Вересов Дмитрий. Знак Ворона (Черный Ворон - 8)

   В просторной гостиной бубухала низкими частотами кислотная дискотека. Лупил по глазам стробоскоп, чернокожий ди-джей на помосте пилил пальцем свою заевшую пластинку.
   Публика, простирая руки, в безумии закатывая глаза, дрожала мелкой дрожью, сотрясаемая дьявольским ритмом модного, экспортированного из Лондона, диск-жокея.
   Надя протиснулась среди бившихся в пляске святого Витта тел и вся отдалась танцу, извиваясь, оглаживая руками свое длинное тонкое тело... Нюта встала рядом и тоже принялась трясти кудрями, но при этом ее глаза четко и пристально сканировали углы гостиной.
   А вот и Юсуф с Асланом.
   Юсуф дружески хлопнул Аслана по спине, как бы прощаясь, и стал протискиваться к танцующей в центре площадки Наде. Он взял ее за руку и что-то громко прокричал ей в ухо. Но сквозь бухание низких частот Нюте ничего расслышать не удалось.
   Увлекаемая Юсуфом, Надя поймала Нюту за запястье и сквозь грохот дискотеки прокричала: - Пойдем, подруга, теперь я угощаю!
   На лифте спустились в подземный гараж.
   - А где твоя знаменитая "Феррари"? - спросила Нюта, когда Юсуф предложил девушкам забраться в просторное чрево длиннющего белого лимузина.
   - А это корпоративное авто от "Рив Гош", - ответил Юсуф, потому как в моей "Феррари" нам всем не поместиться...
   Уселись напротив друг дружки, Юсуф с Надей и Нюта с Асланом.
   Мужчины болтали о какой-то ерунде, о машинах, о профессиональном боксе, о сексе, о кокаине, а Надя все хохотала, картинно закидывая голову.
   Нюта тоже смеялась, подыгрывая ситуации.
   Аслан сделал четыре дорожки.
   "Когда ее теперь сломает? - подумала Нюта про себя. - Там, в дамской комнате, она зверскую дозу занюхала, и теперь вот..."
   Аслан положил Нюте руку на колено. Нюта не сбросила руку. Тогда он обнял ее за талию и принялся трогать ее грудь.
   - А ты ведь не писательница, так ведь?
   - Что? - не понимая, переспросила Нюта.
   - Ты ведь не писательница? Ты ведь никогда не писала для издательства "Пингвин"? - вкрадчиво спрашивал Аслан, заглядывая ей в глаза. - Я ведь звонил в "Пингвин", и они сказали, что Анне Бах сорок лет... Тебе что, сорок лет? Ты так хорошо сохранилась, что нюхаешь и отсасываешь по полной?..
   Теперь, лежа поверх одеяла в уютной комнатке в мансарде дома родителей Жиля, Анюта наслаждалась тем, что никуда не нужно торопиться.
   Через полчаса ее ждут к обеду. Как это прекрасно!
   Это не гостиничная свобода, где ты сама себе полная хозяйка, но и в то же время и до тебя никому нет никакого дела.
   А тут... Какие они милые. И как прекрасно, наверное, жить в большой семье, будучи окруженной любовью и заботой.
   Все последние месяцы Нюта, напротив, казалось бы, наслаждалась полной свободой - свободой ничем не ограниченной, кроме собственных страхов, что есть черта, за которую нельзя переходить, есть предел терпению ангела-хранителя, который до поры бережет-бережет, а в какой-нибудь момент отвернется или зазевается, и полетит Анюта в тартарары... Ведь все время ходит по самому краю.
   По самому краю.
   В Ахене, в доме Громбергов, потомков валлонских пастухов, что живут тихой зажиточной жизнью, в этой клинически беленькой спаленке Нюта вдруг почувствовала и радость, и зависть. Зависть к Жилю, что у него такое есть... Нет, не богатство - подумаешь, какая ерунда - самый средний европейский достаток! Но у него есть семья, где он настолько востребован и обласкан любовью, что любви его родных доставало даже на нее - на совершенно незнакомую им девушку...
   И снизу через окно вновь раздается внешне грозное, но такое милое:
   - Antoine, ne touche pas а за, je te dis de ne pas у toucher, Antoine, je vais me fвcher, tu va ktre puni! [Антуан, не трогай, не трогай этого, я тебе говорю не трогай, Антуан, я рассержусь, я накажу, наконец, кончится мое терпение!] - это тетя Жанна незлобливо прикрикивает на своего расшалившегося племянника...
   Ее, Анюту, ждут внизу к обеду. Через двадцать минут.
   Ах, как это хорошо! Как радостно и приятно ощущать себя частичкой клана, где не каждый за себя, но где и ты за всех, и все за тебя... И где когда по телевизору показывают футбол, то семейные спрашивают друг друга: как там наша команда?
   Совсем не то, если футбол смотреть где-нибудь в лондонском пабе. Там вроде как тоже все пришли поболеть за одну команду, и зайди случайно в пивную чужак - ему и нос разобьют чего доброго, если своя команда проигрывает... Но там все совсем по-другому! Там после игры все выпьют еще по одной пинте "Гиннеса" или светлого лагер и разойдутся каждый по своим домам.
   А здесь... А здесь все свои... Мама с папой, сестренка и брат...
   И даже дяди, тети и кузены с кузинами - и те живут неподалеку, в соседних деревушках, двадцать минут на машине... Вот они - валлонские пастухи... На площадке перед домом стоят два новых "мерседеса", три гольфа, один поло, две "тойоты" и "мазда"...
   Анюта снова задумалась о том, как близка она была к серьезным неприятностям буквально три дня тому назад! Какой же он дилетант и халявщик, этот Асуров! Дилетант и халявщик!
   И Анюта еще раз вспомнила прочитанную недавно историю в каком-то немецком журнале, может, и в "Бильде", где приводились воспоминания сотрудника восточногерманской спецслужбы Штази о том, как совместно с русскими коллегами из КГБ они проводили операцию, целью которой было заполучить данные о новых разработках западногерманской фирмы. Кажется, "Сименса"... Но неважно! Русским, как рассказывал бывший сотрудник Штази, была нужна микросхема или прибор, разработанный инженерами "Сименса". И они требовали от коллег из Штази в сжатые сроки, за неделю, получить экземпляр прибора, который, кстати говоря, демонстрировался в тот год на выставке в Штутгарте. Сотрудники Штази просили месяц, де, необходимо завербовать новых агентов, подготовить операцию... Однако резидент русских сам решил показать немецким коллегам класс. Он явился на выставку, сунул руку в стенд, где стоял прибор и взял вожделенную микросхему... Все было сделано для того, чтобы не мудрствуя лукаво, посрамить аккуратных педантов-немчуру, проявив русскую лихость и кураж...
   Но резидента взяли прямо в дверях с выставки... И выслали из Германии в двадцать четыре часа, так как числился он вторым атташе по культурным связям...
   Вот и Асуров - такая же халява! О том, что Мамедов, хитрый татарин, своего сынка без гэбэшного присмотра фиг оставит - об этом Асуров и не подумал! А если и подумал, то решил: пусть завалится Нюта, а он, умный и лихой разработчик операций по новому рэкету, улизнет... Халявщик он и дилетант!
   Нюта наконец встала, открыла свой чемодан... Что надеть к обеду?
   Осмотрелась в комнатке. Ага, есть утюг! Надо погладить это темно-голубое платьице, и с белыми кроссовочками оно будет очень и очень хорошо! Не ходить же в джинсах с ее-то ножками!
   Включила радио.
   Диктор по-французски передавал местные новости. Говорили о проблемах коровьего бешенства и о том, что санитарная инспекция сейчас ожидает новых инструкций от правительства, а пока, а пока в Англии огнеметами сожжено почти семнадцать тысяч голов крупного рогатого скота, и страховые компании и "Банк Агриколь" пытаются успокоить бельгийских скотоводов... Фермеры в панике... Падают цены на говядину, и в то же самое время поднимаются цены на рыбу и мясо птицы... Объединенная Европа...
   Нюта выключила приемник, надела платье, расчесала волосы перед зеркалом...
   Тук-тук-тук...
   - Анна! Тебя тут кто-то разыскал по нашему телефону!
   Это Жиль, он вошел и с удивлением на лице подал Нюте трубку бескордового телефона... Она взяла ее...
   - Але! - Это был Аслан.
   - Анна? Мы тут неподалеку...
   Не хочешь с нами встретиться?
   Нам не хотелось бы беспокоить бельгийцев - они ведь тут совсем ни при чем...
   Ай-ай-ай, нехорошая девочка! Заставила нас такой длинный путь ехать! Ай, нехорошо... Подходи одна без бельгийцев на остановку автобуса напротив мэрии, на главной площади в этой деревне. Там нас увидишь...
   - Что-нибудь случилось? - спросил Жиль.
   - Мне надо уезжать, прости...
   Татьяна Ларина-Розен
   Лос-Анджелес
   1997
   - Дамы и господа, мы приветствуем по четных гостей ежегодного губернаторского бала - бывшего губернатора штата Калифорния, экс-президента Соединенных Штатов Америки господина Рональда Рейгана и его супругу госпожу Нэнси Рейган, - нараспев, раскатистым голосом, усиленным киловаттами громкоговорителей, объявил почетный калифорниец Ричард Гир, который вместе с нестареющей Барброй Стрейзанд исполнял сегодня смешанную роль ведущего и мажордома.
   - Плох уже старичок, - заметил Колин, - голова трясется, Паркинсон вплотную уже подступает.
   - Да, - согласился с ним Рафалович и, перейдя вдруг на русский, на ухо Тане Розен пропел известные ей старые куплеты из Высоцкого: - "Вы не глядите, что Сережа все кивает, он соображает, он у нас все понимает..."
   Таня прыснула, но тут же сделала серьезное лицо и легонько шлепнула Леню по руке.
   - Нехорошо так про президентов...
   Честь и хвала Колину, что именно он, узнав, что Леонида освободили из-под стражи, в Сет-Иль, в Канаде, где почти полгода тот содержался в качестве главного подозреваемого в убийстве Григория Орловского, именно он - Колин, испытывая комплекс вины и ответственности, - пригласил Леню в Лос-Анджелес отдохнуть после канадской каталажки и разбился в лепешку, чтобы Леонида включили в список приглашенных на губернаторский бал.
   - О чем это вы там шепчетесь? - спросил Колин, хлопая очередному приветствию, объявляемому Барброй Стрейзанд.
   - Так, русские реминисценции, - ответил Леонид.
   - Ты погоди радоваться, - вставила Татьяна, - когда вашего-нашего первого россиянского вытащат на подобное шоу, лет через ...дцать, у него и не так головка дергаться будет!
   - А я вообще с той поры, как оказался на воле, всему радуюсь, - отпарировал Леонид, подхватывая очередной бокал с подноса, проносимого ливрейным лакеем.
   - Эта девчонка-следователь, самоуверенная такая и напыщенная, она хоть извинилась? - спросил Колин, попыхивая сигарой и продолжая хлопать, зная, что его все время снимают десятком фото- и видео-камер.
   - Мы с ней потом почти подружились, - сказал Леонид, допив вино и ища глазами лакея с подносом, чтобы отдать пустой бокал, она мне сказала потом, что с самого начала не верила в мою виновность.
   - Это они всегда так, все полицейские, когда проколются, потом никогда не признают своей ошибки, никогда, но ты не переживай, наслаждайся жизнью и радуйся... Этой твоей канадской полицейской никогда не попасть на губернаторский бал, разве на вечеринку к мэру деревни Сет-Иль, куда местная знать припрется в джинсах и где под французскую помесь из кантри и дурного шансона, под скрипочку и банджо примется отплясывать, притопывая как у себя в Провансе или Бордо...
   - Ты злой, - сказала Колину Таня.
   - Я не злой, я адекватный, - ответил Колин.
   - Добрые жалеют бедных людей, когда те радуются своим бедняцким глупостям, а ты не адекватен, ты высокомерен, - сказала Татьяна с улыбкой.
   - Прощаю только за то, что парфеткам прощают все, - сказал Колин, попыхивая сигарой.
   - Парфетка не терпит множественного числа, парфетт - жамэ плюрель, - отпарировала Татьяна, хлопая очередному приветствию.
   Зал встречал мэра Нью-Йорка Джулио Каприани вместе с супругой.
   - Ну-ну, ладно-ладно, - примирительно запричитал Колин, вот увидишь, сегодня все будут наперебой искать случая пообщаться с тобой, каждый калифорнийский хлюст-потаскун сочтет за честь потанцевать с нашей парфеткой.
   И Колин был прав.
   При всей своей эгоцентричности он понимал, что кино не делается в одиночку, что не будь рядом с ним замечательных партнеров - никакими экстра-талантами не добился бы он того, что фильм "Красные рыцари Андреевского флага" продвигался бы теперь сразу по шести номинациям!
   Колин не успел пригласить свою спутницу на танец. Как раз в тот момент, когда он открыл рот, собираясь это сделать, рядом выросла могучая фигура Арчибальда Шварцендрэггера.
   - Вы не будете против, если я приглашу вашу даму?
   - Дама сама вольна решить, с кем она хочет потанцевать, церемонно ответил Фитцсиммонс. Он сам не знал почему, но ему хотелось, чтобы Татьяна дала этой горе мускулов от ворот поворот. Однако она согласилась. Вложила свою ладонь в железную лапу терминатора.
   "Арчибальд не танцует. Он даже ходит с трудом", вспомнилась Тане строчка из сборника русских хитов. Диск принес Факноумо, которого она в приступе ностальгии по Родине, каковые редко, но все-таки случались, попросила купить для нее какой-нибудь русскоязычной музыки. И он притаранил пеструю пластинку "Рашен пуперхит". На девяносто процентов она состояла из песенок в три аккорда с туповатым текстом, где рифмовались любовь и морковь, грусть - ну и пусть, прощай - не скучай, уехал - наехал, целуй - балуй и тому подобное. Создавалось впечатление, что словарный запас модных нынче в России поэтов-песенников не богаче, чем у пресловутой Эллочки-людоедки. Можно только подивиться, как умело выстраивают они из десятка заученных рифм новые комбинации для очередного шлягера.
   Например:
   Ушла любовь, жую морковь.
   Изводит грусть, ну и пусть.
   Скажу прощай и не скучай.
   Но как только ты уехал, на меня твой друг наехал,
   Говорит, меня целуй, а с другими не балуй.
   Это была первая композиция. Следом звучала вторая:
   Покупал вчера морковь, вдруг почувствовал любовь.
   Ну и пусть уходит грусть, ну и пусть!
   Ей навек сказал прощай, уходи и не скучай
   Поезд твой уехал. Так я на грусть наехал.
   Ты ж, любовь, скорей балуй меня, балуй!
   Эй, красавица, целуй меня, целуй!
   От прослушивания этих опусов, исполняемых безголосыми юными созданиями, имена которых Татьяне ничего не говорили, ей стало невыносимо грустно. Неужели такая дешевка производится и потребляется на родине Пушкина и Блока? Неужели до такого примитивного уровня сознания докатилась страна Достоевского и Толстого? Неужели русский народ и в самом деле вырождается, догоняя и обгоняя в своей тупости недалеких янки? Только две композиции со всего альбома обратили на себя внимание. Одна была написана на стихи Пастернака. Красивые стихи немного коряво ложились на мелодию, вернее - мелодия была корява для таких стихов. Но на фоне остального эта песня казалась истинным шедевром! И еще запомнилась шуточная песенка про мужиков, которые не танцуют. "Арчибальд не танцует. Он даже ходит с трудом!"
   "А ведь правдивая оказалась песня", - думала Татьяна в то время, как Шварцендрэггер переставлял ее с места на место, обхватив мощными ручищами за торс. Они передвигались по залу какими-то рывками, абсолютно не в музыку. И сколько ни пыталась Татьяна найти в движениях своего партнера хоть какую-то закономерность, ей это не удавалось. И абсолютно не получалось предсказать, когда последует очередной рывок и в какую сторону он будет направлен. "Только бы эта машина не наступила мне на ногу", - почти молилась Татьяна. Арчибальд тем временем мычал о том, как ему понравилась госпожа Розен в фильме "Красные рыцари Андреевского флага" и что он очень хотел бы видеть ее в качестве партнерши на съемках второго фильма про "Терминатора". Правда, определиться с ролью, на которую Татьяна могла бы в этом фильме претендовать, они не успели.
   Мелодия закончилась, и Таня, пользуясь моментом, выскользнула из железных объятий Арчибальда. Как оказалось, для того, чтобы быть тут же приглашенной Джеком Майклсоном. Этот танцевал очень хорошо. Только периодически хватался то за обвязанное черным платком лицо, видимо, проверял, на месте ли нос, то за ширинку - то ли тоже что-то проверял, то ли многолетняя привычка, переросшая в неосознанный рефлекс. Между прочим, Джек похвалил ее исполнение в альбоме "Дым твоего опиума".
   - У вас, Татьяна, очень красивый голос. Вам надо записать сольный альбом. Если надумаете, я предоставлю вам в распоряжение свою студию и помогу, чем еще надо.
   - Спасибо, но боюсь, что карьеру певицы мне начинать поздновато, - ответила Таня, а про себя подумала: "И этот туда же, сам на куски разваливается, а все ему неймется".
   Затем она танцевала с напыщенным бизнесменом по фамилии Пропеллер, еще с несколькими актерами и режиссерами. Она чувствовала на себе завистливые взгляды актрис и супермоделей, более молодых, но менее востребованных на этом вечере. Да, королевой бала сегодня была она, Татьяна. Пригласить ее хотел каждый из присутствовавших мужчин. Она никому не отказывала, не выбирала. В принципе, ей было все равно, кто станет ее партнером на следующий танец. Потому что того, с кем она действительно хотела бы танцевать, в этом зале не было. Ее Паша не появится здесь сегодня в элегантном фраке, его нынешний костюм - тюремная роба. При этой мысли все вокруг начинало видеться каким-то игрушечным, ненастоящим. Застывшие улыбки на лицах, дежурные фразы в качестве комплимента, заманчивые предложения, за которыми скрывалась не доброжелательность, а трезвый и точный расчет, осознание собственной выгоды. Люди, которые правят миром, вдруг начинали казаться ей марионетками. Но кто управляет ими - злой рок, судьба-насмешница?
   Каждый из партнеров пытался ее умаслить, каждый рисовал перед ней заманчивые перспективы и строил воздушные замки. У всех на нее были свои виды. Вампирша в киноужастике Хинчока и сестра милосердия в драме про голодающих детей Зимбабве, проститутка в черной комедии "Дырявая панель" и многодетная мамаша в фильме "Мать сорока богатырей". Каких только ролей ей не предлагали. И хотя Таня потом уже старалась пропускать слова своих кавалеров мимо ушей, в голове у нее все же воцарился настоящий хаос.
   Она искала глазами Колина, чтобы он пришел ей на помощь и избавил на время от необходимости общаться с бесконечной вереницей новых знакомых. Но Фитцсиммонс был так увлечен разговором с каким-то напыщенным толстяком, что не замечал красноречивых Таниных взглядов.
   Бал у губернатора Калифорнии был одним из главных событий года. Здесь, словно в гигантской кастрюле, собирались все сливки. Приглашения на бал получали избранные из избранных: виднейшие политики, самые богатые бизнесмены, писатели, чьи книги расходились по миру рекордными тиражами, музыканты, чьи пластинки били рекорды продаваемости. Модельеры и дизайнеры, по прихоти которых все вышеперечисленные брились налысо или красили шевелюру в фиолетовый цвет, надевали брюки, в которых невозможно сделать ни шагу и шляпы, не проходящие в дверной проем.
   И, разумеется, почетными гостями дядюшки Джулио, равно как и всех губернаторствовавших до него дядюшек Джонов, Джеков и Джимов, всегда были киношники. Потому что вечеринка эта была событием, предшествовавшим "Оскару". Именно здесь, а не в зрительных залах решался главный вопрос года: чье имя будет вписано в заветный листочек и вложено в заветный, конвертик. Получить приглашение, отпечатанное на гербовой бумаге губернатора Калифорнии, означало, что на красной дорожке славы для тебя включили зеленый свет. И чтобы приехать первым надлежало взять хороший разгон. То есть заручиться нужной поддержкой. А всех, кто нужен, можно было найти именно здесь, на балу, где собирался весь свет и цвет.
   Появление на губернаторском вечере нового лица, ничем пока себя не прославившего, было исключено. На девяносто девять процентов. Один процент оставался для сенсаций, которые нужны, ибо без них любое, даже самое помпезное событие вскоре теряет свою привлекательность и переходит в разряд заурядных. Поэтому с некоей периодичностью такие сенсации происходили. Молодой патлатый певец или едва оперившийся желторотый политик неожиданно для себя оказывался в золотом списке. Это значит, что в назначенный час его принесут в жертву, отдадут на растерзание алчущим свежатинки акулам пера. И пройдя через горнило сплетен и домыслов, будучи сотню раз раздетым до последней нитки и растерзанным, он вскоре явится миру преображенным, он станет суперзвездой, взмоет к небесам, которые еще вчера казались ему такими недоступными. И будет сверху вниз глядеть на кусающих локти от зависти бывших друзей и подружек. В следующем году новобранец появлялся на балу уже в числе признанных VIP-персон. И вместе с другими небожителями с превосходством и состраданием взирал на очередного жертвенного агнца, ведомого на священное заклание.
   Но сенсации, каковы бы они ни были, не могут происходить регулярно. Иначе они, опять же, перестанут быть сенсациями. В этом сезоне журналистов решили оставить без сладкого. Впрочем, представители второй древнейшей профессии за тысячи лет своего существования века навострились добывать и обжаривать пищу в любых условиях. А предлагаемые были далеко не самыми худшими: добрая сотня знаменитостей под одной крышей. Устраивайся поудобнее и выжидай, кто поссорится, кто напьется, кто кому состроит глазки. Да это ладно! Достаточно увидеть, кто с кем под руку зайдет в просторный мраморный холл. В том году Том Круз был с Пенелопой Крувз, а нынче заявился с Памелой Кривз. Если умело преподнести - скандал неизбежен. Впрочем, давайте подождем, с кем же заявится Крувз. А вот и она! Хороша, чертовка. Хотя нос малость длинноват. Зато какие ножки точеные. А у Кривз-то, признаться, конечности под стать фамилии. Но нас сейчас интересует Крувз: кого это наша носатая прима взяла под руку? Вот это да! Вот это наш ответ Чемберлену! Старина Джим Кенри. Позвольте, а где же его верная боевая подруга супермодель Клава Рубероид? Хорошо подкованный представитель желтой прессы из такого подручного материала мог изготовить бомбу огромного разрывного действия, а то и не одну.
   На сей раз самый аппетитный пирог для прожорливых сплетнеядных испекла хитрюга Алабама Джонс. Зная журналистскую кухню как свои пять пальцев, она просчитала все со стопроцентной точностью. Колин Фитцсиммонс и Татьяна Розен, которых бульварные издания сотню раз клали в постель к кому угодно, но только не друг к другу, появляются на балу вместе. Но никакой пошлости, упаси Боже! Никаких поцелуйчиков перед объективами, никаких откровенных взглядов. Хотя сыграть в любовников для двух талантливых актеров не составило бы труда. Но это было бы слишком просто, чересчур тривиально. И к тому же лишило бы мастеров пера, или тех, что считают себя таковыми, возможности заняться любимым делом - досочинить неоконченную историю, дописать начатый сценарий. Ради такой возможности они пожертвуют и длинноносой Крувз и кривоногой Кривз. Разгадать чужую загадку, что может быть приятнее? Я все про вас знаю, от меня шила в мешке не утаишь! Я всегда догадывался, что все именно так и обстоит, только ждал подтверждения.
   Загадку следовало сделать притягательной на двести процентов. Перфектная женщина, Татьяна Розен, должна была в этот вечер превзойти саму себя, оказаться супер-пупер перфектной. Она должна стать королевой бала.
   Королевский наряд Татьяна выбирала вместе с Алабамой. Несмотря на свою верность любимым джинсам, девушка оказалась в курсе модных тенденций вечернего гардероба. Кроме того, у нее был отменный вкус. Впрочем, как и у Тани. Поэтому споров не возникло. Из сотни предложенных вариантов обе, не сговариваясь, выбрали один. Дав отставку Ив Сен-Барану и Полю Хотье, они остановились на черном платье от Москитно. Длинное облегающее платье с эффектным разрезом. Никаких лишних деталей. Идеальный покрой и красивейшая фактура ткани были самодостаточны. На шею - изящное колье из белого золота с бриллиантами, в уши - две алмазных слезинки. Такие сверкающие, словно их проронила сама Афродита. И, наконец, царственной особе необходима мантия. К счастью, времена, когда любителей натурального меха закидывали тухлыми яйцами и гнилыми помидорами, канули в прошлое. Красавице в шубке из рыси больше не надо рысью удирать от вооруженной овощами шайки активистов гринписовцев. Венера в мехах вновь стала символом женской красоты и сексуальности.
   Татьяна украсила плечи нежным, невесомым мехом шиншиллы самым дорогим из мехов. На то она и королева.
   Все эти приготовления к балу, вся эта суета так вскружила Татьяне голову, что она начала испытывать странное волнение, как студентка перед экзаменом или Наташа Ростова перед первым выходом в свет. Колину, когда они сели в лимузин, даже пришлось ее успокаивать. Лучший для этого способ - переключить внимание человека на что-то другое.
   - А я для тебя, Таня, приготовил сюрприз.
   - Какой?
   - Не скажу. Потерпи, ты его увидишь на месте. Это будет кое-кто, по кому ты очень соскучилась.
   "Пашка!", - пронеслось у нее в голове. "Вот это было бы здорово! Какая бы она была счастливая, если бы увидела, как он, во фрачном костюме и накрахмаленной рубашке, подходит к ней и галантно раскланивается. А потом спрашивает Колина: "Вы позволите ангажировать вашу спутницу на танец?". И Колин улыбается: "Разумеется". И они с Пашей кружатся под завораживающие звуки венского вальса. Потом танцуют чувственный фокстрот, затем раздаются волнующие кровь аккорды страстного танго... Он ангажировал ее не на один танец, а на всю жизнь...". Татьяна с трудом отогнала от себя чудесное видение. Ведь то, что она себе представляла, совершенно невозможно. Павел в тюрьме, там, где балом правят суровые надзиратели, а вместо музыки - лязг железа и звук запираемых замков. Он осужден, осужден на долгие годы. По позорной, грязной статье... Но кто же будет на вечеринке? Что за сюрприз? Может, Леня Рафалович?
   - Ты смог сделать приглашение для Леонида?
   - Потерпи, скоро все узнаешь, - Фитцсиммонс решил до поры не раскрывать карты или не признаваться в том, что она уже открыла их, вопреки его желанию.
   Алабама просчитала все со стопроцентной точностью. Колин и Татьяна прибыли почти одновременно с красавцем Майком Ругласом, шедшим под руку с Наоми Камбал. Экстравагантная парочка удивленно озиралась: куда подевались журналисты, ради которых их продюсеры два месяца вели переговоры и оговаривали детали этого появления на публике. Стоило ли надевать на обнаженное тело чернокожей красавицы Наоми вызывающе прозрачное платье, если на эту натуру не польстился ни один завалящий фотокорреспондент? Все фото- и телекамеры были нацелены в другую сторону. Туда, где Колин Фитцсиммонс знакомил свою царственную спутницу с режиссером Робертом Передрягесом.