- Видите ли, сэр, мы остановились тут просто так... Командир части увел с собой капитана Брауна.
- Сейчас ему вставят фитиль, - констатировал истребитель танков, впервые за весь день испытывая удовлетворение.
Капитан Браун вернулся сам не свой и начал лихорадочно расстанавливать посты воздушного оповещения и химического наблюдения. В самый разгар его деятельности прибыли взводные связные и повели взводы в районы сосредоточения. Аластэр прошел со взводом еще полмили. Затем они остановились. Появился Смолвуд и собрал вокруг себя командиров отделений. Командир части был тут же и слушал, как Смолвуд отдает приказ. Когда тот кончил, командир сказал:
- Мне кажется, вы забыли упомянуть о БМП, Смолвуд, не так ли?
- БМП, сэр? Да, сэр, похоже, я не знаю, где он. Командир увел Смолвуда за пределы слышимости.
- А теперь ему вставят фитиль, - ликуя, возвестил истребитель танков.
Командиры отделений вернулись к своим людям. Приказ Смолвуда распухал от подробностей: рубеж атаки, час "Ч", разграничительные линии включительно и исключительно, объекты наступления, огневая поддержка.
- Так оно всегда и бывает, - сказал капрал Дин. - Они там, мы тут. А потом давай в атаку.
Прошло еще полчаса. Появился капитан Мейфилд.
- Ради Христа, Смолвуд, ведь вы сейчас должны наполовину подняться на высоту.
- О! - сказал Смолвуд. - Простите. Пошли. Вперед! Взвод собрал снаряжение и вступил в бой, с трудом продвигаясь по склону холма. Вдруг впереди появился майор Буш, заместитель командира части. Его с восторгом обстреляли холостыми патронами.
- Накрылся, - сказал солдат, ползший рядом с Аластэром.
- Вы попали под сильнейший обстрел, - сказал майор. - Большинство из вас ранены или убиты.
- Сам ты убит.
- Так что же вы намерены предпринять, Смолвуд?
- Спускаться обратно, сэр.
- Ну так спускайтесь.
- Спускаться обратно! - приказал Смолвуд.
- А что вы намерены предпринять дальше? Смолвуд в отчаянье озирался Вокруг, словно ища источник вдохновенья.
- Поставить дымовую завесу, сэр.
- Ну так ставьте дымовую завесу.
- Поставить дымовую завесу! - приказал Смолвуд Аластэру. Майор пошел дальше, морочить взвод у них на фланге.
- Вперед, - приказал Смолвуд. - Надо же преодолеть этот проклятый холм. Так уж лучше сейчас.
Путь вышел короче, чем казалось поначалу. Через двадцать минут они достигли вершины, где их ждала продолжительная "бойня". Мало-помалу сюда с разных сторон стянулся весь батальон. Третья рота собралась и построилась; затем их распустили на обед. Обед был давно съеден, и они просто лежали на спине и курили,
По пути в лагерь командир части сказал:
- Не так уж плохо для первого раза.
- Не так уж плохо, полковник, - отозвался майор Буш.
- Несколько медленны на подъем.
- Да, несколько неповоротливы.
- Смолвуд оказался не на высоте.
- Он был очень туг на подъем.
- Но мне все же кажется, мы кое-чему научились. Люди были заинтересованы. Это было сразу заметно.
Батальон добрался до лагеря уже затемно. Они парадным маршем прошли мимо караулки, разделились на роты и стали на ротном плацу.
- Винтовки протереть до ужина, - приказал капитан Мейфилд. - Взводным сержантам собрать стреляные гильзы. Осмотр ног повзводно.
Улучив минуту, Аластэр прошмыгнул к телефонной будке и успел позвонить Соне до того, как капитан Мейфилд вынырнул из-за угла барака с электрическим фонариком, чтобы осматривать ноги. Аластэр надел чистые носки, сунул под соломенный тюфяк форменные ботинки, переобулся в штатские туфли и был готов. Соня уже ждала его в машине перед караулкой.
- Милый, от тебя сильно пахнет потом, - сказала она. - Что ты делал?
- Ставил дымовую завесу, - гордо отвечал Аластэр. - Все наступление задерживалось, пока я не поставил дымовую завесу.
- Какой ты молодец, милый. У меня на обед бифштекс из консервов и пудинг с почками.
После обеда Аластэр расположился в кресле.
- Не давай мне заснуть, - сказал он. - К полночи я должен вернуться в часть.
- Я разбужу тебя.
- Хотелось бы мне знать, насколько этот бой похож на настоящий, - успел он сказать засыпая.
Заморская операция, к которой готовился Питер Пастмастер, не состоялась. Питер вновь надел свою прежнюю форму и вернулся к прежнему образу жизни. Его полк был расквартирован в бараках в Лондоне, мать, как и прежде, жила в "Ритце", а большинство друзей, как и прежде, можно было встретить за стойкой бара Брэттс-клуба. Теперь, когда у него была уйма свободного времени, а перспектива настоящего дела хотя и отодвинулась на неопределенный срок, все же определяла его планы на будущее, - теперь Питера начали мучить угрызения династической совести. Ему тридцать три. Он любую минуту может убраться на тот свет.
- Мама, - сказал он, - тебе не кажется, что я должен жениться?
- На ком?
- На ком угодно.
- Не понимаю, как можно сказать: должен жениться на ком угодно.
- Не сбивай меня, дорогая. А вдруг меня убьют - вот я о чем.
- Невелико счастье для бедной девушки, я так полагаю, - ответила Марго.
- Мне хочется сына.
- А, ну тогда женись, милый. У тебя есть кто-нибудь на примете?
- Нет как будто.
- И у меня тоже. Надо подумать. По-моему, вторая дочь Эммы Гранчестер очень хорошенькая - попытай ее. Конечно, есть и другие, Я разузнаю.
Так Питер, которому все это было в новинку, начал выходить с молоденькими и очень достойными девицами. Поначалу он чувствовал себя неловко, но вскоре вполне освоился со своим новым положением. Все было просто, как апельсин. И очень скоро набралось с десяток матерей, достаточно старомодных, чтобы радоваться перспективе обрести в своем зяте викторианские преимущества старого дворянского титула, новое состояние и красивые ноги в синих брюках со штрипками.
- Питер, - сказала ему как-то Марго. - Ты когда-нибудь отрываешься от новых подруг, чтобы повидаться со старыми? Что с Анджелой? Я ее что-то совсем не вижу.
- По-моему, она вернулась в Англию.
- Она сейчас не с Безилом?
- Нет, не с Безилом.
А она по-прежнему жила на самом верху каменной коробки на Гровнер-сквер. Внизу под ней, слой за слоем, богатые мужчины и женщины приходили и уходили по своим делам - слой за слоем, вплоть до уровня улицы, а еще ниже, под землей, администраторы оборудовали подвал под бомбоубежище. Анджела редко выходила из квартиры - только раз или два в неделю, чтобы посмотреть кино, и всегда одна. Она завела привычку носить очки из дымчатого стекла и не снимала их ни дома, ни на улице; не снимала и в своей гостиной с приглушенным, скрытым освещением, когда час за часом просиживала у приемника, с графином и стаканом под рукой; не снимала и тогда, когда гляделась в зеркало. Одна только Грейнджер, служанка, знала, что происходит с миссс Лин, но знала одну только внешнюю сторону. Грейнджер знала число бутылок, пустых и полных, в маленькой кладовой; видела лицо миссис Лин утром, когда щиты затемнения снимали с окон. (Теперь ей никогда не случалось будить миссис Лин; глаза той были всегда открыты когда служанка приходила будить ее; иногда миссис Лин, одетая, сидела в кресле; иногда лежала в постели, неподвижно глядя в пространство перед собой. Дожидаясь, пока ее окликнут.) Грейнджер знала, сколько подносов с едой приносилось снизу из ресторана и уносись нетронутыми. Все это знала Грейнджер и, будучи девушкой недалекой и благоразумной, помалкивала; но поскольку она была девушкой недалекой и благоразумной, ей не дано было знать, что происходит в душе миссис Лин.
Снега сошли, и с ними вместе истаяли последние недели зимы; вскоре, не подозревая об опасностях войны, вернулись в свои наследственные владения ласточки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Весна
I
Безил вернулся в Лондон и к этому его вынудили два события. Во-первых, йоменские части снова переводились в сельскую местность в палаточные лагеря.
Фредди позвонил Барбаре.
- У меня добрая новость, - сказал он. - Мы возвращаемся домой.
- Как чудесно, Фредди, - сказала Барбара, приуныв. - Когда?
- Я прибуду завтра. Привезу с собой Джека Кэткарта, это наш новый заместитель командира. Нам надо разбить лагерь. Пока мы будем этим заниматься, будем жить в Мэлфри.
- Прекрасно, - ответила Барбара.
- Мы берем с собой слуг, так что никого не будем обременять. С нами еще два сержанта. За ними будет смотреть Бенсон. И еще, Барбара, как ты взглянешь на то, чтобы устроить лагерь в парке?
- Ой, Фредди, ради бога, не надо.
- Можно было бы открыть салон и разместить в нем столовую. Я мог бы жить дома. Тогда пришлось бы устроить в доме еще полковника Спроггина и, возможно, Кэткарта, ты не возражаешь?
- Ради бога, Фредди, ничего не решай в спешке.
- Я уже практически все решил. Увидимся завтра. Да, кстати, Безил еще у тебя?
- У меня.
- Боюсь, он не сумеет наладить блестящих отношений с Кэткартом. Ты не могла бы ему осторожно намекнуть?
Барбара, опечаленная, положила трубку и пошла отдавать распоряжения к приему Фредди и майора Кэткарта.
Безил был в Грэнтли Грин. Он вернулся после ужина и з&етал
Барбару еще на ногах.
- Милый, ты должен уехать.
- Верно. Как ты узнала?
- Приезжает Фредди.
- К черту Фредди. Кому он нужен? Приезжает Билл!
- Что она говорит?
- Хочешь верь, хочешь не верь, она рада-радешенька.
- Неблагодарная скотина, - сказала Барбара и после паузы: - Ты так и не написал книгу.
- Нет, зато нам было хорошо вместе, правда, Бэб? Совсем как в былые времена.
- Тебе, наверное, понадобятся деньги.
- Лишних денег у меня никогда не бывает, но в данный -момент я прямо-таки богат.
- Каким образом, Безил?
- Так, набежало по мелочам. Слушай-ка, что я сделаю перед отъездом: я еще разок сбуду с твоих рук Конноли. Пожалуй, я совсем не уделял им внимания последние недели.
Это повело ко второму событию, решившему его отъезд.
В своих разъездах между Мэлфрп и Грэнтли Грин Безил заприметил славный оштукатуренный домик с садом и лужайкой, который показался ему отличным местом для Конноли. Он спросил о нем Барбару, но она ничего не могла ему сказать. Уверенный в безотказности своего метода, Безил понемногу распускался и больше не давал себе труда наводить справки, прежде чем выбрать очередную жертву. Оштукатуренный домик был взят на прицел, и на следующий день, впихнув Конноли в машину, он отправился обделывать свой последний бизнес.
Было десять часов утра, но он застал хозяина за первым завтраком. Тот явно не относился к разряду людей, с которыми Безил привык иметь дело. Он был моложе всех тех, кто предназначался "Только для приема в саду". Изувеченная нога, неловко торчащая вбок, объясняла, почему он не в форме. Покалечился в мотогонках, как он затем объяснил Безилу. У пего были рыжеватые волосы, рыжеватые усы и недобрые розоватые глаза. Звали его мистер Тодхантер.
Заправлялся он почками, яйцами, сосисками, грудинкой и пережаренной отбивной, на каминной полке стоял чайник с заваркой. Казалось, будто он сошел с иллюстрации Лича к какойнибудь книге Сэртиса.
- Ну что ж, - сказал он осторожно, но приветливо. - Я слыхал о вас. Вы брат миссис Сотилл из Мэлфри. Я не знаком с миссис Сотилл, но много слышал о ней. Я не знаком и с капитаном Сотиллом, но много о нем слышал. Чем могу служить?
- Я уполномоченный по устройству эвакуированных в приходе, - сказал Безил.
- В самом деле? Очень интересно познакомиться. Валяйте дальше. Надеюсь, вы ничего не имеете против, если я буду есть.
Потеряв толику былой уверенности, Безил пустился в ставшую у него стереотипной вводную часть:
- ...Находить квартиры становится все труднее, особенно после того, как в Южном Грэплинге расположился зенитный дивизион и занял все коттеджи... Очень важно не допустить отлива эвакуированных в города... Плохое впечатление, если владельцы больших домов не вносят свою лепту... Естественно, нежелательно действовать в принудительном порядке, но в случае необходимости полномочия налицо... Трое детей, которых оказалось трудно устроить в других местах...
Мистер Тодхантер кончил завтракать, стал спиной к камину м качал набивать трубку.
- А что, если я не желаю принимать этих ваших трудных детей? - спросил он. - Что, если бы я охотнее уплатил соответствующую мзду?
Безил приступил ко второй части программы.
- Правительственного пособия едва хватает, чтобы покрыть расходы на питание... Серьезное затруднение для бедных семей... Бедные люди дорожат своим уютом, своими домашними богами даже еще больше, чем богатые... Есть возможность найти коттедж, где несколько фунтов скомпенсируют чистый убыток и даже дадут некоторый желанный доход...
Мистер Тодхантер слушал его молча.
- Так вот как вы это делаете, - сказал он наконец. - Благодарю вас. Это было очень поучительно, право, очень поучительно. Кусочек о домашних богах пришелся мне по душе.
До Безила стало доходить, что перед ним человек широких, и не вполне безопасных взглядов, человек, во многом похожий на него самого.
- В кругу людей более или менее образованных я говорю: лары и пенаты.
- Ничего, сойдут и домашние боги. Нет, правда, домашние боги - это здорово придумано. И сколько же вам обычно удается сорвать?
- Пока что мой минимум - пять фунтов, максимум - тридцать пять.
- Пока что? Вы что же, намерены и дальше продолжать это занятие?
- Не понимаю, почему бы и нет.
- Неужто не понимаете? Ну так слушайте, что я вам скажу. Вам известно, кто уполномоченный по устройству эвакуированных в этом приходе? Я. Приход миссис Сотилл кончается на шоссе. Переехав через перекресток, вы залезли на мою территорию. Ну, что вы скажите в свое оправдание?
- Стало быть, и Грэнтли Грин - ваши владения?
- Безусловно.
- Вот чудеса-то.
- Почему чудеса?
- Этого я не могу вам сказать. Только это уж такие чудеса, что дальше некуда.
- Так или иначе, на будущее попрошу вас держаться вашей стороны дороги. Не то чтобы я не благодарен вам за ваш визит, нет. Вы подали мне интересные идеи. Мне всегда казалось, что на этом деле можно заработать, только я не знал, как именно. Теперь знаю. Буду помнить про домашних богов.
- Минуточку, - сказал Безил. - Все это, видите ли, не так просто. На одной идее далеко не уедешь. К идее надо еще иметь Конноли. Нам с вами этого не понять, но факт остается фактом: очень многие в других отношениях нормальные люди охотно берут к себе детей. Они любят их. От этого они чувствуют себя добродетельными. Они любят топот маленьких ножек по дому. Я знаю, это звучит дико, но так оно есть на самом деле. Я вижу это на каждом шагу.
- Я тоже, - сказал мистер Тодхантер. - Абсурдно, но факт: они действительно делают из них домашних богов.
- Так вот, стало быть, Конноли. Это нечто особенное. Из них никто не может сделать домашних богов. Пойдите взгляните.
Они вышли на круглую, усыпанную гравием площадку перед крыльцом, где Безил поставил машину.
- Дорис, - сказал он. - Выйди, познакомься с мистером Тодхантером. Мики и Марлин выведи тоже.
Трое страшилищ детей выстроились шеренгой для осмотра.
- Сними шарф с головы, Дорис. Покажи мистеру Тодхантеру свою голову.
Несмотря на все свои старания, мистер Тодхантер не мог скрыть, что его проняло до глубины души.
- Да, - сказал он. - Вы правы. Это действительно что-то особенное. Извините за нескромный вопрос, сколько вы за них отдали?
- Они достались мне даром. Но я вложил в них кучу денег. Жареная рыба, кино и прочее.
- Как вы добились, чтобы девочка так покрасила волосы?
- Она сделала это сама, - ответил Безил. - Из любви.
- Да, это действительно что-то особенное, - с благоговейным трепетом повторил мистер Тодхантер.
- Вы еще ничего не видели. Их надо видеть за работой.
- Представляю, - сказал мистер Тодхантер. - Так сколько же вы за них просите?
- Десять фунтов за нос, и это еще дешево, просто уж я все равно закрываю лавочку.
Мистер Тодхантер был не из тех, кто торгуется, напав на хорошую вещь.
- По рукам, - сказал он.
- Так вот, дети, это ваша новая штаб-квартира, - обратился к Конноли Безил.
- Чтобы мы ее уродовали? - спросила Дорис.
- Это уж как скажет мистер Тодхантер. Я передаю вас ему.
Отныне вы будете работать на него.
- И больше никогда не будем с вами? - спросила Дорис.
- Никогда, Дорис. Но вот увидишь, ты полюбишь мистера Тодхантера не меньше, чем меня. Он очень красивый, правда?
- Вы красивее.
- Возможно, что так, зато у него великолепные рыжие усики, не правда ли?
- Да, усы недурны, - согласилась Дорис. Она критически озирала своего нового хозяина, сравнивая его с прежним. - Но он ниже вас ростом.
- Черт побери, голубка, - раздраженно сказал Безил. - Как ты не понимаешь, что сейчас война? Мы все должны приносить жертвы. Подумай, сколько маленьких девочек были бы благодарны мистеру Тодхантеру. Посмотри, какой у него великолепный рыжий кумпол.
- Это точно, что рыжий.
Мистер Тодхантер устал от сравнений и заковылял в дом за чековой книжкой.
- А можно нам поуродовать его дом так, совсем немножечко? - печально спросил Мики.
- Пожалуй, можно. Только совсем немножечко.
- Мистер, - со слезами в голосе сказала Дорис, - поцелуйте меня на прощанье.
- Нет. Мистеру Тодхантеру это не понравится. Он страшно ревнивый.
- Правда? - спросила Дорис. - Я люблю ревнивых мужчин.
Когда Безил оставил ее, огонь ее кипучей, изменчивой страсти уже явно перекинулся на нового хозяина. Марлин на протяжении всего собеседования. оставалась безучастной; у бедной девочки были ограниченные дарования, да и те ей разрешалось пускать в ход лишь в исключительных обстоятельствах.
- Можно, меня здесь потошнит, Дорис? Ну, разочек?
- Здесь - нет, милашечка. Потерпи, пока этот джентльмен распределит нас.
- А это долго?
- Нет, - решительно сказал мистер Тодхантер. - Недолго.
Так обрушившаяся на Мэлфри напасть переместилась южнее, в край яблоневых садов и огородов с коммерческим уклоном.
По всему парку Мэлфри, беспорядочно рассеиваясь под вязами, повысыпали брезентовые палатки, и офицеры йоменской части заняли под столовую салон с отделкой Гринлинга Гиббонса; Барбаре пришлось устроить у себя в доме полковника Спроггина и майора Кэткарта, и Фредди заработал на этом кругленькую сумму; Билл, в Солодовом Доме в Грэнтли Грин, изведал много часов блаженства с нежно любимой женой (и был вполне удовлетворен объяснением, почему взломана дверь в погреб). А Безил вернулся в Лондон.
II
Ему пришло на ум наведаться к матери, нанести ей один из своих редких и обычно непродолжительных визитов. Он застал ее в хлопотах и самом радужном расположении духа: она трудилась в пяти или шести благодетельных комитетах, призванных создавать максимум бытовых удобств военнослужащим, и регулярно встречалась со своими друзьями. Она встретила Безила радушно, выслушала, что нового у Барбары, рассказала, что нового у Тони.
- Да, я хотела с тобой кой о чем поговорить, - сказала она, проболтав с ним полчаса.
Не будь Безил приучен к материнским эвфемизмам, он мог бы подумать, что "кой о чем" они только что поговорили; но он слишком хорошо знал, что означало это "кой о чем". Это означало обсуждение его "будущего".
- У тебя на сегодня ничего не назначено?
- Нет, мама, пока нет.
- Тогда пообедаем дома. Вдвоем.
И в тот же вечер, после обеда, она сказала:
- Безил, я никогда не думала, что мне придется заговорить с тобою об этом. Разумеется, я рада, что ты так помог Барбаре с эвакуированными, но теперь, раз уж ты вернулся в Лондон,
я должна сказать тебе: не мужская это работа, по-моему. В такое время, как сейчас, ты должен сражаться.
- Но послушай, мама, насколько мне известно, в данный момент никто особенно не сражается.
- Не виляй, дорогой, ты понимаешь, что я хочу сказать.
- Так ведь я же познакомился с тем полковником, как ты велела.
- Это так. Сэр Джозеф мне все объяснил. В гвардию берут только очень молодых офицеров. Но он говорит, есть сколько угодно других приличных частей, и там можно сделать куда более блестящую карьеру. Генерал Гордон был сапером, и я уверена, многие из тех, кто сейчас генералы, начинали простыми пулеметчиками. Я не хочу, чтобы ты болтался в форме по Лондону, как твой приятель Питер Пастмастер. Он тратит все свое время на девиц. Эта умница Эмма Гранчестер всерьез прочит его в мужья своей Молли, а Этти Флинтшир и бедная миссис Ван Антробус - своим дочкам. Не знаю, о чем они думают. Я знала его отца. Марго устроила ему жуткую жизнь. Разумеется, это было задолго до того, как она вышла замуж за Метроленда, собственно говоря, его тогда еще и не звали Метролендом. Так вот, - сказала леди Сил, решительно превозмогая поток нахлынувших воспоминаний. - Я хочу, чтобы ты занялся чем-нибудь серьезным. Сэр Джозеф дал мне такую анкету, знаешь, которую заполняют, чтобы стать офицером. Речь идет о так называемом дополнительном запасе. Я хочу, чтобы ты заполнил ее до того, как отправишься спать. А там уж мы позаботимся о том, чтобы она попала куда следует. Я уверена: теперь, после того как свалили этого гнусного Белишу, все будет гораздо легче.
- Видишь ли, мама, я что-то не могу себя представить младшим офицером.
- Как бы не так, милый, - решительно сказала леди Сил. - Если б ты начал служить, когда ушел из Оксфорда, ты был бы сейчас майором. Ну, а в военное время продвижение идет быстро, ведь стольких убивают. Я уверена: как только ты попадешь в армию, тебе найдут широкое поле деятельности. Надо лишь с чего-то начать. Помнится, лорд Китченер говорил мне, что даже он был когда-то младшим офицером.
Вот как все было. Безилу вновь угрожала перспектива начать карьеру. "Не беспокойся, - сказал ему Питер Пастмастер. - Из дополнительного запаса никогда никого не берут". Но Безил беспокоился. Недоверие ко всякого рода анкетам глубоко коренилось в его душе. Он понимал, что ему в любой момент могут принести телеграмму с предписанием явиться в какой-нибудь барак у черта на куличках, где он и проторчит всю войну, подобно Смолвуду, уча три десятка ополченцев всесторонне использовать местность. Нет, вовсе не этим была мила ему война, а теми возможностями, которые она открывала никчемнику.
Три дня он был как на иголках и наконец решил зайти в военное министерство.
Он отправился туда без определенной цели, движимый убеждением, что в недрах этой обширной организации непременно найдется гусыня, которая снесет ему золотое яичко. В первые дни войны, когда он пытался заинтересовать власти своим планом аннексии Либерии, не раз случалось, что он лишь с трудом добивался приема. Теперь он допускал, что, пожалуй, хватил тогда малость через край. Начальник имперского генерального штаба несомненно занятой человек. На этот раз он будет действовать скромненько.
Водоворот, клокотавший в начале сентября в вестибюле министерства, казалось бы, нисколько не убывал. Такая же - а быть может, грустно отметил он про себя, та же самая - толпа офицеров всех званий пыталась получить пропуска. Среди них он увидел единственную фигуру в штатском и тотчас признал в нем человека, с которым познакомился в министерстве информации.
- Привет, - сказал он. - По-прежнему торгуете бомбами? Маленький сумасшедший с чемоданом приветствовал его чрезвычайно радушно.
- Не хотят обращать внимания. В высшей степени безотрадное учреждение, - пожаловался он. - Не хотят впускать. Меня послали сюда из адмиралтейства.
- А вы пробовали министерство авиации?
- Бог с вами! Они-то и послали меня в министерство информации. Где я только не бывал. В министерстве информации, надо сказать, были необычайно вежливы. Совсем не то что внешние бурбоны, В министерстве информации всегда находили свободную минуту принять человека. Да только я всегда чувствовал, что ничего не добьюсь.
- Идемте со мной, - сказал Безил. - Мы пройдем. Ветераны ашантских и зулусских кампаний охраняли вход. Безил наблюдал, как они, остановили генерала. "Пожалуйста, заполните бланк, сэр, и кто-нибудь из посыльных проводит вас в отдел". Они могли справиться с любым человеком в форме, но Безил и сумасшедший коммивояжер были для них неизвестной величиной. Генерал-это всегда генерал, а человек в штатском может оказаться кем угодно.
- Ваши пропуска, господа, будьте любезны.
- Все в порядке, сержант, - сказал Безил. - За этого человека я ручаюсь.
- Да, сэр, но кто вы такой, сэр?
- Пора знать. ВР-тринадцать. Мы не заводим пропусков и не называем себя.
- Очень хорошо, сэр. Прошу прощения, сэр. Вы знаете, как пройти, или дать вам посыльного?
- Разумеется, знаю, - огрызнулся Безил. - Присмотритесь-ка лучше к этому человеку. Он не будет называть себя, и у него не будет пропуска, но, вероятно, вам придется часто видеть его здесь.
- Очень хорошо, сэр.
Двое в штатском прошли через бурлящую толпу военных в тишину коридоров за ограждением.
- Большущее вам спасибо, - сказал человек с чемоданом. - Куда мне теперь идти?
- Перед вами открыты все пути, - сказал Безил. - Не торопитесь. Идите куда захочется. Пожалуй, я бы на вашем месте начал с главного священника вооруженных сил.
- А где он помещается?
- Туда наверх, - неопределенно пояснил Безил. - Туда наверх и прямо-прямо.
Маленький человечек серьезно поблагодарил его, просеменил по коридору неровной, плохо координированной побежкой сумасшедшего и исчез за поворотом лестницы. Не желая больше компрометировать себя актом милосердия, Безил повернул в противоположную сторону. Перед ним убегали в прекрасную перспективу двадцать или больше закрытых дверей, за каждой из которых мог открыться путь к славе и похождениям. Он пошел по коридору не спеша, но целеустремленно. С таким видом, думал он, идет на условленную встречу важный агент; с таким видом, наверное, шел по галерее суда в Джолифорде Мыльная Губка {Мыльная Губка - персонаж романов английского писателя Роберта Смита Сэртиса (1803-1864).}.
- Сейчас ему вставят фитиль, - констатировал истребитель танков, впервые за весь день испытывая удовлетворение.
Капитан Браун вернулся сам не свой и начал лихорадочно расстанавливать посты воздушного оповещения и химического наблюдения. В самый разгар его деятельности прибыли взводные связные и повели взводы в районы сосредоточения. Аластэр прошел со взводом еще полмили. Затем они остановились. Появился Смолвуд и собрал вокруг себя командиров отделений. Командир части был тут же и слушал, как Смолвуд отдает приказ. Когда тот кончил, командир сказал:
- Мне кажется, вы забыли упомянуть о БМП, Смолвуд, не так ли?
- БМП, сэр? Да, сэр, похоже, я не знаю, где он. Командир увел Смолвуда за пределы слышимости.
- А теперь ему вставят фитиль, - ликуя, возвестил истребитель танков.
Командиры отделений вернулись к своим людям. Приказ Смолвуда распухал от подробностей: рубеж атаки, час "Ч", разграничительные линии включительно и исключительно, объекты наступления, огневая поддержка.
- Так оно всегда и бывает, - сказал капрал Дин. - Они там, мы тут. А потом давай в атаку.
Прошло еще полчаса. Появился капитан Мейфилд.
- Ради Христа, Смолвуд, ведь вы сейчас должны наполовину подняться на высоту.
- О! - сказал Смолвуд. - Простите. Пошли. Вперед! Взвод собрал снаряжение и вступил в бой, с трудом продвигаясь по склону холма. Вдруг впереди появился майор Буш, заместитель командира части. Его с восторгом обстреляли холостыми патронами.
- Накрылся, - сказал солдат, ползший рядом с Аластэром.
- Вы попали под сильнейший обстрел, - сказал майор. - Большинство из вас ранены или убиты.
- Сам ты убит.
- Так что же вы намерены предпринять, Смолвуд?
- Спускаться обратно, сэр.
- Ну так спускайтесь.
- Спускаться обратно! - приказал Смолвуд.
- А что вы намерены предпринять дальше? Смолвуд в отчаянье озирался Вокруг, словно ища источник вдохновенья.
- Поставить дымовую завесу, сэр.
- Ну так ставьте дымовую завесу.
- Поставить дымовую завесу! - приказал Смолвуд Аластэру. Майор пошел дальше, морочить взвод у них на фланге.
- Вперед, - приказал Смолвуд. - Надо же преодолеть этот проклятый холм. Так уж лучше сейчас.
Путь вышел короче, чем казалось поначалу. Через двадцать минут они достигли вершины, где их ждала продолжительная "бойня". Мало-помалу сюда с разных сторон стянулся весь батальон. Третья рота собралась и построилась; затем их распустили на обед. Обед был давно съеден, и они просто лежали на спине и курили,
По пути в лагерь командир части сказал:
- Не так уж плохо для первого раза.
- Не так уж плохо, полковник, - отозвался майор Буш.
- Несколько медленны на подъем.
- Да, несколько неповоротливы.
- Смолвуд оказался не на высоте.
- Он был очень туг на подъем.
- Но мне все же кажется, мы кое-чему научились. Люди были заинтересованы. Это было сразу заметно.
Батальон добрался до лагеря уже затемно. Они парадным маршем прошли мимо караулки, разделились на роты и стали на ротном плацу.
- Винтовки протереть до ужина, - приказал капитан Мейфилд. - Взводным сержантам собрать стреляные гильзы. Осмотр ног повзводно.
Улучив минуту, Аластэр прошмыгнул к телефонной будке и успел позвонить Соне до того, как капитан Мейфилд вынырнул из-за угла барака с электрическим фонариком, чтобы осматривать ноги. Аластэр надел чистые носки, сунул под соломенный тюфяк форменные ботинки, переобулся в штатские туфли и был готов. Соня уже ждала его в машине перед караулкой.
- Милый, от тебя сильно пахнет потом, - сказала она. - Что ты делал?
- Ставил дымовую завесу, - гордо отвечал Аластэр. - Все наступление задерживалось, пока я не поставил дымовую завесу.
- Какой ты молодец, милый. У меня на обед бифштекс из консервов и пудинг с почками.
После обеда Аластэр расположился в кресле.
- Не давай мне заснуть, - сказал он. - К полночи я должен вернуться в часть.
- Я разбужу тебя.
- Хотелось бы мне знать, насколько этот бой похож на настоящий, - успел он сказать засыпая.
Заморская операция, к которой готовился Питер Пастмастер, не состоялась. Питер вновь надел свою прежнюю форму и вернулся к прежнему образу жизни. Его полк был расквартирован в бараках в Лондоне, мать, как и прежде, жила в "Ритце", а большинство друзей, как и прежде, можно было встретить за стойкой бара Брэттс-клуба. Теперь, когда у него была уйма свободного времени, а перспектива настоящего дела хотя и отодвинулась на неопределенный срок, все же определяла его планы на будущее, - теперь Питера начали мучить угрызения династической совести. Ему тридцать три. Он любую минуту может убраться на тот свет.
- Мама, - сказал он, - тебе не кажется, что я должен жениться?
- На ком?
- На ком угодно.
- Не понимаю, как можно сказать: должен жениться на ком угодно.
- Не сбивай меня, дорогая. А вдруг меня убьют - вот я о чем.
- Невелико счастье для бедной девушки, я так полагаю, - ответила Марго.
- Мне хочется сына.
- А, ну тогда женись, милый. У тебя есть кто-нибудь на примете?
- Нет как будто.
- И у меня тоже. Надо подумать. По-моему, вторая дочь Эммы Гранчестер очень хорошенькая - попытай ее. Конечно, есть и другие, Я разузнаю.
Так Питер, которому все это было в новинку, начал выходить с молоденькими и очень достойными девицами. Поначалу он чувствовал себя неловко, но вскоре вполне освоился со своим новым положением. Все было просто, как апельсин. И очень скоро набралось с десяток матерей, достаточно старомодных, чтобы радоваться перспективе обрести в своем зяте викторианские преимущества старого дворянского титула, новое состояние и красивые ноги в синих брюках со штрипками.
- Питер, - сказала ему как-то Марго. - Ты когда-нибудь отрываешься от новых подруг, чтобы повидаться со старыми? Что с Анджелой? Я ее что-то совсем не вижу.
- По-моему, она вернулась в Англию.
- Она сейчас не с Безилом?
- Нет, не с Безилом.
А она по-прежнему жила на самом верху каменной коробки на Гровнер-сквер. Внизу под ней, слой за слоем, богатые мужчины и женщины приходили и уходили по своим делам - слой за слоем, вплоть до уровня улицы, а еще ниже, под землей, администраторы оборудовали подвал под бомбоубежище. Анджела редко выходила из квартиры - только раз или два в неделю, чтобы посмотреть кино, и всегда одна. Она завела привычку носить очки из дымчатого стекла и не снимала их ни дома, ни на улице; не снимала и в своей гостиной с приглушенным, скрытым освещением, когда час за часом просиживала у приемника, с графином и стаканом под рукой; не снимала и тогда, когда гляделась в зеркало. Одна только Грейнджер, служанка, знала, что происходит с миссс Лин, но знала одну только внешнюю сторону. Грейнджер знала число бутылок, пустых и полных, в маленькой кладовой; видела лицо миссис Лин утром, когда щиты затемнения снимали с окон. (Теперь ей никогда не случалось будить миссис Лин; глаза той были всегда открыты когда служанка приходила будить ее; иногда миссис Лин, одетая, сидела в кресле; иногда лежала в постели, неподвижно глядя в пространство перед собой. Дожидаясь, пока ее окликнут.) Грейнджер знала, сколько подносов с едой приносилось снизу из ресторана и уносись нетронутыми. Все это знала Грейнджер и, будучи девушкой недалекой и благоразумной, помалкивала; но поскольку она была девушкой недалекой и благоразумной, ей не дано было знать, что происходит в душе миссис Лин.
Снега сошли, и с ними вместе истаяли последние недели зимы; вскоре, не подозревая об опасностях войны, вернулись в свои наследственные владения ласточки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Весна
I
Безил вернулся в Лондон и к этому его вынудили два события. Во-первых, йоменские части снова переводились в сельскую местность в палаточные лагеря.
Фредди позвонил Барбаре.
- У меня добрая новость, - сказал он. - Мы возвращаемся домой.
- Как чудесно, Фредди, - сказала Барбара, приуныв. - Когда?
- Я прибуду завтра. Привезу с собой Джека Кэткарта, это наш новый заместитель командира. Нам надо разбить лагерь. Пока мы будем этим заниматься, будем жить в Мэлфри.
- Прекрасно, - ответила Барбара.
- Мы берем с собой слуг, так что никого не будем обременять. С нами еще два сержанта. За ними будет смотреть Бенсон. И еще, Барбара, как ты взглянешь на то, чтобы устроить лагерь в парке?
- Ой, Фредди, ради бога, не надо.
- Можно было бы открыть салон и разместить в нем столовую. Я мог бы жить дома. Тогда пришлось бы устроить в доме еще полковника Спроггина и, возможно, Кэткарта, ты не возражаешь?
- Ради бога, Фредди, ничего не решай в спешке.
- Я уже практически все решил. Увидимся завтра. Да, кстати, Безил еще у тебя?
- У меня.
- Боюсь, он не сумеет наладить блестящих отношений с Кэткартом. Ты не могла бы ему осторожно намекнуть?
Барбара, опечаленная, положила трубку и пошла отдавать распоряжения к приему Фредди и майора Кэткарта.
Безил был в Грэнтли Грин. Он вернулся после ужина и з&етал
Барбару еще на ногах.
- Милый, ты должен уехать.
- Верно. Как ты узнала?
- Приезжает Фредди.
- К черту Фредди. Кому он нужен? Приезжает Билл!
- Что она говорит?
- Хочешь верь, хочешь не верь, она рада-радешенька.
- Неблагодарная скотина, - сказала Барбара и после паузы: - Ты так и не написал книгу.
- Нет, зато нам было хорошо вместе, правда, Бэб? Совсем как в былые времена.
- Тебе, наверное, понадобятся деньги.
- Лишних денег у меня никогда не бывает, но в данный -момент я прямо-таки богат.
- Каким образом, Безил?
- Так, набежало по мелочам. Слушай-ка, что я сделаю перед отъездом: я еще разок сбуду с твоих рук Конноли. Пожалуй, я совсем не уделял им внимания последние недели.
Это повело ко второму событию, решившему его отъезд.
В своих разъездах между Мэлфрп и Грэнтли Грин Безил заприметил славный оштукатуренный домик с садом и лужайкой, который показался ему отличным местом для Конноли. Он спросил о нем Барбару, но она ничего не могла ему сказать. Уверенный в безотказности своего метода, Безил понемногу распускался и больше не давал себе труда наводить справки, прежде чем выбрать очередную жертву. Оштукатуренный домик был взят на прицел, и на следующий день, впихнув Конноли в машину, он отправился обделывать свой последний бизнес.
Было десять часов утра, но он застал хозяина за первым завтраком. Тот явно не относился к разряду людей, с которыми Безил привык иметь дело. Он был моложе всех тех, кто предназначался "Только для приема в саду". Изувеченная нога, неловко торчащая вбок, объясняла, почему он не в форме. Покалечился в мотогонках, как он затем объяснил Безилу. У пего были рыжеватые волосы, рыжеватые усы и недобрые розоватые глаза. Звали его мистер Тодхантер.
Заправлялся он почками, яйцами, сосисками, грудинкой и пережаренной отбивной, на каминной полке стоял чайник с заваркой. Казалось, будто он сошел с иллюстрации Лича к какойнибудь книге Сэртиса.
- Ну что ж, - сказал он осторожно, но приветливо. - Я слыхал о вас. Вы брат миссис Сотилл из Мэлфри. Я не знаком с миссис Сотилл, но много слышал о ней. Я не знаком и с капитаном Сотиллом, но много о нем слышал. Чем могу служить?
- Я уполномоченный по устройству эвакуированных в приходе, - сказал Безил.
- В самом деле? Очень интересно познакомиться. Валяйте дальше. Надеюсь, вы ничего не имеете против, если я буду есть.
Потеряв толику былой уверенности, Безил пустился в ставшую у него стереотипной вводную часть:
- ...Находить квартиры становится все труднее, особенно после того, как в Южном Грэплинге расположился зенитный дивизион и занял все коттеджи... Очень важно не допустить отлива эвакуированных в города... Плохое впечатление, если владельцы больших домов не вносят свою лепту... Естественно, нежелательно действовать в принудительном порядке, но в случае необходимости полномочия налицо... Трое детей, которых оказалось трудно устроить в других местах...
Мистер Тодхантер кончил завтракать, стал спиной к камину м качал набивать трубку.
- А что, если я не желаю принимать этих ваших трудных детей? - спросил он. - Что, если бы я охотнее уплатил соответствующую мзду?
Безил приступил ко второй части программы.
- Правительственного пособия едва хватает, чтобы покрыть расходы на питание... Серьезное затруднение для бедных семей... Бедные люди дорожат своим уютом, своими домашними богами даже еще больше, чем богатые... Есть возможность найти коттедж, где несколько фунтов скомпенсируют чистый убыток и даже дадут некоторый желанный доход...
Мистер Тодхантер слушал его молча.
- Так вот как вы это делаете, - сказал он наконец. - Благодарю вас. Это было очень поучительно, право, очень поучительно. Кусочек о домашних богах пришелся мне по душе.
До Безила стало доходить, что перед ним человек широких, и не вполне безопасных взглядов, человек, во многом похожий на него самого.
- В кругу людей более или менее образованных я говорю: лары и пенаты.
- Ничего, сойдут и домашние боги. Нет, правда, домашние боги - это здорово придумано. И сколько же вам обычно удается сорвать?
- Пока что мой минимум - пять фунтов, максимум - тридцать пять.
- Пока что? Вы что же, намерены и дальше продолжать это занятие?
- Не понимаю, почему бы и нет.
- Неужто не понимаете? Ну так слушайте, что я вам скажу. Вам известно, кто уполномоченный по устройству эвакуированных в этом приходе? Я. Приход миссис Сотилл кончается на шоссе. Переехав через перекресток, вы залезли на мою территорию. Ну, что вы скажите в свое оправдание?
- Стало быть, и Грэнтли Грин - ваши владения?
- Безусловно.
- Вот чудеса-то.
- Почему чудеса?
- Этого я не могу вам сказать. Только это уж такие чудеса, что дальше некуда.
- Так или иначе, на будущее попрошу вас держаться вашей стороны дороги. Не то чтобы я не благодарен вам за ваш визит, нет. Вы подали мне интересные идеи. Мне всегда казалось, что на этом деле можно заработать, только я не знал, как именно. Теперь знаю. Буду помнить про домашних богов.
- Минуточку, - сказал Безил. - Все это, видите ли, не так просто. На одной идее далеко не уедешь. К идее надо еще иметь Конноли. Нам с вами этого не понять, но факт остается фактом: очень многие в других отношениях нормальные люди охотно берут к себе детей. Они любят их. От этого они чувствуют себя добродетельными. Они любят топот маленьких ножек по дому. Я знаю, это звучит дико, но так оно есть на самом деле. Я вижу это на каждом шагу.
- Я тоже, - сказал мистер Тодхантер. - Абсурдно, но факт: они действительно делают из них домашних богов.
- Так вот, стало быть, Конноли. Это нечто особенное. Из них никто не может сделать домашних богов. Пойдите взгляните.
Они вышли на круглую, усыпанную гравием площадку перед крыльцом, где Безил поставил машину.
- Дорис, - сказал он. - Выйди, познакомься с мистером Тодхантером. Мики и Марлин выведи тоже.
Трое страшилищ детей выстроились шеренгой для осмотра.
- Сними шарф с головы, Дорис. Покажи мистеру Тодхантеру свою голову.
Несмотря на все свои старания, мистер Тодхантер не мог скрыть, что его проняло до глубины души.
- Да, - сказал он. - Вы правы. Это действительно что-то особенное. Извините за нескромный вопрос, сколько вы за них отдали?
- Они достались мне даром. Но я вложил в них кучу денег. Жареная рыба, кино и прочее.
- Как вы добились, чтобы девочка так покрасила волосы?
- Она сделала это сама, - ответил Безил. - Из любви.
- Да, это действительно что-то особенное, - с благоговейным трепетом повторил мистер Тодхантер.
- Вы еще ничего не видели. Их надо видеть за работой.
- Представляю, - сказал мистер Тодхантер. - Так сколько же вы за них просите?
- Десять фунтов за нос, и это еще дешево, просто уж я все равно закрываю лавочку.
Мистер Тодхантер был не из тех, кто торгуется, напав на хорошую вещь.
- По рукам, - сказал он.
- Так вот, дети, это ваша новая штаб-квартира, - обратился к Конноли Безил.
- Чтобы мы ее уродовали? - спросила Дорис.
- Это уж как скажет мистер Тодхантер. Я передаю вас ему.
Отныне вы будете работать на него.
- И больше никогда не будем с вами? - спросила Дорис.
- Никогда, Дорис. Но вот увидишь, ты полюбишь мистера Тодхантера не меньше, чем меня. Он очень красивый, правда?
- Вы красивее.
- Возможно, что так, зато у него великолепные рыжие усики, не правда ли?
- Да, усы недурны, - согласилась Дорис. Она критически озирала своего нового хозяина, сравнивая его с прежним. - Но он ниже вас ростом.
- Черт побери, голубка, - раздраженно сказал Безил. - Как ты не понимаешь, что сейчас война? Мы все должны приносить жертвы. Подумай, сколько маленьких девочек были бы благодарны мистеру Тодхантеру. Посмотри, какой у него великолепный рыжий кумпол.
- Это точно, что рыжий.
Мистер Тодхантер устал от сравнений и заковылял в дом за чековой книжкой.
- А можно нам поуродовать его дом так, совсем немножечко? - печально спросил Мики.
- Пожалуй, можно. Только совсем немножечко.
- Мистер, - со слезами в голосе сказала Дорис, - поцелуйте меня на прощанье.
- Нет. Мистеру Тодхантеру это не понравится. Он страшно ревнивый.
- Правда? - спросила Дорис. - Я люблю ревнивых мужчин.
Когда Безил оставил ее, огонь ее кипучей, изменчивой страсти уже явно перекинулся на нового хозяина. Марлин на протяжении всего собеседования. оставалась безучастной; у бедной девочки были ограниченные дарования, да и те ей разрешалось пускать в ход лишь в исключительных обстоятельствах.
- Можно, меня здесь потошнит, Дорис? Ну, разочек?
- Здесь - нет, милашечка. Потерпи, пока этот джентльмен распределит нас.
- А это долго?
- Нет, - решительно сказал мистер Тодхантер. - Недолго.
Так обрушившаяся на Мэлфри напасть переместилась южнее, в край яблоневых садов и огородов с коммерческим уклоном.
По всему парку Мэлфри, беспорядочно рассеиваясь под вязами, повысыпали брезентовые палатки, и офицеры йоменской части заняли под столовую салон с отделкой Гринлинга Гиббонса; Барбаре пришлось устроить у себя в доме полковника Спроггина и майора Кэткарта, и Фредди заработал на этом кругленькую сумму; Билл, в Солодовом Доме в Грэнтли Грин, изведал много часов блаженства с нежно любимой женой (и был вполне удовлетворен объяснением, почему взломана дверь в погреб). А Безил вернулся в Лондон.
II
Ему пришло на ум наведаться к матери, нанести ей один из своих редких и обычно непродолжительных визитов. Он застал ее в хлопотах и самом радужном расположении духа: она трудилась в пяти или шести благодетельных комитетах, призванных создавать максимум бытовых удобств военнослужащим, и регулярно встречалась со своими друзьями. Она встретила Безила радушно, выслушала, что нового у Барбары, рассказала, что нового у Тони.
- Да, я хотела с тобой кой о чем поговорить, - сказала она, проболтав с ним полчаса.
Не будь Безил приучен к материнским эвфемизмам, он мог бы подумать, что "кой о чем" они только что поговорили; но он слишком хорошо знал, что означало это "кой о чем". Это означало обсуждение его "будущего".
- У тебя на сегодня ничего не назначено?
- Нет, мама, пока нет.
- Тогда пообедаем дома. Вдвоем.
И в тот же вечер, после обеда, она сказала:
- Безил, я никогда не думала, что мне придется заговорить с тобою об этом. Разумеется, я рада, что ты так помог Барбаре с эвакуированными, но теперь, раз уж ты вернулся в Лондон,
я должна сказать тебе: не мужская это работа, по-моему. В такое время, как сейчас, ты должен сражаться.
- Но послушай, мама, насколько мне известно, в данный момент никто особенно не сражается.
- Не виляй, дорогой, ты понимаешь, что я хочу сказать.
- Так ведь я же познакомился с тем полковником, как ты велела.
- Это так. Сэр Джозеф мне все объяснил. В гвардию берут только очень молодых офицеров. Но он говорит, есть сколько угодно других приличных частей, и там можно сделать куда более блестящую карьеру. Генерал Гордон был сапером, и я уверена, многие из тех, кто сейчас генералы, начинали простыми пулеметчиками. Я не хочу, чтобы ты болтался в форме по Лондону, как твой приятель Питер Пастмастер. Он тратит все свое время на девиц. Эта умница Эмма Гранчестер всерьез прочит его в мужья своей Молли, а Этти Флинтшир и бедная миссис Ван Антробус - своим дочкам. Не знаю, о чем они думают. Я знала его отца. Марго устроила ему жуткую жизнь. Разумеется, это было задолго до того, как она вышла замуж за Метроленда, собственно говоря, его тогда еще и не звали Метролендом. Так вот, - сказала леди Сил, решительно превозмогая поток нахлынувших воспоминаний. - Я хочу, чтобы ты занялся чем-нибудь серьезным. Сэр Джозеф дал мне такую анкету, знаешь, которую заполняют, чтобы стать офицером. Речь идет о так называемом дополнительном запасе. Я хочу, чтобы ты заполнил ее до того, как отправишься спать. А там уж мы позаботимся о том, чтобы она попала куда следует. Я уверена: теперь, после того как свалили этого гнусного Белишу, все будет гораздо легче.
- Видишь ли, мама, я что-то не могу себя представить младшим офицером.
- Как бы не так, милый, - решительно сказала леди Сил. - Если б ты начал служить, когда ушел из Оксфорда, ты был бы сейчас майором. Ну, а в военное время продвижение идет быстро, ведь стольких убивают. Я уверена: как только ты попадешь в армию, тебе найдут широкое поле деятельности. Надо лишь с чего-то начать. Помнится, лорд Китченер говорил мне, что даже он был когда-то младшим офицером.
Вот как все было. Безилу вновь угрожала перспектива начать карьеру. "Не беспокойся, - сказал ему Питер Пастмастер. - Из дополнительного запаса никогда никого не берут". Но Безил беспокоился. Недоверие ко всякого рода анкетам глубоко коренилось в его душе. Он понимал, что ему в любой момент могут принести телеграмму с предписанием явиться в какой-нибудь барак у черта на куличках, где он и проторчит всю войну, подобно Смолвуду, уча три десятка ополченцев всесторонне использовать местность. Нет, вовсе не этим была мила ему война, а теми возможностями, которые она открывала никчемнику.
Три дня он был как на иголках и наконец решил зайти в военное министерство.
Он отправился туда без определенной цели, движимый убеждением, что в недрах этой обширной организации непременно найдется гусыня, которая снесет ему золотое яичко. В первые дни войны, когда он пытался заинтересовать власти своим планом аннексии Либерии, не раз случалось, что он лишь с трудом добивался приема. Теперь он допускал, что, пожалуй, хватил тогда малость через край. Начальник имперского генерального штаба несомненно занятой человек. На этот раз он будет действовать скромненько.
Водоворот, клокотавший в начале сентября в вестибюле министерства, казалось бы, нисколько не убывал. Такая же - а быть может, грустно отметил он про себя, та же самая - толпа офицеров всех званий пыталась получить пропуска. Среди них он увидел единственную фигуру в штатском и тотчас признал в нем человека, с которым познакомился в министерстве информации.
- Привет, - сказал он. - По-прежнему торгуете бомбами? Маленький сумасшедший с чемоданом приветствовал его чрезвычайно радушно.
- Не хотят обращать внимания. В высшей степени безотрадное учреждение, - пожаловался он. - Не хотят впускать. Меня послали сюда из адмиралтейства.
- А вы пробовали министерство авиации?
- Бог с вами! Они-то и послали меня в министерство информации. Где я только не бывал. В министерстве информации, надо сказать, были необычайно вежливы. Совсем не то что внешние бурбоны, В министерстве информации всегда находили свободную минуту принять человека. Да только я всегда чувствовал, что ничего не добьюсь.
- Идемте со мной, - сказал Безил. - Мы пройдем. Ветераны ашантских и зулусских кампаний охраняли вход. Безил наблюдал, как они, остановили генерала. "Пожалуйста, заполните бланк, сэр, и кто-нибудь из посыльных проводит вас в отдел". Они могли справиться с любым человеком в форме, но Безил и сумасшедший коммивояжер были для них неизвестной величиной. Генерал-это всегда генерал, а человек в штатском может оказаться кем угодно.
- Ваши пропуска, господа, будьте любезны.
- Все в порядке, сержант, - сказал Безил. - За этого человека я ручаюсь.
- Да, сэр, но кто вы такой, сэр?
- Пора знать. ВР-тринадцать. Мы не заводим пропусков и не называем себя.
- Очень хорошо, сэр. Прошу прощения, сэр. Вы знаете, как пройти, или дать вам посыльного?
- Разумеется, знаю, - огрызнулся Безил. - Присмотритесь-ка лучше к этому человеку. Он не будет называть себя, и у него не будет пропуска, но, вероятно, вам придется часто видеть его здесь.
- Очень хорошо, сэр.
Двое в штатском прошли через бурлящую толпу военных в тишину коридоров за ограждением.
- Большущее вам спасибо, - сказал человек с чемоданом. - Куда мне теперь идти?
- Перед вами открыты все пути, - сказал Безил. - Не торопитесь. Идите куда захочется. Пожалуй, я бы на вашем месте начал с главного священника вооруженных сил.
- А где он помещается?
- Туда наверх, - неопределенно пояснил Безил. - Туда наверх и прямо-прямо.
Маленький человечек серьезно поблагодарил его, просеменил по коридору неровной, плохо координированной побежкой сумасшедшего и исчез за поворотом лестницы. Не желая больше компрометировать себя актом милосердия, Безил повернул в противоположную сторону. Перед ним убегали в прекрасную перспективу двадцать или больше закрытых дверей, за каждой из которых мог открыться путь к славе и похождениям. Он пошел по коридору не спеша, но целеустремленно. С таким видом, думал он, идет на условленную встречу важный агент; с таким видом, наверное, шел по галерее суда в Джолифорде Мыльная Губка {Мыльная Губка - персонаж романов английского писателя Роберта Смита Сэртиса (1803-1864).}.