Виктория Коннелли. Уик-энд с мистером Дарси

   Только после этого он согласился покинуть столовую.
   Робин рухнула на стул.
   – С тобой все в порядке? – спросила Кэтрин, когда гости начали перешептываться, обсуждая происшедшее.
   – Это было ужасно, – пробормотала Робин. – На меня все смотрят.
   – Никто на тебя не смотрит.
   – Нет, лучше я уйду.
   – Я пойду с тобой, – предложила Кэтрин.
   Они вышли из столовой, и Робин вздохнула с облегчением.
   – Спасибо, что не задаешь вопросов, – сказала она.
   – Если хочешь поговорить об этом, я всегда готова тебя выслушать. Если нет – ничего страшного, – улыбнулась Кэтрин.
   – Спасибо тебе.
   Они поднялись по лестнице.
   – Ты придешь вечером смотреть фильм? – спросила Кэтрин, когда они подошли к своим комнатам.
   Робин ответила не сразу. Вид у нее был отрешенный, как будто она забыла, где находится и с кем разговаривает. Наконец она кивнула.
   – Отлично! – Кэтрин взглянула на часы. – Хочешь, я постучу тебе в дверь перед началом?
   Робин снова кивнула.
   – Должна сказать, что сначала я хотела в сотый раз пересмотреть «Разум и чувства», но потом решила получить удовольствие от «Доводов рассудка», – продолжала Кэтрин. – А что ты будешь смотреть?
   Робин еще не думала, что выбрать. Из двух романов она предпочитала «Доводы рассудка», но сегодня была не в состоянии смотреть экранизацию. Сцена, в которой Энн Эллиот говорит себе, что они с ее бывшим возлюбленным Фредериком «чужие; нет, хуже еще, чем чужие, ибо им сойтись не суждено»^[12], всегда вызывала у нее слезы, и Робин знала, что опять разразится рыданиями перед посторонними людьми.
   «Это отчуждение навеки». Каждый раз эти слова трогали Робин до глубины души. Горло перехватывало, и, если она смотрела фильм в компании, приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не зарыдать, и она тихонько шмыгала носом, стараясь скрыть невыносимую печаль.
   «Отчуждение навеки», – подумала Робин.
   Ведь именно этого она хочет достичь в отношениях с Джейсом?

Глава 11

   Кэтрин не видела Робин до начала фильма и даже подумала, что та заперлась в комнате и решила не выходить оттуда до завтра. И кто может винить ее в этом? Удивительно, если после кошмарной сцены в столовой Робин вообще покажется на людях до конца уик-энда. Бедная Робин. Она-то ни в чем не виновата. Выбирая место в библиотеке, Кэтрин невольно думала о Робин. Человек, которого она назвала Джейсом, ей явно не подходит, и Кэтрин этот факт озадачивал. Но чужая душа – потемки, и кто может знать, что влечет мужчину и женщину друг к другу?
   Когда погас свет, Кэтрин почувствовала, что кто-то сел рядом, и, подняв голову, увидела джентльмена с чемоданом. Но к счастью, на этот раз он был с пустыми руками.
   – Здесь не занято? – спросил он негромко и как будто смущенно.
   Кэтрин покачала головой, не желая вступать в разговор и смотреть ему в лицо.
   – Долго не мог решить, какой фильм посмотреть, – продолжал незнакомец.
   Она не сводила глаз с экрана. Салли Хокинс смотрела на зрителей безмятежным, ясным, всевидящим взором.
   – Понимаете, я хочу сказать, что очень люблю «Доводы рассудка», но «Разум и чувства» – фильм не менее увлекательный, как вы думаете? – не унимался мужчина.
   Кэтрин заерзала на стуле.
   – Замечательный сценарий, – говорил незнакомец. – Одна из лучших когда-либо снятых экранизаций романа.
   – Тс! – прошипела какая-то женщина, сидевшая позади них.
   – И разумеется, юная Кейт Уинслет, – добавил он.
   – Молодой человек! – возмутилась женщина. – Вы не могли бы помолчать?
   – Простите, – извинился он.
   Кэтрин позволила себе улыбнуться уголками губ. Подумать только – «юная Кейт Уинслет»!
 
   Удивительно, но, сколько бы раз Кэтрин ни читала этот роман, сколько бы раз ни смотрела экранизации, история Энн и Уэнтуорта никогда не оставляла ее равнодушной. Наверное, сюжет этого романа был наименее динамичным из всех книг Остин, но в его простоте и неторопливом безыскусном повествовании была своя прелесть. Кэтрин сочувствовала Энн едва ли не больше, чем другим героиням, потому что в молодости Энн совершила ошибку, едва не разрушившую ее жизнь.
   Возможно, именно поэтому книги Остин так популярны до сих пор, размышляла Кэтрин. Ее героини совершают жестокие ошибки – влюбляются в плохих парней или отвергают хороших. Это обычные, реальные девушки со своими вполне простительными недостатками, им предстоит пройти немало испытаний, чтобы повзрослеть, и читательницы любят их за то, что они как будто списаны с жизни.
   Кто из нас в свое время так или иначе не пытался испортить себе будущее, думала Кэтрин, вспоминая подробности своего безнадежного романа с Дэвидом. Единственное различие между ней и, скажем, Элизой Беннет состояло в том, что Кэтрин не являлась героиней романа и рядом не было Джейн Остин, чтобы обеспечить ее истории счастливый конец.
   – Ах, счастливый конец, – произнес человек, сидевший рядом, отвлекая Кэтрин от грез.
   Темноволосый незнакомец каким-то чудом угадал ее мысли, и это пугало.
   – Счастливый конец – это прекрасно, вы так не считаете? – продолжал сосед.
   – Именно так, – ответила Кэтрин, поднимаясь. – Это оставляет у зрителя чувство… – И она замолчала.
   – Удовлетворения? – предположил он.
   – Собственной неполноценности, – отрезала Кэтрин.
   Незнакомец, казалось, был удивлен подобным ответом, но, когда зажегся свет, встал и протянул ей руку.
   – Меня зовут Уорвик, – представился он. – И я могу лично гарантировать вам хеппи-энд, если мы станем друзьями.
   Настала очередь Кэтрин удивляться, и у нее это хорошо получилось – она приподняла бровь и окинула джентльмена строгим взглядом:
   – Правда?
   – Абсолютная правда, – подтвердил он с довольно приятной улыбкой.
   Кэтрин несколько мгновений его рассматривала, а Уорвик так и стоял, протянув ей руку. Она вынуждена была признать, что он довольно симпатичный. Густые темные волосы, ясные карие глаза, очаровательная и немного дерзкая улыбка.
   «Какого черта! – подумала Кэтрин. – Что плохого, если я с ним познакомлюсь?»
   В конце концов, через пару дней они расстанутся навсегда. Даже если он со странностями (а это еще предстояло выяснить), она больше никогда его не увидит и не услышит. И Кэтрин протянула руку.
   – Уорвик? – переспросила она.
   – А что, вас тоже так зовут? – усмехнулся он.
   – Я Кэтрин. Кэтрин Робертс, – представилась она с улыбкой.
   – У вас доклад в воскресенье?
   – Да.
   – Жду его с нетерпением, – сказал Уорвик.
   Они медленно направились к выходу из библиотеки и, дойдя до двери, остановились.
   – Ну что ж, Уорвик, было очень приятно с вами познакомиться, – с улыбкой произнесла Кэтрин и, прежде чем он успел произнести хоть слово, направилась к лестнице.
 
   Уорвика это поставило в тупик. Она просто ушла. Холодно улыбнулась и ушла, как будто для нее это было совершенно ненужное знакомство.
   «Подумай о хорошем, – велел он самому себе. – Ты сделал шаг навстречу. Познакомился с ней, она знает, как тебя зовут. Вы даже обменялись парой фраз. И все! – уныло размышлял он. – Что же на этот раз пошло не так?» Неужели он не произвел на нее совершенно никакого впечатления, выглядел настолько бледно, что ей даже не захотелось с ним разговаривать? Неужели он показался ей скучным и неумным?
   Уорвик вздохнул. Как странно было сидеть рядом с ней в темноте эти два часа, пока шел фильм! Уорвик испытывал странные муки: он знал эту женщину, но не имел права сказать об этом. А ему так хотелось с ней поговорить! Им было что обсудить, они так похожи. Если бы она знала об этом, если бы дала ему хоть один шанс… Но нет! Она ушла и бросила его, как будто он был всего лишь навязчивый сосед.
   Что же придумать? Нельзя вот так упустить ее. Нужно попробовать еще раз.
   Несколько минут он стоял в коридоре, сосредоточенно обдумывая следующий шаг, и вдруг вспомнил одну вещь – такую, которая давала ему преимущество.
   «Письма!»
   Ключом к сердцу Кэтрин были ее письма. Она делилась с Уорвиком воспоминаниями, впечатлениями, в письмах раскрывалась ее личность, и теперь он воспользуется перепиской, чтобы завязать более близкое знакомство.
   Это было низко, даже подло, бесчестно, но он надеялся на чудо.

Глава 12

   Кэтрин раздвинула тяжелые шторы и выглянула из окна. Перед ней открылся пейзаж, который она уже считала своим. Солнце ярко светило, озеро казалось особенно синим, и на поверхности воды плясали светлые искорки, сверкавшие, словно алмазные россыпи.
   По лужайке спешила куропатка, смешно вытянув шею, – она устремлялась в густые заросли тростника на берегу. Кэтрин была приглашенным докладчиком, но, даже если бы ей пришлось заплатить немалую сумму за участие в конференции, долгий уик-энд того стоил – взять хотя бы этот вид из окна спальни.
   Ей вдруг пришло в голову, что нельзя все утро стоять и смотреть на озеро. Она отвернулась от окна и только теперь осознала, как ей повезло и как драгоценны такие моменты. Кэтрин не часто выпадала возможность остановиться, задуматься и просто полюбоваться природой. И сейчас она, как никогда, нуждалась в передышке.
   Вчера вечером она дала волю эмоциям, которые сдерживала несколько долгих недель, и с ней случилась тихая истерика. Известие о свадьбе Дэвида пришло в конце прошлого семестра, когда у Кэтрин было особенно много дел, и она решила на время забыть о том, что сердце ее разбито, и целиком отдаться работе. Единственное, что она себе позволила, – это несколько часов просмотра костюмных мелодрам, особенно экранизаций Остин.
   Джейн Остин, как всегда, оказала на нее целительное воздействие. Это было одно из тех утешений в жизни, на которые девушка всегда может рассчитывать наряду с бутылкой хорошего вина и коробкой дорогих шоколадных конфет. Дэвид сообщил свою невероятную новость в пятницу, и Кэтрин все выходные провела на диване перед телевизором, пересматривая сериал «Гордость и предубеждение» производства Би-би-си – все шесть серий подряд, то плача, то смеясь над испытаниями, выпавшими на долю сестер Беннет. Однако, судя по прошлой ночи, в те два дня она все-таки не выплакала всех слез, которых ей стоила эта несчастная любовная история.
   «Но теперь все, слезы кончились», – сказала себе Кэтрин, изучая свое лицо в зеркале.
   Когда она расстраивалась, румянец сходил с лица и она превращалась в бледный призрак. Сегодня утром придется заняться боевой раскраской как следует, иначе за завтраком она распугает всех гостей.
   «Интересно, а что подумал бы тот джентльмен, если бы увидел ее сейчас? – вдруг пришло ей в голову. – Может быть, у него пропало бы всякое желание знакомиться с Кэтрин Робертс, точнее, с ее пострадавшей версией?»
   Она погрузилась в мысли о мужчине, который, по-видимому, был решительно настроен с ней познакомиться.
   – Уорвик, – произнесла она, обращаясь к своему отражению.
   Необычное имя. Она никогда не слышала, чтобы кого-то так называли, – ведь это фамилия.
   – Как у Лорны Уорвик! – воскликнула она и рассмеялась.
   Хотя вряд ли он слышал о Лорне Уорвик. Скорее всего, он из тех снобов, одержимых Джейн Остин, которые поднимали на смех любой роман, кроме книг великой писательницы. Если так, их дружбе конец. Им совершенно не о чем говорить, если он относится к литературе слишком серьезно и не согласен время от времени снизойти до игривого любовного романа. Не то чтобы она собиралась вести с ним беседы, нет. Последнее, в чем она сейчас нуждается, – это новые отношения. Ей надо отдохнуть от мужчин. По крайней мере, от мужчин из реальной жизни. Литературные герои вполне подходят: они знают свое место. Кэтрин могла выбрать книгу, найти нужную страницу, мысленно побеседовать с любимым героем и поставить книгу на полку. Вот и все.
   Но реальных мужчин в ближайшем будущем следовало избегать.
   «Смотреть можно, трогать нельзя», – подумала Кэтрин.
   Нет, даже смотреть иногда бывает опасно. Все романтические истории начинаются с неосторожного взгляда, и одному Богу известно, куда это может привести. Можно вспомнить хотя бы Марианну Дэшвуд и Уиллоби, Элизабет Беннет и Уикхема. Разве Уиллоби и Уикхем не казались сначала такими блестящими молодыми людьми, настоящими романтическими героями? Разве не были они очаровательны, разве касалась их хотя бы тень подозрения? И что же? В действительности они оказались опасными людьми.
   «Как Дэвид», – подумала Кэтрин.
   Только он не был таким уж блестящим. Просто лысеющий университетский преподаватель средних лет, и ему не мешало бы пару раз в неделю наведываться в спортзал. Однако Кэтрин не думала о внешности. Ее привлекли интеллект и шарм Дэвида, его откровенная лесть, старомодные ухаживания. Он подсовывал под дверь ее кабинета любовные письма, оставлял поэтические сборники, где страницы с его любимыми стихотворениями были заложены розой. Приглашал ее в лучшие рестораны, преподносил маленькие подарки в красивой упаковке.
   – Но ни слова не сказал о своей жене, – произнесла она вслух.
   Таковы все мужчины. У каждого свой скелет в шкафу, какая-нибудь отвратительная тайна, которая случайно выпадает у них из памяти во время головокружительных поцелуев.
   – Так вот, больше такого не будет, – приказала себе Кэтрин.
   Она никогда не совершит подобной ошибки, не позволит себе увлечься мужчиной.
   Дав себе это обещание, Кэтрин улыбнулась, довольная собой. Когда она вернется домой, будет о чем рассказать дорогой подруге Лорне. У нее уже и так руки чесались схватить ручку и написать ей прямо сейчас. Лорна от души посмеется над назойливостью Уорвика и уничижительной репликой Кэтрин.
   «Ты поступила совершенно правильно! – без сомнения, ответит ей Лорна. – Таких мужчин следует ставить на место».
   Кэтрин вздохнула.
   «Как жаль, что Лорны здесь нет, – в очередной раз подумала она. – Как весело они могли бы провести уик-энд».
 
   В комнате, расположенной напротив спальни Кэтрин, проснулась Робин. Она потянулась под теплым пуховым одеялом и стала разглядывать лепные узоры вокруг люстры. Какой контраст с ее собственной спальней в далеком Йоркшире, где с потолка на нее каждое утро смотрело влажное пятно странных очертаний!
   «Как замечательно было бы жить в таком роскошном доме, – подумала она. – В этой спальне невозможно встать не с той ноги, ведь с одной стороны у тебя высокие окна, с другой – антикварная мебель».
   Да и вообще вставать с такой кровати, как та, в которой спала сегодня Робин, было нелегко. Ей вдруг совершенно расхотелось выбираться из-под теплого одеяла, ведь она могла бы провести весь день в постели с мистером Дарси. Или даже весь уик-энд с мистером Дарси… Да, вот это мысль! Если уж девушка не может себе этого позволить на конференции поклонников Джейн Остин, то где же тогда?
   Робин села и отбросила с лица волосы. По утрам они были особенно спутанными и вились сильнее обычного, так что до завтрака придется потрудиться, укрощая непокорные пряди.
   Она поднялась с постели, приняла душ, стараясь не думать о вчерашнем вечере. После сцены с Джейсом Робин спряталась в своей комнате, просидела там целый час, пока наконец ее не охватила злость на саму себя за то, что она позволила испортить себе уик-энд. Поэтому она рискнула спуститься вниз и незаметно присоединилась к гостям, смотревшим фильм, – как раз вовремя, для того чтобы увидеть, как полковник Брэндон подхватывает на руки упавшую в обморок Марианну. Это была одна из ее самых любимых сцен, и она могла бесчисленное множество раз смотреть следующий эпизод – когда лихорадка отступает, Марианна замечает полковника Брэндона в дверях спальни, словно видит его в первый раз, и благодарит.
   Как всегда, в трудный момент Джейн Остин оказалась, выражаясь словами ее сестры Кассандры, «утешительницей во всех печалях», и Робин все-таки удалось выбросить из головы мысли о негероях.
   Робин привела себя в порядок и покинула свою милую спальню. Превозмогая смущение, вошла в роскошную столовую и обнаружила, что явилась к завтраку одной из последних.
   – О моя дорогая! – раздался рядом чей-то голос. – Мы все так волновались за вас.
   Робин едва не умерла от стыда.
   – Меня зовут Дорис, – сообщила седовласая дама, взяла Робин под руку, как будто она была инвалидом, и повела к столу. – Дорис Норрис. Я заняла для вас место.
   – Спасибо, – пробормотала Робин и встретилась взглядом с Кэтрин, сидевшей напротив.
   Кэтрин подмигнула подруге, но больше ничем не могла ей помочь.
   – Мы все чувствовали себя абсолютно ужасно, так переживали за вас вчера, когда этот ваш молодой человек испортил вам вечер, – продолжала Дорис.
   – Да нет, на самом деле…
   – Ему должно быть стыдно, – не слушая возражений, вещала Дорис. – Он недостоин такой милой девушки, как вы! Вы давно вместе?
   – Со школы, – пробормотала Робин, совершенно не желая вдаваться в подробности своих взаимоотношений с Джейсом за завтраком.
   – Ваша первая любовь? – улыбнулась Дорис. – Я-то знаю, как это бывает. Мой Генри был моей первой любовью. То есть после мистера Дарси. Мы познакомились, когда нам было по восемнадцать лет, и прожили вместе пятьдесят четыре года.
   Она сделала паузу, ожидая, что у собеседницы захватит дух от восхищения, как это обычно случалось с людьми, узнавшими сей невероятный факт.
   – Это замечательно, – выдавила Робин.
   Дорис кивнула:
   – В мое время мы рассчитывали на долгую семейную жизнь. Не то что сейчас, когда женятся, а на другой день разводятся.
   – Но вы же не захотели бы всю жизнь прожить с нелюбимым человеком, – возразила Робин, наливая себе апельсинового сока из стеклянного кувшина.
   – Ну разумеется, нет, – согласилась Дорис. – Из этого следует, что выбирать спутника жизни нужно тщательно, не правда ли?
   Робин вздохнула. Дорис, конечно, от души хотела помочь, однако достигла прямо противоположного эффекта.
   Старушка отпила кофе и усмехнулась.
   – Ваш молодой человек, – снова начала она. – Подобное поведение не совсем уместно на конференции, посвященной Джейн Остин.
   – Нет, – вклинилась в разговор сурового вида женщина, сидевшая на противоположном конце стола.
   Эта дама обладала монументальным бюстом и напомнила Робин школьную директрису, которую она в свое время жутко боялась.
   – Такое поведение совершенно недопустимо в Перли.
   Она посмотрела на Робин с таким выражением, будто обвиняла в случившемся исключительно ее. Робин решила, что лучше не поворачиваться к разгневанной даме, и постаралась проглотить завтрак как можно быстрее.
   – Не позволяй миссис Сомс испортить тебе настроение, – сказала ей Кэтрин, когда они покинули столовую десять минут спустя. – Она просто обожает ворчать и ругаться на чем свет стоит.
   – Она меня до смерти напугала! – призналась Робин, вспомнив возмущенный взгляд, которым ее сверлила «директриса», пока она сидела, уткнувшись в овсянку.
   Кэтрин покачала головой:
   – Только не надо принимать это близко к сердцу. Уверена, она приезжает на эти встречи исключительно ради того, чтобы во всем искать недостатки, а не получать удовольствие.
   – Вы знакомы?
   – К несчастью, да. Во время моих выступлений она обычно сидит в первом ряду с колышущейся от возмущения грудью. Более неприятного существа, чем Фрэнсис Сомс, я еще не встречала.
   – Постараюсь обходить ее стороной, – улыбнулась Робин.
   – Ну, идем, – подбодрила Кэтрин. – Нам предстоит дивное свидание с мистером Дарси.

Глава 13

   Утреннее мероприятие под названием «Раздевание мистера Дарси» было, пожалуй, одним из самых популярных событий конференции в Перли-холле. Презентацию проводило общество «Исторический костюм»: симпатичный актер исполнял нечто вроде стриптиза в одежде эпохи Регентства, под конец обнажая почти все то, что прежде скрывали элегантные панталоны. Это действо всегда вызывало ажиотаж, и за кресла в первом ряду шла настоящая битва. Но когда двери салона Гейнсборо отворились, Робин, Кэтрин и Дорис удалось занять неплохие места.
   – Я это уже три раза видела, – сообщила Дорис с лукавой улыбкой.
   Робин усмехнулась:
   – А я ни разу, хотя неоднократно пыталась представить себе нечто подобное. Обычно после фильма с Колином Фертом.
   – Это твой идеал мистера Дарси? – спросила Кэтрин.
   Робин кивнула:
   – Наверное, из-за его волнистых волос и из-за того, как пристально он смотрит на Элизабет.
   – Уж не помню, когда в последний раз замечала на себе пристальный мужской взгляд, – заметила Дорис. – Подозреваю, что так смотрел на меня окулист, перед тем как выписать новые очки.
   Все три рассмеялись.
   – А ты с кем-нибудь встречаешься, Кэтрин? – осмелилась спросить Робин. – В твоей жизни есть какой-нибудь мистер Дарси?
   – Нет, – откашлявшись, ответила Кэтрин. – Сейчас нет.
   – Что?! – воскликнула Дорис. – У такой красивой молодой женщины? Да у вас должно быть одновременно четыре-пять «душек-кавалеров»^[13].
   – Ну, здесь у нее есть по крайней мере один такой, – засмеялась Робин, заслужив сердитый взгляд Кэтрин.
   – И кто же это? Он уже здесь? – насторожилась Дорис.
   – Я его пока не вижу, – сказала Робин. – Но он очень симпатичный.
   – Это тот приятный молодой человек с темными волосами? – не унималась Дорис.
   – Он отдавил Кэтрин ногу чемоданом, – сообщила Робин.
   – Говоришь таким тоном, как будто это безумно романтично! – проворчала Кэтрин.
   – По-моему, напоминает историю Марианны – как она вывихнула щиколотку и Уиллоби отнес ее домой на руках, – заметила Робин.
   – Ничего подобного, – сурово парировала Кэтрин. – Это было очень больно, нисколько не романтично, и вообще я стараюсь держаться от него подальше.
   И в эту минуту в кресло в первом ряду, рядом с Дорис, грузно опустился джентльмен, но отнюдь не темноволосый незнакомец со злополучным чемоданом, о котором они говорили. Это был пожилой человек с гривой седых волос, делавшей его похожим на морскую свинку. Один из немногих мужчин на конференции, он, к сожалению, был мало похож на героя романа.
   – Как называется презентация? – прищурившись, осведомился он у Дорис.
   – «Раздевание мистера Дарси», – сообщила она.
   – Как?!
   – «Раздевание мистера Дарси»!
   – Раздевание? Кто кого будет раздевать? – переспросил он, немного шокированный ответом.
   – Раздевается актер в старинном костюме, – объяснила Дорис.
   – Актриса? – спросил мужчина, и глаза у него загорелись.
   Дорис махнула рукой, решив, что дальнейшие объяснения бесполезны. Рано или поздно сам разберется.
   И действительно, как только все заняли свои места, в зал вошла дама в платье в стиле ампир, и разговоры стихли. Робин улыбнулась, рассматривая длинную белую юбку и изящные туфельки, таких она еще не видела. Прическу дамы украшали нежные искусственные цветы. При виде ее Робин страстно захотелось навсегда отказаться от джинсов и кроссовок.
   Эта женщина, специалист по истории костюма, начала с того, что спросила зрителей, как, по их мнению, на самом деле выглядел мистер Дарси – ведь в «Гордости и предубеждении» очень мало описаний его одежды и внешности.
   – Что она говорит? – прошептал сосед Дорис. – Это она будет раздеваться?
   Дорис не успела объяснить, поскольку в этот момент в зал широкими шагами вошел мистер Дарси.
   – О боже мой, вот это да! – воскликнула Дорис. – Он великолепен!
   Робин усмехнулась. Казалось, Дорис видит представление впервые. Ее лицо выражало любопытство и восторг, и Робин это прекрасно понимала. Двухметровый красавец показался ей точной копией Фицуильяма Дарси, от шляпы в стиле Директории до подошв элегантных черных сапог. Робин словно перенеслась на двести лет назад, на меритонский бал, и увидела того самого мистера Дарси, которого встретила Элизабет: то же высокомерное аристократическое лицо, та же самоуверенная поза.
   Самое интересное началось, когда дама приступила к раздеванию мистера Дарси.
   – По-моему, это самая увлекательная в мире работа, – прошептала Дорис, обращаясь к своим соседкам.
   – Сама не знаю, почему я не занялась ею, – ответила Кэтрин. – В любом случае это гораздо интереснее, чем искать ошибки в сочинениях.
   Дама в платье эпохи Регентства начала раздевание со шляпы и сюртука, продемонстрировав аудитории белоснежную сорочку и красивый жилет в золотистую полоску. Из зала послышались восхищенные вздохи, Робин приоткрыла рот.
   «Почему мужчины больше так не одеваются? – с грустью подумала она. – Футболка и шерстяной свитер ни за что не вызовут подобной реакции».
   Шляпу положили на туалетный столик. Овальное зеркало создавало ощущение, что они находятся в спальне мистера Дарси и наблюдают за его туалетом.
   Действо продолжалось, и одежды на актере становилось все меньше.
   – Эта женщина его раздевает! – наконец догадался толстяк, сидевший рядом с Дорис.
   – Конечно! – рассмеялась какая-то зрительница из задних рядов. – Именно ради этого большинство из нас сюда и приехали!
   Несколько человек хмыкнули, возможно, потому, что в этот момент мистер Дарси начал расстегивать пуговицы на брюках. Сосед Дорис, судя по всему, заволновался. Он покраснел как рак и, казалось, готов был разразиться гневной тирадой.
   Увы, мистер Дарси все-таки оставил некоторый простор для фантазии зрителей. Дама-историк не стала лишать его последнего предмета одежды, но попросила надеть зеленый халат с изящной золотой вышивкой. Последовали бурные аплодисменты, мистер Дарси снова принял надменную позу, и на этом презентация закончилась.
 
   Робин вышла в холл. После шума и смеха на «Раздевании мистера Дарси» ей захотелось побыть в одиночестве, к тому же она давно мечтала осмотреть сад. И сейчас, уже не в первый раз за этот уик-энд, перед ней встал нелегкий выбор: предстояло столько интересных мероприятий, свободного времени совершенно не оставалось, а Робин непременно хотелось полюбоваться красотами Перли.
   Она приоткрыла тяжелые створки парадной двери, спустилась по невысоким ступеням к усыпанной гравием подъездной дорожке, затем свернула направо, к огромному кедру, от которого получила название ее комната. Запрокинув голову, она вглядывалась в темно-зеленые ветви, размышляя, кто гулял под ними пару сотен лет назад. Она всегда думала о деревьях как о безмолвных свидетелях прошлого, однако ни с кем не делилась своими мыслями, понимая, что прозвучит это нелепо.
   Завернув за угол, Робин оказалась в тенистых зарослях. Выцветшая полуразрушенная кладка была увита розовыми кустами, усыпанными мелкими бутонами. Большая клумба пестрела осенними оранжевыми и розовыми цветами. Продолжая идти по дорожке, Робин очутилась в укромном уголке сада, где стояли три скамейки, которые, казалось, приглашали присесть и насладиться созерцанием пейзажа.