Владко Владимир Николаевич. Потомки скифов

   Осторожно, медленно, еще не веря самому себе, Артем приподнялся, сел и робко раскрыл глаза, но тут же снова закрыл их. Неожиданный свет едва не ослепил его. Откуда этот свет? Не сон ли? Прикрыв глаза рукой, он взглянул еще раз. Да, свет! Сумрачный свет, как бывает под вечер, когда солнце скрывается за тяжелыми темными тучами.
   Прямо перед собой он увидел толстый рыжий ствол большого дерева, исчезавшего в буйных ветвях с розово-желтой листвой, словно сейчас был не июль, а по меньшей мере сентябрь. И высокая трава между деревьями какого-то фантастического желтовато-розового цвета. Что за чертовщина! Можно подумать, будто наступила осень, окрасившая все в свой любимый цвет... Впрочем, у листьев и травы даже осенью не бывает такого розового оттенка... Что за чудо? А где же сталагмиты? И пещера? И друзья?..
   Артем оглянулся. За его спиной около каменной стены лежала Лида. Ее бледное лицо с закрытыми глазами было неподвижно. Артем повернул голову еще немного в сторону. Он увидел Дмитрия Борисовича и Ивана Семеновича. Казалось, они крепко спят. Или... Нет, нельзя даже думать так, это было бы слишком ужасно!..
   Опять послышалась незнакомая странная мелодия. Значит, и это не было сном? Да, протяжная, суровая и унылая песня приближалась. Кто же может ее здесь петь? И где именно "здесь"?..
   Еще несколько секунд Артем прислушивался к звукам далекой песни. Вдруг он почти вскрикнул; кто-то коснулся его плеча.
   - Кто это? Ах, Диана, милая моя Диана, как ты меня напугала!
   Собака стояла возле него. Она радостно повизгивала, стараясь лизнуть Артема в лицо.
   - Где это мы, Диана, очутились? Ты не знаешь, собака? Я тоже...
   Диана побежала к Лиде, обнюхала ее, потом навестила Дмитрия Борисовича и Ивана Семеновича, после чего возвратилась к Артему и потянула его за рукав, словно звала его за собой.
   - Э, Диана, я бы и сам давно уже был возле них, если бы мог подняться! Ты что же, полагаешь, что я вот так и сидел бы здесь? Плохо же ты меня знаешь, собака! Впрочем, давай попробуем...
   С трудом он заставил себя подняться. Шатаясь от слабости, подошел к Лиде, ощупал ее лоб. Лида едва заметно шевельнулась. Ее губы задрожали.
   - Лида! Дорогая Лида, любимая моя, проснись! Лида!
   Он подсунул руку под голову девушки. На лице Лиды заиграла слабая улыбка.
   - И дорогая и любимая?.. - тихо сказала она, не раскрывая глаз. - Что-то ты слишком ласковый сегодня, Артемушка!
   Она медленно приподнялась и села. Глаза ее с любопытством глядели на смущенного юношу, потом она обернулась, и улыбка сбежала с ее лица. Девушка сжала руку Артема:
   - Почему так светло? Где мы, Артем?
   - Не знаю, Лида. Удивлен, как и ты.
   - Какой-то лес... листва... и трава удивительного цвета... Я ничего не понимаю, Артем!
   - И я не понимаю, Лида.
   - Все желтое... розовое... Да что это, сон?
   Лида изумленно озиралась. Она не верила своим глазам.
   - Как мы очутились здесь, Артем?
   Юноша пожал плечами: в самом деле, что мог он ответить, если и для него все это было удивительной загадкой.
   - А где наши? - продолжала спрашивать Лида.
   Артем показал в сторону, где лежали Иван Семенович и Дмитрий Борисович.
   - Что с ними? Надо помочь! - Лида допыталась подняться на ноги, но не смогла.
   - Не волнуйся, точно так было и со мной, - сказал Артем. - Через несколько минут ты совсем придешь в себя.
   - Артем, я не могу сообразить...
   Юноша развел в ответ руками.
   - Где это мы? - послышался вдруг удивленный голос Дмитрия Борисовича. - Что за декорация такая? Кто умудрился выкрасить листву и траву в розовый цвет?
   Ему ответил Иван Семенович:
   - Это не декорация, Дмитрий Борисович, а настоящий большой лес, только весьма странной расцветки...
   - Постойте, постойте, - не унимался археолог. - Такого на свете не бывает! Значит, мне это снится?
   - В таком случае это наш коллективный сон, - усмехнулся Иван Семенович. - Да, друг мой, не только вы, но и такой старый геологический воробей, как я, тоже не может ничего объяснить. Между прочим, что это за стена, под которой мы лежим?
   Артем еще раз внимательно осмотрелся вокруг. Высокие деревья с розовой листвой начинались около высоченной неровной каменной стены. Она напоминала край отвесной горы или крутой обрыв. Конца ее не было видно. Артему казалось, что где-то высоко-высоко над деревьями стена врезалась в серые непроницаемые тучи.
   - Я ничего не понимаю, Иван Семенович, - сказал, наконец, Артем.
   - Что ж, должен признаться, что и я понимаю не больше, чем вы.
   - А что это за пение? - спросила Лида.
   - Действительно, кто-то поет.
   - И песня приближается!
   - Поет немало людей...
   - И песня совсем незнакомая... Такой я не слышал...
   Сказав это, Иван Семенович неожиданно предостерегающе поднял руку:
   - Слушайте, слушайте!
   До них донесся какой-то странный возглас. ПотоЯ еще один, еще... Затем прозвучало что-то похожее на удары бубнов. Ему откликнулись издалека другие бубны. И снова возгласы - радостные, победные, торжественные...
   Все эти звуки доносились откуда-то из-за леса. Что там происходило? Праздник или какая-то торжественная церемония? И все это под землей, на двухсотметровой глубине?..
   Друзья сидели, молча поглядывая друг на друга. Происходило нечто совершенно непостижимое! Шум нарастал. Похоже, одновременно кричала большая толпа людей, заглушая отдельные звуки.
   - Смотрите, смотрите! - воскликнула Лида.
   Пронзая густую желтовато-розовую листву деревьев, молнией промелькнула длинная стрела. Ее оперение дрожало в воздухе. Стрела бесшумно вонзилась в землю возле друзей. Она торчала из розовой травы как грозный вестник грядущей опасности...
   Первым овладел собою Иван Семенович. Преодолевая слабость, он поднялся, подошел к стреле и вытащил ее из земли. Его серые глаза внимательно изучали неожиданную гостью. Неодобрительно покачав головой, он обратился к археологу:
   - Посмотрите, Дмитрий Борисович! Это уж никак не игрушка. И не снаряд для спортивных упражнений. Это настоящая боевая стрела! И наконечник ее бронзовый!
   - Бронзовый? Что вы говорите?..
   Археолог, забыв обо всем, вскочил с места и подбежал к Ивану Семеновичу.
   - Да неужели боевая? Дайте-ка сюда, дайте!
   Он взял стрелу в руки и начал внимательно рассматривать.
   - Ну что? - с нетерпением спросил Иван Семенович.
   - Постойте, постойте! Я не могу так быстро. У меня затуманились очки...
   Как драгоценность, Дмитрий Борисович осторожно положил стрелу на лежавшую около него сумку. Затем снял очки, старательно протер их платком, все еще не сводя глаз со стрелы, снова надел очки и принялся внимательно рассматривать ее. Результаты осмотра явно озадачили археолога.
   - Нет, это невозможно! Это просто невероятно... Немыслимо! Однако для сомнений места нет!.. Это, видите...
   Археолог не находил слов. Он поднес стрелу друзьям, как бы демонстрируя потрясающую редкость.
   - Клянусь, это точнейшая копия древней стрелы! Такие наконечники мы находили во время раскопок скифских могил. Только они всегда бывали повреждены, покрыты окисью, деформированы. А это же... свежая древняя стрела!
   - Как так - свежая древняя? Что за странное выражение, Дмитрий Борисович? Объясните, пожалуйста, нам сейчас не до шуток, - взорвался Иван Семенович.
   - Я говорю о том, что вижу, понимаете меня? И поверьте, удивлен не менее вашего.
   Снова донеслись звуки песни. На этот раз мелодия была иная - радостная, победная. В ней не было прежней суровости и печали. Нет, это была песня победы и торжества.
   - Никогда не слышал ничего подобного, - задумчиво пробормотал Иван Семенович, поглядывая на Артема и Лиду. Можно было понять, что он имел в виду и песню и слова Дмитрия Борисовича. Сам же археолог не слышал ничего, поглощенный изучением стрелы.
   - Погляди на Диану! - воскликнул Артем, обращаясь к Лиде.
   Собака стояла, широко расставив лапы и наклонив голову в сторону, откуда доносилась песня. По всему видно было, что Диана готова дать отпор какому-то невидимому врагу, присутствие которого она ощущала всем своим существом. Иван Семенович тоже обратил внимание на поведение собаки. Минуту он стоял, глядя на нее, как бы обдумывая положепие. Затем раздался его спокойный, решительный голос:
   - Прошу всех приготовиться. Дмитрий Борисович, вы еще успеете изучить свою стрелу. Соберите вещи - и отправимся вперед.
   Археолог недовольно взглянул на Ивана Семеновича, но покорился. Он осторожно уложил стрелу в полевую сумку, так что она торчала с двух сторон клапана, и поднялся. Артем и Лида уже были готовы. Они выжидательно смотрели на геолога.
   - Диана, сюда! Друзья, мы должны узнать, где мы и что происходит вокруг. Давайте, избегая шума и лишних разговоров, двинемся вперед.
   ...Лес был большой и густой. Поражали гигантские размеры его деревьев, нельзя было отделаться от ощущения, что здесь еще не ступала нога человека. Возможно, это впечатление складывалось из-за странной, невиданной окраски листвы и травы. К тому же еще и эта таинственная стрела, песня, шум толпы... Все чувствовали себя так, словно попали в какую-то неведомую страну, где все ново, загадочно и сложно.
   Иван Семенович молча поднял руку, призывая к вниманию.
   Маленький отряд осторожно приблизился к опушке. Между исполинскими стволами деревьев проглядывало затянутое тучами серое небо. Иван Семенович пригнулся и скрылся за ближайшим кустом, приглашая следовать за ним. Диана, схваченная крепкой рукой за ошейник, легла рядом с ним. Ее тело дрожало от возбуждения. Артем почувствовал, как у него перехватило дыхание, он сжал руку Лиды, боясь шевельнуться. Он готов был поклясться, что раскрывшаяся перед ним картина - какое-то видение, плод фантазии. В реальной жизни не может быть ничего подобного, такое возможно только во сне...
   За опушкой открывалось широкое поле такого же странного желто-розового цвета. Одна сторона его была уставлена круглыми войлочными кибитками, стоявшими на больших телегах. Они выстроились длинными ровными рядами. Возле них стояли другие такие же огромные возы на высоких колесах; у некоторых повозок было по шести колес.
   Далеко-далеко за полем пасся большой табун лошадей. А еще дальше, замыкая этот диковинный пейзаж, высились отвесные горы, весьма похожие на ту стену, у которой началось это удивительное приключение. Горы поднимались вверх без единого выступа и исчезали в низких серых тучах. Это было как бы ущелье, только очень широкое, окруженное отвесными горами со всех сторон.
   Но друзьям было не до пейзажа. Их внимание привлекла толпа, собиравшаяся вокруг небольшого странного сооружения, сотни две-три мужчин и женщин в непривычной для глаз одежде.
   Островерхие, как башлыки или шлемы, войлочные шапки на мужчинах. Короткие кафтаны, отдаленно напоминающие армяки, но несколько длиннее спереди и с вырезами на груди. Кожаные штаны, заправленные в невысокие сапоги, обмотанные ремешками... Мужчины были настроены воинственно. Многие угрожающе размахивали длинными копьями, за спиной у всех болтались колчаны, полные стрел, в руках были луки. У некоторых из-за пояса торчала секира. Толпа была возбуждена, доносились воинственные крики.
   Неподалеку от мужчин собрались женщины, одетые в длинные льняные платья, на которые широкими складками спадали такие же длинные накидки. На головах у многих были высокие уборы с поднимавшейся вверх передней частью, напоминавшей русский кокошник, у других головы были покрыты просто накидкой. Одежда и мужчин и женщин была сшита из льна, но немало было и шерсти и кож...
   Толпа смотрела куда-то в сторону, откуда приближалась большая и торжественная процессия. Вернее, это был многочисленный отряд всадников, за которым неровным, усталым шагом плелись пешие...
   Артем почувствовал, как Лида испуганно схватила его за руку. И в этот момент послышался взволнованный голос Дмитрия Борисовича:
   - Скифы! Боже мой, да ведь это настоящие скифы! Перед нами стойбище древних скифов-кочевников!
   - Тише! - остановил его Иван Семенович.
   Артем был потрясен. Скифы?!. Дмитрий Борисович смеется над ними! Какие скифы могут быть под землей, да еще в наш век?
   Однако одного лишь взгляда на археолога было достаточно, чтобы убедиться в ином: Дмитрий Борисович говорил совершенно серьезно. Он весь был поглощен зрелищем! Тяжело дыша, нервно обламывая пальцами кору на дереве, он впился глазами в разворачивающуюся перед ними картину. Нетерпеливыми движениями археолог поправлял очки, которые то и дело сползали на нос.
   Артем обернулся к Лиде.
   - Скифы?.. Ты понимаешь что-нибудь?
   Лида недоуменно пожала плечами.
   Процессия тем временем приближалась. Вот кого встречали торжественной песней собравшиеся на опушке люди, вот в честь кого выпускали оперенные стрелы и пели свои песни!
   Из толпы выступили несколько мужчин. Очевидно, это были знатные люди. Их платье было украшено множеством больших и малых золотых блях; кроме коротких мечей и секир, другого оружия у них не было. Один из подошедших, пожилой седой человек в одежде, напоминающей женскую, с длинной бородой, торжественно воздел руки вверх и чтото хрипло воскликнул. И этот возглас был подхвачен всеми. Седой человек в женской одежде обернулся назад и снова воздел руки по направлению к небольшому, сложенному из хвороста сооружению.
   - Что это такое? - прошептал Артем.
   - Скифский жертвенник! - возбужденно отозвался Дмитрий Борисович.
   Процессия приближалась. Уже можно было разглядеть всадников, которые ехали по нескольку человек в ряд. Все они были хорошо вооружены и держали деревянные четырехугольные щиты, обитые кожей и украшенные фигурками зверей из бронзы.
   Внимание Артема привлек всадник, ехавший впереди на богато убранном коне. Он уверенно держался в седле, в одной его руке были поводья, другая покоилась на ручке меча. На голове всадника тускло отсвечивал позолоченный шлем круглой формы, с вырезом для лица; золотая отделка отличала его одежду. Безусловно, это был знатный воин, может быть, даже вождь. Об этом свидетельствовали широкие золотые обручи, браслеты из свитой в жгут проволоки на руке, в которой он держал поводья. Несколько всадников, скакавших вслед за ним, держали над его головой укрепленные на длинных древках сверкающие изображения оленей, застывших в прыжке, львов, пантер и орлов. Всадник не оглядывался, не смотрел по сторонам. Спокойно и уверенно восседал он на коне; только ветер шевелил его темную, с проседью бороду.
   - Поразительно, вождь племени... военачальник... - услышал Артем сдавленный голос археолога. - Он возвращается с отрядом из набега... И я это вижу собственными глазами! Невероятно!
   - Тише! - предостерег его Иван Семенович. - Тише!
   Вышедший из толпы старик в женской одежде с воздетыми вверх руками сделал несколько шагов навстречу всадникам. Едва заметным движением всадник остановил коня. Вместе с ним замер и весь отряд. Лишь позади еще продолжалось движение: это медленно подтягивались пешие.
   Старик крикнул высоким гортанным голосом. Должно быть, он приветствовал прибывших, так как из их рядов раздались ответные торжествующие возгласы. В воздухе сверкнули лезвия секир и коротких мечей, а над головой вождя склонилось изображение льва. Только он один спокойно, с видом превосходства сидел на коне, положив руку на меч.
   Старик выкрикнул еще несколько фраз, ему еще раз нестройно ответили всадники; приветственные крики понеслись и со стороны толпы. И лишь после этого вождь как бы очнулся. Он властно взмахнул рукой, призывая кого-то. На его зов из толпы вышел молодой человек, довольно богато одетый. Его лицо чем-то неуловимым напоминало облик старого вождя, но в нем было что-то неприятное и настороженное. Двигался он не прямо, а как-то косо, забирая правым боком вперед. Вождь, чуть наклонив голову, ждал, в его суровом лице не дрогнула ни единая черточка.
   Молодой человек опустился на одно колено перед вождем, который все так же спокойно и равнодушно смотрел прямо перед собой. Воцарилась гробовая тишина. Молодой человек несмело посмотрел на старого вождя, словно боясь неожиданного удара. Однако старый вождь лишь небрежно махнул рукой и отвернулся. Молодой быстро отбежал в сторону и остановился, все еще боязливо поглядывая на всадника в золоченом шлеме.
   Старый вождь впервые оглянулся. В ту же минуту к нему приблизился один из всадников. Вождь лениво шевельнул кистью руки, словно сгребая чтото. Всадник круто повернул коня и помчался назад, выкрикивая какую-то фразу.
   Артем придвинулся к археологу и спросил его шепотом:
   - Дмитрий Борисович, что он кричит? Ну... на каком языке?
   Не поворачивая головы, археолог ответил также тихо:
   - Вероятно, на скифском.
   - Вы понимаете что-нибудь?
   - Конечно, нет.
   - Почему?
   - Потому что скифского языка никто не знает... Он давно уже мертв.
   - Да подождите же вы! - сердито шикнул Иван Семенович.
   Десять-пятнадцать всадников гнали впереди себя толпу пеших. Последние резко отличались как от воинов, так и от толпы встречавших. Прежде всего они отличались своей одеждой. Это было грязное, пыльное и рваное тряпье. Только на некоторых были кафтаны и поверх них - короткие накидки. Многие шли с непокрытыми головами, тогда как остальные были в шлемах и башлыках. Все они - мужчины и женщины - казались очень изнуренными, шли с трудом и заметно прихрамывали. Никто из них ни разу не поднял головы, лишь когда кто-нибудь из всадников подталкивал их острием копья или грудью коня, они испуганно оглядывались.
   - Пленные! - испуганно прошептала Лида.
   Да, это были пленные.
   Старик, который все еще стоял возле жертвенника с воздетыми руками, заметнее других интересовался пленными. На минуту утратив свой торжественный вид, он даже обратился к вождю с каким-то вопросом, но тот промолчал. Лицо старика исказила злая гримаса. Должно быть, чтобы скрыть ее, он наклонился к подножию жертвенника.
   Артем услышал шепот потрясенного Дмитрия Борисовича:
   - Да это же вещун! Скифский вещун! Энарей, хотя он и с бородою! Глазам своим не верю!
   - Энарей?.. - Артем удивленно посмотрел на Лиду. - Что это значит?
   Но она молча пожала плечами: конечно, она тоже не знала, что такое энарей.
   Пленных поставили неподалеку от жертвенника. Всадники, угрожая копьями и секирами, сбили их в тесную кучу. И вновь раздалась победная песня, взлетел в воздух дождь острых стрел. Пленные боязливо съежились; стрелы с тонким пронзительным свистом пролетали прямо над их головами.
   Старый вещун отошел от жертвенника, что-то бормоча, может быть, молитву. Потом он торжественно обратился к вождю, указывая рукой на пленных. Нетрудно было понять, что вещун чего-то требует. Старый вождь резко обернулся к нему. Лицо его помрачнело, а рука крепко сжала рукоять меча. Но, видимо, сдержав себя, он заговорил спокойно и властно. Он бросил всего несколько слов, которые, как можно было понять, вполне удовлетворили вещуна. Довольный, тот впервые вытянулся во весь рост.
   По знаку вождя всадники отобрали из толпы пленных двух мужчин и одну женщину. Казалось, они выбрали самых слабых. Подталкиваемые всадниками, эти трое покорно побрели к вещуну. Жрец недовольн& посмотрел на них и сжал кулаки. Ему что-то явно не нравилось.
   На лице старого вождя вспыхнула откровенная насмешливая улыбка. Вместе с ним улыбались и его воины. А вещун неподвижно стоял возле жертвенника и пристально смотрел на приведенных к нему пленных. Его сухое, угловатое лицо исказила злобная гримаса, губы гневно задергались. Он отвел взгляд от пленных и взглянул в сторону вождя, который как бы следил за каждым его движением. Вещун, очевидно, хотел что-то сказать, но затем передумал и снова обернулся к жертвеннику.
   - Что же это творится? - тихо промолвил Артем. - Ненавидят они друг друга, что ли?
   Однако он тут же смолк, ощутив на себе сердитый взгляд Ивана Семеновича.
   Вождь бросил несколько коротких фраз, указывая рукой на вещуна. Раздался громкий хохот воинов. Видимо, это окончательно вывело из себя старика. Он подошел к вождю и гневно залопотал, указывая то на себя, то на жертвенник, то на пленных, которые молча ждали своей участи. Он говорил долго, размахивая руками и сверкая глазами. Потом вдруг замолк и выразительно указал на затянутое тучами низкое небо.
   - Он недоволен, что ему мало дали, и угрожает небесными карами, так, что ли? - спросила Лида Дмитрия Борисовича.
   - Должно быть... Но тише! Посмотрим, что будет дальше...
   Вещун все еще показывал на небо, как бы призывая его на помощь. Раздался твердый голос вождя. В мертвой тишине он звучал особенно властно. Вождь произнес всего лишь несколько слов, однако и их было достаточно. Вещун как-то съежился, от его надменного вида ничего не осталось. Он дал какойто невыразительный ответ, вяло повернулся к жертвеннику и взмахом руки поманил кого-то.
   Три рослые женщины, очевидно помощницы вещуна, в расшитых золотом льняных платьях вышли вперед. На их головных уборах сверкали бронзовые украшения. Каждая в руках держала широкий кинжал. С решительным, не предвещавшим ничего доброго выражением лиц они молча подошли к пленным. Вещун взмахом руки указал им на жертвенник, на утомленных, едва державшихся на ногах людей, стоявших около него. Угрожая кинжалами, женщины схватили пленных и поволокли их к жертвеннику. Раздался отчаянный вопль... Пленные, до сих пор казавшиеся покорными и даже безучастными к своей судьбе, почуяв смертельную угрозу, начали упираться. Но что могли сделать обессиленные и безоружные люди?
   - Это возмутительно! - вырвалось у Лиды. - Женщины помогают мерзкому жрецу!
   Будто не слыша ее слов, Дмитрий Борисович бормотал:
   - Так, так, все правильно! Именно женщины были у скифов жрецами! Женщины, а не мужчины, да, да! Удивительно только, что главный вещун не женщина, а старик, хоть и одетый в женскую одежду... Энарей, конечно, но в чем же тут дело?..
   - Tсc! - снова остановил археолога Иван Семенович.
   Вождь невозмутимо смотрел на то, что происходило возле жертвенника. Его неподвижное лицо ничего не выражало. Молчали и воины. Истошно вопила только пленная женщина, которую волокли к подножью жертвенника...
   - Они хотят убить их! - возмущенно сказала Лида.
   - Принести в жертву! - поправил ее Дмитрий Борисович, забыв о необходимости сдерживать себя и говорить шепотом.
   - Ш-ш-ш! Тише! - вновь услышали они предостерегающий голос Ивана Семеновича.
   На этот раз Артем не мог удержаться. Со свойственной ему горячностью он бросился в атаку:
   - Иван Семенович, это же невозможно! Мы должны вмешаться, помочь... Наконец, спасти их!
   - Нас всего лишь четверо, Артемушка...
   - Все равно! - Артем решительно сжал ручку своей кирки.
   - Это безумие, Артем. Я приказываю вам...
   Но было уже поздно. Артем ринулся вперед, четко вырисовывавшаяся на фоне рыжих стволов фигура юноши была сразу же замечена. Несколько всадников бросились навстречу Артему, размахивая арканами и дротиками. Через мгновение они уже окружили путешественников. Их дротики и острые секиры были подняты над головами участников экспедиции. Сопротивляться было бессмысленно. Однако скифы не пускали оружия в ход. Они обменивались между собою удивленными фразами, видимо пораженные внешностью незнакомцев. Последовал какой-то приказ, и всадники стали осторожно теснить маленькую группу к толпе.
   - Да тише вы! - обозлился Артем.
   - Придется покориться, друзья мои! - философски заметил Иван Семенович. - Теперь мы тоже пленные...
   - Иван Семенович, простите, я виноват! - обернулся к нему Артем.
   - Потом, Артем... И не казните себя: если бы вы не опередили меня, то я сделал бы то же самое, - просто сказал Иван Семенович. - Да и этих, - он кивнул в сторону скифов, - нам никак не миновать, мы же отрезаны от внешнего мира...
   Подталкиваемые воинами, друзья приблизились к скифскому вождю.
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   "Поскина... поскина7!" - Артем против вещуна. - Победа у жертвенника. - Дмитрий Борисович начинает понимать. - В жилище старого вождя. - Варкам. - Что такое скифская оксюгала.
   Дмитрий Борисович пожал плечами:
   - Что ж, идти так идти. Не скажу, что это наилучший способ познакомиться с жизнью древних скифов... Но, - он поднял руку и поглубже надвинул свою мягкую шляпу, - но, кажется, ничего большего нам не остается... Э, постойте, это что же такое?..
   Один из всадников, должно быть заинтересовавшись странным, с его точки зрения, головным убором Дмитрия Борисовича, подцепил копьем шляпу и поднял ее в воздух, показывая другим. Всадники оживленно заговорили, но их разговор оборвала Диана, обидевшись за своего друга. Рыжий боксер с грозным рычанием прыгнул вперед и, словно соломинку, перегрыз своими клыками древко копья, на котором висел головной убор археолога. Шляпа упала на землю. Всадник едва сдержал испуганного коня, который захрапел и поднялся на дыбы, а сам, пораженный неожиданным нападением, чуть не вывалился из седла.
   Большой боксер, присев на задние лапы, оскалил зубы, показывая, что готов и впредь защищать друзей. Дмитрий Борисович поднял с земли шляпу и, обиженно ворча, надел ее.
   - Какая невежливость... Хорошо еще, что Диана помогла!
   - Посмотрите на них! - отозвался Артем. - Ей-богу, они боятся собаки!
   Действительно, всадники боязливо поглядывали на Диану. Особенно был испуган тот, у которого собака отбила шляпу археолога. Постоянно озираясь, он торопливо бросил в кусты сломанное копье и отъехал далеко в сторону, испуганно повторяя одно и то же:
   - Поскина!.. Поскина!..
   Остальные всадники также явно избегали встречи с собакой, хотя и держали наготове дротики и мечи. Загадочное слово "поскина" слышалось отовсюду...