Страница:
Хельг Гудиссон
– Думаю, нам знакомиться незачем. – Сержант Вальди Хрульг усмехнулся. – Так что, думаю, занимайтесь, парни, своими делами. Походите тут, осмотритесь. Возле жилого корпуса красивый парк… Впрочем, зачем вам, настоящим мужикам, его красоты, верно? Короче, кто хочет – может идти селиться, а остальные пусть шляются до вечера, территорию исследуют.
Парни одобрительно зашумели. Они не сразу поняли, что их отделили от девчонок, когда наставники повели новобранцев к жилому корпусу. Там парней ждал сержант Вальди Хрульг, старый знакомый по «Морскому змею».
Сержант не выглядел воякой. Низенький, толстый, постоянно небритый. Крупный нос сломан в нескольких местах. Волосы, похоже, никогда не знали, что такое расческа. Одевался сержант небрежно. Новенький мундир лучше выглядел бы на медведе, чем на Вальди Хрульге. Когда сержант говорил, он всегда улыбался, а когда шел, то казалось, что сейчас покатится.
По первому впечатлению Хельга, сержант больше походил на завсегдатая портовых кабаков, нежели на военного. Впрочем, это не мешало Вальди быть душой компании, а парни его просто обожали. Сержант навещал родню в Йелленвике и возвращался на Виндерхейм вместе с набранными в академию новичками. На «Морском змее» он постоянно травил байки о военной жизни, а также рассказывал множество старинных легенд. А как он исполнял драпы! Боевые песни о подвигах древних конунгов разрывали спокойное течение времени и окунали благодарных слушателей в те дни, когда славные воины боролись с чудовищами, порожденными Катастрофой. Затаив дыхание, парни и девчонки слушали о том, как Грон Краснозубый поражает царя кракенов, как Эйвинд Оборотень похищает мед поэзии из Асгарда и как королева альвов воюет с Мани, богом луны…
В общем, несмотря на внешний вид, Вальди Хрульг сумел завладеть сердцами парней. Хельг видел, что все они обрадовались, когда оказалось, что именно он будет их ротным. Сам же Лис, памятуя о первом обманчивом впечатлении, к Хрульгу относился с подозрением. Учитывая случай на «Морском змее» со Свальдом, сержант был не так прост.
– В мои обязанности входит следить за вашим поведением и проверять, как вы чистите зубы, – под общий смех сказал Вальди Хрульг. – Я вас попрошу только об одном: если будете проказничать, то делайте это так, чтобы подумали на девчонок, ясно?
– Ясно! – ответил нестройный хор голосов.
– Вечером я пройдусь по вашим комнатам и проверю, все ли на месте. И не обессудьте: кто опоздает к закрытию корпуса, тот будет ночевать под открытым небом, а ночи на Виндерхейме холодные.
– Ротный, а вы будете еще рассказывать истории?! – спросил лопоухий Кананда. Он больше всех любил слушать легенды и драпы, исполняемые Вальди, и все три дня на борту «Морского змея» рыбой-прилипалой торчал возле сержанта. Хельг знал, что эпические сказания южных островов не хуже песен западных скальдов, но бхат прямо прикипел сердцем к чудесным историям свандов.
– Конечно, буду! – порадовал парней Хрульг и похлопал Кананду по плечу. – Вам же каждый день голову всякой учебной ерундой забивать будут, как же вы без моих историй расслабитесь-то? Лопнут ваши головы от переизбытка знаний, а мне потом влетит. Начальству лопнувшие головы не нужны, начальству нужны здоровые парни, вот вроде него. – И ротный указал на Свальда, выделявшегося среди одногодков, как дуб среди осин.
Посмотрев на Свальда, многие глянули и на Хельга. Повисла тишина.
– Что такое? – удивился Хрульг. – Чего вы замолчали?
– Ротный, скажите, а какое наказание бывает за драку?
Хельг взглядом отыскал спросившего. Фридрик. Один из тех, чей Дом Хельг так и не смог определить или хотя бы разузнать, к какому роду он относится. Но не эрл, видно уже по тому, как держится.
– За драку? – Ротный нахмурился. – Ну, чистка туалетов, душевых. Может, работа на кухне или в ангаре. Уборка прилегающих территорий. Однако если драка будет серьезной или неоднократно повторяющейся, могут возникнуть серьезные последствия. Например, значительное снижение рейтинга. Не говоря уже об отстранении от занятий.
– Ну а если мы свалим вину на девчонок? – спросил рыжий парень, тот самый, который спрашивал у наставника Валдира о том, как будут создаваться команды. – Скажем, что это они нас избили?
Хрульг расхохотался:
– Ну, тогда вас не накажут, однако говорить о побитых девчонками парнях будет вся академия!
– Ну, зато рейтинг не снизят, – рассудил рыжий, почесывая нос.
– Ладно, смех смехом, однако у меня есть еще сегодня дела. – Ротный начал выбираться из окружившей его толпы, хлопая парней по плечам и взъерошивая им волосы. – Напоминаю, к вечеру вы все должны быть в своих комнатах.
– Да! Хорошо! Будем!
– Однако перед тем как уйти, я назначу старшего. И советую вам, парни, слушаться его. Это приказ. – Вальди пробежал взглядом по осветившимся надеждой лицам и, недолго выбирая, ткнул пальцем в Гривара Скульдссона.
Скульдссон тут же надулся от важности и высокомерно стал посматривать на парней. Гривар был почти одного роста со Свальдом, но не таким крепышом. Ничем особенным он не выделялся и авторитетом особым не обладал, к тому же был эрлом. Стоило ротному уйти, «птенцы» разбились по компаниям, совершенно игнорируя Скульдссона.
– Всем построиться! – кричал Гривар, пытаясь перекричать гам разговоров. – Все пройдем в холл на поселение!
Но его никто не слушал. Часть парней ушла бродить по окрестностям, часть зашла в корпус, остальные стояли перед входом и шумно обсуждали прибытие в академию. Покрасневший Гривар попытался навести порядок кулаками, но «старшего» пинками отогнали и продолжили заниматься своими делами. Обидевшись, Гривар куда-то убежал. Возможно, искать Хрульга и жаловаться ему.
Тяжело глянув на Хельга, Свальд зашел в корпус. Лис только хмыкнул. В ближайшее время Вермундссон не будет его трогать. Свальд не сумел победить Хельга при помощи Ульда. Свальд опозорен. И он будет выжидать подходящего момента, когда сможет отомстить Хельгу. Наверняка Вермундссон так думает. Потомки Дома Огня все как один похожи на своего основателя Дома – Ульвара Льётссона, обидчивого, но гордого, для которого честь была дороже всего.
Жилой корпус первокурсников был построен в старом стиле четвертого конунга. Двухэтажное здание с рядом колонн перед входом, плоская крыша, квадратные окна. Все монументальное, на века. Никаких украшений. На крыше, понятное дело, развевается флаг Мидгарда.
Хельг обнаружил, что находится в полном одиночестве. Никто не хотел заводить с ним разговора. Усмехнувшись, Лис зашел в корпус. На первом этаже рядом с дверьми за столиком сидела смуглая черноволосая женщина и строго следила за входившими новичками, спрашивая имена и направляя в нужную комнату. Ее взгляд цепко пробегал по лицам, запоминая всех. Когда Хельг подошел к ней и представился, он почему-то подумал о том, что она сняла с него визуальную копию и поместила в специально отведенное для этого в сознании место.
Номер его комнаты был 2-13, то есть 13 комната на втором этаже. Йотунова дюжина, надо же. Ну да ладно. Хельг не был суеверен.
Коридор расходился вправо и влево, в обеих сторонах заканчиваясь лестницами. Женщина следила, чтобы парни шли только в левую сторону: в противоположной части корпуса располагались комнаты девочек.
Напротив входа (или выхода?) на стене висела огромная таблица. Это было расписание на первое полугодие. Хельг внимательно изучил его, прежде чем отправиться в свою комнату. Каждый день недели полон занятий. С утра – зарядка и физические упражнения. Затем – лекции. Много занятий по метафизике и логике, а еще больше – по военному делу. Иностранные языки, поэтика, геральдика, математика, физика… Так, а вот и занятия по безоружному бою, фехтованию и стрельбе. Будут проводиться во второй половине дня. Да уж, график получался довольно насыщенным, только в воскресенье, день солнца, вторая половина дня полностью свободна.
Так, а где турсоведение? Хельг еще раз внимательно прошелся по расписанию, но данного предмета так и не нашел. Странно, ведь Валдир говорил, что на учебные турсы их переведут через три месяца, значит, какие-то зачатки знания управления боевыми машинами им должны дать? Не будут же их, так сказать, кидать в море и смотреть, выплывут они или нет? Ладно, на лекциях этот вопрос, наверное, прояснится.
Чувствуя дискомфорт от того, что чего-то не знает, Хельг поднялся на второй этаж, отыскал нужную комнату. Но он даже не успел постучать в дверь с цифрами «2-13», когда она сама распахнулась. Лис осторожно вошел.
– Будем знакомы! – Рыжий балагур, запомнившийся Хельгу еще по залу-амфитеатру, хлопнул себя растопыренной ладонью по левой стороне груди и протянул руку Хельгу. – Я – Фридмунд Кнультссон.
То, как рыжий встретил Хельга, сразу выдало в нем принадлежность к Ожерелью Виндланда. Именно на этих островах принят подобный способ приветствия – прикосновение к груди со стороны сердца и последующее рукопожатие означали что-то вроде: «Я делюсь с тобой своим сердцем».
Прикоснувшись к груди в ответ и крепко сжав ладонь Фридмунда, Лис быстро окинул взглядом комнату. Здесь ему предстояло провести будущий год.
Первым делом Хельг отметил, что кроме Фридмунда ему в соседи достались еще северянин Катайр и незнакомый парнишка-сванд, которого он раньше нигде не замечал. Судя по количеству кроватей, а именно пяти, к новичкам должен был присоединиться еще один.
Средних размеров комната, шесть на семь метров, однако этого хватало, чтобы поместились кровати, тумбы рядом с кроватями и книжный шкаф. Даже оставалось еще достаточно свободного пространства.
Незнакомый парень возился возле шкафа. Доставая книги из рюкзака, он сосредоточенно расставлял их по алфавиту. Хельг мельком успел увидеть пухлый томик Ранглейва Сигурдссона, выдающегося героя и знаменитого стратега эпохи присоединения восточных островов. Ранглейв лично участвовал в боях, управляя вначале «Яростью», а затем, когда его повысили, и «Разрушителем». В первую очередь он прославился победой над воинственным кланом Ода, чья военная мощь и удивительная способность лучших бойцов этого клана чуть ли не голыми руками сражаться с «Дварфами» долгое время сдерживали продвижение Мидгарда на восток Архипелага.
Все эти знания мигом промчались в уме Хельга, пока он прикидывал, как будет строить отношения с соседями.
– Хельг Гудиссон. Приятно познакомиться.
– Тот, который сидит на кровати, это Катайр. А тот, который таскается с книгами, это Рунольв. – Фридмунд деловито вводил Лиса в курс дела. – Представляешь, он притащил с собой целый рюкзак книг! Как будто их здесь нам мало дадут!
– Думаю, не мало, – сказал Хельг, размышляя, как себя вести. Стараясь разглядеть товарищей по комнате и при этом не показаться назойливым, Лис думал, кто из них может ему пригодиться.
Фридмунд Кнультссон. Сванд, хоть и рыжий. Лицо без веснушек. Простоватое такое лицо. Из эрлов, судя по всему. Раздолбай. Точно раздолбай. Вряд ли закончит академию, вылетит после второго года, а если особенно постарается, то попрощается с «валькириями» уже после первого.
Катайр Круанарх. Гальт. В планах Хельга уже отмечен как потенциальный союзник. Угрюм и недоволен. Видимо, расстроен, что его не поселили ни с кем из сородичей. Вряд ли принадлежит к северному Горнему Дому, скорее из хёвдингов Дольнего Дома.
Рунольв, непонятно откуда. Если приглядеться, как он осторожно достает книги, как аккуратно раскладывает их в шкафу, как почти благоговейно перечитывает имена авторов, шевеля губами, то можно сделать однозначный вывод: книжный червь. Что он забыл в академии?
– Слушай, Хельг, ты где хочешь лечь? Рунольв занял одну у окна, а мы с Катайром хотим спать возле двери. Осталась одна у окна и одна у двери.
– Я, пожалуй, у окна, – сказал Хельг. – Мне там больше нравится.
«Да и покидать корпус в случае надобности будет легче, – добавил он мысленно».
– А ты что, совсем без вещей? – удивился Фридмунд.
– Ну да… – Лис обратил внимание, что на кроватях Кнультссона и Круанарха лежат рюкзаки. Более того, Катайр расставлял на тумбочке резные фигурки из дерева.
Большинство парней и девчонок взяли с собой вещи из «старой жизни». Перед плаванием их сдали наставникам, а теперь те, кто собирался скучать по дому, получили свои безделушки обратно. Хельг ничего не взял с собой. Он не хотел, чтобы в академии ему что-то напоминало о доме.
Фигурки, которые расставлял Катайр, при ближайшем рассмотрении оказались статуэтками северных богов. Ставя фигурку на стол, гальт закрывал глаза и бормотал неразборчивые слова. Может быть, просил богов помочь ему учиться в академии. А может, просил богов отчислить всех свандов, бхатов, ниронцев и чжанов еще после первого курса и оставить только гальтов.
Если бы Хельг верил, что боги отзовутся на просьбы, он бы тоже обращался к ним с молитвами. Но боги заняты более серьезными делами, чем человеческие желания. Без толку их просить, если сам ничего не можешь сделать. Небожители помогают только тем, кто сам стремится схватить удачу за хвост. А все остальные могут молиться, сколько хотят.
– Слушай, – Фридмунд хитро подмигнул Хельгу, – я тут пытаюсь Катайра заставить рассказать об ихних друидах, а он молчит, точно его голос альвы украли!
– Никто мой голос не крал, ты, рыжий чурбан! – вскипел гальт, прерывая обращение к богам. – В который уже раз тебе повторяю, что говорить о друидах у нас запрещено, поэтому я и молчу!
– Так то у вас! – беспечно махнул рукой Фридмунд. – Мы ж теперь в академии. Вспомни второй параграф Устава.
Вспомнил ли этот параграф Катайр – неизвестно, но Хельгу он сразу пришел на ум: «Учащиеся академии освобождены от всех обязательств своего происхождения и подчиняются только законам академии».
– Через пять лет я хочу служить на родном острове, а у нас не очень любят болтунов, – буркнул северянин.
– Ну, куда нас распределят, зависит не от нас, – заметил Хельг. Круанарх вызывал у него все больший интерес. Помимо его гальтского происхождения, было что-то еще в этом мрачном парне интригующее. Хельг не мог пока понять, что именно.
«Хорошо, что нас поселили вместе, – подумал он. – Катайр – стихийный лидер северян, а когда он под боком, то легче будет на него влиять».
– Лично я буду служить на Крух-Айтане! – непреклонно заявил Круанарх.
– Крух-Айтане? – переспросил Хельг. Было в названии родины северянина что-то знакомое…
В разговор неожиданно вмешался Рунольв:
– Крух-Айтан? Остров, который находится на самом краю Северного Обрыва?
Северный Обрыв! Ну конечно же! Огромная аномалия на дальнем севере Архипелага, нарушающая все привычные законы мира. Разлом прямо посредине Серого моря, протянувшийся на сотни километров на восток и на запад. Дыра, в которую без остановки выливаются океанские воды, бездна, которая никак не заполнится. И из этой пучины постоянно лезут чудовища, один вид которых заставляет задуматься о безумии бога, который дает им жизнь.
– Ну да… – недовольно, будто злодей, которого поймали на месте преступления, сказал Катайр. – Ну и что?
– Как – ну и что? – поразился Рунольв. – Это же Северный Обрыв! Реликт эпохи Катастрофы! Наследие Катаклизма! Я всю жизнь мечтал увидеть нечто подобное!
– Поверь мне, – помрачнел Катайр, – на самом деле ты этого не хочешь.
– А это правда, что у вас еще водятся левиафаны и кракены? – спросил Фридмунд с заблестевшими от любопытства глазами.
– Жир левиафанов и радужные чернила кракенов являются основой экспорта Крух-Айтана, – с умным видом сказал Рунольв. – Конечно же они там водятся!
– Левиафаны… – проворчал Катайр. – Могу вам сказать, что левиафаны – самые безобидные зверушки Обрыва. А ведь есть еще акулы-единороги, не говоря уже о летающих китах.
– Летающие киты… – мечтательно произнес Рунольв. – Вот бы увидеть их вживую…
– Увидишь вживую Воздушную Смерть – умрешь. – Голос гальта стал жестким. – Только «Молния» может совладать с летающим китом. Без драупниров и скорости «валькирии» с Воздушной Смертью не справиться. Из «эйнхериев» им не страшны даже «Разрушитель» и «Громовержец».
– Ого, – сказал Хельг.
– Ого? – Катайр скептически прищурился. – «Молния» может справиться с летающим китом, а может и не справиться. А если появится целая стая, то не поможет и эскадрилья. На «валькирий» надежда потому, что они могут заставить мигрирующего летающего кита свернуть с привычных воздушных путей. А это означает спасение десятков жизней. На Крух-Айтане турсы необходимы!
– Может, проще покинуть этот ваш Крух-Айтан? – поинтересовался Фридмунд. – Подумаешь, жир! Я так понимаю, жизнь у вас там не мед.
– Что ты можешь понять, сванд? – Катайр смерил Фридмунда взглядом. – На Крух-Айтане находятся Святые Камни моего народа! Это великая честь – жить рядом с Айве-лон-Гахен!
– О, друидские камушки! Расскажи о них!
Хельг прикрыл глаза. О Всеотец, этот Кнультссон – полный идиот.
– Если ты, рыжий чурбан, еще раз назовешь Айве-лон-Гахен «камешками», – глаза Катайра опасно сузились, – я переломаю тебе все кости. И посмотрим, как хорошо ты будешь учиться после этого.
– Чего? – набычился Фридмунд. – Ты мне угрожаешь?
– Ребята, вы что? – пролепетал Рунольв, на всякий случай отступая к своей кровати.
Катайр зло смотрел на Фридмунда, его правая ладонь сжалась в кулак. Он действительно готовился атаковать, хоть и сидел на кровати, а Фридмунд стоял, находясь в более выгодной позиции. Но Круанарху, как видел Хельг, было все равно. Сванд посмел оскорбить святое место гальтов, сванд должен поплатиться.
Впрочем, судя по тому, как внезапно расслабился Фридмунд, а его ноги начали подрагивать, рыжий тоже собирался разобраться с нахальным северянином. И это плавное покачивание с носка на пятку и с пятки на носок подсказывало, что Хельг не совсем правильно оценил вначале рукопашные (точнее – «ногопашные») навыки рыжего.
И кому из них помочь? Йотунство, Хельг не знал, что делать, а обстановка накалялась. Катайр уже чуть напряг плечи, слегка поменял позу Фридмунд, они уже готовы были начать действовать, а Хельг не знал, ну никак не мог рассчитать, кто из них окажется полезнее…
Хлопнула дверь.
Фридмунд и Катайр вздрогнули, оглянулись на вошедшего.
Хельг тоже вздрогнул, но не от звука, а потому, что в комнату зашел Свальд. С ярким зеленым рюкзаком за плечами.
«Как? Почему? Нас поселили вместе? Что за ерунда? Наставники не могли… – От удивления Лис потерял самообладание и никак не мог взять себя в руки. – Он не должен был…»
Вермундссон подошел к свободной кровати возле двери, положил возле спинки рюкзак, молча на всех посмотрел, задержав взгляд на Хельге, лег на кровать и…
И моментально заснул.
И захрапел. Да так, что, казалось, стекла в окнах задрожали.
– Он что… – вылупился Фридмунд.
– …будет вот так вот… – Катайр заткнул уши руками.
– …и ночью? – завершил общую мысль Рунольв.
Хельга же храп Свальда беспокоил меньше всего. Он пытался привести в порядок разбушевавшиеся мысли. Выбросив из головы образ, в котором Свальд ночью душил его подушкой, Лис попытался прийти в себя.
Не получилось. Снова хлопнула дверь, и в комнату влетел стройный бхат. Первым делом в глаза бросались его волосы – чередующиеся белые и черные пряди. Вторым – золотистая хламида. Никто в академии не ходил в хламиде. Тем более золотой. Наставники и старшекурсники носили мундиры, жрецы были одеты в традиционные белые рясы.
Оглядев всех присутствующих, южанин задрал голову и возопил, не обращая внимания на храп Свальда:
– Дошли до меня слухи, что в комнате этой поселили великого бойца одних со мной лет, который одолел другого великого бойца одних со мной лет, который проиграл первому великому бойцу, хоть и помогал второму великому бойцу третий боец, простой! И хоть считался второй великий боец лучшим бойцом в этом наборе, но проиграл он, а это значит, что первый великий боец является лучшим великим бойцом!
– Чего? – У Фридмунда задергался правый глаз. Кажется, для его нервов храп Свальда и эта речь выходили за пределы допустимого.
– Я – Дрона из рода Махавидья! Я – сын Дома Небес, и я заявляю, что из первокурсников этого года я буду лучшим бойцом! Поэтому я требую, чтобы тот, кто носит имя Хельг, сразился со мной за звание лучшего бойца.
Лис отреагировал мгновенно.
– А Хельг спит, – сказал он, указав на Свальда. – И просил его не будить, он очень устал, победа над вторым великим бойцом далась ему нелегко.
Фридмунд уставился на Хельга, пытаясь понять, что происходит. Катайр залез в свой рюкзак с головой и, кажется, принялся хрюкать. Рунольв сидел на кровати, просто вылупив глаза.
– Не будет чести тому, кто будет сражаться с уставшим воином! – вскричал Дрона. – Знайте, что знаю я, что в этой комнате находится также и второй великий боец, который считался лучшим! И если не могу я сразиться с лучшим великим бойцом, то я сражусь с тем, кто носил этот титул! Где именующийся Свальдом?
Лис осклабился. И указал на Рунольва:
– Вот он.
Рунольв чуть не выскочил в окно, когда Дрона величаво двинулся к нему. Катайр в рюкзаке, по всей видимости, организовал свинарник. Фридмунд стоял и хлопал глазами, ничегошеньки не понимая.
– Великий боец! – взвыл Дрона, схватив побледневшего Рунольва за руку. – Я понимаю, что ты тоже устал! И поэтому, вызывая тебя на бой, я желаю сразиться с тобой не сегодня! Пусть поединок состоится завтра! И пусть поединок состоится в парке! Покажи мне лучшее, на что ты способен, и я уважу тебя, показав лучшее, на что способен я!
Поцеловав Рунольва в лоб, Дрона быстро покинул комнату.
– Ничего не понимаю… – пробормотал Фридмунд и сел на свою кровать.
Рунольв потерял сознание.
Свиньи в рюкзаке Катайра размножались в геометрической прогрессии.
Свальд захрапел еще громче.
Хельг подошел к своей кровати и задумчиво посмотрел на открывающийся за окном вид.
Виндерхейм.
Академия.
«А здесь весело, – подумалось Хельгу. – Пожалуй, мне здесь и правда очень нравится…»
Чуть позже Фридмунд снова отличился.
Хельг, Катайр и Рунольв, чье второе имя оказалось Хаймссон, вернулись от интенданта с обмундированием. В комнате все так же храпел Свальд, а Фридмунд, постриженный под ноль, сидел на кровати.
– Каждый, кто спросит что-либо по поводу моих волос, – предупредил он, – будет мною покалечен.
Впрочем, Кнультссон скоро не выдержал и сам все рассказал.
Оказывается, пока Хельг и остальные отсутствовали, в комнату заглянул Фрост Игмундссон, знакомый Фридмунда, и позвал его с собой посмотреть на «зрелище что надо». Ротная девочек постригла их на плацу прямо перед залом-амфитеатром, а теперь они подметали свои же волосы.
– Ротная у них – вообще зверь! – махая руками, рассказывал Фрост, пока они шли к плацу. – Не повезло девчонкам! Наш ротный куда лучше!
– Да, Вальди – классный мужик. – Фридмунду не терпелось посмотреть на стриженых девчонок, и он ускорил шаг.
Когда они пришли, девчонки уже почти все вымели. Кроме Фроста и Фридмунда поглазеть на постриженных девочек пришли еще несколько парней. Увидев, как смешно девчонки выглядят без своих роскошных причесок, Фридмунд не смог удержаться и захохотал. Девочки вздрагивали, косились на него, но никто из них не переставал подметать, а те, кто не подметал, не выходили за некие пределы отведенных им частей площади.
Фрост хихикнул вслед за Фридмундом.
– Ну что, Гурда, кому ты теперь нужна?! – крикнул Игмундссон. – Ты без своих кудрей вообще страшная! Никто тебя замуж не возьмет!
Гурда заплакала. Она как раз подметала свои волосы, и слова парня, видимо, сильно задели ее. Фридмунд перестал смеяться и хотел сказать, чтобы и Фрост прекратил, но не успел. В следующий миг словно железная рука «эйнхерия» схватила рыжего за волосы и вытащила на плац. Рядом взвыл Фрост, волосы которого оказались в такой же мертвой хватке.
Сержант Сигрид Кнутсдоттир неторопливо протащила воющих от боли парней по площади, остановилась в середине и отпустила их.
Фрост еще кричал, держась за голову, а Фридмунд, как только пальцы ротной разжались, попытался удрать. Однако удар по ногам, такой быстрый, что его невозможно было заметить, остановил попытку бегства.
– Итак, рота, – сержант схватила парней за воротники рубах и приподняла, – на время можете прерваться. Посмотрите внимательно, что можно сделать с противником, если сосредоточиться на его голове.
И она небрежно вырвала клок волос из головы Фроста. Крик Игмундссона, наверное, слышали даже на Маркланде.
Девчонки смотрели во все глаза.
– Противник обезврежен, – констатировала женщина. – Боль мешает ему оценить ситуацию и быстро принять решение. Теперь с ним можно сделать следующее…
Она ударила Фроста в живот, да так сильно, что Игмундссона подкинуло в воздух. При этом сержант продолжала держать Фридмунда, он ей совершенно не мешал. Фрост моментально потерял сознание и упал. Удар ротной оказался для него слишком силен.
Парни одобрительно зашумели. Они не сразу поняли, что их отделили от девчонок, когда наставники повели новобранцев к жилому корпусу. Там парней ждал сержант Вальди Хрульг, старый знакомый по «Морскому змею».
Сержант не выглядел воякой. Низенький, толстый, постоянно небритый. Крупный нос сломан в нескольких местах. Волосы, похоже, никогда не знали, что такое расческа. Одевался сержант небрежно. Новенький мундир лучше выглядел бы на медведе, чем на Вальди Хрульге. Когда сержант говорил, он всегда улыбался, а когда шел, то казалось, что сейчас покатится.
По первому впечатлению Хельга, сержант больше походил на завсегдатая портовых кабаков, нежели на военного. Впрочем, это не мешало Вальди быть душой компании, а парни его просто обожали. Сержант навещал родню в Йелленвике и возвращался на Виндерхейм вместе с набранными в академию новичками. На «Морском змее» он постоянно травил байки о военной жизни, а также рассказывал множество старинных легенд. А как он исполнял драпы! Боевые песни о подвигах древних конунгов разрывали спокойное течение времени и окунали благодарных слушателей в те дни, когда славные воины боролись с чудовищами, порожденными Катастрофой. Затаив дыхание, парни и девчонки слушали о том, как Грон Краснозубый поражает царя кракенов, как Эйвинд Оборотень похищает мед поэзии из Асгарда и как королева альвов воюет с Мани, богом луны…
В общем, несмотря на внешний вид, Вальди Хрульг сумел завладеть сердцами парней. Хельг видел, что все они обрадовались, когда оказалось, что именно он будет их ротным. Сам же Лис, памятуя о первом обманчивом впечатлении, к Хрульгу относился с подозрением. Учитывая случай на «Морском змее» со Свальдом, сержант был не так прост.
– В мои обязанности входит следить за вашим поведением и проверять, как вы чистите зубы, – под общий смех сказал Вальди Хрульг. – Я вас попрошу только об одном: если будете проказничать, то делайте это так, чтобы подумали на девчонок, ясно?
– Ясно! – ответил нестройный хор голосов.
– Вечером я пройдусь по вашим комнатам и проверю, все ли на месте. И не обессудьте: кто опоздает к закрытию корпуса, тот будет ночевать под открытым небом, а ночи на Виндерхейме холодные.
– Ротный, а вы будете еще рассказывать истории?! – спросил лопоухий Кананда. Он больше всех любил слушать легенды и драпы, исполняемые Вальди, и все три дня на борту «Морского змея» рыбой-прилипалой торчал возле сержанта. Хельг знал, что эпические сказания южных островов не хуже песен западных скальдов, но бхат прямо прикипел сердцем к чудесным историям свандов.
– Конечно, буду! – порадовал парней Хрульг и похлопал Кананду по плечу. – Вам же каждый день голову всякой учебной ерундой забивать будут, как же вы без моих историй расслабитесь-то? Лопнут ваши головы от переизбытка знаний, а мне потом влетит. Начальству лопнувшие головы не нужны, начальству нужны здоровые парни, вот вроде него. – И ротный указал на Свальда, выделявшегося среди одногодков, как дуб среди осин.
Посмотрев на Свальда, многие глянули и на Хельга. Повисла тишина.
– Что такое? – удивился Хрульг. – Чего вы замолчали?
– Ротный, скажите, а какое наказание бывает за драку?
Хельг взглядом отыскал спросившего. Фридрик. Один из тех, чей Дом Хельг так и не смог определить или хотя бы разузнать, к какому роду он относится. Но не эрл, видно уже по тому, как держится.
– За драку? – Ротный нахмурился. – Ну, чистка туалетов, душевых. Может, работа на кухне или в ангаре. Уборка прилегающих территорий. Однако если драка будет серьезной или неоднократно повторяющейся, могут возникнуть серьезные последствия. Например, значительное снижение рейтинга. Не говоря уже об отстранении от занятий.
– Ну а если мы свалим вину на девчонок? – спросил рыжий парень, тот самый, который спрашивал у наставника Валдира о том, как будут создаваться команды. – Скажем, что это они нас избили?
Хрульг расхохотался:
– Ну, тогда вас не накажут, однако говорить о побитых девчонками парнях будет вся академия!
– Ну, зато рейтинг не снизят, – рассудил рыжий, почесывая нос.
– Ладно, смех смехом, однако у меня есть еще сегодня дела. – Ротный начал выбираться из окружившей его толпы, хлопая парней по плечам и взъерошивая им волосы. – Напоминаю, к вечеру вы все должны быть в своих комнатах.
– Да! Хорошо! Будем!
– Однако перед тем как уйти, я назначу старшего. И советую вам, парни, слушаться его. Это приказ. – Вальди пробежал взглядом по осветившимся надеждой лицам и, недолго выбирая, ткнул пальцем в Гривара Скульдссона.
Скульдссон тут же надулся от важности и высокомерно стал посматривать на парней. Гривар был почти одного роста со Свальдом, но не таким крепышом. Ничем особенным он не выделялся и авторитетом особым не обладал, к тому же был эрлом. Стоило ротному уйти, «птенцы» разбились по компаниям, совершенно игнорируя Скульдссона.
– Всем построиться! – кричал Гривар, пытаясь перекричать гам разговоров. – Все пройдем в холл на поселение!
Но его никто не слушал. Часть парней ушла бродить по окрестностям, часть зашла в корпус, остальные стояли перед входом и шумно обсуждали прибытие в академию. Покрасневший Гривар попытался навести порядок кулаками, но «старшего» пинками отогнали и продолжили заниматься своими делами. Обидевшись, Гривар куда-то убежал. Возможно, искать Хрульга и жаловаться ему.
Тяжело глянув на Хельга, Свальд зашел в корпус. Лис только хмыкнул. В ближайшее время Вермундссон не будет его трогать. Свальд не сумел победить Хельга при помощи Ульда. Свальд опозорен. И он будет выжидать подходящего момента, когда сможет отомстить Хельгу. Наверняка Вермундссон так думает. Потомки Дома Огня все как один похожи на своего основателя Дома – Ульвара Льётссона, обидчивого, но гордого, для которого честь была дороже всего.
Жилой корпус первокурсников был построен в старом стиле четвертого конунга. Двухэтажное здание с рядом колонн перед входом, плоская крыша, квадратные окна. Все монументальное, на века. Никаких украшений. На крыше, понятное дело, развевается флаг Мидгарда.
Хельг обнаружил, что находится в полном одиночестве. Никто не хотел заводить с ним разговора. Усмехнувшись, Лис зашел в корпус. На первом этаже рядом с дверьми за столиком сидела смуглая черноволосая женщина и строго следила за входившими новичками, спрашивая имена и направляя в нужную комнату. Ее взгляд цепко пробегал по лицам, запоминая всех. Когда Хельг подошел к ней и представился, он почему-то подумал о том, что она сняла с него визуальную копию и поместила в специально отведенное для этого в сознании место.
Номер его комнаты был 2-13, то есть 13 комната на втором этаже. Йотунова дюжина, надо же. Ну да ладно. Хельг не был суеверен.
Коридор расходился вправо и влево, в обеих сторонах заканчиваясь лестницами. Женщина следила, чтобы парни шли только в левую сторону: в противоположной части корпуса располагались комнаты девочек.
Напротив входа (или выхода?) на стене висела огромная таблица. Это было расписание на первое полугодие. Хельг внимательно изучил его, прежде чем отправиться в свою комнату. Каждый день недели полон занятий. С утра – зарядка и физические упражнения. Затем – лекции. Много занятий по метафизике и логике, а еще больше – по военному делу. Иностранные языки, поэтика, геральдика, математика, физика… Так, а вот и занятия по безоружному бою, фехтованию и стрельбе. Будут проводиться во второй половине дня. Да уж, график получался довольно насыщенным, только в воскресенье, день солнца, вторая половина дня полностью свободна.
Так, а где турсоведение? Хельг еще раз внимательно прошелся по расписанию, но данного предмета так и не нашел. Странно, ведь Валдир говорил, что на учебные турсы их переведут через три месяца, значит, какие-то зачатки знания управления боевыми машинами им должны дать? Не будут же их, так сказать, кидать в море и смотреть, выплывут они или нет? Ладно, на лекциях этот вопрос, наверное, прояснится.
Чувствуя дискомфорт от того, что чего-то не знает, Хельг поднялся на второй этаж, отыскал нужную комнату. Но он даже не успел постучать в дверь с цифрами «2-13», когда она сама распахнулась. Лис осторожно вошел.
– Будем знакомы! – Рыжий балагур, запомнившийся Хельгу еще по залу-амфитеатру, хлопнул себя растопыренной ладонью по левой стороне груди и протянул руку Хельгу. – Я – Фридмунд Кнультссон.
То, как рыжий встретил Хельга, сразу выдало в нем принадлежность к Ожерелью Виндланда. Именно на этих островах принят подобный способ приветствия – прикосновение к груди со стороны сердца и последующее рукопожатие означали что-то вроде: «Я делюсь с тобой своим сердцем».
Прикоснувшись к груди в ответ и крепко сжав ладонь Фридмунда, Лис быстро окинул взглядом комнату. Здесь ему предстояло провести будущий год.
Первым делом Хельг отметил, что кроме Фридмунда ему в соседи достались еще северянин Катайр и незнакомый парнишка-сванд, которого он раньше нигде не замечал. Судя по количеству кроватей, а именно пяти, к новичкам должен был присоединиться еще один.
Средних размеров комната, шесть на семь метров, однако этого хватало, чтобы поместились кровати, тумбы рядом с кроватями и книжный шкаф. Даже оставалось еще достаточно свободного пространства.
Незнакомый парень возился возле шкафа. Доставая книги из рюкзака, он сосредоточенно расставлял их по алфавиту. Хельг мельком успел увидеть пухлый томик Ранглейва Сигурдссона, выдающегося героя и знаменитого стратега эпохи присоединения восточных островов. Ранглейв лично участвовал в боях, управляя вначале «Яростью», а затем, когда его повысили, и «Разрушителем». В первую очередь он прославился победой над воинственным кланом Ода, чья военная мощь и удивительная способность лучших бойцов этого клана чуть ли не голыми руками сражаться с «Дварфами» долгое время сдерживали продвижение Мидгарда на восток Архипелага.
Все эти знания мигом промчались в уме Хельга, пока он прикидывал, как будет строить отношения с соседями.
– Хельг Гудиссон. Приятно познакомиться.
– Тот, который сидит на кровати, это Катайр. А тот, который таскается с книгами, это Рунольв. – Фридмунд деловито вводил Лиса в курс дела. – Представляешь, он притащил с собой целый рюкзак книг! Как будто их здесь нам мало дадут!
– Думаю, не мало, – сказал Хельг, размышляя, как себя вести. Стараясь разглядеть товарищей по комнате и при этом не показаться назойливым, Лис думал, кто из них может ему пригодиться.
Фридмунд Кнультссон. Сванд, хоть и рыжий. Лицо без веснушек. Простоватое такое лицо. Из эрлов, судя по всему. Раздолбай. Точно раздолбай. Вряд ли закончит академию, вылетит после второго года, а если особенно постарается, то попрощается с «валькириями» уже после первого.
Катайр Круанарх. Гальт. В планах Хельга уже отмечен как потенциальный союзник. Угрюм и недоволен. Видимо, расстроен, что его не поселили ни с кем из сородичей. Вряд ли принадлежит к северному Горнему Дому, скорее из хёвдингов Дольнего Дома.
Рунольв, непонятно откуда. Если приглядеться, как он осторожно достает книги, как аккуратно раскладывает их в шкафу, как почти благоговейно перечитывает имена авторов, шевеля губами, то можно сделать однозначный вывод: книжный червь. Что он забыл в академии?
– Слушай, Хельг, ты где хочешь лечь? Рунольв занял одну у окна, а мы с Катайром хотим спать возле двери. Осталась одна у окна и одна у двери.
– Я, пожалуй, у окна, – сказал Хельг. – Мне там больше нравится.
«Да и покидать корпус в случае надобности будет легче, – добавил он мысленно».
– А ты что, совсем без вещей? – удивился Фридмунд.
– Ну да… – Лис обратил внимание, что на кроватях Кнультссона и Круанарха лежат рюкзаки. Более того, Катайр расставлял на тумбочке резные фигурки из дерева.
Большинство парней и девчонок взяли с собой вещи из «старой жизни». Перед плаванием их сдали наставникам, а теперь те, кто собирался скучать по дому, получили свои безделушки обратно. Хельг ничего не взял с собой. Он не хотел, чтобы в академии ему что-то напоминало о доме.
Фигурки, которые расставлял Катайр, при ближайшем рассмотрении оказались статуэтками северных богов. Ставя фигурку на стол, гальт закрывал глаза и бормотал неразборчивые слова. Может быть, просил богов помочь ему учиться в академии. А может, просил богов отчислить всех свандов, бхатов, ниронцев и чжанов еще после первого курса и оставить только гальтов.
Если бы Хельг верил, что боги отзовутся на просьбы, он бы тоже обращался к ним с молитвами. Но боги заняты более серьезными делами, чем человеческие желания. Без толку их просить, если сам ничего не можешь сделать. Небожители помогают только тем, кто сам стремится схватить удачу за хвост. А все остальные могут молиться, сколько хотят.
– Слушай, – Фридмунд хитро подмигнул Хельгу, – я тут пытаюсь Катайра заставить рассказать об ихних друидах, а он молчит, точно его голос альвы украли!
– Никто мой голос не крал, ты, рыжий чурбан! – вскипел гальт, прерывая обращение к богам. – В который уже раз тебе повторяю, что говорить о друидах у нас запрещено, поэтому я и молчу!
– Так то у вас! – беспечно махнул рукой Фридмунд. – Мы ж теперь в академии. Вспомни второй параграф Устава.
Вспомнил ли этот параграф Катайр – неизвестно, но Хельгу он сразу пришел на ум: «Учащиеся академии освобождены от всех обязательств своего происхождения и подчиняются только законам академии».
– Через пять лет я хочу служить на родном острове, а у нас не очень любят болтунов, – буркнул северянин.
– Ну, куда нас распределят, зависит не от нас, – заметил Хельг. Круанарх вызывал у него все больший интерес. Помимо его гальтского происхождения, было что-то еще в этом мрачном парне интригующее. Хельг не мог пока понять, что именно.
«Хорошо, что нас поселили вместе, – подумал он. – Катайр – стихийный лидер северян, а когда он под боком, то легче будет на него влиять».
– Лично я буду служить на Крух-Айтане! – непреклонно заявил Круанарх.
– Крух-Айтане? – переспросил Хельг. Было в названии родины северянина что-то знакомое…
В разговор неожиданно вмешался Рунольв:
– Крух-Айтан? Остров, который находится на самом краю Северного Обрыва?
Северный Обрыв! Ну конечно же! Огромная аномалия на дальнем севере Архипелага, нарушающая все привычные законы мира. Разлом прямо посредине Серого моря, протянувшийся на сотни километров на восток и на запад. Дыра, в которую без остановки выливаются океанские воды, бездна, которая никак не заполнится. И из этой пучины постоянно лезут чудовища, один вид которых заставляет задуматься о безумии бога, который дает им жизнь.
– Ну да… – недовольно, будто злодей, которого поймали на месте преступления, сказал Катайр. – Ну и что?
– Как – ну и что? – поразился Рунольв. – Это же Северный Обрыв! Реликт эпохи Катастрофы! Наследие Катаклизма! Я всю жизнь мечтал увидеть нечто подобное!
– Поверь мне, – помрачнел Катайр, – на самом деле ты этого не хочешь.
– А это правда, что у вас еще водятся левиафаны и кракены? – спросил Фридмунд с заблестевшими от любопытства глазами.
– Жир левиафанов и радужные чернила кракенов являются основой экспорта Крух-Айтана, – с умным видом сказал Рунольв. – Конечно же они там водятся!
– Левиафаны… – проворчал Катайр. – Могу вам сказать, что левиафаны – самые безобидные зверушки Обрыва. А ведь есть еще акулы-единороги, не говоря уже о летающих китах.
– Летающие киты… – мечтательно произнес Рунольв. – Вот бы увидеть их вживую…
– Увидишь вживую Воздушную Смерть – умрешь. – Голос гальта стал жестким. – Только «Молния» может совладать с летающим китом. Без драупниров и скорости «валькирии» с Воздушной Смертью не справиться. Из «эйнхериев» им не страшны даже «Разрушитель» и «Громовержец».
– Ого, – сказал Хельг.
– Ого? – Катайр скептически прищурился. – «Молния» может справиться с летающим китом, а может и не справиться. А если появится целая стая, то не поможет и эскадрилья. На «валькирий» надежда потому, что они могут заставить мигрирующего летающего кита свернуть с привычных воздушных путей. А это означает спасение десятков жизней. На Крух-Айтане турсы необходимы!
– Может, проще покинуть этот ваш Крух-Айтан? – поинтересовался Фридмунд. – Подумаешь, жир! Я так понимаю, жизнь у вас там не мед.
– Что ты можешь понять, сванд? – Катайр смерил Фридмунда взглядом. – На Крух-Айтане находятся Святые Камни моего народа! Это великая честь – жить рядом с Айве-лон-Гахен!
– О, друидские камушки! Расскажи о них!
Хельг прикрыл глаза. О Всеотец, этот Кнультссон – полный идиот.
– Если ты, рыжий чурбан, еще раз назовешь Айве-лон-Гахен «камешками», – глаза Катайра опасно сузились, – я переломаю тебе все кости. И посмотрим, как хорошо ты будешь учиться после этого.
– Чего? – набычился Фридмунд. – Ты мне угрожаешь?
– Ребята, вы что? – пролепетал Рунольв, на всякий случай отступая к своей кровати.
Катайр зло смотрел на Фридмунда, его правая ладонь сжалась в кулак. Он действительно готовился атаковать, хоть и сидел на кровати, а Фридмунд стоял, находясь в более выгодной позиции. Но Круанарху, как видел Хельг, было все равно. Сванд посмел оскорбить святое место гальтов, сванд должен поплатиться.
Впрочем, судя по тому, как внезапно расслабился Фридмунд, а его ноги начали подрагивать, рыжий тоже собирался разобраться с нахальным северянином. И это плавное покачивание с носка на пятку и с пятки на носок подсказывало, что Хельг не совсем правильно оценил вначале рукопашные (точнее – «ногопашные») навыки рыжего.
И кому из них помочь? Йотунство, Хельг не знал, что делать, а обстановка накалялась. Катайр уже чуть напряг плечи, слегка поменял позу Фридмунд, они уже готовы были начать действовать, а Хельг не знал, ну никак не мог рассчитать, кто из них окажется полезнее…
Хлопнула дверь.
Фридмунд и Катайр вздрогнули, оглянулись на вошедшего.
Хельг тоже вздрогнул, но не от звука, а потому, что в комнату зашел Свальд. С ярким зеленым рюкзаком за плечами.
«Как? Почему? Нас поселили вместе? Что за ерунда? Наставники не могли… – От удивления Лис потерял самообладание и никак не мог взять себя в руки. – Он не должен был…»
Вермундссон подошел к свободной кровати возле двери, положил возле спинки рюкзак, молча на всех посмотрел, задержав взгляд на Хельге, лег на кровать и…
И моментально заснул.
И захрапел. Да так, что, казалось, стекла в окнах задрожали.
– Он что… – вылупился Фридмунд.
– …будет вот так вот… – Катайр заткнул уши руками.
– …и ночью? – завершил общую мысль Рунольв.
Хельга же храп Свальда беспокоил меньше всего. Он пытался привести в порядок разбушевавшиеся мысли. Выбросив из головы образ, в котором Свальд ночью душил его подушкой, Лис попытался прийти в себя.
Не получилось. Снова хлопнула дверь, и в комнату влетел стройный бхат. Первым делом в глаза бросались его волосы – чередующиеся белые и черные пряди. Вторым – золотистая хламида. Никто в академии не ходил в хламиде. Тем более золотой. Наставники и старшекурсники носили мундиры, жрецы были одеты в традиционные белые рясы.
Оглядев всех присутствующих, южанин задрал голову и возопил, не обращая внимания на храп Свальда:
– Дошли до меня слухи, что в комнате этой поселили великого бойца одних со мной лет, который одолел другого великого бойца одних со мной лет, который проиграл первому великому бойцу, хоть и помогал второму великому бойцу третий боец, простой! И хоть считался второй великий боец лучшим бойцом в этом наборе, но проиграл он, а это значит, что первый великий боец является лучшим великим бойцом!
– Чего? – У Фридмунда задергался правый глаз. Кажется, для его нервов храп Свальда и эта речь выходили за пределы допустимого.
– Я – Дрона из рода Махавидья! Я – сын Дома Небес, и я заявляю, что из первокурсников этого года я буду лучшим бойцом! Поэтому я требую, чтобы тот, кто носит имя Хельг, сразился со мной за звание лучшего бойца.
Лис отреагировал мгновенно.
– А Хельг спит, – сказал он, указав на Свальда. – И просил его не будить, он очень устал, победа над вторым великим бойцом далась ему нелегко.
Фридмунд уставился на Хельга, пытаясь понять, что происходит. Катайр залез в свой рюкзак с головой и, кажется, принялся хрюкать. Рунольв сидел на кровати, просто вылупив глаза.
– Не будет чести тому, кто будет сражаться с уставшим воином! – вскричал Дрона. – Знайте, что знаю я, что в этой комнате находится также и второй великий боец, который считался лучшим! И если не могу я сразиться с лучшим великим бойцом, то я сражусь с тем, кто носил этот титул! Где именующийся Свальдом?
Лис осклабился. И указал на Рунольва:
– Вот он.
Рунольв чуть не выскочил в окно, когда Дрона величаво двинулся к нему. Катайр в рюкзаке, по всей видимости, организовал свинарник. Фридмунд стоял и хлопал глазами, ничегошеньки не понимая.
– Великий боец! – взвыл Дрона, схватив побледневшего Рунольва за руку. – Я понимаю, что ты тоже устал! И поэтому, вызывая тебя на бой, я желаю сразиться с тобой не сегодня! Пусть поединок состоится завтра! И пусть поединок состоится в парке! Покажи мне лучшее, на что ты способен, и я уважу тебя, показав лучшее, на что способен я!
Поцеловав Рунольва в лоб, Дрона быстро покинул комнату.
– Ничего не понимаю… – пробормотал Фридмунд и сел на свою кровать.
Рунольв потерял сознание.
Свиньи в рюкзаке Катайра размножались в геометрической прогрессии.
Свальд захрапел еще громче.
Хельг подошел к своей кровати и задумчиво посмотрел на открывающийся за окном вид.
Виндерхейм.
Академия.
«А здесь весело, – подумалось Хельгу. – Пожалуй, мне здесь и правда очень нравится…»
Чуть позже Фридмунд снова отличился.
Хельг, Катайр и Рунольв, чье второе имя оказалось Хаймссон, вернулись от интенданта с обмундированием. В комнате все так же храпел Свальд, а Фридмунд, постриженный под ноль, сидел на кровати.
– Каждый, кто спросит что-либо по поводу моих волос, – предупредил он, – будет мною покалечен.
Впрочем, Кнультссон скоро не выдержал и сам все рассказал.
Оказывается, пока Хельг и остальные отсутствовали, в комнату заглянул Фрост Игмундссон, знакомый Фридмунда, и позвал его с собой посмотреть на «зрелище что надо». Ротная девочек постригла их на плацу прямо перед залом-амфитеатром, а теперь они подметали свои же волосы.
– Ротная у них – вообще зверь! – махая руками, рассказывал Фрост, пока они шли к плацу. – Не повезло девчонкам! Наш ротный куда лучше!
– Да, Вальди – классный мужик. – Фридмунду не терпелось посмотреть на стриженых девчонок, и он ускорил шаг.
Когда они пришли, девчонки уже почти все вымели. Кроме Фроста и Фридмунда поглазеть на постриженных девочек пришли еще несколько парней. Увидев, как смешно девчонки выглядят без своих роскошных причесок, Фридмунд не смог удержаться и захохотал. Девочки вздрагивали, косились на него, но никто из них не переставал подметать, а те, кто не подметал, не выходили за некие пределы отведенных им частей площади.
Фрост хихикнул вслед за Фридмундом.
– Ну что, Гурда, кому ты теперь нужна?! – крикнул Игмундссон. – Ты без своих кудрей вообще страшная! Никто тебя замуж не возьмет!
Гурда заплакала. Она как раз подметала свои волосы, и слова парня, видимо, сильно задели ее. Фридмунд перестал смеяться и хотел сказать, чтобы и Фрост прекратил, но не успел. В следующий миг словно железная рука «эйнхерия» схватила рыжего за волосы и вытащила на плац. Рядом взвыл Фрост, волосы которого оказались в такой же мертвой хватке.
Сержант Сигрид Кнутсдоттир неторопливо протащила воющих от боли парней по площади, остановилась в середине и отпустила их.
Фрост еще кричал, держась за голову, а Фридмунд, как только пальцы ротной разжались, попытался удрать. Однако удар по ногам, такой быстрый, что его невозможно было заметить, остановил попытку бегства.
– Итак, рота, – сержант схватила парней за воротники рубах и приподняла, – на время можете прерваться. Посмотрите внимательно, что можно сделать с противником, если сосредоточиться на его голове.
И она небрежно вырвала клок волос из головы Фроста. Крик Игмундссона, наверное, слышали даже на Маркланде.
Девчонки смотрели во все глаза.
– Противник обезврежен, – констатировала женщина. – Боль мешает ему оценить ситуацию и быстро принять решение. Теперь с ним можно сделать следующее…
Она ударила Фроста в живот, да так сильно, что Игмундссона подкинуло в воздух. При этом сержант продолжала держать Фридмунда, он ей совершенно не мешал. Фрост моментально потерял сознание и упал. Удар ротной оказался для него слишком силен.