Воронин Андрей. Операция "Одиночество"

взглядом, и решил, что парень ему определенно нравится. Нильсену было лет
тридцать, еще не сошедший ровный загар говорил о том, что парень много
времени проводит на солнце. Чуть уловимый акцент завершал картину.
"Селестианец - уверенно подумал Старк, которого жизнь давно научила неплохо
разбираться в людях - прекрасно развит физически, интеллигентен, умен,
решителен, похоже и порядочен".
- Разумеется, мистер Нильсен...
- Просто Ханс, сэр, тем более что вы старше меня раза в два...
- Хорошо, Ханс... Конечно, я с удовольствием составлю вам компанию. Вы
же знаете, здесь можно умереть от скуки.
- Чудесно, э-э ... Лесли, мы ждем вас часов в шесть. Шестой барак,
сектор семь. - Нильсен повернулся и сделал несколько шагов к выходу, потом
вдруг остановился и обернулся - Мы очень вас ждем, Лесли...
Точно в шесть Старк переступил порог седьмого сектора шестого барака.19
Комната была полна народу, даже на первый взгляд тут было человек пятьдесят.
Одни играли в карты, другие о чем-то беседовали. Старику сразу бросилось в
глаза, что среди собравшихся нет ни одного "слишком упитанного". Нильсен
заметил вошедшего и поднялся ему навстречу.
- О, добрый вечер, Лесли. Присаживайтесь к нам.
Кроме Нильсена, за столом сидело еще двое, которых Ханс не замедлил
представить Старку. Один из них, седоволосый мужчина в форме капитана
Морской пехоты, протянул широкую мозолистую ладонь:
- Жан Бенуа, Шестая дивизия Патруля. Рад видеть вас в нашем кругу...
Лесли пожал протянутую руку и повернулся к второму игроку. Это была
пожилая женщина, сохранившая изысканность и утонченность светской дамы,
однако, как и у остальных, ее фигура заметно пострадала от зеленых брикетов.
- Мадам, позвольте представиться - поклонился старик - Лесли Старк, к
вашим услугам.
Женщина протянула узкую сухонькую ручку.
- Элизабет Мони... для вас просто Лиз. Мне очень приятно...
- Садитесь, садитесь, Лесли. - Нильсен придвинул старику стул, уселся
рядом и начал задумчиво тасовать довольно потрепанную колоду. - Вы умеете
играть в покер?
- Конечно, Ханс, но предпочитаю преферанс, больше простора для ума,
меньше слепого везения и возможностей для блефа.
- Думаю, у общества возражений не будет? - получив утвердительные кивки
от каждого, Ханс принялся раздавать карты. - Увы, бумаги нет, поэтому свои
цифры каждый запоминает сам.
- Это ни к чему, Ханс - подала голос Лиз - ты же знаешь, у меня
абсолютная память...
- Лиз у нас феномен... - усмехнулся капитан - Она никогда ничего не
забывает. Просто не умеет. Иногда мне ее жаль.
- Да, действительно, Лесли - слабо улыбнулась женщина - Я не умею
забывать. Это у меня с детства, даже сейчас я помню каждую деталь, хотя
прошло уже почти полвека. И новые воспоминания совсем не мешают старым.
Кстати, не зря ваше имя показалось мне знакомым. Кажется, я слышала о
какой-то вашей теории, относительно того, зачем нас здесь держат. Вы не
просветите нас на этот счет? Знаете ли, всегда интересно услышать мнения,
так сказать, из первых рук.
Лесли кивнул. "Вот и добрались до сути дела - подумал он - не думаю,
что эта самая теория придется им по вкусу, однако все равно этой компании
прекрасно известно, что я могу им сказать". Он задумчиво взглянул на свои
карты, прикинул возможные варианты - карта пришла дерьмовая, однако можно
было попытаться...
- Шесть первых. Теория... Да какая там теория, просто некоторые
наблюдения и выводы... Возможно, мои умозаключения покажутся вам курьезными
или, как предпочитает выражаться моя невестка, параноидальными, но я готов
поделиться с вами. Ваше слово, Лиз.
- Пас. Мне действительно очень интересно послушать вас. Не скрою, у нас
есть свое мнение на этот счет, хотелось бы сравнить наши версии. Жан,
прошу...
- Тоже пас. Откройте ему прикуп, Ханс. О-о, два туза... вам, кажется,
везет с самого начала, Лесли. Так мы вас внимательно слушаем.
Теперь у него на руках была хорошая игра. Старк сделал снос и объявил
"восемь треф".
- Видите ли, первое время я думал, что эта гадость, которой нас здесь
пичкают, просто биологически плохо совместима с нашими организмами, поэтому
происходит нарушение обмена веществ. Но во время первой пересылки я обратил
внимание... вернее, мне показалось, что рекны отбирали в свои автобусы
самых... упитанных. Потом я решил последить за этим более внимательно, и,
мне кажется, что первое впечатление не было обманчивым. Они увозят самых
толстых, тысячу человек в неделю. Вывод напрашивается сам собой... - старик
тяжело вздохнул. Откровенно говоря, он не думал что в этой компании над ним
станут смеяться, однако последнее время над ним столько раз потешалась Элен
и ее подруги, что Старк привык к подобной реакции и она стала его порядком
раздражать - Думаю, они нас едят.
Заключительное слово было сказано, и теперь он ждал реакции
собеседников. Она последовала, правда не такая, как он ожидал. Жан сжал
огромные ладони в не менее огромные кулаки, Ханс остался неподвижен, а Лиз
кивнула.
- Да, мы пришли к такому же заключению. Поэтому все, кого вы здесь
видите, стараются не есть, вернее есть как можно меньше.
- Думаю, это зеленое дерьмо вызывает тот самый зверский аппетит, и
стремительный набор веса - вставил Ханс.
- Не только... - задумчиво сказал Лесли - У меня создалось впечатление,
что наш паек содержит какие-то добавки, наподобие транквилизаторов.
Посмотрите, ведь мы находимся в плену, в руках врага, но в то же время, как
все спокойны. Моя невестка Элен, она, знаете ли, женщина не в меру
эмоциональная. Насколько я ее знаю, она должна была бы рыдать сутками
напролет, однако она спокойна, весела... как и другие. Что-то в этой
веселости неестественное, нетипичное для взрослых людей.
Некоторое время все молча играли, обдумывая сказанное. Потом Лиз,
которая по мнению Лесли, занимала главенствующее положение в этом
коллективе, удовлетворенно кивнула.
- Да, Лесли, вы действительно ценный человек. Видите ли, наши выводы в
основе своей совпадали с вашими, однако на эту сторону вопроса мы не
обратили внимание. Теперь, после ваших слов, я вижу, что это очевидно,
вокруг множество подтверждений сказанному вами.
- Значит надо что-то делать! - стукнул по столу капитан. Свежерозданные
карты подскочили, прикуп перевернулся мастью вверх. Бенуа смущенно извинился
и принялся раздавать заново.

Действительно, что-то делать было просто необходимо, однако у
"заговорщиков" не возникало никаких конструктивных идей. Даже если бы их
было не пятьдесят человек, а пятьсот или даже пять тысяч, никаких шансов
вырваться на свободу у них не было. Ханс продумывал варианты захвата
челнока, но это, даже если бы удалось реализовать один из его сумбурных
планов, все равно ни к чему не привело бы. Бывший штурман заявлял, что
только дайте ему приборы, и он сможет определить координаты планеты, на
которой они находятся, а там можно попытаться подать сигнал Патрулю, на
каждом, даже самом захудалом челноке всегда есть хоть одна струнная капсула,
с ее помощью можно позвать на помощь.
Впрочем, пока эти планы ничего не стоили - прорваться сквозь сенсорное
ограждение лагеря было немыслимо. Бенуа, который неплохо знал сенсорную
технику, использованную в сооружении периметра, был абсолютно убежден, что
преодолеть границу невозможно. Он больше склонялся к попытке прорваться
сквозь ворота - единственное место, казавшееся уязвимым. Однако Лесли
выразил сомнение - рекнов нельзя было назвать полными идиотами, поэтому он
был уверен, что этот вопрос они предусмотрели. Впоследствии Жан, проторчав
возле ворот почти два дня, демонстративно играя с Лесли в шашки на
нарисованной на земле доске (в качестве шашек послужили камешки разных
цветов), убедился, что лазерные орудия охраняют и эту зону. Бенуа жутко
расстроился, похоронив свой план, и его мрачное настроение только усугубил
тот факт, что за время наблюдения он проиграл Старку семьдесят четыре
партии, выиграв при этом всего две. И то он подозревал, что старик ему
поддался.
Потом Нильсен высказал идею о нападении на рекнов во время очередной
пересылки. Тут даже всегда сдержанная Лиз просто расхохоталась, сквозь смех
и слезы пояснив Хансу, что представила полсотни повстанцев, атакующих с
булыжниками в руках три тысячи закованных в броню солдат. Штурман заявил,
что стоит начать, а толпа озверевших пленников накинется на имперцев и не
оставит от них мокрого места. Тут пришла пора смеяться всем остальным. Лесли
убежденно заявил, что никто или почти никто из отупевшей и разжиревшей массы
не бросится помогать новоиспеченным лидерам, а Бенуа авторитетно отметил,
что имея пятьдесят человек с бластерами, он не вспотев перебил бы тысяч
двадцать народу, при этом не потеряв ни одного солдата. Поэтому, чтобы
справиться с рекнами, надо как минимум оружие, причем такое, которое может
пробить кольчугу, а из дерева и камня еще никто лазера не создавал.
В общем, положение казалось безвыходным. Однако вскоре порядки в лагере
несколько изменились. Непосредственно на огороженной территории рекны стали
возводить какое-то здание, довольно массивное. Работа продолжалась не очень
долго и скоро в "управе", как окрестили домик заключенные, появился злобный
невысокий рекн, который время от времени вызывал к себе того или иного
пленника и имел с ними длительный разговор. В большинстве случаев после
такого разговора из домика выносили труп - управитель любил "делать бо-бо"
людям и, благо никто ему не мешал, предавался своему любимому занятию
довольно регулярно.
Как всегда, Лесли первым подметил особенность этих бесед - как правило,
на них "приглашались" люди, недостаточно быстро набиравшие вес. Поспешив
поделиться этим своим открытием с товарищами, он высказал опасения, что
вскоре Садист20 доберется и до них. Как в воду глядел...
Из всей компании только Бенуа принял предупреждение близко к сердцу.
Последнее время он занимался, с точки зрения Нильсена, идиотским делом -
старательно оббивал найденную пластинку кремня, изготовляя грубое подобие
каменного ножа. "Докатился, капитан! - подзуживал тот Жана, который часами
возился со своим изделием - Какие там лазеры и пушки, когда у тебя теперь
есть это супероружие". Капитан отшучивался, но продолжал возиться с
пластинкой.
Может и не стоило Бенуа ходить близко от управы, особенно после
предупреждения Старка, однако то ли по забывчивости, то ли по причине
погруженности в собственные мысли, в один прекрасный день капитан попался на
глаза Садисту.
- Эй ты, макака - Садист I говорил на вполне приличном английском, хотя
его рычащий голос несколько затруднял понимание - Иди сюда, шваль.
При этом он демонстративно поигрывал бластером, ствол которого
перемещался от лба к животу капитана и обратно. Жан ни на секунду не
сомневался, что рекн может в любой момент пустить бластер в ход - пару раз
он сжигал на месте тех, кто недостаточно почтительно отвечал ему.
Войдя в здание управы, капитан оказался в довольно просторной комнате,
посреди которой стояло прикрученное к полу кресло. Садист махнул стволом
бластера в сторону кресла и Бенуа ничего не оставалось, как подчиниться.
Вокруг рук немедленно захлопнулись наручники, приковав капитана к
подлокотника кресла, однако тот с некоторой радостью отметил одну важную для
себя деталь. Рекны, будучи значительно сильнее людей физически, склонны были
недооценивать силу своих противников. Конечно, эти браслеты оказались бы
достаточно прочны для подавляющего большинства жителей Земли, Селесты или
других планет, однако Жан был родом с Новой Германии, вырос под постоянным
гнетом повышенной силы тяжести, и, несмотря на то, что уже многие годы был
оторван от родного мира, сгоревшего к тому же в огне в первый же день войны,
в его руках оставалось еще достаточно сил, чтобы при необходимости разорвать
в клочья оковы.
- Почему не жрешь, скотина? - не то чтобы Садисту требовался ответ на
поставленный вопрос, просто будучи убежденным, что "собеседник" вряд ли
будет разговорчив, он "заводил" себя, доводя до состояния бешенства. Кулак
ударил Жана в челюсть, голова капитана откинулась назад с такой силой, что
он на мгновение испугался, что его шея просто переломится. - Я кого
спрашиваю, макака, или ты не понимаешь своего собственного поганого языка?
Еще один удар, еще, еще. Боль застилала глаза, однако капитан молча
терпел, понимая, что сейчас ему ничего не светит - рекн стоит напротив него,
бластер в руке и готов к выстрелу. Одно движение - и он покойник. Нет, надо
было ждать удобного случая. И капитан ждал, перенося мучительную боль в уже
сломанной челюсти, которая продолжала принимать удар за ударом, и изо всех
сил стараясь не провалиться в такое зовущее и желанное беспамятство.
Зазвенело окно - кем-то брошенный камень с силой ударил в стекло.
Конечно, пробить это стекло не могла бы и пуля, однако звону получилось
вполне достаточно для того, чтобы привлечь внимание Садиста.
- Кто посмел!!! - рявкнул он, стараясь в сумерках разглядеть хулигана,
однако территория лагеря была практически неосвещена и только несколько
серых теней сновали по двору. Снова звон, на этот раз почему-то сзади. Он
резко обернулся, однако, возможно в предвкушении дальнейшей расправы над
заключенным, не нажал на спуск бластера сразу же.
А надо было бы. Пленник, казалось измордованный до потери сознания,
стоял перед ним. На полу валялись обломки браслетов, кисти рук были
окровавлены. А в одной из этих самых окровавленных рук макака держала
камень. А еще через мгновение этот камень, почему-то оказавшийся плоским и
очень остро заточенным, рассек мышцы и дыхательное горло рекна, и
переломился пополам, встретившись с позвоночником. Впрочем, самому Садисту
было уже на все наплевать. Его тело рухнуло на пол, заливая кровью дощатый
пол.

- Господи, ну что ты говоришь! Ну не может быть, чтобы рекны оставили
такое происшествие без последствий - Лиз выглядела очень взволнованной -
Подумать только, убить самого Садиста. На их месте я бы сожгла половину
заключенных.
- Глупости! - убежденно ответил Лесли, битый час пытающийся доказать
соратникам, что особенно опасаться нечего. - Послушай, Лиз, ну представь,
что ты - фермер. И бык забодал твоего работника. Ты что, устроишь публичную
расправу над скотиной?
- Ну... если рассматривать с такой точки зрения...
- А с какой же еще? Мы для них скот, мясо, которое можно пустить в
дело. Поэтому расстрелы - нецелесообразны. Вот отправить на переработку
лишнюю тысячу человек, это они могут. Правда, если они не изменят системы
отбора, то снова возьмут этих жирных кретинов...
- Лесли, я тебе удивляюсь - встрял в разговор Нильсен - Как ты можешь
так говорить. Это же люди!
- Нет! - резко отрезал старик - Существа, которые спокойно ждут, когда
их забьют и переработают в консервы, даже не пытаясь изменить хоть что-то,
это уже не люди. Это стадо. То самое стадо, которое рекны совершенно не
собираются уничтожать зря.
Ближайшее время показало, что старик был прав. Если рекнов и
взволновала смерть Садиста I, то они не сочли нужным прибегать к репрессиям.
А вот поток отправляемых "на консервы" людей действительно несколько
увеличился, хотя и не так заметно, как ожидал Лесли.
Зато в поисках пропавшего оружия Садиста рекны проявили завидное
рвение. Почти неделю три тысячи солдат прочесывали территорию с
миноискателями и кучей других приборов, однако ничего не нашли. И тем не
менее оружие было на территории лагеря, однако спрятано оно было довольно
остроумным образом. Ханс, увидев тюк с бластером, иглометом, вибромечом и
несколькими батареями, моментально высказал великолепную идею и сам же
взялся ее реализовать. В ту же ночь, еще до того, как поднялась тревога, он
умудрился закопать сверток практически на самой охранной полосе - благо ее
расположение все они знали с точностью до сантиметра. Насыщенная металлом,
от сенсоров до стационарных излучателей, полоса великолепно маскировала еще
немного аналогичных изделий. Имперцы так и не смогли найти сверток, тем
более что приближаться к активированному периметру они опасались, а
отключать его не рискнули.
Спустя месяц после инцидента в управе появился другой управляющий. Рекн
немедленно получил титул Садист II, хотя и незаслуженно. Он не был особенно
жесток, занимался какими-то бумагами, наблюдал за лагерем, что-то писал. Он
был убит спустя месяц после вселения в домик - ударом вибромеча, струна
которого рассекла его пополам.
Почти двухнедельные поиски вновь оказались совершенно безрезультатными.
Арсенал заговорщиков пополнился еще одним бластером и тремя батареями.
Довольно длительное время "управа" пустовала.

Рейкер сидел в кабинете, просматривая малозначительные бумаги, когда
его внимание привлек рапорт с какой-то планеты Аркол. В нем некто Руштер,
капитан имперской пехоты, докладывал о трагической гибели инспектора Шерла,
занимавшегося изучением эмоциональной сферы на местном мясокомбинате. Доклад
был достаточно пространным и не в меру эмоциональным, но из него Рейкер
сделал вывод, который заставил его содрогнуться от ужаса - рекны ели людей.
Первым его желанием было немедленно передать Сергееву координаты планеты,
однако сделать это оказалось не так просто - координат Аркола не было в
каталоге, и даже в столичном космопорте об этой планете никто ничего не
знал. Полковник решил любой ценой получить эту засекреченную информацию.
Однако проблема решилась раньше, хотя и не совсем так, как он ожидал.
Вышеупомянутый рапорт он подкинул на стол Императора, не без оснований
полагая, что раз он, Рейкер, специалист по землянам, то ему и поручат
разобраться.
Как оказалось, это был не первый подобный рапорт, так как прочитав его
Мудрейший озверел.
- Скоты! Проклятые макаки! Даже окруженные лазерами и солдатами, без
оружия, накачанные наркотиками, они продолжают вредить. Я прикажу, чтобы
весь лагерь уничтожили, немедленно!
- Сир?
- Что, Рейкер, как всегда вы имеете желание мне возразить? У вас что,
инстинкт самосохранения отсутствует начисто?
- Нет, Высочайший, не отсутствует. И именно поэтому мне кажется, что
уничтожать такие запасы... продовольствия просто неразумно. Особенно сейчас,
когда Патруль ("Не без моей помощи - удовлетворенно подумал при этом
полковник - и то ли еще будет...") перерезал несколько наиболее важных
маршрутов, по которым в метрополию доставлялись продукты.
- Да? Вот тогда отправляйтесь туда и разберитесь с этим вопросом.
Накажите виновных, примите меры к недопущению подобного в дальнейшем. Может,
вы лучше сможете организовать работу, чем это придурок... как там его...
Шерл. В общем, считайте, что это - ваше задание на ближайшее время.
- Сир...
- Что еще, полковник? Покороче.
- Но я не знаю, куда лететь. Этой планеты, Аркола, нет в каталоге.
- Вы же не считаете нас за идиотов, Рейкер. Стоит Патрулю узнать о
существовании Аркола, как этот мясокомбинат будет немедленно... закрыт. С
большими потерями с нашей стороны - неразумно же оборонять эту планету столь
же серьезно, как и Ленн. К тому же Ленну оборона не слишком-то помогла.
Возьмете координаты у Брасса, скажете, я приказал. И отправляйтесь
немедленно.
С одной стороны полковник достиг желаемого - координаты планеты у него
уже, считай, лежали в кармане. Однако он оказался в сложной ситуации -
передать данные Сергееву означало немедленно раскрыть себя - граф Брасс
сумеет сложить два и два.
Брасс, передавая Рейкеру диск с данными, лишний раз напомнил полковнику
о секретности этой информации, из чего Рейкер сделал вывод, что передать
сведения на Землю просто так он не сможет, иначе придется, как говорят
земляне, рвать когти. А этой роскоши он не мог себе позволить, особенно
сейчас, когда ему удалось подняться так высоко. Следовательно, приходилось
продумывать другие варианты.
Случайно сам Император невольно подбросил Рейкеру подходящую идею.
Вернее, Император подарил полковнику яхту - довольно роскошный двухместный
космический корабль, весьма комфортный и при этом неплохо вооруженный.
"Вирта" оказалась прекрасным кораблем и Рейкер собирался отправиться на
Аркол на ней, однако Мудрейший, не возражая против такого решения, приказал
полковнику взять один из крейсеров в качестве эскорта. И именно это навело
полковника на неплохую мысль.

Рейкер добрался до Аркола без особых происшествий. После выхода на
орбиту планеты он передал приказ эскорту возвращаться на Рекн. Если это и
шло вразрез с полученными инструкциями, капитан крейсера не счел нужным
пререкаться. Через полчаса корабль исчез с экранов "Вирты" и полковник повел
свою яхту на посадку.
Крейсер сошел со струны в мертвой системе, до Рекна оставался всего
один прыжок. Однако совершить этот прыжок ему было не суждено. Совершенно
точно зная маршрут корабля, Рейкер сумел передать Сергееву настолько точные
данные, что на орбите безымянной планеты повторилась история с "Сюзанной",
только действующие лица поменялись ролями. Полуразрушенный крейсер был
захвачен, истребителям прикрытия дали уйти, стараясь не особенно афишировать
такую доброту. Таким образом, Император получил сообщение, что координаты
Аркола стали известны Патрулю, и туда полетел приказ о немедленной
эвакуации. Однако это было легче приказать, чем сделать. Огромные транспорты
направились к планете, чтобы вывезти оттуда "продовольствие", однако они
опоздали. Вернее, прибыли-то они вовремя, но эта поспешность оказалась
только на руку Патрулю.

Полковник сидел за столом в кабинете начальника гарнизона Аркола. Сам
вышеупомянутый начальник, без особой радости уступивший свое кресло
незванному гостю, стоял перед столом навытяжку и что-то невнятно лепетал.
Впереди маячил фронт, а знаки отличия на плечах, как казалось Руштеру,
совсем разболтались и вот-вот отвалятся.
- Вы бездарь, кретин, идиот! - рычал на него Рейкер, стараясь как можно
лучше играть роль посланца Императора - Что вы сделали для расследования
убийства. Прочесали территорию, и все? Трижды идиот! Вам надо было усилить
контроль над зоной, обзавестись агентурой среди этих обезьян, подкупить
кого-нибудь или пытать их, чтобы получить сведения. Вы это сделали? Или вы
думали, что макаки положат бластеры к себе под подушку?
- Н-не-ет, сэр... - голос капитана дрожал от страха и унижения. Он
готов был провалиться сквозь пол и немедленно сделал бы это, если бы там
смог спрятаться от этого разбушевавшегося инспектора.
- Что "н-не-ет"? - передразнил его Рейкер - Вы, офицер, чему вас учили?
Отвечайте ясно и четко, ну?
- Не думал, сэр. У них нет подушек, сэр...
- Кретин... - уже спокойно констатировал полковник. - Безнадежен. Вон
отсюда.
Глядя на закрывшуюся за поникшим капитаном дверь, Рейкер прикидывал,
сколько у него времени. Получалось, что не так уж и много. У Сергеева
достаточно информации, чтобы умно организовать атаку на Аркол, если,
конечно, операция по перехвату крейсера завершилась удачно. Впрочем, в этом
он практически не сомневался. Значит, если его расчет точен, то дальнейшие
действия будут развиваться следующим образом. Сначала новость о захвате
крейсера дойдет до Императора, а Сергеев уж позаботится, чтобы об этом
захвате было кому сообщить. Император не глуп, он поймет, что оборонять
планету и невыгодно, и просто невозможно. "Мясо" он не бросит, значит примет
решение об эвакуации. На подготовку достаточного количества транспортов
уйдет дня три. Значит Патруль, согласно разработанного им плана операции,
уже сейчас находится где-то на приличном расстоянии от планеты и ждет
прихода транспортных кораблей. После этого трейдеры "поменяют хозяев", и уже
в сопровождении солидного эскорта отправятся в рейс с грузом людей на борту,
однако не совсем туда, куда хотелось бы Императору. Задача Рейкера -
исчезнуть так, чтобы не навлечь на себя подозрений. "Хотя подозрения будут -
грустно подумал он - Брасс не забудет такого провала и может что-то
заподозрить. Ну и черт с ним, выкручусь как-нибудь".
Полковник подвинул к себе кипу документов, и принялся внимательно их
изучать. Это занятие поглотило весь вечер и почти половину следующего дня.
По его расчетам, в его распоряжении оставалось около полутора суток.
Предстояло сделать еще одно дело - была вероятность того, что обнаружив на
орбите корабли Патруля, рекны попытаются уничтожить пленников. И этому
должен помешать именно он.
Гарнизон был, так сказать, облегченным - ни ШТ, ни "Шипокрылов" -
только пехота. Несколько зениток охраняли сам завод, а об охране лагеря
никто и не беспокоился. Считалось, что периметра для этого вполне
достаточно. Теперь полковнику требовалась помощь, причем помощь от тех, кто
находился по ту сторону периметра. И содержимое его багажа было
предназначено для того, чтобы купить эту помощь.
К вечеру следующего дня Рейкер заявил капитану, что продолжит
расследование непосредственно на месте происшествия, и вместе со своими
вещами перебрался в домик на территории лагеря. Получив достаточно
информации из бумаг, изученных накануне, он уже довольно четко представлял,
как ему выйти на местное подполье, а в том что это подполье существует, он
нисколько не сомневался - и дело даже не в убийстве двух наблюдателей, а в