Волвертон Дэйв. Выбор принцессы

Старуха замерла и, не оборачиваясь, ответила:
- У меня не так много сил, а в моей помощи нуждаются другие мои сестры.
Если Гетцерион хочет оживить эту тварь, пусть пришлет свою целительницу. Но
я не очень в это верю.
Леины глаза сверкнули негодованием, и Хэн, успокаивая, положил руку ей
на плечо.
- Я поговорю об этом с Огвинн,- сказала Лея.
Изольдер взял Тенениэл на руки, а Лея кивнула Хэну на Ночную Сестру:
- Возьми и ее тоже.
Хэн взял ее и понес вслед за Изольдером в Зал Воительниц. От плаща
Ночной Сестры пахло грязью и прогорклым жиром. Хэн положил ведьму на подушки
у огня, а Лея тем временем ругалась с Огвинн. Уцелевшие сестры собрались
вокруг огня, они были потеряны и угрюмы - слишком дорогой ценой племя отбило
атаку. Мужчины уложили мертвых вдоль стен и принялись обряжать убитых,
готовя к погребальному костру.
Наконец Огвинн согласилась на лечение Ночной Сестры, положила ладонь на
ее загрубевшее лицо и тихо, протяжно запела, пока ведьма не открыла глаза.
Карга лежала на подушках, глядя на всех своими зелеными глазами,
превратившимися в узенькие щелки. Хэн не мог сказать, больна она или просто
притворяется. Доверия она заслуживала не больше, чем гадюка. Он вдруг
осознал, что предпочел бы видеть ее мертвой.
- Хэн,- сказала Лея,- я очень переживаю, где Люк? Он уже должен дать
знать о себе.
- Да, - ответил Хэн, - я тоже тревожусь.
- Я... Я не чувствую его. Я не ощущаю его нигде...- Она запнулась.- Нам
следует отправиться на поиски.
- Нельзя,- вмешался Изольдер.- Там, снаружи, сейчас еще очень опасно.
Гетцерион улетела, но это не означает, что все ее войско бесследно исчезло.
В окрестностях полно ведьм и гвардейцев...
Огвинн глухо пробормотала:
- Изольдер прав. Ты не должна выходить... Слишком большие потери.
Слишком...- Она взглянула на двери зала.
Там появился Арту, вращая единственным глазом и посвистывая.
- Арту, что случилось? - спросил Хэн.- Ты что-то узнал?
Он внимательно прислушался к гудкам и свисткам дройда, не в состоянии
разобрать ответ. Арту понял это и включил голограммы.
Посреди зала возникла Гетцерион. Ее тощая грудь вздымалась от
напряжения.
- Что это значит, Цзиндж? - Она взмахнула руками, указывая на небо. -
Это твои шутки?
Диктатор наклонился в кресле. За его спиной вспыхнули цветные
прожекторы. Цзиндж был чем-то очень доволен.
- Привет, Гетцерион! Как я рад тебя видеть по прошествии стольких лет!
Эта темнота... Это не шутка... Это мой подарок тебе. Он называется -
орбитальная ночная мантия. Правда, подходящий презент для Ночной Сестры?
Забавно, не так ли? Мантия состоит из тысяч спутников, соединенных в сеть,-
они отражают свет от планеты. Чудесная игрушка!
Гетцерион молча смотрела на него, и Цзиндж продолжил:
- Ты сообщила Мелвару, что генерал Соло находится у тебя. Сегодня ты
выдашь его. Если тебе захочется покапризничать, мой презент останется с
тобой до конца твоей жизни. Завтра в этот час ваши долины покроются снегом.
Через три дня погибнут растения. Через две недели температура упадет
градусов на сто ниже нуля. И все живое в вашем мире вымрет.
Гетцерион склонила голову. Лицо ее скрыл капюшон.
- А если мы выдадим Хэна Соло, ты заберешь свой подарок обратно?
- Даю слово солдата!
- Твое слово... хорошо известно,- сказала Гетцерион.- А что ты скажешь
насчет моего предложения? Я предлагала тебе нашу службу...
- Да, помню,- сказал Цзиндж.- К сожалению, в моих рядах не нашлось
достойного вас места...
- Тогда, быть может, ты предложишь нам место вне этих рядов?
- Не понял?
- Вы воюете с галактической Новой Республикой. Этот враг столь
многочислен, что тебе не удастся его победить самому. Я это предвижу.
Поэтому, может быть, ты обдумаешь возможность выпустить нас в миры Новой
Республики?
Цзиндж задумался, сложив на толстом животе руки. Некоторое время он
изучал капюшон Гетцерион.
- Интригующее предложение. Сколько сестер нужно перевезти?
- Шестьдесят четыре.
- И как скоро вы готовы вылететь?
- Через четыре часа.
- Мы устроим обмен таким образом, - сказал Цзиндж. - Я спущу на планету
два корабля. Один корабль будет без вооружения, другой - вооружен до зубов.
Генерала Соло вы передадите на вооруженный корабль - одного Хэна Соло. Когда
корабль с ним стартует, вы погрузитесь на оставшийся транспорт и отбудете в
направлении, которое я укажу. Согласны?
После секундного размышления Гетцерион энергично кивнула:
- Да, да! Это нас вполне устроит. Спасибо, диктатор...
Обе голограммы погасли. Хэн оглядел воительниц.
- Двое лгунов! - воскликнула старуха Таннат.- У Гетцерион нету Хэна, а
у диктатора нет намерения ни снять мантию, ни дать Гетцерион улететь.
- Ты прочитала его намерения? - спросила Огвинн.- Или это только твои
догадки?
- Конечно, я не могла прочесть его мысли, - сказала старуха. - Но
Цзиндж врет очень неловко!
- Он определенно не дипломат,- вставила Лея. - Вообще о диктаторе ходят
слухи, что он патологический лгун. Несмотря на весь опыт Цзинджа, его видно
насквозь.
- Да, - согласилась Огвинн. - Правда. Заговор внутри заговора. Но,
возможно, Цзиндж хитрее, чем вы о нем думаете.
- А может, диктатор просто блефует,- предположил Изольдер.- Он построил
орбитальную мантию, но эти спутники легко сбить?
- Верно...- сказала Лея.- Сеть легко нарушается - сбиваешь один или
два, и вся система выходит из строя.
- Я бы мог взлететь на своем истребителе,- предложил Изольдер.
Это был смертельный риск. Наверняка диктатор предусмотрел меры для
защиты ночной мантии. Истребитель имел мало шансов выжить, разве что, сбив
спутник, он нырнул бы в гиперпространство,
- Орбитальная мантия - не бог весть какое оружие,- проговорила Лея
задумчиво.- Любая цивилизация, способная на космические запуски или хотя бы
имеющая радио, чтобы вызвать помощь...
- ...сможет с ней бороться,- закончила за принцессу Огвинн. - Это
оружие предназначено для примитивных миров, вроде Датомира. Здесь оно вполне
подходяще...
- Три дня,- пробормотал Изольдер, глядя в огонь.
- Что три дня? - переспросила Огвинн.
- Нужно продержаться всего лишь три дня, и прибудет флот моей матери...
Если мы установим контроль за планетой хотя бы на день, то сможем
эвакуироваться.
- Для Датомира это целая вечность! - возразил Хэн. - За три дня,
проведенных под мантией, планета превратится в кусок льда. Не забывайте, это
пока моя планета! Я отвечаю за все, что на ней происходит...
- Да, - признал Изольдер. - Вот ты и придумай, что теперь делать...
Огвинн с надеждой проговорила:
- В самом деле? Наши племена так разбросаны!
- Но когда температура упадет на сто градусов, они зароются в пещеры,
как можно глубже,- сказала Лея.
Хэн задумался. Три дня никак не выждать. Кто-то должен взлететь и сбить
несколько спутников, сорвать ночную мантию на достаточное время, чтобы
задержать Цзинджа. Но этот кто-то - смертник.
"С большей долей удачи, - подумал Хэн, - я мог бы увезти отсюда Лею".
Он представил полет сквозь сеть спутников, как сбивает несколько из них
и потом пытается прорваться от планеты. Для успешной атаки придется сбавить
скорость и следовать за ними по орбите.
Он посмотрел на Изольдера. Принц глядел на него. Хэн понял, что каждый
ждет, что вызовется другой.
- Тянем жребий? - предложил Хэн.
- Это будет честно, - согласился Изольдер, кусая губу.
- Минутку! - сказала Лея.- Должен быть другой выход. Изольдер, может
быть, флот королевы прибудет раньше, чем через три дня?
Изольдер покачал головой.
- Если он следует по предписанному маршруту, нет. Корабли стоят
триллионы кредитов. Такую технику нельзя посылать по рискованному пути.
Он был прав. Конечно, случалось, что кто-то вел корабли запрещенным
маршрутом, надеясь срезать сотню парсеков, но при выходе из
гиперпространства обязательно обнаруживались неминуемые потери... Был бы
здесь Люк Скайвокер, он бы нашел выход из трудного положения!
Хэн взглянул на дверь, поймав себя на мысли, что ждет Скайвокера. Это
было не похоже на Джедая - так долго не давать о себе знать. Хэн не на шутку
обеспокоился. Он боролся с желанием бежать в горы и во всю глотку звать
Скайвокера.
Лея в ожидании скрестила руки на груди.
Хэна тянуло сразу в разные стороны - хотелось искать Люка, пусть даже
мертвого; хотелось лететь на орбиту и сбить несколько спутников. Видимо,
принцесса подумала о том же - она всхлипнула. Хэн подошел к Лее и обнял ее
за плечи.
- Его нет, - давясь слезами, еле выговорила Лея.- Я не чувствую его...
Его больше нет...
- Эй, - сказал Хэн.
Он старался найти слова утешения, но сказать было нечего.
Леина способность чувствовать присутствие Люка, касаться его ауры и
знать его мысли не оставляла никаких сомнений. Лея задрожала, и Хэн
поцеловал ее в лоб.
- Все будет хорошо,- сказал он.- Я... я сейчас...
Но придумать ничего не смог. Ничего не оставалось, что было бы можно
предпринять.
Вдруг в сознании Хэна что-то шевельнулось, словно под череп проникла
невидимая рука. Очень ясно в голове возник образ, видение огромного
множества мужчин и женщин в оранжевых комбинезонах. Люди стояли в освещенном
помещении и, не отрываясь, смотрели вверх. Там стояли гвардейцы с
бластерными ружьями. Хэн узнал тюрьму.
- Генерал Соло,- раздался в голове голос Гетцерион, - надеюсь,
увиденное вас позабавит. Я верю в ваше сострадание и жалость. Я очень на них
рассчитываю. Как вы знаете, я испробовала разные методы, чтобы заставить вас
прийти ко мне. Думаю, этот вас наконец убедит.
Мелькнула рука, полуприкрытая черным плащом, и Хэн понял, что смотрит
глазами ведьмы. По взмаху руки гвардейцы начали стрелять в толпу. Мужчины и
женщины кричали, метались, пытаясь спрятаться от бластерного огня, но двери
камеры были заперты накрепко
Хэн закрыл лицо руками, чтобы не видеть этого зверства, но видение не
исчезало. Он не мог сомкнуть глаза, потому что и при опущенных веках
кошмарная картина оставалась перед глазами; не мог отвернуться, потому что
видение следовало за ним. Вот женщина с визгом бежит под стеной, и Хэн
увидел, словно через лазерный прицел, как бластер в руке у Гетцерион влепил
заряд женщине в спину. Жертва завертелась и упала замертво, а Гетцерион
выстрелила снова. Мужчина рядом с женщиной поднял сцепленные в мольбе руки,
прося пощады, и ведьма выстрелила ему в правое бедро. Заключенный упал на
пол, обреченный на медленную смерть от потери крови.
- Итак, первые пятьдесят заключенных мертвы,- сказала Гетцерион.- Они
погибли из-за вашего упрямства, генерал. Сейчас я соберу для казни еще
пятьсот узников. Но у вас еще есть время, чтобы спасти их, генерал. Я пошлю
за вами Ночную Сестру к подножию крепости. Она прибудет в моем мотоботе.
Если вас не будет на месте, то вам вновь будет дана возможность полюбоваться
зрелищем. Если вы и тогда не сдадитесь, то увидите смерть еще пятисот, и
еще. Я надеюсь на ваше сострадание."
Лея вообразила, что Хэн плачет, когда он вдруг откинулся назад и закрыл
лицо руками, но потом он обрел дыхание, и его мышцы напряглись. Он смотрел,
точно глядя внутрь себя. Лицо генерала исказило отчаяние.
- Хэн! Хэн! Что с тобой? - воскликнула Лея. Но он не отвечал.
- Это послание, - сказала Огвинн. - С ним говорит Гетцерион.
Лея взглянула на старую ведьму. Огвинн сняла головной убор
предводительницы и сидела у огня, как обычная неряшливая старуха.
Хэн убрал ладони с лица. Взгляд его был безумен.
- Мне нужно идти,- сказал он.- Мне нужно идти немедленно!
Он повернулся и, перепрыгивая через лежавших на полу раненых, бросился
к выходу из военного зала.
- Хэн, погоди! - позвала Лея.
Она побежала следом, на звук его шагов, эхом раздававшихся по
коридорам. Арту свистнул, прося подождать, но Лея не слышала дройда. Хэн
выбежал наружу, протолкался через толпу сгрудившихся у дверей деревенских
мужиков и пустился во всю прыть.
Лея, стоя на каменной площадке, смотрела, как его поглощает темнота.
Изольдер вынес прожектор и направил ему в спину мощный луч.
- Куда это он? - спросил принц.
- На "Сокол",- ответила Лея и бросилась за Хэном.
Они настигли Соло только у "Сокола". Хэн к тому времени был уже под
сенсорным рядом, вместе с Чуви устанавливая последний генератор. Увидев Лею
и Изольдера, он позвал:
- Изольдер, нужна твоя помощь. Нужно поднять корабль в воздух и
убираться отсюда.
Возвращайся в крепость и принеси окно сенсорного ряда.
Изольдер на мгновение застыл, словно ожидая других указаний, и Хэн
крикнул:
- Сейчас же, чтоб тебя!
Изольдер с фонарем скрылся в темноте.
- Что с тобой? - спросила Лея. - Что происходит?
- Гетцерион все-таки раскрутила меня. Она убивает ни в чем не повинных
заключенных.- Он закончил привинчивать последний генератор и бросил ключ на
землю.- Я очень жалею, что завез тебя сюда. Ты была права. Я поступил, как
глупый мальчишка. Не стоило затевать все это-Не прилети мы сюда, Цзиндж не
натянул бы здесь эту ночную мантию, Гетцерион не стала бы убивать
заключенных. Цзиндж, Гетцерион - они меня даже не знают! Они воюют с Хэном
Соло - генералом Новой Республики!
- А ты что делаешь? - спросила Лея.- Убегаешь? Это твой ответ? Народ
Огвинн в отчаянии. Тебя считают военным гением - оставайся здесь и сражайся!
Им нужен твой бластера
Она полезла за ним по трапу. Хэн молчал, но вместо того чтобы пойти в
инструментальный отсек, как собирался, он сбежал к пульту управления и
включил рацию звездолета.
- Гетцерион? - проговорил он. Незнакомый голос ответил:
- Тюремное управление. Вы хотите оставить сообщение? Представьтесь,
пожалуйста-
- Да,- сказал Хэн; на лбу его выступил пот. - Это генерал Хэн Соло. У
меня неотложное сообщение. Скажите ей, что я приду. Я сдаюсь. Вы
записываете? Скажите, чтоб не убивала заключенных. Я буду у подножия
крепости, как она просила.
- Это Первое управление, мы записали, генерал. Кто с вами будет? Цзиндж
спрашивал о ваших товарищах, которых вы можете взять с собой.
- Они погибли,- сказал Хэн.- Они все погибли в сражении час назад.
Он швырнул микрофон на рацию и протиснулся мимо Леи, спеша к двери.
Принцесса мгновение смотрела ему в спину, слишком удивленная и ошарашенная,
чтобы говорить.
- Минутку,- наконец выговорила она.- Ты не можешь этого сделать! Ты не
можешь вот тая просто пойти туда! Цзинджу ты живой не нужен. Ему нужен твой
труп.
Хэн покачал головой.
- Поверь, мне самому все это не нравится, но когда-то это должно
случиться.
Он свернул за угол, подошел к своей койке, сердито сдернул матрац и
открыл тайник, который Лея никогда до этого дня не видела. В нем хранился
обширный ассортимент лазерных ружей, бластеров, устаревших метателей, даже
портативная лазерная пушка. Все это оружие было давно запрещенным в Новой
Республике. Хэн нажал кнопку на дне тайника, и оно поднялось, открыв еще
один тайник, набитый набором разнообразных мин и гранат. Хэн выбрал самую
маленькую, но смертоносную - талезианский термический детонатор, способный
уничтожить большое здание.
- Полезай-ка сюда, малыш,- сказал Хэн, сунув гранату себе за ремень.
Такими взрывными устройствами пользовались террористы-самоубийцы,
ценившие свою жизнь меньше, чем смерть врага. Хэн не мог прикоснуться к
взрывателю, не убив себя.
Он выпустил рубаху, так что одежда скрыла детонатор.
- Ну, как смотрится? - спросил он деловито. Лея никогда бы не
догадалась о детонаторе, если бы не видела своими глазами, как Хэн прятал
его. Но она не смогла ответить. Сердце в ее груди неистово колотилось,
принцесса словно онемела. Глаза застилало слезами.
- Эй! - сказал Хэн. - Выше голову. Ты же мне говорила - пора
повзрослеть и ответственно относиться к своим поступкам. Генерал Соло -
герой Союза Повстанцев. Посмотрим, смогу ли я сыграть эту роль достойно...
взорвать Гетцерион вместе со всеми ее старухами. А Цзинджа я, так и быть,
оставляю Изольдеру. Он хороший парень. Ты сделала правильный выбор.
Серьезно.
Лея рассеянно слушала его слова, думая, как странно они звучат. Эти три
дня ей многое открыли, и она не верила, что когда-то сделала выбор. Она не
выбирала.
Ее миру был нужен союз с Хэйпом, и она принесла себя в жертву. Пока
Империя угрожала Новой Республике, Лея не видела для себя иного пути.
Она взглянула на Хэна и проговорила, стараясь сохранять спокойствие:
- Да. Так и надо. Должна заметить, тебе идет бомба за поясом.
Хэн наклонился и страстно поцеловал ее. Лея вдруг поняла, как ей не
хватало этой грубой, стремительной ласки. В висках застучала кровь.
Она взглянула через плечо Хэна. Чубакка убирал инструменты. Вуки
печально посмотрел на нее. Принцесса, закрыв глаза, прижалась к Хэну и
крепко поцеловала его.
- Хэн...- промолвила было Лея, но Хэн жестом прервал ее:
- Молчи, не заставляй меня пожалеть о совершенном.
Он подошел к Чубакке, что-то тихо сказал ему и быстро обнял друга. Лея
слышала слишком громкий голос убитого горем Трипио, отговаривающего Хэна
лететь на верную смерть. Потом Хэн вернулся и на прощанье стиснул принцессе
руку.
- Мне пора.- И вышел.
Лея не удержалась и спустилась за ним по трапу, освещенному
корабельными огнями. Пожары в долине уже догорали, и небо было совершенно
черным, темней самой темной ночи. Холодный ветер завывал в горных вершинах.
Лея зябко поежилась, заметив в воздухе пар от дыхания.
Она посмотрела на уходящего Хэна. Он растворялся, исчезал в темноте.
- Хэн! - позвала она.
Он обернулся, взглянул на нее. На таком расстоянии Леиного лица не было
видно, оно казалось темным и нематериальным, почти призрачным.
- Мне кое-что нравится в тебе,- сказала она.- На тебе так отлично сидят
брюки! Хэн улыбнулся.
- Я знаю.
Он повернулся и двинулся дальше.
- Хэн! - снова позвала Лея и хотела добавить: "Я люблю тебя", но решила
не ранить его; не хотелось говорить это сейчас, но было невыносимо оставить
это невысказанным.
Хэн обернулся и сверкнул неуверенной улыбкой.
- Я знаю, - тихо проговорил он. - Ты любишь меня. Я всегда это знал.
Некоторое время еще слышался шорох шагов, Лея села на траву и
заплакала. Вышли Чубакка и Трипио. Чубакка положил волосатую лапу ей на
плечо. Лея ждала, что Трипио что-нибудь скажет. Он всегда произносил
что-нибудь утешительное в отчаянных ситуациях. Но дройд молчал.
"О, Люк! - подумала Лея.- Люк, ты нужен мне!"

Глава 25

Жизнь покидала Джедая. Мышцы расслабились, в ушах стоял тихий
монотонный гул. Наверху ранкоры по-прежнему ворочали камни. Люк увидел
ослепительную вспышку, когда валун поразил имперский шагоход и машина
развалилась, а на ее месте разошлись лучи взрыва.
Гора наверху взорвалась, и часть ее отлетела в сторону. Люк видел, как
по крутой скале ползут Ночные Сестры, при помощи Силы полуповиснув в
воздухе, как какие-то паукообразные, раскачивающиеся на своей паутине.
Резкая боль пронзила виски, и Люк повернулся на бок. Рядом с рукой упал
и разбился валун, вдали послышался голос Тенениэл:
"Джаи никогда не умирают. Природа любит их. Природа".
Рядом с глухим стуком упало тело воительницы. Ее металлический шлем
сбился набок, драгоценности и крохотные черепа рассыпались. Солнце светило
все ярче, и Люк заметил, как изо рта у нее вытекает темно-красная кровь.
Люк не чувствовал, что умирает, - скорее он рос, расширялся. Он слышал
все звуки вокруг - как еле-еле скребется под скалой саламандра, как в земле
под головой ползают черви, как кусты царапают скалу под порывами ветра.
Везде была жизнь, везде он чувствовал ее, видел вокруг свет Силы - в
деревьях, в скалах, в воительницах на склоне горы.
Саламандра высунула голову из земли и засверкала Силой.
"Привет, дружок",- подумал Люк.
У саламандры была зеленая кожа и сердитые черные глазки. Она открыла
рот, и оттуда вышло сияние, тронув Люка, как палец, и он понял, что не
только чувствует Силу, а видит ее.
"Подарок,- прошептала саламандра.- Это подарок тебе",- и сияние
исчезло, укрепив Силу Люка. Наверху царапающий скалу куст будто бы
изогнулся, и веточки света склонились, лаская Джедаю голову.
"Вот,- прошелестел куст,- жизнь".
Скала рядом засветилась белым, и на далекой равнине пасущийся у реки
ящер Голубого Народа Пустыни поднял голову и красными глазами посмотрел
через многие мили.
"Друг",- сказал он, предлагая свою поддержку.
Люку послышались слова Тенениэл:
"Природа любит их".
Он не понимал, то ли бессознательно управляет Силой, то ли природа
вокруг сама старается вылечить его, но видел вокруг Силу и ловил ее нити
легче, чем когда-либо.
Управлять Силой, использовать Силу оказалось не так трудно, как
представлялось. Она была всюду, ее было больше, чем воздуха или дождя, она
предлагала себя. Надеясь когда-нибудь стать Мастером Джедаем, он не
догадывался о существовании невидимых уровней управления, которые
превосходили все, о чем он мечтал.
Мягкая волна энергии прошла через него, и он не понял, то ли он
командует ей, то ли она им. Он только знал, что голова исцеляется, что
сосуды срослись. Потом видение кончилось.
Люк долго лежал с закрытыми глазами, способный лишь дышать и ждать,
когда Сила укрепит его.
Он услышал, как Лея зовет его, и сразу открыл глаза. Небо было
поразительно черным, казалось, что кругом кромешная ночь. Шума битвы больше
не слышалось. В горах виднелись огни факелов, и кто-то с факелом в руке
спускался по горной тропинке. Люк подумал, что это Лея.
- Лея...- позвал он.- Лея? Человек на склоне горы поднял факел над
головой и посмотрел на скалу.
- Люк? - сказал Хэн. - Люк, это ты?
- Хэн...- слабым голосом позвал Люк. Лежа в темноте, он нащупал рядом
Огненный Меч и попробовал нажать выключатель в надежде, что Хэн увидит свет.
Отдаленные голоса приблизились. Кто-то схватил и встряхнул его. Яркий
свет сверкнул у Люка в глазах, и Хэн воскликнул:
- Люк! Люк! Ты жив! Хватайся. Хватайся за меня.
Хэн присел, взял Люка за руку. Скайвокер почувствовал его страх.
- Слушай, друг, - сказал Хэн. - Мне надо идти. Лея ждет тебя наверху.
Позаботься о ней за меня. Пожалуйста, позаботься о ней.
Хэн попытался высвободиться. Джедай уловил, как в душе у друга
поднимается новая волна безотчетного страха.
- Хэн? - позвал он.
- Извини, друг, - сказал Хэн. - Ты нынче не в форме и не поможешь мне.
Хэн освободился, и Люк ощутил, как в темноте что-то кружится.
Казалось, прошла вечность, прежде чем кто-то схватил его и поднял. Люк
сумел открыть глаза, но удержать их открытыми смог лишь одно мгновение. Его
держали на руках крестьяне, дюжина простых крестьян в грубых кожаных
туниках. Другие подняли над головой факелы.
- Унесите его отсюда! - озабоченно проговорил Хэн.- Унесите его на
"Сокол"!
Чьи-то руки подняли Люка и понесли. Джедай позволил себе отдохнуть.

Глава 26

В верхнем помещении крепости Изольдер нашел окно сенсорного ряда на том
самом месте, где его оставил. На полу валялись трупы Ночных Сестер, и то ли
это, то ли кромешная тьма держали нервы в напряжении.
Он подобрал окно и, услышав шорох в углу, моментально выхватил бластер
и пошарил фонарем в том направлении. В темноте сидела Тенениэл Дйо. Она
взглянула на Изольдера и отвернулась. Ее щеки были мокры от слез.
- С тобой все в порядке? - спросил он.- Я спрашиваю, ты как, еще
чувствуешь слабость? Я могу тебе помочь? Тебе что-нибудь нужно?
- Я вполне здорова, - хрипло ответила Тенениэл.- Вроде бы вполне. А ты
что, собираешься улетать?
- Да.
Изольдер направил луч в другую сторону, чтобы не светить ей в глаза. Он
еще не знал о плане Хэна, но было понятно, что единственно разумным решением
для всех было бы как можно скорее убраться с этой планеты. Тенениэл сняла
свой шлем и экзотические одежды, на ней оставались только сапоги да простая
летняя туника из оранжевой шкуры, похожая на ту, что была на ней во время их
первой встречи. Девушка посмотрела на беззвездное небо. Огни внизу догорели,
но факелы в деревне отбрасывали желто-оранжевые блики.
- Я тоже уйду,- сказала Тенениэл.
- Да? - проговорил Изольдер. - А ты куда?
- Обратно в пустыню. Предамся медитации.
- Мне казалось, ты хочешь остаться здесь, со своим племенем. Я думал,
тебе одиноко.
Девушка обернулась, и даже в тусклом свете был виден синяк у нее на
скуле.
- Все сестры согласны со мной, - сказала она.- Я убила в злобе,
нарушила клятву. И теперь должна очиститься, иначе рискую стать Ночной
Сестрой. Меня изгонят. Через три года, если у меня еще будет желание
вернуться, сестры примут меня.
Она обхватила колени руками. Ее волосы рассыпались по спине, ниспадая
легкими волнами. Изольдер постоял, не зная, попрощаться, произнести слова
утешения или просто взять сенсорное окно и отнести на корабль.
Он сел рядом и похлопал девушку по спине.
- Послушай, ты очень сильная женщина. У тебя все будет хорошо.
Но его слова упали в пустоту. Что ждет ее впереди? Через три дня здесь
будет хэйпанский флот и расшвыряет войска Цзинджа. Но к тому времени планета
почти вся обледенеет. По крайней мере, всходы вымерзнут. Изольдер
предполагал, что после этого рухнет вся экосистема, все виды растений и
животных погибнут. Даже если орбитальную ночную мантию через три дня собьют,
планета уже никогда не восстановится.
И конечно, оставались Ночные Сестры. Не многие выжили в племени Поющих
Гор, и они не смогут тягаться со злобными ведьмами.
Вероятно, те же мысли одолевали и Тенениэл, потому что она тяжело
вздохнула. Ее нижняя губа задрожала, девушка старалась сдержать рыдания.