Велтистов Евгений. Гум-Гам

   Весь двор знал историю о том, как Великого Фантазера признали три самых известных драчуна, здоровенные дылды из восьмого класса.
   Максим бежал по асфальтовой дорожке и натолкнулся на одного из драчунов.
   - Эй ты, свинья! - выругал его драчун и показал кулак. - Испачкал мне ботинки.
   - Не свинья, а собака, - поправил его приятель, - шмыгает, понимаешь, между ног.
   - Я нечаянно, - оправдывался Максим.
   - Не огрызайся, осел, - закричал третий драчун, - а то получишь!
   - Ах так, - угрожающе сказал Великий Фантазер и полез за лунадом.
   Драчуны вдруг развеселились.
   - Смотри, смотри! - тряслись они от смеха. - Вот это да! Ого-го! Умора!
   И Максим засмеялся. У одного задиры вместо носа торчал красный пятачок. У другого изо рта вылезли свирепые клыки. А третий стоял открыв рот и помахивал большими, как лопухи, ушами.
   Дылды тыкали друг в друга пальцем и чуть не плакали от смеха. Потом тот, с пятачком, беспокойно пощупал свой нос, выхватил из кармана зеркальце. Он даже хрюкнул от ужаса и бросился в кусты. Приятели - за ним.
   Малыши носились за драчунами и визжали от восторга и страха. Куда те только ни прятались, везде их преследовал смех.
   Один Зайчик пожалел несчастных:
   - Почему над ними все смеются?..
   - Никаких почему! - оборвал его Максим. - Они наказаны.
   Максим заигрался с друзьями и вспомнил про драчунов только тогда, когда Зайчик спросил:
   - Теперь они всегда будут такие безобразные?
   - Совсем забыл! - сказал Максим и достал лунад.
   Говорят, что драчуны, став самими собой, поклялись не говорить никогда таких слов, как "собака", "осел", "свинья", когда обращаешься не к животным, а к человеку. Больше никто не слышал, чтоб они ругались. А при встрече с Максимом здоровались первыми.
   И продавцы в магазине игрушек знали Фантазера. Максим, Мишка и Сергей пришли туда покупать маски. Они давно придумали спектакль для малышей из детского сада, только никак не могли договориться, кого им представлять. И здесь, в магазине, они продолжали спорить.
   - Я буду Бармалеем, - заявил Мишка.
   - А я - Волком, - сказал Сергей.
   - Нет, нельзя, - вздохнул Максим.
   - Как нельзя?! - возмутились братья. - Мы умеем рычать. И щелкать зубами. И говорить страшным голосом.
   - Нельзя, - упорствовал Максим. - Малыши разревутся и испортят все представление.
   - Но ведь здесь одни Бармалеи да Волки!
   Братья были правы: над прилавком висели, скаля зубы, картонные страшилища. Ни одной симпатичной физиономии, ни одного доброго зверя.
   - У вас нет других масок? - спросил Максим.
   - Не-ет, - зевнул продавец.
   - А вы посмотрите на складе.
   - И на складе нет... Василь Кузьмич, они у нас еще с прошлого года?
   - С позапрошлого, Степан Степанович, - уточнил второй продавец. Берите, ребята, других не будет.
   - Будут!
   Максим щелкнул пальцами, сказал "р-раз!". Продавцы ахнули. На их лицах появились маски. Оторопевшие продавцы сняли с себя маски и удивились еще больше: они держали глупого утенка и зайца-хвастуна.
   А над прилавком качались добрые, веселые, озорные лица и мордочки: Буратино, Ежик, Лисица, Колобок, Красная Шапочка...
   - Слушай, Максим, как это ты догадался? - зашептали братья-близнецы. - Теперь малышня повеселится. Давай покупать маски! Дядь, сколько они стоят?
   - Рубль двадцать две копейки штука, - хором сказали продавцы и переглянулись.
   Покупатели подошли к прилавку, стали выбирать маски. Продавцы только и успевали снимать с гвоздей Красных Шапочек и Лисиц. Заворачивая покупку нашим друзьям, продавец Степан Степанович наклонился к Максиму:
   - Скажи, мальчик, как это у тебя получилось?
   - Секрет, - небрежно сказал Максим.
   А второй продавец - Василь Кузьмич - попросил:
   - Ты не мог бы заменить нам не только маски, но и игрушки? Которые никто не покупает...
   - Ладно, в другой раз, - сказал Максим.
   Никто в магазине не обратил внимания на мальчишку с голубым лицом. Он стоял в углу и с удовольствием наблюдал превращение масок. Когда три приятеля забрали свои покупки и ушли, он сказал себе:
   - Прекрасный фокус-мокус. Запомним...
   Гум-гам - это он, конечно, наблюдал игру Максима, - морщась, оглядывал новые маски.
   - По-моему, немножко глупые и грустные лица. Великий Фантазер чуть ошибся... Пусть они будут поумнее, повеселее, - бормотал Гум-гам.
   Он с минуту подумал и потом щелкнул пальцами:
   "Р-раз!" Маски над прилавком стали голубыми.
   "Ха-ха! - веселился в своем углу Гум-гам. - Кажется, я узнаю эти забавные лица. Вон тот, курносый, - Тин-лин. А строгий, задумчивый вылитый мой старший брат Кри-кри. А это что за симпатичный игрун? Неужели это я?.. Ну, теперь все в порядке: торговля пойдет нарасхват..."
   - Это вы мне заворачиваете? - раздался возмущенный голос. - Я платил за Буратино и гадкого утенка, а вы мне заворачиваете какие-то синие привидения!
   - Извините, сейчас поменяю, - бодро сказал продавец. Он обернулся и оторопел: на полках висели одни голубые маски.
   - Василь Кузьмич, - позвал Степан Степанович, - где-то была коробка с масками.
   Нагнувшись, продавцы извлекли пыльную коробку. Они долго возились под прилавком и вылезли очень хмурые.
   - У нас все маски одинаковые, - буркнул Степан Степанович. - Если вам не нравятся, верните чек в кассу.
   - Безобразие! - возмутился покупатель и двинулся к кассе. - Ведь я покупаю детям!
   - Вечно эти взрослые сердятся, - удивился Гум-гам и вышел из магазина. - Он хочет обрадовать детей гадким утенком. Чудак!
   А в это время Максим, Мишка и Сергей, бережно неся свои маски, вбежали во двор и остановились в недоумении: весь двор смеялся. Смеялись школьники с портфелями, смеялись взрослые на балконах и в окнах, смеялись дети, катаясь по зеленой траве. Подходили прохожие, спрашивали: "Вы не знаете, почему все смеются?" И сами начинали хихикать... На двор напала эпидемия смеха.
   И началась она как будто с пустяка: из подъезда выскочил Петя Зайчиков, а за ним бабушка с поварешкой. Они побежали вокруг клумбы, но Зайчик так уморительно подскакивал, а бабушка так лихо размахивала поварешкой, догоняя внука, и так грозно кричала: "Где мой обед? Куда ты девал суп?.." - что ребята, наблюдавшие эту сцену, захохотали. Они смеялись так заразительно, что выглянувшие из окон взрослые не могли удержаться от смеха, а в школе прервались занятия. Никто не понимал, о каком супе идет речь и почему белоголовый мальчишка, оглядываясь, выразительно показывает на свой рот, - все продолжали смеяться.
   Одни смеялись потому, что видели бег с поварешкой, другие - потому, что любили смеяться, третьи - потому, что смеялись остальные. Уже Зайчик и бабушка, забыв о супе, который исчез из кастрюли, присоединились ко всеобщему веселью, уже наши три друга с масками стали смеяться, - эпидемия смеха не утихала. "Хи-хи-ха-ха..." - звенело над двором.
   Взвыла сирена, влетела машина с красным крестом. Из "скорой помощи" вылез голуболицый доктор в белом халате и, посмотрев на смеющихся, хлопнул в ладоши:
   - Все понятно!
   Увидев доктора, перестали смеяться взрослые, за ними - школьники, а кое-кто закричал:
   - Гум-гам! Привет, Гум-гам!
   Доктор поднял руку и, приятно улыбаясь, сказал в полной тишине:
   - Смейтесь на здоровье! Десять минут смеха полезнее, чем стакан сметаны.
   Доктор что-то записал в своем блокноте (разумеется, новую игру), вскочил в машину и уехал. Взрослые сразу успокоились, а дети, захватив с собой Зайчика, помчались на улицу. Осталась одна бабушка: она разыскивала в траве утерянную поварешку.
   Фантазер был раздосадован, что он не рассмешил целый двор. Не из-за него, а из-за Зайчика прикатил Гум-гам в докторском скафандре, чтобы научиться играть в смех. Максим даже обиделся на Зайчика, который ни в чем не был виноват.
   Максим и не подозревал, что его друг - веселый доктор - удирает сейчас на "скорой помощи" от милиции. Кто знает, почему милицейский мотоцикл помчался с перекрестка за белой машиной. Обычно машине с красным крестом всегда свободный путь на перекрестках. Но тут милиционеры, проводив взглядом быструю машину, засвистели и вскочили на свой мотоцикл. Вот это была гонка по самой середине широкой улицы! "Скорая" выла, все машины тормозили, светофоры заранее включали зеленый свет. А сзади торопливо трещал мотоцикл.
   Потом "скорая" свернула в переулок. Мотоцикл, резко сбавив скорость, последовал за ней.
   Это был тупик. Обычный, очень короткий переулок упирался в широкий дом. Мотоцикл торжественно прострекотал до самых ворот дома. Ворота были закрыты. "Скорой помощи" в переулке не было.
   Милиционеры, осадив мотоцикл, внимательно осмотрелись. На тротуаре стояла детская коляска. Рядом с коляской - мальчишка в белом халате: наверное, школьник, убежавший с урока. И все. Никаких больше машин, никакого транспорта.
   Мотоцикл трижды объехал пустынный переулок и, недоуменно стрекоча, выкатил на улицу...
   Ну и натерпелся страху Гум-гам! Он был совсем не рад, что ввязался в эту игру со смехом. Еле улизнул от милицейского мотоцикла! Даже белый халат не успел снять.
   - Не умею я играть со взрослыми! - пробормотал Гум-гам.
   Гум-гам оставил на тротуаре детскую коляску, которая несколько минут назад была быстроходной "скорой помощью", и направился в знакомый двор. Вдруг он удивленно поднял голову: ветер нес ему навстречу синюю фольгу. Гум-гам усмехнулся: ктото жевал сейчас лунад и выбросил обертку в окно.
   ...Голубая фольга "Я ВСЕ УМЕЮ" усеяла тротуары, садовые дорожки, лестницы.
   "Я ВСЕ УМЕЮ" - подметали дворники с утра до вечера.
   "Я ВСЕ УМЕЮ" - разносил ветер по городу.
   АВТУК
   - Я самый неудачливый в мире, - жаловался Гум-гам другу. - Ничего у меня не получается. - Мои маски никому не нравятся. Милиция почему-то гоняется за мной... И еще этот глупый зеленый лук!
   - Какой лук? - спросил Максим.
   Гум-гам рассказал, чем кончилась его игра в маски и смех, и не хотел упоминать нелепую историю с луком, но случайно проговорился. Он был в белом халате, надетом поверх скафандра, - веселый доктор еще час назад, а теперь - несчастный игрун.
   Оказалось, Гум-гам подсмотрел, как Максим наказал трех драчунов, и сказал себе: ну, теперь я могу подшутить над любым грубияном. За воротами он увидел ужасного, как ему показалось, грубияна. У овощного ларька человек в серой шляпе сердито выговаривал продавщице: "Ну разве это зеленый лук? Это прошлогоднее сено, а не лук!" Покупатель размахивал каким-то грязно-желтым пучком, и очередь за его спиной грозно гудела. Как вдруг покупатель схватился за голову, и все ахнули, из шляпы, новой серой шляпы сердитого человека, пробивались сочные перья превосходного зеленого лука. Тут поднялся такой шум, что Гум-гам перепугался и решил: нет, ему ни за что не победить грубияна! И он незаметно исчез...
   - Но почему ты решил, что он грубиян? - спросил Максим, размышляя об этой странной истории.
   - Он говорил грубое слово "лук"! - убежденно произнес Гум-гам. - И очень грубым голосом.
   Максим рассмеялся. Они сидели в беседке, скрытые от всего мира зеленой вьющейся стеной. Там, за этой надежной стеной, ходили из магазина в магазин покупатели, наблюдала за автомобильным порядком милиция и любитель свежего лука возмущенно обрывал со своей шляпы сочные перья.
   - Ты обидел этого человека, - серьезно сказал Максим. - Когда кто-то говорит "лук", "морковь" или "репа", он просто хочет лук, морковь или репу. Но если кто-нибудь говорит "собака", а рядом никакой собаки нет и в помине, значит, этот человек ругается. Понимаешь?
   Гум-гам тяжело вздохнул:
   - Не понимаю... Раньше я всегда только выигрывал, и вот пожалуйста: что-то со мной случилось... Ничего я не понимаю... Может быть, я нарушил запрет?.. Может, на меня сердится Автук?
   И сразу же после этих слов для Максима пропал весь привычный за зеленой стеной беседки мир и возник другой - мир спокойного голубого пространства, с кочующими шарами домов, с одиноким стариком на летящем неизвестно куда облаке, с вечным утренним солнцем.
   - У вас еще не наступило "завтра"? - спросил Максим.
   - Нет, не наступило. - Гум-гам покачал головой. - Я думаю, оно никогда не наступит.
   - Не наступит... - задумчиво повторил Максим.
   Гум-гам огляделся по сторонам, шепотом сообщил:
   - Я узнал... Я узнал, кто остановил время...
   - Кто? - Максим от волнения подскочил.
   - Его звали Почемук...
   - Почемук, - произнес вслед за другом Максим.
   - Может быть, я неправильно говорю. Наверное, его звали Поче-мук... Мне рассказал Кри-кри, а он старше меня, он помнит, как это было... Однажды Поче-мук взял да и разобрал на части свой автомат. Я, кажется, говорил тебе, что на день рождения нам всем дарили Автук. И у Поче-мука был свой Автук. Но он хотел узнать, что у Автука внутри, и сломал его.
   - Вот молодец!.. А что оказалось внутри? - возбужденно сказал Максим.
   - Тс-с! - Гум-гам приложил к губам палец. - Это страшная тайна...
   - Тайна?
   - Страшная тайна, - повторил Гум-гам. - Потому что никто этого не видел.
   - А-а, - разочарованно протянул Максим.
   - Ты ничего не понял, Максим! - возмутился Гум-гам, увидев скучное лицо друга. - Ты не понял самое главное: почему эта тайна - страшная.
   - Ну! - нетерпеливо сказал Максим.
   - Слушай! Он, этот несчастный Поче-мук, когда развинтил свою машину, перестал с нами играть и не выходил из дома. А потом однажды он подошел к окну, увидел Кри-кри и попросил у него зонт.
   - Зачем зонт?
   - Он спустился с этим зонтом на землю, чтобы охотиться на диких зверей.
   - На диких зверей? Здорово! Он смелый человек, ваш Почемук! убежденно сказал Максим.
   - Просто он не мог жить без Автука так, как жил раньше, - пояснил Гум-гам. - Ведь у него ничего больше не было. Никаких вещей, даже еды.
   - И что же тут страшного?
   - Это было утром... - продолжал Гум-гам. - Конечно, утром! Сначала все ребята очень удивились, как бесконечно тянется утро, и ждали, когда наконец зайдет солнце. Но оно все светило, все слепило нас. И сейчас оно на том же самом месте...
   - Время? - догадался Максим.
   - Да, время, - вздохнул Гум-гам. - Оно остановилось.
   - А где твои родители? Где все взрослые? - спросил Максим.
   - Они делают то, что делали... когда остановилось время. Завтракают, читают газету, говорят по телефону и никак не могут закончить свои утренние дела.
   - Надо найти Почемука! - решительно сказал Максим.
   - Ну да, найдешь его... - горько протянул Гумгам. - Никто даже не представляет, где эта страшная земля.
   - Ты говорил, что твой Автук все знает. Все умеет и все знает.
   - Его нельзя спрашивать! - напомнил Гум-гам.
   - А ты спрашивал его хоть о чем-нибудь?
   - Нет.
   - Чего ж ты боишься! - упрекнул Максим друга. - Ты ведь не трус.
   Гум-гам внезапно поголубел, встал со скамейки.
   - Я не трус! - насупившись, произнес он. - Ты знаешь, как я пробивался через космос, чтобы найти тебя. Ты знаешь, что я схватил тебя, когда ты летел к земле...
   - Знаю! - твердо сказал Максим. - Знаю о тебе все, и ты знаешь обо мне все... Но, - тут Максим вздохнул, - я еще никогда не видел твой Автук... А я так хотел поиграть с Автуком!
   - От друга я ничего не скрываю, - чуть удивленно произнес Гум-гам. Хочешь поиграть с Автуком - пожалуйста. Только по правилам...
   - Я как будто умею играть и не проигрываю... - напомнил Максим.
   - Да, ты умеешь играть, - согласился Гумгам. - Я с удовольствием покажу тебе Автук. Фьють - и ты дома!..
   - Я уже привык путешествовать туда и обратно, - весело заметил Максим.
   - Вот он! - с гордостью сказал Гум-гам.
   В этой комнате был только Автук - до самого потолка, из сверкавшего стекла или металла, с множеством кнопок. Максим никак не ожидал, что всемогущий Автук, который один во всем воздушном городе, один во всей СТРАНЕ БЕЗ ПОЧЕМУ может ответить ПОТОМУ ЧТО, - этот мудрый Автук всего-навсего машина. Хоть и огромная, таинственная, красивая, но... машина.
   Максим был растерян. Он, конечно, схитрил, сказав, что будет играть с Автуком. Он решил спросить Автука о самом важном для Гум-гама - о пропавшем времени. Он был готов даже сразиться с Автуком, если тот нападет на него. Но сражаться с машиной глупо.
   На всякий случай Максим вяло сказал:
   - Привет, Автук...
   Тот, разумеется, кнопкой не щелкнул в ответ.
   Неужели этот Автук сорвал с него летающий бант? Наверное, бант соскользнул сам собой, и потому Максим стал падать вниз.
   - Что бы ты хотел, Максим? - торжественно сказал Гум-гам. - Автук может сделать что угодно. Я дарю тебе любой подарок.
   Максим неожиданно для себя попросил:
   - Портфель.
   - Бр-р... - поежился Гум-гам. - Ну ладно, портфель так портфель пожалуйста!
   Он нажал на кнопки, и Автук приятно засветился изнутри, пустив на стены и потолок синих зайчиков. Распахнулась блестящая дверца, и Гумгам подал гостю новенький портфель.
   - Держи!
   - Спасибо. - Максим удивленно разглядывал подарок.
   - Если хочешь, я тебе подарю тысячу таких портфелей, - пообещал Гум-гам. - Что тебе еще нужно, Максим? - щедро продолжал хозяин Автука.
   И тут Максим вздрогнул, вспомнив что-то, побледнел от волнения. Сделал шаг вперед, хрипло сказал:
   - Коня! Я очень хочу белого коня...
   - Деревянного или пластмассового? - спросил Гум-гам.
   - Живого!
   - Живых Автук не делает, - вздохнул Гум-гам.
   В этот момент Максиму показалось, что мимо него процокал по гладкому полу белый скакун. Процокал рядом с Автуком, скакнул в окно и уплыл по воздуху. Один, без всадника. Вон он - снежное облачко тает в синем небе.
   Эх, не удалось прокатиться Максиму на белом коне...
   Не конь процокал мимо Максима - так громко стучали ботинки Гум-гама. Он прибежал из соседней комнаты с растрепанной толстой книгой и, заглядывая в нее, затрещал кнопками Автука.
   - Ша. Шахматы. Получай, Максим, шахматы.. Эм. Мотороллер... Пожалуйста, вот тебе мотороллер. Нож... Это на "П". Перочинный нож... Знаешь, Максим, когда я был такой, как ты, мне подарили Автук-малютку и вот эту книжку, где написаны разные подарки... Хорошо, что она сохранилась! Как только ее не выбросил Вертун!
   Из Автука один за другим выскакивали подарки: удочка, конструктор, велосипед, сачок, бинокль, мышеловка, очки от солнца, рогатка, часы, теннисные ракетки, компас, лук со стрелами, оловянные солдаты, водяная ракета, хлопушки, транзистор. Через несколько минут комната была завалена вещами, которых хватило бы на целый двор, а Гум-гам все листал свой справочник.
   - Уже целая гора. Спасибо, Гум-гам, хватит, - успокаивал друга Максим. Щеки его пылали: он мог задарить своими подарками всю улицу.
   Но Гум-гам, отдуваясь, продолжал щелкать кнопками, и Максим вырвал у него книгу подарков.
   - "АВТУК. Автоматический универсальный конструктор", - прочитал Максим слова на замусоленной обложке. - Что значит у-ни-вер-саль-ный, Гум-гам?
   - "Универсальный"? Наверное, это умный. Автук очень умный: он делает все из простого воздуха.
   - Умный, - повторил Максим.
   - Очень умный! Какую игру его ни попросишь, он все сделает... Я, когда удирал от милиции, только успел сказать, чтобы машина превратилась в обычную чепуху, и - пожалуйста: я стою на тротуаре и держу детскую коляску.
   - Значит, Автук управлял грузовиком, на котором мы ехали? - спросил Максим.
   - Да.
   - И летающими бантами? Поющими замками? Теплоходами? Каруселью?
   - Да, да, да.
   - И это он сделал лунад?
   - Конечно, он!
   Автук блистал перед ним своими доспехами, и Максим, взглянув на него, оробел. Он подошел к прозрачной стене. Висело за стеклом вечное солнце. Пустынный город качался в небе: шары, шары, гонимые ветром шары. Никто не играет, никто не гуляет, никто не летает на улице. И в каждом доме - там, за стеклом, - свой Автук.
   "Мне семь с половиной, - сказал про себя Максим. - И если я останусь здесь, мне всегда будет семь с половиной. Всегда", - повторил он очень страшное слово.
   И он спросил, стоя спиной к Автуку и лицом к спокойному пустому городу, звонко и отчетливо произнес в тишине:
   - Почему подсолнух растет под солнцем, которое...
   Он задумался и услышал, как кто-то, повторил:
   - Которое...
   - ...которое гаснет, едва придет ночь, которая...
   - Которая... - вздохнул кто-то тяжело.
   - ...которая прячет Землю, которая...
   - Которая... - простонал тот же голос.
   - ...которая утром ждет Солнца...
   - Ой, Солнца! - взвизгнул голос.
   - ...под которым растет подсолнух?
   Максим тяжело дышал, еле выпутавшись из очень трудного вопроса, который у него неожиданно получился.
   Что-то упало за его спиной. Оглянувшись, он увидел сидящего на полу Гум-гама.
   - Что с тобой? - бросился к другу Максим.
   - Вот это вопро-ос! - выдохнул Гум-гам. - У меня от твоих "которых" закружилась голова...
   - Вот видишь, - прошептал Максим, помогая приятелю встать, - видишь, совсем ничего не случилось. Я спросил, а он нисколько не рассердился.
   Максим усмехнулся, произнеся эти слова: ну как это машина может сердиться.
   Автук по-прежнему сверкал холодным серебром.
   Гум-гам, наморщив лоб, тревожно смотрел на Автука и ничего не говорил.
   - Почему я стал падать на землю? - спросил вслух Максим, подбадривая улыбкой Гум-гама. - Почему я падал вниз, а не вверх?.. Почему Почемук улетел на землю?.. Почему его звали Почемук? - Максим подошел к молчавшему Автуку и с чувством превосходства измерил его взглядом с головы до ног холодного и стеклянного. - Нет, - сказал он пренебрежительно, - в этой СТРАНЕ БЕЗ ПОЧЕМУ никто... никогда... ни за что... не ответит!.. - Он стукнул пальцем по кнопке и вскрикнул: - Ой!
   Внутри Автука словно вспыхнул огонь. Он стоял все такой же сверкающий, неприступный, - но от него исходил жар. Даже кнопка, которой коснулся Максим, была горячей.
   - Что такое? - подскочил к другу Гум-гам. - Он тебя обидел? Отвечай!
   Максим смотрел на Автука с испугом и ожиданием, как смотрят на пробуждающегося великана.
   - Отвечай же! - потребовал Гум-гам, сжав кулаки.
   - Он просыпается, он очень горячий! - восхищенно произнес Максим. Сейчас он что-то скажет...
   Автук молчал. Но было заметно, как он накаляется, как постепенно золотеют изнутри его стенки: в нем как будто разгоралось живое солнце.
   - С ним что-то случилось! - тревожно сказал Гум-гам.
   - Не знаю, - отвечал Максим. - Подожди одну только минуту... Сейчас ты все увидишь... Ты увидишь, кто твой верный друг... Увидишь, что тебе нечего больше бояться...
   Он пошире расставил ноги, сунул в карманы крепкие кулаки. Сказал, глядя в гневное лицо машины:
   - Автук, ты слышишь меня?
   Автук светился так ярко, что казалось, сейчас из него посыплются искры. Гум-гам застыл рядом с Максимом. Плечом к плечу.
   - Автук, - громко сказал Максим, - зачем ты остановил время, Автук?
   Словно сверкнула холодная молния. Прозрачный шар, внезапно возникнув, разделил друзей и, захватив маленькую фигуру, закружился на одном месте. Гум-гам, отброшенный невидимой силой, впервые в жизни изумленно наблюдал, как неожиданно исчезает его друг...
   Максим очнулся в знакомой беседке. Придя в себя, он прежде всего ощупал карманы. Синего камня путешествий в них не было...
   Максим вздохнул: Автук победил его.
   ИГРА НЕ КОНЧАЕТСЯ
   НАДОЕЛИ ЧУДЕСА
   - Каждый день одно и то же: чу-де-са! - Зайчик зевнул, показывая, что ему очень и очень скучно.
   - Ты что? - Максим кинулся к Пете. - Хочешь остаться без лунада?
   - Подумаешь! - отмахнулся Зайчик.
   - А ну давай лунад!
   Зайчик полез в карман и протянул Максиму лунад в блестящей обертке. "Я ВСЕ УМЕЮ" - сверкали магические слова.
   - У меня зубы болят от этого лунада! - Зайчик повернулся на одной ноге, крикнул: - Кто со мной в прятки?
   Ребята молчали.
   - Пошли играть в дрессированные троллейбусы, - предложил Максим. Пусть они бегают на задних колесах!
   Никто не шевельнулся.
   - Сергей, Мишка, за мной! - позвал Максим.
   - Нам удочки нужно готовить, - буркнул Мишка.
   - С отцом на рыбалку едем, - поддакнул Сергей.
   Максим разозлился:
   - Знаете, вы кто? Знаете... У человека беда, а вы...
   - Беда? У какого это человека беда?
   - Я бы сказал, да разве вы поймете! - Максим махнул рукой. - Вы лучше отвечайте: будете играть с Гум-гамом?
   - Мы идем на рыбалку, - вздохнул Мишка.
   - Договорились, - вздохнул вслед за братом Сергей.
   - Вы... - Максим задохнулся... - вы... предатели... Вот вы кто! Отдавайте лунад!
   Еще две плитки были возвращены Максиму.
   - А ты? - спросил Максим Лешу Попова.
   Изобретатель из семнадцатой квартиры вытащил лунад, надкусил и лениво сказал:
   - Р-раз!
   За его спиной повис кружевной гамак. Леша лег в гамак, уставился в небо.
   - Я буду думать, - сказал он, наморщив лоб.
   - Может, и ты не хочешь играть? - наступал Максим на розовощекого Леню.
   Леня пятился, дергал плечом:
   - Не знаю. Что-то не хочется...
   - Выкладывай лунад!
   - И не подумаю...
   - А я говорю: давай!
   Через секунду приятели тузили друг друга, и компания вокруг них сразу оживилась.
   - Честный бой! Без лунада! - кричали зрители. - Мишка, суди!
   Даже ленивый изобретатель соскочил с гамака, запрыгал, замахал кулаками.
   - Раз! - считал Мишка. - Два!.. Три!..
   Бой длился до десяти. Неожиданно крепкие руки схватили мелькавшие в воздухе кулаки. И все увидели Гум-гама. Он был в спортивном костюме настоящий судья.
   - Победа присуждается двум сторонам, - сказал с улыбкой космический путешественник. - Эх, вы, разве так сбивают из воздуха мороженое? Смотрите, как надо леденить воздух. Эту морозильную игру придумал я!
   Руки Гум-гама завертелись с быстротой пропеллера. Он словно отбивался от отряда невидимок. Наконец перестал взбивать воздух и поднял над головой кулак.
   - Эскимо, - похвастал Гум-гам. Каждый его палец оброс мороженым с шоколадной корочкой. - Самый приятный завтрак, - продолжал Гум-гам, облизнув палец, - это мороженое. Кто хочет? Эскимо из воздуха...