Сущностные качественные характеристики явлений и процессов чаще всего выражаются в экономических законах. Законы отвечают человечеству на самые главные «как», «что», «куда» и «почему». Содержание и механизм действия экономических законов мы будем рассматривать постоянно. Сейчас же в виде иллюстрации можем сослаться на закон взаимодействия двух сторон общественного производства, которого мы кратко касались в первой теме. В структуре общественного производства в соответствии с системным подходом выделяют две стороны – производительные силы и производственные отношения между людьми. На вопрос «как» взаимодействуют эти стороны, отвечает общесоциологический закон. Он говорит о том, что производственные отношения между людьми должны соответствовать уровню и содержанию производительных сил. «Закон соответствия» косвенно подсказывает людям, как вести себя, чтоб такое соответствие между производственными отношениями и производительными силами наличествовало. Закон предписывает постоянно совершенствовать, а порой изменять в корне производственные отношения.
Подобный анализ качественной стороны общественного производства будет осуществляться на протяжении всего курса. Здесь же следует отметить, что качественный анализ как метод познания экономической действительности позволяет ответить на все возникающие вопросы, познать все основные характеристики, свойства, черты, объективные законы развития и закономерности общественного производства. Подтверждением этого вывода является весь арсенал наук об обществе, в которых используется в основном качественный анализ. Рассматриваемые в этой теме методологические подходы и методы исследования – это способы и методы качественного анализа. Качественный анализ выступает формой выражения абстрактного мышления каждого человека и всего человечества и является идеальной базой для словесного и речевого отображения реальной действительности. И ничего более внушительного человечество пока не накопило. Да и трудно представить себе, что человечество сможет обойтись без абстрактного мышления и без передачи информации словами и речью. Даже если человечество научится выражать свою мысль формулами и знаками или другими образами, всё равно это будет качественный анализ. Качество – неотделимое свойство объектов исследования и познания, а потому качественный анализ естественен и неизбежен. Мы это вынуждены особо подчеркнуть, т. к. студенты в экономической науке столкнуться с попытками, если не подменить качественный анализ, то умалить его. Это связано, прежде всего, с фетишизацией (преувеличением) количественного анализа.
Взаимозависимость «количества» и «качества» позволяет сделать вывод, что количественный анализ есть продолжение качественного анализа. Этот вывод вытекает из признания материальности и объективности мира, окружающего субъекта познания. Вначале возникают предметы окружающего мира, происходят события в общественной жизни, а после этого появляется возможность их измерять. Другого не дано. Мыслью познающего субъекта нельзя создавать объекты для изучения в каком-либо количестве.
Наряду с первичностью качественного анализа не следует упускать из внимания его зависимости от количественного анализа. Например, совершенно очевидно, что любой предмет, любое явление, любое событие не могут состояться как «качество» без «количества» хотя бы в единственном числе. Это означает, что и «качество» не может существовать без «количества». Однако зависимость «качества» от «количества» относительна. Прежде чем одно «качество» сможет стать другим «качеством», необходимо пространство, время и накопление необходимых количественных изменений. Именно понимание этой взаимосвязи позволило А. Эйнштейну (Швейцария, 1879–1955 гг.) сформулировать теорию относительности. Сам А. Эйнштейн меньше всего был физиком, он – философ, овладевший методом диалектического материализма и подтвердивший своей теорией правоту этого учения применительно к Вселенной. Относительную зависимость «качества» от «количества» можно проиллюстрировать на примере вполне понятного без всяких экономических теорий закона спроса и предложения в рыночной экономике. Дать качественную характеристику состояния рынка, в том числе отметить перенасыщение рынка каким-либо товаром, невозможно при небольшом количестве непроданного товара. Для того, чтоб такое событие реально состоялось и дало возможность сделать этот вывод, непроданных товаров должно быть количественно очень много. Единичные акты купли-продажи хотя и представляют разное количественное соотношение, но качественное состояние рынка не меняют. Для качественных изменений в количестве товаров должен произойти «скачок».
С философских позиций взаимодействие и соотношение «качества» и «количества» повторяет взаимодействие и соотношение «содержания» и «формы». Философы сделали вывод, что «содержание» всегда имеет «форму. Все сходятся в одном мнении, что определяющей стороной во взаимодействии «содержания» и «формы» остаётся «содержание». Поэтому, когда речь идёт о качественном анализе, то по своей сути исследуется содержательная сторона экономических процессов, явлений, фактов и та форма, в которой они протекают.
Столь подробное рассмотрение соотношения качественных и количественных методов не должно притупить внимания читателей. В этом случае не уместны сожаления о потраченном времени. Дело в том, что это важно для понимания содержания современной экономической теории. С середины XIX в. велась и ведётся в наши дни целенаправленная работа по замене качественного анализа количественным. Такой подход продиктован господством метафизики в экономическом анализе. Во взаимосвязи качественного и количественного анализов метафизически фетишизируется (преувеличивается), а точнее сказать, выставляется в качестве единственного метода исследования экономической действительности одна сторона – количество. Приверженцам такого подхода удаётся увести анализ социально-экономических процессов в обществе от рассмотрения их содержания и сущности в сторону формы. Например, экономический анализ производственных отношений между людьми, взаимоотношений между многочисленными субъектами экономики и социальной сферы, регулирующая роль государства в современном обществе превращен в увлекательную игру с цифрами. На цифрах стоит всё здание современной неоклассической экономической науки, считающейся мэйнстримом. или официальной экономической наукой. В Россию она пришла с Запада вместе с «Экономиксами» США.
Количественные методы первоначально базировались на статистических наблюдениях и статистическом анализе. Статистика была и всегда будет основой экономических и социальных исследований. Её основательность и фундаментальность объясняется теми обстоятельствами, что статистические сведения напрямую количественно отражают реально существующие предметы, факты, явления, события и т. п. Существенно меняет ситуацию развитие математики. Во второй половине XX в. в экономической науке была выработаны математические методы, сформировалась и особенная математическая логика и формализованный математический язык. В отличие от классической математики, базирующейся на принципе двузначности (суждения либо истинные, либо ложные) современная экономическая математика привнесла в исследования принципы многозначности (множественности), вероятности и модульности. Непосредственно в экономических исследованиях стал широко использоваться; во-первых, графический метод, представляющий собой изобразительное средство функциональной зависимости между различными экономическими и социальными факторами, во-вторых, метод равновесия, предполагающий исследование стабильности и устойчивости взаимосвязей между элементами сложной системы; в-третьих, метод неравновесия, дающий возможность рассматривать системы как развивающиеся и неустойчивые; в-четвёртых, метод предельного анализа, позволивший экономистам сформулировать понятия экономической науки, претендующие на непосредственную замену качественных категорий их количественными аналогами.
Математические методы вытекают из более общего метода – метода научной абстракции. Математика достигает наивысшей степени абстракции. Она по своему содержанию – абсолютная абстракция. Математическая логика исключительно формальна и не имеет в своей основе диалектической логики или, выражаясь более понятным для обыденного сознания языком, не имеет под собой реального бытия в виде предметов, событий, явлений, процессов и т. п. Математика, претендуя на роль «царицы всех наук», живёт по своим логическим законам, не связанным с законами общества. Будучи применённой в исследовании социально-экономических процессов, математика может быть только средством или инструментом познания социальных процессов. Она не может своей логикой заменить логику развития жизни общества. В нашем конкретном случае математические методы в экономической науке, будучи методами количественного анализа, не могут превратиться в содержание социально-экономических категорий, т. е. в качественные категории. Математические методы дают лишь мощное научное средство для обнаружения и исследования качественной стороны или содержания общественной жизни и для выведения экономических категорий. Выражаясь ещё более понятным языком, следует сказать, что математическая формула или график на листе бумаги – это ещё не экономическая категория и уж тем более не точное отображение реалий жизни. Это всего лишь небольшой шаг к познанию бытия с помощью математики.
Между тем математическое абстрагирование в неоклассических экономических теориях дошло до такой степени, что качественный анализ из них практически полностью вытеснен. Российский профессор В.И. Марцинкевич в жаркой дискуссии о кризисе современной экономической науки вынужден сказать, что «подмена человеческих возможностей качественного анализа возможностями формализованного выражения дошла до того, что mod угрозой в экономической теории оказался сам язык (К вопросу о так называемом «кризисе» экономической науки. М., 2002. С. 39).
Все современные неоклассические теории строятся на так называемом предельном анализе, выражающимся в таких категориях, как «предельная ценность (стоимость)», «предельная производительность», «предельные издержки», «предельная полезность», «предельный капитал» и т. п. Эти категории в экономической науке появились в качестве категорий исключительно благодаря психологическим переживаниям абстрактного субъекта, выраженных в математических формулах. Никакого материального содержания эти категории неоклассической экономической теории не выражают.
Сами по себе математические приёмы, в какой бы форме ни были представлены, не могут выступать самоцелью в исследованиях экономики. Наличие такой проблемы признал французский лауреат Нобелевской премии Морис Алле (Франция р. 1911 г.), заявивший о том, что проблема сводится к лавированию между «литературной теорией» и «математическим шарлатанством» (Алле М. Современная экономическая наука и факты // THESIS, 1994. Т. 2. Вып. 4). Ещё более категоричен Нобелевский лауреат Рональд Гарри Коуз (Англия, р. 1910 г.), получивший премию за научную статью, в которой нет ни одной математической формулы, отметивший, что «если глупость слишком велика, чтобы быть высказанной вслух, её можно спеть. В современной же экономической теории её можно облечь в математическую форму» (Коуз Р. Фирма, рынок, право. M., 1993).
Хотелось категорически заявить, что автор не выступают против использования математических методов в экономической теории. Мы признаём тот факт, что математика действительно является «царицей наук». Однако математические методы остаются только «методами» и применимы в тех случаях, когда в таблицах, формулах, графиках и уравнениях будут отображены реальные факты и явления общественной жизни, а не абстрактные «наслаждения» абстрактных субъектов. Коренная причина замены качественного анализа количественным, и тщательной математизации экономической теории заложена в нежелании исследователей анализировать реалии экономической жизни. Так им очень комфортно и легко создавать свои «теории». Во всяком случае, математизация не связана с потребностями глобальной или какой-либо национальной практики. Да и в практике нельзя найти ни одного примера создания хозяйственных механизмов в соответствии с математически формализованными схемами неоклассических теоретиков. Практика живёт вопреки таким теориям. Правда, нельзя такое сказать в отношении российских реформ и реформаторов.
В постсоветской экономике «простачки» всё-таки нашлись. Российская экономика выстраивалась в соответствии с графиками и формулами из американских «Экономиксов».
§ 7. Метод сочетания логического и исторического
§ 8. Методы и методология от Питирима
Подобный анализ качественной стороны общественного производства будет осуществляться на протяжении всего курса. Здесь же следует отметить, что качественный анализ как метод познания экономической действительности позволяет ответить на все возникающие вопросы, познать все основные характеристики, свойства, черты, объективные законы развития и закономерности общественного производства. Подтверждением этого вывода является весь арсенал наук об обществе, в которых используется в основном качественный анализ. Рассматриваемые в этой теме методологические подходы и методы исследования – это способы и методы качественного анализа. Качественный анализ выступает формой выражения абстрактного мышления каждого человека и всего человечества и является идеальной базой для словесного и речевого отображения реальной действительности. И ничего более внушительного человечество пока не накопило. Да и трудно представить себе, что человечество сможет обойтись без абстрактного мышления и без передачи информации словами и речью. Даже если человечество научится выражать свою мысль формулами и знаками или другими образами, всё равно это будет качественный анализ. Качество – неотделимое свойство объектов исследования и познания, а потому качественный анализ естественен и неизбежен. Мы это вынуждены особо подчеркнуть, т. к. студенты в экономической науке столкнуться с попытками, если не подменить качественный анализ, то умалить его. Это связано, прежде всего, с фетишизацией (преувеличением) количественного анализа.
Количественный анализ
Количество – это численная определённость и величина. Количество своим содержанием отвечает на вопросы: «сколько», «как много», «больше или меньше», «как долго», «какое пространство охватывает» и т. п. В соответствии с реальной диалектикой «количество» взаимосвязано с «качеством». Численность может иметь «что-то» или какое-то «качество». Количественную определённость имеет каждая вещь, явление, процесс. Предметы, вещи, явления, события, прежде чем приобрести то или иное количественное выражение, должны состояться как качественная определённость. Прежде чем предметы можно будет сосчитать, их надо создать, т. е. воспроизвести их «качество».Взаимозависимость «количества» и «качества» позволяет сделать вывод, что количественный анализ есть продолжение качественного анализа. Этот вывод вытекает из признания материальности и объективности мира, окружающего субъекта познания. Вначале возникают предметы окружающего мира, происходят события в общественной жизни, а после этого появляется возможность их измерять. Другого не дано. Мыслью познающего субъекта нельзя создавать объекты для изучения в каком-либо количестве.
Наряду с первичностью качественного анализа не следует упускать из внимания его зависимости от количественного анализа. Например, совершенно очевидно, что любой предмет, любое явление, любое событие не могут состояться как «качество» без «количества» хотя бы в единственном числе. Это означает, что и «качество» не может существовать без «количества». Однако зависимость «качества» от «количества» относительна. Прежде чем одно «качество» сможет стать другим «качеством», необходимо пространство, время и накопление необходимых количественных изменений. Именно понимание этой взаимосвязи позволило А. Эйнштейну (Швейцария, 1879–1955 гг.) сформулировать теорию относительности. Сам А. Эйнштейн меньше всего был физиком, он – философ, овладевший методом диалектического материализма и подтвердивший своей теорией правоту этого учения применительно к Вселенной. Относительную зависимость «качества» от «количества» можно проиллюстрировать на примере вполне понятного без всяких экономических теорий закона спроса и предложения в рыночной экономике. Дать качественную характеристику состояния рынка, в том числе отметить перенасыщение рынка каким-либо товаром, невозможно при небольшом количестве непроданного товара. Для того, чтоб такое событие реально состоялось и дало возможность сделать этот вывод, непроданных товаров должно быть количественно очень много. Единичные акты купли-продажи хотя и представляют разное количественное соотношение, но качественное состояние рынка не меняют. Для качественных изменений в количестве товаров должен произойти «скачок».
С философских позиций взаимодействие и соотношение «качества» и «количества» повторяет взаимодействие и соотношение «содержания» и «формы». Философы сделали вывод, что «содержание» всегда имеет «форму. Все сходятся в одном мнении, что определяющей стороной во взаимодействии «содержания» и «формы» остаётся «содержание». Поэтому, когда речь идёт о качественном анализе, то по своей сути исследуется содержательная сторона экономических процессов, явлений, фактов и та форма, в которой они протекают.
Столь подробное рассмотрение соотношения качественных и количественных методов не должно притупить внимания читателей. В этом случае не уместны сожаления о потраченном времени. Дело в том, что это важно для понимания содержания современной экономической теории. С середины XIX в. велась и ведётся в наши дни целенаправленная работа по замене качественного анализа количественным. Такой подход продиктован господством метафизики в экономическом анализе. Во взаимосвязи качественного и количественного анализов метафизически фетишизируется (преувеличивается), а точнее сказать, выставляется в качестве единственного метода исследования экономической действительности одна сторона – количество. Приверженцам такого подхода удаётся увести анализ социально-экономических процессов в обществе от рассмотрения их содержания и сущности в сторону формы. Например, экономический анализ производственных отношений между людьми, взаимоотношений между многочисленными субъектами экономики и социальной сферы, регулирующая роль государства в современном обществе превращен в увлекательную игру с цифрами. На цифрах стоит всё здание современной неоклассической экономической науки, считающейся мэйнстримом. или официальной экономической наукой. В Россию она пришла с Запада вместе с «Экономиксами» США.
Количественные методы первоначально базировались на статистических наблюдениях и статистическом анализе. Статистика была и всегда будет основой экономических и социальных исследований. Её основательность и фундаментальность объясняется теми обстоятельствами, что статистические сведения напрямую количественно отражают реально существующие предметы, факты, явления, события и т. п. Существенно меняет ситуацию развитие математики. Во второй половине XX в. в экономической науке была выработаны математические методы, сформировалась и особенная математическая логика и формализованный математический язык. В отличие от классической математики, базирующейся на принципе двузначности (суждения либо истинные, либо ложные) современная экономическая математика привнесла в исследования принципы многозначности (множественности), вероятности и модульности. Непосредственно в экономических исследованиях стал широко использоваться; во-первых, графический метод, представляющий собой изобразительное средство функциональной зависимости между различными экономическими и социальными факторами, во-вторых, метод равновесия, предполагающий исследование стабильности и устойчивости взаимосвязей между элементами сложной системы; в-третьих, метод неравновесия, дающий возможность рассматривать системы как развивающиеся и неустойчивые; в-четвёртых, метод предельного анализа, позволивший экономистам сформулировать понятия экономической науки, претендующие на непосредственную замену качественных категорий их количественными аналогами.
Математические методы вытекают из более общего метода – метода научной абстракции. Математика достигает наивысшей степени абстракции. Она по своему содержанию – абсолютная абстракция. Математическая логика исключительно формальна и не имеет в своей основе диалектической логики или, выражаясь более понятным для обыденного сознания языком, не имеет под собой реального бытия в виде предметов, событий, явлений, процессов и т. п. Математика, претендуя на роль «царицы всех наук», живёт по своим логическим законам, не связанным с законами общества. Будучи применённой в исследовании социально-экономических процессов, математика может быть только средством или инструментом познания социальных процессов. Она не может своей логикой заменить логику развития жизни общества. В нашем конкретном случае математические методы в экономической науке, будучи методами количественного анализа, не могут превратиться в содержание социально-экономических категорий, т. е. в качественные категории. Математические методы дают лишь мощное научное средство для обнаружения и исследования качественной стороны или содержания общественной жизни и для выведения экономических категорий. Выражаясь ещё более понятным языком, следует сказать, что математическая формула или график на листе бумаги – это ещё не экономическая категория и уж тем более не точное отображение реалий жизни. Это всего лишь небольшой шаг к познанию бытия с помощью математики.
Между тем математическое абстрагирование в неоклассических экономических теориях дошло до такой степени, что качественный анализ из них практически полностью вытеснен. Российский профессор В.И. Марцинкевич в жаркой дискуссии о кризисе современной экономической науки вынужден сказать, что «подмена человеческих возможностей качественного анализа возможностями формализованного выражения дошла до того, что mod угрозой в экономической теории оказался сам язык (К вопросу о так называемом «кризисе» экономической науки. М., 2002. С. 39).
Все современные неоклассические теории строятся на так называемом предельном анализе, выражающимся в таких категориях, как «предельная ценность (стоимость)», «предельная производительность», «предельные издержки», «предельная полезность», «предельный капитал» и т. п. Эти категории в экономической науке появились в качестве категорий исключительно благодаря психологическим переживаниям абстрактного субъекта, выраженных в математических формулах. Никакого материального содержания эти категории неоклассической экономической теории не выражают.
Сами по себе математические приёмы, в какой бы форме ни были представлены, не могут выступать самоцелью в исследованиях экономики. Наличие такой проблемы признал французский лауреат Нобелевской премии Морис Алле (Франция р. 1911 г.), заявивший о том, что проблема сводится к лавированию между «литературной теорией» и «математическим шарлатанством» (Алле М. Современная экономическая наука и факты // THESIS, 1994. Т. 2. Вып. 4). Ещё более категоричен Нобелевский лауреат Рональд Гарри Коуз (Англия, р. 1910 г.), получивший премию за научную статью, в которой нет ни одной математической формулы, отметивший, что «если глупость слишком велика, чтобы быть высказанной вслух, её можно спеть. В современной же экономической теории её можно облечь в математическую форму» (Коуз Р. Фирма, рынок, право. M., 1993).
Хотелось категорически заявить, что автор не выступают против использования математических методов в экономической теории. Мы признаём тот факт, что математика действительно является «царицей наук». Однако математические методы остаются только «методами» и применимы в тех случаях, когда в таблицах, формулах, графиках и уравнениях будут отображены реальные факты и явления общественной жизни, а не абстрактные «наслаждения» абстрактных субъектов. Коренная причина замены качественного анализа количественным, и тщательной математизации экономической теории заложена в нежелании исследователей анализировать реалии экономической жизни. Так им очень комфортно и легко создавать свои «теории». Во всяком случае, математизация не связана с потребностями глобальной или какой-либо национальной практики. Да и в практике нельзя найти ни одного примера создания хозяйственных механизмов в соответствии с математически формализованными схемами неоклассических теоретиков. Практика живёт вопреки таким теориям. Правда, нельзя такое сказать в отношении российских реформ и реформаторов.
В постсоветской экономике «простачки» всё-таки нашлись. Российская экономика выстраивалась в соответствии с графиками и формулами из американских «Экономиксов».
§ 7. Метод сочетания логического и исторического
Экономическая теория уже своим названием подтверждает свой теоретический статус. Поэтому она не может и не должна превращаться в историческую науку. Объект исследования, т. е. общественное производство и Человек, изучаются методом сочетания теоретических выводов с оценкой результатов исторического развития социально-экономических систем.
Идеальная логика экономической теории должна накладываться на объективную логику исторического развития и проверяться на соответствие идеальной модели экономической действительности. «Чистое» описание исторического факта с теоретической точки зрения бессмысленно, оно не приводит к значимым результатам. В свою очередь, «чистая» логическая спекуляция в экономической науке тоже бесплодна. Наш отечественный энциклопедист Н.Г. Чернышевский (1828–1889 гг.) отмечал, что «без истории нет теории предмета; но и без теории предмета нет даже мысли о его истории, потому что нет понятия о предмете, его значении и границах» (Чернышевский Н.Г. Избранные философские произведения. Соч. Т. 1. М., 1950. С. 309).
Рис. 2.2
Метод сочетания логического и исторического при исследовании экономической практики выправляет недостатки с одной стороны голого теоретического абстрагирования, с другой – позитивистского эмпиризма. При этом методе экономическая теория и экономическая практика питают друг друга и взаимно обогащают, позволяя исследователю быстрее постигать научную истину.
Экономические категории, выводимые логическим путём должны вытекать из экономической практики, развивающейся по историческим этапам и быть её теоретическим обобщением. В свою очередь, экономическая практика может и должна подтверждать или опровергать эти теоретические обобщения. Можно сделать и более категоричный вывод – теория бессмысленна сама по себе без исторической экономической практики. Вне сочетания с историей социально-экономических систем экономическая теория превращается в схоластику. В свою очередь история экономики без теории не может быть глубоко раскрыта.
Современная неоклассическая теория упёрлась в глухую стену метафизики, и не признаёт никаких методов анализа исторической практики. Например, усилия практически всех теоретических школ направлены на то, чтобы доказать вечность института частной собственности. С позиции метода сочетания теории и истории – эта абсолютная бессмыслица.
Во-первых, даже если признать вечность господства частной собственности, то и в этом случае частная собственность при рабовладении, феодализме, капитализме и социализме – совершенно разные социально-экономические системы.
Во-вторых, во Вселенной даже планеты не вечны. Тем более общественные явления не могут быть вечными. Частную собственность человечество многие тысячелетия не знало, и изживёт она себя ещё за более кроткий промежуток времени. Таковы законы ускоряющегося развития человечества. Историю нельзя обмануть и её нельзя опровергнуть теориями профессоров и докторов наук. История неумолима с теориями даже самых знаменитых личностей. Уж сколько их опровергнуто!
Идеальная логика экономической теории должна накладываться на объективную логику исторического развития и проверяться на соответствие идеальной модели экономической действительности. «Чистое» описание исторического факта с теоретической точки зрения бессмысленно, оно не приводит к значимым результатам. В свою очередь, «чистая» логическая спекуляция в экономической науке тоже бесплодна. Наш отечественный энциклопедист Н.Г. Чернышевский (1828–1889 гг.) отмечал, что «без истории нет теории предмета; но и без теории предмета нет даже мысли о его истории, потому что нет понятия о предмете, его значении и границах» (Чернышевский Н.Г. Избранные философские произведения. Соч. Т. 1. М., 1950. С. 309).
Рис. 2.2
Методы экономической науки
Метод сочетания логического и исторического при исследовании экономической практики выправляет недостатки с одной стороны голого теоретического абстрагирования, с другой – позитивистского эмпиризма. При этом методе экономическая теория и экономическая практика питают друг друга и взаимно обогащают, позволяя исследователю быстрее постигать научную истину.
Экономические категории, выводимые логическим путём должны вытекать из экономической практики, развивающейся по историческим этапам и быть её теоретическим обобщением. В свою очередь, экономическая практика может и должна подтверждать или опровергать эти теоретические обобщения. Можно сделать и более категоричный вывод – теория бессмысленна сама по себе без исторической экономической практики. Вне сочетания с историей социально-экономических систем экономическая теория превращается в схоластику. В свою очередь история экономики без теории не может быть глубоко раскрыта.
Современная неоклассическая теория упёрлась в глухую стену метафизики, и не признаёт никаких методов анализа исторической практики. Например, усилия практически всех теоретических школ направлены на то, чтобы доказать вечность института частной собственности. С позиции метода сочетания теории и истории – эта абсолютная бессмыслица.
Во-первых, даже если признать вечность господства частной собственности, то и в этом случае частная собственность при рабовладении, феодализме, капитализме и социализме – совершенно разные социально-экономические системы.
Во-вторых, во Вселенной даже планеты не вечны. Тем более общественные явления не могут быть вечными. Частную собственность человечество многие тысячелетия не знало, и изживёт она себя ещё за более кроткий промежуток времени. Таковы законы ускоряющегося развития человечества. Историю нельзя обмануть и её нельзя опровергнуть теориями профессоров и докторов наук. История неумолима с теориями даже самых знаменитых личностей. Уж сколько их опровергнуто!
§ 8. Методы и методология от Питирима
Говоря о методологии и методах экономической теории, мы не можем обойти вниманием ещё одного американца русского происхождения. В наши дни российские экономисты пытаются заменить классиков политической экономии и К. Маркса, и возвести на пьедестал очередного своего кумира. Речь идёт о непризнанном претенденте в гении Питириме Александровиче Сорокине, российском и американском социологе и культурологе (Россия, 1889–1968 гг.). Его претензии связаны с попыткой создать своё, отличное от всех, учение о человеческой цивилизации, именуемой «социокультурной динамикой» или «макросоциологией», включающей в единстве демографию, политэкономию, социологию, культурологию и историю. Этот автор выделяет всего два метода исследования и изложения материала одновременно – причинно-функциональный и логико-смысловой. Оба эти метода он называет средством, «с помощью которого бесконечное множество бесконечно сложных явлений социально-культурного мира превращается в рационально-постижимые системы» (Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика / Пер. с англ. СПб, 2000. С. 27). С помощью причинно-функционального метода, по мнению Сорокина, все явления мира при их освещении приобретают «единообразие», а второй метод позволяет якобы обнаружить «тождество смысла или логическое соединение (coalescence) …фрагментов культурного комплекса». Читателям не следует удивляться новым терминам и словосочетаниям Сорокина. Весь его четырёхтомный научный труд, изданный в СССР ещё в конце 30-х гг. XX в., состоит из абсолютно новых терминов и понятий, не используемых ни на Западе, ни в России. Попытка понять, какие же методы применяет автор и на какую методологию он «молится», на самом деле приводит к следующему убеждению. Во-первых, методология для него всего одна – это его собственное мнение о развитии человеческой цивилизации и никакая методология, разрабатываемая тысячелетиями, ему не указ. При этом автор путает и подменяет поочерёдно онтологический и гносеологический подходы, при этом часто меняет местами реальную и идеальную картину мира. Во-вторых, среди методов признанный социолог эклектично «надёргивает» элементы из многих методов – формальной и диалектической логики, сочетания логического и исторического, анализа и синтеза, индукции и дедукции. В силу объёмности материала обо всей истории человечества такая разбросанность и непоследовательность не позволяет Сорокину обнаружить хоть какие-то, как он пишет, «стержни» в человеческой цивилизации. Создаётся впечатление, что мир по Сорокину развивается абсолютно хаотично. Но этого не может быть ни в какой материи: ни в косной, ни в социальной.
Этот пример из работ П. Сорокина мы обязаны были привести, так как игнорирование методологии и методов исследования и произвольный их набор, а главное, отсутствие последовательности в их применении при анализе органически цельных систем таких, например, как социально-экономические системы, свидетельствуют о невозможности для исследователя получить результаты, соответствующие научной истине. Питирим Сорокин не скрывает, что все достижения социальных наук в мире его не устраивают и потому он пытается создать свою методологию, свои методы, свою «сорокинскую» науку. А такое тоже невозможно. Без фундамента построить новое здание нельзя.
Этот пример поучителен для современной неоклассической теории, пренебрежительно относящейся к методологии и методам. К этому её побуждает господствующий на Западе субъективистский подход к экономической действительности. В науке всё взаимосвязано. В современной России отмечается другая картина. У советской экономической науки методология была на достаточно высоком уровне. В наши дни российские экономисты, скатившись к метафизическому субъективизму, пытаются глубокую методологию советского периода, основанную на диалектике, нанизать на узкий субъективистский подход. Смотреть на всё это и печально, и смешно.
Мы не станем приводить аналогии из Библии и истории по поводу идеологических и нравственных перевертышей, которые явно напрашиваются. Дело не в желании надавить на «больной мозоль». Дело в научной объективности. В качестве методологического и теоретического фундамента преобразований в современной России и СНГ взято неоклассическое направление западной экономической мысли, или мэйнстрим с его неолиберализмом, монетаризмом, «невидимой рукой» рынка, предельной полезностью и совершенной конкуренцией. Вместе с этим пришла «новая» для России методология субъективности, метафизики, эмпиризма, схоластики и догматизма. Последние две «болезни» сполна были присущи и советской политической экономии. Но не было трёх первых. Господа-товарищи, вы этого хотели? Тогда в чём же преимущества «новой» методологии? Нельзя же в самом деле выступать в роли попугаев, повторяющих догмы из XVIII в. На Западе это понимают и не просто многие, а очень многие исследователи. Приведём одно из высказываний профессора Нью-йоркского университета А. Эйхнера в работе «Почему Экономикс ещё не наука?» Автор пишет: «Экономикс» как самостоятельная дисциплина включает в качестве главного содержания концепцию, которая не находит подтвержден не в реальности. Действительно, данная теория – не более чем надуманный набор утверждений, основанных на метафизических и, следовательно, не научных аксиомах. Неудивительно, что государственная политика, следуя подобной теории, просто обречена на неудачу» (Перевод в кн. Теория капитала и экономического роста. МГУ, 2004. С. 342).
Лауреат премии памяти Нобеля Роналд Г. Коуз в своей работе «Задача общества», характеризуя состояние экономической науки на Западе, в свою очередь пишет: «С годами экономическая теория делалась всё более абстрактной и теряла связь с событиями реального мира. Экономисты, по большей части, перестали изучать работу конкретных экономических систем. Они ограничиваются теоретизированием».
По словам английского экономиста Эли Девонса, «если бы экономисты задумали изучить лошадь, им и в голову бы не пришло отправиться куда-нибудь, где можно посмотреть на лошадей. Они бы остались в своих кабинетах и занялись ответом на вопрос: «как бы я себя повёл, если бы был лошадью?» (Эрнандо де Сото. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всём остальном мире. М., 2004. С. 25). Создаётся впечатление, что профессор из США специально писал для российских профессоров и организаторов побед на капиталистическом фронте. За свою неспособность отвечать на проблемы современного экономического развития мэйнстрим подвергается и другой фундаментальной критике. К сожалению, эта критика от россиян утаивается. Между тем для России она представляет первостепенный интерес.
Просчёты российских теоретических и практических либералов не остаются просто просчётами. Они отозвались материальными и моральными потерями десятков миллионов россиян, и потому теоретикам и организаторам российских реформ не надо было особо углубляться в методологию: сама российская экономика за очень короткий период времени наглядно продемонстрировала несостоятельность рыночного субъективизма и метафизического эмпиризма.
Этот пример из работ П. Сорокина мы обязаны были привести, так как игнорирование методологии и методов исследования и произвольный их набор, а главное, отсутствие последовательности в их применении при анализе органически цельных систем таких, например, как социально-экономические системы, свидетельствуют о невозможности для исследователя получить результаты, соответствующие научной истине. Питирим Сорокин не скрывает, что все достижения социальных наук в мире его не устраивают и потому он пытается создать свою методологию, свои методы, свою «сорокинскую» науку. А такое тоже невозможно. Без фундамента построить новое здание нельзя.
Этот пример поучителен для современной неоклассической теории, пренебрежительно относящейся к методологии и методам. К этому её побуждает господствующий на Западе субъективистский подход к экономической действительности. В науке всё взаимосвязано. В современной России отмечается другая картина. У советской экономической науки методология была на достаточно высоком уровне. В наши дни российские экономисты, скатившись к метафизическому субъективизму, пытаются глубокую методологию советского периода, основанную на диалектике, нанизать на узкий субъективистский подход. Смотреть на всё это и печально, и смешно.
Вместо заключения или о том, почему нам такая методология не нужна
В заключение раздела о методологии хотелось бы обратиться к тем «больным проблемам», которые переживает экономическая теория в современной России. В связи с теоретическим и политическим само разоружением вождей СССР и в современной России в «холодной войне» с США, подавляющая часть бывших «убеждённых» марксистов и коммунистов переметнулась в стан столь же «убеждённых» противников социализма. Поражения в политике и идеологии автоматически переносятся на методологию и теорию. Профессора, доценты, доктора и кандидаты наук «перекрасились» буквально за один-два дня, когда отгремели залпы орудий по парламенту РСФСР.Мы не станем приводить аналогии из Библии и истории по поводу идеологических и нравственных перевертышей, которые явно напрашиваются. Дело не в желании надавить на «больной мозоль». Дело в научной объективности. В качестве методологического и теоретического фундамента преобразований в современной России и СНГ взято неоклассическое направление западной экономической мысли, или мэйнстрим с его неолиберализмом, монетаризмом, «невидимой рукой» рынка, предельной полезностью и совершенной конкуренцией. Вместе с этим пришла «новая» для России методология субъективности, метафизики, эмпиризма, схоластики и догматизма. Последние две «болезни» сполна были присущи и советской политической экономии. Но не было трёх первых. Господа-товарищи, вы этого хотели? Тогда в чём же преимущества «новой» методологии? Нельзя же в самом деле выступать в роли попугаев, повторяющих догмы из XVIII в. На Западе это понимают и не просто многие, а очень многие исследователи. Приведём одно из высказываний профессора Нью-йоркского университета А. Эйхнера в работе «Почему Экономикс ещё не наука?» Автор пишет: «Экономикс» как самостоятельная дисциплина включает в качестве главного содержания концепцию, которая не находит подтвержден не в реальности. Действительно, данная теория – не более чем надуманный набор утверждений, основанных на метафизических и, следовательно, не научных аксиомах. Неудивительно, что государственная политика, следуя подобной теории, просто обречена на неудачу» (Перевод в кн. Теория капитала и экономического роста. МГУ, 2004. С. 342).
Лауреат премии памяти Нобеля Роналд Г. Коуз в своей работе «Задача общества», характеризуя состояние экономической науки на Западе, в свою очередь пишет: «С годами экономическая теория делалась всё более абстрактной и теряла связь с событиями реального мира. Экономисты, по большей части, перестали изучать работу конкретных экономических систем. Они ограничиваются теоретизированием».
По словам английского экономиста Эли Девонса, «если бы экономисты задумали изучить лошадь, им и в голову бы не пришло отправиться куда-нибудь, где можно посмотреть на лошадей. Они бы остались в своих кабинетах и занялись ответом на вопрос: «как бы я себя повёл, если бы был лошадью?» (Эрнандо де Сото. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всём остальном мире. М., 2004. С. 25). Создаётся впечатление, что профессор из США специально писал для российских профессоров и организаторов побед на капиталистическом фронте. За свою неспособность отвечать на проблемы современного экономического развития мэйнстрим подвергается и другой фундаментальной критике. К сожалению, эта критика от россиян утаивается. Между тем для России она представляет первостепенный интерес.
Просчёты российских теоретических и практических либералов не остаются просто просчётами. Они отозвались материальными и моральными потерями десятков миллионов россиян, и потому теоретикам и организаторам российских реформ не надо было особо углубляться в методологию: сама российская экономика за очень короткий период времени наглядно продемонстрировала несостоятельность рыночного субъективизма и метафизического эмпиризма.