Амиант, то ли умышленно, то ли по рассеянности, ничего такого от Гила не требовал, и тот гулял сам по себе. Он облазил весь район Бруэбен, затем, осмелев, стал забредать все дальше. Побывал в доках и мастерских кораблестроителей района Нобиль; забирался на корпуса старых барж на илистых отмелях Додрехтена, обедал сырыми морскими фруктами; перебирался через устье на остров Деспар, где стояли стекольные фабрики и чугунолитейный завод, а иногда даже переходил по мосту на мыс Нарушителя.
К югу от Бруэбена, ближе к центру старого Амброя, находились районы, разрушенные в ходе Имперских Войн: Ходж, Катон, Хиалис-парк, Вашмонт. Вдоль заросших травой улиц змеились двойные ряды домов, построенных из утилизированного кирпича; в Ходже находился общественный рынок, в Катоне - Храм; все прочее представляло собой огромные участки битого черного кирпича и крошащегося бетона, с дурно пахнущими прудами да попадающимися иногда халупами бродяг или нескопов.‹Нескоперированные - неполучатели пособий, по слухам - сплошь хаосисты, анархисты, воры, мошенники, блудники ›
В Катоне и Вашмонте стояли высокие мрачные скелеты старых центральных небоскребов, присвоенных лордами для своих замков. Однажды Гил, вспомнив Руделя-марионетку, решил проверить, осуществим ли его подвиг на практике. Выбрав небоскреб лорда Уолдо «Текуана», Гил полез по арматуре: вверх по диагональному креплению к первой горизонтальной балке, по ней к другой диагонали, вверх ко второй горизонтали, и к третьей, и к четвертой: поднялся на тридцать метров, на шестьдесят метров, на девяносто метров; и здесь он остановился, обхватив обеими руками балку, так как двигаться дальше было страшно.
Некоторое время Гил сидел, глядя на старый город. Панорама открывалась великолепная: развалины, освещенные косыми лучами солнца. Гил устемил взгляд за Андл-сквер… Снизу раздался резкий хриплый голос; опустив взгляд, Гил увидел мужчину в коричневых брюках и расклешенной черной куртке - один из вашмон-тских агентов Министерства Соцобеспечения.
Гил спустился на землю, где ему сделали строгий выговор и потребовали у него назвать свое имя и адрес.
На следующий день к ним с утра пораньше зашел Хелфред Кобол - агент Министерства Соцобеспечения района Бруэбен, и Гил сильно встревожился. Уж не отправят ли его на перестройку? Но Хелфред Кобол ничего о вашмонтской многоэтажке не сказал и лишь порекомендовал Амианту быть с Гилом построже. Ами-ант выслушал совет с вежливым безразличием.
Не успел уйти Хелфред Кобол, как явился с инспекцией Энг Сеч, сварливый старый делегат Цеха Резчиков по Дереву, пришедший убедиться, что Амиант подчиняется уставным нормам, применяя только предписанные инструменты и операции, не используя никаких шаблонов, лекал, автоматических процессов или устройств для массового производства. Он оставался у них больше часа, изучая один за другим инструменты Амианта, пока наконец Амиант не осведомился, несколько насмешливым тоном, чего тот, собственно, ищет.
- Ничего конкретного, п-ль4 Тарвок, ничего конкретного, возможно, отпечаток, оставленный тисочками, или нечто схожее. Могу сказать, что ваши работы последнего времени отличались до странного одинаковой отделкой. ‹П-ль - сокращение от получатель, обычная официальная или почтительная форма обращения. ›
- Если желаете, я могу делать ширмы похуже, - предложил Амиант.
Его ирония пропала втуне, так как делегат был чересчур простодушен.
- Это противоречит уставным нормам. Ну что ж, отлично вижу; вы сознаете ограничения.
Амиант вернулся к работе; делегат удалился. По наклону плеч Амианта, по усердию, с которым отец орудовал киянкой и стамеской, Гил сообразил, что он вне себя от раздражения. Наконец, Амиант бросил инструменты, подошел к двери и посмотрел через площадь Андл-сквер. После чего вернулся в мастерскую. - Ты понимаешь, что именно говорил делегат?
- Он думал, что ты занимаешься дупликацией.
- Да. Что-то в этом роде. Ты знаешь, почему он озабочен этим?
- Нет. Мне это казалось глупостью.
- Ну, не вполне. Мы в Фортинане живем благодаря ремеслу и гарантируем товары, сработанные вручную. Дупликация, шаблоны, слепки - все это запрещено. Мы не делаем двух одинаковых предметов, и делегаты цехов блюдут это правило.
- А как насчет лордов? - спросил Гил. - К какому цеху принадлежат они? Что они производят?
Амиант ответил болезненной гримасой: полуулыбнулся, полупоморщился.
- Это отдельный народ. Они не принадлежат ни к каким цехам.
- Как же они тогда зарабатывают свои ваучеры? - недоумевающе спросил Гил.
- Очень просто, - сказал Амиант. - Давным-давно произошла великая война. От Амброя остались одни развалины. Вот тут-то и явились лорды и потратили много ваучеров на реконструкцию: этот процесс назывался инвестированием. Они восстановили оборудование для водоснабжения, проложили трубы «овертрен-да» и так далее. Поэтому мы теперь платим за пользование этим оборудованием.
- Хм, - промычал Гил, - я думал, мы получаем воду, энергию и тому подобное, как часть наших бесплатных благ в виде пособий.
- Ничто не бывает бесплатным, - заметил Амиант. - Лорды берут часть денег у нас всех: а точнее - 1,18 процента.
- А это очень много?
- Этого достаточно, - сухо ответил Амиант. - В Фортинане проживает три миллиона получателей и около двухсот лордов - шестисот, считая лордынь и лордены-шей, - Амиант покачал головой. - Получается интересный расчет… Три миллиона получателей, шестьсот благородных. По одному благородному на каждые пять тысяч получателей. Похоже, что каждый лорд получает доход пятидесяти получателей. - Амианта, кажется, привели в недоумение собственные вычисления. - Должно быть, даже лордам трудновато столь расточительно проматывать его… Ну, впрочем, это не наша забота. Я отдаю им их процент, притом с радостью. Хотя это и впрямь несколько озадачивает… Они что - швыряются деньгами? Тратят их на благотворительность где-то далеко? Мне следовало спросить об этом, когда я был корреспондентом.
- А что такое корреспондент?
- Ничего особенного. Один пост, который я занимал давным-давно, когда был молод.
- Это ведь не значит быть лордом?
- Определенно нет, - хохотнул Амиант. - Разве я похож на лорда?
Гил критически посмотрел на него.
- Полагаю, нет. А как же становятся лордами?
- По рождению.
- Но, как же Рудель и Марелви в той кукольной пьесе? Разве они не получили феоды коммунальных служб и не стали лордами?
- На самом-то деле - нет. Отчаянные нескопы, а иной раз и получатели, бывало, похищали лордов и вынуждали их уступать феоды и большие денежные суммы. Похитители делались-таки финансово независимыми и могли сами назвать себя лордами, но никогда не осмеливались общаться с настоящими лордами. В конце концов лорды купили у дамарянских кукольников охран-ников-гаррионов; и теперь похищений бывает мало. Вдобавок лорды договорились не платить больше никаких выкупов. Поэтому получатель или нескоп никогда не смогут быть лордами, даже если пожелают.
- А когда лорд Бодбозл хотел жениться на Марелви, та стала бы леди? Их дети были бы лордами?
Амиант положил инструменты и тщательно обдумал ответ.
- Лорды очень часто берут метресс - подруг - из среды получателей, - сказал он, - но те никогда не рожают детей. Лорды - отдельная раса и явно намерены такой и остаться.
Янтарные стекла на наружной двери потемнели; она распахнулась, и в мастерскую вошел Хелфред Кобол. Он так мрачно посмотрел на Гила, что у того душа ушла в пятки. Хелфред Кобол повернулся к Амианту.
- Я только что прочел полуденный инструктаж-ный лист. В сноске обращается особое внимание на вашего сына. За ним числятся такие проступки, как нарушение границ владения и неосторожный риск. Задержание было произведено участком 12 Б, района Ваш-монт, агентом Министерства Соцобеспечения. Он докладывает, что Гил забрался по балкам многоэтажки лорда Уолдо «Текуана» на опасную и противозаконную высоту, совершая тем самым преступление против лорда Уолдо, и против районов Вашмент и Бруэбен и подвергая себя риску госпитализации.
Смахнув с фартука опилки, Амиант вздохнул:
- Да, да. Паренек у меня очень активный.
- Чересчур активный! А фактически, безответственный! Он рыщет где вздумается, днем и ночью. Он бродит по городу, словно вор; и не учится ничему, кроме как бездельничать! Неужели вас нисколько не заботит будущее ребенка?
- Тут спешить некуда, - ответил Амиант. - Будущее - дело долгое.
- А человеческая жизнь - коротка. Давно пора познакомить его со своим ремеслом! Полагаю, вы намерены сделать его резчиком по дереву?
Амиант пожал плечами.
- Ремесло не хуже любого другого.
- Ему следовало бы проходить обучение. Почему вы не отправите его в цеховую школу?
Амиант провел ногтем большого пальца по режущей кромке стамески.
- Пусть пока наслаждается своей невинностью, - промолвил он. - За свою жизнь он успеет познакомиться с нудной работой.
Хелфред Кобол даже крякнул от удивления.
- И еще один вопрос: почему он не посещает Произвольных Храмовых Упражнений?
Амиант положил стамеску и наморщил лоб, словно вопрос его озадачил.
- В самом деле? Не знаю. Я его никогда не спрашивал.
- Вы обучаете его прыжкам дома?
- Ну, нет. Я и сам мало прыгаю.
- Хм. Вам следовало приобщить его к религии независимо от своих личных привычек.
Амиант обратил взгляд к потолку, а затем взял стамеску и занялся панелью из ароматического арзака, которую он только-только прикрепил к верстаку. Узор был уже нанесен: роща с длинноволосыми девами удирающими от сатира.
Хелфред Кобол подошел посмотреть.
- Очень красиво… Что это за дерево? Кодилла? Болигам? Одно из тех деревьев Южного Континента с твердой древесиной?
- Арзак, из лесов за Перду.
- Арзак! Я и не представлял, что из него получается такая большая панель! Ведь эти деревья всегда не больше метра в поперечнике.
- Я выбираю себе деревья, - терпеливо объяснил Амиант. - Лесники рубят стволы на двухметровые чурбаки. Я одалживаю в красильных мастерских чан. Бревна два года выдерживаются в химическом растворе. Я удаляю кору, делаю единственный надрез вдоль ствола: примерно на тридцать слоев. Потом целиком состругиваю внешние два дюйма со всего ствола, чтобы получить горбыль двухметровой высоты и на два-три метра длиной. Этот горбыль отправляется под пресс, а когда он высыхает, я обстругиваю его.
- Хм. Слой вы снимаете сами?
- Да.
- И никаких жалоб со стороны цеха плотников? Амиант пожал плечами.
- Они не умеют или не хотят заниматься такой! работой. У меня нет иного выбора.
- Если б каждый поступал по собственному вкусу, - скупо обронил Хелфред Кобол, - то мы жили бы словно вирваны.
- Наверное. - Амиант продолжал состругивать дерево с горбыля.
Хелфред Кобол взял одну из стружек и понюхал.
- Что это за запах: древесный или химический?
- Немного и того и другого. Свежий арзак сильнее отдает перцем.
Хелфред Кобол вздохнул.
- Хотелось бы мне достать такую ширму, но на мою стипендию едва удается прожить. Полагаю, уцененных у вас нет.
Амиант покосился на него без всякого выражения , на лице.
- Поговорите с «Буамаркскими» лордами. Все мои;. ширмы забирают они. Отвергнутые они сжигают, вто- Ь росортные запирают на складе, а высший и первый сорта экспортируют. Или так я, во всяком случае, полагаю, поскольку со мной на этот счет не советуются. Если б я сам занимался сбытом, то зарабатывал бы больше ваучеров.
- Мы должны поддерживать свою репутацию, - провозгласил тяжелым голосом Хелфред Кобол. - На далеких планетах сказать «вещь из Амброя» - все равно что сказать «жемчужина совершенства»!
- Восхищение радует, - отозвался Амиант, - но приносит огорчительно мало ваучеров.
- А что бы вы хотели? Рынки, наводненные низкопробной дешевкой?
- Почему бы и нет? - спросил, продолжая работать, Амиант. - В сравнении с ней вещи высшего и первого сорта будут блистать.
Хелфред Кобол покачал головой.
- Торговля далеко не такое простое дело. - Он еще миг-другой понаблюдал за работой, а затем коснулся пальцем линейки. - Лучше не давайте цеховому делегату увидеть, что вы работаете с направляющим устройством. Он потащит вас на комиссию за дупликацию.
Слегка пораженный его словами, Амиант оторвался от работы.
- Здесь нет никакой дупликации.
- Действие приложенной к большому пальцу линейки позволяет вам переносить или дуплицировать данную глубину реза.
- Ба, - пробормотал Амиант. - Мелочные придирки. Полнейшая чушь.
- Дружеское предупреждение, не более, - поправил его Хелфред Кобол и покосился в сторону Гила. - Твой отец хороший ремесленник, мальчик, но, наверное, чуточку рассеянный и не от мира сего. А вот тебе вакансии там, где не хватает мастеров. Но я лично считаю, что Амиант может тебя многому научить. - Хелфред Кобол бросил самый беглый взгляд на линейку. - И еще одно. Ты достаточно взрослый для Храма. Тебя приставят к легким прыжкам и обучат надлежащей доктрине. Но если будешь и дальше вести себя как прежде, то вырастешь бродягой или нескопом.
И коротко кивнув Амианту, Хелфред Кобол покинул мастерскую.
Гил подошел в двери и посмотрел, как Хелфред Кобол пересек площадь Андл-сквер. А потом медленно закрыл дверь - еще одну панель из темного арзака, с маленькими окнами из грубого янтарного стекла. И медленно прошел через мастерскую.
- Я должен ходить в Храм?
- К словам Хелфреда Кобола не следует относиться со всей серьезностью, - хмыкнул Амиант. - Он говорит определенные вещи, потому что такая уж у него работа. Полагаю, собственных-то детей он посылает на Скакания, но сомневаюсь, что сам он прыгает более ревностно, чем я.
- А почему все агенты Министерства Соцобеспече-ния зовутся Коболами?
Амиант придвинул табурет и налил себе чашку чая. Потягивая горячий напиток, он принялся рассказывать.
- Давным-давно, когда столица Фортинана находилась в Тадеусе, на побережье, инспектором Министерства Соцобеспечения служил один человек по фамилии Кобол. Всех своих братьев и племянников он пристроил на хорошие должности, так что вскоре в Министерстве Соцобеспечения работали только Кобо-лы. Также обстоит дело и сегодня; агенты из других семей просто меняют свои фамилии. Амброй - город многих традиций. Некоторые из них полезные, а некоторые - нет. Мэра Амброя выбирают каждые пять лет, но у него нет никаких должностных обязанностей; он вообще ничего не делает, только получает свое пособие. Традиция, но бесполезная.
Гил с уважением посмотрел на отца.
- Ты знаешь почти все, верно? Никто больше не хнает таких вещей.
Амиант кивнул.
- Однако такое знание совсем не приносит ваучеров… А, ладно, довольно об этом, - он допил свой чай. - Похоже, что я должен обучить тебя резать дерево, читать и писать… Поди-ка сюда. Посмотри на эти штихели и стамески. Сперва ты должен усвоить, как они называются. Вот это - шпунтгебель. А это - эллиптическое долото номер два. А это - пантографный захват…
Глава 4
Как наставник Амиант требовательности не проявлял. Жизнь Гила почти не изменилась, хотя на небоскребы он больше не лазил.
В Амброй пришло лето. Пошли дожди и сильные грозы, а потом наступил период ясной погоды, во время которого полуразрушенный город казался почти прекрасным. Амиант пробудился от задумчивости и взял Гила в поход вверх по реке Инесе, в предгорья Грабленых гор. Гил никогда раньше не бывал так далеко от дома. Топая по речному берегу под лиловыми ветвями банионов, они часто останавливались, увидев заросший ивами остров, с домиком, причалом и яликом; или причаленную к берегу прогулочную джонку: в воде плещутся дети, а их родители сидят, развалясь на палубе с кружками пива. По ночам отец и сын спали на постелях из листьев и соломы, покуда тлели угли их костра. В небе горели звезды и Амиант показывал те немногие, которые знал: скопление Мирабилис, Глис-сон, Гериарт, Рог, Аллод. Для Гила эти названия звучали просто волшебно.
- В один прекрасный день, - пообещал он Амиан-ту, - когда я подрасту, мы вырежем множество ширм и сбережем все свои ваучеры; и тогда отправимся в путешествие: ко всем этим звездам, а также к Пяти Дженгским Мирам!
- Это было бы очень неплохо, - усмехнулся Амиант. - Мне лучше положить в раствор побольше арза-ка, чтобы у нас хватило панелей.
- Думаешь, мы сможем купить космояхту и отправиться в путь когда пожелаем?
Амиант покачал головой.
- Они слишком дорого стоят. Сто тысяч ваучеров, а часто и больше.
- Разве мы не сможем столько скопить, если будем очень усердно работать?
- Мы можем всю жизнь работать и копить, и все равно это слишком дорого. Космические яхты - это для лордов.
Они миновали Бейзен и Григлсби-Корнерс и Блон-нет, а затем свернули в предгорья. Наконец, устав и сбив ноги, они вернулись домой и Амиант в самом деле потратил драгоценные ваучеры, чтобы проехать «овер-трендом» последние двадцать миль через Риверсайд-Парк, Вашмонд и Ходж. Некоторое время Амиант трудился весьма усердно. ‹Тил помогал ему по мере сил и практиковался в применении стамесок и сверл, но ваучеры накапливались обескураживающе медленно. Усердие Амианта поувя-ло; он вернулся к прежним привычкам, и вскоре Гил тоже потерял интерес к этой затее. Должен быть какой-то другой, более быстрый способ заработать ваучеры, например, азартные игры. Похищение лордов было нецелесообразно - Гил это уже понял.
Лето продолжалось: наступило спокойное время, наверное, самое счастливое в жизни Гила. Самым любимым его местом во всем городе были Дункумские высоты в районе Виж, к северу от Бруэбена - покрытый травой взгорок неподалеку от устья. Гил часто приходил туда утром или на закате, иногда один, а иногда со своим другом Флориэлем - большеглазым оборвышем с бледной кожей, хрупкими чертами лица и шапкой густых черных волос. Флориэль жил с матерью, которая работала на пивоварне, где разделяла на части и чистила большие лиловые холлипы, от которых пиво получало свой характерный прокисший привкус. Она была крупной, грубой бабой, не лишенной тщеславия, так как утверждала, что доводится троюродной сестрой мэру. Запах холлипов прочно пристал к матери Флориэля, пропитав и ее саму и все ее принадлежности, и пристал даже к Флориэлю; и позже Гил всякий раз, когда пил пиво, или улавливал на рынке терпкий мускусный запах холлипов, вспоминал Флориэля и его бледное лицо.
Флориэль был самым подходящим для Гила товарищем: тихим и легким на подъем, не лишенным энергии или воображения. Мальчики провели на Дункум-ских высотах много счастливых часов, загорая или наблюдая за пролетающими над илистыми отмелями птицами - шринкенами.
В таком месте, как Дункумские высоты, было хорошо побездельничать и помечтать; космопорт, в районе Годеро, к востоку от Дункумских высот, был сокровищницей для любителей приключений и романтики. Космопорт разделялся на три сектора. К северу располагался коммерческий космодром, где обычно стояли два-три грузовых корабля. В южном секторе выстроились космические яхты, принадлежащие лордам. На западе находился пассажирский космовокзал. Здесь швартовались экскурсионные корабли, обслуживающие получателей, которым, благодаря упорному труду и бережливости, удавалось купить себе поездку на иные планеты. Экскурсии предлагались самые разные. Самым дешевым и самым популярным был пятидневный визит на луну Дамар, странный маленький мир в половину диаметра Донны, где жили дамарянские кукольники. Туристическим центром служил Гарван, на экваторе Дамара, с отелями, променадами и ресторанами. Там туристы могли увидеть всевозможные кукольные пьесы: легенды о феях, готические ужасы, исторические реконструкции, фарсы, эротические шоу. Сами дамаряне жили под землей, в большой роскоши. Шкуры у них были черного цвета, а костистые маленькие головы украшали хохолки жесткой черной щетины; глаза их сияли, словно огоньки звездного сапфира; в чем-то они походили на собственных экспортных марионеток.
Еще одним туристическим маршрутом, несколько более престижным, была соседняя планета Морган, мир обдуваемых ветрами океанов, плоских, как стол, степей, остроконечных голых скал. На Моргане имелось множество довольно захудалых курортов, предлагавших в основном один вид отдыха - хождение под парусом по степям в повозках с высокими колесами. Тем не менее тысячи людей выкладывали свои ваучеры, чтобы провести две недели в отеле «Тундра» или «Горный дом», или «Тихая Гавань» на Мысе Бурь.
Куда желаннее были Чудесные Миры. Люди возвращались оттуда умиротворенными - они осуществляли свои мечты - слетали к звездам. До конца своих дней они рассказывали о тамошних чудесах. Однако подобная экскурсия была по карману лишь цехмейстерам и делегатам или инспекторам Министерства Соцобеспе-чения, буамаркским аудиторам и казначеям, или нескопам, разбогатевшим благодаря торговле, азартным играм или преступлениям.
Было известно, что существуют и более отдаленные планеты: Родион, Алькантара, Земля, Маастрихт, Мон-тисерра с ее плавучими городами, Химат и многие другие, но так далеко не забирался никто, кроме лордов на их космояхтах.
Гил и Флориэль давно решили, что единственная достойная цель для них - финансовая независимость и космические путешествия. Но сперва требовалось приобрести ваучеры, а это-то и являлось камнем преткновения. Как хорошо знал Гил, ваучеры доставались нелегко. Другие миры, по слухам, были богатыми, ваучеры там распределялись без ограничений. Как же попасть туда? Если б только он мог при помощи какого-то необыкновенного подвига, какого-то чуда заполучить в свои руки космояхту! Какая свобода, какие возможности!
Гил вспомнил поборы, взысканные со злого лорда Бодбозла. Рудель и Марелви добились финансовой независимости - но это была всего лишь кукольная пьеса. Неужели нет иного способа?
Как-то ближе к концу лета Гил с Флориэлем валялись на Дункумских высотах, посасывая стебельки травы и болтали о будущем.
- Прежде всего, - говорил Флориэль, - накоплю ваучеры: дюжины ваучеров. Потом научусь играть, как играют нескопы. Научусь всем трюкам, а потом в один прекрасный день сыграю по крупному и заработаю сотни Й и сотни ваучеров. Даже тысячи. А потом куплю космояхту и улечу далеко! Далеко! Далеко! За Мирабилис!
Гил задумчиво кивнул.
- Это хороший способ.
- Или же, - продолжал Флориэль, - я, возможно, спасу от опасности дочь лорда. А потом женюсь на ней и сам буду лордом.
- Ничего не выйдет, - покачал головой Гил. - Они чересчур гордые. Среди нижняков у них есть только друзья и подруги. Их зовут метрессами.
Флориэль обратил вхгляд к небоскребам Вашмонта.
- С какой стати им быть гордыми? Они же всего-навсего обыкновенные люди, которым довелось родиться лордами.
- Люди иной породы, - поправил его Гил. - Хотя, я слыхал, что когда они разгуливают по улицам без гаррионов, в них никто не узнает лордов.
- Они гордые, потому что богатые, - провозгласил Флориэль. - Я тоже добуду богатство и буду гордым, и они будут умолять меня пригласить их в гости, просто чтобы сосчитать мои ваучеры. Подумать только! Синие ваучеры, оранжевые ваучеры, зеленые ваучеры!
- Они тебе понадобятся, - заметил Гил. - Космоях-ты стоят очень дорого: полагаю, от полмиллиона ваучеров. Миллион за действительно хорошие модели: «ликсо-ны» или «гександеры» с верхней палубой. Это ж надо себе вообразить! Ты только представь: мы в космосе, оставили позади Мирабилис, направляемся к какой-то чудесной незнакомой планете. Мы ужинаем в главном салоне, едим турбот и жареного блура, пьем лучшее гейдское вино - а потом идем по верхней палубе к ахтер-куполу и едим в темноте мороженое, а позади нас горят звезды Мирабили-са, а над нами - Сабля Великана.
Флориэль глубоко вздохнул.
- Если я не смогу купить космояхту - то украду ее. Я не думаю, что это плохо, - серьезно сказал он Гилу. - Ведь я буду красть лишь у лордов, которые вполне могут себе позволить потерять немного. Подумай о кучах ваучеров, которые они получают и так никогда и не тратят!
Гил не был уверен, что дело обстоит именно так, но не хотел спорить.
Флориэль поднялся на колени.
- Давай-ка махнем к космопорту! Мы можем посмотреть яхты и выбрать подходящую!
К югу от Бруэбена, ближе к центру старого Амброя, находились районы, разрушенные в ходе Имперских Войн: Ходж, Катон, Хиалис-парк, Вашмонт. Вдоль заросших травой улиц змеились двойные ряды домов, построенных из утилизированного кирпича; в Ходже находился общественный рынок, в Катоне - Храм; все прочее представляло собой огромные участки битого черного кирпича и крошащегося бетона, с дурно пахнущими прудами да попадающимися иногда халупами бродяг или нескопов.‹Нескоперированные - неполучатели пособий, по слухам - сплошь хаосисты, анархисты, воры, мошенники, блудники ›
В Катоне и Вашмонте стояли высокие мрачные скелеты старых центральных небоскребов, присвоенных лордами для своих замков. Однажды Гил, вспомнив Руделя-марионетку, решил проверить, осуществим ли его подвиг на практике. Выбрав небоскреб лорда Уолдо «Текуана», Гил полез по арматуре: вверх по диагональному креплению к первой горизонтальной балке, по ней к другой диагонали, вверх ко второй горизонтали, и к третьей, и к четвертой: поднялся на тридцать метров, на шестьдесят метров, на девяносто метров; и здесь он остановился, обхватив обеими руками балку, так как двигаться дальше было страшно.
Некоторое время Гил сидел, глядя на старый город. Панорама открывалась великолепная: развалины, освещенные косыми лучами солнца. Гил устемил взгляд за Андл-сквер… Снизу раздался резкий хриплый голос; опустив взгляд, Гил увидел мужчину в коричневых брюках и расклешенной черной куртке - один из вашмон-тских агентов Министерства Соцобеспечения.
Гил спустился на землю, где ему сделали строгий выговор и потребовали у него назвать свое имя и адрес.
На следующий день к ним с утра пораньше зашел Хелфред Кобол - агент Министерства Соцобеспечения района Бруэбен, и Гил сильно встревожился. Уж не отправят ли его на перестройку? Но Хелфред Кобол ничего о вашмонтской многоэтажке не сказал и лишь порекомендовал Амианту быть с Гилом построже. Ами-ант выслушал совет с вежливым безразличием.
Не успел уйти Хелфред Кобол, как явился с инспекцией Энг Сеч, сварливый старый делегат Цеха Резчиков по Дереву, пришедший убедиться, что Амиант подчиняется уставным нормам, применяя только предписанные инструменты и операции, не используя никаких шаблонов, лекал, автоматических процессов или устройств для массового производства. Он оставался у них больше часа, изучая один за другим инструменты Амианта, пока наконец Амиант не осведомился, несколько насмешливым тоном, чего тот, собственно, ищет.
- Ничего конкретного, п-ль4 Тарвок, ничего конкретного, возможно, отпечаток, оставленный тисочками, или нечто схожее. Могу сказать, что ваши работы последнего времени отличались до странного одинаковой отделкой. ‹П-ль - сокращение от получатель, обычная официальная или почтительная форма обращения. ›
- Если желаете, я могу делать ширмы похуже, - предложил Амиант.
Его ирония пропала втуне, так как делегат был чересчур простодушен.
- Это противоречит уставным нормам. Ну что ж, отлично вижу; вы сознаете ограничения.
Амиант вернулся к работе; делегат удалился. По наклону плеч Амианта, по усердию, с которым отец орудовал киянкой и стамеской, Гил сообразил, что он вне себя от раздражения. Наконец, Амиант бросил инструменты, подошел к двери и посмотрел через площадь Андл-сквер. После чего вернулся в мастерскую. - Ты понимаешь, что именно говорил делегат?
- Он думал, что ты занимаешься дупликацией.
- Да. Что-то в этом роде. Ты знаешь, почему он озабочен этим?
- Нет. Мне это казалось глупостью.
- Ну, не вполне. Мы в Фортинане живем благодаря ремеслу и гарантируем товары, сработанные вручную. Дупликация, шаблоны, слепки - все это запрещено. Мы не делаем двух одинаковых предметов, и делегаты цехов блюдут это правило.
- А как насчет лордов? - спросил Гил. - К какому цеху принадлежат они? Что они производят?
Амиант ответил болезненной гримасой: полуулыбнулся, полупоморщился.
- Это отдельный народ. Они не принадлежат ни к каким цехам.
- Как же они тогда зарабатывают свои ваучеры? - недоумевающе спросил Гил.
- Очень просто, - сказал Амиант. - Давным-давно произошла великая война. От Амброя остались одни развалины. Вот тут-то и явились лорды и потратили много ваучеров на реконструкцию: этот процесс назывался инвестированием. Они восстановили оборудование для водоснабжения, проложили трубы «овертрен-да» и так далее. Поэтому мы теперь платим за пользование этим оборудованием.
- Хм, - промычал Гил, - я думал, мы получаем воду, энергию и тому подобное, как часть наших бесплатных благ в виде пособий.
- Ничто не бывает бесплатным, - заметил Амиант. - Лорды берут часть денег у нас всех: а точнее - 1,18 процента.
- А это очень много?
- Этого достаточно, - сухо ответил Амиант. - В Фортинане проживает три миллиона получателей и около двухсот лордов - шестисот, считая лордынь и лордены-шей, - Амиант покачал головой. - Получается интересный расчет… Три миллиона получателей, шестьсот благородных. По одному благородному на каждые пять тысяч получателей. Похоже, что каждый лорд получает доход пятидесяти получателей. - Амианта, кажется, привели в недоумение собственные вычисления. - Должно быть, даже лордам трудновато столь расточительно проматывать его… Ну, впрочем, это не наша забота. Я отдаю им их процент, притом с радостью. Хотя это и впрямь несколько озадачивает… Они что - швыряются деньгами? Тратят их на благотворительность где-то далеко? Мне следовало спросить об этом, когда я был корреспондентом.
- А что такое корреспондент?
- Ничего особенного. Один пост, который я занимал давным-давно, когда был молод.
- Это ведь не значит быть лордом?
- Определенно нет, - хохотнул Амиант. - Разве я похож на лорда?
Гил критически посмотрел на него.
- Полагаю, нет. А как же становятся лордами?
- По рождению.
- Но, как же Рудель и Марелви в той кукольной пьесе? Разве они не получили феоды коммунальных служб и не стали лордами?
- На самом-то деле - нет. Отчаянные нескопы, а иной раз и получатели, бывало, похищали лордов и вынуждали их уступать феоды и большие денежные суммы. Похитители делались-таки финансово независимыми и могли сами назвать себя лордами, но никогда не осмеливались общаться с настоящими лордами. В конце концов лорды купили у дамарянских кукольников охран-ников-гаррионов; и теперь похищений бывает мало. Вдобавок лорды договорились не платить больше никаких выкупов. Поэтому получатель или нескоп никогда не смогут быть лордами, даже если пожелают.
- А когда лорд Бодбозл хотел жениться на Марелви, та стала бы леди? Их дети были бы лордами?
Амиант положил инструменты и тщательно обдумал ответ.
- Лорды очень часто берут метресс - подруг - из среды получателей, - сказал он, - но те никогда не рожают детей. Лорды - отдельная раса и явно намерены такой и остаться.
Янтарные стекла на наружной двери потемнели; она распахнулась, и в мастерскую вошел Хелфред Кобол. Он так мрачно посмотрел на Гила, что у того душа ушла в пятки. Хелфред Кобол повернулся к Амианту.
- Я только что прочел полуденный инструктаж-ный лист. В сноске обращается особое внимание на вашего сына. За ним числятся такие проступки, как нарушение границ владения и неосторожный риск. Задержание было произведено участком 12 Б, района Ваш-монт, агентом Министерства Соцобеспечения. Он докладывает, что Гил забрался по балкам многоэтажки лорда Уолдо «Текуана» на опасную и противозаконную высоту, совершая тем самым преступление против лорда Уолдо, и против районов Вашмент и Бруэбен и подвергая себя риску госпитализации.
Смахнув с фартука опилки, Амиант вздохнул:
- Да, да. Паренек у меня очень активный.
- Чересчур активный! А фактически, безответственный! Он рыщет где вздумается, днем и ночью. Он бродит по городу, словно вор; и не учится ничему, кроме как бездельничать! Неужели вас нисколько не заботит будущее ребенка?
- Тут спешить некуда, - ответил Амиант. - Будущее - дело долгое.
- А человеческая жизнь - коротка. Давно пора познакомить его со своим ремеслом! Полагаю, вы намерены сделать его резчиком по дереву?
Амиант пожал плечами.
- Ремесло не хуже любого другого.
- Ему следовало бы проходить обучение. Почему вы не отправите его в цеховую школу?
Амиант провел ногтем большого пальца по режущей кромке стамески.
- Пусть пока наслаждается своей невинностью, - промолвил он. - За свою жизнь он успеет познакомиться с нудной работой.
Хелфред Кобол даже крякнул от удивления.
- И еще один вопрос: почему он не посещает Произвольных Храмовых Упражнений?
Амиант положил стамеску и наморщил лоб, словно вопрос его озадачил.
- В самом деле? Не знаю. Я его никогда не спрашивал.
- Вы обучаете его прыжкам дома?
- Ну, нет. Я и сам мало прыгаю.
- Хм. Вам следовало приобщить его к религии независимо от своих личных привычек.
Амиант обратил взгляд к потолку, а затем взял стамеску и занялся панелью из ароматического арзака, которую он только-только прикрепил к верстаку. Узор был уже нанесен: роща с длинноволосыми девами удирающими от сатира.
Хелфред Кобол подошел посмотреть.
- Очень красиво… Что это за дерево? Кодилла? Болигам? Одно из тех деревьев Южного Континента с твердой древесиной?
- Арзак, из лесов за Перду.
- Арзак! Я и не представлял, что из него получается такая большая панель! Ведь эти деревья всегда не больше метра в поперечнике.
- Я выбираю себе деревья, - терпеливо объяснил Амиант. - Лесники рубят стволы на двухметровые чурбаки. Я одалживаю в красильных мастерских чан. Бревна два года выдерживаются в химическом растворе. Я удаляю кору, делаю единственный надрез вдоль ствола: примерно на тридцать слоев. Потом целиком состругиваю внешние два дюйма со всего ствола, чтобы получить горбыль двухметровой высоты и на два-три метра длиной. Этот горбыль отправляется под пресс, а когда он высыхает, я обстругиваю его.
- Хм. Слой вы снимаете сами?
- Да.
- И никаких жалоб со стороны цеха плотников? Амиант пожал плечами.
- Они не умеют или не хотят заниматься такой! работой. У меня нет иного выбора.
- Если б каждый поступал по собственному вкусу, - скупо обронил Хелфред Кобол, - то мы жили бы словно вирваны.
- Наверное. - Амиант продолжал состругивать дерево с горбыля.
Хелфред Кобол взял одну из стружек и понюхал.
- Что это за запах: древесный или химический?
- Немного и того и другого. Свежий арзак сильнее отдает перцем.
Хелфред Кобол вздохнул.
- Хотелось бы мне достать такую ширму, но на мою стипендию едва удается прожить. Полагаю, уцененных у вас нет.
Амиант покосился на него без всякого выражения , на лице.
- Поговорите с «Буамаркскими» лордами. Все мои;. ширмы забирают они. Отвергнутые они сжигают, вто- Ь росортные запирают на складе, а высший и первый сорта экспортируют. Или так я, во всяком случае, полагаю, поскольку со мной на этот счет не советуются. Если б я сам занимался сбытом, то зарабатывал бы больше ваучеров.
- Мы должны поддерживать свою репутацию, - провозгласил тяжелым голосом Хелфред Кобол. - На далеких планетах сказать «вещь из Амброя» - все равно что сказать «жемчужина совершенства»!
- Восхищение радует, - отозвался Амиант, - но приносит огорчительно мало ваучеров.
- А что бы вы хотели? Рынки, наводненные низкопробной дешевкой?
- Почему бы и нет? - спросил, продолжая работать, Амиант. - В сравнении с ней вещи высшего и первого сорта будут блистать.
Хелфред Кобол покачал головой.
- Торговля далеко не такое простое дело. - Он еще миг-другой понаблюдал за работой, а затем коснулся пальцем линейки. - Лучше не давайте цеховому делегату увидеть, что вы работаете с направляющим устройством. Он потащит вас на комиссию за дупликацию.
Слегка пораженный его словами, Амиант оторвался от работы.
- Здесь нет никакой дупликации.
- Действие приложенной к большому пальцу линейки позволяет вам переносить или дуплицировать данную глубину реза.
- Ба, - пробормотал Амиант. - Мелочные придирки. Полнейшая чушь.
- Дружеское предупреждение, не более, - поправил его Хелфред Кобол и покосился в сторону Гила. - Твой отец хороший ремесленник, мальчик, но, наверное, чуточку рассеянный и не от мира сего. А вот тебе вакансии там, где не хватает мастеров. Но я лично считаю, что Амиант может тебя многому научить. - Хелфред Кобол бросил самый беглый взгляд на линейку. - И еще одно. Ты достаточно взрослый для Храма. Тебя приставят к легким прыжкам и обучат надлежащей доктрине. Но если будешь и дальше вести себя как прежде, то вырастешь бродягой или нескопом.
И коротко кивнув Амианту, Хелфред Кобол покинул мастерскую.
Гил подошел в двери и посмотрел, как Хелфред Кобол пересек площадь Андл-сквер. А потом медленно закрыл дверь - еще одну панель из темного арзака, с маленькими окнами из грубого янтарного стекла. И медленно прошел через мастерскую.
- Я должен ходить в Храм?
- К словам Хелфреда Кобола не следует относиться со всей серьезностью, - хмыкнул Амиант. - Он говорит определенные вещи, потому что такая уж у него работа. Полагаю, собственных-то детей он посылает на Скакания, но сомневаюсь, что сам он прыгает более ревностно, чем я.
- А почему все агенты Министерства Соцобеспече-ния зовутся Коболами?
Амиант придвинул табурет и налил себе чашку чая. Потягивая горячий напиток, он принялся рассказывать.
- Давным-давно, когда столица Фортинана находилась в Тадеусе, на побережье, инспектором Министерства Соцобеспечения служил один человек по фамилии Кобол. Всех своих братьев и племянников он пристроил на хорошие должности, так что вскоре в Министерстве Соцобеспечения работали только Кобо-лы. Также обстоит дело и сегодня; агенты из других семей просто меняют свои фамилии. Амброй - город многих традиций. Некоторые из них полезные, а некоторые - нет. Мэра Амброя выбирают каждые пять лет, но у него нет никаких должностных обязанностей; он вообще ничего не делает, только получает свое пособие. Традиция, но бесполезная.
Гил с уважением посмотрел на отца.
- Ты знаешь почти все, верно? Никто больше не хнает таких вещей.
Амиант кивнул.
- Однако такое знание совсем не приносит ваучеров… А, ладно, довольно об этом, - он допил свой чай. - Похоже, что я должен обучить тебя резать дерево, читать и писать… Поди-ка сюда. Посмотри на эти штихели и стамески. Сперва ты должен усвоить, как они называются. Вот это - шпунтгебель. А это - эллиптическое долото номер два. А это - пантографный захват…
Глава 4
Как наставник Амиант требовательности не проявлял. Жизнь Гила почти не изменилась, хотя на небоскребы он больше не лазил.
В Амброй пришло лето. Пошли дожди и сильные грозы, а потом наступил период ясной погоды, во время которого полуразрушенный город казался почти прекрасным. Амиант пробудился от задумчивости и взял Гила в поход вверх по реке Инесе, в предгорья Грабленых гор. Гил никогда раньше не бывал так далеко от дома. Топая по речному берегу под лиловыми ветвями банионов, они часто останавливались, увидев заросший ивами остров, с домиком, причалом и яликом; или причаленную к берегу прогулочную джонку: в воде плещутся дети, а их родители сидят, развалясь на палубе с кружками пива. По ночам отец и сын спали на постелях из листьев и соломы, покуда тлели угли их костра. В небе горели звезды и Амиант показывал те немногие, которые знал: скопление Мирабилис, Глис-сон, Гериарт, Рог, Аллод. Для Гила эти названия звучали просто волшебно.
- В один прекрасный день, - пообещал он Амиан-ту, - когда я подрасту, мы вырежем множество ширм и сбережем все свои ваучеры; и тогда отправимся в путешествие: ко всем этим звездам, а также к Пяти Дженгским Мирам!
- Это было бы очень неплохо, - усмехнулся Амиант. - Мне лучше положить в раствор побольше арза-ка, чтобы у нас хватило панелей.
- Думаешь, мы сможем купить космояхту и отправиться в путь когда пожелаем?
Амиант покачал головой.
- Они слишком дорого стоят. Сто тысяч ваучеров, а часто и больше.
- Разве мы не сможем столько скопить, если будем очень усердно работать?
- Мы можем всю жизнь работать и копить, и все равно это слишком дорого. Космические яхты - это для лордов.
Они миновали Бейзен и Григлсби-Корнерс и Блон-нет, а затем свернули в предгорья. Наконец, устав и сбив ноги, они вернулись домой и Амиант в самом деле потратил драгоценные ваучеры, чтобы проехать «овер-трендом» последние двадцать миль через Риверсайд-Парк, Вашмонд и Ходж. Некоторое время Амиант трудился весьма усердно. ‹Тил помогал ему по мере сил и практиковался в применении стамесок и сверл, но ваучеры накапливались обескураживающе медленно. Усердие Амианта поувя-ло; он вернулся к прежним привычкам, и вскоре Гил тоже потерял интерес к этой затее. Должен быть какой-то другой, более быстрый способ заработать ваучеры, например, азартные игры. Похищение лордов было нецелесообразно - Гил это уже понял.
Лето продолжалось: наступило спокойное время, наверное, самое счастливое в жизни Гила. Самым любимым его местом во всем городе были Дункумские высоты в районе Виж, к северу от Бруэбена - покрытый травой взгорок неподалеку от устья. Гил часто приходил туда утром или на закате, иногда один, а иногда со своим другом Флориэлем - большеглазым оборвышем с бледной кожей, хрупкими чертами лица и шапкой густых черных волос. Флориэль жил с матерью, которая работала на пивоварне, где разделяла на части и чистила большие лиловые холлипы, от которых пиво получало свой характерный прокисший привкус. Она была крупной, грубой бабой, не лишенной тщеславия, так как утверждала, что доводится троюродной сестрой мэру. Запах холлипов прочно пристал к матери Флориэля, пропитав и ее саму и все ее принадлежности, и пристал даже к Флориэлю; и позже Гил всякий раз, когда пил пиво, или улавливал на рынке терпкий мускусный запах холлипов, вспоминал Флориэля и его бледное лицо.
Флориэль был самым подходящим для Гила товарищем: тихим и легким на подъем, не лишенным энергии или воображения. Мальчики провели на Дункум-ских высотах много счастливых часов, загорая или наблюдая за пролетающими над илистыми отмелями птицами - шринкенами.
В таком месте, как Дункумские высоты, было хорошо побездельничать и помечтать; космопорт, в районе Годеро, к востоку от Дункумских высот, был сокровищницей для любителей приключений и романтики. Космопорт разделялся на три сектора. К северу располагался коммерческий космодром, где обычно стояли два-три грузовых корабля. В южном секторе выстроились космические яхты, принадлежащие лордам. На западе находился пассажирский космовокзал. Здесь швартовались экскурсионные корабли, обслуживающие получателей, которым, благодаря упорному труду и бережливости, удавалось купить себе поездку на иные планеты. Экскурсии предлагались самые разные. Самым дешевым и самым популярным был пятидневный визит на луну Дамар, странный маленький мир в половину диаметра Донны, где жили дамарянские кукольники. Туристическим центром служил Гарван, на экваторе Дамара, с отелями, променадами и ресторанами. Там туристы могли увидеть всевозможные кукольные пьесы: легенды о феях, готические ужасы, исторические реконструкции, фарсы, эротические шоу. Сами дамаряне жили под землей, в большой роскоши. Шкуры у них были черного цвета, а костистые маленькие головы украшали хохолки жесткой черной щетины; глаза их сияли, словно огоньки звездного сапфира; в чем-то они походили на собственных экспортных марионеток.
Еще одним туристическим маршрутом, несколько более престижным, была соседняя планета Морган, мир обдуваемых ветрами океанов, плоских, как стол, степей, остроконечных голых скал. На Моргане имелось множество довольно захудалых курортов, предлагавших в основном один вид отдыха - хождение под парусом по степям в повозках с высокими колесами. Тем не менее тысячи людей выкладывали свои ваучеры, чтобы провести две недели в отеле «Тундра» или «Горный дом», или «Тихая Гавань» на Мысе Бурь.
Куда желаннее были Чудесные Миры. Люди возвращались оттуда умиротворенными - они осуществляли свои мечты - слетали к звездам. До конца своих дней они рассказывали о тамошних чудесах. Однако подобная экскурсия была по карману лишь цехмейстерам и делегатам или инспекторам Министерства Соцобеспе-чения, буамаркским аудиторам и казначеям, или нескопам, разбогатевшим благодаря торговле, азартным играм или преступлениям.
Было известно, что существуют и более отдаленные планеты: Родион, Алькантара, Земля, Маастрихт, Мон-тисерра с ее плавучими городами, Химат и многие другие, но так далеко не забирался никто, кроме лордов на их космояхтах.
Гил и Флориэль давно решили, что единственная достойная цель для них - финансовая независимость и космические путешествия. Но сперва требовалось приобрести ваучеры, а это-то и являлось камнем преткновения. Как хорошо знал Гил, ваучеры доставались нелегко. Другие миры, по слухам, были богатыми, ваучеры там распределялись без ограничений. Как же попасть туда? Если б только он мог при помощи какого-то необыкновенного подвига, какого-то чуда заполучить в свои руки космояхту! Какая свобода, какие возможности!
Гил вспомнил поборы, взысканные со злого лорда Бодбозла. Рудель и Марелви добились финансовой независимости - но это была всего лишь кукольная пьеса. Неужели нет иного способа?
Как-то ближе к концу лета Гил с Флориэлем валялись на Дункумских высотах, посасывая стебельки травы и болтали о будущем.
- Прежде всего, - говорил Флориэль, - накоплю ваучеры: дюжины ваучеров. Потом научусь играть, как играют нескопы. Научусь всем трюкам, а потом в один прекрасный день сыграю по крупному и заработаю сотни Й и сотни ваучеров. Даже тысячи. А потом куплю космояхту и улечу далеко! Далеко! Далеко! За Мирабилис!
Гил задумчиво кивнул.
- Это хороший способ.
- Или же, - продолжал Флориэль, - я, возможно, спасу от опасности дочь лорда. А потом женюсь на ней и сам буду лордом.
- Ничего не выйдет, - покачал головой Гил. - Они чересчур гордые. Среди нижняков у них есть только друзья и подруги. Их зовут метрессами.
Флориэль обратил вхгляд к небоскребам Вашмонта.
- С какой стати им быть гордыми? Они же всего-навсего обыкновенные люди, которым довелось родиться лордами.
- Люди иной породы, - поправил его Гил. - Хотя, я слыхал, что когда они разгуливают по улицам без гаррионов, в них никто не узнает лордов.
- Они гордые, потому что богатые, - провозгласил Флориэль. - Я тоже добуду богатство и буду гордым, и они будут умолять меня пригласить их в гости, просто чтобы сосчитать мои ваучеры. Подумать только! Синие ваучеры, оранжевые ваучеры, зеленые ваучеры!
- Они тебе понадобятся, - заметил Гил. - Космоях-ты стоят очень дорого: полагаю, от полмиллиона ваучеров. Миллион за действительно хорошие модели: «ликсо-ны» или «гександеры» с верхней палубой. Это ж надо себе вообразить! Ты только представь: мы в космосе, оставили позади Мирабилис, направляемся к какой-то чудесной незнакомой планете. Мы ужинаем в главном салоне, едим турбот и жареного блура, пьем лучшее гейдское вино - а потом идем по верхней палубе к ахтер-куполу и едим в темноте мороженое, а позади нас горят звезды Мирабили-са, а над нами - Сабля Великана.
Флориэль глубоко вздохнул.
- Если я не смогу купить космояхту - то украду ее. Я не думаю, что это плохо, - серьезно сказал он Гилу. - Ведь я буду красть лишь у лордов, которые вполне могут себе позволить потерять немного. Подумай о кучах ваучеров, которые они получают и так никогда и не тратят!
Гил не был уверен, что дело обстоит именно так, но не хотел спорить.
Флориэль поднялся на колени.
- Давай-ка махнем к космопорту! Мы можем посмотреть яхты и выбрать подходящую!