Вильямс Чарльз. Дыхание смерти

   Я поднял пистолет, поставил его на предохранитель и вместе с трофейным фонарем сунул в карман. Только теперь я почувствовал, чего стоила мне драка. Пришлось даже сесть на пол, чтобы прийти в себя.
   Но рассиживаться здесь мне было нельзя. Да, следовало отсюда убираться, пока не поздно. Я снова включил фонарь и посмотрел на женщину. Оказывается, в пылу драки мы спихнули ее с кушетки, и теперь она лежала на ковре, прижавшись лицом к вытянутой руке. Утром у нее будет здорово болеть голова, и пробуждение ожидается не из приятных.
   Потом я подумал, что, если уйду, она может вообще не проснуться.
   Этот парень наверняка вернется и доведет до конца свое дело: убьет ее. Он подождет, пока я исчезну, а потом довершит то, в чем ему помешали. Для этого даже не потребуется пистолет. Пока женщина спит, убить ее не проблема.
   Что же делать?
   Если я не мог смотреть, как ее хладнокровно убивают, то не взять ли на себя еще и роль ее защитника? Если я останусь здесь до ее пробуждения, меня, вероятно, арестуют за взлом. И тогда надо мной будет хохотать весь полицейский участок. Взломщик спасает жизнь жертве!
   Затем возникла другая мысль: а что, если ее найдут мертвой? Ведь только один человек чертовски хорошо знает, что здесь находился я, – Диана Джеймс.
   Она привезла меня сюда. И если она проболтается, то моя песенка вообще будет спета.
   Что же все-таки делать? Время шло к рассвету, а я все сидел в темноте, и в голове крутились какие-то неопределенные соображения. Я никак не мог решить, что делать.
   Лишь в одном я был уверен: я ни в коем случае не должен выпускать это дело из рук.
   До сих пор меня водила за нос отпетая мошенница, которая, как оказалось, выдала мне не более десяти процентов правды. Теперь пришла моя очередь принимать ее тактику.
   Все мы охотились за деньгами. Но единственным человеком, который точно знал, где находятся деньги, была миссис Батлер. Она являлась ключом ко всему. Денег в доме наверняка не было, но она знает, где они находятся… Или находились.
   Значит, мне надо держаться миссис Батлер. Если я оставлю ее здесь, ее убьют, а если увезу отсюда, то смогу заставить заговорить.
   У меня даже было место, куда ее отвезти, чтобы спокойно договориться.
   Я не сомневался: если я задам ей нужные вопросы, она непременно скажет, где деньги. Возможен и другой вариант. Если миссис Батлер сама не замешана в убийстве мужа, меня могут арестовать по обвинению в похищении. Риск велик, но на него придется пойти.
   Я попытался мысленно представить себе карту автомобильных дорог: необходимое мне место находится примерно в 80 километрах отсюда.
   Затем я стал продумывать весь план действий.
   Как перевезти женщину туда? У меня не было машины. Не взваливать же ее на плечи! Я тихо выругался. Нет, не надо отчаиваться! Необходимо снова продумать все сначала. Стоп! Машина должна быть у нее. На чем-то же она вернулась из Санпорта!
   Если я пойду в гараж, придется оставить ее одну. Этот парень вряд ли вернется, не будучи абсолютно уверен, что меня здесь нет.
   Я спустился по лестнице на заднюю веранду, погасил фонарь и вышел наружу.
   Через несколько секунд мои глаза привыкли к темноте. Главное, чтобы этот недоносок не треснул меня по голове.
   Когда стали различимы темные контуры гаража, я медленно пошел туда. Ворота были закрыты. Обойдя гараж вокруг, я обнаружил сбоку небольшую дверь. Нажал на ручку, и дверь открылась. Луч фонарика упал на «кадиллак». Я осветил приборную доску – ключа от зажигания не было.
 
   Опять тупик? Искать ключ в доме с двенадцатью комнатами? Я взглянул на часы: было двадцать минут пятого. Вряд ли управлюсь до рассвета, даже если найду ключи.
   Я, конечно, не мог представить себя в роли женщины, но уж в пьяницах-то разбирался, и теперь мне это пригодилось. Пройдя по пути, по какому должна была накануне идти эта женщина – от входной двери в кухню, к бутылке виски, – там, на столе возле двери, я и обнаружил сумку, в которой лежали ключи.
   Теперь я мог отправляться за пьяной хозяйкой. Я уже поднял ее и хотел отнести вниз, но тут кое-что вспомнил. Посветил на пол, нашел бутылку, она была далеко отброшена, однако закрыта пробкой, и содержимое не вылилось. Я прихватил ее с собой.
   Уложив миссис Батлер на заднее сиденье машины, я зажег фонарик и достал ключи. Открыв гараж и ворота, снова сел в машину. Выехал задним ходом на улицу, затем медленно проехал метров тридцать вперед, после чего прибавил газ.
   Итак, взлом, угон машины и похищение человека. Что будет дальше? Вымогательство?
   Нет, пока я все точно рассчитывал. В любое время мне все еще можно выйти из игры. Из-за этих проклятых денег идут бега, и скоро будет видно, кто придет первым. Может быть, и я.
   Я ехал на юг по тому же шоссе, по которому мы с Дианой приехали, и вспоминал, где должна быть развилка. Видимо, километрах в пятнадцати после следующего городка. Надо быть внимательным, поскольку в предыдущий раз я приезжал с противоположной стороны.
   В зеркальце заднего обзора я заметил фары следующей за мной машины. С минуту наблюдал за ней, хотя, вероятно, это ничего еще не означало: по шоссе ездит много машин, даже в половине пятого утра. Фары все время находились на одном и том же месте, машина позади ехала с той же скоростью, что и я.
   А может, это тот парень преследует нас? Я дал полный газ, довел скорость до ста пятнадцати километров и долго не снижал ее. Пришлось все внимание обращать на дорогу, и следить за машиной сзади было трудно.
   На повороте я снова посмотрел в зеркало: она отстала ненамного.
   Я начал беспокоиться. Может, это полиция? Нет, вряд ли, ведь они не пытались меня обогнать. Я пока еще не верил, что это наш преследователь. Но на всякий случай следует быть осторожным – не надо, чтобы он видел, где я свернул с главного шоссе.
   Проскочив маленький городок, я стал считать километры. На шоссе теперь появилось много поворотов, машина сзади на некоторое время отстала. Я жал на газ и боялся пропустить развилку. Проехал уже четырнадцать километров, шестнадцать. Неужели все-таки проглядел?..
   И когда я уже совсем отчаялся найти нужный поворот, показались знакомые магазины и бензоколонка. Я притормозил и резко повернул. Гравий ударил по днищу машины, когда колеса сошли с асфальта. Я остановился и выключил фары. Вскоре на шоссе промелькнули фары проехавшей машины. Я перевел дыхание. Вероятно, она не преследовала меня.
   Я снова включил фары и отправился дальше; предстояло проехать еще километров тридцать, а я хотел туда добраться до рассвета. Если поторопиться, то можно успеть.
   Через некоторое время я свернул на узкую дорогу, ведущую через густой лес. Места эти были мне знакомы, я часто приезжал сюда с Вилли Ливингстоном, а иногда один или с девушкой. Домик, куда я направлялся, принадлежал ему.
   С Вилли мы учились в колледже. Он получил в наследство кучу денег и несколько гектаров земли с озером, возле которого и стоял дом. Все лето Вилли проводил в Европе, но я знал, где находится ключ.
   Через несколько минут показались сетчатые ворота. Я вышел из машины, открыл их, въехал и снова закрыл. Теперь предстояли двенадцать километров по частной ухабистой дороге, мимо песчаных холмов, а затем вдоль озера.
   Женщина на заднем сиденье заворочалась и что-то пробормотала. Я насторожился – не хватало только, чтобы она сейчас проснулась! Я замер, соображая, что мне следует сделать, если она откроет глаза. Но, слава Богу, она опять затихла. Уф! Вздохнув с облегчением, я уселся за руль и поехал к озеру.
   Голубое и гладкое, оно лежало передо мной, а над лесом тянулись оранжевые облака – прекрасная картина. Мне вдруг захотелось как-нибудь приехать сюда и половить рыбу. Однако пришлось отогнать эти несвоевременные мысли.
   Наконец мы пересекли луг, переехали маленький мостик и остановились. Ключ, как всегда, висел на гвозде под мостом.
   Строение находилось в конце лужайки среди высоких деревьев. Это был большой деревенский дом. Под деревьями было еще темно, и я, остановившись перед верандой, не стал выключать фары.
   В утренней тишине громко заскрипел замок. Я открыл дверь, вошел и зажег керосиновую лампу.
   В большой комнате у задней стены стояли кухонная плита и шкаф для посуды, а посредине – несколько стульев и стол. Дверь направо вела в кладовую, где хранились рыболовные и охотничьи принадлежности, подвесной мотор и всякая всячина.
   Налево была спальня. Тут стояли две кушетки и двуспальная кровать. На кровати лежало армейское одеяло.
   Оставив лампу, я вернулся к машине, поднял все еще спящую женщину, внес ее в дом и положил на кровать. При свете керосиновой лампы ее лицо казалось бледным, а темные волосы рассыпались по подушке. Ей было лет тридцать, и она была по-прежнему пьяна до бесчувствия. И при этом самой красивой из всех женщин, каких я видел.
   Все это было дьявольски скверно. Я пожал плечами и забрал лампу. В конце концов, я не был ее отцом, а жизнь – совсем не детская игра.
   Я разжег плиту и принес из колодца пару ведер воды. Тем временем рассвело, и из печной трубы поднялся серо-голубой столб дыма. Я отогнал машину в сарай по другую сторону дома и запер его. Теперь надо проинспектировать запасы провианта.
   В кладовой обнаружилось несколько коробок с консервами, а в кухонном шкафу я нашел муку и другие припасы.
   Открыв банку с кофе, насыпал его в кофейник и налил воды. Потом сел, закурил и стал слушать, как трещат горящие дрова.
   Внезапно я понял, что устал как собака. Это было неудивительно после такой ночи. Проведя рукой по лицу, я почувствовал, что у меня успела отрасти щетина. Подошел к зеркалу, висевшему на задней стене: вылитый бродяга.
   В кладовой нашелся бритвенный прибор. Я не спеша побрился, сполоснулся до пояса, затем снова надел рубашку и галстук и почувствовал себя значительно лучше.
   Тем временем начал закипать кофе, издавая приятный аромат. Я налил себе чашку.
   Взошло солнце. Не верилось, что столько событий произошло всего лишь со вчерашнего утра.
   То, что я нарушал законы – один за другим, – почему-то не волновало меня. Заботило другое – как бы меня самого не убили. Но и от этого мурашки не бегали по спине.
   Я думал о деньгах, о таких больших деньгах, какие не смог бы заработать и за всю жизнь. Как же я близок к ним! Нужно только протянуть руки и взять их.
   Легко сказать – взять! Если б только знать, где они находятся.
   Миссис Батлер знала, где они лежат, и я должен заставить ее рассказать мне об этом.
   Только через два часа я услышал, как она пошевелилась на кровати. Видимо, приходила в себя.
   Теперь нужно взять себя в руки. Ведь все будет зависеть от того, сможем ли мы договориться.
   Я взял бутылку виски, стакан и вошел в спальню.

Глава 5

   Она сидела на кровати, обхватив голову руками. Я в первый раз увидел ее глаза и понял, что имела в виду Диана Джеймс, говоря, что они большие и с поволокой.
   Она уставилась на меня.
   – Доброе утро, – сказал я и налил в стакан изрядную порцию виски.
   – Кто вы? – Она огляделась. – И как я попала сюда?
   – Выпейте сначала глоточек, – посоветовал я. – Или, если пожелаете, можете выпить кофе.
   Я чертовски хорошо знал, что она предпочтет, и насчет кофе говорил лишь для приличия.
   Она взяла стакан. Я закрыл бутылку пробкой, отнес ее в другую комнату и вернулся с ведром холодной воды, губкой, полотенцем и ее сумочкой. Все это я поставил на стул и пододвинул его к кровати. Она даже не посмотрела на него.
   – Ответьте, наконец, на мой вопрос, – потребовала она. – Как я попала в эту грязную конуру?
   – О! – ответил я. – Разве вы не можете вспомнить?
   – Не имею понятия. И вас я никогда не видела. Кто вы?
   – Это я вам скажу. Но не хотите ли сперва немного освежиться?
   Я сунул в воду губку и протянул ей. Она потерла ею лицо, я подал полотенце. Потом нашел в ее сумочке расческу и подождал, пока она причесывалась.
   При дневном свете ее волосы оказались не черными, а темно-каштановыми.
   – Как насчет чашки кофе? – спросил я.
   Миссис Батлер встала и одернула халат.
   Я кивнул на дверь и последовал за ней в другую комнату. Она села на стул, который я ей придвинул. Затем налил ей кофе, угостил сигаретой и дал прикурить. Уселся напротив верхом на стуле и оперся руками на спинку.
   Она не удостоила кофе даже взглядом:
   – Прошу вас сказать: как я очутилась здесь?
   Я нахмурился:
   – Вы действительно ничего не помните?
   – Ничего.
   – И не помните, что произошло до моего прихода?
   – Я не имею никакого понятия, о чем вы говорите, – ответила она, и истеричные нотки послышались в ее голосе. – Бог мой, скажите же, наконец, кто вы!
   – Бертон, – солгал я. – Джон Бертон из страховой компании «Глоб». Ну, теперь вы вспомнили? Я, собственно, работаю в нашей конторе в Канзас-Сити, но мне передали это дело, поскольку я ранее работал поблизости от Санпорта и хорошо знаю эту местность.
   Этой сказки я собирался придерживаться и дальше. Она еще не совсем пришла в себя, но, вероятно, уже была способна отличить одно от другого и понять, что я – Бертон из страховой компании «Глоб». Я должен вдалбливать ей, что документы свои я уже показывал, но она этого не помнит, так как была пьяна.
   Однако она не поддавалась.
   – Я не слышала о такой страховой компании, – заявила она. – А вас никогда в жизни не видела. Вы можете показать свое удостоверение?
   Я попытался бесстыдно блефовать. Если это не пройдет, я сяду в калошу.
   – Само собой, разумеется, – ответил я спокойно и, вытащив бумажник, стал перебирать бумаги. Делая вид, будто ищу удостоверение, я взял какой-то документ, протянул ей и сейчас же спросил:
   – А вы хоть приблизительно помните, как он выглядел? Высокий или низкий, толстый или худощавый?
   Она озадаченно посмотрела на меня и спросила:
   – Кто?
   – Ну, мужчина, который хотел вас убить. Незадолго до моего прихода.
   Этого оказалось достаточно. Она широко открыла глаза, и я увидел, как в них промелькнул страх.
   – Меня? Убить?.. – Она даже расхохоталась.
   – Там было темно, – подтвердил я. – Но он что-то говорил, перед тем как броситься на вас. Вы хоть запомнили его голос?
   – Я не понимаю, о чем вы говорите, – перебила она меня.
   Задавая ей вопросы, я спрятал свой документ в бумажник.
   – Вы были дома и слушали пластинки. Когда я встретил вас на лужайке, вы держали в руках пластинку. Думаю, вы не сознавали, что у вас в руках, но мне вы ее не отдали. Крепко держали ее. Говорили очень путано, и я сперва вообще ничего не мог понять. Она покачала головой:
   – Я ничего не помню. Лучше расскажите все сначала.
   – Охотно.
   Я закурил.
   – Мне нужно было поговорить с вами. Наша контора в Санпорте нашла кое-какие следы и поручила мне пройти по ним – но это я объясню вам позже. В полночь я приехал на автобусе в Санпорт и попытался дозвониться вам из отеля. Ваш номер был занят. И позже у вас было занято. Тогда я взял такси и приехал к вам. На подъездной дороге я увидел вас в свете фар. Вы выскочили из дома и помчались к гаражу. Я вышел из машины и последовал за вами. В одной руке вы держали пластинку, а в другой – сумку. Вы были в истерике. Сначала я ничего не понял, но вы продолжали громко и путано рассказывать, что слушали музыку в своей комнате при свечах и, повернувшись, увидели позади себя мужчину.
   Я пытался успокоить вас, но вы повторяли одно и то же: что мужчина что-то держал в руке и хотел вас убить.
   Когда я предложил вам войти со мной в дом, вы задрожали от страха. Вы непременно хотели сесть в машину и уехать. Одним словом, я сел с вами в машину, и мы уехали. Я не представлял себе, куда ехать. В отель я не мог вас поместить, так как в городе вас многие знают. Вы заснули, и тут меня осенила идея привезти вас сюда. Дом принадлежит охотничьему клубу, членом которого я состоял, когда работал в Санпорте. И я знал, что в это время года здесь никого не бывает. Это показалось мне пристойным выходом из положения. Вы здесь успокоитесь, и мы обо всем поговорим.
   Думаю, что вам все-таки надо вспомнить того мужчину! Он же хотел вас убить, и, кто знает, не попытается ли сделать это снова.
   Она помолчала, потом подняла взор и спросила:
   – А о чем вы хотели со мной поговорить?
   – О вашем муже. Она вздохнула:
   – Вероятно, вы тоже станете задавать мне всевозможные вопросы. Я уже и так все рассказала.
   Я вздохнул. Дело продвигалось.
   – Могу понять, как неприятно вам все это. Мне тоже неприятно докучать вам, но моя обязанность… Однако я ведь не полицейский. – Я внимательно взглянул на нее. – Они разыскивают вашего мужа.
   – А вы?
   Я задумчиво уставился на свою сигарету:
   – Только между прочим.
   – Как вас понимать?
   – Буду с вами откровенным, миссис Батлер. Моя задача – найти деньги. Не важно, каким способом. Они были у нас застрахованы, и, если не найдутся, мы должны выплатить банку всю сумму. Это все, что нас интересует в этом деле.
   – Я бы охотно вам помогла. Вы, наверное, не поверите, но я могу только повторить то, что уже говорила в полиции.
   Я молча ждал.
   Она снова вздохнула:
   – Ну хорошо. Когда он днем вернулся домой из банка, то сказал мне, что поедет ловить рыбу где-то на озере в Луизиане и в воскресенье вечером возвратится. Денег я не видела и, конечно, не знаю, где может храниться такая сумма. Возможно, они были в машине, если он действительно их взял. С собой он захватил только вещи, которые обычно брал на рыбалку, и свои удочки. Никакого чемодана при нем не было. Когда в воскресенье вечером он не вернулся, я стала беспокоиться, но подумала, что он остался еще на одну ночь. А в понедельник утром пришел мистер Мэтью, президент банка, и сказал мне…
   Она замолчала и уставилась на свои руки.
   – Вы не догадываетесь, почему ваш муж так поступил? – спросил я и подумал, что придется повозиться, прежде чем я добьюсь успеха.
   Она чуть помедлила, потом ответила:
   – Нет.
   Я, нахмурившись, смотрел на свою сигарету, потом поднял голову и в упор уставился на женщину.
   – Боюсь, что мы разузнали об этом. Это очень неприятно, и я не хотел бы говорить вам об этом.
   – О чем?
   – Он хотел удрать с другой женщиной.
   – Нет!.. – Она энергично замотала головой.
   – Очень жаль, миссис Батлер, но об этом узнали наши сотрудники в Санпорте. Женщину зовут Диана Джеймс, во всяком случае, так она себя называет. У нее квартира в Санпорте, и он собирался приехать к ней, чтобы спрятаться.
   – Я вам не верю! – Она вздернула подбородок.
   – В этом нет никаких сомнений, – уверял ее я.
   – Тогда вы просто теряете время на разговоры со мной, – заявила она. – Если это верно, то Диана Джеймс – единственный человек, который знает о судьбе моего мужа.
   – Нет, – возразил я, – все не так просто. Она напрасно прождала его. Он не приехал. Почему?
   Она с напряжением смотрела на меня.
   – Почему?
   – Мне действительно очень жаль, миссис Батлер, но ваш муж мертв с той самой субботы.
   Она приподнялась со стула, но колени ее подогнулись, и она опустилась на пол.
   Я отнес ее в другую комнату и уложил в постель. Через некоторое время она открыла глаза, но продолжала лежать неподвижно, глядя в потолок.
   Я взял бутылку и налил в стакан еще немного виски:
   – Выпейте, вам будет легче.
   Она села и убрала с лица волосы, потом выпила и содрогнулась.
   – Вы должны были это предполагать, – сказал я. – В конце концов, прошло уже два месяца, как он исчез, и полиция разыскивает его по всем штатам.
   – Может быть, – согласилась она. – Вероятно, я боялась об этом подумать.
   Я сел на стул и закурил для нее сигарету. Она взяла ее, сделала затяжку и тут же забыла про нее.
   – Теперь вы должны понять, что дело приняло иной оборот, – продолжил я. – Полиция ищет не вашего мужа, а его убийцу. Точнее говоря, они начнут эти поиски, как только узнают о Диане Джеймс. Я же ищу только деньги. Поэтому мне и нужно было с вами поговорить. Я рассчитывал на вашу помощь.
   – Мою помощь? – Она недоуменно уставилась на меня.
   – Возможно, вы кое-что вспомните из того, что раньше казалось не имеющим значения, но в свете новых фактов сделалось существенным. Может быть, кто-то уже пытался узнать, что задумал ваш муж. Кто-то, знавший о Диане Джеймс. Тот, кто ревновал его. Я полагаю, если он имел одну подругу, то мог завести и другую?
   – Насколько мне известно, он был еще и женат, – сухо заметила она. – Но, пожалуйста, продолжайте.
   – Поверьте, миссис Батлер, это ужасно неприятно, но мне поручено найти деньги. Полиция будет полностью занята поисками убийцы и сбором улик, необходимых для суда.
   Я чуть помолчал.
   – Но эта сторона меня как раз не интересует. Мы занимаемся своими делами. Я не верю, что вашего мужа убили из-за денег. Мотивом преступления была… могла быть ревность, деньги же существенного значения не имели. Нам нужно найти только деньги, и, когда они будут в наших руках, дело для нас будет закончено. Вы понимаете?
   – А если вы не найдете денег?
   – Тогда нам придется принять соответствующие меры и мы окажемся дьявольски неприятными людьми.
   Она кивнула:
   – И вам чужды всякие чувства?
   – Как я уже говорил, для меня это чисто служебное дело. Свои чувства я проявляю только в нерабочее время.
   Она промолчала и внимательно посмотрела на меня.
   Я тронул ее за руку:
   – Давайте вернемся к существу вопроса. Вашего мужа уже нашли бы, если бы он не был убит. Мы бы давно нашли и деньги, если бы ревнивая женщина не потеряла голову и не убила его. Она, однако, затруднила дело и для себя, поскольку деньгами не воспользуется. Когда я выясню, кто эта особа, то тоже доставлю ей большие неприятности. Впрочем, этого она легко может избежать, если будет благоразумна. Теперь вы понимаете, как все просто?
   – Да, очень просто. – Она засмеялась и изо всей силы ударила меня по лицу.

Глава 6

   – Этим, – сказала она, – я ответила на ваш вопрос. А теперь ваш черед отвечать: что вам было нужно в моем доме?
   Вопрос застал меня врасплох. Даже и без ее удара было бы довольно трудно сохранить самообладание.
   – Я вам уже сказал.
   В ее больших дымчато-голубых глазах не было ни малейшей неуверенности.
   – Оставим это. Вы говорили, будто я бежала по траве с пластинкой в руках. Как вы додумались до этого? Объяснение может быть только одно: вы были наверху в моей спальне и видели, как я слушала музыку.
   – Вы мне не верите?
   – Конечно нет. Я точно помню, что было. Я заснула. А если вы думаете, что я блефую, то могу даже сообщить, какую пластинку я слушала, когда засыпала. Это был Гендель. Верно?
   – Откуда мне знать? – развел я руками и потер горевшую от удара щеку.
   – Да, вы правы, откуда вам знать! Теперь скажите мне наконец, кто вы и что вам надо. Мне кажется, для профессионального вымогателя вы неловки.
   Я начал приходить в себя.
   – Вам не следует быть столь заносчивой, – заметил я. – Что будет, если полиция заинтересуется, почему вашу машину нашли перед домом Дианы Джеймс?
   – Разве? – сказала она.
   – Это вам чертовски хорошо известно. Она покачала головой:
   – Нет. А вам не кажется, что в этом деле есть некая поэтическая справедливость?
   Удивительно, но я ей поверил. По крайней мере, в этом.
   – Постепенно и я начинаю понимать, – сказала она и задумчиво посмотрела на меня сквозь облако табачного дыма. – Как дела у любимой миссис Джеймс? Надеюсь, она жива и здорова?
   – Она, кажется, вас так же любит.
   Миссис Батлер засмеялась:
   – Мы очень горячо любим друг друга. Вот если бы только она перестала подсылать ко мне людей, которые уродуют мою мебель.
   Я вспомнил разрезанные подушки и сиденья:
   – Вы думаете…
   – Не воображайте только, что вы у нее первый! Поверьте, шансы быть у миссис Джеймс первым ничтожно малы.
   Я промолчал. Мне надо было собраться с мыслями. Итак, она уже знает, что кто-то обыскивал ее дом, но никуда не сообщила об этом. Значит, не могла! Я был на правильном пути. И у нее рыльце в пушку. Поэтому и меня она ни в чем не обвинит.
   Она иронически смотрела на меня:
   – Итак, вы решили обыскать мой дом. Почему же вы этого не сделали? Я бы вам не помешала, я ведь спала.
   – Он мне помешал, – ответил я.
   – Кто?
   – Мужчина, который хотел вас убить.
   – Бог мой, вы опять за старое?
   – Теперь послушайте меня.
   И я рассказал ей, как все произошло в действительности.
   – Вы же не думаете, что я вам поверю? – спросила она, когда я закончил.
   – Я и не собираюсь заставлять вас поверить. Если вы…
   Я замолчал. Мы услышали, как по деревянному мосту проехала машина и остановилась около веранды. Заскрипели тормоза.
   Я с досадой покачал головой, показал ей жестом, чтобы она сидела на месте, и вышел в соседнюю комнату. Мой пиджак, в кармане которого лежал пистолет, висел на спинке стула у противоположной стены.
   Проходя мимо двери, я бросил взгляд на подъехавшую машину. В ней сидела девушка. Слышалась тихая музыка.
   Выйдя из дома, я приблизился к девушке. Это была блондинка с ангельским личиком и холодными глазами. Улыбка ее показалась мне слащавой.
   – Доброе утро, – медленно проговорила она. – Это действительно очень глупо, но мне кажется, что я попала не туда.
   – Да, – сказал я.
   Она находилась слишком далеко от главной дороги.
   – А куда вы собирались проехать?
   – К деревянному дому, – ответила она и одарила меня еще одной слащавой улыбкой. – К мистеру Гиллеспи. Мне довольно точно описали эту дорогу, но, видимо, я заблудилась. Это в самом деле очень глупо, но я потеряла всякую ориентировку.