И тогда несмотря на присутствие сподвижников и охранников — Боб и Бил были намерены держаться, во всяком случае, пока, в стороне — оба Минга напряглись, вытянувшись друг перед другом, готовые — каждый — сокрушить соперника. Размахивая громадными стальными кистями рук, они стали медленно сходиться с явным намерением оглоушить противника, так как взаимное убийство никак не решало проблемы. И наоборот, если кто-то один потеряет сознание, то другой мог бы быстренько нейтрализовать у поверженного миниатюрный передатчик магнитных волн и помешать сработать «дубликатору» после смерти побежденного.
   Первый удар нанес Минг-чокнутый, устремившись на своего двойника в порыве неописуемой и дикой злобы. Минг номер один, которого этот неожиданный выпад застал врасплох, сначала отступил, но потом, пока его недруг, ослепленный гневом, неудержимо вел атаку, быстро перехватил инициативу, действуя с хорошо рассчитанным хладнокровием. Вскоре Минг-спятивший сообразил, что таким прямым наскоком победы не одержать. Коварно сменив тактику, он схватил тяжеленное кресло из черного дерева и с размаху врезал им по коленям Минга-разумного. Тот рухнул, как подкошенный и распростерся на полу, гримасничая от дикой боли.
   Но вместо того, чтобы воспользоваться достигнутым преимуществом и наброситься на поверженного врага, Минг-ополоумевший вдруг попятился к двери, а затем, повернувшись, бегом выбежал из зала.
   Минг номер один, не в силах подняться, смог лишь истошно проорать ему вслед:
   — Знаю-знаю, куда вы направились, но я все равно не дам вам этого сделать… Я помешаю этому…
   Он с большим трудом приподнялся и, не обращая никакого внимания на Бора Морана и Баллантайна, заковылял прочь из зала в сопровождении насмерть перепуганных дакоитов.
   Когда шаги славных бойцов затерялись где-то в глубинах здания, Боб Моран и Баллантайн, которые не вмешивались в схватку и продолжали стоять с пистолетами в руках, обменялись выразительными взглядами.
   — Что будем делать, командан? — показал шотландец на дверь. — Помчимся за ними?
   Моран отрицательно мотнул головой.
   — Пока не стоит, Билл. Сдается мне, что я знаю, куда намеревается отправиться Минг номер один. Чуть позже мы с тобой присоединимся к компании этих двух Желтых Теней. А сейчас — в путь! Возвращаемся в Кимпонг, откуда организуем небольшую вылазку, которую, по всей вероятности, нам придется предпринять в сторону Тибета. Впрочем, очень даже возможно, что Шеела Хан и сэр Арчибальд подъехали туда как раз сейчас…
   — Вернуться в Кимпонг, — проворчал Баллантайн. — Легко сказать… Сначала надо ещё выбраться из монастыря.
   Боб Моран неспешно, свободной от пистолета рукой, провел по ежику волос. Этот жест зачастую означал, что он оказался в затруднительном положении, но, как это ни парадоксально, иногда являлся показателем его беспечности.
   — Ты говоришь, как выйти отсюда, Билл? Думаю, это окажется более легким, чем ты полагаешь, делом. Обитатели этой высокогорной усадьбы сейчас заняты более серьезными делами, чем судьбой столь скромных лиц, как мы с тобой…
   Они вышли из зала. Все произошло именно так, как Боб и предполагал: они прошли через весь монастырь, и никто даже не попытался преградить им путь. Не попался им и ни один из Мингов. Как косвенно свидетельствовали распахнутые ворота монастыря, те, по-видимому, продолжали гоняться друг за другом, но уже вне его стен. Что касается дакоитов, то, судя по всему, их охватила такая паника, что они попрятались, кто где мог, поскольку друзья ни одного из них так и не встретили. У них лишь сложилось впечатление, что откуда-то издалека доносились раскаты громоподобного хохота обезумевшего Минга.
   Покинув громадное и вновь заполнившееся тишиной здание, Боб и Баллантайн направились в деревушку.
   В Кимпонге, войдя в жалкую лачугу, служившую пристанищем буддийским паломникам к святым местам Тибета, друзья столкнулись с поджидавшими их Шеелой Ханом и сэром Арчибальдом Бэйуоттером. Еще в Калькутте Боб отстучал шефу Ярда телеграмму с просьбой первым же самолетом присоединиться к нему. Поскольку время поджимало, а француз и его друг стремились побыстрее добраться до Даржелинга и Сиккима, было решено, что глава полиции Калькутты дождется прибытия своего британского коллеги, а затем все четверо они встретятся в Кимпонге.
   Шеела Хан был человеком лет пятидесяти — широкоплечий, с круглой фигурой, носатый, с плоским темным лицом, подсвеченным фаянсовой голубизны глазами. Из-под тюрбана выглядывало несколько прядей иссиня-черных с легкой проседью волос.
   Моран и Баллантайн поведали о тех событиях, которые разыгрались за последние часы. Сэр Арчибальд, которого Шеела Хан поставил в известность обо всем, что произошло с двумя друзьями с момента их выезда из Франции, не удержался от возгласа отчаяния:
   — Нет, видно там так и не суждено когда-либо покончить с этой Желтой Тенью! А изобретения этого «дубликатора» дало ему над нами окончательное преимущество…
   Он обратился к Морану и Баллантайну:
   — Разыскав вас в Каннах, друзья мои, я и не подозревал, в какую серьезную и скверную историю я снова втяну вас…
   — Все, что касается Желтой Тени, автоматически становится делом первостепенной важности, — нравоучительно произнес Баллантайн.
   — Серьезное оно, это дело, или нет, — ожесточенно заметил Шеела Хан, — но нам любой ценой предстоит ликвидировать ту опасность для общества, которую представляет собой Минг. За последние годы я имел возможность самолично убедиться, в каком терроре он держит население Азии в целом и Индии в частности и пришел к однозначному выводу о необходимости принятия быстрых, окончательного характера мер…
   — Окончательного характера… — повторил за ним следом сэр Арчибальд. — Но каким образом мы могли бы сделать это в сложившихся обстоятельствах? Если мы уничтожим одного из Мингов, «дубликатор» нам тут же выдаст его живую копию. Если мы захватим его в плен, то ему достаточно наложить на себя руки, чтобы получился точно такой же результата.
   — Вот почему, — заявил Боб, — нам следует захватить передатчик материи и реле-копию. Без последнего механизма воспроизводства не может срабатывать…
   — Да, но где он находится, этот двойник-посредник? — раздумчиво произнес Шеела Хан. — Наверняка где-то в Тибете. Но где? Тибет — ведь огромен…
   — Если нам повезет, — пробросил Моран, — то оба месье Минга нас выведут к нему.
   — Что вы хотите этим сказать, Боб? — вздрогнув, спросил сэр Арчибальд.
   — А то, — объяснил Моран, — что тот из них двоих, кто сумеет завладеть центральным передатчиком и реле-копией, получит очевидное преимущество над своим соперником, поскольку сможет контролировать, как ему заблагорассудится, всю цепь «дубликаторов». На мой взгляд, Минг номер два будет сейчас пытаться первым добраться до центрального передатчика, местонахождение которого ему, естественно, известно, в то время как Минг номер два, приложит все силы к тому, чтобы помешать ему это сделать. А нам остается лишь проследить за ними обоими. Они неизбежно выведут нас к центральному передатчику, и вот тогда-то и надо будет максимально эффективно вмешаться.
   Все четверо надолго замолчали. Первым заговорил Шеела Хан.
   — Если ваши предположения относительно маршрута двух Мингов правильны, командан Моран, то игра стоит свеч. Честно говоря, я не вижу, как иначе можно было бы установить точное местонахождение центрального передатчика…
   Индиец повернулся к комиссару Скотланд-Ярда и спросил:
   — А каково ваше мнение, сэр Арчибальд?
   — Вы хотите знать, что я думаю на этот счет? — переспросил англичанин. — То же самое, что и вы, Шеела Хан. Чтобы уничтожить этих двух монстров, следует задействовать все возможности. Я вздрагиваю только при одной мысли о том, что может произойти, если верх возьмет Минг номер два. Он будет продолжать дело Желтой Тени, но поскольку он сошел с ума… Но пока мы тут разглагольствуем, эти два страшилища наверняка уже нас прилично обогнали. Не время ли начать выяснять, где они…
   — Мы выступим на рассвете, — решил Шеела Хан. — Если Минг номер два и Минг номер один — первый при этом преследует второго — действительно настроились на то, чтобы добраться до Тибета, то у них нет другого пути, как через перевалы Канченжанга. Если мы чуть поторопимся, то сравнительно легко догоним их. А затем будем висеть у них на хвосте, пытаясь сделать так, чтобы они этого не заметили…
   Поскольку трудно было противопоставить что-либо этому мудрому решению, то оно было принято единогласно. Было решено, что три европейца и индиец будут путешествовать под видом буддийских монахов, и наймут проводника-шерпа вместе с двумя яками, для транспортировки продуктов и прочих необходимых вещей. Они будут держать путь на север, двигаясь по следу обоих Мингов. Все четверо, разумеется, не недооценивали трудностей столь тяжелого мероприятия. Ведь их противники не только обладали поистине дьявольской сообразительностью и были способны на любое коварство и преступление, но ставкой в этой схватке, где Моран и его спутники, несмотря на численное превосходство, рисковали оказаться в неравном положении, была если не судьба всего мира, то уж во всяком случае жизнь тысяч, а скорее миллионов людей. Независимо от того, кто выйдет победителем в этом поединке двух Мингов, Желтая Тень, ни секунды не колеблясь, принесет их в жертву своего стремлению низвести человечество до уровня былых времен. Но чтобы достичь этой цели — а сама по себе она могла показаться даже благородной — он прибегал к террору. И это неизбежно делало его преступником в глазах четверки, которые вновь были преисполнены решимости нанести поражение этому выдающемуся, но криминальному гению.

13

   В соответствии с принятым решением в ходе краткого заседания военного совета в составе Морана, Билла Баллантайна, сэра Арчибальда Бэйуоттера и Шеела Хана, с рассветом следующего дня вся группа отправилась в путь в направлении величественного массива Канченджанга. По дороге они прошли мимо того самого монастыря, где накануне Боб и шотландец присутствовали на удивительной встрече схлестнувшихся между собой двух Мингов. Древнее строение сейчас казалось заброшенным. Вскоре, после расспросов среди проживавших поблизости крестьян, выяснилось, что дакоиты и прочие слуги Желтой Тени, перепуганные появлением двойника их хозяина, разбежались, кто куда.
   Вскоре подтвердились ип предположения Боба Морана относительно маршрута обоих Мингов. Собранная по мере продвижения вперед информация убедительно свидетельствовала о том, что оба они — причем, Минг номер один преследовал своего свихнувшегося альтер эго — устремились на север с явным намерением перевалить через перевалы, чтобы добраться до Тибета, где располагалось главное звено «дубликатора».
   Морана и его спутников охватило горячее желание догнать как можно быстрее обоих монголов, не дав при этом себя раскрыть, а затем неуклонно следовать за ними на почтительном расстоянии. Тот факт, что три европейца и индийских полицейский переоделись в буддистских паломников должен был облегчить выполнение поставленной задачи.
   Группа из указанной четверки плюс гида-шерпы, а также трех навьюченных яков пересекала гористую местность, над которой доминировала высоченная гряда Гималаев, протянувшаяся по границе Сиккима с Непалом, где её уже величают Малым Тибетом. Шли форсированными этапами вдоль хребтов, увенчанных молитвенными флажками. Они проходили над бездонными пропастями по шатким и неустойчивым мостикам, сделанным из досок, скрепленных бронзовыми цепями, пробирались козьими тропами по склонам гор. Наконец к полудню четвертого с момента выхода дня они достигли районов, покрытых снегом, многокилометровые участки которого чередовались с каменистыми проплешинами и полосами рыжеватого мха.
   На шестой день пути, когда Канченджанга — невероятная и хаотичная стена из скал и льда — закрывала весь горизонт, Боб, поднявшись на каменистый пик, заметил впереди два человеческих силуэта, разделенных расстоянием в несколько километров перед самым перевалом Чанг Ла. Вглядываясь в мощный бинокль, он сумел установить их личности. Дальним оказался Минг номер два, бредущим вслед за ним — Минг номер один. Судя по всему, полоумный сумел сохранить первоначальный отрыв, но с учетом предстоящих ещё нескольких сотен миль пути его в общем-то можно было расценивать как незначительный.
   Пытаясь настигнуть обоих Мингов, Боб и его группа шли ускоренным шагом ещё целый день, пока не втянулись глубоко в горный перевал. Каждый час Моран находил время подниматься повыше по склону горы и в бинокль проверял, на месте ли оба монгола. Он поневоле не мог не восхищаться этими людьми с железной волей и общей исходной основой, которые в одиночку, оснащенные жалким оборудованием, собранным по дороге, осмелились, повинуясь неистребимой взаимной ненависти, бросить вызов суровейшему и ужаснейшему климату Крыши Мира. А потом их ждут просторы Тибета с его песчаными и каменными пустынями, знойными днями и ледяными ночами.
   И все же Моран подметил нечто такое, что отличало одного Минга от другого — их поведение. Если Минг номер один, т.е. преследователь, похоже, сохранял все свое спокойствие, действовал, повинуясь доводам разума, по четкому плану, то его обезумевший двойник, т.е. преследуемый, явно все больше утрачивал контроль над своими поступками. Его походка все чаще становилась неуверенной, то и дело менялась. Он зачастую оборачивался и грозил кулаком своему недругу. Было очевидно, что Минг номер два, как говорится, начинал «терять голову», и было вполне вероятно, что вскоре его соперник настигнет его, но не для того, чтобы уничтожить, поскольку наличие «дубликатора» делало эту акцию бессмысленной, а с целью вывести его из строя каким-нибудь другим способом. И тогда Бобу Морану и его спутникам пришлось бы иметь дело только с одним противником, что упростило бы их задачу… или же, наоборот, усложнило её.
   Но то, что произошло на самом деле, никак не отвечало расчетам француза, Билла Баллантайна и двух полицейских. Как-то утром, по-прежнему преследуя обоих месье Мингов и заботливо стремясь при этом не попадаться им на глаза, они вышли на участок, изобиловавший сераками — ледопадами. Он был зажат крутыми склонами, покрытыми завалами пушистого и находившегося в положении неустойчивого равновесия снега. Внезапно раздались выстрелы.
   Все четверо обеспокоенно переглянулись.
   — Ах! Надо же! — бросил сэр Арчибальд. — Неужели эти два чучела пытаются уничтожить друг друга?
   — Вот бы не поверил в это, — откликнулся в свою очередь Баллантайн. — Они же знают, что это бесполезно. Стоит кому-то одному из них умереть, как ту же"дубликатор» воссоздает его где-то на расстоянии в сотни километров отсюда…
   — Не стоит упускать из виду, — отозвался Моран, — что один из них сошел с ума и в этом состоянии способен на поступки, внешне бессмысленные…
   Раздались два новых выстрела, что привело в панику их проводника шерпа, который, указав на покрытые снегом края ущелья, пояснил:
   — Сейчас сезон лавин. А стрельба может вызвать их сход. Давайте лучше остановимся…
   Но одна и та же мысль пронеслась и в головах Морана и его трех спутников.
   — Наоборот, быстрее вперед! — воскликнул француз. — Надо вмешаться, пока не поздно!
   Никто не возразил, и все четверо со всех ног бросились к изгибу ущелья, за которым прогремели эти выстрелы.
   Пренебрегая опасностью быть погребенным под снежной лавиной, Боб Моран, Билл Баллантайн, сэр Арчибальд и Шеела Хан все время поскальзываясь, бежали по ущелью, пробираясь между ледопадами. Изгиба тропы все они достигли почти одновременно. Теперь только заснеженный выступ мешал им видеть, что происходило по ту сторону. Они вскарабкались на него и тогда смогли увидеть всю картину разворачивавшихся событий. Они сразу же, всего в нескольких сотнях метров от себя, обнаружили два человеческих силуэта, в которых с помощью мощных биноклей без труда узнали Мингов. Монголов теперь разделяло всего метров пятьдесят. Минг-чокнутый, спрятавшись за серак, держал в руке пистолет, в то время как Минг-разумный, безоружный, стремился подобраться к противнику ещё ближе, прикрываясь как только мог.
   — Видимо, номер два потерял последние крохи рассудка, — прокомментировал обстановку сэр Арчибальд. — Ведь ясно же, что из-за «дубликатора» бессмысленно стремиться прикончить своего двойника…
   — Бессмысленно? Ну не скажите, — прервал его Моран, покачивая головой. — Возможно, для Минга номер два сейчас это — единственная возможность на время выпутаться из неприятной для него ситуации…
   — Почему это «единственная возможность»? — недоуменно переспросил Шеела Хан. — Что вы хотите этим сказать, командан Моран?
   Француз не успел ответить, поскольку события начали развиваться в ускоренном темпе.
   Прячась все время за ледопадом, безумец принялся громко кричать, обращаясь к своему визави.
   — ага, боитесь высунуть нос!.. Пусть один из нас останется здесь, в этой долине… Так покажитесь же!..
   Моран и его спутники распластались на краю выступа. Достаточно высокий, он возвышался над ледопадами и позволял сверху следить за всем происходившем, оставаясь вне поля зрения обоих Мингов.
   — Появитесь вы, наконец, или нет? — вновь заорал сумасшедший.
   Билл Баллантайн с беспокойством посмотрел на заснеженные склоны и прошептал:
   — Если этот пожиратель малолеток не перестанет так пронзительно вопить, то он обрушит все эти горы!
   Европейцы и индиец вот уже некоторое время не могли понять, куда запропастился Минг номер один. Тот, должно быть, спрятался особо тщательно, воздерживаясь, само собой разумеется, от того, чтобы отвечать своему двойнику.
   — Эй, хватит трусить!.. Выходите!.. — не переставал истерично голосить безумец.
   Перебегая с одного серака к другому, Минг номер один начал обходной маневр, и внезапно выступил из-за одного из ледопадов позади своего недруга. Неспешно подобравшись, подобный готовому прыгнуть на свою жертву хищнику, он приближался к своему рехнувшемуся дублю, размахивая своей искусственной рукой, словно палицей. Боб тут же догадался, что замыслил Минг номер один: оглушить неприятеля, затем каким-то образом вывести из нормального режима работы его передатчик магнитных волн, который был вживлен в его основание черепа. И только после этого Желтая Тень мог бы ликвидировать своего двойника, не опасаясь, что тот где-то вновь воспроизведется на свет.
   Этот план был наруку Бобу и его друзьям, поскольку не вызывало сомнений, что, ликвидировав соперника, Минг продолжит свой путь в Тибет с целью устранить аварию, помешавшую нормальному функционированию «дубликатора». Тем самым их задача упрощалась: предстояло всего-навсего незаметно следовать за этим монголом.
   Минг номер один приближался, метр за метром, к своему врагу. Оставалось всего каких-то несколько шагов. Он уже изготовился, чтобы обрушить свою стальную руку на свихнувшегося двойника, но тот внезапно, повинуясь, несомненно, какому-то «шестому чувству», развернулся и пистолетом в руке.
   Оба Минга, похожие друг на друга, даже больше, чем близнецы-братья, замерли на несколько секунд лицом к лицу. Затем все произошло молниеносно. Минг-сумасшедший нажал на спуск. Минг-разумный бросился под прикрытие ближайшего ледопада. Помешавшийся не попал в цель, но продолжал палить, пока не расстрелял всю обойму.
   Едва стихла стрельба, как послышался глухой, быстро нараставший гул. С обеих сторон ущелья тяжелые массивы снега, стронутые с места вибрациями воздуха от выстрелов, начали сходить по склонам.
   — Лавина! — заорал Баллантайн.
   Но его спутники едва его расслышали, поскольку голос Билла был многократно перекрыт все усиливавшимся ревом устремившихся вниз массивов снега.
   Выступ, на котором находились Боб Моран, Билл, сэр Арчибальд и Шеела Хан, предохранял их от схода лавины, так что им опасаться было нечего. Но они с каким-то благоговейным ужасом созерцали проснувшуюся ярость гор, которые, казалось, хотели наказать дерзких осквернителей, осмелившихся потревожить тишину их оледеневших вершин.
   Неисчислимая снежная масса, все убыстряясь, катила вдоль склонов долины, достигла её основания, разбившись на два гигантских белых рукава, которые, столкнувшись в громоподобном реве, поглотили обоих Мингов, окутав их ледяным саваном.

14

   Гул лавины стих, рассеялось и поднятое её облако супучего мелкого снега. С вершины выступа Боб Моран, Билл Баллантайн и два их спутника молча вглядывались в расстилавшееся внизу ущелье, дно которого покрылось плотным белым ковром. Из этого слоя высовывались только острые наконечники ледопадов, напоминая армию кающихся заживо погребенных грешников, от которых на поверхности остались только верхушки их капюшонов.
   Четверка чувствовала себя так, будто стремительно развернувшиеся события их оглоушили. Все молчали. Наконец, сэр Арчибальд Бэйуоттер глухо произнес:
   — И все надо начинать сначала! С азов!..
   Моран легонько покачал головой.
   — Минг номер два, пытаясь убить своего двойника, действовал не так уж и безумно. Именно это я и пытался объяснить вам ранее. Устранив Минга номер один, он получил бы временную свободу действий, что позволило бы ему добраться до места, где расположен центральный «дубликатор». Ну, а затем нейтрализовать своего противника ему было бы совсем нетрудно…
   — Увы! — вставил слово Билл Баллантайн. — Он не учел фактора лавины…
   — Как и мы с вами, — вздохнул Шеела Хан. — Теперь уж никто не выведет нас к центральному «дубликатору».
   Все четверо опять замкнулись, погрузившись каждый в свои мысли. Да в общем-то и не было никакой необходимости разговаривать — и так все отлично понимали настроение друг друга. Всех неотступно преследовала одна и та же мысль. В эти минуты, после того как погибли оба месье Минга, где-то, под куполом полусферы из пластика, в глубине недоступных не посвященному тайников, появлялись на свет их двойники. И в скором времени все начнет повторяться, будут совершены новые преступления и не будет никакой возможности установить заранее, откуда грозит опасность.
   Сэр Арчибальд Бэйуоттер, гораздо сильнее, чем его друзья, переживал эту катастрофу, учитывая тяжкую ответственность шефа Скотланд-Ярда, лежавшую на его плечах.
   — Видимо, нам так и не суждено, — тихо проговорил он, — победить Желтую Тень, и мир так и будет все время содрогаться от злодеяний этого многоголового монстра…
   Что касается Боба, то он промолчал. Но и он тяжело воспринял этот новый удар судьбы. Покидая Кимпонг, он надеялся добраться вместе с друзьями до «дубликатора». Ведь это изобретение, одновременно дьявольское и гениальное, давало Желтой Тени такое преимущество, которого у него до сих пор никогда ещё не было. А вместо успеха миссия завершилась новым разочарованием, причем на этот раз они потерпели гораздо более тяжелое поражение, чем раньше: отныне на человечество обрушатся уже пара Мингов — один в здравом уме, если вообще Желтую Тень можно признать таковым, а второй — псих. И первый из них столь же опасен, сколь и второй. В последние дни эти два воплощения Зла схватились между собой в отчаянной драчке, но что станет, если они вдруг объединят свои усилия?
   Моран тревожно огляделся, словно силясь пронизать взглядом завесу тайны, сокрытой в горах. Он представил себе на миг, что где-то в самых скрытых уголках никому неведомых пещер, расположенных на расстоянии в сотни километров друг от друга, под прозрачными куполами материализуются в буйной пляске зеленого цвета формы месье Минга, двух месье Мингов. И вскоре они воспрянут, чтобы вновь обрушиться своими стальными ручищами на человечество, не ведающее о грозящей ему опасности.
   Моран до боли сжал кулаки, чувствуя, как ногти вонзились в ладони.
   — Все равно, мы будем сражаться до конца, если понадобится, — раздался он гневной тирадой, — даже если Желтая Тень обретет десять или сотню голов. И это будет беспощадная битва до нашей бесспорной победы, до полного избавления мира от пагубного присутствия в нем этого Монстра…
   И в этих словах содержалась не только угроза, но и вызов, напоминавший тот, которые бросали в стародавние времени Рыцари, сильные всего лишь сотворенным человеком оружием, людоедам и дьявольским драконам.