Владимир Гриньков. Король и спящий убийца

   У меня проверили документы, причем дважды – сначала один автоматчик, потом другой, при этом второй сверился с каким-то списком, небрежно укрепленным на стене. В третий раз документы у меня проверили в алекперовской приемной, где кроме уже привычной троицы телохранителей присутствовали еще два автоматчика. Один из телохранителей даже прошел за мной в кабинет, но Алекперов его удалил, сухо сказав:
   – Оставьте нас, пожалуйста.
   У Алекперова было сумрачное выражение лица, и его лоб в двух местах был заклеен медицинским пластырем. Я почему-то зацепился взглядом за эти пластыри и никак не мог оторваться. Алекперов это заметил и сказал с усталой усмешкой:
   – Вам придется смириться с некоторыми особенностями моего облика.
   Я смутился и только теперь отвел взгляд.
   – Извините, что встречу перенесли на столь поздний час, – сказал Алекперов.
   Это можно было расценить как невеселую шутку.
   – Как ваши дела?
   – Нормально, – ответил я, – работаем.
   – Что-нибудь уже отсняли?
   – Сюжет о человеке, который пришел просить деньги у богатого иностранца, а у того проблемы с головой.
   Алекперов хмыкнул:
   – Дадите посмотреть?
   – Сразу, как только смонтируем, – пообещал я.
   – А планы на будущее?
   – Планов – громадьё.
   – Это хорошо, – одобрил Алекперов. – Надо, чтобы вы работали ритмично. Что там у вас на подходе, кстати?
   – Наверное, будем снимать сюжет о человеке, который выиграл сумасшедшие деньги в лотерее.
   – И что – действительно он у вас выиграет? – заинтересовался Алекперов.
   – Мы ему это устроим.
   – А расплачиваться с ним чем будете?
   – А вот это секрет, – засмеялся я. – В общем, есть задумки.
   – Денег хватает?
   – На что? – не понял я.
   – На проведение съемок.
   – Хватает, но впритирку, пока выкручиваемся.
   – Где вы нашли деньги, если не секрет?
   – Это мы самсоновский дом по кирпичику разбираем.
   Алекперов внимательно посмотрел на меня, потом кивнул – понял.
   – Сразу, как только я увижу ваш первый сюжет, заключим договор, и деньги пойдут, – пообещал он. – Вы как-то юридически оформили свою совместную работу?
   – Учредили фирму. Нас, учредителей, трое: я, Светлана и Демин.
   Я увидел, как при упоминании фамилии Демина Алекперов напрягся. Он смотрел не на меня, а куда-то в сторону, и я видел, как пульсирует жилка на его виске.
   – А с Деминым – это чья была идея? – наконец поинтересовался Алекперов.
   – Вы о чем?
   – Ну, вот чтобы его взять в компанию. Или это он сам настоял?
   – Он не напрашивался, – пожал я плечами. – Наоборот, его даже вроде как уговаривать пришлось.
   – Неужели? – поднял голову Алекперов.
   Его удивление было неподдельным.
   – Так и было, – подтвердил я.
   Алекперов отвел взгляд, словно показывая, как стремительно он теряет интерес к этому вопросу, но я видел, что тема не закрыта и когда-нибудь мы к ней обязательно вернемся.
   – Я скажу юристам, чтобы они подготовили проект договора, – перевел разговор в деловое русло Алекперов. – И мы с вами встретимся еще раз, чтобы все утрясти.
   Он посмотрел на меня внимательным взглядом.
   – Вам когда-нибудь приходилось заниматься бизнесом?
   – Самостоятельно – нет.
   – Вы ведь не москвич?
   – Я из Вологды.
   Он кивнул, будто и не ожидал от меня иного ответа.
   – Если какие-то сложности будут возникать – обращайтесь.
   – Какие сложности? – не понял я.
   – По работе. Мало ли что. Где-то что-то не будет получаться – я всегда готов помочь.
   – Спасибо.
   Алекперов лишь кивнул в ответ.
   – Кажется, обо всем мы с вами договорились, – сказал он.
   Я молча кивнул и поднялся. И он поднялся тоже.
   – К вам еще не обращались с интересными предложениями? – неожиданно спросил Алекперов.
   Я непонимающе посмотрел на него.
   – Все-таки у вас известная программа, – сказал Алекперов. – Популярная и денежная.
   Поскольку я по-прежнему молчал, он, наверное, решил, что я до сих пор не понял, о чем идет речь.
   – Кто-нибудь может предложить вам свое покровительство. Это обычная практика.
   Он смотрел на меня так, будто пытался передать то, что скрывалось за его словами.
   – Предложат помощь деньгами. Или просто возьмут на себя организацию съемочного процесса. Или посулят защитить от бандитов. Не соглашайтесь. Просто придите ко мне.
   – И вы поможете?
   – Конечно.
   Я пожал плечами:
   – Мне некого бояться.
   Он кивнул, но как-то неискренне. Имел на это право, потому что знал законы здешней жизни лучше меня. Хотя и сам порой ошибался. Утреннее происшествие с ним тому подтверждение.
   – И все-таки мое предложение остается в силе, – сказал Алекперов.
   Только теперь я понял, что в этом и была цель нашей встречи. Все остальное – словесная шелуха.

10

   Светлана предупредила, что у нее для меня есть сюрприз.
   – И мы теперь запросто сможем отснять сюжет про президента, – сказала она и засмеялась. – Приезжай.
   Когда я приехал, в квартире кроме Светланы обнаружился и Дима. Он, как оказалось, и был героем дня.
   – Я достал умопомрачительную мастику, – сообщил он. – Сверхсекретный материал. Его изготовили в лаборатории бывшего КГБ. Им это было нужно для своей агентуры – на тот непредвиденный случай, когда за пять или десять минут агенту необходимо изменить внешность и уйти от слежки.
   Я недоверчиво посмотрел на них обоих, но они были серьезны. Даже слишком серьезны.
   – Ну-ну, – сказал я, выжидая. – Показывайте.
   Это было что-то вроде пластилина. Слегка желтоватое, почти телесного цвета вещество.
   – Вот! – с гордостью произнес Дима. – С лицом можно сделать все что угодно. Наносишь эту штуку на поверхность кожи и лепишь такое лицо, какое хочешь видеть. Можно лицо состарить, можно сделать больным. Налепи мешки под глазами – и готово. А можно и вовсе чужое лицо вылепить. Хоть Майкла Джексона – это пара пустяков.
   В подтверждение Диминых слов Светлана, поколдовав над его лицом минут пятнадцать, создала новый образ. Это уже не был Дима – передо мной сидел мужчина лет за пятьдесят с обрюзгшим лицом. Я смотрел на него и не мог отвести взгляд. Мне вдруг стало так плохо, как уже давно не было, но до конца поверить в собственную догадку я еще не смел – слишком ужасной она была.
   – Ну как? – спросил довольный произведенным эффектом Дима.
   А я медленно дозревал. Уже увидел глаза Светланы, и это почти все мне объяснило. И она что-то прочла в моем взгляде, потому что вдруг быстро сказала Диме:
   – Выйди, пожалуйста.
   Он замешкался – всего на мгновение, – и Светлана сорвалась на крик:
   – Выйди! Прошу тебя!
   Дима выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
   – Вы же все подстроили! – потрясенно бормотал я. – Это же была ложь!
   Чудес на свете не бывает. И если ты похоронил человека, безумием было бы надеяться, что он воскреснет. А я-то носил в себе тайну. Точнее, я думал, что это тайна. И еще удивлялся тому, что Андрей куда-то пропал и больше не объявлялся, не приносил мне весточки от Самсонова. А откуда он мог ту весточку принести? С того света?
   – Как ты могла! – заорал я, цепенея от ужаса.
   Светлана как бы второй раз убила для меня Самсонова. Ведь я действительно поверил в то, что он жив. Я видел его, совсем недавно – на него совершили покушение, и он умчался в неизвестность на сером «фиате». Только это был не Самсонов. Возможно, Дима или кто-то другой из Светланиных знакомых. А Самсонов так и лежал на Ваганьковском кладбище.
   – Ты хоть понимаешь, что наделала?! – бесновался я.
   Если бы она дрогнула хоть на миг, я убил бы ее собственными руками, я был готов к этому. Но меня удерживал ее взгляд – в нем не было страха, одна только холодная решимость.
   – Да, – сказала Светлана. – Я это сделала. Я хотела возродить программу и чтобы в нее обязательно вернулся ты.
   Она звонила мне на протяжении всего последнего года и уговаривала вернуться в Москву. Потом звонки внезапно прекратились. Она, оказывается, решила попробовать вариант с самсоновским двойником.
   Я опустился на стул и закрыл лицо руками. Светлана вздохнула.
   – Я просила Диму, чтобы он не лез с этой своей мастикой. Знала, что все так и будет. – И опять вздохнула.
   Она готова была возродить программу любой ценой, и бессмысленно осуждать ее за это.
   – Теперь уедешь? – спросила Светлана.
   Это был не просто вопрос. И мой ответ будет не просто ответом, а решением ее судьбы. Теперь я знал, как она прожила этот год: после смерти Самсонова не сломалась только потому, что самой себе наметила цель и к этой цели шла безоглядно.
   – Нет, – сказал я. – Не уеду.
   Она долго молчала. Когда ее молчание стало совсем невыносимым, я поднял на нее глаза. Она плакала. Совершенно беззвучно – просто катились по лицу слезы.
   – Не надо плакать, – попросил я.
   – Хорошо. – Она провела по лицу ладонью. – Спасибо тебе. И прости меня за все.
   С сюжетом про президента можно было подождать, а вот работа над историей с выигрышем в лотерее уже развернулась вовсю.
   Героя мы нашли не сразу, поначалу была мысль взять какого-нибудь любителя лотерей, азартного и потому непредсказуемого человека, но очень быстро мы от этой идеи отказались: человека, играющего в лотерею едва ли не профессионально, трудно будет провести. Мы собирались отснять собственный вариант розыгрыша тиража, и существовала опасность где-то что-то сделать не так. Опытный глаз сразу уловит несоответствие, и все сорвется, придется начинать сначала, а это сроки и деньги. Поэтому в конце концов остановились на варианте: «азартен, но играет лишь изредка». Такого человека мы нашли, переворошив груду писем и обзвонив по этим письмам два или три десятка приславших их людей.
   Наш герой работал сторожем на автостоянке, ему было немногим более сорока лет, у него была жена и две дочки. Письмо на телевидение прислала его супруга. Причина была прозаическая: женщина слышала, что за участие в съемках платят деньги. Мы подтвердили ее ожидания, и после того, как мы назвали сумму, она еще больше укрепилась в своей идее.
   – Муж у меня хороший, – сказала она. – И деньги к тому же нужны.
   Договорились мы так: женщина купит карточки лотереи и предложит заполнить их своему мужу. Отмеченные супругом номера она сообщит нам, и через неделю состоится «розыгрыш тиража». Правда, возникли сложности с проведением съемок. В квартире героя сделать это было невозможно – не удавалось установить видеокамеры так, чтобы незаметно провести съемку. Поэтому решили, что все произойдет в кафе, в том самом, в котором герой нашей предыдущей истории встречался с выжившим из ума «англичанином». Как раз приближался день рождения одной из дочерей героя – весомый повод пойти в кафе всей семьей. В кафе будет работать телевизор. В разгар семейного веселья начнут показывать розыгрыш очередного тиража. И совершенно случайно окажется, что заполненные главой семьи карточки как раз лежат в дамской сумочке. Дальше все по плану.
   В день съемок семейство прибыло в кафе. Я прятался в одном из кабинетов, поскольку меня могли узнать. Гостей встречал Дима. Сегодня он был официантом. Проводил гостей в отдельный кабинет, после чего заявился ко мне.
   – Ну как? – осведомился я.
   – Все в порядке. Семейное торжество начинается. Заказали бутылку шампанского, четыре десерта и кофе.
   – Ты бы предложил главе семьи водочки.
   – Понял, – кивнул Дима и исчез.
   Я перешел в кабинет, смежный с тем, в котором семейство праздновало день рождения дочери. Здесь были один из операторов и Светлана – она писала звук. Когда я вошел, Светлана молча показала мне большой палец – пока все шло отлично. Через прозрачное с нашей стороны стекло я видел все семейство. Его глава сидел вполоборота ко мне. У него было лицо помятого жизнью человека.
   Дима принес шампанское, десерт и кофе.
   – Может, водочки? – осведомился он у нашего героя, склонившись к нему с подобострастным и одновременно доверительным видом.
   Мужчина посмотрел на свою супругу. В его взгляде читались вопрос и ожидание. Супруга не нашла, что ответить. Мы предварительно обсуждали с ней сценарий, и там про водку ничего не было.
   – Двести, – гнул свое искуситель Дима. – А на закуску у нас маринованные грибочки.
   – Давай! – решился герой.
   Жена промолчала. Дима умчался. Семейное празднество началось. Супруги выпили шампанского. Дети довольствовались десертом. Пока все выглядело вполне безмятежно. Глава семьи расстегнул пиджак. Он еще не знал о поджидавшем его сногсшибательном сюрпризе.
   – Кононовы купили новый холодильник, – сказала женщина.
   – Ну и что? – вяло отреагировал супруг.
   Гораздо больше его сейчас занимали манипуляции вновь появившегося «официанта» Димы, наливающего в рюмку водку.
   – Нам тоже нужен холодильник.
   – А деньги? – вернул супругу к действительности глава семьи.
   Он поднял рюмку, сказал: «За Наташку!» – и выпил. После того как он закусил грибочком, его лицо приобрело совершенно благостное выражение.
   В наш кабинет заглянул Дима. Я показал ему жестом, что пора включать телевизор, он с готовностью кивнул и удалился. Телевизор стоял в общем зале, на возвышении, и из кабинета, при открытых дверях, его было хорошо видно. Когда экран засветился, наш герой повернул голову и посмотрел в сторону телевизора. Там шел выпуск новостей. Мы записали его накануне прямо с эфира. Пока ничего интересного не происходило.
   – Вот ты говоришь – холодильник, – сказал наш герой, явно размягчившись от окружающей его обстановки и от выпитого. – А нам уже два месяца зарплату не платят.
   – Так потребуйте!
   – У кого? – саркастически усмехнулся супруг.
   Похоже, он относился к своей жене несколько свысока.
   – У нас все без зарплаты! Все!
   Новости закончились. Пошла заставка розыгрыша тиража. Наш герой в это время отвлекся, подливая себе водочки, но жена была начеку.
   – Смотри-ка! – сказала она. – Тираж, оказывается, сегодня!
   Мужчина бросил на экран незаинтересованный взгляд и совершенно равнодушным голосом произнес:
   – Точно. А я и забыл. Карточки все равно дома остались.
   – Подожди-ка.
   Женщина придвинула к себе сумку.
   – Вот они! Я случайно положила.
   – Ну-ну, – все так же без видимого энтузиазма сказал наш герой. – Посмотрим, что там у нас получится.
   Он вел себя так, как и любой из играющих – желал выигрыша, но не верил в его возможность. И еще не знал, какой подарок уготовила ему сегодня судьба.
   Тем временем на экране ведущий поприветствовал телезрителей и представил членов комиссии. В комиссии были трое: две женщины, спортсменка и директор средней школы, и мужчина, президент ассоциации детских домов и интернатов. Женщины смотрелись очень даже ничего, а вот мужчина был мрачноват. Наверное, общение с детдомовской ребятней не проходит бесследно.
   Барабан лототрона завертелся. Наш герой пока следил за происходящим на экране почти безучастно. Карточки с отмеченными номерами лежали перед ним на столе. Первый шар выкатился из барабана.
   – Семь! – объявил выигрышный номер телеведущий.
   – Во! – чуточку оживился наш герой. – Есть такая цифра!
   Но такое – одна угаданная цифра – с ним случалось не раз, и поэтому уровень адреналина в его крови пока был в норме. Светлана обернулась ко мне. Ее глаза смеялись. Я улыбнулся ей ответно и показал за стекло – смотри, мол, дальше будет интереснее.
   Уже выкатился второй шар. И опять нашему герою подфартило. Он счастливо засмеялся и придвинул карточки ближе.
   – Слушай, мы еще можем что-то выиграть! – сказал он.
   – А что нам будет за две отгаданные цифры? – спросила его жена.
   – Фига с маслом! – Он уже не отрывал взгляда от экрана.
   Заинтересовался.
   – Но если мы угадаем еще одну цифирку…
   Он не успел закончить фразу. Третий выкатившийся из барабана шар в секунду превратил мечту в реальность.
   – Есть! – торжествующе закричал наш герой, воздев руки к потолку.
   – Холодильник! – торопливо сказала женщина. – Мы покупаем холодильник!
   Герой отмахнулся от нее, как от надоевшей мухи:
   – Да погоди ты! Еще и не хватит! Сколько там за три номера заплатят?
   Он, не отрывая взгляда от экрана, попытался плеснуть себе в рюмку водки из графинчика, но промахнулся.
   – А-а, черт! – сказал он, но досады в голосе не угадывалось, слишком уж был поглощен происходящим на экране.
   – Холодильник, – гнула свое супруга.
   Четвертый шар упал в лузу.
   – Холодильник! – завопил наш герой, вскакивая из-за стола. – Мы выиграли! Усекла? Там не только на холодильник хватит!
   – А на что еще? – оживилась женщина. – Может, платье мне новое купим?
   – И платье! – сказал счастливый супруг. – И новые шнурки на ботинки! – И засмеялся собственной шутке.
   Он радовался внезапно свалившейся на него удаче, как ребенок.
   – Может, мы угадаем все пять номеров? – с надеждой произнесла женщина.
   Я видел через стекло, как у ее супруга перехватило дыхание.
   – Нет, – сказал он после паузы. – Это вряд ли.
   А у самого горели глаза. И руки, в которых он сжимал счастливый для него билет, дрожали. Он сейчас стоял, возвышаясь над столом, но когда в лузу выкатился пятый шар – рухнул на стул. Хорошо еще, что стул стоял сразу за ним. Иначе оказался бы на полу. Я видел, что он хотел что-то сказать и не мог. Губы шевелились, но голоса не было.
   – Победитель сегодняшнего тиража, – сказал телеведущий, – угадавший все пять номеров, получает…
   Никогда в этих розыгрышах сумма выигрыша не называлась сразу, но мы пошли на маленькое несоответствие с общепринятой практикой сознательно, для пущего эффекта. Наш герой, услышав сумму, совершенно изменился в лице. Повернул голову и посмотрел на жену – слышала ли она. Оказалось – слышала.
   – Купим квартиру! – быстро сказала она. – Четырехкомнатную! И мою маму к нам заберем!
   Супруг поспешно кивнул. Он сейчас пребывал в эйфории и был согласен на все.
   – Еще машину! – продолжала рисовать картину их будущей беспечной жизни женщина.
   – «Жигули»! – поддакнул наш герой.
   К нему постепенно возвращался дар речи.
   – Ну почему «Жигули»? – спросила снисходительно жена. – Иномарку!
   Только теперь наш герой, кажется, хотя бы приблизительно осознал, какую уйму денег они сегодня выиграли.
   – Официант! – срывающимся голосом закричал он. – Водки! Шампанского! Икры!
   Он запнулся, не зная, чего еще заказать, и в образовавшейся вдруг паузе ведущий на телеэкране сказал:
   – У нас сегодня необычный розыгрыш тиража. Розыгрыш сегодня благотворительный.
   Наш герой обернулся к экрану. У него все еще было счастливо-растерянное выражение лица, и он пока не представлял размеров надвигающейся на него катастрофы. А на экране уже показывали президента ассоциации детских домов и интернатов.
   – Неспроста сегодня среди членов комиссии находится этот человек, – вещал голос ведущего за кадром. – Всегда ли мы помним о тех, кому приходится труднее, чем нам? Дирекцией лотереи принято решение…
   На лицо нашего героя легла тень тревоги.
   – …не выплачивать выигрышей победителям сегодняшнего розыгрыша…
   Как стремительно изменилось выражение лица этого бедолаги!
   – …а передать все деньги из выигрышного фонда ассоциации детских домов и интернатов.
   Это была катастрофа!
   – Мы думаем, что вы, телезрители, полностью с нами согласны, – продолжал ведущий. – А всех, кто угадал выигрышные номера этого тиража, ждут утешительные призы – вот эти чудесные кастрюли производства Красногорской фабрики металлических изделий.
   Камера спанорамировала по длинному ряду раскрашенных аляповатыми цветами кастрюль. Наш герой пытался что-то сказать – и не мог. Он смотрел на происходящее на экране выпученными глазами. Впервые в жизни я воочию наблюдал состояние человека, в одночасье потерявшего все.
   Тем временем «официант» Дима принес на подносе заказанное. Там были водка, шампанское и икра. Икры наложили целую тарелку.
   – Пожалссста! – провозгласил разбитной Дима. – Еще могу предложить отличную царскую ушицу со стерлядью, анчоусы…
   Но глава семейства его не слышал. Он остановившимся взглядом смотрел на икру, которой в тарелке было едва ли не килограмм. Кажется, до него дошло, что он не в состоянии оплатить собственный заказ.
   – Унесите!
   Точно, дошло.
   – Что? – сделал вид, что не понял, Дима.
   – Унесите это все.
   – Как это – унесите? – проявил упрямство Дима. – Заказано! Водка раскупорена. Шампанское раскупорено. И икру я не собираюсь забирать.
   Беда никогда не приходит одна. Если уж началось – только держись.
   – Они не имеют права, – пробормотал глава семейства.
   – Кто? – осведомился Дима, обретая агрессивный вид.
   – Вон те. – Наш герой кивнул в сторону телевизора.
   – Не имеют, – поддакнула жена. – Давай напишем письмо.
   – Давай, – тут же согласился глава семейства. – А кому?
   Он выглядел подавленным, но еще готов был сражаться.
   – Прямо на телевидение. Напишем, что мы не согласны. Кастрюля ихняя нам не нужна, пусть отдадут выигрыш.
   – Правильно! – начал оживать наш герой. – Не имеют права! Совсем обнаглели! Не на таких напали!
   Дима принес бумагу и ручку. Супруги принялись за составление письма. Дима помогал им самым активным образом. Сидевшая рядом со мной Светлана беззвучно смеялась. Съемка безусловно удалась. Я поднялся и направился в соседний кабинет.
   – А икру мы оплачивать будем? – строго спросил я, входя.
   Глава семейства вздрогнул и поспешно поднял голову. Посмотрел на меня, потом – уже вопросительно – на жену, и тут она не выдержала, рассмеялась.
   Мужчина потрясенно покачал головой. Уже понял, что за икру ему платить не придется, но еще не знал, радоваться ему или плакать. Но я все-таки решил подсластить пилюлю и выложил на стол деньги, выплата которых предусматривалась подписанным его женой контрактом. Наш герой засмеялся – уже совершенно счастливо – и придвинул тарелку с икрой к дочерям.
   – Все нормально! – объявил он. – Едим!
   Жизнь снова заиграла для него всеми красками.

11

   Светлана встретила меня в коридоре телецентра. По ее виду можно было догадаться, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
   – Женька, мы, кажется, доигрались! – выдохнула она. – Ты знаешь, кто сидит в твоем кабинете?
   – Кто? – бесстрастно осведомился я.
   – Начальник президентской охраны!
   Я остановился и недоверчиво посмотрел на нее. Она кивнула со скорбным выражением лица, показывая, что не шутит.
   – Это как-то связано с сюжетом, который мы готовим, – я уверена. Тот, что про президента и про пьянку с дядей Ваней. Кто-то донес, наверное.
   – Кто? – с сомнением сказал я. – Никто, кроме наших, не знал.
   – Может, Алекперов?
   – Он вообще не в курсе.
   У двери кабинета молчаливой горой высился двухметрового роста парень с квадратными плечами. Какой-то проводок убегал из-за его уха под воротник пиджака. Он смерил нас недружелюбным взглядом и даже не посторонился, чтобы мы могли пройти. Светлана выразительно посмотрела на меня – говорила, мол, тебе.
   – Мы можем пройти? – осведомился я у громилы охранника. – Как-никак это наш рабочий кабинет.
   Только тогда он посторонился. Его взгляд не сулил ничего хорошего.
   Я распахнул дверь кабинета и остановился на пороге. За моим столом сидел человек, которого очень многие знали в лицо. Всюду, где бы ни появлялся наш президент, этот человек следовал на ним безмолвной тенью. Говорили, что он всемогущ. Говорили, что в поле его зрения лучше не попадать. Сейчас он сидел за моим столом и разглядывал нас, замерших на пороге, строгим взглядом человека, знающего цену всем и вся. Еще в кабинете был здоровенный детина – едва ли не братец того квадратного, которого мы встретили в коридоре. Даже проводок за ухом у него был точно такой же.
   – Проходите, – сказал человек за столом. – Что же вы встали?
   Я услышал, как судорожно вздохнула за моей спиной Светлана. Мы вошли и остановились у стола.
   – Я рад нашей встрече, – сказал начальник президентской охраны. – Всегда приятно увидеть людей, которых прежде знал только по участию в телепрограммах.
   В его голосе не было мягкости.
   – Заехал к вам поинтересоваться, что новенького мы увидим в ближайшее время.
   Краем глаза я видел, как сжалась, уменьшаясь в росте, Светлана. Все было так, как она и предполагала: кто-то настучал. А наш собеседник и не пытался нас разубедить.
   – Мне доложили, что задумки у вас самые смелые.
   В его голосе звякнул металл.
   – Над президентом решили пошутить? – негромко, но страшно осведомился он, и стоявшая рядом со мной Светлана вздрогнула.
   – Не бойся, – шепнул я ей.
   Она обернулась, и я увидел ужас в ее глазах. Это меня подстегнуло.
   – Ну хватит! – дерзко сказал я сидящему за столом человеку. – Что за тон!
   Он опешил, наверное, потому что ничего не ответил, а у Светланы лицо стало совсем белое. Она не знала, что теперь с нами будет, но, наверное, ожидала чего-то ужасного.
   – Жжжженння, – потрясенно и умоляюще прошептала она.