Эми взглянула на нее с тревогой.
– Я буду щедро платить за использование ваших эскизов, – сказала мадам. – Полагаю, мы обе выиграем от этой сделки, если вы согласитесь.
У Эми занялось дыхание. Она и мечтать не смела, чтобы кто-то стал платить за ее рисунки!
– Разумеется, я буду держать в тайне финансовый аспект нашей сделки, – добавила мадам.
Эми колебалась. Ее дед держал магазин, и она не питала предубеждения к тем, кто зарабатывал на жизнь честным трудом. Тем не менее родители держали в тайне происхождение огромного состояния ее матери, поскольку знали – светское общество презирало тех, кто занимался торговлей или ремеслом. Девушку мучили сомнения. Родители одобряли ее увлечение и гордились ее искусством. Эми не терпелось написать им, рассказать о сегодняшнем успехе. Но, с другой стороны, у нее не было нужды в деньгах. Наверное, не стоит рисковать!
На кону было куда больше, чем красивые платья. Женщин очень пристрастно судят по их внешности – по крайней мере, по сравнению с мужчинами. Эми понимала, что людей привлекает красота. Но ведь характер гораздо важнее! Хотя она не понаслышке знала, как внешность переворачивает жизнь.
Если она примет предложение мадам, а потом просочатся слухи, это повредит репутации родителей и разрушит ее шансы на достойный брак. Мысли Эми неслись вскачь. Она оглядела комнату – вокруг толпились дамы, а леди Босвуд сверлила ее пристальным взглядом.
Она поспешно отвела глаза. Мать Джорджетты была исключительно строга в том, что касалось приличий. Эта дама разбранила бы Эми не на шутку, узнай она, что девушка занимается ремеслом!
– Я стану платить по шиллингу за рисунок, – сказала мадам Дюпон.
У Эми захватило дух. Это большие деньги! Мадам обещала хранить тайну, но риск разоблачения был слишком высок!
– Мадам Дюпон, я очень благодарна вам за щедрое предложение, но более чем охотно могу предложить свои рисунки безо всякого вознаграждения. Я не нуждаюсь в деньгах, и, уверена, вы не сочтете мой отказ оскорблением. Я буду счастлива оттого, что другие дамы захотят носить придуманные мною платья. Мне этого достаточно.
Мадам Дюпон взглянула на нее испытующе.
– Я смотрю на это с точки зрения деловой женщины. Оплата послужит залогом того, что вы будете приносить мне рисунки регулярно и в срок. Деньги дадут вам понять, что вы берете на себя обязательства. Большую часть вашего времени вы проводите в вихре светских развлечений. И в определенных обстоятельствах можете подумать, будто рисунки – дело десятое. Если начистоту, я полагаю также, что заключенное между нами соглашение послужит гарантией – я получу исключительные права на ваши модели. В моем деле много конкурентов. Если кто-то скопирует одну модель, это плохо скажется на моих доходах.
Эми задумалась.
– Вы хотите сказать, что не станете шить по моим эскизам, если я откажусь принимать за них плату?
– Полагаю, это лучше всего отвечает моим интересам, как я уже вам объясняла.
Эми понимала расчет модистки, но ей было нелегко решиться, так как она очень боялась – вдруг об этом узнают? С другой стороны, очень хотелось, чтобы ее модели воплотились в роскошные платья. Чтобы другие дамы носили ее творения! Эми хотелось придумывать платья для дам с изъянами фигуры – наряды, способные преобразить бедняжек, не соответствующих образу совершенной английской розы!
Была и другая сторона дела, о чем ей сейчас совершенно не хотелось думать. Но должна же она как-то планировать будущее! Ее отец – человек богатый – обеспечил ей щедрое содержание. И все же если у нее заведется собственный, тайный, доход, ей не придется отчитываться за каждую покупку.
Эми глубоко вздохнула. Конечно, она идет на риск. С другой стороны, это уверенность в завтрашнем дне.
– Мадам, мне совершенно необходимо ваше молчание, – прошептала она.
– Даю слово. – Мадам смотрела на Эми, и на ее губах играла легкая улыбка. – Когда мне ожидать новые рисунки?
– Через две недели. Если вам это подходит.
– Разумеется! Благодарю вас, мисс Хардвик. Верю, что это сотрудничество пойдет на пользу нам обеим.
Эми кивнула. Тревога улеглась. Напротив, ей нравилось думать, что она хоть как-то может влиять на собственное будущее. Тогда не придется выходить замуж за человека, который ей совершенно не годится. А лучше всего то, что придуманные ею платья принесут ей известность и все станут уважать ее талант.
Между тем к ней направлялись леди Босвуд и Джорджетта. Замкнутое выражение на лице подруги было гораздо красноречивей любых слов. С тех самых пор как Эми поселилась в их доме, она заметила, что Джорджетта мигом становится чопорной и замкнутой, стоит ее матушке вознегодовать по поводу чего-либо. Эми часто робела перед леди Босвуд. Ей казалось, что эта дама постоянно ищет в ней недостатки и сравнивает с собственной дочерью – не в ее, Эми, пользу. Джорджетта знала завистливый характер матери и терпеть его не могла. Бывало, ее живость куда-то исчезала, как сейчас, и она слушала только мать. Эми предполагала, что это была защитная реакция Джорджетты на желание леди Босвуд контролировать каждый шаг дочери.
Подойдя к Эми, леди Босвуд натянуто улыбнулась.
– Надеюсь, ты сполна насладилась похвалами за сегодняшний день? Или мы тоже должны выразить тебе свое восхищение?
Очевидно, матери Джорджетты было невыносимо видеть, как Эми сделалась центром всеобщего внимания. Эми вспомнила, что Джулиана советовала ей соблюдать осторожность при леди Босвуд. Ей стало неловко. Девушка решила, что в присутствии этой дамы следует быть как можно тише и незаметней. Способности сливаться с толпой ей не занимать. В конце концов, у нее годы практики.
– Я готова уехать в любой момент, когда вам будет угодно, – сказала она бесцветным голосом.
– Мисс Хардвик, вот мы и встретились снова.
Эми стиснула зубы, мгновенно узнав голос Дьявола, – его не спутаешь ни с чьим другим. Низкий, бархатистый, с затаенной ноткой злорадства – будто он над ней смеется. Она медленно обернулась и увидела, что он стоит у нее за спиной с серым котенком на руках. Эми собиралась сказать, как хороши белые лапки котенка, когда раздались женские голоса. Не успела она произнести и слова, как к нему бросились все молодые леди, находившиеся в гостиной. Эми отступила назад, а они окружили его и стали ворковать над котенком. Можно подумать, кошек раньше не видели! Хотя, разумеется, привлекал их на самом деле вовсе не котенок.
Как глупо. Им известна его репутация человека распутного, и она их влечет как огонь мотыльков. Загадка плохого мальчика! Впрочем, какой же он мальчик. Взрослый мужчина с отсутствием всяких принципов.
– Какой милый котенок! – воскликнула Салли.
Кэтрин посмотрела на него сквозь ресницы, театральный прием, который Эми презирала.
– Как его зовут?
– Ее. Крошка – это юная леди, – поправил Дарсетт, поглаживая котенка.
У Салли и Кэтрин был такой вид, будто они сейчас растекутся сладкой лужицей по полу.
В душе Эми презрительно усмехнулась. «Юная леди»! Подумать только! Этот человек законченный соблазнитель, второго такого не найти. Эми повернулась к Джорджетте, которая наверняка видела этого презренного типа насквозь, как и она сама. Но та, не замечая подруги, бросилась в самую толпу девиц:
– Можно мне ее подержать?
Дарсетт отдал котенка Джорджетте, и та уткнулась в его шерстку.
– Сэр, мне кажется, она пахнет вашим одеколоном.
– А, тогда понятно, отчего она все время умывается, – усмехнулся Дьявол. – Может, мне следует ее искупать?
Девицы дружно захихикали, а Эми закатила глаза. Не иначе как у него есть волшебное зелье, превращающее женские мозги в жидкую кашу. Ему даже не нужно стараться произвести впечатление. Он из тех повес, которые полагаются на собственную прекрасную наружность, чтобы получить то, что хочется. Хотя – как ни печально, но приходится признать – его красивое лицо и атлетическая фигура не оставили равнодушной и ее саму. Но внешность при отсутствии характера для нее ничего не значила.
Дарсетт был искателем удовольствий. По всеобщему мнению, посвящал время исключительно пьянству и распутству. Эми не могла понять, почему дамы считают эти качества привлекательными. Кажется, слава распутника придает ему в их глазах особый шарм! Ему и делать ничего не надо, только очаровывать их лукавым взглядом темных глаз да мальчишеской улыбкой. В самом деле, зачем он явился сюда с котенком на руках? Вероятно, с единственной целью – добиться восхищения дам.
– Джорджетта, дорогая, – позвала леди Босвуд сладким голоском, отточенным годами практики. – Нам пора уезжать.
Слава Богу! У Эми уже не было сил смотреть, как девицы с ним заигрывают. Несомненно, он вот-вот лопнет от всеобщего внимания и неумеренных восторгов. Разумеется, она не ревнует. Он ей не нравится – ни капли.
Взяв дочь под руку, леди Босвуд поплыла к выходу, предоставив Эми уныло тащиться следом. Когда она проходила мимо мистера Дарсетта, тот весело ей улыбнулся. Эми смерила его ледяным взглядом. Но лукавая искра в его глазах дала ей понять, что она допустила промах. Очевидно, он принял ее неодобрение как своего рода вызов.
Она не станет обращать на него внимание. Худшее наказание, какое она может придумать, так это смотреть на него как на пустое место. Словно его вообще не существует. Ему будет не до веселья, когда она перестанет демонстрировать обиженный вид, на что он, собственно, и рассчитывает.
Следующим вечером
– Все восхищаются твоим платьем, – прошептала Джорджетта, когда они пересекали бальный зал лорда и леди Броутон. – Благодаря твоим моделям ты становишься известной личностью!
Эми улыбнулась. Она казалась себе очень элегантной в лавандового цвета платье на атласном чехле. Рукава, вырез и подол были отделаны светлым кружевом. Особенно ей нравились очаровательные атласные бантики, украшавшие подол юбки в самом низу.
Танцы еще не начались. Эми решила, что не станет смущаться до слез, если какому-нибудь джентльмену вздумается к ней подойти. Если же никто не предложит ей потанцевать, она все равно будет держать голову прямо и займется светской беседой. Зная собственную нервозность, которая охватывала ее в толпе, девушка приготовила несколько вопросов, пригодных для завязывания разговора, если ей вдруг опять станет не по себе. Этот прием придаст ей храбрости. Сегодня ночью она точно не убежит прятаться, как было на балу у Бересфордов.
Они не успели уйти далеко, как их окликнула Салли.
– Как я рада встретить вас в этой давке! О, Эми, клянусь небесами, твое платье – опять что-то потрясающее! Настаиваю, чтобы ты придумала наряд и для меня, хотя я вряд ли смогу носить его с той же элегантностью, что и ты, я ведь не такая высокая.
– Спасибо, Салли, но и твое платье просто прелесть. Мне очень нравятся кружевные оборки.
– Тебе правда нравятся? А я в них сомневалась. Но теперь, когда ты так говоришь, я чувствую себя гораздо уверенней.
Эми обмахнулась веером.
– Здесь жарко. Давайте добудем по стакану пунша.
Они направились к столу с закусками. Эми взглянула на Салли:
– Ты сегодня видела Джулиану?
Салли покачала головой:
– Я спрашивала о ней вдовствующую графиню Хокфилд, и она сказала, что Джулиана не захотела ехать на бал без супруга. Ему, кажется, пришлось отбыть по делу.
– А вот и они, – воскликнул знакомый мужской голос.
Обернувшись, Эми увидела, что их окликает лорд Бофор. Через минуту он и его приятели, Чарлз Осгуд и лорд Карадерз, очутились возле девушек. Старая привычка взяла было над Эми верх, но она заставила себя посмотреть джентльменам в глаза и улыбнуться.
Бофор взял затянутую в перчатку руку Джорджетты и поцеловал. Затем взглянул на Джорджетту, и его синие глаза ласково засияли. В этот миг Эми поняла, что он без памяти влюблен.
– Мисс Хардвик, я как раз вас ищу, – сказал мистер Осгуд.
Эми улыбнулась ему. С прошлого года он очень повзрослел, и лицо приобрело четкие контуры. Он больше не был худым нескладным юношей.
– Мистер Осгуд, вы сегодня ослепительны.
– Боюсь, я сильно запоздал с извинениями.
Эми растерянно моргнула:
– Прошу прощения?
– Год назад я наступил вам на ногу во время танца. – Осгуд рассмеялся. – Я просил старших сестер научить меня как следует танцевать, чтобы не опозориться снова. Вы позволите мне загладить вину, согласившись со мной потанцевать?
– Я с радостью составлю вам пару.
Осгуда трудно было назвать красавцем в классическом понимании, но за последний год он приобрел некоторый лоск. Эми нашла очаровательной его манеру забавного самобичевания. И ей было отрадно видеть, как Салли и лорд Карадерз вслед за ними вступают в круг танцующих.
Бофор и Джорджетта также закружились в танце. Светлые волосы Бофора в сочетании с темными бровями делали его лицо необычайно притягательным для женских глаз. Он подмигнул Джорджетте, стоя напротив нее в шеренге мужчин. Она послала ему воздушный поцелуй. Рассмеявшись, он схватился за сердце. Как подозревала Эми, Бофор завоюет сердце подруги еще до конца сезона.
Их милый флирт заставил Эми удивляться, почему накануне Джорджетта говорила, что не знает, как относиться к Бофору. Может быть, она преодолела свои сомнения? Затем Эми в голову пришла странная мысль. Отец Джорджетты постоянно твердил, что дочери не следует выходить замуж очертя голову, однако, с другой стороны, леди Босвуд торопила дочь с замужеством. Джорджетта никогда не спорила с матерью в открытую, но сейчас поведение ее показалось Эми молчаливым бунтом. Если так, Джорджетта вряд ли отдавала себе отчет в том, как себя вести. Ясно, что она запуталась в противоречивых мнениях лорда и леди Босвуд. Эми решила поговорить с ней сегодня же вечером наедине, поскольку надеялась помочь подруге разобраться в собственных чувствах.
Музыканты наигрывали веселую мелодию контрданса, и Эми сосредоточилась на фигурах танца. Она чувствовала себя на седьмом небе, поскольку не сидела среди молчаливых наблюдателей, подпирая стену. Она танцевала с мистером Осгудом, который оказался отличным партнером. Особенно если учесть, что раньше ей доводилось несколько раз танцевать с пожилыми джентльменами на деревенских посиделках, и всего раз в Лондоне, по иронии судьбы как раз с мистером Осгудом! Прогнав прочь свои страхи, Эми от души отдалась танцу.
Когда они оказались лицом к лицу на середине зала, она улыбнулась мистеру Осгуду:
– Ваши сестры потрудились на славу! Вы очень хорошо танцуете.
– Благодарю. Я передам сестрам, что вы одобрили мои усилия.
– Вы по-прежнему пишете стихи? – спросила Эми.
Осгуд улыбнулся.
– Сестры прочитали мои сочинения и велели бросить поэзию. Что за слово они придумали для описания моих виршей? А, вспомнил – «жуть».
Эми рассмеялась.
– Неужели правда?
– О да, – ответил он, когда они сделали круг. – Истинная причина, почему я начал сочинять, так это моя буйная фантазия. Так и представлял, как с задумчивым видом стою возле колонны, а все дамы влюбляются в меня до безумия.
Эми снова засмеялась. Очевидно, его манеры улучшились куда больше, чем она вначале предполагала. Этот юноша стал просто очарователен!
Когда танец, наконец, закончился, у Эми не осталось больше сил смеяться бесконечным шуткам мистера Осгуда. За ними к столу с закусками подошла и Джорджетта с Бофором, намереваясь выпить пунша. Эми была счастлива. За какие-то две недели она сделала семимильный шаг к тому, чтобы вдребезги разбить репутацию неудачницы «желтофиоли».
Мистер Осгуд откланялся, и Эми вдруг оказалась одна. Джорджетту увел Бофор, и Салли нигде не было видно. Эми налила себе еще пунша. Обвела глазами зал и увидела особу, которую презирала годами. Леди Элизабет, теперь леди Эджмонт, – настоящая фурия, впрочем, весьма популярная в светском обществе.
Эми невольно оцепенела. Ей вспомнилось, как два года назад Элизабет со свитой приспешников прошлась вдоль скамейки «желтофиолей». Эми тогда уставилась в пол, чтобы не встречаться глазами с толпой злобных девиц. Ей никогда не забыть слова Элизабет: «О, взгляните на этого гадкого утенка! По-вашему, она когда-нибудь станет лебедем?»
Злобный смех Элизабет и ее почитательниц вонзился в сердце Эми подобно кинжалу…
К Элизабет подошел супруг и, наклонившись, что-то сказал. Помрачнев, она передернула плечами. Лорд Эджмонт заговорил снова, на сей раз весьма раздраженным тоном. Элизабет покачала головой. Он удалился, а она смотрела, как он уходит, с ядовитым выражением лица.
Эми была потрясена. Все эти годы ей представлялось, что Элизабет получила от жизни все, о чем мечтала. В прошлом году, когда объявили о помолвке Элизабет с лордом Эджмонтом, глаза Эми распухли от слез. Ее возмущало, как несправедливо устроена жизнь. Потом она представляла себе, что Элизабет, став леди Эджмонт, ведет идиллический образ жизни. Теперь же она поняла, что ее личный враг так и не нашел счастья в браке!
Где же тогда желанный триумф? Эми бы радоваться, ибо справедливость наконец восторжествовала, но никакого удовлетворения оттого, что брак Элизабет не превратился в сказку, Эми не испытывала. Элизабет наговорила и наделала ей и ее подругам кучу гадостей. В подобных обстоятельствах Эми не могла понять собственной реакции на то, чему только что явилась свидетелем. Ей бы ликовать! Торжествовать оттого, что Элизабет получила по заслугам.
Но затем Эми поняла, что лишь жестокие и недалекие люди способны радоваться несчастью других. Ей незачем искать отмщения. Элизабет никогда не познает счастья, потому что она бесчувственная и у нее мелкая душа!
Впрочем, к чему размышлять об Элизабет? Отставив пустой бокал, Эми решила разыскать подруг. Сегодня она непременно испытает собственные силы, подойдя к какой-нибудь группе гостей и вступив в беседу. Если встретит холодный прием, просто извинится и удалится.
Однако пора выбираться из толпы туда, где посвободней. Подхватив юбки, Эми пошла прочь от стола с напитками. Вот это столпотворение! Ей начинало казаться, что она никогда отсюда не выберется. Эми остановилась и вытянула шею, чтобы лучше видеть, и тут кто-то схватил ее за локоть. Изумленно ахнув, Эми подняла голову. На нее смотрели насмешливые темные глаза Дьявола.
– Я вас напугал? – спросил он.
В его голосе чудились бархатистые раскаты. Наверное, он привык так разговаривать, соблазняя своих любовниц.
– У вас привычка хватать женщин за руки?
Дьявол довольно усмехнулся.
– Только вас.
Эми презрительно скривилась. Но не успела она понять, что происходит, как он просунул ее руку под собственный локоть и быстро повел прочь из толпы.
Она чувствовала тугие мускулы его руки даже под шерстяной тканью рукава. Почему-то это ощущение внушало ей неловкость.
– Пустите меня.
Дарсетт казался очень довольным.
– Вы ранили меня в самое сердце. Я жажду вашего общества.
– И в этом ваше несчастье, – парировала она, – ибо я жажду вашего отсутствия.
Дьявол громко рассмеялся, чем привлек внимание нескольких мамаш, глядевших на него с хмурым выражением на лицах.
– Тише, – испугалась Эми. – На нас смотрят.
– Ну и пусть. – Его взгляд обежал ее с ног до головы, и Эми почувствовала себя раздетой.
– Мне нравится ваше платье, оно поблескивает в свете свечей.
У Эми вдруг закружилась голова. Многие дамы выразили восхищение ее фасонами. Но простое замечание, что платье, оказывается, поблескивает, как-то особенно тронуло ее. Дьявол не собирался ей льстить, просто ему понравилось платье, которое она придумала. А она слишком гордилась своим искусством, чтобы не замечать его искреннего восхищения.
Он разглядывал ее с каким-то особым интересом.
– Я думал, вы станете упрекать меня за то, что перехватил вас у стола с напитками.
Его комплимент вскружил ей голову, а зря. Дьявол пользуется лестью, чтобы получить желаемое.
– Зачем вы это сделали? – спросила Эми.
«Зачем такому непозволительно красивому мужчине преследовать дурнушку вроде меня?»
– А вы не догадываетесь?
– Нет, и я сейчас не в настроении отгадывать загадки.
Дьявол склонил голову, словно собираясь прошептать ей на ушко секрет, и ее ноздрей коснулся слабый пряный аромат.
– Вы так подозрительны, – выгнул он красиво очерченную бровь.
– И у меня на то есть веские причины. – Эми заметила, какие у него густые ресницы. Дарсетт поймал ее взгляд, и ей почудилось, будто он что-то замышляет. Эми отвела глаза, робея от его слишком жаркого взгляда. Ей следует побыстрей отделаться от него, для собственной же пользы.
– Все это весьма интересно, но я должна разыскать подруг, – сказала она. – Теперь, с вашего позволения…
– Не сейчас, – возразил он.
– Мистер Дарсетт, я…
– А, мы пришли наконец, – сообщил он.
Он так успешно отвлек ее внимание, что она только сейчас поняла, что стоит на площадке для танцев. Эми так и ахнула. Она смотрела на него, не веря собственным глазам.
– Вы даже не просили меня.
– Просто предположил, что вы любите танцевать.
Глаза Эми гневно сверкнули.
– Это просто возмутительно.
Дьявол повернулся к ней, и его дыхание обожгло ее щеку.
– Признайтесь, что находите меня совершенно неотразимым.
– Вы наглец, вы грубиян, вы…
Грянули вступительные такты контрданса, и ее слова потонули в громких звуках. Дарсетт стоял напротив Эми с таким видом, будто едва сдерживал смех. Ей следовало повернуться и пойти прочь, но тогда все заметят возникшую неловкость. Он повел себя так, будто ему все позволено. Но устраивать сцену было просто глупо.
Заиграла музыка. Дарсетт поклонился. Эми присела в реверансе. Потом он сделал шаг к ней, и она шагнула вперед. Он усмехнулся, когда они обошли друг друга, меняя стороны. Эми решила не обращать внимания на его дерзкие взгляды и сосредоточиться на танце, сдвигаясь на позицию в ряду. За годы сидения на скамейке «желтофиолей» она выучила фигуры наизусть. Однако наблюдать танец и танцевать самой – две разные вещи. Эми вполне сносно справлялась, танцуя с мистером Осгудом, но тот джентльмен не провоцировал ее так, как Дьявол!
Они взялись за руки с другой парой, поворачиваясь и вращаясь, пока музыка не переменилась. Эми перешла на другую сторону, снова оказавшись лицом к лицу с мистером Дарсеттом. Потом они встретились в центре и опять повернули вперед. На этот раз пошли бок о бок, во главе шествия пар. Его рука поддерживала ее спину, и это сильное и решительное прикосновение обжигало точно раскаленное клеймо. Он встретился с ней взглядом, и у Эми перехватило в горле. В его глазах не было веселья – в пристальном взгляде ей чудилось нечто запретное.
Они разошлись и встретились снова, сцепили руки. Поворот, еще поворот и еще. И все время он не сводил с нее обжигающего взгляда. Эми чувствовала, как тает в ней решимость дать ему отпор. Пусть бы он сказал или сделал что-нибудь смешное! Иначе ее унесет неизвестно куда, как в водовороте.
К счастью, наступило время менять сторону и снова сдвинуться на одну позицию в ряду. Эми могла сколько угодно притворяться безмятежной, но не смотреть на партнера не могла. Он подмигнул, и ей вдруг стало легче. Пусть дразнит! Дьяволу явно нравилось ее провоцировать, но эти его привычки были ей хорошо знакомы.
Еще раз они встретились в центре зала, взялись за руки и повернулись вместе. Она взглянула мимо его щеки в отчаянной попытке избежать прямого взгляда в глаза, сама не понимая почему. Потом Дарсетт проговорил ей в самое ухо, тихо и чуть хрипловато:
– Посмотрите на меня!
Сердце забилось сильнее, стоило ей встретиться с ним глазами. Этот взгляд взял ее в плен и не собирался отпускать. Эми едва слышала веселую мелодию танца – скорее ее занимало, как поднимается и опадает в такт дыханию грудь партнера. Разум велел разбить чары головокружительной власти, которую он над ней взял, но что она могла поделать?
Было бы сущим безумием поддаться его греховному очарованию, твердила она себе. В конце концов, это всего лишь танец! Никакая опасность ей не грозит, думала она. Даже Дьявол – вроде Дарсетта – должен соблюдать приличия на людях!
Они опять разошлись, однако ее облегчение продлилось лишь до той минуты, когда они в очередной раз встретились в центре бального зала. Повернули, направляясь в конец ряда. Его рука снова легла ей на спину. Уголком глаза Эми осмелилась поглядеть на него, но лишь для того, чтобы встретить его жадный, горящий взгляд. Эми смогла перевести дух лишь тогда, когда они разошлись на противоположном конце ряда.
Оркестр бодро взял финальные ноты, и музыка оборвалась. Эми присела в реверансе, намереваясь тут же сбежать, но Дарсетт предложил ее сопровождать. Вокруг было так много внимательных глаз, что ей пришлось согласиться. Дьявол успел заглянуть ей в глаза, прежде чем повести прочь, но Эми отвернулась. Этот человек явно умел околдовывать женщин своим обжигающим взглядом!
– Я спросил бы у вас: не желаете ли выпить пунша, – да боюсь, что вы решите поквитаться и выльете пунш на меня. – Он улыбнулся.
– Полагаю, мне давно пора вас простить.
– Аллилуйя! – воскликнул он.
Эми рассмеялась. Он повел ее через бальный зал, и девушка чувствовала, что к ним приковано множество любопытных глаз. Достаточно того, что ее просто увидели в его обществе. Но она могла избежать скандала, если постаралась бы побыстрей от него отделаться.
Когда Дьявол подал ей пунш, она критически осмотрела его с головы до ног.
– Идея облить вас кажется мне довольно соблазнительной.
Он одарил ее сверкающей как тысяча свечей улыбкой:
– Вижу, я должен принести вам значительное возмещение, мисс Хардвик. Итак, что мне сделать, чтобы спасти себя и заставить вас передумать меня обливать?
– Я буду щедро платить за использование ваших эскизов, – сказала мадам. – Полагаю, мы обе выиграем от этой сделки, если вы согласитесь.
У Эми занялось дыхание. Она и мечтать не смела, чтобы кто-то стал платить за ее рисунки!
– Разумеется, я буду держать в тайне финансовый аспект нашей сделки, – добавила мадам.
Эми колебалась. Ее дед держал магазин, и она не питала предубеждения к тем, кто зарабатывал на жизнь честным трудом. Тем не менее родители держали в тайне происхождение огромного состояния ее матери, поскольку знали – светское общество презирало тех, кто занимался торговлей или ремеслом. Девушку мучили сомнения. Родители одобряли ее увлечение и гордились ее искусством. Эми не терпелось написать им, рассказать о сегодняшнем успехе. Но, с другой стороны, у нее не было нужды в деньгах. Наверное, не стоит рисковать!
На кону было куда больше, чем красивые платья. Женщин очень пристрастно судят по их внешности – по крайней мере, по сравнению с мужчинами. Эми понимала, что людей привлекает красота. Но ведь характер гораздо важнее! Хотя она не понаслышке знала, как внешность переворачивает жизнь.
Если она примет предложение мадам, а потом просочатся слухи, это повредит репутации родителей и разрушит ее шансы на достойный брак. Мысли Эми неслись вскачь. Она оглядела комнату – вокруг толпились дамы, а леди Босвуд сверлила ее пристальным взглядом.
Она поспешно отвела глаза. Мать Джорджетты была исключительно строга в том, что касалось приличий. Эта дама разбранила бы Эми не на шутку, узнай она, что девушка занимается ремеслом!
– Я стану платить по шиллингу за рисунок, – сказала мадам Дюпон.
У Эми захватило дух. Это большие деньги! Мадам обещала хранить тайну, но риск разоблачения был слишком высок!
– Мадам Дюпон, я очень благодарна вам за щедрое предложение, но более чем охотно могу предложить свои рисунки безо всякого вознаграждения. Я не нуждаюсь в деньгах, и, уверена, вы не сочтете мой отказ оскорблением. Я буду счастлива оттого, что другие дамы захотят носить придуманные мною платья. Мне этого достаточно.
Мадам Дюпон взглянула на нее испытующе.
– Я смотрю на это с точки зрения деловой женщины. Оплата послужит залогом того, что вы будете приносить мне рисунки регулярно и в срок. Деньги дадут вам понять, что вы берете на себя обязательства. Большую часть вашего времени вы проводите в вихре светских развлечений. И в определенных обстоятельствах можете подумать, будто рисунки – дело десятое. Если начистоту, я полагаю также, что заключенное между нами соглашение послужит гарантией – я получу исключительные права на ваши модели. В моем деле много конкурентов. Если кто-то скопирует одну модель, это плохо скажется на моих доходах.
Эми задумалась.
– Вы хотите сказать, что не станете шить по моим эскизам, если я откажусь принимать за них плату?
– Полагаю, это лучше всего отвечает моим интересам, как я уже вам объясняла.
Эми понимала расчет модистки, но ей было нелегко решиться, так как она очень боялась – вдруг об этом узнают? С другой стороны, очень хотелось, чтобы ее модели воплотились в роскошные платья. Чтобы другие дамы носили ее творения! Эми хотелось придумывать платья для дам с изъянами фигуры – наряды, способные преобразить бедняжек, не соответствующих образу совершенной английской розы!
Была и другая сторона дела, о чем ей сейчас совершенно не хотелось думать. Но должна же она как-то планировать будущее! Ее отец – человек богатый – обеспечил ей щедрое содержание. И все же если у нее заведется собственный, тайный, доход, ей не придется отчитываться за каждую покупку.
Эми глубоко вздохнула. Конечно, она идет на риск. С другой стороны, это уверенность в завтрашнем дне.
– Мадам, мне совершенно необходимо ваше молчание, – прошептала она.
– Даю слово. – Мадам смотрела на Эми, и на ее губах играла легкая улыбка. – Когда мне ожидать новые рисунки?
– Через две недели. Если вам это подходит.
– Разумеется! Благодарю вас, мисс Хардвик. Верю, что это сотрудничество пойдет на пользу нам обеим.
Эми кивнула. Тревога улеглась. Напротив, ей нравилось думать, что она хоть как-то может влиять на собственное будущее. Тогда не придется выходить замуж за человека, который ей совершенно не годится. А лучше всего то, что придуманные ею платья принесут ей известность и все станут уважать ее талант.
Между тем к ней направлялись леди Босвуд и Джорджетта. Замкнутое выражение на лице подруги было гораздо красноречивей любых слов. С тех самых пор как Эми поселилась в их доме, она заметила, что Джорджетта мигом становится чопорной и замкнутой, стоит ее матушке вознегодовать по поводу чего-либо. Эми часто робела перед леди Босвуд. Ей казалось, что эта дама постоянно ищет в ней недостатки и сравнивает с собственной дочерью – не в ее, Эми, пользу. Джорджетта знала завистливый характер матери и терпеть его не могла. Бывало, ее живость куда-то исчезала, как сейчас, и она слушала только мать. Эми предполагала, что это была защитная реакция Джорджетты на желание леди Босвуд контролировать каждый шаг дочери.
Подойдя к Эми, леди Босвуд натянуто улыбнулась.
– Надеюсь, ты сполна насладилась похвалами за сегодняшний день? Или мы тоже должны выразить тебе свое восхищение?
Очевидно, матери Джорджетты было невыносимо видеть, как Эми сделалась центром всеобщего внимания. Эми вспомнила, что Джулиана советовала ей соблюдать осторожность при леди Босвуд. Ей стало неловко. Девушка решила, что в присутствии этой дамы следует быть как можно тише и незаметней. Способности сливаться с толпой ей не занимать. В конце концов, у нее годы практики.
– Я готова уехать в любой момент, когда вам будет угодно, – сказала она бесцветным голосом.
– Мисс Хардвик, вот мы и встретились снова.
Эми стиснула зубы, мгновенно узнав голос Дьявола, – его не спутаешь ни с чьим другим. Низкий, бархатистый, с затаенной ноткой злорадства – будто он над ней смеется. Она медленно обернулась и увидела, что он стоит у нее за спиной с серым котенком на руках. Эми собиралась сказать, как хороши белые лапки котенка, когда раздались женские голоса. Не успела она произнести и слова, как к нему бросились все молодые леди, находившиеся в гостиной. Эми отступила назад, а они окружили его и стали ворковать над котенком. Можно подумать, кошек раньше не видели! Хотя, разумеется, привлекал их на самом деле вовсе не котенок.
Как глупо. Им известна его репутация человека распутного, и она их влечет как огонь мотыльков. Загадка плохого мальчика! Впрочем, какой же он мальчик. Взрослый мужчина с отсутствием всяких принципов.
– Какой милый котенок! – воскликнула Салли.
Кэтрин посмотрела на него сквозь ресницы, театральный прием, который Эми презирала.
– Как его зовут?
– Ее. Крошка – это юная леди, – поправил Дарсетт, поглаживая котенка.
У Салли и Кэтрин был такой вид, будто они сейчас растекутся сладкой лужицей по полу.
В душе Эми презрительно усмехнулась. «Юная леди»! Подумать только! Этот человек законченный соблазнитель, второго такого не найти. Эми повернулась к Джорджетте, которая наверняка видела этого презренного типа насквозь, как и она сама. Но та, не замечая подруги, бросилась в самую толпу девиц:
– Можно мне ее подержать?
Дарсетт отдал котенка Джорджетте, и та уткнулась в его шерстку.
– Сэр, мне кажется, она пахнет вашим одеколоном.
– А, тогда понятно, отчего она все время умывается, – усмехнулся Дьявол. – Может, мне следует ее искупать?
Девицы дружно захихикали, а Эми закатила глаза. Не иначе как у него есть волшебное зелье, превращающее женские мозги в жидкую кашу. Ему даже не нужно стараться произвести впечатление. Он из тех повес, которые полагаются на собственную прекрасную наружность, чтобы получить то, что хочется. Хотя – как ни печально, но приходится признать – его красивое лицо и атлетическая фигура не оставили равнодушной и ее саму. Но внешность при отсутствии характера для нее ничего не значила.
Дарсетт был искателем удовольствий. По всеобщему мнению, посвящал время исключительно пьянству и распутству. Эми не могла понять, почему дамы считают эти качества привлекательными. Кажется, слава распутника придает ему в их глазах особый шарм! Ему и делать ничего не надо, только очаровывать их лукавым взглядом темных глаз да мальчишеской улыбкой. В самом деле, зачем он явился сюда с котенком на руках? Вероятно, с единственной целью – добиться восхищения дам.
– Джорджетта, дорогая, – позвала леди Босвуд сладким голоском, отточенным годами практики. – Нам пора уезжать.
Слава Богу! У Эми уже не было сил смотреть, как девицы с ним заигрывают. Несомненно, он вот-вот лопнет от всеобщего внимания и неумеренных восторгов. Разумеется, она не ревнует. Он ей не нравится – ни капли.
Взяв дочь под руку, леди Босвуд поплыла к выходу, предоставив Эми уныло тащиться следом. Когда она проходила мимо мистера Дарсетта, тот весело ей улыбнулся. Эми смерила его ледяным взглядом. Но лукавая искра в его глазах дала ей понять, что она допустила промах. Очевидно, он принял ее неодобрение как своего рода вызов.
Она не станет обращать на него внимание. Худшее наказание, какое она может придумать, так это смотреть на него как на пустое место. Словно его вообще не существует. Ему будет не до веселья, когда она перестанет демонстрировать обиженный вид, на что он, собственно, и рассчитывает.
Следующим вечером
– Все восхищаются твоим платьем, – прошептала Джорджетта, когда они пересекали бальный зал лорда и леди Броутон. – Благодаря твоим моделям ты становишься известной личностью!
Эми улыбнулась. Она казалась себе очень элегантной в лавандового цвета платье на атласном чехле. Рукава, вырез и подол были отделаны светлым кружевом. Особенно ей нравились очаровательные атласные бантики, украшавшие подол юбки в самом низу.
Танцы еще не начались. Эми решила, что не станет смущаться до слез, если какому-нибудь джентльмену вздумается к ней подойти. Если же никто не предложит ей потанцевать, она все равно будет держать голову прямо и займется светской беседой. Зная собственную нервозность, которая охватывала ее в толпе, девушка приготовила несколько вопросов, пригодных для завязывания разговора, если ей вдруг опять станет не по себе. Этот прием придаст ей храбрости. Сегодня ночью она точно не убежит прятаться, как было на балу у Бересфордов.
Они не успели уйти далеко, как их окликнула Салли.
– Как я рада встретить вас в этой давке! О, Эми, клянусь небесами, твое платье – опять что-то потрясающее! Настаиваю, чтобы ты придумала наряд и для меня, хотя я вряд ли смогу носить его с той же элегантностью, что и ты, я ведь не такая высокая.
– Спасибо, Салли, но и твое платье просто прелесть. Мне очень нравятся кружевные оборки.
– Тебе правда нравятся? А я в них сомневалась. Но теперь, когда ты так говоришь, я чувствую себя гораздо уверенней.
Эми обмахнулась веером.
– Здесь жарко. Давайте добудем по стакану пунша.
Они направились к столу с закусками. Эми взглянула на Салли:
– Ты сегодня видела Джулиану?
Салли покачала головой:
– Я спрашивала о ней вдовствующую графиню Хокфилд, и она сказала, что Джулиана не захотела ехать на бал без супруга. Ему, кажется, пришлось отбыть по делу.
– А вот и они, – воскликнул знакомый мужской голос.
Обернувшись, Эми увидела, что их окликает лорд Бофор. Через минуту он и его приятели, Чарлз Осгуд и лорд Карадерз, очутились возле девушек. Старая привычка взяла было над Эми верх, но она заставила себя посмотреть джентльменам в глаза и улыбнуться.
Бофор взял затянутую в перчатку руку Джорджетты и поцеловал. Затем взглянул на Джорджетту, и его синие глаза ласково засияли. В этот миг Эми поняла, что он без памяти влюблен.
– Мисс Хардвик, я как раз вас ищу, – сказал мистер Осгуд.
Эми улыбнулась ему. С прошлого года он очень повзрослел, и лицо приобрело четкие контуры. Он больше не был худым нескладным юношей.
– Мистер Осгуд, вы сегодня ослепительны.
– Боюсь, я сильно запоздал с извинениями.
Эми растерянно моргнула:
– Прошу прощения?
– Год назад я наступил вам на ногу во время танца. – Осгуд рассмеялся. – Я просил старших сестер научить меня как следует танцевать, чтобы не опозориться снова. Вы позволите мне загладить вину, согласившись со мной потанцевать?
– Я с радостью составлю вам пару.
Осгуда трудно было назвать красавцем в классическом понимании, но за последний год он приобрел некоторый лоск. Эми нашла очаровательной его манеру забавного самобичевания. И ей было отрадно видеть, как Салли и лорд Карадерз вслед за ними вступают в круг танцующих.
Бофор и Джорджетта также закружились в танце. Светлые волосы Бофора в сочетании с темными бровями делали его лицо необычайно притягательным для женских глаз. Он подмигнул Джорджетте, стоя напротив нее в шеренге мужчин. Она послала ему воздушный поцелуй. Рассмеявшись, он схватился за сердце. Как подозревала Эми, Бофор завоюет сердце подруги еще до конца сезона.
Их милый флирт заставил Эми удивляться, почему накануне Джорджетта говорила, что не знает, как относиться к Бофору. Может быть, она преодолела свои сомнения? Затем Эми в голову пришла странная мысль. Отец Джорджетты постоянно твердил, что дочери не следует выходить замуж очертя голову, однако, с другой стороны, леди Босвуд торопила дочь с замужеством. Джорджетта никогда не спорила с матерью в открытую, но сейчас поведение ее показалось Эми молчаливым бунтом. Если так, Джорджетта вряд ли отдавала себе отчет в том, как себя вести. Ясно, что она запуталась в противоречивых мнениях лорда и леди Босвуд. Эми решила поговорить с ней сегодня же вечером наедине, поскольку надеялась помочь подруге разобраться в собственных чувствах.
Музыканты наигрывали веселую мелодию контрданса, и Эми сосредоточилась на фигурах танца. Она чувствовала себя на седьмом небе, поскольку не сидела среди молчаливых наблюдателей, подпирая стену. Она танцевала с мистером Осгудом, который оказался отличным партнером. Особенно если учесть, что раньше ей доводилось несколько раз танцевать с пожилыми джентльменами на деревенских посиделках, и всего раз в Лондоне, по иронии судьбы как раз с мистером Осгудом! Прогнав прочь свои страхи, Эми от души отдалась танцу.
Когда они оказались лицом к лицу на середине зала, она улыбнулась мистеру Осгуду:
– Ваши сестры потрудились на славу! Вы очень хорошо танцуете.
– Благодарю. Я передам сестрам, что вы одобрили мои усилия.
– Вы по-прежнему пишете стихи? – спросила Эми.
Осгуд улыбнулся.
– Сестры прочитали мои сочинения и велели бросить поэзию. Что за слово они придумали для описания моих виршей? А, вспомнил – «жуть».
Эми рассмеялась.
– Неужели правда?
– О да, – ответил он, когда они сделали круг. – Истинная причина, почему я начал сочинять, так это моя буйная фантазия. Так и представлял, как с задумчивым видом стою возле колонны, а все дамы влюбляются в меня до безумия.
Эми снова засмеялась. Очевидно, его манеры улучшились куда больше, чем она вначале предполагала. Этот юноша стал просто очарователен!
Когда танец, наконец, закончился, у Эми не осталось больше сил смеяться бесконечным шуткам мистера Осгуда. За ними к столу с закусками подошла и Джорджетта с Бофором, намереваясь выпить пунша. Эми была счастлива. За какие-то две недели она сделала семимильный шаг к тому, чтобы вдребезги разбить репутацию неудачницы «желтофиоли».
Мистер Осгуд откланялся, и Эми вдруг оказалась одна. Джорджетту увел Бофор, и Салли нигде не было видно. Эми налила себе еще пунша. Обвела глазами зал и увидела особу, которую презирала годами. Леди Элизабет, теперь леди Эджмонт, – настоящая фурия, впрочем, весьма популярная в светском обществе.
Эми невольно оцепенела. Ей вспомнилось, как два года назад Элизабет со свитой приспешников прошлась вдоль скамейки «желтофиолей». Эми тогда уставилась в пол, чтобы не встречаться глазами с толпой злобных девиц. Ей никогда не забыть слова Элизабет: «О, взгляните на этого гадкого утенка! По-вашему, она когда-нибудь станет лебедем?»
Злобный смех Элизабет и ее почитательниц вонзился в сердце Эми подобно кинжалу…
К Элизабет подошел супруг и, наклонившись, что-то сказал. Помрачнев, она передернула плечами. Лорд Эджмонт заговорил снова, на сей раз весьма раздраженным тоном. Элизабет покачала головой. Он удалился, а она смотрела, как он уходит, с ядовитым выражением лица.
Эми была потрясена. Все эти годы ей представлялось, что Элизабет получила от жизни все, о чем мечтала. В прошлом году, когда объявили о помолвке Элизабет с лордом Эджмонтом, глаза Эми распухли от слез. Ее возмущало, как несправедливо устроена жизнь. Потом она представляла себе, что Элизабет, став леди Эджмонт, ведет идиллический образ жизни. Теперь же она поняла, что ее личный враг так и не нашел счастья в браке!
Где же тогда желанный триумф? Эми бы радоваться, ибо справедливость наконец восторжествовала, но никакого удовлетворения оттого, что брак Элизабет не превратился в сказку, Эми не испытывала. Элизабет наговорила и наделала ей и ее подругам кучу гадостей. В подобных обстоятельствах Эми не могла понять собственной реакции на то, чему только что явилась свидетелем. Ей бы ликовать! Торжествовать оттого, что Элизабет получила по заслугам.
Но затем Эми поняла, что лишь жестокие и недалекие люди способны радоваться несчастью других. Ей незачем искать отмщения. Элизабет никогда не познает счастья, потому что она бесчувственная и у нее мелкая душа!
Впрочем, к чему размышлять об Элизабет? Отставив пустой бокал, Эми решила разыскать подруг. Сегодня она непременно испытает собственные силы, подойдя к какой-нибудь группе гостей и вступив в беседу. Если встретит холодный прием, просто извинится и удалится.
Однако пора выбираться из толпы туда, где посвободней. Подхватив юбки, Эми пошла прочь от стола с напитками. Вот это столпотворение! Ей начинало казаться, что она никогда отсюда не выберется. Эми остановилась и вытянула шею, чтобы лучше видеть, и тут кто-то схватил ее за локоть. Изумленно ахнув, Эми подняла голову. На нее смотрели насмешливые темные глаза Дьявола.
– Я вас напугал? – спросил он.
В его голосе чудились бархатистые раскаты. Наверное, он привык так разговаривать, соблазняя своих любовниц.
– У вас привычка хватать женщин за руки?
Дьявол довольно усмехнулся.
– Только вас.
Эми презрительно скривилась. Но не успела она понять, что происходит, как он просунул ее руку под собственный локоть и быстро повел прочь из толпы.
Она чувствовала тугие мускулы его руки даже под шерстяной тканью рукава. Почему-то это ощущение внушало ей неловкость.
– Пустите меня.
Дарсетт казался очень довольным.
– Вы ранили меня в самое сердце. Я жажду вашего общества.
– И в этом ваше несчастье, – парировала она, – ибо я жажду вашего отсутствия.
Дьявол громко рассмеялся, чем привлек внимание нескольких мамаш, глядевших на него с хмурым выражением на лицах.
– Тише, – испугалась Эми. – На нас смотрят.
– Ну и пусть. – Его взгляд обежал ее с ног до головы, и Эми почувствовала себя раздетой.
– Мне нравится ваше платье, оно поблескивает в свете свечей.
У Эми вдруг закружилась голова. Многие дамы выразили восхищение ее фасонами. Но простое замечание, что платье, оказывается, поблескивает, как-то особенно тронуло ее. Дьявол не собирался ей льстить, просто ему понравилось платье, которое она придумала. А она слишком гордилась своим искусством, чтобы не замечать его искреннего восхищения.
Он разглядывал ее с каким-то особым интересом.
– Я думал, вы станете упрекать меня за то, что перехватил вас у стола с напитками.
Его комплимент вскружил ей голову, а зря. Дьявол пользуется лестью, чтобы получить желаемое.
– Зачем вы это сделали? – спросила Эми.
«Зачем такому непозволительно красивому мужчине преследовать дурнушку вроде меня?»
– А вы не догадываетесь?
– Нет, и я сейчас не в настроении отгадывать загадки.
Дьявол склонил голову, словно собираясь прошептать ей на ушко секрет, и ее ноздрей коснулся слабый пряный аромат.
– Вы так подозрительны, – выгнул он красиво очерченную бровь.
– И у меня на то есть веские причины. – Эми заметила, какие у него густые ресницы. Дарсетт поймал ее взгляд, и ей почудилось, будто он что-то замышляет. Эми отвела глаза, робея от его слишком жаркого взгляда. Ей следует побыстрей отделаться от него, для собственной же пользы.
– Все это весьма интересно, но я должна разыскать подруг, – сказала она. – Теперь, с вашего позволения…
– Не сейчас, – возразил он.
– Мистер Дарсетт, я…
– А, мы пришли наконец, – сообщил он.
Он так успешно отвлек ее внимание, что она только сейчас поняла, что стоит на площадке для танцев. Эми так и ахнула. Она смотрела на него, не веря собственным глазам.
– Вы даже не просили меня.
– Просто предположил, что вы любите танцевать.
Глаза Эми гневно сверкнули.
– Это просто возмутительно.
Дьявол повернулся к ней, и его дыхание обожгло ее щеку.
– Признайтесь, что находите меня совершенно неотразимым.
– Вы наглец, вы грубиян, вы…
Грянули вступительные такты контрданса, и ее слова потонули в громких звуках. Дарсетт стоял напротив Эми с таким видом, будто едва сдерживал смех. Ей следовало повернуться и пойти прочь, но тогда все заметят возникшую неловкость. Он повел себя так, будто ему все позволено. Но устраивать сцену было просто глупо.
Заиграла музыка. Дарсетт поклонился. Эми присела в реверансе. Потом он сделал шаг к ней, и она шагнула вперед. Он усмехнулся, когда они обошли друг друга, меняя стороны. Эми решила не обращать внимания на его дерзкие взгляды и сосредоточиться на танце, сдвигаясь на позицию в ряду. За годы сидения на скамейке «желтофиолей» она выучила фигуры наизусть. Однако наблюдать танец и танцевать самой – две разные вещи. Эми вполне сносно справлялась, танцуя с мистером Осгудом, но тот джентльмен не провоцировал ее так, как Дьявол!
Они взялись за руки с другой парой, поворачиваясь и вращаясь, пока музыка не переменилась. Эми перешла на другую сторону, снова оказавшись лицом к лицу с мистером Дарсеттом. Потом они встретились в центре и опять повернули вперед. На этот раз пошли бок о бок, во главе шествия пар. Его рука поддерживала ее спину, и это сильное и решительное прикосновение обжигало точно раскаленное клеймо. Он встретился с ней взглядом, и у Эми перехватило в горле. В его глазах не было веселья – в пристальном взгляде ей чудилось нечто запретное.
Они разошлись и встретились снова, сцепили руки. Поворот, еще поворот и еще. И все время он не сводил с нее обжигающего взгляда. Эми чувствовала, как тает в ней решимость дать ему отпор. Пусть бы он сказал или сделал что-нибудь смешное! Иначе ее унесет неизвестно куда, как в водовороте.
К счастью, наступило время менять сторону и снова сдвинуться на одну позицию в ряду. Эми могла сколько угодно притворяться безмятежной, но не смотреть на партнера не могла. Он подмигнул, и ей вдруг стало легче. Пусть дразнит! Дьяволу явно нравилось ее провоцировать, но эти его привычки были ей хорошо знакомы.
Еще раз они встретились в центре зала, взялись за руки и повернулись вместе. Она взглянула мимо его щеки в отчаянной попытке избежать прямого взгляда в глаза, сама не понимая почему. Потом Дарсетт проговорил ей в самое ухо, тихо и чуть хрипловато:
– Посмотрите на меня!
Сердце забилось сильнее, стоило ей встретиться с ним глазами. Этот взгляд взял ее в плен и не собирался отпускать. Эми едва слышала веселую мелодию танца – скорее ее занимало, как поднимается и опадает в такт дыханию грудь партнера. Разум велел разбить чары головокружительной власти, которую он над ней взял, но что она могла поделать?
Было бы сущим безумием поддаться его греховному очарованию, твердила она себе. В конце концов, это всего лишь танец! Никакая опасность ей не грозит, думала она. Даже Дьявол – вроде Дарсетта – должен соблюдать приличия на людях!
Они опять разошлись, однако ее облегчение продлилось лишь до той минуты, когда они в очередной раз встретились в центре бального зала. Повернули, направляясь в конец ряда. Его рука снова легла ей на спину. Уголком глаза Эми осмелилась поглядеть на него, но лишь для того, чтобы встретить его жадный, горящий взгляд. Эми смогла перевести дух лишь тогда, когда они разошлись на противоположном конце ряда.
Оркестр бодро взял финальные ноты, и музыка оборвалась. Эми присела в реверансе, намереваясь тут же сбежать, но Дарсетт предложил ее сопровождать. Вокруг было так много внимательных глаз, что ей пришлось согласиться. Дьявол успел заглянуть ей в глаза, прежде чем повести прочь, но Эми отвернулась. Этот человек явно умел околдовывать женщин своим обжигающим взглядом!
– Я спросил бы у вас: не желаете ли выпить пунша, – да боюсь, что вы решите поквитаться и выльете пунш на меня. – Он улыбнулся.
– Полагаю, мне давно пора вас простить.
– Аллилуйя! – воскликнул он.
Эми рассмеялась. Он повел ее через бальный зал, и девушка чувствовала, что к ним приковано множество любопытных глаз. Достаточно того, что ее просто увидели в его обществе. Но она могла избежать скандала, если постаралась бы побыстрей от него отделаться.
Когда Дьявол подал ей пунш, она критически осмотрела его с головы до ног.
– Идея облить вас кажется мне довольно соблазнительной.
Он одарил ее сверкающей как тысяча свечей улыбкой:
– Вижу, я должен принести вам значительное возмещение, мисс Хардвик. Итак, что мне сделать, чтобы спасти себя и заставить вас передумать меня обливать?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента