Владко Владимир Николаевич. Потомки скифов

   Кривобокий продолжал настаивать на своем. Повидимому, он сумел привести убедительные доводы, так как в конце концов вещун сдался и кивнул годовой в знак согласия.. Лицо кривобокого искривилось в довольной усмешке. Он еще раз вопросительно посмотрел на вещуна. Тот снова утвердительно кивнул головой.
   И тогда кривобокий быстро отошел к своему шатру. Глаза eго сверкали, язык высовывался от удовольствия. Взгляд был до того выразителен, что Лида содрогнулась. Ей показалось, что глаза кривобокого остановились на ней. Девушка отпярнула от проема, едва удержавшись на ногах. Больше она ничето не увидела. Толпа сдвинулась, закрыв собой вещуна и кривобокого.
   - Лида, что вы там застряли? - услышала она голос Ивана Семеновича. - Идите-ка сюда. Есть интересные новости.
   Быстро обернувшись, Лида застыла от удивления. Нет, этого она уже никак не ожидала!
   Ее товарищи, уже усевшись на коврах, разговаривали с... Варканом, невесть откуда появившимся в кибитке. Молодой скиф полулежал у дальнего края так, что вся его фигура была покрыта войлоком. Видноо было только его голову в шлеме.
   - Варкан! - удивленно произнесла девушка, широко открыв глаза. И вдруг покраснела, увидев, как молодой скиф, услышав свое имя, дружелюбно улыбается ей.
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   Собственность богов. - Скифская кухня. - Сколот и Дор. батай. - Кое-что из древней истории. - Дорбатай предъявляет ультиматум. - Вот, оказывается, кто Гартак! - Предположения
   Ивана Семеновича.
   - Идите же сюда, Лида! Или вы испугались Варкана? - засмеялся Иван Семенович.
   - Но... как он очутился здесь? - смущенно спросила девушка.
   - Все это сейчас нам объяснит Дмитрий Борисович. К сожалению, он, как вы знаете, единственный среди нас, кто может объясниться с Варканом. Дмитрий Борисович, мы ждем!
   В полутемной кибитке, куда сумеречный свет проникал лишь сквозь круглое отверстие вверху, завязалась беседа. Переводчиком служил Дмитрий Борисович. Артему было поручено следить за входом в кибитку. Это было сделано по настоянию Варкана. Он лежал на полу, почти целиком укрытый войлоком. В случае тревоги он мог накрыть и голову и таким образом остаться незамеченным, если бы кто-то вошел внутрь.
   Варкан тихо и быстро рассказывал. Изредка Дмитрий Борисович останавливал его и просил повторить или объяснить то, что ему не сразу удавалось понять. Каждые две-три минуты Дмитрий Борисович переводил товарищам очередную часть рассказа Варкана. Потом снова слушал его - и снова переводил.
   - Сколот, видите ли, тогда ничего не мог поделать, - переводил Дмитрий Борисович. - Вещуну, как мы и сами поняли, удалось воспользоваться приближением грозы. Он запугал людей тем, что боги будут швырять в них из-за туч камни. Здесь порою случается такое...
   - Вполне понятно, - заметил геолог.
   - Поэтому скифы стали требовать, чтобы Сколот отдал нас ему. В довершение ко всему прогрохотал гром. Сколот вынужден был уступить, чтобы избежать междоусобицы. И вот теперь мы в руках вещуна... Он наложил на нас заклятие, и никто, кроме него и помощников, не смеет приближаться к нам... Своеобразное табу... Мы сейчас собственность богов. А поскольку мы с вами весьма не по душе старому вещуну, то нас, простите за выражение, могут отдать в жертву этим самым богам...
   - Этого не может быть! - вскочил с места возмущенный Артем.
   - Я тоже так считаю. Но подобную возможность все же следует учитывать. Варкан говорит, что вещун - хитрый и коварный человек. Однако из этого следует, что он может использовать нас в своих интересах. Скифы, видите ли, считают, что мы тоже колдуны и чародеи. Особенно они подозревают в этом Артема.
   - О-о, я такой, я могу! - сделав страшное лицо, прогудел юноша.
   - Да, Артем, Варкан говорит, что вы произвели на скифов весьма сильное впечатление. А тут еще Диана, наша поскина... Одним словом, Варкан считает, что игра только начинается. Нужно, чтобы простые скифы успокоились. И для нас главное состоит в том, чтобы выгадать время... Ага, вот еще о чем надо спросить!
   Дмитрий Борисович обратился к Варкану, старательно подбирая слова. Впрочем, заметно было, что теперь ему стало уже значительно легче разговаривать. Варкан внимательно слушал его, склонив голову.
   - И еще спросите, Дмитрий Борисович, кто тот кривобокий, который все время поглядывает на Лиду, - попросил Артем.
   - Хорошо.
   Выслушав археолога, Варкан заговорил. Видимо, он рассказывал о весьма сложных вещах, так как Дмитрию Борисовичу приходилось то и дело переспрашивать.
   Неожиданно Артем громко кашлянул, что, как и было условлено, являлось сигналом тревоги. Варкан тут же исчез под войлоком.
   Двое крепкого телосложения скифов, вооруженных кинжалами, вошли в кибитку. Они внесли деревянные блюда с большими кусками вареного мяса. Поверх лежал хлеб. Вслед за этими вошел третий скиф - с глиняным кувшином. Молча поставив все это на пол, они удалились.
   Варкан сбросил войлок с головы. Улыбаясь, он произнес несколько слов. И эти слова взволновали археолога. Он отрицательно покачал головой, решительно поправил очки и заговорил:
   - Дело в том, товарищи... Между прочим, Артем, Варкан просит вас не забывать о своих обязанностях часового! Так вот, дело в том, что кривобокий, который интересует нас, родной сын Сколота!
   - Что? - удивились друзья.
   - Да, сын Сколота, и зовут его Гартак. Он родился калекой и не мог стать ни охотником, ни воином, как все скифы знатного происхождения. Гартак побаивается, что после смерти Сколота ему не придется стать вождем, так как скифы ценят в своих предводителях отвагу и физическую силу. Да и сам Сколот не любит Гартака главным образом потому, что тот сблизился с Дорбатаем, этим старым жрецом-энареем...
   - Оба одним миром мазаны, - заметил Артем.
   - А между Сколотом и Дорбатаем старая вражда. Они братья по отцу, но судьба у них очень различная. Сколот по праву, как старший, унаследовал власть вождя скифов. А Дорбатай никак не мог с этим смириться. Помните, Иван Семенович, я говорил вам еще тогда, когда мы пили оксюгалу, что Дорбатай в свое время, в молодости, мог быть весьма женоподобным?.. Оказывается, он был очень красивым...
   - Эта уродливая старая бестия! - возмутился Артем.
   - Что ж, старость не красит, - усмехнулся археолог. Дорбатай в юности был, как говорит Варкан, красивый и, пожалуй, даже слишком женоподобный. Вот это и привело его к тому, что он решил стать энареем, верховным жрецом скифов. Вероятнее всего, потому, что надеялся противопоставить себя наследственному вождю Сколоту... И это у него получилось, хотя, скажем прямо, для скифских племен такое противопоставление, как говорят источники, было, ну, ненормальным, что ли.
   - Почему?
   - О, это сложная история! В отличие от Древнего Египта, скажем, у скифов, где государство только зарождалось, власть вождя всегда была сильнее, чем власть жрецов. Скифские вожди стремились использовать для своих целей ту первобытную религию, которая была у них. Однако Дорбатай оказался хитрее Сколота. Он ведь жаждал, так сказать, не духовной, а светской власти. И постепенно прибрал к рукам всех остальных жрецов. Вначале он был обычным энареем, его отличало от женщин-жриц только то, что Дорбатай являлся братом вождя. Поэтому, одевшись в женскую одежду и став жрецом-энареем, он подчинил себе остальных жрецов. Хитрый и ловкий, Дорбатай понемногу приобрел немалую власть над легковерными скифами...
   - В чем мы уже успели убедиться!
   - Он завел себе втайне от Сколота помощников, подбирая в жрецы крепких и сильных молодых мужчин, хотя и женоподобных, то есть энареев... Впрочем, есть у него приверженцы и среди воинов-скифов. И теперь между двумя группировками, Сколота и Дорбатая, разгорелась жестокая вражда. Самое главное в том, что знатные и богатые скифы тоже включились в эту вражду, и между ними идет борьба за власть. Вот то, что я успел понять из объяснений Варкана. А какая из этих двух группировок лучше - мне неизвестно. Пока что нас захватила партия, поддерживающая Дорбатая, с помощью легковерной скифской бедноты, которая страшно боится грозы. Я думаю, что такие грозы в пещере, где мы находимся, действительно могут своими электрическими разрядами причинять основательный вред скифам... Знаете, камни, падающие с неба, и прочее... Вот мы и оказались жертвой религиозных предрассудков.
   - М-да... Действительно, довольно сложная ситуация, - задумчиво произнес Иван Семенович.
   - А почему же тогда Сколот защищал нас от Дорбатая? спросила Лида, которой Сколот казался гораздо симпатичнее брата.
   Дмитрий Борисович пожал плечами:
   - Я думаю, что Сколоту так же, как и Дорбатаю, хотелось бы использовать нас в своих интересах. Ведь случилось так, что мы благодаря пылкому Артему выступили против Дорбатая в такой момент, когда это было на руку Сколоту. Вот вождь и пожелал, чтобы мы и в дальнейшем были его верными союзниками. Дорбатай, конечно, не мог этого допустить...
   - Да, - хмыкнул Артем. - Выходит, мы превратились в какое-то орудие, которым хотят завладеть обе группировки, как вы выразились, Дмитрий Борисович. Ну, а если я не хочу быть таким орудием и не соглашусь им стать, что тогда?
   - Не только вы, Артем, но и никто из нас, наверно, не хочет этого, - вместо археолога ответил Иван Семенович. - Однако одного желания здесь слишком мало. Мы ничего не можем поделать, пока нас будут держать под стражей. Следовательно, первая наша цель - освободиться.
   - Но как?
   - Будем искать способы... Дмитрий Борисович, мне лишь вот что неясно. Какова же роль во всей этой каше нашего Варкана? Он представитель Сколота, что ли? Не к лицу нам пассивно ждать, какой именно группе - Сколота или Дорбатая - удастся использовать нас для укрепления своей власти!
   - Правильно, Иван Семенович! - горячо подхватил Артем.
   - Что касается этого, то Варкан говорит, что он оказался здесь по поручению Сколота, которое совпало с его личными намерениями, - объяснил археолог, переговорив с молодым скифом.
   - Из личных соображений? Не идет ли речь еще о какой-то третьей группировке? - удивился Иван Семенович.
   - Здесь опять сложная картина, - ответил Дмитрий Борисович, в раздумье пощипывая бородку. - Видите ли, сила и мощь Сколота - в его верных воинах-скифах, точно так же как сила Дорбатая - в его вещунах. Воины Сколота состоят не только из знатных скифов. Сколот, заинтересованный в том, чтобы верные ему люди были сильнее, охотно принимает к себе храбрых воинов и охотников даже незнатного происхождения. Варкан как раз из этой среды. А так как Дорбатай со своими вещунами очень эксплуатируют скифов, то...
   - Неужели вы хотите сказать, что Сколот заинтересован в том, чтобы не эксплуатировать скифов, и хочет их освободить из-под ярма Дорбатая? - насмешливо перебил его Иван Семенович. - Тогда это будет, должно быть, первый в истории человечества случай революции сверху...
   Дмитрий Борисович обиженно ответил:
   - Я советовал бы вам прежде всего дослушать, а затем уже делать свои критические выводы, для которых нет никаких оснований...
   - Простите, Дмитрий Борисович! Продолжайте, пожалуйста!
   - Тут, как я уже сказал, сложная обстановка... Варкан говорит, что стычки между двумя враждующими лагерями происходили уже не раз. Помните, мы видели, как пригнали обратно бежавших рабов? Это любопытная история. Дело в том, что недавно здесь восстали рабы против своих господ. Восстание закончилось поражением рабов. Естественно, знать одержала победу. Часть восставших бежала. Мы стали невольными свидетелями неудачи этого восстания...
   - Да, - задумчиво произнес Иван Семенович. - В самом деле, сложная картина... А, кстати, что это за смуглый безбородый человек, который успокаивал пленных? Помните, Дмитрий Борисович, тот, кого вы впервые поняли?
   - Как же, помню! Сейчас спрошу.
   Археолог вновь обратился к Варкану. Молодой скиф внимательно выслушал его и весело усмехнулся. Товарищам пришлось некоторое время подождать, так как на этот раз ответ Варкана несколько затянулся. Но одно слово из его рассказа неожиданно привлекло внимание Ивана Семеновича.
   - Постойте, постойте минутку, - перебил он Варкана. Дмитрий Борисович, что это он сказал? Мне кажется, что я расслышал знакомое имя. Как будто я слышал его где-то... Ронис... Ронис... гм...
   - Да, это имя, Иван Семенович. Именно так зовут того человека, о котором вы спросили. И вообще то, что рассказал мне Варкан, очень, очень любопытно!
   - А именно?
   - Собственно, в основном эта история мне, как археологу, отчасти известна и без Варкана. Да, не удивляйтесь, сейчас все объясню. Она относится к взаимоотношениям между многочисленными скифскими племенами и греческими колонистами, которые в древности поселились на побережье Черного моря и основали там свои укрепленные города - Ольвию, Херсонес, Кепы и другие. Вы же слышали про Ольвию?.. Да и я вам о ней рассказывал. Так вот, вначале как обычные мирные торговцы, а потом как жестокие эксплуататоры местного населения, греческие колонисты покрыли своими факториями скифские земли. Хитрые и умные греческие торговцы проникали все дальше и дальше на север. Они подчиняли своему влиянию некоторые скифские племена, в особенности земледельческие. Ведь именно скифский хлеб шел тогда большими партиями в Грецию. Постепенно греческие купцы стали чуть ли не хозяевами страны, превращая свободных скифов в рабов...
   - Сущие колонизаторы! - возмутился Артем.
   - В известной мере да, Артем, хотя это понятие возникло значительно позднее, - заметил Дмитрий Борисович и продолжал: - Скифы яростно сопротивлялись, но греческие войска, лучше вооруженные и более дисциплинированные, громили их, захватывали в плен и превращали в рабов. В отместку за это скифы нападали на греческие города-колонии. Варкан говорит, что его племя совершало набеги даже на Ольвию. Но греки построили мощные укрепления, которые трудно было взять приступом. Большею частью эти походы кончались неудачей, но иногда - правда, очень редко - скифам удавалось захватывать в плен греков, и те становились рабами... Но скифы в отличие от греков не продавали своих рабов, а держали при себе - в согласии с термином "патриархальное рабство". Варкан рассказывает, что когда-то его племени посчастливилось взять в плен немало греков. Память об этом событии до сих пор живет в легендах. Все эти рассказы вполне согласуются с тем, что известно историкам, но вот дальше начинается нечто такое... - Дмитрий Борисович по своему обыкновению сделал мучительнейшую для слушателей паузу.
   - Продолжайте, да продолжайте же наконец! - взмолился Иван Семенович.
   - Гм... Варкан говорит, будто с тех самых легендарных времен его племя потеряло дорогу к грекам...
   - И он не догадывается, почему это произошло?
   - Очевидно, нет. Итак, с греческими колонистами они больше не сталкивались, а пленные греки остались жить в их племени. Многие из них породнились со скифами. Как водится, греки переняли у скифов их обычаи и передали скифам некоторые свои... Историческое взаимовлияние, так сказать, - улыбнулся Дмитрий Борисович. - Однако потомки пленных греков сохранили в какой-то мере свой язык, обычаи и даже одежду. Взаимоотношения между скифами и потомками некогда пленных греков остались хорошими. Так было, пока не начал действовать Дорбатай...
   - Опять этот старый мошенник! - воскликнул Артем.
   - Да, Дорбатай радикально изменил положение. Ловко используя религиозные суеверия, он сумел разжечь в скифах ненависть к грекам. Разумеется, в этом Дорбатаю помогали не только его подручныевещуны, но и знатные старейшины, скифы-богачи, которым это было на руку. Да и Сколот, должно быть, ничего не имел против действий старого вещуна. А простые скифы очень легко поддались на этот прием, так как нет ничего более легкого, чем поссорить одну группу людей с другой, играя на религиозных или национальных чувствах... Хотя, конечно, простым скифам от этого нет никакой корысти. Но они боятся богов и послушны Дорбатаю. А вещун все время напоминает людям, что греки, мол, навсегда прокляты богами, науськивает скифов на греков. Видите, этакая нехитрая работа. Одним словом, разделяй и властвуй!
   - Вот тебе и симпатяга Сколот! - огорчился Артем. - Выходит, он такая же штучка, что и Дорбатай!..
   - А вы что же, Артем, хотели, чтобы он был другом рабов? - улыбнулся Иван Семенович. - Ведь Сколот - родной брат Дорбатая. И не только по рождению, но и по всем прочим признакам, кстати, более важным, - это принадлежность к одному классу...
   - Но как же сами невольники мирятся с таким положением? не мог успокоиться Артем. - Да я бы на их месте...
   - Они и не мирятся, молодой человек, - возразил Дмитрий Борисович. - Я уже говорил, что недавно они восстали. Но... вы видели своими глазами, каков был конец.
   Артем вскочил:
   - Так почему же простые скифы легко поддаются влиянию Дорбатая? Какая им польза от травли греков? Наоборот, у них общие интересы с восставшими. Я бы им все объяснил, будьте уверены! Спросите, а что думает об этом Варкан.
   Археолог обратился к Варкану. Выслушав ученого, скиф внимательно посмотрел на юношу и произнес несколько слов. Дмитрий Борисович перевел:
   - Он говорит, что вы, Артем, многого еще не знаете. Как-нибудь позднее Варкан ответит на ваши вопросы, но не сейчас. А пока он просит передать вам, что среди греков у него немало друзей. В частности, Ронис, который заинтересовал вас, Иван Семенович, один из лучших его приятелей... Любопытно, очень любопытно...
   Теперь задумался Артем. Ответ Варкана, хоть и очень короткий и не слишком ясный, был на самом деле многозначительным. Очевидно, молодой скиф не считал сейчас возможным ответить Артему подробнее. Но и из того, что он сказал, можно было сделать некоторые выводы. Он, Варкан, воин Сколота, человек, пользующийся симпатиями старого вождя - а это Артем заметил! - в то же время дружит с греками, хотя это, вероятно, достаточно опасно для него самого... Да, действительно любопытно!
   Все молчали. Такую уйму новостей надо было хорошенько обдумать.
   ...От принесенных яств исходил приятный аромат. Артем не выдержал и пригласил всех поужинать, не забывая при этом следить за входом в кибитку. Он ел с большим аппетитом, и остальные последовали его примеру. Варкан смотрел на чужестранцев и улыбался. Ужинать он не захотел, хотя Дмитрий Борисович усиленно приглашал его разделить с ними трапезу.
   И лишь когда его новые знакомые, закусив, принялись за молоко, Варкан снова заговорил. Дмитрий Борисович стал переводить:
   - Варкан говорит, что до утра нам, по его мнению, ничего не угрожает. Зато завтра Дорбатай устраивает большое жертвоприношение. Тогда, возможно, он и решит что-то. Но у Сколота есть намерение откупить нас у вещуна. Дорбатай очень жадный. Варкан надеется, что он не устоит перед обещанными за нас драгоценностями.
   - Да что мы, товар, чтобы нас продавать и покупать? возмутилась Лида. - И потом ведь вы сами, Дмитрий Борисович, говорили, что Сколот такой же угнетатель, как и Дорбатай.
   - Успокойтесь, Лида, - остановил ее Иван Семенович. - Нам нужно хорошенько все продумать. Тут есть и такие обстоятельства, которые имеют, на мой взгляд, большое значение. Например, то, что сказал Варкан о своих связях с тем... как его? А, Ронисом. Кое-что я начинаю тут понимать, друзья мои...
   - И я тоже, - добавил Артем.
   - Вот и хорошо, - согласился геолог. - Потом как-нибудь на досуге объясните Лиде, почему нам и в дальнейшем лучше держаться Сколота... Собственно, даже не его, а... - и геолог бросил красноречивый взгляд в сторону Варкана. Но тот не заметил этого. Варкан недоверчиво и боязливо смотрел на Диану, которая поднялась с ковра и подошла к Ивану Семеновичу, морща нос.
   - Э, товарищи, - спохватился геолог. - Сами-то мы наелись, а про собаку забыли... - Он взял остатки мяса и отдал их Диане. Варкан все так же подозрительно поглядывал на боксера, который с аппетитом уплетал еду. Затем он спросил о чем-то Дмитрия Борисовича, указывая при этом на Диану. Археолог рассмеялся.
   - Нет, нет, друг! Это обыкновенная собака. Хорошая собака, самоотверженная, умная, даже породистая, но все же только собака. И ничего необычайного в ней нет, уверяю вас! Товарищи, - обратился он к своим, - вот поглядите! Даже такой развитой человек, как Варкан, и то не может побороть свой страх перед Дианой... Он, честное слово, упорно принимает нашу Диану за кровожадную пантеру!
   И в самом деле, это казалось смешным. Но беседа тотчас же оборвалась, так как за кибиткой послышались чьи-то шаги. Артем мгновенно вскочил на ноги:
   - Тсс!..
   Голова Варкана исчезла под войлоком. Диана враждебно зарычала.
   - Диана, лежать! - приказал Иван Семенович. Собака неохотно легла у его ног, тихонько скуля. Чья-то рука отбросила широкую кошму, заменявшую дверь. Замигал свет. В кибитку вошел скиф с небольшой плошкой, в которой мерцал фитиль. Он остановился у входа и пропустил вперед вещуна в праздничном красном плаще, накинутом на женское льняное платье. Под дрожащим светом коптилки поблескивали золотые украшения на его плаще и войлочном башлыке. Старик внимательно осмотрел пленников. Выражение его лица было сухое и холодное.
   - Чего ему нужно от нас? - недовольно спросил Артем, но под строгим взглядом геолога смешался и умолк.
   Вещун едва заметно шевельнул рукой. В кибитку проскользнул маленький смуглый человек. Он низко поклонился старику и стал рядом с ним, с любопытством рассматривая пленников. У входа появилось еще несколько людей.
   Не поворачивая головы, словно не замечая вызванного им человека, вещун начал говорить. Его слова слетали с губ, не окрашенные ни интонацией, ни выражением. Казалось, он размышляет вслух о чем-то совершенно постороннем. Но когда он кончил, смуглый человек тотчас же принялся переводить его слова на греческий язык. Однако откуда старый вещун дознался, что кто-то из чужестранцев знает этот язык?
   Дмитрий Борисович кивнул переводчику в знак того, что все понял, и обратился к друзьям:
   - Этот прославленный любимец богов говорит, что не замышляет ничего плохого против нас, Когда мы явились из леса со своей рыжей пантерой, Дорбатай, мол, сразу понял, что нас послали боги. Кто же другой смог бы заставить пантеру служить людям?..
   - Это он про тебя, Дианочка, - шепнул собаке Артем, но она только лениво повела ухом.
   - Достопочтенный Дорбатай, - продолжал археолог, - был очень потрясен, когда наш Артем закурил. Он считает, что такое чудо не под силу обыкновенному существу...
   - А это уже про меня, Дианочка!
   - Артем, оставьте ваши шутки! - рассердился Иван Семенович.
   - Есть оставить шутки, - покорился Артем. Когда Дмитрий Борисович умолк, вещун снова начал говорить. Потом опять последовали два перевода - сначала на греческий, затем на русский. По-русски речь старика звучала бы так:
   - Славный Дорбатай не хочет ссориться с чужеземцами, не хочет им зла. Он хотел бы предоставить им достойное занятие, хотел бы, чтобы они стали его друзьями. Никто тогда не осмелится коснуться их. Он, славный Дорбатай, позаботится об этом. Они получат все, что им угодно. У них будет лучший скот, лучшие кони, лучшее зерно, лучшие кибитки, сколько угодно рабов. Для этого им надо только выполнять то, что будет говорить им славный именитый Дорбатай...
   - М-да, чего же он, однако, за это требует от нас? - подозрительно спросил Иван Семенович.
   - Если чужеземцы обещают славному Дорбатаю, что будут выполнять его волю, ни один волос не упадет с их головы. Они будут жить, как богатейшие вожди, и Дорбатай даст им все это. Ибо Дорбатай могуч и всевластен...
   У чернявого переводчика даже сверкнули глаза - такими соблазнительными казались ему обещания вещуна.
   - Что же именно нужно от нас прославленному Дорбатаю? еще раз спросил Дмитрий Борисович переводчика.
   Друзья, внимательно следившие за этими переговорами, заметили, что, когда археолог произнес слова "прославленному Дорбатаю", старик бросил взгляд в сторону чужеземца и на его лице мелькнуло что-то похожее на легкую усмешку. Но потом его лицо приняло прежнее выражение, и он заговорил так же спокойно и холодно, как до сих пор.
   - Условия достопочтенного Дорбатая таковы: чужестранцы должны безоговорочно выполнять его волю, все его приказы. И первый приказ - не показывать народу ни одного чуда без разрешения вещупа. Короче, мужчины должны стать его ближайшими помощниками...
   - Мужчины? - насторожился Артем.
   - Девушка же, которой выпала честь понравиться сыну великого вождя, Гартаку, получит еще больше, - невозмутимо продолжал переводчик. - Она станет четвертой, любимой женой наследника великого вождя...
   - Что?
   - Женой?
   - Четвертой?
   Все эти возгласы прозвучали одновременно, возмущенные и единодушные. Лида - четвертая жена противного кривобокого Гартака?! Ей "выпала великая честь"?
   - Он сошел с ума! - взорвался Артем. - Скажите этому Дорбатаю, что у нас сначала спрашивают девушку, хочет ли она выйти замуж за кого-нибудь, а уже потом обсуждают такие дела.
   - Да пусть он провалится со своим Гартаком! - чуть не плача крикнула Лида. - Я комсомолка и студентка, а не какая-нибудь феодальная или древняя рабыня!
   - Правильно, Лида! - поддержал ее Артем. - Пусть этот Гартак явится сюда, а не прячется за чужие спины. И тогда я лично покажу ему где раки зимуют! Эй ты, старый мошенник, давай сюда своего Гартака! - Пылавший от гнева Артем готов был броситься на Дорбатая с кулаками, и только Иван Семенович смог призвать его к порядку.
   Вдруг край кошмы, закрывавшей вход, заколебался, будто его толкнули. Чья-то тень проскользнула в темноте. Лида скорее угадала, чем увидела, неуклюжую фигуру кривобокого.