Страница:
Перлз, который называл сон «экзистенциальным курьером», стремился максимализировать индивидуальное сознание собственного авторства сна. Прежде всего, Перлз пытался оживить сон путем изменения его временного модуса: он предлагал пациенту повторить сон, употребляя настоящее время, и затем воспроизвести его драматически, превратив в пьесу, где пациент выступает в качестве директора, бутафоров и актеров. Пациенту предлагается играть роли всех объектов драмы сновидения. Например, я наблюдал работу Перлза с пациентом, которому приснилось, как он вел свою машину, мотор которой начал чихать и в конце концов совсем заглох. Инструктируемый Перлзом пациент играл многие роли водителя, машины, пустого бензобака, плохо работающих свечей зажигания и т.д. С помощью этой стратегии Перлз надеялся достичь того, чтобы пациент начал собирать разрозненные куски своей личности в единое целое (то есть завершать индивидуальный гештальт).
Принятие ответственности для Перлза означает, что пациент должен взять на себя ответственность за все свои чувства, включая неприятные, часто проецируемые на других.
«Мы не готовы принять ответственность за свою критичность, поэтому, проецируем критицизм на других. Мы не хотим принять ответственность за свою пристрастность, поэтому проецируем ее вовне и затем живем со страхом отвержения. Одна из самых важных наших ответственностей – за то, чтобы принять ответственность за свои проекции и стать тем, что мы проецируем».
После того, как мы возвращаем себе все прежде отвергнутые части самих себя, наше проживание жизни становится богаче: внутри себя и внутри своего мира мы чувствуем себя «дома».
«Несомненно, принятие ответственности за свою жизнь тождественно богатству проживания и способностей. И что я надеюсь осуществить это… привести вас к пониманию того, как много вы выиграете, приняв ответственность за каждую эмоцию, за каждое ваше движение – и сбросив с себя ответственность за всякого другого…»
Сбрасывание «ответственности за всякого другого» чрезвычайно важно для психотерапевта. Перлз остро сознавал усилия пациента манипулировать другими, особенно терапевтом, для того чтобы они взяли на себя заботу о нем.
«Перед терапевтом стоят три непосредственные задачи. распознать, как именно пациент пытается получить поддержку от других, вместо того чтобы стоять на собственных ногах, избежать „втягивания“ и заботы о пациенте, понять, что делать с манипулятивным поведением пациента».
Не быть «втянутым» довольно трудно, и терапевт должен привыкнуть к тому, чтобы распознавать многочисленные и разнообразные приемы уговаривания, используемые пациентом, и не поддаваться им:
«Я в этой ситуации не могу справиться, а вы можете. Я 'нуждаюсь' в том, чтобы вы показали, как мне дальше жить свою жизнь. Иногда речь на самом деле идет вовсе не о жизни, а о существовании, включающем ряд предложении, которые пациент делает людям, с радостью готовым управлять другими. Терапевт – лишь последняя попытка. Остается надеяться, что здесь 'фишка остановится'».
Стремясь противодействовать манипулированию собой, Перлз занимал крайнюю позицию в деле «остановки фишки». Свои мастерские он начинал следующим образом:
«Если вы хотите свихнуться, покончить с собой, улучшить свое состояние, „зарядиться“ как следует или получить опыт, который изменит вашу жизнь, – это ваше дело. Я делаю свое, а вы свое. Всякий, кто не желает взять на себя ответственность за это, пожалуйста, не ходите на этот семинар. Вы пришли сюда по вашей собственной свободной воле. Я не знаю, насколько вы взрослые, но главное во взрослом человеке – это способность взять ответственность за себя – свои мысли, чувства и т.д.»
Позиция Перлза чрезвычайно жесткая и, возможно, требует модификации, особенно в случаях с тяжело нарушенными пациентами. Многим пациентам нужны месяцы работы, чтобы они стали способны принять ответственность, и зачастую нереалистично ставить необходимым условием терапии полное принятие ответственности. Однако бывают ситуации, когда терапевту стоит в начале терапии потребовать некоторой степени принятия ответственности. Многие терапевты в работе с высоко суицидальными пациентами настаивают на «противосуицидном» пакте, в котором пациент обязуется не предпринимать суицидальных попыток в течение оговоренного периода времени. При правильном использовании этот подход может значительно уменьшить суицидальный риск.
Хотя слова Перлза не оставляют сомнения в его высокой чуткости к вопросу ответственности, осведомленности о том, что терапевт не должен возлагать на себя ношу ответственности пациента, он так и не смог разрешить (или, по правде говоря, во всей полноте осознать) парадоксальность своего подхода к терапии. Пациенту говорят «принять ответственность». Но каково остальное содержание его опыта? Встреча с невероятно сильным, харизматичным, мудрым старым человеком, невербально сообщающим: «А я скажу тебе совершенно точно, как, когда и почему это делать». Активный личностный стиль Перлза, аура силы и всеведения противоречили его словам. Получить одновременно два противоречивых сообщения, одно явное и одно скрытое, означает попасть в классическую ловушку двойной связи. Разрешите мне описать другой терапевтический подход, в котором делается попытка избежать этой западни.
Хельмут Кайзер (Helmuth Kaiser) и сознавание ответственности. Среди многих терапевтов, пытавшихся разрешить задачу, как увеличить принятие ответственности, в то же время не делая этого вместо пациента, – Хельмут Кайзер выделяется интеллектуальной глубиной и последовательностью своего подхода. Хотя и Кайзер, и Перлз выстраивали свои терапевтические подходы вокруг параметра ответственности, их стили и структуры диаметрально противоположны. Кайзер, умерший в 1961 г., был очень изобретательным терапевтом; он мало писал, поэтому не был широко известен. Книга, включающая все его труды, издана в 1965 г. под заглавием «Эффективная психотерапия». Кайзер считал, что у пациентов имеется универсальный конфликт, «состояние психики, общее для всех невротиков», обусловленный тем фактом, что «зрелое взрослое состояние сопряжено с полном, фундаментальной, вечной и непреодолимой изоляцией».
Кайзер рассказывает историю Вальтера, своего однокашника по медицинскому факультету, который в самом разгаре своей учебы сыграл роль в любительском спектакле, после чего «заболел» театром У него был несомненный талант, и он подумывал о том, чтобы оставить медицину и посвятить жизнь профессии актера. Но насколько он был талантлив? Мог ли стать великим актером? В мучительных поисках решения Вальтер обращался за советом к одному эксперту и другим. Кайзер видел страдания друга; внезапно ему пришло в голову, что Вальтер ожидает невозможного. Он стремился не просто узнать чье-то мнение. Он хотел много большего – чтобы кто-то другой взял на себя ответственность за его решение.
"В дальнейшем Г. (то есть Кайзер) мог наблюдать, как Вальтер медленно, шаг за шагом, приближается к открытию того, что ничье мнение, ничей совет ни на шаг не приближают его к решению, которое он должен принять. Он сочувствовал борениям Вальтера и всегда был готов обсуждать с другом бесчисленные «за» и «против», потенциально значимые для предполагаемого жизненного шага. Однако всякий раз после того, как были прослежены возможные последствия, оценены шансы, взвешены факторы, скрупулезно проанализирована информация и недоставало только конечного вывода, они погружались в глубокое, мучительное молчание. Г. чувствовал невысказанный вопрос Вальтера: «И что ты теперь думаешь?»
То, с чем встретился Вальтер и что его пугало, было глубоким человеческим парадоксом: мы жаждем автономии, но отвергаем ее неизбежное последствие – изоляцию. Кайзер называл этот парадокс «врожденной ахиллесовой пятой человечества» и утверждал, что мы невероятно страдали бы от него, если бы не скрывали его от себя с помощью некоего «магического фокуса», приема, направленного на отрицание изоляции. Этот «магический трюк» и есть то, что Кайзер называл «универсальным симптомом», – защитный механизм отрицания изоляции путем растворения границ Эго и слияния с другим. Выше, обсуждая человеческую жажду конечного спасителя, я говорил о слиянии, или единстве, как защите от тревоги смерти. Кайзер напоминает: изоляция и таящаяся за ней пустота (на которую он, правда, не указывает явным образом) представляют для нас мощный побудитель к слиянию с другим.
Какие события сталкивают нас с изоляцией? Согласно Кайзеру, это те события, которые в наибольшей степени заставляют нас отдавать себе отчет в полной ответственности человека за собственную жизнь, в особенности ситуации, связанные с принятием радикально меняющего жизнь решения или с формированием взглядов, не поддерживаемых авторитетом. В такие периоды мы, так же как друг Кайзера Вальтер, стремимся найти кого-то другого, кто примет на себя нашу ответственность.
Кайзер остро и тонко чувствовал усилия пациентов избежать порождаемой ответственностью изоляции путем переноса исполнительной власти на терапевта. Что может терапевт противопоставить этим усилиям? Кайзер размышлял над этим вопросом и разработал некоторые подходы, но в конце концов пришел к выводу: задача настолько важна, что требует модификации самой структуры терапии. Чтобы воспрепятствовать переносу ответственности, терапия должна быть совершенно неструктурированной, терапевт – абсолютно недирективным, пациент полностью ответственным не только за содержание, но и за процедуру терапии. Кайзер заявил, что «для терапевта не должно быть правил». Иллюстрацией может служить его запись беседы пациента и терапевта.
Пациент: Позвольте спросить, в чем будет состоять терапия? Я хочу сказать, какова процедура?
Терапевт: Процедура…? Не уверен, что вполне понимаю вас, но насколько мне известно, никакой процедуры нет!
Пациент (вежливо улыбаясь): О, конечно, конечно, я имел в виду: что я должен делать?
Терапевт: Я вас понял так, что именно это вы подразумевали под «процедурой».
Пациент: Я не понимаю (20-секундное молчание). Я имел в виду… разумеется, должно быть нечто, что от меня ожидается. Разве не так?
Терапевт: Вы уверены, что есть нечто, что, как ожидается, вы должны здесь делать.
Пациент: Ну, а разве не так?
Терапевт: Что касается меня, то нет.
Пациент: Хорошо… я… я… я… не понимаю.
Терапевт (улыбаясь): Я думаю, вы понимаете, что я сказал, но не вполне этому верите.
Пациент: Вы правы. На самом деле я не верю, что вы говорите это в буквальном смысле.
Терапевт (после 10-секундной паузы): Я говорю это в буквальном смысле.
Пациент (после напряженного молчания в течение минуты, с некоторым усилием): Могу ли я сказать кое-что о моих приступах тревоги?
Терапевт: Вам кажется невозможным, что я имел в виду именно то, что сказал.
Пациент: Простите… Я не имел в виду… Но я и вправду совершенно не уверен, что я действительно… Простите, что вы сказали?
Терапевт: Я сказал: вам кажется невозможным, что я имел в виду именно то, что сказал.
Пациент (слегка покачивая головой, словно в раздражении): Нет, я хочу сказать, могу ли я… (Он поднимает взгляд и, когда его глаза встречаются с глазами терапевта, начинает смеяться.)
Кайзер полагал, что «все, усиливающее чувство ответственности пациента за его собственные слова, должно иметь целительный эффект»; как показывает этот пример, он отказывался взять на себя ответственность даже в том, чтобы инструктировать пациента относительно действий в терапии.
Эта экстремальная техника имеет очевидные ограничения. На мои взгляд, ошибка Перлза состояла в том, что он давал пациенту слишком много структуры и энергии, а ошибка Кайзера – ровно в противоположном. Ни один терапевт не может помочь пациенту, если тот в силу замешательства, или недостатка структурированности, или недостатка уверенности преждевременно уходит из терапии. Из того, что терапевт намеревается в конечном счете помочь пациенту в принятии ответственности, вовсе не следует, что он должен требовать этого от пациента на каждом шаге терапии, включая ее начало. Терапевтическая ситуация обычно подразумевает гибкость; нередко, чтобы удержать пациента в терапии, терапевт на первых сессиях должен быть активным и поддерживающим. Впоследствии, когда терапевтический альянс закреплен, терапевт может позволить себе акцентировать факторы, стимулирующие принятие ответственности.
В своих работах Кайзер подчеркивает важность терапевтических отношений и коммуникативной прямоты; несомненно, в актуальных терапевтических ситуациях он допускал необходимые компромиссы. Он написал интригующую пьесу под названием «Чрезвычайная ситуация» («Emergency»), в которой терапевтическая гибкость иллюстрируется как нельзя лучше. Главный герой пьесы, психиатр доктор Тервин консультирует миссис Порфири, жену психиатра, которая заявляет, что ее муж находится в состоянии тяжелого расстройства, но отказывается обращаться за помощью. Доктор Тервин приходит к доктору Порфири под видом пациента, обратившегося за консультацией. Постепенно, почти незаметно он, продолжая именоваться пациентом, лечит доктора Порфири. Очевидно, доктор Порфири не способен был принять ответственность, даже ответственность обращения за терапией, и терапевт не стал этого требовать от него, сделав то, что должны делать все хорошие терапевты: приспособил терапию к пациенту.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО-АМЕРИКАНСКИ, ИЛИ КАК ВЗЯТЬСЯ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ, САМОМУ СОБОЙ УПРАВЛЯТЬ, ПОЗАБОТИТЬСЯ О СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНЕ И ПРЕУСПЕТЬ В УПРАВЛЕНИИ СОБОЙ
Принятие ответственности для Перлза означает, что пациент должен взять на себя ответственность за все свои чувства, включая неприятные, часто проецируемые на других.
«Мы не готовы принять ответственность за свою критичность, поэтому, проецируем критицизм на других. Мы не хотим принять ответственность за свою пристрастность, поэтому проецируем ее вовне и затем живем со страхом отвержения. Одна из самых важных наших ответственностей – за то, чтобы принять ответственность за свои проекции и стать тем, что мы проецируем».
После того, как мы возвращаем себе все прежде отвергнутые части самих себя, наше проживание жизни становится богаче: внутри себя и внутри своего мира мы чувствуем себя «дома».
«Несомненно, принятие ответственности за свою жизнь тождественно богатству проживания и способностей. И что я надеюсь осуществить это… привести вас к пониманию того, как много вы выиграете, приняв ответственность за каждую эмоцию, за каждое ваше движение – и сбросив с себя ответственность за всякого другого…»
Сбрасывание «ответственности за всякого другого» чрезвычайно важно для психотерапевта. Перлз остро сознавал усилия пациента манипулировать другими, особенно терапевтом, для того чтобы они взяли на себя заботу о нем.
«Перед терапевтом стоят три непосредственные задачи. распознать, как именно пациент пытается получить поддержку от других, вместо того чтобы стоять на собственных ногах, избежать „втягивания“ и заботы о пациенте, понять, что делать с манипулятивным поведением пациента».
Не быть «втянутым» довольно трудно, и терапевт должен привыкнуть к тому, чтобы распознавать многочисленные и разнообразные приемы уговаривания, используемые пациентом, и не поддаваться им:
«Я в этой ситуации не могу справиться, а вы можете. Я 'нуждаюсь' в том, чтобы вы показали, как мне дальше жить свою жизнь. Иногда речь на самом деле идет вовсе не о жизни, а о существовании, включающем ряд предложении, которые пациент делает людям, с радостью готовым управлять другими. Терапевт – лишь последняя попытка. Остается надеяться, что здесь 'фишка остановится'».
Стремясь противодействовать манипулированию собой, Перлз занимал крайнюю позицию в деле «остановки фишки». Свои мастерские он начинал следующим образом:
«Если вы хотите свихнуться, покончить с собой, улучшить свое состояние, „зарядиться“ как следует или получить опыт, который изменит вашу жизнь, – это ваше дело. Я делаю свое, а вы свое. Всякий, кто не желает взять на себя ответственность за это, пожалуйста, не ходите на этот семинар. Вы пришли сюда по вашей собственной свободной воле. Я не знаю, насколько вы взрослые, но главное во взрослом человеке – это способность взять ответственность за себя – свои мысли, чувства и т.д.»
Позиция Перлза чрезвычайно жесткая и, возможно, требует модификации, особенно в случаях с тяжело нарушенными пациентами. Многим пациентам нужны месяцы работы, чтобы они стали способны принять ответственность, и зачастую нереалистично ставить необходимым условием терапии полное принятие ответственности. Однако бывают ситуации, когда терапевту стоит в начале терапии потребовать некоторой степени принятия ответственности. Многие терапевты в работе с высоко суицидальными пациентами настаивают на «противосуицидном» пакте, в котором пациент обязуется не предпринимать суицидальных попыток в течение оговоренного периода времени. При правильном использовании этот подход может значительно уменьшить суицидальный риск.
Хотя слова Перлза не оставляют сомнения в его высокой чуткости к вопросу ответственности, осведомленности о том, что терапевт не должен возлагать на себя ношу ответственности пациента, он так и не смог разрешить (или, по правде говоря, во всей полноте осознать) парадоксальность своего подхода к терапии. Пациенту говорят «принять ответственность». Но каково остальное содержание его опыта? Встреча с невероятно сильным, харизматичным, мудрым старым человеком, невербально сообщающим: «А я скажу тебе совершенно точно, как, когда и почему это делать». Активный личностный стиль Перлза, аура силы и всеведения противоречили его словам. Получить одновременно два противоречивых сообщения, одно явное и одно скрытое, означает попасть в классическую ловушку двойной связи. Разрешите мне описать другой терапевтический подход, в котором делается попытка избежать этой западни.
Хельмут Кайзер (Helmuth Kaiser) и сознавание ответственности. Среди многих терапевтов, пытавшихся разрешить задачу, как увеличить принятие ответственности, в то же время не делая этого вместо пациента, – Хельмут Кайзер выделяется интеллектуальной глубиной и последовательностью своего подхода. Хотя и Кайзер, и Перлз выстраивали свои терапевтические подходы вокруг параметра ответственности, их стили и структуры диаметрально противоположны. Кайзер, умерший в 1961 г., был очень изобретательным терапевтом; он мало писал, поэтому не был широко известен. Книга, включающая все его труды, издана в 1965 г. под заглавием «Эффективная психотерапия». Кайзер считал, что у пациентов имеется универсальный конфликт, «состояние психики, общее для всех невротиков», обусловленный тем фактом, что «зрелое взрослое состояние сопряжено с полном, фундаментальной, вечной и непреодолимой изоляцией».
Кайзер рассказывает историю Вальтера, своего однокашника по медицинскому факультету, который в самом разгаре своей учебы сыграл роль в любительском спектакле, после чего «заболел» театром У него был несомненный талант, и он подумывал о том, чтобы оставить медицину и посвятить жизнь профессии актера. Но насколько он был талантлив? Мог ли стать великим актером? В мучительных поисках решения Вальтер обращался за советом к одному эксперту и другим. Кайзер видел страдания друга; внезапно ему пришло в голову, что Вальтер ожидает невозможного. Он стремился не просто узнать чье-то мнение. Он хотел много большего – чтобы кто-то другой взял на себя ответственность за его решение.
"В дальнейшем Г. (то есть Кайзер) мог наблюдать, как Вальтер медленно, шаг за шагом, приближается к открытию того, что ничье мнение, ничей совет ни на шаг не приближают его к решению, которое он должен принять. Он сочувствовал борениям Вальтера и всегда был готов обсуждать с другом бесчисленные «за» и «против», потенциально значимые для предполагаемого жизненного шага. Однако всякий раз после того, как были прослежены возможные последствия, оценены шансы, взвешены факторы, скрупулезно проанализирована информация и недоставало только конечного вывода, они погружались в глубокое, мучительное молчание. Г. чувствовал невысказанный вопрос Вальтера: «И что ты теперь думаешь?»
То, с чем встретился Вальтер и что его пугало, было глубоким человеческим парадоксом: мы жаждем автономии, но отвергаем ее неизбежное последствие – изоляцию. Кайзер называл этот парадокс «врожденной ахиллесовой пятой человечества» и утверждал, что мы невероятно страдали бы от него, если бы не скрывали его от себя с помощью некоего «магического фокуса», приема, направленного на отрицание изоляции. Этот «магический трюк» и есть то, что Кайзер называл «универсальным симптомом», – защитный механизм отрицания изоляции путем растворения границ Эго и слияния с другим. Выше, обсуждая человеческую жажду конечного спасителя, я говорил о слиянии, или единстве, как защите от тревоги смерти. Кайзер напоминает: изоляция и таящаяся за ней пустота (на которую он, правда, не указывает явным образом) представляют для нас мощный побудитель к слиянию с другим.
Какие события сталкивают нас с изоляцией? Согласно Кайзеру, это те события, которые в наибольшей степени заставляют нас отдавать себе отчет в полной ответственности человека за собственную жизнь, в особенности ситуации, связанные с принятием радикально меняющего жизнь решения или с формированием взглядов, не поддерживаемых авторитетом. В такие периоды мы, так же как друг Кайзера Вальтер, стремимся найти кого-то другого, кто примет на себя нашу ответственность.
Кайзер остро и тонко чувствовал усилия пациентов избежать порождаемой ответственностью изоляции путем переноса исполнительной власти на терапевта. Что может терапевт противопоставить этим усилиям? Кайзер размышлял над этим вопросом и разработал некоторые подходы, но в конце концов пришел к выводу: задача настолько важна, что требует модификации самой структуры терапии. Чтобы воспрепятствовать переносу ответственности, терапия должна быть совершенно неструктурированной, терапевт – абсолютно недирективным, пациент полностью ответственным не только за содержание, но и за процедуру терапии. Кайзер заявил, что «для терапевта не должно быть правил». Иллюстрацией может служить его запись беседы пациента и терапевта.
Пациент: Позвольте спросить, в чем будет состоять терапия? Я хочу сказать, какова процедура?
Терапевт: Процедура…? Не уверен, что вполне понимаю вас, но насколько мне известно, никакой процедуры нет!
Пациент (вежливо улыбаясь): О, конечно, конечно, я имел в виду: что я должен делать?
Терапевт: Я вас понял так, что именно это вы подразумевали под «процедурой».
Пациент: Я не понимаю (20-секундное молчание). Я имел в виду… разумеется, должно быть нечто, что от меня ожидается. Разве не так?
Терапевт: Вы уверены, что есть нечто, что, как ожидается, вы должны здесь делать.
Пациент: Ну, а разве не так?
Терапевт: Что касается меня, то нет.
Пациент: Хорошо… я… я… я… не понимаю.
Терапевт (улыбаясь): Я думаю, вы понимаете, что я сказал, но не вполне этому верите.
Пациент: Вы правы. На самом деле я не верю, что вы говорите это в буквальном смысле.
Терапевт (после 10-секундной паузы): Я говорю это в буквальном смысле.
Пациент (после напряженного молчания в течение минуты, с некоторым усилием): Могу ли я сказать кое-что о моих приступах тревоги?
Терапевт: Вам кажется невозможным, что я имел в виду именно то, что сказал.
Пациент: Простите… Я не имел в виду… Но я и вправду совершенно не уверен, что я действительно… Простите, что вы сказали?
Терапевт: Я сказал: вам кажется невозможным, что я имел в виду именно то, что сказал.
Пациент (слегка покачивая головой, словно в раздражении): Нет, я хочу сказать, могу ли я… (Он поднимает взгляд и, когда его глаза встречаются с глазами терапевта, начинает смеяться.)
Кайзер полагал, что «все, усиливающее чувство ответственности пациента за его собственные слова, должно иметь целительный эффект»; как показывает этот пример, он отказывался взять на себя ответственность даже в том, чтобы инструктировать пациента относительно действий в терапии.
Эта экстремальная техника имеет очевидные ограничения. На мои взгляд, ошибка Перлза состояла в том, что он давал пациенту слишком много структуры и энергии, а ошибка Кайзера – ровно в противоположном. Ни один терапевт не может помочь пациенту, если тот в силу замешательства, или недостатка структурированности, или недостатка уверенности преждевременно уходит из терапии. Из того, что терапевт намеревается в конечном счете помочь пациенту в принятии ответственности, вовсе не следует, что он должен требовать этого от пациента на каждом шаге терапии, включая ее начало. Терапевтическая ситуация обычно подразумевает гибкость; нередко, чтобы удержать пациента в терапии, терапевт на первых сессиях должен быть активным и поддерживающим. Впоследствии, когда терапевтический альянс закреплен, терапевт может позволить себе акцентировать факторы, стимулирующие принятие ответственности.
В своих работах Кайзер подчеркивает важность терапевтических отношений и коммуникативной прямоты; несомненно, в актуальных терапевтических ситуациях он допускал необходимые компромиссы. Он написал интригующую пьесу под названием «Чрезвычайная ситуация» («Emergency»), в которой терапевтическая гибкость иллюстрируется как нельзя лучше. Главный герой пьесы, психиатр доктор Тервин консультирует миссис Порфири, жену психиатра, которая заявляет, что ее муж находится в состоянии тяжелого расстройства, но отказывается обращаться за помощью. Доктор Тервин приходит к доктору Порфири под видом пациента, обратившегося за консультацией. Постепенно, почти незаметно он, продолжая именоваться пациентом, лечит доктора Порфири. Очевидно, доктор Порфири не способен был принять ответственность, даже ответственность обращения за терапией, и терапевт не стал этого требовать от него, сделав то, что должны делать все хорошие терапевты: приспособил терапию к пациенту.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО-АМЕРИКАНСКИ, ИЛИ КАК ВЗЯТЬСЯ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ, САМОМУ СОБОЙ УПРАВЛЯТЬ, ПОЗАБОТИТЬСЯ О СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНЕ И ПРЕУСПЕТЬ В УПРАВЛЕНИИ СОБОЙ
Америке концепция сознания ответственности достигла зрелости. То, что некогда было дискурсом – нередко весьма туманным – профессионального философа, а позже bon mot левого авангарда, в нынешнем Новом свете стало пользоваться огромным спросом. Центральной темой многих национальных бестселлеров является принятие ответственности. Чтобы не быть голословным: главы книги "Сферы ваших заблуждений («Your Erroneous Zones») называются «Взятие на себя заботы о собственной персоне», «Выбор – ваша конечная свобода», «Вы не нуждаетесь в их одобрении», «Освобождение от прошлого», «Преодоление барьера условностей», «Заявите о своей независимости». Основное послание этой книги сформулировано как нельзя яснее: «Начните исследовать свою жизнь как возможности, которые вы выбрали или не смогли выбрать. Это возлагает на вас самих всю ответственность за то, что вы есть и что вы чувствуете». Аналогичные книги, такие как «Управляйте собой сами» и «Творение себя», также быстро взмыли в верхние строки списков бестселлеров.
Массовое потребление требует, чтобы продукт был привлекательным, приятно упакованным и, самое главное, готовым к легкому и быстрому употреблению. К сожалению, эти требования обычно несовместимы с усилиями и глубиной, необходимыми для подлинного исследования и изменения собственной жизни и взгляда на мир. Неизбежно происходит «снижение»: нас призывают и увещевают; бестселлеры, подобные «Сферам ваших заблуждений», учат нас, как «положить конец промедлениям»:
«Сядьте и начните делать что-нибудь, что вы долго откладывали. Начните писать письмо или читать книгу. Просто начните, и это поможет вам избавиться от тревоги обо всем предприятии… Определите для себя небольшой промежуток времени (например, среда с 10.00 до 10.15 утра), который вы будете посвящать исключительно откладывавшейся вами задаче… Бросьте курить. Сейчас! Приступите к диете… с этого момента! Прекратите пить… с этой секунды. Отложите эту книгу и для начала отожмитесь один раз. Теперь вы так решаете проблемы… действием. Действуйте! Примите решение не уставать до того момента, пока вы не легли в постель. Не позволяйте себе использовать утомление или болезнь в качестве предлога для бегства или откладывания каких-либо дел».
Или «избавьтесь от зависимости»:
«Ставьте себе ближайшие задачи, касающиеся взаимодействия с доминантными людьми в вашей жизни. Попробуйте разок сказать „Нет, я не хочу“ и проследите реакцию другого на эту вашу реакцию… Перестаньте принимать приказы!»
«Ответственность» стала предметом внимания публики; семинары для профессионалов, посвященные теме ответственности, проводятся по всей стране. Например, в 1977-1978 гг. в нескольких местах проводился большой семинар под названием «Взятие на себя заботы о собственной жизни» (с подзаголовком «Психология заботы о здоровье. Роль индивидуальной ответственности»). В его программе было следующее: вступительное слово Ролло Мэя – экзистенциальная борьба за личностную и духовную свободу; Альберт Эллис (Albert Ellis) – рационально-эмотивный подход к индивидуальной ответственности за рост и изменение в сферах сексуальности и близости; Арнольд Лазарус (Arnold Lazarus) – мультимодальная терапия, подход к самоисцелению, описанный в его книге «Я могу, если я хочу». Среди других тем семинара – бихевиоральный подход к стрессовой адаптации, направленный на помощь пациентам типа "А" (ориентированным на достижение) в изменении поведенческих стереотипов; стресс и биологическая обратная связь; преодоление застенчивости; восточные (медитативные) пути самоконтроля; изменение «неискоренимых» жизненных стереотипов. Стоит обратить внимание на огромное разнообразие клинических подходов, собранных в одной программе. В прошлом невозможно было вообразить, что могло бы стать для всех них общей темой; ныне они сгруппированы вместе под рубрикой «ответственности».
«Est»*
Массовая популяризация темы принятия ответственности нигде не проявилась так, как в «Est» – самых рекламируемых и коммерчески успешных мастерских личностного роста 1970-х. «Est» заслуживает более подробного рассмотрения по причине своего успеха и в связи с темой ответственности.
*В английском языке «est» окончание превосходной степени имени прилагательного. Задача мастерских – сделать человека «самым». – Прим. переводчика.
Завлекательно «упакованная», рассчитанная на массового потребителя, невероятно выгодная методика личностных изменений для работы с большими группами, «Est» основана Вернером Эрхардом (Werner Erhard); всего за несколько лет она из дела одного человека превратилась в обширную организацию. К 1978 г. через нее прошли более 170 000 человек, в 1978 г. ее оборот составлял свыше 9 миллионов долларов, а персонал – 300 оплачиваемых сотрудников и 7000 добровольцев; в ее консультативные коллегии входят известные деятели бизнеса, юристы, ректоры университетских колледжей, бывший ректор Медицинской школы университета Калифорнии, видные психиатры, правительственные чиновники и популярные эстрадные певцы.
«Est» осуществляется в больших группах (примерно 250 человек). Люди проводят два уик-энда, слушая ведущего, который наставляет их, общается с ними, оскорбляет, шокирует их и проводит через ряд структурированных упражнений. Пакет «Est» – это набор техник, заимствованных из технологий личностного роста, таких как саентология, динамика мысли (Mind Dinamics), группы встреч, гештальттерапия и медитация дзэн; однако основная мишень данного подхода – принятие ответственности. Заявления участников и лидеров «Est» не оставляют сомнении в этом:
"Лидер объяснял: 'Каждый из нас отличается от других, потому что каждый делает свои выборы. Именно неспособность выбирать приводит к тому, что мы останавливаемся в своей жизни. Когда вы делаете выбор, ваша жизнь движется вперед. Обычно выбор сводится к простому «да» или «нет». 'Я не знаю' – это тоже выбор, выбор избегания ответственности'.
Одна участница вспоминает мастерскую «Est» следующим образом:
"'Если вы ответственны, – прогремел Стюарт (ведущий), – то вы не окажетесь лежащими на рельсах, когда идет поезд. Ослы те, кто там оказался'.
Тема ответственности пронизывает каждый аспект тренинга. По сути, если суммировать в нескольких словах то, что я получила от тренинга, это будет звучать так: мы сами являемся причиной нашего опыта и ответственны за все, что происходит в нашем опыте"
Тема принятия ответственности входит в катехизис «Est». В приведенной ниже беседе ведущий «Est» настойчиво доказывает, что человек ответственен за то, что его ограбили.
"– Каждый из вас – единственный источник вашего собственного опыта и, таким образом, ЦЕЛИКОМ ОТВЕТСТВЕНЕН ЗА ВСЕ, ЧТО ПЕРЕЖИВАЕТ. Когда это дойдет до вас, вы избавитесь от девяноста процентов дерьма, которым завалена ваша жизнь. Не так ли, Хэнк?
– Слушай, – говорит массивный Хэнк, который выглядит весьма раздраженным, – я понимаю, что отвечаю за все, что делаю. Это я вижу. Но если меня ограбили? Я никак не могу принять ответственность за то, что меня ограбили.
Кто является источником твоего опыта, Хэнк?
– В данном случае – грабитель.
– Грабитель забрался в твои мозги?
– В мои мозги и в мой бумажник!
(Смех)
– Ты принимаешь ответственность за то, что встал с постели в то утро?
Естественно.
– За то, что вышел на улицу?
– Да.
– За то, что увидел мужчину с револьвером в руке?
– За то, что увидел его?
– Да, увидел грабителя. – Ответственность за то, что увидел его?
– Да.
– Ну, – говорит Хэнк, – я не мог его не увидеть.
– Если бы в тот момент у тебя не было ни глаз, ни ушей, ни носа, ни кожной чувствительности, ты бы не мог воспринять грабителя, так ведь?
– Ну ладно, это я понял.
И что, ты отвечаешь за то, что был на той улице в тот час с деньгами, которые могли быть украдены?
– Хорошо, это я понял.
– И что ты предпочел не рисковать жизнью и не сопротивляться мужику, что ты предпочел отдать бумажник?
– Когда детина с револьвером в руке говорит, отдай мне свои день – выбора нет.
– Ты выбрал быть в том месте в то время?
Да, но я не выбирал, чтобы мне встретился тот парень.
– Ты видел его, не так ли?
– Точно
– Ты принимаешь ответственность за то, что ты его видел, не так ли?
– За то, что видел, – да.
– Тогда усвой: ВСЕ, ЧТО ТЫ ПЕРЕЖИВАЕШЬ, НЕ СУЩЕСТВУЕТ, ЕСЛИ ТЫ ЭТОГО НЕ ПЕРЕЖИВАЕШЬ. ВСЕ, ПЕРЕЖИВАЕМОЕ ЖИВЫМ СУЩЕСТВОМ, СОТВОРЕНО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ИМ САМИМ. ЯВЛЯЮЩИМСЯ ЕДИНСТВЕННЫМ ИСТОЧНИКОМ СВОЕГО ОПЫТА. ПРОБУДИСЬ, ХЭНК!
Большинство прошедших «Est» при обсуждении своих целей на первое место ставят принятие ответственности. Один выпускник «Est» утверждал, что люди
«…поняли, что они сами породили свои головные боли, мигрени, астму, язву и другие заболевания… Болезнь не просто случается с нами. Интересно было смотреть, как один человек за другим встает и признает, что он один ответственен за свои физические болезни. Как только эти люди честно взглянули на свои жизненные переживания, их болезни прошли».
В нижеследующем взаимодействии ведущий идет еще дальше, утверждая, что мужчина несет ответственность за то, что у его жены рак.
"– Какого дьявола я отвечаю за то, что моя жена больна раком?
– Ты отвечаешь за порождение такого опыта, твоя жена проявляет поведение, которое ты по соглашению с другими выбрал считать болезнью, называемой раком.
– Но я не являюсь причиной рака.
– Послушай, Фред, то, что я говорю, тебе трудно совместить с твоей системой убеждении. Ты напряженно трудился сорок лет, создавая свою систему убеждении, и хотя я вижу, что именно сейчас твой ум максимально открыт, насколько возможно, все же целых сорок лет ты веришь, что вещи случаются где-то там и давят тебя, пассивного, невинного наблюдателя – автомобили, автобусы, биржевые крахи, невротические друзья и рак. Я вижу это. Каждый человек в этой комнате жил с такой же системой убеждений Я ТУТ – НЕВИННЫЙ, РЕАЛЬНОСТЬ ТАМ – ВИНОВАТА.
НО ЭТА СИСТЕМА УБЕЖДЕНИЙ НЕ РАБОТАЕТ! И ЭТО ОДНА ИЗ ПРИЧИН, ПОЧЕМУ ВАША ЖИЗНЬ НЕ РАБОТАЕТ. Реальность, которая имеет значение, – это ваш опыт, и вы единственные творцы своего опыта".
«Вы – единственные творцы своего опыта». Это утверждение поразительно сходно со многими формулировками Сартра относительно свободы и ответственности. Суть «Est», то, что должно быть усвоено, – это принятие ответственности. Может показаться, что «Est» оперирует некими важными, но туманными концепциями, заворачивая их в яркую фразеологию – доступную, калифорнийскую, своего рода сартровский «поп». Если это оригинальное приложение философской мысли эффективно, то профессиональные терапевты многое могут почерпнуть из методологии «Est».
Но работает ли это? К сожалению, у нас нет определенных ответов на этот вопрос. Никаких контролируемых исследований результатов не проводилось, и хотя отзывов выпускников «Est» – масса, на них нельзя опираться как на свидетельство эффективности. Подобным восторженным хором личных впечатлении встречалась каждая новая технология личностного роста – от Т-групп, групп встреч, нудистских встреч и марафонов до Эсаленских мастерских сознавания тела, психодрамы, рольфинга. История развития большинства из этих подходов (такой же, вероятно, будет и история «Est») включает период яркой пульсации с дальнейшим постепенным уменьшением силы света и в конце концов – замещение очередной технологией. В каждом случае многие клиенты новой технологии прежде были приверженцами какого-либо другого подхода. Что за этим стоит? Дал ли тот предшествующий подход подлинно значительный и прочный эффект?
Массовое потребление требует, чтобы продукт был привлекательным, приятно упакованным и, самое главное, готовым к легкому и быстрому употреблению. К сожалению, эти требования обычно несовместимы с усилиями и глубиной, необходимыми для подлинного исследования и изменения собственной жизни и взгляда на мир. Неизбежно происходит «снижение»: нас призывают и увещевают; бестселлеры, подобные «Сферам ваших заблуждений», учат нас, как «положить конец промедлениям»:
«Сядьте и начните делать что-нибудь, что вы долго откладывали. Начните писать письмо или читать книгу. Просто начните, и это поможет вам избавиться от тревоги обо всем предприятии… Определите для себя небольшой промежуток времени (например, среда с 10.00 до 10.15 утра), который вы будете посвящать исключительно откладывавшейся вами задаче… Бросьте курить. Сейчас! Приступите к диете… с этого момента! Прекратите пить… с этой секунды. Отложите эту книгу и для начала отожмитесь один раз. Теперь вы так решаете проблемы… действием. Действуйте! Примите решение не уставать до того момента, пока вы не легли в постель. Не позволяйте себе использовать утомление или болезнь в качестве предлога для бегства или откладывания каких-либо дел».
Или «избавьтесь от зависимости»:
«Ставьте себе ближайшие задачи, касающиеся взаимодействия с доминантными людьми в вашей жизни. Попробуйте разок сказать „Нет, я не хочу“ и проследите реакцию другого на эту вашу реакцию… Перестаньте принимать приказы!»
«Ответственность» стала предметом внимания публики; семинары для профессионалов, посвященные теме ответственности, проводятся по всей стране. Например, в 1977-1978 гг. в нескольких местах проводился большой семинар под названием «Взятие на себя заботы о собственной жизни» (с подзаголовком «Психология заботы о здоровье. Роль индивидуальной ответственности»). В его программе было следующее: вступительное слово Ролло Мэя – экзистенциальная борьба за личностную и духовную свободу; Альберт Эллис (Albert Ellis) – рационально-эмотивный подход к индивидуальной ответственности за рост и изменение в сферах сексуальности и близости; Арнольд Лазарус (Arnold Lazarus) – мультимодальная терапия, подход к самоисцелению, описанный в его книге «Я могу, если я хочу». Среди других тем семинара – бихевиоральный подход к стрессовой адаптации, направленный на помощь пациентам типа "А" (ориентированным на достижение) в изменении поведенческих стереотипов; стресс и биологическая обратная связь; преодоление застенчивости; восточные (медитативные) пути самоконтроля; изменение «неискоренимых» жизненных стереотипов. Стоит обратить внимание на огромное разнообразие клинических подходов, собранных в одной программе. В прошлом невозможно было вообразить, что могло бы стать для всех них общей темой; ныне они сгруппированы вместе под рубрикой «ответственности».
«Est»*
Массовая популяризация темы принятия ответственности нигде не проявилась так, как в «Est» – самых рекламируемых и коммерчески успешных мастерских личностного роста 1970-х. «Est» заслуживает более подробного рассмотрения по причине своего успеха и в связи с темой ответственности.
*В английском языке «est» окончание превосходной степени имени прилагательного. Задача мастерских – сделать человека «самым». – Прим. переводчика.
Завлекательно «упакованная», рассчитанная на массового потребителя, невероятно выгодная методика личностных изменений для работы с большими группами, «Est» основана Вернером Эрхардом (Werner Erhard); всего за несколько лет она из дела одного человека превратилась в обширную организацию. К 1978 г. через нее прошли более 170 000 человек, в 1978 г. ее оборот составлял свыше 9 миллионов долларов, а персонал – 300 оплачиваемых сотрудников и 7000 добровольцев; в ее консультативные коллегии входят известные деятели бизнеса, юристы, ректоры университетских колледжей, бывший ректор Медицинской школы университета Калифорнии, видные психиатры, правительственные чиновники и популярные эстрадные певцы.
«Est» осуществляется в больших группах (примерно 250 человек). Люди проводят два уик-энда, слушая ведущего, который наставляет их, общается с ними, оскорбляет, шокирует их и проводит через ряд структурированных упражнений. Пакет «Est» – это набор техник, заимствованных из технологий личностного роста, таких как саентология, динамика мысли (Mind Dinamics), группы встреч, гештальттерапия и медитация дзэн; однако основная мишень данного подхода – принятие ответственности. Заявления участников и лидеров «Est» не оставляют сомнении в этом:
"Лидер объяснял: 'Каждый из нас отличается от других, потому что каждый делает свои выборы. Именно неспособность выбирать приводит к тому, что мы останавливаемся в своей жизни. Когда вы делаете выбор, ваша жизнь движется вперед. Обычно выбор сводится к простому «да» или «нет». 'Я не знаю' – это тоже выбор, выбор избегания ответственности'.
Одна участница вспоминает мастерскую «Est» следующим образом:
"'Если вы ответственны, – прогремел Стюарт (ведущий), – то вы не окажетесь лежащими на рельсах, когда идет поезд. Ослы те, кто там оказался'.
Тема ответственности пронизывает каждый аспект тренинга. По сути, если суммировать в нескольких словах то, что я получила от тренинга, это будет звучать так: мы сами являемся причиной нашего опыта и ответственны за все, что происходит в нашем опыте"
Тема принятия ответственности входит в катехизис «Est». В приведенной ниже беседе ведущий «Est» настойчиво доказывает, что человек ответственен за то, что его ограбили.
"– Каждый из вас – единственный источник вашего собственного опыта и, таким образом, ЦЕЛИКОМ ОТВЕТСТВЕНЕН ЗА ВСЕ, ЧТО ПЕРЕЖИВАЕТ. Когда это дойдет до вас, вы избавитесь от девяноста процентов дерьма, которым завалена ваша жизнь. Не так ли, Хэнк?
– Слушай, – говорит массивный Хэнк, который выглядит весьма раздраженным, – я понимаю, что отвечаю за все, что делаю. Это я вижу. Но если меня ограбили? Я никак не могу принять ответственность за то, что меня ограбили.
Кто является источником твоего опыта, Хэнк?
– В данном случае – грабитель.
– Грабитель забрался в твои мозги?
– В мои мозги и в мой бумажник!
(Смех)
– Ты принимаешь ответственность за то, что встал с постели в то утро?
Естественно.
– За то, что вышел на улицу?
– Да.
– За то, что увидел мужчину с револьвером в руке?
– За то, что увидел его?
– Да, увидел грабителя. – Ответственность за то, что увидел его?
– Да.
– Ну, – говорит Хэнк, – я не мог его не увидеть.
– Если бы в тот момент у тебя не было ни глаз, ни ушей, ни носа, ни кожной чувствительности, ты бы не мог воспринять грабителя, так ведь?
– Ну ладно, это я понял.
И что, ты отвечаешь за то, что был на той улице в тот час с деньгами, которые могли быть украдены?
– Хорошо, это я понял.
– И что ты предпочел не рисковать жизнью и не сопротивляться мужику, что ты предпочел отдать бумажник?
– Когда детина с револьвером в руке говорит, отдай мне свои день – выбора нет.
– Ты выбрал быть в том месте в то время?
Да, но я не выбирал, чтобы мне встретился тот парень.
– Ты видел его, не так ли?
– Точно
– Ты принимаешь ответственность за то, что ты его видел, не так ли?
– За то, что видел, – да.
– Тогда усвой: ВСЕ, ЧТО ТЫ ПЕРЕЖИВАЕШЬ, НЕ СУЩЕСТВУЕТ, ЕСЛИ ТЫ ЭТОГО НЕ ПЕРЕЖИВАЕШЬ. ВСЕ, ПЕРЕЖИВАЕМОЕ ЖИВЫМ СУЩЕСТВОМ, СОТВОРЕНО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ИМ САМИМ. ЯВЛЯЮЩИМСЯ ЕДИНСТВЕННЫМ ИСТОЧНИКОМ СВОЕГО ОПЫТА. ПРОБУДИСЬ, ХЭНК!
Большинство прошедших «Est» при обсуждении своих целей на первое место ставят принятие ответственности. Один выпускник «Est» утверждал, что люди
«…поняли, что они сами породили свои головные боли, мигрени, астму, язву и другие заболевания… Болезнь не просто случается с нами. Интересно было смотреть, как один человек за другим встает и признает, что он один ответственен за свои физические болезни. Как только эти люди честно взглянули на свои жизненные переживания, их болезни прошли».
В нижеследующем взаимодействии ведущий идет еще дальше, утверждая, что мужчина несет ответственность за то, что у его жены рак.
"– Какого дьявола я отвечаю за то, что моя жена больна раком?
– Ты отвечаешь за порождение такого опыта, твоя жена проявляет поведение, которое ты по соглашению с другими выбрал считать болезнью, называемой раком.
– Но я не являюсь причиной рака.
– Послушай, Фред, то, что я говорю, тебе трудно совместить с твоей системой убеждении. Ты напряженно трудился сорок лет, создавая свою систему убеждении, и хотя я вижу, что именно сейчас твой ум максимально открыт, насколько возможно, все же целых сорок лет ты веришь, что вещи случаются где-то там и давят тебя, пассивного, невинного наблюдателя – автомобили, автобусы, биржевые крахи, невротические друзья и рак. Я вижу это. Каждый человек в этой комнате жил с такой же системой убеждений Я ТУТ – НЕВИННЫЙ, РЕАЛЬНОСТЬ ТАМ – ВИНОВАТА.
НО ЭТА СИСТЕМА УБЕЖДЕНИЙ НЕ РАБОТАЕТ! И ЭТО ОДНА ИЗ ПРИЧИН, ПОЧЕМУ ВАША ЖИЗНЬ НЕ РАБОТАЕТ. Реальность, которая имеет значение, – это ваш опыт, и вы единственные творцы своего опыта".
«Вы – единственные творцы своего опыта». Это утверждение поразительно сходно со многими формулировками Сартра относительно свободы и ответственности. Суть «Est», то, что должно быть усвоено, – это принятие ответственности. Может показаться, что «Est» оперирует некими важными, но туманными концепциями, заворачивая их в яркую фразеологию – доступную, калифорнийскую, своего рода сартровский «поп». Если это оригинальное приложение философской мысли эффективно, то профессиональные терапевты многое могут почерпнуть из методологии «Est».
Но работает ли это? К сожалению, у нас нет определенных ответов на этот вопрос. Никаких контролируемых исследований результатов не проводилось, и хотя отзывов выпускников «Est» – масса, на них нельзя опираться как на свидетельство эффективности. Подобным восторженным хором личных впечатлении встречалась каждая новая технология личностного роста – от Т-групп, групп встреч, нудистских встреч и марафонов до Эсаленских мастерских сознавания тела, психодрамы, рольфинга. История развития большинства из этих подходов (такой же, вероятно, будет и история «Est») включает период яркой пульсации с дальнейшим постепенным уменьшением силы света и в конце концов – замещение очередной технологией. В каждом случае многие клиенты новой технологии прежде были приверженцами какого-либо другого подхода. Что за этим стоит? Дал ли тот предшествующий подход подлинно значительный и прочный эффект?