Страница:
– Господи, простите, пожалуйста, – повернулся он к Кэтрин. – С вами все в порядке?
– Нет. Вы переехали мне ногу чемоданом, который весит тонны две!
– Прошу прощения, что значит «тонны две»?! – возмутилась было миссис Сомс. – А, это вы, доктор Робертс…
Кэтрин наклонилась и ощупала пострадавшие пальцы.
«Наверняка останутся синяки», – решила она.
– Вам помочь? – спросил ее мужчина, и взгляд его блестящих глаз выражал сочувствие.
– По-моему, вы собрались помогать мне! – перебила его миссис Сомс, решительно выставив вперед челюсть.
– Разумеется, – согласился он и снова обратился к Кэтрин: – Послушайте, мне очень жаль, что так вышло. Если я могу вам чем-то…
– Просто дайте мне пройти, – отрезала Кэтрин и, поморщившись, захромала прочь со своим чемоданом.
Робин, сделав глубокий вдох, подошла к девушке за столом регистрации:
– Здравствуйте. Я приехала на конференцию.
– Как вас зовут?
– Робин. Робин Лав.
– О! Какое необычное имя!
– Да, мне часто говорят, что оно странное, – смущенно улыбнулась Робин.
– Я видела и более странные, – улыбнулась девушка.
«Интересно, какие?» – подумала Робин.
– У вас есть материалы конференции?
– Да, спасибо.
Девушка заглянула в список участников.
– Вы будете жить в Кедровой комнате. Это вверх по лестнице и направо, в конце коридора.
«Кедровая комната», – повторила про себя Робин.
Ей понравилось, как это звучит.
– Марк поможет вам с чемоданом.
Обернувшись, Робин оказалась лицом к лицу с молодым человеком, который забрал у нее багаж.
– Погоди минутку, Марк, – остановила его девушка. – Возьми еще вещи доктора Робертс. Она остановится как раз напротив, в комнате с видом на реку.
Робин заметила привлекательную женщину со скромным узлом темных волос на затылке. На ней были простая белая блузка и черная юбка-карандаш до колен, плотно облегавшая стройные бедра.
– Здравствуйте, – обратилась доктор Робертс к девушке, протягивавшей ей бедж. И улыбнулась Робин. – Пожалуйста, называйте меня Кэтрин, – сказала она и вдруг поморщилась.
– Вам нехорошо? – спросила Робин.
Кэтрин кивнула:
– Один идиот проехался мне по ноге чемоданом. Боюсь, весь уик-энд буду хромать.
– О боже! – воскликнула Робин. – Придется найти какого-нибудь красавца Уиллоби, чтобы он отнес вас на руках на второй этаж.
– Думаю, до второго этажа я как-нибудь доберусь сама, – рассмеялась Кэтрин.
Марк подхватил чемодан Кэтрин, и они стали подниматься за ним по лестнице.
– Издалека приехали? – спросила Кэтрин.
– Из Северного Йоркшира.
– Значит, вам пришлось дольше добираться. Я всего лишь из Оксфорда.
– Вы преподаете литературу? – восхищенно спросила Робин. – Я читала вашу книгу!
– По собственной воле?
– Ну конечно! – с энтузиазмом подтвердила Робин.
Кэтрин рассмеялась:
– Ах да, здесь же собрались поклонники Остин! Я читаю лекции в колледже Святой Бригитты в Оксфорде, и, боюсь, мои студенты отнюдь не разделяют нашего с вами восхищения Джейн.
– Наверное, это нелегкая работа, – заметила Робин, в душе восхищаясь своей новой знакомой.
– Иногда, – согласилась Кэтрин. – Но я люблю свой предмет и к тому же имею возможность посещать мероприятия вроде этого.
Робин кивнула:
– Жалею, что в свое время у меня не было денег на колледж. Думаю, мне бы понравилась студенческая жизнь. Наверное, поэтому я обожаю конференции. Всегда узнаешь столько нового.
– Век живи, век учись, – улыбнулась Кэтрин.
Они поднимались по левой лестнице.
– Замечательный дом, – заметила Робин, глядя с лестничной площадки в холл и бесшумно ступая по пушистому красному ковру.
– Это Императорская лестница, – объяснила Кэтрин. – Одна из самых красивых в стране.
Робин вдруг замерла.
– Что такое? – удивилась Кэтрин.
– Тот человек, – сказала Робин, кивая на темноволосого джентльмена, стоявшего у подножия лестницы. – Он уже давно за нами наблюдает. Вы его знаете?
Кэтрин проследила за ее взглядом:
– Ах, этот! Тот самый грубиян с чемоданом…
Мужчина отвернулся, но Робин продолжала смотреть ему вслед.
– Симпатичный, – заметила она.
– Возможно, если вам нравится такой типаж – высокий, темноволосый и так далее, – отозвалась Кэтрин.
– Как будто мил, но все же не настолько хорош, чтобы нарушить ваш душевный покой?[9] – спросила Робин.
Кэтрин встретилась с ней взглядом:
– Вроде того.
Они поднялись на второй этаж и свернули в коридор, где все стены были увешаны портретами.
– Пришли, – объявил Марк, который по-прежнему шел впереди, и поставил чемоданы у дверей. – Доктору Робертс – сюда, – сказал он, открывая правую дверь. – Мисс Лав – сюда, – и открыл дверь слева. – Желаю вам приятно провести время в Перли.
Робин улыбнулась, уверенная в том, что так и будет.
Уорвик еще никогда не испытывал такого унижения и досады. Надо же было проехать по ноге чемоданом именно Кэтрин! Ничего себе встреча! Разумеется, он ее сразу узнал, но то, какое у нее было выражение лица, едва не заставило его все бросить и немедленно уехать домой.
Он помог миссис Сомс довезти чемодан до комнаты и поспешил в холл, рассчитывая еще раз извиниться перед Кэтрин и как-то сгладить впечатление, но она уже поднималась по лестнице вместе с девушкой в серебристых сандалиях.
Наконец-то он смог как следует разглядеть Кэтрин. Но что случилось с длинными волнистыми волосами, которые он видел на фотографии в Интернете? Вместо того чтобы рассыпаться по плечам, прямые и безжизненные, они были стянуты в тугой узел на затылке. Уорвик бросил взгляд на ее деловой костюм – черное и белое – и живо представил ее в другом образе: в ярком платье, с распущенными волосами.
Уорвик смотрел, как Кэтрин, поднимаясь по лестнице, разговаривает с кудрявой девушкой. Он вовсе не хотел показаться наглецом, глазеющим на незнакомок, поэтому почувствовал себя идиотом, когда его заметили.
«Первое впечатление – самое важное», – думал он, вспоминая несчастливое знакомство Элизабет Беннет и мистера Дарси.
Остин это прекрасно понимала, ведь сначала она хотела назвать роман «Первые впечатления». Уорвик застонал. Он упустил шанс произвести хорошее впечатление, причем дважды. Но он был писателем и привык исправлять неудачные сюжетные ходы. Сейчас надо просто дождаться очередной возможности и постараться снова не наделать глупостей.
Глава 9
Глава 10
– Нет. Вы переехали мне ногу чемоданом, который весит тонны две!
– Прошу прощения, что значит «тонны две»?! – возмутилась было миссис Сомс. – А, это вы, доктор Робертс…
Кэтрин наклонилась и ощупала пострадавшие пальцы.
«Наверняка останутся синяки», – решила она.
– Вам помочь? – спросил ее мужчина, и взгляд его блестящих глаз выражал сочувствие.
– По-моему, вы собрались помогать мне! – перебила его миссис Сомс, решительно выставив вперед челюсть.
– Разумеется, – согласился он и снова обратился к Кэтрин: – Послушайте, мне очень жаль, что так вышло. Если я могу вам чем-то…
– Просто дайте мне пройти, – отрезала Кэтрин и, поморщившись, захромала прочь со своим чемоданом.
Робин, сделав глубокий вдох, подошла к девушке за столом регистрации:
– Здравствуйте. Я приехала на конференцию.
– Как вас зовут?
– Робин. Робин Лав.
– О! Какое необычное имя!
– Да, мне часто говорят, что оно странное, – смущенно улыбнулась Робин.
– Я видела и более странные, – улыбнулась девушка.
«Интересно, какие?» – подумала Робин.
– У вас есть материалы конференции?
– Да, спасибо.
Девушка заглянула в список участников.
– Вы будете жить в Кедровой комнате. Это вверх по лестнице и направо, в конце коридора.
«Кедровая комната», – повторила про себя Робин.
Ей понравилось, как это звучит.
– Марк поможет вам с чемоданом.
Обернувшись, Робин оказалась лицом к лицу с молодым человеком, который забрал у нее багаж.
– Погоди минутку, Марк, – остановила его девушка. – Возьми еще вещи доктора Робертс. Она остановится как раз напротив, в комнате с видом на реку.
Робин заметила привлекательную женщину со скромным узлом темных волос на затылке. На ней были простая белая блузка и черная юбка-карандаш до колен, плотно облегавшая стройные бедра.
– Здравствуйте, – обратилась доктор Робертс к девушке, протягивавшей ей бедж. И улыбнулась Робин. – Пожалуйста, называйте меня Кэтрин, – сказала она и вдруг поморщилась.
– Вам нехорошо? – спросила Робин.
Кэтрин кивнула:
– Один идиот проехался мне по ноге чемоданом. Боюсь, весь уик-энд буду хромать.
– О боже! – воскликнула Робин. – Придется найти какого-нибудь красавца Уиллоби, чтобы он отнес вас на руках на второй этаж.
– Думаю, до второго этажа я как-нибудь доберусь сама, – рассмеялась Кэтрин.
Марк подхватил чемодан Кэтрин, и они стали подниматься за ним по лестнице.
– Издалека приехали? – спросила Кэтрин.
– Из Северного Йоркшира.
– Значит, вам пришлось дольше добираться. Я всего лишь из Оксфорда.
– Вы преподаете литературу? – восхищенно спросила Робин. – Я читала вашу книгу!
– По собственной воле?
– Ну конечно! – с энтузиазмом подтвердила Робин.
Кэтрин рассмеялась:
– Ах да, здесь же собрались поклонники Остин! Я читаю лекции в колледже Святой Бригитты в Оксфорде, и, боюсь, мои студенты отнюдь не разделяют нашего с вами восхищения Джейн.
– Наверное, это нелегкая работа, – заметила Робин, в душе восхищаясь своей новой знакомой.
– Иногда, – согласилась Кэтрин. – Но я люблю свой предмет и к тому же имею возможность посещать мероприятия вроде этого.
Робин кивнула:
– Жалею, что в свое время у меня не было денег на колледж. Думаю, мне бы понравилась студенческая жизнь. Наверное, поэтому я обожаю конференции. Всегда узнаешь столько нового.
– Век живи, век учись, – улыбнулась Кэтрин.
Они поднимались по левой лестнице.
– Замечательный дом, – заметила Робин, глядя с лестничной площадки в холл и бесшумно ступая по пушистому красному ковру.
– Это Императорская лестница, – объяснила Кэтрин. – Одна из самых красивых в стране.
Робин вдруг замерла.
– Что такое? – удивилась Кэтрин.
– Тот человек, – сказала Робин, кивая на темноволосого джентльмена, стоявшего у подножия лестницы. – Он уже давно за нами наблюдает. Вы его знаете?
Кэтрин проследила за ее взглядом:
– Ах, этот! Тот самый грубиян с чемоданом…
Мужчина отвернулся, но Робин продолжала смотреть ему вслед.
– Симпатичный, – заметила она.
– Возможно, если вам нравится такой типаж – высокий, темноволосый и так далее, – отозвалась Кэтрин.
– Как будто мил, но все же не настолько хорош, чтобы нарушить ваш душевный покой?[9] – спросила Робин.
Кэтрин встретилась с ней взглядом:
– Вроде того.
Они поднялись на второй этаж и свернули в коридор, где все стены были увешаны портретами.
– Пришли, – объявил Марк, который по-прежнему шел впереди, и поставил чемоданы у дверей. – Доктору Робертс – сюда, – сказал он, открывая правую дверь. – Мисс Лав – сюда, – и открыл дверь слева. – Желаю вам приятно провести время в Перли.
Робин улыбнулась, уверенная в том, что так и будет.
Уорвик еще никогда не испытывал такого унижения и досады. Надо же было проехать по ноге чемоданом именно Кэтрин! Ничего себе встреча! Разумеется, он ее сразу узнал, но то, какое у нее было выражение лица, едва не заставило его все бросить и немедленно уехать домой.
Он помог миссис Сомс довезти чемодан до комнаты и поспешил в холл, рассчитывая еще раз извиниться перед Кэтрин и как-то сгладить впечатление, но она уже поднималась по лестнице вместе с девушкой в серебристых сандалиях.
Наконец-то он смог как следует разглядеть Кэтрин. Но что случилось с длинными волнистыми волосами, которые он видел на фотографии в Интернете? Вместо того чтобы рассыпаться по плечам, прямые и безжизненные, они были стянуты в тугой узел на затылке. Уорвик бросил взгляд на ее деловой костюм – черное и белое – и живо представил ее в другом образе: в ярком платье, с распущенными волосами.
Уорвик смотрел, как Кэтрин, поднимаясь по лестнице, разговаривает с кудрявой девушкой. Он вовсе не хотел показаться наглецом, глазеющим на незнакомок, поэтому почувствовал себя идиотом, когда его заметили.
«Первое впечатление – самое важное», – думал он, вспоминая несчастливое знакомство Элизабет Беннет и мистера Дарси.
Остин это прекрасно понимала, ведь сначала она хотела назвать роман «Первые впечатления». Уорвик застонал. Он упустил шанс произвести хорошее впечатление, причем дважды. Но он был писателем и привык исправлять неудачные сюжетные ходы. Сейчас надо просто дождаться очередной возможности и постараться снова не наделать глупостей.
Глава 9
Кедровая комната оказалась совершенством во всех отношениях, и Робин сразу в нее влюбилась. Обрадованная, она бросилась к большому окну с подъемной рамой и при виде открывшегося пейзажа вздохнула, как безнадежно влюбленная героиня романа. Внизу расстилалась великолепная изумрудная лужайка, а справа, словно часовой, высился кедр.
Она взглянула на двуспальную кровать и невольно почувствовала укол совести из-за того, что кровать предназначалась ей одной, а Джейсу здесь не было места. Однако в этом нет ее вины. Она же не просила везти ее на эту конференцию. Он сам виноват, что все выходные ему придется сидеть в отеле и отчаянно скучать. Робин твердо решила, что не даст Джейсу испортить ей уик-энд. Она так долго ждала этого дня.
Открыв чемодан, Робин нашла щетку для волос и отправилась в ванную, чтобы наскоро привести в порядок волосы, растрепавшиеся в дороге. Она никогда не носила короткой стрижки и не представляла себя без длинных волос, предмета ее гордости. Джейс их обожал, однако с длинными волосами было немало хлопот, и Робин часто приходило в голову, как хорошо живется девушкам с аккуратными короткими стрижками.
Вытряхнув из сумки ненужные вещи, в том числе две книги в бумажных обложках и большой пакет мятных конфет, она вышла в коридор.
Спустившись до половины лестницы, Робин заметила внизу, в холле, Кэтрин.
– Робин! – окликнула ее та. – Спускайся посиди со мной.
Робин присоединилась к ней, и Кэтрин взяла ее под руку.
– Ну вот, теперь мы точь-в-точь как две героини Остин, верно? – улыбнулась Кэтрин.
Робин улыбнулась в ответ, и они вошли в комнату под названием «Желтая гостиная» в задней части дома. Она была залита мягкими лучами закатного солнца. Окна выходили в сад, спускавшийся к реке.
– У меня такой же вид из окна, – похвасталась Кэтрин.
– Здесь так красиво! – вздохнула Робин. – Думаю, уезжать будет нелегко.
– Я тебя понимаю. Каждый раз чувствую то же самое. И в этом заключается прелесть таких конференций. Хозяйка знает, что люди будут возвращаться сюда из года в год. Это место берет над тобой власть и уже не отпускает.
В комнате стояли три огромных дивана, множество кресел с яркой обивкой и между ними – несколько деревянных стульев, принесенных сюда для того, чтобы хватило места всем гостям.
– Сколько всего участников? – поинтересовалась Робин.
– Обычно двадцать – тридцать, но не все останавливаются в особняке. Здесь только восемнадцать свободных спален. Остальные живут в ближайших гостиницах.
Слово «гостиница» напомнило Робин о Джейсе, и настроение у нее вдруг испортилось. Как ей хотелось забыть о нем хотя бы на несколько часов!
– Давай выпьем чашку чая, – предложила Кэтрин, и Робин снова перенеслась в мир Остин и Перли, где на столах были фарфоровые чашки, а не банки пива, как во вселенной Джейса.
Взяв по чашке чая и по нескольку кусочков посыпанного сахаром песочного печенья, они устроились на просторном, невероятно мягком диване лимонного цвета.
– Смотри, опять этот тип с чемоданом, – заметила Робин, кивая в сторону двери, через которую входил темноволосый мужчина.
– О боже, – откликнулась Кэтрин.
– А ведь он очень красивый, тебе не кажется?
– Очень неуклюжий, – возразила Кэтрин, отворачиваясь.
Робин улыбнулась, догадываясь, что намечается роман, – она была в этом совершенно уверена.
– Он такой спортивный, подтянутый, – настаивала она. – Но совсем не как те парни, которые не слезают с тренажеров. Скорее похож на атлета. Симпатичная рубашка, как ты думаешь?
– Знаешь, я изо всех сил стараюсь вообще о нем не думать, – отрезала Кэтрин.
Робин стала сочинять про себя признание в любви в стиле Остин, которое мог бы сделать темноволосый мужчина ее новой подруге. Тут в гостиную вошел человек в красном жилете, встал у окна и откашлялся. Шум и разговоры мгновенно прекратились.
– Леди и джентльмены, я очень рад приветствовать вас в Перли-холле на конференции, посвященной творчеству Джейн Остин. Поприветствуем нашу хозяйку, дейм Памелу Харкурт!
По комнате пронесся восхищенный шепот, а за ним последовали аплодисменты, и все взгляды обратились в сторону дверей, из которых должна была появиться знаменитая актриса.
Робин почувствовала странный трепет в груди. Она очень волновалась. Многие годы Робин была поклонницей дейм Памелы. В юности эта актриса играла в телесериалах очаровательную Элизабет Беннет и импульсивную Марианну, а теперь внушала зрителям страх в ролях Фанни Феррарс-Дэшвуд и леди Кэтрин де Бёр. Робин повернулась к двери, и рот у нее слегка приоткрылся, когда на пороге появилась дейм Памела в сиреневом платье. Серебристые волосы были взбиты в высокую театральную прическу, улыбка излучала тепло и радость, оттого что Памела оказалась в центре внимания.
– Дорогие мои! – объявила актриса, взмахнув руками, на которых сверкали бриллиантовые кольца. – Милые гости! Добро пожаловать в мой дом, который на время – увы, слишком короткое – станет и вашим домом. Не могу выразить, с каким нетерпением я каждую осень жду этого уик-энда, и с каждым годом он проходит все удачнее и интереснее, так что я рада приветствовать вас на самой замечательной конференции, посвященной Джейн Остин!
Снова загремели аплодисменты, дейм Памела улыбнулась и заговорила с кем-то из гостей.
Уорвик не остался, чтобы пообщаться с другими участниками конференции.
«Идиот! Тупица! Какой же ты глупец!»
Покидая Желтую гостиную, он бранил себя последними словами. Что на него нашло? Разве он не собирался, подобно герою романа, широкими шагами пересечь комнату и представиться Кэтрин? А что вместо этого? Как только он заметил ее в толпе, его охватило какое-то оцепенение. Он замер на месте, любуясь прекрасным изгибом ее шеи. Волосы по-прежнему были свернуты узлом на затылке, так что шеей Кэтрин, словно выставленной на обозрение, могли любоваться все мужчины в зале. А потом она обернулась и заметила, что он разглядывает ее во все глаза.
«Как школьник! – упрекал он себя, взбегая по лестнице. – Что она теперь подумает обо мне? Что я нахал, которого нужно сторониться, а я даже словом с ней не перемолвился».
Он добежал до своей комнаты и захлопнул за собой дверь. Что теперь делать? Как бы поступил на его месте герой романа? Что сделал бы Дарси? Наверное, написал бы ей письмо, но для Уорвика это невозможно. Во-первых, Кэтрин сразу узнает его почерк. И вообще, сейчас не время.
Можно попробовать объясниться с ней лично, но как? Она подумает, что у него с головой не все в порядке, и вызовет полицию. Нет, выход только один: сделать вид, что ничего не было. Последовать примеру миссис Беннет, которая вдруг напрочь забыла о непристойном поведении Лидии, увидев дочь с обручальным кольцом.
«Да, – подумал он, – новый, исправившийся Уорвик сотрет неприятные воспоминания о том, прежнем».
Она взглянула на двуспальную кровать и невольно почувствовала укол совести из-за того, что кровать предназначалась ей одной, а Джейсу здесь не было места. Однако в этом нет ее вины. Она же не просила везти ее на эту конференцию. Он сам виноват, что все выходные ему придется сидеть в отеле и отчаянно скучать. Робин твердо решила, что не даст Джейсу испортить ей уик-энд. Она так долго ждала этого дня.
Открыв чемодан, Робин нашла щетку для волос и отправилась в ванную, чтобы наскоро привести в порядок волосы, растрепавшиеся в дороге. Она никогда не носила короткой стрижки и не представляла себя без длинных волос, предмета ее гордости. Джейс их обожал, однако с длинными волосами было немало хлопот, и Робин часто приходило в голову, как хорошо живется девушкам с аккуратными короткими стрижками.
Вытряхнув из сумки ненужные вещи, в том числе две книги в бумажных обложках и большой пакет мятных конфет, она вышла в коридор.
Спустившись до половины лестницы, Робин заметила внизу, в холле, Кэтрин.
– Робин! – окликнула ее та. – Спускайся посиди со мной.
Робин присоединилась к ней, и Кэтрин взяла ее под руку.
– Ну вот, теперь мы точь-в-точь как две героини Остин, верно? – улыбнулась Кэтрин.
Робин улыбнулась в ответ, и они вошли в комнату под названием «Желтая гостиная» в задней части дома. Она была залита мягкими лучами закатного солнца. Окна выходили в сад, спускавшийся к реке.
– У меня такой же вид из окна, – похвасталась Кэтрин.
– Здесь так красиво! – вздохнула Робин. – Думаю, уезжать будет нелегко.
– Я тебя понимаю. Каждый раз чувствую то же самое. И в этом заключается прелесть таких конференций. Хозяйка знает, что люди будут возвращаться сюда из года в год. Это место берет над тобой власть и уже не отпускает.
В комнате стояли три огромных дивана, множество кресел с яркой обивкой и между ними – несколько деревянных стульев, принесенных сюда для того, чтобы хватило места всем гостям.
– Сколько всего участников? – поинтересовалась Робин.
– Обычно двадцать – тридцать, но не все останавливаются в особняке. Здесь только восемнадцать свободных спален. Остальные живут в ближайших гостиницах.
Слово «гостиница» напомнило Робин о Джейсе, и настроение у нее вдруг испортилось. Как ей хотелось забыть о нем хотя бы на несколько часов!
– Давай выпьем чашку чая, – предложила Кэтрин, и Робин снова перенеслась в мир Остин и Перли, где на столах были фарфоровые чашки, а не банки пива, как во вселенной Джейса.
Взяв по чашке чая и по нескольку кусочков посыпанного сахаром песочного печенья, они устроились на просторном, невероятно мягком диване лимонного цвета.
– Смотри, опять этот тип с чемоданом, – заметила Робин, кивая в сторону двери, через которую входил темноволосый мужчина.
– О боже, – откликнулась Кэтрин.
– А ведь он очень красивый, тебе не кажется?
– Очень неуклюжий, – возразила Кэтрин, отворачиваясь.
Робин улыбнулась, догадываясь, что намечается роман, – она была в этом совершенно уверена.
– Он такой спортивный, подтянутый, – настаивала она. – Но совсем не как те парни, которые не слезают с тренажеров. Скорее похож на атлета. Симпатичная рубашка, как ты думаешь?
– Знаешь, я изо всех сил стараюсь вообще о нем не думать, – отрезала Кэтрин.
Робин стала сочинять про себя признание в любви в стиле Остин, которое мог бы сделать темноволосый мужчина ее новой подруге. Тут в гостиную вошел человек в красном жилете, встал у окна и откашлялся. Шум и разговоры мгновенно прекратились.
– Леди и джентльмены, я очень рад приветствовать вас в Перли-холле на конференции, посвященной творчеству Джейн Остин. Поприветствуем нашу хозяйку, дейм Памелу Харкурт!
По комнате пронесся восхищенный шепот, а за ним последовали аплодисменты, и все взгляды обратились в сторону дверей, из которых должна была появиться знаменитая актриса.
Робин почувствовала странный трепет в груди. Она очень волновалась. Многие годы Робин была поклонницей дейм Памелы. В юности эта актриса играла в телесериалах очаровательную Элизабет Беннет и импульсивную Марианну, а теперь внушала зрителям страх в ролях Фанни Феррарс-Дэшвуд и леди Кэтрин де Бёр. Робин повернулась к двери, и рот у нее слегка приоткрылся, когда на пороге появилась дейм Памела в сиреневом платье. Серебристые волосы были взбиты в высокую театральную прическу, улыбка излучала тепло и радость, оттого что Памела оказалась в центре внимания.
– Дорогие мои! – объявила актриса, взмахнув руками, на которых сверкали бриллиантовые кольца. – Милые гости! Добро пожаловать в мой дом, который на время – увы, слишком короткое – станет и вашим домом. Не могу выразить, с каким нетерпением я каждую осень жду этого уик-энда, и с каждым годом он проходит все удачнее и интереснее, так что я рада приветствовать вас на самой замечательной конференции, посвященной Джейн Остин!
Снова загремели аплодисменты, дейм Памела улыбнулась и заговорила с кем-то из гостей.
Уорвик не остался, чтобы пообщаться с другими участниками конференции.
«Идиот! Тупица! Какой же ты глупец!»
Покидая Желтую гостиную, он бранил себя последними словами. Что на него нашло? Разве он не собирался, подобно герою романа, широкими шагами пересечь комнату и представиться Кэтрин? А что вместо этого? Как только он заметил ее в толпе, его охватило какое-то оцепенение. Он замер на месте, любуясь прекрасным изгибом ее шеи. Волосы по-прежнему были свернуты узлом на затылке, так что шеей Кэтрин, словно выставленной на обозрение, могли любоваться все мужчины в зале. А потом она обернулась и заметила, что он разглядывает ее во все глаза.
«Как школьник! – упрекал он себя, взбегая по лестнице. – Что она теперь подумает обо мне? Что я нахал, которого нужно сторониться, а я даже словом с ней не перемолвился».
Он добежал до своей комнаты и захлопнул за собой дверь. Что теперь делать? Как бы поступил на его месте герой романа? Что сделал бы Дарси? Наверное, написал бы ей письмо, но для Уорвика это невозможно. Во-первых, Кэтрин сразу узнает его почерк. И вообще, сейчас не время.
Можно попробовать объясниться с ней лично, но как? Она подумает, что у него с головой не все в порядке, и вызовет полицию. Нет, выход только один: сделать вид, что ничего не было. Последовать примеру миссис Беннет, которая вдруг напрочь забыла о непристойном поведении Лидии, увидев дочь с обручальным кольцом.
«Да, – подумал он, – новый, исправившийся Уорвик сотрет неприятные воспоминания о том, прежнем».
Глава 10
Обед в Перли-холле всегда был важнейшим событием каждого дня[10]. Поскольку Робин предстояло присутствовать на нем впервые, у нее буквально голова шла кругом от возбуждения, когда она металась от чемодана к шкафу в поисках платья, которое собиралась надеть. Это было простое небесно-голубое платье, единственным украшением его служила вереница бисеринок у ворота, и Робин считала это платье слишком коротким: вместо того чтобы достигать щиколоток, оно лишь прикрывало колени.
Спускаясь по лестнице, она чувствовала себя как на сцене, ей казалось, что все смотрят на ее открытые ноги. Но тут она заметила знакомое лицо – это была Кэтрин. Та одобрительно кивнула, и Робин успокоилась. На Кэтрин было бордовое платье, которое ей очень шло. Она распустила свои темные волосы, и они рассыпались по плечам.
– Прекрасно выглядишь! – воскликнула Робин.
– Ты тоже!
– Дома редко бывает повод красиво одеться, – стала оправдываться Робин. – А это особенное событие.
– Одно из самых ожидаемых мероприятий в Перли-холле.
Робин видела, что двери столовой открыты, но никто туда не заходил, все по-прежнему разговаривали в холле, каждый в своем кружке.
– Мы ждем хозяйку, – объяснила Кэтрин.
И точно, через минуту разговоры стихли и все обернулись к парадной лестнице.
«Эта лестница ей как раз подходит, – подумала Робин, – актрисе, которая знает, когда следует появиться на сцене».
Как только старинные часы в холле пробили один раз, перед ними появилась дама в лиловом платье.
Дейм Памела и в прежние времена, в расцвете красоты, привлекала всеобщее внимание, но сегодня она казалась одновременно суперзвездой и членом королевской семьи. Шелестел шлейф лилового платья, широкое бриллиантовое колье закрывало почти всю шею, словно воротник из драгоценных камней.
При появлении дейм Памелы раздались оглушительные аплодисменты, словно это уже стало традицией. Ее лицо оживилось, преисполнившись очарования и царственного величия, во взгляде запылал огонь. Она взяла под руку джентльмена в темно-синем костюме, и они направились в столовую. Гости последовали за хозяйкой.
Когда Робин вошла в зал, глаза у нее вспыхнули в прямом и в переносном смысле слова: навстречу ей лился свет множества свечей и канделябров. Чтобы воссоздать атмосферу времен Джейн Остин, организаторы отказались от электричества, и не прогадали – гости при виде необыкновенного зрелища восхищенно зашептались. У Робин разбегались глаза. Кремовые стены, старинная лепнина на потолке, мерцающая позолота… Огромный камин не был зажжен, поскольку погода стояла теплая, но Робин сразу представила, как приятно сидеть у этого камина, слушая треск поленьев, наполняющих комнату ароматом смолы – знакомым запахом дома.
Стены украшали старинные портреты – бледные лица взирали на гостей с бесстрастностью, свойственной живописным изображениям той эпохи.
«Интересно, – подумала Робин, – кто это такие и давно ли висят здесь эти портреты? Может быть, это предки дейм Памелы или картины достались ей вместе с прочей обстановкой, когда она купила Перли?»
Пока в голове у нее вертелись эти и множество других вопросов, гости начали рассаживаться, и Робин увидела стол с изумительными цветочными композициями и с роскошным столовым серебром.
«Да, это не сэндвичи с бобами, которыми я обычно ужинаю на своей крошечной террасе перед телевизором», – подумала Робин, разглядывая пышные букеты розовых и белых роз.
Перед каждым гостем стояли белоснежные тарелки и хрустальные бокалы. Все выглядело так солидно и дорого, что Робин просто боялась дотронуться до своего прибора. Дома она привыкла есть из старых растрескавшихся тарелок и пить из грубых широких кружек.
– Интересно, увидим ли мы нашего друга? – заметила Робин, оглядывая людей, которые рассаживались вдоль длинного стола.
– Какого?
– Джентльмена, которому так нравится тебя разглядывать, – улыбнулась Робин.
– Мне кажется, такого человека нельзя называть джентльменом, – возразила Кэтрин. – Если ты поищешь слово «джентльмен» в словаре, то, возможно, найдешь там портрет этой личности, перечеркнутый большим красным крестом.
Робин рассмеялась.
– Кстати, если тебе интересно, где он сейчас, – так вот он, – продолжала Кэтрин.
Робин посмотрела в конец стола и заметила темноволосого мужчину.
– Интересно, почему он до сих пор не подошел и не представился?
– Надеюсь, что он слишком застенчив для этого, – заявила Кэтрин. – Но это не важно, я вполне могу обойтись без подобного знакомства.
Робин, услышав такой ответ, удивленно приподняла брови. Она надеялась на продолжение разговора, но Кэтрин промолчала, и тут стали подавать закуски.
Примерно в середине обеда началось самое интересное. Робин как раз доедала свой десерт «Павлова», когда в столовую вошел какой-то джентльмен и незаметно проскользнул туда, где сидела хозяйка. Он был высокого роста, каштановые волосы золотистого оттенка пребывали в некотором беспорядке, и это наводило на мысль, что он тоже участник конференции. Молодой человек был в рубашке, брюки и сапоги заляпаны грязью, и Робин сразу его узнала. Это тот самый красивый всадник, которого она видела на проселочной дороге в Стивентоне. Он приблизился к дейм Памеле и прошептал ей что-то на ухо. Она хотела было встать, но молодой человек положил ей на плечо загорелую руку и покачал головой.
«Интересно, что у них там происходит? – подумала Робин. – Кто этот красавец – он работает в Перли или это очередной бойфренд дейм Памелы?» Все знали, что хозяйка предпочитает мужчин намного моложе себя, а этот парень определенно красавчик. Никто не станет упрекать знаменитую актрису в том, что она нашла симпатичного ассистента, который помогает ей разучивать роли.
Робин не сводила взгляда с молодого человека. Он оставил хозяйку и направился к выходу, золотистые волосы в свете канделябров светились, словно нимб…
Она мысленно отчитала себя. О чем, собственно, она думает и почему уставилась на его обтягивающие брюки? Как бы расценила Джейн Остин ее неприличное поведение?
«Наверное, смеялась бы до колик, а потом записала бы всю сцену, чтобы не забыть», – подумала Робин, уверенная в том, что писательнице в свое время довелось разглядывать не меньше мужских фигур, чем любой другой женщине из плоти и крови.
Особенно если вспомнить тогдашнюю моду. Робин предалась совершенно непристойным, но очень занятным размышлениям: представила, как молодая писательница рисует в своем воображении образы Фицуильяма Дарси и капитана Уэнтуорта в облегающих бриджах для верховой езды. Может быть, именно поэтому кинофильмы и телесериалы по мотивам ее романов пользуются таким бешеным успехом – из-за мелькающих на экране крепких мужских ягодиц?
Робин почувствовала, что краснеет, и в очередной раз отругала себя за глупость. Она знала, что краска смущения заливает ей сплошь лицо и шею, вместо того чтобы придавать щекам интересный румянец, и выглядит это просто ужасно. Робин уставилась на свои колени и вновь осмелилась взглянуть на красивого молодого человека только тогда, когда убедилась, что лицо ее начинает приобретать нормальный цвет. Ей очень нравилась легкая спортивная походка прекрасного всадника. Ему была присуща та грация, которая приобретается только верховой ездой.
Но Робин недолго предавалась молчаливому восхищению: когда незнакомец взялся за ручку двери, собираясь выйти, дверь распахнулась, едва не задев его по лицу, и в зал ввалился новый гость.
– О боже! – пробормотала Робин, и от ужаса у нее отвисла челюсть.
Это был Джейс.
В столовой внезапно воцарилась тишина, и тридцать пар глаз обратились к двери. Взъерошенный парень врезался в ближайший стул, и сидевший на нем человек ткнулся в скатерть.
При виде этой сцены Робин почувствовала, как горячая волна снова захлестывает ее лицо, шею и грудь.
– Где моя подружка? – рявкнул Джейс, озираясь по сторонам.
Он хотел было двинуться вперед, но споткнулся на ровном месте.
– Прошу прощения! – раздался вдруг чей-то властный голос.
Это был мужчина в красном жилете. Робин решила, что он здесь кто-то вроде распорядителя.
– Что-что? – пробормотал Джейс, выпрямляясь и раскачиваясь, как тростник на ветру.
– Кто вы такой и что здесь делаете?
– Меня зовут Джейс, дружище. А ты кто такой, мать твою?
Услышав это, потрясенные гости в один голос ахнули, а Робин захотелось незаметно спрятаться под стол и сидеть там до тех пор, пока все это не закончится, но было поздно: Джейс ее уже заметил.
– Вот она, дорогуша! Моя Робби!
– Робин? – удивилась Кэтрин. – Это твой молодой человек?
– Нет, – замотала головой Робин. – То есть да. В каком-то смысле.
На лице Кэтрин появилось недоуменное выражение, и у Робин пересохло во рту – она поняла, что все присутствующие смотрят на нее.
– Вот как? – заметил распорядитель. – Я вынужден попросить вас уйти. Это закрытый прием.
– Убери руки. Я пришел за своей девчонкой.
Джейс, спотыкаясь и пошатываясь, доковылял до Робин и ухватился за край стола.
– Детка! – воскликнул он. – Я волновался. У тебя, наверное, не работает телефон.
– Он работает, Джейс, – прошептала Робин, надеясь, что и Джейс понизит голос.
– Мне пришлось прийти сюда, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке.
Робин поднялась:
– Тебе сюда нельзя!
– Мне было скучно! – затянул Джейс. – Что мне делать – сидеть одному в этом чертовом отеле?
Гости снова заахали и возмущенно зашептались.
– Я же тебе сказала – не надо сюда приходить.
– Детка! – Он попытался обнять Робин, но она отпрянула. – Не надо так со мной.
– Тебе следовало остаться дома! – воскликнула Робин, в ярости повысив голос. – Здесь тебе нечего делать.
– Пошли со мной, – сказал он, хватая ее за талию.
– Отпусти, мне больно.
– Ну скажи, зачем тебе сидеть здесь с этими типами, когда можно пойти и поразвлечься со мной?
– Джейс!
– Эй! Оставьте ее в покое. – Какой-то человек шагнул между ними и спокойно, но твердо отстранил Джейса. Это был прекрасный всадник. – Думаю, вам лучше уйти. Это ведь ваше такси у подъезда?
Джейс побагровел от ярости:
– А, это ты, красавчик! Твоя лошадь поцарапала мою машину!
– Лошадь не царапала машину, Джейс! – воскликнула Робин.
– А ты с ним, значит, заодно? Ты из-за него сюда приперлась? – заорал Джейс, выглядывая из-за плеча незнакомца, чтобы встретиться глазами с Робин. При этом он снова едва не потерял равновесие.
– Да о чем ты говоришь?! – вспылила Робин.
– Я вас, баб, знаю – вы на мужика бросаетесь как мухи на мед, если только он сидит на чертовой лошади! Посадите какого-нибудь долбаного Джаббу Хатта[11] на лошадь, и вы тут же начнете пускать слюни и падать в обморок!
– Джейс, иди спать.
– Я провожу вас до такси, – предложил прекрасный всадник.
– А я не хочу уходить! – закричал Джейс, стряхивая с плеча его руку.
– Хочешь, – возразила Робин. – Сейчас мы будем смотреть фильм. Если останешься, с ума сойдешь от скуки.
– Фильм? С идиотскими танцами?
– Вот именно, – подтвердила Робин.
Джейс, казалось, некоторое время обдумывал эту перспективу, и наконец в глазах его мелькнуло осмысленное выражение.
– А когда мы увидимся?
– Я тебе утром позвоню, хорошо?
Джейс кивнул. Робин показалось, что он вот-вот упадет на пол или уснет на ходу.
– Идемте в такси, – повторил прекрасный всадник.
– Погоди-ка, погоди, – перебил его Джейс, оттолкнул в сторону и, схватив Робин, запечатлел на ее губах слюнявый поцелуй.
Спускаясь по лестнице, она чувствовала себя как на сцене, ей казалось, что все смотрят на ее открытые ноги. Но тут она заметила знакомое лицо – это была Кэтрин. Та одобрительно кивнула, и Робин успокоилась. На Кэтрин было бордовое платье, которое ей очень шло. Она распустила свои темные волосы, и они рассыпались по плечам.
– Прекрасно выглядишь! – воскликнула Робин.
– Ты тоже!
– Дома редко бывает повод красиво одеться, – стала оправдываться Робин. – А это особенное событие.
– Одно из самых ожидаемых мероприятий в Перли-холле.
Робин видела, что двери столовой открыты, но никто туда не заходил, все по-прежнему разговаривали в холле, каждый в своем кружке.
– Мы ждем хозяйку, – объяснила Кэтрин.
И точно, через минуту разговоры стихли и все обернулись к парадной лестнице.
«Эта лестница ей как раз подходит, – подумала Робин, – актрисе, которая знает, когда следует появиться на сцене».
Как только старинные часы в холле пробили один раз, перед ними появилась дама в лиловом платье.
Дейм Памела и в прежние времена, в расцвете красоты, привлекала всеобщее внимание, но сегодня она казалась одновременно суперзвездой и членом королевской семьи. Шелестел шлейф лилового платья, широкое бриллиантовое колье закрывало почти всю шею, словно воротник из драгоценных камней.
При появлении дейм Памелы раздались оглушительные аплодисменты, словно это уже стало традицией. Ее лицо оживилось, преисполнившись очарования и царственного величия, во взгляде запылал огонь. Она взяла под руку джентльмена в темно-синем костюме, и они направились в столовую. Гости последовали за хозяйкой.
Когда Робин вошла в зал, глаза у нее вспыхнули в прямом и в переносном смысле слова: навстречу ей лился свет множества свечей и канделябров. Чтобы воссоздать атмосферу времен Джейн Остин, организаторы отказались от электричества, и не прогадали – гости при виде необыкновенного зрелища восхищенно зашептались. У Робин разбегались глаза. Кремовые стены, старинная лепнина на потолке, мерцающая позолота… Огромный камин не был зажжен, поскольку погода стояла теплая, но Робин сразу представила, как приятно сидеть у этого камина, слушая треск поленьев, наполняющих комнату ароматом смолы – знакомым запахом дома.
Стены украшали старинные портреты – бледные лица взирали на гостей с бесстрастностью, свойственной живописным изображениям той эпохи.
«Интересно, – подумала Робин, – кто это такие и давно ли висят здесь эти портреты? Может быть, это предки дейм Памелы или картины достались ей вместе с прочей обстановкой, когда она купила Перли?»
Пока в голове у нее вертелись эти и множество других вопросов, гости начали рассаживаться, и Робин увидела стол с изумительными цветочными композициями и с роскошным столовым серебром.
«Да, это не сэндвичи с бобами, которыми я обычно ужинаю на своей крошечной террасе перед телевизором», – подумала Робин, разглядывая пышные букеты розовых и белых роз.
Перед каждым гостем стояли белоснежные тарелки и хрустальные бокалы. Все выглядело так солидно и дорого, что Робин просто боялась дотронуться до своего прибора. Дома она привыкла есть из старых растрескавшихся тарелок и пить из грубых широких кружек.
– Интересно, увидим ли мы нашего друга? – заметила Робин, оглядывая людей, которые рассаживались вдоль длинного стола.
– Какого?
– Джентльмена, которому так нравится тебя разглядывать, – улыбнулась Робин.
– Мне кажется, такого человека нельзя называть джентльменом, – возразила Кэтрин. – Если ты поищешь слово «джентльмен» в словаре, то, возможно, найдешь там портрет этой личности, перечеркнутый большим красным крестом.
Робин рассмеялась.
– Кстати, если тебе интересно, где он сейчас, – так вот он, – продолжала Кэтрин.
Робин посмотрела в конец стола и заметила темноволосого мужчину.
– Интересно, почему он до сих пор не подошел и не представился?
– Надеюсь, что он слишком застенчив для этого, – заявила Кэтрин. – Но это не важно, я вполне могу обойтись без подобного знакомства.
Робин, услышав такой ответ, удивленно приподняла брови. Она надеялась на продолжение разговора, но Кэтрин промолчала, и тут стали подавать закуски.
Примерно в середине обеда началось самое интересное. Робин как раз доедала свой десерт «Павлова», когда в столовую вошел какой-то джентльмен и незаметно проскользнул туда, где сидела хозяйка. Он был высокого роста, каштановые волосы золотистого оттенка пребывали в некотором беспорядке, и это наводило на мысль, что он тоже участник конференции. Молодой человек был в рубашке, брюки и сапоги заляпаны грязью, и Робин сразу его узнала. Это тот самый красивый всадник, которого она видела на проселочной дороге в Стивентоне. Он приблизился к дейм Памеле и прошептал ей что-то на ухо. Она хотела было встать, но молодой человек положил ей на плечо загорелую руку и покачал головой.
«Интересно, что у них там происходит? – подумала Робин. – Кто этот красавец – он работает в Перли или это очередной бойфренд дейм Памелы?» Все знали, что хозяйка предпочитает мужчин намного моложе себя, а этот парень определенно красавчик. Никто не станет упрекать знаменитую актрису в том, что она нашла симпатичного ассистента, который помогает ей разучивать роли.
Робин не сводила взгляда с молодого человека. Он оставил хозяйку и направился к выходу, золотистые волосы в свете канделябров светились, словно нимб…
Она мысленно отчитала себя. О чем, собственно, она думает и почему уставилась на его обтягивающие брюки? Как бы расценила Джейн Остин ее неприличное поведение?
«Наверное, смеялась бы до колик, а потом записала бы всю сцену, чтобы не забыть», – подумала Робин, уверенная в том, что писательнице в свое время довелось разглядывать не меньше мужских фигур, чем любой другой женщине из плоти и крови.
Особенно если вспомнить тогдашнюю моду. Робин предалась совершенно непристойным, но очень занятным размышлениям: представила, как молодая писательница рисует в своем воображении образы Фицуильяма Дарси и капитана Уэнтуорта в облегающих бриджах для верховой езды. Может быть, именно поэтому кинофильмы и телесериалы по мотивам ее романов пользуются таким бешеным успехом – из-за мелькающих на экране крепких мужских ягодиц?
Робин почувствовала, что краснеет, и в очередной раз отругала себя за глупость. Она знала, что краска смущения заливает ей сплошь лицо и шею, вместо того чтобы придавать щекам интересный румянец, и выглядит это просто ужасно. Робин уставилась на свои колени и вновь осмелилась взглянуть на красивого молодого человека только тогда, когда убедилась, что лицо ее начинает приобретать нормальный цвет. Ей очень нравилась легкая спортивная походка прекрасного всадника. Ему была присуща та грация, которая приобретается только верховой ездой.
Но Робин недолго предавалась молчаливому восхищению: когда незнакомец взялся за ручку двери, собираясь выйти, дверь распахнулась, едва не задев его по лицу, и в зал ввалился новый гость.
– О боже! – пробормотала Робин, и от ужаса у нее отвисла челюсть.
Это был Джейс.
В столовой внезапно воцарилась тишина, и тридцать пар глаз обратились к двери. Взъерошенный парень врезался в ближайший стул, и сидевший на нем человек ткнулся в скатерть.
При виде этой сцены Робин почувствовала, как горячая волна снова захлестывает ее лицо, шею и грудь.
– Где моя подружка? – рявкнул Джейс, озираясь по сторонам.
Он хотел было двинуться вперед, но споткнулся на ровном месте.
– Прошу прощения! – раздался вдруг чей-то властный голос.
Это был мужчина в красном жилете. Робин решила, что он здесь кто-то вроде распорядителя.
– Что-что? – пробормотал Джейс, выпрямляясь и раскачиваясь, как тростник на ветру.
– Кто вы такой и что здесь делаете?
– Меня зовут Джейс, дружище. А ты кто такой, мать твою?
Услышав это, потрясенные гости в один голос ахнули, а Робин захотелось незаметно спрятаться под стол и сидеть там до тех пор, пока все это не закончится, но было поздно: Джейс ее уже заметил.
– Вот она, дорогуша! Моя Робби!
– Робин? – удивилась Кэтрин. – Это твой молодой человек?
– Нет, – замотала головой Робин. – То есть да. В каком-то смысле.
На лице Кэтрин появилось недоуменное выражение, и у Робин пересохло во рту – она поняла, что все присутствующие смотрят на нее.
– Вот как? – заметил распорядитель. – Я вынужден попросить вас уйти. Это закрытый прием.
– Убери руки. Я пришел за своей девчонкой.
Джейс, спотыкаясь и пошатываясь, доковылял до Робин и ухватился за край стола.
– Детка! – воскликнул он. – Я волновался. У тебя, наверное, не работает телефон.
– Он работает, Джейс, – прошептала Робин, надеясь, что и Джейс понизит голос.
– Мне пришлось прийти сюда, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке.
Робин поднялась:
– Тебе сюда нельзя!
– Мне было скучно! – затянул Джейс. – Что мне делать – сидеть одному в этом чертовом отеле?
Гости снова заахали и возмущенно зашептались.
– Я же тебе сказала – не надо сюда приходить.
– Детка! – Он попытался обнять Робин, но она отпрянула. – Не надо так со мной.
– Тебе следовало остаться дома! – воскликнула Робин, в ярости повысив голос. – Здесь тебе нечего делать.
– Пошли со мной, – сказал он, хватая ее за талию.
– Отпусти, мне больно.
– Ну скажи, зачем тебе сидеть здесь с этими типами, когда можно пойти и поразвлечься со мной?
– Джейс!
– Эй! Оставьте ее в покое. – Какой-то человек шагнул между ними и спокойно, но твердо отстранил Джейса. Это был прекрасный всадник. – Думаю, вам лучше уйти. Это ведь ваше такси у подъезда?
Джейс побагровел от ярости:
– А, это ты, красавчик! Твоя лошадь поцарапала мою машину!
– Лошадь не царапала машину, Джейс! – воскликнула Робин.
– А ты с ним, значит, заодно? Ты из-за него сюда приперлась? – заорал Джейс, выглядывая из-за плеча незнакомца, чтобы встретиться глазами с Робин. При этом он снова едва не потерял равновесие.
– Да о чем ты говоришь?! – вспылила Робин.
– Я вас, баб, знаю – вы на мужика бросаетесь как мухи на мед, если только он сидит на чертовой лошади! Посадите какого-нибудь долбаного Джаббу Хатта[11] на лошадь, и вы тут же начнете пускать слюни и падать в обморок!
– Джейс, иди спать.
– Я провожу вас до такси, – предложил прекрасный всадник.
– А я не хочу уходить! – закричал Джейс, стряхивая с плеча его руку.
– Хочешь, – возразила Робин. – Сейчас мы будем смотреть фильм. Если останешься, с ума сойдешь от скуки.
– Фильм? С идиотскими танцами?
– Вот именно, – подтвердила Робин.
Джейс, казалось, некоторое время обдумывал эту перспективу, и наконец в глазах его мелькнуло осмысленное выражение.
– А когда мы увидимся?
– Я тебе утром позвоню, хорошо?
Джейс кивнул. Робин показалось, что он вот-вот упадет на пол или уснет на ходу.
– Идемте в такси, – повторил прекрасный всадник.
– Погоди-ка, погоди, – перебил его Джейс, оттолкнул в сторону и, схватив Робин, запечатлел на ее губах слюнявый поцелуй.