Винспер Вайолет. Синий жасмин

   - Нет, - она с твердостью покачала головой, глядя на служанку, которая сразу же забеспокоилась и была явно озадачена. - Раз и навсегда - нет. - Лорна отвернулась и принялась надевать свою одежду: бриджи и сапожки, в которых чувствовала себя хоть немного защищенной от шейха. Дрожащими пальцами девушка застегивала свою рубашку абрикосового цвета, такую неженственную по сравнению с нарядом, который шейх велел принести для нее.
   Она ему не одалиска. Хоть и напуганная, но без боя ни за что не сдастся.
   Лорна вздернула подбородок и встретилась взглядом с большими карими глазами Захры.
   - Je suis desolee <Очень сожалею (фр.).>, - Лорна пожала плечами, - но я не могу носить такую одежду, понимаешь?
   Служанка внимательно рассматривала красивый наряд и явно не понимала, почему лелла отказывается от него.
   - Принц Касим будет сердиться, - произнесла она с трепетом на своем милом французском.
   - Принц! - с презрением отозвалась Лорна. - Надеюсь, он разозлится настолько, что сломает мне шею. - Затем резко повернулась к зеркалу, стоявшему на комоде, и увидела, что волосы совершенно спутались. С неохотой взяла она черепаховый гребень и принялась расчесываться. Лорна всегда носила с собой губную помаду и теперь, достав из кармана бридж, провела ею по искривившимся в горькой усмешке губам. Боевая раскраска! Вечное оружие женщины в критической ситуации.
   Пока Лорна приводила себя в порядок, Захра исчезла, оставив весь этот шелк и бархат лежать живописной нежной горкой на подушках оттоманки; алые туфельки стояли рядом.
   - Я не надену это даже под страхом смерти! - с яростью прошептала Лорна и, не в силах больше находиться в гареме, направилась за бисерную занавеску в главное помещение шатра. Там она увидела низкий столик, поставленный перед диваном с двумя большими подушками и уже накрытый на двоих. Ножи и вилки были с перламутровыми ручкам, а бокалы отделаны серебром, что еще больше усилило враждебность Лорны.
   Этот человек, привезший ее в свой шатер, этот красивый, безжалостный дьявол, жил как принц. Она закусила губы. Впрочем, по словам Захры, он и был принцем. И скоро явится в свой шатер - высокий, кареглазый, высокомерный.
   Глава 4
   Лорна вздохнула и почувствовала запах кожи, сандалового дерева и конского пота. Она внимательно стала рассматривать убранство шатра. Стены были завешаны гобеленами, слабо поблескивавшими в свете медных ламп. Ковры, без сомнения, были кашанские; обстановка казалась и простой и роскошной одновременно. Лорна заметила столик из черного дерева, на котором стояла прелестная резная шкатулка.
   Девушка открыла шкатулку и ахнула. Там лежали шахматы, так искусно вырезанные из слоновой кости, что каждая фигурка казалась почти прозрачной. Только Лорна взяла коня и стала с восхищением его рассматривать, как вдруг за ее спиной послышалось легкое движение.
   Она резко обернулась, зажав фигурку в руке, и кровь бросилась ей в лицо, а сердце бешено застучало.
   Шейх вошел как всегда бесшумно и стал спиной к входу. Он переоделся: вместо костюма для верховой езды на нем был теперь кибр <Кибр - длинная до пят, свободная мужская одежда из легкой, обычно белой ткани (араб.).>, застегнутый до горла и перехваченный в талии широким кушаком. Голова с очень коротко стриженными волосами была не покрыта. С какой-то львиной грацией и бесконечной уверенностью в себе стоял этот человек, вот так, молча, и глядел на нее, по-прежнему одетую в бриджи и сапожки.
   Глаза его сузились, и девушка вся напряглась, приготовившись к борьбе.
   - Вы играете в шахматы? - спросил он. Лорна ожидала другого вопроса почему она не надела того, что прислал он, - и, кладя шахматную фигурку в шкатулку, почувствовала, что рука ее дрожит. Однако, закрыв крышку, произнесла вполне холодно:
   - А вы, мсье, играете?
   - Все хитроумные игры, смысл которых в нападении и защите, в атаке и отступлении, были придуманы утонченным восточным умом, - медленно произнес шейх, приближаясь к ней. Лорна сжалась; ей захотелось куда-нибудь укрыться.
   - Вы дрожите, словно птенец. - Наклонившись к столику, он взял с блюда миндаль, скорлупа которого тут же треснула под его крепкими зубами. Белая одежда красиво оттеняла его загорелое лицо, шею и руки. На указательном пальце правой руки Лорна заметила массивное кольцо с выгравированными на нем знаками... Нет, все-таки шейх был очень хорош своей мрачной, повелительной красотой, с такими мощными широкими плечами, что тень от них полностью закрывала Лорну, когда он, словно башня, возвышался над ней, повернувшись спиной к свету.
   - Вы смотрите на меня так, будто я собираюсь вас съесть. - В его голосе чувствовалась насмешка. - А почему вы не надели того, что принесла служанка? Вам было бы гораздо удобнее, чем в этих бриджах и сапожках!
   - Я предпочитаю носить свою одежду! - Лорна сунула руки в карманы бриджей и стала еще больше похожа на мальчика. - Ас чего это вам вообще вздумалось присылать мне одежду, принц Касим? Уж не для того ли, чтобы облегчить свою совесть, вы решили одеть меня словно наложницу?
   Он вздернул темную бровь.
   - В лагере я предпочитаю, чтобы меня титуловали шейхом, впрочем к вам это не относится. К тому же, как вам должно быть известно, дьявол совести не имеет.
   - Так значит у вас множество титулов? - Ее тон стал брезгливо-презрительным. - А для меня вы все равно хуже того злосчастного конокрада! Тот был беден и нуждался в деньгах, вот и.., похитил меня.
   - Почему вы так уверены в этом? - Белые зубы шейха сокрушили еще один орех.
   - Потому что простому арабу я должна казаться слишком худой и бледной, - с вызовом ответила Лорна. - Я ведь не "луна в четырнадцатый день ее рождения" <Выражение из арабских сказок "Тысяча и одна ночь", обозначавшее женскую красоту>, с соблазнительными изгибами и глазами газели.
   Шейх тихо рассмеялся, словно гортанно промурлыкал своим смуглым горлом.
   - Для женщины вы очень скромны и, не сомневаюсь, хотите, чтобы я также счел вас худой и бледной.
   - Его желтовато-карие глаза скользнули по ней. - Мне досадно, что вы предпочли этот мальчишеский вид. На такой гибкой, изящной фигурке, как ваша, восточный наряд выглядел бы гораздо лучше.
   Когда он своим низким голосом явно намеренно упомянул о ее фигуре, Лорне захотелось убежать и спрятаться. Она вдруг ощутила, что рубашка облипает ее, а бриджи выдают стройность ее бедер. И радости ее не было предела, когда занавеска откинулась и вошел слуга с подносом, на котором стояло несколько блюд под крышками.
   Проворно и искусно он расставил блюда на столике и разлил по бокалам с серебряным ободком какую-то прохладную жидкость зеленого цвета. На Лорну слуга не взглянул ни разу. Все так же скромно опустив глаза, он поклонился и выскользнул из шатра, оставив ее наедине со своим хозяином.
   - Садитесь, прошу вас. - Шейх показал на диван.
   - Я.., я не голодна, - с вызовом произнесла она.
   - А я уверен, что голодны, mon enfant <Дитя мое (фр.).>. - Шейх поднял ее на руки, как ребенка, и усадил между больших диванных подушек. Сам уселся рядом и протянул ей один из бокалов. - Это - лаймун, напиток из сока особых лимонов, мяты и меда. Прошу. Я знаю, что пить вам тоже хочется.
   - Ничего вы обо мне не знаете, - возразила девушка. - Для вас я только предмет!
   - Но весьма украшающий обстановку. - Голос его смягчился. Он поднес бокал к ее губам. - Глупышка вы, да еще и своенравная, прямо как девочка, которая пугливо убегает, случайно увидев свое отражение в пруду. Неужели вы не осознаете собственной красоты?
   Лорна смотрела на него во все глаза, которые приняли совершенно фиалковый оттенок: казалось, будто взяли два цветка и прижали к ее юному бледному лицу.
   - Пейте же. - В голосе шейха слышалась мягкая непреклонность. - Вы уже немного охрипли, а мне вовсе не хочется принуждать вас жаловаться.
   - И это говорите вы? Да ведь кроме принуждения и силы вы никакого закона не знаете! Ваши собственные люди бояться вас до смерти.
   - Почему вы так решили? Уж не потому ли, что Хасан и Захра отказались помочь вам сбежать? - Он рассмеялся, а Лорна, воспользовавшись тем, что шейх держал бокал с лаймуном у самых ее губ, схватила бокал и сразу же отодвинулась в сторону. Прихлебывая напиток, она наблюдала, как хозяин смуглыми пальцами разрывал надвое жареных голубей, лежавших поверх красиво выложенного на блюде риса с овощами.
   - Идите сюда. Вам нужно поесть; впрочем, не есть же вам руками. - И он показал на столовые приборы с перламутровыми ручками. - Вы же весь день провели в пустыне, на воздухе и, должно быть, очень проголодались. Хасан прекрасный повар и сильно обидится, если вы не попробуете ни кусочка из нашего ужина.
   Нашего ужин а. Ее передернуло, но под пристальным взглядом этих карих глаз Лорна взяла немного кускуса <Кускус - восточная пряность, а также плов с нею и овощами.> и заставила себя съесть.
   - Ну а теперь кусочек голубя, - ласково уговаривал шейх, положив ей на тарелку одну из поджаренных птичек.
   - Как вы все любите голубей, - заметила Лорна, зная, что этих птиц специально отлавливают в пустыне сетями из-за нежного мяса.
   - Естественно, - ответил он, опять вздернув бровь уже знакомым ей манером. - Попробовав, вы тоже признаете, что это - царская еда.
   - Вернее - принцева, - поправила она, внимательно глядя, как шейх, скатав из плова аккуратный шарик, отправил его в рот. Лорна заподозрила, что он специально демонстрирует ей манеры жителя пустыни, а услышав его смех, поняла, что была права.
   Через некоторое время слуга принес кофе и разлил его по крохотным, изящным чашечкам. Кофе был французский, но из-за своих опасений Лорна оказалась не в состоянии оценить его по достоинству. Прежде чем удалить Хасана, шейх сказал ему несколько слов, и Лорна с ужасом поняла, что с этой минуты они остаются совершенно одни.
   Поэтому она удивилась, когда занавеска шатра приоткрылась еще раз и появилась длинноногая гончая с шелковистой шерстью; обойдя и обнюхав весь шатер, она положила передние лапы на плечи хозяину и замерла.
   Шейх нежно гладил ее по спине, не сводя глаз с Лорны.
   - А вы любите собак? - спросил он. - Англичане, кажется, с большой нежностью относятся к ним?
   - Да, я люблю их, - отвечала она, глядя при этом на собаку с тем же недоверием, что и на ее хозяина. Гончая сначала тоже рассматривала девушку, а потом подошла и принялась обнюхивать ее сапожки.
   - Не бойтесь Феджра, - произнес шейх, откидываясь на диванные подушки. Будучи настоящим сыном пустыни, он куда галантнее меня.
   Лорна не очень хорошо поняла смысл этих слов. Для нее-то шейх и был сама пустыня со всеми ее опасностями, утонченностью и живописностью. Без малейшего страха она протянула руку и погладила Феджра по прохладной мягкой шерсти. Пес, обнюхав ее пальцы, положил ей на колени свою красивую голову и уставился на нее одухотворенными, почти человеческими глазами. Шейх тихо засмеялся:
   - Вы ему в новинку, - и, наклонившись, взял сигарету из коробочки, лежавшей рядом. - Хотите курить, Лорна?
   Он произнес ее имя с каким-то мягким раскатом, словно с нежным гортанным мурлыканьем. Девушка тут же пришла в ярость, что он осмелился обратиться к ней так интимно.
   - Нет, благодарю вас! Я не привыкла к такому сорту!
   - Что ж, можно и привыкнуть к тому, что поначалу кажется чуждым, - заметил шейх, поднося к сигарете зажженную спичку; глаза его при этом многозначительно блеснули. Он с явным удовольствием вдыхал дым, лениво рассматривая Лорну, гладившую пса. Она была по-прежнему напряжена. От этого человека, развалившегося на диване, исходила такая сила, будто он энергично расхаживал по комнате.
   - О чем вы задумались? - требовательно спросил он.
   - О том, что в отеле, в Ираа, обо мне будут сильно беспокоиться. - Голос ее дрожал, а ресницы отбрасывали на щеки едва заметные тени.
   - Кто? Мужчина? - Вопрос просвистел, словно удар плети.
   - Разумеется. - Подняв глаза, в которых были и вызов и пренебрежение, Лорна встретилась с его взглядом. - Он наверняка станет меня разыскивать, потому что знал, что я собираюсь в оазис Фадну, и наймет охотников-арабов, чтобы найти меня.
   - Тогда им понадобится чрезвычайно острое зрение, - язвительно заметил шейх. - Каждое утро, обласканные ночным ветром, пески пустыни становятся девственными, словно в первый день творения.
   - Родни найдет меня! - Эти слова вырвались у нее в полном отчаянии.
   - Он любит вас, а? Этот мужчина, которого вы назвали Родни? - Голубоватый дымок сигареты вился у самых его глаз, золотистых, как пески пустыни, и затаенно-коварных, как у леопарда.
   - Да, он.., он обожает меня. - Лорна и думать забыла, что безжалостно отвергла Родни Гранта. - Я.., я уверена, мсье, что для вас не может быть интересна женщина, уже принадлежащая другому мужчине.
   - Мужчине, который позволил вам отправиться одной в пустыню? - Желтоватые глаза шейха блуждали по ее волосам, лицу и наконец остановились на голубоватой жилочке, отчетливо пульсировавшей под тонкой, нежной кожей шеи. - Пустыня это то место, очарование которого необходимо с кем-то делить, и непохоже, девочка моя, чтобы вам так уж хотелось делиться ее волшебством именно с этим мужчиной.
   - Мы.., мы поссорились, и я ускакала от него в порыве раздражения...
   - И он не последовал за вами? - У шейха были глаза человека, обмануть которого просто невозможно.
   - Он не похож на вас! - вспыхнула Лорна. - Он не станет пускаться вскачь за девушкой и стаскивать с седла ее же собственной лошади!
   - Какой же он, должно быть, вялый и малоинтересный юноша. - Изящно очерченные губы изогнулись в насмешливой улыбке. - Не удивительно, что вы не любите его.
   - И все-таки я скорее буду с ним, чем с вами - варваром пустыни!
   - В самом деле? - Он рассмеялся глубоким грудным смехом. - Надо вам сказать, что варварская кровь в моих жилах несколько разбавлена... Моя мать родом из испанского города Кадиса, его называют еще Серебряным Кубком. Кожа у нее была светлая и нежная, словно лепестки камелии, а глаза - золотистые, как ноготки.
   Лорна оторопело уставилась на него... Сердце ее сильно забилось, и как будто стало легче от того, что его мать была европейской женщиной.
   - А ваш отец ее похитил и засадил в гарем?
   - Она работала медсестрой в госпитале в Марокко. - Шейх приподнял сигарету и дунул на нее. - Человек, которого я имею честь называть своим отцом, встретил ее там и сделал своей женой.
   - Женился на ней! - воскликнула Лорна.
   - Он глубоко и искренне полюбил ее. - Неожиданно в его желто-карих глазах зажглись опасные маленькие огоньки. - Впрочем, история этой пылкой пустынной любви вряд ли взволнует холодную кровь маленькой ледышки с туманных берегов Британии.
   - Я целый год прожила в Париже, так что знакома кое с какими обычаями жителей континента.
   - И как вам Париж? Не правда ли, город, полный очарования?
   - Можно подумать, мсье, что вы там были.
   - Я там учился, мамзель.
   Глаза Лорны широко раскрылись; этот человек заинтересовывал ее все больше и больше, и в то же время она злилась на себя за свой просыпающийся к нему интерес.
   - Понятно, - произнесла она. - Так вот откуда такое знание французского языка.
   - Да вы и сами прекрасно говорите по-французски, msa petite blonde <Моя маленькая блондинка (фр.).>.
   И снова в его голосе прозвучала собственническая нотка; девушка отодвинулась от него подальше в подушки, снова ощутив страх перед этим человеком по имени принц Касим, который жил по законам пустыни и смело брал то, на что другие мужчины только заглядывались.
   Когда он поднялся и вывел собаку из шатра, стены медленно поплыли перед глазами Лорны. Вокруг стало тихо. Большой лагерь наконец угомонился, и тишину нарушали лишь протяжные зевки верблюдов, звяканье их шейных колокольчиков да тявканье сторожевых псов. По шатру пролетел прохладный ветерок, от которого огонь в лампах затрепетал, а Лорну пробрала дрожь. По стенам, завешанным гобеленами, бегали зыбкие тени, а бисерная занавеска шевелилась, словно ее трогали невидимые пальцы.
   Какое-то время Лорна сидела, уставившись в эту занавеску бессмысленным взглядом, и вдруг с мучительным рыданием вскочила на ноги и бросилась было бежать из шатра, в темную ночь.
   Сильные руки, жесткие и безжалостные, перехватили ее, подняли и понесли обратно в шатер. Лежа в этих руках, девушка увидела в янтарном свете лампы, что глаза шейха сияют расплавленным золотом сквозь черные ресницы. Страх придал ей силы, но в его гибком теле мощи было куда больше, и он шутя пресек ее попытки вырваться из его рук.
   - Глупышка, ты только еще больше устанешь. - Он губами стер слезинки, блиставшие в ее глазах. - Какой смысл сопротивляться? Ведь ты и сама прекрасно знаешь, что не сможешь убежать от меня.
   - Я тебя ненавижу! - бушевала девушка. - Я презираю тебя!
   - Мне нравится твоя неукротимость. - Шейх говорил низким, глубоким, почти убаюкивающим голосом, словно умиляясь ею. - Ты своенравна и, наверное, убила бы меня, если б смогла!
   Он отнес ее в мягкую постель, а ей захотелось свернуться в клубок и умереть. Шейх лишь улыбался, глядя ей в глаза, а потом, встав на колени, принялся разувать ее. Лорна была в каком-то дурмане и только прижималась к постели, пока он снимал сапожок сперва с ее правой ноги, потом с левой, а затем отбросил их в сторону.
   - Когда ты будешь раздеваться на ночь, горничная тебе не понадобится. - Он улыбался. - Я пригашу свет.
   Шейх вышел. Наступила тишина. Лорна лежала, кусая пальцы, чтобы не закричать. С диким видом оглядывалась она вокруг себя, и тут взгляд ее упал на нож, лежавший на столике у вазы с фруктами. Это был слегка изогнутый кинжал с изысканным орнаментом.
   Ни секунды не колеблясь, Лорна схватила его. Когда принц Касим своей скользящей походкой снова вошел, девушка, судорожно сжимая рукоятку, бросилась на него, подобно дикой кошке, целясь прямо в сердце. Но он, опередив ее, схватил за руку, и кинжал лишь слегка оцарапал его сквозь одежду. Сжав запястье, принц едва не сломал ей руку. Кинжал, поблескивая, медленно и бесшумно упал на ковер, а Лорна закричала от боли, когда он перегнул ее руку. Кровь медленно капала из маленькой ранки на белоснежный кибр, а Касим гипнотизировал ее своими желтыми глазами.
   - А вот теперь ты меня рассердила, - произнес он, и снова на его бронзовом лице мелькнула белая полоска зубов.
   - Пожалуйста... - Слезы страха сделали глаза девушки похожими на цветы под дождем. - Пожалуйста, не надо...
   - Я вовсе не собираюсь тебя бить, - насмешливо улыбнулся шейх, и его жаркие губы пробежали по ее шее до самой ямочки. Лорна попыталась увернуться от этого обжигающего поцелуя, и тут из карманчика ее рубашки выпал цветок, который она сорвала в то утро со стены разрушенного дома. Продолжая прижимать девушку к себе, шейх нагнулся за ним и сделал ей больно. Лепестки цветка уже были смяты, но по-прежнему издавали слабый, нежный аромат.
   - Зачем ты носишь его у самого сердца? - последовал требовательный вопрос.
   - Сейчас же отдай! - Лорна попыталась вырвать цветок из его руки.
   - Кто дал его тебе? - Сузившимися глазами он настороженно вглядывался в ее лицо. - Тот вялый глупец, который отпустил тебя одну в пустыню, где не каждый-то араб чувствует себя в безопасности?
   - Да, этот цветок напоминает мне о том, кого я люблю, - с вызовом ответила девушка. - И ты не заставишь меня назвать его имя!
   - Так значит это не Родни?
   - Значит! - Ей, наконец, удалось выхватить из его наглых рук и укрыть цветок, такой же поникший и измятый, как и она сама.
   - Что ж, храни свои тайны. - Шейх выпустил Лорну и коснулся рукой раны, словно острие кинжала все еще причиняло ему боль. - После целого дня в пустыне ты будешь спокойно и крепко спать. Доброй ночи, моя пустынная добыча!
   Он повернулся на каблуках и вдруг остановился, придерживая рукой занавеску.
   - Я буду в соседней комнате всю ночь. А я всегда настороже, даже во сне.
   Шейх ушел, оставив девушку одну. А той с трудом верилось, что он ушел. Где-то в пустыне тявкал шакал... Лорна, наконец-то дала волю своей слабости и растянулась на постели. Так, с цветком у щеки и с медленно льющимися по лицу слезами, она и провалилась в глубокий, тяжелый сон.
   Глава 5
   Солнце уже заливало лагерь ярким светом; вокруг костров суетились: готовился завтрак. Позвякивали колокольчики на шеях верблюдов, - это погонщики поднимали животных и уводили их попастись в колючих кустах. Закутанные до глаз фигуры скользили между лошадьми; два жеребца злобно ржали друг на друга, пока их не огрели плетью.
   Все эти утренние звуки проникали и в большой шатер шейха, но девушка, спавшая там, не слышала их. Она лишь пошевелилась, но глаза не открыла.
   Во сне лицо ее смягчилось; слипшиеся ресницы спокойно лежали на щеках, хранивших следы слез. Мягкие волосы разметались, словно у ребенка, да ей и снился какой-то детский сон. В этом сне верблюжьи колокольчики превратились в колокольчики, звонившие в ее монастырской школе, где присутствие мужчины было просто немыслимо, а ворота раскрылись лишь для того, чтобы выпустить ее на попечение отца.
   Утренняя суета в лагере постепенно замирала, и солнце уже вовсю освещало шатер, когда Лорна очнулась от глубокого сна и обнаружила, что лежит под тонкой сеткой, которой кто-то обернул ее постель от песчаных мух, появлявшихся, едва только солнце начинало пригревать.
   Она села, откинула сетку и оглянулась. Обстановка показалась ей до ужаса странной и до дрожи знакомой.
   На столике около постели лежала раскрытая сигаретница; на табурете валялся белый кибр. Лорна с содроганием снова откинулась на подушки, осознав, что пока спала, сюда заходил шейх: это он накрыл ее шелковым покрывалом и сеткой и, очевидно, разглядывал, пока она спала невинным сном младенца. У Лорны перехватило дыхание, словно ее окатили ледяной водой. Остатки сна окончательно улетучились. Вчерашние события оказались такой же реальностью, как и солнце, сияющее снаружи, или ее собственная тень.
   Она находилась в пустыне и была пленницей принца Касима бен Хусейна человека загадочного и столь же цивилизованного, сколь и безжалостного.
   Девушка уткнулась лицом в подушку и попыталась забыть его лицо. Это оказалось просто невозможно.
   Она отчетливо помнила каждую черточку и каждое слово из того, что он говорил ей за ужином и потом, когда отнес ее в эту часть шатра. При воспоминании о своих вчерашних страхах Лорне захотелось по-детски укрыться с головой под одеялом и отгородиться от той дрожащей женщины, какой она была вчера.
   Лорна молча наблюдала, как раздвинулась бисерная занавеска и вошла Захра. Она была уже без чадры и улыбалась, а это явно свидетельствовало о том, что шейха поблизости не было. Служанка подошла к постели и вполголоса поздоровалась. Ее хладнокровная реакция на случившееся заставила Лорну предположить, что ей, по всей видимости, приходилось прислуживать здесь и другим женщинам.
   От этой мысли Лорна покрылась жарким румянцем и с трудом смогла ответить, когда Захра поинтересовалась, хорошо ли лелла спала. В этот момент на волосы Лорны упал солнечный лучик, и арабка застыла, пораженная их сиянием. Потом взгляд ее карих глаз остановился на шелковой ткани, которой покрывалась Лорна, и, прищелкнув пальцами, служанка бросилась к комоду и достала оттуда прелестное платье. Без возражений Лорна позволила надеть его на себя. Платье, очевидно, было из шифона и от него шел нежный аромат духов.
   - Чье оно? - Лорна мяла в руках шелк. - Скажи же мне!
   Во взгляде Захры читалось явное замешательство.
   - Неделю назад, лелла, мимо проходил караван; там принц Касим и купил платья и благовония, чтобы потом отвезти во дворец, Тюркейе.
   Тюркейя! При этом экзотическом имени Лорна сразу же представила себе образ гибкой, стройной красавицы с волосами, как вороново крыло, и почувствовала, что прохладный шелк жжет ей кожу.
   - Принц приказал, чтобы кое-что из этих вещей принесли сюда, для леллы. Служанка показала на кедровый комод. - Разве лелле не нравятся такие красивые вещи?
   - Я предпочла бы выпить кофе, а потом принять горячую ванну.
   - Ванну? - Захра захлопала длинными черными ресницами. - Да ведь лелла уже принимала ванну вчера вечером!
   - И лелла примет еще одну сегодня утром! - В этот момент Лорна сообразила, что она ведь не в отеле, а в пустыне, где воды может не хватать. - Захра, мне бы очень хотелось принять ванну, если, конечно, воды достаточно.
   - Мы всегда становимся лагерем у колодца, - откликнулась девушка, а на лице ее было написано:
   "Если так часто мыться, то и вода скоро кончится!".
   - Мерси, - Лорна улыбнулась служанке, которая была все же славным существом и единственно возможной подругой здесь. Вспомнив шейха, Лорна снова ощутила свою беспомощность, а шелковое одеяние только усиливало это ощущение. К тому же шейх купил его в подарок другой девушке, а Лорна оказалась на его пути лишь волею судьбы. Снова вспомнились вчерашние события, она вновь как бы ощутила силу его рук, и у нее вырвался слабый сдавленный стон...
   - Я напугала леллу? - Это вернулась Захра с подносом.
   - Нет.., все в порядке. - Разве Лорна могла испугаться кого-то или чего-то больше, чем шейха? Только при мысли о его властном лице сердце ее начинало испуганно колотится.
   Захра установила поднос на кровати. Лорне безумно хотелось только кофе; наливая себе из медного кофейника с длинным носиком, она сказала служанке, чтобы та унесла еду.
   - Я не голодна, только пить очень хочу. Должно быть, это воздух пустыни вызывает у меня такую жажду.
   - Лелла еще не привыкла к пустыне? - Захра совершенно спокойно подняла кибр, валявшийся на табурете, а у Лорны, наблюдавшей за нею, вся кровь прихлынула к щекам.