— Может быть, он и на самом деле принес телеграмму? — предположил вслух Лоуренс.
— Вовсе не исключено, — кивнув, откликнулась Мартина.
Почтальон, с белым от страха лицом, глядя на Колби огромными сверкающими глазами, продолжал пятиться к двери.
— Телеграмма, — пролепетал он, икая. Отодвинувшись подальше от Лоуренса и Мартины, он уселся на ковер, явно не собираясь спасаться бегством, и произнес:
— Телеграмма… с хорошими новостями… для вас всех…
Нащупав оказавшийся рядом ящик, он оперся на него рукой и встал на ноги. Поднявшись, он машинально заглянул внутрь и увидел обнаженные женские ноги, лежащие на подстилке из мягких древесных стружек. Дико закричав, почтальон в ужасе отпрянул от ящика и что было мочи бросился к выходу. Сбив с ног оказавшуюся на его пути мадам Буффе, он пулей выскочил из дома.
Колби, затворив за ним дверь и защелкнув ее на замок, подошел к упавшей на пол служанке и помог ей подняться. Тем временем из ящика показалась Кендал, которая решила в конце концов вылезти из своего укрытия. Мартина, отвернувшись от окна, через которое наблюдала за улицей, сообщила:
— Почтальон сел на велосипед и скрылся из виду.
— Думаешь, он кому-нибудь расскажет? — спросил ее Лоуренс, надевая свои брюки и ботинки Жоржа.
— Если только почтальоны обязаны доносить полиции. А что ты искал у него в рукаве?
— Пневматическую трубку, из которой убили Пепе, — пояснила Кендал. — Такой же почтальон выстрелил в него, когда протягивал телеграмму.
— А, понятно.
— Кто тот человек, с которым вы разговаривали на улице? — спросила Кендал, обращаясь к Колби. — Тот, который спрашивал время?
— Паскаль Деко. Известный французский бандит, профессиональный убийца, — ответил он и почувствовал, как по его спине побежали мурашки. — Знакомый голос?
Кендал кивнула.
— Кажется, да, — сказала она. — У него грубое, словно вытесанное из камня, лицо, а весь он похож на дьявола из преисподней?
— Посмотрите на улицу, — указав ей на просвет между шторами, посоветовал Колби, — на того воскресного художника на противоположной стороне улицы.
Кендал выглянула в окно. Выходит, Деко вместо того, чтобы давать консультации, сам исполняет заказные убийства и ликвидирует опасных свидетелей, подумал Колби. Кендал, оторвавшись от окна, утвердительно кивнула.
— Да, это тот, который убил Пепе, — произнесла она.
На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина. Все разом переглянулись.
— Он пока еще не убежден, что ты здесь, — обращаясь к Кендал, сказала Мартина, — и ждет твоего возвращения.
Не все понявшая мадам Буффе обратилась к Колби:
— L'homme qui a tue Ie petit Pepe… Ie… Ie swingaire49?
Тот в ответ молча кивнул.
Дадли застыл, прислонившись к стене и уставившись в какую-то точку ничего не видящими глазами. Вдруг его губы дрогнули, и он устало прошептал:
— Единственное, чего я хочу, — это чтобы книга была написана.
— Взбодрись, Мерриман, — сказала ему Мартина, проявляя свой неистощимый оптимизм, — через двадцать минут работа над книгой будет продолжена, и завтра утром у тебя на столе будет лежать готовый роман…
Ее взгляд упал на валявшуюся на полу телеграмму. Она подошла и подняла ее.
— Бедный почтальон столько пережил, чтобы вручить нам депешу, а мы до сих пор ее так и не прочитали. Она адресована на твое имя, Мерриман, Из Ниццы.
— У меня нет никого в Ницце, — замотал головой Дадли.
Разорвав бумажную полоску, Мартина развернула телеграмму. Телеграмма, как оказалось, была на нескольких страницах, и Мартина, пролистав ее, посмотрела в конец.
— Эй! Это от мисс Мэннинг! — воскликнула она.
Вот это да, подумал про себя Колби. Все замерли в ожидании неожиданных новостей. Мартина, пробежав глазами первую страницу, посмотрела на Дадли.
— Мерриман, — мягко произнесла она, — тебе бы лучше присесть.
— Читай, — упавшим голосом сказал Дадли, — со мной уже ничего не случится.
— «Мсье Мерриману Дадли, дом номер 7, улица…» и так далее, и тому подобное, — начала читать телеграмму Мартина. — Теперь сам текст. «Прошу срочно привлечь лучшее рекламное агентство, чтобы оно как можно скорее избавило меня от одиозного образа сочинительницы эротического бреда, выходившего в свет под моим именем, и одновременно приступило к созданию имиджа совсем иной Сабины Мэннинг: историка, подводного археолога и исследователя древней культуры Средиземноморья. Точка. Шесть месяцев кропотливой работы позволили мне собрать ценный научный материал, который послужит основой для новой книги, суммирующей результаты всестороннего изучения загадочного и до сих пор не выясненного сходства бронзовых изделий, обнаруженных на финикийских галерах, бороздивших моря в стопятидесятом году до нашей эры, и на римских судах того же исторического периода, что дает повод подозревать о существовании до и во время Третьей Пунической войны разветвленной сети промышленного шпионажа. Точка…»
Дадли откинулся на спинку софы и закрыл лицо руками. Мартина с тревогой посмотрела на него и продолжила чтение телеграммы:
— «…Точка. Вы прекрасно понимаете, что ввиду огромной важности результатов проведенных мною исследований крайне необходимо добиться, чтобы с выходом этого научного произведения ни читатели, ни средства массовой информации никоим образом не связывали имя новой Сабины Мэннинг с тем, что было написано ею ранее…»
Мартина прервала чтение. Дадли, рыдавший до этого на софе, неожиданно начал истерически хохотать.
— Пунические войны. Она пишет книгу о Пунических войнах, — задыхаясь от хохота, воскликнул он и, издав громкий вопль, упал на колени рядом с софой.
— Принесите ему воды, — попросил Лоуренс мадам Буффе и бросился к нему.
Подняв Дадли с пола, Колби усадил его обратно и похлопал руками по щекам.
— Прекратите истерику! — крикнул он Мерриману в лицо.
Дадли прекратил хохотать и тупо уставился на Колби.
— Отвали, — выдавил он. — Звоните в «Эр-Франс»…
Закрыв глаза, Мерриман устало откинулся на спинку софы.
— Бедный Мерриман, — сочувственно произнесла Мартина.
— Ведь он так близок был к успеху, — воздев к потолку руки, воскликнула Кендал. — Куда же мы теперь отсюда двинем?
— Считайте меня мазохистом, но хочу, чтобы телеграмму дочитали. Она же на этом не кончается?
— Нет, — сказала Мартина и продолжила чтение:
— «Со всей серьезностью заявляю, что вся общественность должна, повторяю, должна осудить тех писателей и издательства, выпускающих подобную эротическую литературу в угоду низменным интересам определенной группы читателей, вырабатывая у них нездоровый интерес к вопросам секса. Точка. В настоящий момент моя яхта стоит здесь на ремонте, так что смогу приехать в Париж не позже чем дней через десять и лично присутствовать на коктейлях, интервью и/или пресс-конференциях, которые устроит для меня вышеупомянутое рекламное агентство. Точка…»
С другого крыла дома донесся чей-то громкий крик, затем треск и возмущенная французская речь. Колби словно подбросило. Мадам Буффе пошла на кухню за водой для Мерримана, и тяжелые шаги, все громче и громче раздававшиеся в коридоре, явно принадлежали не ей.
— Укройтесь, чтобы вас не увидели! — крикнул он Мартине и Кендал, а сам прижался к стене у двери.
Обе девушки дружно присели, спрятавшись за спинку софы и стоящий рядом с ней деревянный ящик. Человек, стремительно ворвавшийся в гостиную, обвел ее взглядом и, никого, кроме без чувств развалившегося на софе Дадли, не увидев, стал было поворачиваться, чтобы уйти, как Колби, оттолкнувшись от стены, бросился на него сзади и в падении схватил вошедшего за ноги.
Туловище незнакомца наклонилось назад, и он повалился, стукнувшись головой об пол. Его пистолет, описав в воздухе дугу, упал на ковер рядом с ними. Колби первым успел дотянуться до пистолета и ударил им бандита по голове. Затем Лоуренс для верности нанес еще один удар, после чего поднялся на ноги. Мартина и Кендал выглянули из своего укрытия.
— Если придет в себя, стукните его головой о стену, — проинструктировал их Колби.
Зажав пистолет в руке, он побежал по коридору. На кухне мадам Буффе, с трудом поднимаясь с пола, плаксиво жаловалась, что получила серьезные увечья. Проскочив мимо нее, Колби подбежал к двери, ведущей из кухни на задний двор, и запер ее на засов. Затем, повернувшись к служанке, спросил:
— С вами все в порядке?
— ..Litterature… merde50!
— Кроме этой, есть еще входные двери? Мадам Буффе отрицательно замотала головой.
— ..Maison de fous…51 — пролепетала она. Колби распахнул дверцы тумбочек и шкафов, извлек из них электрический удлинитель и целую охапку кухонных полотенец и стремглав побежал обратно в гостиную. Бандит лежал на полу, рядом с ним стояла Кендал. Электрическим проводом он связал бандиту ноги, полотенцами — руки. Из одного из них он сделал кляп и засунул ему в рот. Дадли наконец зашевелился и занял сидячее положение.
Взяв со стола, на котором лежал диктофон, пачку сигарет, Лоуренс достал одну и закурил. Только теперь он почувствовал, как сильно устал. Вот уже целые сутки он преодолевает самые невообразимые препятствия, то и дело встающие на его пути. Неужели теперь все кончено? Если Деко знает, что Кендал здесь, в доме, значит, вывезти ее отсюда невозможно. Роман больше не представляет никакой ценности, как, впрочем, и его с Дадли договор. Так что чек, выписанный на сумму в шесть тысяч долларов, можно выбросить в корзину для мусора.
Мартина все еще держала в руках телеграмму от мисс Мэннинг. Спокойно, как будто ничего не произошло, она перевернула страницу и начала зачитывать конец:
— «Есть фотоснимки яхты и членов ее экипажа, используйте их для рекламы новой книги. Сабина Мэннинг».
Все замерли. Через минуту Дадли сполз на ковер и принялся собирать разбросанные по полу франки обратно в портфель. Закончив, он поднялся и с портфелем в руках направился к выходу.
— Ты куда? — удивилась Мартина.
— Для начала в Бразилию, — бросил он.
— Мерриман! — воскликнула она, и ее глаза вспыхнули гневом. — Вернись на место.
— Вы, наверное, сошли с ума…
— Ты оставляешь Кендал на растерзание бандитам?
— А чем я могу ей помочь?
— Выполняй условия договора. На ее вызволение нам потребуется помощь, а это будет стоить денег.
Дадли удивленно уставился на Мартину.
— Вы считаете, что я буду еще платить за этот проклятый роман? Теперь, после этой телеграммы?
— Мерриман Дадли, мы с вами друзья уже не первый год, но, если вы сейчас покинете этот дом, между нами все кончено. Мы избавили вас от журналиста, Лоуренс вернул вам Кендал, при этом они спасли ваши тридцать тысяч франков. Получается, что все это напрасно, потому как вы умываете руки и смываетесь сами? И это после того, что мы для вас только что сделали?
— Sauve qui peut52, — с горечью в голосе прокомментировал его порыв Колби.
— Что вы сказали?
— Все, Дадли, проехали.
— Но послушайте… — запротестовал было тот.
— Все, — сказала Мартина, обращаясь к Лоуренсу, — пусть сматывается.
Достав из сумочки свою чековую книжку, она с глубочайшим презрением посмотрела на Дадли.
— Перед тем как ты слиняешь, я хотела бы купить рукопись книги.
— Что?
— Подними свою бухгалтерию и скажи мне точно, сколько ты заплатил Санборну и Кендал за работу. Я выпишу чек на полную сумму на имя Сабины Мэннинг, и рукопись моя.
— Зачем это тебе?
— Не важно, зачем. Либо выполняй условия нашего договора, либо продай мне рукопись и убирайся с глаз моих.
Колби смотрел на нее с благоговейным трепетом. Мартина оказалась не только потрясающей актрисой, но и азартным карточным игроком. С таким расчетливым и хладнокровным блефом он столкнулся впервые.
— Послушай! — закричал Дадли. — Ты же прочла телеграмму! Сабина Мэннинг не только спятила, но и находится в Ницце и в любую минуту может появиться здесь!
— Прежде чем она объявится в Париже, мы смогли бы закончить роман.
— Пойми, время упущено. Она сразу же все узнает…
— Так ты продаешь мне рукопись? — прервала его Мартина.
— Мартина, если бы мы смогли в течение ближайших пяти минут передать ее в «Холтон пресс», — сказал в отчаянии Дадли и глубоко вздохнул. — Послушай! Если бы мы могли сейчас же сдать роман в издательство, тогда Сабина Мэннинг была бы поставлена перед фактом и не стала бы заявлять, что книга написана не ею. Скандал в прессе ей совсем ни к чему…
— Короче, продаешь мне рукопись или нет?
— А что ты намерена с ней делать? — выкрикнул Дадли. — Без имени Сабины Мэннинг на обложке ты даже не выручишь потраченных денег.
— Я жду ответа, Мерриман.
Прижатый к стенке, Дадли наконец сдался.
— Хорошо, — произнес он и плюхнулся на софу, — я остаюсь.
— Так-то лучше, — улыбнулась Мартина, — я высоко ценю твою преданность.
— Но сначала еще раз оговорим условия. Я оплачиваю услуги по вывозу из Франции Кендал, но обещанные вам двадцать тысяч пока остаются при мне. Ни доллара из них вы не получите до тех пор, пока роман за подписью мисс Мэннинг не уйдет в издательство «Холтон пресс».
— Вполне справедливые условия. Мы никогда бы не взялись за это дело, если бы сомневались в его успехе, — уверенно сказала Мартина, но как только она посмотрела на лежащего на полу бандита, ее лицо вновь приняло озабоченное выражение.
Она перевела взгляд на Колби, и они сразу же поняли, о чем думает каждый. Теперь, когда Деко знает, что Кендал в доме, помочь им может только чудо.
Перед ними возникла еще одна проблема: как обезопаситься от проникновения Паскаля Деко и его дружков в дом. Те вооружены, по крайней мере двое из них. Обе входные двери надежно заперты, но остаются окна.
Пытаясь оценить ситуацию, Мартина обратилась к Дадли:
— Все окна нижнего этажа закрываются ставнями?
— Да, — ответил он, — но их легко отодрать.
— Без громкого шума им этого сделать не удастся. Надо закрыть все ставни, кроме этих, — сказала она и кивнула на окно, выходящее на улицу. — При свете уличных фонарей в это окно они не рискнут сунуться, через него же будем вести наблюдение.
— Хорошо, — сказал Дадли и покинул гостиную.
— Где бы ты хотела работать? — повернувшись к Кендал, спросила Мартина.
— В той же комнате, что и раньше. На втором этаже, вход из того же холла, что и в контору.
— Отлично. Диктофон готов. Знаешь, как с ним обращаться?
— Знаю. Заберусь на несколько часов в горячую ванну и буду начитывать текст.
Мартина вновь открыла свою сумочку:
— Чтобы ты случайно в ванной не заснула, вот тебе декседрин.
Кендал взяла таблетку, подхватила со стола диктофон и быстро зашагала по ступенькам лестницы, ведущей на второй этаж.
Колби вынул из пачки сигарету.
— Изредка напоминай мне, чтобы я никогда не играл с тобой в покер, — сделал он Мартине комплемент.
Та слегка нахмурилась, ее лицо стало сосредоточенным.
— А я не блефовала. Я бы действительно купила у него рукопись.
Колби остолбенел. Он понял, что проиграл ей. Они ведь одинаково тонко чувствовали друг друга, а вот в этом, как оказалось, он ее совсем не понял. Они должны были заставить Дадли вернуться к договору, иначе Кендал была бы брошена на произвол судьбы. Помимо всего прочего, она им обоим была просто симпатична. Они же сами заманили ее в эту клетку. Но что она будет делать с рукописью?
— Если ты собираешься устроить пожар, то лучше купи бензина для зажигалок. Дешевле обойдется, — заметил Лоуренс.
— Нет, — задумчиво произнесла Мартина, — раз уж попали в ловушку Мерримана, надо из нее выбираться. По-прежнему все упирается в мисс Мэннинг, но ситуация теперь совсем иная. Вопрос в том, какой она теперь стала? Что собой представляет?
— Камбалу, донную рыбу. Шлиманна53 в ластах.
— Нет. Я имею в виду, что же с ней произошло?
— Стала ярым противником секса. Это же ясно как день.
— Но только не мне, — возразила Мартина.
— Понимаешь, она невзрачная, очень застенчивая женщина, этакий торчащий из горшка на подоконнике комнатный цветок, на который никто не обращает внимания. Ее это наверняка печалило, но свои трудности близко к сердцу она никогда не принимала, только, словно устрица, пряталась в своей раковине и никого туда не впускала. Но тут Роберто дал ей почувствовать, что значит быть женщиной, и ей это понравилось. Она полюбила пылкого итальянца и стала понемногу приоткрывать створки своей раковины. А тут — бац! Получает удар в самое сердце. Знала бы ты, со сколькими этот ловелас проделал подобные штучки, и с какой беспардонной легкостью…
— Мне кажется, ты не прав, — с улыбкой заметила Мартина. — Но мне любопытно послушать из уст такого специалиста, как ты, как расстаются с женщинами.
— Я в этом не очень-то классный спец. Я всего лишь благодарный ученик. В Корее я служил с одним малым, который на эту тему собирался написать книгу.
— И написал?
— Не знаю. Похоже, у него всегда было туго со временем. Последнее, что я слышал о нем, — так это то, что он развелся в четвертый раз и его алименты составляли на то время шесть тысяч долларов в месяц. А ты со мной не согласна?
— Я не уверена в том, что ты правильно обрисовал Сабину Мэннинг. Ты подошел к ней слишком шаблонно, сделал из нее этакое клише старой девы.
— Конечно. Так оно и есть. За малым исключением. Стандартная ситуация с небольшими вариациями. Такое обычно со старыми девами и происходит. Она, скорее всего, умоляла Роберто не покидать ее, а он вспылил и сказал что-нибудь грубое, как это случается у мужчин в подобных случаях. В итоге она опять осталась ни с чем. Только теперь ее положение стало даже хуже: она поверила, что кто-то может обратить на нее внимание…
— А мы бросаемся в метель, чтобы помочь этой бедной девушке с младенцем на руках, которую родной отец не пустил на порог?
— Ладно. Как ты думаешь, как все повернется?
— Не знаю, — произнесла погруженная в свои мысли Мартина. — Но Роберто явно что-то скрывает, да и из текста телеграммы не все понятно. Подожди с полчасика, я поднимусь в контору.
Мартина встала и пошла наверх.
Глава 12
— Вовсе не исключено, — кивнув, откликнулась Мартина.
Почтальон, с белым от страха лицом, глядя на Колби огромными сверкающими глазами, продолжал пятиться к двери.
— Телеграмма, — пролепетал он, икая. Отодвинувшись подальше от Лоуренса и Мартины, он уселся на ковер, явно не собираясь спасаться бегством, и произнес:
— Телеграмма… с хорошими новостями… для вас всех…
Нащупав оказавшийся рядом ящик, он оперся на него рукой и встал на ноги. Поднявшись, он машинально заглянул внутрь и увидел обнаженные женские ноги, лежащие на подстилке из мягких древесных стружек. Дико закричав, почтальон в ужасе отпрянул от ящика и что было мочи бросился к выходу. Сбив с ног оказавшуюся на его пути мадам Буффе, он пулей выскочил из дома.
Колби, затворив за ним дверь и защелкнув ее на замок, подошел к упавшей на пол служанке и помог ей подняться. Тем временем из ящика показалась Кендал, которая решила в конце концов вылезти из своего укрытия. Мартина, отвернувшись от окна, через которое наблюдала за улицей, сообщила:
— Почтальон сел на велосипед и скрылся из виду.
— Думаешь, он кому-нибудь расскажет? — спросил ее Лоуренс, надевая свои брюки и ботинки Жоржа.
— Если только почтальоны обязаны доносить полиции. А что ты искал у него в рукаве?
— Пневматическую трубку, из которой убили Пепе, — пояснила Кендал. — Такой же почтальон выстрелил в него, когда протягивал телеграмму.
— А, понятно.
— Кто тот человек, с которым вы разговаривали на улице? — спросила Кендал, обращаясь к Колби. — Тот, который спрашивал время?
— Паскаль Деко. Известный французский бандит, профессиональный убийца, — ответил он и почувствовал, как по его спине побежали мурашки. — Знакомый голос?
Кендал кивнула.
— Кажется, да, — сказала она. — У него грубое, словно вытесанное из камня, лицо, а весь он похож на дьявола из преисподней?
— Посмотрите на улицу, — указав ей на просвет между шторами, посоветовал Колби, — на того воскресного художника на противоположной стороне улицы.
Кендал выглянула в окно. Выходит, Деко вместо того, чтобы давать консультации, сам исполняет заказные убийства и ликвидирует опасных свидетелей, подумал Колби. Кендал, оторвавшись от окна, утвердительно кивнула.
— Да, это тот, который убил Пепе, — произнесла она.
На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина. Все разом переглянулись.
— Он пока еще не убежден, что ты здесь, — обращаясь к Кендал, сказала Мартина, — и ждет твоего возвращения.
Не все понявшая мадам Буффе обратилась к Колби:
— L'homme qui a tue Ie petit Pepe… Ie… Ie swingaire49?
Тот в ответ молча кивнул.
Дадли застыл, прислонившись к стене и уставившись в какую-то точку ничего не видящими глазами. Вдруг его губы дрогнули, и он устало прошептал:
— Единственное, чего я хочу, — это чтобы книга была написана.
— Взбодрись, Мерриман, — сказала ему Мартина, проявляя свой неистощимый оптимизм, — через двадцать минут работа над книгой будет продолжена, и завтра утром у тебя на столе будет лежать готовый роман…
Ее взгляд упал на валявшуюся на полу телеграмму. Она подошла и подняла ее.
— Бедный почтальон столько пережил, чтобы вручить нам депешу, а мы до сих пор ее так и не прочитали. Она адресована на твое имя, Мерриман, Из Ниццы.
— У меня нет никого в Ницце, — замотал головой Дадли.
Разорвав бумажную полоску, Мартина развернула телеграмму. Телеграмма, как оказалось, была на нескольких страницах, и Мартина, пролистав ее, посмотрела в конец.
— Эй! Это от мисс Мэннинг! — воскликнула она.
Вот это да, подумал про себя Колби. Все замерли в ожидании неожиданных новостей. Мартина, пробежав глазами первую страницу, посмотрела на Дадли.
— Мерриман, — мягко произнесла она, — тебе бы лучше присесть.
— Читай, — упавшим голосом сказал Дадли, — со мной уже ничего не случится.
— «Мсье Мерриману Дадли, дом номер 7, улица…» и так далее, и тому подобное, — начала читать телеграмму Мартина. — Теперь сам текст. «Прошу срочно привлечь лучшее рекламное агентство, чтобы оно как можно скорее избавило меня от одиозного образа сочинительницы эротического бреда, выходившего в свет под моим именем, и одновременно приступило к созданию имиджа совсем иной Сабины Мэннинг: историка, подводного археолога и исследователя древней культуры Средиземноморья. Точка. Шесть месяцев кропотливой работы позволили мне собрать ценный научный материал, который послужит основой для новой книги, суммирующей результаты всестороннего изучения загадочного и до сих пор не выясненного сходства бронзовых изделий, обнаруженных на финикийских галерах, бороздивших моря в стопятидесятом году до нашей эры, и на римских судах того же исторического периода, что дает повод подозревать о существовании до и во время Третьей Пунической войны разветвленной сети промышленного шпионажа. Точка…»
Дадли откинулся на спинку софы и закрыл лицо руками. Мартина с тревогой посмотрела на него и продолжила чтение телеграммы:
— «…Точка. Вы прекрасно понимаете, что ввиду огромной важности результатов проведенных мною исследований крайне необходимо добиться, чтобы с выходом этого научного произведения ни читатели, ни средства массовой информации никоим образом не связывали имя новой Сабины Мэннинг с тем, что было написано ею ранее…»
Мартина прервала чтение. Дадли, рыдавший до этого на софе, неожиданно начал истерически хохотать.
— Пунические войны. Она пишет книгу о Пунических войнах, — задыхаясь от хохота, воскликнул он и, издав громкий вопль, упал на колени рядом с софой.
— Принесите ему воды, — попросил Лоуренс мадам Буффе и бросился к нему.
Подняв Дадли с пола, Колби усадил его обратно и похлопал руками по щекам.
— Прекратите истерику! — крикнул он Мерриману в лицо.
Дадли прекратил хохотать и тупо уставился на Колби.
— Отвали, — выдавил он. — Звоните в «Эр-Франс»…
Закрыв глаза, Мерриман устало откинулся на спинку софы.
— Бедный Мерриман, — сочувственно произнесла Мартина.
— Ведь он так близок был к успеху, — воздев к потолку руки, воскликнула Кендал. — Куда же мы теперь отсюда двинем?
— Считайте меня мазохистом, но хочу, чтобы телеграмму дочитали. Она же на этом не кончается?
— Нет, — сказала Мартина и продолжила чтение:
— «Со всей серьезностью заявляю, что вся общественность должна, повторяю, должна осудить тех писателей и издательства, выпускающих подобную эротическую литературу в угоду низменным интересам определенной группы читателей, вырабатывая у них нездоровый интерес к вопросам секса. Точка. В настоящий момент моя яхта стоит здесь на ремонте, так что смогу приехать в Париж не позже чем дней через десять и лично присутствовать на коктейлях, интервью и/или пресс-конференциях, которые устроит для меня вышеупомянутое рекламное агентство. Точка…»
С другого крыла дома донесся чей-то громкий крик, затем треск и возмущенная французская речь. Колби словно подбросило. Мадам Буффе пошла на кухню за водой для Мерримана, и тяжелые шаги, все громче и громче раздававшиеся в коридоре, явно принадлежали не ей.
— Укройтесь, чтобы вас не увидели! — крикнул он Мартине и Кендал, а сам прижался к стене у двери.
Обе девушки дружно присели, спрятавшись за спинку софы и стоящий рядом с ней деревянный ящик. Человек, стремительно ворвавшийся в гостиную, обвел ее взглядом и, никого, кроме без чувств развалившегося на софе Дадли, не увидев, стал было поворачиваться, чтобы уйти, как Колби, оттолкнувшись от стены, бросился на него сзади и в падении схватил вошедшего за ноги.
Туловище незнакомца наклонилось назад, и он повалился, стукнувшись головой об пол. Его пистолет, описав в воздухе дугу, упал на ковер рядом с ними. Колби первым успел дотянуться до пистолета и ударил им бандита по голове. Затем Лоуренс для верности нанес еще один удар, после чего поднялся на ноги. Мартина и Кендал выглянули из своего укрытия.
— Если придет в себя, стукните его головой о стену, — проинструктировал их Колби.
Зажав пистолет в руке, он побежал по коридору. На кухне мадам Буффе, с трудом поднимаясь с пола, плаксиво жаловалась, что получила серьезные увечья. Проскочив мимо нее, Колби подбежал к двери, ведущей из кухни на задний двор, и запер ее на засов. Затем, повернувшись к служанке, спросил:
— С вами все в порядке?
— ..Litterature… merde50!
— Кроме этой, есть еще входные двери? Мадам Буффе отрицательно замотала головой.
— ..Maison de fous…51 — пролепетала она. Колби распахнул дверцы тумбочек и шкафов, извлек из них электрический удлинитель и целую охапку кухонных полотенец и стремглав побежал обратно в гостиную. Бандит лежал на полу, рядом с ним стояла Кендал. Электрическим проводом он связал бандиту ноги, полотенцами — руки. Из одного из них он сделал кляп и засунул ему в рот. Дадли наконец зашевелился и занял сидячее положение.
Взяв со стола, на котором лежал диктофон, пачку сигарет, Лоуренс достал одну и закурил. Только теперь он почувствовал, как сильно устал. Вот уже целые сутки он преодолевает самые невообразимые препятствия, то и дело встающие на его пути. Неужели теперь все кончено? Если Деко знает, что Кендал здесь, в доме, значит, вывезти ее отсюда невозможно. Роман больше не представляет никакой ценности, как, впрочем, и его с Дадли договор. Так что чек, выписанный на сумму в шесть тысяч долларов, можно выбросить в корзину для мусора.
Мартина все еще держала в руках телеграмму от мисс Мэннинг. Спокойно, как будто ничего не произошло, она перевернула страницу и начала зачитывать конец:
— «Есть фотоснимки яхты и членов ее экипажа, используйте их для рекламы новой книги. Сабина Мэннинг».
Все замерли. Через минуту Дадли сполз на ковер и принялся собирать разбросанные по полу франки обратно в портфель. Закончив, он поднялся и с портфелем в руках направился к выходу.
— Ты куда? — удивилась Мартина.
— Для начала в Бразилию, — бросил он.
— Мерриман! — воскликнула она, и ее глаза вспыхнули гневом. — Вернись на место.
— Вы, наверное, сошли с ума…
— Ты оставляешь Кендал на растерзание бандитам?
— А чем я могу ей помочь?
— Выполняй условия договора. На ее вызволение нам потребуется помощь, а это будет стоить денег.
Дадли удивленно уставился на Мартину.
— Вы считаете, что я буду еще платить за этот проклятый роман? Теперь, после этой телеграммы?
— Мерриман Дадли, мы с вами друзья уже не первый год, но, если вы сейчас покинете этот дом, между нами все кончено. Мы избавили вас от журналиста, Лоуренс вернул вам Кендал, при этом они спасли ваши тридцать тысяч франков. Получается, что все это напрасно, потому как вы умываете руки и смываетесь сами? И это после того, что мы для вас только что сделали?
— Sauve qui peut52, — с горечью в голосе прокомментировал его порыв Колби.
— Что вы сказали?
— Все, Дадли, проехали.
— Но послушайте… — запротестовал было тот.
— Все, — сказала Мартина, обращаясь к Лоуренсу, — пусть сматывается.
Достав из сумочки свою чековую книжку, она с глубочайшим презрением посмотрела на Дадли.
— Перед тем как ты слиняешь, я хотела бы купить рукопись книги.
— Что?
— Подними свою бухгалтерию и скажи мне точно, сколько ты заплатил Санборну и Кендал за работу. Я выпишу чек на полную сумму на имя Сабины Мэннинг, и рукопись моя.
— Зачем это тебе?
— Не важно, зачем. Либо выполняй условия нашего договора, либо продай мне рукопись и убирайся с глаз моих.
Колби смотрел на нее с благоговейным трепетом. Мартина оказалась не только потрясающей актрисой, но и азартным карточным игроком. С таким расчетливым и хладнокровным блефом он столкнулся впервые.
— Послушай! — закричал Дадли. — Ты же прочла телеграмму! Сабина Мэннинг не только спятила, но и находится в Ницце и в любую минуту может появиться здесь!
— Прежде чем она объявится в Париже, мы смогли бы закончить роман.
— Пойми, время упущено. Она сразу же все узнает…
— Так ты продаешь мне рукопись? — прервала его Мартина.
— Мартина, если бы мы смогли в течение ближайших пяти минут передать ее в «Холтон пресс», — сказал в отчаянии Дадли и глубоко вздохнул. — Послушай! Если бы мы могли сейчас же сдать роман в издательство, тогда Сабина Мэннинг была бы поставлена перед фактом и не стала бы заявлять, что книга написана не ею. Скандал в прессе ей совсем ни к чему…
— Короче, продаешь мне рукопись или нет?
— А что ты намерена с ней делать? — выкрикнул Дадли. — Без имени Сабины Мэннинг на обложке ты даже не выручишь потраченных денег.
— Я жду ответа, Мерриман.
Прижатый к стенке, Дадли наконец сдался.
— Хорошо, — произнес он и плюхнулся на софу, — я остаюсь.
— Так-то лучше, — улыбнулась Мартина, — я высоко ценю твою преданность.
— Но сначала еще раз оговорим условия. Я оплачиваю услуги по вывозу из Франции Кендал, но обещанные вам двадцать тысяч пока остаются при мне. Ни доллара из них вы не получите до тех пор, пока роман за подписью мисс Мэннинг не уйдет в издательство «Холтон пресс».
— Вполне справедливые условия. Мы никогда бы не взялись за это дело, если бы сомневались в его успехе, — уверенно сказала Мартина, но как только она посмотрела на лежащего на полу бандита, ее лицо вновь приняло озабоченное выражение.
Она перевела взгляд на Колби, и они сразу же поняли, о чем думает каждый. Теперь, когда Деко знает, что Кендал в доме, помочь им может только чудо.
Перед ними возникла еще одна проблема: как обезопаситься от проникновения Паскаля Деко и его дружков в дом. Те вооружены, по крайней мере двое из них. Обе входные двери надежно заперты, но остаются окна.
Пытаясь оценить ситуацию, Мартина обратилась к Дадли:
— Все окна нижнего этажа закрываются ставнями?
— Да, — ответил он, — но их легко отодрать.
— Без громкого шума им этого сделать не удастся. Надо закрыть все ставни, кроме этих, — сказала она и кивнула на окно, выходящее на улицу. — При свете уличных фонарей в это окно они не рискнут сунуться, через него же будем вести наблюдение.
— Хорошо, — сказал Дадли и покинул гостиную.
— Где бы ты хотела работать? — повернувшись к Кендал, спросила Мартина.
— В той же комнате, что и раньше. На втором этаже, вход из того же холла, что и в контору.
— Отлично. Диктофон готов. Знаешь, как с ним обращаться?
— Знаю. Заберусь на несколько часов в горячую ванну и буду начитывать текст.
Мартина вновь открыла свою сумочку:
— Чтобы ты случайно в ванной не заснула, вот тебе декседрин.
Кендал взяла таблетку, подхватила со стола диктофон и быстро зашагала по ступенькам лестницы, ведущей на второй этаж.
Колби вынул из пачки сигарету.
— Изредка напоминай мне, чтобы я никогда не играл с тобой в покер, — сделал он Мартине комплемент.
Та слегка нахмурилась, ее лицо стало сосредоточенным.
— А я не блефовала. Я бы действительно купила у него рукопись.
Колби остолбенел. Он понял, что проиграл ей. Они ведь одинаково тонко чувствовали друг друга, а вот в этом, как оказалось, он ее совсем не понял. Они должны были заставить Дадли вернуться к договору, иначе Кендал была бы брошена на произвол судьбы. Помимо всего прочего, она им обоим была просто симпатична. Они же сами заманили ее в эту клетку. Но что она будет делать с рукописью?
— Если ты собираешься устроить пожар, то лучше купи бензина для зажигалок. Дешевле обойдется, — заметил Лоуренс.
— Нет, — задумчиво произнесла Мартина, — раз уж попали в ловушку Мерримана, надо из нее выбираться. По-прежнему все упирается в мисс Мэннинг, но ситуация теперь совсем иная. Вопрос в том, какой она теперь стала? Что собой представляет?
— Камбалу, донную рыбу. Шлиманна53 в ластах.
— Нет. Я имею в виду, что же с ней произошло?
— Стала ярым противником секса. Это же ясно как день.
— Но только не мне, — возразила Мартина.
— Понимаешь, она невзрачная, очень застенчивая женщина, этакий торчащий из горшка на подоконнике комнатный цветок, на который никто не обращает внимания. Ее это наверняка печалило, но свои трудности близко к сердцу она никогда не принимала, только, словно устрица, пряталась в своей раковине и никого туда не впускала. Но тут Роберто дал ей почувствовать, что значит быть женщиной, и ей это понравилось. Она полюбила пылкого итальянца и стала понемногу приоткрывать створки своей раковины. А тут — бац! Получает удар в самое сердце. Знала бы ты, со сколькими этот ловелас проделал подобные штучки, и с какой беспардонной легкостью…
— Мне кажется, ты не прав, — с улыбкой заметила Мартина. — Но мне любопытно послушать из уст такого специалиста, как ты, как расстаются с женщинами.
— Я в этом не очень-то классный спец. Я всего лишь благодарный ученик. В Корее я служил с одним малым, который на эту тему собирался написать книгу.
— И написал?
— Не знаю. Похоже, у него всегда было туго со временем. Последнее, что я слышал о нем, — так это то, что он развелся в четвертый раз и его алименты составляли на то время шесть тысяч долларов в месяц. А ты со мной не согласна?
— Я не уверена в том, что ты правильно обрисовал Сабину Мэннинг. Ты подошел к ней слишком шаблонно, сделал из нее этакое клише старой девы.
— Конечно. Так оно и есть. За малым исключением. Стандартная ситуация с небольшими вариациями. Такое обычно со старыми девами и происходит. Она, скорее всего, умоляла Роберто не покидать ее, а он вспылил и сказал что-нибудь грубое, как это случается у мужчин в подобных случаях. В итоге она опять осталась ни с чем. Только теперь ее положение стало даже хуже: она поверила, что кто-то может обратить на нее внимание…
— А мы бросаемся в метель, чтобы помочь этой бедной девушке с младенцем на руках, которую родной отец не пустил на порог?
— Ладно. Как ты думаешь, как все повернется?
— Не знаю, — произнесла погруженная в свои мысли Мартина. — Но Роберто явно что-то скрывает, да и из текста телеграммы не все понятно. Подожди с полчасика, я поднимусь в контору.
Мартина встала и пошла наверх.
Глава 12
Оставшись один, Колби посмотрел на лежащего на полу бандита. Это был широкоплечий, со смуглой кожей мужчина лет тридцати. Он был без сознания, но дыхание у него было ровным. Лоуренс оттащил его с прохода и, уложив около стены, снова посмотрел на него. Недоуменно пожав плечами, он взял с софы подушку и подложил ее парню под голову. Он всего-навсего инструмент в руках главаря и только выполнял приказы настоящего убийцы, с грустью подумал Колби.
Зловещая фигура Паскаля Деко продолжала маячить на противоположной стороне улицы, там, где у тротуара была припаркована одна из машин бандитов. Колби задернул штору. Надо что-то предпринимать, но что? Неужели никак нельзя спасти Кендал? «Эх, была не была! Попытаюсь довести ее хотя бы до соседнего дома», — подумал он. Вошел Дадли. Лоуренс передал ему пистолет.
— Услышите что-нибудь подозрительное, позовите, — сказал он Мерриману.
Захватив с собой сумку, Колби отправился проверить, как там мадам Буффе. Затем он принял душ и переоделся. Войдя в контору, Лоуренс увидел Мартину, склонившуюся над письменным столом, на котором был разложен атлас автомобильных дорог. Рядом лежал блокнот, в котором, как показалось Колби, были записаны номера телефонов. Она только что закончила разговор и опускала трубку телефонного аппарата.
Присев на угол стола, Лоуренс взял сигарету.
— Огден Нэш прав. Из Франции в Штаты прямиком ей не выбраться. Но возможен другой вариант, — сказала Мартина и, покусывая кончик карандаша, откинулась на спинку стула. — Для начала неплохо бы убраться из города, хотя бы на полмили. Лучше всего домой ей добираться через Северную Африку. Это, правда, далековато, зато там она сможет сесть в самолет или на корабль и спокойно отправиться в Штаты. D'accord?
— Вполне. Но как она доберется до Африки?
— Это сделать так же легко и просто, как попасть в светское общество или на виселицу с гнилой веревкой. Нужны лишь деньги и связи, — сказала она и пролистала свои записи. — Вот телефон Жюля Клавела, который живет в Ницце. У него огромные связи как в Париже, так и в Марселе. Сразу же после войны ему удалось благополучно сбежать из Танжера. У него есть несколько быстроходных катеров и надежные люди по всему северному побережью Африки. Его любовница — моя близкая подруга, она уже позвонила ему и попросила оказать нам помощь. Но прежде чем с ним связаться, надо узнать, сколько Кендал потребуется времени, чтобы закончить роман.
— В какой она комнате?
— В следующей направо.
Дверь в комнату была закрыта, оттуда доносилось приглушенное бормотание Кендал, начитывающей на диктофон. Колби дважды постучал, прежде чем услышал:
— Войдите.
Лоуренс открыл дверь и вошел в комнату. На кровати, возле которой стоял туалетный столик, валялись черное платье и лифчик Кендал. Перед столиком лежал раскрытый чемодан, а на тумбочке рядом Колби увидел пишущую машинку. Окно комнаты было плотно занавешено. Через открытую дверь ванной до Колби доносились всплески воды и монотонный голос Кендал:
— ..Ощутив, как исступленное чувство сладострастия охватило ее. Конец фразы. Новый параграф. Кто там?
— Это Колби. Вы можете сказать, когда закончите работу над книгой? Хотя бы приблизительно. Нам нужно сориентироваться со временем.
— Хм… Сейчас прикину… Осталось сорок шесть страниц. Самое позднее — в семь утра. С новой строки. Прямая речь. О, Грег, Грег, тихо прошептала она, запятая, почти теряя сознание…
— Спасибо, — поблагодарил ее Колби и направился к выходу.
— ..от жаркого прикосновения его трепетных рук… Минуту, Колби. Лоуренс обернулся:
— Что?
— У меня в сумочке флакон с солью для ванны, «Принц Мачабелли» кажется. Подайте мне его, пожалуйста. О Боже! Дорогой, запятая, со вздохом произнесла она. Прямая речь. Мне так сладостно. Я готова сойти с ума…
Переворошив чулки и какие-то кружевные принадлежности дамского туалета, которыми была забита сумка Кендал, он наконец-то нашел флакон с солью. Кендал тем временем продолжала диктовать текст романа.
— Вот, возьмите, — остановившись у двери, сказал Лоуренс и протянул ей флакон.
— ..Дорогой, милый, любимый… Придется подойти поближе, я до него не могу дотянуться.
— Вы это кому, — спросил Колби, — мне или Грегу?
— Вам… еще немного… еще чуть-чуть. Нет, ничего не получается. Колби, войдите и высыпьте соль в ванну. Я уйду под воду.
Лоуренс вошел в ванную комнату. С микрофоном в руке Кендал лежала в ванне. Ее плечи покрывала густая белая пена. Рядом с ванной стоял стул с диктофоном, на диктофоне размещалась подставка с рукописью Санборна. Отредактировав очередную страницу, она сняла ее с подставки и бросила на пол, где уже валялось несколько листов.
— ..Запятая, шептали чувственные губы женщины, запятая… Почти треть уже готова.
Сняв колпачок, Колби перевернул флакон и потряс им над ванной.
— Хотите, чтобы я рукой перемешал?
— Нет, этого вполне достаточно, — сказала Кендал и, обнажив гладкое колено, поводила им по поверхности воды.
« — ..Охваченной страстным желанием дать волю томившим ее чувствам… Можно я на этом месте прервусь и сделаю затяжку?
— Конечно, — ответил Лоуренс и, присев на край ванны, вставил ей в губы зажженную сигарету. — Неужели сочинение эротических романов оказывает возбуждающее действие? Я от такого навсегда бы прекратил заниматься сексом.
— Совсем нет, — улыбнулась она и затянулась сигаретой, — вы вскоре бы просто перестали обращать внимание на то, что пишете.
Сделав еще одну затяжку, она включила микрофон и продолжила:
— ..Запятая, многократно усиленным под воздействием его неукротимого желания… Точка. Спасибо, Колби.
— Не за что, — ответил он и, оставив на стуле флакон, поднялся.
— Новое предложение. Тихо вскрикнув, запятая, она плотно прижалась бедром к мускулистому телу Грега, запятая…
Колби вернулся в рабочий кабинет. Он снял телефонную трубку и, набрав номер в Ницце, вскоре услышал голос Клавела. Колби назвался, пояснив, что он друг Мартины Рэнделл.
— Знаю, знаю, — поспешно сказал Жюль. — Чем могу помочь?
— Надо переправить… — ответил Колби.
— Вас?
— Нет, молодую даму, которой доктор посоветовал сменить обстановку. У нее странная аллергия на толпу, особенно на людей в одежде синего цвета. Думаю, Северная Африка ей подойдет…
— Намек понят. Знаю, о ком идет речь, — ответил Клавел. — Мы здесь тоже получаем газеты. Ей нужно какое-то определенное место?
— Нет. Любое, где бы она смогла сесть на самолет или пароход и отправиться в Соединенные Штаты без транзита через Францию. Ей понадобится поставить в паспорте въездной штамп и получить визу, если таковая необходима для выезда из страны.
— Для этого у нас есть свой человек в верхах. Он может сделать ей дипломатический паспорт сотрудника ООН.
— Не стоит, за пределами Франции она может пользоваться своим паспортом.
Зловещая фигура Паскаля Деко продолжала маячить на противоположной стороне улицы, там, где у тротуара была припаркована одна из машин бандитов. Колби задернул штору. Надо что-то предпринимать, но что? Неужели никак нельзя спасти Кендал? «Эх, была не была! Попытаюсь довести ее хотя бы до соседнего дома», — подумал он. Вошел Дадли. Лоуренс передал ему пистолет.
— Услышите что-нибудь подозрительное, позовите, — сказал он Мерриману.
Захватив с собой сумку, Колби отправился проверить, как там мадам Буффе. Затем он принял душ и переоделся. Войдя в контору, Лоуренс увидел Мартину, склонившуюся над письменным столом, на котором был разложен атлас автомобильных дорог. Рядом лежал блокнот, в котором, как показалось Колби, были записаны номера телефонов. Она только что закончила разговор и опускала трубку телефонного аппарата.
Присев на угол стола, Лоуренс взял сигарету.
— Огден Нэш прав. Из Франции в Штаты прямиком ей не выбраться. Но возможен другой вариант, — сказала Мартина и, покусывая кончик карандаша, откинулась на спинку стула. — Для начала неплохо бы убраться из города, хотя бы на полмили. Лучше всего домой ей добираться через Северную Африку. Это, правда, далековато, зато там она сможет сесть в самолет или на корабль и спокойно отправиться в Штаты. D'accord?
— Вполне. Но как она доберется до Африки?
— Это сделать так же легко и просто, как попасть в светское общество или на виселицу с гнилой веревкой. Нужны лишь деньги и связи, — сказала она и пролистала свои записи. — Вот телефон Жюля Клавела, который живет в Ницце. У него огромные связи как в Париже, так и в Марселе. Сразу же после войны ему удалось благополучно сбежать из Танжера. У него есть несколько быстроходных катеров и надежные люди по всему северному побережью Африки. Его любовница — моя близкая подруга, она уже позвонила ему и попросила оказать нам помощь. Но прежде чем с ним связаться, надо узнать, сколько Кендал потребуется времени, чтобы закончить роман.
— В какой она комнате?
— В следующей направо.
Дверь в комнату была закрыта, оттуда доносилось приглушенное бормотание Кендал, начитывающей на диктофон. Колби дважды постучал, прежде чем услышал:
— Войдите.
Лоуренс открыл дверь и вошел в комнату. На кровати, возле которой стоял туалетный столик, валялись черное платье и лифчик Кендал. Перед столиком лежал раскрытый чемодан, а на тумбочке рядом Колби увидел пишущую машинку. Окно комнаты было плотно занавешено. Через открытую дверь ванной до Колби доносились всплески воды и монотонный голос Кендал:
— ..Ощутив, как исступленное чувство сладострастия охватило ее. Конец фразы. Новый параграф. Кто там?
— Это Колби. Вы можете сказать, когда закончите работу над книгой? Хотя бы приблизительно. Нам нужно сориентироваться со временем.
— Хм… Сейчас прикину… Осталось сорок шесть страниц. Самое позднее — в семь утра. С новой строки. Прямая речь. О, Грег, Грег, тихо прошептала она, запятая, почти теряя сознание…
— Спасибо, — поблагодарил ее Колби и направился к выходу.
— ..от жаркого прикосновения его трепетных рук… Минуту, Колби. Лоуренс обернулся:
— Что?
— У меня в сумочке флакон с солью для ванны, «Принц Мачабелли» кажется. Подайте мне его, пожалуйста. О Боже! Дорогой, запятая, со вздохом произнесла она. Прямая речь. Мне так сладостно. Я готова сойти с ума…
Переворошив чулки и какие-то кружевные принадлежности дамского туалета, которыми была забита сумка Кендал, он наконец-то нашел флакон с солью. Кендал тем временем продолжала диктовать текст романа.
— Вот, возьмите, — остановившись у двери, сказал Лоуренс и протянул ей флакон.
— ..Дорогой, милый, любимый… Придется подойти поближе, я до него не могу дотянуться.
— Вы это кому, — спросил Колби, — мне или Грегу?
— Вам… еще немного… еще чуть-чуть. Нет, ничего не получается. Колби, войдите и высыпьте соль в ванну. Я уйду под воду.
Лоуренс вошел в ванную комнату. С микрофоном в руке Кендал лежала в ванне. Ее плечи покрывала густая белая пена. Рядом с ванной стоял стул с диктофоном, на диктофоне размещалась подставка с рукописью Санборна. Отредактировав очередную страницу, она сняла ее с подставки и бросила на пол, где уже валялось несколько листов.
— ..Запятая, шептали чувственные губы женщины, запятая… Почти треть уже готова.
Сняв колпачок, Колби перевернул флакон и потряс им над ванной.
— Хотите, чтобы я рукой перемешал?
— Нет, этого вполне достаточно, — сказала Кендал и, обнажив гладкое колено, поводила им по поверхности воды.
« — ..Охваченной страстным желанием дать волю томившим ее чувствам… Можно я на этом месте прервусь и сделаю затяжку?
— Конечно, — ответил Лоуренс и, присев на край ванны, вставил ей в губы зажженную сигарету. — Неужели сочинение эротических романов оказывает возбуждающее действие? Я от такого навсегда бы прекратил заниматься сексом.
— Совсем нет, — улыбнулась она и затянулась сигаретой, — вы вскоре бы просто перестали обращать внимание на то, что пишете.
Сделав еще одну затяжку, она включила микрофон и продолжила:
— ..Запятая, многократно усиленным под воздействием его неукротимого желания… Точка. Спасибо, Колби.
— Не за что, — ответил он и, оставив на стуле флакон, поднялся.
— Новое предложение. Тихо вскрикнув, запятая, она плотно прижалась бедром к мускулистому телу Грега, запятая…
Колби вернулся в рабочий кабинет. Он снял телефонную трубку и, набрав номер в Ницце, вскоре услышал голос Клавела. Колби назвался, пояснив, что он друг Мартины Рэнделл.
— Знаю, знаю, — поспешно сказал Жюль. — Чем могу помочь?
— Надо переправить… — ответил Колби.
— Вас?
— Нет, молодую даму, которой доктор посоветовал сменить обстановку. У нее странная аллергия на толпу, особенно на людей в одежде синего цвета. Думаю, Северная Африка ей подойдет…
— Намек понят. Знаю, о ком идет речь, — ответил Клавел. — Мы здесь тоже получаем газеты. Ей нужно какое-то определенное место?
— Нет. Любое, где бы она смогла сесть на самолет или пароход и отправиться в Соединенные Штаты без транзита через Францию. Ей понадобится поставить в паспорте въездной штамп и получить визу, если таковая необходима для выезда из страны.
— Для этого у нас есть свой человек в верхах. Он может сделать ей дипломатический паспорт сотрудника ООН.
— Не стоит, за пределами Франции она может пользоваться своим паспортом.