Вэнс Джек Холбрук. Большая планета

   Пажи подавали присутствующим хрустальные бокалы с несколькими каплями вина. Сэр Уолден сказал:
   — Проведите языком по жидкости, но не пробуйте по-настоящему.
   Клайстра последовал совету. Волна жидкого огня прокатилась через горло в ноздри. Перед глазами поплыли яркие пятна, голова закружилась, он на мгновение застыл в экстазе.
   — Божественно, — выдохнул он, когда смог говорить.
   Сэр Уолден кивнул:
   — Это сбор «Байе-Жоли». Следующий — «Красное дерево», потом «Морской сад», «Розовый дурман» и, наконец, мой любимый «Урожай луга».

13. СЕКРЕТ

   Когда Клайстра и его спутники возвратились в замок сэра Уолдена, им сказали, что Роджер Фэйн не появлялся.
   Этим вечером сэр Уолден был еще более великолепен и радушен, чем когда-либо. Он постоянно поднимал тосты за здоровье своих гостей и Матери-Земли. Зеленое вино сменялось оранжевым, оранжевое — красным, и у Клайстры звенело в голове еще до окончания первой перемены блюд.
   Печеные, тушеные, маринованные фрукты и овощи, салаты, супы, соте и, в заключение, огромный, пропитанный ромом арбуз.
   Сэр Уолден сам подавал мясо, тоненькие кусочки, тушеные в коричневом соусе.
   Клайстра обнаружил, что совершенно сыт, и только вежливость заставила его доесть свой кусок.
   — Что за животное мы едим?
   Сэр Уолден пожал плечами:
   — Это очень большой зверь, редко встречающийся в наших краях.
   Забрел сюда из северных лесов. Мы его поймали. У него удивительно нежное мясо.
   — О да, — сказал Клайстра. Обернувшись, он заметил, что Элтон с Бишопом сохранили аппетит и с удовольствием расправляются с мясом, девушки-цыганки тоже.
   За десертом Клайстра сказал:
   — Я думаю, сэр Уолден, завтра мы покинем Кристиендэйл.
   — Что? Так скоро?
   — Перед нами далекий путь, линия монорельса идет лишь до Миртлисса.
   — Но ваш друг. Фэйн.
   — Если он найдется. — Клайстра помолчал. — Если он найдется, он, вероятно, сможет догнать нас. Я считаю, что нам следует уехать, прежде чем еще кто-нибудь «заблудится».
   — Мы отвыкаем от суровой походной жизни, — сказал Пианца. — Еще две недели, и мы не сможем заставить себя уйти.
   Сэр Уолден был искренне расстроен:
   — Я пригласил вас как достопримечательность, но вы стали моими друзьями.
   Прибыл экипаж, чтобы отвезти землян в замок сэра Кларенса. Сэр Уолден, однако, не поехал с ними.
   — Этим вечером я занят, — сказал он.
   Клайстра опустился на мягкое сиденье, автоматически провел рукой по бедру и вспомнил, что оставил пистолет в комнате. Он шепнул Элтону:
   — Не пей много сегодня вечером. Нам потребуются свежие головы.
   Для чего?.. Пока не знаю.
   — Ясно.
   Экипаж остановился перед бело-голубой колонной. Сэр Кларенс, человек с тяжелым подбородком и острыми глазами, встречал гостей на вершине винтовой лестницы. Клайстра внимательно смотрел на него.
   Почему-то лицо сэра Кларенса казалось ему знакомым.
   — Мы не встречались с вами раньше, сэр Кларенс? На розливе?
   — Не думаю, — ответил сэр Кларенс. — Я был занят другими делами. — Он проводил гостей в дом. — Позвольте вам представить мою жену и мою дочь Валерию.
   Клайстра открыл рот. Это была та самая девушка, что одевала его после ванной. Он пробормотал:
   — Счастлив познакомиться, — и она отошла к другим гостям.
   Наблюдая за надменной юной леди в шуршащих шелковых одеждах, Клайстра все более уверялся, что это та самая девушка.
   Бишоп склонился к его уху:
   — Происходит что-то очень странное.
   — Что же?
   — Наш хозяин, сэр Кларенс. Я видел его раньше.
   — И я.
   — Это он. — Бишоп хрустнул пальцами.
   — Кто?
   — Сэр Кларенс был или есть швейцар «Охотничьего клуба».
   Клайстра недоуменно уставился на Бишопа, потом на сэра Кларенса, мирно беседовавшего с Нэнси. Бишоп был прав.
   За его спиной раздался громкий хохот, переходящий в рев.
   — Господи! Вы только посмотрите!
   Смеялся Элтон, а с ним это редко случалось.
   Клайстра обернулся и столкнулся с Роджером Фэйном.
   Фэйн был одет в черную ливрею с маленьким золотым эполетом и катил перед собой столик, уставленный всякой снедью.
   Клайстра, Пианца и Бишоп разразились дружным хохотом. Фэйн вспыхнул, кровь прилила к его щекам и шее. Он испуганно поглядел на сэра Кларенса, невозмутимо наблюдающего за происшествием.
   — Фэйн, — сказал Клайстра. — Может быть, ты введешь нас в курс дела? Ты, что, решил подработать на каникулах?
   — Не хотите ли пирожного, — спокойно осведомился Фэйн.
   — Нет. Я не хочу есть, я хочу, чтобы ты объяснил.
   — Спасибо, сэр, — сказал Фэйн и двинулся дальше.
   Клайстра догнал Фэйна, который, казалось, был занят только своими обязанностями лакея.
   — Роджер! Стой, или я разобью твою чертову посуду!
   — Тише, — шепнул Фэйн. — Неучтиво поднимать такой шум.
   — Слава Богу, я не аристократ!
   — Но я — аристократ! И ты вредишь моему престижу! Здесь все живут так же, — ответил Фэйн. — Каждый кому-нибудь служит. Иначе им не удавалось бы поддерживать такой уровень.
   Клайстра сел:
   — Но.
   — Я решил, что мне здесь нравится. Я остаюсь. Мне надоело тащиться по джунглям и рисковать жизнью. Я спросил сэра Уолдена, могу ли я остаться. Он сказал «да», но объяснил, что мне придется работать.
   В мире нет более трудолюбивых людей, чем кристеры. Они знают, чего хотят и создают это. Каждый час всемогущества и аристократизма оплачивается двумя часами труда в магазинах, на фабриках, в домах.
   Вместо одной жизни они живут двумя, тремя. Им это нравится. Они гордятся этим. Мне это тоже нравится. Назовите меня снобом, — Фэйн почти кричал. — Вы будете правы. Но когда вы уйдете, я буду жить здесь как король!
   — Все в порядке, Роджер, — сказал Клайстра. — Или, вернее, сэр Роджер. Почему вы не сообщили мне о своих планах?
   Фэйн отвернулся:
   — Я думал, что вы будете со мной спорить.
   — Вовсе нет. Вы свободный человек. Желаю удачи, — и Клайстра вернулся в главный зал.

 
   Утром следующего дня к дому сэра Уолдена подкатил экипаж. Среди людей в упряжке Клайстра узнал сына сэра Кларенса.
   Вайли и Мотта отсутствовали. Клайстра спросил Бишопа:
   — Где твоя служанка?
   Бишоп покачал головой.
   — Она знала, что мы уезжаем?
   — Ну. Да.
   Клайстра развернулся к Элтону:
   — Где Мотта?
   Элтон с улыбкой посмотрел на Бишопа.
   — Надо глядеть правде в глаза, мы не можем сравняться с Кристиендэйлом.
   — Вы собираетесь искать их?
   — Здесь им будет лучше, — покачал головой Элтон.
   — Поехали, — сказал Бишоп.
   На вокзале главный носильщик распахнул дверцу экипажа, потом отвез на тачке багаж и перегрузил его в тележки. Клайстра подмигнул своим спутникам. Носильщиком был сэр Уолден Марчион.
   С непроницаемым лицом Клайстра вручил ему еще три куска железа.
   — Большое спасибо, сэр, — сэр Уолден низко поклонился.
   Кристиендэйл исчез на западе. Как и прежде, впереди ехал Озрик, за ним следовал Клайстра, потом первый грузовик с Элтоном и Нэнси и второй с Бишопом и Пианцей. Тележка Фэйна осталась в Кристиендэйле.
   «Наши ряды редеют, — Клайстра вспоминал последние недели. — Кетч, Дэррот, Валюссер — убиты, Фэйн ушел; Эббидженс, Морватц и их солдаты либо мертвы, либо в рабстве; Этман, его люди, волшебники в гримоботе — тоже мертвы. Кто последует за ними?» — Эти мысли как туча висели в его мозгу, пока они плыли над берегом тихой речки, восточного притока Тельмы. Здесь росли земные дубы, кипарисы и ясени, посаженные первыми поселенцами и привившиеся на чужой почве. Были и растения Большой Планеты: колокольчики, платочное дерево, кусты бронзовника, сотни безымянных цветов и трав. В речных долинах стояли фермы и мельницы.
   Речка сворачивала на север, а линия монорельса тянулась дальше на юго-восток. Местность изменилась. Зеленые луга и леса превратились в темные пятна слева и сзади. Впереди была саванна, а за ней в небо поднимались голубые вершины гор.
   — Гнездо, — сказал Озрик.
   В полдень третьего дня Озрик обернулся к землянам:
   — Подъезжаем к озеру Пеллитанат.
   Над болотистой низменностью монорельс повернул на юг. Какое-то время они ехали над дюнами, поросшими сухой желтой травой, и белыми песками, чей блеск слепил глаза. Высокая трава тянулась к тележкам, как пена на гребне волны, и снова сгибалась под ветром.
   Тележка Озрика вдруг пропала из виду. Желтая трава внезапно зашевелилась и. Голые, худые, размалеванные желтыми и черными полосами и поразительно высокие люди выскочили из травы и кинулись к монорельсу.
   Они двигались большими прыжками. Раздался резкий крик, и нападающие подняли копья. Вспыхнул фиолетовый луч. Великаны попадали как подкошенные. Они не были мертвы, а стонали и извивались от боли.
   Озрик поднялся с земли, прохлюпал через болото и добил раненых их же собственными копьями.
   Вокруг было тихо. Клайстра осмотрел магазин ионника и покачал головой.
   — Выдохся, — он хотел выбросить его, но, вспомнив, что металл представляет ценность, сунул пистолет под сиденье.
   Озрик вернулся к своей тележке, ругаясь и шипя.
   — Эти чертовы разбойники, чума их побери, перерезали линию! — Большего преступления в глазах Озрика, очевидно, не существовало.
   — Что это за народ? — Спросил Бишоп, спустившийся вниз по веревке.
   Озрик пожал плечами и равнодушно сказал:
   — Называют себя Станези. Они часто беспокоят путешественников.
   Бишоп перевернул тело одного из нападавших, заглянул ему в рот:
   — Зубы подпилены. Тип черепа хамитский. Племя шиллуков эмигрировало сюда из Судана около трех столетий назад. Они предпочли изгнание подчинению Мировому правительству. Возможно, это их потомки.
   Озрик достал из своей тележки блок и моток веревки. Под его руководством путешественники соединили обрезки монорельса. Озрик залез на одну из опор и закрепил место обрыва еще одной веревкой. Потом блок убрали, и монорельс был готов.
   Тележку Озрика подняли наверх, он распустил паруса, и караван снова двинулся на восток.
   Когда они обогнули лагуну, Клайстра посмотрел вниз и увидел, как Станези, крадучись, приближаются к желто-черным телам. «Что за трагедия, — подумал он, — весь цвет племени погиб за доли секунды».
   Монорельс приближался к полосе деревьев, окружавших озеро Пеллитанат. Ветер был слабым, и скорость тележек не превышала скорости бегущего человека. Озеро было похоже на зеркало. Противоположный берег скрывался в тумане. Посередине озера виднелось несколько лодок.
   По словам Озрика, здесь жило племя рыбаков, суеверных людей,чьи ноги никогда не касались земли.

 
   Поздно вечером они все еще шли над приозерным лесом, когда с востока появились тележки торговцев.
   Озрик остановил свою тележку, глава второй группы сделал то же самое, и они обменялись приветствиями.
   Торговцы были из Мирамара, что в Келанвилли, южнее Кристиендэйла, и возвращались от Миртлисского Фонтана. Это были ясноглазые высокие люди в белых льняных одеждах. Красные повязки на головах придавали им пиратский вид. Озрик, однако, не проявлял и тени недоверия, и Клайстра немного расслабился.
   Торговый караван состоял из четырнадцати тележек, нагруженных рафинадом. По обычаю, земляне, у которых было всего четыре тележки, должны были спуститься на землю и уступить торговцам дорогу.
   Ночь уже опускалась на озеро, и Клайстра решил, что пора становиться лагерем. Глава торговцев решил расположиться рядом.
   — В эти печальные времена, — сказал он, — приятно иметь честного соседа, пусть только на одну ночь.

14. ОБМАН

   Спать было еще рано. Торговцы сидели у костра, склонившись над длинным ящиком, в котором по дорожкам скакали кузнечики. Рядом сидела Нэнси. Ее темные глаза неотрывно смотрели в огонь. Эли Пианца полировал ногти, Стив Бишоп возился с записной книжкой. Элтон расслабленно прислонился к дереву, из-под опущенных век наблюдая за лагерем. Озрик, напевая сквозь зубы, чинил свою тележку.
   Клайстра спустился к берегу и стал следить, как на озеро наползает темнота. Запад был оранжевым, зеленым и серым, восток же был уже черным. Ветер утих. Поверхность озера была молочно-белой.
   Из-за деревьев вышла Нэнси, волосы ее были как золотой туман. Она села рядом с ним.
   — Зачем вы пришли сюда?
   — Так, бродил. Думал.
   — Вы жалеете, что покинули Кристиендэйл?
   — Конечно, нет, — удивленно ответил он.
   — Вы избегаете меня, — просто сказала Нэнси.
   — Вовсе нет.
   — Наверное, женщины Кристиендэйла нравятся вам больше, — в ее голосе четко слышалась обида.
   Клайстра рассмеялся:
   — Я почти не разговаривал с ними. Как вам тамошние мужчины?
   — Как я могла думать о ком-нибудь другом? Я сходила с ума от ревности.
   Клайстре вдруг стало легко, как будто с него сняли огромную тяжесть. Он лег и притянул ее к себе.
   — За Миртлиссом нет монорельса.
   — Нет.
   — Я собирался вернуться в Кристиендэйл.
   Он почувствовал, как она напряглась.
   — И построить там планер, достаточно большой, чтобы поднять нас всех. Потом я понял, что мы не сможем лететь все время, во-первых, и что без горючего мы вообще не взлетим, во-вторых.
   — Ты слишком волнуешся, Клод, — она погладила его по руке.
   — Одна идея может сработать: воздушный шар, наполненный горячим воздухом. Но здесь сильный юго-восточный ветер, и нас снесет в море, — он подавил вздох.
   — Давай прогуляемся по берегу туда, где нас не увидят.
   Когда они возвратились, торговцы откупорили большую бутыль вина, и все снова уселись вокруг огня, весело беседуя. Клайстра и Нэнси пили совсем немного.
   Яркий солнечный свет заливал лагерь. Клайстра заставил себя проснуться. Почему так сухо во рту? Почему его не разбудили, чтобы сменить часовых?
   Он оглядел лагерь.
   Торговцы ушли!
   Клайстра вскочил. Под монорельсом вниз лицом лежал Эли Пианца.
   Тележек не было. Четыре тележки, сотни фунтов металла, одежды, инструментов.
   И Эли был мертв.
   Они похоронили его в полном молчании. Клайстра поглядел на монорельс, потом на свой маленький отряд:
   — Не будем обманывать себя. Это настоящий удар.
   — Вино, — зло сказал Озрик. — Нам не надо было пить. Они смазали стаканы сонным зельем. Никогда нельзя доверять торговцам.
   Клайстра все качал головой, глядя на могилу Пианца. Прекрасный товарищ, добрый, умный. Он повернулся к группе:
   — Озрик, вам нет смысла оставаться с нами. Тележки похищены и наш металл тоже. Вам лучше вернуться в Кристиендэйл и забрать тележку Фэйна, в ней вы сможете добраться до Болотного острова.
   Они оставались вчетвером: Элтон, Бишоп, Нэнси и он сам.
   — Вы тоже можете вернуться. Впереди опасности и смерть, каждый, кто хочет вернуться в Кристиендэйл, имеет на это право.
   — Почему ты не повернешь, Клод? — Спросила Нэнси. — У нас вся жизнь впереди, рано или поздно мы сможем послать сообщение.
   — Нет. Я иду вперед.
   — Естественно, — сказал Бишоп.
   — Мне не нравится Кристиендэйл, — улыбнулся Элтон. — Они слишком тяжело работают.
   Нэнси опустила плечи.
   — Ты можешь вернуться с Озриком, — предложил Клайстра.
   Она печально поглядела на него:
   — Ты хочешь, чтобы я ушла?
   — Я с самого начала был против твоего участия в походе.
   — Я не поверну назад, — упрямо сказала она.
   Озрик встал, подкрутил соломенный ус и вежливо поклонился:
   — Я желаю вам удачи. Разумнее было бы вернуться со мной в Город-на-Болотах. Виттельхэтч — не самый плохой хозяин, — он оглядел их. — Нет?
   — Желаю счастливо добраться домой, — сказал Клайстра.
   Он следил, как Озрик шел к деревьям, размахивая на ходу руками.
   Арбалет остался в тележке, а тележка.
   — Стойте!
   Озрик обернулся. Клайстра протянул ему тепловой пистолет:
   — Снимаете предохранитель и нажимаете на эту кнопку. Здесь очень мало энергии, так что не тратьте по пустякам.
   — Спасибо, — сказал Озрик.
   — До свидания.
   Он исчез за деревьями.
   Клайстра вздохнул:
   — Два или три заряда в этой пушке дали бы нам несколько миль пути или нескольких мертвых реббиров. Ему они спасут жизнь. Так, с этим кончено, что у нас осталось?
   — Пакеты с концентратами, мои витамины, водоочиститель и четыре ионника.
   — Зато не тяжело, — сказал Элтон.

 
   Озеро было около сорока километров в диаметре, два дня они спокойно шли лесом. Вечером второго дня они наткнулись на реку, текущую на юг, и разбили лагерь на ее берегу.
   На следующее утро они построили плот. Яростной греблей четверка переправила хрупкое сооружение на другой берег в трех милях ниже монорельса.
   Они выбрались на берег и огляделись. На северо-востоке в небо врезался хребет Гнездо, окруженный справа и слева более низкими рядами утесов.
   — Похоже, — сказал Элтон, — нам придется посвятить этим скалам как минимум три дня.
   — Хорошо, что мы идем пешком, — сказал Бишоп. — Я представляю себе всю эту возню с перегрузкой.
   Клайстра внимательно разглядывал ближний берег озера.
   — Что вы там видите?
   — Десяток всадников на зипанготах, — ответил Элтон.
   — Торговцы говорили об отряде реббиров. Похоже, — он кивнул.
   — Как хорошо было бы ехать верхом, — вздохнула Нэнси.
   — Именно об этом я и думаю, — улыбнулся Клайстра.
   Бишоп печально вздохнул:
   — Месяц назад я был цивилизованным человеком. Я и не думал, что стану конокрадом.
   — Ты еще больше удивишься, если вспомнишь, что шестьсот лет назад реббиры тоже были цивилизованными людьми, — ухмыльнулся Клайстра.
   — Ну и что мы будем делать? — Спросил Элтон. — Спустимся и убьем их?
   — Если они подождут нас, — ответил Клайстра. — Я надеюсь, что мы уложимся в один мегаватт, потому что, — он проверил магазин ионника Пианцы, — тут только два.
   — У меня столько же, — сказал Бишоп.
   — Мне хватит на два хороших залпа, — заключил Элтон.
   — Если они тихо проедут мимо, мы будем знать, что это мирные люди, и не тронем их, — сказал Клайстра, — но если.
   — Они заметили нас! — Закричала Нэнси. — Они едут к нам!
   Через равнину летели всадники на бешеных зипанготах, черные плащи развевались по ветру. Зипанготы отличались от тех, что Клайстра продал Виттельхэтчу: они были больше, тяжелее, их белые и костлявые головы напоминали черепа.
   — Демоны, — пробормотала Нэнси.
   — Все наверх, — скомандовал Клайстра. — Нужно задержать передних, пока все не окажутся в радиусе действия.
   Боевой клич реббиров летел над равниной, земляне уже могли различить лица передних всадников.
   — Всего тринадцать, — шепнул Клайстра. — Бишоп, твои те, что справа, Элтон — слева, я возьму пятерых в центре.
   Всадники выстроились полукругом, огибая холм, на котором стояли четверо. Три вспышки. Тринадцать реббиров на земле.
   Через несколько минут отряд отправился через равнину к черной линии утесов. Они взяли самых лучших зипанготов, остальных отпустили.
   Сабли, ножи и металл реббиров брякали в седельных сумках. На землянах были черные плащи и белые шлемы.
   Нэнси все это не нравилось.
   — От реббиров разит козлом, — морщилась она, — их плащи ужасны, а шлемы грязные внутри.
   — Вытри, — посоветовал Клайстра, — и надень, если хочешь живой добраться до Миртлисса.
   Вскоре они добрались до скалистого склона. В высоте над ними проплыл караван из шести грузовых тележек под полными парусами. Задрав головы, путники следили за ним, пока тележки не исчезли в тени леса.

 
   На третий день они достигли хребта. Линия монорельса резко поднималась вверх, к острию утеса.
   — Так они спускаются из Миртлисса, — Клайстра посмотрел на кабель, сливающийся с меловой стеной утеса. — Вверх подниматься тяжело.
   Сплошные перегрузки. А вниз. Помните, как мы въезжали в Долину?
   — Здесь было бы еще хуже, — голос Нэнси дрожал.
   Путники подъехали к нижней платформе монорельса. От нее вверх вела тропинка, сворачивавшая влево и назад, огибавшая мелкие скалы и превращавшаяся в узкий проход, врезанный в утес. Двести ярдов вперед, затем назад, наискосок вправо, влево, вправо, влево. Плечи животных упирались в стены, нужно было скорчиться в седле, чтобы не ушибиться.
   Зипанготы, впрочем, двигались без особого напряжения.
   Вверх, вперед, назад, вверх. Земля отдалялась и росла, там где глаза Клайстры привыкли видеть горизонт, была только земля. Вдали серебряным зеркалом блестело озеро.
   Вверх. Тучи закрыли солнце, и земляне почти не видели дороги, ветер ревел над их головами.
   Отряд остановился на краю утеса. Ветер прижимал их к скале.
   Плато было голым и безжизненным. Серая плоскость тянулась на двадцать миль и терялась в не менее серой тени. Высоко над ней дрожал белый канат монорельса, единственное, что придавало картине объемность.
   — Ну что ж, — сказал Клайстра, — Ничего в виду.
   — Смотри, — рука Элтона показывала на север.
   Клайстра чуть не вылетел из седла.
   — Доброе утро! Реббиры.
   Словно колонна муравьев, они ползли по хребту в нескольких милях от землян. Их было около двух сотен. Клайстра хрипло сказал:
   — Нам лучше ехать. Если мы пойдем под монорельсом, не очень быстро, может быть, они не тронут нас.
   — Тогда поехали, — сказал Элтон.
   Беспечной рысью караван двинулся на восток прямо по тени, отбрасываемой монорельсом. Клайстра не спускал глаз с реббиров:
   — Мне кажется, что они не следуют за нами.
   — Уже следуют, — сказал Элтон.
   Дюжина всадников вырвалась из рядов реббиров с явным намерением догнать маленький отряд.
   — Нам придется прибавить скорость, — прошипел Клайстра.
   Он сжал коленями бока зипангота, тот взвыл и рванулся вперед, закидывая костлявую голову.
   Двадцать четыре ноги тяжело били в базальт. А сзади неслись реббиры в черных развевающихся плащах.

15. РЕББИРЫ

   «Кошмарная скачка, — подумал Клайстра, — быть может, я сплю?»
   Кошмарные скакуны, черные всадники и равнина, как из «Ада» Данте.
   Клайстра отогнал это ощущение. Обернувшись, он посмотрел на реббиров. Теперь их преследовала вся армия. Первый десяток был еще далеко. Клайстра пришпорил своего зипангота:
   — Скачи, милый.
   Миля за милей серая равнина и топот сотен ног. Глядя вперед, Клайстра увидел, что базальт кончается. Впереди были дюны, белые как соль и блестящие как битое стекло.
   Реббиры приближались. Оглянувшись, Клайстра увидел зрелище, которое при других обстоятельствах показалось бы ему прекрасным: преследователи стояли на спинах несущихся животных. Каждый из них, откинув капюшон, натягивал тетиву большого черного лука.
   — Берегись! — Выкрикнул Клайстра. — В нас стреляют! — И прижался к спине зипангота.
   Стрела пропела над его головой. Впереди росли дюны. Клайстра услышал, что топот зипанготов стал глуше, теперь они скакали по песку.
   Зипангот устал, дыхание с хрипом вылетало изо рта. Через несколько миль животные сдадут, и тогда им всем конец.
   Через дюны, через небольшую долину к молочно-белым утесам.
   Цепочка черных всадников, летящих через дюны, была похожа на огромный черный шарф.
   Беглецы достигли утесов. Сзади топот ног и резкий боевой клич.
   Вперед по высохшему руслу реки. Зипанготы спотыкались о камни, все ниже наклоняли головы.
   С двух сторон в утесах открывался проход. Клайстра кивнул влево.
   — Сюда! — Он погладил своего задыхающегося зипангота. — Быстро!
   Если мы оторвемся, имеем шанс.
   Он прыгнул в проход, за ним — Нэнси, бледная, с синим кольцом вокруг губ, Бишоп, Элтон.
   — Тихо, — сказал Клайстра. — Все в тень.
   Рокочущий звук прокатился по старому руслу. Боевой клич прозвучал совсем рядом, потом затих.
   Потом топот стал звонче, преследователи явно переменили направление. Их крики больше не содержали угрозы, реббиры разговаривали между собой. Клайстра посмотрел через плечо. Овраг, в котором они стояли, под немыслимым углом упирался в склон горы. Он повернулся к Нэнси:
   — Вверх по склону. Бишоп и Элтон — за ней.
   Нэнси пришпорила своего скакуна, он двинулся, затем остановился и попытался повернуть назад. Нэнси дернула поводья. Кашляя и шипя, зипангот начал взбираться на гору.
   — Быстрее, — сказал Клайстра. — Они могут появиться в любой момент.
   Бишоп и Элтон последовали за Нэнси. Крики становились все ближе.
   Клайстра поднял своего скакуна на склон. Позади, пригнувшись в седлах и размахивая саблями, скакали реббиры.
   Проход был забит разгоряченными людьми и животными. Они сплелись в тесный клубок и не могли вырваться из прохода.
   Нэнси первой перевалила хребет, потом — Бишоп, потом — Элтон и Клайстра.
   Элтон знал, что делать. Он смеялся, показывая белые зубы. Его ионник был наготове. Он прицелился в первого зипангота. Белая голова превратилась в красное пятно. Животное упало и покатилось вниз по склону, сшибая с ног остальных.
   Клайстра повел свой отряд вдоль хребта. Они ехали с максимально возможной скоростью. Они скакали по наплывам лавы, огибая утесы и провалы.
   Минут через пять Клайстра свернул в один из проходов и остановился лишь доехав до запиравшей его скалы.
   — Они будут долго нас искать, если вообще будут. До темноты мы, во всяком случае, в безопасности.
   Он поглядел на тяжело вздымающиеся плечи своего зипангота:
   — На вид ты не очень-то хорош, приятель, но тебе цены нет.