Страница:
Италия
Что касается древней центрально-европейской страны Италии, то ее история с 476 г. и до начала крестовых походов совпадает с историей Германии. Две германские народности — сначала остготы, а потом лангобарды — долго владели значительной территорией, и как ни мало осталось здесь остготов после восточно-римской реставрации и как ни малы числом были лангобарды по отношению к местному населению, все же в Верхней Италии, как между дворянством, так и среди поселян, было много германской крови. После лангобардского большие нашествия уже не повторялись. Водворение немногочисленного норманнского рыцарства или их наемных шаек в Южной Италии не может считаться таким нашествием, несмотря на все значение этого норманнского элемента. Многие лица германского происхождения переселялись в Италию со времен Карла Великого, занимая влиятельное положение: это были маркграфы, герцоги, епископы, архиепископы. Этот германский элемент без затруднений слился с местным. Вторжение венгров и арабов ускорило этот процесс, облегчавшийся общностью вероисповедания и тем, что латинский язык в то время был общецерковным и культурным. Однако чувство единения в Италии не проявилось. Эта страна, созданная природой как единое государство, раздробилась на мелкие общины, и стремление отдельных частей к самостоятельности взяло верх над всем. За юг, Сицилию, Апулию и Калабрию спорили греки и арабы, но завладели той и другой страной норманны. Как было сказано выше, Роберт Гискар умер герцогом Апулии и Калабрии в 1085 г. Его младший брат Рожер с 1066 г. завоевал отдельные владения в Сицилии. Княжества Беневентское, Салернское, Капуанское меняли своих властителей, но оставались самостоятельными. Такое же стремление к обособлению господствовало в остальной Италии под различными формами. Уже упоминалось о соперничестве города святого Амвросия с преемниками святого Петра. Другие духовные властители также были проникнуты духом партикуляризма, разделяемым населением их владений. Большей частью именно жители городов, старинных муниципий, были носителями благосостояния и культуры, которые развивались, несмотря ни на какие преграды. Каждая из городских общин с давних пор усвоила особый, обусловленный ее историей характер. Некоторые города, как, например, Милан, Генуя, Равенна, гордились тысячелетним прошлым.
Тело святого Марка было в начале IX в. перевезено из Константинополя в Венецию, где сразу же воздвигли церковь в честь этого святого. Она вместе с дворцом дожей сгорела в 976 г., во время восстания, и в XI в. была восстановлена.
Другие, напротив, подобно столь своеобразно развившейся Венеции, считали за честь свою юность. Развившись из поселков, заложенных беглецами на бесчисленных островках устьев По во времена Аттилы и Альбоина, общины, возникшие здесь, вначале были вполне демократичными, а потом стали соединяться, пока, наконец, не образовали настоящее государство, избравшее себе первого «дуку» или «дожа» в лице Анафесто Паолуччо в 967 г. В 810 г. резиденция центральной власти была перенесена на Риальто, центральный и больший из всех островов, а остальные — меньшие, превратились как бы в кварталы одного обширного города. При постоянной необходимости отражать морские разбои, набеги истрийцев и арабов жители превратились в отличных мореходов, и к 1000 г. новый город уже был подобен своим гордым братьям-городам, основанным еще во времена римлян или этрусков. Папство, достигшее высшей степени могущества, неспособно было объединить различные политические, общественные и национальные элементы. Римский дух обособленности был подавлен в тяжелой борьбе, но не для того, чтобы дать место итальянской национальной политике, а лишь для создания одной власти, которая возвысилась бы над всеми народами. Именно в силу этой универсальности она была осуждена на погибель.
Галлия
В Галлии дела приняли иной оборот, хотя и эта страна была разнородно населена. Ядром здесь было романизованное кельтское племя, сохранившееся в первоначальном виде в некоторых отдельных местностях, например, в Бретани. Но жизнь высших сословий, их язык и обычай были в основном римскими в то время, когда разнообразный германский элемент вторгся в страну: готы, бургунды, аламанны и франки. Все эти народности разделились при войне и мире во Франкском государстве и зажили в мирном соседстве в возобновленной Карлом Великим Римской империи. К связи, которую налагала на них общность религии и церкви, присоединился государственный строй, заставлявший епископов и мирские власти часто съезжаться на сеймы и приносивший несомненную пользу во всех отношениях, пока власть находилась в руках сильного государя. Но борьба сыновей Людовика Благочестивого еще при его жизни, а потом и после его кончины завершилась Верденским договором, по которому Франкское государство разделилось на восточное и западное, прообразом чего было прежнее деление на Австразию и Нейстрию. В одной половине соединились племена, говорящие на немецком языке; в другой преобладал возникавший из народного латинского романский язык. Романский уклад утвердился здесь сильнее, поскольку третья часть государства, выпавшая на долю Лотаря, — Лотарингия, где жило немецкое племя, никогда не оставалась на долгое время в Западно-Франкском государстве. Корень каролингской власти стал вымирать еще при Карле Лысом. Эта власть и лично сам король не в силах были отразить нападение норманнских морских разбойников, эту язву второй половины девятого столетия. Одно из преимуществ Франции — ее многоводные реки, текущие по извилистым руслам в Атлантический океан, — стало гибельным для нее вследствие непринятых своевременно мер по созданию морской силы: эти реки служили викингам открытыми дорогами для проникновения внутрь страны. После смерти Карла Толстого в 888 г. некоторые вельможи избрали короля из другой династии, однако Каролинги продержались в Западно-Франкском государстве еще более столетия. Мнение, что в это время дела шли здесь так же, как и после смерти Хлодвига, не вполне состоятельно: западно-франкские короли, потомки Карла Великого, вовсе не были такими ничтожными, как последние Меровинги; скорее в самой системе управления было нечто, неизбежно ослаблявшее монархию. Ленное право давало владельцам больших коронных ленных поместий громадную силу, позволяя разделять их владения между множеством второстепенных вассалов, обязанных им подчинением. Стремление к обособлению, возраставшее в некоторых местностях: в Аквитании, Бургундии, — еще более питало эту силу и порождаемое ею высокомерие крупных вассалов. Уже при втором преемнике Карла Лысого Людовике III отделилась Бургундия, и ее герцог Бозон своими приверженцами был провозглашен королем в 879 г.
Этому примеру в 888 г. последовал Рудольф: его сторонники в Сен-Морисе тоже признали его королем над горной областью между Юрою и Апеннинскими Альпами, называемой Верхней Бургундией. Оказалось, что местные вассалы считали своего непосредственного ленного владетеля, а не короля действительным повелителем всей страны. Подобный взгляд обнаружился и в других больших ленах: Вермандуа, Шампани, Бретани, Гаскони, Тулузе, Аквитании, подробная история которых, вероятно, должна быть любопытнее и поучительнее, чем история Западно-Франкского государства в его общем составе. В 911 г. к этим королевствам прибавилось новое: против графа Эда Парижского, которого после смерти Карла Толстого часть знати выбрала в короли, был выставлен другой партией, — или заговорщиками, во главе которых опять стояло духовное лицо, архиепископ Реймский Фульк, — Карл Каролинг, признанный после смерти Эда в 898 г. единовластным королем. Карл решился на отчаянную, но удачную меру, чтобы избавиться от норманнских нападений: он предложил грозному вождю норманнов Роллону всю нижнюю область Сены как западно-франкское ленное герцогство. Роллон принял христианство под именем Роберта, герцога Норманнского, и вступил в брак с одной из королевских дочерей. Норманнские набеги действительно здесь прекратились. Не стоит следить далее за борьбой и интригами в Лотарингии, продолжавшимися при Карле и его преемниках, Людовике IV и Лотаре III, и усложняемыми борьбой с претендентами на престол. Эти смуты не могли служить упрочению королевской власти, и, когда в 987 г. умер сын и преемник Лотаря Людовик V, прозванный историей Ленивым за то, что он в течение одного года царствования (март 986-май 987 г.) не совершил ничего хорошего или дурного, заранее подготовленное собрание провозгласило королем герцога Гуго, владевшего Францией, областью при средней Сене, с городом Парижем. Вскоре он был коронован в Реймсе архиепископом Адальбероном. Герцог Карл Лотарингский, получивший свое герцогство как лен от немецкого короля, был последним из Каролингов. Предательством он был выдан новому королю и вскоре умер в заточении.
Капетинги. 987 г.
Гуго Капет (987–996) — такое прозвище могло исходить от одежды немонашествующих аббатов, хотя этимология все же не выяснена — был родоначальником целой династии государей. Привилегии и полученное в дар осталось за вельможами, избравшими короля, и он, в сущности, был лишь первым среди сорока больших и множества мелких магнатов. В то время как владычество Каролингов было вынуждено ограничиваться только городом Ланом, Гуго увеличил силы короны добавлением хорошего удела, герцогства Франции, лежавшего по обе стороны средней Сены, в благоприятных для основания сильного государства условиях. В 996 г. ему беспрепятственно наследовал его сын Роберт, принц образованный и набожный. Сохранилось предание, что он безнаказанно допустил срезать золотые галуны со своей царской мантии, выражая мнение, что они, вероятно, более нужны вору, нежели королю. Он совершил не менее трех паломничеств к Гробу Господню. Его правление было полезно своей продолжительностью (996-1031), давшей населению возможность привыкнуть к новой династии.
Справа — монограмма с подписью короля. Париж. Национальный архив.
Ему наследовал сын Генрих I, коронованный в Риме в 1027 г. еще при жизни отца и тоже долго царствовавший (1031–1060). При нем королевство Бургундия перешло к немецкой короне (1032 г.). За столетие перед этим (930 г.) оба государства по эту и ту сторону Юры составили одно, именовавшееся Арелатом, от своего главного города Арля. Приблизительно во время вышеупомянутого перехода началось движение в пользу установления «мира Божьего», которое привело к обеспеченному церковью перемирию и упорядочению военных обычаев. Для королевской власти характерно, что «Treuga Dei» не признавалась сначала именно Францией. Но как ни слаба была королевская власть, все пришли к убеждению в ее необходимости. Известны ее многочисленные, часто неудачные столкновения с надменными вассалами, не подчинявшимися королевским решениям. Однако сведений о случаях, когда короли упрочивали правовые отношения, решали спорные дела и вообще трудились на пользу государства нет, поскольку человеческая память хранит лишь то, что не укладывается в обычную жизнь.
Печать Филиппа I Французского (1060–1108).
В 1059 г. на многочисленном съезде в присутствии короля был избран королем его сын Филипп, но о действительном избрании, даровавшем прежде такой титул, уже не было речи. Филипп I (1060–1108) был не лучше своих предшественников. Его царствование составляет как бы параллель к почти одновременному с ним царствованию немецкого короля Генриха IV: вступив на трон несовершеннолетним, приняв бразды правления еще в юности, Филипп, как и Генрих, предался разнообразным увлечениям и, подобно ему, вошел в столкновения с Григорием VII. Церковные реформы и беспощадная требовательность Григория возбудили во Франции неудовольствие и смуту: Григорий изображал положение страны в самых несдержанных выражениях, позоря короля. После смерти Григория Филипп обвенчался с супругой графа Фулька Анжуйского при жизни своей законной жены в 1092 г., за что навлек на себя церковное отлучение, подтвержденное папой Урбаном II на знаменитом Клермонском соборе 1095 г. Король избавился от этой кары лишь в 1104 г., выказав самую унизительную, но лицемерную покорность. В течение его царствования произошли два замечательных события: завоевание Англии могущественнейшим из французских вассалов, норманнским герцогом Вильгельмом II в 1066 г. и начало крестовых походов, мысль о которых именно здесь, во Франции, нашла благодатную почву (1096 г.).
Британия
Первое событие относится к истории Франции, поскольку норманнские завоеватели принадлежали к новому народу, образовавшемуся из романских и германских элементов на галльской земле, и еще потому, что новое положение бывшего вассала, ставшего государем, совершенно изменяло отношения его и его преемников к ленному властителю. Для Англии этот захват стал переворотом ее внутреннего строя.Бритты и англосаксы
Британские острова позже других европейских стран вошли в состав Римского государства и отделились от него ранее и полнее прочих. В стоявших здесь римских легионах уже было много германцев. Многочисленные государства, основанные на острове англосаксами еще начиная с конца V в., в борьбе с туземным племенем бриттов, были чисто германскими. Религия побежденных — христианство, подвергалась жестокому преследованию со стороны пришельцев. Но после бури, когда кельтско-римский элемент был изгнан или подавлен, христианство быстро возродилось в стране еще в VI в. благодаря умеренному и разумному действию миссий, направленных папой Григорием I. Победители-англосаксы обратили свои взоры к общему оракулу, римской святыне, которую удачно называют средневековыми Дельфами.Англосаксы и датчане
Христианство принесло с собой и культуру. В монастырях Мерсии и Нортумберленда читали Цицерона и Вергилия, и имена Достопочтенного Беды, Винфрида, Алкуина, Скотта Эриугены свидетельствуют о такой связи религии с просвещением. В народе был сильно развит демократический элемент, проистекавший из равенства воинов, обратившихся в поселян. Однако рядом со знатью, «высокородными», существовавшими здесь, как и у материковых саксов, создалось ленное или служилое дворянство. Епископы укрепляли этот аристократический элемент, управляя королями и выступая в собраниях (уите-нагемотах) в качестве «уитанов», или «мудрецов». При Экберте, короле Уэссекса и Суссекса, многовластие на острове перешло в единовластие, и королевство в 836 г. приняло название Англии.Но и этот остров, даже ранее других, подвергся нападениям норманнов, наводивших здесь ужас под именем датчан. Эта борьба двух германских племен, длившаяся в течение шести поколений, вредила развитию юной англосаксонской цивилизации.
Цветная эмаль. По кругу девиз короля: «Альфред меня носил». Найдена в XVII в. в Ателнее (графство Кент).
Позолоченная бронза. Найдена в Абингдоне (Йоркшир), бывшей резиденции англосаксонских королей Уэссекса.
В 871 г. на престол вступил благородный, замечательный государь Альфред Великий. Он вытеснил датчан и спас христианское учение, вникая в него с достойной любознательностью; он с трудом усвоил его. Норманны, оставшиеся в Англии, тоже приняли христианство, причем Альфред надеялся на их помощь для отражения новых нашествий их соплеменников. Но после его смерти в 901 г. датчане снова нагрянули. Второй преемник Альфреда, король Этельред решил отделаться от них, напав врасплох (1002 г.), но эта отчаянная, кровопролитная попытка, стоившая многих страшных жертв обеим сторонам, в результате лишь привлекла новые шайки на остров. Так, в 1013 г. в Англию прибыл с огромным полчищем престарелый король Свен, язычник, покоривший всю страну. С его смертью наступило краткое перемирие. Сын Свена Кнут, довершив завоевание, обратил весь остров в провинцию своего обширного государства.
С миниатюры из англосаксонской рукописи XI в.
Этельред умер в Лондоне во время датского нашествия в 1016 г. Устранив его сына Эдмунда, Кнут короновался в Лондоне и заключил с англосаксонской знатью союзные договоры, которые соблюдались. Грозные опустошения страны прекратились. Кнут был христианином и считал за честь завязывать тесные отношения с христианской и цивилизованной Европой. Как было упомянуто, он присутствовал при короновании Конрада II в Риме. Он жил, окруженный своей гвардией, «гусцеорласами», состоявшей из 3–6 тысяч человек, но страна осталась спокойной и по его возвращении в Данию. Мирные занятия повсюду возобновились, благосостояние улучшалось. Кнуту удалось великое дело: он объединил весь север Европы; даже самое северное государство на острове — Шотландия, покорилось ему незадолго до его смерти в Англии в 1035 г., после 18-летнего счастливого царствования. Но соединение стольких земель и корон не могло быть продолжительным. В Англии престолом распоряжалась датская и англосаксонская знать, и когда в 1042 г. умер второй из сыновей и преемников Кнута Хардакнут, эти вельможи призвали на царство сына Этельреда Эдуарда, благочестие которого и покровительство духовенству заслужили ему прозвище «Исповедника».
Надпись по кругу: «SIGILLVM EADVVARD1 ANGLORVM BASILEI +».
Оттиск. Лондон. Британский музей.
Таким образом был восстановлен род старинных саксонских королей, но Эдуард не был тверд; он не сумел прекратить столкновений между некоторыми магнатами, графом Годвином Кентским и Леофриком Мерсийским. Умирая в январе 1066 г. бездетным, он назначил своим преемником сына Годвина Гарольда. Гарольд успел справиться с враждебной партией в северных графствах, но с юга ему грозила большая опасность в лице старинных врагов Англии, норманнов, являвшихся теперь в ином виде и из слишком близкого соседства, с противолежащего галльского берега, с целью довершить покорение Англии, как бы завещанное их предками.
Норманны. Вильгельм Завоеватель
Норманны, утвердившиеся в Нормандии, были в известной степени просвещенным народом: из пиратов-язычников они обратились в рыцарей-христиан, усвоили язык и нравы высших галльских сословий и примкнули к новому церковному направлению и к партии святого Петра. Их герцог Вильгельм II был одушевлен тем же честолюбием, что и удачливые соплеменные ему искатели приключений, завоевавшие в это время Южную Италию. Подобно им он был в тесном союзе с партией Гильдебранда, главы и вожака сторонников церковной реформы. Легко нашлись и благовидные предлоги для нападения, насколько таковые могли требоваться: в бытность Гарольда в Нормандии Вильгельм вынудил у него некоторые обязательства. Теперь он собрал войско, которому прислал знамя сам папа Александр II. При новых притязаниях церковь лишь выигрывала от насилий, нуждавшихся в ее напутствии. Норманны высадились в Англии в сентябре 1066 г. в то время, когда Гарольд был еще занят на севере. В армии Вильгельма насчитывалось не менее 60 тысяч человек. К ней присоединилось множество падких на добычу искателей счастья, на прошлое которых не обращали внимание. По старо-норманнской системе войско заложило укрепление у Гастингса, около которого высадилось, и совершало оттуда опустошительные набеги на окрестности. Гарольд поспешил возвратиться, но, видимо, слишком быстро пошел на врагов, не стянув предварительно все боевые силы, на которые мог рассчитывать. В нескольких милях от побережья при местечке, носящем теперь название Бэтл-Эбби, произошла великая битва двух армий. Военная хитрость — притворное бегство — сломила твердые ряды англосаксов, уже одерживавших верх, но пораженных с тыла самой страшной боевой силой герцога Вильгельма — его конницей. Саксы бились с отчаянной храбростью, даже когда потеряли всякую надежду на успех. Их король пал, его обезображенный труп с трудом отыскали на поле сражения на следующий день среди тысячи других тел.
Слева направо: короли Эдуард Исповедник в своем дворце; прием Гарольда у Вильгельма Бастарда; нападение воинов Вильгельма на Доул; сдача Доула; спуск кораблей; погрузка оружия и провизии.
«Ковер из Байе» вышит разноцветными нитями на полотняной ленте шириной 50 см и длиной 70,34 м. Он содержит в общей сложности 72 сцены, разделенные изображениями деревьев и зданий; каждая сцена сопровождается надписью на латыни и окаймлена двумя полосами, сверху и снизу, с изображениями львов, птиц, сфинксов, драконов, сцен охоты и сельской жизни и т. д. Считается, что инициатором создания ковра был епископ Одон, брат Вильгельма; возможно, работы начались именно по его приказу и, с большой долей вероятности, выполнялись под руководством королевы Матильды. Впервые ковер упоминается в описи сокровищницы собора в Байе, произведенной в 1476 г., где говорится, что его натягивали в церкви вокруг нефа в дни, когда демонстрируются реликвии. На суд ученых он был представлен Монфоконом, опубликовавшим его изображение в 1729 г. в своей книге. Во время Великой французской революции ковер был конфискован и использовался в качестве брезента для военных повозок, но несколько именитых граждан города Байе подобрали и спрятали его. Реабилитация уникальной реликвии произошла при Наполеоне, который распорядился в 1803 г. выставить ковер на несколько дней в Париже, после чего он был возвращен в Вайе, где хранится и по сей день.
Слева направо: трапеза перед боем — благословение блюд; оруженосец подводит Вильгельму боевого коня; первая атака; первая атака отбита; финал битвы при Гастингсе — смерть Гарольда. Оскар Егер не совсем точно описывает события, связанные со знаменитой битвой при Гастингсе. Вильгельм вынудил Гарольда еще до того, как тот стал королем Англии, принести ему вассальную присягу и тем самым получил юридическое основание для вмешательства в английские дела. Войско норманнов насчитывало в своем составе не более 7 тысяч человек, состояло оно из тяжеловооруженной конницы и лучников. Англосаксы Гарольда насчитывали в своих рядах не более 4–6 тысяч человек, которые к тому же накануне выдержали тяжелое сражение с датскими викингами на севере и были утомлены быстрым переходом к Гастингсу. Англосаксы заняли сильную оборонительную позицию на холме. Норманны атаковали, но, несмотря на свое численное превосходство, были несколько раз отбиты. Судьбу сражения решило отсутствие у Гарольда кавалерии; он не мог воспользоваться первоначальным успехом, спуститься с холма и преследовать отступавших норманнов, в то время как Вильгельм имел возможность после первых неудач отойти, перегруппировать силы и снова атаковать. Поэтому позднее и возникла версия о «притворном бегстве».
Одна битва решила вопрос завоевания, поскольку англосаксы лишились связующего центра в лице короля, хотя борьба еще долго продолжалась отдельными стычками. Это упорное, но разрозненное сопротивление не могло устоять против могучих боевых сил, благодаря которым Вильгельм лично мог большей частью пребывать в Нормандии. Он разделил остров на 60 215 ленов, из которых король удержал за собой 1 400, раздав их потом своим служилым людям. Не менее 28 015 были приписаны к церковным владениям или по-прежнему остались в их числе. Остальное, около 700, принадлежало баронам, разделившим в свою очередь эти земли между своими вассалами. Самый примечательный документ древнейшей английской истории, «переписная книга земель» (Doomsday-book), подробно излагает громадный переворот, произведенный таким образом в территориальных отношениях и возникший в указанное время, причем в книге приводятся имена владельцев и общин с исчислением всего их имущества в том виде и объеме, которые были установлены норманнским завоеванием. Новый король вознаграждал любые заслуги: так, его любимый музыкант, менестрель получил в дар поместье в Глостершире.