Воронин Андрей. Операция "Одиночество"

провернуть все так, чтобы у имперцев создалось впечатление - планета
покинута не менее трех недель назад. На всякий случай обеспечим Рейкеру
алиби. Тем более, что это довольно просто.
- Да уж, тебя переспоришь... - обреченно махнул рукой Алмейда - Сколько
раз обещал себе больше и не пытаться. И что самое противное, так это то, что
ты опять кругом прав. Что у тебя, кстати, с этим Геллером? Молчит?
- Куда там... - усмехнулся Сергеев - Болтает сутками напролет. Сдает
всех и вся, даже тех, о ком мы не спрашиваем. Лишний раз убеждаюсь, что он
порядочная скотина. Надеется отмазаться от расстрела.
- Обоснованно?
- Не-а. Но мы ему об этом не говорим. На его совести столько жизней
наших людей, одна "Сюзанна" чего стоит. Кстати, у него в подвале в стену
была вмонтирована бомбочка - эксперты в ужас пришли. Если бы она рванула, то
пару городских кварталов незамедлительно отправились бы на рандеву со
всевышним. Счастье, что мы взяли его прежде, чем они начали там копаться.
Негодяй был довольно талантлив, один трюк с роботом чего стоил.
- Ладно. А ты что ж не полетел на Ойкумену?
- Вот еще, там и студенты справятся. А у меня здесь работы невпроворот.
Я за эти дни узнал о контрабанде и некоторых других аспектах деятельности
фритов больше, чем за все прошедшие годы. Благодаря длинному языку этого
ублюдка. Так что сейчас мне есть чем заняться и на Земле, да и надоели мне,
вообще говоря, полеты. Особенно с тобой - из одной свалки в другую. Я старый
уже, мне хочется мирной кабинетной работы. И телевизора у камина.
- Так я тебе и поверил. Тебе через неделю снова захочется к нам. -
убежденно заявил Алмейда - И мы пренепременно тут же попадем в самое пекло.
Причем именно ты нас туда и затащишь.
- Конечно захочется. - усмехнулся полковник. - Но это будет аж через
неделю. И ни днем раньше.

- И не думай! - Брасс бросил на дочку взгляд, способный расплавить
кусок металла. - Выбрось это из головы. Не может быть и речи.
Всегда сдержанный, теперь граф больше походил на разъяренного тигра в
клетке. Разговор с Рами совершенно не способствовал улучшению его
настроения. "Эта идиотка захотела в боевой рейд, немыслимо! - думал он,
нервно измеряя шагами кабинет - Это все он, герой проклятый. Взбаламутил
соплячке голову, ему-то что, а она теперь рвется на корабль, чтобы, видите
ли, быть рядом с возлюбленным. Черт ее подери, знакомы то всего пару дней, а
уже, видите ли, любовь до гроба. А Рейкеру я это вспомню, ох как вспомню, он
до конца жизни забудет, что такое секс. Яйца откручу мерзавцу, и заставлю
его же их и сожрать. Неужели этому мудаку мало шлюх, боже, ну зачем ему
понадобилась моя дочь? Чем я прогневил всевышнего".
Рами, сидя в глубоком кресле, спокойно наблюдала за папочкой. Его
характер за прошедшие годы после смерти матери изменился к худшему, однако
основные его черты остались неизменными. И сейчас она ни на секунду не
сомневалась, что победителем в этом споре будет именно она.
Самое досадное, что в этом не сомневался и сам граф, и он это знал, и
она это знала. На протяжении последних лет все семейные споры заканчивались
одинаково - Брасс уступал. Уступал единственному человеку в Империи, который
не только не желал прислушиваться к его доводам или к гласу разума, но на
каждый аргумент выдвигал с десяток не менее убедительных контраргументов.
Даже Император прислушивался к мнению Брасса, не говоря уже обо всех
остальных. Все считали его авторитетом, все... кроме собственной дочери.
Иногда, в очередной раз потерпев поражение, граф почти с восхищением думал,
что его дочь унаследовала многие черты его характера и очень похожа на него
самого. Это несколько утешало.
Вот и сейчас спор разгорелся, когда Рами не только безапелляционно
заявила, что намерена принять участие в предстоящем рейде, так еще и
потребовала, чтобы он, "папочка", своими руками ее туда протолкнул. Граф
бушевал, кричал, убеждал, просил - без толку. "Нет, полковник, ты мне за это
заплатишь. - ум строил самые изощренные планы мести - Ты узнаешь, что такое
месть Брасса, но сожалеть тебе уже будет поздно. Я тебя, сволочь, с дерьмом
смешаю и заодно жрать его заставлю".
- ... выбирай.
- Извини, не расслышал - рявкнул граф, поняв что несколько последних
секунд Рами что-то пытается ему сказать.
- Я могу повторить - пожала плечами Рами, все так же спокойно сидевшая
в кресле. В своей победе она не сомневалась, и ей, в общем-то, не
требовалось идти на уступки, но иногда ей становилось жалко отца, поэтому ее
ум изворачивался, чтобы ее победа, по крайней мере в глазах графа, выглядела
не слишком сокрушительной. - Ты прекрасно знаешь, что мой диплом медика
позволяет мне завербоваться в армию независимо от твоего согласия или
запрета. И тогда даже всемогущий Брасс не сможет ничего сделать из опасения
"потерять лицо". Поэтому я предлагаю компромисс. Ты организуешь для меня
участие в этом рейде и, в последствии, в тех, в которых я сама захочу
участвовать, а я, в свою очередь, обещаю не заикаться о действительной
службе. Если ты откажешь мне, я завтра же иду на призывной пункт. Ты можешь
сделать свой выбор.
- Проклятье! Девочка, подумай о том, что такое армия. Да в конце
концов, если уж тебе так хочется, ты можешь поработать в наземных частях...
Если хочешь, я устрою тебя в Центральный госпиталь.
- Папуля! Прошу, не надо пудрить мне мозги. Ты прекрасно знаешь, почему
я хочу участвовать именно в этом рейде. Если ты сорвешь мои планы, я уйду во
Флот просто назло тебе, безо всякой цели. Именно во Флот, а не в наземные
или тыловые службы. У них, кстати, не так много медиков моего уровня, и тебе
это прекрасно известно. В твоих силах этого избежать, решать тебе.
Граф представил себе мощную фигуру Рейкера, затем мысленно сжал его
горло пальцами и начал что есть сил сдавливать его. Полковник извивался и
хрипел, пуская ртом кровавую пену. Наконец воображаемый противник обмяк и
граф почувствовал некоторое облегчение. С каким бы удовольствием он
провернул бы это наяву... ну ничего, его время еще придет.
- Ладно - глухо сказал он, стараясь не смотреть на дочь, чтобы случайно
не увидеть победного блеска в ее глазах - Договорились. С одним условием.
Если в следующий раз ты захочешь попасть на корабль, прямым ходом идущий в
зону боевых действий, то я оставлю тебя на Рекне, даже если придется связать
тебя по рукам и ногам и запихнуть в шкаф. И мне глубоко безразлично, будешь
ты кричать или нет. Идет?
- Идет, дорогой! - воскликнула Рами, вскакивая с кресла и чмокая графа
в щеку - Я даже совсем не буду сопротивляться... и обещаю не кричать, сидя в
шкафу. - уже выбегая из комнаты, она обернулась, и лукаво добавила - Ну
разве что чуть-чуть. Шепотом...

- Вот и все... - вслух сказал Рейкер, складывая документы в папку и
отправляя папку в сейф. До вылета оставалось еще три часа, но надо было
добраться до порта, найти челнок, который должен его ожидать, подняться на
борт крейсера, доложиться Бразраару... В общем, надо торопиться.
Захлопнув дверь сейфа и убедившись, что кодовый замок надежно
захлопнулся, Рейкер спешно вышел из кабинета. Бросив взгляд в сторону лифта,
он с некоторым сожалением отметил, что этот путь его только задержит - возле
дверей толпилось с десяток сотрудников - наступило время обеда.
Что ж, лифт отпадает, значит остается шахта грависпуска... если,
конечно, полковник не соизволит бежать с восьмого этажа по лестнице.
Поскольку к подобным упражнениям он относился без особого восторга, то
решительно шагнул в проем шахты, находившийся как раз напротив его кабинета.
И мгновенно почувствовал, что падает. Поддерживающее поле было
выключено, и за то время, что он осознал этот факт, его тело преодолело уже
метров шесть. Учитывая тот факт, что шахта пронизывала дворец "до дна",
полет должен был быть долгим, а приземление - впечатляющим.
Тело в падении развернулось - сказывалось умение действовать в
состоянии невесомости. Руки метнулись к тормозной скобе и пальцы намертво
впились в холодный металл. Рывок, отдавшийся болью в мышцах... и скоба с
треском отлетела от стены - болты были выдраны "с мясом". Однако падение
несколько замедлилось. Следующая скоба тоже не выдержала, однако позволила
Рейкеру замереть в воздухе аж на десятую долю секунды, почти погасив
скорость падения. Поэтому, пролетев еще один этаж, он уже с полной
уверенностью в успехе ухватился за третью скобу, которая опасно затрещала,
однако выдержала груз на то самое мгновение, которого полковнику оказалось
достаточно для того, чтобы опираясь на металлическую перекладину выбросить
свое тело в коридор. Скоба осталась у него в руках.
Рейкер прислонился к стене и рукавом мундира вытер выступивший на лбу
пот. Затем взглянул на указатель у проема грависпуска и присвистнул - пятью
этажами ниже шахта не имела выходов в коридоры. Да, не выскочи он на этой
"остановке", дальнейший спуск получился бы очень быстрым. "Я, конечно,
тороплюсь, но не до такой же степени - буркнул он про себя, одергивая мундир
- Разгильдяи, надо будет по возвращению написать докладную и примерно
наказать ублюдков".
Оставшиеся этажи он предпочел преодолеть по лестнице.

- Черт побери, Рами, что вы здесь делаете! - Рейкер оторопело смотрел
на свою подругу, которая, затянутая в мундир вольнонаемной медсестры,
появилась в дверях его каюты. Простой серый мундир без знаков отличия,
только со значком в виде капли крови33 делал ее еще красивее, выгодно
подчеркивая ее восхитительные формы. Полковник невольно залюбовался
красавицей, неясно, каким образом, оказавшейся у входа в его "покои" полтора
на три метра.
- Я здесь работаю - доверительным тоном сообщила Рами. - С сегодняшнего
дня и до конца рейса. Ты хочешь сказать, милый, что ты не рад?
Все подозрения Рейкера в отношении юной графини вспыхнули с новой
силой. Совершенно немыслимо было получить назначение на готовый к отправке
корабль, на котором - в этом он был уверен - все вакантные места были
давным-давно заполнены. Не иначе, как Брасс приложил к этому руку.
- Я устроила папочке грандиозный скандал - докладывала очаровательная
леди, с удовольствием наблюдая растерянность полковника - И практически
шантажировала его, угрожая, что если он не утроит мне участие в этом вашем
рейде, то я вообще уйду в армию, насовсем. Поскольку я окончила
Императорский медицинский университет - с отличием, кстати - с этим вопросом
у меня бы не было никаких сложностей. В конечном итоге папа сдался!
"Ага, сдался... - саркастически подумал Рейкер, живо вспомнив свои
сегодняшние акробатические упражнения и сразу раздумав писать докладную на
нерадивых техников - Вот так-таки взял граф Брасс, и сдался. У милейшего
графа весьма оригинальные методы признавать себя побежденным. Что же бывает,
когда выигрывает он?".
Впрочем, рассказывать Рами о своем приключении он не собирался.
Несмотря на полную уверенность в истинных причинах "неисправности" шахты,
он, тем не менее, не имел никаких доказательств, чтобы в открытую
настраивать графиню против ее отца. Стоит забыть об этом приключении... и
впредь очень внимательно смотреть себе под ноги. И, заодно, почаще
оглядываться.
- Так ты не рад... - в голосе Рами послышался плеск слез, и Рейкер
вернулся к действительности.
- Ну что ты, милая! Я... я не могу передать тебе свой восторг. Это же
так замечательно, что мы летим вместе!
- Правда, замечательно? - сквозь слезы спросила Рами. - А сколько у нас
времени до отлета?
- Еще час...
- Целый час? - глаза рекни мгновенно высохли - Серьезно, так много? Ну
в таком случае ты вполне можешь мне доказать, что действительно очень рад
меня видеть.
Сложно сказать, чем руководствовался тот умник, что придумывал мундиры
для имперской армии, но им надо отдать должное - снимались они на удивление
быстро...

Сергеев вошел в кабинет Алмейды. Тот поднял голову от разложенных по
столу бумаг и расплылся в улыбке.
- Коля! Я тебя, вообще говоря, не ждал так рано. Ты же обещал сидеть в
кабинете как минимум неделю...
- Я и сижу. Меня здесь нет, и вообще, я тебе кажусь. Что такое
галлюцинация, знаешь? Это как раз про меня.
- Какая, черт дери, приятная галлюцинация. И что сей призрак хочет от
меня? Похоронить твои кости на святой земле? Или привидение желает просто
облегчить душу?
- Привидению срочно нужна помощь - вздохнул Сергеев. - Я только что
получил сообщение с "Решительного". Ну, помнишь, это тот эсминец, который
вы, амиго, выделили для связи с Рейкером.
- Ну, помню. В чем дело?
- У них барахлит гейген. Требует заводского ремонта. Просят замену.
Алмейда нахмурился. Некоторое время он напряженно о чем-то думал, затем
включил компьютер и его пальцы забегали по клавишам. Прочитав полученные
данные, он нахмурился еще больше, потребовал от машины дополнительных
сведений. В ожидании он молча барабанил пальцами по столу.
- Что-то случилось? - вежливо прервал затянувшуюся паузу Сергеев.
- Ах, извини, задумался... Видишь ли, дело в том, что я не могу сейчас
выделить ни одного корабля. Все расписано, и изменять планы в последний
момент не желательно. Однако есть одна мысль... вот сейчас как раз жду
подтверждения.
- Пояснишь?
- Сколько времени займет ремонт гейгена? - вопросом на вопрос ответил
Алмейда.
- Ну-у... Трое суток. Может, четверо.
- Долго. А можно быстрее?
- Я же не техник. Спроси у спецов, им виднее.
Алмейда вызвал на связь инженерный отсек "Элеоноры". На экране
появилось пухлое усатое лицо пожилого мужчины.
- Макс, сколько времени занимает ремонт гейгена на стандартном эсминце?
- Если по стандартному графику, то восемьдесят часов - отчеканил
офицер. То, что он служил на авианосце, не значило, что он забыл изучаемые в
Академии нормативы.
- А если надо быстро?
- По ускоренному графику в три смены - пятьдесят два часа.
- Можно быстрее?
Офицер задумался, потом неуверенно сказал:
- В принципе, можно часов за шесть. Не ремонтировать эффекторы и
генератор, а просто заменить их на исправные. И еще два часа на балансировку
узлов. В общем, восемь часов работы. Но перед этим, понятно, требуется время
на проверку работоспособности заменяемых деталей.
- Отлично, конец связи.
Алмейда выключил видеофон и повернулся к компьютеру. На него уже
поступили какие-то данные, которые заставили контр-адмирала довольно
улыбнуться.
- Что ж, Коля, могу тебе помочь. В том районе находится... а вернее,
будет находиться завтра "Викинг". Он может подменить твоего "Решительного"
не более чем на сутки. За эти сутки эсминец должен кровь из носу привести
себя в порядок
и снова заступить на вахту, у "Викинга" сейчас другие задачи. Доволен,
призрак?
- А то! - Сергеев просиял - Ладно, спасибо, Франсиско. Я побежал,
отправлю им сообщение, да еще надо с доком связаться, пусть подготовят все к
замене неисправных блоков. Ты с "Викингом" сам свяжешься?
- Конечно. Ладно, до встречи...

Пора уносить ноги

Крейсер погибал долго и мучительно - не из склонности Снегова к
садизму, хотя картины, которых он насмотрелся в начале войны вполне могли
развить эту черту характера даже в святом. Напротив, у него не раз
появлялось желание закончить все одним махом, однако каждый раз он это
желание подавлял. На то было несколько причин, но главная из них та, что ему
до смерти не хотелось сейчас возвращаться на Землю за боеприпасами - рейд,
по сути, только начался, и самое интересное было еще впереди. А это,
собственно, означало, что надо беречь торпеды. Вот он их и берег, кромсая
обреченный имперский ТАКР залпами мезонного орудия.
Они находились на задании всего трое суток - срок ничтожный для
рейдера, основной задачей которого был поиск и уничтожение одиноких боевых
судов Рекна. И тем не менее им повезло - во всяком случае и Снегов, и вся
его команда, включая универ-пилотов, считали тот факт, что уже в третьей
контрольной точке они напоролись на одинокий имперский крейсер, не просто
удачей, а просто божественным даром.
Собственно, командир имперского корабля тоже так считал, по крайней
мере в первый момент. Несколько удивившись тому, что эсминец (сенсоры
идентифицировали рванувшийся в атаку кораблик совершенно однозначно) всего
лишь при поддержке трех тяжелых истребителей осмеливается нападать на ТАКР,
он, даже не считая нужным подымать истребители, приказал ударить прямо в лоб
наглецу из своего главного калибра - мезонной пушки. Вообще говоря, капитана
можно было простить - он совершил всего две ошибки, да и те - от
недостаточной осведомленности. Хотя никто в имперском флоте не был
осведомлен достаточно, чтобы узнать в атакующем эсминце новейший корвет
Патруля "Викинг".
Синий луч ударил прямо в лоб "Викингу" и рекн, стоя на капитанском
мостике, презрительно отвернулся - идиоты, что с них взять. Разве кто-либо в
здравом уме способен на такую глупость - бросать вызов крейсеру... Увидев,
как расширились от ужаса глаза оператора, он инстинктивно оглянулся.
Противник, целый и невредимый, продолжал приближаться.

Игорь не хотел рисковать - он совершенно точно знал, что его щиты
способны выдержать мезонный удар, поэтому подставлялся сознательно. В первую
очередь для того, чтобы рекну не пришла в голову великая идея вместо эсминца
полоснуть синим лучом по истребителям - такого обращения "Монингстары",
несомненно, не вынесли бы.
Про себя он отметил очевидные просчеты командира крейсера. Прежде
всего, тот должен был бы поднять истребители. И только после этого открывать
огонь, но не одним, а двумя орудиями сразу. И подпустить эсминец поближе. А
сейчас ему придется пожинать плоды своего невежества - во-первых, луч прошел
мимо цели, лишь слегка зацепив поле по касательной - вполне допустимая
ошибка при стрельбе по столь маленькой цели с расстояния в сто двадцать
километров. И теперь его второе орудие, даже нанеся удар прямо в лоб
корвету, не сможет пробить защиту.
Корвет стремительно шел к цели. Будучи уверен в собственной
неуязвимости, Снегов намеревался не дать противнику возможности защищаться,
а для этого требовалось исключить участие в бою имперских истребителей. К
несчастью для рекнов, ТАКР шел на соединение со штурмовой группой на Рекне и
не имел на борту легких "Стилетов" - на борту было лишь десяток "Рапир" -
лакомый кусочек для Старка и его бойцов. И тем не менее Снегов не
намеревался позволить им взлететь.
Второй луч ударил точно в нос корвета, взвыли сирены предупреждения -
мощность носового щита упала до пятнадцати процентов. Однако настала пора и
"Викингу" показать зубы. С такого расстояния прицелы позволяли нанести по
массивному корпусу ТАКРа поистине хирургически точный удар, и он был
нанесен. Мезонный луч вонзился в единственный флайдек имперца, изуродовав
его взлетно-посадочную систему и разрушив систему энергоснабжения.
- "Фалькон", это "Викинг". Как слышишь меня?
- Пять из пять, "Викинг".
- Пока не суйся вперед. Думаю, через десять минут или чуть больше они
все же запустят истребители.
- А ты не боишься, что через десять минут или чуть больше они от нас
смоются? - Дику нисколько не улыбалось торчать в тылу.
- Есть идеи получше?
- А то! Подойдем чуть поближе, пробьем поле, проскочим внутрь и устроим
им бычка на вертеле.
- Хорошо, только не тратьте зря торпеды, думаю, они нам пригодятся.
"Монингстары" рванулись вперед на предельной доступной скорости - их
цель, пробоина в защитном поле крейсера, сделанная мезонной пушкой
"Викинга", затягивалась с каждой секундой.

Нельзя сказать, чтобы все были в восторге от своего назначения. Ну,
допустим, у Рича и Анни было проще - они просто разгадали на спичках, кому
садиться за штурвал, а кому - в кресло стрелка, и "Кувалда", проклиная
собственное невезение, поплелся в хвостовую часть "Звездочки". У Боба и
Джоанны дела обстояли куда хуже - они чуть не подрались за право вести
корабль в бой, и спасло их только вмешательство Дика, принявшего поистине
соломоново решение - по четным дням "рулить" будет Боб, по нечетным - Диди.
- А если мы будем драться в двенадцать часов ночи? - ехидно
поинтересовался Дженнингс - Устроим пересменку?
- Думаю ты, как джентльмен, уступишь даме - промурлыкала Джоанна,
поправляя волосы. - Не так ли?
Боб насупился и ничего не ответил. Конечно, может это был и не самый
лучший выход - заставить опытных пилотов переквалифицироваться в стрелков,
однако Дик был искренне рад, что их команду не разделили. Сам он, продолжая
летать с Юн-Си, не испытывал подобных сложностей, однако прекрасно понимал
чувства своих ребят, которым приходилось менять привычную ручку штурвала на
гашетки кормовой пушки.
В целом же на него, как и на остальных, огромное впечатление произвел
сам "Викинг". Дик сразу и безоговорочно влюбился в корвет, причем его
чувства разделяла вся команда до последнего техника. И теперь, пролетая мимо
изящного корабля, он не мог не любоваться его плавными обводами.
- Я "Фалькон". Ребята, еще быстрее. Внимание, залп из АМГ, все сразу.
Точка прицела - прямо по курсу.
Облако антипротонов устремилось вперед - истребители заметно поотстали.
Крейсер, уже слегка залечив прожженную в защитном поле дыру, открыл
шквальный огонь, однако истребители продолжали идти к цели, уворачиваясь от
импульсных разрядов и покорно принимая удары лазерных трасс.
Наконец облачка антиматерии достигли цели и поле засияло быстро
тускнеющим зеленым светом. Щиты не успели набрать даже трети мощности,
поэтому не смогли противостоять удару пяти АМГ. Именно пяти, потому что свой
второй выстрел Дик сделал с пятисекундной задержкой.
Теперь, увидев, как вспыхнуло и погасло зеленое свечение, он считал
секунды: одна... две... три... четыре... пять... На шестой секунде поле
должно было бы полыхнуть снова, однако этого не произошло - последнее
облачко прошло сквозь щит беспрепятственно, а это значит, что гейген рекнов
успешно пробит. Один за другим истребители нырнули в образовавшуюся щель.
Теперь ничто не стояло между ними и бронированным корпусов ТАКРа.
- Диди, бери двигатели! Анни, бей все, что шевелится, особенно лазерные
турели. Я поддержу. Давайте, сделаем его!
Лазерные стрелы с истребителей перекрещивались с ответными залпами
турелей. Одна за другой огневые точки имперца прекращали стрельбу. С
ракетными пусковыми установками было куда сложнее - пилотам приходилось
выполнить весь комплекс высшего пилотажа десятки раз, однако конечная цель
была достигнута - большинство ракет, потеряв управление, врезались в борт
своего же крейсера, часть была сбита стрелками и только две попали в цель,
серьезно, хотя и не смертельно, продырявив гейгены "Монингстаров" Дика и
Анни. Джоанна, занимавшаяся С-двигателями, была в куда лучшем положении -
кормовая часть крейсера далеко не так хорошо простреливалась, как того
хотелось бы его капитану. Поэтому не прошло и пяти минут, как эффекторы
С-драйва были превращены в полуоплавленные наросты на броне.
- "Миледи", теперь вырубай ракетницы, а то они нас уже достают! И
поосторожней, не нарвись на неприятности.
- Есть, капитан! - Джоанна с наслаждением всадила импульсный залп в
ближайшую пусковую установку. Видимо, в этот самый момент по каналу шла к
выходу "пурга", потому что эффект получился просто замечательный - взрыв
разорвал броню, оставив огромную дыру, откуда со свистом вырывался воздух.
Постепенно крейсер превращался в лишенную каких бы то ни было огневых
средств металлическую болванку. Истребители умудрились при этом не получить
практически никаких повреждений - только Анни была вынуждена все-таки выйти
из боя и отлететь подальше от обреченного корабля - под ударами ракет и
оставшихся в исправности импульсных орудий ее защита стала напоминать
решето. Два остальных "Монингстара" продолжали кружить вокруг ТАКРа, поливая
его огнем.
- "Фалькон", отходите! Я готов дать следующий залп.
- Момент, "Викинг"! - Дик точным ударом расплавил ствол мезонного
орудия, мгновением позже лазер начисто перерезал вторую пушку - Джоан,
отваливаем! Уходи с траектории выстрела.
Второй залп Снегова был менее удачен - луч всего лишь прожег дыру в
крейсере, не зацепив жизненно важных узлов. Тем временем рекны, работая как
проклятые, чуть ли не на руках вытащили первый истребитель из бокса и
приготовили его к старту. Пилот категорически отказался садиться за штурвал
и лететь на встречу неминуемой гибели. В ответ на это командир эскадрильи в
упор выстрелил в пилота из ручного бластера и, пока техники оттаскивали в
сторону еще дергающийся труп, сам занял место у штурвала "Рапиры". Увы, этот
героический порыв был заранее обречен на провал - истребитель прожил всего
две минуты после вылета из флайдека, ровно столько, сколько времени ушло у
Дика и Джоанны на прицеливание и нажатие гашеток.
Спустя пять минут еще три "Рапиры" попытались прорваться к корвету,
однако их ждала та же участь - сказывался тот факт, что эти машины были
безнадежно устаревшими, особенно в сравнении с красавцами "Монингстарами".
Очередной залп Снегова прошел в считанных сантиметрах от бункера с
топливом. Разумеется, будь его корабль крейсером, он мог бы стрелять куда
точнее, однако, вынужденный наводить орудия на цель всем корпусом корвета,
он никак не мог обеспечить требуемой точности.
Одна за другой поднялись семь "Рапир" - последняя надежда рекнов. Дик
тоже понял, что надежда эта действительно последняя - больше истребителей на