Вересов Дмитрий. Знак Ворона (Черный Ворон - 8)

   И часы на камине пробили четыре утра... "Как они там, в Занаду?" - подумала Татьяна...
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВАВИЛОНСКИЕ ВРАТА
   Никита Захаржевский
   Замок Мак-Рэшли, Хайлэндз, Шотландия
   1997
   Когда к нему вернулось сознание и Никита слегка приоткрыл глаза, он обнаружил, что находится в незнакомой ему комнате и лежит на кровати...
   Никита тут же снова зажмурил глаза. Наверное, лучше, если он еще немного побудет спящим... Пусть те, кто уложил его в эту кровать, думают, что он еще не пришел в себя, и тем самым дадут Никите время обдумать свое положение.
   "И где я? Идея? Идея нахожуся?" - припомнил Никита фразу из старинного, времен Аркадия Райкина, анекдота. Ну, раз уж чувство юмора ему не изменяет, значит, еще не все потеряно, - решил он про себя.
   А и правда! Где это он? Последнее, что помнилось, это пьяная компания в клубе "Рэт-Бэт-Блу" что в Белгрэвиа...
   Самый пристойный гей-клуб во всем Лондоне, между прочим! По крайней мере, так его отрекомендовали в рисепшн отеля "Маджестик", что на Кромвель-роуд...
   Довольно известная группа играла превосходный ритм-энд-блюз в стиле того Алексиса Корнера, что происходил из самого начала пятидесятых годов. И даже губная гармошка в руках и губах нынешнего вызывающе юного мулата с дюжиной тонких косичек, что был кем-то вроде пэйс-мэйкера, звучала совсем как в руках и губах старика Цирил Дэвиса...
   Синий дым стелился пластами. Как перистые облака в горах Гималаев.
   Гибкий педик вил свое порочное тело вокруг стриптизерского шеста...
   Никита пил свое пиво и болтал с какими-то американцами в черных кожаных фуражках... Как раз им про их фуражки и говорил, де, кабы были они последовательны в своем антиобщественном замахе, то надо было бы идти до конца и прилепить на околыши мертвую голову, а по-над ней - раскинувшего прямые остренькие крылышки орла с венком в когтях...
   Американцы вроде как не сразу врубились.
   То ли английский у Никиты был недостаточно бегл и лексики у него недоставало, чтобы адекватно выразить тонкую мысль во всей палитре нюансов... то ли американцы были тупыми и пьяными.
   Однако, сидеть за столом в шапках, как говорила их домработница Паша, значило для русского человека только одно - в шапках за столом сидят только басурмане.
   А теперь вот еще и американские педики, что, по всей видимости, одно и то же!
   - Пидорасы вы, вот вы кто, - по-русски говорил Никита американцам.
   А те скалились и гоготали, ничего не понимая.
   А потом на выходе из клуба кто-то дал ему по голове.
   Чем-то тяжелым.
   И он еще не сразу потерял сознание.
   Он помнил, как его засовывали в багажник.
   Кулем.
   Тяжелым кулем.
   И как бывает в детских кошмарных снах - хочешь закричать, а язык тебя не слушается, и хочешь побежать, а ноги и не бегут!..
   Кто-то вошел.
   Кто-то так тихо вошел, почти неслышно, но Никита почувствовал.
   - Уже не спим? Уже проснулись и притворяемся, мистер Захаржевский! - чисто по-русски сказал чей-то голос.
   Молодой голос.
   Никита поморщился, изображая естественную реакцию недовольства напрасно потревоженного человека.
   - Не спим! - торжествуя, заключил голос.
   - Вы кто? - спросил Никита, размыкая глаза.
   Над ним склонился один из давешних педиков. Только теперь на нем была не кожаная куртка с заклепками и молниями, а белый больничный халат, надетый поверх добротного костюма и белой крахмальной сорочки, подвязанной модным галстуком.
   - А где второй пидорас? - спросил вдруг Никита.
   - А второй, как вы изволили выразиться, "пидорас", уважаемый мистер Захаржевский, его имя, кстати, Дервиш... мистер Дервиш... мистер Джон Дервиш... Оно вам ничего не говорит? - Первый внимательно посмотрел на Никиту. - Его зовут Джон Дервиш, и он сейчас занят кое-какими важными делами.
   - А вас как зовут? - спросил Никита.
   - Пардон, забыл представиться, меня зовут Роберт.
   - Роберт, это первое или второе имя? - спросил Никита.
   - Меня зовут просто Роберт, - настоятельно повторил педик.
   Никита отвел скошенные на визитера глаза и уставился в потолок.
   - Кто вы и зачем меня сюда привезли? - спросил он устало.
   - Всему свое время, мистер Захаржевский, всему свой час, а пока - поднимайтесь, вас ждет горячая ванна, бритвенный прибор, легкий континентальный завтрак и процедурная медсестра...
   - А медсестра зачем? - поинтересовался Никита.
   - Вы больны, уважаемый мистер Захаржевский, у вас серьезные проблемы со здоровьем, и вам необходимы процедуры, которые назначил вам врач.
   - Я не болен, и мне ничего не назначали, - возразил Никита.
   - Не надо спорить, тем более, что вы не просто не правы, но ваша неправота усиливается отсутствием у вас какого-либо права возражать, здесь никого не интересует ваше мнение, что вы о себе думаете - больны вы или здоровы, здесь решаем мы - здоровы вы или больны...
   - Я в сумасшедшем доме? - поинтересовался Никита.
   - Хуже, - ответил первый. - Вы в доме Мак-Рэшли, вы у себя дома, мистер Захаржевский...
   В детских сексуальных фантазиях Никиты образ "медсестры" отнюдь не фигурировал в ореоле таинственно волнующих и манящих женских воплощений, как у большинства его сверстников, а потому и не ассоциировался с понятием секса. К медицинским сестрам Никита был, мягко говоря, индифферентен.
   Но даже если б Никита и носил на себе не смытый к сорока годам грех подростковых вожделений к школьной фельдшерице, то при виде местного медперсонала любым трепетным воспоминаниям тут же пришел бы конец.
   В сестрице были все сто девяносто сантиметров роста, и на белоснежном крахмале форменного халата, в том месте, где у женщин бывает грудь, у нее был приколот бадж, удостоверявший, что она "нерс" и что кличут ее Ингой.
   - А вы случайно не служили под началом штандартенфюрера Менгеле? - поинтересовался Никита, уставившись на массивную в пол-лица челюсть и руки, крупные, как у фламандского дровосека.
   - Нет, не служила, - ответила Инга, сдирая пластиковую обертку с разового шприца.
   - Что будете колоть? - поинтересовался Никита.
   - Что доктор прописал, шесть кубиков галоперидола, деловито отвечала медсестрица, надламывая острую стеклянную горловинку большой ампулы и наполняя шприц.
   - Куда? - спросил Никита.
   - Ложитесь на живот и приспустите брюки, - ответила Инга...
   - Если немного усилится слюноотделение, - сказала она, прибирая за собой обертки и стекляшки, оставшиеся после процедуры, - не пугайтесь, это скоро пройдет... И вообще, все скоро пройдет...
   - All things will pass away, - повторил про себя Никита и вдруг почувствовал себя необычайно беззаботным.
   - Как мироощущение? - спросил его вошедший в комнату Роберт-Роберт.
   Инга все еще топталась в комнате, прибирая в чемоданчик последние следы галоперидоловой терапии.
   - Жду повышенного слюноотделения, - ответил Никита, поджидая, покуда выйдет медсестра. - Откуда вы набираете медперсонал? Война с Гитлером уж пятьдесят три года как кончилась, а у вас откуда-то еще берутся такие экземпляры... В каком она звании? Унтершарфюрер?
   Роберт-Роберт ухмыльнулся, похлопал Никиту по плечу и сказал, присаживаясь на краешек кровати: - Скоро вам станет совсем хорошо и никакие проблемы не будут вас мучить, а пока... а пока давайте поговорим о вашем блестящем будущем, и, покуда не пришел мистер Дервиш... Джон Дервиш - не забыли? пока он не подошел, я вам кое-что постараюсь объяснить.
   Никите, и правда, стало очень покойно на душе. И никуда не хотелось ехать. Никуда не хотелось идти.
   - Это очень хорошо, что вы стали интересоваться своей родословной, господин Захаржевский, - начал свой спич мистер Роберт-Роберт.
   Никита чувствовал себя чертовски уютно и комфортно. И даже слюни во рту, которые все время приходилось сглатывать, не беспокоили. Ему хотелось свернуться калачиком и лежать... лежать, покуда Роберт-Роберт рассказывает ему свои сказки...
   - Но нас, мистер Захаржевский, но нас заинтересовали не ваши, безусловно, замечательные предки, а ваши ныне живущие и здравствующие родственники, - говорил Роберт-Роберт. И слова его доносились как-то глухо-глухо, как если бы у Никиты заложило в ушах.
   - Нас с мистером Дервишем, а вот, кстати, и он, нас с мистером Дервишем, интересует ваша сестра... Родная сестра Татьяна Всеволодовна Захаржевская....
   - Там она где-то... там она где-то... летает... - вспомнил Никита слова матери. - "Найди ее там, Никита, плохая она дочь, грех ей будет", - звучало у него в ушах поверх "бу-бу-бу", что мерно бухтел мистер Роберт-Роберт.
   Дервиш подошел к изголовью, достал из кармана халата маленький блестящий фонарик и, оттянув Никите веко, посветил ему прямо в зрачок...
   - У нас две недели для того, чтобы подготовить его, - сказал Дервиш.
   - Две недели будет достаточно, - ответил Роберт-Роберт.
   А Никите уже было совсем все равно.
   Он представлял себе, как, размахивая руками, он летает вместе с Танькой по двору их дома на Петроградской стороне.
   А мать грозила им пальцем из окна.
   А они с Танькой поднимались все выше и выше... В питерское серое небо.
   * * *
   - Как же мы проморгали возможность такого варианта? спросил Чивер своего первого помощника. - И почему вообще мы так поздно спохватились с проверкой генезиса этой Морвен?
   Дервиш и Чивер сидели в маленькой ситтинг-рум оперативной явочной квартиры ФБР, принадлежавшей Девятому отделу.
   Здесь можно было говорить не опасаясь.
   Дервиш обычно таскал сюда девок.
   И Чивер знал эту слабость своего помощника. Но кто не без греха? Кто осмелится первым бросить камень?
   - Как же мы проморгали?
   - Нет, шеф, мы не проморгали, - возразил Дервиш, - просто этой линией занимался бесследно пропавший ныне Дубойс, а он вовремя не доложил о раскопанной им золотой жиле!
   - Да уж! - проворчал Чивер. - Знай эти ребята - Петти с Макмилланом, - что леди Морвен - это русская проститутка Таня Дарлинг, да еще и с хвостом русских родственников, так не стали бы они городить весь свой огород с Цоресом и регентством-патронажем...
   - Точно, нет человека и нет проблемы, - кивнул Дервиш, леди Таню Морвен - Дарлинг - кхр!.. - Дервиш выразительно провел ребром ладони по горлу, - и этот ее братец станет полноправным наследником всего достояния и состояния вместе с административным ресурсом управления....
   - Не торопись, Дервиш, ой, не торопись, здесь нужно все тонко-тонко сыграть, - со вздохом выговорил Чивер. - Петти с Макмилланом совсем не дураки, и у них тоже найдутся свои контрходы.
   - Но перспектива, но перспектива, шеф! - улыбаясь говорил Дервиш. - Мы можем с вами на полных и равных правах с Макмилланом и Петти войти в игру, и все через этого Никиту!
   - Да, они хотели регентствовать, а регентствовать будем мы...
   - Это гениально, шеф, история двадцатого века еще не знала таких скачков, чтобы из обычных, простых госслужащих прыгнуть в первую десятку самых влиятельных людей в мире, вы и я...
   - Но смотри у меня, чтоб без фокусов, - пригрозил Чивер.
   - Это вы лишнее, босс, мы же с вами не первый год в системе и знаем цену такому слову, как доверие!
   - Правильно, когда идешь к другу, держи руку с кольтом в кармане... - сказал Чивер, широко улыбаясь, - а теперь... а теперь Дервиш, покуда братец сидит в замке Мак-Рэшли и за ним присматривает Роберт, вам необходимо заняться подготовкой авиакатастрофы, в которой погибнет наша леди...
   - Эта катастрофа случится при любой погоде, шеф, - сказал Дервиш, поднимаясь...
   - Партнер, партнер, а не шеф, - поправил Дервиша Чивер.
   - О-кей, партнер, - кивнул Дервиш и направился к выходу.
   Татьяна Ларина-Розен
   Лос-Анджелес. Калифорния
   1997
   Деньги к деньгам.
   Так в семье Приблудовых говорили, кажется?
   Татьяна уже потеряла им счет, как они вдруг хлынули к ней потоком неуемной стихии, когда где-то там, в небесном финансовом управлении, вдруг забыли закрыть тот кран, что с бирочкой "Таня Ларина".
   Теперь все самые дорогие торговые марки парфюма, дамских аксессуаров, белья и верхней одежды выстроились в длинную очередь и просто униженно умоляли ее - суперновую звезду Голливуда сняться в рекламном клипе для "Коко Шанель" или на разворот в журнал "Космополитэн", что бы продвинуть новую, "дамскую" модель "рено"...
   На Таню был повышенный спрос, и умненький Факноумо, который отныне занимался не только ее пиаром, но и выполнял обязанности рекламного менеджера, объяснил, что молоденьких топ-моделей для рекламы в Голливуде хоть отбавляй, но торговля женскими товарами не может ориентироваться только на девчонок... Поэтому модели "за сорок" в деле дамского рынка "консьюмер-гудз" - особенно в высокой цене. Вот Татьяна и оказалась теперь такой сладкой для всех торговых марок, что продают часы и драгоценности, автомобили и бытовую технику, косметику и белье для богатых дам...
   Первыми в атаку ринулись косметические монстры. Звонки из "Ledurall", "Loremal" и "Langnom" последовали один за другим. Предложения были заманчивы: в одном случае обещали двести тысяч "зеленых" за рекламу шампуня. В другом - полторы сотни за то, что она перед камерой намажет лицо суперэффективным кремом от морщин. Плюс доплата борзыми щенками - то есть возможность получить бесплатно неограниченное количество этой самой супермазилки. Третья фирма предлагала прорекламировать целую серию косметических средств для тех, кому за тридцать. И, соответственно, сняться сразу в трех видеороликах. Для начала. А там поглядим. За каждый платили по сотне, что в сумме означало три.
   - Фто шкажешь? - прошепелявил Факноумо, изложив Татьяне основные пункты предлагаемых контрактов.
   - На первый взгляд самая заманчивая версия - это шампунь. И платят больше, и акцент на возрасте не делают, - как и всякой женщине, Татьяне претила перспектива во всеуслышанье рассказывать о возрастных изменениях своей кожи.
   - Фря ты так думаешь. Фампунь, мевту прочим, от фыпатения фолос.
   - Что же ты сразу-то не сказал! Изображать из себя лысеющую старуху - ну уж нет, ни за какие коврижки! - Татьяна даже разозлилась на своего недотепу-менеджера.
   - Ну давай, выкладывай, какие еще подробности ты от меня утаил? Только не говори, что серия косметических средств предназначена для борьбы с целлюлитом и мне предлагают собрать под свой флаг всех пожилых и не в меру упитанных дам, считающих, что чудо-крем поможет им избавиться от съеденного накануне тортика.
   - Нет, ш кремами фсе ф похятке. Только пватят маво. И фообще мне кашется, - Факноумо сделал задумчивую мину и выдержал паузу. Эта его привычка придавать вес своим словам путем предварительного минутного молчания и блуждания вокруг да около действовала на Татьяну, как красная тряпка на быка.
   - Ну говори, не томи душу! Что за манера затыкаться на полуслове!
   Однако Факноумо еще немного помолчал. И лишь тогда, когда Татьяна уже готова была окончательно взорваться, закончил, наконец, начатую фразу:
   - Нам вучше схазу не согвашаться. Я увехен, фто это товко начаво. И будут гохазто бовее фыгодные фахианты. А есви этим ты нуфна, они пофысят стафки, как мивенькие.
   - А вдруг нет?
   - Фдхуг не быфает. Помяни мое свово!
   И ведь прав оказался. Если бы не ее менеджер-пресс-атташе, Таня наверняка бы приняла одно из предложений. И прогадала бы, потому что компании, предлагающие на рынке схожий товар, не станут делать ставку на одну и ту же модель. Но пока перфектная женщина никому из них не дала согласия, они могли вести за нее борьбу, победит в которой тот, кто сделает самое заманчивое предложение. Предложение, от которого нельзя будет отказаться.
   Всем трем конторам Факноумо сообщил, что у Татьяны Розен в данный момент есть еще несколько аналогичных предложений, и она делает выбор. Ставки тут же повысились вдвое. К тому же последовали новые звонки. О сотрудничестве с Таней мечтали производители косметики "Vir Hosh", "Tina Cici", "Papu".
   И наконец, компания "Best cosmetik" вознамерилась выпустить новую коллекцию, включающую в себя все, что нужно зрелой женщине для того, чтобы выглядеть привлекательно и эффектно - от кремов и масок до туши и помады. Новая продукция будет очень высокого качества и не из дешевых. Элитный товар для элитной публики. "Перфект". Именно так фирма-разработчик и производитель хочет его назвать. Татьяне предложили стать лицом фирмы. Годовой контракт, включающей в себя съемку в нескольких видеороликах и фоторекламе для плакатов, буклетов и престижных журналов. И еще одно условие - пока длится контракт Таня Розен не должна рекламировать никакую другую косметическую продукцию. За все про все - 3 миллиона баксов. То есть каждый месяц она будет получать "зарплату" - 250 тысяч наличными.
   - Вот это класс! Целое состояние! - воскликнула Татьяна.
   - Мафо! - отозвался прагматичный Факноумо и за несколько дней выторговал еще треть от указанной суммы.
   И снова Татьяна оказалась на съемочной площадке. Правда, как оказалось, сниматься в рекламе - довольно скучное и муторное занятие. Двадцать дублей подряд приходилось вертеть в руках один и тот же опостылевший флакончик с косметическим молочком, повторяя при этом заученную фразу: "Я уже оценила непревзойденный эффект косметики "Перфект". Очередь за вами". На следующий день то же самое, только в других интерьерах и с новым тюбиком рекламируем жидкие тени. Каждый вечер Таня возвращалась домой уставшей и опустошенной, а завершение недели, отведенной для съемок, отмечала как настоящий праздник.
   Потом последовали другие ролики. Она глотала из стакана кефир, вещая миру о пользе здорового образа жизни и йогуртов, обогащенных какими-то дружественными человеческому организму бактериями. Само изделие, напичканное пресловутыми инфузориями, оказалось таким отвратительным на вкус, что пить его Таня отказалась даже за очень большие деньги. Пришлось администратору бежать в ближайший супермаркет за аналогичным по цвету продуктом, но с приемлемым вкусом и запахом.
   А на следующий день "здоровое" питание уступило место гаванским сигарам, и Татьяна в роли эдакой светской львицы манерно выпускала изо рта колечки дыма. Потом был холодильник, вокруг которого Таня-домохозяйка крутилась вместе со всей своей дружной семьей - лопоухий мальчик, конопатая кроха-дочка и их папашка с чуть наметившимся брюшком. И всем не терпелось заглянуть, что же там такое спрятано? Глядя, как ее пузатый "муж" в сто пятый раз отворяет дверцу треклятого рефрижератора, Таня вдруг вспомнила излюбленный прием, используемый в фильмах ужасов: герой открывает холодильник, а там, на полочке, окровавленная голова его возлюбленной. И настолько отчетливо представилась ей эта картина, что она невольно зажмурилась и совсем забыла, что в этот момент ей следует обнять детей за плечи и с плотоядной улыбкой глядеть на муляжный тортик-мороженое, который отец семейства извлекает из недр белоснежного гиганта.
   - Таня, ты что там застыла? - раздался за спиной голос режиссера.
   С Бобби она работала уже во второй раз. Он был талантливым и востребованным режиссером-рекламщиком.
   Начав самостоятельно снимать года три назад, Бобби тут же вызвал зависть и даже ненависть старших коллег, которым неоднократно перебегал дорогу. Его первые работы были малобюджетны и гениальны, насколько это возможно в таком ремесле, как реклама. И к этому молоденькому - по виду так больше двадцати пяти не дашь - пареньку тут же выстроилась очередь солидных заказчиков. Их не отпугивала даже копна волос на затылке этого рекламного Чиполлино, которую он перекрашивал каждый месяц то в зеленый, то в фиолетовый, то в огненно-рыжий цвет. Большинство клиентов Бобби отстегивало большие бабки и выдвигало жесткие требования, оставляя режиссеру минимум свободы творчества. Многие приходили с готовым сценарием, написанным собственноручно, в чем они признавались, кокетливо опустив очи долу.
   Бобби, в душе признавая, что это полная дребедень, поначалу предпринимал робкие попытки переубедить бездарных писак. Но те, как правило, вставали на дыбы и начинали проявлять норов. А раз все равно придется снимать так, как хочется им, зачем лезть на рожон? И Бобби стал соглашаться даже с самыми нелепыми идеями: кто платит, тот и заказывает музыку, а его дело - мастерски все исполнить. Результат был безупречен по съемкам и монтажу и, как правило, скучен и пошл по внутреннему содержанию.
   Поэтому Бобби до сих пор позволял себе слабость время от времени браться за малобюджетные ролики, при условии, что клиент не станет вмешиваться в процесс и позволит ему выпустить на волю свою необузданную фантазию. Будем делать "дешево и сердито", говорил Бобби в таких случаях, и глаза его тут же загорались каким-то хищным блеском.
   Но на этот раз снимался клип другой категории: дорого и тоскливо. И Бобби выглядел вялым и сонным, невольно заражая этим настроением окружающих. Даже свой вопрос он задал сквозь зевок, скорее для проформы.
   - Ты что там застыла?
   - Извини, Бобби, задумалась.
   - А? А то я испугался, что тебе нехорошо...
   - Да нет, все в ажуре! - улыбнулась Татьяна.
   - Давай, соберись, придется еще дубль делать. Все готовы?
   Мать-домохозяйка отошла на исходную позицию - у кухонной плиты.
   - Дубль двадцать три. Начали! - прозвучал голос режиссера.
   Дети вбегают на кухню. "Мама, мы хотим мороженого! Можно мы сходим в магазин?". Следом вваливается пузатый супруг: "Зачем так далеко ходить? Ведь у нас есть волшебный чудо-холодильник "Гуд-колд"! А ну-ка, скажем дружно "крэкс-пэкс-фэкс..."".
   "Холодильник из Страны дураков, - подумала Таня, вкладывайте в него свои золотые, господа Буратинки с деревянными мозгами!". Был уже второй час ночи, а съемки все не могли закончиться. И причиной были дети. Если считать, что дети - это цветы жизни, то в данном случае на их огороде оказались кактусы. Особенно досаждал пацан. У мелкого хулигана все время чесались руки дернуть свою "сестренку" за косичку, задрать ей юбочку или дать щелбан. После чего соплюха заходилась диким ревом, и угомонить ее удавалось только с помощью леденца на палочке. "Хорошо, что я не их настоящая мать", - решила Татьяна, когда в три часа ночи последний дубль был, наконец, успешно отснят. А ее милые, славные мальчуганы сейчас посапывают в кроватках. И, может быть, младший улыбается во сне, он часто так делает счастливчик, которому всегда снятся только хорошие сны.
   Со временем Татьяна привыкла к рекламным съемкам. Перестала испытывать отвращение к бездарным, на ее взгляд, слоганам типа "С пылесосом "Карветт" я сказала пыли нет!" или "В ресторанчике "Тошнилло" проведем мы время мило". Иногда работа даже приносила удовольствие. Особенно нравилось ей рекламировать драгоценности, вечерние платья и меховые изделия. Надевать изысканные наряды и украшения и чувствовать себя преображенной, выступая то в роли сказочной Снежной королевы, то знойной восточной правительницы, то роковой Клеопатры, то величественной русской царицы.
   Кстати, на Таню имели виды даже в далекой России - в фирме, шьющей дорогие шубы для жен новых русских и носящей ее имя "Таня". "Приезжайте, мы вам все устроим на высшем уровне: и шикарный прием, и номера люкс в лучшей гостинице, и самый удобный график работы, и норковую шубку презентуем в довесок к милионному гонорару!". Заманчиво, конечно, съездить на Родину, вернуться в родные края голливудской звездой. Но Факноумо высказал мнение, что с русскими дела вести опасно.
   - Они ше непветскасуемы! Фдвуг натуют? А сами не патуют, так тефовт какой-нибуть у них свучится? Нет, ты, конефно, рефай сама, но я категовифески пвотив этой затеи.
   И Таня согласилась, потому что понимала: как это ни прискорбно, но Факноумо прав. Да и недосуг ей сейчас за тридевять земель тащиться, некогда. Здесь бы со всем поспеть. Очередь жаждущих заполучить Танино лицо и тело для наглядной пропаганды своего товара не иссякала. Пришлось даже составить черный список "непригодной" для Татьяны продукции, куда вошли средства для похудения, прокладки с крылышками, без крылышек и прочие средства личной женской гигиены, жевательные резинки, презервативы, нижнее белье, анти-радикулитные пояса. Список ежедневно пополнялся.
   Особенно раздражали Татьяну навязчивые предложения сняться в роликах, рекламирующих возрастные изменения и половые расстройства у мужчин. Она строго-настрого наказала Факноумо, чтобы не просто отсекал такие сценарии, но и раз и навсегда поставил в известность все рекламные фирмы и агентства, что Таня Розен снимается далеко не во всякой рекламе.
   В конце-концов она вдруг с приятным удивлением обнаружила, что доходы от работы с рекламными агентствами за два месяца после выхода на экран "Красных рыцарей Андреевского флага", составили почти миллион долларов.
   Но еще большее удовольствие доставили ей примерки бальных нарядов, о которых велела позаботиться веснушчато-джинсовая пиарщица Колина - несокрушимая Алабама Джонс.
   Надо было готовиться к "Параду планет" - к ежегодной церемонии вручения премий американской киноакадемии.
   Татьяна изумлялась непроницаемому спокойствию Колина. Она номинантка на лучшую женскую роль - волновалась, как та девушка, что собиралась в первый раз в своей жизни отдаться мальчику в конце школьной вечеринки... А Колину - ему хоть бы хны! И по его хитрой мордахе она чисто по-женски чувствовала...
   Неужели результаты уже заранее известны?
   И неужели все это только театр, рассчитанный на миллионы обывателей, что готовы были провести бессонную ночь у экранов своих телевизоров?
   Ну и ну!
   Но так или иначе, готовиться к шоу было очень приятно.
   Алабама вместе с верным Факноумо придумали ей новый автомобильный имидж этакой дорогой "хонки-тонк вумэн" и раздобыли для нее розовый "кадиллак" пятьдесят шестого года, рулил которым один из ее бодигардов...