Рейчел подняла глаза. Гнев мелькнул в них и погас, уступив место искренности.
— Да, правда. Я не люблю их… на самом деле. Так что мне не будет больно, и я спокойно перенесу подобную весть. Гораздо тяжелее думать, что человек, которого ты любишь, тебя ненавидит. — Рейчел вдруг повернулась и пошла к двери. — Я немедленно приглашу сюда Эрнеста: нам надо поговорить. А вы останьтесь. Хватит разыгрывать из себя гувернантку.
— Да, — согласилась мисс Силвер.
Рейчел позвонила и приказала явившейся Айви попросить мистера Уодлоу подняться к ней в гостиную.
Они ожидали его молча. Рейчел — за письменным столом, мисс Силвер — в небольшом кресле возле камина. Выражение ее лица было строгое и задумчивое.
Эрнест Уодлоу вошел, как всегда, торопливо, с обиженным видом — ему вечно было некогда. Нойзел, растянувшийся во весь рост на ковре перед камином, открыл один глаз и глухо зарычал. Мистер Уодлоу взглянул на него с отвращением.
— Ты хотела меня видеть, Рейчел? Я к твоим услугам, если могу быть чем-то полезен. Я проглядывал свои пиренейские записи. Думаю назвать книгу «Пиренейское паломничество». Мне нравится аллитерация. А может, «Пиренейские пилигримы» или «Пиренейские путешествия». Что тебе нравится больше?
— Боюсь, я не способна сейчас об этом думать. Я хочу поговорить с тобой об очень серьезном деле.
Брови Эрнеста взлетели. Неужели Рейчел забыла, что здесь посторонний человек? Серьезные дела не обсуждаются при посторонних. А эта женщина расположилась у огня и явно приготовилась слушать.
Рейчел без труда прочитала сомнения на лице Эрнеста.
— Садись, Эрнест, — сказала она. — Мисс Силвер — мой советчик в этом деле.
Эрнеста Уодлоу могла встревожить любая малость, так что собравшиеся вокруг глаз и рта морщинки вряд ли следовало принимать за проявление нечистой совести.
— Дорогая Рейчел, я не понимаю…
— Сядь, пожалуйста, — повторила Рейчел. — Помнишь, три дня назад я дала тебе чек на сто фунтов?
Лицо мистера Уодлоу приняло страдальческое выражение.
— Я считал это нашим личным делом. Но ты, конечно, вправе поступать как тебе угодно. Естественно, такое событие трудно забыть.
— Эрнест… что ты сделал с тем чеком?
— Рейчел, дорогая… но это уже мое дело.
— Нет, не твое. Боюсь, мне придется настаивать на ответе. Ты отослал его в банк?
— Нет.
— Передал кому-нибудь?
— Право же, Рейчел!
— Передал?
— Э-э… нет.
— Сам получил деньги?
— Ты прекрасно знаешь, у меня не было такой возможности.
— Тогда чек еще у тебя?
— Нет.
— Эрнест, скажи, пожалуйста, что ты сделал с чеком?
Мистер Уодлоу поправил пенсне.
— Я не понимаю, чем вызваны твои вопросы. Это похоже на… не буду уточнять. Но если придется это сделать…
— Такие разговоры, Эрнест, ни к чему не приведут. С чеком кое-что произошло, и я хочу знать, как ты с ним поступил. Мне только что звонили из банка.
Эрнест Уодлоу с облегчением вздохнул:
— Она, наверное, забыла поставить свою подпись. У нее, в отличие от тебя, нет опыта такого рода. Но вряд ли ее можно за это винить. Будь условия завещания твоего отца другими…
— Эрнест, кого ты имеешь в виду под словом «она»? Ты передал чек Черри?
— Черри? — удивился мистер Уодлоу. — Конечно нет! — с негодованием воскликнул он. — Она имеет содержание.
— Тогда Мейбл… Ты передал чек Мейбл?
— Да.
Рейчел прикусила губу.
— Мейбл? — повторила она. — Я об этом не подумала. А что она с ним сделала, тебе известно?
Эрнест занервничал. Пенсне упало, пришлось его поднимать. Лицо Эрнеста покраснело.
— Может, тебе лучше спросить у нее?
— Ты перевел чек на ее имя и отдал ей?
— Она, наверное, не знала, что банку потребуется ее подпись. Но называть такую оплошность серьезным делом… — Он обиженно усмехнулся.
Рейчел выдвинула ящик, достала чековую книжку и подала Эрнесту:
— Взгляни на два последних корешка. Предыдущий относится к чеку, который выписала тебе я. А последний — к чистому чеку. Менее часа тому назад Морис предъявил этот чек в банк. Управляющий засомневался и позвонил мне. Чек выписан на тебя и переведен на Мориса. Чек на десять тысяч фунтов.
Рот Эрнеста Уодлоу открылся сам собой, челюсть отвисла. Он молча уставился на Рейчел. Губы его побледнели, морщинистые щеки приобрели серый оттенок.
Мисс Силвер подошла к нему и положила руку на плечо:
— Соберитесь с духом, мистер Уодлоу. Это был шок для вас.
Мистер Уодлоу налил себе воды и, залпом выпив ее, склонился над столом, сжимая стакан.
— Вы об этом не знали? — спросила мисс Силвер, взглянув на Рейчел. — Мне кажется, вам следует потребовать объяснений от миссис Уодлоу. Чек выписан на сумму, которая, как она считает, принадлежит Морису по праву. Нетрудно понять, что чек подделала она. Человек, маломальски знакомый со счетами, знает, что чек на такую большую сумму не может быть обналичен без указания владельца счета. Я сразу заподозрила миссис Уодлоу. А мистер Морис, скорее всего, решил, что чек подлинный.
Эрнест Уодлоу с такой силой поставил стакан на стол, что тот треснул.
— Перестаньте… перестаньте! — крикнул он дрожащим голосом. — Вы сводите меня с ума! О чем говорит эта женщина? Я не понимаю, кто она и что здесь делает. Десять тысяч фунтов… неперечеркнутый чек! Безумие какое-то! Я никогда не слышал об этом. И ты хочешь, чтобы я поверил, будто Мейбл… будто Морис…
Мисс Силвер заметила, что дверь, как только Эрнест заговорил, дрогнула. Сейчас она рывком открылась, и вошла Мейбл Уодлоу. Лицо ее пылало. Она, очевидно, забыла, что подъем по лестнице вызывает у нее сердцебиение. Захлопнув за собой дверь, она закричала:
— Морис ничего об этом не знает!
Эрнест вскочил:
— Мейбл!
— Я так и знала, что Рейчел обвинит Мориса! Она не приложила ни малейших усилий, чтобы понять его и оценить. И пусть не говорит, что пыталась это сделать. Это неправда. Будь у нее хоть капля сочувствия к материнским тревогам, она бы дала ему деньги. Я ей говорила, что они необходимы, чтобы не пустить его в Россию, где он может подхватить любую заразу. А уж если он привезет большевистскую невесту, мое сердце не выдержит. Но Рейчел это не волнует. Ее волнуют только деньги. А они даже не ее собственные. Это деньги моего отца. И в сущности, половина из них — моя! Ну так что, Рейчел, упрячь меня в тюрьму за то, что я взяла часть своих денег! За то, что я спасала сына от отравления зараженной водой или от расстрела в каком-нибудь подвале.
— Мейбл, — дрожащим голосом сказал Эрнест, — ты сама не знаешь, что говоришь. Рейчел, она не знает, что говорит.
— Замолчи! — изо всех сил крикнула Мейбл. — Я прекрасно знаю, что говорю. Я все сделала сама. А решилась на это, когда увидела чек, который дала тебе Рейчел. Как у нее хватило совести выписать сто фунтов, когда Морису нужны десять тысяч! Вот я и придумала, что делать, и сделала, — сказала Мейбл с вызовом. — Я взяла чистый чек, переписала все с чека на сто фунтов, только вместо ста поставила десять тысяч. И никто бы не подумал, что расписывалась не Рейчел. Так что я не понимаю, из-за чего весь этот переполох.
Все это время Рейчел сидела прислонившись к спинке кресла, с бесстрастным выражением лица. Казалось, она наблюдает за сценой, которая ее не касается.
— Банки не выдают большие суммы по неперечеркнутым чекам, — без всякой интонации сказала она. — Управляющий попросил Мориса подождать и позвонил мне.
Лицо Мейбл перекосилось.
— Что они с ним сделали? — Она чуть было не упала в обморок, но Эрнест вовремя подхватил ее.
— С Морисом? Ничего. Тебе лучше сесть, Мейбл.
Миссис Уодлоу позволила усадить себя в кресло и, держась рукой за левый бок, нетерпеливо спросила:
— Ты сказала, что с чеком все в порядке?
Рейчел удивленно приподняла брови:
— Нет, конечно. Я приостановила выплату.
— Но Морис… Рейчел, неужели у тебя нет ни капли жалости? Разве ты не видишь, что мучаешь меня?
— Я сказала управляющему, что произошла ошибка, — холодно ответила Рейчел.
Эрнест заботливо склонился над женой:
— Дорогая, прошу тебя… тебе станет плохо.
— Но что он подумает! — воскликнула Мейбл.
— Что ты или Эрнест подделали мою подпись, — сухо ответила Рейчел. — Сожалею, но Морис не получит тех десяти тысяч.
Из холла снизу донесся звонок, извещающий, что ленч подан. Нойзел, проспавший всю волнующую сцену, моментально вскочил и побежал к двери.
Глава 28
Цивилизованная жизнь подчиняется заведенному порядку. Что бы ни случилось в доме, завтрак, ленч, чай и обед неумолимо следуют друг за другом. Все события: рождения, бракосочетания, разводы, знакомства, расставания, любовь, ненависть, подозрения, ревность, ссоры, убийства, — все происходит под удары гонга или домашнего колокола, извещающих, что пришло время есть и пить. Умри ты завтра или сегодня, стол к очередной трапезе будет накрыт.
Рейчел Трихерн задержалась у двери Каролины, но, ничего не услышав, спустилась вниз вслед за четой Уодлоу. Зайдя на кухню, она распорядилась отнести поднос Каролине, но когда вошла в столовую, то поняла, что надо было заказать два подноса, потому как Мейбл за столом тоже не было. Эрнест заявил, что у Мейбл обязательно начнется приступ сердцебиения, и потому он настоял, чтобы она легла и сохраняла полный покой.
— Она совсем не жалеет себя. Мы не должны разрешать ей волноваться. Теперь остаток дня она пролежит. Ей необходим покой, покой и еще раз покой. Конечно, надо немного поесть, чтобы поддержать силы. Легкая и питательная пища — именно такие рекомендации дал доктор Левитас. Никто так не разбирался в организме Мейбл, как он. Я виню себя, но и тебя не могу оправдать, Рейчел. Ты не проявила ни сестринской доброты, ни заботы о ее здоровье, даже не попыталась ее утешить. — Все это Эрнест говорил тихим взволнованным голосом, суетясь и нервно протирая пенсне.
Появление Эллы Компертон разрядило обстановку. Правда, темы ее увлечений — от лепрозориев до трущоб — мало подходили для разговоров за столом. И все же они были приятнее обсуждения здоровья Мейбл и поведения сестры, которая так жестоко пресекла ее невинную попытку помочь сыну, подделав чек.
Ричард и Космоу пришли последними. Ричард отрезал кусок холодной говядины и ел молча. Космоу, наоборот, решил устроить себе великолепный ленч и был в приподнятом настроении — сыпал анекдотами, сплетнями из мира искусств, рассказывал о выставке сюрреалистов в Париже. Его непринужденная болтовня не умолкала ни на минуту, и Рейчел была ему благодарна. Он не хмурился, не дулся, не омрачал обстановку, после того как она отказала ему. Ее чувства к нему стали еще теплее. Не то что бедняга Ричард. Что произошло между ним и Каролиной? Наверное, какое-нибудь пустяковое недоразумение. Влюбленные часто ссорятся по пустякам. Что еще может быть? Ничего, конечно… серьезного.
Она отогнала от себя эти мысли и услышала, как Космоу сказал:
— Это кошмар, а не искусство, мисс Силвер.
— Я не специалист, конечно, — сказала мисс Силвер, отламывая кусочек хлеба, — но сюрреалисты, кажется, считают, что цель искусства — отражение сферы подсознания.
Космоу засмеялся:
— Ну и мерзкое же у них подсознание, если судить по тем идеям, которые они воплощают в своих работах.
Мисс Силвер тихонько кашлянула.
— Не в обиду им будет сказано, но мне их картины напоминают день Страшного суда, когда раскрываются тайны всех сердец. Представляю, как бы мы ужаснулись, если бы наши сокровенные мысли предстали вдруг перед нами во всей красе!
Космоу добродушно улыбнулся и повернулся к Рейчел:
— Тебе, по крайней мере, дорогая, не пришлось бы ужасаться. Представляю, в какие очаровательные картины воплотились бы твои мысли!
Рейчел ощутила почти физическую боль.
«Мои мысли? О господи!» — подумала она и испугалась, что произнесла эти слова вслух. Ее мысли… страх… подозрения… отчаяние… обиды… ужас… В каких кошмарных образах они предстали бы перед ней!
Космоу, все еще улыбаясь, наклонился к ней:
— Это были бы поющие птицы и лилии.
Эрнест Уодлоу поправил пенсне.
— Интересная теория. Я, помню, обсуждал ее с доктором Левитасом. И он сравнивал душевное состояние Мейбл со звоном серебряных колокольчиков. Ей очень понравился этот образ. Мы оба находили его весьма удачным. Малейшая помеха, и гармония звучания нарушается..
Ричард Трихерн отодвинул стул, извинился и ушел. Рейчел услышала, как он поднимается наверх. Эрнест говорил что-то еще, но она уже потеряла нить разговора. Как будто створки ее сознания захлопнулись и сквозь них доносились только лишенные смысла звуки.
Зазвонил телефон, и Рейчел с облегчением встала, чтобы ответить на звонок. Из трубки донесся веселый смех Черри:
— Это ты, Рейчел? Я очень тороплюсь. Говорю из какой-то заброшенной вонючей телефонной будки. Из деревни, которая не знаю как называется.
Знакомое желание дать Черри пощечину вернуло Рейчел в нормальное состояние.
— Что ты там делаешь? — строго спросила она.
— Дорогая, что делают в телефонной будке? Звоню. Она пахнет краской и вонючим табаком.
— Что ты хочешь? — спросила Рейчел и снова услышала веселый смех.
— Дорогая, как ты прагматична! Я хочу сообщить родителям, что сегодня утром мы с Бобом обвенчались. Получили специальное, очень дорогое разрешение, позволяющее обходиться без подружек невесты. Скажи мамочке, что мы венчались в церкви, потому что тетя Боба, Матильда, изменила бы завещание, если бы мы просто зарегистрировали брак. Так, по крайней мере, сказал Боб. И я согласилась.
— Черри, это действительно правда?
— Истинная правда. Скажи мамочке, чтобы приберегла свое сердцебиение до развода.
Рейчел вернулась на свое место.
— Эрнест, Черри вышла замуж за Боба Хеддервика. Дай Мейбл спокойно поесть, думаю, эта новость ее не сильно обрадует.
Элла Компертон тихо вскрикнула:
— Но он же обручен с Милдред Росс! А Черри должна была быть подружкой невесты!
Глаза Рейчел сверкнули.
— Такие пустяки ее не волнуют.
Эрнест Уодлоу молчал. Пенсне его упало.
Мисс Силвер повернула голову и прислушалась. Вскоре все услышали топот бегущих ног. Дверь распахнулась, и в столовую влетел Ричард. Найдя глазами Рейчел, он громко крикнул:
— Она уехала! На своей машине. Нельзя было оставлять ее одну. Она нездорова.
Все встали и окружили его. Рейчел взяла кузена за руку и почувствовала, как она напряжена.
— Каролина уехала? — едва слышно спросила она. — Ты уверен?
— Я же говорю, ее машины нет на месте. Она не может управлять в таком состоянии. Что творится в этом доме? Что вы с ней сделали?
— Ричард, — сказала Рейчел. — Пожалуйста, успокойся. Мы должны поехать за ней.
— Куда?! — закричал он. — Думаешь, я стоял бы здесь, если бы знал, куда она поехала? От квартиры она отказалась в прошлом месяце. Куда она могла поехать?!
Мисс Силвер шагнула вперед:
— В каком гараже она держит машину, когда бывает в Лондоне?
Ричард круто развернулся.
— Я попробую. Попробую догнать ее! — воскликнул он и ушел.
Глава 29
Рейчел стояла и смотрела ему вслед. Из столовой вышла мисс Силвер и поднялась наверх. Прошел мимо Эрнест Уодлоу, что-то нервно и неодобрительно бормоча. Рейчел с облегчением подумала, что бегство Черри займет его до конца дня. Мейбл, конечно, сляжет, и Эрнест будет при ней. Им не до Каролины.
А Каролина… Рейчел болезненно поморщилась. Каролина должна была прийти к ней со своей бедой. Но она убежала… Почему?
Слегка запыхавшись, вернулась мисс Силвер:
— Я ходила посмотреть, не оставила ли она записки. Ничего нет.
Рейчел устремила на нее страдальческий взгляд:
— Ну почему она уехала?
— Она что-то знает, мисс Трихерн.
— Откуда вам это известно?
— Она не отрицала этого. Только плакала, уткнувшись в подушку. А я по глупости дала ей время на размышления. Воспользовавшись этим, она сбежала. Ей есть что скрывать. Вы не знаете, сколько у нее денег?
Рейчел покачала головой. Губы у нее дрожали. Она крепко прикусила нижнюю губу.
— Мало, — вмешался в разговор Космоу Фрит. — Я знаю, что денег у нее мало, потому что вчера она просила меня одолжить ей пять фунтов.
— Значит, у нее пять фунтов, — сказала мисс Силвер.
— Нет… — Космоу усмехнулся. — У меня их не было.
— Но куда же она могла поехать без денег? — взглянув на Рейчел, спросила мисс Силвер.
— Не знаю.
Космоу тоже покачал головой.
— Если позволите, — сказала мисс Силвер, — я пойду, чтобы более тщательно осмотреть ее комнату.
Элла Компертон допила вино и снова потянулась к графину, но передумала.
— Девушки безответственны, — заметила она. — Поступки Черри меня никогда не удивляли. Я всегда говорила, что она плохо кончит. Но Каролина… Она казалась мне такой тихоней. Но в тихом омуте черти водятся. И что за манеры — сбежать во время ленча, всех поднять на ноги! Не понимаю, Рейчел, отчего ты так переживаешь. Тоже мне трагедия! Совершенно очевидно, они с Ричардом поссорились. Ну так помирятся. Ничего страшного не происходит. Просто они дурно воспитаны и не умеют себя вести. Пойду прилягу. От свежего воздуха меня все время клонит в сон, а я так мало еще прочитала из той литературы, которой меня снабдила миссис Барбер.
Вслед за ней Рейчел и Космоу вышли в холл. Он дружески положил ей руку на плечо:
— Дорогая, Элла права. Ты слишком серьезно все воспринимаешь. Ну подумаешь, поссорились они с Ричардом! К чаю они будут уже здесь. А вот тебя я боюсь оставлять в таком состоянии.
— Ты уезжаешь? Я не знала.
— Приходится, дорогая. Бедняга Лейзенбай очень болен. Я тебе о нем рассказывал. Я — единственный, кто у него остался. Но мне тревожно за тебя.
Рейчел попыталась улыбнуться. Космоу, наверное, прав. Скоро вернется Ричард и привезет Каролину. Обычная размолвка влюбленных. Ничего страшного. Но страх почему-то не покидал ее.
Звонок в дверь заставил ее вернуться в столовую. Она не представляла, кто мог так рано прийти. Но, услышав голос Гейла Брэндона, вышла ему навстречу, протянув обе руки. Она так обрадовалась, что забыла все доводы, которые приводила, уговаривая его не приходить.
Гейл крепко, до боли, сжал ее руки:
— Я все-таки приехал. Будете сердиться?
Рейчел улыбнулась.
— Я рада, — искренне сказала она.
— Награда за непослушание? — воскликнул он. — Вы просили меня не приезжать. Я приехал. И вы рады. А как же наказание? Смотрите! В следующий раз вам будет труднее от меня отделаться.
Они продолжали держаться за руки, пока не услышали шаги Космоу Фрита. Было бы тактичнее с его стороны пройти мимо, но мужчины редко бывают наделены тактом. Мистер Фрит подошел к ним. Рейчел покраснела. Будь это не Космоу, а кто-нибудь другой, она бы так не смутилась. Но Космоу был так добр к ней! Ей не хотелось оскорблять его чувства.
Но все обошлось без видимых обид. Мужчины разговорились. Космоу упомянул Каролину:
— Она уехала на своей машине. Рейчел расстроилась, считает, что Каролина не может вести машину, потому что утром у нее случился обморок.
— Я ужасно встревожена, это правда, — сказала она. — Нельзя в таком состоянии садиться за руль. К тому же мы не знаем, куда могла поехать Каролина. И у нее совсем нет денег.
Беспокойство вернулось к ней с удвоенной силой, будто отступившая и вновь нахлынувшая волна. Она страдальчески смотрела на Брэндона, словно молила о помощи.
— Но если вы так волнуетесь за нее, давайте поедем следом, — предложил он. — У нее маленький синий «остин», да? Если она ехала через Ледлингтон, кто-нибудь наверняка заметил ее машину. В любом случае можно попробовать ее догнать. Идите одевайтесь.
Возможность что-то делать вернула Рейчел силы. Кивнув, она побежала наверх. Она надевала уже шляпу, когда почувствовала, что за спиной стоит Луиза с видом жены Лота.
— Принеси мне пальто, — торопливо сказала Рейчел. — Теплое, коричневое. Я еду за мисс Каролиной.
— Что вам неймется? — заворчала Луиза. — Кто уехал, тот уехал. И бог с ним!
— Луиза!
— А почему они уехали, мисс Рейчел? Можете сказать? — патетически воскликнула Луиза. — Совесть нечиста, вот почему. Что ж тут удивляться! Кто был на скале, когда вас столкнули? Мистер Ричард — раз и мисс Каролина — два. А вернулась она в слезах, Глэдис рассказывала. В корзинке для белья у нее были три мокрехоньких насквозь платка. Я сама видела. Так плачут только те, кто грех на душу взял. А обморок почему у нее случился? Можете сказать, мисс Рейчел? Не хотите. Вот мисс Элла, она все прямо говорит. Когда вы рассказывали, что вас столкнули, мисс Каролина сидела как статуя, будто онемела и оглохла, а как только вас спросили о человеке, который вас столкнул, она хлоп — и в обморок упала.
Рейчел пристально посмотрела Луизе в лицо:
— Хватит, Луи. Не тебе осуждать других. Сама знаешь. Подай мне пальто.
На этот раз Луиза повиновалась и принесла пальто. Руки у нее дрожали, пока она помогала Рейчел надевать его.
— Мисс Рейчел, — сдавленным шепотом спросила она, придержав ее за рукав, — вы меня не отошлете?
Рейчел высвободилась:
— Куда я могу тебя отослать?
— В могилу, — сверкнув темными глазами, сказала Луиза. — Правда. Я ведь не переживу, если вы меня прогоните.
Рейчел, уже подходя к двери, не оглядываясь, сказала:
— Много глупостей говоришь, Луи. Нехорошо это, да и бесполезно. Хочешь остаться — не болтай все, что приходит в голову.
Она вышла и увидела, что ее ждет Космоу.
— Рейчел, можно мне с тобой поговорить?
— Я и так уже задержалась, — неуверенно сказала она.
— Это касается Каролины.
Рейчел открыла дверь и вернулась в гостиную.
— Хорошо.
Глава 30
Космоу Фрит закрыл за собой дверь и подошел к камину. Взял в руки старинные позолоченные часы, принадлежавшие матери Рейчел, и стал их заводить. Вид у него был серьезный и встревоженный. У Рейчел упало сердце.
— Космоу, что ты хотел сказать? Не пугай меня.
— Не буду, не буду… — сказал он и замолчал.
Рейчел нетерпеливо прошлась по комнате. Космоу поставил часы обратно.
— Подожди, дорогая, не уходи. Трудно начать.
— Легко или трудно, все равно говори, Космоу. Ты обязан сказать.
Он тяжело вздохнул:
— Да, знаю… я все не решался. Боюсь, ты будешь сердиться.
— Разве это имеет какое-то значение?
Он кивнул:
— Для меня — большое.
Рейчел покраснела от раздражения.
— Ну, говори скорей, и покончим с этим! — воскликнула она.
Он обиженно на нее взглянул:
— Видишь, ты уже сердишься. Но я ничего не могу с собой поделать. Не могу молча дать тебе уехать с этим человеком.
— Ты сказал, что хочешь поговорить о Каролине!
— Да. Но и об этом не могу молчать. Умоляю тебя, не езди одна с мужчиной, называющим себя Брэндоном. Он — Гейл Брент, и я докажу это, дай мне только время. Что ты о нем знаешь? Он был на скале, когда тебя столкнули. Может, сам он и столкнул тебя. Может, он одержим жаждой мести. Скажешь, похоже на мелодраму? Но взгляни, сколько мелодрам подобного рода в твоей утренней газете. Человек, с юных лет таивший в себе обиду, вполне мог помешаться на идее отмщения. Внешне он может оставаться нормальным — нормально говорить, думать, общаться. Но внутри у него всегда жила эта страшная мысль.
— Ты говоришь чепуху, — холодно заметила Рейчел. — Я не могу больше задерживаться, Космоу.
Он не стронулся с места.
— Рейчел, утром ты практически обвинила нас всех. Собрала нас, пригласила незнакомую женщину и в ее присутствии сообщила, что на твою жизнь было совершено покушение. Мне кажется, за всеми нами ведется наблюдение. Будешь отрицать?
Рейчел ничего не ответила.
— Вот видишь, не отрицаешь, что все мы под подозрением. Бедная Каролина! Не выдержала напряжения. Упала в обморок, а потом убежала… Полагаю, это доказывает ее вину…
— Космоу, перестань! Я не могу этого слышать.
— Боюсь, придется. Разве ты не понимаешь, что пригвоздила всех к позорному столбу? Поэтому я вправе посоветовать тебе поискать виновного в другом месте. Дорогая, неужели ты и правда веришь, что кто-то из нас… Нет, это чудовищно!
Рейчел вспомнила фразу, сказанную Космоу насчет утренней газеты, но повторить ее не решилась.
— Что толку говорить об этом? — грустно сказала она.
Космоу ответил ей с таким же грустным видом:
— Ты права, никакого. Ты все-таки уезжаешь? Рейчел, я прошу только об одном — не езди с Гейлом Брэндоном одна. Не рискуй.
Рейчел вздернула голову:
— Это все, Космоу? Если все, я…
— Нет, не все. Так вот, насчет Каролины.
— Слушаю тебя.
— Мне кажется, она отправилась в город. У нее есть ключ от моей квартиры. Я дал ей его месяц назад, когда она отказалась от своей квартиры. И как-то на этой неделе — не помню уж, в какой день, — она собиралась туда поехать.
— Почему ты не сказал об этом раньше? Почему не сказал Ричарду?
Космоу пожал плечами:
— Я сам себе задаю тот же вопрос. Просто у меня это начисто вылетело из головы. Знаешь, я могу поехать туда сам. А ты оставайся дома и жди нас.
— Нет, я должна поехать. Должна ее увидеть.
Рейчел вышла из комнаты. На этот раз Космоу не стал ее задерживать. Но как только она появилась в коридоре, дверь комнаты Каролины открылась, и показалась мисс Силвер.
— Да, правда. Я не люблю их… на самом деле. Так что мне не будет больно, и я спокойно перенесу подобную весть. Гораздо тяжелее думать, что человек, которого ты любишь, тебя ненавидит. — Рейчел вдруг повернулась и пошла к двери. — Я немедленно приглашу сюда Эрнеста: нам надо поговорить. А вы останьтесь. Хватит разыгрывать из себя гувернантку.
— Да, — согласилась мисс Силвер.
Рейчел позвонила и приказала явившейся Айви попросить мистера Уодлоу подняться к ней в гостиную.
Они ожидали его молча. Рейчел — за письменным столом, мисс Силвер — в небольшом кресле возле камина. Выражение ее лица было строгое и задумчивое.
Эрнест Уодлоу вошел, как всегда, торопливо, с обиженным видом — ему вечно было некогда. Нойзел, растянувшийся во весь рост на ковре перед камином, открыл один глаз и глухо зарычал. Мистер Уодлоу взглянул на него с отвращением.
— Ты хотела меня видеть, Рейчел? Я к твоим услугам, если могу быть чем-то полезен. Я проглядывал свои пиренейские записи. Думаю назвать книгу «Пиренейское паломничество». Мне нравится аллитерация. А может, «Пиренейские пилигримы» или «Пиренейские путешествия». Что тебе нравится больше?
— Боюсь, я не способна сейчас об этом думать. Я хочу поговорить с тобой об очень серьезном деле.
Брови Эрнеста взлетели. Неужели Рейчел забыла, что здесь посторонний человек? Серьезные дела не обсуждаются при посторонних. А эта женщина расположилась у огня и явно приготовилась слушать.
Рейчел без труда прочитала сомнения на лице Эрнеста.
— Садись, Эрнест, — сказала она. — Мисс Силвер — мой советчик в этом деле.
Эрнеста Уодлоу могла встревожить любая малость, так что собравшиеся вокруг глаз и рта морщинки вряд ли следовало принимать за проявление нечистой совести.
— Дорогая Рейчел, я не понимаю…
— Сядь, пожалуйста, — повторила Рейчел. — Помнишь, три дня назад я дала тебе чек на сто фунтов?
Лицо мистера Уодлоу приняло страдальческое выражение.
— Я считал это нашим личным делом. Но ты, конечно, вправе поступать как тебе угодно. Естественно, такое событие трудно забыть.
— Эрнест… что ты сделал с тем чеком?
— Рейчел, дорогая… но это уже мое дело.
— Нет, не твое. Боюсь, мне придется настаивать на ответе. Ты отослал его в банк?
— Нет.
— Передал кому-нибудь?
— Право же, Рейчел!
— Передал?
— Э-э… нет.
— Сам получил деньги?
— Ты прекрасно знаешь, у меня не было такой возможности.
— Тогда чек еще у тебя?
— Нет.
— Эрнест, скажи, пожалуйста, что ты сделал с чеком?
Мистер Уодлоу поправил пенсне.
— Я не понимаю, чем вызваны твои вопросы. Это похоже на… не буду уточнять. Но если придется это сделать…
— Такие разговоры, Эрнест, ни к чему не приведут. С чеком кое-что произошло, и я хочу знать, как ты с ним поступил. Мне только что звонили из банка.
Эрнест Уодлоу с облегчением вздохнул:
— Она, наверное, забыла поставить свою подпись. У нее, в отличие от тебя, нет опыта такого рода. Но вряд ли ее можно за это винить. Будь условия завещания твоего отца другими…
— Эрнест, кого ты имеешь в виду под словом «она»? Ты передал чек Черри?
— Черри? — удивился мистер Уодлоу. — Конечно нет! — с негодованием воскликнул он. — Она имеет содержание.
— Тогда Мейбл… Ты передал чек Мейбл?
— Да.
Рейчел прикусила губу.
— Мейбл? — повторила она. — Я об этом не подумала. А что она с ним сделала, тебе известно?
Эрнест занервничал. Пенсне упало, пришлось его поднимать. Лицо Эрнеста покраснело.
— Может, тебе лучше спросить у нее?
— Ты перевел чек на ее имя и отдал ей?
— Она, наверное, не знала, что банку потребуется ее подпись. Но называть такую оплошность серьезным делом… — Он обиженно усмехнулся.
Рейчел выдвинула ящик, достала чековую книжку и подала Эрнесту:
— Взгляни на два последних корешка. Предыдущий относится к чеку, который выписала тебе я. А последний — к чистому чеку. Менее часа тому назад Морис предъявил этот чек в банк. Управляющий засомневался и позвонил мне. Чек выписан на тебя и переведен на Мориса. Чек на десять тысяч фунтов.
Рот Эрнеста Уодлоу открылся сам собой, челюсть отвисла. Он молча уставился на Рейчел. Губы его побледнели, морщинистые щеки приобрели серый оттенок.
Мисс Силвер подошла к нему и положила руку на плечо:
— Соберитесь с духом, мистер Уодлоу. Это был шок для вас.
Мистер Уодлоу налил себе воды и, залпом выпив ее, склонился над столом, сжимая стакан.
— Вы об этом не знали? — спросила мисс Силвер, взглянув на Рейчел. — Мне кажется, вам следует потребовать объяснений от миссис Уодлоу. Чек выписан на сумму, которая, как она считает, принадлежит Морису по праву. Нетрудно понять, что чек подделала она. Человек, маломальски знакомый со счетами, знает, что чек на такую большую сумму не может быть обналичен без указания владельца счета. Я сразу заподозрила миссис Уодлоу. А мистер Морис, скорее всего, решил, что чек подлинный.
Эрнест Уодлоу с такой силой поставил стакан на стол, что тот треснул.
— Перестаньте… перестаньте! — крикнул он дрожащим голосом. — Вы сводите меня с ума! О чем говорит эта женщина? Я не понимаю, кто она и что здесь делает. Десять тысяч фунтов… неперечеркнутый чек! Безумие какое-то! Я никогда не слышал об этом. И ты хочешь, чтобы я поверил, будто Мейбл… будто Морис…
Мисс Силвер заметила, что дверь, как только Эрнест заговорил, дрогнула. Сейчас она рывком открылась, и вошла Мейбл Уодлоу. Лицо ее пылало. Она, очевидно, забыла, что подъем по лестнице вызывает у нее сердцебиение. Захлопнув за собой дверь, она закричала:
— Морис ничего об этом не знает!
Эрнест вскочил:
— Мейбл!
— Я так и знала, что Рейчел обвинит Мориса! Она не приложила ни малейших усилий, чтобы понять его и оценить. И пусть не говорит, что пыталась это сделать. Это неправда. Будь у нее хоть капля сочувствия к материнским тревогам, она бы дала ему деньги. Я ей говорила, что они необходимы, чтобы не пустить его в Россию, где он может подхватить любую заразу. А уж если он привезет большевистскую невесту, мое сердце не выдержит. Но Рейчел это не волнует. Ее волнуют только деньги. А они даже не ее собственные. Это деньги моего отца. И в сущности, половина из них — моя! Ну так что, Рейчел, упрячь меня в тюрьму за то, что я взяла часть своих денег! За то, что я спасала сына от отравления зараженной водой или от расстрела в каком-нибудь подвале.
— Мейбл, — дрожащим голосом сказал Эрнест, — ты сама не знаешь, что говоришь. Рейчел, она не знает, что говорит.
— Замолчи! — изо всех сил крикнула Мейбл. — Я прекрасно знаю, что говорю. Я все сделала сама. А решилась на это, когда увидела чек, который дала тебе Рейчел. Как у нее хватило совести выписать сто фунтов, когда Морису нужны десять тысяч! Вот я и придумала, что делать, и сделала, — сказала Мейбл с вызовом. — Я взяла чистый чек, переписала все с чека на сто фунтов, только вместо ста поставила десять тысяч. И никто бы не подумал, что расписывалась не Рейчел. Так что я не понимаю, из-за чего весь этот переполох.
Все это время Рейчел сидела прислонившись к спинке кресла, с бесстрастным выражением лица. Казалось, она наблюдает за сценой, которая ее не касается.
— Банки не выдают большие суммы по неперечеркнутым чекам, — без всякой интонации сказала она. — Управляющий попросил Мориса подождать и позвонил мне.
Лицо Мейбл перекосилось.
— Что они с ним сделали? — Она чуть было не упала в обморок, но Эрнест вовремя подхватил ее.
— С Морисом? Ничего. Тебе лучше сесть, Мейбл.
Миссис Уодлоу позволила усадить себя в кресло и, держась рукой за левый бок, нетерпеливо спросила:
— Ты сказала, что с чеком все в порядке?
Рейчел удивленно приподняла брови:
— Нет, конечно. Я приостановила выплату.
— Но Морис… Рейчел, неужели у тебя нет ни капли жалости? Разве ты не видишь, что мучаешь меня?
— Я сказала управляющему, что произошла ошибка, — холодно ответила Рейчел.
Эрнест заботливо склонился над женой:
— Дорогая, прошу тебя… тебе станет плохо.
— Но что он подумает! — воскликнула Мейбл.
— Что ты или Эрнест подделали мою подпись, — сухо ответила Рейчел. — Сожалею, но Морис не получит тех десяти тысяч.
Из холла снизу донесся звонок, извещающий, что ленч подан. Нойзел, проспавший всю волнующую сцену, моментально вскочил и побежал к двери.
Глава 28
Цивилизованная жизнь подчиняется заведенному порядку. Что бы ни случилось в доме, завтрак, ленч, чай и обед неумолимо следуют друг за другом. Все события: рождения, бракосочетания, разводы, знакомства, расставания, любовь, ненависть, подозрения, ревность, ссоры, убийства, — все происходит под удары гонга или домашнего колокола, извещающих, что пришло время есть и пить. Умри ты завтра или сегодня, стол к очередной трапезе будет накрыт.
Рейчел Трихерн задержалась у двери Каролины, но, ничего не услышав, спустилась вниз вслед за четой Уодлоу. Зайдя на кухню, она распорядилась отнести поднос Каролине, но когда вошла в столовую, то поняла, что надо было заказать два подноса, потому как Мейбл за столом тоже не было. Эрнест заявил, что у Мейбл обязательно начнется приступ сердцебиения, и потому он настоял, чтобы она легла и сохраняла полный покой.
— Она совсем не жалеет себя. Мы не должны разрешать ей волноваться. Теперь остаток дня она пролежит. Ей необходим покой, покой и еще раз покой. Конечно, надо немного поесть, чтобы поддержать силы. Легкая и питательная пища — именно такие рекомендации дал доктор Левитас. Никто так не разбирался в организме Мейбл, как он. Я виню себя, но и тебя не могу оправдать, Рейчел. Ты не проявила ни сестринской доброты, ни заботы о ее здоровье, даже не попыталась ее утешить. — Все это Эрнест говорил тихим взволнованным голосом, суетясь и нервно протирая пенсне.
Появление Эллы Компертон разрядило обстановку. Правда, темы ее увлечений — от лепрозориев до трущоб — мало подходили для разговоров за столом. И все же они были приятнее обсуждения здоровья Мейбл и поведения сестры, которая так жестоко пресекла ее невинную попытку помочь сыну, подделав чек.
Ричард и Космоу пришли последними. Ричард отрезал кусок холодной говядины и ел молча. Космоу, наоборот, решил устроить себе великолепный ленч и был в приподнятом настроении — сыпал анекдотами, сплетнями из мира искусств, рассказывал о выставке сюрреалистов в Париже. Его непринужденная болтовня не умолкала ни на минуту, и Рейчел была ему благодарна. Он не хмурился, не дулся, не омрачал обстановку, после того как она отказала ему. Ее чувства к нему стали еще теплее. Не то что бедняга Ричард. Что произошло между ним и Каролиной? Наверное, какое-нибудь пустяковое недоразумение. Влюбленные часто ссорятся по пустякам. Что еще может быть? Ничего, конечно… серьезного.
Она отогнала от себя эти мысли и услышала, как Космоу сказал:
— Это кошмар, а не искусство, мисс Силвер.
— Я не специалист, конечно, — сказала мисс Силвер, отламывая кусочек хлеба, — но сюрреалисты, кажется, считают, что цель искусства — отражение сферы подсознания.
Космоу засмеялся:
— Ну и мерзкое же у них подсознание, если судить по тем идеям, которые они воплощают в своих работах.
Мисс Силвер тихонько кашлянула.
— Не в обиду им будет сказано, но мне их картины напоминают день Страшного суда, когда раскрываются тайны всех сердец. Представляю, как бы мы ужаснулись, если бы наши сокровенные мысли предстали вдруг перед нами во всей красе!
Космоу добродушно улыбнулся и повернулся к Рейчел:
— Тебе, по крайней мере, дорогая, не пришлось бы ужасаться. Представляю, в какие очаровательные картины воплотились бы твои мысли!
Рейчел ощутила почти физическую боль.
«Мои мысли? О господи!» — подумала она и испугалась, что произнесла эти слова вслух. Ее мысли… страх… подозрения… отчаяние… обиды… ужас… В каких кошмарных образах они предстали бы перед ней!
Космоу, все еще улыбаясь, наклонился к ней:
— Это были бы поющие птицы и лилии.
Эрнест Уодлоу поправил пенсне.
— Интересная теория. Я, помню, обсуждал ее с доктором Левитасом. И он сравнивал душевное состояние Мейбл со звоном серебряных колокольчиков. Ей очень понравился этот образ. Мы оба находили его весьма удачным. Малейшая помеха, и гармония звучания нарушается..
Ричард Трихерн отодвинул стул, извинился и ушел. Рейчел услышала, как он поднимается наверх. Эрнест говорил что-то еще, но она уже потеряла нить разговора. Как будто створки ее сознания захлопнулись и сквозь них доносились только лишенные смысла звуки.
Зазвонил телефон, и Рейчел с облегчением встала, чтобы ответить на звонок. Из трубки донесся веселый смех Черри:
— Это ты, Рейчел? Я очень тороплюсь. Говорю из какой-то заброшенной вонючей телефонной будки. Из деревни, которая не знаю как называется.
Знакомое желание дать Черри пощечину вернуло Рейчел в нормальное состояние.
— Что ты там делаешь? — строго спросила она.
— Дорогая, что делают в телефонной будке? Звоню. Она пахнет краской и вонючим табаком.
— Что ты хочешь? — спросила Рейчел и снова услышала веселый смех.
— Дорогая, как ты прагматична! Я хочу сообщить родителям, что сегодня утром мы с Бобом обвенчались. Получили специальное, очень дорогое разрешение, позволяющее обходиться без подружек невесты. Скажи мамочке, что мы венчались в церкви, потому что тетя Боба, Матильда, изменила бы завещание, если бы мы просто зарегистрировали брак. Так, по крайней мере, сказал Боб. И я согласилась.
— Черри, это действительно правда?
— Истинная правда. Скажи мамочке, чтобы приберегла свое сердцебиение до развода.
Рейчел вернулась на свое место.
— Эрнест, Черри вышла замуж за Боба Хеддервика. Дай Мейбл спокойно поесть, думаю, эта новость ее не сильно обрадует.
Элла Компертон тихо вскрикнула:
— Но он же обручен с Милдред Росс! А Черри должна была быть подружкой невесты!
Глаза Рейчел сверкнули.
— Такие пустяки ее не волнуют.
Эрнест Уодлоу молчал. Пенсне его упало.
Мисс Силвер повернула голову и прислушалась. Вскоре все услышали топот бегущих ног. Дверь распахнулась, и в столовую влетел Ричард. Найдя глазами Рейчел, он громко крикнул:
— Она уехала! На своей машине. Нельзя было оставлять ее одну. Она нездорова.
Все встали и окружили его. Рейчел взяла кузена за руку и почувствовала, как она напряжена.
— Каролина уехала? — едва слышно спросила она. — Ты уверен?
— Я же говорю, ее машины нет на месте. Она не может управлять в таком состоянии. Что творится в этом доме? Что вы с ней сделали?
— Ричард, — сказала Рейчел. — Пожалуйста, успокойся. Мы должны поехать за ней.
— Куда?! — закричал он. — Думаешь, я стоял бы здесь, если бы знал, куда она поехала? От квартиры она отказалась в прошлом месяце. Куда она могла поехать?!
Мисс Силвер шагнула вперед:
— В каком гараже она держит машину, когда бывает в Лондоне?
Ричард круто развернулся.
— Я попробую. Попробую догнать ее! — воскликнул он и ушел.
Глава 29
Рейчел стояла и смотрела ему вслед. Из столовой вышла мисс Силвер и поднялась наверх. Прошел мимо Эрнест Уодлоу, что-то нервно и неодобрительно бормоча. Рейчел с облегчением подумала, что бегство Черри займет его до конца дня. Мейбл, конечно, сляжет, и Эрнест будет при ней. Им не до Каролины.
А Каролина… Рейчел болезненно поморщилась. Каролина должна была прийти к ней со своей бедой. Но она убежала… Почему?
Слегка запыхавшись, вернулась мисс Силвер:
— Я ходила посмотреть, не оставила ли она записки. Ничего нет.
Рейчел устремила на нее страдальческий взгляд:
— Ну почему она уехала?
— Она что-то знает, мисс Трихерн.
— Откуда вам это известно?
— Она не отрицала этого. Только плакала, уткнувшись в подушку. А я по глупости дала ей время на размышления. Воспользовавшись этим, она сбежала. Ей есть что скрывать. Вы не знаете, сколько у нее денег?
Рейчел покачала головой. Губы у нее дрожали. Она крепко прикусила нижнюю губу.
— Мало, — вмешался в разговор Космоу Фрит. — Я знаю, что денег у нее мало, потому что вчера она просила меня одолжить ей пять фунтов.
— Значит, у нее пять фунтов, — сказала мисс Силвер.
— Нет… — Космоу усмехнулся. — У меня их не было.
— Но куда же она могла поехать без денег? — взглянув на Рейчел, спросила мисс Силвер.
— Не знаю.
Космоу тоже покачал головой.
— Если позволите, — сказала мисс Силвер, — я пойду, чтобы более тщательно осмотреть ее комнату.
Элла Компертон допила вино и снова потянулась к графину, но передумала.
— Девушки безответственны, — заметила она. — Поступки Черри меня никогда не удивляли. Я всегда говорила, что она плохо кончит. Но Каролина… Она казалась мне такой тихоней. Но в тихом омуте черти водятся. И что за манеры — сбежать во время ленча, всех поднять на ноги! Не понимаю, Рейчел, отчего ты так переживаешь. Тоже мне трагедия! Совершенно очевидно, они с Ричардом поссорились. Ну так помирятся. Ничего страшного не происходит. Просто они дурно воспитаны и не умеют себя вести. Пойду прилягу. От свежего воздуха меня все время клонит в сон, а я так мало еще прочитала из той литературы, которой меня снабдила миссис Барбер.
Вслед за ней Рейчел и Космоу вышли в холл. Он дружески положил ей руку на плечо:
— Дорогая, Элла права. Ты слишком серьезно все воспринимаешь. Ну подумаешь, поссорились они с Ричардом! К чаю они будут уже здесь. А вот тебя я боюсь оставлять в таком состоянии.
— Ты уезжаешь? Я не знала.
— Приходится, дорогая. Бедняга Лейзенбай очень болен. Я тебе о нем рассказывал. Я — единственный, кто у него остался. Но мне тревожно за тебя.
Рейчел попыталась улыбнуться. Космоу, наверное, прав. Скоро вернется Ричард и привезет Каролину. Обычная размолвка влюбленных. Ничего страшного. Но страх почему-то не покидал ее.
Звонок в дверь заставил ее вернуться в столовую. Она не представляла, кто мог так рано прийти. Но, услышав голос Гейла Брэндона, вышла ему навстречу, протянув обе руки. Она так обрадовалась, что забыла все доводы, которые приводила, уговаривая его не приходить.
Гейл крепко, до боли, сжал ее руки:
— Я все-таки приехал. Будете сердиться?
Рейчел улыбнулась.
— Я рада, — искренне сказала она.
— Награда за непослушание? — воскликнул он. — Вы просили меня не приезжать. Я приехал. И вы рады. А как же наказание? Смотрите! В следующий раз вам будет труднее от меня отделаться.
Они продолжали держаться за руки, пока не услышали шаги Космоу Фрита. Было бы тактичнее с его стороны пройти мимо, но мужчины редко бывают наделены тактом. Мистер Фрит подошел к ним. Рейчел покраснела. Будь это не Космоу, а кто-нибудь другой, она бы так не смутилась. Но Космоу был так добр к ней! Ей не хотелось оскорблять его чувства.
Но все обошлось без видимых обид. Мужчины разговорились. Космоу упомянул Каролину:
— Она уехала на своей машине. Рейчел расстроилась, считает, что Каролина не может вести машину, потому что утром у нее случился обморок.
— Я ужасно встревожена, это правда, — сказала она. — Нельзя в таком состоянии садиться за руль. К тому же мы не знаем, куда могла поехать Каролина. И у нее совсем нет денег.
Беспокойство вернулось к ней с удвоенной силой, будто отступившая и вновь нахлынувшая волна. Она страдальчески смотрела на Брэндона, словно молила о помощи.
— Но если вы так волнуетесь за нее, давайте поедем следом, — предложил он. — У нее маленький синий «остин», да? Если она ехала через Ледлингтон, кто-нибудь наверняка заметил ее машину. В любом случае можно попробовать ее догнать. Идите одевайтесь.
Возможность что-то делать вернула Рейчел силы. Кивнув, она побежала наверх. Она надевала уже шляпу, когда почувствовала, что за спиной стоит Луиза с видом жены Лота.
— Принеси мне пальто, — торопливо сказала Рейчел. — Теплое, коричневое. Я еду за мисс Каролиной.
— Что вам неймется? — заворчала Луиза. — Кто уехал, тот уехал. И бог с ним!
— Луиза!
— А почему они уехали, мисс Рейчел? Можете сказать? — патетически воскликнула Луиза. — Совесть нечиста, вот почему. Что ж тут удивляться! Кто был на скале, когда вас столкнули? Мистер Ричард — раз и мисс Каролина — два. А вернулась она в слезах, Глэдис рассказывала. В корзинке для белья у нее были три мокрехоньких насквозь платка. Я сама видела. Так плачут только те, кто грех на душу взял. А обморок почему у нее случился? Можете сказать, мисс Рейчел? Не хотите. Вот мисс Элла, она все прямо говорит. Когда вы рассказывали, что вас столкнули, мисс Каролина сидела как статуя, будто онемела и оглохла, а как только вас спросили о человеке, который вас столкнул, она хлоп — и в обморок упала.
Рейчел пристально посмотрела Луизе в лицо:
— Хватит, Луи. Не тебе осуждать других. Сама знаешь. Подай мне пальто.
На этот раз Луиза повиновалась и принесла пальто. Руки у нее дрожали, пока она помогала Рейчел надевать его.
— Мисс Рейчел, — сдавленным шепотом спросила она, придержав ее за рукав, — вы меня не отошлете?
Рейчел высвободилась:
— Куда я могу тебя отослать?
— В могилу, — сверкнув темными глазами, сказала Луиза. — Правда. Я ведь не переживу, если вы меня прогоните.
Рейчел, уже подходя к двери, не оглядываясь, сказала:
— Много глупостей говоришь, Луи. Нехорошо это, да и бесполезно. Хочешь остаться — не болтай все, что приходит в голову.
Она вышла и увидела, что ее ждет Космоу.
— Рейчел, можно мне с тобой поговорить?
— Я и так уже задержалась, — неуверенно сказала она.
— Это касается Каролины.
Рейчел открыла дверь и вернулась в гостиную.
— Хорошо.
Глава 30
Космоу Фрит закрыл за собой дверь и подошел к камину. Взял в руки старинные позолоченные часы, принадлежавшие матери Рейчел, и стал их заводить. Вид у него был серьезный и встревоженный. У Рейчел упало сердце.
— Космоу, что ты хотел сказать? Не пугай меня.
— Не буду, не буду… — сказал он и замолчал.
Рейчел нетерпеливо прошлась по комнате. Космоу поставил часы обратно.
— Подожди, дорогая, не уходи. Трудно начать.
— Легко или трудно, все равно говори, Космоу. Ты обязан сказать.
Он тяжело вздохнул:
— Да, знаю… я все не решался. Боюсь, ты будешь сердиться.
— Разве это имеет какое-то значение?
Он кивнул:
— Для меня — большое.
Рейчел покраснела от раздражения.
— Ну, говори скорей, и покончим с этим! — воскликнула она.
Он обиженно на нее взглянул:
— Видишь, ты уже сердишься. Но я ничего не могу с собой поделать. Не могу молча дать тебе уехать с этим человеком.
— Ты сказал, что хочешь поговорить о Каролине!
— Да. Но и об этом не могу молчать. Умоляю тебя, не езди одна с мужчиной, называющим себя Брэндоном. Он — Гейл Брент, и я докажу это, дай мне только время. Что ты о нем знаешь? Он был на скале, когда тебя столкнули. Может, сам он и столкнул тебя. Может, он одержим жаждой мести. Скажешь, похоже на мелодраму? Но взгляни, сколько мелодрам подобного рода в твоей утренней газете. Человек, с юных лет таивший в себе обиду, вполне мог помешаться на идее отмщения. Внешне он может оставаться нормальным — нормально говорить, думать, общаться. Но внутри у него всегда жила эта страшная мысль.
— Ты говоришь чепуху, — холодно заметила Рейчел. — Я не могу больше задерживаться, Космоу.
Он не стронулся с места.
— Рейчел, утром ты практически обвинила нас всех. Собрала нас, пригласила незнакомую женщину и в ее присутствии сообщила, что на твою жизнь было совершено покушение. Мне кажется, за всеми нами ведется наблюдение. Будешь отрицать?
Рейчел ничего не ответила.
— Вот видишь, не отрицаешь, что все мы под подозрением. Бедная Каролина! Не выдержала напряжения. Упала в обморок, а потом убежала… Полагаю, это доказывает ее вину…
— Космоу, перестань! Я не могу этого слышать.
— Боюсь, придется. Разве ты не понимаешь, что пригвоздила всех к позорному столбу? Поэтому я вправе посоветовать тебе поискать виновного в другом месте. Дорогая, неужели ты и правда веришь, что кто-то из нас… Нет, это чудовищно!
Рейчел вспомнила фразу, сказанную Космоу насчет утренней газеты, но повторить ее не решилась.
— Что толку говорить об этом? — грустно сказала она.
Космоу ответил ей с таким же грустным видом:
— Ты права, никакого. Ты все-таки уезжаешь? Рейчел, я прошу только об одном — не езди с Гейлом Брэндоном одна. Не рискуй.
Рейчел вздернула голову:
— Это все, Космоу? Если все, я…
— Нет, не все. Так вот, насчет Каролины.
— Слушаю тебя.
— Мне кажется, она отправилась в город. У нее есть ключ от моей квартиры. Я дал ей его месяц назад, когда она отказалась от своей квартиры. И как-то на этой неделе — не помню уж, в какой день, — она собиралась туда поехать.
— Почему ты не сказал об этом раньше? Почему не сказал Ричарду?
Космоу пожал плечами:
— Я сам себе задаю тот же вопрос. Просто у меня это начисто вылетело из головы. Знаешь, я могу поехать туда сам. А ты оставайся дома и жди нас.
— Нет, я должна поехать. Должна ее увидеть.
Рейчел вышла из комнаты. На этот раз Космоу не стал ее задерживать. Но как только она появилась в коридоре, дверь комнаты Каролины открылась, и показалась мисс Силвер.