Верн Анри. Возвращение Желтой Тени

Анри Верн
Возвращение Желтой Тени

1

   Мощный «ягуар» мышиного цвета с опущенным верхом, кромсая ножницами фар густую темень южной ночи, карабкался по змеившемуся тракту, вгрызаясь в нависшие над Каннами холмы. Его уверенно и изящно вел высокого роста худощавый мужчина с темными, подстриженными «бобриком» волосами, одетый по-пляжному в полотняные брюки, спортивные туфли и тенниску, но выглядевший весьма элегантно. Рядом с ним сидел скроенный, как Геркулес, огненно-рыжий пассажир. Его тонкошерстяная машинной выделки куртка рельефно подчеркивала бугристую мускулатуру.
   Несмотря на чертовски трудную дорогу, водитель с волосами «щеточкой» лихо и стремительно преодолевал крутые повороты, показывая высочайший класс, что, судя по всему, вызывало неподдельное восхищение у его компаньона.
   — Слов нет, командан, — прокричал гигант, — до чего же замечательно — вот так мчаться подобной прелестной ночкой «на всю железку! Такое впечатление, что ты в полете…
   Водитель ухмыльнулся:
   — Это ты здорово сказал насчет полета. Билл… Если я и дальше буду настолько же безрассуден, то рано или поздно мы и впрямь сверзимся вниз в свободном падении…
   Собственная ремарка, казалось, образумила человека с волосами «бобриком». Он чуть отпустил педаль газа, и авто послушно сбросило сумасшедшую скорость.
   Билл махнул рукой в сторону окруженной сосняком крупной виллы, чуть ли не замка, которая вздымалась на вершине холма. Ее громадный темный фасад прокалывали светлячки нескольких освещенных окон.
   — Похоже, наша подружка Таня, отгрохала себя славную лачужку…
   — А чему тут удивляться, Билл. С миллиардами-то, что оставил ей дядюшка, отойдя в мир иной…
   Челюсти рыжеволосого гиганта непроизвольно сжались.
   — Минг! — в гневе воскликнул он. — Да объявись у меня такой родственничек, я бы все завещанные им денежки сжег, банкноту за банкнотой…
   Командан расхохотался.
   — Ну, конечно, конечно же, Билл, никто в этом ничуть не сомневается. Но не все же в мире столь бескорыстны, как ты. К тому же, тебе вольно так разливаться соловьем: ведь никто пока ещё не облагодетельствовал тебя миллиардным наследством.
   Тут и великан не удержался от смеха.
   — Вы, несомненно, правы, командан. Сказать-то легко…
   — Ясное дело… Кстати, хватит величать меня команданом. Ты же знаешь, как я этого не люблю…
   Собеседник состроил гримасу.
   — И то верно.. Совсем запамятовал, командан…
   И оба дружно прыснули над этой давно и постоянно разыгрываемой между ними шуткой. Билл, между тем, не унимался:
   — Такое впечатление во время разговора по телефону, что Таня была счастлива увидеться с нами. Скорее, правда, с ВАМИ…
   Водитель с волосами «щеточкой» сделал вид, что не заметил этого уточнения.
   — Черт возьми! — продолжил он как ни в чем ни бывало. — Сколько же у нас троих общих воспоминаний…
   Прошло совсем немного времени с тех пор, как командан Моран — для близких и друзей просто Боб — вместе с Биллом Баллантайном, своим неразлучным другом-шотландцем, одержали верх над этим исчадием ада — месье Мингом, более известном под псевдонимом Желтая Тень. Этот грозный персонаж, настолько же лишенный совести, насколько и одаренный недюжинным умом, был дядей очаровательной Тани Орлофф, которую преступления её родственника настолько возмутили, что она помогла Морану и Биллу разделаться с ним
   . Теперь, когда Минг погиб, его племянница использовала отошедшие к ней баснословное наследство для благотворительных целей. Прошло уже много месяцев, как Боб Моран и Билл Баллантайн не встречались с Таней. В тот вечер, оказавшись проездом в Каннах, они неожиданно узнали, что та устроилась в великолепной вилле, которую недавно купила, на возвышавшихся над городком холмах. Друзья тотчас же связались с ней по телефону и, естественно, были приглашены в гости. В этот момент они как раз и направлялись в резиденцию Тани Орлофф.
   «Ягуар» несколько срезал угол виража, взвизгнув скатами по гладкой мостовой.
   — Все верно, командан. Таня и мы, действительно имеем немало общих воспоминаний. Но если вы будете и впредь так безумно гнать машину, то у нас появятся неплохие шансы не обращаться к ним в этом мире. Еще самую малость — и му спикируем вниз, затерявшись где-нибудь на природе. При всем моем пристрастии к воздушным полетам, честно признаюсь, что сейчас не испытываю никакого желания спланировать отсюда прямо на центральную площадь Канн…
   Моран усмехнулся и вторично сбросил скорость. И правильно сделал. Вырвавшись на прямой участок пути, непосредственно выводивший к вилле, машина неожиданно вильнула, её резко повело вправо. Боб, водитель опытный, сразу же понял, что прокололась, если вообще не лопнула, шина. В этой ситуации он поступил единственно правильным образом. Сбросив ногу с педали газа, Моран попытался удержать «ягуар», вцепившись изо всех сил в баранку и — главное, — не пытаясь тормозить. Когда, наконец, машина обрела устойчивость, он постепенно подрулил к обочине дороги.
   Выскочив из машины, друзья убедились, что диагноз был поставлен правильно: передняя правая шина полностью спустила.
   — Да, крепко нам повезло! — крякнул Баллантайн. — И надо же — как раз перед самым домом.
   Моран пожал плечами.
   — Подумаешь, — бросил он. — Вдвоем мы мигом сменим полетевшее колесо…
   Француз стал обходить машину, направляясь к багажнику, где лежали домкрат и запаска, но его остановил полный удивления возглас Билла:
   — Эй, командан, взгляните-ка!
   Гигант держал между пальцами металлическую колючку с четырьмя шипами, расположенными так, что при любом положении лежа один из них всегда торчал острием вверх.
   — Типичный еж! — поразился Моран. — Спрашивается, кто это развлекается разбрасыванием подобных штучек на дороге.
   — Если поискать, наверняка обнаружим и другие. Ну, попадись мне этот негодник-шутник…
   Но шотландца прервал раздавшийся за его спиной голос. На скверном французском кто-то произнес:
   — Вы не пытаться сопротивляться… Нас шесть, все с пистолетами… Больно нет, если не дергаться… Мы хотим вам добра… мы хотим вам добра…
   Боб и его напарник попытались было развернуться в сторону говорившего, но тут же зажглись, ослепив их, сразу несколько электрических фонарей. Почти одновременно что-то опутало их ноги, и их опрокинули навзничь. Они все же рванулись, но мгновенно петли на лодыжках затянулись и полностью их парализовали. К тому же, на каждого из друзей пришлось по нескольку нападавших, которых они и рассмотреть-то толком не сумели из-за бившего в глаза света фонарей. Те погасли только тогда, когда руки Боба и Била были связаны у них за спиной. Обоих подняли и отнесли в сторону от дороги, где осторожно положили на землю.
   В почти кромешной темноте Моран и Билл различали лишь смутные тени. Достаточно, однако, чтобы понять, что напавшие методично заталкивали теперь под деревья «ягуар».
   — Ваше мнение, командан? Что бы все это могло значить? — тихо прошептал Баллантайн.
   — Мне известно лишь то, что и тебе, Билл. Такое впечатление, что они стремились убрать с дороги и нас и машину. Но с какой целью? Загадка…
   Одна из теней приблизилась к связанным пленникам и произнесла тем же, что и раньше, голосом на ломаном французском:
   — Тихо!.. Вы не говорить… Вы не кричать… Терпение… Мы хотим вам добро…
   — Эй, дружище, — с трудом сдерживая клокотавшую в нем ярость, прорычал Билл, — вы случайно…
   Но тень прервала его, вновь прошелестев:
   — Тихо!.. Терпение!… Погодите…
   И она растаяла, удалившись в направлении дороги.
   Боб и его друг слышали, как вдали, где-то в районе виллы, стихли шаги нескольких человек. Воцарилась тишина. Единственное, что пленники могли ещё различать — это вытянутый силуэт «ягуара», похожий на какого-то серого монстра, притаившегося в нескольких метрах от них во мраке.
   Боб Моран и Билл Баллантайн, подавленные и ошарашенные столь стремительным поражением, довольно долго молчали. Наконец, шотландец рискнул:
   — Думается, командан, что нас провели, как детей.
   — Н-да, — согласился Боб, не выказывая, однако, уж слишком плохого настроения. — Надо прямо признать — ловко попались парни. Не хуже настоящих фокусников. Пару пассов — и мы связаны, как сосиски!ъ — Я старался как-то воспротивиться этому, — продолжил Билл, словно пытаясь оправдаться, — но с этим слепившим глаза светом и удавкой на ногах, понял, что на три четверти выведен из строя. Да и набросилось на меня не менее трех мерзавцев, при том, крепкие были ребята…
   — Это уж точно, — отозвался Моран, — слабаками их не назовешь. Но ведь и раньше нам попадались здоровячки-бодрячки, а мы, тем не менее, почти всегда выходили из положения с честью. А на сей раз они действовали быстрее нас. И нечего по этому поду заниматься самобичеванием.
   Баллантайн вздохнул так тяжко, что попадись где-то рядом акула-пожирательница людей, то и та бы расчувствовалась.
   — Нельзя все же не признать, — констатировал он, — что эти таинственные агрессоры явно не собирались причинить нам вреда. Им почти можно было бы поверить на слово, что они и в самом деле действовали во благо… Но, пожалуй, хватит сетовать и причитать, командан. Не можем же мы здесь залеживаться как какие-то спеленутые мумии. Эти люди-светлячки вполне могут передумать, вернуться и мы ещё хлебнем с ними лиха.
   — И то верно, Билл. Давай лучше попытаемся освободиться от этих пут…
   Но напрасно они корчились и дергались во все стороны, до боли напрягали мускулы — веревки, связывавшие им запястья и лодыжки, не поддавались.
   — Ничего не поделаешь, — в конце концов вынужден был признать Баллантайн. — Здорово закатали. А как у вас, командан?
   — То же самое, Билл, ни малейшего просвета… Я все ломаю голову, зачем эти незнакомцы, заверявшие, что они не желают нам причинить зла, так основательно нас связали?
   — Если бы мы смогли ответить на этот вопрос, прояснилось бы и все дело, — резонно заметил Баллантайн. — А пока что единственная зацепка — это то, что они иностранцы, по крайней мере, один из них. Французский язык того, кто говорил с нами, способен на смерть перепугать даже шотландскую коровенку. Мне уже приходилось слышать похожий акцент где-то на берегах Китайского моря. Не удивлюсь, если этот тип с грехом пополам объясняется по-английски или на тамошних жаргонах.
   — Согласен, — откликнулся Моран. — Но как бы то ни было, а из этого положения надо выбираться. Давай-ка прислонимся друг к другу спинами. У меня пальцы свободны, и я попытаюсь развязать узлы на твоих запястьях.
   С превеликими усилиями им удалось занять сидячее положение, а потом и привалиться друг к другу. Пальцы Морана соскользнули по кистям Билла и нащупали то сплетение, которое фиксировало обтягивающие их веревки.
   — Получится что-нибудь, командан?
   Боб в ответ угрюмо пробурчал:
   — Надеюсь, но времени понадобится немало. Этот узелок явно завязал либо моряк, либо какой-то волшебник.
   И он продолжал, уже молча, растягивать непокорную веревку. Минуты шли, одна за другой. Со лба Морана стекали крупные капли пота. Внезапно Баллантайн встрепенулся.
   — Командан!.. Послушайте… Машины…
   Отчетливо, быстро нарастая, послышалось урчание нескольких моторов.
   — Похоже, они двигаются от виллы, — выдохнул Баллантайн.
   Моран, невидимый в тени деревьев, согласно кивнул.
   — Никаких сомнений. И спускаются к Каннам…
   Машины проскочили мимо. Ни Бобу, ни Биллу и в голову не пришло позвать на помощь. Их было три или четыре, возможно, и больше, и тянулись они колонной.
   Едва шум моторов стих, Моран задумчиво произнес:
   — Эта дорога ведет к вилле и там заканчивается. Значит, и шли они оттуда же. Все это, по меньшей мере, странно. Хотелось бы взглянуть, что же там произошло…
   Боб с новой энергией принялся за кропотливую работу и уже через несколько минут узел удалось распутать. Билл, обретя свободу рук, быстро справился с веревками на лодыжках, а затем развязал и Морана.
   Друзья поднялись на ноги, усиленно массируя затекшие запястья.
   — Надо продвигаться к вилле, — решительно заявил Боб. — Боюсь, как бы что-то не случилось с Таней… Но сначала вооружимся, чем сможем…
   Он подошел к «ягуару» и вытащил из багажника электрический фонарь и две увесистые монтажные лопатки. Один из этих съемников шин он протянул Биллу, который уважительно, со знанием дела, подбросил его на руке.
   — Конечно, пистолету это неравноценно, — прокомментировал он, — но в умелой руке подобный инструмент может причинить немалый ущерб…
   Засунув монтажные лопатки за пояса, они вышли из леса. Прямо перед ними, всего в нескольких сотнях метров, величественно возвышалось над окружавшим его сосняком здание виллы. Сразу же бросилось в глаза, что ни в одном окне не было света.
   — Дом, похоже, пуст, — отреагировал Моран. — Вспомни: когда у нас спустило колесо, то тогда, по крайней мере, с полдюжины окошек были освещены.
   — Может, задернули шторы? — с надеждой вставил Билл.
   — Не исключено, но весьма сомневаюсь…
   Они гуськом пошли по дороге в сторону виллы, напряженно вслушиваясь и стараясь уловить какой-нибудь шум. Но тишина стояла мертвая. В то же время она словно набухла беспокойством и угрозой. Стоило, однако, скосить глаза чуть-чуть вправо — и перед ними, внизу, возникала панорама огней Канн… Кое-где поблескивали, будто смятые металлические листы, рябью бассейны, а чуть далее привольно плескалось море с бегущей по нему лунной дорожкой. От этого зрелища веяло миром, и величавостью. Но они были не в состоянии снять у двух друзей нараставшее с каждой минутой напряжение. Они непроизвольно ожидали, что вот-вот тишину разорвет чей-то крик — мольба о помощи или вопль боли — или из-за кустов снова кто-то выскочит и набросится на них.
   И все же нервы у обоих были достаточно крепкими и, не поддавшись панике, Боб и Билл добрались до решетки, опоясывающей парк, в центре которого высилась вилла. Подтянувшись над железной полосой вдоль решетки, призванной скрывать внутреннюю жизнь обитателей виллы от нескромных взглядов посторонних, друзья порыскали глазами по парку. Все тихо. Но сгустки теней, деревья, похожие на замерших, но настороженных охранников — все это буквально дышало какой-то неясной опасностью. Но наибольшая жуть исходила от самого здания виллы, выглядевшей вблизи ещё более импозантно, чем издали. В лунном полусвете пустые провалы окон светились матовой свинцовостью широко распахнутых глаз какого-то чудовищного слепого.
   — Уголочек и впрямь не из веселеньких, — буркнул Баллантайн. — Всего полчаса назад тут ключом била жизнь, вдруг — пшик! — и ни души!
   — Лучше всего самим в этом убедиться, — поправил его Боб.
   Он дернул за бронзовую лапу, вделанную в каменный косяк двери главного входа: где-то далеко раздался звонок, напоминавший дребезжание колокольчика в пустом помещении.

2

   — Так что будем делать, командан? Добровольно взвалим на себя вину за нелегальное вторжение в чужое помещение?
   Боб Моран неопределенно передернул плечами.
   — Как это ты сказал: незаконное вторжение в частный дом? Ну что же, можно и так расценить… Но, с другой стороны, хозяйка виллы — наш добрый друг, и она пригласила нас нанести ей визит. По ситуации вполне вероятно, что Таня в опасности, а если это так, то ничего не предпринимать с нашей стороны — просто непозволительно.
   Боб кивком подбородка показал на верх решетки, где каждый прут заканчивался острым наконечником.
   — Вперед! — скомандовал он. — Надо самим все прояснить до конца…
   Они без особого труда перемахнули через решетку, легко приземлившись по ту сторону. На какое-то время они замерли, прислушиваясь к малейшему шороху. Ничего подозрительного. Лишь что-то нашептывал ночной б риз, слегка раскачивая ветви сосен.
   Чем дальше, тем больше друзья недоумевали. Каких-то два часа тому назад Таня Орлофф с радостью пригласила их в гости. Теперь же, прибыв на место, они натолкнулись на запертую дверь, хотя буквально за несколько ми нут до этого, когда они подверглись нападению неизвестных лиц, вилла была отлично освещена. Боб и Баллантайн, конечно, помнили, что всякий раз в прошлом, когда им приходилось иметь дело с Таней Орлофф, все, как правило, происходило при весьма загадочных обстоятельствах. Но сегодня, казалось, ничто не предвещало подобной экзотичности событий.
   Билл, став на колени, внимательно вгляделся в покрытие центральной аллеи. На грунте четко проступали свежие следы шин с различными рисунками протекторов.
   — Здесь проскочило немало машин, и совсем недавно, — уверенно заявил шотландец.
   — В этом нет никаких сомнений, — согласился Боб. — Именно их мы и слышали, когда они тянулись по дороге в направлении города. Это весьма похоже на поспешное бегство…
   — С какой это стати Таня, пригласив нас провести совместно вечер, тут же пускается в бега? И что это за причины, по которым нас попытались отстранить, чтобы мы невольными не оказались свидетелями этого?
   Морану лишь оставалось в бессильной ярости покрепче сжать челюсти, поскольку ни на один из этих вопросов ответить он не мог.
   — А вдруг это похищение, Билл?
   Гигант помедлил с ответом. Но в конце концов, показав на виллу, произнес:
   — Давайте лучше осмотрим дом. Не исключено, что ключ к разгадке тайны именно там.
   По центральной аллеи парка они поднялись непосредственно к вилле, выглядевшей непосредственно вблизи чрезвычайно элегантно. Построенная в весьма слабом подражании стилю Луи XV, она была двухэтажной. Доступ в нижние помещения обеспечивал широкий перрон с двумя рукавами лестниц. Центральная дверь из массивного дуба выглядела неприступной. Друзья сначала обошли здание вокруг, перепробовал по очереди окна. Но все они оказались запертыми изнутри. Можно было бы просто разбить стекло, но Боб и его компаньон предпочитали не идти по этому пути, памятуя, что в таком случае в дом впоследствии легко мог бы проникнуть кто угодно — и человек, и зверь.
   Баллантайн показал на водосточный желоб из чугуна вдоль одного из углов дома.
   — А что если забраться по нему, командан? Глядишь, и обнаружим на крыше какой-нибудь лаз.
   — Отличная мысль, Билл, — поддержал его Моран. — Но первым полезу я, а ты последуешь за мной лишь после того, как я достигну цели. Скобы, вроде бы, вделаны прочно, но не стоит рисковать, проверяя это нашей двойной тяжестью.
   Ухватившись обеими руками за водосточную трубу и упираясь ногами в стену, Боб стал быстро подниматься наверх. Ему далеко не в первый раз приходилось прибегать к подобному способу преодоления препятствий, так что всего минуту спустя он уже очутился на крыше. Распластавшись, он трижды тихонько свистнул, и Билл начал карабкаться в свою очередь.
   При всей своей внушительной массе и солидном весе этот богатырь был настолько ловок, что в этом ему откровенно позавидовали бы и менее громоздко скроенные люди. Поэтому и он очень скоро присоединился к компаньону. Тотчас же, осторожно перемещаясь по крыше, они стали выискивать какое-нибудь отверстие, которое позволило бы проникнуть вовнутрь помещения. Минут через пятнадцать такая возможность представилась: они натолкнулись на слуховое окно с плохо зафиксированной подпоркой. Откинув раму, Моран просунул в образовавшееся отверстие руку с фонариком. Нажав на контакт, он осветил ярким конусом света чердак с солидными балками. Кругом царил идеальный порядок. Француз и его друг внимательно прислушались, но снизу, из огромного здания, не доносилось ни малейшего звука.
   — Ну что же, тогда полезем дальше, — решил Боб.
   Гибко, совсем по-кошачьи, они почти бесшумно — благодаря матерчатым туфлям — спрыгнули на чердак и, сжав на всякий случай рукоятки съемников шин, приступили к методическому обследованию дома. Но тот, кстати, обставленный дорогими вещами, с большим вкусом, никаких сюрпризов им не преподнес, поскольку сверху донизу в нем не было ни души. Тем не менее, беспорядок, бросившийся в глаза в некоторых помещениях, например, на кухне, в бельевой, а также в гараже, недвусмысленно указывал на поспешное бегство обитателей виллы.
   — Да, те, кто здесь жил, удирали, явно не располагая временем, чтобы как следует подготовиться, — лаконично констатировал Боб.
   — Что же это за причина, вынудившая Таню внезапно, да ещё пригласив нас к себе, так сорваться с места? — ломал голову Баллантайн. — Ладно, даже если все так и было, то она наверняка оставила бы нам какое-нибудь объяснение…
   Моран встрепенулся.
   — Послание! — воскликнул он. — Ну конечно же!.. Она непременно должна была подать нам какой-нибудь знак… На поиски!
   Сам Боб и обнаружил её записку на большом испанском серванте в столовой. То был простой листок бумаги, наполовину засунутый под критскую вазу всего с одним, поспешно начертанным словом: «Калькутта».
   — Это, несомненно, почерк Тани, — уверенно заявил Моран. — Может, она хотела сообщить нам, что отправилась в Калькутту…
   — Но почему все это проделано в такой тайне, командан? Почему, раз уж Таня черкнула нам это словечко, не пояснить его, не указать, к примеру, адрес, дату?.. Почему никак не объяснено, что же все-таки случилось?
   — Да просто не было времени, — предположил Моран. — Или за ней присматривали…
   — То есть наблюдали?.. Но кто?.. С какой стати?.. И вообще, что означало это не получившее развития нападение на нас?
   Моран в знак полной беспомощности развел руками.
   — Хватит играть в загадки, Билл, ибо, по крайней мере, в данный момент на них невозможно найти отгадки.
   Француз немного помолчал, затем задумчиво произнес:
   — У меня такое впечатление, что единственный способ раздобыть нужные нам сведения, — это отправиться в Калькутту и постараться разыскать Таню… если, конечно, она выехала именно туда…
   Он сделал паузу, потом добавил:
   — А здесь нам пока делать больше нечего. Возвращаемся в Канны. А там пораскинем мозгами.
   Француз свернул лаконичную записку вдвое и сунул её в нагрудный карман тенниски. Друзья вновь пересекли весь дом, поднялись наверх, а оттуда — на крышу. Они тщательно закрыли слуховое окошко, спустились в парк и десять минут спустя добрались до спрятанного у дороги под деревьями «ягуара». Быстро сменив полетевшее колесо, они направились в город.
   Войдя к себе в гостиничный номер, Боб Моран и Билл Баллантайн к своему удивлению обнаружили в нем посетителей. Их ждали двое. Один — лет пятидесяти, холеный, неброско изысканный, одним словом, сугубо британский тип джентльмена, второй — помоложе, темноволосый, с хмурым и недоверчивым взглядом, одетый в костюм из магазина готового платья, сидевший на нем весьма мешковато.
   Моран и Билл сразу же узнали первого из посетителей, который, поднявшись, протянул им руку.
   — Сэр Арчибальд! — воскликнул пораженный Боб. — Как вы здесь оказались?
   — С разрешения руководства гостиницы, — отреагировал джентльмен. — Мне потребовалось немедленно увидеться с вами, Боб. Но в Париже я узнал, что вы изволите пребывать в Каннах, так что я и прибыл сюда первым же самолетом…
   Сэр Арчибальд Бэйуоттер, комиссар Скотланд-Ярда, был давним знакомым Боба Морана и Билла Баллантайна, который оказал им большую поддержку в борьбе с месье Мингом, он же — Желтая Тень. Так что вполне естественно, что оба друга были заинтригованы его появлением в Каннах в тот самый момент, когда на них самих обрушилось, по меньшей мере, странное приключение, к которому самое непосредственное отношение имела племянница месье Минга.
   Шеф Ярда повернулся ко второму посетителю, который также приподнялся.
   — Позвольте представить вам комиссара Сильвиани из полиции Ниццы…
   Все обменялись рукопожатиями. Затем Боб, улыбаясь, повернулся к Бэйуоттеру:
   — У вас несколько необычный вид, сэр Арчибальд. Мне неизвестны причины, побудившие вас спешно покинуть Лондон с единственной целью встретиться со мной, но ясно, что это не доставляет вам особого удовольствиям.
   — Дело не в том, как я выгляжу, — отреагировал англичанин, лицо которого и в самом деле выражало определенную досаду. — Поездка сюда была продиктована серьезной причиной…
   — Даже так? — удивился Баллантайн. — В чем же дело?
   — У нас есть очень серьезные основания полагать, что Он вернулся, — возвестил сэр Арчибальд замогильным голосом.
   — Он? — повторил Боб с видом человека, не понявшего, о ком идет речь.
   Глава Ярда покачал головой.
   — Я имею в виду Минга, — пояснил он. — Есть все резоны предположить, что несколько дней тому назад он появился в Лондоне.
   Это известие словно тяжелым гнетом придавило Боба и Баллантайна. На какое-то время они просто онемели.
   — То, что вы говорите, — это бессмысленно, — буквально взорвался Боб. — Я лучше, чем кто-либо, знаю, что Желтая Тень мертв, и никаких сомнений на этот счет быть не может!
   Арчибальд жесток руки призвал его успокоиться.
   — Не заводитесь, Боб… Я прекрасно знаю все, что вы можете мне сказать по этому поводу. Мне не хуже вас известно, что месье Минг погиб, да ещё как… И все же прежде чем вы меня раздавите своим презрением, позвольте изложить некоторые факты и прошу не перебивать меня.
   — Как вам будет угодно, — чуть поколебавшись, согласился Моран. — слушаем вас…
   Француз и Баллантайн уселись на кровати, а сэр Арчибальд повел свой рассказ.