Страница:
– Послушай, – ладонь моррона опустилась с волос Миранды и нежно вытерла слезы из-под глаз и со щек, – ты выберешься, я уверен, а я… мне придется немного задержаться…
– Ты с ума сошел, – испуганно прошептала Миранда. – Зачем тебе это, зачем?! Какое тебе дело до чужих проблем? Ты что, полесских гадов спасать вознамерился?!
– Мне нет дела до кровососов, мне нет дела до их убийц… и до тебя, но очень хочется узнать, что же находится в этом пресловутом холодильнике, – произнес вдруг Дарк отрешенным, жестким голосом и, не сказав напоследок даже «прощай», отполз в сторону.
Возмущенный шепот Миранды вскоре стих за спиной, Дарк полз к воротам, пытаясь избавиться на ходу от сбившегося на грудь пиджака. Там, куда он так стремился попасть, не обращали внимания на приличия, правила хорошего тона, манеры и прочую дребедень, присущие разжиревшему, зажравшемуся цивилизованному обществу, там собрались голодные хищники, там убивали и наслаждались видом чужой смерти.
Страж ворот был низкорослым, но крепким парнем. Бугры мышц на обнаженной по пояс спине плавно переливались каждый раз, когда рука солдата удачи поднималась, чтобы поправить съехавший с плеча ремень штурмовой винтовки или сделать затяжку крепким табачным дурманом. Лица было не разглядеть, слишком далеко. Пост солдата находился у самых ворот, точнее, прямо между их разбитыми створками. Часовой скучал, то и дело заходя внутрь отсека, постоянно прислушиваясь и тоскливо взирая на кровавое веселье товарищей. Казалось, солдату не было никакого дела до того, что происходило в темных недрах туннеля. Даже недавнее появление грузовика не заставило стража хоть изредка вглядываться в зловещую пустоту. Вел он себя беспечно, но это была лишь видимость, которая, как известно, зачастую обманчива.
Аламез подполз еще ближе, до поста оставалось не более семи метров. Моррон не видел, что происходило внутри, но зато с этого расстояния мог хорошо разглядеть странную продолговатую коробку на треноге, находившуюся рядом с брошенным на пол гранатометом и ящиком с боеприпасами. Это был «ДЦМ-1», последнее достижение дальверийской военной мысли, чуткий детектор движения, реагирующий на приближение металла. В отличие от его акустических и тепловых собратьев, этот аппарат было невозможно обмануть, разве что враг будет совершенно голым, безоружным и без металлических коронок во рту. Дарк немного слышал об этой передовой технологии и искренне радовался, что ботинки, снятые им с трупа, были без клепок и с оторванными кончиками шнурков, иначе чудо вражеской техники уже давно бы пронзительно заверещало.
Часовой вновь скрылся за створкой ворот. Осмелев, Дарк поднялся на ноги и, быстро пробежав несколько метров, занял более удобную смотровую позицию. Он не приблизился к цели, но зато отсюда было хоть немного видно, что происходило внутри отсека. Вначале Дарку показалось, что солдат стоял на краю адской бездны, из которой ввысь поднимались языки пламени и клубы порохового дыма. Однако когда глаза окончательно привыкли к яркому свету, моррон понял, что стал не свидетелем заурядного, пускай даже крупного бандитского нападения, а попал на настоящую войну.
Миранда, конечно, ошиблась в определении численности обитателей подземного городка, поскольку приняла «скотоводческие» фермы за городские площади. На самом деле вампиры жили лишь в одном отсеке, и, судя по количеству крыш домов, их было около трех сотен. Сразу за воротами начинался покатый спуск и открывались бескрайние просторы искусственно сотворенного подземного мира. Глубина ямы, по краю которой вальяжно прохаживался часовой, была не более четырех метров, но зато дно намного превышало размеры кратера самого большого в мире вулкана. «Примерно от пяти до семи квадратных километров», – так Аламез оценил навскидку площадь подземного комплекса. Здесь было все, как в настоящем городе: центральная и пересекающие ее боковые улицы, жилые кварталы, магазины, увеселительные центры, мигающие разноцветными огнями вывесок вульгарного содержания, а вдали, над крышами домов, величественно возвышалось огромное здание – стальная полусфера небесно-голубого цвета.
«Во, молодцы, два удовольствия в одном флаконе! – подивился Дарк изобретательности и находчивости строителей. – И тебе градообразующее предприятие, и небо для увеселения скучающих поселенцев. Интересно, а если у них там такой механизмик, чтобы кнопочку нажимаешь – и тучки по небу поплыли?»
Красивый пейзаж из фантастического фильма о космических переселенцах в далекие миры портили лишь те обстоятельства, что половина домов была разрушена, повсюду пылали пожары, а на когда-то тихих, уютных улочках шли ожесточенные бои. Сказать, как именно протекало сражение и на чьей стороне был перевес, можно было лишь непосредственно вблизи, хотя бы с того места, по которому не спеша разгуливал кругами обкурившийся от скуки часовой. Одно Дарк знал теперь точно: эта огромная стальная сфера и была «холодильником», из-за которого разгорелась война, именно к ней прорывались нападавшие, встречая ожесточенное сопротивление превосходящих их по численности в несколько раз вампиров.
Солдат повернулся спиной и застыл на краю склона. Нужно было не упустить удачный момент. Дарк поднялся и бесшумно, как дворовый кот, охотящийся на беспечную синичку, стал подкрадываться к врагу. Настоящий хищник никогда не бежит за добычей, он выжидает, незаметно сокращает дистанцию, а затем убивает одним молниеносным прыжком, одним смертоносным ударом.
Аламез приближался, осторожно переступая с пятки на носок и стараясь не смотреть на затылок жертвы. Люди и животные в этом смысле совершенно одинаковы: они всегда чувствуют, когда их сзади поедают недобрым взглядом. До солдата оставалось всего шесть мелких шажков, пять, четыре, три… Дарк сгруппировался для прыжка, но в самый ответственный момент часовой неожиданно повернул голову в профиль.
– Сибил, а ты что здесь делаешь, поросенок?! – экспрессивно выразил свое удивление неожиданной встрече Дарк, мгновенно расслабив напрягшиеся для прыжка мышцы спины и живота.
Часовой вздрогнул и повернулся к Аламезу лицом. Это действительно был Сибил Карнеро, добродушный весельчак и балагур, легионер, ставший морроном недавно, каких-то тридцать-тридцать пять лет назад.
– Да-а-а-а-рк?! – не менее удивленно протянул на одной ноте Сибил и заморгал карими, по-детски большими глазами.
Что-то не понравилось в этом взгляде Аламезу – кроме изумления, в нем был еще и страх с большой добавкой затаенной ненависти. Так смотрит двенадцатилетний подросток, застигнутый родителями за просмотром журнала для взрослых.
Дурное предчувствие не обмануло изгоя. Старый знакомый быстро вскинул винтовку и взвел курок, но, к счастью, Дарк предвидел возможность подобного развития событий. Мышцы охотника мгновенно вновь стали упругими, как тугой резиновый жгут, и он прыгнул на жертву. Рука в полете отвела ствол в сторону, пули звонко пробарабанили по стальной обшивке ворот. Навалившись на нерасторопного противника всем телом, Дарк прижал его к земле и отработанным ударом лобовой кости по переносице предотвратил попытку оказания дальнейшего сопротивления.
«Эх, плохо молодежь учим, медлительны, как жабы, комарами обкормленные! – сетовал моррон, пытаясь снять с тела брюки. – Боевая подготовка ни к черту, да и мораль хромает. Ишь чего, паршивец, удумал, наемником подрабатывать!»
Тугой ремень наконец-то поддался трясущимся пальцам. Дарк уже справился со сложной застежкой и стащил одну брючину, когда раздался зловещий свист и песок в пяти сантиметрах справа взбила автоматная очередь. Схватив лежавшую рядом с телом винтовку, Дарк перекувыркнулся через голову и заполз за ближайший камень. Со стороны горевшего дома к нему бежали трое солдат. Они стреляли довольно метко, учитывая тот факт, что приходилось вести огонь на бегу, да еще самим уворачиваться от выстрелов засевшего где-то вдалеке снайпера. Нелепая случайность помешала моррону разжиться трофейными брюками: у нападавших закончились патроны, и они послали троих добровольцев за новым ящиком.
Пули отбивали от поверхности камня фонтан мелких осколков. Несколько раз Аламез пытался высунуться из-за укрытия и открыть ответный огонь, но все было тщетно. Пока двое пополняли запас амуниции, третий автоматчик держал валун под прицелом. «А мне все-таки повезло. Спасибо тому чудаку на крыше, что за этой троицей охотится. Если бы не он, подошли бы чуть ближе, и того, конец… Ребята вроде не промах…» Вкравшееся в голову предположение оборвало внутренний монолог и толкнуло Дарка на отчаянный поступок. Он на миг поднялся из-за камня и послал наугад короткую очередь. Цель вылазки была достигнута. Дарк убедился, что был прав, но порой отрицательный результат намного ближе и приятней сердцу, чем положительный. Аламез узнал двоих из троих стрелков, они были морронами. Версия, что началась война между Легионом и Ложей, сразу показалась несостоятельной, поэтому и не рассматривалась. Оставалось лишь два возможных варианта: действия тайного общества внутри Легиона, то есть заговор, или игры скучающей, оставленной без присмотра старших товарищей молодежи, которая хотела проверить у себя наличие воинской жилки, а заодно и подзаработать денег на вольных хлебах.
Ситуация на арене боевых действий изменилась, так бывает часто во время войны, особенно если сражение проходит на тесных улочках города и в его окрестностях. Двое солдат не стали тащить тяжелый, неудобный ящик, они набили походные рюкзаки амуницией и ушли, оставив Дарка на попечение третьего товарища, который, в свою очередь, великодушно облегчил Аламезу задачу, выставив бритый затылок на линию огня снайпера. Пока все складывалось хорошо за исключением того неприятного факта, что штанами Дарк так и не разжился, а холодный валун поморозил моррону спину и еще ту группу мышц, из которой произрастают ноги.
Трясясь от холода и проклиная злодейку-судьбу, Дарк решил потихоньку продвигаться в глубь квартала. До ближайшего дома, приветливо зияющего дырой пустого дверного проема, было около тридцати метров. Их моррон преодолел достаточно быстро, виляя на бегу из стороны в сторону и мешая хитрому стрелку точно прицелиться. Маневр удался, снайпер даже не стал тратить патроны, посчитав мишень слишком трудной. Запрыгнув внутрь дома, Дарк огляделся по сторонам. Вампиры жили с комфортом, от которого, однако, сейчас не осталось и следа, только обломки мебели, осколки стекла да догорающие головешки. На профессионально разделанные и хорошо прожаренные трупы моррон не обращал внимания, считая их неотъемлемой частью сурового военного интерьера. Бои начались именно отсюда, здесь проходила первая линия обороны, разбитая и смятая, судя по сгусткам запекшейся крови и иным признакам, около часа назад.
Нужно было двигаться дальше, хотя Дарку абсолютно не хотелось принимать участие в идиотской войне, где обе стороны были для него врагами. Объятые пламенем и дымом руины домов не давали увидеть, что происходило вокруг. Даже из чердачного окна, к которому пришлось пробраться моррону, не было видно, как и, главное, где протекало сражение, однако свист пуль, грохот разрывов и прочие звуковые эффекты разной громкости давали некоторое представление о его ходе.
Немногочисленный отряд легионеров прорвался к самой сфере, но там и застрял, не в состоянии взять последний рубеж. За спиной у морронов остались мелкие группки противника, засевшие по уцелевшим домам и теперь наносившие им удары с тыла. По-видимому, легионеры не стали придерживаться тактики круговой обороны, а вместо этого разделили отряд: основные силы продолжали штурмовать сферу, а несколько групп по двое-трое солдат в каждой разбрелись по городу в поисках разрозненных, но еще оказывающих сопротивление остатков заградительных отрядов. Ситуация была скверной. Дарк понимал, что ему придется преодолеть несколько километров жилых домов, стараясь избежать встречи и с теми и с другими, что возможно было только теоретически.
Первая перебежка из дома в дом увенчалась успехом, затем была маленькая площадь, на которой Дарка чуть не подстрелил выискивающий одиночные мишени снайпер. Пуля едва оцарапала левое плечо моррона, придав его ногам особую прыть. С площади Аламез заскочил в подворотню, где натолкнулся на двоих легионеров, азартно избивающих прикладами катающегося по земле вампира. Дарк позволил ребятам завершить начатое, а затем снизил им уровень адреналина в крови короткой автоматной очередью. Пополнив запасы амуниции, Дарк склонился над телом ближайшего легионера и осторожно отодвинул закрытое веко пальцем. Как и предполагал Аламез, зрачок был темно-фиолетовым, а белок был испещрен затейливыми зигзагами красных, бледно-зеленых и синих прожилок. Воинствующая молодежь не стала рисковать, надеясь только на свои силы, и накачалась боевыми стимуляторами.
– Плохо дело, ой как плохо, – прошептал вслух моррон, по своему горькому опыту знавший, как трудно иметь дело с такими же, как он, когда они находятся под действием препаратов.
Морроны стали не только сильнее, ловчее и быстрее, но и озлобленнее и, по большому счету, глупее. В таком состоянии с ними невозможно было разговаривать, их можно было только убивать.
Дарк с надеждой посмотрел на свое раненое плечо, надежда не оправдалась: ранка, полученная примерно десять минут назад, не затягивалась. Что-то не так было с Коллективным Разумом, великое и могучее божество не успевало реагировать на изменение ситуации и вело себя, откровенно говоря, как будто заболело легким психическим расстройством.
Внезапно Аламез почувствовал что-то неладное у себя за спиной. Доверившись ощущениям, моррон резко отпрыгнул в сторону. Как оказалось впоследствии, поступил он совершенно правильно. Из окна четвертого этажа на его спину прыгнул вампир. Трусливая тварь из семейства кровососущих не решилась прийти на помощь избиваемому легионерами собрату, но осмелилась напасть сзади на обнаженного одиночку.
Упырь стремительно приближался, падал вниз, поджав под себя задние и широко расставив передние конечности. Каким-то непонятным образом вампиру в воздухе удалось откорректировать траекторию полета и вновь нацелить свои гадкие когти прямо на горло цели. Поток раскаленного свинца не дал сбыться его мечтам. Окровавленное тело вампира со снесенной верхней частью головы подбросило в воздух и откинуло к стене. Перезарядив опустевший магазин, Дарк без сожаления разрядил в конвульсивно дергающее конечностями тело и вторую обойму.
– Извини, друг, колышка поблизости не нашлось, – усмехнулся моррон, вспомнив наивные киносказки для взрослых, в которых «дети ночи» умерщвлялись исключительно при помощи дурно пахнущих специй, символов различных вер, в зависимости от того, кто снимал фильм: освященной воды из-под крана и остро заточенных черенков сельскохозяйственного инвентаря.
Гул сражения стал затихать. Похоже, вампирам удалось отбить атаки и отстоять последний оплот своей обители. Неся потери, легионеры отступали, наверняка приняв разумное решение пополнить боезапас, немного отдохнуть и начать штурм заново.
Необходимость обдумывать план дальнейших действий отпала сама собой, правую ключицу внезапно пронзила острая боль. Назойливый, подлый снайпер продолжал упорно преследовать моррона, оказывая ему весьма ощутимые знаки своего дальнобойного внимания. Отпрыгнув в тень, Дарк быстро пробежался глазами по крышам домов. Единственной позицией, с которой хорошо простреливался двор, была крыша восьмиэтажного здания, находившегося примерно на полпути до цели его рискованного путешествия.
«Ну что ж, планы на то и планы, чтобы их строить, а потом подстраивать под обстоятельства. Придется нанести настырному парню визит вежливости. Ставь чайник, дружок!» – принял решение моррон, пока тщательно затягивал более-менее чистыми бинтами из трофейного подсумка поврежденное плечо.
Высотное по меркам подземелья здание находилось гораздо ближе к загадочной сфере, чем изначально предполагал Дарк. Дорога заняла чуть более часа, отчасти потому, что приходилось пробираться двориками, закоулками и крышами, то прячась от меткого взгляда снайпера, то пережидая, пока мимо пройдет очередной отряд. Легионеры прочесывали местность парами или тройками, а более многочисленные вампиры посылали крупные поисковые группы численностью от десяти до двадцати солдат. Когда блуждающие по городу в поисках друг друга враги сталкивались, начиналась перестрелка, а так стало намного тише и спокойнее. Легионеры наконец-то осознали тщетность попыток взять последний рубеж обороны решительным штурмом и выбрали иную тактику, хоть менее прямолинейную, но запоздалую, а значит, обреченную на провал. Они хотели измотать противника в мелких стычках, создать видимость бегства, заставить вампиров разделиться и при помощи хитрых уловок и умело устроенных засад на отдельные группы лишить врага основного преимущества – численного превосходства. Если вампиры поверили в бегство с поля боя морронов, то Дарк исключал такую возможность. Отступление было чревато для наемников-легионеров большими неприятностями. Совет Легиона явно не одобрил бы их самовольную выходку, да и Ложа бы не простила еще одной «старгородской бойни». Выхода у отступников не было, они могли или победить, или умереть.
Добравшись до пункта назначения, Дарк на время отрешился от размышлений на тему «Противостояние Ложи и Легиона, а также шкурные интересы отдельно взятых личностей» и полностью сконцентрировался на изучении окрестностей. Он подобрался к зданию слишком близко, чтобы бояться снайпера, но в тоже время стрелок мог быть не один. Его мог прикрывать маленький отряд вампиров, а также на расправу над ним могли отправиться и морроны, которым явно не понравилось, когда стреляют в спину, да еще с недосягаемой для них дистанции. В общем, попасть внутрь Аламез не спешил, предпочитая вначале как следует осмотреться, а уж потом действовать.
Уродливое здание представляло собой нечто среднее между жилым домом, закупочным центром, многоэтажным спортивным залом и развлекательным комплексом. Антикварные лавки чередовались с барами, а помещения для тренировок плавно переходили в универсальные магазины. Аламезу было не понять сложной, витиеватой и крайне запутанной логики архитектора, придумавшего в пьяном ночном кошмаре весь этот стеклобетонный винегрет, а потом еще и не постеснявшегося воплотить свои бредовые изыски в жизнь. Возможно, разумное объяснение нашлось бы, но у Дарка не было времени, чтобы думать о пустяках, его волновало другое: сколько в здании врагов и заминированы ли подходы и лестницы?
Только новички, насмотревшиеся глупых фильмов и начитавшиеся мемуаров, написанных далеко не «лучшими из лучших», любят скакать по крышам через каждые два-три выстрела. Настоящие мастера своего дела меняют пристреленную позицию лишь в исключительных случаях. Они не жалеют денег на солнцезащитное напыление на оптику и, перед тем как наслаждаться стрельбой, тщательно минируют подходы.
Кто-то умный однажды сказал: «Самые сложные проблемы в жизни решаются сами по себе!» Дарк перефразировал это мудрое высказывание, адаптировав его к актуальному случаю, а именно к прогремевшему на четвертом этаже взрыву: «Ответы на самые сложные вопросы находятся сами по себе!» Теперь можно было не вглядываться в кучи обломков перед входом. Моррон точно знал две вещи: снайпер находился еще на крыше, и путь до лестничного пролета четвертого этажа был абсолютно чист. Дарк выполз из-под обломков стены соседнего дома, закинув на плечо винтовку, поспешил внутрь здания. Уже через пять минут он стоял на площадке третьего этажа и вслушивался в тишину.
Единственным звуком, раздающимся сверху, было потрескивание горевших перил. Глаза слезились от заполнивших лестничный пролет клубов дыма и медленно оседающих известковых микрочастиц, а нос мучили неприятные запахи: вонь паленой резины и смрад обгоревшей плоти.
Засевший на крыше снайпер, видно, не имел богатого выбора взрывчатых средств, ему пришлось установить заряд из того вещества, что имелось под рукой, необоснованно мощного и опасного для всей конструкции здания. Убить воробья из пушки можно, а то, что пострадает дом, возле которого он весело прыгал, уже другое дело, так сказать, допустимый побочный эффект. Взрыв разворотил стены и обрушил треть лестничного пролета, ведущего наверх. Поднявшись на площадку, Дарк одновременно попал и в тренажерный зал, и в примыкающую к нему раздевалку. Среди разбросанных по полу обломков стены, искореженных ящиков с одеждой и фрагментов спортивного инвентаря валялись все еще шевелящиеся, дымящиеся куски мяса. Дарк не мог сказать точно, сколько изначально было простачков, не заметивших противопехотной растяжки, ведущей к заряду, способному поднять на воздух маленький одноэтажный домик. Может быть, двое, а может, и больше. Останки тел выглядели так, как будто их пропустили через мясорубку, совмещенную с микроволновкой.
«Если это были морроны, то Разум вряд ли решится их восстановить. Далеко не каждый реставратор станет возиться с шедевром, порезанным на куски размером с салфетку», – пришла в голову моррона печальная мысль. Хоть он и считал, что Легион неимоверно разросся, но не был сторонником искусственного сокращения рядов, тем более таким ужасным образом. Эмоции часто вредят, они притупляют не только рассудок, но и бдительность. Раздавшийся за спиной щелчок взводимого курка вернул Аламеза на грешную землю.
– Ужасно, да? А ведь на их месте мог быть ты, – прозвучал позади знакомый Дарку насмешливый голос.
– А-а-а, старина Мал, только не убеждай Совет, что это… – Дарк кивнул на кучу обгоревших останков… – натворил тоже я. Ты здесь какими судьбами: все за мной гоняешься или подзаработать решил?
– За тобой не гонялся, но видеть тебя очень рад, – невозмутимо ответил эфиол, опасаясь подходить к Дарку ближе чем на три метра. – Темнить не буду, я ведь перед тобой в долгу: ты меня тогда не убил, а мог бы…
– Может, отпустишь и мы в расчете? – пошутил Дарк.
– Ну что ты, друг, – тихо рассмеялся Бартоло, – ты мой счастливый билет. Представлю тебя перед Советом – в каком состоянии, естественно, от твоего поведения зависит, – награду получу, да и свое присутствие в этой подземной клоаке оправдаю.
– Так, значит, это были они, – Дарк снова кивнул в сторону кусков обгоревшей плоти, – твои сопливые напарники, с которыми ты тогда ко мне ночью завалился?
– Не только, – ответил Мал, похоже, ничуть не опечаленный потерей верных соратников, – там еще двое других примешались, но ты их не знал, так что не горюй! Кстати, совсем забыл… от нервов, наверное… ты бы автоматик-то снял, только без детских шалостей, мне сегодня боксировать недосуг.
– А зачем? – удивился Дарк. – Ты ведь все равно выстрелишь.
– Вопрос куда, – быстро продолжил Мал. – Могу в голову, а могу и по рукам. Честно говоря, не только для тебя второй вариант предпочтительней, поэтому до сих пор лясы и точим.
– Неужели за меня живого больше заплатят? – высказал вполне логичное предположение Дарк.
– Ну что ты? – рассмеялся Бартоло, но на этот раз в его голосе прослеживались следы прежних обид и нотки глубоко затаенной злобы. – Дождешься от Совета денег, как же! Все, на что старики могут расщедриться, так это по плечу дружески похлопать. Знаешь, сколько у меня ТАКИХ друзей, халявщиков, которые хотят заставить работать бесплатно?! Не-е-е-т, всякий труд должен быть оплачен! Вот видишь, до чего с голодухи дошел, за халтурку взяться пришлось!
– Правильно сказал: халтура, она и есть халтура, – Дарк бросил штурмовую винтовку на пол, – и по оплате, и по содержанию невыполненных работ.
– Кто ж знал, что их столько?! Нам говорили… – чуть ли не проболтался Бартоло, но вовремя опомнился. – А на твой вопрос, почему убивать не хочу, отвечаю. Раненого гораздо проще через границу перевезти, чем дохлого, да и возни в дороге меньше… Видишь, как все просто объясняется и благоприятно для тебя складывается.
– Не боишься, что я расскажу, как дело на самом деле было?
– Да кто ж тебе поверит, болезный? Тому, кто сначала сам погром устроил, а затем вокруг себя предательский сброд собрал да на полесскую общину напал, веры нет. Тебя и слушать-то не станут, сразу на океанское дно отправят, лет так на триста, если не более… Но только ты глупыми мыслями голову себе не забивай, – предупредил Бартоло, которому показалось, что Дарк напряг мышцы и собирается прыгнуть на него. – Из океанских да озерных глубин морроны порой возвращаются, а после встречи со мной – нет. Фортель какой выкинешь, клянусь, башку твою глупую срежу и в банке заспиртую! Посмотрим, как тебя Разум по частям воскресит! Я тебе покажу…
Что именно он собирался показать пленнику, эфиол договорить не успел. Раздался тихий шлепок, и затылок Бартоло стек по стене. Через долю секунды звук повторился. Дарк, корчась от боли, упал и обхватил обеими руками простреленную икроножную мышцу. Иногда охотник не замечает, как сам превращается в жертву. Чайка гоняется за рыбешкой, а над ней кружит стервятник.
Усилием воли локализовав боль, моррон открыл глаза. Над обрывом уничтоженного взрыва лестничного пролета стояла амазонка нынешних дней, та самая демоница из гуппертайльского собора, которую он впоследствии ранил в «Барсуке». Женщина смотрела на него и улыбалась, за спиной висела снайперская винтовка, а в вытянутой вперед правой руке был «мангуст» с глушителем. Дарк потянулся за оружием, но наблюдавшая за его мучениями наемница отрицательно замотала головой, даже не удосужившись стереть с лица злорадную ухмылку. Направленный в его сторону пистолет был убедительнее слов. Дарку пришлось отказаться от глупой, обреченной на провал, но единственно возможной попытки спасти свою жизнь.
– Ты с ума сошел, – испуганно прошептала Миранда. – Зачем тебе это, зачем?! Какое тебе дело до чужих проблем? Ты что, полесских гадов спасать вознамерился?!
– Мне нет дела до кровососов, мне нет дела до их убийц… и до тебя, но очень хочется узнать, что же находится в этом пресловутом холодильнике, – произнес вдруг Дарк отрешенным, жестким голосом и, не сказав напоследок даже «прощай», отполз в сторону.
Возмущенный шепот Миранды вскоре стих за спиной, Дарк полз к воротам, пытаясь избавиться на ходу от сбившегося на грудь пиджака. Там, куда он так стремился попасть, не обращали внимания на приличия, правила хорошего тона, манеры и прочую дребедень, присущие разжиревшему, зажравшемуся цивилизованному обществу, там собрались голодные хищники, там убивали и наслаждались видом чужой смерти.
Страж ворот был низкорослым, но крепким парнем. Бугры мышц на обнаженной по пояс спине плавно переливались каждый раз, когда рука солдата удачи поднималась, чтобы поправить съехавший с плеча ремень штурмовой винтовки или сделать затяжку крепким табачным дурманом. Лица было не разглядеть, слишком далеко. Пост солдата находился у самых ворот, точнее, прямо между их разбитыми створками. Часовой скучал, то и дело заходя внутрь отсека, постоянно прислушиваясь и тоскливо взирая на кровавое веселье товарищей. Казалось, солдату не было никакого дела до того, что происходило в темных недрах туннеля. Даже недавнее появление грузовика не заставило стража хоть изредка вглядываться в зловещую пустоту. Вел он себя беспечно, но это была лишь видимость, которая, как известно, зачастую обманчива.
Аламез подполз еще ближе, до поста оставалось не более семи метров. Моррон не видел, что происходило внутри, но зато с этого расстояния мог хорошо разглядеть странную продолговатую коробку на треноге, находившуюся рядом с брошенным на пол гранатометом и ящиком с боеприпасами. Это был «ДЦМ-1», последнее достижение дальверийской военной мысли, чуткий детектор движения, реагирующий на приближение металла. В отличие от его акустических и тепловых собратьев, этот аппарат было невозможно обмануть, разве что враг будет совершенно голым, безоружным и без металлических коронок во рту. Дарк немного слышал об этой передовой технологии и искренне радовался, что ботинки, снятые им с трупа, были без клепок и с оторванными кончиками шнурков, иначе чудо вражеской техники уже давно бы пронзительно заверещало.
Часовой вновь скрылся за створкой ворот. Осмелев, Дарк поднялся на ноги и, быстро пробежав несколько метров, занял более удобную смотровую позицию. Он не приблизился к цели, но зато отсюда было хоть немного видно, что происходило внутри отсека. Вначале Дарку показалось, что солдат стоял на краю адской бездны, из которой ввысь поднимались языки пламени и клубы порохового дыма. Однако когда глаза окончательно привыкли к яркому свету, моррон понял, что стал не свидетелем заурядного, пускай даже крупного бандитского нападения, а попал на настоящую войну.
Миранда, конечно, ошиблась в определении численности обитателей подземного городка, поскольку приняла «скотоводческие» фермы за городские площади. На самом деле вампиры жили лишь в одном отсеке, и, судя по количеству крыш домов, их было около трех сотен. Сразу за воротами начинался покатый спуск и открывались бескрайние просторы искусственно сотворенного подземного мира. Глубина ямы, по краю которой вальяжно прохаживался часовой, была не более четырех метров, но зато дно намного превышало размеры кратера самого большого в мире вулкана. «Примерно от пяти до семи квадратных километров», – так Аламез оценил навскидку площадь подземного комплекса. Здесь было все, как в настоящем городе: центральная и пересекающие ее боковые улицы, жилые кварталы, магазины, увеселительные центры, мигающие разноцветными огнями вывесок вульгарного содержания, а вдали, над крышами домов, величественно возвышалось огромное здание – стальная полусфера небесно-голубого цвета.
«Во, молодцы, два удовольствия в одном флаконе! – подивился Дарк изобретательности и находчивости строителей. – И тебе градообразующее предприятие, и небо для увеселения скучающих поселенцев. Интересно, а если у них там такой механизмик, чтобы кнопочку нажимаешь – и тучки по небу поплыли?»
Красивый пейзаж из фантастического фильма о космических переселенцах в далекие миры портили лишь те обстоятельства, что половина домов была разрушена, повсюду пылали пожары, а на когда-то тихих, уютных улочках шли ожесточенные бои. Сказать, как именно протекало сражение и на чьей стороне был перевес, можно было лишь непосредственно вблизи, хотя бы с того места, по которому не спеша разгуливал кругами обкурившийся от скуки часовой. Одно Дарк знал теперь точно: эта огромная стальная сфера и была «холодильником», из-за которого разгорелась война, именно к ней прорывались нападавшие, встречая ожесточенное сопротивление превосходящих их по численности в несколько раз вампиров.
Солдат повернулся спиной и застыл на краю склона. Нужно было не упустить удачный момент. Дарк поднялся и бесшумно, как дворовый кот, охотящийся на беспечную синичку, стал подкрадываться к врагу. Настоящий хищник никогда не бежит за добычей, он выжидает, незаметно сокращает дистанцию, а затем убивает одним молниеносным прыжком, одним смертоносным ударом.
Аламез приближался, осторожно переступая с пятки на носок и стараясь не смотреть на затылок жертвы. Люди и животные в этом смысле совершенно одинаковы: они всегда чувствуют, когда их сзади поедают недобрым взглядом. До солдата оставалось всего шесть мелких шажков, пять, четыре, три… Дарк сгруппировался для прыжка, но в самый ответственный момент часовой неожиданно повернул голову в профиль.
– Сибил, а ты что здесь делаешь, поросенок?! – экспрессивно выразил свое удивление неожиданной встрече Дарк, мгновенно расслабив напрягшиеся для прыжка мышцы спины и живота.
Часовой вздрогнул и повернулся к Аламезу лицом. Это действительно был Сибил Карнеро, добродушный весельчак и балагур, легионер, ставший морроном недавно, каких-то тридцать-тридцать пять лет назад.
– Да-а-а-а-рк?! – не менее удивленно протянул на одной ноте Сибил и заморгал карими, по-детски большими глазами.
Что-то не понравилось в этом взгляде Аламезу – кроме изумления, в нем был еще и страх с большой добавкой затаенной ненависти. Так смотрит двенадцатилетний подросток, застигнутый родителями за просмотром журнала для взрослых.
Дурное предчувствие не обмануло изгоя. Старый знакомый быстро вскинул винтовку и взвел курок, но, к счастью, Дарк предвидел возможность подобного развития событий. Мышцы охотника мгновенно вновь стали упругими, как тугой резиновый жгут, и он прыгнул на жертву. Рука в полете отвела ствол в сторону, пули звонко пробарабанили по стальной обшивке ворот. Навалившись на нерасторопного противника всем телом, Дарк прижал его к земле и отработанным ударом лобовой кости по переносице предотвратил попытку оказания дальнейшего сопротивления.
«Эх, плохо молодежь учим, медлительны, как жабы, комарами обкормленные! – сетовал моррон, пытаясь снять с тела брюки. – Боевая подготовка ни к черту, да и мораль хромает. Ишь чего, паршивец, удумал, наемником подрабатывать!»
Тугой ремень наконец-то поддался трясущимся пальцам. Дарк уже справился со сложной застежкой и стащил одну брючину, когда раздался зловещий свист и песок в пяти сантиметрах справа взбила автоматная очередь. Схватив лежавшую рядом с телом винтовку, Дарк перекувыркнулся через голову и заполз за ближайший камень. Со стороны горевшего дома к нему бежали трое солдат. Они стреляли довольно метко, учитывая тот факт, что приходилось вести огонь на бегу, да еще самим уворачиваться от выстрелов засевшего где-то вдалеке снайпера. Нелепая случайность помешала моррону разжиться трофейными брюками: у нападавших закончились патроны, и они послали троих добровольцев за новым ящиком.
Пули отбивали от поверхности камня фонтан мелких осколков. Несколько раз Аламез пытался высунуться из-за укрытия и открыть ответный огонь, но все было тщетно. Пока двое пополняли запас амуниции, третий автоматчик держал валун под прицелом. «А мне все-таки повезло. Спасибо тому чудаку на крыше, что за этой троицей охотится. Если бы не он, подошли бы чуть ближе, и того, конец… Ребята вроде не промах…» Вкравшееся в голову предположение оборвало внутренний монолог и толкнуло Дарка на отчаянный поступок. Он на миг поднялся из-за камня и послал наугад короткую очередь. Цель вылазки была достигнута. Дарк убедился, что был прав, но порой отрицательный результат намного ближе и приятней сердцу, чем положительный. Аламез узнал двоих из троих стрелков, они были морронами. Версия, что началась война между Легионом и Ложей, сразу показалась несостоятельной, поэтому и не рассматривалась. Оставалось лишь два возможных варианта: действия тайного общества внутри Легиона, то есть заговор, или игры скучающей, оставленной без присмотра старших товарищей молодежи, которая хотела проверить у себя наличие воинской жилки, а заодно и подзаработать денег на вольных хлебах.
Ситуация на арене боевых действий изменилась, так бывает часто во время войны, особенно если сражение проходит на тесных улочках города и в его окрестностях. Двое солдат не стали тащить тяжелый, неудобный ящик, они набили походные рюкзаки амуницией и ушли, оставив Дарка на попечение третьего товарища, который, в свою очередь, великодушно облегчил Аламезу задачу, выставив бритый затылок на линию огня снайпера. Пока все складывалось хорошо за исключением того неприятного факта, что штанами Дарк так и не разжился, а холодный валун поморозил моррону спину и еще ту группу мышц, из которой произрастают ноги.
Трясясь от холода и проклиная злодейку-судьбу, Дарк решил потихоньку продвигаться в глубь квартала. До ближайшего дома, приветливо зияющего дырой пустого дверного проема, было около тридцати метров. Их моррон преодолел достаточно быстро, виляя на бегу из стороны в сторону и мешая хитрому стрелку точно прицелиться. Маневр удался, снайпер даже не стал тратить патроны, посчитав мишень слишком трудной. Запрыгнув внутрь дома, Дарк огляделся по сторонам. Вампиры жили с комфортом, от которого, однако, сейчас не осталось и следа, только обломки мебели, осколки стекла да догорающие головешки. На профессионально разделанные и хорошо прожаренные трупы моррон не обращал внимания, считая их неотъемлемой частью сурового военного интерьера. Бои начались именно отсюда, здесь проходила первая линия обороны, разбитая и смятая, судя по сгусткам запекшейся крови и иным признакам, около часа назад.
Нужно было двигаться дальше, хотя Дарку абсолютно не хотелось принимать участие в идиотской войне, где обе стороны были для него врагами. Объятые пламенем и дымом руины домов не давали увидеть, что происходило вокруг. Даже из чердачного окна, к которому пришлось пробраться моррону, не было видно, как и, главное, где протекало сражение, однако свист пуль, грохот разрывов и прочие звуковые эффекты разной громкости давали некоторое представление о его ходе.
Немногочисленный отряд легионеров прорвался к самой сфере, но там и застрял, не в состоянии взять последний рубеж. За спиной у морронов остались мелкие группки противника, засевшие по уцелевшим домам и теперь наносившие им удары с тыла. По-видимому, легионеры не стали придерживаться тактики круговой обороны, а вместо этого разделили отряд: основные силы продолжали штурмовать сферу, а несколько групп по двое-трое солдат в каждой разбрелись по городу в поисках разрозненных, но еще оказывающих сопротивление остатков заградительных отрядов. Ситуация была скверной. Дарк понимал, что ему придется преодолеть несколько километров жилых домов, стараясь избежать встречи и с теми и с другими, что возможно было только теоретически.
Первая перебежка из дома в дом увенчалась успехом, затем была маленькая площадь, на которой Дарка чуть не подстрелил выискивающий одиночные мишени снайпер. Пуля едва оцарапала левое плечо моррона, придав его ногам особую прыть. С площади Аламез заскочил в подворотню, где натолкнулся на двоих легионеров, азартно избивающих прикладами катающегося по земле вампира. Дарк позволил ребятам завершить начатое, а затем снизил им уровень адреналина в крови короткой автоматной очередью. Пополнив запасы амуниции, Дарк склонился над телом ближайшего легионера и осторожно отодвинул закрытое веко пальцем. Как и предполагал Аламез, зрачок был темно-фиолетовым, а белок был испещрен затейливыми зигзагами красных, бледно-зеленых и синих прожилок. Воинствующая молодежь не стала рисковать, надеясь только на свои силы, и накачалась боевыми стимуляторами.
– Плохо дело, ой как плохо, – прошептал вслух моррон, по своему горькому опыту знавший, как трудно иметь дело с такими же, как он, когда они находятся под действием препаратов.
Морроны стали не только сильнее, ловчее и быстрее, но и озлобленнее и, по большому счету, глупее. В таком состоянии с ними невозможно было разговаривать, их можно было только убивать.
Дарк с надеждой посмотрел на свое раненое плечо, надежда не оправдалась: ранка, полученная примерно десять минут назад, не затягивалась. Что-то не так было с Коллективным Разумом, великое и могучее божество не успевало реагировать на изменение ситуации и вело себя, откровенно говоря, как будто заболело легким психическим расстройством.
Внезапно Аламез почувствовал что-то неладное у себя за спиной. Доверившись ощущениям, моррон резко отпрыгнул в сторону. Как оказалось впоследствии, поступил он совершенно правильно. Из окна четвертого этажа на его спину прыгнул вампир. Трусливая тварь из семейства кровососущих не решилась прийти на помощь избиваемому легионерами собрату, но осмелилась напасть сзади на обнаженного одиночку.
Упырь стремительно приближался, падал вниз, поджав под себя задние и широко расставив передние конечности. Каким-то непонятным образом вампиру в воздухе удалось откорректировать траекторию полета и вновь нацелить свои гадкие когти прямо на горло цели. Поток раскаленного свинца не дал сбыться его мечтам. Окровавленное тело вампира со снесенной верхней частью головы подбросило в воздух и откинуло к стене. Перезарядив опустевший магазин, Дарк без сожаления разрядил в конвульсивно дергающее конечностями тело и вторую обойму.
– Извини, друг, колышка поблизости не нашлось, – усмехнулся моррон, вспомнив наивные киносказки для взрослых, в которых «дети ночи» умерщвлялись исключительно при помощи дурно пахнущих специй, символов различных вер, в зависимости от того, кто снимал фильм: освященной воды из-под крана и остро заточенных черенков сельскохозяйственного инвентаря.
Гул сражения стал затихать. Похоже, вампирам удалось отбить атаки и отстоять последний оплот своей обители. Неся потери, легионеры отступали, наверняка приняв разумное решение пополнить боезапас, немного отдохнуть и начать штурм заново.
Необходимость обдумывать план дальнейших действий отпала сама собой, правую ключицу внезапно пронзила острая боль. Назойливый, подлый снайпер продолжал упорно преследовать моррона, оказывая ему весьма ощутимые знаки своего дальнобойного внимания. Отпрыгнув в тень, Дарк быстро пробежался глазами по крышам домов. Единственной позицией, с которой хорошо простреливался двор, была крыша восьмиэтажного здания, находившегося примерно на полпути до цели его рискованного путешествия.
«Ну что ж, планы на то и планы, чтобы их строить, а потом подстраивать под обстоятельства. Придется нанести настырному парню визит вежливости. Ставь чайник, дружок!» – принял решение моррон, пока тщательно затягивал более-менее чистыми бинтами из трофейного подсумка поврежденное плечо.
Высотное по меркам подземелья здание находилось гораздо ближе к загадочной сфере, чем изначально предполагал Дарк. Дорога заняла чуть более часа, отчасти потому, что приходилось пробираться двориками, закоулками и крышами, то прячась от меткого взгляда снайпера, то пережидая, пока мимо пройдет очередной отряд. Легионеры прочесывали местность парами или тройками, а более многочисленные вампиры посылали крупные поисковые группы численностью от десяти до двадцати солдат. Когда блуждающие по городу в поисках друг друга враги сталкивались, начиналась перестрелка, а так стало намного тише и спокойнее. Легионеры наконец-то осознали тщетность попыток взять последний рубеж обороны решительным штурмом и выбрали иную тактику, хоть менее прямолинейную, но запоздалую, а значит, обреченную на провал. Они хотели измотать противника в мелких стычках, создать видимость бегства, заставить вампиров разделиться и при помощи хитрых уловок и умело устроенных засад на отдельные группы лишить врага основного преимущества – численного превосходства. Если вампиры поверили в бегство с поля боя морронов, то Дарк исключал такую возможность. Отступление было чревато для наемников-легионеров большими неприятностями. Совет Легиона явно не одобрил бы их самовольную выходку, да и Ложа бы не простила еще одной «старгородской бойни». Выхода у отступников не было, они могли или победить, или умереть.
Добравшись до пункта назначения, Дарк на время отрешился от размышлений на тему «Противостояние Ложи и Легиона, а также шкурные интересы отдельно взятых личностей» и полностью сконцентрировался на изучении окрестностей. Он подобрался к зданию слишком близко, чтобы бояться снайпера, но в тоже время стрелок мог быть не один. Его мог прикрывать маленький отряд вампиров, а также на расправу над ним могли отправиться и морроны, которым явно не понравилось, когда стреляют в спину, да еще с недосягаемой для них дистанции. В общем, попасть внутрь Аламез не спешил, предпочитая вначале как следует осмотреться, а уж потом действовать.
Уродливое здание представляло собой нечто среднее между жилым домом, закупочным центром, многоэтажным спортивным залом и развлекательным комплексом. Антикварные лавки чередовались с барами, а помещения для тренировок плавно переходили в универсальные магазины. Аламезу было не понять сложной, витиеватой и крайне запутанной логики архитектора, придумавшего в пьяном ночном кошмаре весь этот стеклобетонный винегрет, а потом еще и не постеснявшегося воплотить свои бредовые изыски в жизнь. Возможно, разумное объяснение нашлось бы, но у Дарка не было времени, чтобы думать о пустяках, его волновало другое: сколько в здании врагов и заминированы ли подходы и лестницы?
Только новички, насмотревшиеся глупых фильмов и начитавшиеся мемуаров, написанных далеко не «лучшими из лучших», любят скакать по крышам через каждые два-три выстрела. Настоящие мастера своего дела меняют пристреленную позицию лишь в исключительных случаях. Они не жалеют денег на солнцезащитное напыление на оптику и, перед тем как наслаждаться стрельбой, тщательно минируют подходы.
Кто-то умный однажды сказал: «Самые сложные проблемы в жизни решаются сами по себе!» Дарк перефразировал это мудрое высказывание, адаптировав его к актуальному случаю, а именно к прогремевшему на четвертом этаже взрыву: «Ответы на самые сложные вопросы находятся сами по себе!» Теперь можно было не вглядываться в кучи обломков перед входом. Моррон точно знал две вещи: снайпер находился еще на крыше, и путь до лестничного пролета четвертого этажа был абсолютно чист. Дарк выполз из-под обломков стены соседнего дома, закинув на плечо винтовку, поспешил внутрь здания. Уже через пять минут он стоял на площадке третьего этажа и вслушивался в тишину.
Единственным звуком, раздающимся сверху, было потрескивание горевших перил. Глаза слезились от заполнивших лестничный пролет клубов дыма и медленно оседающих известковых микрочастиц, а нос мучили неприятные запахи: вонь паленой резины и смрад обгоревшей плоти.
Засевший на крыше снайпер, видно, не имел богатого выбора взрывчатых средств, ему пришлось установить заряд из того вещества, что имелось под рукой, необоснованно мощного и опасного для всей конструкции здания. Убить воробья из пушки можно, а то, что пострадает дом, возле которого он весело прыгал, уже другое дело, так сказать, допустимый побочный эффект. Взрыв разворотил стены и обрушил треть лестничного пролета, ведущего наверх. Поднявшись на площадку, Дарк одновременно попал и в тренажерный зал, и в примыкающую к нему раздевалку. Среди разбросанных по полу обломков стены, искореженных ящиков с одеждой и фрагментов спортивного инвентаря валялись все еще шевелящиеся, дымящиеся куски мяса. Дарк не мог сказать точно, сколько изначально было простачков, не заметивших противопехотной растяжки, ведущей к заряду, способному поднять на воздух маленький одноэтажный домик. Может быть, двое, а может, и больше. Останки тел выглядели так, как будто их пропустили через мясорубку, совмещенную с микроволновкой.
«Если это были морроны, то Разум вряд ли решится их восстановить. Далеко не каждый реставратор станет возиться с шедевром, порезанным на куски размером с салфетку», – пришла в голову моррона печальная мысль. Хоть он и считал, что Легион неимоверно разросся, но не был сторонником искусственного сокращения рядов, тем более таким ужасным образом. Эмоции часто вредят, они притупляют не только рассудок, но и бдительность. Раздавшийся за спиной щелчок взводимого курка вернул Аламеза на грешную землю.
– Ужасно, да? А ведь на их месте мог быть ты, – прозвучал позади знакомый Дарку насмешливый голос.
– А-а-а, старина Мал, только не убеждай Совет, что это… – Дарк кивнул на кучу обгоревших останков… – натворил тоже я. Ты здесь какими судьбами: все за мной гоняешься или подзаработать решил?
– За тобой не гонялся, но видеть тебя очень рад, – невозмутимо ответил эфиол, опасаясь подходить к Дарку ближе чем на три метра. – Темнить не буду, я ведь перед тобой в долгу: ты меня тогда не убил, а мог бы…
– Может, отпустишь и мы в расчете? – пошутил Дарк.
– Ну что ты, друг, – тихо рассмеялся Бартоло, – ты мой счастливый билет. Представлю тебя перед Советом – в каком состоянии, естественно, от твоего поведения зависит, – награду получу, да и свое присутствие в этой подземной клоаке оправдаю.
– Так, значит, это были они, – Дарк снова кивнул в сторону кусков обгоревшей плоти, – твои сопливые напарники, с которыми ты тогда ко мне ночью завалился?
– Не только, – ответил Мал, похоже, ничуть не опечаленный потерей верных соратников, – там еще двое других примешались, но ты их не знал, так что не горюй! Кстати, совсем забыл… от нервов, наверное… ты бы автоматик-то снял, только без детских шалостей, мне сегодня боксировать недосуг.
– А зачем? – удивился Дарк. – Ты ведь все равно выстрелишь.
– Вопрос куда, – быстро продолжил Мал. – Могу в голову, а могу и по рукам. Честно говоря, не только для тебя второй вариант предпочтительней, поэтому до сих пор лясы и точим.
– Неужели за меня живого больше заплатят? – высказал вполне логичное предположение Дарк.
– Ну что ты? – рассмеялся Бартоло, но на этот раз в его голосе прослеживались следы прежних обид и нотки глубоко затаенной злобы. – Дождешься от Совета денег, как же! Все, на что старики могут расщедриться, так это по плечу дружески похлопать. Знаешь, сколько у меня ТАКИХ друзей, халявщиков, которые хотят заставить работать бесплатно?! Не-е-е-т, всякий труд должен быть оплачен! Вот видишь, до чего с голодухи дошел, за халтурку взяться пришлось!
– Правильно сказал: халтура, она и есть халтура, – Дарк бросил штурмовую винтовку на пол, – и по оплате, и по содержанию невыполненных работ.
– Кто ж знал, что их столько?! Нам говорили… – чуть ли не проболтался Бартоло, но вовремя опомнился. – А на твой вопрос, почему убивать не хочу, отвечаю. Раненого гораздо проще через границу перевезти, чем дохлого, да и возни в дороге меньше… Видишь, как все просто объясняется и благоприятно для тебя складывается.
– Не боишься, что я расскажу, как дело на самом деле было?
– Да кто ж тебе поверит, болезный? Тому, кто сначала сам погром устроил, а затем вокруг себя предательский сброд собрал да на полесскую общину напал, веры нет. Тебя и слушать-то не станут, сразу на океанское дно отправят, лет так на триста, если не более… Но только ты глупыми мыслями голову себе не забивай, – предупредил Бартоло, которому показалось, что Дарк напряг мышцы и собирается прыгнуть на него. – Из океанских да озерных глубин морроны порой возвращаются, а после встречи со мной – нет. Фортель какой выкинешь, клянусь, башку твою глупую срежу и в банке заспиртую! Посмотрим, как тебя Разум по частям воскресит! Я тебе покажу…
Что именно он собирался показать пленнику, эфиол договорить не успел. Раздался тихий шлепок, и затылок Бартоло стек по стене. Через долю секунды звук повторился. Дарк, корчась от боли, упал и обхватил обеими руками простреленную икроножную мышцу. Иногда охотник не замечает, как сам превращается в жертву. Чайка гоняется за рыбешкой, а над ней кружит стервятник.
Усилием воли локализовав боль, моррон открыл глаза. Над обрывом уничтоженного взрыва лестничного пролета стояла амазонка нынешних дней, та самая демоница из гуппертайльского собора, которую он впоследствии ранил в «Барсуке». Женщина смотрела на него и улыбалась, за спиной висела снайперская винтовка, а в вытянутой вперед правой руке был «мангуст» с глушителем. Дарк потянулся за оружием, но наблюдавшая за его мучениями наемница отрицательно замотала головой, даже не удосужившись стереть с лица злорадную ухмылку. Направленный в его сторону пистолет был убедительнее слов. Дарку пришлось отказаться от глупой, обреченной на провал, но единственно возможной попытки спасти свою жизнь.