников тоже состоял в организации. Через него получались оружие и документы. Цель вступления в продовольственную милицию – получить легальное существование, вооружение и документы.
Дружинники получали следующее жалованье: командиры полков и батальонов[52] по 400, роты – 375 рублей, взвода – 350. Солдатам предлагалось выдавать 300 рублей.
Пока в составе дружины были только офицеры. В пехоте нашей числилось в Москве 400 офицеров. Сколько было кавалерии, не знаю. Сколько было в провинции, не знаю. Из наших людей часть работает в Кремле. По фамилиям не знаю. Один из них по виду высокого роста, брюнет, георгиевская петлица на шинели, лет 23–24, стриженые усы, без бороды.
В гостинице «Малый Париж», Остоженка, 43, можно встретить начальника штаба и тех, кто с докладом приходил. Там живет Шрейдер, офицер, принимает между 4–5, спросить Петра Михайловича.
В 19-й версте от Москвы по Нижегородской[53] железной дороге имеется дача, в которую недавно переселилась одна парочка. Недалеко от дачи на железной дороге два моста, под которыми подложен динамит в целях взрыва советского поезда при эвакуации из Москвы.
Большая Николаевская,[54] № 5, кв. 7, спросить Гусева. В его ведении состоят все склады оружия в Москве. Прием от 1–3.
Наши организации имеются в Ярославле, Рязани, Челябинске и приволжских городах. Было условлено, что японцы и союзники дойдут до линии Волги и тут укрепятся, потом продолжат войну с немцами, которые, по данным нашей разведки, в ближайшем будущем займут Москву. Отряды союзников составлялись смешанные, чтоб ни одна сторона не имела перевеса. Участие должны были принимать американцы. Семеновские отряды пока действовали самостоятельно, но связь все же хотели установить».
При помощи того же Пинки были установлены казанские адреса, куда немедленно были посланы уполномоченные ВЧК. Воспользовавшись паролем, им удалось связаться с Казанским штабом и заарестовать его целиком. В числе их был генерал Попов. После таких реальных услуг Пинка был нами освобожден. Но своего обещания продолжать раскрытие этой организации он не сдержал и скрылся. Уже в августе месяце напали на его след под Казанью, где он командовал белогвардейским батальоном.
На этот раз организацию окончательно разгромить не удалось. Она еще долго живет и устраивает восстания в Муроме, Рыбинске и Ярославле. Только со взятием Ярославля она получает сокрушительный удар и перестает существовать как самостоятельная организация.
Большинство ее членов перекочевывают к чехословакам, а часть переходит во вновь образованную контрреволюционную организацию «Национальный центр».
Такова в общих чертахистория этой организации.
Последняя немедленно установила наблюдение за Ивановым и скоро обнаружила, что Иванов часто заходит в Малый Левшинский переулок, дом 3, кв. 9. В этой квартире постоянно собиралось много пароду, поэтому было решено произвести обыск во время одного из сборищ. В квартире было обнаружено 13 человек: Иванов, Парфенов, Сидоров, Висчинский, Голиков, Голикова и др. На столе среди прочих бумаг был найден набросок схемы построения пехотного полка и небольшая сумма денег, от которой все отказывались. При личном обыске была обнаружена программа «Союза защиты родины и свободы», перепечатанная на машинке, картонный треугольник, вырезанный из визитной карточки, с буквами ОК., пароль и адреса в г. Казани.
При допросе Иванов сознался, что он был введен в «Союз защиты родины и свободы» Сидоровым. Он же показал, что в этой организации состоят: офицеры Парфенов, Сидоров, Пинка, Висчинский, Никитин, Литвиненко, Виленкин, Олейник с отцом, Коротаев и Шингарев. Организатором московской организации был Пинка, он же Альфред. Адрес последнего был установлен при допросе, а он сам после приезда из деревни, куда выехал к родным, арестован.
Пинка, в свою очередь, сознался и изъявил согласие выдать всю организацию при условии дарования ему жизни. Это ему было обещано. Тогда он показал следующее:
«Ввел меня в организацию Гоппер Карл Иванович. Наша организация придерживается союзнической ориентации, но существует еще и немецкая ориентация, с которой мы хотели установить контакт, но пока это не удавалось. Эта немецкая ориентация самая опасная для Советской власти. Она имеет много чиновников в рядах советской организации.
Во главе этой организации стоит от боевой группы генерал Довгерт. В курсе дела инженер Жилинский.
По данным, исходящим из этой организации, Германия должна была оккупировать Москву в течение двух недель (к 15 июня).
В этой же организации работает князь Кропоткин, ротмистр и полковник генерального штаба Шкот. Эта организация имеет связь с Мирбахом.
Она устраивает регулярно смотр своим силам, выделяя своих членов условными знаками, как-то: в шинелях нараспашку, красными значками в условленных местах и т. п. Смотр происходит на улицах и на бульварах.
Цель этой организации – установить неограниченную монархию. Наша организация называлась «Союзом защиты родины и свободы». Цель – установить порядок и продолжать войну с Германией. Во главе нашей организации стоит Савинков. Он побрился, ходит в красных гетрах и в костюме защитного цвета. Начальник нашего штаба – Перхуров. Савинков ходит в пальто защитного цвета и во френче, роста высокого, брюнет, стриженые усики, без бороды, морщинистый лоб, лицо темное. Сильное пособие мы получали от союзников. Пособие мы получали в деньгах, но была обещана и реальная сила. Наши планы были таковы: при оккупации Москвы немцами уехать в Казань и ожидать там помощи союзников. Но союзники ожидали, чтобы мы создали правительство, от лица которого бы их пригласили официально. Правительство было уже намечено во главе с Савинковым. Цель – установить военную диктатуру.
Казанская организация насчитывает 500 человек и имеет много оружия. 29-го числа (мая) отправились в Казань квартирьеры. Явиться они должны по адресу – северные номера, спросить Якобсена, отрекомендоваться от Виктора Ивановича[47] для связи с местной организацией. Из политических партий к нашей организации принадлежат: народные социалисты, социал-революционеры и левые кадеты, а сочувствовали даже меньшевики, но оказывали помощь только агитацией, избегая активного участия в вооруженной борьбе.
По Милютинской,[48] 10, живет фон дер Лауниц, он служит в Красной Армии начальником эскадрона. Он тоже состоит в организации. Торгово-промышленные круги принадлежат к немецкой ориентации. Наш Главный штаб[49] имеет связь с Дутовым и Деникиным, ставшим на место Корнилова. Новое Донское правительство – работа Деникина. Из адресов я знаю Виленкина, присяжного поверенного: Скатертный пер., д. 5/а, кв. 1. С ним связь поддерживал Парфенов. Он – заведующий кавалерийскими частями. На Левшинском,[50] 3, был штаб полка. Право заходить туда имели только начальники и командиры батальона. Один человек должен был знать только четырех. Все устроено строго конспиративно. Все идет только через несколько рук.
Адрес Главного штаба – Остоженка, Молочный пер., д. № 2, кв. 7, лечебница (между 12—2).
Троицкий[51] пер., № 3, кв. 7, Филипповский, полковник (спросить поручика Попова, где живет Филипповский), рекомендация от Арнольдова.
Начальник продовольственной милиции Веденников тоже состоял в организации. Через него получались оружие и документы. Цель вступления в продовольственную милицию – получить легальное существование, вооружение и документы.
Дружинники получали следующее жалованье: командиры полков и батальонов[52] по 400, роты – 375 рублей, взвода – 350. Солдатам предлагалось выдавать 300 рублей.
Пока в составе дружины были только офицеры. В пехоте нашей числилось в Москве 400 офицеров. Сколько было кавалерии, не знаю. Сколько было в провинции, не знаю. Из наших людей часть работает в Кремле. По фамилиям не знаю. Один из них по виду высокого роста, брюнет, георгиевская петлица на шинели, лет 23–24, стриженые усы, без бороды.
В гостинице «Малый Париж», Остоженка, 43, можно встретить начальника штаба и тех, кто с докладом приходил. Там живет Шрейдер, офицер, принимает между 4–5, спросить Петра Михайловича.
В 19-й версте от Москвы по Нижегородской[53] железной дороге имеется дача, в которую недавно переселилась одна парочка. Недалеко от дачи на железной дороге два моста, под которыми подложен динамит в целях взрыва советского поезда при эвакуации из Москвы.
Большая Николаевская,[54] № 5, кв. 7, спросить Гусева. В его ведении состоят все склады оружия в Москве. Прием от 1–3.
Наши организации имеются в Ярославле, Рязани, Челябинске и приволжских городах. Было условлено, что японцы и союзники дойдут до линии Волги и тут укрепятся, потом продолжат войну с немцами, которые, по данным нашей разведки, в ближайшем будущем займут Москву. Отряды союзников составлялись смешанные, чтоб ни одна сторона не имела перевеса. Участие должны были принимать американцы. Семеновские отряды пока действовали самостоятельно, но связь все же хотели установить».
При помощи того же Пинки были установлены казанские адреса, куда немедленно были посланы уполномоченные ВЧК. Воспользовавшись паролем, им удалось связаться с Казанским штабом и заарестовать его целиком. В числе их был генерал Попов. После таких реальных услуг Пинка был нами освобожден. Но своего обещания продолжать раскрытие этой организации он не сдержал и скрылся. Уже в августе месяце напали на его след под Казанью, где он командовал белогвардейским батальоном.
На этот раз организацию окончательно разгромить не удалось. Она еще долго живет и устраивает восстания в Муроме, Рыбинске и Ярославле. Только со взятием Ярославля она получает сокрушительный удар и перестает существовать как самостоятельная организация.
Большинство ее членов перекочевывают к чехословакам, а часть переходит во вновь образованную контрреволюционную организацию «Национальный центр».
Такова в общих чертахистория этой организации.
2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ
Наше освещение этого вопроса на основании добытого в процессе розыска материала могло бы показаться односторонним. Поэтому мы предоставляем об этом говорить самим белогвардейцам, а именно А. Дикгоф-Деренталю. В своей статье, помещенной в «Отечественных ведомостях» от 24 ноября 1918 года (выходили в Екатеринбурге)[55]2, он пишет следующее о возникновении этой организации:
Б. В. Савинков
«Немедленно после октябрьского переворота, которому офицерские и юнкерские силы, руководимые Александровским училищем, сопротивлялись в Москве и долго и не бесславно, и в Москве, и в разных других городах России возникли во множестве тайные военные, почти исключительно офицерские, организации сопротивления. В Москве их насчитывалось до десятка. Среди них были совершенно независимые организации, руководимые ранее сложившимися офицерскими союзами и обществами. Другие образовались при политических партиях под руководством кадетов, социалистов революционеров и социал-демократов меньшевиков (запомните хорошенько!), монархистов и др. Наконец, так как в это же время возникли политические новообразования, состоявшие из обособленных до того времени общественных групп, новообразования, ставившие себе целью борьбу с большевиками и возрождение России, то некоторые офицерские элементы сгруппировались около них. Наблюдалось, таким образом, чрезвычайное дробление сил и распыление их. Казалось бы, что общая цель должна была объединить все усилия, направленные к ее достижению, и всех людей, любящих свою родину. Но сильны еще были и не изжиты политические секты, и потому вместо единой и мощной организации существовали разрозненные кружки. Было много попыток объединить их, но попытки кончались ничем, главным образом потому, что за дело объединения и организации брались или люди, не обладавшие организаторским талантом, или партийные, или недостаточно известные.
В это время развала и полного разброда сил прибыл в Москву с Дона Б. В. Савинков, и как член Гражданского совета[56] при генерале Алексееве, – с определенным поручением последнего организовать и, по возможности, объединить офицерские силы Москвы без различия партий и направлений на единой патриотической основе, а также связаться с московскими общественными элементами. Во исполнение этого общего поручения Б. В. Савинковым и основан тайный «Союз защиты родины и свободы», имевший ближайшей целью свержение большевистской власти.
Момент для образования такой тайной организации был исключительно трудный. С полдюжиной людей в качестве помощников, с пятью тысячами рублей основного и организационного капитала было так же трудно вести серьезную работу в Москве, как и в песчаной пустыне.
«Немедленно после октябрьского переворота, которому офицерские и юнкерские силы, руководимые Александровским училищем, сопротивлялись в Москве и долго и не бесславно, и в Москве, и в разных других городах России возникли во множестве тайные военные, почти исключительно офицерские, организации сопротивления. В Москве их насчитывалось до десятка. Среди них были совершенно независимые организации, руководимые ранее сложившимися офицерскими союзами и обществами. Другие образовались при политических партиях под руководством кадетов, социалистов революционеров и социал-демократов меньшевиков (запомните хорошенько!), монархистов и др. Наконец, так как в это же время возникли политические новообразования, состоявшие из обособленных до того времени общественных групп, новообразования, ставившие себе целью борьбу с большевиками и возрождение России, то некоторые офицерские элементы сгруппировались около них. Наблюдалось, таким образом, чрезвычайное дробление сил и распыление их. Казалось бы, что общая цель должна была объединить все усилия, направленные к ее достижению, и всех людей, любящих свою родину. Но сильны еще были и не изжиты политические секты, и потому вместо единой и мощной организации существовали разрозненные кружки. Было много попыток объединить их, но попытки кончались ничем, главным образом потому, что за дело объединения и организации брались или люди, не обладавшие организаторским талантом, или партийные, или недостаточно известные.
В это время развала и полного разброда сил прибыл в Москву с Дона Б. В. Савинков, и как член Гражданского совета[56] при генерале Алексееве, – с определенным поручением последнего организовать и, по возможности, объединить офицерские силы Москвы без различия партий и направлений на единой патриотической основе, а также связаться с московскими общественными элементами. Во исполнение этого общего поручения Б. В. Савинковым и основан тайный «Союз защиты родины и свободы», имевший ближайшей целью свержение большевистской власти.
Момент для образования такой тайной организации был исключительно трудный. С полдюжиной людей в качестве помощников, с пятью тысячами рублей основного и организационного капитала было так же трудно вести серьезную работу в Москве, как и в песчаной пустыне.