Воган Вивьен. В сетях обмана и любви

   – И посмотри, к чему это привело ее! Посмотри, к чему это привело всех! Только я один не хожу кругами с виноватым выражением лица. Я всегда знал: он не хочет, чтобы я поступил в школу. Клитус был прав. Мистер Тейлор тоже.
   – Мистер Джаррет не мешает мне послать тебя в школу, Тревис, – Молли попыталась защитить Джубела, хотя и была убеждена, что он заслуживает осуждения детей за то, что избегает их.
   Но Клитус и мистер Тейлор не правы, и она не может смолчать и позволить Тейлору утвердиться в своем мнении.
   – Тогда почему ты сказала это мистеру Тейлору?
   – Я не говорила. Напротив, я сказала, что мистер Джаррет нашел для меня способ изыскать средства, чтобы послать тебя в школу. Он помогает, а не мешает, Тревис!
   Молли отнесла тарелку с нетронутым завтраком к раковине.
   – Но что за способ?
   Обернувшись, она пристально посмотрела на Тревиса:
   – Теперь тебе интересно, да?
   Он также пристально смотрел на нее, ожидая ответа.
   – Я продам часть нашего леса, не весь, конечно, ровно столько, сколько необходимо, чтобы послать вас в школу, каждого из вас, – она посмотрела на Линди, – и тебя тоже.
   Линди вытаращила глаза.
   – Меня? Учиться дальше?
   – Тебя. Прежде чем ты позволишь разрушить твою жизнь какому-нибудь молодому ничтожеству, вроде…
   Молли осеклась. Глаза Линди выразили полнейшее изумление, на губах заблуждала мечтательная улыбка. Молли надеялась, что ее сестра мечтает сейчас о том, как отправится в престижную школу, а не в кровать Джефа. Нет, она ничего не имела против Джефа. Через несколько лет, возможно…
   Малыши возились за столом.
   – Где мистер? – скулил Сэм.
   Молли не обратила внимания на суровый взгляд Шугар.
   – Я не знаю.
   – Он обещал, что мы с ним убьем медведя, – продолжал малыш.
   – Он не обещал, – возразил Вилли Джо.
   – Обещал.
   – Ах ты, глупая птица! Он сказал, что собирается на охоте подстрелить дикого кабана.
   – Кабана он уже без нас подстрелил, – пожаловался Малыш-Сэм.
   – А ты, наверное, спугнул бы кабана, как прошлый раз оленя, ты такая глупая птица!
   – Нет…
   Молли видела: Сэм готов был расплакаться. Как и она сама. Она вытащила его из-за стола, потянулась и поставила на ноги и Вилли Джо.
   – Давайте-ка! Линди обещала взять вас с собой в город пройтись по магазинам. Бегите наверх и причешитесь. Помоги Сэму, Вилли Джо.
   – Мне не нравится, когда Вилли меня причесывает. Мне нравится, когда меня причесывает мистер!
   – Отправляйтесь! – Молли отвернулась. – Сейчас же!
   Тревога нахлынула на нее. Она встала у окна на кухне, глядя на пустой двор и пустой сарай и размышляя о своей пустой жизни. Как же случилось, что она позволила разрушить свою жизнь? Она не должна была брать на постой Джубела. Он так сильно похож на Рубела! Он даже поступает в точности так же, как Рубел – исчез при первых признаках неприятностей!
   Она не видела его целую неделю. Разумеется, она могла бы дожидаться его возвращения по вечерам, но она хотела дать ему время подумать. Она хотела, чтобы он сам пришел к ней. Молли не знала, что он никогда не придет. Как Рубел. Все напоминало Молли о нем. Будто его тень поселилась в доме.
   А Джубел?.. Сначала оленина, потом кабан. Разрубил и оставил в летней кухне. Однажды ей показалось, что заскрипели качели, но когда она выглянула из окна, выходившего на крыльцо, никого уже не было.
   Он передал деньги за проживание через Джефа. Ей хотелось бросить деньги Джефу в лицо, но она не бросила. Время от времени Молли вспоминала слова Джубела, сказанные им Линди субботней ночью, о том, что Молли и сам он ведут себя, как взрослые люди. На самом деле, нет! Они убежали от проблемы – никто из них не хотел говорить о ней.
   – До свидания, – захлопнулась дверь за Тревисом.
   Младшие братья вернулись причесанными. Молли услышала, как Линди хлопочет возле них, поправляя на малышах одежду.
   – Сейчас я посмотрю на вас. Так… Вы замечательно выглядите. Бегите, подождите меня во дворе.
   Дверь снова хлопнула. Когда Молли обернулась, Линди стояла у открытой двери, внимательно глядя на сестру.
   – До свидания, Молли.
   – До свидания.
   – Тревис не избегает Джубела, ты не права.
   Молли проглотила комок в горле, стараясь сдержать бессмысленные слезы.
   – И малыши не избегают его.
   Молли кивнула:
   – Я знаю.
   – И я не избегаю.
   – Да.
   – А ты избегаешь!
   Молли прикусила нижнюю губу.
   – Ты избегаешь его, а он был самым лучшим… постояльцем, который когда-либо жил в Блек-Хауз. Нам нужен он, Молли. Тебе он нужен. А ты его избегаешь!
   Молли отвернулась.
   – Если у меня когда-нибудь будет такой же красивый поклонник, как мистер Джаррет, я постараюсь его не потерять, – Линди вскинула голову. – А если бы я его потеряла, то, думаю, постаралась бы вернуть.
   Дверь хлопнула. Шугар мыла посуду. Молли вытерла слезы на щеках тыльной стороной руки.
   – Пусть я лебедь, – пошутила Шугар, – но этот ребенок выказывает черты взрослого человека, зрелого как душою, так и поведением.
   Молли стояла у задней двери дома, смотрела на играющих во дворе малышей и думала, что ее жизнь никогда еще не была такой безрадостной. Наконец она повернулась к лестнице.
   – Если бы он хотел остаться в Эппл-Спринз, я бы не избегала его.
   Решив не поддаваться тоскливому настроению, Молли вернулась в свою комнату, надела самое лучшее платье и вышла из Блек-Хауз. В офисе компании «Л и М» она попросила у секретаря разрешения поговорить лично с мистером Петерсоном.
   Когда секретарь закрыл за ней дверь, Молли начала сомневаться в разумности своего прихода. Она обвела взглядом большую комнату, беспорядочно уставленную мебелью, и почувствовала, что выглядит столь же мрачно, как и кабинет Петерсона.
   Он указал ей на стул для посетителей.
   – Чем я обязан вашему визиту, моя дорогая?
   – Если у вас найдется для меня немного времени, я бы хотела обсудить одно дело.
   – Дело? Конечно, у меня найдется для вас время. Рад буду помочь, – Петерсон подмигнул Молли, как заговорщик. – Моя замечательная жена хотела бы заполучить к себе в дом вашу повариху, но Клитус выразился достаточно однозначно.
   – Я пришла, чтобы обсудить продажу леса.
   Оскар Петерсон нахмурился.
   – Мой брат Тревис – одаренный мальчик, как вы, может быть, слышали. Я хотела бы продать некоторое количество леса с моей земли, чтобы послать его в школу.
   – Но для этого нужна не такая уж большая сумма.
   – Да, сэр.
   Джубел предупреждал, что не все смогут понять ее, и Молли приготовилась отстаивать свое решение.
   – Я позволю вырубить на моей земле сосны, участок за участком, пока у меня на руках не окажется достаточное количество денег, чтобы послать всех детей в школу.
   – Да, у вас ведь, кроме Тревиса, еще два младших брата.
   – И сестра Линди.
   Петерсон снова нахмурился.
   – Линди? Необычная мысль, мисс Дюрант! Послать девочку учиться дальше? Так поступают все чаще и чаще в наши дни, но я полагал, что у тех, кто посылает в школы девочек, по крайней мере, денег куры не клюют, – он внимательно оглядел ее поношенное платье. – Простите, что нельзя сказать о вашей семье, мисс Дюрант.
   – Невзирая на это, мистер Петерсон, я собираюсь продавать лес.
   – Частями?
   Она кивнула.
   – Неразумно! Продавая малыми частями, вы теряете деньги.
   – Я понимаю, но все же мне хотелось бы продавать малыми частями, и я велю нанятым лесорубам работать в соответствии с моими указаниями, чтобы, по возможности, земле был нанесен наименьший урон.
   – Полагаю, так оно и будет, – размашистым движением Петерсон провел указательным пальцем по усам. – А что говорит Клитус о… э… вашем намерении?
   – Я не обсуждала продажу леса с Клитусом.
   Петерсон прищурил глаза и медленно встал. Обогнув стол, он по-отечески обнял Молли за плечи и поднял со стула.
   – В таком случае, моя дорогая, я предлагаю вам рассказать Клитусу об этом намерении, а мы с вами поговорим позже.
   Он вывел ее в приемную и открыл дверь. У Молли чуть не сорвалось с языка, что Клитуса продажа ее леса вовсе не касается.
   – Поговорите с ним сегодня же, – сказал Оскар Петерсон. – Я уверен, он даст хороший совет.
   Лжепокровительство мистера Петерсона, отказавшегося обсуждать с ней продажу леса, прибавилось к ссоре с Тревисом за завтраком и обвинениям Линди и переполнило чашу терпения. Молли выбежала из здания компании «Л и М» с единственной мыслью: как бы добраться до дома, не расплакавшись по дороге. Она проклянет себя, если даст сейчас возможность сплетникам этого города увидеть ее слезы.
   Не ответив на прощание секретаря: «до свидания, Молли», – она выскочила на дощатый настил и… столкнулась с Джубелом Джарретом. Молли отпрыгнула, будто легла в кровать, кишащую красными муравьями. Он схватил ее за плечи, удерживая.
   – Молли! – Джубел смотрел широко открытыми от удивления глазами.
   – Джубел!
   Он внезапно отпустил ее, словно плечи Молли обожгли ему руки.
   – Ты… э… получила деньги? Я передал через Джефа.
   – Да, – у нее пересохло во рту, и язык приклеился к небу.
   – Хороша ли оленина?
   Она кивнула.
   – И мясо дикого кабана тоже. Спасибо.
   Рубел пожирал ее глазами. Молли старалась не смотреть на него, но не могла.
   – Полагаю, у тебя полно за столом людей вечерами, и Клитус приходит…
   У нее забилось сердце. Она посмотрела вдоль улицы в направлении Блек-Хауз. Сжав губы, Молли кивнула и сказала:
   – Мне надо… э… идти.
   Он тоже кивнул в ответ и дотронулся пальцем до полей шляпы.
   – Конечно. Э?.. – он вопросительно кивнул в сторону здания компании «Л и М».
   – Дела… – неопределенно ответила Молли.
   – Дела? – его выразительный взгляд удержал ее на некоторое время.
   Он стоял так тихо, смотрел так спокойно, тогда как ее сердце билось, словно она только что пробежала дистанцию в состязании на скорость.
   Черт бы побрал! Черт бы его побрал! Повернувшись, она проворно направилась в Блек-Хауз. Молли твердо вышагивала по настилу, пока не услышала, как дверь офиса закрылась за Джубелом. Тогда она побежала – к своему дому, к своей жизни. Она бежала от Джубела Джаррета, любопытных глаз горожан и от себя самой, прежде всего – от себя самой.
   Молли рывком распахнула ворота, надеясь, что она при этом не сломает их и не придется Джубелу чинить ворота вновь. На тропинке она замедлила шаг, оглядывая дом. Выкрашены фасад и одна боковая стена. Джубел уедет, и две другие стены никогда не будут выкрашены. Все, наверное, вскоре снова обветшает. Клитус будет рад – он окажется прав.
   На лестнице Молли увидела Линди. Сколь эмоционально выговаривала ей девочка сегодня утром! И тоже была права!
   – Молли, я прошу прощения за…
   – Позже! – Молли промчалась в свою комнату, захлопнула дверь и бросилась на кровать.
   «Позже. Все – позже. Дайте мне полежать и поплакать. Хотя бы немного», – шептала Молли. Кому?
   Рубел вошел в офис «Л и М», его сердце билось быстрее, чем в субботнюю ночь. Всю неделю он избегал Молли, думая, что так будет лучше для них обоих.
   Но увидев Молли, он понял, каким дураком оказался. Она выглядела ужасно: круги под глазами, волосы заплетены в тугие косы… Но в то же время она была прекрасна! Полные губы, сладкий вкус которых ему был известен, молчаливо раскрывались – она хотела его поцеловать! Светящиеся глаза звали в постель, даже когда блестели из-за пелены слез. Молли! Молли, Молли… Выбросит ли он хоть когда-нибудь ее из головы?
   – Джаррет, – Оскар Петерсон протянул руку, на его лице прописалось радушие. – Чем могу быть полезен?
   Петерсон передал Рубелу документы, которые он запросил, и позволил внимательно прочитать их. Когда он закончил, управляющий отделением компании «Латчер и Мур» проводил его до дверей.
   – Ваша хозяйка – сумасшедшая женщина!
   – Кто?
   – Ваша хозяйка, мисс Дюрант.
   Рубел кивнул, удивляясь, почему он никогда не думал о Молли как о своей хозяйке. Хозяйка в его представлении должна была быть маленькой пухлой женщиной с седыми волосами и замусоленным фартуком. Хозяйка! Молли не была его хозяйкой, Молли была его…
   – Она приходила, чтобы сказать мне о своем желании продать лес. Сумасшедшая, как дверной звонок! – рассмеялся Петерсон.
   – Повторите!
   – Она думает продавать лес по частям, чтобы пускать выручаемые деньги на обучение детей, – Петерсон покачал головой. – Не знаю, почему только Йола Юнг и школьный учитель не закрывают свои рты, требуя, чтобы этот мальчик пошел в престижную школу? Уверен, из-за этого все причуды мисс Дюрант. Впрочем, как у всякой женщины, у нее столько же деловой рассудительности, сколько ее и у кроватной градушки, не так ли?
   Рубел, сжимая кулаки, смотрел управляющему прямо в глаза. Никогда еще в своей жизни ему так сильно не хотелось пустить в ход кулаки. Но у него не было на это времени. Быстро бросив Петерсону «адью», он вышел, спустился с дощатого настила и схватил поводья.
   – Эй, где пожар? – окликнул его Петерсон, выйдя следом, но Рубел Джаррет не остановился, чтобы ответить.
   Вскочив в седло, он поскакал в Блек-Хауз. В первый раз за неделю он вернулся засветло, и первое, что он заметил – это выполненную лишь наполовину работу по покраске дома. Затем он увидел мальчишек. Вилли Джо и Малыш-Сэм возились с псом во дворе, когда он бросил вожжи. Они заметили Рубела, их глаза широко открылись и стали размером с полдоллара.
   – Мистер Джаррет!
   – Мистер!
   Прежде чем ноги Джаррета коснулись земли, ребятишки подлетели к нему.
   – Когда мы пойдем ловить рыбу?
   – Позже пойдем, мальчики.
   – Когда пойдем на охоту?
   – Позже.
   Рубел размашисто шел к задней двери, так быстро, как только позволяли ему малыши, повисшие на ногах. На кухне Шугар шелушила початки кукурузы. Увидев его, она прекратила работу. Широкая улыбка расплылась по ее лицу.
   – Где Молли?
   – Плачет у себя наверху, – прозвучал ответ из столовой, где за обеденным столом сидела Линди.
   Она подошла к кухонной двери и тоже улыбнулась:
   – Слава Богу, вы вернулись, мистер Джаррет. Без вас нам было ужасно плохо.
   Рубел почувствовал, что ему не хватает воздуха, будто на шее затягивали петлю.
   – Слава Богу, вы вернулись! – запел, повторяя слова сестры, Вилли Джо.
   – Слава Богу, мистер, – эхом отозвался Малыш-Сэм.
   Указав на ребятишек, Рубел попросил Линди:
   – Побудешь с ними внизу, ладно?
   – Конечно!
   Он запыхался, перепрыгивая через две ступеньки. Или от волнения? В любом случае, он так запыхался, что чуть не сошел с ума. Или чуть не сошел с ума по другой причине?
   Она никогда не согласится, и ничего нельзя изменить. Он негодяй! Когда она узнает, кто он, она, конечно же, выгонит его. Как он хотел поменяться вновь именами со своим братом – обратно – и снова стать самим собой. Рубел-Джубел хотел бы знать, произойдет ли это хоть когда-нибудь.
   Молли не ответила на его стук, и он постучал снова, позвав:
   – Открой, Молли.
   В комнате было тихо.
   – Молли, открой!

Глава 12

   Шаги Джубела по лестнице вызвали у Молли настоящую панику. Он пришел! Шаги остановились около ее двери. Он пришел, а она, закрывшись в своей комнате, плачет, как ребенок.
   Он пришел! Зачем? Как долго он намерен играть с ее чувствами на этот раз? Какую еще дань взыщет, прежде чем оставит ее снова? Он разбил ей сердце. Что еще она могла ему дать? Тело затрепетало, словно отвечая на вопрос.
   Молли села и вытерла слезы краем юбки. Сколько еще пыток суждено ей вынести? Недельное отчуждение Джубела, порицания, высказанные братом и сестрой, унизительный отказ Оскара Петерсона обсуждать с ней продажу леса… Все наносили ей тяжелые удары. Теперь Джубел стоял у ее двери…
   – Открой, Молли! – голос был низким, умоляющим, он сжигал ей рассудок, напоминая, как страстно она желала слышать этот голос, произносящим ее имя.
   Отчаяние сдавливало грудь, но врожденная гордость сдерживала слезы. Сердце учащенно билось с мгновения встречи с Джубелом на улице перед зданием компании «Л и М». Молли прижала дрожащие руки к груди. Ее плечи все еще горели от прикосновения его рук, а губы…
   – Открой, Молли! Пожалуйста!
   От сильного волнения, нахлынувшего на нее, у Молли словно остановилось сердце, а когда забилось снова, то наполнило страхом грудь.
   – Уходи!
   – Не уйду, пока не откроешь.
   – Не открою.
   – Черт побери, Молли, открой! Я подумал, теперь я знаю, почему сделал тебе предложение.
   Ее сердце снова перестало биться. Молли стиснула зубы. Прошло несколько напряженных минут, медленно его слова доходили до ее сознания. Он знает – почему! Он знает почему?
   Вдруг она точно поняла, что он скажет, – она услышала эти слова, слетающие с его губ. Она не хотела их слышать! Или нет… хотела… да, да, хотела…
   Молли призвала на помощь все свои силы, но уверенность, что ей удалось взять себя в руки и совладать с волнением, так и не пришла. Молли старалась унять затрепетавшую в душе надежду и взглянуть правде в лицо.
   Но она не сможет убедиться в правоте предчувствия, если не позволит ему высказаться. А если, разговаривая через дверь, она не сможет смотреть ему в глаза, как она поймет, не пытается ли он накормить ее сладкой ложью, которой, может быть, и было бы радо поверить ее сердце, но против которой восставал разум?
   Правда же… он ей сделал предложение из похоти, не из-за любви!
   Ослабевшая от страха, Молли пересекла комнату и открыла дверь. Он стоял, как и тогда, после танцев – ночью, все перечеркнувшей. Нет, это другая ночь все перечеркнула. Она уже не могла поверить обману какого бы то ни было мужчины, тем более Джаррету!
   Он стоял, опираясь рукой о дверной косяк, и смотрел так… Слова упреков застряли у нее в горле. Молли смогла лишь невнятно пробормотать:
   – Почему же?
   Его карие глаза, влажные и серьезные, заворожили ее.
   – Потому что я люблю тебя, Молли.
   Это были слова, которых она ждала… и не ждала. Они прошли по ее сердцу, как лезвие пилы, и выражение лица Джубела было таким, что Молли и не подумала не поверить. Ее сомнения исчезли, как и боль, страх любить двух мужчин одинаково страстно прошел…
   Одинаково страстно? Нет! Она никогда и не любила двух мужчин одинаково страстно, никогда она не чувствовала ничего подобного тому, что чувствовала к этому мужчине. Все остальное было лишь детской игрой.
   Молли стояла, испытывая непреодолимое притяжение пылкого взгляда Джубела. Он, казалось, вытягивал через глаза ее душу. Молли стояла тихо, едва дыша, исполненная ожидания.
   Он отстранился от двери… она думала, он скажет ей «идти сюда» тем же хрипловатым голосом, как тогда, в холле, в ночь танцев. Но он ничего не сказал. Он перешагнул порог ее спальни и закрыл дверь ударом сапога.
   Они бросились в объятия друг друга, их губы жадно встретились, тела прижались к друг другу так сильно, что стало трудно дышать. Молли будто опьянела. Его руки придавали ей чувство уверенности, сладкие влажные губы ласкали, жаркие ладони усиливали и без того уже невыносимое томление. Она прижималась к Джубелу, вдыхая его запах – не вишневой туалетной воды и не модного одеколона. Джубел Джаррет был пропитан натуральными запахами – ароматом соснового бора, травы и таким мужским, мускусным, запахом пота.
   Его руки гладили ее спину, спускались к талии и вновь поднимались к груди. Он сжимал ее груди в ладонях, и его глаза искали ее взгляда, когда он ласкал ей груди. Он видел в ее глазах истому, слышал ее стесненное дыхание на своих губах. Их глаза безмолвно подтверждали желание и его одобряли, и губы встречались снова и снова. Они целовались с таким рвением, словно пытались вернуть впустую потраченные дни и ночи.
   Молли прижималась к его упругому телу, ее движения возбуждали, дразнили, соблазняли… Руки Рубела легли ей на голову. Он вытащил одну шпильку из заплетенных в косы волос, затем вторую… Вдруг он остановился и оторвал свои губы от ее губ.
   – Нам лучше уйти отсюда, Молли!
   Не понимая, она снова потянулась к его губам. Он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем.
   – Нам лучше уйти отсюда! – повторил он.
   Она видела: он крайне напряжен, она чувствовала дрожь его тела. Через ее плечо он смотрел на кровать.
   – Если мы останемся еще на минуту в десяти шагах от твоей постели, то окажемся в ней оба, – звук собственного измученного голоса вызвал слабую усмешку на губах Рубела, он еще раз быстро поцеловал Молли. – Мы не можем… дети…
   Он взял ее за руку и потащил за собой. Спустившись по парадной лестнице, чтобы избежать с кем-нибудь встречи на кухне, они прошли на цыпочках через столовую, пересекли холл и оказались, наконец, на улице.
   На крыльце он поцеловал ее торопливо, настойчиво и сказал:
   – Жди здесь! Я быстро!
   Ошеломленная, Молли стояла на крыльце, обхватив двумя руками столб в поисках опоры, потому что земля уходила у нее из-под ног. Рубел вернулся, ведя оседланными своего жеребца и ее лошадь. Не раньше, чем они проехали добрых сто ярдов вниз по улице, Молли смогла спросить:
   – Куда мы едем?
   – Просто нужно было уйти из дома, Молли.
   Губы Молли растянулись в улыбке, глупое чувство радости затопило грудь.
   – Дети порой доставляют столько беспокойства!
   Рубел улыбнулся в ответ:
   – Мы могли бы закрыться на ключ от малышей, и они никогда не узнали бы, в чем дело, но Линди… Мы не смогли бы спрятаться от Линди!
   Молли поняла: до сих пор, оказывается, она не знала, как сильно любит этого мужчину. Она никогда не позволяла самой себе признаться: «Я люблю Джубела Джаррета». Она всегда сдерживала себя, боясь вновь испытать боль разочарования. Так было… Теперь она убедилась в его самоотверженности и в своей любви. Рубел пришпорил коня, Молли последовала его примеру. Они ехали по узкой глинистой дороге, деревья, росшие по краям, сплетаясь ветвями, образовывали навес. «Свадебный шатер», – подумала Молли, и первый раз подобная мысль была ей приятна.
   Наконец, ветер охладил пылавшие тела, Рубел попридержал коня, и они продолжили ехать уже не спеша.
   – Петерсон рассказал мне о твоем визите.
   – Этот человек! Я никогда не была ни на кого так зла, как на него сегодня!
   – Я тоже. Ну, мы еще ему покажем! Раз уж мы верхом, то могли бы заняться и делами.
   Объяснив все по пути, Рубел привел Молли к участку леса, на котором работали лесорубы.
   – Клиф Перкер, лесоруб, – Рубел издали указал на мужчину с песочного цвета волосами, на вид ему было лет тридцать пять – сорок, он был занят тем, что помечал ряд деревьев голубым мелом. – Я не сомневаюсь, он честный человек, один из немногих, кому можно доверять. – Рубел повернулся к Молли. – Как насчет того, чтобы узнать, когда он сможет заняться твоим участком?
   – Я за.
   Рубел представил Молли лесорубу, и за следующие полчаса дело было улажено. Во время их разговора рабочие рубили вокруг них и валили деревья, срубали ненужные сучья, после чего, работая в парах, ручными пилами распиливали стволы. Сквозь шум топоров и пил Перкер просто ревел, отдавая приказания рабочим.
   – Теперь вы догадываетесь, почему меня называют лесным буйволом? – заметил Перкер, когда Молли подпрыгнула от рева его зычного голоса.
   – Так вы согласны? – переспросил Рубел.
   – Мне нравятся условия, но приступить к делу я смогу лишь через пару недель. Пару недель сухой погоды, – уточнил он.
   – Вы же срубите не больше деревьев, чем надо? – спросила Молли.
   – Я срублю только то, что вы мне скажете срубить.
   – За день или два до того, как вы будете готовы приступить, – попросил Рубел, – загляните в Блек-Хауз. Мы хотели бы посоветоваться с вами, какие деревья лучше срубить и сколько.
   Уходя, они пожали Перкеру руку. Молли удивилась, как легко оказалось иметь дело с Клифом Перкером, особенно в сравнении с тем, как трудно было ей общаться с Оскаром Петерсоном. Она сказала об этом Джубелу и вдруг поняла, что они направляются вовсе не в Эппл-Спринз.
   – Куда мы теперь едем?
   – Я думал, ты сама хотела бы взглянуть на эти деревья, прежде чем Перкер их срубит.
   К тому времени, когда они добрались до участка, с которого Молли хотела продать лес, ее мысли опутались паутиной фантазий, абсолютно ничего не имевших общего с лесом или же со школой святого Августина. Ее мысли были заняты только одним человеком, и этим человеком был Джубел Джаррет. Он сказал, что любит ее. Теперь, видимо, он собирался показать ей, как сильно он ее любит и как намерен любить.
   Рубел первым слез с лошади. Взяв вожжи у Молли, он помог ей спуститься. На этот раз ни один из них не притворялся, что ни о чем не догадывается. Их обоих сжигало такое пылающее желание, что было просто настоящим чудом, как это вокруг них не загорается лес.
   Рубел привязал лошадей к нижнему суку молодого дуба. Глаза Молли расширились от удивления, когда он снял со своего седла…
   – Это же одно из маминых одеял! Где ты его взял?
   – На веревке для сушки белья, – он пожал плечами, – причем в самую последнюю минуту.
   Она попыталась улыбнуться, но страсть уже так сильно охватила ее, что оказалась скованной даже мимика лица. Рука об руку шли они по лесу, слушая щебет птиц над головой и шуршанье сосновых иголок под ногами, чувствуя легкое дуновение ветерка.
   Когда они углубились в лес довольно далеко от дороги, Рубел остановился и расстелил одеяло на опавшей хвое. Все слова казались ненужными, лишними.
   Молли подошла к нему. Так много чувств переполняло ее, что она ощущала тяжесть в душе и удушье. Но когда его губы прикоснулись к ее губам, только одна вещь имела значение. Только одна. Страсть! Очень долго сдерживаемая страсть. Остановившись, чтобы набрать воздуха, они посмотрели друг другу в глаза, испытывая несметное многообразие ощущений, которые вились, как нити паутины, вокруг них, запутывая, связывая их вместе.