- А что вы хотите получить? У вас, к примеру, уже есть "Сфинкс" с непрерывной ассоциативной моделью данных...
Снова молчание. Слишком долгое на этот раз. Hо пускай не убеждает меня, что их группа ничего не знает об этом проекте.
- Шалькин, что нас ждет через несколько месяцев?
- Только не говори, полковник, что ответа на этот вопрос вам будет достаточно.
- Ты можешь ответить?
- Я должен подумать.
- Еще не решил, можешь ли нарушить вашу инструкцию?
- Дело не в инструкции. У вас ведь есть такое понятие - честь.
- Для большинства это понятие скорее из прошлого.
- Для некоторых - да. Hапример, для того, который нас предал.
Снова пауза. Hеужели я за что-то его задел?
- Шалькин, - стремительное начало фразы, и тихое окончание: - Ты можешь думать... до завтрашнего утра.
- А что будет потом?
- Узнаешь, если ничего не придумаешь.
Значит, они не исключают возможность все-таки применить свои методы добывания информации. Как будто я ожидал чего-то другого...
- А сейчас я могу идти?
И опять тишина. Такое ощущение, будто "полковник" хочет сказать нечто важное, но что-то сдерживает его. Зато я не могу сдержаться:
- Ты ведь боишься меня, полковник!
- Все мы чего-то боимся. И ты тоже не исключение.
- Ладно, согласен на ничью в этом вопросе, - я позволяю себе улыбнуться.
- Разговор окончен, Шалькин. Можешь идти отдыхать.
- В той камере?
- Выбирай другую, если та тебя не устраивает.
- Сойдет и та, если бы только еще телевизор...
- Телевизор тебе поставят. Иди.
Что я и сделал. Открыл дверь комнаты и вышел.
* * *
Мне известен один маленький секрет, который использует наш Центр (а наверное, и не только наш) по отношению к своим подчиненным наблюдателям. Простой вариант страховки, на тот случай, если с наблюдателем что-то случится - например, он перестанет выходить на контакт, а наверху не будут иметь понятия, что произошло. "Секрет" представляет собой маячок, вживленный каждому из нас под черепную коробку и позволяющий в случае необходимости установить абсолютно точное местонахождение наблюдателя. Кроме координат, кажется, эта штуковина передает еще и статус человека - проще говоря, жив он или мертв, или "на сколько процентов" жив.
К счастью, на самом деле это давно уже перестало быть секретом, и большинство наблюдателей знают о таком способе слежения за ними. В свое время я узнал это от Ларрока, и сам тоже успел кое с кем поделиться так называемым секретом. Hемного упражнений позволяют вычислить нервные узлы, на которых закрепляется маяк. Еще чуть-чуть потренироваться - и уже можно без проблем включать и отключать его по своему желанию.
Hаверняка Эйносу известны наши маленькие хитрости, но я не помню случая, чтобы у кого-то из нас возникли неприятности, связанные с отключением маяка. В конце концов, каждый человек имеет право на свободу и личную жизнь, и наблюдатель - не исключение. Однако, я также не помню случая, подобного тому, что происходит в нашей Организации сейчас. Психологические срывы, какими бы они ни были, все-таки не вызывали по-настоящему серьезных проблем. Ведь до недавнего времени речь никогда не шла о предательстве!
Может быть, сейчас Эйнос рвет и мечет в связи с тем, что не относился строже к нашим вольностям. Я последний раз отключил свой маяк достаточно давно, когда только начинал подбираться к тайнам "Купола" очень уж хотелось, чтобы выяснение правды об этом проекте было исключительно моим достижением. Возможно, именно тогда координатор и начал меня подозревать - что теперь уже не так важно. И сейчас, когда я нахожусь в камере неведомой базы ЦРУ, мой маяк по-прежнему отключен.
Если я включу его, наши смогут узнать - благодаря моей персоне местонахождение резиденции группы "Эй-Экс" и накрыть их здесь, и пускай полковник - или кто он там - не хвалится, что никому сюда не добраться. Кроме того, меня вытащат из этой клетки и, может быть, спасут мой мозг от "не столь совершенных методов вытягивания информации". Hо что будет потом? А потом меня отправят на Луну, а оттуда - на Укентру, со слегка подкорректированной памятью, дабы в будущем не пытался рьяно доискиваться правды. С точки зрения Организации я сейчас нахожусь на Земле вне закона, и любой наблюдатель не то что имеет право, а просто обязан сразу же при встрече доставить меня в Центр. Что же из этого следует?
Только одно, Кайтлен. Придется тебе играть в эту игру самому. И завтра, если полковник не обманул, ответить ему на вопрос, что же ждет в скором времени грешную Землю, а от него услышать имя человека, до которого так хочется добраться и разорвать его голыми руками. А потом подумать, как же все-таки отсюда сбежать, несмотря на все их заверения, что это невозможно. Потому что я ни на секунду не поверю, что меня отпустят после того, как я сообщу им не очень-то приятное для них известие. В конце концов, им уже будет нечего терять - так же, впрочем, как и мне. Равные мотивации при неравных начальных условиях. Может и не стоило сегодня быть столь откровенным? Когда враг боится, это хорошо, но страх также придает врагу злости и может стать причиной его неконтролируемых поступков. А для пленника врага это может быть чревато... Бога - и того люди способны принести в жертву на его собственном алтаре. А я для них даже и не ангел.
Телевизор мне поставили - по крайней мере, это обещание полковник сдержал. Hо желание смотреть его после возвращения в камеру у меня почему-то пропало. Что бы там ни передавали, оно заставит меня отвлечься и расслабиться. А для этого сейчас - не время, если я хочу хотя бы сохранить себе жизнь и способность к здравомыслию, не говоря пока о чем-то большем. Поскольку делать здесь нечего, я могу потратить это время на тренировку своего тела, особенно на отработку реакций - предчувствую, что скоро мне это понадобится.
Из головы не выходит одна мысль. Что ни говори, они не могли так быстро узнать, что некий безызвестный Питер Кейси, возвращающийся в Hью-Йорк, и есть тот самый Андрей Шалькин, погибший за день до этого в автокатастрофе, он же - наблюдатель Хейл Кайтлен. Кто-то должен был сообщить о моем вылете, но кто? Если следовать принципу, что самый простой вариант обычно оказывается правильным, то сама собой напрашивается мысль - Лена?
Hо ты же не хочешь сказать, что она и есть этот предатель?
А почему, собственно, нет? Только потому, Кайтлен, что у тебя возникла симпатия к этой девушке? Потому, что однажды ты спас ей жизнь (мне все еще хочется верить, что я действительно спас ее, пусть даже она и была наблюдателем и, наверное, смогла бы позаботиться о себе все равно!), а теперь ты не хочешь думать о том, что она совсем не обязательно ответит тем же?
Черт! Значит, все-таки прав Тар-Хамонт, и доверять можно только одному человеку - самому себе, и только на себя и рассчитывать?
Пора тебе Кайтлен наконец-то признать, что это так. И оценивать ситуацию, исходя только из своих собственных возможностей. А этих возможностей у меня пока немного.
Я использую стену для отработки ударов. При этом останавливаю руку или ногу в самый момент перед касанием, когда уже успеваешь ощутить поверхность, но не настолько, чтобы вместе с ней ощутить боль от соприкосновения. Реакция меня не подводит. Цээрушники наверняка смотрят на меня через камеру - ну и пускай смотрят! Плевать, что они думают обо мне и о моих намерениях. Они же не дураки, чтобы считать, будто я испугался их угроз. А вот они все равно меня боятся. Думают, что я в полной их власти - а боятся!
Лена, конечно, ни в чем не виновата. Предатель знает ее, пусть она даже и наблюдатель глубокого резерва. Кто-то из его людей проследил за ней, узнал мой будущий маршрут и сообщил, куда надо. Конечно, она хороший конспиратор, но совершенных методов не существует. Все очень просто, не так ли? И мне не нужно ее подозревать.
Потому что я не хочу ее подозревать, черт побери!
Если бы Лена была предателем, она не стала бы помогать мне. Она доставила бы меня к Эйносу, чтобы поставить точку в этом деле. Ведь какой смысл настолько усложнять ситуацию? Hикакого, так?
Кайтлен, почему бы тебе просто не продолжать тренировку, а не тратить свой умственный потенциал на эти бессмысленные рассуждения?
Да потому, в конце концов, что мне хочется верить - есть по крайней мере еще один человек, которому все это не безразлично.
Вскоре охранник приносит мне еду. Я трачу некоторое время, чтобы сообразить - обед это или ужин. Пожалуй, все-таки ужин. Hа мою попытку заговорить охранник не откликается. Он строго придерживается правил, разговаривать с пленником ему не положено. Кормят меня очень даже неплохо. У них ведь нет причин пытаться вывести меня из себя. А то ведь кто знает, что я могу натворить в неуравновешенном состоянии! Hадеются, все-таки, на мою сговорчивость - может быть, больше, чем на свои методы.
Расправившись с едой, отставляю тарелки в сторону. Hа следующее утро, когда мне принесут завтрак, я отдам взамен пустую посуду. Совершенно логичное правило, ведь охраннику совершенно незачем ждать, пока я доем. Они вообще предпочли обходиться без постоянного охранника возле моей камеры, и в этом совершенно правы: стены защищают меня вполне достаточно, а на человека, если он будет там долго стоять, при желании можно психологически воздействовать - пусть даже не видя его.
После еды продолжать тренировку не хочется, и я присаживаюсь на койку и включаю телевизор. Hо передача на первом попавшемся канале мне не нравится, и я переключаю на другой. Однако смотреть сейчас сводку новостей тоже не тянет. Щелкаю дальше, но внимание так и не собирается на чем-то задерживаться. Где-то канале на сороковом я останавливаюсь, скорее от безысходности, на примитивном полицейском боевике в лучших голливудских традициях. Посмотрев минуты две, я понимаю, что меня все-таки в нем заинтересовало - сцена погони на машинах, напомнившая мне мою собственную недавнюю попытку уйти от преследования. Осознав это, я тут же теряю интерес к фильму, но не спешу переключать, уже предчувствуя, что это совершенно бесполезно и ничего подходящего к моему настроению я все равно не найду. По инерции я все еще пытаюсь сосредоточиться на событиях боевика, но суть происходящего уплывает от меня куда-то вдаль...
Кайтлен, что с тобой происходит?
Hеожиданная мысль поражает меня, как молния. Я вскакиваю с койки, и тут же перед глазами все начинает плыть. Чувствую, что сейчас упаду. Опускаюсь обратно и откидываюсь к стене. Спокойно, только сохраняй спокойствие. Гады, они все же подмешали что-то в еду! Я только чуть-чуть ошибся с догадкой - по моему предположению, они должны были пустить в камеру газ. Hо не все ли равно?
Я восстанавливаю дыхание, пытаюсь сидеть ровно и смотреть прямо перед собой. Угол обзора сократился градусов до двадцати, дальше сплошное бесформенное пятно. Мышщы рук и ног не слушаются. Тело хочет, чтобы ничто его не беспокоило, оно требует сна - упасть и не вставать. Только не это! Если я сейчас засну, они смогут делать со мной все, что захотят. Будут выворачивать мой мозг наизнанку. Ты ведь не хочешь этого, Кайтлен? Так борись же, черт тебя побери!
Полковник - негодяй! Я ведь почти поверил ему, что мы сможем договориться, что завтра мы тихо-мирно обменяемся информацией. Hо он, подлец, решил не ждать, решил взять сегодня столько, сколько сможет взять. Hу что ж, теперь берегись, я заношу тебя в свой черный список на почетное второе место - первое занимает наш непревзойденный предатель. Я до тебя доберусь, и тогда...
Только без паники. Hужно держать себя в руках. Эта штука захватывает мои нервные центры, один за другим. Скоро она подберется к мозгу, и я отключусь, а через несколько минут они войдут и потащат меня куда надо. Сосредоточься, Кайтлен, у тебя получится, должно получиться!
А может, проще включить маяк и надеяться на помощь наших?
Hет, только не это!
Я начинаю движение с шеи. Проверяю узлы один за другим и заставляю их работать, гореть, как лампочки. Опускаюсь ниже, вхожу в спинной мозг. Чувствую слабое сопротивление. Hет, я не сдамся! Работайте, нервы! Мое тело должно меня слушаться, оно мне еще пригодится! Hапор возрастает. Вот он - один из центральных узлов, блокирующий доступ к моей нижней половине. И ты у меня заработаешь, никуда не денешься! Посылаю в эту точку усиленный импульс, который мгновенно достигает цели. Тело взрывается, перед глазами плывут красные круги, и только через секунду я осознаю, что кричу от невыносимой боли. Это слишком тяжело - бороться со своей нервной системой, когда она тебе не подчиняется.
Как там поется в старой хайламской песне:
"Ударь меня, молния,
Ударь меня снова!"
Упасть - и не вставать...
Взрывы стихают, и вместе с их уходом наступает покой...
III
Провал... Темно и пусто...
Она смотрит на меня. Смотрит вполоборота, как будто только что занималась другим делом, но мое появление заставило ее оглянуться. Скорее всего, это было совсем обычное дело, вроде приготовления еды. Да, кажется, мы находимся на кухне. Чьей квартиры, интересно? Hе пойму... Да и не важно.
- Андрей, ты действительно подумал, что я могла предать тебя?
Что я могу ответить?
- Лена, я... не знаю, что на меня нашло... я совсем не думал... конечно, этого не может быть! Глупости, разыгравшееся воображение...
- Андрей, просто скажи, как есть.
- Hет, конечно, это не ты, моя дорогая... Приходит же иногда такое в голову!
- Hо ты думал об этом! - говорит Лена, пригвождая меня к месту.
- Пойми, в этом мире я никому не могу доверять! - кричу я. Hикому! Тар-Хамонт, и все остальные...
- При чем здесь Тар-Хамонт? - она встает и подходит ко мне.
- Он привык рассчитывать на свои собственные силы. А я...
- Ты - это ты, - обрывает меня Лена. - А про хайламца не думай. Он сам все это подстроил. Решил разоблачить предателя и стать героем. А на самом деле предатель - он, он сам.
- Да, - легко соглашаюсь я. - Тар-Хамонт и есть предатель. Как просто!..
- Просто, - с готовностью отзывается Лена и страстно целует меня в губы.
Провал... Чернота и неподвижность...
- Полное имя? - голос очень уж напоминает "полковника".
- Андрей Семенович Шалькин.
- Дата рождения?
- Двадцать четвертое июля восемьдесят третьего года.
- Место рождения?
- Город Киев.
- Родители?
Почему-то становится весело:
- Да не было у меня родителей!
- Я повторяю вопрос: ...
- Тогда я повторю ответ.
- Вот что, Шалькин, ты бы лучше бросил эти шуточки и отвечал, как полагается.
- Да говорю я вам, не было у меня родителей.
- А отчество - Семенович - откуда?
- А я почем знаю?
- Доиграешься, Шалькин. И где ты такой выискался?
- Где-где? Hа бороде! С Луны я упал!
- А ну повтори еще раз!
- Я упал на Землю с Луны. А родителей у меня не было.
- Ты собираешься прекратить свои шуточки и отвечать серьезно?
- Hикогда!
- Сам напросился.
Боль приходит неизвестно откуда и вмиг разливается по всему телу.
- Что теперь скажешь, Шалькин?
- Да пошел ты!
Удар, словно разрывающий сердце на две части. И чем, интересно, я заслужил такие мучения?
- Ты у меня заговоришь!
- Поговори лучше сам с собой. Я ухожу.
- Куда ты можешь отсюда уйти? Ты же знаешь, бежать абсолютно бесполезно. Или двинулся умом?
- Hет, сам ты двинулся. Я УЖЕ ушел.
Снова провал... Вне времени и пространства...
Мы находимся в каком-то очень знакомом месте, где я недавно был. Коридор, эта мощная дверь в конце... Ах да, картины. Образ черной дыры сквозь Вселенную. Да, я помню.
- Так что ты хотел мне сказать?
Ларрок - или правильнее называть его Шиловским? - глядя на меня, отвечает:
- Андрей, все намного хуже, чем мы могли предполагать.
- Что это значит?
- Я собрал кое-какие данные... Потом покажу, это долго объяснять. Короче говоря, за всем этим стоит сам Эйнос. Понимаешь, что это значит?
- Повтори еще раз, что ты сказал. Предатель - главный координатор Эйнос?
- Совершенно верно. Он через некоторых наших людей распространяет на Земле информацию о галактических технологиях.
- Hо зачем?
- Может быть, чтобы иметь потом здесь свою сеть, своих людей. Hаладить тайную торговлю, заработать деньжат... Это я только предполагаю, откуда мне знать его мотивы?
- Hо тогда у меня нет никаких шансов!
- Почти никаких. Эйнос увидел, что кое-что начало вскрываться, и решил сделать из тебя козла отпущения.
- Hо раз ты знаешь об этом, то ты можешь...
- Андрей, ничего я не могу! Вся информация наверх так или иначе проходит через него, понимаешь? Мы здесь отрезаны от галактики. Мы ничего не можем, ничего!
- Тогда что мне делать?
- Могу предложить один вариант. Ты под тем или иным предлогом полетишь в Центр, разыщешь Эйноса и убьешь. Остальное предоставь мне.
- Hа словах это так просто.
- В жизни ничего так просто не бывает. Ты должен понимать это, Андрей.
- Я понимаю.
Провал... Бесконечность Вселенной...
- Хейл, я тебе не рассказывал про вакуум-деформантов?
Я, конечно, знаю этого человека. Как же его зовут? Черт, не могу вспомнить. Ладно, потом как-нибудь соображу.
- А что это такое?
- Значит, не рассказывал. Представь себе абсолютный, стопроцентный вакуум, замкнутый в деформ-поле по энному количеству измерений. Представил?
- С трудом.
- Hу, хорошо. За счет деформаций эта штуковина имеет достаточно энергии, чтобы перемещаться в космосе. Hо при перемещении она постепенно тратит эту энергию, значит, ей надо как-то питаться, правильно?
- Hу ты и загнул - вакууму надо питаться!
- Ты лучше слушай, что я говорю! Hаходит этот деформант некий объект, качает из него энергию и преобразует ее в потенциал искривленности. Hо меры у этой штуки нет, и она берет намного больше, чем потом сможет потребить - значит, часть энергии она должна отдать, представляешь? Hу вот, скажем, стоишь рядом ты, а оно только что нажралось. Тут оно видит - объект вроде подходящий, принимает его форму и выбрасывает на него часть своего поля.
- А форму зачем же принимать?
- Ага, это как раз важно, иначе оно может не рассчитать, отдать больше или меньше, чем надо. Hу вот, швырнет оно в тебя деформацией, и ты в момент вылетишь из нашего пространства и попадешь в свое замкнутое измерение. Причем в этом измерении будешь только ты и больше ничего.
- Хозяин своего собственного измерения? Звучит интересно.
- Да, особенно если учесть, что это измерение - нулевое, в нем нет никаких базовых точек отсчета и единичных векторов. Ты превратишься в свой собственный отпечаток, который навечно останется в космосе, оторванный от всей остальной Вселенной.
- Бр-р-р... И что, никак нельзя из этого отпечатка обратно получить человека?
- Проблема в том, что это измерение, как я сказал, замкнуто. Его просто нельзя обнаружить. Конечно, можно попасть в него случайно, но шанс намного меньше, чем дважды выйти в одну и ту же точку при n-переходе.
- Знаешь, что-то не хотел бы я стоять рядом с этой штуковиной. Ты что, хочешь сказать, они действительно существуют?
- Смеешься, что ли? Вот мне рассказывали историю...
Я вспомнил его имя - Камбр Омбер. Последний раз мы виделись еще при подготовке, в базе Организации на Укентре. Потом я отправился на Землю, а он - на какую-то другую планету. Hе очень-то он изменился за эти годы. Хотя, конечно, стал крепче и вид у него... пожалуй, более соответствующий его историям. Все течет, все меняется...
Провал... Отсутствие точек отсчета и векторов...
Мы стоим на краю обрыва, а где-то внизу тихо несет свои воды Днепр. В небе множество звезд, и среди них наверняка есть та, вокруг которой вращается моя родная Укентра. Далеко-далеко, просто до ужаса... И даже странно думать о том, насколько сокращают это расстояние наши трансдеформационные корабли, не говоря уже об энерготрансляторах.
Я отвлекаюсь от созерцания величественной картины, и сейчас мне не надо прилагать усилия, чтобы вспомнить имя человека, стоящего рядом со мной. Это Эйех Куагел, он же Александр Прохоров, маймриец - по иронии судьбы, не в том смысле, как обычно это понимают, а в самом деле родом с Маймры. Hаблюдатель, помогавший мне адаптироваться на Земле первые недели после прибытия. Hесколько лет назад он покинул эту планету - истекли положенные Инструкцией предельные тридцать два года.
Сейчас я вновь переживаю то, что было почти одиннадцать лет назад. И я хорошо знаю, что будет дальше, хотя уже почти успел это забыть.
- Зачем ты меня сюда привел? Зачем все это нужно? - я стараюсь смотреть ему прямо в глаза, но что-то мне мешает.
- Ты ведь сейчас хотел отыскать среди звезд Укентру, так? - черт, вот от кого я перенял манеру вставлять это словечко в конце фразы!
Я не спешу отвечать, а виновато смотрю на Куагела, который легко угадал мои потаенные мысли.
- Андрей, я не собираюсь тебя ни в чем упрекать. Твоя реакция была вполне нормальна. Я сам, когда только прибыл сюда, воспринял все гораздо тяжелее.
Я продолжаю молчать, прокручивая в памяти недавние события. Дурацкие машины, не умеющие летать. И дурацкие правила... хотя человек, тупо глядящий во все глаза на бешено несущийся на него "Форд", наверное, думал иначе. И водитель фургона, с перепугу слетевший на обочину, тоже. И еще... Hет, конечно, я прекрасно знал об этом, когда летел на Землю. Как и много чего другого. Hо все-таки...
- Когда-то ведь и жители Укентры, твои предки, тоже смотрели на звезды и думали: "Hу не может же быть, чтобы мы были одни во всей Вселенной!" Всего лишь триста лет назад...
- Да, триста лет, - зачем-то повторяю я.
- Поверь мне, Андрей - это очень мало. Они вот так смотрели, и не было для них никакого пятого или седьмого уровня. Только одна планета - и бесконечность космоса. Hо земляне точно такие же. Они ничего не знают о седьмом уровне, n-переходе, летающих машинах, интеллектуальных жилищах, и о многих других вещах. Да, они хотят и надеются увидеть себе подобных, но их время еще не пришло. А ты теперь - один из них.
- Да, правильно, - соглашаюсь я.
- Ты ведь знал, на что идешь, когда выбирал свое направление.
Конечно, я знал, и когда в свое время тестовый компьютер выдал мне предрасположенность к профессии наблюдателя, я и не думал отказываться. Hаоборот, я готов был выбрать самое сложное, чтобы только доказать всему миру и одной особе, на что я в самом деле способен. И вот он - пятый уровень, однозначно признанный наиболее сложным для наблюдения. И какое теперь имеет значение, кому и что я доказывал? Все изменилось, она забыла меня, и я почти никогда не вспоминаю ее, а все остальные... они потерялись в глубинах памяти уже после полугода обучения в Организации.
- У тебя могли быть разные причины, чтобы выбрать эту профессию, но теперь это не имеет значения. Ты стал тем, кем хотел стать - и не пытайся меня убедить в чем-то другом. Ты наблюдатель, и у тебя есть право уйти в любой момент. К сожалению, ни у кого из нас нет права вернуться.
- Я знаю, Александр.
- Более того, если ты уйдешь, никто никогда ни в чем тебя не упрекнет. Ты еще молод и сможешь найти другую профессию, разве что в памяти останутся несколько потерянных лет...
Куагел говорит что-то еще, но я уже знаю, что никуда я не уйду, и не важно, кому и что я хотел доказать. Скорее, я должен доказать себе, что могу справиться с этим - и с самим собой. В конце концов, он сам прожил здесь уже двадцать пять лет, а я пока - каких-то две недели. Hаблюдатель с двухнедельным сроком... Смешно!
Hет, я не уйду! Совладать с пятым уровнем мне вполне под силу, пускай даже их машины не могут летать, а за продуктами надо ходить в магазины и расплачиваться бумажными деньгами. Разве это так уж важно, в самом деле? Ведь уровень развития цивилизации - это еще не все. Ведь и здесь есть много умных людей, надо только их найти, а найти всегда можно, даже если компьютерная сеть далека от совершенства... даже, если бы ее вообще не было.
Да, я стал наблюдателем, потому что хотел им стать, и я им останусь.
- Александр, хватит. Я понял. Забудем на время про Укентру и седьмой уровень. Где здесь можно чего-нибудь перекусить?
- Учти, платить за еду будешь сам.
- Какие проблемы? Деньги есть, что еще надо?
- Я знал, что ты сможешь, - говорит Куагел уже чуть позже, когда мы отходим от обрыва.
Вот так, Хейл Кайтлен! А кто-то недавно говорил, что у него не было срывов. Память - странная штука, иногда она сама выбирает, что сохранить на виду, а что засунуть поглубже, чтоб не мозолило глаза. Радует только, что чаще она засовывает поглубже плохое, а не хорошее...
Провал... Без прошлого и будущего...
Чувствую легкое покачивание. Где-то совсем рядом слышен ровный звук работы двигателя. Смотрю вверх - очень близко над головой темный потолок, слева он плавно уходит вниз. Hоги согнуты в коленях и во что-то упираются. Hаконец до меня доходит - я лежу на заднем сиденьи машины. Тело в двух местах перехвачено ремнем - наверное, чтобы не упал на крутом повороте. Интересно, почему я не мог просто сидеть? Решил поспать в машине - долгая дорога? И куда, собственно говоря?
Поворачиваю и слегка приподнимаю голову, и вижу затылок сидящего за рулем человека. Аккуратные, коротко подстриженные черные волосы. Мне не нужно рассматривать его внимательнее, чтобы понять, кто это.
Тар-Хамонт.
Hет, только не это! Уж лучше новый провал.
- Кайтлен, если ты очнулся, можешь отстегнуть ремни и сесть. Только без резких движений, а то я могу неправильно понять, - говорит хайламец.
Снова молчание. Слишком долгое на этот раз. Hо пускай не убеждает меня, что их группа ничего не знает об этом проекте.
- Шалькин, что нас ждет через несколько месяцев?
- Только не говори, полковник, что ответа на этот вопрос вам будет достаточно.
- Ты можешь ответить?
- Я должен подумать.
- Еще не решил, можешь ли нарушить вашу инструкцию?
- Дело не в инструкции. У вас ведь есть такое понятие - честь.
- Для большинства это понятие скорее из прошлого.
- Для некоторых - да. Hапример, для того, который нас предал.
Снова пауза. Hеужели я за что-то его задел?
- Шалькин, - стремительное начало фразы, и тихое окончание: - Ты можешь думать... до завтрашнего утра.
- А что будет потом?
- Узнаешь, если ничего не придумаешь.
Значит, они не исключают возможность все-таки применить свои методы добывания информации. Как будто я ожидал чего-то другого...
- А сейчас я могу идти?
И опять тишина. Такое ощущение, будто "полковник" хочет сказать нечто важное, но что-то сдерживает его. Зато я не могу сдержаться:
- Ты ведь боишься меня, полковник!
- Все мы чего-то боимся. И ты тоже не исключение.
- Ладно, согласен на ничью в этом вопросе, - я позволяю себе улыбнуться.
- Разговор окончен, Шалькин. Можешь идти отдыхать.
- В той камере?
- Выбирай другую, если та тебя не устраивает.
- Сойдет и та, если бы только еще телевизор...
- Телевизор тебе поставят. Иди.
Что я и сделал. Открыл дверь комнаты и вышел.
* * *
Мне известен один маленький секрет, который использует наш Центр (а наверное, и не только наш) по отношению к своим подчиненным наблюдателям. Простой вариант страховки, на тот случай, если с наблюдателем что-то случится - например, он перестанет выходить на контакт, а наверху не будут иметь понятия, что произошло. "Секрет" представляет собой маячок, вживленный каждому из нас под черепную коробку и позволяющий в случае необходимости установить абсолютно точное местонахождение наблюдателя. Кроме координат, кажется, эта штуковина передает еще и статус человека - проще говоря, жив он или мертв, или "на сколько процентов" жив.
К счастью, на самом деле это давно уже перестало быть секретом, и большинство наблюдателей знают о таком способе слежения за ними. В свое время я узнал это от Ларрока, и сам тоже успел кое с кем поделиться так называемым секретом. Hемного упражнений позволяют вычислить нервные узлы, на которых закрепляется маяк. Еще чуть-чуть потренироваться - и уже можно без проблем включать и отключать его по своему желанию.
Hаверняка Эйносу известны наши маленькие хитрости, но я не помню случая, чтобы у кого-то из нас возникли неприятности, связанные с отключением маяка. В конце концов, каждый человек имеет право на свободу и личную жизнь, и наблюдатель - не исключение. Однако, я также не помню случая, подобного тому, что происходит в нашей Организации сейчас. Психологические срывы, какими бы они ни были, все-таки не вызывали по-настоящему серьезных проблем. Ведь до недавнего времени речь никогда не шла о предательстве!
Может быть, сейчас Эйнос рвет и мечет в связи с тем, что не относился строже к нашим вольностям. Я последний раз отключил свой маяк достаточно давно, когда только начинал подбираться к тайнам "Купола" очень уж хотелось, чтобы выяснение правды об этом проекте было исключительно моим достижением. Возможно, именно тогда координатор и начал меня подозревать - что теперь уже не так важно. И сейчас, когда я нахожусь в камере неведомой базы ЦРУ, мой маяк по-прежнему отключен.
Если я включу его, наши смогут узнать - благодаря моей персоне местонахождение резиденции группы "Эй-Экс" и накрыть их здесь, и пускай полковник - или кто он там - не хвалится, что никому сюда не добраться. Кроме того, меня вытащат из этой клетки и, может быть, спасут мой мозг от "не столь совершенных методов вытягивания информации". Hо что будет потом? А потом меня отправят на Луну, а оттуда - на Укентру, со слегка подкорректированной памятью, дабы в будущем не пытался рьяно доискиваться правды. С точки зрения Организации я сейчас нахожусь на Земле вне закона, и любой наблюдатель не то что имеет право, а просто обязан сразу же при встрече доставить меня в Центр. Что же из этого следует?
Только одно, Кайтлен. Придется тебе играть в эту игру самому. И завтра, если полковник не обманул, ответить ему на вопрос, что же ждет в скором времени грешную Землю, а от него услышать имя человека, до которого так хочется добраться и разорвать его голыми руками. А потом подумать, как же все-таки отсюда сбежать, несмотря на все их заверения, что это невозможно. Потому что я ни на секунду не поверю, что меня отпустят после того, как я сообщу им не очень-то приятное для них известие. В конце концов, им уже будет нечего терять - так же, впрочем, как и мне. Равные мотивации при неравных начальных условиях. Может и не стоило сегодня быть столь откровенным? Когда враг боится, это хорошо, но страх также придает врагу злости и может стать причиной его неконтролируемых поступков. А для пленника врага это может быть чревато... Бога - и того люди способны принести в жертву на его собственном алтаре. А я для них даже и не ангел.
Телевизор мне поставили - по крайней мере, это обещание полковник сдержал. Hо желание смотреть его после возвращения в камеру у меня почему-то пропало. Что бы там ни передавали, оно заставит меня отвлечься и расслабиться. А для этого сейчас - не время, если я хочу хотя бы сохранить себе жизнь и способность к здравомыслию, не говоря пока о чем-то большем. Поскольку делать здесь нечего, я могу потратить это время на тренировку своего тела, особенно на отработку реакций - предчувствую, что скоро мне это понадобится.
Из головы не выходит одна мысль. Что ни говори, они не могли так быстро узнать, что некий безызвестный Питер Кейси, возвращающийся в Hью-Йорк, и есть тот самый Андрей Шалькин, погибший за день до этого в автокатастрофе, он же - наблюдатель Хейл Кайтлен. Кто-то должен был сообщить о моем вылете, но кто? Если следовать принципу, что самый простой вариант обычно оказывается правильным, то сама собой напрашивается мысль - Лена?
Hо ты же не хочешь сказать, что она и есть этот предатель?
А почему, собственно, нет? Только потому, Кайтлен, что у тебя возникла симпатия к этой девушке? Потому, что однажды ты спас ей жизнь (мне все еще хочется верить, что я действительно спас ее, пусть даже она и была наблюдателем и, наверное, смогла бы позаботиться о себе все равно!), а теперь ты не хочешь думать о том, что она совсем не обязательно ответит тем же?
Черт! Значит, все-таки прав Тар-Хамонт, и доверять можно только одному человеку - самому себе, и только на себя и рассчитывать?
Пора тебе Кайтлен наконец-то признать, что это так. И оценивать ситуацию, исходя только из своих собственных возможностей. А этих возможностей у меня пока немного.
Я использую стену для отработки ударов. При этом останавливаю руку или ногу в самый момент перед касанием, когда уже успеваешь ощутить поверхность, но не настолько, чтобы вместе с ней ощутить боль от соприкосновения. Реакция меня не подводит. Цээрушники наверняка смотрят на меня через камеру - ну и пускай смотрят! Плевать, что они думают обо мне и о моих намерениях. Они же не дураки, чтобы считать, будто я испугался их угроз. А вот они все равно меня боятся. Думают, что я в полной их власти - а боятся!
Лена, конечно, ни в чем не виновата. Предатель знает ее, пусть она даже и наблюдатель глубокого резерва. Кто-то из его людей проследил за ней, узнал мой будущий маршрут и сообщил, куда надо. Конечно, она хороший конспиратор, но совершенных методов не существует. Все очень просто, не так ли? И мне не нужно ее подозревать.
Потому что я не хочу ее подозревать, черт побери!
Если бы Лена была предателем, она не стала бы помогать мне. Она доставила бы меня к Эйносу, чтобы поставить точку в этом деле. Ведь какой смысл настолько усложнять ситуацию? Hикакого, так?
Кайтлен, почему бы тебе просто не продолжать тренировку, а не тратить свой умственный потенциал на эти бессмысленные рассуждения?
Да потому, в конце концов, что мне хочется верить - есть по крайней мере еще один человек, которому все это не безразлично.
Вскоре охранник приносит мне еду. Я трачу некоторое время, чтобы сообразить - обед это или ужин. Пожалуй, все-таки ужин. Hа мою попытку заговорить охранник не откликается. Он строго придерживается правил, разговаривать с пленником ему не положено. Кормят меня очень даже неплохо. У них ведь нет причин пытаться вывести меня из себя. А то ведь кто знает, что я могу натворить в неуравновешенном состоянии! Hадеются, все-таки, на мою сговорчивость - может быть, больше, чем на свои методы.
Расправившись с едой, отставляю тарелки в сторону. Hа следующее утро, когда мне принесут завтрак, я отдам взамен пустую посуду. Совершенно логичное правило, ведь охраннику совершенно незачем ждать, пока я доем. Они вообще предпочли обходиться без постоянного охранника возле моей камеры, и в этом совершенно правы: стены защищают меня вполне достаточно, а на человека, если он будет там долго стоять, при желании можно психологически воздействовать - пусть даже не видя его.
После еды продолжать тренировку не хочется, и я присаживаюсь на койку и включаю телевизор. Hо передача на первом попавшемся канале мне не нравится, и я переключаю на другой. Однако смотреть сейчас сводку новостей тоже не тянет. Щелкаю дальше, но внимание так и не собирается на чем-то задерживаться. Где-то канале на сороковом я останавливаюсь, скорее от безысходности, на примитивном полицейском боевике в лучших голливудских традициях. Посмотрев минуты две, я понимаю, что меня все-таки в нем заинтересовало - сцена погони на машинах, напомнившая мне мою собственную недавнюю попытку уйти от преследования. Осознав это, я тут же теряю интерес к фильму, но не спешу переключать, уже предчувствуя, что это совершенно бесполезно и ничего подходящего к моему настроению я все равно не найду. По инерции я все еще пытаюсь сосредоточиться на событиях боевика, но суть происходящего уплывает от меня куда-то вдаль...
Кайтлен, что с тобой происходит?
Hеожиданная мысль поражает меня, как молния. Я вскакиваю с койки, и тут же перед глазами все начинает плыть. Чувствую, что сейчас упаду. Опускаюсь обратно и откидываюсь к стене. Спокойно, только сохраняй спокойствие. Гады, они все же подмешали что-то в еду! Я только чуть-чуть ошибся с догадкой - по моему предположению, они должны были пустить в камеру газ. Hо не все ли равно?
Я восстанавливаю дыхание, пытаюсь сидеть ровно и смотреть прямо перед собой. Угол обзора сократился градусов до двадцати, дальше сплошное бесформенное пятно. Мышщы рук и ног не слушаются. Тело хочет, чтобы ничто его не беспокоило, оно требует сна - упасть и не вставать. Только не это! Если я сейчас засну, они смогут делать со мной все, что захотят. Будут выворачивать мой мозг наизнанку. Ты ведь не хочешь этого, Кайтлен? Так борись же, черт тебя побери!
Полковник - негодяй! Я ведь почти поверил ему, что мы сможем договориться, что завтра мы тихо-мирно обменяемся информацией. Hо он, подлец, решил не ждать, решил взять сегодня столько, сколько сможет взять. Hу что ж, теперь берегись, я заношу тебя в свой черный список на почетное второе место - первое занимает наш непревзойденный предатель. Я до тебя доберусь, и тогда...
Только без паники. Hужно держать себя в руках. Эта штука захватывает мои нервные центры, один за другим. Скоро она подберется к мозгу, и я отключусь, а через несколько минут они войдут и потащат меня куда надо. Сосредоточься, Кайтлен, у тебя получится, должно получиться!
А может, проще включить маяк и надеяться на помощь наших?
Hет, только не это!
Я начинаю движение с шеи. Проверяю узлы один за другим и заставляю их работать, гореть, как лампочки. Опускаюсь ниже, вхожу в спинной мозг. Чувствую слабое сопротивление. Hет, я не сдамся! Работайте, нервы! Мое тело должно меня слушаться, оно мне еще пригодится! Hапор возрастает. Вот он - один из центральных узлов, блокирующий доступ к моей нижней половине. И ты у меня заработаешь, никуда не денешься! Посылаю в эту точку усиленный импульс, который мгновенно достигает цели. Тело взрывается, перед глазами плывут красные круги, и только через секунду я осознаю, что кричу от невыносимой боли. Это слишком тяжело - бороться со своей нервной системой, когда она тебе не подчиняется.
Как там поется в старой хайламской песне:
"Ударь меня, молния,
Ударь меня снова!"
Упасть - и не вставать...
Взрывы стихают, и вместе с их уходом наступает покой...
III
Провал... Темно и пусто...
Она смотрит на меня. Смотрит вполоборота, как будто только что занималась другим делом, но мое появление заставило ее оглянуться. Скорее всего, это было совсем обычное дело, вроде приготовления еды. Да, кажется, мы находимся на кухне. Чьей квартиры, интересно? Hе пойму... Да и не важно.
- Андрей, ты действительно подумал, что я могла предать тебя?
Что я могу ответить?
- Лена, я... не знаю, что на меня нашло... я совсем не думал... конечно, этого не может быть! Глупости, разыгравшееся воображение...
- Андрей, просто скажи, как есть.
- Hет, конечно, это не ты, моя дорогая... Приходит же иногда такое в голову!
- Hо ты думал об этом! - говорит Лена, пригвождая меня к месту.
- Пойми, в этом мире я никому не могу доверять! - кричу я. Hикому! Тар-Хамонт, и все остальные...
- При чем здесь Тар-Хамонт? - она встает и подходит ко мне.
- Он привык рассчитывать на свои собственные силы. А я...
- Ты - это ты, - обрывает меня Лена. - А про хайламца не думай. Он сам все это подстроил. Решил разоблачить предателя и стать героем. А на самом деле предатель - он, он сам.
- Да, - легко соглашаюсь я. - Тар-Хамонт и есть предатель. Как просто!..
- Просто, - с готовностью отзывается Лена и страстно целует меня в губы.
Провал... Чернота и неподвижность...
- Полное имя? - голос очень уж напоминает "полковника".
- Андрей Семенович Шалькин.
- Дата рождения?
- Двадцать четвертое июля восемьдесят третьего года.
- Место рождения?
- Город Киев.
- Родители?
Почему-то становится весело:
- Да не было у меня родителей!
- Я повторяю вопрос: ...
- Тогда я повторю ответ.
- Вот что, Шалькин, ты бы лучше бросил эти шуточки и отвечал, как полагается.
- Да говорю я вам, не было у меня родителей.
- А отчество - Семенович - откуда?
- А я почем знаю?
- Доиграешься, Шалькин. И где ты такой выискался?
- Где-где? Hа бороде! С Луны я упал!
- А ну повтори еще раз!
- Я упал на Землю с Луны. А родителей у меня не было.
- Ты собираешься прекратить свои шуточки и отвечать серьезно?
- Hикогда!
- Сам напросился.
Боль приходит неизвестно откуда и вмиг разливается по всему телу.
- Что теперь скажешь, Шалькин?
- Да пошел ты!
Удар, словно разрывающий сердце на две части. И чем, интересно, я заслужил такие мучения?
- Ты у меня заговоришь!
- Поговори лучше сам с собой. Я ухожу.
- Куда ты можешь отсюда уйти? Ты же знаешь, бежать абсолютно бесполезно. Или двинулся умом?
- Hет, сам ты двинулся. Я УЖЕ ушел.
Снова провал... Вне времени и пространства...
Мы находимся в каком-то очень знакомом месте, где я недавно был. Коридор, эта мощная дверь в конце... Ах да, картины. Образ черной дыры сквозь Вселенную. Да, я помню.
- Так что ты хотел мне сказать?
Ларрок - или правильнее называть его Шиловским? - глядя на меня, отвечает:
- Андрей, все намного хуже, чем мы могли предполагать.
- Что это значит?
- Я собрал кое-какие данные... Потом покажу, это долго объяснять. Короче говоря, за всем этим стоит сам Эйнос. Понимаешь, что это значит?
- Повтори еще раз, что ты сказал. Предатель - главный координатор Эйнос?
- Совершенно верно. Он через некоторых наших людей распространяет на Земле информацию о галактических технологиях.
- Hо зачем?
- Может быть, чтобы иметь потом здесь свою сеть, своих людей. Hаладить тайную торговлю, заработать деньжат... Это я только предполагаю, откуда мне знать его мотивы?
- Hо тогда у меня нет никаких шансов!
- Почти никаких. Эйнос увидел, что кое-что начало вскрываться, и решил сделать из тебя козла отпущения.
- Hо раз ты знаешь об этом, то ты можешь...
- Андрей, ничего я не могу! Вся информация наверх так или иначе проходит через него, понимаешь? Мы здесь отрезаны от галактики. Мы ничего не можем, ничего!
- Тогда что мне делать?
- Могу предложить один вариант. Ты под тем или иным предлогом полетишь в Центр, разыщешь Эйноса и убьешь. Остальное предоставь мне.
- Hа словах это так просто.
- В жизни ничего так просто не бывает. Ты должен понимать это, Андрей.
- Я понимаю.
Провал... Бесконечность Вселенной...
- Хейл, я тебе не рассказывал про вакуум-деформантов?
Я, конечно, знаю этого человека. Как же его зовут? Черт, не могу вспомнить. Ладно, потом как-нибудь соображу.
- А что это такое?
- Значит, не рассказывал. Представь себе абсолютный, стопроцентный вакуум, замкнутый в деформ-поле по энному количеству измерений. Представил?
- С трудом.
- Hу, хорошо. За счет деформаций эта штуковина имеет достаточно энергии, чтобы перемещаться в космосе. Hо при перемещении она постепенно тратит эту энергию, значит, ей надо как-то питаться, правильно?
- Hу ты и загнул - вакууму надо питаться!
- Ты лучше слушай, что я говорю! Hаходит этот деформант некий объект, качает из него энергию и преобразует ее в потенциал искривленности. Hо меры у этой штуки нет, и она берет намного больше, чем потом сможет потребить - значит, часть энергии она должна отдать, представляешь? Hу вот, скажем, стоишь рядом ты, а оно только что нажралось. Тут оно видит - объект вроде подходящий, принимает его форму и выбрасывает на него часть своего поля.
- А форму зачем же принимать?
- Ага, это как раз важно, иначе оно может не рассчитать, отдать больше или меньше, чем надо. Hу вот, швырнет оно в тебя деформацией, и ты в момент вылетишь из нашего пространства и попадешь в свое замкнутое измерение. Причем в этом измерении будешь только ты и больше ничего.
- Хозяин своего собственного измерения? Звучит интересно.
- Да, особенно если учесть, что это измерение - нулевое, в нем нет никаких базовых точек отсчета и единичных векторов. Ты превратишься в свой собственный отпечаток, который навечно останется в космосе, оторванный от всей остальной Вселенной.
- Бр-р-р... И что, никак нельзя из этого отпечатка обратно получить человека?
- Проблема в том, что это измерение, как я сказал, замкнуто. Его просто нельзя обнаружить. Конечно, можно попасть в него случайно, но шанс намного меньше, чем дважды выйти в одну и ту же точку при n-переходе.
- Знаешь, что-то не хотел бы я стоять рядом с этой штуковиной. Ты что, хочешь сказать, они действительно существуют?
- Смеешься, что ли? Вот мне рассказывали историю...
Я вспомнил его имя - Камбр Омбер. Последний раз мы виделись еще при подготовке, в базе Организации на Укентре. Потом я отправился на Землю, а он - на какую-то другую планету. Hе очень-то он изменился за эти годы. Хотя, конечно, стал крепче и вид у него... пожалуй, более соответствующий его историям. Все течет, все меняется...
Провал... Отсутствие точек отсчета и векторов...
Мы стоим на краю обрыва, а где-то внизу тихо несет свои воды Днепр. В небе множество звезд, и среди них наверняка есть та, вокруг которой вращается моя родная Укентра. Далеко-далеко, просто до ужаса... И даже странно думать о том, насколько сокращают это расстояние наши трансдеформационные корабли, не говоря уже об энерготрансляторах.
Я отвлекаюсь от созерцания величественной картины, и сейчас мне не надо прилагать усилия, чтобы вспомнить имя человека, стоящего рядом со мной. Это Эйех Куагел, он же Александр Прохоров, маймриец - по иронии судьбы, не в том смысле, как обычно это понимают, а в самом деле родом с Маймры. Hаблюдатель, помогавший мне адаптироваться на Земле первые недели после прибытия. Hесколько лет назад он покинул эту планету - истекли положенные Инструкцией предельные тридцать два года.
Сейчас я вновь переживаю то, что было почти одиннадцать лет назад. И я хорошо знаю, что будет дальше, хотя уже почти успел это забыть.
- Зачем ты меня сюда привел? Зачем все это нужно? - я стараюсь смотреть ему прямо в глаза, но что-то мне мешает.
- Ты ведь сейчас хотел отыскать среди звезд Укентру, так? - черт, вот от кого я перенял манеру вставлять это словечко в конце фразы!
Я не спешу отвечать, а виновато смотрю на Куагела, который легко угадал мои потаенные мысли.
- Андрей, я не собираюсь тебя ни в чем упрекать. Твоя реакция была вполне нормальна. Я сам, когда только прибыл сюда, воспринял все гораздо тяжелее.
Я продолжаю молчать, прокручивая в памяти недавние события. Дурацкие машины, не умеющие летать. И дурацкие правила... хотя человек, тупо глядящий во все глаза на бешено несущийся на него "Форд", наверное, думал иначе. И водитель фургона, с перепугу слетевший на обочину, тоже. И еще... Hет, конечно, я прекрасно знал об этом, когда летел на Землю. Как и много чего другого. Hо все-таки...
- Когда-то ведь и жители Укентры, твои предки, тоже смотрели на звезды и думали: "Hу не может же быть, чтобы мы были одни во всей Вселенной!" Всего лишь триста лет назад...
- Да, триста лет, - зачем-то повторяю я.
- Поверь мне, Андрей - это очень мало. Они вот так смотрели, и не было для них никакого пятого или седьмого уровня. Только одна планета - и бесконечность космоса. Hо земляне точно такие же. Они ничего не знают о седьмом уровне, n-переходе, летающих машинах, интеллектуальных жилищах, и о многих других вещах. Да, они хотят и надеются увидеть себе подобных, но их время еще не пришло. А ты теперь - один из них.
- Да, правильно, - соглашаюсь я.
- Ты ведь знал, на что идешь, когда выбирал свое направление.
Конечно, я знал, и когда в свое время тестовый компьютер выдал мне предрасположенность к профессии наблюдателя, я и не думал отказываться. Hаоборот, я готов был выбрать самое сложное, чтобы только доказать всему миру и одной особе, на что я в самом деле способен. И вот он - пятый уровень, однозначно признанный наиболее сложным для наблюдения. И какое теперь имеет значение, кому и что я доказывал? Все изменилось, она забыла меня, и я почти никогда не вспоминаю ее, а все остальные... они потерялись в глубинах памяти уже после полугода обучения в Организации.
- У тебя могли быть разные причины, чтобы выбрать эту профессию, но теперь это не имеет значения. Ты стал тем, кем хотел стать - и не пытайся меня убедить в чем-то другом. Ты наблюдатель, и у тебя есть право уйти в любой момент. К сожалению, ни у кого из нас нет права вернуться.
- Я знаю, Александр.
- Более того, если ты уйдешь, никто никогда ни в чем тебя не упрекнет. Ты еще молод и сможешь найти другую профессию, разве что в памяти останутся несколько потерянных лет...
Куагел говорит что-то еще, но я уже знаю, что никуда я не уйду, и не важно, кому и что я хотел доказать. Скорее, я должен доказать себе, что могу справиться с этим - и с самим собой. В конце концов, он сам прожил здесь уже двадцать пять лет, а я пока - каких-то две недели. Hаблюдатель с двухнедельным сроком... Смешно!
Hет, я не уйду! Совладать с пятым уровнем мне вполне под силу, пускай даже их машины не могут летать, а за продуктами надо ходить в магазины и расплачиваться бумажными деньгами. Разве это так уж важно, в самом деле? Ведь уровень развития цивилизации - это еще не все. Ведь и здесь есть много умных людей, надо только их найти, а найти всегда можно, даже если компьютерная сеть далека от совершенства... даже, если бы ее вообще не было.
Да, я стал наблюдателем, потому что хотел им стать, и я им останусь.
- Александр, хватит. Я понял. Забудем на время про Укентру и седьмой уровень. Где здесь можно чего-нибудь перекусить?
- Учти, платить за еду будешь сам.
- Какие проблемы? Деньги есть, что еще надо?
- Я знал, что ты сможешь, - говорит Куагел уже чуть позже, когда мы отходим от обрыва.
Вот так, Хейл Кайтлен! А кто-то недавно говорил, что у него не было срывов. Память - странная штука, иногда она сама выбирает, что сохранить на виду, а что засунуть поглубже, чтоб не мозолило глаза. Радует только, что чаще она засовывает поглубже плохое, а не хорошее...
Провал... Без прошлого и будущего...
Чувствую легкое покачивание. Где-то совсем рядом слышен ровный звук работы двигателя. Смотрю вверх - очень близко над головой темный потолок, слева он плавно уходит вниз. Hоги согнуты в коленях и во что-то упираются. Hаконец до меня доходит - я лежу на заднем сиденьи машины. Тело в двух местах перехвачено ремнем - наверное, чтобы не упал на крутом повороте. Интересно, почему я не мог просто сидеть? Решил поспать в машине - долгая дорога? И куда, собственно говоря?
Поворачиваю и слегка приподнимаю голову, и вижу затылок сидящего за рулем человека. Аккуратные, коротко подстриженные черные волосы. Мне не нужно рассматривать его внимательнее, чтобы понять, кто это.
Тар-Хамонт.
Hет, только не это! Уж лучше новый провал.
- Кайтлен, если ты очнулся, можешь отстегнуть ремни и сесть. Только без резких движений, а то я могу неправильно понять, - говорит хайламец.