Вуд Алекс. Когда ты рядом

   Он потянулся, взял ее руку в свою и прижал ее ладонь к щеке.
   — Прости меня, Энни, — прошептал он, закрыв глаза. — Но я, правда, еле сижу.
   — Тогда тебе надо домой, — сказала она, прилагая усилия, чтобы не расплакаться.
   — Но я хочу побыть с тобой. — Брайан посмотрел на нее и улыбнулся своей обаятельной мальчишеской улыбкой, которую Энн особенно любила.
   — Я провожу тебя домой, и ты поспишь на моем плече, — шутливо ответила она.
   — Прекрасная идея, — рассмеялся он.
   Они вышли из кафе и поймали такси. Брайан обнял Энн, согнулся и положил голову ей на плечо.
   — Ты совсем не жалеешь себя, дорогой, — прошептала девушка.
   — Я должен выиграть этот чемпионат. Должен.
   Как ты не понимаешь… — пробормотал он сонным голосом и уже через секунду крепко спал.
   У Энн все внутри ныло от обиды. Она не понимает! Конечно, она ведь не мечтает о чемпионатах. Ей незнаком вкус стремления к победе, вкус мировой славы. Она обычный человек, но если он так любит ее, как говорит, то неужели трудно проявить к ней хотя бы капельку внимания? Почему она все время должна быть понимающей и заботливой, интересоваться его делами? Да, их желания и устремления несоизмеримы. Но неужели рядом с ней он обязательно должен быть великим фигуристом?
   — Брайан, мы приехали, — прошептала она, завидев знакомый дом.
   Он проворчал что-то недовольно, но открыл глаза и расплатился с шофером. Они вышли из машины.
   — Ты ведь останешься у меня сегодня? — спросил он девушку.
   — Зачем? Ты все равно хочешь спать… Тебе надо как следует отдохнуть, — ответила Энн с видимым безразличием.
   — А я хочу, чтобы ты осталась, — тоном упрямого ребенка сказал Брайан. — Хочу и все.
   Он обхватил ее талию обеими руками и приподнял Энн над землей.
   — Так и будешь висеть в воздухе, пока не согласишься, — заявил он.
   Энн рассмеялась. Что ей еще оставалось делать?
   — Хорошо, хорошо. Только поставь меня на землю.
   Брайан лихо крутанул ее по воздуху и вдруг вскрикнул. Его лицо исказилось от боли.
   — Что с тобой? — Энн вырвалась из его объятий и схватила его руки.
   — Пустяки, — процедил он сквозь стиснутые зубы, но она видела, что ему очень больно.
   — Потянул мышцу?
   — Нога… — наконец признался он. — Перелом иногда дает о себе знать…
   — Господи, Брайан, тебе нужно к врачу!
   Энн побледнела. Мысль о том, что он может испытывать физическую боль, была невыносима.
   — Я обязательно покажусь ему, — сказал Брайан и попытался улыбнуться. Но Энн слишком хорошо его знала, чтобы купиться на столь простую уловку.
   — А Кэтрин знает, что у тебя болит нога?
   Брайан замялся.
   — Ты не должен столько тренироваться, — категорично продолжила она. — Это может быть опасно для твоего здоровья. Этот чемпионат…
   Но тут она ступала на опасную почву. Брайан угрожающе прищурился.
   — Фигуристы выходили на лед и после более серьезных травм.
   — Но если у тебя болит нога…
   — Она заболела только сейчас! — отрезал он. — Когда я взял тебя на руки.
   Энн задохнулась от возмущения. Неужели он обвиняет ее?
   — Пойдем домой, — предложил Брайан. — Уже поздно.
   Энн кивнула и пошла за ним к подъезду, стараясь не смотреть на его чуть прихрамывающую ногу.
   Дома Брайан принялся варить кофе, совсем забыв про сон. Энн наблюдала за его ловкими движениями, съежившись в кресле.
   — Ты должен отдохнуть, — произнесла она тихо. Но в глубине души Энн знала, что сейчас Брайану не до сна.
   — Я в порядке, — ответил он, сосредоточенно отмеряя порцию кофе.
   — Нога болит? — отважилась она.
   Брайан с удовольствием солгал бы, но обманывать Энн ему не хотелось.
   — Немного.
   — Ты должен рассказать об этом Кэтрин.
   Какие бы чувства Энн ни испытывала к его наставнице, она знала, что Кэтрин тоже заботит его здоровье.
   — Она знает, — пробормотал Брайан.
   — Знает? И позволяет тебе так тренироваться?
   — Послушай, Энн. — Брайан повернулся к девушке и сложил руки на груди. — Невозможно достигнуть чего-либо без жертв. Все великие спортсмены платят за свои победы здоровьем.
   Я должен стать чемпионом мира. Мы с Кэтрин слишком долго к этому шли…
   — Но ты и так многого достиг, — еле слышно сказала Энн. — Зачем тебе еще и этот титул?
   Брайан снисходительно усмехнулся. Тебе не понять, — казалось, говорила эта усмешка.
   — Я стану чемпионом, — упрямо произнес он. — А ты будешь женой чемпиона.
   — Ты делаешь мне предложение? — слабо улыбнулась она.
   — Да. — Он сел на пол и положил голову ей на колени. Энн принялась гладить его густые волосы. — Согласна?
   — Меня устроило бы положение просто миссис Экерсли, — ответила она.
   — Ты будешь женой чемпиона, — повторил он. — Ты этого достойна.
   — Мне вполне хватит твоей любви, — сказала Энн.
   Брайан со вздохом отодвинулся.
   — Я должен получить этот титул. Только после этого я смогу спокойно уйти…
   — Ты собираешься ухолить из спорта? — переспросила Энн с замирающим сердцем.
   — Пока нет. Но когда-нибудь это произойдет.
   И я хочу уйти победителем.
   — А если не получится?
   — Ты не веришь в меня? — Брайан нахмурился.
   — Не в этом дело. Я просто хочу сказать, что для меня это неважно…
   — Зато для меня важно.
   Он встал и подошел к окну. Энн мучительно ясно осознавала, что пропасть между ними неумолимо ширится.
   — Если бы ты хоть раз поднималась на пьедестал почета, ты бы поняла, что я имею в виду.
   — Ты любишь спорт или свои победы?
   — Одно неотделимо от другого.
   — Но не в ущерб себе! — воскликнула Энн.
   Она сжала виски руками. Брайан с каждой секундой неумолимо отдаляется от нее. Как вернуть те беззаботные дни, когда они только познакомились и просто влюбились, не мучая друг друга.
   — Я не наношу себе никакого вреда, — ледяным тоном проговорил Брайан. — Это моя жизнь.
   И если тебя не устраивает, что я провожу с тобой мало времени, то я ничем не могу помочь тебе. Таков путь спортсмена…
   — Да при чем тут это, Брайан! — вспылила Энн. Он так мастерски повернул разговор, что она оказалась в положении забытой ревнивой девицы, осыпающей его необоснованными упреками. — Я забочусь о тебе!
   — Я не ребенок, чтобы обо мне заботились!
   Как Энн ненавидела его подобные настроения. В одночасье из любящего и внимательного Брайан превращался в высокомерного и холодного человека. Он был один на своем льду, король замороженного пространства. Лишь яркие огни, громкая музыка и он. Все люди остались где-то там, за барьером, они не имели значения, бесконечные ряды безвестных, восхищенных лиц, годных только для того, чтобы преклоняться перед ним. И она сейчас для него тоже принадлежит к толпе, он выталкивает ее из своего светящегося круга, потому что она мешает ему, беспокоит его. Ничто не должно отвлекать будущего чемпиона…
   — Знаешь, я, наверное, поеду домой. — Энн поднялась. — Сейчас тебе нужно выспаться, у тебя завтра очередной трудный день.
   Брайан перегородил ей дорогу.
   — Не обижайся на меня, Энни, — просительно произнес он. — Я сейчас сам не свой, не обращай внимания…
   Он ласково улыбался, и у Энн защемило сердце. Он снова распахивал перед ней двери своего мира, но насколько он был искренен? А, главное, насколько его хватит? И не усмотрит ли он в ней потом угрозу вожделенному чемпионству?
   — Останься, пожалуйста, — говорил он, наклоняясь к ней и покрывая легкими поцелуями ее волосы и лоб, — ты так мне нужна…
   Энн чуть усмехнулась. Она не была в этом уверена. Нужно ли ему по большому счету что-нибудь, кроме фигурного катания?
   Брайан инстинктивно чувствовал ее внутреннее сопротивление. Впервые она отказывалась подчиняться его воле. Это и возмущало, и раззадоривало его.
   — Ты же хотела рассказать мне о какой-то важной встрече! — вдруг вспомнил он. — Что-то новое на работе? Важный клиент?
   Энн не смогла сдержать усмешку. Когда в последний раз он интересовался ее делами? О нет, он слишком занят для этого. Она ощутила, что у нее больше нет желания делиться с ним своей потрясающей новостью.
   — Так что же произошло сегодня, Энн? — настаивал Брайан. — Давай выпьем кофе, поговорим…
   Устоять перед его нежным упрашивающим голосом было невозможно.
   — Хорошо, — кивнула Энн. — Я остаюсь.
   Она вновь опустилась в кресло. Брайан налил кофе, щедро добавил молока и сел напротив нее. Все его лицо выражало заинтересованность.
   — Я встречалась с Ларри Данном насчет сценария. Он ему очень понравился.
   Воспоминание о разговоре с Ларри немного успокоили растревоженную душу Энн.
   — Ты предложила Данну свой сценарий? — Брайан победно улыбнулся. — Вот видишь, вечеринка у Кэтрин оказалась для тебя очень полезной. Ты завязала хорошее знакомство…
   — Он сам позвонил мне и предложил встретиться, — перебила его Энн. — Если ты думаешь, что я навязалась ему, ты ошибаешься.
   Брайан озадаченно потер затылок. На его лице было написано недоумение. Энн продолжила с некоторым злорадством:
   — Он назначил мне встречу в «Магнолии»… очень милый ресторанчик.
   — О, Ларри — парень не промах, — пробормотал Брайан.
   Энн проигнорировала это замечание.
   — Он прочитал сценарий и очень заинтересовался…
   — Еще бы! — хмыкнул Брайан. — Прекрасный способ поймать в ловушку доверчивую красавицу!
   — Брайан! — с упреком воскликнула Энн. — Ларри не имел в виду ничего такого.
   — Неужели? А зачем было вообще звонить тебе и приглашать в самый шикарный ресторан города?
   — Он хотел посмотреть сценарий, — промямлила Энн. Брайан рассмеялся.
   — Ему кто-то порекомендовал тебя? Нет. Он уже читал какие-нибудь твои работы? Нет. Ты известный сценарист? Нет. Или мистеру Данну больше нечем заняться?
   Неоспоримые доводы. Энн чувствовала, что ее уверенность поколебалась.
   — Он просто вздумал увести мою девушку, — свирепо закончил Брайан. Его глаза метали молнии. — И куда он пригласил тебя на следующую встречу? В свой загородный дом? Или, может быть, отель?
   — Он подписал со мной контракт, — отчеканила Энн. — Ларри берется за фильм, а я буду писать по этому сценарию книгу.
   — Что? Контракт? А сумма?
   Энн назвала. Брайан присвистнул.
   — Это несколько опрокидывает теорию насчет попытки приударить за мной, правда? — спросила она с горечью. — Ты совсем не веришь в меня, да, Брайан?
   — Но ты никогда не показывала мне свой сценарий… — пробормотал он. После недавней вспышки гнева он не знал, куда девать глаза.
   Выставил себя ревнивым дураком….
   — А ты никогда им не интересовался.
   Энн была беспощадна. Она так хотела разделить с Брайаном свой триумф, а его хватило лишь на то, чтобы закатить ей сцену ревности.
   — Все равно я не верю в его бескорыстный интерес, — упрямо проговорил Брайан.
   — Это твои проблемы, — пожала плечами Энн. — Думаю, как бизнесмен он планирует получить прибыль.
   — Ладно… — Брайан постепенно приходил в себя. — Не стоит из-за этого ссориться.
   Энн поджала губы. Она ни с кем не ссорится!
   — Давай ложиться спать, — предложил Брайан и начал убирать со стола. — Нам обоим завтра рано вставать…
   Энн молча кивнула. Да, завтра у нее великий день. День окончательного разрыва с прошлой жизнью. Она наконец уволится с надоевшей работы и будет заниматься тем, что ей нравится больше всего на свете. Конечно, после Брайана.

11

   День чемпионата, которого Энн ждала со страхом и нетерпением одновременно, наконец настал. Ей очень хотелось быть рядом с Брайаном, подбодрить его, но Кэтрин Барт была неумолима — в дни соревнования будущий чемпион не должен отвлекаться. Чем она может помешать Брайану, Энн не понимала, но спорить с Кэтрин не стала. Тем более что и сам Брайан не выказывал особого желания видеть ее рядом с собой.
   — У тебя будет прекрасное место в вип-ложе, — сказал он ей накануне. — Я специально заказал его для тебя. Ты увидишь все в мельчайших подробностях. И мне будет приятно сознавать, что ты настолько близко…
   Энн хотела заметить, что она была бы гораздо ближе, сидя рядом с ним, но промолчала. У него уже сложился свой ритуал, свои обычаи. Она совсем недавно в его жизни, она не имеет права ничего менять. К тому же ее место на стадионе в Солт-Лейк-Сити оказалось действительно превосходным — залитое льдом пространство было перед ней как на ладони.
   Энн опустилась в свое кресло, не отрывая глаз от блестящей поверхности. Сейчас она была готова наделить лед человеческими качествами.
   Так вот каков ее соперник в сердце Брайана. Вот куда он так стремится, вот о чем все время думает… И Энн сознавала собственную ничтожность по сравнению с этой огромной гладкой площадью. Брайан был там королем, а она всего лишь случайной гостьей, мимолетной знакомой. Прихотью его величества…
   Я буду чемпионом, вспомнила она слова Брайана. Сейчас она понимала его чувство. Ледяная пустыня цепко держала в своих лапах его трепещущее сердце. Лед. Холодный, жестокий, антипод всего доброго и теплого. Он забирает у нее Брайана, когда тот надевает коньки. Каждый раз он торжествует, издевается над ней, ведь она не в состоянии перешагнуть этот порог и присоединиться к любимому.
   Зато это могут сделать другие. Кэтрин. Ее дочь.
   Энн вдруг остро осознала, насколько прочна может быть связь между этими людьми. С ней Брайан никогда не помчится по льду на равных, зато Дженнифер он сможет запросто подхватить на руки и вытворять с ней немыслимые вещи, улыбаясь ей и сливаясь с ней в едином танце на льду…
   Хватит, строго приказала себе Энн. Вообразила себе невесть что! Брайан любит тебя, и ты должна быть счастлива. Сегодняшний день — день его первого триумфа, и ты не будешь портить его своей глупой мнительностью и ревностью.
   Энн устроилась поудобнее. Через час она впервые увидит Брайана во всей красе. Несмотря на ее просьбы, он так и не показал ей видеокассеты с записью своих выступлений. Энн подозревала, что он сделал это нарочно, чтобы она неподготовленными глазами любовалась им на чемпионате.
   Девушка внимательно огляделась. Стадион вдруг поразил ее своими размерами, беспорядочным многоголосьем, бесконечными рядами кресел и лиц. Она была слишком занята своими невеселыми мыслями, чтобы обращать внимание на людей вокруг, зато сейчас с жадностью приглядывалась к ним. Кто все эти люди? Любители фигурного катания, фанаты или друзья спортсменов, просто скучающие обыватели, пришедшие, чтобы понаблюдать за красочным зрелищем? Энн снова стало страшно. Наверняка добрая половина из присутствующих здесь сегодня знает Брайана в лицо. Он на самом деле знаменит.
   Звезда льда, летящий мальчик, вспомнила она эпитеты, которыми, по его признанию, его наградили журналисты в самом начале его карьеры. И она осмелилась приблизиться к звезде.
   Какое безрассудство! Она, обычная девчонка, чей удел — печатать бесконечные контракты и ходить с друзьями в кино по выходным. Они столь разные, даже странно, что судьба столкнула их вместе…
   Энн встряхнула волосами. Она снова возвращается к тому, с чего начала. Их объединяет великая любовь. Любовь, ради которой она пойдет на все. И ей нельзя забывать об этом. Выступая сегодня перед строгими судьями и восторженными зрителями, Брайан все время будет помнить о том, что в этот раз за ним наблюдает она, и это придаст ему сил. Он хочет посвятить свой чемпионский титул ей, и она должна сделать все, чтобы стать достойной его.
   Я обязательно прославлюсь, внезапно решила про себя Энн, резко перескочив по женскому обычаю с одной темы на другую. Мой сценарий принесет мне известность, и мы с Брайаном будем на равных.
   Это немного успокоило ее. Ларри Дани считает ее достойной, а уж Ларри отвечает за свои слова.
   Он столько повидал в своей жизни… Энн еле заметно улыбнулась. В последнее время она не могла без смущения думать о Ларри. Он так внимателен и обходителен с ней, что в голову лезут всякие пустяки. Ларри откровенно восхищается ею, раздувает ее тщеславие. Что ж, должно быть, это принято в его среде. Ведь он знает немыслимое количество звезд. И даже великий Брайан Экерсли ничто по сравнению с его друзьями…
   Энн осеклась. Она не должна так думать. Ларри вправе считать Брайана кем угодно, но ее он не склонит на свою сторону. Ее сердце принадлежит Брайану, и только ему. И вновь Энн с тоской ощутила, что не может сказать то же самое о своем возлюбленном. В жизни Брайана есть страсть поважнее любви к ней.
   Ну и что. Энн плотно сжала губы. Она будет выше мелочной ревности. Кем был бы Брайан без своего спорта? Смогла бы она любить его так же сильно, будь он ее коллегой, соседом?
   Энн не знала. Она ненавидела все, что отнимало у нее любимого, но в то же время не представляла его живущим по-другому…
   Громко объявили о начале соревнований. Первый день чемпионата официально начался. Полностью заполненные трибуны оживились, и Энн встрепенулась. Сейчас на лед выйдут люди, к которым будет приковано всеобщее внимание, и среди них ее Брайан. И никто из тех, кто сидит рядом с ней, даже не догадывается о том, какие узы связывают ее с Брайаном Экерсли.
   Началась красочная церемония открытия чемпионата мира. Энн едва прислушивалась к тому, что говорил ведущий. Ее мало интересовали все эти фигуристы в ярких костюмах, участвующих в показательных выступлениях. В другое время красота происходящего на льду непременно заворожила бы ее, но сейчас все мысли Энн были с Брайаном.
   Что чувствует он, когда до его выступления осталось так мало? Что он делает? Спокойно сидит или ходит, молчит или разговаривает с Кэтрин? Не исключено, что Дженнифер находится рядом с ним, подбадривает его… Хотя разве он в этом нуждается? Энн вспомнила его крепкое мускулистое тело, уверенные движения… Он создан для побед. Он не нуждается ни в ком, чтобы завоевать первое место.
   И его победа, как и его сердце, будет принадлежать мне, сказала Энн про себя. Все внутри у нее снова замерло в сладком предвкушении того мига, когда Брайан обнимет ее после безумной гонки чемпионата, уставший, но безумно счастливый. И она будет счастлива вместе с ним.
   Наконец показательные выступления закончились. Первым на лед вышел французский фигурист. Энн догадывалась, как тяжело быть первым, и не могла не посочувствовать невысокому черноволосому пареньку в ярко-зеленом костюме. Заиграла бравурная музыка, и француз заскользил, быстро перебирая ногами. От его скорости и ловкости захватывало дух, и у Энн мелькнула невольная мысль, что кататься лучше, чем делает этот человек, невозможно. Но у судей было другое мнение — выставленные оценки были невысоки. Энн искренне недоумевала, но профессионалам было виднее.
   Вторым был японец. На этот раз Энн приглядывалась к каждому движению спортсмена, надеясь угадать оценки судей. Они были выше, чем у француза, и Энн снова не поняла, в чем дело, потому что японец понравился ей гораздо меньше. Она испугалась. Что если Брайан покажется верхом совершенства только ей? Ведь она ничего не смыслит в фигурном катании и в состоянии оценить лишь внешнюю сторону выступления. Судьи же наверняка смотрят только на технический аспект.
   Энн горько пожалела о том, что не расспросила Брайана как следует о правилах соревнования. Она была слишком невнимательна к нему!
   И теперь наказана за это — не знает, как именно оценивается то или иное движение, что считается грубой ошибкой, а что нет…
   Я стану настоящим экспертом по фигурному катанию, пообещала она себе. Я буду присутствовать на всех его тренировках. И никогда не буду сердиться, когда он станет рассказывать о соревнованиях.
   Но Энн напрасно беспокоилась из-за собственной некомпетентности. Третий, четвертый, пятый участник откатал свою программу, и она, внимательно приглядываясь к ним, начала понимать, что неудачное приземление после прыжка, недостаточно ловкий поворот оказывают существенное влияние на конечный балл. Но, конечно, не только это имело значение. Артистизм, красота программы, обаяние спортсмена — важность этого никто и не думал отрицать. Именно к этому были чувствительны зрители, награждая понравившегося участника градом аплодисментов.
   Вдруг трибуны взревели от восторга. В этот момент Энн покупала воду и не расслышала имени спортсмена. Но по бурной реакции зрителей можно было понять, что это явный фаворит, любимец публики. Энн посмотрела на каток, открывая бутылку колы. И руки ее дрогнули, пролив несколько капель на колени. Но Энн ничего не замечала — ни расплывающегося коричневого пятна на кремовых брюках, ни неистовых криков зрителей, ни суровых опытных судей, ни разноцветных рекламных щитов. Потому что на льду прямо перед ней стоял Брайан Экерсли, Соединенные Штаты Америки.
   Энн облизала пересохшие губы. Как он красив! Ни один из мужчин, выступавших до него, не может сравниться с ним. Высокий, стройный, с тщательно уложенными черными кудрями и легкой улыбкой на губах, он стоял в самом центре залитого светом пространства, гордо подняв голову, словно король, приветствующий своих преданных подданных. И подданные бесновались, как будто появление их кумира моментально свело их с ума.
   Брайан стоял совсем неподвижно, но каждой клеточкой своего тела Энн ощущала его напряжение. Она подалась вперед и пожирала его глазами, стараясь запечатлеть в памяти это мгновение. Его гибкое тренированное тело было натянуто как струна, но ни нервозности, ни волнения в нем не чувствовалось. Только готовность и уверенность. Готовность сорваться с места при первых же звуках музыки и уверенность в том, что все — и зрители, и судьи — будут очарованы его движением.
   Краем уха Энн услышала, как сидящая рядом с ней женщина судорожно выдохнула:
   — Какой красавчик!
   Девушка невольно сжала кулаки. Как смеет эта незнакомка восхищаться Брайаном! Он принадлежит только ей. Она до мельчайших подробностей знает его прекрасное тело, сладкий аромат его волос, бархатистость его кожи, упругость мускулов. Она столько раз просыпалась в его объятиях и тянулась к его губам, покрывала поцелуями его ласковые руки… Лишь с ней он мягок и нежен, лишь ей он открывает свое сердце. Она знает, что под правой лопаткой у него есть маленький шрам — неудачное падение с велосипеда в детстве, и что он любит гонять в своем «кадиллаке» по ночному городу, когда идет дождь.
   Невозможное, неосуществимое желание обнять его, прижаться щекой к его теплой груди охватило вдруг Энн. Ей захотелось, чтобы все люди вокруг узнали, что он хочет, чтобы она стала его женой и родила ему детей. Что он любит ее так, как не любил ни одну женщину до нее. Что ради него она с радостью даст изрезать себя на куски.
   Но она не сможет и двух шагов сделать по этому невероятно гладкому льду. Она упадет, ее схватят охранники, и сам Брайан будет шокирован ее поведением. Он не поймет. Сейчас он даже не вспоминает о ней. Главное для него — власть над толпой, к которой он причисляет и этих высокомерных судей, считающих, что это они управляют им, а на самом деле не могущих оторвать от него восторженных глаз.
   У Энн заныло сердце. Как он далек он нее! Безжалостно ускользает от нее. И даже если она прижмется к нему сейчас, она не приблизится к нему ни на йоту. Он в другом мире, и сколько бы она ни колотила в запертую дверь, та не распахнется.
   Как же ужасно ощущать собственное бессилие, когда разум мутится из-за жажды обладания!
   Раздались первые аккорды мелодии. Энн чуть не застонала. Как нельзя лучше этот мотив соответствовал тем чувствам, которые у нее вызывал Брайан в данный момент. Плавная, неторопливая, вызывающая томление в сердце песня. Никогда в жизни Энн не видела ничего более гармоничного и прекрасного, чем этот высокий стремительный мужчина в черном с серебром костюме, который словно составлял единое целое с предательски скользкой поверхностью и обманчиво медлительной музыкой.
   Брайан взмахнул рукой и покатился. Стон пронесся по рядам зрителей. Казалось, спортсмен импровизирует, на ходу придумывая движения, полностью отдаваясь тягучему ритму.
   — Какая скорость! Какое мастерство… — прошептала все та же восторженная соседка Энн.
   Девушка чуть нахмурилась. Невозможно выразить словами то, что делает сейчас Брайан. Как описать его легкость и силу, пластичность и естественность? Он творил чудеса, выполняя сложнейшие элементы как будто мимоходом, не придавая им значения. Прыжок, еще прыжок, потом он закрутился на месте с такой скоростью, что у Энн закружилась голова. Весь стадион ахнул, а Брайан продолжал свое движение, утверждая свое превосходство.
   Он был королем, а все становились рабами его танца на льду. О каком соревновании могла идти речь? Кто мог хотя бы на секунду подумать о том, что в человеческих силах победить Брайана Экерсли?
   И опять сложный кусок. Кэтрин Барт действительно не пощадила своего питомца — его обязательная программа изобиловала непростыми элементами даже тогда, когда в этом не было необходимости. Она как будто пыталась показать всему миру, что Брайан способен на большее, чем его соперники. Никому не под силу сделать то, что делает он. И Брайан доказывал, что она не ошиблась в нем, повторяя один головокружительной прыжок за другим без единой ошибки, с нечеловеческой легкостью.
   И вдруг… Энн даже не поняла, как это произошло. Вот он буквально воспарил в прыжке, а через сотую долю секунды уже лежал на льду, скорчившись от боли. У Энн все поплыло перед глазами. Она не могла ни пошевелиться, ни заговорить. Люди вскакивали с мест, в едином порыве устремляясь к тому, кто только что владел всеми их помыслами, а сейчас был безжалостно скинут с трона. На лед выскочили санитары с носилками, рядом с ними суетилась изящная женщина с короткими темными волосами.