Владко Владимир Николаевич. Потомки скифов

   - Ну, тогда пошли, - распорядился Иван Семенович, когда Артем доложил обстановку. - Как будто все правильно. Время не ждет!
   Это было интересное путешествие! Фантастические силуэты гигантских сталагмитов выступали со всех сторон. Они вырастали из почвы, поднимались выше и выше, суживались и словно терялись во мраке. Местами потолок пещеры оказывался ниже, и тогда белое пламя карбидок освещало заодно и сталактиты. Причуддиво разбросанные, длинные и блестящие неровные конусы свисали сверху, как бы стремясь навстречу заостренным верхушкам сталагмитов.
   Артем не уставал любоваться игр. и щедрой на выдумки природы. Вот только что сверху свисали белые как снег, удлиненные конусы - и вдруг вместо них возникли зеленоватые, сияющие и перекрученные сосульки, как бы покрытые россыпью самоцветов. А еще через десяток метров зеленоватые сосульки исчезали и вместо них очарованный глаз видел огромные полотнища, словно подхваченные сильным порывом ветра и в таком виде застывшие. Только эти полотнища были каменными! Можно было лишь удивляться, как природа умудрилась сделать их такими тонкими, что, казалось, достаточно было малейшего прикосновения, чтобы они рассыпались в прах...
   И вновь из темноты выступали ряды сумрачных высоких сталагмитов. Как застывшие воины, стояли они, отливая изменчивыми огоньками под светом карбидок, отбрасывая друг на друга глубокие черные тени, - армия неподвижных известняковых солдат. Тысячелетия стояли они здесь и еще тысячелетия, вероятно, будут стоять, несменяемые стражи веков... И точно так же, как теперь Артем, некогда принимал их величественный парад таинственный Пронис, готовясь написать свое завещание, составить план и вырезать его затем на крышке бронзовой шкатулки, чтобы потом спрятать свою тайну в замурованном углублении пещеры... Для кого он это делал? И кем был этот человек, который осмелился предпринять подземное путешествие в столь мрачный и грозный мир?..
   - Какая красота! - взволнованно шептала Лида. - И подумать только, что все это создавалось маленькими капельками воды, которые непрерывно падали сверху, оставляя после себя какие-то почти невидимые глазом песчинки, растворенный известняк... Сколько времени нужно было, чтобы создать это бесчисленное количество гигантов!
   Артем понимал Лиду, потому что и сам был взволнован: никогда до сих пор не доводилось ему видеть ничего подобного!
   - Завал! - послышался голос Дмитрия Борисовича. - Дальше нет пути!
   Снова завал! Снова препятствие! Неужели придется вернуться, ничего больше не узнав?..
   Проход, петлявший между сталагмитами, вывел путешественников к противоположной стене и здесь оборвался...
   Подземные следопыты молча разглядывали новую преграду. Какой толщины этот завал? Удастся ли преодолеть его? Неужели придется применять динамит? Большие глыбы земли и каменные осколки валялись, словно брошенные рукой неведомого гиганта...
   Собака, которая до сих пор спокойно шла рядом с людьми ведь ей не впервые приходилось бывать с хозяином под землей, - вдруг зло заворчала.
   - Диана, что с тобой? - крикнул Иван Семенович.
   Собака стояла перед завалом, дрожа от возбуждения. Потом она снова залаяла, грозно и тревожно, и отбежала назад. Только далекое эхо, медленно затихая, еще раз напоминало о таинственном и огромном мире пещеры.
   Друзья переглянулись: поведение собаки, всегда такой веселой и приветливой, поразило их. Что бы это могло означать? Иван Семенович, видимо, решил развеять мрачное настроение.
   - Да, - сказал он непринужденно, как будто бы ничего странного и необычного не произошло, - мне кажется, Диана высказала нашу общую мысль: завал - наш враг! Не так ли? Только у Дианы нет других способов, чтобы выявить свое отношение к врагу. Кусать такой завал - напрасное дело... Мы с ним еще помучаемся. Что ж, давайте посоветуемся, - продолжал геолог. - Артем, что по этому поводу может нам сказать ваш друг Пронис?
   - К сожалению, ничего, Иван Семенович. Должно быть, Проние не предвидел завала. По его указаниям, здесь как будто бы должно начинаться сужение хода... или, возможно, новый подземный ход, насколько можно судить по линиям плана. Мы очень близки к нашей цели. Если, разумеется, не учитывать завала.
   - Попробуйте не учитывать, - проворчал Дмитрий Борисович. - Это он, завал, может не учитывать нас, а не вы его, самоуверенный молодой человек!
   - Спокойно, спокойно, товарищи! Обсуждение продолжается. Завал, мягко выражаясь, не маленький, - Иван Семенович, подняв карбидку, взглянул на глыбы земли и камня, точно вымеряя их прищуренным глазом. - Раскопать его трудновато. Отсю" да - простое и ясное решение. Совершенно бесспорное для любого человека, свободного от исследовательской страсти...
   Он сделал многозначительную паузу.
   - Какое решение? - не выдержал Артем.
   - Возвратиться назад, чтобы потом снова прийти сюда с рабочими, со всяким снаряжением и раскопать завал по всем правилам техники подземных работ. Это наиболее разумное решение... повторяю, если только люди свободны от исследовательского азарта.
   - Нет! - в один голос ответили Артем и Лида. Отрицательно качнул бородкой и Дмитрий Борисович. Откладывать путешествие никому не хотелось - это было ясно!
   Иван Семенович от души рассмеялся.
   - Должен признать, что другого ответа я и не ждал, - лукаво сказал он. - Вот какая отрава эта исследовательская страсть! Впрочем, каюсь, не свободен от нее и я сам. Итак, не будем больше спорить и перейдем ко второму варианту решения нашей проблемы...
   Все выжидающе смотрели на него. Повернула голову даже Диана, как бы подтверждая этим неоднократные высказывания Лиды о том, что собака понимает решительно все, только говорить не может.
   - Второй вариант следующий: искать продолжение дороги теперь, - спокойно сказал Иван Семенович.
   - Но как? - поглядел на него из-за очков Дмитрий Борисович. - Что мы сделаем с завалом?
   - Раскопаем сами, - невозмутимо ответил геолог.
   - Раскопать завал?! Тысячи тонн земли и известняковых пород! Не имея никаких инструментов, кроме легких кирок? Ну, знаете, это в лучшем случае необоснованный оптимизм! - возмутился Дмитрий Борисович. - Никогда не ждал я от вас, Иван Семенович, таких легкомысленных решений!..
   - Что ж, Дмитрий Борисович, по-моему, оптимизм никогда не вреден, - весело отозвался геолог. - В особенности когда он небезосновательный, в чем вам придется вскоре убедиться. Так-то, дорогой мой археолог! Тем более что я вовсе не предлагаю раскапывать тысячи тонн породы. Пожалуйста, посмотрите сюда, проверьте мои... ну, не расчеты, разумеется, а, скажем, некоторые допущения.
   Он снова осветил карбидкой завал. Ясно проступили два гигантских сталагмита, которые образовали как бы ворота, основательно засыпанные глыбами земли.
   - Если верить плану Прониса, между этими сталагмитами и должен был начинаться второй подземный ход из пещеры. Так, Артем?
   - Да, Иван Семенович.
   - И я полагаю, что здесь дорога преграждена не тысячами и даже не сотнями тонн породы. Посмотрите: обвалилось, правда, очень много земли. Но ведь и невооруженным глазом видно: вверху, между сталактитами и верхушками сталагмитов, повисла гигантская глыба породы. Видите ее? Вон та самая, в форме пятиугольника. И она, естественно, преградила дорогу земле, которая ссыпалась сверху во время завала. Таким образом, я осмелюсь утверждать, что между этими двумя сталагмитами образовался лишь тонкий простенок из рыхлой земли толщиной, возможно, всего лишь в метр или два. Это все, что отделяет нас от остальной части подземного пути. Вы, кажется, не верите мне, Дмитрий Борисович? Тогда, пожалуйста, убедитесь сами!
   Под недоверчивым взглядом археолога Иван Семенович постучал своей киркой о стену. Послышался глухой отзвук. Артем украдкой взглянул на Лиду: такой звук свидетельствовал о большой толщине породы. Но Иван Семенович уже продвигался дальше, все время следя за звуком ударов кирки. Теперь она ударяла уже по самому сталагмиту. Звук был другой - чистый, звонкий, более высокого тона.
   - Что ж, и это вполне понятно, - недоверчиво сказал Дмитрий Борисович. - Слышим звонкий звук потому, что здесь кристаллический известняк. Это еще ничего не доказывает, дорогой Иван Семенович... Ведь известняк...
   Геолог продолжал свои исследования уже в другом месте. Теперь он стучал плашмя по простенку между двумя сталагмитами, о которых говорил раньше. Звук был новый, не похожий на прежние. Казалось, что там, за земляной стеной, была пустота. Гулкий отзвук отдавал эхом, которое, постепенно замирая, продолжалось несколько секунд.
   - Ну, что скажете?
   - Как будто бы... как будто бы... - Дмитрий Борисович колебался. - Кто знает, может быть, завал действительно небольшой и есть возможность, преодолев преграду, двинуться дальше. Думаю, вы правы!
   - Обсуждение считаю законченным, - торжественно провозгласил Иван Семенович. - За работу, друзья!
   Четыре кирки поднялись в воздух почти одновременно. Артем просто извелся от ожидания и с азартом принялся за дело. Работа кипела. Земля отваливалась целыми глыбами, вывороченные камни катились вниз по склону.
   - Раз-два... раз-два... - командовал Артем, вкладывая в удары всю свою силу. Другие работали молча. Только кирки размеренно взлетали, врезаясь в землю, и глухое эхо непрерывно отдавалось в пещере.
   Лида на минутку остановилась и вытерла со лба капли пота. Ей казалось, что эхо за стеной стало громче. Неужели цель так близка? Скорее, скорее, отдохнем потом!
   Вдруг кирка Артема неожиданно провалилась в пустоту. Артем не успел еще ничего понять, как все заволокло серым дымом.
   - Стой! - прозвучал встревоженный голос Ивана Семеновича.
   Из небольшого отверстия, пробитого последним ударом кирки, выходила струя серого дыма. Он шел словно бы под небольшим давлением и рассеивался в воздухе, медленно оседая вниз. Седыми волнами дым стекал к земле, покрывая ноги оцепеневших людей.
   Отрывисто и тревожно залаяла Диана. Она прыгнула на сломанный плоский сталагмит и, стоя там, яростно лаяла на дымовую струю.
   - Что это за газ? - испуганно спросила Лида, помешивая киркой густые валы у своих ног.
   Этого не знал никто. Безусловно, то не был рудничный газ, он не горел и не взрывался от огня карбидок, которые стояли на камне. Да и откуда было взяться рудничному газу среди известняков? Дмитрий Борисович наклонился, зачерпнул полную пригоршню странного дыма. Археолог вместе с остальными с любопытством следил за тем, как газ, точно жидкость, седой струйкой стекал вниз, округлым облачком катался в ладонях, не расходясь в воздухе, не смешиваясь с ним. Странное явление! Дмитрий Борисович понюхал газ.
   - Ничем не пахнет. Но...
   Он попробовал еще раз.
   - Но дышать им нельзя. Чего-то не хватает. Кислорода, что ли?
   Артем тоже вдохнул. Ни запаха, ни вкуса он не ощутил. Только что-то густое и удушливое, словно влажный туман, осело после вздоха в его груди.
   - Смотрите! Смотрите! - воскликнула Лида.
   Газ медленно струился из пролома. Его уровень все больше поднимался, словно бы это была вода, заливавшая пещеру. Подвижная, неспокойная поверхность газа дошла до карбидок, которые стояли на плоском камне. Седые волны медленно качались вокруг белого языка пламени. И вот одна из карбидок, стоявшая ниже всех, вдруг замигала и потухла! Послышалось шипение, и в воздухе поплыл сладковатый запах ацетилена.
   - Что-то похожее на углекислый газ... И непригоден для дыхания... Следовательно, лишен кислорода, - вслух рассуждал Иван Семенович. - Артемушка, прикрутите регулятор карбидки.
   В отверстии стены опять что-то затрещало. Под давлением оторвалась и рухнула большая глыба земли. Теперь газ начал бить из стены, как мощный фонтан, его поток описывал в воздухе широкую дугу и, падая вниз бурными волнами, растекался все дальше и дальше.
   - Надо отступать, товарищи! Уровень газа все время подымается. Здесь оставаться опасно, - проговорил Иван Семенович и вдруг осекся. Его лицо побледнело. Куда отступать? Ведь для этого надо спуститься вниз, вдоль склона, который привел их к этой стене. Да, да, уровень большой сталагмитовой пещеры сначала повышался, затем понижался, образуя углубление, и снова поднимался уже перед самой стеной. И именно там, в углублении, собралась основная масса газа, и он все время стекал сюда. Обратный путь отрезан! Что же делать?
   Сколько было видно, седые волны ритмично покачивались, уровень их неумолимо поднимался. Может быть, забить отверстие в стене, через которое бьет газ? Но это невозможно, слишком оно большое, да и поток все расширяет его.
   Иван Семенович оглянулся. Взгляд его упал на товарищей. Дмитрий Борисович был удивительно спокоен. Единственное, что выдавало его волнение, - крепко сжатые губы. Лида утомленно прислонилась к ближайшему сталагмиту. Она очень устала и едва держалась на ногах. Артем был около нее. Большие глаза юноши тревожно оглядывали Лиду и Ивана Семеновича, словно бы ища у него совета, ожидая его приказа. Диана, взобравшись на высокий плоский сталагмит, продолжала лаять на густой поток газа, который все ближе подступал к ней. А-а, вот что нужно сделать - последовать примеру собаки, которая инстинктивно нашла хотя бы этот выход.
   - Все на сталагмиты! Будем надеяться, что приток газа прекратится! - крикнул Иван Семенович. - Скорее!
   Выше, выше, подальше от седых волн газа! Может быть, он весь стечет вниз, в глубь большой пещеры... Однако Иван Семенович тут же понял - это напрасные надежды. Газ поступал из отверстия быстрее, чем стекал вниз. Подножья сталагмитов уже были покрыты густым туманом. И этот туман прямо на глазах поднимался, его уровень вскоре достигнет людей, взобравшихся на вершины сталагмитов. Нет никакой надежды на то, что его течение уменьшится, газ бьет из отверстия слишком бурно, может быть, даже еще сильнее, чем раньше...
   Артем, поддерживая ослабевшую Ляду, едва держался на выступе сталагмита. "Где же искать спасения?.. Мы совершенно беспомощны... Газ льется еще сильнее, чем раньше... Лида совсем отяжелела... Но нет, я не позволю ей упасть! Если бы этот проклятый газ не залил нас. Выше подняться некуда... Мы задохнемся, как собаки в знаменитой Собачьей пещере. А вот Диана не задохнулась, хотя она и ниже нас... и еще даже лает..."
   Газ медленно, но неудержимо поднимался. Было что-то невыразимо страшное в этом неумолимом движении. Карбидка, стоявшая на вершине сталагмита, освещала своим ровным, спокойным светом невеселую картину: людей, приткнувшихся к сталагмитам, большую рыжую собаку, которая уже почти вся была облеплена серым одеялом тумана. Время от времени она испуганно лаяла, но чем дальше, тем реже. Волны газа устремлялись выше, отрезая все пути к спасению.
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   Попытка спастись. - Свет под землей.- У каменной стены. Скифская стрела. - Люди в лесу. - Вождь и вещун. - Вокруг жертвенника. - Артем не выдерживает. - Еще четверо пленных.
   Артему показалось, что он потерял сознание. Угнетающее чувство слабости и беспомощности охватило его. Глаза смыкались словно сами собою, голова склонялась все ниже и ниже. Юноша из последних сил поддерживал онемевшей рукой потерявшую сознание Лиду. Странным образом обострился его слух. Артем слышал каждое слово товарищей, понимал все, но был неспособен ни отвечать, ни двигаться. Все доносилось до него словно бы сквозь густой слой ваты. Из этого тумана Артем услышал голос Ивана Семеновича:
   - Диану заливает газ. Неужели она будет первой?..
   В чем именно Диана будет первой? Артем старался понять, что именно хотел сказать Иван Семенович, но напрасно: смысл слов оставался непонятным. Потом до него донесся голос Дмитрия Борисовича:
   - Артем, держитесь крепче! Еще не все потеряно. Может быть...
   Что "может быть"? Что имел в виду Дмитрий Борисович? Собрав все силы, Артем ответил:
   - Буду держаться, пока... пока смогу... и буду держать...
   Это про Лиду. Он держит ее и будет держать. А если у него не хватит сил? Что тогда?.. Хриплый лай собаки эхом отразился от сталагмитов. Почему это она так странно лает, словно из-под одеяла? Вот она совсем затихла. Нет, еще раз залаяла, еще более хрипло. И больше Дианы не слышно... Снова голос:
   - Мне кажется, собака упала, Дмитрий Борисович. Вы видите ее или нет?
   - Не вижу, - угрюмо ответил археолог. - Артем, голову выше! Газ доходит до вас. Эх, юноша, юноша...
   Артем попытался поднять голову: ведь в голосе Дмитрия Борисовича чувствовался такой обидный упрек... Нет, все равно ничего не выходит, голова падает вниз. Да и всего его как будто что-то неудержимо тянет на землю. Какой тяжелой стала Лида!..
   Огромным усилием воли Артем заставил себя открыть глаза. Где его товарищи? Вон они. Что делает Иван Семенович? Готовит спички... В руке у него две динамитные шашки. И шнур.. Что он задумал?..
   - Внимание, - раздался спокойный голос геолога. - У нас остается только одна надежда на спасение. Отверстие, из которого вытекает газ, не такое уж большое. Сейчас я брошу под него эти две шашки. Надеюсь, взрыв завалит проем, сверху сползет немало породы и земли, понимаете? Таким образом отверстие закроется... По крайней мере я надеюсь на это...
   - А если взрыв, наоборот, лишь расширит отверстие? спросил археолог.
   - Хуже все равно не будет... Итак... внимание, все укройтесь за сталагмитами. Бросаю!
   Мигнул огонек спички. Зашипел шнур. Дымок быстро побежал вдоль толстого шнура, рассыпая вокруг себя искорки. Артем нашел в себе силы внимательно следить за движениями Ивана Семеновича. Да, это была последняя попытка спасения. Если посчастливится закрыть отверстие обвалом породы, течение газа приостановится, его уровень понизится и это спасет людей...
   Геолог широко размахнулся, нацеливаясь прямо под отверстие. Другой рукой он крепко держался за сталагмит. Еще мгновенье...
   Но нога в тяжелом сапоге не удержалась на скользкой поверхности сталагмита. Иван Семенович покачнулся и промахнулся. Брошенные им шашки упали не возле отверстия, а значительно левее, вблизи большой скалы, выступающей из каменной стены. Какое несчастье! Что даст им этот ненужный взрыв?
   Еще доносилось приглушенное шипение - газ, разумеется, не мешал шнуру гореть, - как вдруг страшный взрыв потряс воздух. Большие осколки камней полетели вверх, взвились языки желтого пламени. Отчаянное эхо зарокотало вокруг - казалось, взрывы продолжаются все дальше и дальше, гроз? никогда не прекратиться. Осколки камней с треском падали сверху, словно кто-то обстреливал сталагмиты.
   Но люди не обращали внимания на них. Их взоры были устремлены к месту, где произошел взрыв. Теперь картина резко изменилась!
   Новый большой провал открылся в этой части пещеры. Расколотые взрывом скалы образовали неровное полукольцо, окруженное обломками. А из этого нового широкого проема лился ровный свет. Но это не был свет того яркого июльского дня, какой друзья оставили на поверхности. Сероватый, с фиолетовым оттенком свет напоминал поздние сумерки или пасмурный, дождливый день, когда все небо бывает затянуто тяжелыми тучами. Откуда он взялся под землей?..
   Об этом некогда было думать. Раздался решительный голос Ивана Семеновича:
   - Видите, там нет газа!
   Действительно, газ из отверстия не вытекал. Можно было даже заметить, что он тонкими струйками начал стекать из пещеры в новый проем. Значит... значит, за каменной стеной чистый воздух!
   - Вперед! Перед нами один лишь путь спасения. Нам нужно пробиться к новому проему. Надо задержать дыхание и пробежать сквозь газ, - говорил Иван Семенович. - Нельзя терять ни одной минуты, чем позже, тем труднее нам будет это сделать. Артем, сумеешь ли?.. Погоди! Сейчас я помогу вам с Лидой!
   Иван Семенович, набрав полную грудь воздуха, нырнул в серые газовые волны, как в воду. Через несколько секунд его голова уже показалась около Артема. Геолог отдышался и сказал:
   - Теперь давайте попытаемся нырнуть и перенести Лиду. Дмитрий Борисович, я полагаю, что вы и сами справитесь, не так ли? Ну, товарищи, давайте вместе! Раз... два... три!!!
   Поддерживая Лиду, Иван Семенович и Артем бросились вниз. Артем механически повторял все, что делал геолог. Серые волны газа плыли перед его широко открытыми глазами. Теперь он уже не видел ничего, все скрылось под непроницаемым седым пологом. Он лишь ощущал возле себя Ивана Семеновича, который уверенно продвигался вперед. Артему оставалось только поддерживать Лиду и ни на шаг не отставать от геолога. А ноги спотыкались и скользили по гладким камням, цели все еще не было видно, дышать было нечем, казалось, грудь вот-вот разорвется от напряжения... Нет, все равно вперед, только вперед, чего бы это ни стоило!
   Еще несколько шагов - к счастью, последних! - и газ вокруг как бы поредел. Голова юноши вынырнула на поверхность. Значит, можно дышать?..
   - Выше, выше голову, - услышал Артем подбадривающий голос Ивана Семеновича. - Дмитрий Борисович! Не отставайте! Сейчас мы будем на чистом воздухе! Уже осталось совсем немного!
   Артем почти упал на край проема, на холодную и сырую известняковую глыбу. И больше уже не мог подняться, не мог шевельнуть рукой. Силы окончательно покинули юношу. Раскрыть бы глаза! Но это невозможно. Только голоса, только одни голоса мог еще воспринимать Артем.
   Вот Иван Семенович по обыкновению решительно и энергично говорит:
   - Дайте мне вашу руку, Дмитрий Борисович! Я подтяну вас. Ведь газ доходит до самого вашего лица.
   - Нет, я сам... Вы слишком долго были внизу... и упадете... упадете с Лидой...
   - Лида уже там, за проемом. Давайте руку! Слышите, я приказываю вам, дайте руку!
   Пауза. Только слышен какой-то шорох или шелест - этого нельзя понять...
   - Дайте же, черт побери, руку, я прыгну к вам!
   - Подождите минуточку... Тут под моими ногами, кажется, Диана... я хочу поднять ее...
   - Вы же не сможете, Дмитрий Борисович!
   - Нет, смогу... вот уже взял... берите теперь вы собаку, Иван Семенович! Ах! Мой фотоаппарат! Он упал вместе с электровспышкой... И я не могу нащупать его... Да где же он?
   - Скорее, Дмитрий Борисович! Скорее ко мне! Оставьте вы этот фотоаппарат в покое, не до него сейчас! Быстрее сюда! Может случиться новый обвал!..
   - Потерял фотоаппарат... ах, какой я неосторожный!
   - Быстрее, я вам говорю! Немедленно!
   - Иду, иду!
   Как бы в ответ на это раздался мощный глухой, тяжелый рокот. Казалось, обрушились гигантские скалы и покатились в какую-то пропасть, сокрушая все на своем пути. Пещера дрожала и гудела. Почва сотрясалась. Так продолжалось с минуту, а может быть, и больше.
   Затем все стихло. На смену безудержному грохоту пришла тишина. Бесконечная, всепоглощающая тишина, которая пугала и раздражала больше, чем самый страшный шум, раздражала тем, что была совершенно непонятной...
   Острый камень впился в плечо Артема, но он не мог пошевельнуться, чтобы изменить положение и избавиться от боли. Странные призраки поплыли перед глазами. Это напоминало сон, но то был не сой. Во сне человек целиком во власти фантастических видений, а тут Артем все время ощущал условность призраков и реально чувствовал острый камешек, недвижимую руку Лиды... Да, да, это рука Лиды, он это знает: теплая и неподвижная рука, лежащая на земле. Нет, это не сон!
   Глаза Артема все еще были закрыты. И все же он, казалось, продолжал видеть вокруг себя седые волны таинственного газа. Они качались, заливали пещеру, проплывали над Артемом, как в горах, где над самой головой человека проплывают в пасмурный день тяжелые, холодные, косматые тучи. Не потому ли так трудно дышать?
   И еще показалось ему, что он видит перед собой сталагмиты. Каменные громады высились как стволы гигантских деревьев. И вот опять шипение, знакомое раздражающее шипение, надоедливое и неудержимое... Неужели и сюда доходит газ? Но вот оно стало напоминать шелест листвы на деревьях. Какая листва?.. Какие деревья?.. Странные призраки окружают его!.. Юноша даже попытался улыбнуться, но ни один мускул лица не подчинялся ему. Это напоминало какую-то мучительную болезнь, во время которой человек положительно все ощущает и понимает, но теряет всякую возможность управлять своим телом. Он был готов поклясться, что явственно слышит шелест листвы. Порой этот шелест усиливался, порой стихал, иногда и вовсе прекращался. Совсем так, как если бы ветерок проносился над большим лесом, покачивая вершины высоких деревьев... В таком лесу, должно быть, приятно было бы петь песни, блуждая по зеленой мягкой траве, между могучими стволами...
   Однако какая же тут листва? Ведь Артем лежит глубоко под землей. Иван Семенович говорил, что они спустились по крайней мере метров на сто с лишним. Откуда же взяться деревьям?.. И все же он слышит, как шелестит листва, различает даже какую-то странную песню - незнакомую, протяжную, далекую. Слов разобрать нельзя, но мелодия звенит и звенит, не исчезает. Какой странный бред! Ну что ж, пусть бред, все равно...
   Песня, дикая и суровая, медленная и торжественная, угрюмая и протяжная, доносилась откуда-то издалека. Ах, если бы Артем мог раскрыть глаза, чтобы прекратился бред!.. Да, песню пели где-то далеко-далеко; она то едва доносилась, то звучала громче, словно ветер приносил ее сюда, то оставлял ее гдето по дороге. Какая странная, незнакомая мелодия! Никогда в жизни Артем не слышал ничего подобного. Ах, как больно давит на плечо острый камень! Найти бы силы, чтобы хоть немного отодвинуться!..
   Вдруг Артем почувствовал, что он шевельнулся. Камешек больше не резал плечо. Выходит, что...