Вильямс Чарльз. Дыхание смерти

   Ее глаза, и улыбка, и эта болтовня как-то не подходили друг к другу. Мне показалось, что этот ангелок что-то выискивает вокруг.
   Музыка прекратилась, и послышался голос диктора. Я не обратил внимания на его слова.
   – А разве вам говорили, что вы должны проезжать чужие ворота? – спросил я.
   – Да, именно через ворота. Мистер Кремер, наш босс, узнал, что мистер Гиллеспи забыл уплатить очередной взнос за кухонную плиту. Я совершенно точно помню, как мистер Кремер говорил, что надо проехать через ворота, а затем два километра в сторону. А вы не мистер Гиллеспи? Нет, кажется, тот совсем иначе выглядел.
   – Моя фамилия Гревс, – ответил я. – Я приехал ловить рыбу.
   – Правда? – Она окинула цепким взглядом мою рубашку и галстук, и что-то промелькнуло в ее глазах. – В такой одежде вы ловите рыбу? Мой брат, когда ловит рыбу, надевает всякое старье…
   – Я только что приехал, – объяснил я, – пять минут назад.
   История казалась правдоподобной. Возможно, девушка действительно искала какого-то Гиллеспи и заблудилась. Но, с другой стороны, эти ее глаза…
   Железная лапа медленно прошлась по моему позвоночнику и остановилась между лопатками. Это был голос диктора, который только что упомянул фамилию Батлер.
   – Вы один ловите рыбу? – спросил ангелочек.
   Я силился понять, о чем говорит диктор, и в то же время слушал эту идиотку. Одновременно я должен был решить, действительно ли она так глупа или все-таки чего-то добивается, а кроме того, нельзя было дать ей заметить, что я заинтересовался сообщением.
   «Миссис Мадлон Батлер, двадцатитрехлетняя вдова банковского служащего, исчезнувшего восьмого июля…»
   Вдова… Значит, они нашли труп.
   «…миссис Батлер, вероятно, скрылась в голубом «кадиллаке»…»
   – Я не вижу здесь никакой машины, – сказал ангелочек, оглядываясь. – Как же вы сюда попали?
   Нет, у этой девушки любопытство развито сверх меры!
   «…разыскивается в связи с убийством. Розыск объявлен в приграничных штатах, описание личности миссис Батлер и ее номер машины…»
   – Приехал на джипе, – как можно спокойнее ответил я. – Он в сарае.
   «…вчера вечером был найден труп, однако похищенные деньги не обнаружены. Полиция уверена, что скрывшаяся миссис Батлер…»
   Нет, этот ангел-блондинка не сбился с пути. Поэтому она должна уехать как можно скорее.
   – Глоток воды, – сказала она и улыбнулась.
   Она хотела попасть в дом и осмотреть его.
   Надо действовать! Я тоже улыбнулся:
   – Конечно, беби. Но зачем воды? Как насчет виски?
   Я нагнулся к окну машины и задрал подол ее платья.
   – Кажется, на вашей коленке муравей, – развязно сказал я и погладил ее по голой розовой ляжке. – Пошли в дом, беби!
   Ей ничего не оставалось, как уехать, что она тут же и сделала.
   Я глубоко вздохнул и посмотрел вслед удаляющейся машине. Она проехала лужайку и скрылась в лесу, затем я услышал, как она переключила скорость для подъема в гору. Наконец шум мотора затих вдали.
   Возможно, тот мужчина ждал ее где-нибудь в лесу с пистолетом, а может быть, остался в городе и послал ее на разведку. Узнать об этом было очень просто: надо стоять и ждать, пока он не всадит в мою голову пулю.
   Я вошел в дом.
   Мадлон Батлер стояла у стола перед бутылкой виски. Обернулась, посмотрела на меня.
   – Вы слышали радио? – спросил я. Она отрицательно покачала головой:
   – А зачем?
   – Тогда сядьте у того конца стола, чтобы вас не было видно с улицы. И выпейте немного. Вам это нужно.
   Она села:
   – Что случилось?
   – Нашли труп вашего мужа, и теперь полиция разыскивает вас.
   Она налила немного виски и улыбнулась, глядя на меня.
   – Вы любитель драматических эффектов, не так ли?
   – Думаете, я лгу?
   – Конечно. Кто это был здесь и передал вам новости? Ваш сообщник?
   Я сел на стул так, чтобы видеть лужайку.
   – Никто ничего мне не сообщал, это передавали по радио. В машине было радио, и я его слышал. Полиция ищет вас в связи с убийством. И не только полиция, девица в машине тоже искала вас.
   Мадлон выслушала мой рассказ со скучающей миной. Единственная реакция – она достала из сумочки зеркальце, губную помаду и покрасила себе губы. Я наблюдал за ней. Вид у нее был очень высокомерный и надменный. Но если на миг отвернуться, а затем снова посмотреть, то не верилось, что женщина может быть так прекрасна.
   – Я готова, – сказала она. – Мы можем вернуться в город.
   – Вы мне не верите? Она засмеялась:
   – Вы действительно мастер на все руки: и взломщик, и лжец, и мошенник. Даже пытались шантажировать меня. У вас разносторонний талант, но верить вам – это же почти оскорбление. Вы не находите?
   Я крепко схватил ее за руку:
   – Вы забыли – я еще и похитил вас. Тогда почему бы вам не передать меня в руки полиции?
   – Не хочу вводить в расходы налогоплательщиков.
   – А я скажу почему. Потому что не можете.
   – Оставьте меня в покое, – поморщилась она.
   Я схватил ее за другую руку и крепко сжал в широком рукаве халата.
   – Мне нужны деньги, и вы скажете мне, где они. У одной у вас нет шансов, а на том свете деньги вам не понадобятся. Защитить вас могу только я.
   – Защитить? От кого? – спросила она саркастически.
   Я покачал головой и отпустил ее, чтобы достать сигареты.
   – В вашей машине есть радио?
   – Есть. Ну и что?
   – Вы можете легко проверить, говорю ли я правду. Новости передаются каждый час.
   – Хорошо. Я включу радио, – сказала она.
   Мадлон взяла сумку и пошла к двери.
   Я кинулся за ней. Она стояла на веранде, искала в сумочке ключи и озиралась по сторонам.
   – Подождите! – крикнул я.
   Но она не обратила на меня внимания. Тогда-то это и произошло.
   Сумка вылетела из ее руки, словно подхваченная порывом ветра. Мадлон вздрогнула и проследила, как сумка пролетела метра два и шлепнулась на веранду. Что-то ударило в стену дома.
   Мадлон словно окаменела.
   Я же сразу сообразил, что это был выстрел из карабина и что стрелок должен был находиться на другом конце лужайки, на расстоянии примерно двухсот метров.
   Я подбежал к Мадлон, схватил ее, втащил в дверь и швырнул на пол. И в тот же миг со стола сорвалась кофейная чашка и разлетелась над нами на мелкие осколки.
   Я оттащил Мадлон подальше от входа, ногой захлопнул дверь, и тут же пуля пробила филенку и сбила со стены сковородку, висевшую на гвозде.
   Все стихло, слышно было только учащенное дыхание Мадлон. Мы лежали на полу, наши лица почти соприкасались. В ее глазах появился страх.
   – Вам достаточно доказательств? – Я встал на колени.
   Она попыталась сесть. Ее щеки были в пыли, а из маленькой ранки на шее, задетой осколком, сочилась кровь.
   – Оставайтесь тут, – сказал я.
   Я подполз к окну и осторожно выглянул из-за рамы. На освещенной солнцем лужайке никого не было. Но где-то дальше, на опушке леса, должен был сидеть в засаде тот тип со своим карабином.
   Вероятно, он не решался подойти ближе. По крайней мере, до наступления темноты.

Глава 7

   – Идиот проклятый! – воскликнула она и стремительно поднялась с пола.
   Я молча прыгнул, схватил ее за талию и вместе с ней бросился на пол. В тот же момент оконное стекло покрылось паутиной трещин, а в центре появилась дырка.
   – Что это значит? – возмутилась Мадлон. – Вы с ума сошли?
   Она лежала рядом со мной, и я обнимал ее, словно красивую дикую кошку. Освободив руку, я снял осколок стекла с халата, поднес к ее лицу и отбросил. Она широко открыла глаза и, кажется, наконец поняла, в чем дело.
   – Ах! – воскликнула она.
   – Если вы хотите быть мишенью, то сначала скажите, где находятся деньги. Вам они больше не потребуются.
   – Что же делать? – растерянно спросила она.
   – Многое, если вы снова не попытаетесь выкинуть какую-нибудь глупость. Будете теперь сидеть на месте?
   –Да.
   – Хорошо.
   Я пополз в спальню, сдернул с кровати два одеяла, одним занавесил там окно, а с другим вернулся и встал у разбитого проема.
   – Прикройте чем-нибудь лицо, – сказал я, – сейчас полетят осколки.
   Женщина закрыла лицо руками. Я подбросил одеяло вверх, и оно повисло на круглом карнизе для занавески. Ткань тут же дрогнула, и в ней образовалась дыра.
   Я осмотрелся. Задняя дверь была заперта, окно занавешено. В кладовой не было ни окон, ни дверей. Теперь стрелок не мог заглянуть в дом. Во всяком случае, я надеялся на это. Оставалось закрыть чем-нибудь второе окно, однако я хотел иметь возможность хотя бы с одной стороны дома выглядывать наружу.
   – Могу я теперь встать? – спросила Мадлон.
   – Нет еще.
   И тут мне в голову пришла идея.
   – Снимите-ка свой халат.
   Она подняла голову и холодно посмотрела на меня:
   – Вы не придумали ничего лучше?
   – У вас ведь под халатом что-то есть?
   – Да, пижама.
   – Снимите халат и бросьте мне.
   Она пожала плечами и сняла халат. Пижама была синяя, с широкими рукавами. Я подполз к подоконнику, встал сбоку и набросил халат на карниз над окном. Он был достаточно прозрачен, и через него я мог видеть лужайку.
   – Так, – сказал я, – теперь ему у нас ничего не разглядеть.
   Мадлон встала:
   – Так что же делать?
   – Понятия не имею.
   Я вынул из пиджака пистолет и взглянул на обойму. Там было только два патрона.
   – Но здесь мы не можем оставаться! – заявила она.
   – А что вы предлагаете?
   Я сунул пистолет за пояс, достал сигареты и угостил Мадлон.
   Мы сели за стол. Со своего места я наблюдал за лужайкой.
   Положение наше было, конечно, хуже некуда, но у меня уже созревал план. Все зависело от того, есть ли у Мадлон деньги или нет, а я был уверен, что есть. Нет смысла ломать себе голову над тем, кто убил Батлера: она, или тот мужчина, который в нас стрелял, или оба вместе. Я даже начал восхищаться этим холодным интеллектом, скрывающимся за красивым лицом, и мне стало ясно, что, как только ее муж был убит – причем не важно кем, – она завладела деньгами.
   – Вы пользуетесь большим успехом, – заметил я. – Все стремятся к вам: и я, и тот стрелок снаружи, и добрая сотня полицейских. – Я выпустил кольцо дыма. – Не знаю, есть ли смысл делать предложение женщине, окруженной столькими поклонниками.
   – Что за предложение? – Она выгнула бровь.
   – Нет, пожалуй, это действительно бессмысленно, – продолжал я. – Совершенно бессмысленно, если у вас нет денег.
   Она покачала головой:
   – Прекратите говорить о деньгах. Видимо, вы все же не можете понять, что я скорее пойду в ад, чем отдам Диане Джеймс хотя бы цент.
   Я положил сигарету и пристально посмотрел на нее.
   – К чертям Диану Джеймс, – сказал я. – Она выходит из игры.
   – Что вы хотите этим сказать?
   – То, что слышали. Она с самого начала обманывала меня. Она сказала мне, что вы находитесь в Санпорте, чтобы уговорить обыскать ваш дом. Ей было наплевать на то, что меня могли поймать.
   – И это еще не все, – добавила Мадлон. – Представьте, что я застала вас врасплох, а вы со страху убили меня. Разве это не было бы трагично?
   Нет, конечно, я не был таким идиотом и не стал бы убивать хозяйку, но ведь Диана вполне могла на это рассчитывать, размышлял я. Да, коварство и хитрость – вот главные качества Дианы Джеймс.
   – Итак, вам это ясно? – спросил я. – Ваша подруга миссис Джеймс вычеркивается из списка участников.
   – Так, – холодно проговорила Мадлон, – теперь вы переносите свои симпатии на меня?
   – Да, – ответил я.
   – Я чрезвычайно растрогана, – усмехнулась она.
   – Поберегите свои чувства. Деньги у вас?
   – Возможно. – Мадлон пожала плечами.
   – Где они? – настаивал я.
   – Я же сказала – возможно.
   – Этого мне недостаточно, – возразил я, стараясь держать себя в руках. – Давайте карты на стол.
   – Зачем? Это вы нуждаетесь во мне, а не я в вас.
   – Боюсь, что вы не осознали как следует свое положение. Как только стемнеет, я скроюсь отсюда. Это у вас нет ни малейшего шанса, но я-то выберусь, И тогда никто не помешает вашему приятелю пристрелить вас. Вас радует перспектива быть жертвой – обладательницей ста двадцати тысяч долларов?
   Она задумчиво уставилась перед собой:
   – Так какое предложение вы хотите мне сделать?
   – Я по-прежнему хочу знать, есть ли у вас деньги.
   – Есть.
   – Это не блеф?
   Ее глаза стали холодными.
   – Я только могу вам сказать, что они у меня есть.
   Я с сомнением посмотрел на нее. Неплохо было бы ее немного помучить.
   – Ваше положение незавидное, – сказал я наконец. – Вы уже почти покойница, с какой стороны ни смотри. Если вас не застрелит этот парень, то арестует полиция и обвинит в убийстве. С вашей внешностью вам, возможно, удастся избежать электрического стула. Но вас осудят на пожизненное заключение, а это тоже не блестящая перспектива.
   В одиночку у вас нет никаких шансов. Подумайте сами! Ни машины, ни платья, ни возможности спрятаться. Если же я вам помогу, то вы, пожалуй, будете иметь шанс. Небольшой, возможно один из тысячи, но реальный шанс.
   А мое предложение заключается в следующем: мы сделаем то же, что хотели Диана Джеймс с вашим мужем. Я увезу вас отсюда и буду прятать, пока не улягутся страсти. Вы перекрасите волосы, станете блондинкой или рыжей, а я доставлю вас на Западное побережье или куда-нибудь еще. Не могу ручаться, что все удастся, но я попытаюсь. Ну как, идет?
   Она медленно кивнула:
   – И что вы хотите взамен?
   – Я предпочитаю круглые суммы. Скажем, сто двадцать тысяч долларов.
   Она уставилась на меня:
   – Я ожидала от вас всего, но не такого бесстыдства!
   – Не думаете ли вы, что я буду все это делать бесплатно? Подумайте сами, чем я рискую. Ведь с того момента, как начну вам помогать, я становлюсь преступником. А на это я пойду только за большие деньги.
   – Значит, вы забираете у меня все?
   – Точно. Но если вам в ближайшее время кто-нибудь сделает более выгодное предложение…
   – На что же я буду жить?
   – А на что живут другие? Вы сможете подыскать себе работу.
   – Какую? Я никогда в жизни не работала.
   – Откуда я знаю? Я не работодатель. Ну, согласны?
   Она немного подумала, потом пожала плечами:
   – Хорошо. Но какую вы мне дадите гарантию, что, получив деньги, не бросите меня на произвол судьбы? Не обманете меня? Я что же, должна положиться на ваше честное слово?
   – А вам ничего другого и не остается.
   – Прекрасная перспектива! – хмыкнула Мадлон.
   – Итак, где деньги? – ухмыльнулся я.
   – В этом мое единственное преимущество, – улыбаясь, ответила она. – Вам придется выполнить хотя бы часть своих обещаний в Санпорте.
   – Где?
   – Они лежат в трех банковских сейфах в Санпорте.
   – В банковских сейфах? – Я уставился на нее. – Боже мой, но как же вы собирались получить их?
   – Они, естественно, положены не на мое настоящее имя.
   – Ах вот как? – наконец сообразил я. – А где ключи?
   – Дома.
   – В вашем доме?!
   Она иронически засмеялась и кивнула.
   – Но это означает, что нам придется снова вернуться в логово зверя, если еще удастся отсюда выбраться… – Да, было над чем призадуматься!
   – Разумеется, это непросто. Но именно поэтому я и выбрала себе такого дорогого спасителя. Придется вам рискнуть.
 
   Солнце поднялось выше, и в доме стало жарко. Я размышлял над нашим положением, нервно ходил взад и вперед по комнате и при этом не спускал глаз с окна.
   Как же выбраться отсюда? Нам нужна была машина, поскольку автомобилем Мадлон мы не могли пользоваться, его знала полиция. Но ведь там, внизу, есть другая. У парня наверняка должна быть машина, хотя, кроме нее, имелся также и карабин.
   – Может быть он уже уехал? – предположила Мадлон. Она сидела за столом и потягивала виски.
   – Нет, не уехал, – стараясь говорить спокойно, ответил я. – Он выжидает. Когда-нибудь мы выйдем, и он подстрелит нас.
   – Откуда ему известно, что мы выйдем не через заднюю дверь и вообще не уйдем отсюда пешком?
   – Он знает, что в вашей одежде без машины никуда не денешься. А на «кадиллаке» мы далеко не уедем. Даже если бы он и не подстерегал нас с винтовкой.
   Она налила себе еще виски. Бутылка почти опустела. Подняла стакан и посмотрела на него.
   – Ну, это ваше дело. – Сказала это так, словно ее ничего не касалось. Странная женщина. Красивая и странная.
   Стало невыносимо жарко и душно. Моя рубашка прилипла к телу. Я гневно поглядывал на бутылку:
   – Кончайте, наконец, с этим!
   Она мельком взглянула на меня:
   – Позаботьтесь лучше о своих собственных делах.
   Тогда я подошел к ней, схватил за борта пижамной куртки и поднял со стула:
   – Я хочу, чтобы вы помнили: если мы выберемся отсюда, вам придется два месяца скрываться от полиции. Это дьявольски трудно сделать. И если вы будете пить, я вместе с вами сяду в лужу. А я не хочу иметь лишние неприятности. С виски надо покончить!
   Она посмотрела на меня, как на надоедливую муху.
   – Вы кончили? – спросила она. – Тогда уберите, пожалуйста, ваши лапы.
   – Не забывайтесь, – напомнил я и опустил ее на стул.
   – Вы уже имеете представление, как мы выберемся отсюда?
   – Я думаю над этим. И будет лучше, если вы замолчите.
   – Навеки? – усмехнулась она..
   – Кто этот парень там, снаружи?
   – Откуда я знаю? Он мне не представлялся.
   – Оставьте болтовню. Кто он? – настаивал я.
   – Я действительно не знаю, и вам до этого тоже нет дела.
   – Это ваш любовник?
   – Да что вы ко мне привязались?
   – Кто убил Батлера? Вы оба?
   Она молчала, уставившись в пустоту. Два месяца с этой странной особой – веселое будет время! Кто из нас первым сойдет с ума?

Глава 8

   Я снова остановился у окна. От него исходила опасность. Где-то там, укрытый кустами, скрывается этот тип и наблюдает за домом и дорогой.
   Я поглядел на холм и увидел высокое дерево, когда-то опаленное молнией. Прекрасно! Оно будет для меня хорошим ориентиром.
   – Что вы собираетесь делать? – спросила Мадлон.
   – Позаботиться о машине для нас, – ответил я и снял свою белую рубашку.
   В ней меня слишком легко было заметить. В кладовой нашел синюю, надел ее и снова сунул пистолет за пояс.
   Мадлон безучастно наблюдала за мной.
   Я схватил ее бутылку и вылил на пол остатки виски:
   – Вы должны хотя бы теперь быть трезвой. Слушайте! Этот тип до сих пор не явился сюда убить вас по одной-единственной причине: он знает, что здесь я и что у меня есть пистолет. Причем, что самое интересное, – это его собственный пистолет. Вы слушаете меня?
   Она молча кивнула.
   – Сейчас я выйду из дома и попытаюсь подкрасться к нему сзади. Надеюсь, он этого не заметит. Но он может сделать вид, будто меня не заметил, а когда я уйду, снова попытается вас застрелить. Так вот, передняя дверь заперта. Как только я выйду из задней, заприте на засов и ее. Лучше всего спрячьтесь в кладовой – там нет окна. А если услышите, что он на веранде или лезет в окно, кричите как можно громче. Особенно если почувствуете запах дыма.
   – Почему дыма? – Ее брови недоуменно взметнулись.
   – Он, вероятно, захочет поджечь дом.
   – О'кей, – произнесла она не особенно удрученно. – Большое спасибо за заботу. Это действительно трогательно с вашей стороны.
   И я опять не понял, серьезна ли она или откровенно издевается надо мной. Вряд ли она отдавала себе отчет в своих действиях. Выпитое уже, очевидно, шумело у нее в голове.
   Я вышел через заднюю дверь и на минуту замер. Ничего не произошло – ни выстрела, ни какого-либо движения.
   Я спрыгнул с веранды и, пригнувшись, побежал к кустам на берегу озера. Спину сводил о от напряжения. Я физически ощущал, как ко мне, словно длинноногий паук, ползет перекрестье оптического прицела. Премерзкое чувство!
   Наконец я добрался до спасительных кустов. Комары вились вокруг лица и садились на нос. Я подавил желание чихнуть и стал изучать опушку леса вдоль берега озера.
   Там ничего не двигалось. Озеро, словно зеркало, блестело в солнечных лучах. Вдалеке плавала утка, подергивая головой. Кричали какие-то птицы. Темно-зеленые деревья на другом берегу. Картина словно из рекламы фирмы по изготовлению спортинвентаря.
   Но сейчас мне было не до красот природы.
   Я стал пробираться между кустами и берегом озера. Прополз по мосткам, к которым были привязаны лодки, и оказался позади сарая.
   Влажная земля прилипла к рукам и коленям, пот струился по лицу. Я отполз еще метров на сто. Скоро я должен оказаться за спиной того парня. Наконец я смог встать, вытер руки и пошел длинной дугой от озера, через лес к основанию холма. Почва здесь была песчаная, покрытая толстым ковром еловых иголок, и шагов не было слышно. Добравшись до вершины холма, я посмотрел налево, увидел высокую ель с разбитой верхушкой – мой ориентир – и медленно пошел вперед, настороженно оглядываясь, чтобы избежать неожиданной встречи.
   Наконец – вот она, ель. Я присел на корточки. Теперь, по моим прикидкам, я должен быть прямо над ним. Я внимательно наблюдал за деревьями и кустами, при этом песком оттирал грязь со своих рук. Потрогав пистолет, лишний раз убедился, что смогу быстро его выхватить.
   Но пока ничего не обнаруживалось. Никакого движения, никаких цветных пятен одежды. Должно быть, парень прятался еще дальше внизу. Я прикинул расстояние до густых кустов метрах в десяти ниже себя и бесшумно пополз к ним. Там я, лежа на животе минут пять, снова внимательно осмотрелся. Никаких следов! Где он прячется? Неужели я ошибся в своих расчетах?
   Оставалось ползти дальше. Теперь я видел уже край лужайки. Дальше двигаться нельзя. Я лежал, внимательно разглядывал местность и вот тут внезапно заметил его.
   Ботинок, затем нога, наполовину прикрытая веткой, метрах в двадцати от меня. Потом высунулась вторая нога.
   Подлесок здесь был густой, как и на холме, но если немного подняться вправо, то можно будет его хорошо разглядеть.
   Я глубоко вздохнул. Будто стальной обруч сдавил мою грудь. Один из нас, вероятно, проживет еще минуту-другую. Я мог бы запугать его пистолетом, но что будет, если он не испугается?
   Я тут же подумал о трех сейфах в Санпорте. Нет, обратного пути нет! И пополз вниз по склону.
   Парень не двигался. Карабин с оптическим прицелом лежал перед ним на стволе маленького дерева, а сам он наблюдал за домом.
   Я старался не задеть какой-нибудь ветки – малейший хруст все испортит.
   В трех метрах от него я встал на колени, вытащил из-за пояса пистолет, навел его на затылок парня и негромко скомандовал:
   – Эй, ты! Брось оружие и повернись!
   Он резко обернулся и схватился за карабин.
   – Не успеешь, – заверил я.
   Он ошалело уставился на меня, но я был прав: лежа на животе, он не имел ни малейших шансов.
   – Вынь обойму! – приказал я. – И ни одного лишнего движения! Отбрось ее!
   Все свое внимание я обращал на парня, и, когда услышал шум позади, было почти поздно. Все же я успел отклониться, и дубинка, только скользнув по голове, ударила по руке. Тупая боль пронзила локоть.
   Парень вскочил на ноги, но я здоровой рукой схватил нападавшего сзади и швырнул его на парня, как узел с бельем. Они столкнулись и повалились на землю. Я нагнулся и поднял выпавший из руки пистолет.
   Это была блондинка, тот самый ангелочек. Глаза ее сверкали от ненависти, она размахивала руками и длинными ногами, пытаясь подняться. В волосах запутались еловые иголки, а из ранки на коленке сочилась кровь.
   Я поднял карабин, разрядил его, вытащил обойму и забросил ее далеко в кусты, а оружие ударил о дерево. Приклад разлетелся, оптическое стекло разбилось.
   – Где машина? – спросил я.
   Наверное, в его пустом желудке уже давно урчало. Это было видно по его горящим глазам и по тому, как дрожали его руки, когда он провел ими по губам.
   – Кто вы? – прохрипел он. – Что вам надо?
   – Машину. Я ведь достаточно ясно выразился, разве нет, малыш?
   В них обоих было что-то странное. Когда я присмотрелся, мне стало ясно, что это брат и сестра. Он был выше и намного моложе, вероятно лет двадцати двух. У обоих светлые волосы, и они были очень похожи. Чертовски красивые и чертовски опасные.
   – Живым вы все равно отсюда не уедете! – выкрикнул вдруг парень. – Я ее убью! И вас тоже.
   Я направил на них пистолет:
   – Вставайте! Ну!
   Он чуть помедлил, глядя на меня, затем встал. Блондинка продолжала сидеть.
   Я схватил ее за руку и, резко дернув, заставил подняться. Она хотела вцепиться ярко накрашенными ногтями мне в лицо, но я сильно ударил ее по руке и отшвырнул к брату.
   – Если она не пожелает идти, понесешь ее, – предупредил я.
   Он посмотрел на пистолет:
   – Куда?
   – К дороге. Я сказал, что мне нужна машина.
   Она презрительно посмотрела на брата:
   – Ты боишься этого подлеца?
   – А что я могу сделать? – угрюмо возразил он. – У него пистолет.
   – Кончайте, – сказал я. – Ссориться будете в другой раз.
   – Что вы сделаете с миссис Батлер? – Ее глаза злобно сверкнули.
   – Удочерю ее. Я без памяти в нее влюблен.
   – Видно, вы не знаете, с кем связались. Ее ищет полиция. Она убила своего мужа.
   – Это уже моя забота, детки, – сказал я. – Отправляйтесь к машине. Ну-ну! И побыстрее! Видите ли, у меня из-за вас совсем не осталось времени.
   В злобном молчании, не глядя на меня, они пошли по песку. У подножия холма, в кустах, я увидел машину, ту самую, на которой ангелок подъезжал к дому.